Читать онлайн Ночной ворон бесплатно

Взывает к мщенью каркающий ворон…

Уильям Шекспир «Гамлет»

Sarah Painter

THE NIGHT RAVEN

Copyright © 2018 by Sarah Painter

Cover design © Books Covered

Перевод с английского А. Бялко

© Бялко А., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Глава 1

Лидия Кроу[1] стояла на мокром лондонском тротуаре и вглядывалась в мутное стекло витрины кафе «Вилка». Вид заслоняла сеть паутины и пара наклеенных прямо на стекло плакатов, и она, прикрыв глаза сложенными козырьком руками, прижалась к грязной поверхности почти вплотную. Внутри, конечно же, было темно, но ей удалось разглядеть очертания столов, стульев и стойки в глубине помещения.

Когда дядюшка Чарли прислал ей ключи и сказал, что пришло время присоединиться к Cемейному Делу, Лидия очень твердо заявила ему, что не будет делать ничего подобного. Но спустя три месяца, когда выяснилось, что занятие слежкой – довольно неприятная штука, она передумала. Тем более что Карен, ее начальница, как раз сказала ей, что для ее же собственной пользы ей было бы неплохо провести несколько недель подальше от Абердина. А дядюшка Чарли, продемонстрировав свое сверхъестественное чувство времени, как раз позвонил ей и предложил пожить у него в Лондоне. Во время этого звонка с мобильного телефона с неизвестным ей номером Чарли изобразил дело так, что, согласившись, она сделает ему одолжение. Он сказал, что ему нужна ее помощь. Строго говоря, всему Семейству нужна ее помощь. Он не хотел вдаваться в детали по телефону и почти наверняка врал, но в тот момент для Лидии это было неважно. Ей нужно было сменить место жительства, а средств ни на что другое не было. Так что теперь, стоя тут и вдыхая знакомый запах выхлопных газов, смешанный с отдаленным душком крови, доносящимся с рынка Кэмбервелла, она задумалась: уж не поторопилась ли она?

Встреча с Чарли была назначена только на завтра, так что сегодня ей надо было просто освоиться и заново привыкнуть к Лондону. Хотя, конечно, для последнего одной ночи будет маловато. Лидия отошла от окна и огляделась в поисках другой двери. Ее не было. Кто-то забрызгал краской из баллончика выцветшую вывеску со словом «Вилка», но номер дома был тот же, что и на бирке с ключами. Так что она была в правильном месте.

– Чтобы было где остановиться. Маленькая любезность. – И ведь дядюшка Чарли не солгал. Он просто не стал вдаваться во все детали. Лидия сама виновата, если решила, что это будет нормальное жилье, а не заброшенное кафе. Но в здании было четыре этажа; вдруг там, наверху, ее еще ждет уютная маленькая квартирка с садом на крыше? Все может быть.

Все еще глядя на дом, Лидия вытащила телефон.

– Я понятия не имею, как управлять кафе, – сказала она, когда Чарли взял трубку.

– Лидия, голубушка, – тепло отозвался Чарли, и Лидия, сама того не ожидая, обрадовалась.

– Если тебе нужна помощь в кафе, то это не мой случай, – продолжила она. – Ты сказал, это небольшое одолжение, и я приехала не насовсем, а лишь ненадолго…

– Но тебе же надо где-то остановиться?

– Да, но…

– Ну и живи в кафе. Оно уже давно закрыто, а наверху есть квартира. А уж будешь ты его открывать или не будешь, мне совершенно неважно.

Лидия открыла было рот, чтобы спросить про оплату, но Чарли продолжал говорить все тем же убедительным тоном, который позволил ему добиться таких успехов в бизнесе. Тем самым тоном, из-за которого в Семействе поговаривали, что он мог бы быть почти настоящим Сильвером[2]. Хотя, конечно, очень негромко.

– Ты сделаешь мне одолжение. Официальный жилец. Небольшой стартап. Прекрасно выглядит в финансовой отчетности.

– Я думала, я уже делаю тебе одолжение. Та загадочная проблема, с которой тебе требовалась помощь…

Чарли резко перебил ее:

– Не по телефону, – и отключился.

У Лидии возникло неприятное, сосущее под ложечкой ощущение. Одолжения в ее семейке всегда имели последствия. Лидия точно знала, что за это придется чем-то расплачиваться, и несмотря на то, что все Семейство было в курсе, что она «вышла», это что-то вполне может оказаться незаконным, но какой у нее был выбор? В данный момент она могла выбирать только между безусловно отравленным дядюшкиным приношением и возвращением домой к родителям. Конечно, последнее было бы разумным. Ну, кроме того, что ей и в первый-то раз было трудно оттуда вырваться, и Лидия не была уверена, что сумеет это повторить. Она опасалась, что, проведя в домашнем комфорте пару недель, окончательно утратит мотивацию и вместо возвращения в Абердин начнет играть с матерью в бридж – и больше никогда никуда не уедет. Не говоря уж о том, что в самом факте ее возвращения из Шотландии и необходимости скрываться не было ничего хорошего, и ей не хотелось добавлять к этому унижение от необходимости возвращаться в свою детскую спальню. Она перекантуется в этом кафе какое-то время, разберется с воображаемой проблемой Чарли, переждет свои профессиональные сложности и благополучно вернется в Шотландию.

Черная краска на двери облупилась, но замок был из самых совершенных и сиял новизной. Похоже, Чарли только что поменял его. Лидия была тронута. Он позаботился о ее безопасности, и это было приятно.

Но умиления хватило ненадолго. Внутри помещение походило на сарай. Она включила свет, и яркие голые лампы безжалостно осветили пожелтевшие от курева стены, пластиковые столы и пол, который выглядел так, словно на нем образовалась новая форма жизни.

Вдоль дальней стены тянулась барная стойка, а за ней открывалась дверь – судя по всему, ведущая в кухню. Лидия знала, что должна заглянуть туда, чтобы увидеть, есть ли там хотя бы работающее оборудование, на котором ей предстоит готовить себе пищу, но ей не хватило на это моральных сил. Судя по виду первого зала, кухня должна быть жуткой. А жуткая кухня всегда привлекает грызунов. Лидия знала, что крысы в Лондоне не новость, но ей совершенно не хотелось получить этому визуальное подтверждение.

На двери слева от стойки были изображены мужская и женская фигурки и ламинированная табличка под ними, гласящая: «Туалет только для посетителей».

Лидия очень надеялась найти какой-нибудь боковой вход в квартиру наверху – тогда ей не пришлось бы ходить через заброшенное кафе… Но ведь это только на неделю… Она сможет продержаться, даже если придется каждый раз подниматься в квартиру, минуя кафе. Но все равно находиться в этом помещении, дышать этим мертвым воздухом, ощущать таящуюся опасность было очень неприятно.

Лидия увидела узкую лестницу, обшитую строительным линолеумом. На стенах висели в рамках черно-белые фотографии Кэмбервелла, а на маленькую площадку выходили три двери. Две явно вели в туалеты, а на третьей была надпись: «Посторонним вход воспрещен». Выше по лестнице линолеум сменялся коричневым ковровым покрытием. Лидия приоткрыла дверь и обнаружила там пустой кабинет, где стоял стол с компьютерным монитором, по виду – из девяностых. Из него торчали провода, клавиатура отсутствовала. Поломанные жалюзи на окне, покрытые густым слоем пыли, завершали этот шедевр дизайна интерьеров в эстетике экономического упадка.

Лидия закрыла дверь, чтобы не видеть эту депрессивную картину, и направилась вверх по ступенькам, стараясь не думать о жутком коричневом ковре и застоявшемся пыльном воздухе. Офис Карен был ярким и чистым, там всегда пахло маслом нероли, а в квартире самой Лидии в Абердине были дубовые полы и книжные шкафы до потолка. Она сидела в гостиной и смотрела на эти полки, чувствуя себя, наконец, взрослым, состоявшимся человеком. «Заткнись, нытик», – вслух приказала себе Лидия, стараясь приободриться. Но собственный голос, прозвучавший в этом нежилом пространстве как-то странно, только добавил уныния.

Ступеньки привели на площадку с единственной дверью. Это, должно быть, и был вход в квартиру. На стене крепился электрический звонок. Лидия на всякий случай нажала кнопку и услышала звон внутри, за дверью. Она повернула ручку, дверь распахнулась. Замка нет. Класс. Лидия отметила для себя, что надо поговорить с Чарли насчет безопасности.

Внутри квартиры был небольшой коридор и проем в стене, за которым снова оказалась лестница. За одной дверью обнаружилась маленькая ванная с белыми стенами и с душевой кабинкой, а другая, открытая дверь в дальнем конце вела в большую гостиную. Комнату украшали высокое окно с подъемной рамой и старый камин, которому не помешала бы чистка. Возле одной из стен стояли низкий диван и складное кресло из «ИКЕА», и все. Уютно, нечего сказать. Лидия сосредоточилась на окне, которое явно притягивало взгляд, и постаралась не думать о пятнах на жестком зеленом ковре. Она так долго смотрела на улицу, пытаясь напомнить себе о существовании мира за пределами этой воняющей пылью дыры, пока не ощутила в себе силы на дальнейшие изыскания.

Проход из гостиной вел в маленькую узкую кухоньку. Приготовившаяся к худшему Лидия была рада обнаружить, что помещение практически пустовало – лишь покрытые пылью простые белые шкафчики, стальная раковина и рабочая поверхность, покрытая ламинатом в крапинку.

За последней из дверей обнаружилась спальня, больше похожая на шкаф, с голой узкой кроватью и маленьким комодиком. Внезапно Лидия ощутила, как на нее навалилась усталость от десятичасовой дороги, и ее решимость ослабла. Этот мертвый воздух давил на плечи, и так хотелось услышать человеческий голос.

Мама ответила немедленно:

– Лидия? С тобой все в порядке?

– Все отлично, – сказала Лидия, поднимаясь по ступенькам. – Хотела только сказать, я тут снова вернулась в ваши южные края.

– Ты приедешь домой? – Лидия расслышала в мамином голосе надежду, смешанную с беспокойством. И это напомнило ей, почему она решила остановиться в этой отвратной квартире вместо того, чтобы вернуться домой.

– Наверное, – сказала Лидия. – Я остановлюсь в городе.

– И надолго?

– Пока не знаю. Послушай, мам, мне бы не хотелось, чтобы ты узнала об этом от кого-то другого…

– Ты беременна?

– Нет! Мам!

– Прости, прости. Но, знаешь, в этом нет ничего такого.

– Я остановилась в заброшенном кафе, наверху. Это пустующее здание. – Она дошла до площадки. Ступенек больше не было. Она находилась на верхнем этаже дома. Потолки тут были ниже, похоже, раньше здесь располагался чердак или помещение для слуг.

– Ты что, бомжуешь? – мамин голос звучал скорее восхищенно, чем неодобрительно, и Лидия ощутила острый приступ любви к ней. На заднем плане прозвучал другой голос, и мама сказала куда-то в сторону: «Это Лидия».

– Тут все законно, – сказала Лидия. – Дядя Чарли…

– Не говори мне, что ты там с Чарли, – мамин голос, всегда такой теплый и ласковый, вдруг стал хриплым от страха.

– Я вовсе не с дядей Чарли, – ответила Лидия, толкая дверь.

