Читать онлайн Нэнси Дрю: Исчезнувшая реликвия. Гонка со временем. Фальшивая нота бесплатно

Все книги автора: Кэролайн Кин

Цвет текста

Цвет фона

Шрифт

Иллюстрация на обложке Алисы Перкмини

Выражаем особую благодарность за поддержку серии сообществу во ВКонтакте «Нэнси Дрю Россия» (@nancydrewrussia) и сайт nancydrew.ru

Carolyn Keene

NANCY DREW GIRL DETECTIVE#1: WITHOUT A TRACE

NANCY DREW GIRL DETECTIVE#2: A RACE AGAINST TIME

NANCY DREW GIRL DETECTIVE#3: FALSE NOTE

Published by arrangement with Aladdin, an imprint of Simon & Schuster Children’s Publishing Division и литературного агентства Andrew Nurnberg.

NANCY DREW and colophon are registered trademarks of Simon & Schuster, Inc.

NANCY DREW: GIRL DETECTIVE is a trademark of Simon & Schuster, Inc.

All rights reserved. No part of this book may be reproduced or transmitted in any form or by any means, electronic or mechanical, including photocopying, recording or by any information storage and retrieval system, without permission in writing from the Publisher.

***

Позвольте представиться: Нэнси Дрю.

Друзья зовут меня Нэнси. Враги – по-разному, например «девчонка, которая испортила мне всё дело». Честное слово, они так и говорят! Впрочем, чего ещё ожидать от преступников? Видите ли, я – детектив. Ну, не совсем. Лицензии или вроде того у меня нет. Ни значка, ни пистолета. Во-первых, потому что к пистолету я бы и так не притронулась, а во-вторых, по закону я не могу носить оружие. Зато я достаточно взрослая для того, чтобы обращать внимание на несправедливость, обман и подлые поступки, и знаю, как остановить негодяев, поймать их и передать в руки полиции. К этому у меня подход очень серьёзный, и ошибаюсь я крайне редко.

Мои лучшие подруги, Бесс и Джордж, не всегда со мной согласны. По их мнению, я то и дело допускаю ошибки, и меня приходится выручать, чтобы я не упала в грязь лицом. Бесс говорит, что я плохо одеваюсь. По-моему, у меня обычный повседневный стиль. А Джордж считает, что я безответственная. Это она про те случаи, когда я в очередной раз забываю заправить машину или захватить с собой достаточно денег на обед. Правда, обе они прекрасно понимают, что к преступлениям я подхожу со всей ответственностью. Всегда.

Нэнси Дрю

Нэнси Дрю и исчезнувшая реликвия

Глава первая
Друзья и соседи

Меня зовут Нэнси Дрю. Подруги говорят, что я вечно ищу неприятности на свою голову, но это неправда. Неприятности сами меня находят.

Возьмём, к примеру, прошлую неделю. Я вернулась домой в пятницу вечером с благотворительного обеда, и, как только переступила порог, до меня донеслись громкие крики.

– Если вы ничего не предпримете, я сидеть сложа руки не стану! – сердитый голос эхом разлетался по коридору. – Помяните моё слово!

– Ого, – пробормотала я, навострив уши. Незнакомый голос, в котором явно сквозило отчаяние, доносился из кабинета моего отца, и я поспешила туда.

Когда мне было три года, моя мама умерла. Папа воспитывал меня один и, по-моему, отлично справлялся. И я не одна им восхищалась.

Если бы жителей нашего родного городка Ривер-Хайтс попросили составить список самых честных и уважаемых адвокатов округи, Карсон Дрю занял бы первое место. Офис папы располагался в центре города, но время от времени он принимал клиентов в уютном, обитом деревянными панелями домашнем кабинете на первом этаже нашего просторного дома в колониальном стиле.

Я на цыпочках подошла к кабинету, отбросив назад волосы, которые едва доставали мне до плеч и постоянно лезли в лицо, и припала ухом к полированной дубовой двери. Подруги сказали бы, что я подслушиваю. Я бы ответила: «Собираю сведения».

Послышался тихий и властный голос моего отца:

– Прошу, давайте успокоимся и всё обсудим. Уверен, мы вскоре доберёмся до сути.

– Уж надеюсь! – воскликнул его собеседник. – В противном случае я не постесняюсь подать в суд. Я приличный владелец собственности, всегда плачу налоги, а тут мои права нарушают самым возмутительным образом!

Мне начинало казаться, что голос принадлежит знакомому человеку, и я стала гадать кому, поэтому не сразу услышала шаги за дверью. Я едва успела отпрыгнуть и чудом не рухнула лицом на пол, когда дверь резко отворилась.

– Нэнси!

Папа вышел из кабинета и вскинул брови, очевидно, недовольный тем, что я стояла под дверью. Крупный, со вкусом одетый господин вышел вслед за ним. Его волнистые седые волосы были взлохмачены, а на лбу проступили капельки пота. Папа жестом указал на него.

– Ты уже знакома с нашим соседом, Брэдли Геффингтоном.

– О, точно! – вскрикнула я, поняв, кому принадлежал голос. Брэдли Геффингтон не только жил совсем неподалёку от нас, но ещё и управлял местным банком, где мы с папой держали счета. – Э-э, то есть, конечно, мы знакомы! Здравствуйте, мистер Геффингтон. Рада вас видеть.

– Привет, Нэнси, – ответил он и пожал мне руку со слегка раздосадованным видом, а потом повернулся к отцу. – Я не успокоюсь, пока не докопаюсь до правды, Карсон. Если это дело рук Гарольда Сафера, он поплатится за свои выходки. Это я вам обещаю.

Я удивлённо заморгала. Гарольд Сафер тоже обитал в нашем спокойном зелёном районе у реки, владел местной сырной лавкой, был довольно эксцентричным, но обходительным и приветливым. Все его любили.

– Прошу прощения, мистер Геффингтон, – сказала я. – Можно узнать, чем мистер Сафер вам досадил?

Брэдли Геффингтон пожал плечами.

– Можно, конечно. Пусть все об этом знают, чтобы никому больше не пришлось через такое пройти. Он растоптал мои кабачки!

– Кабачки?.. – удивлённо переспросила я.

– А ведь правда, почему бы вам не рассказать обо всём Нэнси? – предложил папа. – Она у нас детектив-любитель. Вдруг ей удастся напасть на след? А там решим, как быть дальше.

Я поняла, что папе сложившаяся ситуация кажется забавной. У него очень ответственный подход к работе, клиенты всегда могут на него рассчитывать, даже в самые тяжёлые времена. Кто бы мог подумать, что после всех его знаменитых дел, крупных побед и важных речей перед присяжными от него потребуют заняться кабачками!

К счастью, Брэдли Геффингтон ничего не заметил.

– Да, я слышал, что у Нэнси талант к раскрытию преступлений. – Он задумчиво смерил меня взглядом. – Что ж, хорошо. Вот факты. Ещё во вторник вечером у меня в огороде росли прекрасные кабачки. Пять кустов. По меньшей мере двенадцать великолепных, почти спелых плодов. В своём воображении я уже смаковал жаренные на гриле или запечённые кабачки… – Геффингтон сцепил руки в замок, причмокнул губами, а затем печально покачал головой.

– Что же случилось? – спросила я.

– В среду утром я пошёл в огород полить растения перед работой. Там я их и обнаружил, мои кабачки. Точнее, то, что от них осталось!

Его голос дрогнул, и он закрыл глаза, явно расстроенный этими воспоминаниями.

– Их как будто побили дубинкой! Вся грядка была в зелёной жиже и кусочках кожуры!

– Какой ужас! – отозвалась я. Странно, кому могло взбрести в голову надругаться над урожаем кабачков? – Почему вы так уверены, что виноват мистер Сафер?

Брэдли Геффингтон закатил глаза.

– Он всё лето ныл и жаловался, что мои сетки для помидоров загораживают ему вид на его треклятые закаты.

Я еле сдержала улыбку. Если не считать огромного выбора сыра в его лавке, больше всего Гарольд Сафер был знаменит своей одержимостью бродвейскими спектаклями и закатами.

Он несколько раз в год отправлялся в Нью-Йорк и проводил там одну-две недели, посещая все бродвейские шоу, на какие только хватало денег и времени. А здесь, в Ривер-Хайтс, он построил у себя за домом просторную террасу с видом на реку – исключительно ради того, чтобы каждый вечер любоваться, как солнце утопает в блестящей глади.

Вот только ещё Гарольд Сафер славился своей добротой и мягкосердечностью. Он даже спасал дождевых червей, унося их с дорожки перед своим домом после ливня. Мне не верилось, что такой человек способен взять в руки дубинку и уничтожить чей-то урожай кабачков!

– Хорошо, – вежливо ответила я. – Вот только почему пострадали кабачки, если ему мешали помидоры?

– Это не ко мне вопрос! – воскликнул Брэдли Геффингтон. – Ты детектив, ты и выясняй, в чём причина. Я знаю только одно: мои овощи погибли, и никто, кроме Сафера, не мог так со мной поступить! – Он взглянул на наручные часы. – Так, мне пора. Обеденный перерыв вот-вот закончится, а я ещё хочу заглянуть в садовый универмаг и узнать, есть ли у них рассада кабачков.

Мы с папой проводили его к выходу.

Закрыв за Геффингтоном дверь, папа повернулся ко мне.

– Не против в этом разобраться? – спросил он. – Знаю, дело дурацкое, но мне не хочется, чтобы добрые соседи ссорились на пустом месте.

Я кивнула. Папа был прав. К тому же если по району и правда разгуливает овощной маньяк с дубинкой, лучше как можно скорее выяснить, кто он и зачем это делает.

– Я сделаю всё, что в моих силах, – пообещала я. – Ко мне скоро придут Бесс и Джордж. Мы собирались сходить за покупками, но они наверняка не откажутся помочь мне с расследованием.

В эту же секунду позвонили в дверь. Я поспешила её открыть и увидела на пороге своих лучших подруг.

Несмотря на то что Бесс Марвин и Джордж Фейн были двоюродными сёстрами, они удивительно отличались друг от друга. Если бы в словаре делали иллюстрации, то к прилагательному «женственный» непременно поместили бы фотографию Бесс. Она была хорошенькой, светловолосой, фигуристой, с ямочками на щеках, с целым гардеробом платьев в цветочек и шкатулкой изящных украшений, которые подчёркивали её безупречную красоту. А вот спортивная Джордж с угловатой фигурой предпочитала серёжкам и ожерельям джинсы. Она коротко стригла свои тёмные волосы и никому не позволяла называть её полным именем – Джорджия.

Папа поздоровался с моими подругами и вернулся в свой кабинет. Я провела Бесс и Джордж в гостиную и рассказала про историю с кабачками.

– Ты это всерьёз? – как всегда прямолинейно заявила Джордж. – Тебе настолько не хватает тайн и загадок, что ты готова расследовать такое?

Бесс хихикнула.

– Не вредничай, Джордж. Бедняжка Нэнси не сталкивалась с грабителями или похитителями вот уже… Сколько? Недели две-три? Неудивительно, что она так отчаялась!

– Знаю-знаю, – произнесла я с улыбкой. – Дело на первый взгляд скучное, но мне хочется выяснить, что произошло на самом деле, пока мистер Геффингтон и мистер Сафер не разругались. Будет просто ужасно, если они начнут судиться из-за такой ерунды. Их дружбе придёт конец!

– Ты права, – согласилась Бесс.

– Вот видишь. Так вы мне поможете?

Бесс выглядела слегка разочарованной – она обожала ходить по магазинам. Правда, мгновение спустя она одарила меня бодрой улыбкой и сказала:

– Почему бы и нет?

Джордж кивнула и с хитрой ухмылкой добавила:

– В конце концов, вполне возможно, что загадка Крушителя Кабачков поможет нам удержать Нэнси от расследования более опасных преступлений!

*** * ***

Вскоре мы сидели на уютном диване в изысканной гостиной миссис Корнелиус Махоуни, соседки Брэдли Геффингтона. Кроме нас в гостях у нее оказались мисс Томпсон и миссис Цукер, которые жили на той же улице. Миссис Махоуни сразу пригласила нас в дом, как только мы постучали в дверь, чтобы нам не пришлось стоять под палящим солнцем, и предложила выпить с ними чаю.

– Вот, мои хорошие, – произнесла миссис Махоуни своим тонким голоском, опуская перед нами поднос с напитками. Её добрые карие глаза блестели из-под аккуратной седой чёлки. – Холодный чай со льдом – самое то для жарких деньков! И печенье берите, не стесняйтесь! – Она махнула рукой на огромное блюдо с выпечкой, стоявшее на отполированном до зеркального блеска кофейном столике из красного дерева.

– Такое расследование мне по душе, – прошептала Джордж и потянулась за печеньем. Она могла объедаться сладким и не толстеть ни на грамм, чем сильно раздражала пышную Бесс.

Эллен Цукер, привлекательная женщина лет тридцати, одарила меня ласковой улыбкой и помешала ложечкой сахар в чае.

– Ну что, Нэнси, как дела у твоего отца и у Ханны? Пожалуйста, передай ей, что мне очень понравился рецепт… Минутку. – Миссис Цукер встала и поспешила к открытому окну. – Оуэн! Я же тебе говорила не выходить на дорогу! Иди играть на задний двор, пожалуйста!

Мы с подругами переглянулись, и я едва подавила смешок. Когда мы подошли к дому миссис Махоуни, четырёхлетний Оуэн Цукер играл на подъездной дорожке в бейсбол. Нам с Бесс и Джордж доводилось за ним приглядывать по просьбе его родителей, и мы прекрасно знали, как сложно уследить за этим бойким, энергичным малышом.

Миссис Цукер со вздохом опустилась на диван.

– Бедный Оуэн. Боюсь, ему ужасно скучно ходить за мной от дома к дому. Дело в том, что всю последнюю неделю я навещаю соседей, чтобы собрать деньги на фейерверк для Дня наковальни.

Я улыбнулась: сегодня миссис Цукер пришла точно по адресу. Миссис Махоуни считалась одной из самых состоятельных дам в городе, а её покойный муж был единственным потомком Этана Махоуни, который основал «Корпорацию наковален Махоуни» в начале девятнадцатого века. Компания давно закрылась, и единственным напоминанием о ней служил ежегодный праздник – День наковальни, но семья до сих пор располагала немалыми средствами. Корнелиус, супруг миссис Махоуни, потратил бо́льшую часть состояния на винтажные автомобили и финансовые махинации. Все вспоминали его как человека жадного и вредного, который ничего хорошего в своей жизни не сделал и ни у кого не вызывал симпатии. Зато сама миссис Махоуни была невероятно щедрой, и соседи её любили. Она восстановила доброе имя Махоуни вкладами в благотворительность.

