Читать онлайн Доктор Фальк. Вино стоит смерти бесплатно

Глава первая

из которой читатель узнает о необычайной удаче хозяина гостиницы «Швейцария» и vin de la comete.

– Какого-какого, простите, года? – пораженно переспросил доктор Василий Оттович Фальк.

– Тысяча. Восемьсот. Одиннадцатого, – ответил ему Виктор Львович Козлов, чеканя каждое слово и откровенно наслаждаясь благоговейным восторгом собеседника.

Они расположились на балконе ресторана в принадлежащей Виктору Львовичу гостинице «Швейцария», что стояла в западной части уютной дачной деревеньки Зеленый луг на берегу Финского залива. За накрытым белой скатертью столом, помимо Фалька и Козлова, сидели еще двое: Лидия Николаевна Шевалдина и Павел Сергеевич Неверов. Пожалуй, дабы избежать путаницы, следует представить читателю всех участников разговора. Род занятий господина Козлова вам уже известен, хотя выглядит он абсолютно непохожим на отельера-ресторатора, смахивая больше на циркового силача. Павел Сергеевич – отставной товарищ прокурора из столицы и обладатель роскошных седых бакенбард, придающих ему сходство со старым благодушным мастифом. Лидия Шевалдина – очаровательная смешливая девица слегка за 20, с рыжими волосами и в очках, вечная студентка, чертенок в летнем платье. Что же касается Василия Оттовича, то просто представьте себе греческого Аполлона, облаченного, по какому-то капризу, в летний костюм-тройку. Волосы его идеально зачесаны бриллиантином, а строгие черточки усов можно сверять по линейке.

В сей солнечный июньский день они собрались, дабы отобедать в приятной компании и с чудесным видом на прилегающий к гостинице прудик. Повар Виктора Львовича, как обычно, постарался на славу. Хозяин и его гости наслаждались консоме из дичи, щучьи котлетки, жаркое из индейки, тарелка с изумительными румяными пирожками, разная зелень[1], а сопровождался обед графином бордосского вина.

Настроение у каждого из участников было приподнятое, но у каждого – по-своему. Неверов наслаждался сытой отставкой, проводимой в любимом дачном месте. Отношения Фалька и Лидии пребывали на восхитительном и будоражащем кровь этапе ухаживаний, совместных прогулок вдоль моря и совместных визитов к друзьям и знакомым, как и пристало двум благоразумным, приличным, но отчаянно влюбленным друг в друга людям. А вот у Виктора Львовича нашлась своя радостная новость, которой он и ошарашил доктора Фалька.

– Позвольте еще раз уточнить – у вас есть бутылка французского вина из урожая 1811 года?! – все же счел нужным уточнить Василий Оттович.

– Именно так, – удовлетворенно кивнул Козлов.

– А что в этом такого? – беззаботно спросила Лидия, переводя взгляд с одного собеседника на другого. – Да, она старинная. Возможно, даже помнила Наполеона. Но вы, господа, просто в какой-то религиозный экстаз впадаете!

– Лидия Николаевна, дорогая, вы же знаете, что с годами вино только хорошеет, – пояснил Неверов. – Если вино изначально чего-то стоит, конечно. Именно поэтому бутылочка, скажем, 1895 года будет дороже и приятнее на вкус, чем того же 1905. Представьте же себе, сколь великолепным должно оказаться французское вино практически столетней давности.

– Слабо представляю, если честно, – пожала плечами Лидия. – Вино – оно и есть вино.

– О, как вы ошибаетесь, – протянул Фальк, все еще находясь под впечатлением от новости. – Причем оба. Дело не только, и не столько в сроке выдержки. Дело в самой дате.

– Вот, всегда приятно видеть человека, который разбирается в вине! – еще больше расцвел Виктор Львович.

– Так, вы положительно очень странно себя ведете, – заметила Лидия.

– Даже я в замешательстве, – поддержал ее Павел Сергеевич. – В чем особенность именно 1811 года?

– Это год кометы, – ответил Фальк. – А значит, в распоряжении Виктора Львовича оказалось настоящее vin de la comete…

– Отлично, он перешел на французский… – Лидия закатила глаза.

– Василий Оттович, я плохой рассказчик, к тому же в моих устах это будет звучать хвастовством, – обратился к доктору Козлов. – Быть может, вы расскажете нашим друзьям, в чем истинная ценность моей счастливой находки.

– Хорошо, – Фальк повернулся к Лидии, с которой на людях они продолжали общаться на «вы». – Если мне память не изменяет, помимо господина Стокера вперемешку с научными трудами вам нравится Пушкин?

– А что, он может кому-то не нравится? – улыбнулась Шевалдина.

– Не перевариваю, – пробурчал под нос Неверов.

– Так вот, наш, как вы выразились, «религиозный экстаз» можно объяснить тем, что даже Александр Сергеевич счел нужным в «Евгении Онегине» упомянуть о предмете нашего разговора. Кажется, строчки были такие: «Вошел: и пробка в потолок, вина кометы брызнул ток». Речь шла, конечно, о шампанском, но сейчас это не столь важно. Важно, что уже в Пушкинские времена было известно вино кометы.

– Которое, судя по всему, и относится к 1811 году, – констатировала Лидия.