Главная спальня располагалась прямо над гостиной. Тут было почти такое же окно, как этажом ниже, но только поменьше, и двуспальная кровать с новыми простынями, подушками и одеялом, которые лежали на матрасе в пластиковых упаковках. И она не врала. Она же не была в этот конкретный момент с дядей Чарли.

– Слава богу! – Она услышала, как мама, отвернувшись от телефона, повторила отцу ее слова. – Она не с ним!

– Прости, дорогая, – сказала ей мама. – Я знаю, ты не станешь делать ничего подобного.

– Мне надо было где-то остановиться, и он пустил меня пожить тут, пока я не пойму, что буду делать дальше.

– Ну, это просто смешно, – ответила мама. – Ты можешь остановиться у нас. Тебе вовсе не нужно жить в Кэмбервелле. Там небезопасно.

– Мне удобнее в городе, – ответила Лидия, чувствуя себя на самом деле просто ужасно.

– Удобнее для чего? Ты же только что сказала, что не знаешь, что будешь делать.

– Все в порядке, – сказала Лидия, понимая, о чем беспокоится мама. – Никаких обязательств. Я не должна ничего делать взамен. Я оказываю ему любезность тем, что живу тут и присматриваю за помещением.

– Тот день, когда твой дядюшка сделает хоть что-то по доброте своей души, в аду станет холодно, свиньи будут летать мимо окон, а мертвецы поднимутся из могил.

– Да знаю, – ответила Лидия, не сумев скрыть раздражения. – Я же не идиотка.

– И мы это знаем, дорогая. И ты не должна играть в его игры. Он даст тебе понять, что у тебя на руках все козыри, а потом обдерет как липку.

– Дядя Чарли любит меня, – произнесла Лидия, надеясь, что так оно и есть.

– Ну конечно! – возмутилась мама. – Тебя любит вся семья.

– Ну, значит, – начала Лидия.

– Но это его не остановит, – перебила ее мама.

Лидия выросла вдалеке от своих родственников. Ее родители слишком хорошо знали, как всевозможные дядюшки и кузены относятся к способностям особого рода, даже к таким неярко выраженным, как у Лидии, и не хотели, чтобы они позволяли себе всякие вольности. А когда Лидия пыталась спросить, что они имеют в виду, родители только поджимали губы и качали головой.

– Но это же родные. Дядя Чарли – твой брат, – как-то заметила Лидия, когда доросла до старшего подросткового возраста.

Папа только печально улыбнулся.

– Я люблю своих братьев, и Чарли – возможно, самый лучший из них, но он прежде всего – член Семейства. И всегда таким был. И он использует тебя, глазом не моргнув, как и все остальные. – И тут ее всегда спокойный папа пришел в несвойственное ему волнение. – Ты только никогда не говори ему, что ты умеешь, ладно? Он тебя любит, но он все равно найдет способ использовать тебя, а я не хочу, чтобы ты была во все это замешана.

Но дело было не только в этом. При всем своем любопытстве Лидия тоже не хотела быть замешанной в Семейный бизнес Кроу. Там крутились жутковатые с виду мужчины и женщины, какие-то тетушки и кузины. Все они были или какими-то потрепанными, или гораздо старше, чем их мускулистые мужья. А она больше не была ни ребенком, ни трудным подростком. Она стала взрослой женщиной с несколько ограниченными способностями, определенным доходом и сильным желанием жить так, как ей хочется.

Лидия в последний раз оглядела спальню и решила, что тут и будет спать. Бросив рюкзак на кровать, она открыла окно, чтобы впустить свежий воздух. Эту комнату можно хоть как-то преобразить, и, слава богу, здесь был простой деревянный пол, а не гадкий ковер. Взбодрившись, Лидия распахнула дверь напротив, ведущую в третью спальню, и замерла. Там резко пахло цитрусовыми, и этот запах казался странно знакомым. Тут тоже стояла двуспальная кровать, застеленная темно-синим полосатым бельем, а на стене висела пара плакатов в рамках. В дальней стене обнаружилась стеклянная дверь, полузакрытая тюлевой занавеской. Лидия сделала пару шагов по комнате, чувствуя, как будто вторгается в чью-то частную жизнь. Что было глупо. Квартира была пуста. Кафе закрылось как минимум полгода назад. Лидия сунула руку в карман за телефоном. Ей не хотелось дергать Чарли каждые пять минут, но вдруг он пустил сюда пожить еще какого-нибудь родственника и забыл сказать ей об этом? Надо было проверить это до того, как звонить в полицию. Прежде чем она успела взглянуть на экран, она почувствовала, как волосы на ее шее встают дыбом. Сзади нее кто-то стоял, она чувствовала на себе чей-то взгляд. Лидия заставила себя обернуться и уже открыла рот, чтобы закричать, но в комнате было пусто. Никого не было. Из-за полуоткрытой двери виднелась такая же пустая площадка лестницы.

Она просто распсиховалась. Возвращение в Лондон и эта пустая развалина сыграли злую шутку с ее воображением. Вот и все. Она повернулась и изумленно вскрикнула. У дальнего края кровати, возле шкафа, стоял человек. На нем был объемный светло-серый пиджак с закатанными рукавами. Руки, покрытые легким загаром, голубые глаза, копна светло-золотистых волос, которые блестели в солнечном свете, падавшем из окна.

– Черт возьми, вы меня напугали, – сказала Лидия, чувствуя, как ее страх перерастает в злость. Он что, прятался под кроватью, когда она вошла? – Что вы себе позволяете?

Человек казался потрясенным не меньше нее, он стоял, раскрыв рот, со смущенным, застывшим выражением лица. Потом он сказал:

– Я здесь живу. А вы кто такая?

В его голосе было что-то странное, но Лидии было некогда об этом думать. Запах цитрусовых тоже стал сильнее, и она знала, что это означало что-то важное.

– Я Лидия Кроу. Это дом моего дяди. Он ничего не говорил мне о вас.

– Ясно, – сказал человек.

Лидия подумала, что он был примерно ее ровесником, может, даже чуть моложе. Сначала он показался ей старше из-за странного пиджака. Кроме того, на нем были такие же серые брюки и отполированные туфли. А большинство знакомых Лидии парней носило джинсы, майки и кеды.

Скрестив руки на груди, она уставилась на него суровым взглядом, ожидая, что он представится и начнет плести какую-нибудь историю насчет того, что он приятель одного приятеля, и Чарли разрешил ему здесь пожить, но он не произносил ни слова. Он только смотрел на нее широко раскрытыми от ужаса глазами, как будто это она бродила без разрешения по пустым зданиям и пугала людей до полусмерти.

Цитрусы. Мозг явно пытался подсказать ей что-то. В этом запахе чувствовалась острая нота лимона и примесь дыма. Не сигаретного и не дровяного дыма, но определенно можно было подумать, что где-то рядом что-то сожгли. Она уже много лет не слышала такого запаха. С тех пор, как увидела прабабушку Кроу, пришедшую на собственные похороны.

Лидия уже открыла рот, чтобы спросить: «А вы настоящий?», когда шум, раздавшийся где-то сзади, заставил ее обернуться. В раскрытой двери спальни стоял другой человек. На нем как раз была черная майка, туго обтягивающая крутые мускулы. У него были короткие волосы и нос, который, похоже, был не один раз сломан. А еще он держал пистолет, который был направлен прямо на Лидию.

Глава 2

Лидия никогда в жизни не видела настоящего пистолета, а уж тем более направленного на нее, и почувствовала где-то в животе неприятное, какое-то жидкое ощущение. Ощущение опускалось все ниже, и одной мысли, что она может описаться – реально, по-настоящему описаться, – хватило ей, чтобы напрячь мышцы и избежать катастрофы. Какая-то часть ее мозга продолжала настаивать, что ей бы стоило больше беспокоиться о направленном на нее оружии, чем о возможном позоре, но она игнорировала эти посылы, чтобы не упасть от ужаса в обморок.

– Присядь-ка, – человек, приподняв подбородок, указал ей на кровать. – Пришло время потолковать.

Спальня. Бандит. Кровать. Как-то все это не казалось хорошей идеей. Это было больше похоже на какие-то жуткие детали трагической истории в новостях. Бандит, похоже, никуда не спешил. И не казался ни нервным, ни возбужденным. Ему, конечно, не было прямо уж так скучно, но он явно не был новичком в Школе Плохих Парней. Лидию всегда оберегали от самых худших из ее родственников, но все же она видела нескольких профессионалов на каких-то свадьбах, крестинах и всяком таком. И вот они выглядели точно так же.

– Ну, давай, – повторил человек, довольно вежливо, и Лидия вдруг поняла: он собирается ее убить.

Она подумала – знаком ли Серый Пиджак с этим парнем? Почему он молчит? Она посмотрела в его сторону, надеясь найти поддержку и, может, даже утешение, но вместо этого увидела только шкаф. Пиджак пропал вместе с его обладателем. Он что, от страха нырнул за кровать? Она не осуждала его, только бы он, ради бога, позвонил оттуда по 999[3].

Лидия попыталась пошевелить ногами. Она и хотела подчиниться человеку с пистолетом, чтобы не давать ему повода навредить ей, но ее ноги будто приклеились к ковру.

Бандит оглядел комнату, и его взгляд упал на что-то позади Лидии.

– Открой дверь, – велел он.

Сначала Лидия не поняла, о чем он. Он и так стоял в дверном проходе. Но потом вспомнила о стеклянной двери и повернулась. К этой двери можно было пройти с другой стороны кровати. Если Пиджак прятался там, недолго ему осталось находиться в безопасности. Но, не видя другого выхода, Лидия направилась к двери. Обходя кровать, она заставила себя не смотреть вниз, чтобы не выдать укрытие Пиджака, – в слабой надежде на то, что бандит так и останется на другом конце комнаты.

– Открывай медленно, – приказал бандит.

Его голос был низким и невыразительным, со странным неясным акцентом. Лидия знала, что должна ловить все мельчайшие детали, ее тренинг с Карен включал, среди прочего, продвинутое наблюдение, но в мозгу мелькали только какие-то случайные образы. Мамино нахмуренное лицо, когда она рисует корявые буквы на торте к десятому дню рождения Лидии, потом возникла мысль, какого жуткого персикового цвета эта тюлевая занавеска и что дверь наверняка окажется запертой. Но нет. Дверь из двойного стекла бесшумно открылась наружу, и внезапный порыв свежего воздуха слегка прояснил голову Лидии. Он собирается заставить ее выйти наружу, а снаружи, на крыше, оказалась маленькая терраса с черными перилами.

Человек очутился уже прямо за ней, она слышала запах его дезодоранта. Он ткнул ее пистолетом в выемку спины.

– Выходи наружу. И ни звука.

Лидия переступила дверной порог и спустилась по ступеньке на покрытую плиткой террасу. Она увидела распростершееся перед ней серое небо, скаты крыш вокруг, лес каминных труб и красные кирпичные фасады зданий. Соседний дом был выше, и под крутым скатом его крыши была видна мансарда с парой узких окон. Она выдавалась над террасой, где стояла Лидия, и ни одно из окон, благодаря ухищрениям каменщиков, не выходило на эту террасу. Она подумала, не закричать ли, вдруг кто-то окажется дома? Но услышат ли они ее? И даже если услышат, то вызовут ли полицию?

У нее тряслись ноги, и она обругала себя за слабость. Лидия, думай, а не трясись. Думай.

– Вперед, – приказал бандит. – Шесть шагов.

