Читать онлайн Не открывай глаза бесплатно

Глава 1. Любви все возрасты…

* * *

Один оборот. Хм. Значит, он дома.

Тихо открываю дверь, не хочу испортить сюрприз.

Меня не было неделю – гостила у подруги на даче. И хотя исправно звонила каждый день, он не знает, что я должна приехать сегодня.

Я дома. Зеленые стены коридора всегда действовали успокаивающе. Я сама выбирала обои.

Тихо кладу сумку на пуф и скидываю балетки. Еще очень рано. У меня есть время, чтобы приготовить завтрак. Блинчики с деревенским медом, ему точно понравится. Он же у меня сладкоежка.

Из комнаты раздался стон. Женский.

Я замираю, сердце начинает быстро колотиться. Он привел к нам домой женщину? Зная, что я вот-вот вернусь? Поправочка, он не знает, что я должна была приехать сегодня. Что ж сама виновата, нужно было думать головой, прежде чем уезжать.

На пороге его комнаты я замираю. И сердце останавливается.

Кровать в беспорядке. Он лежит на спине, откинувшись на подушки, а на его бедрах, изогнувшись, сидит девушка.

Она красивая, очень красивая. Брюнетка с короткой стрижкой. Потрясающее тело, стразу видно упорную работу в тренажерке. А почему она еще в белье? Черт, а ведь бельишко еще лучше, чем она сама.

Перевожу взгляд на него. Сердце, наконец-то, начинает стучать быстрее. На такого мужчину можно смотреть вечно. Мне, по крайней мере.

Он выглядит молодо, лет на 30-35, хотя я прекрасно знаю, что ему намного больше. Волосы обалденного соломенного цвета, с едва заметной золотинкой, мягкие, свои, настоящие. Уж это-то я знала точно. На его тело пускала слюни не одна девушка, и тут дело было, конечно же, в постоянных занятиях спортом. При росте сто семьдесят пять, он может и не походил на модель, но определенно мог составить конкуренцию этим слащавым мальчикам.

Он обнял ее и провел руками по спине, обрисовывая костяшки.

Вот же черт. Выглядело бы это эротично, если бы не было так противно.

Да, я расстроилась, а кто бы на моем месте не расстроился?

Я легко стукнула костяшками пальцев в косяк двери. Странно, но звук прозвучал оглушительно громко. Что-то нервы стали ни к черту. Права Верка, нужно лечиться, а то психушка по мне плачет, гостеприимно раскрывая двери по понедельникам.

Девушка взвизгнула, скатываясь с него и прикрываясь простыней.

– Паша, кто это? – о, боже, сколько возмущения в голосе, как будто я им помешала. Ах, да, я же и правда помешала.

В голове стало неожиданно легко, в душе проснулся азарт. Я была бы не я, если бы не устроила какую-нибудь пакость.

Состроив недоуменную мордашку, повторила вопрос брюнетки.

– Паша, а кто это?

Идеально, никакого раздражения, только легкое непонимание ситуации. Много раз говорила ему, во мне умирает гениальная актриса.

– Па-паша?

Перевожу на него взгляд и понимаю, что ему жуть как интересно, что будет дальше. И никакого смущения, словно и не его застали в такой компрометирующей ситуации. Ай-ай-ай, нехорошо! Лишь поднял бровь, как бы спрашивая, что я буду делать дальше.

Это вызов? Точно вызов! Ну, посмотрим…

Он подмигнул мне! Нехорош-ший человек!

Я перевела взгляд на брюнетку. Где-то я ее уже видела. Точно! Это же она приставала к нему в клубе, когда мы справляли мое совершеннолетие. А говорил, что она ему не понравилась. Врал! Вот ведь… Да я с ним разговаривать перестану! Врун, самый настоящий врун!.

А вот брюнеточка уже оправилась от шока.

– Паша, почему к тебе вваливаются какие-то… какие-то… Кто она вообще такая? – о, вот и голосок окреп. – Выгони ее вон, ты же знаешь, как я не люблю, когда нам мешают. Тем более, когда мы у нас дома.

У нас? Она сказала, у нас? По-моему, у меня начал дергаться глаз.

– Милая, как-вас-там, не знаю, что этот кобель вам наплел, но это мой дом, и он здесь проживает с моего разрешения. Он не говорил, да? На него это очень похоже. И вообще, – я сложила руки перед собой на груди и начала играть широким обручальным кольцом на безымянном пальце, снимала и одевала его так, чтобы она точно заметила.

О, и она заметила! В глазах красоточки появилась злость, но она видно решила для начала все выяснить сама.

– Паша, кто она? – заискивающим голоском произнесла она.

Сразу видно, теперь боится сказать лишнего, вот и ластится к нему. Да-да, попытайся, но судя по всему, ничего у тебя не получится. Не нравишься ты мне.

– Это моя, – с усмешкой начал он, но я перебила.

– Жена.

Не скоро я забуду это выражение! Причем на обоих лицах. О, да-а-а! Вот так-то, всяких баб он водить в дом удумал!

Брюнеточка отмерла первой и набросилась на него, прижимая к груди край простыни. От кого она там что-то скрывает? Мы ж оба уже все видели, а он еще и пощупать успел.

– Ты мне врал! Ты… ты женат! А я, я думала… у нас ведь столько общего!

Общего, конечно. Крошка, ты на пару лет всего старше меня, что у вас может быть общего? И так всем понятно, что решила богатенького папика отхватить. Не на того напала, я за свое еще поборюсь! Да и ему ты не больно-то нужна.

– Ева, послушай, – отмер он, наконец. – Я ведь тебе сразу сказал…

– Что? – беру свои слова обратно, я плохая актриса, а вот брюнеточка Ева – просто отличная. Сколько трагизма в глазах и голосе, сколько возвышенного пафоса. – Я люблю тебя, поверь мне. Как только встретила тебя, моя жизнь перевернулась. Зачем тебе она, я всегда буду рядом с тобой!

И снова потянула к нему свои грабельки.

– Еще скажи, что беременная, – доверительно посоветовала я.

Она в шоке уставилась на меня. Да, я тоже немного в шоке, с каких пор всяким курицам помогать начала?

– Может сработает. Хотя нет, – вспомнила я события зимы. – В прошлый раз не сработало. И это, давай одевайся, хватит телесами светить. Неприятно.

Я развернулась.

– Буду на кухне, милый. Избавишься от гостьи, приходи.

Я прошла на кухню и закрыла за собой дверь. То, что будет дальше, я знала прекрасно. Сначала она начнет его уговаривать, потом угрожать, а под конец закатит истерику. Почему-то все вели себя так, по одной схеме, словно клоны. Голоса я услышала уже через пару минут. Раздражение с новой силой поднялось во мне. Выселить его что ли? А то житья никакого нет. Повадился приводить баб ко мне домой. Я вздохнула, почувствовав боль. Опять не заметила, как начала крутить кольцо и слишком сильно его дернула, зажав кожу на суставе.

Громко хлопнула дверь. Еще одна любительница громких скандалов покинула мою обитель тишины и спокойствия.

Дверь на кухню тихонько открылась.

– Прости. Если бы знал, что ты сегодня приедешь, ни за что бы ее не привел.

– Она же противная, – устало ответила я.

Он подошел, чтобы меня обнять, но я, скривившись, отстранилась.

– Прими душ, пап, от тебя воняет ее духами.

Он хмыкнул и вышел.

Вот так я и живу. Иногда весело, иногда не очень. Мне восемнадцать. Этой весной я закончила школу, твердо зная, чего хочу от жизни. Быть как все, но при этом не стать одной из многих. Здесь, в городе с населением в миллион жителей, это должно быть просто.

Мой папа… да, он особенный. По сути, бабник, каких поискать, но ради меня готов на все. Если бы его не было в моей жизни, даже не знаю, кем бы я стала. Он никогда не давал мне унывать и всегда поддерживал. Когда разбивала коленки, учась ездить на велосипеде, когда выгнали из хора, потому что не влилась в коллектив. Когда первый раз влюбилась, получила первую двойку и первую награду. Он всегда был рядом со мной. Он не учил меня быть сильной, но делал все, чтобы я не стала слабой. Меня не баловали, наказывали, если была виновата, ругали. Но при этом все было для того, чтобы я была сама собой.

Первого сентября я войду в двери университета, который выбрала сама. В который поступила на бюджет сама, без всякого блата, хотя возможности были. Я сама выбрала специальность, и сама буду держать ответ, если у меня не получится.

Я безумно благодарна ему за это.

– Теперь простишь, – на меня повеяло любимым цитрусовым ароматом.

– Не могу на тебя обижаться. Хотя это вроде как моя квартира, а ты сюда водишь… всяких.

Да-а-а. Хоть мне и восемнадцать, у меня собственное жилье. Учитывая мою полнейшую самостоятельность с шестнадцати лет, это, мягко говоря, не удивительно. Папин подарок на мой день рождения. Вот только я думала, что буду жить одна, а он второй месяц уже тусуется здесь.

– Я думал, ты не против.

– Я и не против. Просто скоро учеба. У меня, может, новые друзья появятся. Подружки, – такой жирненький намек ему. – А тут папа-цербер. С тобой даже в люди выйти нельзя, обязательно какая-нибудь кукла прицепится!

– Лан, не начинай с утра пораньше.

Он поморщился и налил себе кофе. День без чашки – день прожит зря! Еще один жизненный девиз Павла Григорьевича Тихонова. Вроде бы ничего особенного, если бы таких правил и девизов у него было мало.

– Пап, тебе ж уже за полтинник.

– И? – закатил он глаза, наслаждаясь вкусом.

– Да просто подумала, что в который раз чувствую себя старше, чем ты.

– Неправильно, – голосом кота Матроскина начал он.

– Пап, может, ты уже остепенишься? А? Женишься, наконец? – спросила я у его спины, когда он обернулся к раковине, чтобы сполоснуть кружку.

Спина окаменела. Зря, зря, зря я подняла эту тему. Вздохни, успокойся и перестань уже крутить кольцо на пальце. Нужно перевести все в шутку.

– Понимаешь, – черт, голос дрожит. – Я уже с малыми понянчиться хочу. А если братьев-сестер не будет, придется своих заводить.

Он расслабился и хохотнул.

– А я что ли против, – и ехидненько так. – Рожай, воспитаю.

Сказать, что моя челюсть отвисла, ничего не сказать. Она со стуком покатилась по полу. Кто мне это говорит? Человек, после знакомства с которым, все парни прекращали со мной любое общение? Тот, кто вместо свидания, устроил моему последнему молодому человеку полуторачасовую лекцию о правильном использовании презервативов? И часа два после этого ржал надо мной, потому что парень сбежал от меня быстрее, чем скоростной экспресс Москва-Владивосток. Поборник нравственности собственной дочери, без оглядки на себя любимого.

– А?

– Ну тебя же воспитал, смотри какая миленькая получилась?

Он дернул меня в коридор и выставил перед собой как щит, чтобы я могла полюбоваться на себя в зеркало.

А ведь и правда, миленькая. Самое подходящее слово. Я невысокая, до ста шестидесяти всего пары сантиметров не хватило, но при этом, как говорит Верка, фигуристая. В жизни это очень мешает, потому что попа вечно не влезает в брюки, а уж если влезла, то в поясе можно еще парочку меня запихать. Да и с грудью тоже самое. Классе в десятом был у меня эксперимент – одеваться женственно и сексапильно, но… провалился с треском. Папа, правда, даже в ателье возил, мне там одежду шили. Но… Разбитое сердце, покалеченные нервы, несколько новых врагов – и я вернулась к своим обычным джинсам и рубашкам.

Да и внешность у меня самая обычная, славянская. Светлые волосы, может чуть темнее, чем у отца, и длинные, ниже лопаток. Вот только я почти не ношу их распущенными. Глаза голубые с зеленью. Как сказал один из бывших парней – невинный взгляд порочного ребенка. Я с ним не согласна, но на тот момент он, наверное, был прав, а уж после знакомства с папочкой… Да, после знакомства с ним, все мои кавалеры сбегали. Особенно, если, придя ко мне в гости, обнаруживали сценку пикантного свойства прямо на диване в зале.

Единственное, что мне нравится в себе без всяких ограничений, это губы. Полные, розовые, будто нарисованные. Не знаю, в кого они такие, но, пожалуй, это единственная вещь, которую я не хотела бы в себе поменять.

– Красавица моя, – улыбнулся папа, и на глазах у него появились слезы. Понятно, он вспомнил ее.

Я – живое напоминание кошмара, который ему пришлось пережить. Ради меня, ради нас.

Грудь сдавило, стало больно дышать. Хотелось зареветь и уткнуться в подушку как в детстве. Хотелось не знать всего этого. Хотелось обычной жизни. Но я сильная, я всегда буду улыбаться для него. После всех этих лет, всего, что он для меня сделал, я просто не могу иначе.

– Ты мой вечный Ангел, – крепко прижимая к себе, сказал он. – Если бы тебя не было рядом, не знаю, чтобы со мной стало.

– Я всегда буду рядом, папочка, всегда. И со мной никогда ничего не случится, обещаю.

Глава 2. Познакомимся?

* * *

Сколько раз говорила себе – не обещай то, что не можешь выполнить. Конечно, я-то имела ввиду, что не буду ввязываться в сомнительные истории. Кто ж знал, что моя паталогическая везучесть даст сбой именно сегодня и именно сейчас.

1 сентября – день знаний.

Я в волнении стояла на ступенях университета. Нет, не так, в предвкушении. Я ждала этот день с нетерпением и представляла, как начну интересную жизнь, полную новых друзей и впечатлений. Казалось, нет ничего проще, шагнуть в новое и неизведанное, во взрослую жизнь.

– По-о-оберегись, – закричали рядом.

Мимо промчался парень с транспарантом. Прочитать надпись я не успела, он уже исчез в здании.

Я улыбнулась. Думаю, здесь будет весело.

Сжала цепочку амулета. Не думаю, что мне он понадобится здесь, но лишняя защита – это ж хорошо, правда?

На верхней площадке лестницы какая-та женщина активно привлекала к себе внимание.

– Первый курс, – махала флажком она. – Первый курс! Налоги и право!

О, значит мне к ней. Улыбаясь своим мыслям начала продвигаться к ней и тут…

В общем, я, кажется, говорила, что везение меня оставило?

Рядом с ней, вся из себя такая правильная и строгая, в новеньком костюмчике, стояла брюнеточка трехдневной давности из папиной спальни. И смотрела на меня. Злобно смотрела, не отрывая взгляда. Я подходила ближе, а сердце опускалось все ниже к пяткам. На груди у нее был приколот беленький бейдж, а это значит…

– Так, ребятушки, первый курс, меня зовут Вероника Александровна, я заместитель заведующего кафедры налогообложения и права. Поздравляю вас всех с поступлением в наш замечательный университет…

Интересно, смогу ли я превратиться в невидимку на следующие четыре года, если эта брюнеточка станет моим преподавателем? Угораздило же меня так попасть, да и папусик тоже хорош. Ведь наверняка знал, где его очередная пассия работает. Вот жеж черт! А если он с ней специально замутил, чтобы она ему потом все обо мне рассказывала? Нет, бред, он на такое не способен. Или все-таки способен?