– Мне кажется, Оуэн найдёт, чем себя занять, – заметила Бесс, наблюдая за тем, как малыш забегает за угол дома с битой под мышкой и мячом в руке. – Помню, в прошлый раз, когда я за ним приглядывала, он заявил, что хочет приготовить печенье. Не успела я оглянуться, как он вывалил на пол всё содержимое холодильника!

– Как это на него похоже! – воскликнула миссис Цукер, и все дружно рассмеялись.

– Ну что, девочки, с чем вы к нам пожаловали? – спросила мисс Томпсон – весёлая, чем-то похожая на птицу дама лет сорока, которая состояла вместе со мной в комитете волонтёров и работала медсестрой в местной больнице. – Пытаешься решить очередную загадку, Нэнси?

Я застенчиво улыбнулась, а мои подруги хихикнули. Я уже говорила, что у нас в городе все знают о моей страсти к расследованиям?

– Ну, вроде того. Кто-то надругался над овощными грядками мистера Геффингтона.

Миссис Цукер ахнула.

– Надо же! Со мной произошло ровно то же самое. Несколько дней назад кто-то растоптал все мои кабачки.

Любопытно. Миссис Цукер жила через дорогу от мистера Геффингтона, и их разделяло всего несколько участков.

– Вы знаете, кто это мог быть? – спросила я.

Миссис Цукер покачала головой.

– Я подумала, что это подростки решили подшутить или какой-нибудь зверь забрёл в огород. Наверное, всё произошло вечером, когда я ходила по домам и собирала пожертвования. Время было позднее, муж уехал в центр города на деловой ужин, а Оуэн играл с нянечкой, так что никто ничего не видел. Честно говоря, я не особенно расстроилась, тем более что и мой муж, и Оэун не очень-то жалуют кабачки.

– Я их понимаю.

Джордж потянулась за печеньем и продолжила:

– Сама терпеть не могу эту гадость.

– Значит, виновника никто не видел, – задумчиво повторила я и посмотрела на остальных дам. – А вы не замечали ничего странного? Не было ничего подозрительного в тот вечер, три дня назад?

– Не знаю, – ответила миссис Махоуни. – Ты спрашивала других соседей? Гарольд Сафер живёт на той стороне Блафф-стрит. Может, он что-нибудь видел?

Эти слова напомнили мне кое о чём.

– Я слышала, что старый дом Петерсонов недавно продали. Кто-нибудь знает, кто его купил?

– Я знаю, – вызвалась мисс Томпсон. – Какая-то юная француженка по имени Симона Валинковская.

– Валинковская? – повторила Джордж. – Звучит не очень-то по-французски.

– Ну, про это я вам ничего не скажу, – отозвалась мисс Томпсон. – Она туда въехала три дня назад. Мы с ней ещё не встречались, но, насколько я поняла, у неё очень важная должность в городском музее.

– Любопытно, – пробормотала я. Разумеется, новые соседи не могли быть замешаны в порче кабачков. И всё же нельзя оставлять без внимания тот факт, что Симона переехала в наш район именно в тот день, когда произошло «овощное преступление». Есть ли здесь какая-то связь, или это всего лишь совпадение? Расследование покажет.

Мы с подругами допили чай, поблагодарили миссис Махоуни за гостеприимство, попрощались со всеми и вышли из дома. Мистер Геффингтон и миссис Махоуни оба жили на Блафф-стрит. Я взглянула на дом мистера Геффингтона: симпатичное здание в колониальном стиле, окружённое опрятными цветочными клумбами. Подъездная дорожка вела к бетонному крыльцу и зелёной лужайке за домом. На заднем дворе, насколько я знала, располагался огород мистера Геффингтона, откуда открывался великолепный вид на реку, как и из остальных домов по эту сторону улицы.

Я посмотрела направо, где стоял уютный дом мистера Сафера в стиле Тюдоров, а потом налево – на домик в деревенском стиле, с огромным крыльцом и заросшим садом.

«Отличное место для тайного укрытия», – подумала я, рассматривая кусты и сорняки, которые выглядывали с заднего двора. От участка мистера Геффингтона их отделял только белый частокол в три фута высотой. При желании через него несложно было перемахнуть.

Разумеется, главный вопрос был не в том, как совершили преступление, а почему. Какой смысл забираться в чужой огород и давить ни в чём не повинные кабачки? Пока что у меня не появилось никаких предположений по этому поводу.

Джордж проследила за моим взглядом.

– Сцена преступления? – спросила она. – Пойдёшь собирать отпечатки пальцев с баклажанов?

Я шутливо толкнула её локтем.

– Брось! Давайте посмотрим, дома ли новая соседка.

Все участки со стороны реки на Блафф-стрит находились ниже, и спуск получался довольно крутой. Осторожно шагая по каменным ступенькам, мы вышли в узкий сад перед бывшим домом Петерсонов. Добравшись до крыльца, я позвонила в дверь.

Мне тут же открыли, и на порог вышла улыбающаяся девушка лет тридцати с длинными волосами до плеч и завораживающими чёрными глазами. Она была одета просто, но со вкусом: в льняное платье и босоножки на широком каблуке.

– Здравствуйте, – произнесла она тёплым голосом с заметным акцентом. – Чем могу помочь?

Я представила себя и подруг. Не успели мы объяснить причину своего визита, как девушка жестом пригласила нас войти.

– Прошу, проходите. Меня зовут Симона Валинковская, и я буду очень рада познакомиться со своими новыми соседями.

Вскоре мы с девочками уже стояли в удивительно просторной гостиной. Я ни разу не была дома у Петерсонов, но подозревала, что при них эта комната выглядела совершенно иначе.

Несмотря на то что везде стояли неразобранные коробки, Симона явно успела немного украсить новое жилище. Над камином висела большая картина, написанная маслом, а высокие окна во двор прикрывали стильные занавески. На полках у противоположной стены стояли книги с тиснением на корешках, а на самой стене висели экзотичные веера из слоновой кости. Бесс в открытую разглядывала роскошные драгоценности на угловом столике.

– Ух ты, – выдохнула я. – Сколько у вас всего интересного, мисс Валинковская!

– Пожалуйста, можно называть меня по имени и обращаться на «ты».

– Хорошо, – сказала Джордж. – Потому что я вряд ли смогла бы произнести «Валин… Валик…» Ну, ты поняла. На уроках французского в старшей школе такому не учили!

Симона рассмеялась. Искренние замечания Джордж явно удивили и позабавили её.

– Это не французская фамилия, – объяснила она. – Мой прадедушка сбежал в Париж из России, когда началась революция.

Моё внимание привлекла вытянутая золотая сфера, инкрустированная драгоценными камнями, которая стояла на каминной полке в миниатюрной стеклянной витрине, запертой на замок.

– Это он привёз из России? – спросила я, показывая на неё пальцем.

Симона кивнула.

– Да. Это подлинное яйцо Фаберже, наша главная семейная ценность. Конечно, не одно из тех, которые Фаберже изготавливал для царской семьи. Большинство из них хранятся в музеях, а не в частных коллекциях. Однако это всё равно настоящее сокровище, и мы очень им гордимся, как и нашими русскими корнями.

Симона рассказала нам и про другие вещицы, выставленные в гостиной. Меня так увлёк её рассказ, что я на время забыла, зачем мы на самом деле к ней пришли.

Наконец Симона хихикнула и произнесла:

– Извините, что я всё о себе да о себе. Мне очень хотелось бы больше о вас узнать. Что привело вас в мой дом?

– Наша Нэнси – детектив, – сказала Бесс.

– Вот как? – удивилась Симона. – Вы же ещё совсем юные! Я думала, американские детективы – это седеющие угрюмые джентльмены вроде Хамфри Богарта[1], а не хорошенькие девушки!

Я покраснела и поспешила объяснить:

– Конечно, я не настоящий детектив. Я только помогаю своему папе-юристу с его делами. Вот сегодня мы пытаемся выяснить, кто уничтожает кабачки в огородах в нашем районе.

– Кабачки? – повторила Симона.

– Это овощ, который по-французски называется courgette[2], – объяснила Джордж.

Я удивлённо на неё взглянула. Неужели Джордж запомнила это на уроках французского?

Впрочем, она любила искать интересные факты в интернете – может, прочитала там?

Так или иначе, её выборочная память не раз нас выручала.

Симона рассмеялась.

– Понятно. Что ж, боюсь, от меня пользы никакой не будет, – сказала она. – Последние три дня я только и делаю, что разбираю коробки. Даже в окно выглянуть времени нет, не то что выйти из дома! Можете смело вычеркнуть меня из списка подозреваемых. Я бы ни за что не стала портить кабачки – я бы пожарила их во фритюре! Да и огорода у меня нет, так что преступнику здесь нечего делать.

Я подошла к окну, которое выходило на задний двор, и мой взгляд упал на кое-что очень любопытное.

– Слушай, а это разве не грядка с кабачками прямо у тебя за домом?

Глава вторая
Приглашение на вечеринку

– Что? Где? – с искренним изумлением воскликнула Симона и подбежала к окну. Бесс и Джордж тоже к нам присоединились, и мы все вчетвером уставились на неухоженный сад. Я показала пальцем на длинные усики, которые оплетали разросшуюся живую изгородь из розовых кустов. За большими листьями виднелось около шести вытянутых зелёных плодов.

– Да, и правда похоже на кабачки! – заметила Джордж.

– Пожалуй, вы правы, – согласилась с нами Симона. – У меня пока не было времени осмотреть участок. Пойдём посмотрим, что там.

Мы с подругами поспешили за ней и через кухню вышли на задний двор. Он тоже находился на склоне и резко уходил вниз в сторону реки, заканчиваясь обрывом, огороженным низкой каменной стеной. Правда, к ней было не подобраться, поскольку розовые кусты перегораживали по меньшей мере половину двора.

Мы встали на цыпочки и заглянули за изгородь. За ней едва виднелся заросший огород. Помидоры росли где попало, зелёный лук уже перезревал. Усики кабачков оплетали всё вокруг.

– Наверное, несколько семян с прошлого года попали в землю и пережили зиму, – предположила Бесс. – Похоже, тебе всё-таки удастся поесть жареных кабачков, Симона!

– Да, только если я туда проберусь через все эти колючки! – отозвалась Симона. – Надо попросить Пьера, чтобы он расчистил тропинку.

– Пьера?

– Ты меня звала? – раздался прямо у меня за спиной бодрый мужской голос.

Я подпрыгнула от неожиданности. А когда обернулась, встретилась лицом к лицу с красивым молодым человеком, пожалуй, лет на десять младше Симоны. Судя по тёмным глазам и острым скулам, он был её родственником.

– А вот и ты, Пьер, – сказала Симона. – Познакомься с моими новыми подругами – Нэнси, Бесс и Джордж. Девочки, это Пьер, мой племянник. Он тоже из Парижа. Я пригласила его к себе на летние каникулы. Он учится в Чикагском университете.

Пьер отвесил неглубокий поклон и произнёс с сильным французским акцентом, глядя на Бесс:

– Очень приятно. Для меня честь встретить таких очаровательных леди.

Мы с Джордж обменялись понимающими взглядами и ухмылками. Парни всегда выделываются перед нашей подругой.

– Надеюсь, тебе нравится у нас в Ривер-Хайтс, – вежливо ответила Бесс и улыбнулась Пьеру. – Конечно, город небольшой, но у нас много всего интересного происходит.

– Oui[3], – вставила Симона, лукаво улыбаясь. – Взять хотя бы налёты на грядки с кабачками. Похоже, нам повезло, что у нас в саду ещё растут courgettes, Пьер. Судя по всему, кто-то вознамерился уничтожить все кабачки в городе.

– Да, – подтвердила я и посмотрела на свои наручные часы. Сегодня вечером я обещала своему парню, Нэду Никерсону, сходить с ним на свидание в кино, и до сеанса оставалось уже не так много времени. Мне очень понравилось у Симоны, но больше задерживаться было нельзя. Я ещё хотела успеть поработать над расследованием. – Симона, нам пора. У вас и самих наверняка много дел.

Пьер выглядел слегка растерянным, но с его лица не сходила улыбка.

– Куда же вы так спешите? – Он положил руку на плечо Бесс. – Скажите, mesdemoiselles[4], вы же к нам ещё зайдёте? Ко мне скоро должны приехать друзья из Франции, и я уверен, что им было бы очень приятно с вами познакомиться. Может, устроим вечеринку по этому случаю?

– Вечеринку? – переспросила Джордж и покрутила в пальцах усик кабачка. – Звучит здорово. А скоро – это когда?

Симона посмотрела на свои часы.

– Думаю, с минуты на минуту, – ответила Симона. – Они были в гостях у других знакомых дальше по реке, а сегодня днём собирались выехать к нам. А по поводу вечеринки – как насчёт того, чтобы собраться завтра вечером?

Я кивнула.

– Отличная мысль. Спасибо!

Возможность лучше узнать наших новых соседей меня обрадовала. Пускай Симона не помогла нам пролить свет на дело о кабачках, она была интересной и дружелюбной девушкой.

Мне не терпелось послушать об экзотических вещицах, которыми она украсила гостиную, и, конечно, об интригующей истории её семьи.

– Прекрасно! – Пьер хлопнул в ладоши. – Тогда договорились. Завтра в семь вечера вас устроит?

– Конечно, – отозвалась я. Бесс и Джордж кивнули. – А сейчас нам правда пора. У меня скоро свидание с парнем.

– О, разумеется, не будем вас задерживать, – сказала Симона и мило улыбнулась. – Можешь привести его завтра на вечеринку, Нэнси. И вы, девочки, тоже можете прийти с парой.

– Да, – добавил Пьер. – Наверняка у таких красавиц есть молодые люди!

Ямочки на щеках Бесс стали ещё отчётливее.

– Не то чтобы, – призналась она. – Из нас троих занята только Нэнси.

– О, печально, – сказал Пьер, хотя расстроенным он явно не выглядел. – Что ж, мы с моими друзьями постараемся вас развлечь.

– Не сомневаюсь, – с улыбкой произнесла Бесс и игриво похлопала ресницами. Пьер широко улыбнулся в ответ.

Мы пошли обратно к дороге. Только не через дом, а в обход по лужайке вдоль низкого забора, который помечал границу участка мистера Геффингтона. Я с любопытством заглянула туда в надежде увидеть какую-нибудь зацепку на месте преступления. К сожалению, мистер Геффингтон уже убрался в огороде, и тот выглядел опрятнее некуда – как и всегда.