Каким-то странным образом Лидия оценила точность его указаний. Ей казалось, что если она будет просто следовать его подробным инструкциям, то все будет хорошо. Спустя секунду она поняла, что, возможно, это был тактический прием. Может, таким обучают в школе убийц.

– Не делайте этого. Я могу вам заплатить. – Лидия сама возненавидела себя за то, что ее голос прозвучал так немощно. Как будто она умоляла. Но Кроу не умоляют.

Он подтолкнул ее пистолетом, и Лидия подошла к перилам. Внизу был двор, она могла разглядеть стену с калиткой и крышки мусорных баков. Позади террасы тянулась узенькая дорожка, а перед Лидией оказалась задняя стена другого ряда домов. На этих строениях не было никаких балконов и садов на крышах, а те окна, что она могла разглядеть, были наглухо закрыты ставнями. Ее никто не увидит. Никто не позвонит в полицию. Или Чарли.

– Моя семья, – начала Лидия, и холодный страх целиком охватил ее мозг. Он пришел сюда не воровать. Ему не нужны были ни деньги, ни информация. Он пришел убить ее.

Пистолет больше не упирался ей в спину, но это было слабым утешением, поскольку она все равно знала, что он тут. Стальной механизм, который может заставить замереть сердце, так сильно бьющееся пока в ее груди.

– Лезь через перила, – приказал он.

– Что? – Мятущийся разум Лидии не уловил никакого смысла в сказанном.

– Ты прыгнешь вниз. Это будет самоубийство.

– Не думаю, – сказала Лидия и повернулась к нему. Он был от нее в двух шагах, и пистолет так и был направлен прямо на нее.

– Ну да, – повторил он. – Через перила вниз. Проверим, умеешь ли ты летать.

И тут Лидия вспомнила своих родителей. И Чарли, и все семейные истории, которые ей рассказывали. Может, она и слабоватый член Семейства, может, ее растили за пределами семейного гнезда, может, она и генетический урод, но она не собирается позорить родовое имя. Кроу не умирают без борьбы. Они сражаются и клювом, и когтями.

– Нет.

Он пожал плечами.

– Поворачивайся.

– Нет, – повторила Лидия, и на сей раз отказаться оказалось легче. Она хотела увидеть своего убийцу. Взглянуть ему в глаза и заставить его посмотреть ей в лицо, когда он будет ее убивать.

И в этот момент за спиной убийцы возник человек в сером пиджаке. Он просто появился как будто ниоткуда. Прежде чем Лидия успела удивиться этому факту, он ударил бандита по затылку большим глиняным горшком, который держал обеими руками.

Бандит наклонился вперед, ноги у него подогнулись, и он рухнул на плитки террасы. Раздался неприятный хруст, брызнула кровь.

Пиджак уронил свое орудие, и оно разбилось надвое, из него высыпалась сухая земля. Лидия смотрела на кровь и пистолет, который все еще был в руке у бандита. Она поняла, что настал ее момент. Она должна прыгнуть ему на спину и попытаться выхватить пистолет, но сама идея приблизиться к этому здоровенному мужику, попытаться коснуться этот проклятого куска железа казалась ей просто невозможной.

И столь же невозможной была скорость, с которой тот пришел в себя. Он уже поднимался, опираясь на руки и колени, с залитым кровью лицом. Оскалив зубы в злобной гримасе, он выпрямился и снова начал угрожать пистолетом. Лидия метнулась в сторону, надеясь добежать до двери и умчаться как можно дальше и как можно быстрее.

Пиджак толкнул его, и тот пролетел несколько шагов вперед, пытаясь обрести равновесие. Пиджак снова толкнул его, на его лице читалось выражение страха, сосредоточенности и странной радости. От этого у Лидии по спине побежали мурашки. В долю секунды бандит влетел в перила, и от приданного ускорения его тело сложилось над ними. Лидия побежала к нему. У нее даже не было ясного представления, собирается ли она толкнуть его вниз или остановить от падения. Она лишь чувствовала, что это момент возможности.

Но прежде чем она добежала, Пиджак уже оказался там. Он приподнял и толкнул бандита. Гораздо быстрее, чем это казалось Лидии возможным, центр тяжести бандита оказался с другой стороны перил. Секунду он еще был здесь, вися на перилах, и тут же его бедра, его ступни взлетели вверх, а потом он исчез совсем. Падая, он издал странный вскрик – что-то среднее между визгом и воплем, а потом раздался жуткий удар, следом – другой.

Лидия в ужасе смотрела на парня в пиджаке.

– Я это сделал, – сказал тот. Его голос прозвучал так, как будто они были в крошечной комнате, а не на открытом воздухе. После чего он исчез.

Очень осторожно, не касаясь руками перил, Лидия заглянула вниз. Человек лежал, распростершись на асфальте, внизу, ноги были вывернуты под жуткими углами, под ним растекалась лужа крови. Падая, он опрокинул мусорный бак, и на землю высыпались пластиковые бутылки, крышки, ржавые консервные банки.

Она вынула из кармана телефон и набрала 999. Полиция. Скорая помощь. Все аварийные службы. Пожалуйста, поскорее.

Ее мозг снова включился в работу, хотя мысли все еще разбегались. Ей внезапно стало холодно, желудок сжался. К горлу подступила тошнота, и она согнулась пополам. Ее вырвало практически одной водой, и Лидия вспомнила, что целый день ничего не ела. Она была слишком взвинчена; ехать домой почему-то казалось опасным. И, как выяснилось, инстинкт ее не подвел.

Внезапно она поняла, что больше ни секунды не может находиться на этой террасе. Лидия прошла в спальню, села на кровать и крепко обхватила себя руками. Когда, наконец, приедет полиция и скорая? Он там умер? Ее вдруг снова охватил ужас. А вдруг он не лежит там на асфальте, обездвиженный и истекающий кровью, вдруг он каким-то образом встал и снова ходит по дому, собираясь ее убить. Как Терминатор.

Лидию пронзил всплеск адреналина, она вскочила и снова побежала на террасу к перилам. Бандит лежал внизу в той же позе. В отключке. Или мертвый. Вцепившись в черный столбик перил, Лидия медленно сползла на плитки террасы. Откуда-то прилетел голубь. Лидия наблюдала, как он ходит по террасе, что-то клюя, и старалась сосредоточиться на серой птице и ее дурацких движениях, только чтобы не думать ни о чем другом.

Раздался вой сирен. Лидия снова заставила себя подняться. Голубь улетел. Взгляд Лидии упал на что-то другое. Глиняный горшок, разбитый на две части, так и лежал в куче рассыпавшейся земли. Тут же стоял человек в сером пиджаке, и это он ударил бандита с пистолетом. Человек в пиджаке, который появлялся и исчезал прямо у нее на глазах. Он спас ей жизнь.

Лидия спустилась вниз, чтобы встретить полицию, которая остановилась на улице внизу. Там же мигали вспышки машины скорой помощи, слышался шум шагов, разговоров, сирен, радиопередатчиков.

Спускаясь по лестнице, Лидия крепко держалась за перила. Очень осторожно, потому что не хотела упасть. Она не думала про бандита, который лежал на улице в луже собственной крови. Не думала о том, насколько близко была к смерти всего полчаса назад. Вместо этого она думала про человека, который спас ей жизнь. Конечно, она поняла, почему голос Пиджака звучал так странно. И почему эта странность казалась ей знакомой. Он был привидением.

Потом, уже сидя во второй машине скорой помощи, закутанная в одеяло, рядом с парамедиком, который считал ее пульс, Лидия попыталась сообразить, что она может рассказать о человеке в пиджаке. Навряд ли она сумеет объяснить кому-либо, что жизнь ей спас призрак.

– Она в норме, – сказал парамедик приближающемуся офицеру, который, обернувшись, кивнул кому-то еще, кого Лидия не видела.

Человек, который подошел к ней, был не в форме. Очевидно, из начальства постарше. И еще он был очень высоким.

– Как вы себя чувствуете?

– Он умер?

Переломанного бандита погрузили в первую машину скорой помощи и увезли с мигалками и сиреной. Лидия подумала, это значит, что он был еще жив, но не была в этом уверена.

Человек покачал головой.

– Я главный инспектор Флит. Старший офицер данного расследования. А вы…

– Лидия. – Лидия уже представлялась женщине-полицейскому. Мурхауз. Та похлопала ее по руке и сказала, что с ней поговорят, когда парамедики закончат осматривать ее.

– Лидия Кроу, – произнес инспектор Флит. – Верно?

– Да, – подтвердила Лидия.

– Вы можете рассказать, что произошло?

– У него был пистолет, – сказала Лидия. – Он вывел меня на террасу и пытался сбросить через перила. Мы начали бороться, и он упал сам.

Выражение лица Флита оставалось нейтральным.

– А из пистолета он стрелял?

– Нет, – ответила Лидия.

– Вы можете показать мне, где это произошло?

Лидии до ужаса не хотелось снова выходить на террасу. Когда она показывала перила Флиту и констеблю Мурхауз, в ее голове мелькнула мысль о том, что она наконец обрела террасу на крыше, на которую не захочет выйти никогда в жизни.

– Это как-то использовалось в схватке? – указала Мурхауз на разбитый горшок.

Лидия помедлила. Медики, конечно же, заметят, что его ударили по голове чем-то тяжелым. Но на горшке не было отпечатков ее пальцев. Они вообще будут брать у нее отпечатки? Разве она не пострадавшая? Она помотала головой.

– Он заставил меня подойти вон туда, – показала она.

Высокий полицейский, не особенно заинтересовавшись перилами, оглядывал террасу. Тщательно осмотрев все вокруг, он снова остановился взглядом на Лидии. У него были карие глаза, которые, хоть и были очень привлекательны чисто с эстетической точки зрения, смотрели оценивающе, и Лидия, переминаясь с ноги на ногу, отвела взгляд. А потом подумала, не выглядела ли при этом виновато.

– Может, вам надо присесть?

Она ожидала от него совсем других слов, и ее колени, словно получив разрешение, тут же подогнулись.

Женщина-полицейский шагнула вперед.

– Мисс Кроу, почему бы нам не спуститься вниз? Мы можем выпить чаю и там же поговорить.

Через несколько минут Лидия уже сидела у окна кафе на диванчике из кожзаменителя за одним из столов. Перед ней стоял бумажный стаканчик, из отверстия в пластиковой крышке шел пар. Кто-то, возможно один из полицейских, принес ей чай. От этой простой заботы и доброты Лидия чуть не расплакалась.

– Я должна взять у вас показания, – извиняющимся тоном произнесла констебль Мурхауз. – И потом мы оставим вас в покое. После таких происшествий полезно хорошо поспать.

Лидия подумала, был ли у констебля такой опыт?

– Все в порядке. – Она обхватила стаканчик обеими руками, и его тепло успокоило ее.

Констебль говорила с ней обо всех событиях, задавая вопросы, пока не прояснила все детали до мелочей.

– Вы слышали, как этот человек зашел в здание?

– Нет, – покачала головой Лидия. – Я просто осматривалась вокруг. Я была в спальне, и… – Лидия замолчала. Она была в спальне и вдруг увидела привидение. – Обернулась, а он стоял там. В двери. С пистолетом.

Мурхауз что-то записала.

– Он сказал вам, чего он хочет?

Сглотнув, Лидия потрясла головой.

– Вы не знаете его?

