Читать онлайн Венецианские страсти бесплатно
- Все книги автора: Татьяна Ренсинк
Предыстория
Сентябрь… Середина девятнадцатого века… Это было позднее утро. Михаил Алексеевич Аргамаков вышел в сад своей усадьбы и глубоко вздохнул… Лёгкость… Свежий воздух осени… Ещё не было морозов, ещё тепло не совсем покинуло родной край. Однако на душе было спокойно. Никакая осенняя серость, приближение зимы или уже немолодые годы не могли омрачить того счастья в душе, которое испытывалось…
– Мишенька, – прозвучал за спиной ласковый голос вышедшей вскоре на веранду супруги.
– Я думал, ты ещё спишь, – с улыбкой оглянувшись, принял Михаил её в тёплые объятия.
– Как-то просыпаться не хотелось. Будто усталость какая, – смутилась милая супруга. – Прям заставила себя собраться! А ты здесь.
– Наслаждаюсь, Варенька, – вздохнул снова от чувства ласкающего душу счастья Михаил. – Природа настолько прекрасна! В любое время года! Везде!
– Говорят, это бабье лето теплее обычного, – улыбнулась его милая супруга. – Вот и я думаю, вспоминаю… Нам уж с тобой за пятьдесят, а такого тепла в бабье лето не наблюдала.
– А может, наша любовь греет всё вокруг, аж потепление с каждым годом всё заметнее? – подмигнул игриво Михаил.
– Ах, ты, – легонько стукнула ладонью ему по груди супруга. – Страсть какая в глазах!
– А что нам годы? – засмеялся довольный Михаил и прижал любимую жену покрепче к себе. – Ах, Варенька. Не зря за счастье боролись, не зря все трудности прошли*. Сколько лет вместе, а всё любовь жарче.
– Как у Алекса с Кэтрин, – достала из кармана платья она запечатанное письмо. – А в гостиной ещё лежит присланная ими книга.
– Наконец-то! – радостно воскликнул Михаил. – Я ждал ответа от них! Алекс младший обещал переслать копию книги, рассказ Кэтрин и Алекса о случившемся тогда, в Венеции. Помнишь, я говорил о Венецианских страстях? Мой отец там был… Книгу-то уже давно написали. Но её читали дети, друзья Кэтрин и Алекса. Они нам копию должны были создать! О, как я рад, что получилось!
– Да, мы так ждали подробностей о случившемся в ту пору! – подтвердила не менее довольная супруга.
– Идём же читать, – был заинтересован Михаил. – Венецианские страсти.
– Вот уж точно, страсти, – согласилась следующая с ним в дом супруга.
Оба переживали и знали, что будет… Ведь с церковнославянского языка слово страсть означает страдание. Ничто не мучает людей так жестоко, как собственные страсти, грехи…
Михаил и Варя уединились в гостиной, сели рядышком, как обычно бывало, у камина. Там им скоро накрыли к чаю, и они принялись читать присланную от друзей книгу… Так и трепетали души от желания узнать всё, к чему память порой возвращала. Вновь воспоминания и сопереживание всему, что друзьям пришлось пережить… Вновь и свои воспоминания возвращались… Вновь картины прошлого будто оживали…
Часть 1
– Вступление
…Кэтрин сидела за столом в уютном кабинете у тепла камина, где потрескивал огонь, откуда веяло теплом и спокойствием. Она ощущала лёгкость… Полная сил, молодая и внешне привлекательная. Ей было около двадцати семи, мужу – немного за тридцать. Жизнь дарила мирные дни, уверенность в будущем и радость от приобретённого счастья в любви, за которую долго боролась вместе с возлюбленным, теперь уже супругом – герцогом Алексом Армоур.
Скоро дверь открылась, и в кабинет медленно вошёл и он сам… Такой же полный энергии и жизни в ясных глазах. Статный и с красивыми чертами лица и фигурой. Он смотрел в ответ с ласковой улыбкой, любующийся ею, своею единственной и навечно любимой.
Алекс сел рядом и сразу одарил губы Кэтрин ласковым поцелуем. После этого он открыл лежащую перед ними на столе книгу…
– Вот, – вручил он перо Кэтрин. – Давай вместе запишем теперь ту историю, произошедшую в Венеции. Все просят увековечить, чтоб наша история жила и может чему учила.
– Только вспоминать некоторые моменты всё же тяжело, – коснувшись пером щеки, печально вздохнула Кэтрин.
Алекс сразу обнял её за талию, одарив шейку поцелуем, и нежно молвил:
– Увы, так сложилось, но судьба была за нас,… любовь за нас,… удача…
– Не забудем и о том, как благодарны графу Петру Петровичу Аминову за помощь, – напомнила Кэтрин. – Ведь именно благодаря ему, сыщику из Швеции, вся та история в Венеции не разлучила нас насовсем.
– Разумеется, – согласился её любимый. – Пусть наши дороги пока больше не пересекались, но, думаю, и он помнит всё…
– А почему я должна писать эту книгу? – улыбнулась Кэтрин.
– У тебя почерк лучше, – засмеялся Алекс.
– Хорошо, – игриво ответила тогда она. – Ты диктуешь, я записываю…
Они долго посмотрели в глаза друг друга… Счастливые, любящие. Прошедшие и разлуку, и смерть… Чего только ни случилось в их судьбе, а впереди, чувствовали, будут светлые дни и покой…
Приготовившись писать, Кэтрин обмакнула перо в чернильницу и вздохнула. Алекс снова одарил её шейку поцелуем, одарил чувственным взглядом её вздымающуюся в глубоком разрезе грудь и прошептал:
– После того, как мы с тобой встретились тогда в Венеции, развлеклись, обманом скрываясь друг от друга**, я многое узнал… Увы, потом сам скрывал, что ведаю всё, что в действительности нас разлучило, но… Я тогда не мог поступить иначе… Всё, что мы сейчас запишем, будет правдой, а уж кто и как будет судить… Что ж, пусть так и будет…
Он рассказывал всё, что пережил тогда в Венеции. Кэтрин записывала… Она время от времени останавливалась, погружённая вновь в переживания недавнего прошлого. Она помнила себя, когда была ещё юной и сидела вот так же, в кабинете королевского дворца, где когда-то была фрейлиной…
Тогда Кэтрин часто уединялась там, чтобы написать в своём дневнике пережитое, но долго никто не знал о тех записях, которые делала, а дневник удачно прятала. Лишь теперь она понимала, что некоторые секреты, некоторые чувства, которыми делилась лишь с самой собой стоило вовремя доверить самому близкому человеку – своему единственному возлюбленному Алексу. Может быть тогда судьба сложилась бы иначе и не произошла бы та долгая разлука, которая случилась**…
Теперь, вместе с любимым устроившись написать историю их жизни, Кэтрин обмакнула перо в чернильницу и записала: «В то время, в конце 18 века, многое менялось и в самих людях, и в нормах жизни… Появлялись новые интересы, пересматривались взгляды на окружение жизни…
Красота, которая была в норме, уже не казалась той красотой, к которой стремились… Сердце жаждало признания и уважения, того самого, которое настоящее и чистое, а не что-то, что переносило всех в мир иллюзий, в мир эйфории, как было до сих пор… Всё менялось и требовало резких перемен…»
* – роман «Мне рассказала лилия долин…», Татьяна Ренсинк
** – романы «Разделённые злом» и «Горький вкус мести», Татьяна Ренсинк
Глава 1
Венеция, 1796 год… Лето влажное, душное. Продолжалась праздничная жизнь. Многие начали носить карнавальные маски, как то было заведено: уже за полгода до карнавала в феврале…
Ничего, казалось, не меняется и не изменится никогда. Всё так и будет: Венеция останется театральной сценой Земли, красивейшим городом, где вечный маскарад прерывается лишь на церковные посты… Городом, смывающим все различия между людьми. Здесь весело. Здесь восторженно. Здесь любой простолюдин может связаться, развлечься, играть в любовь, во всё… с любым представителем высшего света.
Так уничтожить различия и сделать всех равными не мог никто иной, как сделал этот великий город – Венеция. Ни Франция, ни Россия, ни Америка или иная страна – никто. Весь мир смотрел на это чудо фантазии, на всё, что здесь и только здесь было позволено столь свободно, легко и безнаказанно…
…Осматриваясь вокруг на пересечении улиц, один господин в золотистой с белыми узорами маске и чёрном одеянии поправил плащ. Он улыбался, любуясь толпой довольных вокруг людей, которые то танцевали, то пели, а то кружились в объятиях друг друга и убегали укрыться куда-нибудь, где бы смогли скорее осуществить желанное, будь то закоулок, какое помещение или же просто лодка…
Взгляд этого человека почему-то пал на одну пару, которая медленно удалялась вдоль улицы и остановилась… Пара явно была молодой… Не ясно было, какой внешностью обладают эти влюблённые друг в друга люди. Не видно было практически ничего. Лишь нарядная одежда и маски на лицах… Будто сами скрывались друг от друга, но в то же время знали, кем приходились в реальности.