Я обернулась и посмотрела на заросли роз. Может, злоумышленник спрятался в кустах, а потом в подходящий момент перемахнул через забор и набросился на кабачки мистера Геффингтона? Или спустился по крутой бетонной лестнице со стороны дороги и обогнул дом под покровом темноты? Или это правда мистер Сафер пробрался во двор соседа и уничтожил его любимые овощи?

Последнее предположение звучало чересчур натянуто. Однако если мои многочисленные расследования чему меня и научили, так это тому, что нельзя отбрасывать ни один из вариантов, каким бы нелепым он ни казался. Вот что мне особенно нравилось в этом занятии – любое дело могло повернуться как угодно, и невозможно было предугадать ответ, не распутав все ниточки.

Мы вышли на тротуар и попрощались с нашими новыми друзьями. Симона с Пьером вернулись в дом, а мы отправились в сторону дома мистера Геффингтона.

– Пьер – очень милый парень, согласны? – заметила Бесс, оглядываясь назад.

Джордж хмыкнула.

– Ага, только теперь тебе надо прислать ему счёт из химчистки за то, что он буквально залил тебя слюнями.

Бесс покраснела.

– Ой, брось. Он просто дружелюбный.

– Ага, – шутливо проговорила я. – И ты, конечно, даже не заметила его симпатичное лицо. Как и приятный французский акцент. Как, впрочем, и то, что он не сводил с тебя глаз, пока мы там стояли!

– Ну вас, – отмахнулась Бесс и показала пальцем на дом мистера Геффингтона. – Не хочешь зайти туда осмотреться? Конечно, в огороде никаких следов не осталось, но, может, найдутся свидетели? У картофеля, знаешь ли, есть глазки.

Я закатила глаза. Какая дурацкая шутка! Впрочем, так она, вероятно, хотела разрядить обстановку, а я и сама была не прочь поменять тему разговора.

– Нет, лучше сначала поговорить с мистером Сафером. По мнению мистера Геффингтона, он – главный подозреваемый. Я уверена, что он невиновен, но мистер Сафер мог что-нибудь заметить или услышать, что навело бы нас на след настоящего преступника.

Джордж пожала плечами.

– Неплохой план, – признала она. – Только не спрашивай, на какие интересные мюзиклы он ходил в последнее время, а то застрянем там до позднего вечера.

Мы спустились в сад перед домом Гарольда Сафера. Здесь ступеньки были не просто каменными или бетонными, как у остальных в этом квартале, а украшенными разноцветными стёклышками, которые образовывали радужный узор.

Я подошла ко входной двери и нажала на звонок. По дому разлетелась тихая мелодия известной песни «Над радугой» из мюзикла «Волшебник страны Оз».

В коридоре послышались торопливые шаги. Через мгновение дверь распахнулась, и перед нами предстал Гарольд Сафер с огромным деревянным молотком в руках.

Глава третья
Крик о помощи

Я ахнула от неожиданности и воскликнула:

– Зачем вам это?

В голове тут же предстал яркий образ размозжённых кабачков.

Гарольд Сафер быстро заморгал, явно потрясённый моей реакцией.

– Ты о чём? – Тут он опустил взгляд на молоток. – А, колотушка? Я хотел повесить карниз на кухне, но сегодня всё прямо из рук валится. – Он вздохнул и театрально закатил глаза.

– Вы с помощью этого пытались установить перекладину для занавесок? – уточнила Бесс. – Неудивительно, что у вас ничего не вышло. Давайте помогу. У вас есть ящичек с инструментами?

Гарольд Сафер удивлённо вскинул брови, но всё же жестом пригласил нас войти:

– Он в подвале.

– Сейчас вернусь, – бросила Бесс и умчалась.

– Она знает, что делает? – с сомнением обратился Гарольд Сафер к нам.

– Однозначно да, – успокоила его Джордж. – Бесс со всеми приспособлениями хорошо управляется, не только с теми, что предназначены для макияжа.

Я кивнула. Те, кто плохо знал Бесс, часто удивлялись тому, что она мастер на все руки. Со стороны она выглядела как беспомощная блондинка, которая и лампочку сама вкрутить не способна, но на самом деле у неё был настоящий талант. В это сложно поверить, но Бесс могла починить всё что угодно, от сломанного тостера до заглохшего мотора. Для неё обычный карниз – так, детские игры.

– Не переживайте, мистер Сафер, – сказала я. – Она быстро справится.

Гарольд Сафер вздохнул.

– Что ж, тогда я рад, что она вызвалась мне помочь.

Сказав это, он и провёл нас на кухню, которая располагалась в дальней части дома.

– Я скоро с ума сойду без занавески. Мне казалось, на это уйдёт минут пять, не больше, а потом можно будет вернуться к своим делам. Ещё этот чокнутый сосед сверлит меня взглядом всякий раз, как я захожу на кухню. Представляете? Кто-то надругался над его огородом, и он вбил себе в голову, что это я! Видели бы вы его вчера вечером, когда он выдирал сорняки на грядках. У него в голове явно крутились такие грязные ругательства, что мне впору было бы пойти помыться!

Кухня оказалась чистой и просторной. На белых стенах в рамках висели плакаты с бродвейских шоу. Большие окна выходили на двор. На полу у одного окна лежала блестящая медная перекладина, рядом с ней валялись льняные занавески и погнутые гвозди, а вокруг них собралась маленькая кучка пыли.

– Да, мы слышали об истории с кабачками, – сказала я. – Собственно, поэтому к вам и пришли. Нам хочется выяснить, кто на самом деле за этим стоит.

– Правда? Вот замечательно, – отозвался Гарольд Сафер и плюхнулся на табурет у стола. – А то я уже боюсь выходить на улицу!

Конечно, он преувеличивал, но его слова напомнили мне о том, что к этому делу надо подойти с большой ответственностью, пускай мои подруги и не воспринимают его всерьёз. На кону добрые отношения между соседями! Если мистеру Саферу, любителю красивых видов, приходится занавешивать окна исключительно из-за мистера Геффингтона, значит, всё совсем плохо.

Тут к нам пришла Бесс с небольшим молоточком и другими инструментами.

– Ну вот, – бодро произнесла она. – От этого будет куда больше пользы, чем от колотушки. Джордж, помоги мне с кронштейнами.

Джордж поспешила к сестре, а я села на табурет рядом с Гарольдом Сафером.

– Вы не против, если я задам вам несколько вопросов?

Он пожал плечами.

– Спрашивай, Нэнси. Скрывать мне нечего – ни от тебя, ни от кого-то другого, что бы там ни говорил мой узколобый, одержимый кабачками сосед. Знаешь, сначала его обвинения меня забавляли. Ты можешь представить, чтобы я пробрался в его сад, размахивая дубинкой, как первобытный человек, и набросился на его драгоценные овощи? Впрочем, тут нельзя не вспомнить старую шутку: что вас ждёт, если слон пройдёт по вашему огороду?

– Что? – спросила я.

– Овощное пюре! – с ликованием объявил мистер Сафер.

Я вежливо хихикнула.

Когда мистер Сафер начинал говорить, вклиниться в его монолог было уже практически невозможно.

– Ну хорошо, – сказала я, – а вы замечали или слышали что-нибудь необычное во вторник вечером?

– Нет, ничего. – Он пожал плечами. – Помню, домой я тогда вернулся после заката и включил запись «Скрипача на крыше». Это один из моих самых любимых мюзиклов, и я, признаюсь, слушал его на довольно большой громкости. Даже не сразу услышал звонок в дверь, когда миссис Цукер с малышом Оуэном пришли заглянуть ко мне после ужина, спросить, могу ли я пожертвовать что-нибудь на День наковальни. Так что сама понимаешь, даже если бы в соседнем дворе из пушки стреляли, я бы и ухом не повёл.

– Понятно. – Я кивнула. – А вы видели сцену преступления следующим утром? Я имею в виду раздавленные кабачки.

– Нет, – ответил мистер Сафер. – Видишь ли, лавку я открываю около десяти утра, поэтому редко когда просыпаюсь раньше девяти. К тому времени, как я спустился на кухню, Брэдли, вероятно, уже прибрался. В общем, я ничего не заметил. Даже не знал о том, что произошло, пока он не ворвался ко мне в лавку и не набросился на меня с криками и воплями.

– Он пришёл в вашу сырную лавку, чтобы предъявить вам обвинения? – уточнила я.

– Да. Представляешь, какая наглость! – Мистер Сафер выглядел оскорблённым. – Хорошо ещё покупателей тогда не было. Как только я понял, что произошло, сразу ему объяснил, что это не моя вина. Только он мне не поверил. Проворчал что-то о правосудии и выбежал, хлопнув дверью. И как ему в голову могло прийти, что я на такое способен?!

– Он сказал, вы ругались на его сетки для помидоров, которые загораживали вам вид.

– Что? – с искренним удивлением отозвался мистер Сафер. – Шутишь? С тех пор сто лет прошло. Я давно понял, что он не собирается убирать эти сетки – и почему они такие высокие, не знаешь? Как будто он там пытается воссоздать сцену из «Магазинчика ужасов»[5], только с помидорами вместо цветка. Так вот, когда я понял, что от сеток никуда не деться, я просто-напросто подвинул свой диванчик вправо на несколько ярдов, и вуаля – здравствуйте, волшебные закаты!

Я заморгала, пытаясь утрясти в голове услышанное.

– Ясно. Тогда, наверное, вопросов больше нет. Спрошу у других соседей – может, кто-то из них заметил что-нибудь важное.

Гарольд Сафер кивнул.

– Вы уже заходили в дом по другую сторону от Геффингтона? Слышал, туда в начале недели въехала какая-то юная леди. Мне не терпится с ней познакомиться, но пока не выдалась возможность. Говорят, она дочь какого-то сказочно богатого европейского путешественника. Вероятно, даже королевских кровей. Вы можете в это поверить? Здесь, в нашем старом городишке, – европейская аристократка!

– Мы только что от неё, – призналась я. – Её зовут Симона, и она очень приветливая. Правда, о голубой крови она не упоминала. И, к сожалению, тоже ничего не видела в тот вечер, когда надругались над огородом мистера Геффингтона.

– Жаль. Эх, что ж! Я все пытаюсь объяснить этому невыносимому Геффингтону, что его любимые кабачки, скорее всего, попортили еноты, только и всего. Конечно, он и слушать не желает! Говорит, что еноты тут ни при чём, разве что вдруг научились махать кувалдами! – Мистер Сафер закатил глаза.

Я сочувственно ему улыбнулась и покосилась на Бесс и Джордж. Они вставляли медный карниз в кронштейны, которые уже повесили на стену. Мистер Сафер тоже повернулся к ним и воскликнул:

– О, потрясающе! – Он хлопнул в ладоши и спрыгнул с табурета. – Вы мои героини! Спасибо вам огромное. Вы мне просто жизнь спасли!

– Нам это никакого труда не составило, мистер Сафер, – любезно ответила Бесс. – А теперь мы, наверное, пойдём.

– Нет-нет, подождите! Давайте я хотя бы угощу вас холодной газировкой в знак благодарности. – Он поспешил к холодильнику. – Никаких «нет»! И слышать не хочу! И потом, мне буквально необходимо с кем-нибудь поделиться впечатлениями от «Кордебалета», который заново начали показывать в Нью-Йорке. Я ездил туда на прошлых выходных…

Я переглянулась с Бесс и Джордж. Очевидно, в этот раз монолога о мюзиклах не избежать. Впрочем, меня это не расстроило. Пока Гарольд Сафер описывал театральную постановку, я тихонько сидела и размышляла над фактами, которые удалось собрать.

Я постепенно начала понимать, что это преступление на самом деле куда более запутанное, чем казалось на первый взгляд. Пускай со стороны оно выглядит банальным, добраться до истины будет нелегко. Пока что я не нашла ни свидетелей, ни улик, мотив оставался неясным, и непонятно было, в каком направлении двигаться. Мало того, с огорода убрали все улики, если они там, конечно, были. Ну и как теперь найти злоумышленника?

«Улики всегда найдутся. Надо только искать. Смотреть внимательнее», – напомнила я себе, когда мистер Сафер передал нам стаканы с газировкой, продолжая радостно вещать о театре.

Настроение у меня немножко поднялось. Я продолжила раздумывать над делом, потягивая газировку. Конечно, нам пока мало что удалось раскопать. Но надо же с чего-то начинать!

Мистер Сафер уже разошёлся, и остановить его было никак нельзя. Он описал весь мюзикл в мельчайших подробностях, а после настоял на том, чтобы показать нам фотографии заходящего солнца, которые снял у реки. Потом ему захотелось, чтобы мы послушали новую запись популярного мюзикла, которую он нашёл в интернете. Здесь Джордж заинтересовалась – правда, не песнями, а тем, как он их скачал. Она могла часами болтать о компьютерах с теми, кто разделял её увлечение, а мы с Бесс, вот беда, совсем ими не интересовались и пользовались только для того, чтобы проверять электронную почту и искать зацепки по тому или иному делу.

Наконец нам удалось спастись. Мистер Сафер проводил нас до двери.

– Спасибо большое, что зашли, девочки, – весело прогремел он. – За помощь с занавесками я вам особенно благодарен. Как и за то, что вы взялись прояснить этот неприятный инцидент с кабачками. Если уж кто и доберётся до истины, так это наша великая сыщица из Ривер-Хайтс, Нэнси Дрю! – Он подмигнул мне. – Когда-нибудь обязательно напишу о тебе мюзикл, моя дорогая!

Я улыбнулась. Мистер Сафер повторял это с тех пор, как про меня впервые написали в газете, когда я раскрыла запутанное дело.

– Спасибо вам за всё, мистер Сафер. Мы будем на связи.

Вскоре мы с Бесс и Джордж уже спешили по дороге к моему дому.

– Жалко, мы не со всеми успели поговорить, – заметила я, глядя на часы. – Из разговора с мистером Сафером я поняла, что преступника нужно найти как можно скорее.

– Да, понимаю, – согласилась Джордж. – Похоже, мистер Сафер очень расстроен.

Бесс кивнула.

– Они с мистером Геффингтоном и раньше не очень-то ладили, но такого ещё не было. Надо что-нибудь сделать, пока они вконец не разругались.

– У меня через час свидание с Нэдом, – сказала я, когда мы подошли к моему дому и остановились у припаркованной машины Бесс. – Можем продолжить расследование на выходных, если вы не заняты.

– Хорошо, – ответила Бесс за них обеих. – Кстати, надень ту лавандовую блузку, которую ты ещё ни разу не доставала из шкафа. Она отлично подходит к твоим глазам, подчёркивает их цвет. А, и не забудь помаду! Честное слово, она всё меняет!