Снова отрицательное покачивание головой. Лидия сделала глоток чая и задумалась. Он напомнил ей кого-то из членов семьи, но только потому, что у него была мощная аура власти и настойчивости. Нет, она никогда раньше его не видела.

Распахнулась дверь, ведущая в квартиру, и появился Флит, заполнив собой все помещение. Он взял другой стаканчик из картонного подносика и кивнул Мурхауз.

Она немедленно вскочила.

– На сегодня достаточно. Нам будет нужно официальное заявление, но я вижу, что вы очень утомлены, и с этим можно подождать.

– Я буду через минуту, – сказал Флит вслед удаляющейся Мурхауз.

Взглянув на часы, Лидия удивилась, как мало времени все это заняло. Не больше часа с тех пор, как она отперла дверь своего нового обиталища.

– Новый рекорд, – сказала она.

– Простите?

– Изменить все к худшему, – пояснила Лидия. – Это моя специализация.

Он улыбнулся, и морщинки, разбежавшиеся вокруг глаз, тут же изменили его облик.

– Ну, тут вы не виноваты, – сказал он. – Так что это не считается.

Лидия посмотрела на него повнимательнее и впервые заметила, что, в дополнение к высокому росту и широким плечам, скрывающимся под пиджаком, от него исходил какой-то свет. Некое сияние.

– Вы давно здесь живете? – Он вытащил небольшой блокнот, и у Лидии упало сердце. Новые вопросы.

– Я только сегодня приехала, – ответила она. – Это тоже относится к показаниям?

Слегка улыбнувшись, он покачал головой.

– Простите, чистое любопытство. Я часто бывал здесь с мамой. Когда был маленьким.

Лидия не могла даже представить себе, чтобы человека, сидящего перед ней, можно было хоть когда-то назвать «маленьким».

– Тут так хорошо пахло, – он потряс головой, словно прогоняя воспоминания.

– Ну, – сказала Лидия, внезапно ощутив желание оправдаться. – Я приехала только сегодня. И здесь все было заброшено.

– Ясно. И вы начали свой проект, – кивнул он на перевернутые стулья.

– Это не мой проект, – сказала Лидия. – Я просто остановилась тут на неделю-другую. А потом снова уеду домой.

– В Шотландию, верно? – Почему-то у него это прозвучало, как «Нарния». Как будто она была идиоткой, веря, что такое место существует.

Лидия подождала, не скажет ли он чего-то еще, но он, постучав кончиком карандаша по блокноту, захлопнул его.

– Ну ладно. Если вы вспомните или подумаете о чем-то еще…

– То я дам вам знать, – закончила Лидия.

– Непременно.

Он убрал блокнот.

– Спасибо за сотрудничество, мисс Кроу.

– Спасибо, что приехали, – ответила Лидия и тут же захотела стукнуть себя по башке. Это же не чертово чаепитие.

– Передайте вашему дядюшке мои наилучшие пожелания, – сказал Флит, остановившись у двери.

– Дядюшке?

– Чарли Кроу. Это же его помещение, верно?

– Откуда вы знаете?

– Я местный, – ответил он, посмотрев на нее в упор. – Уроженец здешних мест.

Предупреждение прозвучало предельно ясно. Он знает ее семью. И она пала духом еще сильнее.

Оставшись снова одна, Лидия заперла входную дверь на ключ и на засов. Потом прошла наверх в спальню, зная, что если не сделает этого немедленно, то совсем испугается и поедет на поезде в пригород в родительский дом. А она не собиралась доставлять родителям неприятности. Ее отец был младшим братом в Семействе и, в отличие от Майкла Корлеоне, сумел выйти из семейного бизнеса. Женился на милой девушке из Мэйдстоуна и вел спокойную жизнь в пригороде.

Спальня была пуста. Лидия замерла на пороге, чувствуя себя идиоткой, и произнесла: «Привет?» Но это не привело ни к чему, кроме еще большего ощущения неловкости. Но она все равно добавила: «Спасибо, что ты ему врезал. И за все остальное. Ты спас мне жизнь».

Но призрак не появился, и никаких голосов Лидия тоже не услышала. Воздух был тих, цитрусовый запах стал лишь воспоминанием. На всякий случай Лидия сказала: «Я буду спать в другой комнате. Пожалуйста, не появляйся там, если не хочешь, чтобы у меня случился сердечный приступ».

Закрыв дверь, она пошла в свою новую комнату и оттуда позвонила Чарли.

– Кто-то только что ворвался в дом и угрожал мне.

Чарли даже глазом не моргнул.

– Нужно уборка?

– Нет, – ответила Лидия, думая, что не желает знать, что это означает. Ее папа, выпив по субботам пару лишних банок пива, частенько рассказывал ей всякие истории из семейного архива Кроу. И они не были милыми.

– Но ты сама в порядке? Не ранена?

Лидия сморгнула набежавшие слезы.

– Нет. В порядке.

Чарли выдохнул.

– Ну хорошо, ладно. Кто это был?

– Не знаю, – сказала Лидия. – Кто вообще знал, что я тут?

– Ты узнала этого человека?

– Я никого не знаю. Я только приехала, ты же знаешь. – Разговаривая, Лидия смотрела в окно спальни. Улица внизу была пустой и тихой, желтые круги от света фонарей на тротуаре, закрытые темные лавки на другой стороне.

– Это не кто-то из твоих бывших клиентов?

Лидия опустила занавеску. Лондон казался так далеко от ее предыдущей жизни, что она даже не подумала о такой возможности.

– Лидс?

– Не думаю. Он не казался знакомым. – Она прикрыла глаза, пытаясь представить себе бандита. Немолод, волосы или сбриты, или их вообще не было. Где-то между сорока и шестьюдесятью, загорелый, маленькие глазки.

– Семейство?

Лидия понимала, что он имеет в виду не их семью, а одно из трех остальных, существующих в Лондоне. Одно предположение, что кто-то из трех других Семейств Лондона мог напасть на Кроу, могло вызвать войну, и Лидия замотала головой еще до того, как произнесла: «Нет, нет, не думаю». Лидия врала. Она ничуть не сомневалась, что напавший на нее человек не был ни Кроу, ни Сильвер, ни Перл, и не Фокс[4]. Чувствовать подобные вещи было свойством магии Семейства Кроу, но она еще давно поклялась своему отцу, что никогда, ни за что не признается в этом Чарли. И никому другому из Семейства. Лидия не была уверена, было ли это стремлением защитить ее со стороны отца или же проявлением неловкости.

– Я разберусь, – мрачно пообещал Чарли.

Лидия знала, что никто в своем здравом уме не станет угрожать никому из их семьи, разве что сидя в танке. Она не хотела признаваться в этом, но ее успокаивал и голос Чарли, и то, что сам факт принадлежности к клану Кроу дает ей защиту. Там, в Абердине, она была совсем одна, даже если и не совсем исчезнув с радара, то уж точно где-то на самом краю. А возвращение в город означало снова погрузиться в тот мир, которого ее всегда учили опасаться. Теперь же Лидия подумала, что, возможно, ее сверхосторожные родители что-то знали…

Погрузившись в размышления, Лидия вытащила постельное белье из пластиковых упаковок и начала стелить постель. Если тот бандит не принадлежал к Семействам, значит, он был очень хорош в своем деле. Будучи профессионалом, ты не доживешь до возраста выше среднего, если ты не очень опытен или у тебя нет защиты. Лидия снова ощутила дрожь, ее руки, расправляющие простыни, затряслись. Скинув кожаную куртку и стянув узкие джинсы, она забралась в постель. Как раз когда она уже решила, что сейчас заснет, она вспомнила одну вещь, о которой не сказала Чарли. Лидия выбралась из постели, вытащила телефон из кармана джинсов и отправила сообщение.

«Ты знаком с инспектором Флитом?»

Через секунду телефон зазвонил.

Чарли резко спросил:

– Ты что, звонила в полицию?

– Естественно, – ответила Лидия, прижимая телефон к уху и глядя в потолок.

– Забавный выбор, – сухо заметил Чарли. – Вот уж действительно, ты дочь своего отца.

Лидия промолчала. Она знала, что должна была вместо этого позвонить Чарли, и бандит, распластанный на тротуаре, просто исчез бы. Команда по уборке работала быстро и незаметно, и ей не пришлось бы завтра давать в полиции никаких показаний, но она была бы обязана Чарли настолько, что ей не хотелось даже думать об этом. Да, он был ее дядей, но прежде всего он был членом Семейства. Ну и к тому же служба уборки была безжалостна, и это было бы неправильно.

Как всегда, моральные принципы оказались где-то неприлично низко в списке ее забот. Это была одна из причин, по которой она подчинялась родительским желаниям и держалась подальше от семейного бизнеса. Она боялась сама себя.

– Не беспокойся насчет Флита, – сказал Чарли.

– Я и не беспокоюсь, – ответила Лидия. – А ты что-то узнал о моем посетителе?

– Он в больнице, без сознания, со сломанными ногами, ребрами, рукой, позвоночником и раздробленным тазом. А еще он прикован к кровати, так что, очевидно, больше он тебя не побеспокоит, – удовлетворенно заключил Чарли. – Но он просто наемник. Я сообщу тебе, когда выясню, кто за этим стоял.

– Да не надо, – сказала Лидия. – Чем меньше я буду знать…

– И то верно, – согласился Чарли внезапно потеплевшим голосом. – Ты всегда была умницей.

«Не такой уж и умницей, – подумала Лидия, кладя телефон на пол возле кровати. – Я же вернулась в Лондон».

Глава 3

Лидия даже не ожидала, что сумеет заснуть, но выяснилось, что констебль Мурхауз была совершенно права, и десять часов глубокой отключки оказались именно тем, что ей было необходимо.

Вытащив из рюкзака бутылку подслащенной воды, Лидия сделала несколько глотков вместо кофе. Конечно, это не заменяло кофеин, но она не была пока готова выйти из дома, так что прекрасному кофеину придется подождать.

Подоткнув под спину подушки, Лидия уселась в кровати, скрестив ноги, и раскрыла свой компьютер. Сначала она прочитала письма от своего последнего клиента, мистера Картера. Она надеялась, что, может, его угрозы только показались ей такими уж серьезными. Может, она просто перестаралась, взяв отпуск в агентстве и бросившись бежать на юг? Лондон на поверку оказался не таким уж безопасным местом. Может, она сейчас просто соберет вещи и вернется домой… В конце концов, мистер Картер был приличным бизнес-аналитиком, а не бандитом.

Но быстрый взгляд на письма положил конец этим успокоительным намерениям. Лидии даже не пришлось перечитывать сдержанный совет Карен, которая довольно жестко предложила ей уехать на неделю-другую и дать делам «отстояться». Карен занималась бизнесом тридцать лет и была непоколебима. Когда Лидия спросила, не будет ли отъезд из страны некоторым преувеличением, Карен сказала ей, что мистер Картер приходил в агентство лично и что ей, Карен, представляется разумным использовать дальние расстояния в качестве краткосрочной меры безопасности. Лидия возразила, что в ее расследовании не было ничего личного.

– Это неважно, – сказала Карен. – Он привык, что подчиненные его слушаются, и не любит, когда ему возражают. Ты влезла в его жизнь и нарушила его представления о самом себе. Он не любит, когда его осуждают, вот и взбесился.

– Но я его не осуждала, – соврала Лидия.

– Это неважно. Он чувствует, что проиграл, а для него это неприемлемо.