– Именно так! Перенесемся на столетие назад. Согласно поверью, несколько лет подряд погода во Франции была крайне недружелюбна для виноделия. 1811 не был исключением. Лето вышло вновь жарким и засушливым. И вдруг, осенью небеса над всем миром пронзила громадная падающая звезда, оставляющая за собой длинный сияющий шлейф. Ее прозвали Большой кометой. Сие явление ознаменовало, возможно, лучший урожай винограда в истории Франции, если не всего мира. Вина, шампанское и даже коньяк из этого винограда считаются непревзойденным. Шутка ли – на шампанских пробках даже изображали эту комету, прозванную небесной покровительницей виноделия! Как вы понимаете, по прошествии стольких лет большая часть вина из урожая 1811 года была выпита. Остались буквально единичные бутылки. Теперь вы представляете, насколько большая редкость досталась нашему гостеприимному хозяину?

– Да, после такого рассказа мне даже захотелось его попробовать, – признала Лидия. Ее взгляд упал на стоящий рядом графин с красным вином. – Постойте, Виктор Львович, это же не…

– Дорогая Лидия Николаевна, вы, как и все здесь присутствующие, всегда будете моими самыми любимыми гостями. Но неужели вы правда считаете, что я мог вот так вот, молча разлить в ваши бокалы вино кометы и смотреть, как вы запиваете им обед?

– Пожалуй, нет, – смутилась Шевалдина.

– Меня теперь больше занимает вопрос, кого Виктору Львовичу пришлось убить для того, чтобы заполучить эту бутылку, – иронично прищурившись сказал Неверов.

– Все-то вам преступления мерещатся, Павел Сергеевич, – хохотнул Козлов. – Но нет, ее прошлый хозяин умер сам, без моей помощи, а если я в чем и виновен, так это в проявлении недюжинной коммерческой хватки.

– Но все же, Виктор Львович, как? Как вы добыли такое сокровище? Не томите! – попросил его Фальк.

– Будучи недавно по делам в Петербурге, я прознал, что скончался купец I-ой гильдии Кудашов, – начал свой рассказ Козлов. – О покойных либо хорошо, либо никак, поэтому свое мнение о нем я оставлю при себе, но отмечу тот факт, что он славился, как коллекционер вина. Ничего в этом не понимал и не отличил бы дрянную разбавленную и подслащенную бурду от Бордо, простите за каламбур, но скупал все, что подвернется. Понятное дело, что подсовывали ему много всяческих подделок, но и действительно хорошие сорта в его коллекции водились. И вот, повторюсь, недавно он умер. Оставил после себя море долгов и семья решила распродать имущество. Включая содержимое винного погребка. А я как раз собирался пополнить запасы для гостиницы. К счастью, оказался первым покупателем, облазил весь погреб – и наткнулся на сие чудо.

– Дайте-ка я угадаю, – усмехнулся Фальк. – Его наследники понятия не имели о стоимости вина и продешевили?

– Можно и так сказать, – с показной скромностью потупился Виктор Львович. – Дабы не подать виду и не пробудить алчность продавцов, я выбрал десять бутылок, среди которых, конечно же, находилось в «вино кометы». Отдал за них 150 рублей, хотя оставшиеся девять сортов этих денег не стоили…

– Ничего себе! – воскликнул Василий Оттович. – Да она одна может обойтись в 200-300 рублей, как минимум!

– На это я и рассчитываю! – подтвердил Козлов. – Поэтому завтра вечером в моем ресторане пройдет аукцион, на котором стартовая цена бутылки составит именно 200 рублей. И я рассчитываю, что к исходу вечера эта сумма, как минимум, удвоится!

– Какой вы, право, меркантильный, – скорчила расстроенное личико Лидия.

– Каюсь, грешен, иначе бы давно по миру пошел, – воспринял замечание, как комплимент Виктор Львович.

– Думаете, в Зеленом луге найдется много желающих выложить такие деньги за бутылку вина? – спросил Неверов.

– Вы удивитесь, – загадочно ответил Козлов. – Но, конечно же, я жду гостей еще и из Петербурга.

– Которые, возможно, решат остаться здесь на ночь, ведь поезда обратно в город ходить перестанут, – понимающе покивал Фальк.

– А ведь они еще и проголодаться могут, – поддержал его Виктор Львович.

– И тем, кто останется без искомого «вина кометы» тоже захочется жажду утолить, – заключил Неверов. – Снимаю шляпу перед вашей «недюжинной коммерческой хваткой»!

– Скучные вы, право! – вставила шпильку Лидия.

– Означает ли это, что завтра на аукцион вас не ждать? – спросил Козлов.

– Конечно же ждать! – оскорбилась Шевалдина. – Хоть меня и утомляют разговоры о деньгах, но спектакль человеческой жадности посмотреть будет интересно. Тем более, доктор Фальк составит мне компанию. Не правда ли, Василий Оттович?

– Мне будет больно смотреть, как «вино кометы» уходит кому-то еще, ведь я не смогу позволить себе даже стартовую цену, но ради вашего общества, пожалуй, смирюсь, – пообещал Фальк.

Общественная жизнь Зеленого луга, конечно, разительно отличалась от соседних дачных деревень. В лучшую сторону. Но даже с учетом бильярда в курзале, спортивных соревнований и любительских спектаклей, рано или поздно любого дачника одолевала скука. Поэтому идея выхода в свет казалась привлекательной даже такому ворчуну, как Василий Оттович. Не говоря уже о кулинарных шедеврах повара «Швейцарии» и возможности провести вечер с Лидией. Хотя, если бы Фальк знал, чем закончится аукцион, он бы предпочел поскучать в любимом кресле-качалке на веранде дома, с книгой и рюмочкой наливки его кухарки, Клотильды Генриховны…

[1] Так иногда именовались салаты.

Гл