Бесс неустанно пыталась привить нам с Джордж интерес к одежде и косметике, но нас, в отличие от неё самой, это совершенно не интересовало. Мне нравилось иногда ходить по магазинам и красиво одеваться по особым случаям, но я особо не забивала себе голову, а Джордж всегда была пацанкой. И если уж Бесс до сих пор не превратила её в модницу, вряд ли это вообще когда-нибудь произойдёт.

– Ладно, постараюсь выглядеть по-человечески, – пообещала я Бесс и подмигнула Джордж. – До завтра!

Мы попрощались, и я поспешила в дом. Папы нигде не было видно, зато наша экономка, Ханна Груэн, готовила ужин на кухне. Отец нанял ее, когда умерла мама, и для меня она стала частью семьи. На первый взгляд Ханна казалась строгой и немного холодной, но у неё было большое и доброе сердце.

– А, вот и ты, Нэнси, – сказала Ханна, вытирая руки о фартук. – Тебе только что звонили. Девушка, и такая встревоженная! Я записала её номер в блокнот.

– Спасибо. – Я подошла к блокноту. На странице аккуратным почерком Ханны были выведены имя и номер Симоны. – О! Это же новая хозяйка дома, в котором раньше жили Петерсоны. Мы с ней познакомились сегодня днём. Интересно, что она хотела?

Был только один способ это выяснить – перезвонить, что я и сделала. Симона взяла трубку, и я едва узнала её голос – так она была расстроена.

– Нэнси! Как я рада, что ты со мной связалась! Мы с Пьером почти никого не знаем в Ривер-Хайтс, так что обратиться нам особо не к кому.

– Что случилось? – спросила я, чувствуя, как во мне нарастает волнение. Голос Симоны дрожал. Было ясно, что стряслось нечто ужасное.

– Я зашла в гостиную и увидела, что моё яйцо Фаберже… Оно пропало!

Глава четвёртая
Похищенная реликвия

Пять минут спустя я уже стояла на крыльце Симоны. Не успела я нажать на звонок, как она открыла дверь. Лицо у неё было красное и хмурое.

– А! Это ты, – сказала она, чуть смягчившись. – Заходи. Я ждала полицию. Я им позвонила сразу, как только обнаружила пропажу.

– Наверняка они скоро приедут, – вежливо ответила я, решив не упоминать о том, что шеф Макгиннис из полицейского департамента Ривер-Хайтс спешит приниматься только за те дела, благодаря которым у него появится возможность попасть на первые страницы газет Чикаго. – А пока расскажи, пожалуйста, что именно произошло.

– Конечно.

Симона жестом предложила мне войти.

– Проходи, я познакомлю тебя с друзьями Пьера. Они помогут мне всё объяснить.

Я прошла за ней в гостиную. На сцену преступления она не походила. За последние несколько часов ничего не изменилось.

Разумеется, за одним исключением. Стеклянная витрина на каминной полке, где до этого красовалось яйцо Фаберже, пустовала, а её дверца была открыта.

– Ты не прибиралась здесь после того, как оно пропало? – спросила я.

Симона помотала головой.

– Я всё оставила как было. Похоже, вора интересовало только яйцо. Он больше ни к чему не притронулся.

– Любопытно.

Вдруг до меня донеслись голоса с кухни. В комнату вошёл Пьер с тремя молодыми людьми.

– Нэнси! – воскликнул он, завидев меня. – Я так рад, что ты пришла! Позволь представить тебе моих друзей. Это Жак, Тео и Рене.

Они все со мной поздоровались. Жак был высоким и стройным, со светло-каштановыми волосами и привлекательным, но немного грустным лицом. Тео – чуть ниже, с тёмной шевелюрой и широкими плечами. У Рене были яркие зелёные глаза и чёрные кудри.

– Приятно познакомиться, – сказала я. – Добро пожаловать в Ривер-Хайтс. Мне жаль, что вас здесь ждала такая печальная сцена.

– На самом деле они приехали незадолго до того, как произошла кража, – объяснила Симона. – Всего через несколько минут после того, как вы с Бесс и Джордж ушли.

– Да, и нам очень неловко, потому что мы чувствуем себя виноватыми, – произнёс Жак с лёгким акцентом.

– Почему? – удивилась я.

Тео пожал плечами.

– Мы забыли запереть дверь. – Его французский акцент был намного заметнее, чем у Жака, и он выглядел встревоженным. – Пьер с ходу предложил показать нам город, так что мы успели только закинуть вещи наверх и в спешке забыли запереть дверь.

– Да, это я виноват, – вздохнул Пьер. – А ведь Симона постоянно напоминает мне закрывать дверь на ключ. Конечно, городок небольшой, но воры везде встречаются. Только у меня голова дырявая. И после Парижа Ривер-Хайтс казался таким… безопасным.

Я вздохнула.

– Даже в таком тихом местечке случаются преступления. – На самом деле даже чаще, чем следовало бы. Только об этом я упоминать не стала. Все и так были очень расстроены.

– Мне тоже не следовало уходить сразу после того, как вы приехали, – сказала Симона. – Просто не терпелось закупиться к завтрашней вечеринке. Не хотела откладывать.

Ребята тут же начали наперебой уверять Симону, что ей не стоит себя корить и виноваты только они. Я тем временем решила внимательно осмотреть комнату и осторожно подошла к камину, стараясь ничего не задеть. Полиция должна была увидеть место преступления без изменений. Правда, мне с трудом верилось в то, что здесь ничего не трогали.

– Симона, – выпалила я, перебив Пьера и его друзей, и показала на украшения, которыми не так давно любовалась Бесс. Они лежали на угловом столике. – Эти браслеты наверняка очень дорогие?

– А, да, наверное, – отозвалась Симона. – Ну, бриллианты и жемчужины там настоящие, вероятно, должны что-то стоить. Для меня это в первую очередь фамильная реликвия. Поэтому я и украсила ими гостиную.

– Странно, что вор не захватил браслеты, – пробормотала я себе под нос. – Они совсем рядом, и ничего не стоило бы быстренько припрятать их в карман.

Я огляделась: статуэтки, картины маслом, хрусталь… Почему взяли только яйцо?

– Хороший вопрос, – заметил Рене, услышав мои рассуждения. – Может, мы спугнули вора, когда пришли?

– А когда именно вы вернулись? Пожалуйста, расскажите всё подробно.

– Да, конечно, – сказал Пьер, хотя моя просьба его явно удивила. Очевидно, Симона не рассказала ему о моём увлечении. – Как и сказала Симона, мои друзья приехали минут через пятнадцать после того, как вы ушли. Я устроил им небольшую экскурсию по дому, а Симона поспешила за продуктами. Ребята отнесли чемоданы на второй этаж, и мы пошли гулять по району. Нас не было около часа. Может, чуть больше. Жак с Рене вернулись домой вскоре после Симоны. Она сразу заметила, что яйцо пропало, как только вошла. Мы с Тео тогда ещё стояли за домом и смотрели на реку. Рене позвал нас и рассказал о случившемся.

– Всё так, – подтвердила Симона. – Когда я вошла, солнце светило в окно, и лучи падали прямо на открытую дверцу витрины. Поэтому я сразу заметила, что яйцо пропало.

– Ясно. – Я немного подумала и добавила: – А до этого дверца была закрыта?

– Да, – ответила Симона. – К тому же витрина привинчена к стене. Правда, вору не составило бы труда найти ключ. Я держу его здесь, под часами. – Она показала на часы на другом краю каминной полки.

Я подошла к камину, чтобы осмотреть часы. Тут мне на глаза попалась открытая дверь в соседнюю комнату, и я обратила внимание, что там перевёрнут стол.

– Это тоже дело рук вора? – уточнила я, указывая на него.

Пьер кивнул.

– Вероятно. Видите, он как раз стоит рядом с чёрным ходом. Наверняка вор услышал, как мы вернулись. Побежал к двери и в спешке задел стол.

– Да, и если бы Рене не трепался, возможно, услышал бы грохот! – с усмешкой добавил Тео.

Жак нахмурился.

– Не самое подходящее время для шуток, Тео, – сказал он. – Наши друзья лишились ценной фамильной реликвии. Это яйцо, знаешь ли, передавалось из поколения в поколение.

– Да, знаю. – Тео стыдливо понурился. – Извините.

– Не стоит, Тео, – отмахнулась Симона. – Хорошо, что всё обошлось кражей и что никого не было дома. А то кто-нибудь мог пострадать. Это куда печальнее.

Она выдохнула, и выдох этот был полон отчаяния.

– Не переживай, – тихо произнесла я, подходя к ней ближе. Ребята снова начали переговариваться между собой. – Я постараюсь найти твоё яйцо.

– Думаешь, его ещё можно найти? – удивилась Симона. – О, Нэнси, конечно, я помню, ты сказала, что увлекаешься расследованиями, но… Что тут сделаешь? Сомневаюсь, что даже полиция сумеет мне помочь. Такую небольшую вещицу легко сбыть с рук.

Конечно, она была права. Если яйцо Фаберже украл опытный вор, он наверняка уже везёт его на какой-нибудь аукцион на чёрный рынок. Вот только шестое чувство мне подсказывало, что надежда ещё есть. Надо было найти ответы на некоторые вопросы. Например, откуда преступник, который промышляет незаконной продажей предметов искусства, узнал о том, что здесь хранится яйцо? И почему не взял остальные драгоценности, которое тоже можно было выгодно продать? Какая-то бессмыслица. А если в деле что-то не сходится, значит, оно не такое простое, как кажется на первый взгляд.

– Не переживай, – повторила я. – Думаю, у нас ещё есть шанс вернуть твоё сокровище.

Я заметила, что Жак повернулся к нам и удивлённо вскинул брови, услышав мои слова. Правда, он ничего не сказал и тут же отвёл взгляд.

Симона улыбнулась, хотя и не очень уверенно.

– Интересно, почему полиция задерживается? – спросила она, посмотрев на часы. – Я позвонила им час назад…

– Час?! – ахнула я, взглянула на свои наручные часы и пришла в ужас. И как время так быстро пролетело? – Ой! Я уже на десять минут опаздываю на свидание! Извини, мне пора бежать.

*** * ***

– Нэд! Нэд, извини, пожалуйста! – прокричала я, забегая в фойе кинотеатра Ривер-Хайтс. Я так спешила, что у меня сбилось дыхание. Моего парня, Нэда Никерсона, я заметила сразу же: в фойе никого не было, кроме него, билетёра и девчонки-подростка, которая продавала попкорн. И неудивительно: фильм, на который мы собирались пойти, начался десять минут назад.

Нэд улыбнулся, и у него на щеках появились очаровательные ямочки. Он поднялся со скамейки, покрытой мягкими подушками, и подошёл ко мне.

– Ничего страшного, – сказал он и взлохматил свои каштановые волосы. В его карих глазах зажёгся озорной огонёк. – Уверен: то, что тебя задержало, намного интереснее фильма… Я хорошо тебя знаю, Нэнси Дрю.

Я рассмеялась.

– Ты прав. Сейчас я всё тебе расскажу. Знаешь, начало фильма мы всё равно уже пропустили. Давай вместо кино я угощу тебя ужином?

– Давай, – с готовностью согласился Нэд, хотя, судя по пустому ведру из-под попкорна, которое стояло на скамье, он недавно подкрепился. Одна из характерных черт Нэда: он не только терпеливый и понимающий, но и вечно голодный. В этом они с Джордж похожи. Высокий и долговязый Нэд тоже оставался стройным, несмотря на свой большой аппетит, хотя Ханна любила поговаривать, что количеством еды, которое он поглощает, можно было бы накормить целую армию.

Мы вышли из кинотеатра и отправились вниз по улице к одному из наших любимых местечек – книжному кафе «Вкусные истории Сюзи», где можно было и поесть, и почитать книги. Оно располагалось в узком высоком здании на Ривер-стрит, между магазином одежды и банком. Там было немного тесно, но очень уютно. Все стены от пола до потолка закрывали книжные шкафы, набитые до отказа самой разной литературой. Всё остальное пространство занимали деревянные столы и стулья, выкрашенные в яркие цвета. Хозяйка – миниатюрная энергичная девушка по имени Сюзи Лин – заказывала интересные книги и подавала вкусную еду, поэтому к ней ходили люди всех возрастов.

К счастью, мы пришли довольно рано, и народу в кафе было немного, так что нам достался свободный столик в отделе научно-популярной литературы. Я заметила, что Нэд разглядывает надписи на корешках. Он любил читать всё подряд и всегда искал что-нибудь новенькое.

Правда, сейчас он не стал брать книжку, а посмотрел на меня и сказал:

– Ну что, поделишься историей? Подозреваю, что она крайне любопытная. Я понял это не только по тому, что ты опоздала.

– Да? Как это? – удивилась я.

Он молча показал на меня пальцем. Я опустила взгляд и запоздало поняла, что на мне та же самая одежда, что я надела с утра. Я так спешила на свидание, что даже не заглянула домой и не переоделась.

Вот только Нэд, в отличие от Бесс, уделял мало внимания одежде. Так что вряд ли дело было в ней.

Я провела руками по волосам. Неужели так заметно, что я с утра не причёсывалась? Что-то маленькое и твёрдое укололо мне палец.

– Фу! – воскликнула я и выдернула загадочный предмет из волос.

Это оказался обломок стебля с шипом – наверное, я подцепила его сегодня днём, когда пыталась разглядеть запущенный огород поверх изгороди из розовых кустов. Странно, что Бесс его не заметила и ничего мне не сказала. А вот то, что я сама не обратила на это внимания, ни капли не удивительно. Сегодня происходило столько всего интересного, что мне было совершенно не до причёски.

Нэд ухмыльнулся.

– Либо Бесс навязала тебе какой-то причудливый модный тренд, либо ты так увлеклась новой загадкой, что давно не смотрела на себя в зеркало.

– Второе, – признала я и причесала пальцами волосы, чтобы убедиться, что больше шипов не осталось. – Давай закажем поесть, и я обо всём тебе расскажу.

Нэд кивнул. Тут к нам подошла Сюзи Лин с блокнотиком для заказов. Она была не только главным поваром, но и главной официанткой.

Я взглянула на меловую доску рядом с кассой, где Сюзи записывала меню дня. Одно из основных блюд тут же бросилось мне в глаза: кабачковые оладьи.

– О! – воскликнула я, вспомнив о втором деле, которое взялась расследовать. После захватывающих событий в доме Симоны я напрочь позабыла о крушителе овощей.