– Но проигравшие переворачивают страницу и начинают сначала, – не сдавалась Лидия. – А не пытаются использовать свои темные связи, чтобы заказать ни в чем не повинного частного сыщика.

Карен скроила сочувственную мину, отчего вся ситуация почему-то тут же показалась в триста раз страшнее.

– Хорошие новости – таким типам все это быстро надоедает. Он скоро переключится на что-нибудь другое. Очень скоро найдется кто-то, кто опять его разозлит.

– Прямо здорово. – Лидия все еще не могла поверить, что какой-то придурок-клиент может вот так растоптать ее жизнь.

– Съезди в круиз. Побывай в Париже. Поваляйся на пляже.

– Все сразу?

Карен уже взяла в руки телефон, переключаясь на следующую задачу. Она не была ни грубой, ни бессердечной, она просто была очень занятой. И это была одна из тех вещей, которые так восхищали в ней Лидию. Успех Карен. Ее рабочая этика. Ее подход к безопасности. Когда-нибудь Лидия тоже хотела бы стать начальником. Если ты начальник, никто не может тебя уволить.

Внезапно в ее временной спальне в Кэмбервелле Лидия вдруг ощутила на щеках порыв холодного ветра, приподнявшего ее волосы и защипавшего кожу на затылке. Она подняла глаза и издала тихое раздраженное «ах!». Парень в пиджаке сидел на кровати рядом с ней.

Лидия с бьющимся сердцем выдавила только два сердитых слова.

– Уходи. Отсюда.

Призрак выпрямил ноги и встал возле кровати. Он казался обиженным.

– Вот это мило.

Лидия понимала, что ее ярость вызвана страхом, и ей стало стыдно. Она всю жизнь чувствовала присутствие мертвых и думала, что уже привыкла к этому. Она всегда, сколько себя помнила, чувствовала в воздухе зависшие эмоции, видела краем глаза духов и слышала в тихих помещениях их голоса. И хотя этот призрак был гораздо более телесно воплощенным и болтливым, чем все, что она видела до сих пор, ей хотелось думать, что она отнеслась бы к его внезапным появлениям гораздо спокойнее, если бы не переживала из-за всяких случайных бандитов и раздраженных рогоносцев.

Призрак засучил рукава своего просторного пиджака до локтей. Свет из окна падал на его лицо, обозначая легкую прозрачность и выражение, которое, казалось, было чем-то средним между обидой и мольбой.

Лидия сглотнула. Вместе со страхом она испытывала странный восторг. Увидеть вот так настоящего призрака – это кое-что. Конечно, это не настоящая сила, но это признак, что она все-таки настоящая Кроу.

– Ну, привет.

– Ты все еще меня видишь?

– Ага, – ответила Лидия. Она ощутила легкую тошноту. То, как мерцали края очертаний его одежды и головы, вызывало у нее головокружение.

– И слышишь?

– Мне казалось, мы это выяснили.

Он уставился на нее.

– Ты даже не представляешь, каково это ощущать…

Его голос казался уже не таким странным, но, возможно, Лидия просто начала привыкать к нему. Она пыталась придумать, что сказать. Что бы такого спросить, чтобы это не казалось невежливым? Ты долго тут живешь? Как ты умер? Почему ты все еще здесь? В ее детстве духи были просто тенями и ощущениями, порывами холодного воздуха и голосами, которые едва различало ухо, как в плохо настроенном радио. Она была в растерянности.

– Меня зовут Лидия, – сказала она и тут же вспомнила, что уже говорила ему об этом.

– Я никогда раньше не делал ничего подобного, – резко сказал парень.

– Что, прости?

– Ну, этот толчок. И что я ударил человека. До вчерашнего дня я даже прикоснуться ни к чему не мог, не говоря уж, чтобы поднять. А теперь – смотри. – Он протянул руку и поднял край занавески.

– Ну что ж, я очень тебе признательна, – сказала Лидия.

– А почему ты не боишься? – спросил призрак. – Я же страшный. Почему ты такая спокойная?

Лидия пожала плечами.

– Ты не первый. – Призрак не смотрел на нее, и так ей было проще его разглядывать. Он и впрямь казался почти сплошным, пока не шевелился, и это как-то напрягало. Каждая частичка Лидии кричала в голос, что его тут вообще нет, и только глаза настаивали на обратном. – И я вообще не боюсь мертвых, – добавила она. По ее опыту, с живыми было гораздо больше проблем.

– Это странно, – сказал призрак. – Мне хочется выпить. Я бы прямо по-настоящему что-нибудь выпил.

– Как тебя зовут? – спросила Лидия, пытаясь отвлечь его.

Он быстро отошел, и от того, как закачались, мерцая, его очертания, у Лидии свело желудок.

– Почему ты об этом спрашиваешь?

– Из вежливости, – сказала Лидия, с трудом сглотнув.

– Сомневаюсь, – сказал он. – Никто не может быть так спокоен. С тобой что-то не так.

– Эй!

– Ты тут надолго?

– Возможно, на пару недель. По крайней мере, план был такой. Но теперь я уже не уверена. – Лидия оглядела комнату, стараясь не думать о том, как в дверь ворвался вчерашний бандит. – Может, я поеду в Париж.

Призрак исчез, и Лидия замолчала. Она смотрела в то место, где только что сидело нечто, до ужаса похожее на нормального человека, и пыталась понять, был ли он невежлив или просто призраки так себя ведут. Может, он не в состоянии контролировать свое появление. Она пожалела его; наверное, это ужасно, болтаться вот так, ни живым, ни мертвым, не в состоянии ни контролировать, ни менять что-либо. Хотя он-то как раз мог. Он спас ей жизнь.

Порывшись в рюкзаке, Лидия вытащила припрятанную фляжку и глотнула виски, чтобы руки перестали дрожать. Спиртное обожгло горло. Она так и стояла, глядя на пустое место, в ожидании, не появится ли привидение снова. Подумав, не глотнуть ли еще, она решила, что не стоит, и завинтила крышку. Странно. Она почему-то была довольна. Несмотря на то, что она росла вдалеке от Семейства, она всегда понимала, что является слабым звеном.

В Лондоне осталось всего четыре Семейства магов, и Кроу были самыми могущественными среди них. По крайней мере, так ей всегда говорили. Все секреты и тайны довольно тщательно охранялись, а поскольку родители Лидии старались держать своего драгоценного ребенка как можно дальше от этого темного мира, Лидия имела довольно слабое представление о том, какими именно могли быть эти секреты.

Семейство Перл было талантливо в торговле. Изначально они были предпринимателями, именно их предки держали фруктовые тележки и пекарни, они первыми начали торговать мороженым в викторианские времена и зарабатывали деньги, смешивая муку с дорожной пылью. Что там уголь в Ньюкасле – эта семейка могла бы продавать башмаки уткам.

Семейство Сильвер обладало способностями к вранью и, естественно, держало процветающую адвокатскую контору. А еще было Семейство Фокс, о котором, впрочем, чем меньше скажешь, тем лучше.

У Лидии зазвонил мобильный. Эмма.

– Ну и когда ты собиралась позвонить мне, паршивка?

– Ничего подобного, вот прямо сейчас, – ответила Лидия. – Я уже в Лондоне.

– Я знаю, твоя мама вчера за бриджем сказала моей.

Эмма была нормальной подругой Лидии из ее нормального детства, и у нее была совершенно нормальная жизнь. И Лидия любила ее за это почти так же, как за ее чувство юмора, доброту и энергичность.

– Тут у нас просто дурдом, – рассказывала Эмма. – Арчи на той неделе сломал руку, играя в футбол, у кошки гипертиреоз, и лечить это оказалось гораздо дороже, чем можно подумать, а на прошлой неделе Мейз-Мейз притащила нам всем этот желудочный вирус…

– О, нет, какой ужас, – перебила Лидия. Она была плохой, невнимательной подругой и понимала это. Ее захлестнуло чувство вины. – Как Арчи себя чувствует? С ним все будет в порядке?

– Он в полном порядке. Вот как раз клянчит сладкое.

Лидия услышала улыбку в голосе подруги и испытала привычный приступ любви, восхищения и изумления при мысли, что ее лучшая подруга, старый соучастник всех ее затей, теперь сама мать. Отвечающая за маленькие жизни. Собирающая спортивную форму, дающая лекарства и все такое прочее. Эмма всегда была слегка чокнутой, очень язвительной, любила гулять допоздна и спать до полудня. Когда она отказалась от клубов, путешествий и карьеры ради замужества и в двадцать два родила первенца, Лидия просто не могла в это поверить. Но Эмма оказалась такой теплой и любящей матерью, что Лидия поняла, что в душе ее подруги скрывалось другое, неожиданное пространство. Целое крыло, о существовании которого она даже не подозревала.

Эмма прекратила вводить ее в курс жизни Арчи-и-Мейзи и перевела дух.

– Ну а у тебя что новенького?

– Ничего особенного, – сказала Лидия. – Но я ненадолго вернулась в город, если хочешь, можем пересечься. – И тут же убрала телефон подальше от уха, пока Эмма визжала от радости в ответ на это предложение.

Повесив трубку, Лидия поняла, что улыбается. В конце концов, в побеге из Абердина от постоянной работы были свои преимущества. А постоянная работа вообще была до чертиков скучной, пока не стала до чертиков страшной. Почему ее никто не предупредил, что в работе частного сыщика нет никакого гламура, а есть девяносто девять процентов скуки и один – страха за собственную жизнь? Ладно, допустим, начальница говорила ей что-то такое в первый день работы, но она ее не послушала. Лидия знала, что промотала все свои годы от двадцати до тридцати, так и не поняв, что хочет сделать со своей жизнью, но поскольку эти годы для этого и даны, не сильно из-за этого переживала. Кроме редких исключений (типа Эммы, вышедшей замуж за мужчину своей мечты и живущей в домашнем раю), взлеты и падения были в моде, и она могла ни о чем не беспокоиться по крайней мере до двадцати пяти. Ну или тридцати.

И вот она снова в Лондоне и полна оптимизма. Странного оптимизма. Может, от всех вчерашних ужасов она слегка повредилась в уме?

Теперь Лидии уже точно был нужен кофеин. Шкафы в маленькой кухоньке были пусты, и она спустилась вниз в кафе. Ее рука как раз коснулась ручки двери в кухню, когда она услышала шум. Изнутри. Выхватив телефон, она набрала две девятки и занесла палец над третьей. А может, это призрак? Может, он проверяет свои новообретенные способности поднимать вещи и готовит себе что‑нибудь перекусить.

Тут до нее дошло, чем она занимается – изучает источник странных звуков на следующий день после того, как на нее напали, причем в том же самом доме. Не очень-то умно, Лидс. Она уже собралась тихонько отступить, выбежать на улицу и позвонить в полицию из безопасного места, когда услышала новый странный звук. Кто-то пел. Ну, точнее, мычал себе под нос. Голос был женским, низким и довольно мелодичным, даже через дверь.

Лидия подождала еще немного. Все ее чувства подсказывали ей не бояться, и, черт побери, не жить же ей теперь так всю жизнь, шарахаясь от любой тени. Расправив плечи, она открыла дверь.

Возле стойки из нержавеющей стали кто-то стоял. Кто-то в переднике, косынке на голове и с огромным косяком.

Женщина заправляла под косынку торчащие дреды. На ней был темно-синий передник с белой надписью на груди «Кухня Папы Джо».