Странной парой показались они следившему за ними господину… Парень крепко обнимал извивающуюся в его руках прелестницу и через поцелуи, которыми одаривал её то в губы, то в шейку, говорил на итальянском с мягким акцентом:
– Схожу по тебе с ума… Я вернусь, верь мне! Я не оставлю тебя!
– Нет, – шептала будто с обидой та, но всё равно подчинялась и отвечала на поцелуи любимого.
Не вынося больше сомнений, эта девушка сорвалась с места и умчалась прочь…
– Гордость сильнее… Но вернусь ли я после всего этого? – вымолвил ей вслед оставшийся позади парень.
Он казался обречённым, стоя под начавшимся нежным дождём. Долго парень смотрел на убегающую милую и думал о чём-то, что вызвало за наблюдавшим за ним чувство сопереживания…
– Интересно выходит, – молвил тот господин на своём родном шведском языке.
К нему медленно подошёл другой господин – высокий, в таком же чёрном одеянии, но с красной в чёрных полосах маске. Встав рядом и взглянув на медленно уходящего следом за убежавшей любимой парня, он спросил тоже на родном шведском:
– Кто это?
– Не знаю. Просто влюблённая пара… Но мне показалось, знают они друг друга в реальной жизни. Знают, но скрываются друг от друга. Странно так.
– Здесь всё странно, не находишь?… Слушай, Пётр, давай вернёмся в гостиницу. Нам завтра уже предстоит важное дело, а я чувствую, умру от духоты, от этой влажности здесь… Мы ещё и вырядились, словно замерзаем.
– Сними плащ, Тико, – вздохнул тот. – Поди ж не сгорим от солнца. Меня одно угнетает. Не успел я вернуться в Швецию, послали сюда… И тебя со мной.
– Это ты о чём вдруг? – не понимал тот. – Супруга твоя, Иона, обиделась? Ревнует, что должна ждать в Стокгольме?
– Мы в последнюю минуту помирились, – улыбнулся смущённо Пётр. – Понимает она, что с животом не возьму никуда. Пусть о малыше думает.
Он взглянул в глаза друга и понял всё, что тот думал:
– Да,… она наверняка и сейчас думает, что я поддался, расслабился и пустился в игру соблазнов Венецианской жизни.
Они уходили вместе дальше по улице, а Пётр скоро снова заметил того самого парня, за которым недавно наблюдал. Парень и не догадывался, что попал под внимание кого-либо. Он продолжил свой путь, а там скрылся в одной из роскошных гостиниц…
Уединившись в своей комнате, парень прошёл к зеркалу и снял маску. Он долго смотрел на своё отражение… Молодой, с красивыми, чёткими чертами лица, но взгляд – потухший. Боль в душе была видна, как и жалость к себе… Он погладил тонкую линию усов и бороды. Усмехнулся себе с презрением и скоро побрился, после чего услышал стук в дверь и вопрос на родном языке:
– Алекс? Ты вернулся? Я слышал, они на рассвете кораблём отправляются домой!
– Да, Андре, знаю, – было всё, что он сказал в ответ, и вновь наступила тишина.
Алекс вспоминал прекрасные часы, проведённые со своей замаскированной возлюбленной…
– Кэтрин, – прошептал он, когда лёг на постель и погладил подушку рядом.
Здесь не так давно любимая лежала в его объятиях…
– Ты веришь теперь, что я – это не я?… Ты возвращаешься домой… Но я провожу… Даже если так всё теперь между нами и останется. Никак.
Много вопросов мучило Алекса, многого он не понимал… Однако спать не смог. Сна не было. Тревога не покидала… Алекс ещё до рассвета встал к распахнутому окну, откуда веяло свежим ветром, чтобы хоть чуточку насладиться перед очередным душным летним днём.
Как только заметил вышедшую в компании подруги Кэтрин, сразу сорвался с места. На ходу надел маску. Не упускал любимую из вида до самого причала, где она, усаживаясь в лодку, вдруг оглянулась…
– Кэтрин, – прошептал себе Алекс, затаив дыхание от взгляда, обращённого к нему.
Любимая же только покачала отрицательно головой. Глаза её блестели и сожалением, и разочарованием. Было ясно, что никакого желанного будущего уже не будет. Кэтрин не ждала долго и села в лодку к подруге и ожидавшему их господину. Тот приготовился отчалить от берега, и вскоре увозил своих спутниц к мирно стоящему на воде, в стороне среди множества других судов, кораблю…
– Я найду тебя! – только крикнул на итальянском с отчаянием Алекс любимой вслед, а она, повернувшись спиной, стала развязывать маску…
Глава 2
Кэтрин удалялась в лодке с подругой и их спутником а после того, как бросила свою маску за борт, больше ни разу не оглянулась. Их силуэт был уже почти не виден стоящему на берегу Алексу. Душа его разрывалась от душащей боли… Он сорвал с себя маску, всё так же смотрел на лодку, которая уже была у нужного корабля, и, заметив приближающуюся с очередной волной маску любимой, направил шаг туда…
Подняв маску и покрутив её в руках, Алекс усмехнулся. Он пронзительно смотрел на судно, где скрылась Кэтрин, и с нарастающим в душе отчаянием молвил:
– Пусть нам больше не быть вместе,… пусть… Но враг расплатится за всё…
Он и не знал, что за ним снова кто-то наблюдал и шёл осторожно по следам. Он просто уходил, несколько раз вновь, будто с какой надеждой оглядываясь на корабль с любимой, но нет… Алекс продолжал путь, спрятав маску Кэтрин в карман, а своею вновь закрыв лицо.
Не прошло много времени, когда он вновь переступил порог гостиницы, где проживал в Венеции вместе с друзьями, с которыми сюда прибыл. Услышав доносившиеся из-за двери одной из комнат голоса, Алекс понял, что друзья собрались там вместе. Что-то рьяно обсуждая, те время от времени умолкали, либо говорили так тихо, что слышно ничего не было.
Невольно прислушавшись, Алекс стал понимать неладное…
– Лучше пока молчать, что сын Кэтрин всё же от него, – сказал один из друзей. – А ты, Крис, зря переживаешь.
– Виктория обозлена на меня. Она приехала сюда вместе с Кэтрин именно для того, чтобы выведать истину. Теперь Вики всё знает, но вынуждена скрывать от Кэтрин, что Алекс жив, – был недоволен Крис.
– Ничего, помиритесь, – махнул рукой ещё один. – Да и у Алекса наладится, когда всё выяснится. Поймут, что не могло случиться, увы, иначе. Мы не все обладали достаточной информацией, да и сама Кэтрин многое скрывала и скрывает.
– Андре? – насторожился за дверью подслушивающий Алекс и снял свою маску, а тот Андре продолжил с глубоким вздохом:
– Может и можно было избежать такой долгой их разлуки… Четыре года – не шутка…
– И вы думаете, Кэтрин простит Алексу четыре года разлуки?! – поразился Крис. – Да, мы не знали вовремя, предала она его добровольно, или нет. Да, про сына тоже узнать ты, Генрих, не мог, пока скрывался с Алексом в Англии, будто оба мертвы.
– Да, – согласился Генрих, пытаясь неудачно скрыть волнение. – Не знал вовремя, но и теперь лучше уж всё скрывать до самого окончания, пока не свергнем Филиппа. Нам ещё сторонников привлекать.
– А на судьбу Алекса и Кэтрин всем плевать, – усмехнулся с обидой Крис. – Она четыре года мучилась, думая, он погиб. Он мучился, думая, она предала. А мы все используем их, чтобы свергнуть Филиппа.
– Филипп теперь король, а Кэтрин – королева! Никто не ожидал смерти предыдущего короля и что всё выйдет именно так, – строго отозвался Генрих. – Ещё немного, и всё будет лучше, вы же и сами знаете*! Вот, вернёмся из Италии, там будет Филиппу крах. Уже всё спланировано, о чём мы ещё говорим?! И, кстати, где Алекс?
– На берегу, – отозвался Андре. – Я видел, как он удалялся следом за Кэтрин с Викторией и твоим братом… Густав сопровождал их сюда в качестве охраны. Корабль тоже его, так что они скоро спокойно доберутся домой.
– Прекратим тогда всякое обсуждение и будем дальше действовать, как планировали. Густав позаботится об охране Кэтрин и Виктории, – только успел сказать это Генрих, как, с грохотом распахнув дверь, Алекс прошёл в комнату.
Все тут же повставали с мест… В глазах показалась тревога… Алекс с усмешкой оглядел каждого, видя, как застал врасплох, как они боятся, что он всё слышал…
– Тонкая игра, – молвил он.
– Ал, – помотал головой Крис с сожалением, но дальше не осмеливался говорить.
– Собирайте свою армию, собирайте, – кивал Алекс, гордо удерживая в себе гнев. – Пусть на трон взойдёт достойный король, как вы и желаете, – пал его взгляд на Криса. – Ты им станешь без сомнения. Что вам до таких, как Кэтрин? Одной поломанной судьбой больше, одной меньше. Подумаешь?!… Лучше несколько несчастных, чем вся страна…
– Ал, – так же помотал головой переживающий с ним Андре, но смолк.
