Читать онлайн Браконьеры и другие рассказы бесплатно

Художник К. Пузанков

© А. Кузьменков

© Ю. Кузьменкова

© К. Пузанков

* * *

Браконьеры

Солнечным майским утром они въехали в Липхук, своим виноватым видом напоминая, скорее, скрывающихся от веревки висельников, чем мирных странников. Один из них был низеньким и костлявым, с вечно голодным выражением лица, другой был выше и значительно толще своего спутника, но казался обрюзгшим и производил впечатление слабохарактерного человека; одежда обоих выглядела затасканной и потрепанной, хотя в ней они пытались подражать лучшим мира сего.

Они остановились на пыльном, выбитом копытами каменистом пятачке перед гостиницей «Хромая собака»; дородный Натаниэль, не слезая с лошади, потребовал пару кружек эля, а худощавый Джейк, получивший некоторые начатки образования и при всяком удобном случае любивший щегольнуть этим, занялся изучением прибитого к столбу объявления, озаглавленного привлекающей внимание фразой «Сто гиней вознаграждения». Оно начиналось с напечатанных жирным шрифтом слов «Принимая во внимание…» и заканчивалось «Боже, спаси короля», а в середине состоявшего из примерно двадцати строчек текста выделялось имя «Том Эванс». В нем не обещалось ничего хорошего негодяю, который под псевдонимом «капитан Эванс» в течение нескольких месяцев терроризировал Плимутскую дорогу. Однако услышав об этом, Джейк ощутил укол ревности, – трудно было не испытывать зависть к более удачливому собрату по ремеслу, поднявшемуся до недостижимых высот славы. Джейк понимал, что пройдет немало лет прежде чем правосудие решит оценить его нечесаную и давно немытую голову в сотню гиней.

Натаниэль и Джейк были мелкими лондонскими карманниками, прежде никогда не помышлявшими о более крупных делах и глубоко сожалевшими о том, что им пришлось поменять сферу деятельности и заняться опасным и не особенно прибыльным для них грабежом. Вчера вечером, пытаясь копировать манеру капитана Эванса, они рискнули остановить лондонскую почтовую карету, однако, устрашенные бомбардой стражника, поспешно ретировались восвояси. И не будь стражник сам перепуган настолько, что не сумел унять дрожь в руках, навряд ли им удалось бы убраться целыми и невредимыми. И вот теперь Джейк на гнусавом лондонском кокни монотонно излагал неграмотному компаньону содержание объявления. Прибытие эля заставило его прервать это занятие. А расплатившись за выпивку и обнаружив, что у них осталось всего четыре пенса на двоих – сумма, недостаточная даже для скромного ужина – у него и вовсе пропала всякая охота продолжать чтение. В удрученном молчании они продолжили свой путь, и их настроение было таково, что за ломаный шестипенсовик они перегрызли бы друг другу глотки.

Миновав Липхук, они вскоре свернули с большака на проселочную дорогу, густо заросшую по обочинам кустами боярышника, и не спеша поехали по ней, лелея в душе надежду наткнуться на одинокого путника, лучше всего – на представительницу слабого пола. После очередного поворота удача, как будто, улыбнулась им: впереди показалась фигура всадника, ехавшего им навстречу верхом на крупной чалой кобыле с белой звездочкой на лбу. Низко надвинутая на лоб треуголка, брошенные поводья, небрежно зажатый под мышкой хлыст: все это говорило, что путник – худощавый джентльмен, одетый, словно священник, во все черное – основательно углубился в чтение книги, которую держал в руке.

Словно сговорившись, Джейк и Натаниэль одновременно натянули поводья, остановились и посмотрели друг на друга. Джейк многозначительно подмигнул, Натаниэль кивнул в ответ и плотоядно облизнулся. Затем, как по команде, они отъехали чуть назад, так чтобы густые кусты скрывали их от предполагаемой жертвы, и стали ждать. Джейк, исполнявший обязанности канонира экспедиции, достал из кармана пистолет – единственное имевшееся у них оружие – проверил затравку, дунул в дуло и для пущего блеска потер его о рукав своего заношенного камзола.