Лидия хотела спросить: «Кто вы, нафиг, такая?» но в женщине было нечто устрашающее, и поэтому она слегка изменила форму вопроса.

– Кто вы такая?

– Меня нанял Чарли, – ответила женщина, не переставая заниматься своими волосами. – А ты, что ли, моя помощница по кухне?

– Я здесь живу, – сказала Лидия. – Пока. Прошу прощения, но тут какая-то ошибка. Мне не нужна кухарка. Я не открываю кафе, просто буду присматривать за зданием несколько недель.

Женщина пожала плечами, затушила свой косяк в коробочке из фольги и спрятала в карман фартука.

Сбитая с толку этим молчаливым спокойствием, Лидия сказала:

– Я сейчас позвоню Чарли, и мы все выясним.

– Делай что хочешь. – Женщина, повернувшись, поставила на металлический стол большой ящик и начала доставать его содержимое.

– Не надо этого делать, – сказала Лидия так твердо, как только могла. – Бизнес закрыт, и я никого не нанимаю. Кстати, как вы вообще сюда попали? Дверь была заперта.

Женщина продолжала разбирать ящик, как будто Лидия вообще ничего не говорила.

Лидия прошла из кухни в пустой зал кафе и позвонила Чарли.

– В моей кухне какая-то женщина. Ты можешь объяснить, что происходит?

– Лидс, милая. Я собирался позвонить тебе. Ты в порядке?

Успокоенная его заботливым голосом, даже при том, что она понимала, что это чистый расчет, Лидия все же попыталась сохранить градус ярости.

– Нет, не в порядке. Ты прислал повариху. Мне не нужна повариха, потому что я не открываю кафе. Ты говорил, что мне не придется заниматься «Вилкой». Ты говорил…

– Энджел не повариха, она художник. Вот подожди, когда ты попробуешь ее выпечку…

Лидия, закатив глаза, взмолилась, чтобы Господь послал ей сил.

– Я не собираюсь пробовать ее выпечку, потому что она не будет ничего тут готовить. Я не могу никому платить, не говоря уж о том, чтобы открывать бизнес. Я и живу-то тут только поэтому. Я разорена.

– Я сам ей плачу, – сказал Чарли. – Тебе не о чем волноваться.

– Но ты говорил, что мне не придется заниматься кафе, если я не хочу, ты говорил, что это просто место, чтобы мне было где пожить.

– Лидия, милая. Ну, ты же знаешь, как оно бывает. Я говорил тебе, что хочу, чтобы место казалось живым. А как лучше всего добиться этого, если не использовать его по-настоящему?

Лидия закрыла глаза. Она ненавидела, когда ее мать оказывалась права.

– Значит, ты открываешь кафе?

– В субботу, – сказал Чарли. – Но ты не волнуйся. Никакой рекламы, никакого ремонта, да туда вообще никто не придет.

Лидия открыла глаза и посмотрела сквозь грязные окна на пустую улицу. Он был прав, никто в здравом уме не зайдет в подобное заведение, чтобы там есть. Ну, разве что если они не знают, что оно принадлежит Чарли, и там, внутри, будет происходить что-то интересное.

– И сколько оно будет открыто?

– Ну, пару недель. Максимум месяц.

– Месяц я здесь жить не буду. Но я имела в виду часы. Сколько часов в день нужно держать кафе открытым?

– Да сколько захочешь, – его голос потеплел, явно от радости, что Лидия согласилась. – И я уверен, что так безопаснее. После того, что случилось, мне совсем не нравится мысль, что ты одна в этом здании. А если внизу будут люди, да даже хотя бы только Энджел, тебе там будет гораздо безопаснее.

Ну что ж, Лидия не могла не признать, что это звучало разумно. Она вздохнула.

– А что, если я буду держать его открытым два часа в день, только днем, чтобы избежать завтрака, обеда и толп после работы? А ты можешь писать в своей бухгалтерии все что угодно?

– Ну вот, ты уловила мою мысль, – одобрительно произнес Чарли. – Минимальные часы работы. Можешь переворачивать табличку, когда пожелаешь.

– Спасибо за заботу, но что вообще все это значит? Тебе же не нужно открывать это кафе, никто из властей не собирается тебя проверять, – начала Лидия, но тут же осеклась, поняв, что не хочет ничего об этом знать. – Неважно.

– Обсудим при встрече. Я скоро буду.

На кухне Энджел, засучив рукава, месила тесто.

– Этого можно не делать, – сказала Лидия. – Сегодня я не буду открывать кафе. – И вообще никогда не буду, добавила она про себя. Она не собиралась оставаться тут надолго и вникать во всю эту чушь, а когда она уедет, Чарли может делать все, что пожелает.

– Положу в морозилку, – буркнула Энджел, не поднимая глаз. – Мне нужен запас.

Лидия подумала, не сказать ли ей, что ей не нужно никакого запаса, потому что они не будут продавать пищу в ближайшее время, но решила, что жизнь и так слишком коротка, и пошла обратно наверх, чтобы привести себя в порядок. Она знала, что жутко выглядит, и не хотела предстать перед Чарли с тем бледным видом, отражение которого видела утром в зеркале. Пусть она и была персоной нон грата на своей работе, пусть на нее накануне напал вооруженный бандит, но Лидия Кроу не будет жертвой и не собирается выглядеть как жертва. А уж особенно перед главой Семейства Кроу.

Дядюшка Чарли сидел напротив нее, положив руки ладонями вниз на пластиковый стол. Закатанные короткие рукава обнажали волосатые руки, на коже виднелись зеленые и черные следы старых татуировок. Лидия знала, что эти сплетенные кисти винограда шли вверх по плечам и покрывали грудь и живот и что семейная эмблема, силуэт ворона в полете, повторялась там несколько раз. Когда она была маленькой, то сидела у него на коленях и водила пальцем по чернильным линиям. «Ну-ка, сколько ты найдешь там ворон?» – говорил дядя Чарли и раскачивал ее на коленях так, что у Лидии кружилась голова, а чернильные контуры расплывались.

Энджел с непроницаемым выражением лица принесла кофейник и налила кофе.

Чарли молчал, даже когда она вернулась на кухню, но Лидия решила перемолчать его. Она занялась своим кофе, наливая туда молока, а потом добавила пакетик коричневого сахара. Размешивать жидкость, считая повороты ложки, было приятнее, чем смотреть на молчащего дядюшку.

– Не могу тебя прочитать, – наконец сказал Чарли.

– Да я открытая книга, – ответила Лидия, заставляя себя взглянуть ему в лицо.

Он откинулся на стуле, окидывая ее явно оценивающим взглядом.

– Малышка Лидия совсем выросла.

– Ты сказал, что нуждаешься в любезности. Я так понимаю, к этому прилагалось кое-что еще? – Лидия повела рукой, обозначая «Вилку». – Ты собираешься прислать сюда кого-то управлять всем этим или тут так и будем только мы с Энджел? – Тут Лидия мысленно пнула сама себя. – В смысле, только Энджел, сама по себе. Я не собираюсь ничем заниматься.

– Мне нужен сыщик, – сказал Чарли. И лицо, и голос его были серьезны.

Он что, смеется над ней? В городе их сотни. И каждый гораздо опытнее, чем она.

– Я не могу использовать никого из знакомых, – сказал Чарли, словно читая ее мысли. – Никто не должен об этом знать, все должно быть очень тихо.

– Это входит во все инструкции. Каждый уважающий себя сыщик работает очень тихо. – Не говоря уж о том, что каждый, кто в своем уме, не станет шутить с Кроу.

– Мне нужен человек, которому я могу доверять, – сказал он.

Откинувшись на сиденье, Лидия подавила в себе желание ответить. Он пока не сказал ей ничего такого, что объясняло бы, зачем ему понадобилась она, черная овца Семейства Кроу. Он вызвал ее обратно в Лондон, но до сих пор так и не сказал зачем.

– Естественно, я оплачу работу по твоим обычным расценкам.

Лидия назвала свою почасовую оплату.

– Плюс расходы.

Он кивнул.

– И бонус, если ты выполнишь работу. Я забочусь о своих людях и ценю результат.

– И я буду жить тут бесплатно, безо всякой возни, как договорились, – она особенно подчеркнула голосом остаток фразы.

Он помедлил долю секунды, затем кивнул.

– Хорошо, – сказала Лидия. – Так в чем же дело? – Она так и не верила до конца, что оно вообще есть. Чарли что-то задумал, и она собиралась просто подыгрывать ему из любопытства, пока не выяснит, что именно.

– Мадлен пропала.

– Мадлен, моя кузина? – нахмурилась Лидия. Семья – это святое. Чарли не стал бы об этом врать. – Давно?

– Пять дней, – сказал Чарли. – Все, что мог, я проверил, спрашивал всех ее друзей и коллег. Я искал во всех ее обычных местах, я опросил ее бывшего приятеля.

«Наверняка тому не поздоровилось», – подумала Лидия.

– Он еще дышит?

Чарли невозмутимо кивнул.

– Он не имеет к этому отношения.

Его уверенность говорила о многом. Чарли Кроу умел проводить опросы.

– А как насчет настоящего приятеля? У нее кто-то есть?

– Вот я и хочу, чтобы ты это выяснила.

Это не убедило Лидию. Чарли был всевластным главой знаменитого Семейства Кроу. Все до последнего, с кем бы он ни обсуждал это дело, выдали бы ему все свои секреты, не утаив даже самой маленькой неподобающей мысли, самого легкого недовольства. Она, Лидия, была ему не нужна. И она уже открыла рот, чтобы сказать об этом, но Чарли заговорил первым.

– Я не могу этим заниматься, – сказал он, поднимая мощные плечи. – Больше не могу. Я как коршун среди воробьев. Это слишком привлекает внимание.

Смысл этого утверждения дошел до нее как раз в тот момент, когда она произносила: «Я понимаю». Это выглядело бы слабостью. Проблема в Семействе, да даже самый легкий намек на то, что кто-то смог достать Кроу, могли иметь самые разные последствия. Ни у кого из Семейств сейчас не было реальной власти, как в добрые старые времена. Но у Кроу ее все же было больше, и это было важно.

– Тристан Фокс уже и так разнюхивает повсюду. То ли почуял, что что-то не так, и хочет воспользоваться моментом моей слабости, то ли он в этом замешан и злорадствует.

Теперь Лидия была по-настоящему потрясена.

– Не может быть. Он бы не посмел.

– Многое изменилось, – тихо произнес Чарли. – Тебя долго не было.

– Пять лет, – сказала Лидия. А Договор соблюдался семьдесят пять лет. Сама мысль о том, что он может быть нарушен, была просто невообразима. Ужасающа.

Должно быть, Чарли увидел что-то в ее лице, потому что его мрачное выражение смягчилось, и он сразу снова стал похож на того дядюшку, которого она знала. Его руки до сих пор лежали совершенно неподвижно, но теперь он протянул одну из них и накрыл ею ее ладонь. Его ладонь казалась огромной.

– Ничего не случится. Мы этого не допустим. Тристан, я, Дэвид и Алехандро. Никто из нас не хочет этого, так что ничего плохого случиться не должно.

Лидия с трудом сглотнула и кивнула.

– Я найду Мадлен, – выдавила она. – Я уверена, она просто решила уехать на несколько дней. Ее мать немного… – Она резко замолчала, внезапно вспомнив, что Дейзи, мать Мадлен, была тетей Чарли.

– Ну да, – Чарли впервые за все время улыбнулся по-настоящему. – И это вторая причина, по которой я нуждался в помощи.

Глава 4

Мать Лидии вошла в Семейство Кроу, зная, что делает. Когда они встретились с отцом Лидии, ему было двадцать пять и он был совсем не прост. Может быть, он не был таким могучим, как Чарли, его старший брат, но и сам он был достаточно крут. Маме Лидии было двадцать два, и она училась в аспирантуре по биохимии. Она знала про мировые силы, про основополагающие камни жизни и про крошечные кусочки материи, создающие все, существующее во Вселенной. Она выросла в Мэйдстоуне и, даже если и слышала какие-то слухи о четырех Семействах, считала все это городской легендой. Она знала, что в магию верят только дети, а ее обожаемая наука объясняет все тайны мироздания. А потом однажды встретила в баре Генри Кроу, увидела, как он извлекает деньги из воздуха, и решила, что у него просто замечательная ловкость рук.

Лидия очень любила слушать историю о том, как они познакомились. Ей нравилось сама идея, что ее пригородные родители пили в баре коктейли, увидели друг друга через переполненный зал и влюбились. Все это казалось ей необычным и старомодным в хорошем смысле, как в старом кино. Когда она представляла себе эту сцену, она даже видела ее в черно-белом цвете.

– И потом он прислал мне в лабораторию цветы, хотя я и не сказала ему, где работаю. И ждал меня снаружи часами, потому что не знал, в какое время я закончу работу.

– И это очень мило, – всегда добавляла Лидия, улыбаясь, чтобы показать, что она шутит и вовсе не смеется над хорошей памятью мамы.

– И я сразу все поняла. – Мама всегда заканчивала историю этой фразой. При этом ее лицо было таким мечтательным, отстраненным, загадочным. Ее лицо было, безусловно, счастливым, но присутствовало и нечто другое, что юная Лидия распознать не могла.

Сьюзен Сайкс поставила лишь одно условие перед тем, как связать себя священными узами брака: если у них будут дети, они будут расти вдали от Семейства и как можно дальше от магии вообще. Генри Кроу тут же искренне согласился – родители Лидии действительно очень подходили друг другу. Когда Сьюзен пришла пора рожать, они уехали из Кэмбервелла, и Генри вручил дедушке Кроу заявление об уходе. Когда Лидия подросла, папа объяснил ей, что это было не так-то просто, а если бы он был старшим сыном, то и вовсе невозможно. К счастью, эта роль принадлежала Чарли. Сам Чарли никогда не мог понять желания Генри, но он был хорошим старшим братом, уважал решение Генри и постарался уладить их отношения с дедушкой.

Стоя на тротуаре возле построенного в 1930 году полуособняка родителей на тихой зеленой улочке, откуда она так старалась уехать, Лидия испытала привычное сочетание любви, вины и паники. Она не знала почему, но ее отчий дом всегда вызывал в ней чесотку, как слишком тесное шерстяное платье. Работа в Шотландии была в этом смысле чем-то большим, чем зов профессии, это стало способом минимизации общения с двумя людьми, которые в этот самый момент, отодвинув тюлевую занавеску в гостиной, радостно махали, приветствуя ее. И это только усиливало громкость звучащей в ней вины до самых максимальных значений.

Ее мама уже открывала входную дверь.

– Дорогая! – и тут же нахмурилась. – Какая ты худая, ты вообще что-нибудь ешь?

– Без конца, – сказала Лидия, крепко обнимая маму и целуя ее в нежную щеку.

– Посмотри, кто приехал, – обернулась Сьюзен. Ее голос прозвучал высоко и неестественно радостно. Должно быть, день был плохим. Лидия собралась с силами, но папа вышел вперед и тоже обнял ее.

– Лидс, – произнес он. – Моя прекрасная девочка.

Лидия сморгнула непрошеные слезы.

– Привет, пап, как поживаешь?

– Мы выиграли в регби, – сказал он, отворачиваясь и уходя в сторону гостиной.

– Поздравляю, – сказала Лидия, оценивая его фигуру: похудел ли отец и насколько скоординированны его движения.

– Хочешь чаю? – мамин голос все еще звучал, как будто она глотнула гелия, а щеки покраснели.

– Конечно, – Лидия повернула и направилась в кухню.

– Звонил Чарли, – едва войдя в кухню, сказала мать.

– Да? – Лидия сосредоточилась на том, чтобы наполнить чайник, достать чашки с небольшой деревянной подставки, вынуть из холодильника молоко. Чем дольше она сможет не встречаться с мамой взглядом, тем больше у нее будет времени, чтобы придумать какое-нибудь утешительное объяснение.

– Он сказал, что Мадлен пропала и что ты ее разыскиваешь.

– Мм, – Лидия издала этот невыразительный звук, чтобы скрыть свое изумление. Чего ради Чарли звонит ее родителям, сообщая им свои новости? Она взяла сахарницу. – Папе все так же два куска? Или антисахарная полиция уже стоит на пороге?

– Это правда?

– Это просто работа, – сказала Лидия, не поднимая глаз от чашки с чаем. – Ты же знаешь, я сыщик. Чарли понадобилось мое профессиональное мнение. – Она отжала пакетик о край чашки и выбросила его в мисочку, которую держала мама.

– Я говорила тебе, это все не просто так. Ты же знаешь, как он относится… – Мама сделала вдох и начала снова: – Это небезопасно.

– Я буду осторожной. – При виде яичных скорлупок в картонной коробочке, которая ожидала, чтобы ее вынесли на улицу в компостную кучу вместе с чайными пакетиками, всех этих привычных домашних мелочей, у нее сжалось сердце. Заботится ли все еще папа о своей обожаемой компостной куче? – А как дела у папы? – спросила она, наконец взглянув маме в лицо.

– Есть хорошие дни, есть плохие. – Мама взяла тряпочку и начала вытирать несуществующие брызги с поверхности стола. – Стало лучше с тех пор… – Она резко осеклась и повесила тряпочку на раковину.

– С тех пор, как я уехала, – закончила Лидия фразу вместо мамы. Проглотив горькую пилюлю.

– Это просто совпадение, милая, – протянув руку, она погладила Лидию по плечу.

Генри Кроу в гостиной смотрел по телевизору бильярд с выключенным звуком. Он взял свою кружку с чаем и нахмурился, глядя на Лидию, как будто припоминая, кто это.

Нет, нет, нет.

– Смотришь бильярд, да, пап? – Это был только повод назвать его отцом, напомнить ему, кем они приходились друг другу. Всякий раз, когда он забывал о ней, был для Лидии ударом.

– Да. Все нормально, – он подул на чай, его очки запотели от пара. – Как там дела, на морозном севере?

Лидию охватило облегчение.

– Да все отлично, – улыбнулась она. – Правда, холодновато.

Папа снял очки и прищурился, глядя на нее. Его голубые глаза были все такими же яркими, лицо все таким же красивым.

– Мне не нравится эта твоя работа.

– Я знаю, пап, – сказала Лидия. – Но она нравится мне.

– Это слишком опасно, – сказал он.

– Ты останешься к ужину? – Мама присела на краешек дивана, как будто собиралась тут же снова вскочить. Она никогда не могла смирно сидеть на месте.

– Конечно, – ответила Лидия. – Спасибо.

– То, что случилось с малышкой Мадлен, ужасно, но ты не должна в этом участвовать.

– Она моя сестра.

– Двоюродная. И это Семейство. Они справятся. Чарли со всем разберется.

– Но он же попросил меня, – сказала Лидия. – И я тоже часть Семейства.

Помолчав, мама ответила:

– Я знаю, дорогая.

– Кто пропал? – Папа снова надел очки, но, похоже, протер их пальцами или не совсем чистым платком, потому что стекла были мутными.

– Мадлен. Маленькая дочка Дейзи и Джона.

Дейзи была папиной кузиной.

– Кто такой Джон?

Лидии хотелось зажмуриться, чтобы не видеть растерянного выражения лица папы.

– Муж Дейзи, – сказала мама. – Бухгалтер.

– Этот чертов Перли.

– Дорогой, – мама строго взглянула на него, – не надо так говорить. Джон очень милый, и Дейзи с ним хорошо. И он тебе нравился. Он привозил тебе эль из Сомерсета.

– Когда вы их видели последний раз? – спросила Лидия.

– Ну, пару месяцев назад. Ты же знаешь, какие мы.

Родители любили родственников, но всегда старались держаться от них как можно дальше.

– Думаю, где-то в январе. Все собирались у Чарли, а мы и так в прошлый раз не ходили, вот и подумали…

– Мадлен была там?

– Да, и была такой хорошенькой. Не такой худой, как некоторые.

– Она выглядела счастливой?

– Не знаю, – казалось, мама была озадачена этим вопросом. – Кажется, ей было скучно. Ну, ты же знаешь эти семейные сборища. Соберется старье и ну вспоминать былую славу.

– Она общалась со своими родителями? Все было нормально?

– Прости, дорогая, – мама покачала головой. – Я не перекинулась с девочкой и парой слов.

До отвала наевшись потрясающей маминой домашней едой, Лидия зашла в гостиную попрощаться с отцом. Телевизор был выключен, но он продолжал смотреть в него. Возможно, он смотрел на свое отражение или же просто задумался. Лидия поцеловала маму у дверей.

– Я буду на связи. Обещаю.

– Приезжай к обеду на выходные? Если ты не будешь очень занята?

Мамины пепельно-светлые волосы распадались на два безупречных крыла вокруг лица, и она только что нанесла свою любимую красную помаду. Она была все так же красива, но над бровями и вокруг глаз появились новые морщинки. Она казалась обеспокоенной.

– Если получится, – сказала Лидия. – Я тебе напишу.

Мама состроила гримаску.

– Ты звони мне. Я хочу слышать твой голос.

Лидия снова ее обняла.

– Ты же знаешь, что можешь остановиться у нас, – сказала мама, слегка отстраняясь, чтобы взглянуть Лидии в глаза. – Папа выдер- жит.

Лидия сглотнула.

– Все в порядке. В «Вилке» отлично. Правда.

Мамины морщинки стали глубже.

– А что с твоей работой в Шотландии? Мне бы не хотелось, чтобы ты ее потеряла.

– Я и не потеряю, – сказала Лидия. Внезапно ей захотелось уйти как можно скорее. В этом и была проблема с ее родителями. Их любовь была тяжким грузом. Крепкой, нужной, утешительной – но все равно грузом.

В тот вечер Лидия была в кафе одна. Обшарив морозилку в кухне, она испекла пару булочек из теста Энджел в духовке промышленного размера. Если уж Чарли собирается настаивать на том, чтобы платить зарплату повару, то, черт побери, Лидия не будет покупать себе пищу. Она взяла бутылку пива и устроилась за тем столом, где они сидели с Чарли. Она все еще ощущала слабое веяние ауры Кроу, исходящее от его места. То ли ее чувства в Лондоне обострились, то ли это было подтверждением власти Чарли.

За матовым стеклом входной двери кафе мелькнула темная тень, и у Лидии замерло сердце. На долю секунды ей показалось, что она видит очертания гигантской черной птицы. Ей привиделся острый излом клюва, и в голове тут же всплыли истории про Ночного Ворона, мистического злодея Семейства Кроу. Тень шевельнулась, громко постучала в деревянную дверь, и иллюзия исчезла.

– Простите, что побеспокоил, я просто проходил мимо и увидел, что горит свет.

Главный инспектор Флит был одет в серое пальто до колен поверх темного костюма, на его коротких темных волосах блестели капли воды.

– Чем я могу вам помочь, офицер? – спросила Лидия, злясь на себя за свою нервозность и трусость. Визиты к папе всегда вызывали в ней воспоминания о прошлом, все эти истории о магии Кроу и мстительных духах в виде ворона. – В этот поздний час?

Он улыбнулся, как будто бы она пошутила.

– Я просто хотел проверить, что вы в порядке. После того, что случилось вчера.

Вчера. Когда ей угрожал вооруженный бандит. Лидия попыталась придумать достойный ответ. Включающий в себя все ее чувства, и прошлые, и настоящие. Потрясение от близости смерти, вмешательство привидения во плоти, ужас момента и странное чувство освобождения, когда он миновал, точно внезапный груз, вынесенный на берег…

– Я в порядке, – произнесла она вслух.

Флит смотрел на нее в упор. Как будто пытался что-то сообразить. Лидия подумала – уж не новая ли это полицейская технология? Успокойте подозреваемого неожиданным дружелюбием и визитом в нерабочее время, а потом внезапно атакуйте его вопросами. Но она не была подозреваемой. Она была жертвой. Это уж наверняка.

– Я принес вам подарок на новоселье, – он вынул из магазинного пакета бутылку красного вина.

– Мне казалось, вы сказали, что просто проходили мимо.

– Ладно, – признался Флит. – Я купил это вино для себя на ужин. Поэтому оно в такой красивой подарочной упаковке. – Он снова улыбнулся, прищурив теплые глаза, и Лидия подумала, как это ему удается так расслабляюще действовать на людей. – Но предложение остается в силе…

Лидия помедлила, прикидывая свои опции и шансы на то, что полицейский просто пытается усыпить ее бдительность. Но в конце концов она решила, что контакт с полицией – достаточно полезная вещь и что ей все же любопытно, что ему нужно. Подойдя к стойке кафе, она начала искать подходящие бокалы. Но нашла лишь тяжелые квадратные стаканы, в которые, наверное, наливали сок, она протерла их бумажным полотенцем.

Открыв бутылку, она разлила вино, поставила один стакан перед детективом и села напротив.

Он приветственно приподнял стакан, выпил и огляделся, как будто что-то искал.

– Это место отлично выглядит, – помедлив, произнес он. – Сделать уборку, и оно снова будет как новенькое.

– Кафе мне не принадлежит, – ответила Лидия, размышляя о том, когда же он перейдет к цели своего визита. – И я тут ненадолго. – Она и сама не знала, зачем сказала об этом, это было совершенно не его дело.

– Из-за того нападения?

– Нет. Потому что я не хочу управлять кафе. Я просто остановилась здесь на неделю-другую, пока не подыщу что-нибудь получше.

– Оно все еще принадлежит вашему дяде? Чарльзу Кроу?

Лидия отхлебнула вина, глядя на инспектора Флита поверх стакана.

– Просто мимо проходили, да? Что вы хотите у меня узнать, инспектор?

– Я просто беседую, – ответил тот.

– Вы говорили, что выросли здесь, что приходили в это кафе со своей тетей?

– Верно, – теплота снова вернулась, воспоминания явно были приятными.

– Ну, тогда вы же должны знать, что про Чарльза Кроу нельзя спрашивать просто так, а?

Он поставил стакан на стол.

– Простите.

Лидия допила свое вино.

– Вам лучше идти.

– Задавать вопросы – моя работа, – сказал он, допивая вино. – А еще моя работа – защищать людей. – Внезапно он наклонился вперед и взял Лидию за руку. – Вам нужна защита?

Лидия уставилась на его огромную ладонь, под которой полностью утонула ее рука. Она была сухой, теплой и совсем не противной. Лидия заставила себя убрать руку, и он неохотно выпустил ее.

– Со мной все в порядке, спасибо за беспокойство, – сказала она.

Полицейский встал, и Лидия поняла, что рада этому. Но вместо того чтобы направиться к входной двери, он внезапно развернулся и прошел назад, за стойку, толкнул вертящуюся дверь и оказался в кухне до того, как Лидия успела отреагировать.

– Эй! – крикнула она, следуя за ним. – Сюда нельзя.

Он остановился посреди кухни, внимательно оглядывая все вокруг.

– Вам нельзя здесь находиться, – повторила Лидия. – Без ордера на обыск.

– Вы говорите точно, как ваш дядюшка, – ответил инспектор Флит.

– Не знаю, что вы ищете, но могу вас заверить, что тут нет ничего интересного. Это место пустует уже годы.

– Ох, я не знаю, – инспектор посмотрел на Лидию долгим задумчивым взглядом, от которого у нее забилось сердце. Этот взгляд не был профессиональным, это был вызов, и Лидия, расправив плечи, заставила себя ответить на него.

– Это что, новый способ местной полиции собирать информацию?

Инспектор казался потрясенным, а потом – виноватым.

– Это частный визит, я же ясно сказал об этом. – Подняв руки, он отступил назад. – Я вижу, что это была ошибка, и я приношу свои извинения. Оставляю вас в покое.

Лидия проводила его к выходу, стараясь осознать это внезапное превращение волка в невинную овечку.

– Доброй ночи, мисс Кроу.

Лидия закрыла и заперла на засов дверь, будучи уверена в одном: инспектор Флит не собирался допрашивать ее, а его внезапный уход не имел никакого отношения к ее попыткам призвать его к порядку. Он пришел сюда что-то искать и либо решил, что этого тут нет, либо нашел то, что искал. Лидия оглядела пустое кафе, пытаясь разглядеть то, что мог увидеть Флит. Спустя несколько минут она оставила попытки разгадать намерения Флита и вернулась в реальность. И неважно, что там о ней думал инспектор.

Глава 5

Лидия знала, что у дядюшки Чарли были связи и в полиции; это были значимые и вполне вольно мыслящие стражи закона; ему не нужно было обращаться к ней за помощью. Она также не могла поверить, что Мадлен и в самом деле пропала, что в этом не было какого-то подвоха, о котором Чарли не знал бы. Невозможно было себе представить, что он позвал бы ее, всем известную бестолковую неудачницу, заниматься поисками Мэдди, если бы тут была хоть какая-то реальная опасность. Так что надо было принять за данность, что у Чарли присутствовал как минимум один скрытый интерес, и Лидия предполагала, что это имело отношение к вовлечению ее в Семейный бизнес. Отказ Генри Кроу продолжать дело дедушки Кроу и решение растить свою единственную дочь подальше от Кэмбервелла одобряли далеко не все члены семьи.

Но, с другой стороны, Лидия находилась сейчас в неоплачиваемом отпуске, который не могла себе позволить, и любая работа, которая позволяла ей находиться подальше от Абердина, даже такая странная работа на своего жутковатого дядюшку, была лучше, чем ничего. Лидия излагала все это, а Эмма слушала, одновременно нарезая морковку и огурец палочками, сыр ломтиками и раскладывая все это по тарелкам для детей.

– А что произошло в Абердине?

Лидия выразительно поглядела в сторону детей. Две светловолосые головки склонились над ярко-зеленым куском пластика с экраном, который издавал странные звуки и время от времени вскрикивал «отлично!» странным голосом с выраженным американским акцентом.

– Уберите это и идите есть, – сказала Эмма. – Потом закончите свой пазл.

Дети положили прибор, издавший чавкающий звук, и забрались на стулья.

– Там все сложно, – сказала Лидия, прикидывающая, что она может рассказать при детях.

– Ты сделала что-то не так?

Лидия была изумлена вопросом Арчи – она даже не думала, что он обращает на нее внимание. У него на подбородке было пятнышко хумуса, а в руке он сжимал три морковные палочки.

– Нет, – сказала Лидия. – Но я кое-кого огорчила.

– Как? – спросил Арчи, задумчиво соскребая хумус с подбородка в рот.

– Ну, – Лидия попыталась придумать подходящий вариант изложения событий, но была вынуждена признать поражение.

– Ты дала ему в нос? – спросил Арчи, не желая заканчивать беседу.

– Погоди-ка, – сказала Лидия. – А это что? – протянув руку через кухонный стол, она вытащила из-за уха Арчи монетку.

У него расширились глаза. Она положила монетку ему в руку, и тут Мейзи завизжала так, что барабанные перепонки чуть не лопнули:

– И мне!

– Конечно, – сказала Лидия. Очень серьезно. – Но ты должна сидеть очень смирно и очень тихо. – Мейзи тут же перестала вертеться на стуле и замерла, как скала. Скала, которой явно очень хотелось визжать. Лидия протянула руку и начала возиться у Мейзи за правым ухом. – Нет, тут ничего нету, странно… – Личико Мейзи было воплощением восторга и предвкушения, которое начало было сменяться неуверенностью. Лидия переключилась на левое ухо. – О! Вот оно! – Вытащив золотую монетку, она отдала ее Мейзи.

– Когда-нибудь ты должна рассказать, как ты это делаешь, – сказала Эмма.

– Ловкость рук, – небрежно ответила Лидия. – Ну, и годы тренировок.

Позже, когда дети закончили с едой и убежали в гостиную смотреть телевизор, Лидия вымыла тарелки и чашки, пока Эмма убирала со стола. Потом она вытащила из холодильника бутылку белого вина, которую тайком сунула туда заранее.

Лицо Эммы осветилось.

– У тебя всегда такие прекрасные идеи.

– Запомни эту мысль, – сказала Лидия, наливая им обеим по бокалу и делая большой глоток. Она любила Арчи и Мейзи, но после трех часов их общества ощущала себя вымотанной. Она не представляла, как Эмма все это переносит.

– Ну вот. В общем, один мужик, за которым я следила, не был в восторге от собранных мной доказательств. И начал мне угрожать.

– А как он узнал, что это ты?

Лидия глотнула вина.

– У своей жены.

– То есть это она тебя наняла?

– Угу, – кивнула Лидия.

– Прелестно.

– У нее были все основания для выгодного развода, но он ее уболтал. Романтика, начать все сначала, вся эта чепуха. Такое случается. – Не так уж часто, судя по ограниченному сыщицкому опыту Лидии, но исключения всегда возможны.

– Она обратилась к тебе, чтобы собрать доказательства, что он ей изменяет?

Лидия кивнула.

– Она знала, что происходит, ну или по крайней мере догадывалась, но ей нужны были железные доказательства. Она сказала, иначе он выкрутится, придумает кучу оправданий, а ей хотелось, чтобы все было наверняка.

Лидия вспомнила женщину, сидевшую в ее кабинете, – безупречная укладка, сухие глаза. Лидии тогда показалось, что она уже пережила всю тяжесть ситуации и приняла ее, в отличие от тех несчастных, которые приходили с красными, заплаканными глазами и надеждой в душе, боясь, что их муж или друг обманывает их, но одновременно надеясь, что Лидия выяснит, что на самом деле они помогают местному убежищу для кошек или что-то в этом роде. Но миссис Картер была совсем другой, и Лидия была готова поставить деньги на то, что она воспользуется результатом слежки и разделает мистера Картера в суде. Что только продемонстрировало, насколько плохо Лидия разбирается в супружеских отношениях. Ну и что игра на деньги – паршивая идея.