– Что, будучи братцем Кэтрин, – обратился с ухмылкой к нему Алекс. – Ты не мог её защитить, поверить ей, что не предавала добровольно, что Филипп заставил её стать своей? Да ладно, не бойся… Моя месть к вам не обратится. Четыре года не вернуть. Боль Кэтрин или мою, или остальных, вовлечённых во всё это, уже не исправить. Подумаешь, любовь, планы создать семью… Политика важнее. Трон – вот смысл жизни. Я же, пожалуй, погружусь в задание. Доведу дело до конца.
– Не открой лица Филиппу здесь, – сглотнул Генрих. – Зря побрился.
– Ещё отращу те же усики и бородку, не трясись. Время есть, – усмехнулся Алекс. – Можете возвращаться без меня. Я вернусь следом за Филиппом.
Это было всё, что он высказал друзьям, оставив комнату, оставив дверь за собою открытой… Полное чувство одиночества и разбитости ощущал Алекс. Друзья казались не друзьями. Жизнь казалась полной предательства и с их стороны, и со своей. Всё шло не так, а кого винить – уже не понимал. Винил и себя, что сам не до конца всё вовремя выяснил, и друзей, которые знали больше, но вовремя не открылись.
Услышав знакомые голоса тех, против кого велась игра его и друзей: новоиспечённого короля Филиппа и его приближённых – Алекс опомнился. Он сообразил, что вот-вот столкнётся с ними, и скорее скрылся за штору у соседнего окна. Благо шторы были плотными, длинными: свисали от потолка к полу.
Вышедший молодой король, одетый в роскошный наряд и маску, был в компании своих таких же нарядных друзей и трёх кокетливых дам, чьи лица так же скрывались под плотными масками. Отвращение… Жажда уничтожить их всех здесь и сейчас… Но Алекс не двигался, терпеливо ожидая, когда те уйдут к выходу из гостиницы, куда и направлялись.
Они же не замечали будто ничего и никого. Весело смеясь, флиртуя, каждый из них был полн уверенности на чудесное проведение времени…
* – роман «Горький вкус мести», Татьяна Ренсинк
Глава 3
Следом за Филиппом и его спутниками Алекс вышел медленно из гостиницы. Он надел маску и будто невзначай вновь одарил взглядом её название: «Королева Англии». Снова усмехнулся себе странности названия сей гостиницы, но мысли о том сразу покинули.
Алекс уже скоро шёл дальше за врагом и остановился у площади Святого Марка. Он видел толпу приезжих людей, которые здесь, чтобы развлечься, лично поучаствовать в праздничной жизни, а не читать который раз о красоте Венеции в очередных книгах или журналах.
Видел и тех, кто явно в Венеции проживает. Это – люди, бежавшие сюда когда-то по своей нужде и нашедшие здесь укрытие. Они научились жить по-новому. Дома построили тесно друг к другу, которые стремятся в высоту, куда и увеличивают пространство… Словно деревья, что тянутся к солнцу и там, в вышине, где больше места,… раскидывают ветви…
Между такими жилищами остались узкие каналы, которые теперь служат местом перемещения и прогулок. Через каналы тянутся мосты, мостики. Тротуаров тоже хватает, но нигде не наблюдается никаких коней или экипажей… Только гондолы на каналах, лодки и виднеющиеся в порту корабли…
Здесь же, на площади Святого Марка, было столько места, сколько не замечалось в иных местах света. Алекс стоял между колон площади и перед его взором слева был виден Сан-Джорджио-Маджори, справа – Джудекка с каналом, чуть подальше – Догана и въезд в Большой канал, где встречают два огромных мраморных храма.
Только здесь, казалось, можно ощущать себя более свободно. Нет того чувства тесноты, как на улицах, где касаешься противоположных стен то руками, а то даже локтями. Прогуливаясь и весело наблюдая вокруг, время от времени танцуя то с одной девицей, то с другой, Алекс передвигался в сторону, куда уходили с таким же задором преследуемые.
Он остановился у моста Риалто, который представлял собой беломраморную арку. Когда Филипп со своими спутниками и дамами прошли дальше, Алекс отправился следом. Перед ним открылся вид на канал, полный судов, которые доставляют сюда с материков всё необходимое, а между ними мелькают гондолы.
К одной из таких гондол подошёл и Филипп с друзьями. Там их ожидала ещё пара товарищей. О чём-то с ними немного побеседовав, Филипп скоро уже катался в гондолах с дамами и своими двумя спутниками. Казалось, проводят радостное время, интересное, и ни чем не отличаются от остальных.
Заметив, что совсем недалеко от оставшейся на берегу пары товарищей Филиппа сидят моряки, Алекс подошёл и на итальянском спросил разрешения сесть рядом. Никто не был против, спокойно отдыхая и играя в карты, пригласив и Алекса играть вместе. Ему это и нужно было: быть ближе к беседующим и ничего не замечающим пока тем двум…
– Он точно намекнул на время с этими девками? – донёсся голос одного из них.
– Не может быть иначе, – усмехнулся другой. – Филипп обожает именно такие развлечения. Забыл его жёнушку? Как хороша! Как скакала на нём, а потом мы её все удовлетворяли!
– Надо будет повторить, – засмеялся первый, пока Алекс, пытаясь не отвлекаться от игры, не вызвать никакие подозрения, затаил дыхание от поражения,… от услышанного. – А он ей там что-то подливал, да?
– О, да, – кивнул второй и снова взглянул на веселившихся в гондоле Филиппа с дамами и своими друзьями. – Нынче в театре встреча у них, потому, поди, и отдаёт этих девок нам. Как бы платит за услуги.
– А мне его плата всегда нравится. Сыты, одеты и девки лучшие! – отозвался довольный первый. – А чего им там в театре делать, не знаешь? Серьёзное что?
– Да вроде встреча с другими такими же важными деятелями из иных стран. Филипп только вступил на престол, так ему нужно признание остальных, вот и встречаются здесь. За развлечением знакомятся друг с другом и договариваются о содействии, поддержке какой…
Дальше Алекс слушать не стал. Он оставил свои карты и поспешил подняться. Он отошёл подальше в сторону, словно стал смотреть на начавших выступать рядом артистов, лишь бы никто в нём не увидел то, что стало беспокоить. Вставшая рядом девушка в ярком красном платье и чёрной кружевной маске на лице подмигнула. Она стала обмахиваться веером, бросая игривый взгляд, и Алекс невольно улыбнулся в ответ.
Красивые глаза незнакомки заставляли смотреть в них,… вглядываться. Что-то напоминало о недавних свиданиях с возлюбленной… Так же чувственно. Здесь же, в Венеции. Только волосы этой привлекательной девушки были тёмными, тогда как у Кэтрин – светлые,… золотистые…
Однако, когда Филипп ступил на берег, Алекс немедленно отвлёкся от пытающейся завладеть его вниманием незнакомки. Он скоро вновь уже шёл по следам врагов. Скоро пришёл в тот самый театр, о котором говорили те двое, явно приближённые Филиппа. И, когда вошёл в зал, на миг остановился…
Разноцветье масок, различные костюмы. Улыбки, флирт. Шампанское, вина… Всё манило погрузиться в продолжение праздника, но Алексу это казалось чуждым… Жажда достигнуть цели была настолько сильной, что, он знал, ничто не помешает…
Глава 4
Алекс первым делом взял от разносившего вокруг слуги бокал белого вина. Он сделал глоток, заметив, что вино имеет прекрасный, сладкий вкус, и направил шаг к сцене, где тем временем пело несколько артистов. Кружащиеся по залу пары танцевали, словно мир существовал лишь для них. Беседы вокруг… Игривые речи… Будто карнавал уже начался и конца не было видно.
Алекс скоро вновь украдкой поглядывал на врагов. Он незаметно приблизился к беседующему с каким-то пожилым господином в маске Филиппу и встал на достаточном расстоянии, чтобы среди шума вокруг всё же слышать, о чём речь.
Его же, одетого в тот же наряд и в ту же маску, узнали находящиеся в зале Пётр с Тико. Переглянувшись с улыбкой, они кивнули друг другу.
– У нас уже есть здесь знакомые, кроме тех, кого охраняем, – озвучил Тико.
– Странный тип, – заметил Пётр, попивая красное вино. – Будто один. Будто что ищет или следит.
– Страдает, – усмехнулся Тико. – Ведь его оставила любовь.
Пётр промолчал… Алекс тем временем сделал шаг ближе к врагам, и услышал речь собеседника Филиппа:
– О, я буду только рад устроить всё так. С кем бы ни назначали на сей раз встречу. Я служил секретарём Вашему отцу, буду верно служить и Вам. Только бы супруга Ваша была готова.
– Кэтрин будет готова. Подберёшь о ней красивые слова, чтоб те идиоты точно клюнули, – засмеялся Филипп.
– Даже и подбирать не придётся. Как вспомню, как на конюшне тогда, вместо конной прогулки, она на вас прыгала.