– Не двигаться! – подняв пистолет, громко крикнул Джейк, когда ничего не подозревавший всадник появился из-за кустов.

Тот оторвался от книги и, сразу поняв, что от него требуется, немедленно остановился. Его проницательные глаза обежали неряшливые фигуры Джейка и Натаниэля, но к их глубокому разочарованию, на его по-волчьи хищном лице не отразилось ни тени испуга. Несмотря на строгий костюм, в нем чувствовалось что-то вульгарное, какая-то странная смесь придворного и лакея, и это тоже обескураживающе действовало на лондонцев. Он не спеша убрал книгу в карман, переложил хлыст в правую руку и с явным презрением произнес:

– Это как называется, щенки?

Джейк еще на пару дюймов поднял пистолет, словно демонстрируя этим серьезность своих намерений.

– Вот так, – отозвался он. – Давайте ваш кошелек, сэр. И побыстрее!

– Ну и наглость! – откровенно удивился путник. – Не хватало еще, чтобы какие-то жалкие дворняжки браконьерничали в моем заповеднике.

Все дальнейшее произошло буквально в одно мгновение. С быстротой молнии его хлыст мелькнул в воздухе и своим тяжелым концом, в который, несомненно, были зашиты полоски свинца, словно змея обвился вокруг державшей пистолет руки Джейка. Скорчившись от боли, Джейк выронил оружие и схватился за свое запястье. Натаниэль, заметив, что в левой руке джентльмена в черном появился пистолет, натянул поводья, собираясь задать деру, но повелительный голос остановил его:

– Ни с места, свинья! Или моя пуля превратит тебя в бекон.

Оказавшись хозяином положения, путешественник с нескрываемой иронией уставился на них, прекрасно понимая, с кем ему довелось повстречаться.

– Клянусь, никогда в жизни не видел более захудалой парочки бандитов с большой дороги, – захихикал он. – Не в добрый час выползли вы из своих крысиных нор, джентльмены. А ну-ка, выворачивайте карманы, ловцы кроликов, и дайте взглянуть на вашу добычу. Да пошевеливайтесь! Вы что, оглохли?

Они с готовностью повиновались, и джентльмен в черном только поморщился, увидев несколько медяков в грязной ладони Натаниэля.

– И давно вы промышляете в моих владениях? – спросил он и, не получив ответа, добавил: – Смелее, вы, жуки-навозники. Я ведь не шериф. Я – капитан Эванс, о котором вы, наверное, слышали.

Джейк, впрочем, уже успел догадаться об этом, и немедленно принялся восхвалять его подвиги, надеясь подольститься к нему. Сыщики с Боу-стрит повисли у них на хвосте, пожаловался он затем на собственные неудачи; им пришлось покинуть Лондон и искать спасения в провинции, а заодно поменять привычный образ действий. Однако до сих пор им чертовски не везло. Два дня назад они ограбили священника, но в его тощем кошельке оказалось всего три шиллинга, из которых они не потратили лишь те четыре пенса, что были у Натаниэля. В заключение он признался, что оба они страшно проголодались, и, таким образом, дело, начавшееся с грозного «жизнь или кошелек», закончилось униженным выклянчиванием милостыни.

Капитан Эванс оценивающе посмотрел на них.

– Слезь-ка, поросячье рыло, – велел он Натаниэлю, – и дай мне твой пугач.

Натаниэль послушно спрыгнул на землю, подобрал валявшийся на земле пистолет и подал его капитану. Эванс положил его к себе в карман, свой собственный пистолет сунул обратно в седельную кобуру, хлыст – себе под мышку и только после этого обратился к грабителям-неудачникам.

– Вы не внушаете мне доверия, голубки, – сказал он. – Дай вам сейчас гинею – вы тут же проедите ее, и вновь окажитесь на мели. У меня есть одна идея насчет вас, однако чтобы воспринять ее, вам надо сначала заморить червячка. Следуйте за мной, крысоеды, но держитесь на расстоянии – не хочу, чтобы обо мне думали, будто я вожу компанию с такими, как вы.