Интересно, не связаны ли эти два случая? Разве не странно, что ненавистник кабачков появился у нас в городе одновременно с приездом Симоны и Пьера?

– Привет, Нэнси, привет, Нэд, – торопливо и по-деловому произнесла Сюзи. – Что вы сегодня будете?

Она была одной из тех, кто никак не может устоять на месте. Порой Сюзи напоминала мне мячик из машины для пинбола, который рикошетит от стен узенького кафе, принимая заказы, принося еду, поднимаясь по приставным лестницам, чтобы достать ту или иную книгу с верхней полки.

– Кукурузные лепёшки с креветками… Звучит аппетитно, да, Нэнси? – заметил Нэд, кивая на меню дня.

– Да, они наверняка вкусные, – согласилась я, – но мне хочется попробовать кабачковые оладьи.

Сюзи широко распахнула глаза и так резко взмахнула руками, что карандаш выскочил у неё из пальцев и отлетел в сторону.

– Кабачковые?! – воскликнула она. – Нет, я даже слышать не хочу про кабачки!

Глава пятая
Догадки и зацепки

Меня поразила бурная реакция Сюзи. Неужели и на её огород напали? Может, зря я списала всё на небольшое недоразумение между соседями?

– Подождите-ка, – поспешно сказала я, не обращая внимания на вопросительный взгляд Нэда. – С вами случайно не приключилось что-то неприятное и связанное с кабачками?

Сюзи тяжело вздохнула.

Затем отбросила за спину прядь длинных прямых чёрных волос.

– Извини, Нэнси, – сказала она. – День выдался не из лучших. И – да, во многом из-за кабачков, представь себе.

– Почему? – спросила я, лихорадочно думая о том, что за кабачковая чума настигла Ривер-Хайтс.

Ответ Сюзи, впрочем, полностью опроверг все мои предположения.

Я решила всё-таки опираться на факты и не делать поспешных выводов.

– Всё началось вчера, во время обеда, когда я составляла меню на следующие дни. – Сюзи махнула рукой на меловую доску. – Только я написала про кабачковые оладьи, как вошёл мистер Геффингтон. Вы же его знаете? Его банк прямо по соседству.

– Конечно, – ответила я, а Нэд кивнул, хотя вопрос скорее был риторическим. В нашем маленьком городке практически все друг друга знали.

– Брэдли часто приходит сюда обедать, – продолжила Сюзи, опершись ладонями о наш столик. – Специально берёт перерыв, чтобы зайти пораньше, пока народу не слишком много и сырное печенье ещё не закончилось.

Нэд понимающе улыбнулся и кивнул. Все обожали сырное печенье Сюзи.

– Вчера он чуть опоздал, и все столы были уже заняты. Остановился у входа и огляделся в поисках свободного места. В тот момент я как раз писала на меловой доске про кабачковые оладьи, и он это заметил. У мистера Геффингтона было такое выражение лица, словно я указала в меню дня не оладушки, а живую белку под цианистым калием! – Сюзи сердито нахмурилась. – Он принялся ворчать и ругаться. Сначала я подумала, что он расстроен из-за того, что свободных столиков не осталось, но он всё бубнил про кабачки… Я так и не поняла, чем они ему не угодили. А спросить не успела – в ту же минуту в кафе зашёл Гарольд Сафер из сырной лавки, и они оба принялись друг на друга кричать и о чём-то спорить. Я уже начала переживать, как бы не дошло до драки. Пришлось выгнать обоих, чтобы не распугали посетителей.

– Странно, – заметил Нэд. – Я думал, они хорошие приятели. Соседи всё-таки.

Я не могла с ним не согласиться: в рассказе Сюзи было что-то странное. Почему мистер Сафер не упомянул о стычке в кафе, когда я расспрашивала его про мистера Геффингтона? Забыл или намеренно утаил?

– Это ещё не всё! – сказала Сюзи и закатила глаза. – Я долго ломала голову над тем, что же тогда произошло, а через несколько часов ко мне пришла какая-то незнакомка с французским акцентом. Сказала, что собирается устроить вечеринку на выходных и хочет заказать выпечку, канапе и прочие угощения. Тут она увидела меню дня и принялась лопотать что-то о «куржетах» и огородах, а потом попросила продать ей столько кабачковых оладушек, сколько я смогу приготовить. – Сюзи пожала плечами. – Я её предупредила, что завтра они будут уже не такими свежими и вкусными, но она очень настаивала.

– Это была Симона Валинковская, – объяснила я, и Нэд удивлённо вскинул брови. – Она купила старый дом Петерсонов на Блафф-стрит.

– Ну, в любом случае оладушки пользуются успехом. После того как я отдала ей все мои запасы, появились ещё три или даже четыре желающих заказать их с собой. Наверное, им посоветовал кто-то из тех, кто был у меня на обеде. Конечно, прибежали дети, которые увидели их в меню и принялись вопить о том, что они на вкус как сопли!

Особенно капризничали близнецы Каллахан и их маленький дружок Оуэн. Эти трое шумели до тех пор, пока матери не вывели их из кафе, так ничего и не заказав.

Сюзи тяжело вздохнула и продолжила:

– Знаю, глупо на это жаловаться. Просто такое впечатление, будто все вдруг начали сходить с ума из-за кабачков.

– Это точно, – пробормотала я, невольно улыбнувшись её истории о маленьких ненавистниках овощей.

Похоже, Сюзи стало легче после того, как она выговорилась.

– В общем, кабачковых оладий у меня не осталось, – сказала она. – Зато лепёшки с креветками сегодня, по-моему, удались на славу.

– Хорошо, тогда мы возьмём две порции, – сказал Нэд и вопросительно на меня взглянул. Я кивнула, и Сюзи поспешила на кухню.

Я постучала пальцами по столу и посмотрела на верхнюю полку шкафа напротив, где стояли книги о животных и уходе за домашними питомцами. На самом деле эти темы меня сейчас не интересовали: я размышляла о кабачках мистера Геффингтона. Имеют ли они какое-то отношение к рассказу Сюзи, или это всего лишь совпадение? Пока нельзя было сказать наверняка, но интуиция подсказывала, что связь есть.

Вдруг я заметила, что Нэд смотрит на меня и терпеливо улыбается.

– Ну что, расскажешь, что у тебя там происходит? – спросил он, подняв бровь. – Или мне придётся дожидаться, как и всем остальным в Ривер-Хайтс, пока об этом не напечатают в газете?

Я хихикнула.

– Извини. Мозг перегружен. Сегодня на меня свалилось аж два дела.

Я вкратце рассказала ему о крушителе кабачков и ограблении в доме Симоны. Нэд внимательно меня выслушал, не перебивая. Когда я договорила, он откинулся на спинку стула и произнёс:

– Оба случая довольно странные. Уже подозреваешь кого-нибудь?

– Ну, в деле о кабачках теперь много зацепок, потому что все только о них и говорят. Правда, очевидного мотива ни у кого нет, – ответила я. – С яйцом Фаберже мотив ясен: оно, должно быть, стоит целое состояние. А вот зацепок и улик по этому делу я пока не обнаружила. Честное слово, преступником может оказаться кто угодно. Когда яйцо пропало, входная дверь была открыта, да и огород мистера Геффингтона не назовёшь неприступной крепостью. Что в первом случае, что во втором всего-то надо было выбрать подходящее время.

– Ты права, – согласился Нэд. – Только это не так просто. Даже посреди ночи кто-нибудь может пойти на кухню за водой, выглянуть в окно и увидеть, как ты колотишь овощи дубинкой. А вор шёл на куда больший риск – пробрался в чужой дом посреди бела дня! Откуда ему было знать, когда хозяева вернутся? Они вполне могли застать его врасплох.

– Конечно. Судя по тому, что сказали друзья Пьера, вор еле успел улизнуть, когда они вернулись.

Тут я нахмурилась. Нэд навёл меня на свежую мысль.

– Разве что виновник знал наверняка, где в тот момент находились остальные. Или мог не беспокоиться о том, что кто-нибудь увидит его в доме.

– То есть? – спросил Нэд, постукивая вилкой по стакану с водой. – Думаешь, это кто-то из своих?

Нэд не увлекался тайнами так, как я, но был очень сообразительным и быстро вникал в суть всех моих теорий.

– Возможно, – призналась я. – Никто не говорил, что после прогулки по району они вернулись домой одновременно. Точнее, если верить их словам, Симона пришла раньше всех, за ней – Жак с Рене.

Сложно было представить милую, приветливую, умную девушку в роли грабителя. Впрочем, мне встречались и более странные случаи. Если яйцо застраховано, Симона получит неплохую денежную компенсацию.

– Конечно, нельзя забывать о том, что кто-то другой мог воспользоваться моментом, – напомнил Нэд. – В любом случае тебе надо ещё раз поговорить с Симоной, Пьером и его друзьями.

– Ты прав, – согласилась я. – Я вовсе не отвергаю вариант со случайным вором, который увидел удачную возможность. И всё же очень подозрительно, что друзья Пьера приехали всего за час или два до того, как яйцо пропало, не находишь? Я смогу поболтать с ними и понаблюдать за их поведением завтра на вечеринке.

– Вечеринке? – повторил Нэд, и я запоздало поняла, что забыла о ней рассказать.

Однако не успела я открыть рот, как у меня за плечом раздался другой голос.

– Вечеринка? Что за вечеринка?

Глава шестая
Неясные мотивы

Я оглянулась и увидела симпатичную брюнетку.

– Привет, Дейдра, – со вздохом сказала я.

Отец Дейдры Шеннон, моей ровесницы, был очень успешным юристом, и мы с ней знали друг друга с детства. На этом, правда, наше сходство заканчивалось. Я всегда старалась видеть лучшее в людях, но в Дейдре, честное слово, ничего подобного не находила. Хотя Бесс, наверное, оценила бы её вкус в одежде. А Дейдра приняла бы это как комплимент, потому что гардероб явно заботил её больше, чем окружающие.

А сейчас она стояла рядом с нашим столиком, занимая весь проход и без того тесного кафе, и соблазнительно улыбалась Нэду, как будто Безымянный Бойфренд номер тридцать семь по правую руку от неё был всего лишь предметом мебели. Дейдра меняла парней как перчатки, поэтому я и не думала тратить время на запоминание их имён.

– Привет, Нэнси, – холодно ответила она и одарила Нэда лучезарной улыбкой. – Нэд, как поживаешь? Собираешься на вечеринку? Поделишься подробностями?

Нэд пожал плечами.

– Извини, Дейдра, но это не такая вечеринка, какую ты себе представила, – вежливо сказал он. – Просто небольшие домашние посиделки у новых соседей Нэнси.

– О, – разочарованно протянула Дейдра, но через мгновение снова просияла. – Подождите-ка, вы случайно не о той француженке, о которой все только и говорят?

– Да, Симона – француженка, – подтвердила я. – А что ты о ней слышала?

Обычно меня не интересовали сплетни Дейдры, потому что по большей части они были невыносимо скучными или ужасно лживыми. В то же время у неё был большой круг знакомых, и изредка она снабжала меня полезной информацией. А хорошая сыщица не должна брезговать никакими источниками.

Безымянный Бойфренд номер тридцать семь прокашлялся.

– Дейдра, мне кажется, вон там есть свободный столик.

– Подожди минуту, – нетерпеливо отозвалась та, даже не взглянув в его сторону. Дейдра облокотилась на стол так, что рукав её лёгкой шёлковой блузки коснулся руки Нэда. – Само собой, это всего лишь слухи, – возбуждённо произнесла она, слегка понижая голос, – но говорят, что из Франции её выгнали власти, потому что она психически неуравновешенная и опасна для общества.

– Что? – недоверчиво переспросила я. – Странно, я ничего такого не слышала.

Дейдра пожала плечами и отбросила назад тёмные локоны.

– Представь себе, Нэнси Дрю, даже ты не можешь знать обо всём на свете! К тому же ты сама попросила поделиться с тобой слухами. Чего ты ещё от меня хочешь?

– Ладно-ладно, извини, – мягко ответила я, надеясь избежать сцены – Дейдра обожала их устраивать. Помимо других «прекрасных» качеств, она обладала темпераментом перевозбуждённой чихуа-хуа. – Продолжай. Есть ещё что-нибудь?

– О, даже не знаю. – Дейдра явно теряла интерес к разговору. – Поговаривают что-то о русской мафии, но это звучит сомнительно.

«В отличие от других тщательно выверенных тобою фактов», – подумала я, но промолчала.

Дейдра очень остро реагировала на сарказм.

– Дейдра, – снова вмешался Безымянный Бойфренд номер тридцать семь, начинавший терять терпение, – давай уже сядем? Я умираю с голоду.

Дейдра закатила глаза и тяжело вздохнула.

– Ладно, как скажешь, – огрызнулась она. – Пойдём. – Напоследок улыбнувшись Нэду, она встряхнула пышными волосами и удалилась.

Когда они отошли достаточно далеко, Нэд ухмыльнулся и пошутил:

– Приятно видеть, что Дейдра не бросает свою давнюю привычку собирать бесполезные мерзкие слухи!

– Ага. Её давняя влюблённость в тебя тоже никуда не делась, – поддразнила его я.

Нэд притворился, будто разминает бицепсы.

– Ну, что тут скажешь? Я неотразим.

Я хихикнула.

Дейдра ещё с младшей школы сохла по Нэду. Мы с друзьями часто шутили по этому поводу.

Вдруг мне стало не до шуток.

– Как думаешь, в её словах есть доля истины?

– Ты про русскую мафию? – Нэд отпил воды. – Не знаю, да и какая разница? Разве что они перенесли штаб-квартиру в Ривер-Хайтс и поставили себе цель избавиться от всех кабачков в городе?

– Да нет, я о другом. О психическом заболевании Симоны. Вряд ли её стали бы выгонять за это из страны, но…

– Но ты гадаешь, нет ли в этом зерна истины, – закончил за меня Нэд.

Я улыбнулась.

– Именно. Симона такая милая, мне не хочется плохо о ней думать. Хотя я всё равно, пожалуй, буду внимательнее за ней приглядывать завтра на вечеринке.

Тут я осознала, что до сих пор ничего не рассказала Нэду про вечеринку, и поспешила исправиться. Он пообещал пойти со мной. Тут мы увидели Сюзи Лин, которая шла к нам с целым подносом вкусностей, и все загадки отошли на второй план, уступив место еде.