– Тебе ли не забыть, – смеялся довольный Филипп. – После этого ты её ж на себе катал!
Скорее удалившись снова подальше, Алекс встал ближе к сцене, чтобы никто не смог обратить на него внимание, и зажмурился… Он сдерживал себя изо всех сил, чтобы не выпустить ни слёз наружу, ни ярость… Будто злой рок или сам дьявол издевались, направляя его к врагам в те моменты, когда речь шла именно о ней,… о его потерянной любимой…
Медленно прошедшая через толпу девушка протянула вдруг бокал красного вина, а тот, что Алекс не допил, отдала проходившему мимо слуге. Алекс с удивлением взглянул на неё и узнал… Это была та самая девушка в красном платье и чёрной кружевной маске. Она тоже держала бокал красного вина и, будто пьёт за него, сделала глоток.
Алекс кивнул и тоже сделал глоток вина. Он одобрительно кивнул, восхитившись крепким вкусом прекрасного напитка, и, взяв из вазы рядом одну из красных крупных роз, протянул девушке. Та приняла цветок, вдыхая сладкий аромат, и снова игриво улыбнулась.
Однако Алекс, окинув её вновь наблюдательным взглядом, будто задумался о чём. Он скорее поспешил покинуть зал, но не собирался уходить из театра. Отыскав нужную дверь, чтобы уйти к закулисью, Алекс скоро вошёл в небольшое помещение, где были расставлены вешалки с некоторыми из карнавальных костюмов, а на столе лежали разные маски.
Взор остановился на масках в виде черепов. Только черепа были украшены замысловатыми узорами: то цветными, то золотыми, а на некоторых красовались даже цветы. Взяв одну из таких масок в руки, Алекс оглянулся… Он был один… Прислонив маску к лицу, Алекс встал перед зеркалом, что стояло здесь же, и усмехнулся.
Он снова осмотрелся и заметил в углу секретер, на котором лежала стопка бумаг и стояла чернильница с пером. Наполнившись уверенностью в задуманном, Алекс скорее отложил маску, склонился над бумагой, разорвал её на несколько клочков и на каждом из них стал что-то быстро рисовать.
Закончив с рисунками, он сложил все клочки бумаги в карман и тяжело вздохнул. Взгляд остановился на маске с черепами, но Алекс так и не заметил, что в оставшуюся чуть приоткрытой дверь за ним кто-то подглядывал уже довольно долго.
Взяв одну из масок с черепом, Алекс вышел в коридор. Он поспешным шагом направился вернуться в зал и столкнулся с выбежавшим из-за угла невысоким парнем. Ничего не сказав, просто скорее продолжив путь, Алекс быстро отыскал, где Филипп.
Тот уже кружился в танце с какой-то дамой, а секретарь, с которым до этого вёл беседу, уже видно покидал театр с выбранной на вечер красавицей в маске. Остановившись на улице, они одарили друг друга игривым поцелуем и, весело смеясь, поспешили идти дальше, среди уже наступающей ночи, чтобы скрыться ото всех и всего.
За ними на улицу вышел Алекс. Он целеустремлённо и незаметно выслеживал, но вновь не обратил внимание, как следом из театра вышла та самая девушка в красном… Потом, когда она исчезла под покровом ночи, из театра выбежал Андре с друзьями, глядя с тревогой вслед уже скрывшемуся за углом Алексу. Не долго думая, Андре побежал туда же, храня в себе нескрываемую тревогу… После него, со своими подозрениями из театра вышел и тот парень, с кем недавно столкнулся в коридоре Алекс. Он оглянулся вокруг и, заметив выглянувшую из-за угла девушку в красном, поспешил за ней…
Секретарь тем временем зашёл за угол укромной узкой улицы и принялся задирать подол подставляющей себя для утех спутницы. Не успел он продолжить желанное, как кто-то схватил его вдруг за шиворот, развернул резко к себе лицом и прижал к стене, мгновенно нанеся в живот несколько ударов ножом.
Взвизгнувшая в панике девица тут же умчалась прочь, лишь бы не оказаться самой на месте любовника. Тот же, павший на землю, закрыл в последний раз глаза, а убивший вытер нож об его одежду и вложил в карман клочок бумаги с некоторым рисунком…
Глава 5
– Почему? Почему всё это со мной? – рыдал, словно маленький ребёнок, пьяный Тико.
Он еле держался на ногах, пока Пётр, положив его руку вокруг своего плеча и поддерживая за талию, уводил с бала назад, в гостиницу. Когда переступили порог их комнаты, Пётр пнул дверь за собою, и та закрылась…
– Я сам,… сам могу, – облокотившись на дверь, Тико пытался стоять, но слёзы душили, а хмельное состояние отнимало ощущение тела…
Тело не слушалось, и Тико после первой же попытки пройти без поддержки, чуть не упал. Уложив всё же его на кровать, Пётр выдохнул. Он скорее распахнул свой камзол, ослабил галстук. Было ужасно жарко, ощущал себя жутко уставшим, а переборщивший с напитками друг был жутко пьян и рыдал:
– Зачем любовь? – повернувшись на бок, Тико придвинул ближе к груди подушку, которую обнимал, словно любимую, словно что-то самое дорогое, что отпускать никак не хотелось. – В сердце, где-то там, в груди… сгораю без неё… Почему она ушла? Как жить, а? – был взгляд полон тумана из слёз.
Пётр с сопереживанием сел на стул рядом и молча смотрел на убивающегося друга, которому алкоголь помог вылить всю томящуюся в душе боль о потере любимой… Свежая рана из-за гибели любимой супруги мучила и не заживёт, видно, никогда.
Тяжело вздохнув,… сглотнув и недолго посмотрев в пол, Пётр пересел сидеть на постель рядом с другом. Он принял его в свои братские объятия, но что сказать, так и не находил… Всё было сказано уже однажды, когда милая супруга Тико оставила мир живых, поверженная долго мучающей её болезнью – раком груди… Молодая, красивая… Она оставляла после себя четырёхлетнего сына и двух маленьких дочерей: одну двух лет и другую – нескольких месяцев от роду…
Трудно переживал утрату Тико, почему его всё же уговорили отправиться с Петром в Венецию. Здесь им поручено было возглавить охрану приближённых короля, которые приехали специально для переговоров сюда. Детей тем временем оставили бабушкам с дедушками и няне.
Переживающий за друга Пётр надеялся через службу отвлечь его от случившейся беды, но пока ещё было трудно… Пока ещё боль не притупилась, и теперь, выпив большое количество различных вин на балу в театре, Тико не выдержал… Он долго рыдал, пока усталость не заставила уснуть.
Достав из кармана платок, Пётр просушил лицо друга от слёз, и снова выдохнул, на некоторое время уставившись в пол. Он понимал, как тяжело потерять дорогого человека, но углубляться в размышления о том совсем не хотелось… Сердце начинало ощущать давление и боль…
Пётр медленно поднялся и отошёл к столику, где красовался графин с коньяком и пара рюмок. Налив себе этого золотого напитка, который любил иногда употреблять и дома, чтобы расслабиться, Пётр вышел на балкон, оставив дверь распахнутой…
Свежий ветер… Тёплый, но более лёгкий, чем было влажным днём… Пётр любовался видом ночного города, где фонари сияли, словно в сказке, и отражались блёстками в каналах…
Такую тишину вдруг нарушил послышавшийся справа под балконом шорох. Вздёрнув удивлённо бровью, Пётр не успел сделать и шага, как к нему на балкон взобралась в соблазнительной чёрной амазонке молодая дама. Верхняя часть её наряда была столь открыта, что пышная грудь видно вздымалась от учащённого дыхания.
Выпрямившись перед ним с кокетливой улыбкой, дама взяла висевший у неё сбоку на ремне веер и раскрыла… Игривый взгляд из-под чёрной кружевной маски. Тёмные волосы. Мушка на щеке. Она казалась прекрасной и манящей к себе прикоснуться,… не выпускать…
Глядя в ответ проникновенно, Пётр сделал глоток коньяка, рюмку с которым держал в руке. Он не отрывал глаз от дамы, с интересом исследуя с ног до головы, а она по-итальянски молвила:
– Доброй ночи, красавчик.
– Разве она была не доброй?! – принял игривый удивлённый вид Пётр, ответив на французском, давая понять, что итальянским не владеет в такой степени, чтобы общаться более свободно.
– О, – расплылась в улыбку дама, явно воспылав желанием познакомиться ближе, и поддержала беседу на французском. – Добра мало не бывает… Можем подарить его друг другу…
– Я, – мельком оглянулся он на открытую дверь в спальню, где в постели спал Тико. – Я не один, увы.
– Жена? Подруга? Любовница? – тихо засмеялась собеседница, желая заглянуть через его плечи, в комнату, но Пётр упрямо двигался перед глазами, чтобы не позволить сему случиться.