С этими словами он пришпорил свою кобылу и быстро поскакал вперед. Натаниэль вопросительно взглянул на Джейка.

– Едем, – утвердительно кивнул головой тот и тронул свою клячу.

Примерно через полмили капитан свернул на узкую, заросшую травой тропинку, ведущую к небольшому коттеджу с побеленными стенами. Со всех сторон домик был окружен фруктовыми деревьями миниатюрного, но ухоженного сада; глядя на него, трудно было предположить, что именно здесь находится логово знаменитого бандита. Не спешиваясь, капитан Эванс дождался Джейка и Натаниэля у ворот, а затем, когда лошади были привязаны под навесом, проводил их в комнату, служившую одновременно кухней и гостиной. Он велел им садиться к столу, принес еду и питье, но сам расположился в углу, в кресле, задумчиво попыхивая трубкой и наблюдая за своими шумно утолявшими голод гостями. Время от времени они украдкой, со смесью страха и уважения, поглядывали то на его изящные сапоги с серебряными шпорами, то на элегантно скроенный черный плащ, то на экстравагантные, хотя и не очень свежие, кружева – впрочем, последнее обстоятельства менее всего смущало этих замарашек.

Капитан Эванс считал себя предприимчивым человеком. Не зря он все утро штудировал книжку с приключениями некого студента из Саламанки, Жиля Бласа, в которой особое впечатление на него произвело описание притона, куда этого недоучку затащили схватившие его грабители. По натуре капитан всегда питал склонность к неординарным поступкам и был не прочь устроить нечто похожее здесь, в графстве Гемпшир, вернув, таким образом, давно утраченный элемент романтики в ремесло бандита с большой дороги. Эта парочка изголодавшихся воров, размышлял он, со временем станет ядром банды, которой он будет управлять как абсолютный повелитель.

Он изложил им свои мысли лишь после того, как с ужином было покончено.

– Ну, поросячье рыло, – обратился он, затем, к Натаниэлю, ожидая встретить бурное одобрение с его стороны, – что скажешь?

– Меня зовут Нат, – обиженно буркнул тот.

– Неважно, «поросячье рыло» тебе больше подходит. Так вы будете работать вместе со мной или нет? – вопросительно перевел взгляд с одного мошенника на другого Эванс.

Джейк с энтузиазмом заявил, что считает для себя честью служить под знаменем столь прославленного предводителя. Натаниэль же, раздосадованный неучтивостью, с которой с ним разговаривали, сначала заупрямился, но в конце концов и он, уступая неожиданному нажиму со стороны Джейка, согласился встать под знамя капитана Эванса.

Предстояло еще обсудить, чем именно новобранцам предстояло заниматься, но капитан, видя, что после обильного ужина они проявляют явные признаки сонливости, решил отложить разговор.

– Ведите себя тихо, и никто вас здесь не тронет, – сказал он, вставая со своего кресла. – Приберите на столе и помойте тарелки, – велел он затем. – Пока это и будет вашим первым заданием. Я вернусь вечером.

Он стремительно вышел из комнаты, и когда стук копыт его кобылы затих в отдалении, Натаниэль дал, наконец, выход кипевшей в нем ярости.

– Будь я трижды проклят, – вскричал он, – если стану посудомойкой у какого-то малого, промышляющего разбоем на большой дороге. Мыть тарелки! – сердито фыркнул он. – Чего захотел. И он еще обозвал меня «поросячьим рылом», грязный ворюга! Да и ты, Джейк, хорош: позволил одурачить себя баснями и обещал служить ему верой и правдой. Отличная служба, разрази меня гром! Мы должны будем класть голову под топор, а вся добыча достанется его светлости. Если в твоей башке, Джейк, осталось хоть на унцию здравого смысла, ты немедленно уедешь вместе со мной отсюда. Немедленно, слышишь!

Джейк поднял голову и, хитро прищурившись, посмотрел на своего приятеля.

