Читать онлайн Между нами бесплатно

Часть I. Глава 1. Звезда

Надя

– Какой симпатичный, да? – толкнула меня локтем в бок Таня.

Я пожала плечами, изображая равнодушие.

– Смазливый немного. Ничего особенного. В телеке он интереснее, – критично и трезво оценила я выпускника нашего универа.

Вернее, теперь он звезда телевидения. Денис Майоров работал на центральном канале корреспондентом. Где только он ни бывал, с кем только ни сотрудничал, какие только сюжеты ни снимал. Теперь пошел на повышение и стал ведущим программы.

При всем при этом он закончил нашу кафедру журналистики в глубокой провинции. Мы не были далеко от Москвы территориально, но по сути между нашими городами огромная пропасть. Столица и периферия в России всегда контрастны. Поэтому огромное внимание и почет тем, кто смог пробиться на самый верх.

– Собираемся, друзья мои. Утихаем и начинаем, – заговорил наш заведующий кафедрой. Как всегда, негромко, но очень четко и сильно. Все сразу бросили болтать и притихли.

Сегодняшняя пара была особенной. Сергей Борисович уговорил своего бывшего студента, Дениса Майорова, пообщаться с будущими журналистами.

Я была рада, что не придется конспектировать лекцию, но не разделяла всеобщего восторга. Телек не смотрела, за карьерой Майорова не следила. О его успехах я знала исключительно от нашего куратора, который любил похвастаться звездными выпускниками.

Майоров начал занятие с рассказа о своей карьере репортёра. Это оказалось интересно. Денис вещал увлекательно и с юмором про страны и события, в которых он варился, пока работал в новостях. По большей части только его ирония не позволяла ужасаться.

Репортер – не самая лучшая должность. Все время нужно куда-то ехать, что-то писать на коленке, готовя выход в эфир, опрашивать очевидцев, смотреть на кровищу и правильно называть все стометровые должности официальных лиц. Иначе у них случается истерика, и они грозят редакции судом.

Примерно об этом и вещал Майоров. Примерно это и есть журналистика в чистом виде. Я сама немного поработала в газете и с чистым сердцем сосредоточилась на рекламе и пиаре.

– Блин, офигенный чувак, – гудела мне в ухо Таня, пока Денис говорил. – Как бы с ним на свидание сходить вечерком. Эх, он весь московский теперь. На хромой козе не подъедешь.

– Вопросы, – дал команду Борисыч, когда Майоров иссяк.

– Любимая страна, где были по работе.

– Хотел бы сказать Франция или Британия, но там всегда сидят матерые спецкоры. Мой вариант любимой – это терпимая страна. Наверное, Индонезия. Хотя я там был во время землетрясения. Веселого мало. Много змей и разрушений. Но хоть тепло, и морские гады дешевые, – ответил Денис.

Я усмехнулась. Он забавный. И симпатичный, когда шутит.

– Как вы стали ведущим? – выкрикнула Таня, не поднимая руку.

Майоров едва заметно поморщился. Вопрос был неудобным, хотя вряд ли Таня подразумевала что-то подобное. Вряд ли она заметила секундную заминку. Денис быстро стер с лица все эмоции и фальшиво улыбнулся, отвечая:

– Появилась вакансия. Мне предложили пройти кастинг. Решение редактора стало роковым.

Мне показалось, что он нагло врет. Потом я много раз жалела, что не смогла сдержаться, промолчать. Но в тот момент мне захотелось разоблачить его или хотя бы стереть с лица эту истасканную улыбку.

– А я слышала, что на центральных каналах на такие должности берут только по блату, – громко прокомментировала я.

На меня тут же уставились все одногруппники. Обычно я вела себя на занятиях тихо, не отсвечивала, не звездила.

Завкаф тоже прищурился угрожающе. Неожиданно я почувствовала себя модным ведущим в прямом эфире. И не каких-то там новостей, а скандального ток-шоу. Подумать только, меня никогда не интересовал такой поджаренный формат.

Денис не перестал улыбаться. Он лишь перевел взгляд на меня и сказал:

– У меня нет блата в Москве.

Меня понесло.

– Значит, через постель?

Майоров закашлялся.

– Павлова! – рявкнул на меня завкаф. – Полегче.

– Нет-нет, Сергей Борисович. Все в порядке, – успокоил его Майоров. – Стереотипы они такие. В моем случае, к сожалению, карьера строилась через отсутствие постели. В начале пути я спал по три часа, чтобы меня заметили. Теперь – по пять. Думаю, счастье где-то рядом.

Тишина висела гробовая. Майоров пристально смотрел на меня.

– Я удовлетворил ваше любопытство? – поинтересовался он едко, не без подтекста.

– Спасибо за ответ, – проговорила я нейтрально.

Майоров тотчас перевел взгляд туда, где староста подняла руку. Я не слышала ее вопроса, не слышала, что отвечал Денис. В ушах шумело, щеки горели.

– Так я не поняла, ты удовлетворена ответом? – шепнула мне на ухо Таня.

Я скривила лицо и передразнила ее. Удовлетворить меня Майорову вряд ли удастся. Его карьера, конечно, федеральная в рамках нашей группы, да и всей кафедры, но до моего кумира ему далеко. Хотя ближе, чем мне. Сто процентов, он с ним знаком.

Я жалела, что задала вопрос в духе желтой газетенки низкого тиража. Могла спросить про Леонидова, испробовать это в курсовой, да и просто узнать что-то интереснее, чем пять часов сна.

Вот дура.

До конца занятия я сидела тихо как мышка. Пыталась сделать лицо кирпичом и задать еще вопрос, даже руку подняла, но Денис то ли не увидел, то ли специально не смотрел в мою сторону. Осталось придумать вместе с Таней, на какой кривой козе к нему подъехать после факапа с постелью.

Козы не нашлось до самого конца пары.

– Закончили, ребят. Все свободны, – объявил Сергей Борисович.

– Если кто-то не успел спросить, я еще здесь до следующей пары, – проявил милосердие Майоров.

– А тетрадку по журналистике подпишете? – выкрикнула Таня. – Автограф.

Стерва. Таки придумала козу.

– Конечно, – откликнулся Денис с приятной улыбкой. Совсем не такой он улыбался в начале вопросов. И настоящий Майоров показался мне симпатичнее Майорова-ведущего.

Танюха рванула к нему, чуть не сдвинув парту. Я прыснула. От зависти, конечно. За моей соседкой помчались все девочки группы со своими тетрадками.

Наплевав на гордость и стадное чувство, я пристроилась в конец очереди.

Девчонки шушукались, оглядываясь на меня. Я краснела, бледнела, но продолжала стоять.

Когда очередь дошла до меня, в аудиторию уже входили старшекурсники. Время вышло.

Увидев меня у кафедры, Денис приподнял бровь и протянул руку за моей тетрадью.

– Нет, мне не нужен автограф, – пояснила я сразу.

Его брови теперь вдвоем поползли вверх.

– Что же вам нужно?

– Спросить.

– Что-то еще не выяснили про мою постель? – съязвил он.

– Не про вашу, – быстро ответила я. – Вернее, вообще не про постель. Черт!

Я зажмурилась. Лучше бы молчала, честное слово. Собиралась уйти, но Денис неожиданно пришел мне на помощь.

– Ну-ну, не нужно смущаться. Портите образ акулы пера.

Его слова меня немного взбодрили. Я вспомнила, как составлять предложения из слов.

– Я хотела спросить про Андрея Леонидова. Наверное, вы с ним знакомы.

– Да, конечно. Даже работал в его программе.

– Ух, круто. Какой он?

Денис пожал плечами и покачал головой.

– Гений он. Обыкновенный. Самовлюбленный в меру гениальности. Очень требовательный, но одновременно исполнительный. Требует со всех, как с себя. Порвет за корреспондента из своей команды. Будет биться с редактором за каждую минуту монтажа, если она принципиально важна для материала.

– Вы работали в «Событиях»?

– Внештатно пару раз. Для развлечения. А вы из любопытства интересуетесь?

– Да, отчасти. Но и для курсовой тоже. Мне не помешает мнение человека «изнутри», так сказать. Не хочу быть жертвой образа, отраженного в прессе.

Все наши уже разошлись. Только Таня и пара девочек из любопытства застряли в дверях и ждали, когда мы закончим.

– Какая тема курсовой? – продолжал спрашивать Денис.

– Имидж ведущего.

– На примере программы?

– Да. «События» беру в этом году, но хочу выйти на диплом с широкой темой.

– «События» – любимая программа?

– Нет. Больше люблю его цикл исторических фильмов.

– В них, кстати, больше имиджа заложено, – заметил Майоров.

– Да, поэтому его буду рассматривать в общей картине потом. Много материала. А у вас есть любимая программа Леонидова?

– Ранние. Я фанат цикла…

– Друзья, вынужден прервать вас. Нас ждут, – перебил Дениса завкаф.

Я разочарованно выдохнула и быстро проговорила:

– Ладно. Спасибо. Было приятно познакомиться.

Пошла к двери, чтобы уйти, но тут случилось странное.

– Девушка, – окрикнул меня Денис, догоняя в коридоре.

– Надя, – сообщила я ему свое имя.

Он улыбнулся настоящей улыбкой и протянул руку, представился:

– Денис.

– И снова очень приятно, – заулыбалась и я, пожимая легонько его теплую большую ладонь.

– Можем встретиться вечером? Я бы еще поболтал про Леонидова, – предложил Денис. – А тебе будет полезно для курсовой и диплома.

– Оу…

Я совсем не ожидала такого поворота событий и безбожно тормозила, не зная, что сказать.

Денис был пошустрее. Не зря человек в телеке работает. Он протянул визитку и сказал:

– Если нет планов на вечер, позвони.

Я приняла карточку и кивнула. Сказать, что все планы я могу отменить и на все согласна, не успела.

Денис подмигнул мне и вернулся в аудиторию.

Я осталась стоять с его визиткой в руке.

Что это было?

Размышлять в одиночестве не получилось. Ко мне подбежали девочки, которые ждали все это время в сторонке.

– Павлова! Вот ты дала жару, – заорала староста Люба.

– Шшшш, – зашипела я на нее и мотнула головой в сторону аудитории. – Там все слышно.

– Ой, да и ладно, – Люба убавила громкость. – Как ты его припечатала этой постелью! Круто.

– Ага, Майоров так и скис. Видимо, попала в больное место.

– Но он такой душка.

– Может, гей?

– А зачем дал ей карточку?

– Про Леонидова поговорить, – ответила я.

Перед глазами все плыло. Я с трудом различала голоса и лица одногруппниц.

– Мгумс, про Леонидова! Как же. Ты совсем куку, Надь? Или наивная?

– У вас свидание, – подытожила Таня.

– Серьезно? – переспросила я.

– Вечер, личный телефон, сто пудов поедете ужинать, – приговорила меня Люба.

Я замахала руками все еще не в силах погрузиться в тему свидания. Мы ведь говорили про журналистику. Разве нет?

– Глупости, девочки. Он сказал позвонить. Нет никакого свидания. Может, и трубку не снимет. Забейте. Мы на семинар опоздали.

Я взяла Таню за локоть и потащила к аудитории. Может, нас отпустят?

– Про семинар она думает! – возмущалась подруга. – Как можно думать про семинар после такого?

Таня была очень права. Я вообще не думала про семинар. У меня подкашивались ноги, в голове была жуткая каша, а перед глазами так и стояла «настоящая» улыбка Майорова. Со мной никогда не случалось подобных чудес. В группе я считалась, да и сама себя считала, простушкой, заурядной и очень провинциальной. Та же Таня выглядела эффектнее, выражалась красивее и одевалась ярче.

Как вышло, что именно меня выделил Денис?

Непонятно.

Конечно, мне было очень приятно. Визитка жгла карман, а руки чесались вбить его номер прямо сейчас в контакты. Но я продолжала держать видимость равнодушия.

Защитная реакция. Чтобы потом подружки не подкалывали меня из-за нелепых надежд на встречу с Майоровым. Лучше сразу сделать вид, что не очень надо.

Мне и не было надо, пока Денис не сунул мне карточку. Он совсем не в моем вкусе. Но сам факт, что я ему понравилась, безумно льстил. Моя скромная самооценка с трудом держала себя в руках.

Глава 2. Свидание

Мой пыл немного угас после занятий. Я уверила себя, что Майоров вряд ли снимет трубку. А если и ответит, то обязательно отказом. Я еле отбилась от девочек, которые требовали звонить Денису при них. Свидетелей мне только не хватало.

Вернувшись в общагу, я с радостью обнаружила, что соседки нет в комнате. Самый удачный момент для звонка.

Еще раз настроившись на безусловный облом, я скопировала номер в строку вызова и нажала на соединение.

И сразу первый мой прогноз не сбылся. Денис взял после первого же звонка.

– Слушаю, – резковато ответил он.

– Эээ, привет. Это Надя, – брякнула я.

Корни волос как будто кто-то поджег. Моя голова пылала и грозила превратиться в костер.

– Надя? – переспросил он.

– Павлова, – уточнила я.

– По какому вопросу, – голос Дениса выдавал усталость и раздражение. Вряд ли он был в восторге от выяснения обстоятельств и цели моего звонка.

– Надя Павлова. Третий курс журналистики. Вы просили позвонить ближе к вечеру.

– О, да. Класс. Рад слышать, – совсем иначе заговорил Майоров.

Голос потеплел. Я точно слышала радость.

– Слава богу, это ты. Я думал опять попросят поработать вне расписания и придется срочно мчаться в Москву.

– Нет. Это всего лишь я, – скромно поддержала я разговор и тут же добавила. – Если вы заняты, то ничего страшного…

Я не ожидала от него такой откровенности. Предвкушение облома стремительно разбивал сам Майоров. Мне бы радоваться, но я ужасно боялась… успеха. Боялась встречи с ним. Боялась даже мысли об этом.

Но Денис не страдал подобными комплексами. Он не дал мне шанса.

– Я освобожусь через час. Поужинаешь со мной?

– Да, – ответила я быстрее, чем упала в обморок от ужаса.

Желание угождать людям было во мне еще сильнее комплекса неполноценности и страха сбычи мечт.

– Супер. Куда заехать?

Я снова на автопилоте назвала адрес, не упоминая, что это общежитие. Но с Денисом игры в конспирацию не сработали.

– Третья общага! – тут же узнал он. – Прекрасное место.

– Очень сомневаюсь, – я нервно кашлянула и уточнила. – Чем оно так прекрасно?

– Я там невинности лишился.

Теперь уже я посмеивалась, почти не психуя. Денис умел снять напряжение.

– Тогда не буду спорить.

– Не спорь. Лучше собирайся. Я наберу, как подъеду.

Он положил трубку, оставив меня в полуобмороке и с глупой улыбкой от уха до уха.