– А чего эта выдра на тебя так таращится?

Я вздрогнула и неловко обернулась. Всегда пугаюсь, когда ко мне обращаются незнакомые люди. А уж тем более в такой толпе…

– Что?

– Ну, эта выдра крашеная, рядом с завкафедры, смотрит на тебя, будто ты съела последнее пирожное, спасенное от фашистов.

– Да? Ну, наверное, так и есть.

Я разглядывала девчонку, которая ко мне обратилась, и думала, что сегодня я не одна такая, кто заставил себя нарядиться по глупому поводу. Милая голубая юбочка и блузка с рюшками смотрелись на ней… в общем, никак не смотрелись. Черные волосы с разноцветными прядками разной длины в сочетании с довольно ярким, но органично подходящим ее внешности, макияжем, вызывали чувство полного и глубокого диссонанса.

– Тебе родители одевали? – вырвалось у меня.

– Э, да, – округлились темно-карие глаза. – А как ты узнала?

– Стиль не твой, абсолютно.

– Я им тоже сказала, но меня разве кто слышит? Девочка должна быть женственной, а юбки – это же так…

– Мило, – одновременно закончили мы и рассмеялись.

– Так что с этой выдрой?

– Она с моим отцом встречалась. Недолго. Очень недолго. И я этому очень поспособствовала. Очень, – вздохнула почти счастливо.

– Тогда держись. Она еще та дрянь. И жутко злопамятная.

– Ты ее знаешь?

– И да, и нет, – девушка неопределенно пожала плечами. – Она брата моего пыталась завалить. Причем во всех смыслах. И как препод, и как… ну поняла.

– О, твой брат тоже здесь учится?

Эта девочка мне нравилась, я была бы совсем не против с ней подружиться. Мне не хватало простого человеческого общения. Верка не в счет. Но в голове, как всегда бывало в таких случаях, уже звенел звоночек. У нее есть брат. Плохо, очень плохо. Когда я уже смогу нормально воспринимать это? Липкие коготочки страха снова прошли по спине, оставляя ощущение чужого взгляда. Недоброго и опасного. Захотелось сжать амулет, но я знала, что не нужно, только привлеку внимание. Вот дурочка! Надо было, как в школе, примотать на запястье в виде браслета.

– Да, он на последнем, правда, уже. Ой, а мы же так и не познакомились! Меня Инга зовут.

– Лана, – улыбнулась я, надеясь, что на моем лице улыбка выглядит естественно.

– О, круто, я на налогах, а ты?

– Тоже.

– Вдвойне круто.

Инга подпрыгнула и обняла меня. Я засмеялась и оглянулась. Почти все, кто стоял в толпе занимались тем же, чем и мы – знакомились. Завкафедры продолжала что-то вещать, но ее никто не слушал. Как оказалось, зря.

– А теперь, ребятушки, подходим ко мне и Марии Вадимовне и получаем распределение по группам. Те, у кого фамилии от «А» до «О» ко мне, остальные к Машеньке.

И тут я, наконец, поняла, как крупно попала. Если до этого я надеялась не попасться на глаза к бывшей любовнице моего отца, то теперь все мечты эти покрылись толстым слоем не то что праха, а огроменным бетонным монолитом.

– О, тебе к кому?

– К выдре, – я даже сделала шажок назад, раздумывая не поддаться ли временной панике. Хотя с чего бы это? Никогда не пасовала перед препятствиями, а тут такая мелочь.

– Сочувствую, – в карих глазах появилось сожаление. – А я Князева, мне к Веронике. Держись, встретимся после распределения. Надеюсь, попадем в одну группу.

– Я тоже.

Черт, почему я чувствую себя так отвратно, вроде ничего плохого ей не сделала. Отец бы все равно ее бросил, у него такие выдры долго не задерживаются. Так что, считай, совершила благое дело.

Подошла моя очередь.

– Тихонова, – пропела она. – Вот уж кого не чаяла здесь встретить.

– Здравствуйте, – буркнула я и протянула руку за листочком с расписанием.

Но выдра наклонилась ко мне и так, чтобы только я могла услышать, прошипела:

– Я превращу твою жизнь здесь в ад. И плевать на Пашу.

Она практически кинула листок мне в лицо, а я поспешила отойти.

Папа, папа, как же мне теперь быть? Не успев начать учиться, я уже заимела себе врага. Я не хочу снова переезжать. Я хочу, чтобы моя распланированная жизнь шла своим чередом. Устала от постоянной беготни, вот что же вы со мной сделали, два года оседлой жизни?

– Ну что, в какой ты группе?

Я опустила глаза на смятый в руке лист.

– Третья, – голос звучал хрипло, словно я только что плакала, но Инга, слава богу, ничего не заметила.

– Ух ты! Я тоже! – она обняла меня и попыталась закружить, вот только ничего не получилось, и мы обе, смеясь, чуть не упали.

Она потащила меня в университет, на ходу показывая и рассказывая, где что находится. Она отлично знала, куда ведет меня, и уже через пять минут мы были счастливыми обладательницами ароматного горячего шоколада.

– Здесь он самый вкусный, – говорила Инга, пока мы шли по коридору обратно к выходу. – Знаю, что тот же самый растворимый из пакетика, но здесь я им просто наслаждаюсь, – она закатила глаза и застонала. – Просто неземное блаженство.

Я отпила шоколад, действительно вкусный, и уже хотела с ней согласиться, когда отвлеклась на какое-то действо за окном. Секунда и…

Я ведь уже говорила, что сегодня моя везучесть дала конкретный сбой?

Прямо передо мной стоял парень, и буквально кожей чувствовала, как в нем разгорается бешенство. Хотя знаете, я бы тоже разозлилась, если бы на мою белоснежную футболку вылили стакан горячего шоколада. Черт, он ведь, и правда, горячий! Ему ведь должно быть не только обидно, но и больно.

Я медленно подняла глаза от коричневого пятна, паутиной расползавшегося на груди, и встретилась со злыми карими глазами. Хотя какие же они карие. Безумного цвета, словно старый коньяк из папиных запасов. В таких глазах можно было бы утонуть, если бы она сами не обещали утопить меня.

Наверное, меня можно назвать самым странным человеком, ведь вместо того, чтобы извиниться или удрать, я продолжала смотреть прямо в эти сияющие бешенством глаза. Спроси меня, как он выглядел, и я бы не ответила. Все, что я запомнила, это золотые искры в обрамлении черных пушистых ресниц. На мгновение даже зависть взяла.

Спасла меня Инга. Она громко ойкнула и дернула меня на себя и потащила в противоположную сторону. Он ступора я очнулась, когда вдогонку нам понеслось разъяренное:

– А ну стоять!

Инга толкнула меня в сторону, и я оказалась в женском туалете.

– Валим, валим, валим, – как заведенная повторяла она. – О, окно, туда и валим.

Она распахнула створку.

– Аллилуя, что мы на первом этаже! Прыгай!

Я неуклюже вывалилась из окна, и мы побежали. Оказавшись среди толпы первокурсников, мы переглянулись и начали громко смеяться. На нас никто не обращал внимания, а мы выплескивали напряжение, обнимаясь и пританцовывая. Нет, с Ингой мы подружимся в любом случае!

– Да, Ланка, ты обрастаешь врагами просто в геометрической прогрессии. Это ведь была его любимая футболка, ууу…

– А, – я удивленно уставилась на нее. – Ты его знаешь?

Она расплылась в коварнейшей из улыбок.

– Это был Егор. Мой брат.

Кажется, я уже говорила про удачу?

Глава 3. Обещал – выполняй!

* * *

Целый месяц я успешно скрывалась и от выдры, и от Егора. Почему я от него пряталась? Да все просто, он не дурак, видел, с кем я от него сбежала, и первую неделю порывайся найти меня и научить уму разуму. Это, естественно, со слов Инги. Будем справедливыми – она меня не сдала. Хотя будем и честными, зачем я взрослому парню? Как бы он мне мстил за все это? Глупость! Мы что – маленькие дети? Я этого совершенно не понимала, но все равно продолжала скрываться.

Да-да, вот такая я уникальная.

Я сидела в сквере рядом с универом и ждала Ингу. Мы еще толком не начали учиться, а эта гиперактивная егоза уже умудрилась заполучить хвосты в виде несданных докладов. Вот поэтому я и развлекалась, глядя на опадающие листья в ее ожидании, вместо того, чтобы сидеть дома и смотреть очередной сериальчик. О да-а, моя подборочка с «Психом» и доктором Бреннан манила так, что на месте усидеть было трудно.

– Егор, не надо! – голос Инги раздался неожиданно близко.

Я так замечталась, что даже не заметила, как она и ее брат приблизились ко мне. Дыхание перехватило, когда его глаза оказались напротив моих. Он оперся руками на спинку лавочки по обеим сторонам от меня, преграждая путь к желанному бегству. Я попалась в ловушку и даже не заметила этого.

– Ну, вот и встретились, крошка.

Черт, вот это голос. Все пошлые любовные романы были правы – нет ничего более совершенного, чем низкий мужской голос с легкой хрипотцой. Крышу сносит на раз. И где моя хваленая стойкость?

Папа, прости, но твоя девочка не выполнила обещания.

– Егор, отпусти ее!

– А я и не держу, правда, крошка?

Он у меня что-то спросил?

– Да…

Он ухмыльнулся и сел рядом, нахально обнимая за плечи.

– Так что мы с тобой будем делать? Ты, между прочим, испортила мою любимую вещь! И даже не извинилась!

– Извини…

Черт, черт, черт! Мозг, да включайся ты уже в работу! Наконец-то, и года не прошло. Розоватая дымка влюбленности начала исчезать, под действием рациональной части моего больного серого вещества.

– Ну, кто же так извиняется, крошка? Хочешь, научу, как правильно?

Он начал склонятся ко мне, когда Инга все-таки отмерла и бросилась на него с кулачками.

– Отстань ты от нее со своей футболкой. Это случайно вышло, давно забыть пора! Гад! Ну, что ты пристал! Вали отсюда!

Тысячу раз черт, ведь мне стало интересно, а как он целуется. А-а, что за мысли лезут в голову! Вспоминай давай, кто ты. Ты уже взрослая девочка, знаешь, что бывает, когда такие мальчики начинают приставать.

Вдох-выдох, и мы опять играем.

– Да ладно тебе, Ин. Пошутить уже нельзя?

– Знаю я твои шуточки. Всех моих подруг распугал, – она села рядом со мной и сжала в кулачке мои пальцы. – Ты хоть понимаешь, что творишь? Лан, ты в порядке?

Да, наверное, я сейчас пришибленно выгляжу.

– В порядке, – я вымученно улыбнулась, судорожно придумывая, чтобы еще сказать.

– Вот и ладненько. Ты не обижайся, но футболку мне действительно жалко. Как отрабатывать будешь?

– Не буду я ничего отрабатывать!

Вот же козел! Так и знала, что сейчас начнется предложение гадостей всяких.

– Будешь-будешь, – ласково произнес он. – На свидание со мной сходишь. Сегодня.

– Никуда я не пойду, – со стороны я, наверное, больше всего напоминала надутого хомяка, но что, если я никогда не любила, когда меня принуждают.

Хотя, этому Егору было бы полезно посмотреть на тех, кто пытался меня заставить что-нибудь сделать. Это я с виду – чистый ангел, а вот, копни поглубже… В общем, белая и пушистая, пока сплю зубами к стенке.

– Пойдешь. А, ладно, на первый раз буду добреньким. Ин, ты на какой там фильм хотела? Пойдешь с нами, чтобы твоя подруженька не боялась.

Он нагло мне подмигнул и ушел, насвистывая популярную песенку.

– И что это было? – спросила я.

– Мой брат пригласил тебя на свидание, – хмурясь, ответила Инга.

Судя по всему, моей подруге совсем не понравилось то, что произошло. Она сидела рядом, кусая нижнюю губу и не решаясь мне что-то сказать.

– Говори уже, – выдохнула я.

Что поделаешь, не люблю, когда тянут резину, сомневаясь в чем-либо. Лучше уж знать правду, какой бы они ни была. Люди горазды врать в мелочах и не только, а я всегда ценила, и буду ценить, честность. Может, я и не права, требуя от людей то, что сама дать не в силах.

– Он бабник, понимаешь? Таких как он нужно за километр обходить, а то и даже больше. У меня подруг не осталось из-за него. Он со всеми спит, ни одной юбки не пропускает. Не хочу и тебя потерять.

– Поверь, – улыбнулась я. – Меня не потеряешь.

– Я не хочу, чтобы он и тебе голову вскружил, – насупилась Инга.

– Не вскружит. У меня есть опыт в общении с такими, как твой брат.

– Правда? – она с такой надеждой посмотрела на меня, что я не выдержала и рассмеялась.

Ах, Инга-Инга, если бы я могла тебе все рассказать, то тебе бы не пришлось так переживать из-за своего брата и меня. Да и мне, может быть, стало бы легче. Не знаю, сколько еще я смогу все держать в себе. Но выбора нет. Я не могу просто взять и отступить, когда пройдено уже полпути. И не могу повернуть назад. А любая эмоция, любое воспоминание – это верный шаг назад, в прошлое, куда лучше не возвращаться. Инга, я так завидую тебе. Ты не знаешь, что такое боль и разочарование. Тебе не знакомо отчаяние и яростное желание все изменить. И я не хочу, чтобы ты сталкивалась с этим в своей жизни. Пусть брат-бабник будет наибольшим злом, которое ты можешь вообразить. А я и дальше буду хоронить то, что преследует меня. И, надеюсь, рано или поздно, смогу это сделать…

* * *

В то же время, стоянка университета…

– Князь! Черт! Егор!

Я докурил и выбросил сигарету в мусорный бак, поморщившись от сладкого дыма. Нужно бросать, прав Мастер, этим я только гублю себя. Нервы, черт их дери. И Оксанка с ее легкими сигаретками. Ее тоже нужно бросать, прилипла, сил нет.

– Егор!

Он, наконец, оглянулся. Что-то слишком уж счастливой кажется его физия. Или выиграл на тотализаторе, или окучил очередную дурочку. Вот везет же дураку, на эту мордаху отлично ведутся девочки. Хотя, не только в мордахе дело.

– Митяй! – заорал он.

Черт, терпеть не могу, когда меня так называют, но его это не колышет. И зачем я, спрашивается, дружу с этим человеком?

– Тебя послала мне сама судьба! – пафосно провозгласил он.

Прищурился, разглядывая этого придурка. А ведь он, по ходу, серьезно говорит, не притворяется. Вот же… мне его помощь нужна, а этот еврей точно потребует что-то взамен.

– Сама судьба?

– Да… А ты чего меня звал? – спохватился он.

Вот же… не проканало. А ведь еще чуть-чуть, и он бы был у меня в должниках. А теперь я буду ему желание торчать. Что такое не везет и как с ним…

– Будь другом, прикрой перед Мастером, очень надо, – попросил прямо.

Чего юлить, Князь запросто может докопаться до истины, и много времени ему не потребуется.