– Только дураки и пьяницы, – наставительно произнес он, – меряют по себе все, что происходит вокруг. Сядь-ка, болван, перестань кудахтать и послушай меня. Я знаю, что ты невежественный, необразованный, так и не научившийся разбирать буквы тип. Но разве ты не помнишь, что было написано в объявлении, которое я сегодня тебе читал? Неужели ты не понял, что за поимку этого чванливого наглеца правительство обещало награду в сотню гиней? – тут он секунду помедлил, чтобы усилить эффект того, что собирался сказать затем. – Мы их получим, – негромко закончил он и медленно прикрыл одно веко.

Вытаращив от изумления глаза, Натаниэль уставился на него. Он шлепнул себя по толстой ляжке, вновь призвал силы небесные к немедленной расправе с ним, а затем они приступили к обсуждению замысла Джейка.

Капитан Эванс вернулся, когда за окном уже темнело. Тяжело дыша, он ввалился в комнату и без сил рухнул в кресло. В сгущающихся сумерках его лицо казалось бледным, как гипсовая маска. Он достал платок, вытер лоб и щеки, потом снял парик и промокнул свою коротко остриженную голову.

– О, черт, еще немного и… – выдохнул он.

С ним, очевидно, стряслась какая-то беда. Джейк и Натаниэль замерли на своих местах, ожидая объяснений.

– Бэлдок с Боу-стрит, самый ловкий сыщик во всей Англии, уже больше месяца охотится за мной, – продолжал капитан. – Слава богу, он не знает меня в лицо. Думаю, только это и спасло меня. Сегодня я промышлял возле Петерсфилда и разжился тугим кошельком; по пути домой я решил заглянуть в придорожную гостиницу и угостить себя пинтой кларета. Хм-м, если бы конюх своевременно не подал мне знак, меня, может статься, угостили бы кое-чем покрепче кларета, а вы никогда более не увидели бы капитана Эванса, – разве что на эшафоте, – он вытянул ноги и наконец-то сумел перевести дух. – Вот так-то, ребята. Дайте-ка мне лучше чего-нибудь выпить.

Джейк встал со своего стула и подал ему кувшин, на дне которого плескалось немного эля. Но капитан был рад и этому. Двумя большими глотками осушив кувшин, он затем вытащил из кармана кошелек, тот самый, ради которого сегодня рисковал жизнью.

– А теперь, друзья мои, пришла пора расставаться, – сказал он. – Сыщики гонятся за мной по пятам и сейчас нам нельзя сбиваться в стаю. Если мы останемся вместе, вы только свяжете меня своим присутствием, да и вам самим небезопасно болтаться рядом со мной. Подождем с полгодика, пока Портсмутская дорога не надоест Бэлдоку и его ищейкам. Я вернулся сюда только для того, чтобы предупредить вас обо всем этом. А чтобы облегчить вашу жизнь, вот вам на первое время. – С этими словами он разжал руку, державшую кошелек, и тот с мягким стуком упал на стол.

Столь необычная щедрость и благородство поступка, тронули бы кого угодно, но только не Джейка с Натаниэлем, чьи сердца окончательно закоснели в алчности и жестокости. Тощие пальцы Джейка по-ястребиному хищно вцепились в кошелек, и в его глазах появился недобрый блеск.

– Вас не упрекнешь в скупости, капитан, – с едва заметной усмешкой пробормотал он.

Капитан Эванс встал.

– А теперь прощайте, – сказал он.

В ту же минуту они набросились на него. Нападение застало капитана врасплох, и им сразу удалось повалить его на пол. Он был ловок и проворен, почти не уступая в силе обоим, но, в конце концов, они сумели одолеть его и крепко связали заранее приготовленными веревками. Натаниэль поднял один из стульев, опрокинутых во время схватки, и на него усадили на извивающегося и изрыгающего проклятия капитана Эванса.

– Да кто же вы такие, черт побери? – спросил он, убедившись в своей полной беспомощности. – Неужели я ошибся и не отличил грязных сыщиков от честных людей?

На это, однако, у Натаниэля был давно готов ответ.

– Ты обозвал меня поросячьим рылом, – заявил он, всем своим видом, показывая, до какой степени такое обращение оскорбило его.

– Вот в чем дело, – протянул капитан. – А еще ты, наверное, вспомнил, что моя голова оценена в сотню гиней, которые получит тот, кто сумеет взять меня живьем?