Она будто сдалась… Стала смотреть исподлобья с флиртом, прикусив нижнюю губку столь нежно и сладостно… Глядя на неё, Пётр сделал ещё глоток коньяка, но взгляда не отрывал, ведя от вздымающейся её груди к глазам…
– Не буду скрывать, что жена имеется, но… не там, – кивнул он в сторону спальни…
Глава 6
– Что же такая красавица ищет на моём балконе? – вопросил дальше Пётр у своей таинственной собеседницы.
Она же так и находилась в игривом настроении. Глаза горели любопытством, вожделением, жарким желанием… Встав на цыпочки, она снова предприняла попытку заглянуть в спальню через его плечо:
– Я ошиблась балконом. Моя комната здесь,… соседняя…
– Правда?! Вас поселили столь близко?! – поразился Пётр, будто узнанное казалось ему сказочно невероятным, параллельно тоже поднявшись на цыпочки, чтобы не дать увидеть спящего на постели Тико. – Это как называется?
– Судьба, – встав ещё ближе, прошептала собеседница.
Она приблизилась к уху Петра и еле коснулась того языком. Коньяк из рюмки немного выплеснулся на пол балкона прямо у ног. С сожалением взглянув на него, Пётр понял сразу, что даме удалось увидеть всё нужное:
– У Вас в постели мужчина?!
– Да, а что здесь такого? – принял удивлённый вид Пётр. – Мы живём здесь… вместе.
– Явно тайно от жены! Или она знает о Ваших слабостях? – прищурилась собеседница и сложила веер перед собой.
Она принялась им гладить плечи его, грудь и продолжала речь:
– Будет скучно, Вы знаете, где меня искать.
– Вы теперь полезете на свой балкон? – поинтересовался Пётр, невольно взглянув на дно своей рюмки, где оставалось ещё немного коньяка. – Признаюсь,… хотелось бы проводить.
– Что ж, – игриво наблюдала она, как быстро он допил содержимое рюмки и отставил ту на столик у балкона.
Подав локоть, Пётр принял её ручку и медленно направился к выходу из спальни. Они проходили мимо крепко спящего Тико. Только дама, казалось, переживала, что могут его ненароком разбудить. Пётр же был спокоен. Выйдя скоро в коридор, он подошёл к двери соседней комнаты и вздёрнул удивлённо бровью с намёком, что не уйдёт, пока она не скроется там.
Дама же так и улыбалась, словно одержала какую победу. Она упёрлась ножкой в стену повыше и стала медленно задирать лёгкую материю амазонки. Плавно,… с игривым взглядом… оголяла ножку, вела по ней руками всё выше и выше, пока не накрыла ладонью на кружевной подвязке ключик.
– Пока дружок спит, – шептала она. – Может,… вина?
Пётр игриво улыбнулся в ответ и выдержал паузу:
– После коньяка, я боюсь, останусь у Вас в постели до позднего утра, если выпью ещё и вина… да с Вами…
Открыв тем ключиком, что достала, дверь, его собеседница взяла за руку и повела за собой в комнату. Пётр некоторое время ничего не говорил. Он прошёл следом, дождался, когда она зажжёт свечи и глубоко вздохнул:
– Действительно, Вас поселили так близко ко мне! – не переставал удивляться он.
– Чувствую, – расстёгивая амазонку, страстно молвила дама. – Мы будем частыми гостями друг у друга.
– Я, – оглянулся Пётр на закрытую к ним дверь и сглотнул. – Я, увы, на службе и должен… сначала отдохнуть… с другом.
– Если Вы уйдёте, я могу поверить, что Вас увлекают только мужчины, – молвила дама, оставшись в нижнем белье, которое оказалось тоже сделано из тонкого кружева, заманчиво прикрывающего самые сокровенные места.
– Где Вы взяли такое бельё? Такие кружева… Столько соблазна, – приняв её в свои объятия, Пётр еле сдерживался, чтобы не напасть с поцелуями, а там… не овладеть…
– Здесь удивительные есть швейные салоны, – вновь коснулась она его уха кончиком языка и принялась расстёгивать его штаны.
– О, совсем забыл, – торопливо засуетился Пётр, застёгивая штаны обратно.
Он стал спешить… Волновался ужасно, старался не смотреть на застывшую на месте собеседницу и рванул к двери:
– Забыл помыться! Я не был готов ко встречи с такой звездой!… Столь жаркое лето… Надо мыться каждый день! Я вернусь! Я клянусь!
Он внезапно исчез за дверью, убежав в свою с Тико комнату и плотно закрыл дверь. Заперев ту на ключ, Пётр облокотился спиной и услышал доносившийся из соседней комнаты недолгий смех дамы, которую оставил. Наполнившись желанием употребить больше коньяка, он отошёл к столику, взял графин с напитком, но… покачал головой и выдохнул…
Пётр понял, что не этого хочет… Все мысли возвращали лишь к произошедшей встрече с таинственной, соблазнительной незнакомкой. Взглянув на спящего друга, он опустил взгляд и отошёл к стоящей в углу пустой кровати.
Сон, который всё же им овладел после долгих тянущихся размышлений, под утро испарился… Тико ещё спал… Собравшись к новому дню, Пётр сел на краю своей постели и уставился на открытую дверь балкона, откуда теперь хоть и проникал слабый ветер, но уже веяло наступлением очередного жаркого влажного дня…
Так же тихо проснулся Тико. Он умылся в уборной, оделся, надел треуголку и встал к распахнутому окну. Глядя на задумчивого друга, он почувствовал свою вину за вчерашнее и молвил:
– Прости…
Глава 7
– Пётр? – во второй раз пытался вызвать внимание друга Тико, но Пётр, уставившись куда-то далеко, глубоко о чём-то думал.
– Да? – вдруг стал он возвращаться в реальность.
Он взглянул на встревоженного у дверей Тико, и тот повторил:
– Прости.
– О чём ты? – тепло улыбнулся Пётр и решил сразу поделиться своими мыслями, лишь бы не дать другу погрузиться в личную боль. – Ты посчитаешь меня сумасшедшим… Но… Я проснулся сегодня с чувством, странным чувством.
– Не ко мне, верно? – попытался пошутить Тико, вызвав улыбку друга и улыбнувшись вместе. – Я смутно припоминаю даму в нашей комнате. Она здесь была или мне снилось?
– Была, – подтвердил с улыбкой Пётр. – Не поверишь, я утром стал сомневаться,… эта дама Иона или нет.
– Откуда она тут взялась?! – удивился Тико, сняв треуголку и камзол. – Становится жарко вновь.
– Да, жарче некуда будто. Ты бы лучше что светлее и легче надел, – заметил Пётр, и друг кивнул:
– Да, вижу, и ты впервые в светлом.
Пока Тико менял верхнюю одежду, Пётр встал у балкона.
– Она пробралась ночью на балкон, – прошептал он. – Залезла сюда, представь?! В маске, соблазнительная… Характер точно моей жены. Такая же игривая и внезапная. Разве что серенаду не пела!
– Соблазняла, значит? – удивился Тико и встал рядом, желая прикурить трубку. – А почему шёпотом?
Пётр закрыл дверь на балкон, закрыл окна и стал тихо, взволнованно говорить:
– Она, оказывается, живёт в соседней комнате и перепутала балкон. Будто перепутала, думаю.
– Ты переживаешь так, – вновь удивился Тико, на что Пётр закивал, не скрывая ничего:
– Да, ты знаешь,… переживаю. Нет, даже напуган. Иона бы не полезла с животом на балкон, верно?
– А у той дамы был живот? – удивился Тико опять.
– Я как-то даже не обратил внимание, – призадумался Пётр, вспоминая прошлую ночь. – Темно было, и… я смотрел на другие части её тела.
– Ну,… у Ионы пока живот маленький. И всё равно, мне кажется, у тебя мания жены, – улыбнулся шутливо Тико, постучав трубкой, которую так и не прикурил, ему по плечу.
– Да, – последовала улыбка в ответ. – Наверное. Может ты и прав… Ночью всякое могло почудиться.
– Тем более, ты скучаешь по ней, – добавил друг и вздохнул. – Завидую тебе. По-доброму.
– Не надо. У тебя прекрасные дочки и сын. У меня ж три сорванца.
– Пойдём лучше поглядим, на посту ли наши охранники, – засмеялся Тико. – Не дай Бог, случится что, будет нам не отчитаться перед генерал-губернатором или ещё хуже – перед королём.
– Ты прав, – согласился Пётр.
Он уходил следом за закурившим другом, а напоследок, прежде чем закрыть дверь, оглянулся на закрытый в комнату балкон:
– Почудилось ночью. Хорошо, что Ионы не было здесь. Бог отвёл!
– Идём же, – смеялся Тико в коридоре.
Скоро они уже прогуливались вдоль набережной, где стояло множество гондол. Сегодня, оба знали, те представители Швеции, об охране которых заботятся, запланировали прогулку по каналам. Так же прогуливающиеся их охранники следили за всем, что происходит вокруг.
Спокойные Пётр и Тико, что вряд ли что случится неприятное, сели на скамью рядом. Они смотрели на воду, на медленно покачивающие там гондолы и становилось ещё спокойнее. Тико снова закурил трубку… Время потянулось, но и ему, и Петру казалось, этот день будет тихим.