*** * ***

Следующим утром мне тоже было не до расследований. Приют для животных Ривер-Хайтс, в котором я тружусь добровольцем раз в месяц, всегда кипит жизнью по выходным, но в эту субботу там царил настоящий хаос. За кошками, собаками и даже кроликами с морскими свинками приезжали не только из нашего города, но и из соседних округов. Я всё утро носилась туда-сюда, заполняя бланки, вычищая до блеска кошачьи вольеры, поливая из шланга площадки для выгула собак и отвечая на вопросы будущих счастливых хозяев. Сами понимаете, на размышления времени не было.

А вот по пути домой я мысленно вернулась к событиям вчерашнего дня. До вечеринки Симоны оставалось часов шесть, а мне хотелось немедленно приступить к расследованию.

Ханна стояла на кухне у раковины и тёрла губкой сковородку.

– Привет, Нэнси, – поздоровалась она, вытирая руки о кухонное полотенце. – Как успехи в приюте?

– Хорошо, – ответила я. – Мы отдали в добрые руки восемь кошек и семь с половиной собак.

– Семь с половиной? – с удивлением повторила Ханна.

Я улыбнулась.

– Харрисоны выбрали себе щенка, но им надо уехать на несколько дней на будущей неделе, поэтому они заберут малыша на следующих выходных.

– А, вот как. Что ж, здорово, – сказала Ханна. – Я приготовила тушёную говядину с чили, помидорами и красной фасолью. Эвелин Уотерс поделилась овощами со своего огорода. Хочешь перекусить?

– Конечно! Спасибо, Ханна. Звучит аппетитно.

Я взяла с тумбочки стакан, а Ханна достала кастрюлю с чили из холодильника. Через пару минут я уже сидела за круглым дубовым столом с миской горячего чили и стаканом холодного молока.

– Ты не голодная? – спросила я Ханну.

Она поставила кастрюлю обратно в холодильник и повернулась ко мне.

– Я уже поела вместе с твоим отцом. У него сегодня встреча в центре города в начале дня, так что мы пообедали чуть раньше обычного.

– О… – разочарованно протянула я. Жалко, что папы нет дома. Мне хотелось обсудить с ним мои расследования. – Я загребла ложкой немного чили, подула на него и положила в рот. – М-м, какая вкуснятина, Ханна! – Я съела ещё ложку. – Кто-нибудь звонил, пока меня не было?

– Только Бесс, – сказала Ханна. – Просила ей перезвонить. Я так поняла, она хочет зайти, помочь тебе одеться к вечеринке. Спрашивала, когда ты будешь дома.

– Хорошо, спасибо.

Я предупредила Ханну о вечеринке, чтобы она не готовила мне ужин.

Она поспешила заняться стиркой, а я доела чили, поставила миску в посудомойку и вышла в коридор.

Я посмотрела на свои наручные часы. До вечеринки ещё далеко. Конечно, я намеревалась многое на ней выяснить, но это не значило, что день можно потратить впустую.

Я зашла в гостиную, взяла телефон и набрала хорошо знакомый мне номер. Трубку взяли после первого же гудка.

– Здравствуйте, – сухо ответил мне женский голос. – Полицейский департамент Ривер-Хайтс. Слушаю.

– Привет, Тоня, – сказала я. – Это Нэнси Дрю.

– А, привет, Нэнси. Чем могу помочь?

Тоня Уорд работала секретарём в главном офисе местной полиции. Она была расторопной, смекалистой и с сильным характером. Мне очень повезло иметь такую подругу, тем более что её начальник, шеф Макгиннис, довольно неодобрительно относился к моим любительским расследованиям.

– Шеф на месте? – спросила я.

– Секунду, сейчас уточню.

После недолгой паузы раздался другой голос:

– Алло?

– Здравствуйте, шеф Макгиннис, – сказала я. – Это Нэнси Дрю.

– Да, я понял, – устало ответил Макгиннис. – Что такое, Нэнси?

Я поднесла телефон к другому уху и взяла ручку на случай, если надо будет что-нибудь записать.

– Просто хотела узнать, что вам вчера удалось выяснить по делу Валинковской.

– Да, я слышал, что ты успела осмотреть место преступления до меня, – сухо произнёс шеф. Он не добавил «снова», но это явно подразумевалось. Надо было постараться ответить как можно тактичнее.

– Ну, как вы знаете, дом Симоны совсем недалеко от нашего, – ответила я со своей самой невинной интонацией. – Она меня позвала для моральной поддержки, только и всего.

– М-м, – с сомнением промычал Макгиннис.

Я прокашлялась.

– В общем, я немножко там осмотрелась, но никакие улики мне в глаза не бросились. Зацепок никаких. Судя по всему, входная дверь была не заперта, а ключ от витрины лежал на самом видном месте. Так что без отпечатков пальцев или…

– Ладно-ладно, – со вздохом перебил меня шеф Макгиннис. – Намёк понял, Нэнси. Нет, мы не нашли чужих отпечатков. Только мисс Валинковской и её гостей. Ну и твои, разумеется, и остальных двух «мушкетёров». На стеклянной витрине никаких отпечатков не было.

– Любопытно, – пробормотала я себе под нос. – Спасибо, шеф. Есть ещё какие-нибудь зацепки, которые я проглядела?

– Боюсь, что нет, – ответил Макгиннис. – Как ты и сказала, зацепок никаких. Мы пока проверяем места, в которые обычно попадают такие ценные вещицы, и держим связь с городами вверх и вниз по реке. – Я не могла его видеть, но готова была биться об заклад, что на этой фразе он пожал плечами. – Честно говоря, надежды мало. Скорее всего, преступник уже на полпути в Европу или на восточное побережье.

– Понятно. Ещё раз спасибо вам, шеф, – сказала я. – Не смею вас больше задерживать. Если выясните что-нибудь новенькое…

– Ты будешь первым не связанным с законом человеком, которого я наберу, – пообещал Макгиннис с едва заметной ноткой сарказма в голосе. – Пока, Нэнси. Передавай привет отцу.

– До свидания.

Я повесила трубку и задумчиво опустила взгляд, прокручивая в голове новую информацию. Чужих отпечатков не нашли. То есть я угадала, и виновен кто-то из самих французов? Или вор проявил осмотрительность и ни к чему не притрагивался? А может, задумал кражу заранее и пришёл в перчатках? Говорят, некоторые богатые коллекционеры готовы пойти на всё, лишь бы заполучить предметы искусства.

Вдруг один из таких коллекционеров узнал о яйце Фаберже – семейной реликвии, которую Симона не продала бы ни за какие деньги, – и твёрдо вознамерился прибрать его к рукам? И нанял профессионального вора, чтобы тот пробрался в дом и забрал желанное ювелирное изделие – именно его, и больше ничего. Потому что остальные ценности не представляли для этого богача интереса.

Я помотала головой. Нет, притянуто за уши. Сколько лет я наблюдала за тем, как папа разбирает свои дела, сколько загадок решила самостоятельно – уж кому, как не мне, знать, что самое очевидное заключение чаще всего оказывается правдой.

Вот только что это в данном случае? Напрашивались две основные теории. Первая: случайный прохожий заметил незапертую дверь, заглянул в гостиную, увидел яйцо в драгоценностях, быстро отыскал ключ и схватил добычу, а потом его спугнули, и больше он ничего взять не успел. Вторая: кто-то из обитателей или гостей дома – Симона, её племянник, один из его друзей – улучил подходящий момент и забрал яйцо.

«Возможно, на сегодняшней вечеринке мне удастся подтвердить или опровергнуть вторую теорию», – подумала я и снова покосилась на свои наручные часы. Успею забежать к соседям Симоны, чтобы собрать круг подозреваемых по первой теории? Можно будет прикрыться делом о кабачках, чтобы их разговорить, и как бы невзначай задать несколько вопросов, связанных с тайной пропавшего яйца Фаберже.

Я всё ещё стояла перед телефоном, когда он резко зазвонил, грубо прервав мои размышления. Не медля ни секунды, я подняла трубку.

– Алло?

– Нэнси! – крикнула Бесс прямо мне в ухо. – У меня ужасная новость!

Глава седьмая
Сбор улик

Душа у меня ушла в пятки.

– Что случилось?! Что такое, Бесс? Говори же скорее! Кому-то плохо? Кто-то пострадал?

– Нет-нет, ничего подобного, – ответила Бесс немного пристыженно, а потом продолжила: – Ты извини, что я так раскричалась. Просто мама меня попросила остаться дома на несколько часов, приглядеть за Мэгги – бедняжка подхватила желудочный вирус. Так что я не смогу прийти к тебе и помочь выбрать наряд для вечеринки.

У меня тут же отлегло от сердца. Для Бесс это было самое страшное горе на свете.

– Думаю, я это как-нибудь переживу. Уж постараюсь справиться сама и тебя не опозорить.

Бесс хихикнула.

– Извини ещё раз, что напугала. Чем займёшься до вечеринки?

Я пересказала ей свои соображения по делу Симоны.

– Так что хочу пообщаться с соседями. Проверю, знает ли кто-нибудь о том, что яйцо пропало, и в то же время попытаюсь выяснить, кто уничтожает кабачки.

Мы с Бесс поболтали ещё несколько минут, а потом её позвала мама, и она повесила трубку.

Я втайне радовалась тому, что сегодня у Бесс не будет времени изображать из себя модного консультанта. Раз она не придёт, можно со спокойной душой заняться расследованием.

За следующие несколько часов я успела посетить около шести домов на Блафф-стрит. Узнала всё и даже больше о камнях в почках мистера Карра, посмотрела вместе с Ньюбергами видеозаписи из их семейного архива, которые они сняли во время поездки в Лас-Вегас, полюбовалась на новый ковёр Уинтеров, занимавший всё пространство пола от стены до стены, но так ничего и не выведала по интересующим меня вопросам. Только то, что за последние дни пострадали кабачки и в других огородах. Вернувшись домой, я начала собираться на вечеринку.

«Почему злоумышленник расправляется исключительно с кабачками? – гадала я, вставая под душ и настраивая воду. – Чем они ему не угодили? Почему он не трогает помидоры, стручковую фасоль или лук?»

В то же время мне не давало покоя второе дело. Зачем вору пробираться в чужую гостиную ради одного-единственного яйца? Понятно, что это самое ценное из сокровищ Симоны, но ведь несложно было захватить ещё вещичку-другую и выручить за них довольно крупную сумму. Сунуть в карман браслеты с бриллиантами и жемчугом или стащить небольшую картину маслом, а может, антикварную безделушку. Как мне казалось, такую возможность не упустил бы ни профессиональный вор, ни начинающий.

Я мысленно отбросила теорию об одержимом коллекционере. Маловероятно.

Тут я осознала, что уже какое-то время неподвижно стою под горячим душем и напрасно трачу воду.

Выключив кран и понадеявшись на то, что всё-таки машинально помыла голову, пока строила свои теории, я вытерлась полотенцем, накинула свой любимый махровый халат и надела пушистые розовые тапочки.

Оказавшись в своей комнате, обклеенной жизнеутверждающими обоями в белую и жёлтую полоску, я снова задумалась над тайной пропавшего яйца Фаберже. Нет, всё-таки это была не обычная кража. Чем больше я над ней размышляла, тем сильнее убеждалась в том, что семейную реликвию забрал кто-то из обитателей дома. Другие теории казались мне шаткими, поскольку в них чересчур большое место отводилось случайным совпадениям. Провернуть ограбление среди бела дня казалось делом крайне рискованным.

Впрочем, у меня всё ещё не было ответов на самые главные вопросы: кто именно забрал яйцо и почему? Пожалуй, найти их можно было на сегодняшней вечеринке, до которой оставалось около часа. Только я хотела прийти подготовленной, поэтому села за свой письменный стол и включила компьютер. Пора было провести небольшое исследование.

Через пятьдесят минут я знала о яйцах Фаберже всё. Прочитала про российского императора Александра III, который впервые заказал у ювелира Карла Фаберже покрытое драгоценностями яйцо в качестве подарка на Пасху для своей жены, императрицы Марии Фёдоровны. Про сына Александра, Николая II, который продолжил традицию после смерти отца и каждый год дарил по яйцу матери и супруге. Пе^́тер Карл Фаберже усердно трудился, всякий раз стараясь превзойти самого себя, и с помощью своих мастеров создавал уникальные яйца невиданной красоты из золота, серебра, драгоценных и полудрагоценных камней, цветной эмали. На изготовление одного яйца уходил чуть ли не целый год.

Русская революция жестоко прервала царский род Романовых, и традиция изготовления яиц ушла в прошлое. Из пятидесяти шести ювелирных шедевров на настоящий момент было известно о местонахождении лишь сорока четырёх.

Разглядывая страницу сайта с фотографиями драгоценных яиц, я случайно заметила время в правом нижнем углу экрана и ахнула. Нэд должен был приехать за мной уже через десять минут!

– Ой-ой, – пробормотала я и поспешно выключила компьютер.

Я носилась по комнате, словно золотисто-рыжий тасманский дьявол, быстро собираясь на вечеринку. Порывшись в шкафу, я извлекла на свет блузку и юбку, которые выбрала вместе с Бесс в наш последний поход по магазинам. Юбка оказалась тесновата, но выглядела прилично. К тому же мне не хотелось тратить время на поиски другого наряда.

После этого я ринулась обратно в ванную. Волосы успели подсохнуть, и мне потребовалось всего несколько минут, чтобы уложить их с помощью фена и щётки для волос. Получилось довольно симпатично. Когда я наносила тени для век лёгкими взмахами кисточки, с улицы донёсся хруст гравия под колёсами автомобиля. Я подбежала к окну, чуть не потеряв равновесие из-за узкой юбки, и увидела у тротуара машину Нэда. Высунулась в открытое окно и крикнула:

– Подожди, я сейчас выйду!

Он посмотрел на меня и кивнул. Я ещё раз окинула взглядом свою юбку, гадая, не стоит ли переодеться, но решила, что на это уйдёт слишком много времени. Стараясь не шагать слишком широко, я подхватила с кровати сумочку, вышла из комнаты и спустилась по лестнице.

Нэд ждал меня на тротуаре.

– Всё, я готова, – произнесла я, отдышавшись. Мне всё-таки удалось сообразить, как ходить в этой узкой, прямой, как карандаш, юбке, и остаток пути я бежала бегом. – Можем идти. Ты как хочешь добраться, пешком или на машине?

Нэд опустил взгляд. Сначала я подумала, что он удивился моему выбору одежды. Не помню, когда последний раз наряжалась в юбку. Он, наверное, тоже. Вдруг Нэд показал на мои ступни и сказал:

– Если ты прямо так собралась идти, лучше всё-таки поехать.

– Ты о чём? – Я посмотрела вниз и обнаружила, что на ногах у меня так и остались пушистые розовые тапочки! – Ой, – выдала я, отчаянно краснея. Нэд рассмеялся. – Надо сбегать переобуться.