Он хотел было продолжать в том же духе, но вовремя осекся, понимая, что браниться в его положении бесполезно. Он отлично знал цену своим противникам, и не сомневался, что если это окажется выгодным, они предадут друг друга с той же легкостью, с какой предали его. На этом можно было попытаться сыграть.

– О, черт! – воскликнул капитан Эванс и расхохотался, настолько громко и неожиданно, что они в тревоге уставились на него. – Во всякой ситуации есть своя смешная сторона. Я вел себя глупо, но я не настолько болван, чтобы не понимать, что когда приходит час расплаты, дураки должны во всем винить только самих себя.

– Вот так уже лучше, – удовлетворенно буркнул Джейк и принялся тщательно исследовать содержимое карманов капитана.

Он извлек оттуда еще один кошелек, золотую табакерку с алмазным крестом на крышке, пару дорогих колец и пистолеты. Он сложил все это в кучу на столе, и Натаниэль, довольно ухмыляясь, принялся осматривать добычу. Капитан пристально наблюдал за ними и мысли у него в голове обгоняли одна другую.

– Вы сделали верный выбор, – после небольшой паузы сказал он. – Грабители вы никудышные, зато ловцы воров – превосходные. Все улики против меня сейчас в ваших руках, и, предъявив их полиции, вы одним махом спасете свои грязные шкуры и положите в карман причитающееся вам вознаграждение, то самое о котором мечтает Бэлдок. Хитро задумано, – тут он зашелся сильным кашлем. – Черт возьми, проклятая пыль забила всю глотку. Надо чем-то прополоскать ее.

– Эль кончился, – недружелюбно отозвался Джейк, которому беззаботная болтовня капитана показалась подозрительной.

– Да, чума его побери! – сокрушенно поддакнул Натаниэль, заглядывая в кувшин.

– Верно, – сказал Эванс, – но я вспомнил, что наверху, в одном из ящиков комода, у меня осталась бутылка бренди.

Глаза Натаниэля жадно сверкнули.

– Если хочешь, сходи за ней, – продолжал капитан, обращаясь к толстяку. – Но знай, что тебе, придется взломать замок, поскольку со вчерашнего дня я нигде не могу найти ключ, которым он отпирался.

Натаниэля не пришлось долго уговаривать, и вскоре сверху раздались звуки раскалываемого дерева, говорившие о том, что он с рвением приступил к работе. А поскольку никакой бутылки там и в помине не было, то поиски могли затянуться надолго. Капитан выразительно посмотрел на Джейка.

– Не теряй время, – негромко проговорил он. – Освободи меня, и я заплачу тебе вдвое больше, чем ты получишь от правительства. Да что там, я сделаю тебя богачом, Джейк, только помоги мне выбраться отсюда.

В ответ Джейк оскалил в улыбке неровные зубы, давая понять капитану, что не намерен поддаваться ни на какие уговоры. Но тот не спешил, и в комнате наступило выжидательное молчание.

– Где гарантии? – спросил Джейк, когда прошло первое удивление, вызванное столь неожиданным предложением.

Капитан кивнул головой в направлении стола.

– Там добра больше, чем на двести гиней! – вскричал он. – В два раза больше, чем тебе обещали, а заслужить их куда легче. Сгребай все себе в карман, и бежим, пока этот пьяница возится наверху. Давай, торопись! Разрежь же эти проклятые веревки!

Он заметил, как загорелись глаза Джейка и понял, что тот клюнул это.

Все последующее произошло именно так, как и рассчитывал капитан. Джейк подошел к столу и, украдкой взглянув в сторону ведущей наверх лестницы, принялся торопливо рассовывать кошелек и драгоценности по карманам. Затем он схватил пистолеты и проверил их. Один пистолет был заряжен, другой же – которым капитан воспользовался сегодня, чтобы припугнуть бывшего владельца одного из перекочевавших в карман Джейка кошельков – пуст, и по этой причине Джейк положил его обратно на стол. Не произнеся больше ни слова, Джейк быстро подошел к двери и осторожно, стараясь не скрипеть, открыл ее.