Егор прищурился, оглядел меня и расплылся в ехидной улыбке.

– Ну, и кто она? – протянул он.

У кого что болит… Как будто я вечно по бабам бегаю. У меня Оксанка есть. Ну, пока есть.

– Князь, ты озабоченный придурок, – сказал устало и вновь запустил руку в карман, ища сигареты. Черт, та была последней. Просто знак божественной воли, не иначе. – У меня мать в город приехала, сам понимаешь…

Егор хмыкнул.

О «прекрасных» отношениях моих родителей и Мастера все были осведомлены. Каждая их встреча была поистине феерическим зрелищем. Со стороны, конечно, наблюдать прикольно, но вот участвовать… Нет уж, спасибо. Родоки хотели, чтобы я вернулся домой, жил себе спокойно и не отсвечивал. Мама пыталась втянуть в свой бизнес, но все эти насквозь фальшивые улыбочки в ее приемной, меня не прельщали.

– Тебя, если что, вечером где искать?

– После торжественного обеда с маман в гараж пойду, там пацаны новый мотак пригнали, у него обгонка стучит и сальник подтекает. Хочу глянуть. А что?

Вот мне сразу не понравилось выражение его лица. Этот говнюк не Искусителем должен был родиться, а каким-нибудь барыгой-ростовщиком. Я все понимаю, но нельзя же друзей так использовать открыто! Чует, чует то, чем думать не положено, что я с ним в такую историю вляпаюсь, вовек не отмоюсь.

– Ты же мою сестру, Ингу, помнишь?

Уже не нравится начало…

– Ну, помню.

– И то, что она по тебе третий год сохнет, тоже помнишь?

Выудил из памяти нескладную девочку-подростка. Темные волосы, длинный нос. Не красотка, в общем. Но сестра друга, грех смеяться. Сохнет по мне? Да, что-то такое припоминаю. Вечно она в моем присутствии краснеть и заикаться начинала. Но я-то малолеток не трогаю, если хочет нас свести, пусть шагает мимо.

– Князь, ты давай, ближе к телу уже.

Он расплылся в своей фирменной улыбочке.

– Я с такой крошкой познакомился, закачаешься. Фигурка – во! – выставил вверх оба больших пальца. – Сиськи и задница на полную десятку. Моя б воля, давно в койку затащил.

– А от меня-то ты чего хочешь?

– Да там такая история. Она со мной ни в какую не пойдет. Но, если Инга узнает, что будешь ты, то все в шоколаде! Сама свою подружайку притащит. Сеструха на тебя слюни пускает.

– Я с малолетками не встречаюсь. Ей же восемнадцати еще нет, – попытался я воззвать к его разуму.

– Ей уже есть восемнадцать, – отмахнулся он, – в августе исполнилось.

– Ты дебил, Князь.

– Иди на… Мирт! Я тебя перед Мастером прикрою! А взамен всего-то и прошу сходить с мелкой на свидание. Отвлечешь ее от подружки, ты ж умеешь зубы заговаривать. Заодно и сам развеешься, отдохнешь от стервы своей.

А что я, в принципе, теряю? После встречи с матерью нервы ни к черту будут.

– Ладно, Князь, но если что…

– Буду у тебя в должниках, – расплылся он в счастливой улыбке.

* * *

– Пап! Я дома!

Тишина. Ну, или он уехал по делам, или шифруется.

Скинула ботильоны, прошла в зал и уже там сняла куртку.

Настроения не было. Десять минут назад звонила Инга и слезно умоляла согласиться на свидание с ее братом. Из ее объяснений я мало что поняла, только то, что Егор придет с каким-то другом, а то супер-пупер-мега-вау, и моя подружка влюблена в него класса с пятого.

Легла на диван, закинув ноги на подлокотники. Хотелось чаю с блинчиками или шоколадный тортик. Да, мечтать не вредно, вредно не мечтать. Вот только сейчас передо мной стояла конкретная такая дилемма – заесть плохое настроение и стать счастливой, или же придерживаться диеты, на которую селя неделю назад. Пока что первый вариант выглядел более заманчивым.

Потянулась снять амулет, но краем глаза заметила движение в коридоре.

Ясно-понятно, почему папусик не отозвался.

– Можешь не красться, – сказала громко. – Я не ревнивая!

У двери кто-то громко ойкнул, послышалось шебуршание, щелчок замка, и снова стало тихо.

– Пап! – позвала, зная, что теперь точно отзовется.

– Радость моя, не злись, – он с виноватым видом присел рядом.

Интересно, насколько его теперь хватит? Понимаю, что все по-разному глушат боль, но столько лет – это уже слишком.

Он папы шел приторный запах женских духов, ванильный, который я ненавидела до одури.

– Может, пора уже остепениться? – спросила тихо.

И этот вопрос я уже не раз задавала.

– Зачем? – улыбнулся он, застегнув, наконец, рубашку. – С твоими детками еще понянчусь.

Ну вот опять тему перевел.

– Слушай, а почему ты выдру Евой называл? – вдруг вспомнила я.

– Какую еще выдру? – не понял папусик.

– Ну, Машеньку. Которая тебя теперь женатиком считает.

– А, ее… Ну, имя у нее Ева-Мария. Она из наших.

– Круто, – констатировала я.

Мало того, что со следующей недели она начинает вести у нас занятия, так еще и это. Мало мне было проблем, мало.

Глава 4. Первые свидания

Помнишь первую встречу в парке?

Потом все кружилось, поцелуи-подарки.

Потом смех, объятия, радость и горе…

Но какое горе? Когда по колено море?!

Папусик к вечеру опять куда-то слинял. Ну, это не удивительно, работать в нашей семье кому-то нужно, денежку зарабатывать.

Я маялась дурью, переключала каналы по кругу, зависая то на одном фильме, то на другом. Оказывается, ждать – это так утомительно. Время двигалось, словно улитка, ползло медленнее посылки, отправленной почтой. Не-ет, я так точно не доживу до того момента, когда нужно будет выходить.

В очередной раз нажимая на кнопку, попала на любимый мультсериал. Отличненько!

Раздалась трель дверного звонка.

Рука сама дернулась, проверяя, на месте ли амулет.

К двери я шла медленно. Отец недавно ушел, а больше никого я не ждала. Неужели прошлое постучалось в двери?

Заглянула в глазок, и напряжение резко отпустило, вновь позволяя дышать полной грудью.

Инга. Но, что она здесь делает? Бросила взгляд на часы, еще не было пяти, а мы договорились встретиться в семь в кино-парке! Странно…

– Ланка! – оглушил меня вопль, едва я открыла дверь, и маленький ураган ворвался в квартиру. – У-у-у, классная хата! Ничего, что я так, без приглашения? Ты не подумай ничего плохого, я просто дома усидеть совсем не могла, кошмар просто! Волнуюсь, капец прям как! И спасибо-спасибо, что согласилась пойти! Я прям не знаю! Нет, Егор, конечно, жучара еще тот, продуман! Я бы не согласилась, если б не Димочка, – Инга тараторила, как заведенная, и только на имени парня расплылась в блаженной улыбке.

А я… я смотрела, как она одета, не в силах произнести ни слова. Эта девчонка меня всегда восхищала своим стилем – этакой смесью городского кэжула и панк-культуры. Но сейчас…

Она сняла плащ, черный, в котором ходила каждый день, с кожаными вставками, а под ним было… платье. Розовое. И лиф в пайетках. Кукольное до мимимишности. Совсем ей не идет. Да и выглядит… Ужас просто!

– И-и-ин, – протянула я.

– Что? А… Это, – она посмотрела на себя в большое зеркало шкафа-купе. – Ну, Димочка любит красивых девочек. И я хочу, чтобы он воспринимал меня всерьез. Я же для него всего лишь сестра его друга, понимаешь?

– Да, но мне кажется, что не нужно ломать себя, чтобы кому-то понравится. Любовь не зависит от внешности, это химия. Если влюбится, то и в такую – в рваных джинсах и отцовской футболке.

Я заговорчески ей улыбнулась и потянула ее в свою спальню.

Знаю, Инга просто хочет, чтобы парень, в которого на давно влюблена, обратил на нее внимание. Но, если этого до сих пор не произошло, значит, не случится и сегодня. А ее брат настоящий говнюк! Неужели он не понимает, что делает ей этим больно? Да и друг, наверное, ему под стать.

Два часа пролетели незаметно. Мы перемерили все мои платья, даже те, что я ни разу в жизни не надевала. Папины подарки. Повеселились на славу, в общем.

Уже выходя, спохватилась, что не надела обручальное кольцо. Я без него никуда не выходила. Оно одновременно было и моим талисманом, и моим сокровищем, самым ценным, что только можно представить. Знаю, это глупо, так привязываться к обычной вещи, но ничего поделать не могла. Этот золотой ободок с гравировкой на внутренней стороне значил для меня очень много.

– Ин, – неуверенно позвала я.

– Ась? – подружка придирчиво рассматривала в зеркале нос.

– Ты что-нибудь рассказывала брату обо мне?

Инга задумчиво скривилась.

– Да вроде ничего особенного. Ну, там, что учишься хорошо. А еще, что жареные ролы ненавидишь. И что розы не любишь, особенно красные. Фанатеешь от детективов, особенно которые кровавые, а вот фантастику не любишь. О, еще про мороженное, что у тебя шоколадное любимое.

Да уж, ничего особенного она не рассказала! У меня аж глаз задергался.

– А про моего парня он не спрашивал?

– Спрашивал, – Инга весело хихикнула. – Еще как спрашивал!

– Я надеюсь, ты ему ничего не говорила?

Мысль, которая пришла мне в голову, была не новой, уже раз использованной, но от этого не менее, привлекательной. Смешно сказать, но моя замкнутость могла сослужить отличную службу. Я же в группе ни с кем, кроме Инки, близко не общалась. Терпеть не могу пафосных блонди, а у нас там все такие подобрались.

– Неа, пусть мучается!

Мы вышли на лестничную клетку, и я закрыла за нами дверь.

– Ин, у меня тогда просьба будет.

– Да все, что захочешь. Я итак тебе должна за то, что идешь на эту пародию свидания.

Хмыкнула. Ну да, этот фарс мне потом долго еще аукаться будет. Надеюсь, Егора проймет моя история, и он отстанет.

– Тогда подыграй мне сегодня, пожалуйста. И считай, что мы квиты.

– Ты что такое задумала, подруженька?

Закатила глаза. Улыбнулась счастливо. Ну, почти счастливо, представляя, как вытянется морда лица у Егора, когда я озвучу ему свою версию возможного развития наших с ним отношений. Да уж, ради этого можно и потерпеть неудобства и его приставания.

* * *

Несколькими часами ранее.

Я сидел напротив матери и делал вид, что та бурда, которую принесли на тарелке, полностью поглотила мое внимание. Уж лучше так, чем разговаривать с ней.

– Мы с отцом все обсудили и согласны принять твои увлечения. Конечно, тебе придется их немного ограничить, но мы не против, если только это не будет переходить все границы. Я надеюсь, ты понимаешь, в какой ситуации мы все оказались из-за твоего решения уехать из дома. Отец в одиночку занимается делами, а он не в состоянии все контролировать.

Это может длиться бесконечно. И как ей не надоедает пилить меня? И как отец смог прожить с ней тридцать лет? Не удержался, представив его, и улыбнулся. Все-таки, он самый лучший.

Но мать заметила и сразу же скривилась.

– Что я такого смешного сказала?

– Ничего.

А ведь мы с ней похожи. Очень. Ну и внешне, конечно, волосы русые, да и глаза, не отцовские – ее, карие. Но характер… Характер у нас просто одинаковый. Упрямые, готовые спорить до последнего, не признающие компромиссов. Госпожа Елизавета Савитова. Леди до кончиков отполированных ногтей. Иногда я думаю, почему она не родила себе второго ребенка – дочь, желательно? Тогда могла бы вырастить свою копию. Потому что я не гожусь быть пешкой в играх, о которых и она имеет весьма смутное представление. Это мы с отцом Незримые, она же – простой человек, который, вопреки всему, оказался посвящен в нашу жизнь.

Кажется, мелочь, что она знает, какие возможности нам открыты. Но сколько дорог открывает такое маленькое знание! Мы с отцом другие, и помимо человеческих законов подчиняемся еще и своим собственным. И ей никогда не понять, что нарушить их – самое страшное. Предать – обречь на смерть себя. Никогда никто из нас на такое не пойдет.

– Дмитрий, я хочу, чтобы ты вернулся домой, – она отложила в сторону вилку и нож с такой небрежной аристократичностью, что мне захотелось сорваться и бежать прочь от этого спектакля к нормальной жизни, к пацанам в масле и бензине, к разговорам на матах и откровенности без фальши! К миру, который не был идеальным, но был моим.

Я не могу вернуться в холодный замок изысканных манер, в который она превратила наш дом.

– Никогда, мам.

Если бы я не знал, что она человек, то в эту минуту поверил бы, что какая-то ее часть принадлежит Незримым. Верна – забирающая надежду. Или, быть может, питающаяся чужими чувствами Азула. Как знать.

Ее мой ответ не устроил. Она ждала другого. Была уверена, что на этот раз я соглашусь.

Мой последний год учебы.

Мне двадцать три.

Я не остепенился.

Я не определился с будущим.

Я – никто.

– Дима, с твоей стороны очень глупо отказываться от моего предложения. Я, правда, не хочу лишать тебя средств к существованию, но у меня не остается выбора. Ты мне его не оставляешь, – подумав, добавила она.

От продолжения этого душераздирающего фарса меня спас телефонный звонок. Просто светящийся экран и вибрация, большего я позволить себе сейчас не мог.

Мама поджала губы. Она терпеть не могла, когда за столом у кого-то в руках была теха, считала это неприличным. Не спорю, но жизнь теперь такая, без него никуда.

Взглянул на экран. Вот же черт! Ну почему же так не везет. Егор мог сдать? Да нет, он же обещал не выдавать меня Мастеру. И мама, как назло, смотрит, не отрываясь.

– Я должен ответить, – скомкано бросил ей, поднимаясь из-за стола.

– Дима! Дмитрий!

Отойти подальше, лавируя среди столиков. И вот зачем она выбрала именно это место?

Выдохнул и принял вызов.

– Да, Мастер.

– Дело есть, Мирт. Свободен?

Он всегда говорил по существу.

– Нет, но могу освободиться.

– Хорошо. Жду. И… передавай привет маме.

Дважды черт! С коротким писком телефон отключился.

Я вернулся к матери. Передавать привет ей даже не собирался. Мне жизнь все-таки дорога.

– Кто звонил? – равнодушно спросила она.

– Друг, – и что же такое произошло, что они так друг друга ненавидят? – Мне уйти нужно.

– Понятно, – она убрала салфетку с колен и смяла ее в руках. – Надеюсь, ты понимаешь, что разговор еще не окончен?

– Да, – наклонился, чтобы поцеловать в щеку. Какой бы она ни была, но я любил ее, и этот легкий чмок был единственным проявлением эмоций, который мы могли себе позволить.

– Встретимся завтра?

Мне показалось, или ее голос действительно дрогнул?

– Конечно, мам, до завтра.

По пути к выходу остановился у бара. Мужчина всегда платит – истина, которой пользовались мои подружки, даже те, кто не выходил за статус «на ночь». Единственное правило, которое я соблюдал беспрекословно. Еще, наверное, и потому, что Незримые предпочитали платить за все сами, до последней монеты, до последней капли крови. Не оставлять долгов.

Но мама считала, что я джентльмен.

На улице поднялся ветер, но еще было тепло. Люблю это время года.

Мой красавец стоял на стоянке с самого края. Черный «Марк», я два года превращал его в конфетку, так чтоб слюнки текли. Обвесики, литье, м-м-м, приблуды разные. Нет, на него мне денег было не жалко, мой старичок всего этого был достоин.

Хотелось курить, и рука сама потянулась к карману. Но, я бросил. С сегодняшнего дня больше не курю.

Телефон взорвался «Ромом» КИШа, а вот с экрана смотрело ванильное личико Оксанки. Достала она.

– Да, – резко бросил в трубку, доставая ключи.

Маркушник приветливо мигнул фарами. Вот, кто меня действительно любит.

– Зайчик, я соскучилась, может, встретимся сегодня? – приторно-сладкий голосок моей будущей бывшей девушки реально начал бесить.

И это ее «зайчик, котик, мишка»… Ощущение, что она не помнит моего имени. Или мозгов не хватает на что-то пооригинальнее. Болото.

– Встретиться?

Можно и встретиться. Сказать, что между нами все кончено.

– Давай в, – я прикинул, сколько по времени займет это идиотское свидание. В принципе, час на погулять, полтора часа фильм, два с половиной плюс семь – время сбора. Кинул взгляд на часы. Еще шесть, но нужно ехать к Мастеру. Не успею. – Давай в одиннадцать, устроит?

– Зайчик, когда меня что-то не устраивало? – томно протянула она.

Могу привести пример. Кучу примеров! Огромную такую кучу.

– Я заеду, – и сбросил вызов, пока она не начала снова говорить.

Телефон опять взорвался уже надоевшей мелодией.

– Да, Князь.

– Ну, где ты? А?

– Ты оборзел, Князь! У меня еще час!

Я отрубил телефон и бросил его на сиденье рядом. Устал. Как же я устал от всего.

Офис Мастера был почти в центре города, но скрывался во дворах. Неприметная дверь, если не знаешь, не найдешь. Звонить пришлось долго, да и открыл мне не сам Мастер, а какой-то незнакомый парень. Странно, я знал всех, кто с ним работал. Не нравится мне это. Обычно новенькие появляются тогда, когда затевается что-то грандиозное. Как чистка от нежити в прошлом году. Но тогда сбор объявили за две недели, и все знали, что в городе творятся нешуточные дела. Сейчас же было спокойно.

– Кто? – чел был больше похож на быка, чем на человека.

Ясно. Этот не из Защитников, он Загонщик. Значит, и правда кого-то ловят. Но это не моя проблема.

– В сторону отойди.

Сказал спокойно, но с намеком.

– Чо?

До таких качков все медленно доходит.

Улыбнулся, хотел уже его постебать, вряд ли бы он сумел мне что-нибудь сделать, а пар нужно было сбросить, но, как всегда, Мастер почувствовал. Меня прямо-таки убивает эта его способность чувствовать приближающиеся неприятности.

– Мирт! Сюда иди! А ты, – он перевел тяжелый взгляд на качка. – К остальным. Ну! Проходи.

Я зашел к нему. В принципе, весь офис Мастера, в миру известного как Антон Ильич, был похож на большой тренажерный зал. Но вот маленькая кандейка сзади была целиком и полностью его владением.

Вообще Ильич – отпадный мужик. Этакий мишка – толстячок с буйной шевелюрой. На него посмотришь и не скажешь, что один способен завались с десяток Мороков. А то и больше. Видел его в деле, страшный человек. Среди Незримых у него особенная репутация – держит стойкий нейтралитет. И он единственный, кому это действительно удается. Зачетный мужик.

– Слушай, Мирт, у нас тут дела нехорошие готовятся. Говорить об этом не могу, но хочу, чтобы ты знал. В общем так, в городе Тень объявилась, за ней охотятся давно. Ты в это заварушку даже нос не кажи! Уяснил? Молодец! А для тебя у меня простая работёнка. Один Дар, из богатеньких, свою бабенку под охрану поставить хочет. Нужен Ангел с опытом. Там тоже не все гладко, но подробностей тебе знать не положено. Не твоего уровня люди. Зато платит очень хорошо, три обычных ставки. Берешься?

Деньги это хорошо! Надо же, как подфартило. И мать, с ее «лишим наследства». Поневоле начинаешь верить в судьбу.

– Конечно, берусь, Мастер.

– Отлично, – Ильич потер руки. – Только ты это, поосторожнее будь. Там Дар – не из слабеньких, шишка какая-то. И я о нем ничего не знаю.

– Разберемся, – отмахнулся я. Не первый год работаю телохранителем, так что всю эту кухню знаю. Копни поглубже, а там все тоже самое – секс, наркотики и рок-эн-рол. – Имя объекта.

– Руслана Тихонова. Я тебе на почту всю информацию вышлю, как всегда. Оплату как предпочитаешь?

– Давай на карту. Частями, – прикинул, что может понадобиться. Вроде все есть, но добавил. – Если вдруг что-то понадобится, расходы отдельно.

– Само-собой. Ладно, – вставая, крякнул Мастер. – Вали уже по ветерку, охламон. На созвоне.

– На созвоне, – ответил машинально.

Странно. Мастер мастак и любитель поболтать, а тут все быстро и по существу. Не нравится мне это.

В зале занимались Загонщики. Все же, твари они, хоть и свои, из Теней. Не понимаю я, как можно травить людей, словно животных. У нас же в последние годы спокойно, Мороки по своим норам сидят, никого не беспокоят. Вот эти не у дел и остались. Некого им ловить. Вот в криминал и ломанулись. Нет, те, у кого хоть немного совести осталось, в силовых структурах подвязались, кто-то в частники пошел. Но у таких туш мозгов на это не было, а возможностями Теней пользоваться хотелось.

На меня даже внимание не обратили. Ну, эт понятно. С Мастером ссорится никто не хотел, а то, что я у него в любимчиках хожу, и дебилу ясно.

Сел в маркушник, подавив желание притормозить и покурить, потянулся к телефону – включить-то надо. Матери, наверное, все равно, куда я свалил, но друг уже проклял всеми известными словами. Хорошо, что он не может ничего серьезного мне сделать, а не то, давно бы лежал в землице русской под камешком мраморным. Он-то позаботился бы. Иногда быть одним из Ангелов просто замечательно.

Егор взял трубку после первого же гудка.

– Ты, бля, где? – прошипел он. – Инга с подружкой уже в кафешке сидят! Ты какого… меня так подставляешь, а?

– Я уже еду.

Вот спросите меня, какого рожна я вообще с ним дружу? Сам не знаю…

На парковке у Кино-парка я был ровно в семь десять. Опоздал, но мне было как-то по барабану. Я на это свидание вообще не собирался. Да и мог не приходить. Я Князя просил меня у Мастера отмазать, а тот, с какого-то, прекрасно знал, где я был. Так что, чисто технически, сделку можно считать недействительной. Но мне было интересно, что там за девушка такая, ради которой наш любвеобильный Егор готов на такие жертвы – оказаться должником для меня? Нет, я не любопытен, но весь сегодняшний день был судьбоносным. Может, не зря я все-таки туда иду?

Где искать Князя, я знал прекрасно. Он всегда использовал для свиданок одно и то же место. Он и сейчас сидел на своем любимом месте с двумя девушками. В одной из них я с трудом узнал Ингу, его сестру. А малышка-то изменилась! Вот только явно не привыкла она платья носить, хоть и сидит, все время подол отдергивает вниз. Улыбнуло. Нет, серьезно, я же ее все равно как взрослую воспринимать не смогу. Видел, как она, лет так в десять, голышом ласточку на речке изображала. А такое не забывается…

Разглядеть ту, что привлекла внимание Егора я не мог. Она сидела ко мне спиной. Но с первого взгляда – ничего особенного. Коса светло-русая. Или блондинка? Фиг знает, в этой темноте не разберешь. Платье паршивенького зеленого цвета.

Князь увидел меня раньше девчонок, замахал рукой, подзывая. Кретин. Будто я не знаю, куда идти.

Инга подняла на меня взгляд. Опустила. Покраснела. Вот же! Точно влюблена! И как ей объяснить, что она не в моем вкусе. Капец, что ей ничего не светит со мной? Интересно, ей Егор сказал, что я из Теней? По идее мог, но у нас считается неправильным это афишировать. Даже внутри семьи не все могут знать. Меньше знаешь, крепче спишь.

– Инга, ну ты Митяя знаешь, – говорил между тем Князь. – Лан, а это мой друг Дмитрий. Можно – Дима, Митяй, Мирт. Дим, а эта красавица – одногруппница Инги, Лана, – и с такой нежностью произнес имя, что я невольно улыбнулся.

Искушение в действие. Не смог пронять ее своими обычными штучками? Удивительно.

Лана обернулась, чтобы окинуть меня равнодушным взглядом сине-зеленых глаз.

И я понял, что этот день точно запомню навсегда. Я просто не смогу его забыть!

* * *

Руслана. Кино-парк

– Ну и? – я вновь посмотрела на часы.

Что-то этот псих озабоченный запропастился куда-то. Даже Инга удивилась. Он ей ведь день названивал, а с полчаса назад исчез с радаров. Не нравится мне такое отношение. Кинуть, что ли решил? Типа, вот вам, курицы, за месяц динамо?

Но вот на лице подружки появилось кислое выражения, и я поняла, что брат соизволил явиться. Только один, без друга.

– Где Дима, лошара? – угрожающе произнесла кукольная брюнеточка.

Н-да, точно не ее образ.

– Он скоро подъедет, задержался, – хмуро ответил сестре Егор и обратил на меня чересчур уж восхищенный взгляд. – Ты без меня не скучала, Ланочка?

– Представь себе, – улыбнулась как можно более очаровательно, пусть прочувствует, гад, всю глубину моих эмоций. – Только представь, – наклонилась к нему, а декольте у меня еще то! У Егора сразу глазки туда скатились. – Только представь… ни капельки!

И вновь села ровно, как ни в чем не бывало, уставившись в меню.

Жаль, что на мне амулет. Хотя, нет, не жаль. Без амулета жить спокойно не дадут. Я слишком лакомый кусочек…

Егор трещал без умолку, рассказывая такую ерунду, что в пору было валить отсюда на все четыре стороны. Терпеть не могу, когда меня пытаются пронять рассказами о своих подвигах. Ау! Мы не в средневековье! Да и ты не рыцарь в сияющих доспехах. И мне откровенно плевать, что ты выжал в качалке сколько-то килограмм, а на прошлой неделе навалял какому-то Витальке за то, что он, урод, поцарапал тебе бампер. Мне абсолютно по…

О, моя раздраженная морда подействовала.

Твою ж!

Не мытьем, так катаньем. Теперь я выслушивала дифирамбы в свою честь. Я и красивая, и умная, и самая-самая, и, вообще, это стрёмное кафе не достойно принимать у себя такую-растакую меня.

Посмотрела на Ингу, наткнулась на умоляющий взгляд. Понятно, от нее помощи не дождешься. Она вся в ожидании свое героя и на меня ей откровенно плевать. Придется сидеть до победного. И где только этого козла носит? Сказали же в семь быть здесь!

Вдруг Егор начал активно жестикулировать. Сидящая напротив меня Инга с надеждой вскинула глаза, а потом как-то разом съежилась, смутилась, покраснела, да так, что я только в удивлении на нее смотрела.

Это уже клиника, детка. Пора лечиться. Неужели она, правда, влюблена в друга брата настолько сильно?

Этот друг подошел к нам и встал за моей спиной. Да уж, сама виновата, нужно было садиться лицом к залу.

– Инга, ну ты Митяя знаешь, – Егор обратился к сестре, но этот снисходительный тон мне не понравился. А вот со мной он говорил приторным, сладким голоском. – Лан, а это мой друг Дмитрий. Можно – Дима, Митяй, Мирт. Дим, а эта красавица – одногруппница Инги, Лана.

Держите меня семеро, я в этом ванильном сиропе просто захлебнусь. Не знала бы, что он человек, подумала, что пытается воздействовать. Да, Незримые уже на каждом углу мерещатся, лечиться пора не только Инге.

Обернулась на Дмитрия и…

Что я там до этого говорила? Забудьте!

Это нечто, и я подружку свою на все сто понимаю! Нет, на двести!

Высокий парень с, в принципе, обычной внешностью. Русые волосы коротки острижены. Глаза, как говорит Верка, бля… в смысле карие. На щеке ямочка появилась, когда он мне улыбнулся. Куртка кожаная, не по погоде чувак одет, там ветрюганище был зверский, на распашку, а футболка… Да она каждый кубик обрисовывает! И по барабану, что я мужскую анатомию лишь в теории знаю, с ним согласна на практику. Всеми руками и ногами «За»! Все, выносите, я готова. Куда там Егору, когда рядом такой экземпляр!

Каких сил мне стоило сохранить равнодушный вид, а не бежать за упавшей челюстью, я не знаю.

Улыбнулась слегка, повторно чуть не рухнув в обморок в экстазе, услышав мягкий баритон.

– Приятно познакомится.

И он сел рядом со мной! На диванчик рядом со мной! Хотя рядом с Ингой было свободно.

Но мы и сами расселись по-дурацки. Три диванчика, и мы – каждый на своем. Но он-то должен ухаживать за сестричкой своего друга.

– Здравствуй, Инга, сто лет не виделись, – он смотрел только на нее, и у меня чуть не вырвался вздох облегчения.

Он сел так, чтобы видеть ее, а я уже напридумывала.

Но сердце все также бешено стучало в ребра, пытаясь вырваться из ставшей вдруг тесной клетки.

Кто бы объяснил, что со мной?

Глава 5. Кто ищет, тот найдет

* * *

Егор расплылся в своей слащавой гримасе и попытался придвинуться ко мне. Попытался, потому что я неловко и случайно, честное слово, дернула рукой, чуть не пролив на него стоящий на столе стакан апельсинового сока. То, что парень намеков не понимает и так ясно, но моя дёрганность может хоть ненадолго заставит его изменить тактику.

А то, что в результате сего действа я оказалась почти прижатой к Диме – это я тоже не нарочно.

Вот только я никак не ожидала, что все мои чувства просто взбунтуются. По коже табуном, немаленьким таким, состоящим сплошь из парнокопытных определенного вида, пробежались мурашки. Как будто раскаленными иглами по заиндевевшему телу. С одной стороны, до боли, а с другой – даже приятно. Бррр, а не чувство! Но все равно, хочется и дальше прижиматься к нему, словно он самый-самый для меня родной человечек…

Так, мозг, включайся уже!

– Ну что, – Егор все пытался привлечь мое внимание. – Лана, ты на какой фильм хочешь? Смотри, – передо мной появились несколько рекламок. Бросила на них взгляд и ужаснулась – только романтические комедии, мелодрамы и иже с ними! Жуть жуткая!

– Инга-а, – протянула я. – А у тебя есть предпочтения?

Если она меня не поддержит, я просто-напросто застрелюсь!

Точно, застрелюсь. Потому как моя так называемая лучшая подруга не сводила влюбленного взгляда с сидящего напротив нее секс-символа. А он ей улыбался! Нет! Моё!

Что за черт? Нужно успокоиться. Никогда не замечала за собой такой реакции.

Собственнические инстинкты, откуда они могли взяться? Это было бы понятно, если бы я влюбилась в него, но это не так! Первый раз в жизни вижу этого… красавчика. Застонала мысленно, снова подумав, какая же он прелесть.

Нет! Я не могу так реагировать!

Только если…

Пригляделась к парню. Мозг тут же дал команду на отключение и пустил розовый туман. Ну уж нет, ванильные сопельки оставим на потом! Мне сейчас требуется трезвое сознание.

Скользнула взглядом по его рукам – рукав куртки задрался, и стала видна часть татуировки, идущая от запястья по внешней стороне. Вязь незнакомых мне букв или символов. Но на меня это подействовало еще хуже, губы пересохли, захотелось их облизнуть. Но нет, буду держаться до последнего. Главное, не поднимать голову и не смотреть в эти карие… афигенные до умопомрачения… крышесносящие… заставляющие терять себя в них… его глаза. Да, попала я.

Трудно дышать, руки уже начали подрагивать, а мы просто сидим рядом и даже не разговариваем. Просто смешно! И успокоиться не могу. Словно на мне чары какие-то. Но этого быть не может, амулет защитит.

Защитит ли?

– Ин? – снова позвала подругу.

И та, о счастье, перевела невменяемый взгляд на меня.

– А?

– У тебя спрашивают, на какой фильм ты хочешь пойти?

Дима, ну зачем ты открыл рот? Я же сейчас рядом с Ингой буду валяться!

– Фильм? – похоже, у нее все же наступил период прояснения. – Так Егор же уже выбрал?

Отобрала у моего кавалера листовки и всунула ей, пока она еще хоть что-то соображает. Инга на них посмотрела, перевела взгляд на брата. Снова посмотрела на бумажки в ее руках, и спросила тоном, который не оставлял простора для фантазии:

– Ты дебил что ли? Я эту муть смотреть не собираюсь!

– Ты можешь пойти погулять, тебя тут никто не держит, – огрызнулся ее брат и вновь обратился ко мне. – А мы в кино сходим, да, Лан?

Неужели он не понимает, что отталкивает меня, показывая свое отношение к сестре?

– Я вообще-то не особо люблю слезливые фильмы, – улыбнулась криво, с облегчением понимая, что Инга, наконец-то, вышла из своего состояния нестояния и готова прийти на помощь. Дружеская помощь мне сейчас не помешает.

– Да, но, – Егор судорожно пытался что-то придумать. А потом в его светлую головешку пришла поистине гениальная мысль. – Ты же девушка!

– И что?

Это типа аргумент?

– Все девушки любят романтику!

– Ты не путай романтику с несбыточными сказками и лапшой на ушах! – Инга прищурилась, а мне вдруг стало жалко Егора. Я-то уйду, а он останется наедине с разъяренной женщиной.

– При чем тут лапша? – начал было он, на моя подружайка уже скинула с себя романтический настрой.

– А то я не знаю, как ты мозги всем пудришь? Хорошо, что Ланке это не грозит! Хоть в чем-то мне повезло на этот раз – подруга адекватная попалась!

Эм-с, Ингу понесло, и не остановишь теперь, а она так мне весь план загубит.

Телефон завибрировал. Как же вовремя!

Не обращая внимания на продолжающих спорить брата и сестру, стараясь не задевать сидящего рядом Диму (ну, мало ли), полезла в карман находившего за моей спиной пальто.

Отвернулась, чтобы никто не увидел текст сообщения – вот такой вот я параноик!

«Уже приехал. Буду через две минуты».

Папусик, я тебя просто обожаю! За все-все!

Еле сдержала вздох облегчения. Но Дима заметил, странно посмотрев на меня. Улыбнулась ему, чувствуя себя уже более уверенно, как же, папа обещал, папа спасет!

– Что-то случилось? – тихо спросил у меня парень, тоже не обращающий внимания на ссорящихся вовсю друзей.

– Нет, все в порядке, – чуть отстранилась я, потому что он наклонился ко мне, и я чуть сознание не потеряла от запаха его парфюма. До чего же он классный и, что странно, аромат на папин похож…

– Ты расстроена, – он не спрашивал, утверждая это как факт.

– Да нет, все отлично.

Играть равнодушие было все труднее, ну же папа, давай побыстрее, тут дочка в муках желания скоро погибнет.

– А мне так не кажется. Ты…

– Мирт! Ты можешь заткнуть эту психованную? – вскочил Егор.

Инга торжествующе на него смотрела. Так, и что же я пропустила за эти несколько секунд?

– Это твоя сестра, – пожал плечами Дима.

Спокойно сказал, но мне показалось, что я услышала в его голосе отнюдь не скрываемую насмешку.

– Вот видишь, братик, никто на твою сторону не встанет! И я тоже девушка, что бы ты ни думал обо мне! И прекрасно знаю всю эту твою шелуху! Мне мозги можешь не промывать, я не одна из твоих дурочек, которые ведутся на слова и подарочки!

– Инга!

– Ну что «Инга», что «Инга», я спрашиваю? Ты всех моих подруг в койку тащишь! Всегда! Вот зачем тебе Ланка, скажи?

– А, может, я влюбился? Не думала о таком?

Я тихо сидела и выпадала в осадок. Чего он тут несет? Рядом напрягся Дима, но я не придала этому значения, думая о бредовых идеях Егора.

– Ты? Влюбился? Еще чего! Да и все равно, забудь! Лана у нас…

– Здравствуйте, я могу вас прервать?

У меня просто камень с души свалился, когда я голос папусика услышала. Радостно подскочила, толкнула Диму, чтобы пропустил, не буду же я через его коленки выбираться. Он встал, но взгляда от папы моего не отрывал. Хотя, я ж и рассчитывала на это, когда привлекала его к спектаклю. Надеюсь, и Егор тоже за нами наблюдает. Только оборачиваться не буду, а то еще выдам себя.

А папик мой сегодня на коне. Не знаю, где он был до этого, но сейчас просто мечта миллионов женских сердец. Как говорится, начинай пускать слюнки. Костюм деловой, тот самый, что мы с ним вместе выбирали, серый в тонкую полоску, расстегнутое пальто в стиле миллитари, до упомрачения идущее ему. Одет дорого, сразу видно – не бедный студентик. Хотя на свой возраст и не выглядит, но мне это только на руку.

Бросилась к нему, он поймал на руки, да и крутанул пару раз. Конечно, этого в плане не было, но нервы нужно было как-то успокоить, вот и решила, как в детстве, к папе на ручки.

Поставил меня на пол, улыбнулся моим друзьям. Приобнял за талию и наклонился так, чтобы только я видела его лицо, ну, и слышала тоже только я.

– Так достали?

– Да нет, но ухажёра отвадить нуна, – лучезарно улыбаясь, ответила ему.

– Смотри, доиграешься, – немного укоризненно произнес он.

– Кто бы говорил.

Еле заметно качнул головой и поцеловал. В щечку! Просто в щечку! Но со стороны-то это смотрелось совсем иначе! Все-таки мой папусик суперский актерище!

– Жду дома, не задерживайся, – уже громко сказал папик и, подмигнув мне, отправился на выход.

Подождала, пока за ним закроется дверь, и обернулась к своему столику.

Первой мыслью было – почему я не познакомила Ингу с папой? Почему именно это? Да она смотрела на меня, как на инопланетянку. Ну да, я говорила, что мой отец выглядит очень молодо и красивый до безобразия, но, видно, она не приняла мои слова всерьез. Вот поэтому я и наблюдала, как медленно ее челюсть возвращается в привычное положение. Чувствую, ждет меня допрос с пристрастием.

Но самое приятное было – видеть непонимание в глазах Егора. Нет, даже шок! Что, мальчик, не ожидал, да?

Вернулась на свое место, Дима так и стоял рядом с диванчиком, поджидая меня. Когда садилась, почувствовала странное беспокойство, словно сделала что-то не так, неправильно. Но отмела его сразу же.

– Лана, а это кто? – с намеком на претензии спросил Егор.

Подняла правую руку и указательным пальцем левой постучала по безымянному. А на нем колечко – простой золотой ободок.

– И? – явно не догонял парень.

Закатила глаза и пояснила:

– Это у меня от него.

– Не понял…

Он что, тормозную жидкость пьет?

– Да замужем она! – сказала Инга.

– В смысле, замужем? – Егор переводил взгляд с меня на сестру.

– В прямом.

– Я как же наше свидание?

– А я на нем и не настаивала, – улыбнулась радостнее, чем следовало.

Сидящий рядом Дима вдруг резко встал.

– Мне нужно идти.

– А как же кино? – сдавлено произнес Егор.

Он все еще находился словно в трансе.

– Ребят, давайте в другой раз? – Дима улыбнулся. – Я совсем забыл, что у меня по работе еще встреча.

– Жаль, – надула губки Инга.

Ну да, он же здесь вроде как ради нее.

– А когда собирался сюда – не помнил? – спросил, странно гладя на него, Егор.

– Помнил, но думал, что успею. Не успеваю, – он крутанул в руках телефон. – Ладно, пока.

– Иди, предатель.

– Пока, – я улыбнулась.

Вот только непонятное мне чувство сожаления снова царапнуло душу. Словно не нужно отпускать этого парня. Хотя, я его и не знаю совершенно. А характеристика как друга Егора – вещь крайне отрицательная. Ладно, разберусь еще со своими чувствами. Мне б сегодняшний спектакль до конца довести.

Мирт ушел. На какое-то дурацкое мгновение появилось сумасшедшее желание броситься за ним вслед. Точно пора лечиться.

Но вот дальше разговор вообще перестал клеиться. Мы с Ингой цедили свои коктейли, Егор то и дело доставал телефон, включал, выключал, клал его на стол, убирал обратно в карман.

– Может, все-таки в кино? – наконец, спросил он.

– Ну, а что там идет? Кроме этих твоих мелодрам? – подозрительно осведомилась Инга.

– Щас! – Егор подорвался с места, подбежал к бару, что-то спросил у стоявшей на кассе девушки.

Она улыбнулась ему и подала стопку рекламок с фильмами, которые валялись по всей стойке. Вот только я почему-то подумала, что в подборке, которую получил парень, они повторяться не будут. Все-таки он гад, хоть и обаятельный.

– Ну вот, смотрите.

Сегодня не мой день, просто не мой. В шести залах шли четыре мелодрамы, две абсолютно тупых комедии, какой-то блокбастер, вызывавший рвотные позывы одной афишей, и два фантастических фильма. Правда, был еще триллер, но только через полтора часа, сеанс начался совсем недавно.

Умоляюще уставилась на подружку, но та лишь сочувственно покачала головой.

– Ну что, этот или этот? – у него в руках были листовки с одной из сказок и комедией.

Ни то, ни другое восторгов не вызывало.

– Я, пожалуй, пойду домой, – начала подниматься из-за стола.

– Э, шутишь что ли? – вытаращился на меня Егор. – Не порти мне день окончательно!

– Прости.

– Лана не смотрит фантастику, а эту комедию мы уже видели, – заявила Инга.

– И что же делать?

– Ланка идет домой, а мы с тобой на эту «Кровавую»… чего-то там! – хлопнула его по спине сестра.

Егор весь перекривился.

– Может, тоже домой? – с надеждой спросил он.

– Не-а, любимый брательник, не сегодня. Ты мне свидание испортил, так что отрабатывай!

– Это она испортила! – в меня обвиняюще ткнули пальцем.

– Сам виноват, – меланхолично пожала плечами Инга. – Пока, Лан, до завтра.

Я накинула пальто, застегнула все пуговицы и только после этого ответила:

– До завтра. Если что, звони.

– Напишу, как домой вернусь, – уже вдогонку крикнула она.

Все же она классная девчонка.

В «Кино-парке» всегда было много народу. В основном, конечно, школьники и студенты, но что поделать, если это было одно из немногих мест, где можно было спокойно погулять и развлечься.

Масштаб вселенской подставы я осознала, лишь оказавшись у парковки. Сюда мы прикатили на такси, но, даже если я позвоню прямо сейчас, ждать мне не меньше получаса, время-то час пик! Автобус не вариант. К моему дому всего один маршрут ходит отсюда, да и тот по расписанию. Достала телефон, чтобы время посмотреть. Афигитительно! Ушел пять минут назад, а следующий только через сорок минут. Можно папе позвонить, только я понятия не имею, куда он рванул отсюда и когда сможет за мной приехать. Со всех сторон засада.

– Подвезти? – бархатистый голос, от которого задрожали коленки, чуть не заставил потерять сознание.

– Спасибо, – я посмотрела на Диму. – Думала, ты уже уехал.

– Задержался, – поморщился он и бросил окурок в урну.

– Не люблю курящих, – почему-то сказала я, проследив взглядом этот полет.

– Я тоже, бросить пытаюсь.

Он шел впереди, попутно доставая ключи из кармана. На плохо освещенной парковке нас было только двое, но это не пугало меня. Странно, но ему я доверяла. Не знала о нем ничего, но верила, что он не причинит мне вреда. Никогда. Совершенно несвойственное мне доверие.

Мигнула фарами легковушка, и он, как настоящий джентльмен, открыл мне дверь. Вот уж не ожидала.

В салоне пахло мятой и сигаретами, вроде бы должно раздражать, но нет.

– Куда едем?

– На Ленинскую. Дом сто четырнадцать.

– «Свечки»? Знаю.

Мотор мягко заурчал, и мы покатили в ночь.

За окном мелькали фонари, освещая город и дорогу. Разметка завораживала, летя под колеса. И ни один светофор не тормозил нас.

Спокойно.

Тихо.

Не хотелось ни о чем думать. Мне нравилось сидеть рядом с ним, наслаждаясь скоростью. Так Дима казался мне родным, своим человечком. И пусть это была придуманная мной иллюзия, которая развеется, стоит нам остановиться или просто посмотреть друг другу в глаза, я все равно была счастлива. Все мои чувства были напряжены до предела, хотелось накинуться на него и… Нет, лучше не думать о том, чего мне хотелось.

Забыть о нем. Вот приеду домой, приму ванну и забуду обо всем.

– Почему ты ушла?

Вопрос был задан негромким спокойным голосом, вновь зародившим во мне это необычное, совсем непривычное чувство, дать которому определение я не могла. В груди потеплело, словно разлился сладкий тягучий сироп, та самая ванилька, которую я презирала.

Что же ты со мной делаешь, Дима?

– А что мне там делать? Егор мне не нравится, фильмов, которые бы хотела посмотреть, тоже нет. А дома… меня ждут…

– Так ты, правда, замужем?

Хотела пожать плечами, но он бы все равно не заметил. Пришлось отвечать.

– Ну, колечко-то у меня есть, – протянула немного нервно.

– Понятно.

И он вновь замолчал.

Мы подъехали к моему дому. Затормозил он так резко, что ремень безопасности врезался в грудь.

Я хотела что-то сказать, но слов не было. Да и о чем нам с ним говорить? Фактически мы не знакомы, абсолютно чужие люди.

– Пока, – только и сказала я, покидая машину.

Дима не ответил, и тачка тут же сорвалась с места.

Вроде, он классный парень, и Инга по нему столько лет сохнет же не просто так. Но странный. Ладно, не буду себе голову забивать.

В подъезде было темно, по крайней мере, на первом этаже, но я не стала заморачивать, вызвала лифт, благо кнопка светилась.

Интересно, папусик уже вернулся домой?

Звеня ключами, подошла к двери и замерла. Что-что, а ставить простейшую защиту я умела. Это, можно сказать, первое, чему меня научил папа. Защити свое жилище и спи спокойно. Эти слова я знала с детства. И они не раз меня спасали.

Так что почувствовать нарушение собственноручно установленной защиты было проще-простого. И это точно не был папочка, он ее легко снимал и ставил, кровь-то у нас одна. Тут был кто-то чужой, который ее взломал, причем грубо, не пытаясь скрыть следы.

Сжала ключи, перехватив их за брелок. В такой ситуации и они могут быть отличным оружием. Толкнула дверь, которая была не заперта. Вот же! Знаю, что веду себя глупо, ну очень глупо. Нужно позвонить папе, подождать его где-нибудь в другом месте. Но что, если он там, внутри, если ему необходима помощь?

Заглянула внутрь. Темно, как в ж… Ладно, упустим.

Прошла по коридору, заглянула на кухню, все так же держа ключи перед собой и чуть согнувшись, представляя себя крутейшей шпионкой.

В кухне никого не было. Пошла дальше.

А вот на пороге зала замерла. Нет. Там не было кавардака или беспорядка. Нет, все было как обычно, за исключением начерченной на полу светящейся пентаграммы. Она испускала синий пульсирующий свет, поднимающийся над каждой из ее линий.

– Что за? – ошеломленно прошептала я.

Осторожно зашла, стараясь не приближаться. Это ж какой самоубийца мне хату испоганил? Ну, явно из Незримых, только у нас возможности есть. Но вот выбор символа…. Пентаграмма? Нет, они что, серьезно? Это ж каким психом нужно быть, чтобы использовать оккультные символы людей? Знаю, им предают большое значение, но по своей сути они абсолютно бесполезны. Так, всего лишь миф. Но, что я вижу перед собой? Кто-то использовал этот миф, чтобы испортить ковер в моей гостиной!

Нащупала выключатель на стене, щелкнула. Свет загорелся мгновенно, но ненадолго. Лампочка вдруг засияла, слишком ярко, неестественно, как маленькая портативная звезда. Я зажмурилась, и в этот миг она взорвалась с громким, оглушительно громким хлопком! Я взвизгнула, шарахнулась в сторону, налетела на край своего любимого пушистого ковра и начала падать.

Ну, естественно, с моей патологической везучестью попыталась схватиться хоть за что-нибудь, пытаясь остановить падение. Неудачно. Горка, на которой стоял телек, конечно, могла бы меня затормозить, вот только мне под руку не попалось ничего устойчивого. Первой оказалась стопка книг, они потянули за собой вязаную салфетку – результат долгих мучений Верки. А на этой вот кривой ажурной пакости стояла хрустальная вазочка.

И когда это все полетело на меня, я была совершенно не рада, что так люблю всякие няшные мелочи. Грохота было…. Да еще и одна из книг ударила прямо по голове. Больно. И шишка будет. Наверняка.

А пентаграмма, кажется, только чаще пульсировать стала.

Вот черт, надеюсь, это не бомба?

Сумочка все так же висела на локте. Поморщившись, вывалила все ее содержимое на пол, чтобы не искать телефон.

Нашла. На быстром наборе нажала папулика и стала ждать, считая длинные гудки.

Один…

Второй…

Третий…

Ну же, папочка, возьми трубку!

– Да, малышка? – такой родной голос все же ответил после четвертого гудка.

– Пап! Пап, срочно приезжай домой! Тут… такое… Они нашли нас. Снова.

– Скоро буду, – вмиг стал он серьезным.

Не знаю, где он был, как далеко, но приехал буквально через десять минут, которые все равно показались мне несколькими часами. Я смотрела на пульсирующую пентаграмму, и мне казалось, что ее свет тускнеет. Но потом я закрывала глаза, и все повторялось. Яркая вспышка, а затем свет медленно гаснет.

– Лана! – крик папулика вызвал вздох облегчения, такого сильного, что я чуть не расплакалась.

– Я тут!

В коридоре зажегся свет, и отец ворвался в зал, замерев на пороге ненадолго, а потом бросился ко мне.

– Ты в порядке? – осматривая меня, спросил он.

– Да, я в норме. Что это такое?

При свете из коридора пентаграмма стала еле заметной.

Папусик поморщился.

– Малышка, у меня возникли небольшие проблемы. Я думал, что все обойдется, не хотел тебе рассказывать, пугать. Но, на всякий случай, нанял тебе Ангела.

– Пап! – воскликнула возмущенно.

Мне что, пять лет?

Нет, личный Ангел – это круто, не спорю. Телохранитель из Незримых Теней, способный на кучу нереально крутых вещей. Мечта…

Но я могу о себе сама позаботиться!

– Малышка, – обнимая меня, продолжал говорить папусик. – Я не хочу потерять и тебя. Знаю, мы много лет справлялись сами, но пришло время, когда одним нам будет очень трудно. Просто поверь мне, я забочусь о нашем будущем. О твоем будущем, о твоей жизни.

Я прижалась к нему покрепче. Он прав, он всегда прав. Ни разу за всю мою жизнь он не ошибался, делая все, чтобы нас спасти. Пусть два последних года я и чувствовала себя в безопасности, но так ли это было на самом деле?

– Спасибо тебе за все… И все же, что это за штука?

Символ, испоганивший ковер, никуда не делся, все также мерцая голубовато-белым цветом. Пакость, одним словом.

– Кто-то из Незримых нашел нас. Тебя, точнее. А это – так, шутка для посвященных. Сама она никакой опасности не представляет, просто пугало. Не бойся. Но здесь жить для тебя небезопасно.

– И что делать?

Круто. Мне опять придется переезжать, а я только привыкла к своей новой размеренной жизни!

Папулечка взмахнул рукой, вложив капельку своих возможностей, и пентаграмма развеялась, оставив после себя отвратительно воняющий дымок. Хорошо хоть на улице пока не зима, можно окна спокойно настежь открыть и проветрить.

– Я тебя заберу отсюда, поживешь несколько дней у меня. А потом Ангел начнет работать, и станет полегче.

– Зачем, пап? Мне же ничего не угрожает? – я попыталась встать, получалось плохо, но папусик мигом поднялся и помог мне. – Правда же, не угрожает?

– Ланочка, малышка…

Я замерла.

Вот же черт!

Если папа пытается увильнуть от прямого ответа, значит, все очень плохо. И он не просто тревожится, он в ужасе, но хорошо скрывает это за беспечной улыбкой. И что мне делать в этой ситуации?

Что, что… Я буду слушаться его, чтобы не беспокоить еще больше.

– Я пойду, соберу вещи, хорошо?

Он согласно кивнул.

Я вошла в свою комнату, плотно прикрыв дверь. Спиной облокотилась на нее. Хотелось просто сползти вниз по этой деревяшке и завыть. Нет, не от страха, а от безысходности. Вся моя жизнь – это побег от реальности. Хочу ли я так жить дальше? Нет, но есть ли у меня выбор?

Есть, выбор есть всегда…

И я пошла к шкафу, чтобы собрать вещи. Папусик сказал, что нужно переезжать, так что, буду его слушаться. А вот на счет Ангела мы с ним еще поговорим.

Не дело, чтобы рядом с Даром была Тень.

Глава 6. Проблемка

* * *

Часом ранее…

Она сидела совсем близко, касаясь меня бедром. На первый взгляд случайно, но мне хотелось думать, что это не так. Ее тепло сводило с ума. Но я заставлял себя смотреть только на сидевшую напротив меня Ингу. Я пришел, чтобы помочь другу охмурить девушку, которая понравилась мне с первого взгляда. Зашибись просто!

Егор с сестрой снова начали спорить, но для них это совершенно нормально. Не помню, чтобы хоть одни совместные посиделки закончились спокойно. Эти двое не могут ужиться спокойно, хоть что делай. Вот и сейчас выбрали самую дурацкую из тем – что должны любить девушки. Бред.

У Ланы завибрировал телефон, и она обернулась к своей сумке, но при этом прижалась ко мне так тесно, что я дышать перестал. Нет, только не это. И не сейчас!

Я – Тень.

Я – Ангел.

Я – защитник.

Я снова и снова повторял это про себя.

Все Незримые верят в судьбу. Да и как может быть иначе, учитывая, кто мы такие.

Сжавшись, она читала пришедшее сообщение, а потом вздохнула с каким-то испугом, нервно, да так, что я даже удивился. С чего бы ей такое чувствовать? Сейчас?

– Что-то случилось? – спросил, не удержавшись, и наклонился к ней, совсем чуть-чуть, но она отстранилась.

– Все в порядке, – голос прозвучал вроде равнодушно, но промелькнуло в нем нечто такое, что задело меня.

– Ты расстроена, – сказал тихо, но вполне серьезно.

– Да нет, все отлично, – Лана приподняла бровь.

Интересно, а она сама замечает, как делает это?

– А мне так не кажется.

Хотелось говорить с ней, пусть даже и так, о какой-то ерунде, не имеющей абсолютно никакого значения. Но, как всегда, все испортил мой двинутый друг.

– Мирт! Ты можешь заткнуть эту психованную? – вскочил из-за стола Князь.

Инга смотрела на него, как на окончательно опустившегося психа, с насмешкой и превосходством. Но мне, если честно, было плевать на их свару, девушка, сидевшая рядом, была важнее и интереснее.

– Это твоя сестра, – пожал плечами равнодушно.

Хотя смех в голосе вряд ли смог скрыть. Они забавные.

Инга тут же села на любимого конька, выдавая все «секретики» брата, как она их называла. Девчонка завелась, но я ее не виню. Егор иногда такую пургу гонит, что страшно становится, серьезно он это говорит или нет.

И тут вдруг он заявил такое, отчего мне захотелось его прибить. Натурально убить, используя даже не свои возможности, а банальные кулаки!

– А, может, я влюбился? Не думала о таком?

Я окаменел, стараясь держать себя в руках. Он спятил? Лана тихо хмыкнула, и от сердца отлегло. Она ему не поверила! Хоть что-то хорошее. Да, она не моя девушка, и нравится лучшему другу, но для него – это просто развлечения, а для меня…

Я – Тень.

Хуже того, я – Ангел.

Вся моя сущность требовала защищать тех, кто мне дорог. Вся моя жизнь направлена на то, чтобы найти ту, которой требовалась именно моя защита. Можно ли назвать это любовью? Не знаю… Я видел многих, и у всех по-разному. Кто-то действительно любит, но есть и те, для кого все это лишь тяжелая, непосильная ноша.

И какая же судьба уготована мне?

Инга продолжала что-то говорить, когда ее прервал мужской голос.

– Здравствуйте, я могу вас прервать?

Обернулся, чтобы посмотреть на него. Молодящийся пижон в костюме с иголочки, дорогом. Волосы светлые, прилизанные. Насмешливая, даже снисходительная улыбка, которая мгновенно взбесила меня.

Лана толкнула меня, и я перевел взгляд на нее. Вот же черт! Она радостно улыбалась, смотря на мужчину. И слишком уж счастливой она при этом выглядела! Этот мужик не был ей чужим. Очень даже не был.

Нетерпеливо ерзая, она подталкивала меня, чтобы я встал и уступил ей дорогу. Делать было нечего, отодвинулся, поднялся и остался стоять рядом с диваном.

Та, которая вызывала во мне неистовое желание схватить и бежать, рванула к мужчине и повисла у него на шее.

Как так? Она что… с ним?

Мужик улыбнулся, склонился над ней, причем так, что я совершенно не видел ни его, ни ее лица. Твою ж, так бы хоть по губам прочитал, о чем они говорят! О, он наклонился еще ближе и… поцеловал ее.

Внутри меня взревел, ломая выстроенную специально для него клетку, зверь. Он хотел убивать. Он жаждал обладать тем, что уже принадлежало ему велением судьбы. Как та, что сумела его разбудить, может принадлежать другому? Это невероятно. Да, я должен был встретить ее еще год назад, но сам изменил свою жизнь, сбежав от всего, что было привычным. Просто, я не хотел зацикливаться на одной, хотел помогать людям.

Ангелы без спутницы живут недолго. Кто может прожить без цели? Без сердца? Мы – защитники, мы чувствуем опасность, знаем страхи людей. Идеальные телохранители. Но, если нет той, которая будет ждать возвращения, то сердце превращается в камень. И больше нет ничего, что остановило бы от необдуманных затей, сказало: «Эй, парень, остановись! Подумай!»

И я думаю. Стою и думаю, прекрасно понимая, что нет пути обратно. Каждое мгновение рядом с ней только усиливает чувства. И я похож на извращенца, на мазохиста, которому нравится, когда над ним измываются, потому что ничем иным это и не было. Я, как придурок, смотрел, как другой мужчина обнимает ее, ласково проводит по светлым, чуть вьющимся волосам, что выбились из косы и барашками легли на висках.

Она не для меня.

Моя жизнь распланирована. Я точно знаю, кем хочу стать, как и когда. И там нет места для чувств, даже, если сама судьба и свела нас.

Мужик ушел, а Лана все так и стояла, смотря ему вслед. Неужели так сильно любит?

Забей, она не для тебя!

Забудь. И вали отсюда, пока взбесившийся зверь не натворил делов.

Знаю, я всего лишь Тень-защитник, но я тот, кто выбрал путь одиночки. Моя сущность и так на грани, не стоит усугублять.

Счастливо улыбаясь, Лина вернулась к нам. Недоуменный взгляд, который она бросила на меня, я проигнорировал, просто пропустив ее на место.

Я все же псих, потому что сел с ней рядом, греясь чужим теплом.

Ну, есть у нее парень. И что с того? Могу попытаться отбить. Буду не первым и не последним, кто так сделал. Мужик стар для нее. Да и есть в нем что-то такое… неприятное, что ли. Может, он из наших? Тогда у него крутая защита. Нет, я просто напридумывал, вот и все.

Егор попытался устроить допрос, его тоже задело, что девушка ускользает прямо из-под носа. Но сам вопрос я не уловил, увидел только жест Ланы. И кольцо.

Обычный ободок вокруг безымянного пальца. Просто символ. Не больше и не меньше.

Почему же я не заметил его раньше?

– Да замужем она! – вдруг выкрикнула Инга.

Замужем.

Шутка судьбы, не иначе. Она показала мне то, что могло бы быть моим. И отобрала, не дала даже помечтать. Все, как всегда.

– Ребят, мне нужно идти, – поднимаясь, сообщил всем за столом.

Реакция ожидаема. Егор недоволен, Инга расстроена. А вот Лане, кажется, все равно.

Придумал какую-то тупую отмазку о назначенной встрече, и только потом вспомнил, что встреча действительно должна состояться. Я же договорился с Оксанкой.

Мне пытались остановить, но вяло, вряд ли у них вечер и дольше нормальным будет.

Хотелось курить просто до безумия. Решил бросить – вот и получай!

Первая затяжка отдалась теплом, но ни капельки не успокоила.

Попытался переключить на работу, но не смог вспомнить даже имени заказчика. Нет, так дело не пойдет. Нужно собраться с мыслями, а то превращусь в амебу и не замечу.

За первой пошла вторая, сердце перестало отдаваться эхом в висках, и я понял, что можно ехать. Нервы хоть немного, но успокоились, большего и не нужно. Съезжу лучше в зал к Мастеру, он из меня дурь и выбьет. Просто и без затей.

Она выбежала из стеклянных дверей и замерла, словно осознав, что некуда спешить. Сегодня здесь было тихо. Пустынно. И темно. И Лана, освещенная сиянием обычного уличного фонаря, казалась героиней сказки – хрупкая, в светлом пальто, пытающаяся закутаться в огромный шарф.

Как я мог ее отпустить?

Никак.

Пусть нам и не суждено быть вместе, но этот вечер, последний, я могу себе позволить. А потом работа, и я позвоню матери и скажу, что согласен вернуться домой. Я устал, я запутался, и мой распланированный мир летит ко всем чертям.

– Подвезти?

И она отвечает. Соглашается. Говорит, что не любит тех, кто курит. Я тоже, детка, представь себе.

И мы летим по вечернему городу, молча, не смотря друг на друга. Что чувствует она? Не знаю, мне все равно уже, если честно. Я наслаждаюсь чуть заметным запахом ее духов, шампуня, который окутывает, когда она откидывает волосы назад.

Я действительно псих, раз наслаждаюсь этим.

Задаю какие-то вопросы. Что спросил, не помню, не знаю, слушая только ее голос.

Но все же не могу перебороть себя:

– Так ты, правда, замужем?

Ответ не радует, но что-то в ее голосе смущает. Фальшь? Игра?

– Ну, колечко-то у меня есть.

– Понятно, – а что я еще могу ответить.

И мы опять молчим.

«Свечки» – элитный новострой, когда-то и я хотел здесь жить. Опять судьба, от которой я отвернулся? Или это она продолжает играть со мной?

Тяжело знать, что вот она, сидит рядом, но не принадлежит мне. Как же все-таки мало мне понадобилось, чтобы отказаться от планов, которые я строил с шестнадцати!

Остановился у ее подъезда, но не ответил на тихое прощальное «пока», сорвался с места, будто жгло что-то, будоражило кровь.

К Мастеру!

Пусть выбьет из меня дурь.

* * *

Руслана. Утром.

В принципе, квартирка папулика была очень даже ничего. Что сразу удивило – оказывается, для меня здесь была комната! Всегда! Вот на такой случай, как этот. Папка еще тот перестраховщик.

Я всегда хотела быть самостоятельной, но знать, что есть место, где меня ждут – это приятно.

А вот утро началось не с совсем приятного.

– Что значит – «ты должна уйти»? Паша, мы уже два месяца вместе! А сейчас ты просто выставляешь меня за дверь!

Голос мне был незнаком, но и так ясно в чем там дело. Очередная папенькина любовница качает права.

– Кто у тебя там? Ответь, ты мне изменяешь? Поэтому я вдруг стала нежеланным гостем?

У-у-у, вот змея, поспать не даст!

Накрыла голову подушкой, но не помогло. То есть, слов-то больше я не слышала, но что это меняет, шум остался. А нервные клетки не восстанавливаются, мороженку я покупать все равно не пойду, шоколада у папика точно нет. Следовательно, что? Правильно! Идем спускать пар!

Кое-как поднялась с кровати. Нет, я не древняя развалина, это все матрац! Он нереально шикарен! Решено, заберу его себе!

Все те же на манеже.

Акт первый. Коридор, у входной двери. Папусик, оскорбленная любовница и не выспавшаяся дочь.

– Милый, ну что вы тут кричите? Идите в зал или спальню, там вы мне точно мешать не будете.

А вот сейчас нужно поймать выражение папиной морды лица. Ну и от него уже плясать – играю послушную дочурку или стервозную собственницу.

Эм-с, на меня уставились две пары очень недовольных глаз. Ну, с дамочкой все ясно, тут противник на территории, которую она своей считала. А вот с папусиком все не так понятно…

– Надя, тебе сейчас, правда, лучше уйти. Я тебе потом все объясню.

– Кто это? – у женщины начали изменяться черты лица.

Совсем немного, и будь я обычным человеком, ничего бы не заметила. Но я Дар, как ни крути. А вот она…

Морок!

– Надя, я тебя прошу, – твердо, но как-то заискивающе произнес он. Не ожидала от папусика таких интонаций.

Он ведь действительно просит! Значит, она ему и правда дорога! Будем исправлять ситуацию.

– Вы не волнуйтеся, – улыбнулась я Надежде. – Я с ним не сплю. Давно уже не сплю. Лет десять, наверное, а, может, уже и больше.

У нее губы в две узкие полоски превратились. И что я не так делаю-то? А выкручиваться нужно, Мороки они опасны, нашлет какую-нибудь дрянь, и все, Теней можно не опасаться.

– Не спишь? – ее голос опустился до шипения.

Капец, она из этих, ползучих. Ну, папочка, что ж ты так любовниц себе выбираешь-то плохо? Вон и в волосах, кажись, змейки появляются. Папулик, ну спасай же нас!

– Надя, – он ее обнял и зашептал на ухо. – Это Лана. Я тебе о ней рассказывал. Моя дочь.

– Да-да, я его дочь! – торопливо подтвердила, отступая обратно к комнате. – Было очень, очень приятно познакомиться!

Не знаю, о чем они там еще говорила, да, если совсем честно и не хочется знать, но я сидела в кровати, прижав к груди огромнющего медведя, которого папусик подарил, когда мне было лет семь. Все, большой капец мне пришел. Удача точно отвернулась по всем статьям!

В дверь тихонько постучали и открыли, не дожидаясь, пока я разрешу войти.

– Не надо на меня так смотреть, – пробурчала, утыкаясь в искусственный мех игрушки.

– Ну и скажи, зачем ты в коридор вышла? – спросил папочка, устраиваясь рядом со мной на постели.

– Вы меня разбудили, – еще тише сказала. – Я подумала, что тебе помощь моя нужна…

– Лана, ты хоть понимаешь, что Надя из Мороков?

– Да, видела, как она на меня скалилась…

– Скалилась… Какая же ты еще глупая. Она могла тебя легко убить. И я бы не успел ничего сделать. Ты хоть понимаешь, как рисковала?

– Пап…

– Что «папа»? Лан, я беспокоюсь, я волнуюсь. Не заставляй меня переживать еще больше! Наде не опасна и не входит в Триаду, она пока свободна. Из всех кандидатов – она просто идеально нам подходит! Но теперь я даже боюсь представить, что она обо мне думает. И предложи я ей объединиться…

– Ты забываешь, что нам нужна тогда еще и Тень, – хмуро сказала, понимая, что испортила план, который он не один день вынашивал.

Создать Триаду! Куча проблем долой. Только редко когда Морок, Тень и Дар могут ужиться друг с другом. Это ж какими друзьями нужно быть! Может, рассказать папусику о Верке? Нет, не стоит. Он нашу дружбу вряд ли одобрит, хотя в его план она бы, наверное, вписалась.

– Ты Тень…

– Я Дар! – перебила его, с силой сжав игрушку.

Нет, я не Тень! Я Дар и только Дар! Пусть до сих пор и не инициированный, но что это меняет! Я не хочу быть Тенью, это глупость какая-то. Да и как я могу быть ею…

– Ланочка, – он попытался меня обнять, но я вывернулась, чуть не свалившись с кровати. – Детка, пойми, сейчас ты практически человек, но, рано или поздно, какая-нибудь случайность раскроет твои возможности. Да, я Дар, но вспомни, твоя бабушка была Тенью…

– Тени не место рядом с Даром, – сказала и тут же пожалела о своих словах.

Дура! Нашла момент отстаивать свои убеждения!

– Пап, – потянулась к нему, но теперь папулик отстранился.

– Тебе пора на учебу. Я отвезу.

Как он сдержался, чтобы не хлопнуть дверью, не представляю.

Молодец, дурында, обидела единственного родного человека в целом мире. Удача, наконец, отвернулась и от меня. Супер, просто супер!

Папулечек довез меня до универа, но, прежде чем я вышла, сказал, уже не хмурясь так сильно:

– Думай, прежде чем говорить.

– Прости.

– Прощаю. Запомни на будущее – семья главное в жизни.

– Хорошо.

На улице было не так холодно, как вчера, только вот на занятия идти совершенно не хотелось.

– Лан!

Я оглянулась. Он подозвал меня к открытому окошку и добил, улыбаясь с легкой насмешкой.

– На вечер ничего не планируй. У нас встреча с Ангелом.

Скривилась, показав свое отношение, но спорить не стала. Папусик прав, я должна ему за испорченные нервы. А Тени… Ангелы очень придирчиво выбирают тех, кого будут защищать. Я могу и не понравиться… могу сделать все, чтобы не понравиться.

Папусик уехал, а я достала телефон. Инга вчера не позвонила, написала только, кто домой вернется очень поздно, Егор встретил каких-то школьных друзей, и она осталась зависать с ними. Так что, думаю, сегодня к первой паре ее можно не ждать.

Поднялась по лестнице, кивнула «здрасти» бабульке на вахте и остановилась. На занятия не пойду, мне с Веркой нужно кровь из носу поговорить. В библиотеку нельзя – выгонят. В столовой – шумно. Точно! Третий читальный зал, его вечно для внеаудиторных занятий используют и никогда не закрывают.

Присела в уголке, спрятавшись за каким-то разлапистым кустом, почти вплотную к книжному стеллажу.

Мне ответил вполне нормальный голос подруги. Посмотрела на часы – девять. Не ложилась что ли еще?

– Привет.

– О, Руська, сто лет не слышались! Ты куда пропала? – Верка говорила, немного растягивая слова.

Все ясно, скорее всего, она еще даже и не дома.

– Верунь, у меня тут одна проблемка нарисовалась, – вздохнула тяжело.

– Только одна? Руська, ты меня поражаешь! Это когда у тебя только одна проблема была?

Хмыкнула. А ведь эта вредина права.

– Ну, не совсем одна… Но одна очень, очень важная! И серьезная!

– Что, нашли, гады?

– Папа думает, что да, – я прислонилась к стене, задумчиво глядя в окно. Во дворе народ шастал, кто на пары не успел, кто не пошел. – Но проблема не в этом… Он мне Ангела нанял.

– Крутяк! А чего смурная тогда? – не поняла меня подружка.

– Верь! Ан-ге-ла! – по слогам повторила, может, она там в плену алкогольных паров соображает плохо?

– Ну, поняла я, Ангела. Это ж круто, чё не так, не пойму?

– Он – Тень.

– Сказала тоже, – засмеялась она. – А я – Морок, но мы дружим!

– Но ты не Тень, – произнесла и поняла, как тупо же это звучит.

– Слушай, Руська, тебя просто переклинило на этой теме. Тени тоже суперские бывают. У меня друг, кстати, тоже Ангел, нереальный просто! Была б ты полноценным Даром, позвала бы давно в Триаду.

– Мой папа тоже Триаду хочет со мной создать. Но он говорит, что я Тень, и ищет Морока.

– Фигня. Из тебя Тень, как из меня балетный концертмейстер!

– Кто?

– Забей! Ну, какая из тебя Тень? У тебя на лице же написано – подходите, облагодетельствую. Блаженная практически.

– Эй!

Обласкала просто!

– Не бесись, я правду говорю. Твой папик прав, Триада лучший выход. Хочешь, найду Тень. Но тебе придется пройти инициацию, сама понимаешь.

– Понимаю.

Чего непонятного. Чтобы спастись, нужно сначала себя выдать. Отлично просто.

– Вер, может, встретимся как-нибудь?

– Я не против, но не боишься?

– Это что-то меняет?

– А хэзэ. Ладно, – на заднем фоне у нее послышались голоса. – Мне тут бежать уже нужно. Созвонимся еще. Покуськи, дорогулька.

– Чао, неверующая, – улыбнулась в трубку.

Верка была моей тайной. Нет, папулик знал о ней, я рассказала, когда мы только познакомились, но не догадывался, что мы продолжаем общаться.

Когда мне было двенадцать, нас в очередной раз нашли. И чтобы не подвергать меня опасности, папик решил поступить очень уж оригинально. Отправил свою дочурку в коммуну. Нет, так поступали многие. Поселок Лесной всегда был нейтральной территорией. Туда можно привезти ребенка и быть уверенным, что его никто не тронет, кем бы ни были его родители. Потому что никто не знал их имен. Ты просто приходил, и тебя принимали, не задавая никаких вопросов. Идеальное место для того, чтобы спрятаться.

С Веркой я познакомилась практически в первые же дни. Нас поселили вместе. Так и началась дружба – две соседки.

Тогда для меня все Тени были отвратительны и ужасны. Дары… их я просто боялась. Боялась, что меня раскроют. Поэтому девчонка-Морок стала для меня чуть ли не спасением. А через пару недель я уже и представить не могла, что когда-то не знала ее. Она объясняла и рассказывала то, о чем никогда не стал бы говорить папусик. Включая и сведения о настоящем разделении Даров, Теней и Мороков. И эта дружба действительно перевернула мой мир.

– Нас ненавидят! Ты прикинь, меня ненавидят не за то, что я сделала, а просто потому, что родилась с афигенными возможностями! – мы проводили много времени на озере, потому что то лето выдалось необычайно жарким, и только у воды можно было спастись от палящих солнечных лучей. – Мороки – это зло! Они морочат людям голову сказками и фантазиями, а потом отбирают жизнь! Если я исполняю чью-то фантазию, почему я не могу потребовать за это плату? Ха! И как будто меня волнуют чьи-то душонки! Нет, ну ты представь! Я жду-не дождусь инициации, мне интересно, кем я могу стать, – Верка мечтательно улыбнулась, растягиваясь на траве в полный рост. – Мама у меня по сексу спец, самые тайные желания узнать может… но я так не хочу! Мерзость какая! Не-е, я чего посерьезнее. Ну а ты, Руська?

– Мои родители Дары. Оба, так что у меня выбор небольшой.

– Это тоже круто!

– Не спорю…

Да, тогда мы были беспечны. Будущее казалось сказкой. Мы делились планами, мечтали вдвоем.

Одно лето. Потом отец забрал меня, мы переехали в новый город. А спустя полгода оказалось, что и Верка живет там же. Я сбегала из дома, чтобы мы могли погулять, врала папулику, но он, конечно, догадался. И рассказал очень многое о Мороках и их способностях. Да, я убеждала его, что она не инициированная, что мне ничего не грозит, но мы вновь собрали вещи и переехали.

Два года назад она нашла меня. И это мне было всего шестнадцать, Верка уже стала совершеннолетней, прошла инициацию и ненавидела весь мир.

Морок, знающий потаенные желания. Морок способный заставить пить убежденного трезвенника, подсадить на иглу, развратить самого стойкого азартными играми. Одна улыбка этой жгучей, похожей на цыганку, брюнетки и все, самые непокорные оказывались у ее ног.

Ее знали в каждом клубе города. Полиция проявляла к ней интерес, но что могли предъявить той, кто сама ничего не делала? Вот такая она – сила Мороков.

И ей я все же рассказала о себе. Кроме папули, она стала единственной, кто знал обо мне все.

Телефон завибрировал снова.

– Привет, Ин.

– Привет, – голос у Инги был такое, словно она раздумывала – встать или спать дальше. – Ты в универе?

– Да, но прогуливаю, – хмыкнула в трубку.

– О, отличненько! Слушай, подваливай ко мне, а? Седня все равно ничего важного нет.

– А Бердышев?

Инга что-то простонала.

– Этот тот еще гад, но не парься, Егор сказал, у него какие-то проблемы, пары не будет.

– Ну, раз Егор сказал, – протянула подозрительно.

– Его дома нет, и не будет. Он на тренировки умотал, – заверила Инга. – Давай, подваливай.

А что я теряю? Настроения все равно нет.

– Ладно, через час приеду.

Глава 7. Когда друзья хуже врагов

* * *

Дмитрий. Час назад

Это место было единственным, что работало круглосуточно. Кафе – клуб – бар. Любой каприз за ваши деньги.

Горячие, чуть влажные ладошки легли мне на глаза, закрывая их.

– Угадай кто? – пьяненький шепот, наверное, казался его обладательнице необычайно возбуждающим и страстным. Терпеть не могу таких самоуверенных девиц, клеящихся к любому одинокому парню.

– Сгинь, я не в настроении, – разбираться, кто решил пошутить, я не собирался.

– У-у-у, малыш расстроен. Неужели Оксаночка высосала из тебя все соки?

Резко скинул девичьи ручки и оглянулся. Черные, не совсем трезвые глаза, горели предвкушением и ожиданием. Вот черт, когда она успела так подкрасться?

– Малыш не расстроен, малыш в ярости! – потянул ее на себя. Она с визгом и смехом упала на мои колени и тут же заерзала, устраиваясь поудобнее. – Ты что обкурилась?

– Малыш, я ни-ни! – она покачала пальцем и начала сползать.

Перехватил безвольную тушку поудобнее, крепко прижимая к себе. В толчок что ли сходить, привести ее в себя?

– Вер, ты сколько выпила?

– Ско-олько? Да всего-навсего пару-тройку шотов, – она расплылась в улыбке. – Я, может, горе запиваю, ты не думал?

– Ну, какое у тебя может быть горе? – оглядывая танцпол в поисках ее брата, заметил я.

– Огромное! Ты вот девушку бросил! Козел….

– Тебе же Оксана никогда не нравился.

Вера дернула плечом и закатила глаза.

– Да какая к лешему разница, нравилась она мне или нет. Эт-то женская со-ли-дар-ность! – меня больно ткнули в грудь пальцем.

– Парень бросил? – не удержался от вопроса.

Насколько я помню, Веруня, при всей своей страсти к ночным загулам, была девушкой серьезной. И парень у нее был один, встречались они давно, так что странно.

– Бросил, прикинь! Тоже козел… хотя и безрогий, я ж ему верность хранила. Тля… нет, да! – оживилась она. – Слушай, малыш, а, может, у тебя Дар какой есть знакомый, а? По старой дружбе превратит его в какую-нибудь краказябру? А я раздавлю, – черные глазки с такой надеждой уставились на меня.

Как же хорошо, что я Ангел, и все эти штучки мне побоку.

– Вер, не действует.

– Что? – очнулась она. – Я не собиралась… Прости. Это все вискарь, – подумала и добавила. – С колой. Да, кола, газики в голову вдарили. И вредная она, говорят. Больше колу не пью…

Я не прислушивался к пьяному бормотанию. И пока Верка, опустив голову мне на грудь, перечисляла, что сделает со своим бывшим уже парнем, я пытался высмотреть ее брата.

Цыгана увидел почти сразу. Невысокий, симпотный парень с кудрявым бардаком на башке, забитый татухами по уши. По виду – тюряга плачет горькими слезами. По факту – спокойнейший воспитанный парень, из благополучной семьи, спортсмен, отличник и так далее, и тому подобное. Ветеринар. Плюс к карме – собачий парикмахер, но лишь в качестве подработки. Макса в пример подрастающему поколению можно было ставить, если б не одно существенное «но». Он потомственный Морок. И если Верке досталась по сути мелочь, тайные страстишки к пьянству, то ее брат мог вытащить наружу желание убивать. Разбудить маньяка, или нашептать мужу, что пора избавиться от жены. Конечно, я не помню, чтобы он пользовался своими возможностями, за это ведь можно попасть к Теням, а там и с жизнью попрощаться. Закон един для всех, будь ты Дар или Морок.

Черканул ногтем по плечу Веры. Царапина появилась тут же, набухая кровавой полосой. Мороки – убийцы, хищники, свою кровь распознают мгновенно.

И правда. Цыган дернулся, разворачиваясь в мою сторону. Выглядело жутко, но ему понадобилось лишь мгновение, для того, чтобы осознать, его драгоценной сестричке ничего не угрожает. Придерживая Верку одной рукой, второй поманил Макса к себе. Девчонка нехило напилась, и теперь плавала в полудреме.

– Привет, Мирт, давно не виделись, – парень бухнулся на стул за моим столиком, но сел так, чтобы видеть творящееся на танцполе. Напряжен он что-то.

– Давно, – согласился с ним. – С ней-то что случилось?

Макс поморщился.

– Да эта ее любовь всей жизни на деле таким говном оказался. Он не из наших, обычный парень. Я Верке говорил, что у них ничего не выйдет. Ну, не понять ему, почему вдруг его девчонка посреди ночи в клуб срывается или на хату едет с кучей мужиков бандитского вида.

Представил. Да уж, тут только одно вполне определенное может быть. Если про Незримых не знать. А вот у нас это может что угодно означать.

– И что?

– Кинул он ее, – Макс поморщился. – Причем, довольно грубо. А ты с Оксанкой распрощался, да?

– Ты откуда?

– Ой, не начинай! Тут тебя прекрасно все знают. Твою шизоидную девку тоже. Вашу ссору видела куча народа. Еще вопросы?

– У матросов нет вопросов, – пробурчал поморщившись.

Хорошо хоть она простой человек, иначе точно собрал бы на себя кучку проклятий.

– Поможешь мне ее домой отвезти? Я без колес сегодня.

– Не хочу домой, – невнятно пробурчала Верка.

– Надо, радость моя, – Макс покачал головой. – Хоть к родителям отправляй, совсем от рук отбилась.

Я взвалил девушку на плечо. Она сонно мурлыкнула что-то и попыталась обхватить за задницу. Макс только хмыкнул. В машине сгрузил ее на заднее сидение, где она тут же свернулась, положив под голову локоть. Иногда жалею, что у меня нет сестры. Воспитывал бы ее…

– Ты не в курсе, что у нас в городе такое творится? – спросил, выруливая на проспект.

– Нашел, у кого спрашивать. Могу только сказать, что наших знатно трясут.

– А по поводу?

Цыган пожал плечами:

– Ищут Незримого, который наших мочит без разбора. Лет десять, может быть, назад единственным спокойным местом была коммуна, большинство из нашего поколения там выросло, мы все друг друга знаем. Мороков же всегда били, когда пропадать стали, потом тела начали находить, никто панику не наводил, наоборот, типа кто-то все правильно делает. Затем Тени пошли в расход. Точно знаю, что в то время две семьи целиком вырезали. Дарам повезло, их мельком задело. Хотя я думаю, что они просто все это лучше скрывают. Кто знает, как все на самом деле.

– Но почему сейчас?

– Почему? – Макс неожиданно зло усмехнулся. – Ты знаешь Дара по фамилии Тихонов?

– Лично нет, – не напрягаться! Вот знал же, что с заказом будет не все просто.

– Чувак нереально крут. Он среди Даров типа легенды. Ну, знаешь, из тех, кто пойдет хрен знаешь куда, если отправят, и принесет то самое, хрен знаешь что. Но в свое время он нарушил столько наших законов, что его должны были к смерти приговорить, по меньшей мере. Даже в убийстве обвиняли, и ничего! Причем, ладно человека, он убил одного из Незримых, тоже не мелкую сошку. Выкрутился. У него еще дочка по малолетству умерла, так может, он ее того, а? И еще, никто не знает, какой у него Дар. Предположений масса, но что верно? Сейчас у нас в городе бизнесом занимается. И я вот думаю, Дары они же свои возможности скрывают, – Макс развернулся ко мне. – И он скрывает. Но чуваку по жизни не может так везти! Говорю, он точно душу продал!

– Ты перепил? Или с людьми переобщался? – Верка, позевывая, облокотилась на подголовники наших сидушек обеими руками. – Павел Григорич, хоть и странный, но душка няшно-симпотяшна-ая, – зевнула она.

– Ты с ним знакома? – взвился Макс.

Н-да, не думал, что у нашей Верочки есть такие знакомства. Хотя, проще назвать тех, с кем она незнакома, меньше список выйдет.

– Оу, – видно сожалея, что проговорилась, протянула девушка. – Ну, типа того, знакома немного. Но я ему не особо нравлюсь.

– Мороки никому не нравятся, – заметил я.

Да уж, говорю такое своим друзьям, которые, вот сюрприз, именно представители данной части Незримых. Я что-то говорил о тупости, вот она, во всей красе.

– Дурак ты, Димчик, – шутливо стукнула меня по плохо соображающей башке Верка. Хотел ответить, но ее телефон взорвался популярной, надоевшей до полусмерти песенкой. – Ого… Руська, привет!

Взглянул на часы. Кто ей звонит в начале девятого? По идее эта дурында еще спит сном праведным. Если не тусуется, как сегодня, конечно.

Разговор я не слышал, но в зеркало было прекрасно видно ее счастливую улыбку. Это отлично.

– Не знаешь, с кем она говорит?

– Подружка какая-то, но ничего такого, просто человек…

– А я – Морок, но мы дружим! – выкрикнула в этот момент наша Верунька.

Я чуть по тормозам не вдарил.

– Человек, говоришь?

Но, судя по его лицу, Макс тоже был в шоке.

– Вера, какого? – прорычал он.

Но его сестричка закатила глаза:

– Мне тут бежать уже нужно. Созвонимся еще. Покуськи, дорогулька… Ну, и что это за хрень? – холодно спросила она.

– Твоя подруга человек! Откуда она знает о нас?

Вера закусила губу, глазки стали как у кота из Шрека, а в голосе появились заискивающие нотки.

– Она не совсем человек….

– А кто?

Блин, из Макса отличный дознаватель бы вышел! Он при всей своей любви к сестре возможностями давит так, что жить не хочется.

– Она Незримая…

– Подробнее!

– Не могу, я обещала…

– Ты мне все сейчас скажешь, Верочка, иначе это туса была последней!

– Перебьюсь, – неожиданно зло произнесла она. – Я, в отличие от тебя, друзей не сдаю! Мирт, машину останови, я пешком пройдусь!

– Вер, – попытался урезонить взбешенную девушку.

Куда там! Если б не детский режим на задних дверях, вылетела бы из тачки на полной скорости.

– Не беси, Мирт. Она – моя подруга. Я с ней дольше, чем с тобой знакома. Так что, поверь мне, выдавать чужие тайны не буду. Хочешь, могу познакомить, она классная, но рассказывать что-то за ее спиной – увольте! Тормози!

Макс покачал головой. Что-то, а такое настроение сестры он знал. Верка ничего не скажет, но кровь может изрядно попить.

– Высаживай эту психованную, пусть сама до дома добирается.

Девушка скривилась. Что Егор, что Макс… не понимаю я их. Но тачку остановил у торгового центра. Верка вылетела, шандарахнув дверью так, что я подумал, придется ремонт делать.

– В гараж? – как ни в чем небывало спросил он.

Покачал головой, выжимая газ. Не понять мне отношений между братом и сестрой. Никогда. Может быть, это и к лучшему? Меньше нервов трачу, ни за кого не переживаю.

К гаражу подъехали минут через пятнадцать абсолютного молчания и дикого рока из колонок.

– О, Мирт, здорово! Твой красавец уже заждался. Цыган, тебе там «китайца» пригнали, чувак сказал, ты в курсе, что делать. Но мудохаться тебе с ним будь здоров. Мотак в печальном состоянии.

Велс, бритоголовый качок метр пятьдесят ростом, весело оскалился. При всей своей адекватности этот парень совершенно невменяем. Дружит абсолютно со всеми, вызывает на откровенность, но в свою жизнь никого не пускает. Он не из Незримых, как и остальные в нашей мастерской. Но мне иногда кажется, что он мог бы дать некоторым из нас отличный урок – как не спалиться. Скрытный чувак.

Я толкнул дверь, вдыхая родной запах бенза и выхлопов. Я думал вернуться домой? Ну уж нет, дом я уже нашел. Вот он.

* * *

Руслана

Такое чувство, что меня все бросили.

Папулик, ясное дело, на работе, ему не до меня. Но Инга-то! Она меня как бы в гости пригласила, а сама с каким-то парнем переписывается. И на мой вопрос, лишь глаза закатила, козявка. Клацнула пробелом, ставя фильм на паузу.

– Я на кухню, кофе налью.

Инга только промычала что-то в ответ.

Она жила в обычной трёшке с Егором и родителями. Квартира как квартира, в детстве с отцом жила в точно такой же. Только кухня тут была навороченная, вот уж где не поскупились. И, самое главное, у них была кофемашина. Папусик, конечно, сам варил и делал это божественно, но от такого чуда и я бы не отказалась.

Аппарат зажужжал, тонкая струйка потекла в чашку, и в этот момент на кухню завалилась невменяемая Инга, с такой улыбкой на лице, что впору было психушку вызывать.

– Он предложил встретиться! – пропела она.

– Кто?

– Он! – Инга ткнула мне под нос телефон, где была фотка какого-то парня. Его пресса, если точнее.

Да, зачетные кубики, только одна из татушек по правому боку показалась смутно знакомой. Где-то я подобную уже видела…

– А как же Дима? – не удержалась я.

– Там без шансов, – скривилась она. – А тут – любовь! Поверь мне! Мы просто идеальная пара!

– Что, такой же неадекватный!

– Иди ты, – обиделась она. – Ты, вообще, сёдня какая-та никакая. Что случилось?

Она села на угловой диванчик, похлопала рядом.

– У меня вчера воры на хату пробрались, пришлось с отцом ночевать, – сообщила, отхлебывая кофеек. Папусик лучше варит. – Сама понимаешь, я вообще не в настроении.