– Да ладно, зачем? – с усмешкой отозвался он. – Может, заведёшь новую моду. «Сонный образ».

Я игриво толкнула его локтем.

– Очень смешно! Не вздумай рассказывать об этом Бесс.

Я быстро переобулась в туфли, и всего за несколько минут мы с Нэдом добрались до дома Симоны. Нэд припарковал автомобиль, и мы вышли на лужайку. Тут на дороге показалась машина Бесс. Мы решили подождать девчонок, а потом все вместе направились к крыльцу.

Симона открыла дверь, и мне в глаза сразу бросились её яркая улыбка и стильная шёлковая юбка.

– Привет! – радостно воскликнула она. – Нэнси, Джордж, Бесс, как приятно снова вас видеть! А ты, должно быть, молодой человек Нэнси? – дружелюбно обратилась она к Нэду.

– Да, Нэд Никерсон, – представился он, протягивая руку. – Спасибо за приглашение.

– Тебе спасибо, что пришёл, Нэд, – любезно отозвалась Симона, пожимая ему руку. – Я Симона Валинковская. Все друзья Нэнси – мои друзья. Наверняка она тебе рассказала, что мне вчера довелось пережить. Так вот, Нэнси сразу ко мне пришла и поддержала добрым словом. Очень мне помогла.

Я собиралась немного подождать, прежде чем переходить к теме кражи, но раз Симона сама её подняла…

– Есть какие-нибудь новости о яйце? – спросила я.

Симона печально улыбнулась и ответила:

– Нет, к сожалению. В полиции говорят, что ищут его, но советуют на чудо не надеяться. Только я всё равно надеюсь… Ах, но что же мы стоим на пороге? Проходите, пожалуйста. Ребята нас ждут.

Мы прошли в гостиную, где уже собрались Пьер и его друзья. Всё было готово для вечеринки: на столе горели свечи и стояли тарелки с аппетитными угощениями. Из стереопроигрывателя лилась французская музыка, а Тео в шутку изображал замысловатый гавайский танец перед камином. Рене с Пьером наблюдали за ним, смеялись и хрустели картофельными чипсами. Только Жак выглядел понуро. Он сидел в кожаном кресле в дальнем углу и смотрел невидящим взглядом в одну точку. Рядом с ним на столике я заметила нетронутый стакан лимонада.

Когда мы вошли, все поспешили нас встретить, даже Жак. Симона представила Нэда, и ребята вежливо с ним поздоровались, но их явно больше интересовала Бесс. Честно говоря, этим вечером она выглядела как никогда сногсшибательно. Пастельно-голубое платье подчёркивало красивые изгибы её фигуры и хорошо сочеталось с кожей нежно-персикового цвета. Вскоре Бесс тесным кольцом окружили поклонники.

Нэд, восхищённый гостиной, уставленной всякими интересностями, разговорился с Симоной, и она решила устроить ему небольшую экскурсию по дому. Мы с Джордж подошли к столу, чтобы налить себе по стакану лимонада.

– Тебе не кажется, что Симона слишком весёлая для человека, которого недавно обокрали? – прошептала мне она.

Я кивнула, потому что подумала о том же самом.

– Может, она старается быть гостеприимной хозяйкой и не хочет портить всем настроение, вот и не показывает, как на самом деле расстроена.

Джордж пожала плечами.

– Может быть. Или она больше не грустит, потому что надеется получить щедрую выплату по страховке, которая покроет все расходы на переезд.

– Или так, – согласилась я, загребая горсть разных орешков из посеребрённой миски. – Правда, мы не знаем наверняка, было ли яйцо застраховано. Надо бы это выяснить.

После этих слов я целеустремлённо направилась к Симоне и Нэду, но чересчур поспешила и чуть не споткнулась из-за своей облегающей юбки. Нэд заметил мой провал и с трудом сдержал улыбку. Симона если что-то и увидела, то не подала виду.

– Надеюсь, ты хорошо проводишь время, Нэнси, – искренне сказала она, когда Нэд отлучился за напитком. – Знаешь, я ведь не преувеличивала. Вчера ты и правда очень помогла мне взбодриться и не впасть в уныние из-за кражи. Спасибо.

– Что ты, не стоит благодарности. Мне это было совсем не сложно, – заверила её я. – Слушай, я хотела кое-что уточнить по поводу случившегося. Если ты, конечно, не против.

– Нет-нет, спрашивай о чём угодно, – моментально ответила Симона. – Похоже, ты мой единственный лучик надежды в этом деле. Кто ещё поможет мне найти мою любимую фамильную реликвию? Полицейские считают, что яйцо не вернуть – говорят, оно «пропало бесследно».

Я шагнула в сторону и поставила стакан с лимонадом на небольшой столик. Правда, не для того, чтобы освободить руки. Я заняла более удачную позицию для наблюдения за Симоной, поскольку мне хотелось увидеть, как изменится выражение её лица после моего вопроса.

– Я понимаю, что такую вещь, которая передавалась в семье из поколения в поколение, ничем не заменить, но ведь она очень ценная, так что ты, наверное, получишь компенсацию по страховке?

Симону немного удивил мой вопрос, но никакие другие эмоции на её лице не отразились.

– Забавно, что ты об этом упомянула. Разумеется, оно было застраховано во Франции. Срок истёк незадолго до моего переезда. Я собиралась заново его застраховать в одной из местных компаний. У меня даже назначена встреча с оценщиком на утро понедельника. – Она пожала плечами и помрачнела. – Видимо, придётся её отменить.

Я похлопала Симону по руке.

– Извини, что завела этот разговор. Не хотела тебя расстроить.

– Не глупи, Нэнси. – Симона храбро улыбнулась. – Не ты меня расстроила. Это вина грабителя, а не твоя.

Тут к нам подбежал Пьер и позвал Симону на кухню, чтобы она помогла ему с духовкой, а я пошла к столу с кабачковыми оладьями, которые только что заметила. Вероятно, это были те самые оладушки из ресторана Сюзи Лин. Я попробовала штучку, и в самом деле: вкус был такой же великолепный, как и у всех её блюд.

«Ну как можно давить чудесные овощи, из которых получается такая вкусная еда? Кому такое могло прийти в голову?» – подумала я, мысленно возвращаясь к первому делу, незаметно слизнула с пальца крошку жареного теста и огляделась по сторонам.

Рене уговорил Бесс потанцевать с ним. Они лихо плясали перед камином, хотя их движения совершенно не соответствовали мелодии, льющейся из проигрывателя. Пьер уже вернулся с кухни и теперь болтал с Нэдом и Джордж, а Тео сидел за столом и перебирал компакт-диски с музыкой, выбирая, какой поставить следующим.

«Ладно, – решила я про себя, – раз все остальные заняты, поговорю сначала с Жаком. Вот только… где же он?»

Я снова окинула взглядом гостиную. Да, вот это загвоздка. Высокий, стройный Жак словно сквозь землю провалился. Я пожала плечами и вместо того, чтобы отправиться на его поиски, подошла к Тео.

– Привет. Ну как, тебе нравится у нас в Ривер-Хайтс?

Тео поднял взгляд. Только сейчас, когда мы оказались лицом к лицу, я обратила внимание на то, какие у него умные, красивые карие глаза.

– Очень нравится, мадемуазель Нэнси, – произнёс он с сильным французским акцентом. – Городок очаровательный, люди приятные. Все, кроме одного: того негодяя, который украл сокровище нашей любимой Симоны.

– Да, это ужасно, – согласилась я, стараясь не выдать свою заинтересованность. – Очень жаль, ведь оно было такое красивое. Сложно представить, что кто-то смог посягнуть на чужую фамильную реликвию.

– Вовсе нет, – возразил Тео, пожимая плечами. – Это ценный предмет искусства. Наверняка в мире много желающих завладеть одним из яиц Фаберже. Ещё когда Симона жила в Париже, я всё удивлялся, почему она так беспечно себя ведёт и выставляет его на всеобщее обозрение.

– Пожалуй, многие считают, что нет места безопаснее, чем собственный дом, – ответила я. – Хотя на самом деле это далеко не так. И преступники регулярно этим пользуются.

– Ты совершенно права… Впрочем, хватит о грустном! – Тео встал со стула и протянул мне руку. – Окажешь мне честь и потанцуешь со мной, милая Нэнси? Уверен, твой кавалер не будет против, если я украду тебя всего на один танец?

На моих щеках проступил румянец. Особенно застенчивой я не была, но не привыкла к тому, чтобы обаятельные французские парни забрасывали меня комплиментами.

– Думаю, не будет, – согласилась я и взяла его руку.

Мы присоединились к Рене и Бесс на импровизированном «танцполе», а через несколько минут вместе с нами уже танцевали и Джордж с Пьером. Тео оказался отличным танцором. К тому же он поставил один из моих любимых дисков с музыкой вместо французских песен, так что я отлично проводила время. Сначала Нэд наблюдал за нами, отбивая ногой ритм и улыбаясь, а когда заиграла следующая мелодия, подошёл к Тео и похлопал его по плечу.

– Прошу прощения, можно попросить назад мою даму?

Тео поклонился и изобразил сильнейшее разочарование.

– Ах, я знал, что эта волшебная минута не будет длиться вечно! – воскликнул он и вложил мою руку в руку Нэда.

Я хихикнула, чувствуя себя восхитительно популярной. А потом, танцуя с Нэдом, снова вспомнила о расследовании. Как же я могла забыть, что пришла сюда не развлекаться, а искать зацепки? Когда Симона вышла к нам с целым подносом горячей выпечки, которую только что достала из духовки, все позабыли о танцах и помчались лакомиться ароматными булочками. Я подула на свою, чтобы она немножко остыла, и обнаружила, что рядом со мной у камина стоит Пьер.

Я заметила, что он смотрит на пустую стеклянную витрину, в которой хранилось яйцо Фаберже. Дверцу закрыли, а в остальном она выглядела точно так же, как и вчера вечером.

– Полицейским ещё не удалось напасть на след вора? – как бы невзначай спросила я.

Пьер покосился на меня и ответил:

– Я бы особенно на них не надеялся. Они ясно дали понять, что яйцо вряд ли получится вернуть. Настрой у них был не самый оптимистичный. Они сами не верят, что найдут вора.

– Ну, что поделаешь. Жаль только, что переезд Симоны омрачился таким печальным событием. И как неудачно получилось, что яйцо украли вскоре после того, как приехали твои друзья. Правда, странное совпадение?

Пьер нахмурился.

– На что ты намекаешь, Нэнси? – сердито проговорил он, повышая голос. В эту минуту песня закончилась, музыка ненадолго затихла, и все в комнате услышали его слова. – Хочешь обвинить моих друзей? Знаешь ли, с таким же успехом можно сказать, что из всех жителей Ривер-Хайтс только ты и твои подруги знали, что у Симоны хранится ценная реликвия. Кто мешает нам подозревать вас?

Глава восьмая
Загадочный силуэт

Симона ахнула.

– Пьер! Разве можно так разговаривать с гостями?! Нэнси и её подруги – наши единственные друзья в этом городе. Тебе не стыдно обвинять их в преступлении?

– Извини, – пробормотал пристыженный Пьер и сложил руки в молитвенном жесте. – Пожалуйста, Нэнси… Нет, вы все меня извините. Я это сказал не подумав. Всего лишь хотел заступиться за друзей.

К сожалению, атмосфера успела испортиться. Всем стало немного неуютно.

– Ну ты мастер загубить веселье, mon ami[6], – сказал Рене полушутя, обращаясь к Пьеру.

Тот покачал головой.

– Правда, это само с языка сорвалось. – Он взял меня за руку и посмотрел в глаза. – Со мной иногда такое бывает. Нэнси, ты же меня простишь?

– Конечно, – заверила его я. – Нет ничего плохого в том, чтобы заступиться за друзей. Я бы поступила точно так же. Да и я вовсе не думала ни в чём их обвинять.

Мне очень хотелось ударить саму себя по губам. Как же, провела расследование под прикрытием! Теперь у меня ни за что не получится ненавязчиво расспросить о вчерашнем остальных. Впредь надо вести себя осторожнее. Особенно если вор находится сейчас со мной в одной комнате. Наверняка теперь будет меня остерегаться.

Пьер подошёл к Бесс и Джордж, чтобы извиниться перед ними, и тут я заметила, как в гостиную вернулся Жак. Теперь он наблюдал за происходящим с растерянным выражением лица.

– Всё, мы снова друзья? – спросил Пьер, обращаясь ко всем сразу, и тем самым прервал мои размышления. – Прошу, скажите, что да, – или я никогда себя не прощу!

– Не глупи. – Бесс шагнула к Пьеру, положила руку ему на плечо и заигрывающе улыбнулась. – Хватит уже извиняться. Лучше потанцуй со мной! Иначе Рене снова попросит меня составить ему компанию, а у меня после танцев с ним уже ноги отваливаются!

Рене разразился хохотом, к нему тут же присоединился Пьер, и напряжение в комнате вскоре исчезло.

Я вздохнула с облегчением.

Нэд шагнул ко мне и прошептал:

– Любопытно, правда? Как думаешь, он так взбесился из-за того, что его гложет чувство вины?

– Не знаю. Возможно. Может, правда хотел заступиться за друзей. Всё-таки я, считай, обвинила их в краже яйца – по крайней мере, мои слова легко было расценить как намёк.

– Пожалуй, – задумчиво проговорил Нэд. – Всё равно он слишком остро отреагировал.

С этим я не могла не согласиться.

– Конечно, это следует учесть. Правда, чем ближе я узнаю Пьера, тем больше убеждаюсь в том, что он человек импульсивный и эмоциональный. Помнишь, я тебе говорила, что это он предложил устроить вечеринку в первую же минуту нашего знакомства!

Нэд рассмеялся и махнул рукой в сторону кухни.

– У меня горло пересохло после всех этих танцев. Пойду возьму ещё стакан лимонада. Тебе что-нибудь принести?

Мой взгляд упал на Жака, который шёл в прихожую.

– Нет, спасибо, – ответила я. – Мне надо поговорить с остальными подозреваемыми. Теперь уж постараюсь никого ни в чём не обвинять, пока не соберу больше доказательств.

Нэд усмехнулся и отправился на кухню, а я поспешила за Жаком.

– Нэнси, – сказал он, заметив меня. – Привет. Вы с Нэдом хорошо проводите время?

– Да, очень, – с улыбкой ответила я. – А ты? Пытаешься незаметно ускользнуть?

Жак рассмеялся, но вид у него был встревоженный.