– Не бросай меня, Джейк! – в притворном ужасе закричал капитан.

В ответ Джейк только ухмыльнулся через плечо, выскользнул из комнаты и бесшумно прикрыл за собой дверь. Капитан улыбнулся сам себе и прислушался. Вскоре до него донесся торопливый топот копыт, быстро удалявшийся в сторону большой дороги. Что ж, одним врагом стало меньше, пускай за это пришлось недешево заплатить. Но капитан Эванс не считал себя скрягой, и всегда щедро распоряжался плодами своих неправедных трудов.

Минуты потянулись одна за другой; вот, наконец, заскрипели ступеньки лестницы, и взмокший Натаниэль, отдуваясь и чертыхаясь, спустился в комнату.

– Разрази меня гром! – возмущенно проговорил он. – Нет там никакой бутылки, – тут он внезапно осекся и посмотрел по сторонам. – Джейк! – позвал он, и, не получив ответа, спросил капитана: – А где Джейк?

– Удрал, – лаконично ответил капитан.

– Удрал? – переспросил ничего не понимающий Натаниэль. – А куда?

– Думаю в какой-нибудь притон, где можно сбыть краденое. Пока ты шарил наверху, он прихватил все, что лежало на столе, и был таков, – капитан рассмеялся прямо в лицо Натаниэлю.

Натаниэль перевел взгляд на стол, где не осталось ничего, кроме разряженного пистолета.

– Ты хочешь сказать, что он надул меня? – чуть не взвизгнул он.

– А как же иначе? – удивился капитан Эванс.

– И он не вернется? – настаивал Натаниэль, отказываясь поверить в случившееся.

– На твоем месте я бы молился, чтобы этого не произошло.

– Что ты хочешь этим сказать?

– О, черт! – выругался капитан. – В первый раз встречаю такого дурака среди воров. Что я хочу сказать! Неужели не ясно? Если он вернется сюда, то только в компании Бэлдока. Не забывай – имеющиеся у него улики могут быть использованы против нас обоих, так что он сумеет одним махом избавиться от конкурентов и получить сотню гиней вознаграждения.

Натаниэль явно не ожидал такого удара. Его лицо приобрело глубоко-малиновый оттенок, затем побледнело, и он разразился целым потоком замысловатых ругательств, который, однако, иссяк так же внезапно, как и начался.

– Я не верю в это, – вскричал он. – Он никогда не был таким мерзавцем.

– Если хочешь, оставайся здесь, и проверь, насколько низко он пал.

– Но послушай… – начал было Натаниэль и запнулся: лежавший на столе пистолет подсказал ему какую-то мысль. – Ну уж нет, если бы он захотел сбежать, он ни за что не оставил бы здесь свою пушку.

– Пушку! Ха-ха-ха! – со странной интонацией рассмеялся капитан и отрывисто добавил: – Взгляни на нее получше.

Натаниэль схватил пистолет и повертел его в руках.

– Разряжен! – швырнув оружие обратно на стол, в отчаянии воскликнул он, и у него на лице отразился ужас.

– Черт бы побрал этого мерзавца, – сквозь зубы прорычал он, направляясь к двери. – Попадись он только мне…

Итак, капитан имел все основания поздравить себя с тем, как ловко он избавился от одного врага и одурачил другого. Однако его замысел этим не исчерпывался. Сам он ни секунды не сомневался в том, что Джейк мудро удовлетворится своей добычей и не захочет рисковать ею – а, возможно, и самой жизнью – ради туманной перспективы получения дополнительного вознаграждения. Но теперь необходимо было уговорить Натаниэля освободить себя – тогда еще оставались шансы перехватить Джейка по дороге.

– Подожди! – закричал капитан Эванс. – Неужели ты оставишь меня здесь?

Натаниэль пожал плечами и даже не обернулся, открывая дверь.

– Так-то ты оплатил мне за то, что я предупредил тебя. Ведь, если бы не я, ты никогда не догадался бы о том, что задумал твой приятель и остаток ночи мы провели бы с тобой в тюрьме Петерсфилда.