Пётр с умиротворением смотрел вокруг, когда продолжение праздничной жизни ещё не совсем разгулялось, когда пока мало народа вокруг и можно послушать, как кричат чайки над водой или как голуби курлыкают, прогуливаясь тут же, у скамьи.
– Они меня преследуют, как жена, – засмеялся вдруг Пётр, следя за голубями. – Воркуют опять.
– Ты болен, определённо, – смеялся Тико и заметил серьёзный взгляд друга, устремлённый куда-то в сторону.
Взглянув туда же с интересом, Тико поднял удивлённо брови:
– Это она?
– Вроде нет, – молвил Пётр. – Но она нацепила на щеку этой белой маски,… туда же,… ту же мушку, как вчера…
Они смотрели на даму, одетую в плотный чёрный наряд, покрытый множеством воланов. Лицо дамы было полностью скрыто под белую маску, на которую была надета чёрная кружевная. Дама смотрелась в зеркальце, держала его одной рукой, а другой – поправляла блестящие бисером воланы.
– Она может следит за нами, – шутливо прошептал Тико и засмеялся. – Кстати, мушка на щеке означает галантную особу.
– Да уж, по мушкам я не специалист, – усмехнулся Пётр и покачал головой.
Он понимал, что стал, действительно, слишком мнительным, думает чаще обычного о своей возлюбленной, Ионе, отдёрнулся и стал пытаться вновь расслабиться. Он смотрел на воду, на гондолы и на то, как их охраняемые стали собираться рядом для прогулки по каналам.
Ни он, ни Тико, ни кто иной, уже начинающий веселиться или гулять, не заметил, что та дама, на которую недавно обращали внимание, действительно, следила через зеркальце за происходящим вокруг…
Глава 8
Тем утром Алекс рано вышел из своей гостиничной комнаты. Он надел белую маску, которая скрывала лицо полностью. Надев треуголку, он поправил плащ, в котором был, словно скрывал, во что одет под ним. Только редкие золотистые узоры расшитого камзола и проглядывали…
Алекс некоторое время сидел на ступенях дома рядом, будто был простым наблюдателем за просыпающейся жизнью продолжающей тонуть в празднике Венеции. Как только он заметил вышедшего из гостиницы Филиппа, слегка улыбнулся сам себе в уверенности выполнить задуманное.
Он следил украдкой исключительно за Филиппом, надевшим чёрную маску на глаза, и за вышедшими двумя спутниками. Алекс знал, что это самые близкие друзья Филиппа, которые всё сделают, словно верные псы. Они втроём даже были одеты практически одинаково.
Медленно прогуливаясь, то флиртуя, то кружась со встречающимися весёлыми дамами, они удалялись от гостиницы, скоро уплывая по каналам всё дальше и дальше. Алекс передвигался следом, не упуская их из вида, хоть иногда оставался и на довольно далёком расстоянии. Его не интересовал тот факт, что за ним тоже в тот момент шла слежка. Он чувствовал, замечал странное поведение некоторых замаскированных людей, но всё это пока не волновало…
Преследовать врагов пришлось довольно долго. Те уходили, а потом уезжали из Венеции… Хотели посетить иное место… На деревянной дощечке, приколоченной к толстому столбу у дороги, прямо перед постройками поселения, красовалось название «Муран».
Скоро Филипп с друзьями, спрятав маски в карманы, проходили по рынку, где разглядывали различные товары, сделанные из стекла: зеркала, суда, гондолы, замки, кареты – всё, что только можно придумать и подивиться искусству мастеров, создавших это. Алекс, надвинув капюшон, проходил следом, невольно удивляясь стеклянным поделкам. Он убрал маску за пазуху, а руку держал под плащом у пистолета на ремне наготове.
Вскоре все прошли к библиотеке расположенного недалеко монастыря «законников-георгиян». Прошли через сад, где над дорогою, словно арка, был рассажен виноград. Когда оказались в зале, Алекс свернул скорее за один из шкафов, чтобы никто не смог увидеть его лица.
К счастью, библиотека была просторной, великой. Шкафы высокие, расставленные в ряды, словно лабиринты. Здесь же, на пересечении таких книжных «улиц» красовались на небольших возвышениях огромные глобусы.
Обратив внимание на картины на стене, у которой стоял, Алекс заметил на одной из них изображение венецианского карнавала. Одна из масок было ему на удивление как раз с изображением черепа, и он прикоснулся к своей груди, где пощупал что-то и был спокоен. Словно какой знак показалась та картина, и Алекс усмехнулся себе.
Покинув скорее библиотеку, а потом и сам монастырь, он остановился за широким дубом на противоположной улице. Достав пистолет и скрывая его за краем плаща, Алекс дождался, когда Филипп с дружками выйдет на улицу…
Алекс был готов совершить задуманное. Уже было всё равно, что и как там сложится потом. Главное – отомстить: уничтожить врагов…
– Следишь… За Филиппом и его дружками, маркизами Сурви, – встал рядом вдруг появившийся Андре, чем отвлёк Алекса.
– Какого чёрта? – с негодованием выдал Алекс. – Слежу. За подлецами. Имён не стоит называть.
– Оградить от греха пытаюсь. Остальные понимают тебя, но убивать Филиппа нет в планах. Мучение при жизни куда хуже, – попытался Андре пояснить своё, но Алекс смотрел на удалившихся за угол врагов.
– Я всё равно их уничтожу. Одного за другим. Я не за себя мщу, – огрызнулся Алекс, а Андре с пониманием кивал:
– Кэтрин.
Выдержав паузу, Андре остановил Алекса, собравшегося отправиться по следам Филиппа:
– Куда ты делся вчера из театра? Тебя долго не было.
– Неважно. Не мешай мне, Андре… Сходи развлекись, возьми туда же остальных, – поспешил ответить нервно Алекс и убежал дальше, скрываясь за тем же углом, куда ушёл с маркизами Сурви Филипп.
Андре не остался стоять долго, как и персона, следившая за ними всё время из-за угла иной улицы… Каждый снова вскоре вернулся в Венецию. Там уже вовсю продолжался день. Гулянья, песни, игры и любовные объятия замаскированных людей. И никому не было интересно, кто скрывается под теми масками, с которыми имеют дело. Лишь бы было весело и приятно: так, как требует душа…
С интересом вновь веселились вместе с присоединившимися к ним дамами у одного из каналов Филипп и его товарищи. Смех, беспечность… Они поспешили сесть в гондолы, как и ещё некоторые из так же гуляющих вокруг масок…
Снявший рядом маску грузный господин лет сорока в роскошном камзоле и шляпе помахал кому-то рукой с тростью, которую держал для красоты, и послал воздушный поцелуй. Он только хотел сесть в гондолу, от которой в соседней удалялся со своей соблазнительной спутницей Филипп;… только сделал резкий решительный шаг ступить на борт,… раздался выстрел.
Пав сразу от полученной раны в воду, господин без маски остался лежать там неподвижно. Филипп заметил случившееся, заметил гордо стоящего среди запаниковавшей толпы господина в маске с черепом. Только не было у того в руках никакого оружия… Плащ развивался на жарком ветру, открывая роскошь наряда. Золотистые нити узоров одежды, как и маски, сверкали от попадающих лучей солнца…
– Скорее! Увози же! – приказал в панике Филипп гондольеру и тот, желая так же оставить злосчастное место, поспешил дальше увозить их по каналу следом за не менее взволнованными маркизами Сурви.
Пройдя в сторону к фонарному столбу, господин с маской черепа снова прикрылся плащом. Он дождался подходящего момента, постаравшись прицелиться как можно точно к одному из них и из чуть показавшегося дула пистолета прозвучал выстрел… Раненый в плечо один из маркизов Сурви выкрикнул, но тут же наклонился скрыться за испуганно оглядывающейся своей спутницей…
Глава 9
Скорее пробравшись через толпу остановившихся вокруг людей, Алекс поправил свою белую на всё лицо маску. Он надел капюшон и недолго наблюдал, как вытащили убитого господина из воды и положили на краю дороги. Насторожившись, Алекс кинулся к нему и приподнял лицо. Он мотал головой, будто не понимал происходящего… Люди вокруг что-то говорили на своём языке. Разные языки смешались в единый гул. Хотелось скорее скрыться ото всех и всего.
Алекс оставил погибшего вновь лежать и поднялся. Он медленно уходил спиной в толпу, качал головой… Остановившись у стены дома подальше, он смотрел, как убитого скоро унесли. Тут же подбежала к месту, где только что лежал погибший, дама в роскошном чёрном наряде. На ней была такая же белая маска на всё лицо, а поверх – кружевная чёрная. Будто какая стихия, эта дама что-то подняла с тротуара и спрятала в карман.
Она повернулась с одной целью – смотреть на застывшего на месте Алекса. Он смотрел в ответ, не понимая пока, кто она и почему обратила своё внимание на него. Ведь вокруг было достаточно людей, продолжающих то вот так же стоять, то веселиться…
Дама же кокетливо подошла. Алекс принял её в свои объятия, сразу создав план действий, и долго посмотрел через разрез маски в её глаза, в которых видел игривый взгляд, но… светлый,… тёплый… Какие бы планы не имела эта молодая особа, а она была, как понял Алекс сразу, явно молодого возраста, но решил действовать по-своему.
С желанием скрыться с этого места как можно скорее, Алекс ласково провёл пальцем по маске дамы. Она же щекой прильнула к его щеке и окинула улицу внимательным взглядом. Будто приметила всё, что нужно, дама хотела увести Алекса куда-то за собой, как он взял её на руки и понёс в свою сторону…
– Это не может быть Иона, – уверился Пётр.
Он стоял рядом с Тико. Оба скрывали лица под своими масками и, всё время находясь в стороне, наблюдали за происходящим…
Когда произошёл роковой выстрел, они ещё сидели на скамье, у которой сейчас стояли. С ужасом оба наблюдали то за погибшим, то за людьми вокруг… Маски, крик… С желанием увидеть что-то, что бы помогло в дальнейшем, оба оставались на месте, пока охрана уносила тело, пока не стало тихо и не увидели ту даму, ту самую, которая была у гондол с самого утра и словно чего ждала…
– Это не может быть Иона, – повторил Пётр. – Теперь я уверен.
Он смотрел, как она что-то подняла с тротуара, откуда унесли погибшего, как её взял на руки незнакомец.
– Будто вместе, – согласился Тико рядом. – Кто за ними проследит?
– Я. Ты отправляйся за нашими. Узнай всё, и в гостинице обсудим, – был краток Пётр, не упуская взглядом из вида удаляющихся с места преступления…
…«Королева Англии» – вывеска над входом гостиницы, куда Алекс уносил свою очаровательную незнакомку на руках… Следивший за ними Пётр усмехнулся. Он не понимал пока ничего. Подозрений и вопросов было множество, как и сомнений. Всё звало разобраться во всём…
На втором этаже, в комнате в конце гостиницы, Алекс скрылся с красавицей на руках. Пётр подглядел за ними. Он не сразу решился подойти к той двери, а когда подошёл, стал прислушиваться к звукам…
Алекс тем временем опустил даму стоять перед собой. Приложив палец к своим губам, к маске, он скорее скрылся на балконе, а там перелез через перила и исчез под балконом, словно и не бывало.
Видя его уход и понимая, что останется в комнате одна, ни с чем, дама залилась смехом. Она положила на стол клочок бумаги, который недавно подняла с места происшествия у гондол, и с глубоким вздохом села на стул рядом.
Взгляд упал на ключ в двери. Вдруг задумавшись о чём-то, она тут же выбежала на балкон и стала смотреть вниз, по сторонам, на стену с уступками, по которым недавно спустился на двор Алекс. Вернувшись в комнату, дама поспешила снять наряд, под которым была одета в лёгкую амазонку… Снова издала лёгкое хихиканье, взглянула на дверь, будто знала, что за нею кто-то стоит и слушает, после чего по уступкам за балконом аккуратно спустилась вниз…
Глава 10
Услышав смех, раздавшийся за дверью, Пётр насторожился. Он подслушивал за происходящим в этой гостиничной комнате, но войти пока не решался, помня, что скрывшаяся здесь пара в масках не заперла дверь на ключ. Когда же раздалось игривое хихиканье, Пётр поднял удивлённо брови:
– Или Иона? – прошептал он, словно узнавал смех любимой.
Достав шпагу и ворвавшись в комнату, Пётр замер на месте… Шторы открытого балкона легко колыхались. Постель слегка тронута, будто там кто-то сидел на краю. На полу чёрное платье. Только в комнате – никого…
– Чёрт, – выругался он, уставившись на балкон, и рванул туда.
Он успел заметить, как между домов, на узком тротуаре у канала скрылась черноволосая стройная дама. Одетая в лёгкую амазонку она вызвала в Петре новые подозрения. Он снова оглянулся. Он понимал, что пока добраться до истины не получится.
Выйдя в коридор, Пётр убрал шпагу и направился к своей комнате. Поднимаясь по лестнице на третий этаж, где та и располагалась, Пётр на миг остановился и с задумчивостью оглянулся. Он поспешил продолжить путь к комнате той самой дамы-соседки, но… дверь оказалась запертой.
– Что ж, – тихо вымолвил Пётр. – Позже увидимся…
Сняв с пояса шпагу и пистолет, он положил их в своей комнате на стол и сел перед ними. Долгим было ожидание… Уже стемнело, он поел, что принесли на заказ, выпил бокал вина, но Тико так и не возвращался… Расслабленно откинувшись на спинку стула, Пётр не заметил, как задремал…
– Извини, что задержался! Там столько пришлось выяснять! Вопросов куча до сих пор, не знаю даже, – тараторил Тико, внезапно явившись в комнату гостиницы, а Пётр, услышав столь резкое его появление и довольно громкий голос, от испуга подскочил на стуле:
– Боже!
– Прости, – поднял руки Тико и вздохнул. – Ты уснул, видать… Я не подумал, сразу пришёл, говорил… Прости.
– Ничего, – Пётр потёр рукою глаза и облокотился локтями на стол.
Он некоторое время наблюдал за другом, который разжигал перед ними свечи. В комнате становилось чуточку светлее. Заперев дверь на ключ, Тико сел перед Петром и положил на стол из кармана клочок бумаги.
Пока Пётр разглядывал рисунок на этой бумажке, Тико надел очки и прикурил трубку. После этого он достал из внутреннего кармана письмо и тоже дал на прочтение.
– Это всё нашли при убитом? – вопросил Пётр, хотя догадывался, что так и было.
– Да, – подтвердил Тико.
Пётр отложил письмо и стал снова смотреть на клочок бумаги:
– Здесь рисунок казни в огне… Кто-то горит…
– А в письме будто участие в заговоре против нашего короля, – добавил Тико.
– Значит, убитый, наш дипломат Линдберг, возможно встречался здесь тайно с сообщниками. Но так ли всё? – задумался от прочтённого в письме Пётр и продолжал смотреть на рисунок. – А почему казнь в огне? Кому намёк? Что за намёк? За что его убили?
– И главное, кто, – усмехнулся Тико, покуривая и, наклонившись ближе, вместе рассматривал рисунок. – Заметь, рисовал кто-то в спешке, будто боялся не успеть создать подобное послание.
– А сколько нашли таких записок? – поинтересовался Пётр.
– Как сколько? – нахмурился удивившийся Тико. – Одну.
– Та дама тогда сразу подбежала к месту, где тело лежало и тоже подняла записку, – вспоминал Пётр. – Я уверен.
– Может,… тогда там лежало несколько таких рисунков? Кто-то потерял и это не имеет отношения к убийству нашего дипломата? – предположил Тико, но друг мотал головой:
– Не уверен… Думаю, имеет… Странно всё. На что намёк?
– А те двое? Ты выследил их? – поинтересовался Тико.
– Да, но, увы, упустил, – с сожалением ответил Пётр и отложил рисунок на стол. – Мне кажется, здесь идёт тонкая игра. Не знаю, прячутся ли от нас, каков план и причина убийства, но эти двое явно как-то связаны и с убийством, и друг с другом, и… Знаешь, – взглянул Пётр с подозрением. – Она смеялась, когда укрылась с ним в комнате. Смех очень похож на смех моей жены, но, – пожал он плечами. – Я так сомневаюсь… Столько не сходится.
– Давай подумаем, – кивнул друг. – Живота у твоей жены пока не видно. Но она может ещё и корсет временно носить. Так?
– Но кто с ней тогда? Зачем им убивать Линдберга? – не понимал Пётр. – Иона бы не участвовала в убийстве или заговоре никогда.
– Да, это не сходится, – согласился Тико. – Если Линдберг убит противниками заговора, в котором он якобы участвовал… Интересно будет в Швеции более подробнее узнать о нём. Думаю, раз он является другом короля, это будет громким делом, важным.
– Наверняка больше всплывёт деталей, – был согласен Пётр и поднялся из-за стола. – Что ж, мне предстоит выследить того господина у его комнаты. Уверен, он вернётся. Ты пока отдохни.
– Ты уверен, что помощь не нужна будет?
– Уверен. Буду по близости. Хочу проследить, куда он опять направится. Я бы и сразу его к стене прижал, но хочу поймать и ту дамочку. Не пойму, соседка ли она наша, с ним ли она, кто она вообще и откуда берёт столько костюмов. Она всегда одевается по-разному, но на ней постоянно кружевная чёрная маска.
– Да, это подозрительно… Хорошо, – вздохнул Тико. – Я вздремну пару часов и сменю тебя.
– Да не стоит, просто присоединяйся, – улыбнулся Пётр. – Я уже вздремнул, пока тебя ждал.
Тико с улыбкой лишь развёл руками…
Глава 11
Очередное утро. Очередная жара и высокая влажность… Но те, кто был готов снова окунуться в праздник, надевали прекрасные костюмы, покрывающее всё их тело и лица, надевали роскошный шляпы и парики… Ещё был не февраль, тот месяц, когда должен быть карнавал, но ношение масок было весьма популярным уже за полгода до того великого дня, когда начинался Великий пост. Потому уже сейчас, под конец лета, на улицах Венеции можно было встретить главных героев комедии дель арте: панталоне, коломбину, скарамучча, арлекино… Разнообразие же масок и то, как искусно они были созданы, – восхищало каждого, вызывая восторг и тягу всё забыть, стать таким же: свободным, действующим, как хочется,… фривольным…
Так, Алекс снова был готов тем утром к выходу. Переодевшись в свой обычный мундир офицера, который был взят с собой, он надел лишь чёрную маску на глаза и, спрятав под камзол пистолет, направился покинуть гостиницу.
Скоро Алекс осторожно шёл следом за офицерами, за которыми следил… Это были те двое, за беседой которых недавно подслушал у берега, играя в карты с моряками, пока Филипп тем временем прогуливался с парой друзей на гондолах. Когда эти молодые офицеры остановились у канала, их внимание, как и внимание Алекса, заняла вскрикнувшая пара одной из гондол.
Молодой мужчина с женщиной, не прикрывающиеся масками, мило целовались, обнимались, но вдруг подверглись нападению группы людей в белых масках совершенно иной формы, чем лицо… Подбородок такой маски был открытым, а сама маска была скорее квадратной, чем овальной… Верхняя губа маски была оттопыренной: из-за неё голоса парней, что-то весело восклицающих, были приглушёнными и искажёнными…
Алекс смотрел теперь только на происходящее в воде… Женщину вдруг подняли на тротуар и унесли в один из домов, как бы та ни вырывалась, как бы ни кричала. Понимая, что происходит злое, что-то, за что наказания не будет, чем пользуются преступники в Венеции, скрываясь под масками, Алекс оставил свои планы и бросился спасать женщину.
Её же спутник тем временем ухватился за ногу забирающегося на тротуар одного из нападающих, пока гондольер безуспешно пытался удержать раскачавшуюся гондолу, но та перевернулась… Гондольер поспешил вылезти на другую сторону улицы, а бившиеся в воде противники пытались уничтожить друг друга: утопить…
Алекс в последнюю секунду успел добежать к двери дома, куда увели женщину. Дверь почти захлопнулась перед его носом, но он предотвратил, резко пнув ногой. В считанные секунды Алекс уже стрелял по потолку, отвлекая пытающихся силою овладеть женщиной прямо на полу молодых замаскированных парней.
Понимающие свой провал те скорее оставили место, толкнув его в сторону и выбежав вновь на улицу, где, быстро убегая, исчезли из вида за первым же поворотом. Алекс не стал их догонять. Его волновало состояние перепуганной произошедшим молодой особы. Он медленно подошёл к ней, отползающей к стене, и протянул руку.
– Благодарю, сударь, – молвила на французском с акцентом она и подала руку.
Алекс помог ей подняться. Она поправила свой наряд, волосы и взволнованно уставилась на вбежавшего, запыхавшегося и мокрого своего возлюбленного.
– Алёшенька! – кинулась она в его объятия с выдохом.
Расслабившиеся, что оба живы, целы и спасены, они ещё некоторое время обнимались, целовали друг друга и о чём-то шептались. Сняв маску, наблюдающий за ними Алекс покорно ждал момента, когда отойдут чуть в сторону, чтобы можно было беспрепятственно покинуть дом.
– Вы итальянец? – на французском спросил наконец-то повернувшийся молодой мужчина, и Алекс ответил на том же языке:
– Нет. Вижу, и Вы приезжие.
– Да, мы из России, – протянул руку мужчина и представился. – Алексей Аргамаков… С супругой, – держа в объятиях уже успокоившуюся любимую, представил он и её. – Анна Аргамакова… Прошу, позвольте отблагодарить Вас за спасение.
– Не стоит, уверяю, – улыбнулся тепло Алекс на русском и сразу пояснил. – Да, владею вашим языком немного. Знаком с некоторыми русскими. Уважаю.
– Как же приятно! Это будто бы знак свыше. Мы обязательно должны познакомиться ближе. И потом, я очень хочу Вас отблагодарить. Позвольте пригласить вместе хотя бы отобедать, – не сдавался Аргамаков.
– Просим Вас, – молвила и его супруга Анна, а от её красивого, умоляющего и не менее доброжелательного взгляда отказать не нашлось слов.
Скоро Алекс сидел уже в роскошной комнате гостиницы, где им накрыли не менее роскошный стол, полный яствами и дорогими напитками. Расслабившись, познакомившись ближе, Алекс узнал, что Аргамаковы – древний русский род; что сидевшие перед ним Алексей и Анна недавно венчались, недавно родился их сын Михаил, но его, ещё младенца, оставили дома в руках бабушек и дедушек, пока сами решили навестить Венецию.
Любящие путешествовать, они знакомы с человеком, который пригласил посетить Венецию именно в это время, когда до последнего карнавала оставалось полгода, но можно наблюдать великое празднество уже летом… Это был театрал, один из богатейших итальянцев и любящий свою родину – Венецию – Барбадори Максимилиан. Именно он организовывал карнавалы вне времени празднества, маскарады в иных городах и даже странах…
Когда же речь зашла о самом Алексе, Аргамаковы с замиранием сердца слушали историю его далеко нелёгкой судьбы*… Узнали, как жестоко он был разлучён с любимой, с которой только начали планировать совместную жизнь, желая обвенчаться и жить мирно, спокойно, но… политика, интриги и завистники были сильнее… Алекса с его возлюбленной Кэтрин разлучили жестоким образом. Кэтрин на протяжении 4 лет думала, что он погиб. Алекс думал – она предала добровольно и родила сына врагу – теперь королю Филиппу. Кроме того, Кэтрин стала женой этого молодого, любвеобильного и жестокого короля…
Когда же достаточно выпили, Алекс с Аргамаковым вышли в сад пострелять по мишеням. Для них слуги быстро всё приготовили, повесив мишени на специально расставленные для того столбы, и, накрыв рядом стол с закусками и новыми винами, оставили одних.
– Я полагаю, Вы не покинете Венецию, пока не уничтожите главного врага? – предположил между стрельбами Аргамаков.
Выстрелив метко по мишени, Алекс усмехнулся:
– С ним будет отдельный разговор в родном краю… Увы, убивать его запрещено теми самыми людьми,… правителями судеб…
*– романы «Разделённые злом» и «Горький вкус мести», Татьяна Ренсинк.
Глава 12
– Правители судеб, – понимающе кивал Аргамаков. – Они есть везде, в каждой судьбе, увы… Им мало – руководить своей жизнью. Они заставляют жить так, как они хотят, и тех, кто случайно ступил на их тропу… Друг мой, – вздохнул он и достал из-за пазухи ещё один пистолет.
– А это что? – удивился Алекс, увидев особенное оружие, которое имело четыре дула, на что Аргамаков пояснил:
– Сделали на заказ! Услышав Вашу историю, я решил захватить сей пистолет сейчас сюда, с собой, чтобы при случае Вы смогли применить его во имя блага, чтобы сразу, слышите, сразу поразить несколько мишеней. Подобный пистолет называют утиной лапой. Заряды воспламеняются с одного залпа. Таких пистолетов пока мало. Их только на заказ делают и проверяют в действии.
– Возможно, проверю, – засмеялся Алекс, принимая столь щедрый дар. – Благодарю за беседу, понимание и особенно за такой подарок…
Они ещё долго стреляли в саду по мишеням, весело беседуя, а когда стало темнеть, обняв друг друга за плечи и покачиваясь от ещё испитого вина, вернулись в гостиницу. Аргамаков умолял Алекса остаться у них переночевать. К счастью, в комнате имелось две кровати, на одной из которых уже почивала Анна.
Муж скоро устроился возле неё, а Алекс, не чувствуя ни ног, ни сил уйти, лёг на другую постель. Утром Анна была первой проснувшейся. Она уже давно собралась к новому дню и, тихо читая у окна, дождалась пробуждения супруга и гостя. Скоро завтрак втроём был закончен, и Алекс хотел уже распрощаться, как Аргамаков сообщил:
– Мой друг, я немедленно напишу Барбадори рекомендацию. Вы будете приглашены на февральский карнавал и на все последующие, какие будут организованы им, пусть в феврале и будет последний великий праздник. Говорят, он будет последним… Наполеон запрещает… Только Барбадори уверен, что сам будет устраивать карнавалы и потом, пусть будут маленькими, может на одной улице, но всё впереди! Мы будем в феврале тоже и хотелось бы встретиться с Вами и Кэтрин.
– Вы так говорите, будто уверены, что мы с ней будем вместе, – не верил в подобное Алекс. – Даже если и получится свергнуть Филиппа, получится всё, чего хотят наши правители судеб, не знаю,… простит ли Кэтрин лично меня.