– Нет-нет, ничего подобного. Я только вышел на минутку. Подумать. В тишине.

– О чём? – полюбопытствовала я, прекрасно понимая, что сую нос не в своё дело. Может, он думал о мире во всём мире или какой-нибудь ерунде – скажем, о погоде или о том, что забыл подстричь ногти на ногах… Только интуиция мне подсказывала: не всё так просто. Я подозревала, что странное поведение Жака как-то связано с делом об исчезновении яйца.

Жак удивлённо моргнул.

– О чём? Э-э… Выйди со мной на крыльцо, и я тебе расскажу. Мне… Мне необходим свежий воздух.

– Хорошо, конечно. – Я шагнула вслед за ним на широкие скрипучие ступеньки и затворила за собой дверь.

Оказавшись на улице, Жак полной грудью вдохнул тёплый вечерний воздух.

– Ах, так-то лучше, – проговорил он, глядя на дома через дорогу. – Какая чу́дная ночь!

Ночь и в самом деле была чудесная. С крыльца Симоны я видела, как мистер Трейси торопливо подравнивает лужайку в лучах заходящего солнца, и слышала весёлые крики детей, которые играли на заднем дворе дальше по улице. Мягкая летняя темнота покрывалом окутала город, и во многих окнах зажёгся свет.

Я терпеливо ждала, пока Жак ещё что-нибудь добавит, но он явно не спешил продолжать разговор.

– Ну что, – наконец произнесла я. – О чём ты думал? Ты обещал, что расскажешь, когда мы выйдем на улицу.

Я постаралась изобразить игривый, дразнящий тон, как у Бесс. У неё он всегда срабатывал. К тому же Жак выглядел таким отрешённым, что я готова была пойти на крайние меры.

Он повернулся ко мне, и я затаила дыхание. Выражение лица у него было серьёзное, чуть ли не мрачное. Неужели собирался сознаться в преступлении?

Ещё несколько секунд Жак не решался ничего сказать. А потом по его угрюмому лицу расплылась широкая улыбка.

– О, тебе это покажется глупым, но я думал о… о своей новой машине.

– Новой машине? – Не это я ожидала услышать. – То есть?

Жак рассмеялся и прислонился к перилам.

– Видишь ли, меня всегда завораживали американские ретроавтомобили, – объяснил он. – Так что, когда мы с друзьями сюда приехали, я подумал, почему бы не купить себе такой. Я же всегда об этом мечтал. Ну и купил.

– Ты купил машину? – в растерянности уточнила я.

Он кивнул.

– Она замечательная. Ярко-красная, с серебряными полосками, как гоночная, с изогнутыми рёбрами на бампере… Обошлась мне в целое состояние, и ещё придётся заплатить за то, чтобы её доставили во Францию. О покупке, правда, не жалею. В конце концов, я осуществил давнюю мечту. Машина великолепная.

– Не сомневаюсь, – вежливо ответила я. – Судя по твоему описанию, она и правда хорошая.

Его ответ меня разочаровал. Неужели это всё, что занимало мысли Жака? Всего минуту назад я была уверена, что он чувствует себя виноватым из-за кражи, но оказалось, что его всего лишь отвлекали размышления о новом автомобиле.

Я задумчиво посмотрела на соседний участок. За перилами крыльца тёмный дом мистера Геффингтона было почти не видно, тем более что он уже погасил свет. Зато я хорошо видела деревянный забор между участками, сад перед домом и даже часть огорода на заднем дворе.

Жак наклонился ко мне.

– Нэнси, не хочешь как-нибудь покататься вместе со мной? Уверен, моя новая машина придётся тебе по душе. Настоящая американская красавица – прямо как ты.

– Спасибо, – отстранённо произнесла я, увлечённая мыслями о расследовании. Комплимент в данный момент волновал меня куда меньше, чем дело о кабачках. – Да, конечно, я бы с радостью с тобой покаталась.

Жак кивнул и пустился в описание того, как красиво покрашен его автомобиль. Тут я вспомнила, что, пускай Жак и не сознался в преступлении, из него всё ещё можно вытянуть полезную информацию. Вполне вероятно, он знает какую-нибудь важную деталь, которая может мне пригодиться.

Пока я гадала над тем, как плавно подвести его к нужной теме, на заднем дворе мистера Геффингтона что-то мелькнуло. Краем глаза я заметила странную тень, которая двигалась в полутьме.

Я тут же напряглась всем телом и перегнулась через перила, чтобы присмотреться. На участок забрёл дикий зверь? Или вернулся ненавистник кабачков?

Необходимо было это выяснить.

– Извини, Жак, – выпалила я, – мне надо сбегать кое-что проверить.

Я уже собиралась перемахнуть через перила, но вовремя вспомнила, что на мне неудобная юбка. Мысленно проклиная себя за неудачный выбор наряда, я развернулась и спустилась по ступеням крыльца.

– Подожди! – выкрикнул растерянный Жак. – Куда ты, Нэнси?

– Сейчас вернусь! – бросила я, оборачиваясь и не замедляя шаг.

Всё ещё сердясь на себя за узкую юбку, я осторожно, но быстро обогнула дом, ступая по садовой дорожке. Если бы только я надела джинсы или штаны, можно было бы сразу пробежать по лужайке и перепрыгнуть через забор на соседний участок!

Впрочем, переживать тут было не о чем. Если повезёт, этот незваный гость – если тень и правда была человеком – не услышит моего приближения.

– Нэнси! – снова крикнул Жак, и его голос разнёсся по двору. – Подожди меня! Куда ты побежала? Это опасно!

Я поморщилась. О скрытности можно забыть.

Тяжёлые шаги Жака приближались, и я помчалась быстрее. Пробежав ещё несколько ярдов, я увидела бетонные ступеньки, ведущие на участок мистера Геффингтона.

Там я ненадолго остановилась и сощурилась, вглядываясь в темноту.

«Вот! – взбудораженно подумала я. Сердце стучало от приятного волнения. – Вот он, у забора!»

Я присмотрелась к похожему на тень силуэту. Сложно было сказать или хотя бы предположить, кто это. Неизвестный ходил по двору вдоль забора, скрываясь во мраке под невысокими деревьями. Похоже, он и не подозревал о том, что за ним наблюдают.

Меня приводила в восторг перспектива поймать овощного крушителя на месте преступления и своими глазами увидеть, как он колотит несчастные кабачки. Я снова ускорилась. Жак спешил за мной и уже почти догонял. Мне оставалось только молиться, чтобы ему не вздумалось ещё что-нибудь выкрикнуть.

Я понеслась вниз по ступенькам во двор. Перил там не было, и мне пришлось немного замедлиться, чтобы не сорваться.

Вдруг мои ноги почему-то оказались в воздухе, ночное небо перевернулось вверх ногами, и я поняла, что падаю…

А потом перед глазами всё почернело.

Глава девятая
В поисках правды

Я проснулась под тихое пиканье.

«Как странно, – подумала я, не открывая глаз, и снова начала проваливаться в сладкий полусон. – Обычно мой будильник пищит по-другому…»

– Нэнси? – раздался со стороны знакомый голос. – Нэнси, ты очнулась? Кажется, она просыпается!

– Нэд? – прохрипела я. – Что ты делаешь в моей ком…

Я открыла глаза и осеклась. Удивительно, но вместо знакомых стен в жёлто-белую полоску и крепкой деревянной мебели меня окружали холодная бирюзовая краска, белые простыни и нержавеющая сталь. Голова у меня прояснилась, и я наконец поняла, что лежу в больнице.

В ту же минуту ко мне яркой вспышкой вернулись воспоминания о том, что произошло ранее и из-за чего я сюда попала.

– Я бежала, – проговорила я хриплым, как будто не своим, голосом и прокашлялась. – Ступеньки… Жак меня догонял… А потом я, наверное, упала…

Я пыталась напрячь память, но все остальные детали покрывала белая дымка.

Нэд накрыл мою руку ладонью.

– Тс-с, Нэнси, – мягко произнёс он. – Всё в порядке. Не пытайся пока ничего вспомнить. Врачи сказали, ты сильно ударилась головой.

Я вздохнула и откинулась на мягкую подушку.

– Ударилась головой, – эхом отозвалась я.

Действительно, этот факт подтверждала тупая боль в виске. Я потрогала своё лицо и нащупала бинт на лбу.

– Что произошло? Как вы меня нашли?

– Жак вбежал в гостиную и сказал, что ты оступилась на какой-то лестнице и ударилась головой. Мы выбежали из дома и обнаружили, что ты лежишь во дворе перед домом мистера Геффингтона. Честно говоря, к тому времени, как мы туда добрались, к тебе на помощь спешили чуть ли не все соседи. Жак очень громко кричал.

Я широко улыбнулась, но тут же поморщилась, потому что боль в голове усилилась.

– Чего ещё от меня ожидать? – хрипло отозвалась я. – Вечно устраиваю переполох.

– К счастью, у миссис Цукер в кармане был мобильный телефон.

Нэд продолжал говорить, ласково сжимая мою руку.

– Она вызвала скорую. Мисс Томпсон тоже выбежала на шум – ты же знаешь, она медсестра по профессии – и оказала тебе первую помощь, пока мы ждали врачей.

– Очень мило с её стороны, – сказала я. Боль в голове немного улеглась, и меня снова начало клонить в сон. – А где сейчас остальные? Моему папе кто-нибудь позвонил?

– Врачи скорой помощи готовы были взять с собой только одного человека, и все решили, что это должен быть я. – Нэд подался вперёд и осторожно заправил мне за ухо выбившийся локон. – Бесс с Джордж вернулись домой к Симоне. Я обещал им позвонить, как только ты проснёшься. Твой папа уже едет сюда. Он ужинал в ресторане вместе с клиентом, и медсестре не сразу удалось его отыскать.

Я закрыла глаза. Мне не хватало сил усвоить всё, что говорил Нэд. Впрочем, несмотря на своё заторможенное состояние, я нашла одну странную деталь в произошедшем. Снова распахнув глаза, я вопросительно посмотрела на своего парня.

– Нэд, – сказала я всё тем же хриплым, словно чужим голосом. – Как так вышло? Я же не настолько неуклюжая. Я не могла вот так вот сорваться с той лестницы. Я обо что-то споткнулась? Или что? – В памяти всплыла дурацкая облегающая юбка. Нет, этого недостаточно, чтобы рухнуть с широких ступенек. Правда же?

Нэд покачал головой.

– Извини, Нэнси. Это ты у нас детектив, не я. Боюсь, никто и не думал тогда разглядывать ступеньки. Мы все за тебя переживали! Мне это даже в голову не пришло.

– Ох, ну конечно. Извини. – Я вздохнула и накрыла ноющий висок ладонью.

Нэд улыбнулся.

– Не глупи, – мягко произнёс он. – Тебе не за что извиняться. Хорошо, что Жак был рядом и позвал на помощь. – Тут Нэд нахмурился. – Кстати, что вы с ним делали на участке мистера Геффингтона?

– Мне показалось, что я увидела там какую-то тень. Поэтому решила проверить, не тот ли это преступник, который уничтожает кабачки…

– Нэнси! – прогремел мой папа, врываясь в палату. – Ты в порядке? Что случилось?

Нэд поднялся и отошёл в сторону, уступая ему место у кровати. Я слабо улыбнулась. Красивое лицо моего отца помрачнело от тревоги.

– Всё в порядке, па. Ничего мне не будет. У нас, Дрю, головы крепкие!

Мы с Нэдом кратко рассказали ему о том, как всё произошло.

– Врач говорит, Нэнси быстро поправится, сэр, – продолжил Нэд. – Он хочет понаблюдать за ней день-другой, но просто на всякий случай. Через несколько дней она будет как новенькая.

– Слава богу, – сказал папа и наклонился поцеловать меня в лоб. – Так, Нэнси, о чём ты там говорила, когда я только вошёл? Неужели ты пострадала, когда расследовала то глупое дело о кабачках?

– Не совсем, – поспешно заверила его я, поскольку он выглядел заметно обеспокоенным.

Мне вовсе не хотелось, чтобы папа заставил меня бросить это дело, решив, что оно чересчур опасное.

– Это всё моя неуклюжесть. Я поспешила и споткнулась на ровном месте.

– Хм-м, – протянул папа. Похоже, мои слова его не убедили.

– Кстати, – добавила я, – мне хочется рассказать тебе о другом расследовании, за которое я взялась.

Сегодня утром папа уехал играть в гольф до того, как я встала, и мне не удалось поделиться с ним историей об украденном яйце Фаберже.

Теперь мне хотелось получить от него совет. Есть ли что-то полезное в том, что я узнала на вечеринке? Пьер слишком остро отреагировал на то, как я «обвинила» его друзей. Может, он знал что-нибудь? А что насчёт подозрительного поведения Жака? Правда ли я упала со ступенек? Или меня столкнули?

Не успела я ничего сказать, как в палату торопливо вошла медсестра.

– Ладно, вы двое, – строго произнесла она. – Как видите, она жива и здорова. И никуда не денется, так что завтра сможете ещё с ней поговорить. А сейчас, боюсь, приёмные часы уже закончились.

Я думала, папа примется с ней спорить. Он умел быть убедительным, когда хотел. Ему вполне удалось бы немножко продлить время.

Однако вместо этого папа тяжело вздохнул и снова поцеловал меня в лоб.

– Отоспись, солнышко. Завтра увидимся.

*** * ***

На следующее утро медсестра принесла мне завтрак.

Когда она опустила поднос на прикроватный столик и стала поправлять моё одеяло, я спросила:

– А скоро ко мне начнут пускать посетителей?

– Боюсь, придётся ещё несколько часов подождать, моя хорошая, – бодро ответила медсестра. – Ты только не переживай. Уверена, твои близкие придут сразу, как только смогут.

Я ощутила укол разочарования. Голова у меня уже прояснилась, и я начала размышлять о деле Симоны. Некоторые детали меня смущали, и мне очень хотелось с кем-нибудь их обсудить. Медсестра взяла поднос и переставила с прикроватного столика мне на колени.

– А можно хотя бы позвонить? – спросила я.

– Конечно! – Медсестра жестом показала на телефон, стоявший на прикроватном столике. – Но сначала поешь, хорошо? Тебе надо набраться сил, если хочешь завтра выписаться.

Я улыбнулась, наколола на вилку яичницу-глазунью и откусила. Как только медсестра вышла из комнаты, я отодвинула от себя поднос и схватила телефонную трубку.

Мне ответила Джордж. Голос у неё был удивлённый и счастливый. Она явно обрадовалась, что я ей позвонила.

Продолжить чтение