– Каждый сам за себя, – жестоко отозвался Натаниэль с порога.

Тогда капитан выложил на стол свою козырную карту.

– Ты собираешься подарить этому негодяю сотню гиней? – вскричал он.

Натаниэль замер в дверях. Затем он круто повернулся к капитану, и его лицо пылало мрачной решимостью.

– Нет, черт побери! Только не это! – с негодованием воскликнул он.

– Совершенно с тобой согласен. И я знаю, как можно испортить ему игру.

– Это как? – с неожиданным рвением спросил Натаниэль.

– Хм-м, – загадочно хмыкнул капитан. – У меня полно друзей среди буфетчиков и конюхов в гостиницах на Портсмутской дороге. Они наведут нас на его след, а там уж… Но сейчас надо пошевеливаться; обо всем остальном мы успеем поговорить по пути.

Натаниэль решительно выхватил из кармана нож и разрезал опутывавшие капитана веревки. Эванс тяжело поднялся, потягиваясь и разминая свое затекшее от сидения в неудобной позе тело.

– Дай-ка мне мой парик, Нат, я согнуться не могу, – сказал он, указывая в угол комнаты, где парик валялся со времени драки. Нечего не подозревающий Натаниэль наклонился, чтобы поднять его, и в тот же момент капитан проворно, как кошка, прыгнул на него сзади и повалил на пол.

Даже не пытаясь сопротивляться, Натаниэль лишь жалобно взвизгнул, словно запутавшийся в силках кролик, а капитан, упершись ему коленом в поясницу и вновь чувствуя себя хозяином положения, не мог отказать себе в том, чтобы напоследок не поиздеваться над ним.

– Ах ты поросячье рыло! Тебе ли промышлять на большой дороге? Тебе ли трясти кареты? Тебе ли хвастаться своими подвигами, грязный воришка? Дьявол меня побери, если отныне ты навсегда не излечишься от своего тщеславия. И ты еще хотел нажиться за счет капитана Эванса! Ты? Тьфу!

С этими словами капитан схватил со стола пустой револьвер и сильно ударил рукояткой Натаниэля по затылку, мгновенно оглушив его. Затем он встал, надел парик, нахлобучил на него помятую шляпу, сунул под мышку хлыст и вышел из дома.

Но на конюшне капитана Эванса ожидало разочарование: его чалая кобыла со звездочкой на лбу исчезла. Не стоило даже пытаться догнать Джейка на одной из оставшихся лошадей. Капитан мрачно и продолжительно выругался, давая единственно возможный теперь выход кипевшему в нем гневу, оседлал самую бодрую, на вид, из кляч и отправился в Липхук, в «Хромую собаку», надеясь разузнать какие-либо новости о беглеце. Однако то, что он услышал там, никак не соответствовало его ожиданиям.

– Хорошо, что вы не приехали раньше, – такими словами приветствовал капитана буфетчик Том.

– Сегодня вечером здесь остановился джентльмен, – продолжал он, – утверждавший, что был дочиста ограблен неподалеку от Петерсфилда. С ним прибыл и Бэлдок, который клялся, что это ваших рук дело, капитан. И примерно с полчаса назад на дороге появилось какое-то пугало огородное верхом на вашей чалой кобыле. Джентльмен случайно взглянул в окно и тут же вскочил, как ужаленный и завопил во всю глотку, что узнал своего грабителя.

«Вы уверены?» – вскричал Бэлдок, дрожа от нетерпения.

«Абсолютно, – заявил джентльмен. – Он был в маске, но я хорошо запомнил масть его клячи и звездочку у нее на лбу».

Бэлдок свистнул своим молодцам, те в мгновение ока скрутили этого парня и – что бы вы думали? – у него в карманах действительно, нашлись принадлежавшие джентльмену кольца и прочие вещи.

Мошенник клялся и божился, что он не капитан Эванс. Он рассказал какую-то небылицу о том, что сам будто бы схватил капитана Эванса и оставил его связанным в надежном месте, которое брался показать Бэлдоку. Но тот только потешался над ним.

«Однажды ты уже обвел меня вокруг пальца, капитан Эванс, – сказал он. – И будь я проклят, если позволю тебе сделать это еще раз».