Я сидела так несколько минут, а потом вскочила и начала потрошить шкаф. Глупая затея найти что-то подходящее в моем более чем скромном гардеробе. Сначала я отчаялась и уже собиралась отказаться от встречи, но быстро пришла в себя.

Всю жизнь всем рассказывала, что шмотки не сделают из говна человека. При моих небольших возможностях такая позиция была единственно верной. У моей семьи не было денег на бренды, но родители всегда старались одевать меня хорошо. Можно было сходить к Маше Смирновой, попросить у нее что-нибудь нарядное. Она в общаге считалась самой крутой. Но даже в ее самом шикарном платье я буду чувствовать себя ужасно неловко.

Поэтому я выбрала свои обычные джинсы и симпатичную кофточку. Можно было надеть короткую юбку, но я побоялась выглядеть, как путана. Краситься тоже не стала ярко, но зато вымыла голову и красиво уложила волосы, сделала косой пробор и блестящей заколкой убрала с лица пряди.

В итоге из зеркала на меня смотрела я, но какая-то необычно симпатичная версия. Меня это устроило. Денис позвонил чуть раньше, чем через час. Я накинула куртку и спустилась к выходу. Сердце колотилось где-то в желудке, во рту и одновременно в пятках.

Я чувствовала, что сегодня произойдет нечто невероятное. Пусть мы просто поужинаем и поговорим, но я никогда не стану прежней.

На стоянке у общаги стоял белый перепачканный седан с заведенным двигателем. Грязь на машине выдавала недавнюю долгую дорогу по трассе.

Я подошла к машине, заглянула в окно. Денис сидел за рулем. Я стукнула в стекло. Он повернул голову, улыбнулся и махнул мне. Я открыла дверь и села рядом с ним. В салоне было тепло. Кожаное сидение обняло меня, почти всосало. Странное ощущение. В папиной Калине мне не было и вполовину так комфортно.

– Привет, – проговорил Денис. – Здорово, что смогла вырваться.

Я усмехнулась.

– Это было несложно.

– Серьезно? Повезло. А я еле уехал от матери.

Прикусив губу, я соображала, будет ли тактично уточнить. Но раз он сам завел эту тему, то вряд ли я покажусь чрезмерно любопытной.

– Ваша мама…

– Ваша… – повторил Денис, скривив лицо. – Говори мне «ты», пожалуйста. А то кажется, что тут еще кто-то есть.

– Ммм, – протянула я, с трудом подбирая новое обращение, но справилась. – Так твоя мама живет здесь?

– Да. И сестра тоже. Я к ним приехал. И уже готов уезжать.

Денис немного натянуто рассмеялся. Я решила спросить еще:

– Ты с ними не очень?

– Нормально, – он пожал плечами, выезжая со стоянки. – Пару суток выдерживаю, а потом хочется свалить куда-нибудь.

– И тебе удачно подвернулась я.

– Раскусила, – Майоров подмигнул. – Как относишься к «Мишель»?

Лучший ресторан в городе. Я бывала в заведениях попроще. Намного проще. Можно было ответить нейтрально, но я решила оставаться честной. Разу уж и он сразу признался, что не столько заинтересован во мне, сколько в вечере вне дома.

– Не бывала там никогда.

– И я, – Денис продолжал слепить меня улыбкой. – Говорят, там ничего.

– Тоже слышала такое. Только дорого, – аккуратно упомянула я.

– Значит, будем проверять, стоит ли своих денег.

Денис выкрутил руль, поворачивая. Я заметила, какие у него красивые руки. Сразу подумала, что такие руки прекрасно выглядят в кадре. Наверное, есть кто-то в команде, отвечающий за его ногти. Чтобы они были ровные, отшлифованные.

– О чем думаешь с таким умным лицом? – спросил Денис.

Он застал меня врасплох. Я точно не смогла бы придумать ничего, кроме правды, и ответила честно:

– О твоих ногтях.

Майоров сразу посмотрел на свои руки.

– А что с ними? – немного настороженно уточнил он.

– Слишком идеальные, ухоженные.

– Для мужчины?

– Для человека.

Я прикрыла глаза рукой, ненавидя себя за эту глупую искренность.

– Прости, я сама не понимаю, что несу. У меня плохо с манерами. Ты спросил, а я не успела соврать ничего приличного. Наверное, это часть работы, да? Руки ведь в кадре. У тебя должен быть стилист и парикмахер. Все сразу.

Денис покивал.

– Да. Меня гримируют. Как примадонну. Пожалуй, это самое ужасное в работе. Тонна тона на лице и костюм.

– А что не так с костюмом? – удивилась я.

Денис пожал плечами.

– Не знаю. Мне не нравится. Галстук душит. Пиджак неудобный. Рубашка колючая. Видимо, я деревенский парень. Мне бы толстовку и кроссы. Ну водолазку могу надеть для компромисса. Раньше думал, что костюмы дизайнерские – это круть необыкновенная. Но иллюзии быстро померкли.

– Питать иллюзии – участь провинциалов, – выдала я неожиданно для самой себя.

Денис остановил машину у ресторана и повернулся ко мне. Он улыбался, как будто я сказала ему что-то приятное. Его взгляд скользнул по моим губам.

– Бальзак, эпиграф к «Утраченным иллюзиям», – проговорил он очень тихо и проникновенно.

Как будто это была наша тайна. Денис протянул руку и заправил мне за ухо кудрявую прядь волос. Я не успела смутиться. Он не убрал руку, а мимолетно погладил меня по щеке. Словно хвалил за удачную цитату.

– Мой любимый роман из всей зарубежки, – объяснил Денис.

Он опустил руку, продолжал смотреть на меня. Я смогла сказать, не заикаясь:

– Да. Мне тоже понравился.

Показалось, что сейчас Денис спросит меня о герое. Наверное, я слишком смело цитировала эпиграф романа о крушении надежд главного персонажа, журналиста, который, как и Денис, отправился покорять столицу.

Но Майоров как будто в последний момент передумал продолжать эту тему.

– Пойдем? – спросил он.

Я с облегчением кивнула и потянулась к ручке. Денис вышел из машины. Я успела открыть дверь сама, но он подал мне руку, помогая выбраться из теплого салона. Мне сразу стало зябко на холодном воздухе. Я съежилась, а Денис положил руку мне на плечи, привлекая к себе и закрывая от порыва ветра.

Я не стала возражать. Его жест был почти невинным, хоть и с намеком, как и прикосновение к щеке. Разумеется, он позвал меня в ресторан не для интеллектуальных бесед о творчестве Бальзака, Леонидова и судьбах журналистики в России.

Только вот я еще не решила, нужны мне беседы или нечто большее.

Пока передо мной был столик и официант, который провел нас в уголок уютного зала и оставил разбираться с меню.

Я быстро поняла, что из всего перечисленного более-менее понимаю только курицу в апельсиновом соусе. Поэтому, отложив меню, попросила Дениса:

– Можешь сам заказать? Понятия не имею, что хочу.

Он приподнял бровь и отложил меню тоже.

– Мясо или рыба? – спросил Майоров отрывисто, как на викторине.

– Мясо? – ответила я неуверенно.

– Красное или белое вино?

– Красное.

– Бисквит или мороженое?

– Фрукты.

– Окей.

Денис поднял руку, подзывая официанта, который бежал мимо. Тот притормозил и стал записывать все, что говорил Майоров. Некоторые слова я понимала, но не очень представляла, как это выглядит. Из всего перечисленного меня устроили овощи на гриле и стейк. Немного напугало название Пино-нуар. Где-то я слышала, что это дорого.

– Надя, хорошо? Может, добавишь что-то?

Я хотела отказаться снова, но потом решила быть смелой.

– Я слышала, что фирменное блюдо здесь тартар из говядины. Что он из себя представляет?

– Тартар из говядины – это тартар из говядины, – произнес официант с издевкой.

Я, конечно, сразу стушевалась, покраснела и захотела провалиться сквозь землю. Но и в таком состоянии заметила, как гневно блеснули глаза Дениса. Он неуловимо быстрым движением руки смахнул бокал на пол. Он разлетелся по полу брызгами.

– Оу, какая жалость. Я нечаянно, – проговорил Майоров.

Я была готова поспорить на большие деньги, что он специально. И официант это тоже видел. Он поменялся в лице. Если я покраснела, то парень в фартуке мигал, как семафор, а потом бросился собирать осколки.

– Тартар – это сырое мясо, маринованное по-быстрому в каком-нибудь соусе, луке и травах, – просветил меня Денис, пока официант ползал по полу.

– Вот оно что, а то я думала, это связано с античным адом.

Денис рассмеялся.

– Давай возьмем и проверим эту связь. Один на двоих, ага?

Я покивала.

– Эй, дружище, тартар нам еще. Хорошо?

– Конечно. Как скажете, – промямлил мальчик и убежал.

– Ты специально разбил бокал, – сообщила я Денису, как только мы остались одни.

– Конечно. А он специально пытался унизить тебя.

– Наверное, по мне видно… – начала я оправдывать безобразное поведение официанта.

Но Денис прервал, не дав договорить.

– Что по тебе видно, Надя? Какой признак дает человеку право пренебрегать другим?

– Я очень провинциальная. Не очень образованная.

– Полагаешь, он образован, работая на побегушках в ресторане? – закипел Денис. – Думаешь, нужны курсы в десять лет, чтобы надеть фартук и пренебрежительно фыркать в сторону гостя? Открою тебе секрет – его поведение как раз апофеоз провинциальной необразованности. Я бы даже употребил слово «быдло». Думаешь, он знает, что такое Тартар в античной мифологии?

– Я не знаю.

– Я точно знаю, что нет.

– А зачем ты разбил бокал?

– Указать на его место. Он здесь, чтобы обслужить гостей, а не издеваться над ними.

Я поморщилась.

– Мне кажется, это не очень красиво.

– Совсем некрасиво, – согласился Денис. – Но я не сдержался. Прошу прощения за это.

Он тряхнул волосами и плеснул себе воды в стакан, сделал большой глоток. Я молчала. Вспыльчивость моего кавалера стала открытием. Непонятно, хорошим или плохим. Но он проявил себя весьма красочно.

Я подумала, что нас теперь будут сто лет обслуживать из вредности, но ошиблась. Денис не успел поставить стакан, а наш мальчик уже бежал с новым бокалом и бутылкой вина. Он прицелился в бокал Дениса, но тот указал на меня.

– Нет. Вино для дамы.

– Разумеется, – очень галантно, хоть и с дрожью в голосе проговорил официант. – Блюда подать по готовности или…

– Господь с вами. Все по очередности, – перебил его Майоров. – Мы ждем стартеры. Где там тартар?

– Скоро будет.

– Отлично.

Денис говорил спокойно, но я заранее знала, что ему не понравится тартар.

Не ошиблась.

Его принесли быстро, и Денис сразу поморщился, едва взглянув.

– Приятного аппетита, – пожелал официант.

Он не успел уйти. Денис попробовал и поднял руку, останавливая мальчика. Вторая вилка сделала его лицо совершенно кривым.

– Это не тартар, друг мой, а какое-то водянистое севиче. Возвращайте на кухню.

– Как скажете, – сипло проговорил парень и забрал тарелку.

Я укоризненно смотрела на Дениса из-за бокала.

– Как тебе вино? – спросил он.

– Приятное, – честно сказала я. – В отличие от твоего поведения.

Майоров приподнял бровь и склонил голову.

– Разве я требую чего-то сверхъестественного? Уважения к моей спутнице и приличной еды. Между прочим, за приличные деньги.

– Возможно, это уже слишком, Денис. Я благодарна за защиту, но становится неловко от твоего раздражения. Даже страшновато.

Денис выдохнул и опустил глаза. Он хотел что-то сказать, но наше уединение снова нарушили. К столу подошел повар. Я чуть сквозь землю не провалилась.

– Добрый вечер, – очень ласково обратился он к Денису. – Очень жаль, что наш тартар разочаровал вас, господин Майоров. Такая честь принимать вас в нашем заведении.

Майоров принял извинения с царским молчанием и легким кивком.

– Что именно вас не устроило?

– Вы же сами знаете, – немного сварливо отвечал Денис, но уже без злобы. – Мясо было заправлено задолго до подачи. Сок превратился в море странного соуса вокруг.

– Да, согласен. Мы готовы исправиться.

– Исправляйте, – позволил Денис, не выключая монаршей речи.

– Ужин за наш счёт сегодня. И не волнуйтесь за разбитый бокал.

– О, я и не волновался, – усмехнулся Денис.

Шеф снисходительно склонил голову и ретировался.

– Звезда в шоке, – буркнул Денис.

– Да, я тоже. Они тебя узнали.

Он усмехнулся.

– Я бы обиделся, что ты так непочтительна к моей славе, но не буду.

– Тебя и без меня тут вылизали до блеска. А мы еще ничего не ели.

– Но я пришел с тобой, – заметил Майоров. – Могла бы лизнуть разок мое эго для приличия.

Я подняла бокал и проговорила:

– Твое здоровье.

– Спасибо.

Нам очень быстро принесли новый тартар, и в этот раз Денис оценил его как вполне приличный. Он положил немного на почти прозрачный тост и поднес к моему лицу. Я откусила.

Вкус был своеобразный.

– Нет? – спросил Денис.

– Интересно, но я не могу избавиться от мысли, что ем сырое мясо.

– Понимаю. На любителя. Прости за шоу. Не хотел устраивать сцен и капризничать, как примадонна.

– Они тебя немного спровоцировали, – решила я пощадить его.

– Да, попали в болевую точку.

– Ты, вероятно, привык в Москве к хорошему обслуживанию. У нас тут немного местечково.

Денис хмыкнул.

– В Москве тоже по-разному, Надь. Я часто ловил на себе такие же гадкие взгляды официантов. Особенно где-нибудь на Патриках. Мало иметь достаточно денег, чтобы зайти в приличный ресторан и получить нормальное отношение от персонала. Хотя ты имеешь полное право не разбираться в еде и винах, чтобы обедать. Меня бесит этот снобизм. Твой вопрос был абсолютно нормальным. Странно, что мальчик не пояснил тебе состав тартара, а начал выпендриваться.

Я была согласна и кивала. А Дениса понесло.

– Забавно, что он заставил тебя комплексовать, а сам не смог рассказать о позиции в меню. Особенно о фирменном блюде. Вот я и завелся. Прости, что испортил вечер. Хотел поговорить спокойно, поужинать. И все испортил.

– Ничего не испортил. Мы все еще здесь и можем поговорить. Тебе ведь исправили тартар.

– Согласен. Расскажи о себе. Где ты родилась?

Я назвала родной городок в области. Денис прищурился и выдал:

– Кажется, я там бывал с приятелем по универу. Милая деревушка.

– Пожалуй. Но жить там невозможно. Я задыхалась лет с пятнадцати. Даже школу быстрее закончила, чтобы поступить и уехать.

– Тебе ведь есть восемнадцать?

– Девятнадцать, – успокоила я его посмеиваясь.

–Фух, класс.

– Переживаешь за имидж?

– Немного. Почему журналистика?

– У меня пятерки по русскому и литературе. И хотела в телек, конечно.

– Ох, кто-то тут тщеславный, – понимающе покачал головой Денис.

– Ты.

Я ткнула в него пальцем и рассмеялась собственной шутке.

– В яблочко, – подмигнул Денис.

– Кроме шуток, я передумала покорять экран. Мне все еще хочется в Москву, но больше привлекает работа за кадром, пиар, копирайтинг.

Нам принесли основные блюда, и в этот раз ни у меня, ни у Дениса не было претензий.

Мы продолжили разговор о журналистике. С моим спутником было очень интересно обсуждать современные СМИ.

– Телек умирает, – говорил он, разрезая стейк и рассматривая степень прожарки. – Дни эфира сочтены. Каналы смотрят только бабушки и наши родители. Молодежь предпочитает интернет. Скоро мы все будем жить в ютубе.

– Брось. Телек не может помереть. Там столько рекламы, госсредств, продакшн сериалов, шоу и программ. Это целая индустрия.

– Она никуда не денется. Просто переместится и станет доступнее. Смею предположить, что и лучше тоже. Качественнее. Молодежь не будет хавать халтуру, которую часто легко запихивают в советское терпимое поколение.

– Возможно, так и будет. Что станешь делать ты? Мальчик из телека.

Денис снова махнул головой, откидывая волосы. Похоже, он сам себе не ответил на этот вопрос. Врать не стал. Пожал плечами честно.

– Не знаю. Возможно, тоже перееду. Но не исключено, что буду вымирать вместе с динозаврами на госкнопке. Если будут достойно платить.

– Лучше там, где задница в тепле? – не удержалась я. – А как же идея? Миссия журналистики, публицистики. Пресса – четвертая власть.

– Это модель идеального общества. Даже в самые яркие времена гласности пресса в той или иной степени ангажирована.

– Где же искать правду?

Этот вопрос часто всплывал на семинарах об этике журналиста и истории прессы в России. У меня не было на него ответа.

– А ты как считаешь? – поинтересовался Денис.

– Не знаю. У меня нет ответа. Но я еще на поверхности и пытаюсь сформировать собственное мнение на этот счет. Поэтому я хочу знать твой взгляд. Так сказать, уже изнутри.

– Внутри ты становишься еще более зависимым, – Денис смотрел в сторону, а потом неожиданно накрыл своей рукой мои пальцы и посмотрел прямо в глаза. – Никого не слушай, Надя. Никогда. Важно только твое мнение и твой собственный опыт. Только он будет максимально объективным. Для тебя, разумеется.

– А как же след, который мы оставляем для потомков? Он должен быть объективным в принципе.

– Потомки разберутся, – философски изрек Денис, продолжая поглаживать мои пальцы. – Они точно будут умнее нас и увидят картину объёмно.

Он взял мою руку и поднес к губам, оставил мимолетный поцелуй. Я взлетела ракетой под потолок от его легкой ласки и нежного взгляда. Денис Майоров оказался совсем не таким, как я думала. Кажется, он мне понравился.

Официант пришел, чтобы убрать посуду, предложил кофе и десерт.

– Нет, спасибо, – отказалась я сразу. – Боюсь, лопну даже о мысли о десерте.

– Вам все понравилось? – поинтересовался у меня перевоспитанный парень.

– Да. Все прекрасно. Спасибо.

Он поднял бутылку и освежил мой бокал, сказав:

– Это вино выбрано идеально. Надеюсь, вы наслаждаетесь.

– Всеми своими рецепторами, – разошлась я и перевела взгляд на Дениса. – Жаль, что ты за рулем.

– Мы можем упаковать вам бутылку с собой. В баре как раз осталась одна.

– Не откажусь, – поддержал Денис инициативу официанта.

Он ушел, а Майоров снова завладел моей ладонью. На этот раз он перебирал пальцы, чуть растирая и сжимая каждый.

– Я живу здесь рядом в отеле.

– В «Гранте»? – удивилась я.

– Да, кажется. Зайдёшь ко мне? Странно будет пить в одиночестве.

Я, конечно, сразу перепугалась и аккуратно вынула руку.

Денис сделал вид, что ничего не говорил.

Мы посидели еще немного, пока он пил кофе. Майоров рассказал мне много интересного про телецентр, редакцию новостей и развлекательных программ.

– Приезжай в Москву, – предложил он в конце концов. – На экскурсию по телецентру. Там прикольно.

– С какой стати? – удивилась я.

– Просто так. Если понравится и захочешь поработать, легко устрою корреспондентом.

Я не могла не повторить:

– С какой стати, Денис.

– Мне никто не помогал, – ответил он, отодвигая чашку с капучино. – А я бы не отказался от помощи. Она очень кстати на старте, когда ты без опыта, молодой и наивный.

Не исключено, что он просто сотрясал воздух и выпендривался. Но смысла в этом было немного. Я ведь игнорировала его предложение пойти в номер. Однозначно и бесповоротно отказалась. Но он продолжал притворяться милым.

Денис попросил счет, когда мальчик принёс ему ту самую бутылку вина. Официант отказался посчитать:

– За счет заведения, – повторил слова повара.

Майоров не стал спорить, но, уходя, он выложил на стол несколько банкнот, которые с лихвой оплачивали наш ужин, вино и даже чаевые.

Возможно, он не притворялся, а на самом деле был милым.

Глава 3. Небанальная ночь

Денис помог мне надеть куртку, и мы вышли на морозный воздух.

– Домой? – спросил он, открывая мне дверь машины.

Я остановилась около него, не спеша сесть. Денис неуверенно улыбнулся, и я изменила решение.

– Да, домой. К тебе, – уточнила я.

Его улыбка стала шире.

Я села в машину. Денис обежал ее, едва ли не подскакивая. Я с трудом сдерживала смех, а он продолжал улыбаться все время, что мы ехали до отеля, а потом поднимались в его номер. Майоров не отпускал мою руку. Как будто я могла убежать. Я могла, но не собиралась.

В другой руке он сжимал горлышко бутылки. Мне показалось это очень забавным, и я все время улыбалась, пока мы шли до его номера. Но у дверей стало несмешно. Денис прижал меня к двери и поцеловал. Все случилось так быстро, что я не успела и пикнуть.

Он не дал мне опомниться. Его губы оказались очень мягкими и нежными. Я заранее согласилась, когда вошла в отель. Но поцелуи продолжали уговаривать меня.

– Весь день этого хотел, – проговорил Денис, целуя меня в уголок рта.

– Весь вечер? – поправила я его.

– Нет. Весь день. Как увидел тебя там, в аудитории. Ты единственная, кто не пялился. Что-то рисовала в тетради, а потом еще и попыталась растоптать меня на глазах у публики.

Денис отстранился, и я подумала, что он сейчас отправит меня домой, вроде как отомстив за пренебрежение на занятии. Но Майоров лишь достал карту и сунул в замок. Дверь гостеприимно щелкнула, и Денис толкнул ее, приглашая меня внутрь.

– Меня заводит сопротивление, – сообщил он и включил свет. – Можно сказать, я завоевал тебя.

– А можно и не говорить, – немного обижено сказала я. – Чувствую себя каким-то зайцем теперь.

– И правильно чувствуешь. Зайчонок попался.

Денис поставил бутылку на столик, и я снова оказалась прижата к двери. Но внутри номера Майоров стал целовать меня страстно и горячо. Его руки блуждали по моему телу. Он забирался под одежду, но сразу отступал.

Я думала, что сейчас все и случится. Вот тут, у двери. Но Денис снова удивил. Он отпустил меня очень неожиданно, помог снять куртку и не набросился снова, а сам снял верхнюю одежду, показал ванную, где мы вместе вымыли руки.

Денис заказал в номер сыр и ягоды, открыл вино и налил в бокалы.

Он пригласил меня на диван и напомнил:

– Мы собирались поговорить про Андрея Геннадьевича.

– С этими сложными пафосными ресторанами я совсем забыла об учебе, – засмеялась я, присаживаясь в гостиной зоне напротив огромного панорамного окна.

Денис протянул мне бокал и тоже усмехнулся.

– Ага, я сам забыл обо всем. Хотя ресторан тут не при чем.

Его легкий намек на мою привлекательность сделал мои щеки алыми. В номер постучали. Денис открыл дверь и принял заказ.

–Так быстро, – удивилась я.

– Угу. Здесь мое имя знают при регистрации и не возникает задержек или недоразумений.

Я не выдержала и выпалила:

– Ты безобразно самовлюбленный человек.

– Знаю, – без скромности согласился Денис. – Ты тоже можешь такой быть.

– Вряд ли…

– Можешь, – уверенно настоял он. – Как только выбираешься из нищеты, хочется по полной программе наслаждаться публичностью и достатком. Ты тоже не откажешься от привилегий. Вот увидишь.

– Ничего я не увижу, – совсем застеснялась я.

Денис погладил меня по алой щеке.

– Поговорим через пару лет.

– Хотя бы через пять.

– Боюсь, через пять ты не захочешь со мной разговаривать. Ну да ладно. Пока мы здесь и будем на равных. Хорошо?

– Хорошо.

Денис поднял бокал и стукнул звонко о мой. Он сделал глоток и оценил вино.

– Действительно хорошее. Не соврали. Спасибо, что пьешь со мной. В одиночку я бы не стал.

Я скорее выпила тоже, чтобы занять рот. Ведь ответить мне было нечего. Денис забрал у меня бокал и снова стал целовать.

«Вот сейчас все случится», – подумала я и снова ошиблась.

Майоров и в этот раз не пошел дальше поцелуев и почти невинных прикосновений. Мы снова пили вино, ели клубнику и говорили о Леонидове, новостях, журналистике, литературе, даже о политике.

Я удивлялась, насколько Денис умный и проницательный. Это сложно заметить через экран. Вино развязало мне язык, и я высказала эту нелепую мысль вслух. Денис громко смеялся и раз пятьсот поблагодарил за самый небанальный комплимент в его жизни.

Потом мы снова целовались и снова болтали. Так и провели всю ночь. Я думала, он отправит меня домой под утро, но Майоров наконец стал снимать с меня одежду. Хитрый жук обставил наше свидание в идеальном стиле. Я почти умоляла его в конце концов и ни о чем не жалела.

Денис оказался не только приятным собеседником, но и очень страстным, пылким в постели. Правда, мы оба так устали, что не уделили друг другу достойного внимания.

Я точно хотела продолжения и собиралась сказать Денису, но моргнула и сразу же уснула в его объятиях под легким, но теплым одеялом.

Майоров разбудил меня утром поцелуями и начал там, где мы остановились. В дневном свете он показался мне еще более симпатичным. Вино выветрилось, и моя смелость вместе с ним тоже. Я снова смущалась и отчаянно краснела от каждого взгляда Дениса. От его поцелуев мне было сладко и стыдно одновременно. Возможно, именно поэтому я испытала невероятные ощущения в постели, а потом и в душе.

– Могу я воспользоваться этим набором? – спросила я, увидев упаковку со щеткой и мылом на раковине.

Денис заботливо набросил мне на плечи халат и ответил:

– Конечно. У меня своя щетка.

– Если бы я знала, что здесь есть еще одна, то обязательно бы ей воспользовалась еще вчера ночью и как только проснулась. Тебе бы не пришлось иметь дело с моим перегаром.

Майоров махнул рукой.

– Ты слишком паришься, Надя. Если бы я страдал от перегара, то отправил бы тебя в ванную. Мне было важнее другое.

Я замерла с щеткой и пастой в руке, посмотрела на него через зеркало.

– И что же важнее?

– Ты, – просто ответил Денис и развернул к себе лицом.

Он коснулся моих губ своими, хотя я еще не успела почистить зубы. Видимо, его это совсем не волнует. Поцеловав меня глубоко и долго, Денис щелкнул меня по носу и сказал:

– Закажу завтрак. Не застревай тут.

Он вышел, оставив меня с глупой улыбкой на лице. Я наконец смогла почистить зубы, не отвлекаясь.

Когда я вышла из ванной, Денис уже оделся. Я почувствовала себя очень странно в халате. Думала, свежее дыхание придаст уверенности, но нет. В присутствии одетого и какого-то сразу делового Дениса я ощущала себя эскортницей, которую сейчас бросят в номере.

– Уже уезжаешь? – спросила я, чтобы не ждать от него неудобных оправданий.

– Нет. Но скоро в дорогу. Хотел встать рано и миновать пробки, но ради тебя изменил планы. Ты ведь не торопишься?

Я взглянула на часы и пожала плечами.

– Не тороплюсь. На лекции опоздала. Нет смысла торопиться теперь.

– Отлично. Тогда позавтракаем вместе.

– Конечно.

Нам снова очень скоро принесли еду. Денис усадил меня за столик, предложил шампанского.

Я отказалась, конечно. Майоров вел себя галантно, но как-то шаблонно. Словно это была привычная история для него. Наверное, так и было. Я мучилась этим вопросом, пока мы ели. Стоило промолчать, не портить аппетит. Но сдержанность не была в числе моих добродетелей.

– Ты каждый раз спишь со студенткой, когда приезжаешь?

– Не каждый, – ответил Денис ухмыляясь.

Он намазал тост маслом и положил на него слайс сыра. Я как-то автоматически скопировала его выбор. Майоров снова усмехнулся, заметив, что я выбрала ту же еду из всего, что принесли.

– Но не исключено, что теперь буду каждый.

– Ммм, – протянула я, как будто поняла, что он имеет в виду.

Денис отложил тост и посмотрел на меня внимательно.

– Надя, я о тебе говорю.

– Что именно? – не поняла я.

– Я бы хотел позвонить, когда приеду в следующий раз.

– Зачем? – не поняла снова.

– Чтобы встретиться. Ты мне нравишься. С тобой интересно.

– И что?

– Разве этого мало, чтобы еще раз увидеться?

– Не знаю, – призналась я честно.

– Для меня достаточно, – сказал Денис и откусил тост.

Он сделал глоток кофе. Я повторила за ним, продолжая обезьянничать.

Сочетание поджаренного хлеба, масла и сыра под кофе показалось мне идеальным. Особенно сыр был невероятно ароматным и терпким. Я задумчиво прожевала и выдала:

– Да, звони. Пожалуй, я не против встретиться.

Мой тон звучал не хуже, чем у королевы Англии. Я прям милость ему оказала. Денис не мог игнорировать такую перемену. От скромной провинциалки в монарха.

– Ты мне просто одолжение делаешь. Зашибись, кто из нас тут звезда?

– Ой, не знаю. Уже и не уверена, что ты, – засмеялась я.

Его удивленное лицо было очень забавным. Но я точно не собиралась падать в обморок от его предложения. Оно было немного унизительным, хоть и лестным одновременно. Да, мы здорово пообщались вчера, и я была ему благодарна за защиту от хамства в ресторане. Но уж точно не принимала за честь его предложение спать время от времени. Когда он будет в городе.

С другой стороны, почему нет?

Но это сейчас я свободна. Кто знает, что будет дальше. Пусть не обольщается.

Денис неожиданно дополнил свое предложение.

– Кстати, ты тоже звони, если будешь в Москве. Я с удовольствием…

– Проведешь на телек?

– Если захочешь.

– И с Леонидовым познакомишь? – разошлась я.

Денис потер подбородок, изображая задумчивость.

– Не знаю. За это тебе придется еще не раз со мной… – он красноречиво покашлял и закончил. – Еще не раз со мной встретиться.

Я прищурилась на него и честно призналась:

– Очень заманчиво. Боюсь, что примчусь в столицу при первом же удобном случае.

– Буду очень рад.

Завтрак так и прошел в обмене стебом и непристойными предложениями. Я все сильнее понимала, что обязательно сниму трубку и с удовольствием встречусь с Денисом еще раз. Или не раз.

Мы вместе вышли из номера и из отеля. Денис отвез меня до общаги и поцеловал на прощание так ласково, что я не сдержала стонов.

– Молчи, – отругал он меня. – Еще один стон, и я напрошусь на чай.

– Тебя не остановит обшарпанная общага? – поддразнила я.

– Ничего меня не остановит.

– Уверен?

Денис сузил глаза и пригрозил:

– Прекрати и убирайся из моей машины. Иначе я за себя не отвечаю.

– И как ты держишь себя в руках на прямом эфире, – хихикнула я напоследок и дерзко украла у него прощальный поцелуй.

Был соблазн целовать Дениса более обольстительно и нарваться на наказание, но я сдержалась.

Убегая к общаге, я обернулась и увидела, что Майоров смеется и провожает меня взглядом до двери.

Эх, кажется, это был лучший день в моей жизни.

Я думала так ровно до того момента, пока не вошла в свою скромную комнату. День сразу стал обычным. Зато ночь точно была самая небанальная.

Я оказалась права. Через две недели у меня не начались месячные. И через три тоже. Пять тестов показали две яркие полоски. Я беременна от Дениса Майорова.

Глава 4. Беременность и прочие неприятности

Я не знала, что мне делать. Было страшно. Очень страшно. Я чувствовала себя такой несчастной и тупой. Говорить никому не смела. Даже маме. Все ждала чего-то.

Что рассосется?

Или что проснусь?

Черт знает. У меня напрочь отказали мозги. Я разучилась думать, анализировать и принимать решения.

Вернее, решение было. Оно висело в воздухе, но разрывало мне сердце. Я не могла принять этот путь. Путь трусихи и убийцы.

Моя семья никогда не была сильно погружена в религию. Я выросла в материальном мире, где сначала надо учиться, потом работать и уж после этого думать о детях.

Гипотетически, еще в школе, на фоне нескольких душераздирающих историй о раннем материнстве я полагала, что аборт – единственный правильный выход. Нет смысла ломать себе жизнь.

Но сейчас я каждый день ощущала, что во мне живет маленький человек. Его душа уже здесь, он выбрал меня, он мой. Я отвечаю за червячка, который растет каждый день во мне, превращаясь в человека.

Как можно убить его?

Как жить с ним, я тоже не знала.

Поэтому в один прекрасно ужасный день, я набрала Дениса. Не знаю, на что я рассчитывала. У меня не было иллюзий. Полагаю, хотела, чтобы он сам решил. Перекинуть часть ответственности.

Мы сделали это вдвоем как никак.

– Алло, – устало проговорил Денис.

Я набрала его вечером. В трубке слышался шум дороги. Он хотя бы в машине, а не на работе среди людей.

– Привет, это Надя, – сказала я очень тихо, ведь горло сдавило от волнения.

– По какому вопросу? – стандартно вежливо уточнил Денис.

– Надя из универа. Мы ужинали, когда ты приезжал домой.

Денис простонал облегченно.

– А, черт. Прости, я не узнал. Как ты?

– Я… ничего, – ответила я трусливо, но собралась и выпалила. – Денис, прости, но…

Я снова запнулась. Зачем извиняюсь? Как будто я специально. Нужно просто сказать, но слезы душили, сжимая мне горло.

– Надя, ты в порядке? Что-то я волнуюсь.

Проглотив ком, я все-таки сказала:

– Я беременна.

Молчание на том конце провода сковало меня холодом. Через миллион бесконечных секунд Денис спросил:

– От меня?

Я засмеялась, как пьяная ворона.

– Я ведь тебе звоню. Глупо, наверное, набирать, если не от тебя.

– Ну да, – согласился Майоров и причмокнул досадно. – Все это, конечно, очень не вовремя.

– Да что ты.

Я села на ступеньку и вцепилась в волосы рукой.

– Что будем делать, Надя? – проговорил Денис сурово.

От его обаяния не осталось следа. Я никак не могла соотнести этот холодный, почти злой голос с тем приятным молодым мужчиной, который заступался за меня в ресторане. И уж точно я бы не легла в постель к такому голосу.

– Не знаю, Денис, – честно призналась я, стараясь не реветь. – Поэтому и звоню тебе. Я совсем ничего не могу решить сама.

– Решила, что у меня больше опыта в таких делах? – усмехнулся он.

Я снова подумала, что он издевается, но Денис, похоже, горько шутил сам над собой.

– Нет, Надя, я тоже без понятия, что делать.

– Ты ведь не женат? – спросила я.

Почему-то показалось, что это важно. Надо было раньше уточнять, но сейчас тоже не помешает.

– Я женат на работе, – проговорил Денис.

Стало чуть полегче. Я хотя бы ни у кого его не забираю. Но потом он продолжил эту тему, и мне с каждым словом становилось все хуже и хуже.

– У меня действительно очень плотный график. Я не собирался заводить семью.

Денис говорил очевидные вещи, которые я и так знала. Но как будто бил меня по щекам каждым словом.

– Ты тоже, кажется, хотела закончить институт, потом работать. В Москву собиралась, если я не ошибаюсь?

– Собиралась, – пискнула я, едва не рыдая.

– Тогда мы можем поправить это недоразумение. Выбери хорошего врача, я переведу денег. Сколько скажешь.

– Ммм, ладно.

Он выбрал именно то, на что я сама не решалась. Я отдала ему половину ответственности.

– Схожу завтра в больницу, – сообщила я, чувствуя себя едва живой.

– Да, позвони мне сразу, ладно? Ты справишься сама или приехать? Какой срок?

Я многозначительно помолчала. Мы оба гуманитарии, конечно, но посчитать не так сложно.

– Ну да, – сообразил Денис. – Маленький срок. Ты молодец, что быстро поймала это дело. Думаю, все пройдет без осложнений. Если предложат полежать за отдельную плату – не отказывайся.

– Мгум, – снова промычала я.

– Позвони мне завтра, Надь, – напомнил Денис. – Утрясем все с деньгами.

– Хорошо. Ладно.

– Тогда… пока?

– Пока.

Я повесила трубку, была не в силах больше его слушать. Я разревелась еще сильнее. С полчаса сидела на лестнице и рыдала.

Утром в клинике я так и не смогла заставить себя пройти дальше приемной. У меня было готово решение, поддержка Дениса. Но всю ночь я тряслась от беззвучных рыданий, с трудом поднялась с постели и дошла до больницы. Чтобы стоять в холле.

Тут я и поняла, что не хочу ничего исправлять. Даже если это сто раз ошибка, и моя жизнь будет изуродована. Лучше так, чем жалеть потом. А жалеть я буду точно.

Я с трудом достала телефон и набрала Дениса.

В этот раз он не уточнял, что за Надя, но был нетерпелив и раздражен.

– Ну что там? Сколько надо? – сказал он без приветствий.

– Нисколько, – проговорила я тихо, но уверенно.

– В смысле?

Я шмыгнула носом и почти нормально сказала:

– Я не хочу делать аборт, Денис.

Он вздохнул и как будто остановился где-то в стороне от шума на фоне. Я ждала ругани или даже угроз, но Майоров еще раз подышал паровозиком и вполне мирно спросил:

– А что ты хочешь, Надя?

– Не знаю. Рожать. Наверное.

– Собственно, третьего варианта нет. Если не аборт, то рожать, – рассуждал Денис вслух. – Ладно. Я понимаю.

– Серьезно? – я ушам своим не верила.

– Серьезно, – повторил Денис. – Вдвоем с тобой накуролесили, конечно. Ладно, будем разбираться по очереди. Ты в общаге живешь?

– Да, – подтвердила я.

– Нет, – тут же не согласился Денис. – Сними квартиру. Я приеду на днях, поговорим. Дай номер карты, я перечислю денег.

– Денис, – прошептала я, чуть не падая в обморок. – У меня нет карты.

Он простонал.

– Ладно. Я придумаю что-нибудь. Прости, мне надо бежать. Созвонимся.

– Конечно.

Я не успела попрощаться, а он уже бросил трубку. Но сегодня мне было легче, намного легче, чем вчера. Я наконец разобралась сама с собой и была очень рада, что Денис не стал спорить или настаивать. Он мог, и я очень этого боялась. Давление, угрозы, шантаж и прочие привилегии мужчин в нашем мире.

Здорово, что Майоров не воспользовался моей уязвимой позицией. Он не подонок. Спасибо, Господи.

Я вышла из клиники и пошла учиться, как ни в чем ни бывало. С души упал камень. Я, конечно, витала в облаках, думала об академе, о родителях, которым пора сказать, о Денисе снова.

Вернувшись в общагу, я собиралась позаниматься, но не тут-то было. Меня ждала вахтерша, а с ней еще какая-то женщина.

– Павлова, к тебе посетитель.

Тетя Галя указала на женщину, худую и прямую, как шпала. Та окинула меня неприятным взглядом с ног до головы. Как будто я поступала в балетное, и она готовилась меня ощупать для понимания профпригодности.

– Надежда, я полагаю, – приговорила женщина.

Ее голос скрипел, как несмазанная дверь.

– Да, – сказала я, пытаясь не стушеваться и не краснеть.

– Я Зоя Михайловна Майорова, мама Дениса.

– О, – я чуть не упала. – Здравствуйте.

– Мы можем поговорить в вашей комнате? Здесь было бы неудобно.

– Конечно.

Я указала ей в сторону лестницы, и сама пошла на ватных ногах. Мать Дениса ничего особенного не сказала, но одним своим явлением испугала меня до чертиков.

Мы поднялись на этаж, и я провела ее до комнаты, открыла дверь. Моей соседки не было, слава богу.

Зоя Михайловна оглядела комнату так же бесцеремонно, как и меня. Ни я, ни комната точно не прошли ее кастинг. Но я старалась не истерить раньше времени.

– Денис позвонил мне, – сообщила Зоя. – Вы беременны?

– Да, – шепнула я.

– Понятно. Есть справка какая-то?

– Эээ, справка?

– Конечно. Вы были у врача? Откуда такая уверенность, что будет ребенок?

Всем своим видом она еще уточняла, что вряд ли это ребенок Дениса. Я постаралась не теряться. Решения всегда ведут за собой последствия. Если это мое – что ж…

– Тесты показали, – постаралась я ответить спокойно.

– Ах, тесты. Ну ладно. Допустим.

Она снова рассмотрела мою комнату. Я еще и вещи не прибрала, как назло.

– Допустим, ты беременна от моего сына. Я не против.

У меня отвисла челюсть. Она не против?

Однако.

А если была бы против, что бы мы тут делали?

Сказать что-то я не смогла, только приподняла бровь, молча ожидая развития событий.

Зоя Михайловна как будто только и ждала этого, чтобы продолжить.

– Денис просил передать тебе денег на квартиру. И он, конечно, прав. Жить в таких условиях недопустимо. Тебе нужно переехать.

Я сглотнула.

– Но незачем снимать квартиру. У нас просторные апартаменты. Три комнаты. Тебе будет удобно. А средства тебе понадобятся. Хорошая еда, хороший врач, такси вместо автобусов. У тебя есть планы на сегодня?

Я окончательно потерялась и даже не поняла, что стоило соврать.

– Планов нет. Хотела позаниматься, – вывалила я чистую правду.

– Тогда поехали в клинику.

– Что? Зачем?

– Ты должна встать на учет к хорошему врачу. Я знаю такого. Считай, что тебе повезло.

Я очень сомневалась в своем везении и начала соображать. Никуда с этой женщиной ехать мне не хотелось.

– Я должна позвонить, – проговорила я и выскочила из комнаты.

Это было очень неприлично и невежливо, но заявляться ко мне вот так и командовать – вообще за гранью добра и зла.

Заперевшись в туалете, я второй раз за день набрала Дениса.

Майоров в этот раз был ко мне чуть меньше расположен.

– Что опять, Надя? – рявкнул он. – Снова передумала?

– Нет, – тоже огрызнулась я. – Просто хотела сказать, что твоя мать сейчас в моей комнате.

– О, блин, черт. Ну что же такое. Откуда она взялась?

– Я у тебя то же самое спрашиваю, Денис. Я еще своим родителям не сказала, а уже познакомилась с твоей мамой. Это слишком неожиданно.

– Прости, Надь, я понимаю. Не знаю, как это вышло. Я просил сестру передать тебе денег. Очевидно, мать узнала и взяла дела в свои руки. Она у меня… активная, – добавил Денис, не без труда подобрав слова.

– Да, активная. Я заметила. Хочет, чтобы я с ней поехала к врачу. Говорит, что знает хорошего, – пожаловалась я.

Дениса это как раз порадовало.

– Это, кстати, чистая правда. Ее подруга работает в частной практике. Она один из лучших акушеров в городе. Съезди.

– Ты серьезно?

– Почему нет? Ты знаешь другого врача?

– Никакого не знаю. У меня не было проблем по этой части.

– Значит, у нас будет здоровый крепкий малыш, – немного странно порадовался Денис.

Я поныла в ответ, и он тихо засмеялся. А потом попросил:

– Сделай, как говорит моя мать. С ней дешевле согласиться, чем объяснять, почему нет.

– Да, это я уже поняла.

– Я приеду через недельку, ладно? Поговорим обо всем.

Мое сердце скакнуло к горлу и застряло там, танцуя. Я ужасно хотела видеть Дениса. Он был мне очень нужен. Внезапно.

–Хорошо. Я буду рада увидеться, – попыталась я ответить сдержанно.

Но голос все равно дрожал.

– Я тоже, – тепло сказал Денис и, сославшись на занятость, положил трубку.

Выходя из уборной, я подумала, что Майоров не просто так хороший человек. Его воспитала эта женщина. Они должны быть похожи, и мне не стоит ее бояться.

Как же я ошибалась.

Глава 5. Все свои

– Такси ждет, Надя, – проговорила мать Дениса, едва я вернулась в комнату. – Поехали.

– Куда? – спросила я, дурея от этой женщины.

– К врачу, девочка. Мы должны убедиться…

Она не договорила. Я приподняла брови и поинтересовалась:

– В чем? В чем вы должны убедиться?

– Что ребенку ничего не угрожает, – ответила Зоя Михайловна, тщательно подбирая слова.

Готова на деньги поспорить, что убедиться она хотела в наличии этого самого ребенка. Мать Дениса пыталась быть со мной вежливой, но ее выдавали злые глаза и дерганные движения. Я должна была послать ее к черту, потребовать тех самых денег и квартиру, которую обещал мне ее сын. Но напор и смелость куда-то пропали. К тому же после разговора с Денисом я невольно нарисовала у себя в голове милую картину, где он не просто участвует в моей жизни, но и становится ее частью.

Я скучала по Денису. Нам было хорошо в ту ночь. Мне очень хотелось верить, что ребенок появился не просто так. Это знак и благословение.

И никуда не вычтешь из моей осторожной мечты маму Майорова. В любом случае придется смириться. Лучше сохранить с бабушкой нормальные отношения.

Я заранее думала о ребенке, а не о себе. И это снова была огромная ошибка.

Телефон зазвонил в руке Зои Михайловны.

– Такси, Надя. Пойдем, – приказала она.

Я смиренно последовала за ней вниз.

Мы сели в машину и отправились в клинику. Там нас встретила та самая подруга мамы Дениса. Примерно ее возраста, с безумной химией волос на голове и слишком громким голосом.

– Зоенька, привет, дорогая, – заорала она на все крыло. – Кто тут у нас?

– Надя вот, – представила меня мама Дениса. – Посмотри ее. Говорит, что беременна.

– Значит, Надя? – проговорила врач, окидывая меня оценивающим взглядом. – Никак Денискина?

Зоя Михайловна многозначительно закатила глаза. Я чуть не разревелась от их очень красноречивой недосказанности. Мои предположения оказались правильными. Меня сейчас будут как лошадь осматривать, проверять.

А вдруг наврала.

Врач открыла мне дверь кабинета, приглашая. Трясясь, я зашла внутрь. За мной танком попёрла и Зоя Михайловна.

– Ты хочешь присутствовать, дорогая?

– Нет! – выпалила я, обретая голос и вспоминая о гордости. – Никаких свидетелей.

– Девочку можно понять, Зой. В коридорчике там журналы. Мы не задержимся надолго.

Мать Майорова стрельнула в меня глазами, но не стала настаивать. Она попятилась как рак и прикрыла за собой дверь с той стороны.

Я не обманулась этой маленькой победой. Собственно, мое преимущество было уничтожено мощным басом гинеколога. Она допрашивала меня так громко, что, скорее всего, и на улице все знали, когда у меня были месячные последний раз.

Осмотр тоже оказался ужасным. Мне было больно. Может, доктор и опытная, но ни капли не профессиональная. Даже в обычной поликлинике не было так плохо, как сейчас. Я снова глотала слезы, униженно натягивая трусики после осмотра на кресле.

– Четыре недели точно есть, дорогуша. Поздравляю, – продолжала орать гинеколог, исполняя явно для подруги в коридоре.

Она что-то еще говорила, но я ничего не слушала. Слова как будто были на чужом языке. Я мечтала скорее одеться и выйти из этого ада, а потом убежать, чтобы не видеть эту жуткую женщину и мать Дениса тоже.

Нормальные отношения у нас будут, если мы максимально мало будем общаться.

Врач открыла дверь и запустила подругу.

– Беременна, значит, – затрещала она. – Ну понятно. Господи, Дениска-Дениска. Где мозги ночевали? Неугомонный пацан. Совсем не думает о карьере.

– Они все такие, – с видом знатока утешила ее подруга. – Ничего, Зоенька. Деня парень умный, придумает что-нибудь.

Зоенька только рукой махнула и в ответ вцепилась в локоть врача.

– Ты только никому не рассказывай. Между нами, хорошо? Не нужно Дениске таких слухов сейчас. У него съемки, карьера…

– Конечно-конечно, – согласилась та и выписала нам квитанцию на оплату.

Я помчалась к выходу, задыхаясь.

Ноги подкашивались, а между ними еще и ныло из-за варварского осмотра.

Я остановилась на крыльце и жадно глотала холодный осенний воздух вперемешку с дождем. Нужно было убегать, но я не могла. Там меня и достала снова Зоя Михайловна.

– Значит, залетная, – жестоко подытожила она нашу встречу. – А я надеялась, что врешь. Ну ладно. Помалкивать хоть сможешь? Или сразу раззвонишь, от кого ребеночка поймала?

У меня не было сил удивляться, но глаза сами собой полезли из орбит.

– Я не собиралась, – буркнула жалко. – А вы зачем к знакомой привели? Могли к любому врачу поехать.

– Я ей доверяю, – пригвоздила меня ответом женщина. – Ладно, я поехала домой. Завтра буду у тебя в полдень – перевезём к нам вещи.

Хотелось сказать, что никуда я не поеду, но Зоя Михайловна ушла, не поинтересовавшись моим мнением.

Тем хуже для нее. Завтра будет сюрприз, когда она не найдет меня в общаге.

Никуда переезжать по ее приказу я, конечно, не собиралась.

Я осталась на крыльце глотать слезы вперемешку с унижением. Очень хотелось позвонить Денису и высказать ему все, но я сдержалась. Доехала до общаги, выпила чая, успокоилась, поужинала даже немного. Только потом набрала Майорова. Он не ответил. Время было уже позднее. Любые съемки должны закончиться, но Денис не брал трубку. Я отправила ему сообщение с просьбой перезвонить срочно.

Телефон молчал. Я думала, что не усну, но навалилась такая усталость. Глаза сами закрылись, и этот жуткий день кончился.

Он превратился в не менее отвратительное утро. Я проснулась от головокружения. Один единственный раз я перепила на студенческой тусовке и ловила вертолет. Сейчас было очень похоже. И точно мне будет лучше, если сунуть два пальца в рот.

Я еле успела добежать до туалета. Совать, конечно, ничего не пришлось. Меня вывернуло желчью. Привет, токсикоз.

Трижды я пыталась вернуться в комнату, но возвращалась к унитазу.

Когда желудок перестал издеваться и отпустил в постель, оказалось, что моя соседка уже ушла на занятия. Я бы тоже хотела пойти, но с рвотой как будто я выплюнула и силы. Меня хватило только доползти до койки и потерять сознание. В страшном сне-видении мне слышался голос матери Дениса. Она командовала, разумеется.

Я не сразу поняла, что мне это не снится.

Зоя Михайловна действительно была в моей комнате и вещала менторским тоном.

– Проснулась? Я думала, ты померла, Надежда.

– Хотелось бы, – простонала я тихо.

Зоя не услышала. Возможно, она вообще слышала только себя. Я разлепила глаза и увидела, что мать Дениса складывает мои вещи.

– Что вы делаете? – возмутилась я, резко садясь в кровати.

Голова закружилась и захотелось упасть обратно, но я усилием воли осталась сидеть.

– Помогаю тебе, конечно, – ответила Зоя Михайловна. – Чтобы время не терять. Я попросила знакомого отвезти нас на машине.

– А такси? – спросила я, догадываясь об ответе.

– Дорого, девочка. Ты учись экономить. Ребенок – это ответственность и море трат. Думаешь, Денис будет тебя содержать?

– Не думала об этом, – призналась я честно, садясь на кровати.

Меня больше не тошнило. Даже вроде хотелось поесть. Мозг включился.

А я ведь совсем не думала, как буду жить с ребенком. Денис сказал, что поддержит любое решение, но в нашей стране мужчины не самый лучший гарант стабильности.

Зоя Михайловна была права, как ни печально. Лучше не полагаться на ее сына.

Я еще и родителям не сказала. Понятия не имею, как они отреагируют. Вряд ли обрадуются, но точно не отправят на аборт.

У меня есть тыл, слава богу.

Пока я соображала, бабушка моего будущего ребенка продолжала складывать мои вещи. Она дошла до белья.

– Прекратите! – выпалила я, обретая голос.

Зоя Михайловна замерла с моими стрингами в руках.

– Что такого? Мы все девочки. Это тебе не понадобится.

Она брезгливо выбросила трусики обратно в ящик.

– Не белье, а наборчик шлюхи, прости господи.

Я вскочила, чтобы отстоять свой наборчик, но голова закружилась снова. Я чуть не упала на стул, еле успела схватиться за спинку. Иначе, наверное, свалилась бы и переломала пару ребер.

– Надя! – вскрикнула Зоя Михайловна.

Она подхватила меня и посадила обратно на кровать.

– Ты чего скачешь? С ума сошла? Голова кружится? Не смей падать в обморок.

– Мне вроде лучше уже, – пробормотала я, стараясь сфокусировать зрение.

Врала. Лучше не было. Все как в тумане. Я смутно помнила, как мама Дениса звонила по телефону, что-то говорила про больницу, анализ крови и гемоглобин у беременных. Потом она почти несла меня на себе до машины. Я не сопротивлялась.

Думала, мы едем в больницу, но нет. Мужчина проводил нас до квартиры. Зоя Михайловна оставила меня на диване. Я была в ее квартире. То место, куда мне совсем не хотелось попадать. Тем более жить.

Но слабость так одолела, что я опять вырубилась.

Проснулась от звонка в дверь. Чувствовала себя лучше, но в незнакомом месте мне стало страшно. Знакомое лицо, мать Дениса, не внушало ни капли уверенности. В комнату вошел парень немногим старше меня. В медицинском костюме. Он приготовил иглу и ампулу.

– Добрый день. Не вставайте. Мне сказали, у вас слабость. Бывает так у беременных. Нужно встать на учет и сдать все анализы в поликлинике.

– Если не сдохну, то сразу побегу, – прокряхтела я.

Он усмехнулся. Зоя ворчала где-то на фоне.

Медбрат уколол мой палец и первым делом замерил сахар, поморщился, сунул мою руку в манжет тонометра.

– Низкий уровень глюкозы, давление тоже низковатое. Когда и что ели?

– Не помню, – призналась я. Вчера мне в рот ничего не лезло, а сегодня я валялась, как тряпочка. Когда тут есть?

– Понимаю, но вам нужно хорошо питаться.

– За двоих! – добавила Зоя тоном знатока.

Я повернула голову и тут же пожалела. Видеть мать Дениса на фоне плохого состояния – рискую снова поблевать.

– За двоих есть не нужно, – не согласился санитар, готовя мою руку к забору крови. – Питание должно быть сбалансированным. Больше зелени и овощей. Сезонные фрукты, рыба и нежирное мясо. Ничего не жарить, лучше на пару. И отдыхать побольше, не нервничать.

– Я в универе учусь. В столовке не очень здорово по еде и нервам.

– Понимаю, – покивал парень. – Я тоже вот совмещаю. Мед – это кошмар.

– Верю.

Я слышала страшилки о медицинском. Оттуда вылетали запросто. Учиться на врача очень сложно. Моя журналистика, конечно, попроще.

Я не заметила, как отдала кровь на анализы.

– Ого, не больно, – удивилась я.

Санитар закручивал пробирку, довольно улыбался.

– Да, у меня легкая рука.

– Это точно. Думаю, врач тоже из вас получится отличный.

– Надеюсь. Отдыхайте, Надя. Из вас должна получиться отличная мама.

Я покраснела и улыбнулась ему.

– Если закончили, то я не задерживаю, – сварливо влезла Зоя Михайловна.

Она почти вытолкнула парня за дверь. Он едва успел надеть куртку.

Мне сразу досталось на орехи.

– Глазки строит. Видали? Денис с ума сходит, а она флиртует с медиком. Может, он и ребенка твоего воспитает? А?

– Я не флиртовала, – попыталась я оправдываться. – Мы поговорили и…

– Да-да, я слышала. Позвони Денису.

Она вручила мне мой телефон. Я онемела от такой наглости. Мое белье, мой телефон, моя кровь. Куда еще она мне залезет? В задницу?

Отоспавшись, я почувствовала силы отстоять свое личное пространство, но телефон зазвонил в руке. Денис.

– Мам, ну как она? Проснулась? Что там с кровью? – затараторил Майоров, едва я сняла трубку.

– Я в порядке, – проговорила я в трубку.

– Боже, Надя. Я перепугался. Что случилось? Когда будут анализы?

– Завтра. Похоже, я плохо ела и не выспалась.

– Вообще не ела, – рявкнула громко Зоя.

Она не потрудилась выйти из комнаты и совершенно не стеснялась слушать наш разговор.

– Надь, я не могу долго говорить. Ты, пожалуйста, побереги себя.

Я уставилась на Зою Михайловну, и она все-таки вышла. Видимо, на кухню.

– Я хочу домой, – проговорила я тихо.

– В общагу? Что ты там будешь делать, если опять станет плохо? Скорую вызовешь? Они будут ехать сто лет, а в больнице сразу заколят каким-нибудь дерьмом.

В его словах была правда, но сейчас я не хотела ее слушать.

– Денис…

– Надя! – перебил он тоном, очень похожим на менторский тон его матери, но сразу изменил голос. – Прости, не хотел быть резким. Я знаю, что с моей маман непросто. Но она позаботится о тебе. Это на время. Правда. Потерпи несколько дней. Надеюсь, тебе станет лучше. Я приеду в пятницу, и мы поговорим, ладно? Решим обязательно, что делать.

Я сдалась. Возможность увидеться с Денисом так скоро зарубила мой бунт на корню.

– Хорошо. Но мне очень неудобно стеснять…

– Ты не стесняешь никого, – крикнула Зоя с кухни.

– На время, Надя, – повторил Денис. – Считай, что это немного дневного стационара для реабилитации. У матери много хороших знакомых медиков.

С этим можно было поспорить. Медбрат, конечно, очень оперативно оказался в ее квартире, но вчерашний гинеколог – это кошмар.

Я собиралась аккуратно нажаловаться Денису, но он раздраженно выдохнул и сказал:

– Блин, я побежал. Пожалуйста, обещай остаться у матери. Несколько дней. Не больше.

– Ладно. Я попробую.

– Вот и умница. Созвонимся.

Денис чмокнул в трубку, и я ощутила, как кольнуло в сердце. Что-то между нами было. Это, конечно, не любовь, но симпатия и влечение точно есть.

Я старалась не надеяться на большее. Майоров ничего не обещал. Его забота и участие уже больше, чем я ожидала. Вот матери могло быть и меньше.

– Надя, принесу тебе бульон, – сообщила она, едва я отложила телефон.

– Не стоит. Я…

– Стоит, – снова надавила Зоя Михайловна. Она подвинула к дивану журнальный столик, поставила на него пиалу с бульоном.

Я почувствовала зверский голод и решила есть ради ребенка. Пока хлебала вкуснейший бульон, осматривала квартиру. Меня поселили в зале, проходной комнате. На стенах висели фотографии Дениса. По большей части из студии или со съёмок новостей. Прямо алтарь. Культ Майорова впечатлял, но его мать я понимала. Примерно так на Дениса молился и наш завкаф.

– Поживешь у нас, – приговорила меня Зоя Михайловна, когда пришла забирать тарелку. – Сейчас Нина придет.

Ни одной фотографии Нины на стене при этом не было. Если бы Денис не сказал, что у него есть сестра, я бы вообще не поняла, кто такая Нина.

– Вы подружитесь, – уверенно добавила Мать Дениса, как будто видела мою книгу жизни. – Раз уж мы будем семьей…

Последняя ее фраза звучала как приговор. У меня уже была семья. Я, мама и папа. Другую я не хотела.

Пока не укладывалось в голове, что я сама стану мамой. Что Денис будет связан со мной на всю жизнь. Пока мне действительно стоило отдохнуть и восстановить силы.

Глава 6. Статус

Три дня в доме матери Дениса тянулись бесконечно. Я чувствовала себя лучше на следующий день, но Зоя Михайловна запретила мне вставать.

Она велела Нине остаться со мной дома, присматривать. Сама умчалась куда-то получать мои анализы и советоваться со своей подругой.

Нина, примерно моя ровесница, слава богу, оказалась немного социопаткой. Она говорила со мной только по делу, не задавала вопросов, не позволяла себе суждений и пустой болтовни. Она заперлась в своей комнате и выходила оттуда только в туалет и поесть. Накормить меня заодно, ведь мать ей приказала дать мне суп в полдень, а на полдник пряники и кефир.

Я сходила принять душ. После общаги брезгливость не страшна, но даже в общей душевой я чувствовала себя лучше. В этой квартире мне было страшно сделать лишнее движение. Из-за Зои Михайловны, конечно. Пожив с ней три дня, я поняла, что Нина боится мать не меньше, чем я.

Мои анализы, разумеется, были не очень, но не трагедией. Я собиралась пересдать их как можно скорее, ведь чувствовала себя уже намного лучше. В пятницу Зоя позволила мне сходить в универ на занятия.

Думаю, она бы не отпустила, но я упомянула важную лекцию у Сергея Борисовича. Имя моего куратора Зоя знала. Видимо, от Дениса. Она поскрипела зубами, но выдала мне сумку, ключи от квартиры и тонну инструкций, как закрывать дверь, когда возвращаться и тому подобное.

Я шла в универ пешком, дышала воздухом, удивляясь, как моя жизнь изменилась за эти дни. В голове все еще не укладывалось, что я жду ребенка и живу в плену у будущей бабушки.

Невероятное что-то.

Я до сих пор не сказала родителям. Страшно.

Мама ждала домой на выходные, но я приготовила речь, чтобы не ехать. Мне нужно еще немного времени и смелости. И Дениса Майорова. Мы не поговорили нормально. Телефон не в счет. Я не знала его, не доверяла. Вдруг сейчас он приедет и скажет, что передумал.

Что я буду делать тогда?

«Рожать», – ответило мне сердце маминым голосом. И папиным тоже. Он не стеснялся говорить, что совершенно не желает мне мужа.

«А вот внуков надо, Наденька. Внуков мы воспитаем. Так что не ведись на мужиков», – вещал папа на каждом семейном сборище.

Я краснела, бледнела, но за парней не хваталась, как за спасательный круг. Я хотела нормальную семью, ведь перед глазами был очень крутой пример родителей.

Никто из моих приятелей не дотягивал до высокой планки.

– Надь, телефон, – шепнула Таня.

Я глянула на светящийся экран и вздрогнула. Денис звонил. Пока соображала, телефон потух.

Я написала Майорову:

На лекции, в универе. Не могу говорить.

Майоров сразу ответил:

Я в городе. Заберу тебя. Во сколько?

Через полчаса свободна.

У меня была еще одна лекция, но я отчаянно хотела увидеть Дениса. Никакого терпения не осталось.

Полчаса тянулись дольше, чем ужасные три дня в квартире Майоровых. Едва нас отпустили, я что-то навешала Тане на уши про срочные дела и умчалась.

Я чувствовала себя такой счастливой, сбегая по ступенькам на первый этаж. Короткая юбка и сапожки на шпильке добавляли мне уверенности в собственной неотразимости.

Майорова я увидела у доски объявлений. Он ждал в фойе. Не в машине, не на улице, не за углом. Денис увидел меня, и я с удовольствием отметила, что он оценил мои ноги, мою юбку и меня.

Улыбнулся. Похоже, ему нравилось то, что он видел.

– Привет, – просто сказала я, забывая все заготовленные тонкие мегаинтеллектуальные фразочки.

Кого я обманываю? Денис знает, что я из глубокой провинции. Он и сам отсюда, хоть и пытается об этом забыть.

– Привет, – также незатейливо ответил Денис.

Он обнял меня за плечи и повел к выходу. Мы спустились к парковке, и Денис опять открыл мне дверь машины.

Я кашлянула, скрывая стон удивления и удовольствия.

Едва Майоров сел на водительское место, то повернулся ко мне и притянул за шею. Его губы прижались к моим, язык прошелся между ними. Я приоткрыла рот, позволяя Денису целовать меня горячо, глубоко и чувственно.

Он с трудом оторвался от меня, тяжело дышал, признался:

– Скучал по тебе. Оказывается.

Я замычала что-то несвязное, чуть отстраняясь, чтобы пристегнуться.

Денис завел мотор, и мы выехали с парковки. Я почему-то думала, что он отвезет меня к матери, но мы оказались около того самого отеля.

Я снова шла с ним через нарядный холл к лифту, мигали те же цифры, и знакомые молнии рождались на кончиках пальцев, которые были так близко к руке Дениса.

Едва мы вошли в номер, он сгреб меня в охапку и стал целовать. Я схватилась за его куртку, чтобы не упасть от неожиданного напора и прилива чувств.

Приставными шагами мы дошли до спальни, не прекращая целоваться.

Денис снял с меня почти всю одежду и уложил на кровать, навис сверху и замер.

– Нам можно вообще? – спросил он.

Я растерянно пожала плечами.

– Вроде бы? Мне не запрещали.

– Ладно. Я буду нежным, – пообещал Майоров.

Он подергал бровями, заставляя меня смеяться.

Я обняла его, погрузила пальцы в волосы и поддалась чувствам. Снова.

Мое тело помнило руки Дениса. Кожа покрывалась мурашками от его поцелуев и прикосновений. Я старалась отвечать ему тем же: гладила широкие плечи, пыталась достать губами шею и перебирала гладкие волосы.

Мы запутаемся еще сильнее. Я – точно.

Но сейчас было все равно. Просто хотелось быть ближе друг к другу. Максимально близко. Чтобы слиться воедино и разделить на двоих тонну удовольствия.

Потом мы долго лежали в постели молча. Говорить не хотелось. Обсуждать нашу ситуацию, будущее, решения, тем более. Я знала, что слова сразу усложнят жизнь. Нам придется поговорить, но мы оба сознательно оттягивали этот момент.

Игнорировать реальность стало невозможно, когда у нас обоих заурчало в животе.

Денис сначала засмеялся, но тут же стал серьезным.

– Вот я бестолочь. Тебе нужно поесть.

– Тебе тоже, – весело согласилась я.

– На меня пофиг. Я могу сто лет не есть, а ты беременна.

О, да. Спасибо, что напомнил о ребенке. Ты только из-за него здесь, а не ради меня.

Денис сел на кровати, дотянулся до внутреннего телефона. Мне сразу стало холодно и неуютно. Я натянула одеяло, чувствуя себя голой не только физически, но и морально.

– Карбонара, семга на гриле, салат какой-нибудь. Несите фирменное тоже. Побыстрее, если можно, – отдавал он распоряжения морозным голосом.

Лед предназначался для ускорения кухни, конечно, но и меня заморозило рикошетом.

Сделав заказ, Денис не вернулся в постель, а остался стоять у окна. Он смотрел вдаль и молчал.

– Что мы будем делать? – спросила я не в силах замалчивать напряжение.

– С чем? – обернулся Денис.

Я развела руками, намекая на себя в его постели, на ребенка, на отношения.

– Со всем этим, Денис. Зачем ты привел меня сюда?

– Тебе было плохо?

– Нет.

– И второй раз ты точно не залетишь, – усмехнулся Майоров. – Тогда почему нет?

Я поморщилась. Его потребительское отношение ко мне ранило.

Неужели я успела себе придумать что-то больше, чем залет?

Я сжала губы и старалась не расплакаться.

Денис это заметил и разозлился.

– А что ты хотела, Надя? Свадьбу? Я должен на тебе женится теперь как честный человек?

Каждым словом он мне как будто оплеухи отвешивал.

– Я точно не ждала от тебя предложения руки и сердца, – выпалила я.

– Вот и отлично. Не будем форсировать.

В его тоне слышались интонации Зои. Меня затрясло от возмущения.

– Конечно, не будем форсировать, – ядовито повторила я за Денисом. – Вдруг я вру про беременность, да? Провинциалка залетела от звездного мальчика из телека. Это ведь только в поганых романчиках о любви бывает. Или на ток-шоу.

Денис нахмурился и процедил сквозь зубы:

– Я не говорил такого. И уж точно не думаю, что ты врешь.

– Зато твоя мать именно так и думает, Денис, – меня понесло. – Она почти силой затащила меня к своей подруге-гинекологу. Странно, что я вышла от нее на своих ногах. Это самый ужасный врач на свете. Зато она успокоила твою мать. Круто, да? И после этого мне еще пришлось жить у нее дома.

– Черт, – выругался Майоров.

Он присел у кровати и взял меня за руки.

– Мне жаль, Надь.

– Чудесно. Спасибо, что веришь мне.

– Я знаю, что может маман, но…

– Но зачем тогда мне жить с ней, Денис?

– Она не позволит тебе спокойно существовать отдельно.

– Ты сам себя слышишь?

– Да. Я понимаю, что звучу нелепо, но согласись, она помогла тебе. Анализы, доктор, продукты, в конце концов. Кто сварит тебе суп, если станет нехорошо в общаге?

– У меня есть своя мама, Денис.

– Ты ей сказала?

– Еще нет.

Он взглянул на меня с укором. Я покраснела.

Мое и без того шаткое душевное состояние дало течь. Я расплакалась от переживаний, закрыла лицо руками и залезла под одеяло.

Но у Дениса были другие планы.

Он откопал меня из-под одеяла, стер мои слезы.

– Не плачь, пожалуйста. Я не хочу тебя обижать. Знаю, что нужен тебе сейчас, но у меня сейчас столько всего происходит в жизни …

– И мне нет места в ней, – закончила я, всхлипнув.

– Есть. Я найду. Клянусь. Просто пока давай все это будет между нами. Ладно?

– Ладно, – согласилась я. – Созывать конференцию и делать объявление официально я не собираюсь. Можешь быть спокоен.

Майоров покачал головой и сказал:

– Какая ты все-таки язва, Надя Павлова.

Что есть то есть. Я не спорила.

Он поцеловал мои ладони и тотчас придумал.

– Я сниму квартиру для тебя и Нины. Она тоже задолбалась жить с матерью и присмотрит за тобой.

Я приподняла бровь, сомневаясь, кто за кем будет присматривать. Я провела в доме Майоровых не так долго, но мне сразу было понятно все с Ниной. Она очень зависима.

– Твоя сестра не уедет от матери.

– Разберёмся, – туманно пообещал Денис.

В дверь постучали. Это принесли обед.

Денис перетащил тарелки с тележки на кровать. Он заставил меня поесть так плотно, что я с трудом могла бы подняться. Но Майорову все было мало.

– А как же чай и десерт? – возмутился он, когда я упала на подушки и тяжело дышала от обжорства.

– Еще хоть крошку съем – и меня стошнит.

Денис засмеялся и стер губами с уголка моего рта соус.

Он убрал волосы с моего лица и сказал:

– Я бы увез тебя с собой, малышка.

В этот момент мне очень хотелось, чтобы он именно так и сделал. Но наши счастливые минуты подходили к концу. Я знала, что Денис бросает слова на ветер. Никуда не повезет меня ни сейчас, ни потом. Он не хочет меня рядом. Врет, чтобы казаться хорошим.

Чтобы успокоить его совесть, я проговорила:

– Я не могу никуда уехать. У меня учеба.

– Да, – покивал Денис и тут же, видимо, на эмоциях предложил. – Приезжай в Москву на премию.

– Что за премия? – не поняла я.

– Меня признали лучшим ведущим на ТВ. Дадут какую-нибудь стеклянную вазу, а потом будет фуршет.

– Не уверена, что это хорошая идея.

– Почему?

– У меня не очень хорошие анализы.

– А, да. Мать говорила. Но ты вроде ничего… Через две недели тогда обсудим. Время есть.

– Время есть, – повторила я эхом.

Денис улыбнулся и стал снова меня целовать.

Я осталась у него на ночь, уснула в его объятиях.

Утром рано Денис уехал.

Он запретил провожать. Велел выспаться и позавтракать, но я так и не уснула больше.

Сразу из отеля я поехала на занятия. Там меня нашла сестра Дениса.

Глава 7. Лучший

– Надя, привет! – поздоровалась Нина звонко. – Дениска сказал, ты готова переехать. Он нашел квартиру. Будем жить вместе. Круто, да?

Я чуть не упала в обморок. Тихая, почти прозрачная дома Нина на людях преобразилась.

Вне надзора матери она оказалась веселой, общительной, очень милой девчонкой.

Мы договорились встретиться после занятий, чтобы поехать на квартиру.

– Денис вчера примчался домой и устроил маман разнос, – болтала Нина по дороге в такси. – Ты не представляешь, как матушка орала. Я бы померла, а он выстоял. Собрал твои вещи и перевез в твою новую квартиру. А мама вопила, что не позволит тебе жить одной.

– И приставила тебя ко мне? – догадалась я.

– Конечно. Денис предложил, и ей пришлось согласиться. Я буду твоим личным надзирателем. Она велела отчитываться о каждом твоем чихе. О каждой копейке, которую ты потратишь из Денискиных денег.

Я простонала. Откровенность Нины обескураживала.

– Не нужны мне его деньги.

– Знаю. Ты хорошая девчонка. Мама тоже это знает, но на всякий случай должна контролировать. Это капец.

– Мне показалось, она все должна контролировать.

– Да-да, все верно, – подтвердила Нина. – Знаешь, как ее плющило, когда Дэн свалил в Москву. Она до сих пор уверена, что он сделал это, чтобы скрывать ориентацию.

– Чего? – я засмеялась.

– Того самого, Надя.

– Но я живое доказательство, что он нормально ориентирован.

– Не факт. Есть вариант, что он тебе заплатил для отвода глаз.

– Боже, – я потёрла веки пальцами. – Что за бред? А как же версия, что я охотилась за ним ради денег?

– Она тоже рабочая. И мне предстоит выяснить, как все обстоит на самом деле.

– Ужас!

В рассказах Нины было много дичи, но я выяснила очень важную вещь. Денис пошел ради меня против матери. Громко сказано, возможно. Но, пожив с Зоей, я понимала, что это стоило ее сыну.

С ней даже не согласиться очень сложно, а уж спорить, отстаивать своё мнение и победить… Черт, я готова была рукоплескать Денису.

По дороге он еще и Нину вытащил из плена. Ее мать думала, что оправляет ко мне шпиона. Наивная.

Мы с Ниной очень быстро подружились. Она оказалась веселой и легкой соседкой. Мы вместе готовили еду, болтали про учебу.

Две недели пролетели очень быстро. Я съездила к родителям и… опять ничего не сказала. Решила, что сделаю это после поездки в Москву.

Денис оставил Нине наши пригласительные на премию. Я чувствовала себя хорошо и не видела препятствий для небольшого приключения. Мне казалось, что в Москве, на этой премии должно случиться что-то важное.

Денис не просто так позвал меня. Может, он представит меня как свою девушку.

Мы мало общались. Он все время был занят, но находил время поинтересоваться моим самочувствием.

За это время я окончательно в него влюбилась. Нина завела в нашем доме традицию – смотреть программу брата. Как будто Денис был рядом.

Наш куратор не зря превратил Майорова в идола. Денис был крут в кадре. Он имел идеальную дикцию, прекрасно владел лицом и обладал неповторим обаянием в кадре.

Я знала, что его ждет большое будущее.

Казалось бы, куда строить карьеру дальше телека? Но Майоров точно не остановится на этом. Вспоминая наши разговоры о судьбах журналистики, я не сомневалась, что Денис будет участвовать, а то и создавать новые форматы.

Именно это я бы и сказала на премии журналистам про него. Если меня, конечно, спросят.

Вечерами я мечтала, что пройду по красной дорожке, жмурясь от вспышек камеры. Денис встретит меня, попросит позировать с ним фотографам, а потом скажет, что я его девушка.

Глупые мечты влюбленной дурочки.

Мне ужасно хотелось скорее поехать в Москву.

Нина тоже пребывала в возбужденном предвкушении. Она купила нам билеты в бизнес-класс на поезд.

– Денис велел, – пояснила она, когда я начала возмущаться за ужином. – И вот еще.

Нина выложила на стол конверт.

– Что это? – не поняла я.

– Тебе на поездку и расходы тоже от брата. Он просил тебя завести карту и положить туда эти деньги. Если ты, конечно, себя нормально чувствуешь. Будет сам переводить тебе туда.

– Почему он мне это не сказал? – удивилась и обиделась я.

Нина только пожала плечами.

– Спросишь у него завтра сама. Я не мать, но он со мной тоже не очень делится.

Нина посмотрела на меня, и я отвела глаза. Ненавижу, когда она меня жалеет. Я не питала иллюзий, но иногда было очень сложно скрыть от сестры Дениса мое неравнодушие.

Она прекрасно знала, что Денис мне не звонил. Думаю, Нина понимала, как меня это ранит. Она часто, иногда не к месту рассказывала, как Майоров занят, что он трудоголик и карьерист, редко звонит им с матерью и вообще…

Вообще, я все это знала, но в моем сердце все равно зачем-то крепла уверенность, что я стану исключением.

Мне не померещилось в отеле ни в первый, ни во второй раз. Я нравилась Денису. Уверена, это чувство станет больше и ярче со временем. Ребенок связал нас на всю жизнь. Денис не отказался от нас, не отправил меня на аборт. Он вел себя очень достойно.

Вероятно, это меня и впечатлило настолько, чтобы верить в чудеса и будущее. Совместное будущее.

Я тщательно выбрала наряд для вечера. Взяла с собой платье и туфли, продумала макияж. В поезде меня ужасно мутило. Больше от нервов. Меня не очень беспокоил токсикоз, но я не могла видеть и даже думать о некоторых продуктах. Яйца, например, теперь ужасно воняли. В поезде на завтрак многие взяли именно их.

Я скорее вышла подышать между вагонами, пока не принесли еду. Нина бегала ко мне каждые пять минут. Проводник тоже заботливо принес воды и несколько раз интересовался, все ли в порядке.

Меня мутило и знобило от нервов. Я боялась и хотела увидеть Дениса в его естественной среде обитания. Мне было так страшно идти туда, где шикарные женщины падают к его ногам.

Я сто раз пожалела, что поехала, но отказаться тоже не могла. Слава богу, со мной была Нина. Она подбадривала и утешала.

– Не дергайся, Надя. Нас везде встретят и проводят. Не потеряемся. Денис все продумал. Я ему доверяю.

Хотела бы я так сильно доверять ее брату. И себе заодно.

Но Нина оказалась права. Нас встретили прямо на вокзале. Водитель Дениса. Он отвез нас с Ниной в отель, где мы переоделись, а потом сразу доставил в театр на торжество.

Никакой красной дорожки и вспышек нам не досталось. Водитель остановился где-то позади основного действа. Нас забрала шустрая милая девушка, чуть постарше нас самих.

– Нина, привет, – замахала она рукой. – Я Даша. Денис просил тебя встретить. А это кто?

Она кивнула на меня.

Я вновь ощутила волну дрожи, едва сдержалась, чтобы не застучать зубами.

– Подруга наша, – быстро ответила Нина.

– Ну хорошо. Пойдемте. Вроде Денис говорил про тебя только.

Мне очень хотелось вернуться обратно в отель, а лучше домой, но я шла за Ниной, которая крепко держала меня за руку. Без помощи я вряд ли смогу вернуться хоть куда-то в этом огромном городе.

Я чувствовала себя очень плохо. К общему нехорошему, как будто простудному состоянию добавилось еще и тянущее чувство между ног. Как будто месячные скоро.

Но я беременна. У меня не могло такого случиться.

Наверное, чудится все от волнения.

Даша провела нас в ложу и сказала:

– Это служебные места.

– А Денис где сидит? – спросила Нина.

– В партере. Я вас проведу к нему за кулисы после награждения. Хотите?

– Конечно, – хором ответили мы.

– Ну и отлично.

– Его точно наградят? – уточнила Нина. – Я думала, там несколько кандидатов.

– Несколько, – подтвердила Даша, но мы заранее знаем, кому дадут награду. Все занятые люди. Не каждый может приехать посидеть просто так и достойно похлопать сопернику.

– Понятно, – буркнула я под нос. – Это очень мило.

Даша мазнула по мне взглядом, ничего не ответила.

– У меня много дел. Никуда отсюда не уходите. Ладно? Я сама приду.

Мы покивали и стали ждать начала церемонии.

Театральные звонки прозвучали трижды, но гости не спешили занять места.

Нина что-то говорила о шампанском и закусках, от которых сложно оторваться, но я почти не слышала ее. Все мое внимание было приковано к партеру. Я искала Дениса глазами.

– Надя, смотри. Козловский! – шёпотом завизжала Нина, схватив меня за руку. – Я умру сейчас. Лучше, чем в кино. Какой, а?! Ты видишь? Видишь?

– Ага. Прикольно, – согласилась я, стараясь выдать энтузиазм. – Дениса не видишь?

– Да хрен бы с ним. Я что, брата не видела?

Я посмеивалась для виду и продолжала ждать Майорова.

Он пришел с последними гостями. Я замерла, любуясь Денисом. Новым, совсем чужим Денисом.

Он был сегодня в темном костюме и бабочке. Я не знала, то ли это смокинг, то ли просто красивый костюм, но выглядел он в нем потрясающе. Даже из ложи мне было видно, какой он шикарный. Сердце стучало через раз. Даже живот свело от радости и возбуждения.

Я старалась взять себя в руки, дышала носом, пытаясь успокоиться, но все равно тряслась как придурочная.

Церемония началась, когда все опоздавшие заняли места. Ведущий, популярный шоумен, взял слово и не замолкал ни на минуту.

Я слушала его, как раскаты грома. Звезды Москвы и России выходили на сцену получать свои награды. Но мне было все равно на них. Я смотрела только на Дениса и перевела взгляд на сцену, лишь когда объявили номинацию «Ведущий года».

Снова какая-то глупая речь, непонятные шутки ….

– Денис Майоров. Поздравляем, – громко объявила в микрофон популярная сто лет назад певичка.

Денис встал и широкими шагами пробежал к сцене. Он взял награду, поцеловал девушку, которая ее вручала, и подошел к микрофону.

– Спасибо. Очень неожиданно и приятно.

Меня немного покоробило его «неожиданно». Даже Даша все знала. И все в зале тоже знали, что он знает. Видимо, тут принято притворяться.

– Я хочу поблагодарить всех, кто работает со мной. Команду канала – в первую очередь. Они помогают мне быть достойным. Спасибо.

Зал взорвался аплодисментами. Я тоже собиралась похлопать, но нас позвала Даша.

– Эй, девчонки. Пойдемте за кулисы.

Мы с Ниной поспешили за ней. Даша быстро провела нас какими-то тайными коридорами. Через минуту мы уже оказалась за сценой. Я видела, как Денис идет за кулисы. Словно в замедленной съемке.

Он заулыбался, и я подумала, что заметил меня. Но Майоров остановился почти сразу. Я с трудом сдерживалась, чтобы не побежать к нему.

Такой красивый вблизи.

Я скучала по нему и собиралась обнять крепко, поцеловать, может быть…

Но моим мечтам не суждено было сбыться.

Денис не видел меня. Нину – тоже. Он остановился рядом с какой-то женщиной. Она властно обняла его за шею и поцеловала крепко в губы.

Я замерла.

– Что за… – проворчала Нина.

Она дергала меня за руку, но и сама стояла, не смея подойти к брату.

Зато Даша ничуть не удивилась происходящему. Она, похоже, приняла нашу остановку за нерешительность и замахала рукой.

– Денис. Денииииис, – позвала она его громко. – Твоя сестра тут.

Про меня она не вспомнила даже. Я и сама себя совсем не помнила в этот момент.

Денис среагировал на голос помощницы. В это время та женщина гладила его лицо и что-то быстро говорила. Она тоже повернулась к нам.

Денис что-то ей сказал и попытался убрать руку со своей шеи. Она отпустила, но сразу вцепилась в его локоть, прицепилась к нему якорем. Они подошли к нам вместе.

Денис выглядел… Не знаю. Вроде бы немного растерянным. Но он держал лицо.

Я смотрела ему в глаза, не моргая.

Мы все молчали.

Даша в момент куда-то исчезла.

Майоров молчал. Нина – тоже.

У меня в глазах темнело, не говоря уж о голосе.

Казалось, что я попала в ад.

Единственный, кто сохранил невозмутимость, была та самая дама Дениса. Я рассмотрела ее ближе и поняла, что ей хорошо за сорок. Правда, кожа была натянута, волосы блестели едва ли не ярче бриллиантов на ожерелье. Возможно, она была звездой, которую я не узнала.

– Денис, это твои сестры? Представь нас, – проговорила она властно. Приказала.

А он исполнил приказ.

– Да, это Нина. И…

Денис замялся.

– Надя, – подсказала я, непонятно как проглотив ком.

– Надя, – повторила за мной женщина.

– Подруга, – буркнул Денис.

– Подруга Нины, я полагаю.

Нина открыла рот, но я сжала ее руку, прося ее не встревать. Думаю, ей было несложно проглотить возмущение. Она привыкла молчать при матери.

– Подруга Нины, – тихо подтвердила я догадку незнакомки. – И Дениса тоже. А вы?

Я перевела взгляд на Майорова и с любопытством ждала, что он на это ответит.

Правила приличия требовали именно от него представить нас.

– Маргарита Сафина, – назвал Майоров имя спутницы.

Только имя, без личных подробностей.

Его дама сморщила нос, на мгновение обозначая недовольство. Но оно тут же исчезло с ее лица, сменившись лицемерной улыбкой.

– Полагаю, я тоже друг Дениса. Близкий и дорогой друг.

Она прижалась к нему и потерлась щекой о пиджак, обозначая, насколько они близки и дороги друг другу.

Денис молчал.

– Чудесно, – я тоже нацепила на рот подобие улыбки. – Денис, поздравляю с наградой. Оставлю тебя. С близкими.

Наплевав на все, я развернулась на каблуках и помчалась в обратном направлении.

Мне было все равно, куда бежать. Я хотела оказаться как можно дальше от Майорова и его странного близкого друга.

Но ноги меня подвели. Или голова, которая кружилась все сильнее. А еще та боль вернулась. Мне не показалось.

Я очень быстро растеряла прыть и приняла за чудо уборную, возле которой оказалась.

Ворвавшись в просторный туалет, я схватилась за край красивой каменной столешницы, зависла над раковиной.

– Надя, – услышала я голос Нины через вязкий гул в ушах.

Я что-то промычала ей в ответ.

Сестра Дениса ворвалась в уборную и стала тараторить, растирая мои плечи.

– Слушай, я не знала. Прости меня, пожалуйста, – быстро говорила она. – Что за тетка? Откуда только взялась? Я ее первый раз вижу. Господи, как стыдно.

– Ты тут при чем? – спросила я устало.

– Да вроде как и не при чем, но он мой брат. Конченый, бессовестный брат, – добавила Нина.

– Не говори так.

– А то маме нажалуешься? Это при ней нельзя про Дэна плохо. Или хорошо, или ничего. Как будто он уже помер.

– Сплюнь.

– Угу. Вот прямо ему в морду сейчас и сплюну. Чего тебе, Казанова?

– Хватит, Нин, – твердо и почти спокойно проговорил Денис.

Я продолжала смотреть в раковину, хоть и услышала, как он вошел. Глаза жгли слезы. Я больше не смогла их сдерживать.

– Это женский туалет. Выйди, – выпалила брату Нина.

Мне было так больно, но и немного приятно, что сестра Дениса не постеснялась за меня вступиться.

– Мне нужно поговорить с Надей.

– Вряд ли она в состоянии говорить.

– Мы сами решим. Отвали, мелкая.

Валить Нина никуда не собиралась. Я должна была сама уйти куда-то, но Денис отодвинул сестру и сжал мои плечи. Он не собирался отпускать.

Я дернулась, но он только усилил хватку и стал… оправдываться.

– Надя, я не знал, что Марго будет здесь.

– А то бы не позвал меня, да? – прохрипела я, вытирая слезы, размазывая их по лицу с тушью.

– Знаю, как это выглядит, но мы с тобой договаривались.

– Конечно. Да. Все в порядке, Денис.

– Черт! Детка, прошу, не будь такой.

Он встряхнул меня и развернул к себе. Уверена, я выглядела жалко и противно с потекшим макияжем и истерикой, которая исказила мое лицо. Но я ничего не могла с собой поделать. Боль скручивала меня снова и снова.

Я думала, Денис оттолкнет меня, но он прижал к себе. Тепло его тела на мгновение подействовало успокоительным, но потом я ощутила запах.

Ее запах. Духи. Резкие, навязчивые, как и сама … Марго.

– Пусти, – всхлипнула я, упираясь кулаками Денису в грудь.

– Нет, – проговорил он упрямо.

– Пусти, Денис, я …

Первый рвотный позыв я подавила, но второй не смогла.

Денис успел меня отпустить, и я выплюнула желчь и воду в раковину, а не ему на рубашку.

– Черт, Надя!

Он засуетился, вытаскивая бумажные полотенца для меня и включил воду.

– Ты в порядке?

– Нет, – проговорила я почти без звука, оседая на пол.

Упасть я не успела. Денис подхватил меня, прижал к себе. От его близости меня снова начало тошнить.

– Пусти, пусти, – едва могла шептать я, чувствуя новый приступ тошноты.

– Ты упадешь, если я отпущу. Надя, пожалуйста. Надо скорую вызвать или что?

Я засмеялась было, услышав в его голосе отчаяние. Нужно терять сознание, чтобы Денис обо мне помнил? Какая прелесть.

Но посмеяться над этими мыслями я не смогла. Меня еще раз стошнило. Я попыталась оттолкнуть его из последних сил, объясняя:

– Ты пахнешь ее духами. Меня тошнит от тебя, ахаха. От вас обоих. В прямом смысле тошнит. Как тонко, да, Майоров?

Мотаясь над раковиной, я пыталась успокоить мой желудок. Подняла глаза и увидела через зеркало, что Денис продолжает держать меня. Но стаскивает пиджак одной рукой.

– Нина, – крикнул он. – Нин, помоги ради бога.

Я услышала шаги его сестры. Запах вроде перестал драть на части мой желудок. Но самочувствие ни капли не улучшилось. Голова так и кружилась. Как будто меня тестировали на космических тренажерах.

Никогда не хотела быть космонавтом.

– Нин, ей плохо, – слышала я из своей вестибулярной комы голос Дениса. – У меня мобильный в кармане. Вызови скорую.

– Денис, кровь, – тихо проговорила Нина.

– Твою ж…– выругался Майоров.

Больше я ничего не слышала. Голоса превратились в шум. Я закрыла глаза, потому что видеть свет стало больно. Ног не чувствовала. Кажется, кто-то меня нес.

Денис, наверное. Вряд ли Нина смогла бы.

Последнее, что я ощутила, – влага между ног. Как будто месячные.

Но у меня не может быть месячных.

Я беременна.

Или уже нет?

Глава 8. Никогда

Я очнулась в стерильной комнате. Ко мне почти сразу пришел врач и рассказал, что ребенка больше нет.

Доктор сообщил, что я молодая и здоровая, а моя замершая беременность – это не приговор.

– Все будет хорошо, Надя. Повезло, что Денис Сергеевич сразу привез вас к нам. На скорой могли потерять время в пути и формальностях. Мы успели вовремя. Отдыхайте сейчас. Вам нужно восстановиться.

– Спасибо, – ответила я бесцветным голосом.

– Я провожу к вам Дениса Сергеевича.

Он сразу вышел. Я не успела сказать, что не желаю видеть вообще никого сейчас, тем более Дениса Сергеевича.

Очевидно, Майоров привез меня в частную клинику, где не действуют больничные законы изоляции.

Повезло, блин.

Денис вошел в палату и присел на стул возле кровати. Я сжала губы, изо всех сил старалась не плакать.

– Надя, я так испугался. Ты как?

Я посмотрела на него из-под бровей. Как я? Она еще спрашивает.

– Болит? – задал Денис второй идиотский вопрос.

Я пожала плечами, снова не находя слов.

Слезинки все-таки покатились по моим щекам. Денис взял меня за руку, сжал ее и продолжил добивать жалостью.

– Это ужасно, малышка. Но главное, что ты в порядке. Доктор сказал, у тебя началось опасное кровотечение. Мы приехали вовремя. Каждая минута была на счету.

– Ты уехал с вечеринки. Прости, что испортила праздник, – проговорила я, взяв себя в руки.

– Ну какой праздник, Надя…

– Никакой, – покивала я.

Я забрала у него руку, сунула ее под одеяло.

Денис сидел, склонив голову, молчал.

– Я верну тебе деньги за клинику. За все…

– Не надо мне денег, Надя! – Денис вскочил с табуретки. – Зачем ты устраиваешь этот цирк?

Он повысил голос, и меня это взбодрило, как ни странно. Моя боль превратилась в злость.

– Цирк? Я устраиваю цирк? Правда, что ли? А может, это ты смешон в роли клоуна со слезками на припудренной роже?

– Я пытаюсь проявить сочувствие, – стал объяснять Денис.

Я подняла руку, не желая слушать эту чушь.

– Все, что в тебе проявилось настоящего, я уже видела в театре. Так что хватит меня жалеть и изображать скорбь, Майоров.

– Считаешь, я изображаю?

– Разве нет? От тебя за версту несет облегчением. Ты не хотел ребенка, и теперь его не будет.

Денис вернулся на табурет и сел слишком близко ко мне.

– Ты тоже не очень хотела становиться матерью в девятнадцать, Надя. Или я путаю? Мы оба не хотели ничего, кроме удовольствия той ночью.

– Да, конечно, – поспешила согласиться я. – Конечно. Все сложилось как нельзя лучше. Для нас. Безусловно.

Я дышала носом, стараясь не реветь снова. Слова Дениса вроде звучали честно и резонно. Я не имела права осуждать, но было так больно. Чертовски больно и горько.

Я хотела этого ребенка. Я хотела родить ребенка от Дениса Майорова.

Да, я захотела, когда уже забеременела.

Неужели при таких обстоятельствах можно обесценить любовь, которая уже родилась и жила во мне.

– Надя, – Денис взял меня за руку. – Пожалуйста. Я понимаю, как тебе сейчас плохо.

– Вот уж вряд ли, – фыркнула я.

Денис прикрыл глаза и сам отпустил мою руку. Он дернул уголком рта, выдавая раздражение.

– Я пытаюсь быть чутким, внимательным, – процедил он сквозь зубы.

– Не пытайся. У тебя скверно выходит.

Я, наверное, была к нему несправедлива. Но в данный момент у меня не хватало просветления и трезвости рассудка, чтобы оценить его старания.

– Знаешь, врач сказал, что беременность замирает, когда плод нежизнеспособен. Если бы он продолжал развитие, то, скорее всего, родился бы с патологией. Все к лучшему, Надя. Ты пока, возможно, не в состоянии это понять, но это к лучшему.

Я сжимала кулаки, пока он говорил. Меня трясло от возмущения и злобы.

К лучшему!

Он сказал: к лучшему!

– Пошел вон, – тихо проговорила я.

– Надя.

– Уйди! Пожалуйста, – взмолилась я. – Уйди и не возвращайся. Если все к лучшему, то я никогда не хочу тебя больше видеть, Майоров. Никогда!

Он встал у кровати, качнулся на пятках, вздохнул.

– Как прикажешь, – проговорил Денис и вышел из палаты.

Я повернулась на бок, накрылась одеялом и завыла в подушку.

Конечно, он ушел. Привык слушаться мамочку и свою близкую Марго. Майорову за счастье убраться и не видеть меня больше. Я ему одолжение сделала.

Кажется, во мне бурлили какие-то препараты, потому что через пару минут мне стало так одиноко, а потом страшно. Я одна в Москве, в платной клинике. Денис мог бросить меня тут с неоплаченными счетами. Что я тогда буду делать?

Что я в принципе теперь буду делать?

Ребенок, которого больше нет.

Квартира с Ниной пополам отменяется.

Все мои планы на будущее можно восстановить.

Родителям даже знать необязательно.

В словах Дениса, наверное, был смысл. Я не была готова к материнству. Почему же так больно перестать быть мамой?

Слезы высохли, и я не заметила, как задремала.

Проснулась от смски Нины.

Можно к тебе?

Я быстро ответила ей «да».

Нина вошла через пару минут.

– Ты была здесь? – спросила я.

– Да. Денис выгнал меня ночью. Сказал, что нет смысла нам обоим ночевать в коридоре. Ты спала после… той процедуры.

Нина заерзала все на той же табуретке. Она с трудом подбирала слова и не смотрела мне в глаза.

– Мне очень жаль, Надь. Прости.

– За что? – не поняла я.

– Не знаю. За Дениса. И… за ту… Марго. Ау… Черт, зачем я…

– Ничего, – подбодрила я Нину. – Не ты ведь с ней спишь.

Я выдавила из себя пару смешков, которые прозвучали как карканье и добавила:

– Он тоже имел полное право. Мы ничего не обещали друг другу.

– Конечно, не обещали. Но это было отвратительно.

– Ты знаешь, кто она такая? – спросила, чувствуя, что Нина осведомлена куда лучше меня.

– Зачем тебе это, Надь?

– Не знаю. Любопытно. Расскажи.

Я вцепилась в нее взглядом. Нина поморщилась, но ответила мне.

– Я не знаю точно, но вроде она ему помогла устроиться ведущим. Ее муж в совете директоров канала. Грязные интрижки. Мать что-то упоминала, но я не уверена. Не знала, что он с ней…

Я не дала Нине закончить.

– О, надеюсь, у Дениса не будет проблем из-за меня. Тогда твоя мать меня убьет, – засмеялась я, чувствуя себя чуть лучше от собственного сарказма.

Нина усмехнулась. Она покачала головой и проговорила:

– Тебе и без матери досталось. В оправдание своего тупого брата могу сказать, что он не ждал там эту Марго. Она примчалась на церемонию с самолета. Сюрприз ему сделала.

– Отличный сюрприз.

Я мрачно хмыкнула.

– Он дурак, Надя, но не подонок. Дэн очень за тебя переживал. У тебя кровь была. Я испугалась, и он тоже весь побелел, но взял тебя на руки и донес до машины. По дороге договорился с врачом. Тебя поэтому так быстро приняли. Все могло кончиться намного хуже.

– Да, доктор сказал, – подтвердила я. – Нин, я понимаю, что ты его сестра. И со стороны Денис выглядит благородно, наверное. Возится со мной.

– Да погано он выглядит, Надь. Где он сейчас, например?

– Я просила его уйти.

– И он быстренько послушался. Как собака. Мамочка приучила. Вроде свалил из дома, но инстинкты берут свое. Я ему сейчас позвоню…

– Нет, – попросила я. – Не надо. Я правда не хочу его видеть. И знать. Хочу, чтобы все скорее кончилось.

Нервы снова дали сбой, и я заплакала. Нина не стала церемониться. Она пересела со стульчика на кровать, обняла меня.

Сердце сжалось. Я приняла ее поддержку, обняла в ответ и уткнулась в плечо.

Если бы так сделал Денис, я бы тоже не смогла его оттолкнуть.

Но, как заметили мы с Ниной, он предпочел уйти.

Я сама просила его об этом. Даже требовала. Поэтому глупо обижаться.

Нина осталась со мной на ночь. Врачи настаивали на наблюдении в течение суток. Я и сама себя чувствовала нехорошо после наркоза. Но сестру Дениса я долго пыталась отправить с моих глаз, как и его самого.

Нина не отличалась послушанием. Она заночевала на маленьком диванчике у окна в моей палате. Утром, когда я проснулась, Нины не было. Мне принесли кашу и чай. Я почувствовала, что голодна.

Доктор, который пришел сразу после завтрака, сообщил, что мой аппетит – отличный показатель. Можно ехать домой.

Я сжалась, приготовившись услышать о счетах, которые придется оплачивать черт знает чем.

Но врача перебила Нина. Она ворвалась в палату и сообщила:

– Отпускаете эту красотку домой? Нас ждет безудержный московский кутеж.

– Советую держать себя в руках, Надежда. И посетите своего врача. Вы очень милая девушка, но надеюсь, мы больше не увидимся в этих стенах. Берегите себя. Доброго дня.

Он вышел из палаты, оставляя нас вдвоем. Нина опять начала болтать в своей неподражаемой манере.

– Я забрала твои вещи из отеля. Машина ждет.

– Какая машина? – переспросила я.

– Денискина. Выделил мне своего водителя. Он отвезёт нас домой.

Выделил ей. Я не могла не заметить эту оговорку Нины.

Денису не было дела, как я доберусь домой.

Нужно привыкать снова рассчитывать только на себя.

Я игнорировала щемящую пустоту. Иначе она опять заполнится болью.

– Доктор не сказал, где оплачивать, – проговорила я, чтобы сменить тему.

Нина нахмурилась и очень напомнила мне Дениса в ресторане. Он также сурово сдвигал брови, когда мне хамил официант.

– Надя, Денис все оплатил при поступлении.

– Да, это хорошо, – обрадовалась я вяло.

– Он не подонок, – повторила Нина, глядя мне в глаза, и тут же добавила. – Но и не прекрасный принц, конечно. Поехали.

Она взяла мою сумку и открыла дверь, которая вела прямо на улицу.

По дороге я смотрела на Москву через окно рабочей машины Дениса. Его водитель вез нас через пробки к МКАДу.

Шел мелкий дождь, и все казалось серым, унылым. Как моя душа.

Но я все равно жадно ела глазами то, что видела. Печальная Москва, заплаканная дождем, была прекрасна. Я ехала в теплой машине, спрятанная от ветра и капель воды. Но мне хотелось наружу. Ходить по улицам, смотреть на дома, пить горячий пряный чай в уютной кофейне, работать в огромном здании из стекла и бетона.

Что бы ни случилось, я вернусь в этот город. И больше никогда не буду жалкой, зависимой и серой, как хмурый день конца октября.

Часть II. Глава 1. Канарейка

Денис

Марина ворвалась в мой кабинет без стука и с претензией спросила:

– Дэн, ты посмотрел мой материал по Архангельскому комбинату?

Я медленно моргнул и перевел взгляд с монитора на сотрудницу. Мы были знакомы еще со времен моей звездной карьеры на телике, но она никогда не позволяла себе фамильярности. Я удивился и не сразу ответил.

– Так посмотрел? – нетерпеливо и нервно повторила Марина.

– Да, еще вчера. Отличный материал. Готовьте к публикации на канале.

Марина запрокинула голову и простонала в потолок.

– Денис! Ты почту открывал вообще? В рабочем аккаунте моя переписка с помощницей Пискунова, и ты в копии. Она запретила упоминать фамилию босса в нашем материале.

– Чего? – засмеялся я. – Запретила? С какой стати?

– Он один из акционеров.

– Ну, значит, у меня для него плохие новости. Он акционер комбината, который загадил водную экосистему всего края.