И они увезли беднягу в Лондон.

Капитан Эванс громко расхохотался, не в силах более сдерживаться.

– Жаль было бедолагу, – так закончил буфетчик свой рассказ, – и мне очень хотелось помочь ему выпутаться из передряги. Но я ничего не мог сделать, не подвергая риску вашу жизнь, капитан.

– Не стоит сожалеть об этом, Том, – заверил его Эванс. – Негодяй получил по заслугам. На большой дороге не место таким, как он. Разбой – занятие для джентльменов, а он оказался всего лишь забравшимся в чужие владения трусливым браконьером. Кстати, куда они дели мою кобылу, Том?

– Они забрали ее с собой.

Капитан вздохнул.

– Что и говорить, за свои чудачества я получил по заслугам. Но, в конце концов… О, черт! Принеси-ка мне лучше пинту кларета, Том, и хорошенько сдобри ее бренди. После всех этих событий я чувствую себя немного не в своей тарелке.

Сделка

Мистер Хоксби пошевелился в кресле, открыл еще сонные глаза и тут же вновь зажмурился, ослепленный ярким солнечным светом, отражавшимся от зеркальных стекол высокого книжного шкафа, стоявшего напротив. Затем он лениво огляделся по сторонам, любопытствуя, почему проснулся, и то, что он увидел, заставило его быстро вскочить на ноги, а весь сон как рукой сняло.

Возле массивного стола из красного дерева, на полпути между окном и огромным креслом, в котором отдыхал мистер Хоксби, замер незнакомый мужчина в домашнем груботканом шерстяном костюме, порванных чулках и грязных туфлях с серебряными пряжками. При виде его Хоксби заметно побледнел – молодой сквайр не мог похвастаться бесстрашием. У него мелькнула мысль, что к нему в дом забрался вор, и этот вор знал, на какое дело шел: в инкрустированном слоновой костью секретере, находившемся здесь же, в комнате, были спрятаны три сотни гиней ренты, сегодня утром собранной управляющим мистера Хоксби.

Незнакомец умоляюще поднял руку.

– Прошу вас, не пугайтесь, – тоном, выдававшим в нем джентльмена, произнес он. – Я не грабитель. А вы будете мистер Хоксби?

– Да, – грубовато отозвался хозяин. – Как вы попали сюда?

Незнакомец небрежно махнул своей холеной тонкой рукой, столь несоответствующей его затрапезному виду, в сторону распахнутого окна и цветущих деревьев фруктового сада, подступавшего вплотную к самому дому.

– Вот так, – пояснил он.

– О, вот так? – передразнил его мистер Хоксби, – он, казалось, убедился в безобидности намерений незнакомца, и теперь мужество быстро возвращалось к нему. – И что же вам угодно здесь, дружище?

Незнакомец сделал шаг в сторону мистера Хоксби, и тот поспешно ретировался к двери, поближе к шнурку колокольчика.

– Не приближайтесь ко мне, – дрогнувшим голосом проговорил он.

– Подождите, мистер Хоксби, не звоните! – в отчаянии вскричал незнакомец и пальцы мистера Хоксби, удивленного столь неожиданной переменой в поведении его нежданного гостя, замерли на шнурке, который он уже собирался дернуть. – Я пришел к вам за помощью. Меня преследуют.

– Вам, похоже, хорошо знакомо мое имя, – несколько увереннее произнес мистер Хоксби. – Хотел бы я знать, как зовут вас.

– Вглядитесь в меня получше, сэр, и вам не придется спрашивать, – ответил незнакомец, и на его лице появилась улыбка, одновременно беспечная и печальная.

Мистер Хоксби пристально оглядел незнакомца. У него было тонко очерченное, запоминающееся лицо, и черные, как смоль волосы, заплетенные в косичку, из которой выбилось несколько спутавшихся прядей, спадавших ему на лоб, но Хоксби отнюдь не был уверен, что ему приходилось когда-либо видеть его. Он высказал незнакомцу свои сомнения, на что тот хитровато улыбнулся и начал перечислять: