Читать онлайн Трон сломленных богов бесплатно

THE THRONE OF BROKEN GODS

The Throne of Broken Gods © 2023 Amber V. Nicole.

© Солдатова П., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Во внутреннем оформлении использованы иллюстрации: © GB_Art, Vector Tradition, Yosuke Hasegawa / Shutterstock.com

* * *

Раньше мир имел смысл. Я отдала жизнь ради своей сестры Габби и обрела сверхъестественную силу, которая вселяла ужас даже в самых темных созданий ночи. Каден вдохнул в Габби жизнь, когда мир был готов отнять ее у меня. Взамен я должна была выполнять его приказы и заботиться о нем так, как умела. Конечно, мой рабочий график был не самым удобным. Убей этого человека, Дианна, изувечь его, доставь его ко мне – все это было легко. Все было понятно. До тех пор, пока не появился он.

Они называли его Королем Богов. Губителем Мира. Я не ожидала его возвращения, но во время смертельной битвы с Небожителем небеса загорелись синим пламенем, и он вернулся. Все замерло – последний живой бог явился, и Потусторонний мир содрогнулся. Каден разработал план, и мы его придерживались. В поисках реликвии я пробралась в Совет смертных – безопасность моей сестры была единственным, что заставляло меня и дальше выполнять приказы. Как мошка, летящая на свет, я не могла заставить себя держаться на расстоянии. Это стало моей первой ошибкой. Мой соратник был пойман и взят под стражу после неудачной попытки получить от меня информацию. Спустя несколько недель они приняли решение перевезти меня Боги знают куда, но ничего не вышло. Неудавшаяся попытка спасения положила начало событиям, которые изменили все. Мне предстояло выбрать между страхом и любовью – любовью к моей сестре и страхом за ее безопасность.

Здесь начинается самое трудное. Еще одна жертва ради нее, договор с моим заклятым врагом, Губителем Мира. Они защитят Габби, а взамен я помогу им найти Книгу. Я была готова пойти на это – когда речь заходила о сестре, у меня не было выбора. Враг моего врага – мой друг, говорили они. Но, предав Кадена, я зашла слишком далеко.

Я осталась с Лиамом, работала с ним. Дни превращались в недели, недели – в месяцы, а мы все продолжали поиски Книги. Злобные взгляды стали страстными, ссоры превратились в веселый смех, а искра между нами – в горящее пламя. Наша ненависть друг к другу исчезла, сменившись чем-то куда более смертоносным и прекрасным.

Проведя несколько недель у наших союзников и стараясь справиться с растущим напряжением, мы наконец обрели преимущество и были готовы завершить начатую миссию. Мы нашли Книгу Азраила в старом, давно забытом склепе и попали в ловушку. Желая спасти Лиама и весь мир, я приняла решение – решение, с которым он не согласился. Он выбрал меня, пожертвовав единственной вещью, ради которой был пройден весь этот долгий путь. Книга попала в руки врагов, и мы потеряли все. Вернуться с новостью о провале было немыслимо – Лиам отказался сдаться и разработал план. Мы отправились на руины, оставшиеся от его родного Мира. Лиам хотел встретиться с Судьбой. От нее мы услышали пророчество о том, что грядет, – о гибели мира.

Оказалось, что предатели скрывались прямо среди нас. Те, кому я доверила свою жизнь и жизнь своей сестры, были все еще преданы Кадену и действовали у нас за спиной. За мое предательство они похитили единственного человека, которого я любила, и отдали ему.

Вернувшись на Онуну, мы искали ее повсюду, но безуспешно. Я знала, что, как бы мы ни старались, нам не добраться. А затем экран телевизора загорелся, и Каден явился со своим посланием – нам, мне и всему миру.

Всего один щелчок.

Раньше мир имел смысл, но теперь смысл исчез. «Так гибнет мир», – прошептала Судьба. И я собираюсь показать им, что она не ошиблась

Дианна

1. Самкиэль

С тех пор как она исчезла, прошло двадцать тысяч сто шестьдесят минут – я считал каждую. Мой взгляд метнулся к большим часам на противоположной стороне комнаты. Двадцать тысяч сто шестьдесят одна.

– Итак, гигантский крылатый зверь уничтожил половину Серебряного города, а после просто исчез без следа?

Ведущая ерзает на своем кресле, глядя прямо на меня. Ее зовут Джилл, верно? Или это Жасмин?

Обжигающе-горячий металл впился мне в кожу, когда я скинул с себя фрагмент железной крыши. Земля грохотала, пока я выбирался из ямы, образовавшейся в том месте, куда рухнуло мое тело. В ушах звенело – я прижал их руками, и пальцы моментально стали влажными. Знакомый серебряный блеск. Кровь. Она кричала так громко, что у меня лопнули барабанные перепонки.

Я откинул голову назад, когда еще один душераздирающий рев пронзил небо. В нем смешались боль, гнев и неистовое горе. Окна задрожали от крика – казалось, его можно было услышать даже в других мирах.

Один могучий взмах крыльев, затем еще и еще – Дианна взмыла в небо. Небеса содрогнулись от грома. Вокруг сверкали огни и ревели сирены, ближайшие здания были охвачены пламенем.

Я не мог перестать думать о времени, которое мы провели вместе – с первой и до последней секунды. Слова Дианны эхом отозвались в моем сознании, словно мы вернулись в тот проклятый особняк.

Ее улыбка пробудила во мне нечто, растопившее тысячелетний лед в моем изувеченном сердце. Она смотрела на меня сквозь густые ресницы, ее карие глаза были полны тепла – в эти мгновения мне казалось, что я действительно чего-то стою. Она протянула мне мизинец, и я затаил дыхание. Что со мной не так?

– Клянусь на мизинце, что никогда не оставлю тебя, Ваше Высочество.

Она и не подозревала, как много для меня значили эти слова. Все, кто был мне дорог, покинули меня. Я потерял их и добровольно превратил себя в затворника, но это существо… нет, эта женщина подарила мне то, о чем я не смел и мечтать. Такие простые слова, такой простой поступок полностью изменили мой мир.

Я смотрел на темное небо, наблюдая за тем, как ее крылья разрезают ночную синеву, а гладкая фигура исчезает в клубящихся облаках. Где-то очень далеко.

– Ты обещала, – прошептал я, окруженный воем сирен.

Шум заполонил студию, выдернув меня из воспоминаний и вернув к реальности. На нас был направлен жаркий свет софитов. Я так и не запомнил имя женщины, сидевшей напротив, хотя его повторили несколько раз специально для меня.

Исчезла без следа? Вот как они это называют. Улетая, она оставила дыру не только в здании, но и в моем сердце.

Я натянул неестественную, почти отчаянную улыбку и наклонился вперед.

– «Исчезла» – это, мягко говоря, не самое подходящее слово. Как вам известно, могущественным существам очень легко спрятаться.

Легкий румянец тронул ее щеки, и мой желудок сжался. Как легко манипулировать смертными с помощью улыбок и добрых слов. Они понятия не имеют, что их ждет. Жертв, которых я так боялся, в будущем не избежать.

– К слову, как бы вы хотели, чтобы вас называли люди? – Она подвинулась ближе, заправив прядь волос за ухо. – С тех пор как вы официально вернулись?

Я не раздумывал и не делал пауз. Я знал ответ, хотя и отрицал его слишком долго.

– Самкиэль.

Я выдавил еще одну кривую улыбку. Неужели они не замечали?

– Самкиэль будет в самый раз.

Лиам был щитом, за которым я прятался, – словно мог притвориться кем-то другим, кроме Губителя Мира. Лиам был неудавшейся попыткой начать все с чистого листа. И Лиам стоил мне всего. Если бы я был королем, для которого были написаны все книги и предсказания, если бы я был защитником, в честь которого старые боги возводили памятники, возможно, я бы смог ее спасти. Поэтому я даже не могу называться Самкиэлем. Я был и останусь никем, а Лиам погиб той самой ночью – вместе с разбитым сердцем Дианны.

Вернувшись в Гильдию в Боэле, я вздохнул и положил ладони на стол.

Винсент встал рядом со мной и скрестил руки на груди.

– У них были вопросы, которые требовали ответов. Я прошу прощения.

Винсент пристально посмотрел на худого мужчину позади меня. Тот поправил очки и пролистал планшет, который повсюду носил с собой.

– Клянусь, они сами выбирали вопросы, мой господин. Я бы никогда… – Он сделал паузу. – Я это исправлю.

Я вздохнул и подошел к окну, прежде чем повернуться к ним лицом. Грегори. Так его звали. Он был членом Совета – его отправили сюда, чтобы помочь ослабить растущее напряжение среди смертных. Винсент лично его одобрил – впрочем, как и все остальные. Все видели, что мне нужна дополнительная помощь, но Грегори вряд ли мог решить мою проблему.

– Какова ваша должность? – спросил я Грегори, снова взглянув на Винсента.

Я знал, что в сложившейся ситуации он приложил куда больше усилий, чем этот дрожащий от страха Небожитель.

У Грегори пересохло в горле.

– Статья 623 из Кодекса Дома Дредвеллов гласит, что все правящие монархи должны иметь советника. При всем уважении, мой господин, у ваших родителей был советник, и вам он тоже нужен. Меня должны были назначить сразу, как только вы вернулись, но этого не произошло. Поскольку вы решили остаться, Совет считает, что мне пора вступить в должность. Я имею большой опыт в общении со СМИ. Я также квалифицирован в политических, законодательных и судебных вопросах. Я профессиональный советник.

– Ох.

Я кивнул, воздух в комнате сгустился. Винсент неловко перетасовал какие-то бумаги на своем столе.

– Учитывая ваши профессиональные навыки, смею предположить, что такое происшествие, как сегодня, больше не повторится. Верно?

Грегори посмотрел на Винсента, а затем опустил глаза, избегая зрительного контакта со мной.

– Я разберусь с этой ситуацией.

– Прекрасно, – сказал я и повернулся к окну, глядя на чистое небо и смертных внизу.

Раздались шаги, и секунду спустя я услышал, как за ним закрылась дверь.

Лампы в комнате замерцали, и я глубоко вздохнул, успокаивая нервы.

– Тебе придется придумать, как от него избавиться.

Винсент приблизился ко мне, засунув руки в карманы.

– Еще одна гроза не повредит, – сказал он, кивнув в сторону окна.

Я покачал головой.

– Дождь шел несколько дней подряд.

– А сейчас все пересохло. Давай. Тебе это нужно.

Я поднял голову и почувствовал знакомое покалывание под кожей. Энергия. Я чувствовал каждый ее атом. Они отскакивали друг от друга, формируя бурю. Волна силы рвалась наружу, и я сделал еще один вдох. Солнце скрылось, небо заполонили густые облака. Гром сотряс землю, тучи разверзлись, и дождь полил так, словно кто-то открыл огромный кран. Я слышал ругань смертных на улице – звуки их голосов смешивались с завыванием ветра.

– Чувствуешь себя лучше?

– Нет.

Мое отражение смотрело на меня из мокрого от дождевых капель окна. Костюмы, в которые меня наряжали, должны были сделать меня более «понятным» для смертных, но я знал, что на самом деле они пытались скрыть мое истинное состояние. Лицо мое было чисто выбрито, волосы коротко подстрижены. Меня должны были видеть величественным правителем, а не жалким и сломленным королем, о котором они ничего не знали.

Натяни улыбку. Выгляди презентабельно, словно твой мир не в руинах.

Притворяйся. Притворяйся. Притворяйся.

Вот что сказал мне Винсент, вот что он проповедовал. Он хотел, чтобы смертные чувствовали себя в безопасности, а не так, словно мир находится на грани еще одной катастрофы.

Молния пронзила небо, и дверь распахнулась. Мои глаза отчаянно пытались найти ее отражение в окне. Мне хотелось увидеть, как она влетает в дверь с тарелкой в руках, а на ее лице расцветает улыбка – прямо как тогда, в особняке Вандеркаев.

– Смотри, он такой же недовольный, как ты.

Я обернулся, и ее изображение исчезло. В комнату вошел Логан с планшетом в руках – он был чуть меньше, чем у Грега.

– Мы кое-что нашли.

Я мгновенно оказался рядом с Логаном.

Он протянул мне планшет, и на экране отобразился график. Синяя, желтая и красная линии стремились вверх. Я вгляделся в экран, заметив маленькие цифры внизу. Судя по всему, они обозначали время, но я все еще не понимал, на что смотрю.

– Что это? – вздохнул я, потирая лоб.

Винсент подошел к своему столу, наблюдая одновременно за мной и Логаном.

– Эти линии обозначают электромагнитные помехи – это почти то же, что излучают телевидение и радио во время трансляции. Когда Каден вышел в эфир, они резко выросли и оставались такими, пока он не… – Он замолчал, и я знал, что в глубине души он тяжело переживает смерть Габби. – В любом случае вскоре это прекратилось.

– И?

Винсент прочистил горло.

– Логан думает, что эфир транслировался не только здесь, но и за пределами Онуны.

Логан усмехнулся Винсенту:

– Я прав. Излучение резко возросло – до такой степени, что стало доступным не только для местного телевидения и радио, но и за пределами нашего мира.

Винсент закатил глаза.

– Как скажешь. Я думаю, что выйти за пределы этого мира попросту невозможно. Границы закрыты, и даже если рассмотреть такую возможность, то кому это интересно? Все давно мертвы. Ты действительно думаешь, что какая-то чудом выжившая космическая сущность мечтает увидеть трансляцию, посвященную Дианне?

– Почему я узнаю об этом только сейчас? – спросил я, нахмурившись.

Логан прочистил горло:

– Винсент подумал, что это очередная бессмысленная догадка, но как только я увидел график, то понял, что нахожусь на правильном пути.

Винсент откашлялся вслед за ним.

– Нам нужно сосредоточиться на спокойствии и безопасности смертных, а не гоняться за тенью. Помехи могли возникнуть из-за вспышек энергии, которую они обе выпустили, когда…

– Не отвечай за Винсента, – огрызнулся я.

Я не хотел грубить, но знал, что в последние две недели делаю это слишком часто. Логан хмуро посмотрел на Винсента, а я наклонился вперед и взял планшет. Не обращая внимания на их переглядывания, я уставился в экран.

– Если Логан не ошибается, то с кем он мог говорить? И почему они могут интересоваться Дианной и ее сестрой?

Логан пожал плечами:

– Я не знаю, но всплеск энергии был настолько сильным, что смог достичь даже спутников. Возможно, мы не сможем связаться с другими мирами, но…

– Нет никаких «но». Это невозможно, – отрезал Винсент, перебивая Логана.

Они продолжили ссориться, пока я смотрел на график. Логан был прав насчет вспышки, но последовавшая за ней линия была абсолютно безжизненной. График упал сразу после смерти Габби. Абсолютно прямая линия, тянущаяся по экрану. Ее крик эхом пронесся в моей голове.

– Спасибо, Логан, – наконец сказал я, прервав их в середине спора.

Продолжая смотреть в экран, я развернулся и пошел к двери.

– У нас осталось еще одно интервью! – крикнул Винсент мне в спину.

– Отменить.

– Я не могу, – донесся до меня шепот Винсента.

– Тогда смоги, – ответил ему Логан.

Их голоса затихли, когда я вышел из кабинета и направился к главному конференц-залу. Я поднялся на лифте, все так же сканируя глазами график. В голове проносились миллионы вариантов. Если Логан был прав, то кто мог быть настолько заинтересован в этой ситуации?

Я толкнул двойные двери из красного дерева – свет в конференц-зале уже горел. Темное кожаное кресло развернулось прямо ко мне. Ухоженные ногти постучали по столу, и она мне улыбнулась.

– Новый костюм?

Дианна.

2. Самкиэль

– Дианна.

Ее имя шепотом сорвалось с моих губ, и я чуть не сломал планшет пополам. Она медленно встала и обошла стол. Я бросился к ней и сжал ее в объятиях. Тело Дианны прижалось к моему, и я чуть не заплакал. Ее тепло просачивалось сквозь мою одежду – та часть меня, которая принадлежала ей, пробудилась и кричала от счастья. Я так сильно по ней скучал. Она была здесь, живая и здоровая. Я мог дотронуться до нее, почувствовать ее. Я наклонил голову, чтобы коснуться ее губ, но она отвернулась. Потом я осознал, что она не обнимает меня в ответ. Она схватила мои запястья и силой оттолкнула меня назад.

– Он дорого стоит. Так что извини.

Мое сердце дрогнуло, когда она отступила, поправляя свой помявшийся пиджак. Она провела руками по ткани, словно отряхиваясь от моих следов.

– Я искал тебя. Где ты была? Прошло несколько недель. Две, если быть точным.

Она смахнула с лица выбившуюся прядь волос.

– Ты считал?

– Я считал каждую секунду твоего отсутствия.

Тихий смешок сорвался с ее губ, брови приподнялись, и она медленно провела ладонью по столу, поправив лежащие на нем ручки.

– Слишком громко сказано, тебе не кажется?

Мое сердце замерло, а вот другая часть меня внезапно пришла в состояние повышенной боевой готовности.

– Что с тобой не так?

– Все в порядке. – Дианна замолчала, словно задумавшись. – О, или ты имеешь в виду сцену, которую я устроила? – Она помахала ручкой в воздухе. – Признаюсь, это было немного драматично. Извини, что разрушила ваше здание, но, как мне известно, его уже починили, так что все в порядке.

Я покачал головой:

– Меня не волнует здание. Ты исчезла после…

– Ах это. – Она пожала плечами. – Мне просто нужно было прочистить голову, понимаешь?

– Дианна.

Ее имя сорвалось с моих губ в мучительной мольбе. Ее боль навеки отпечаталась в моей памяти и сердце, а теперь она пыталась ее похоронить.

– Ой, не делай такое лицо. Я в порядке. – Она подмигнула, протянула мизинец и помахала им в воздухе. – Клянусь на мизинце.

– Я чем-то тебя оскорбил? – спросил я, чувствуя, как у меня сжимается грудь.

Она вела себя так пренебрежительно.

– Оскорбил меня? – Она подавила смех. – Боги, иногда я забываю, насколько ты древний. Ты вообще о чем?

– Я просто пытаюсь понять, что произошло.

Она покрутила ручку между пальцами.

– Что именно тебя интересует?

– Мы.

Она фыркнула:

– Мы? Нет никаких «мы». – Она взмахнула рукой. – Договор разорван. Мы больше не работаем вместе. Разве ты забыл?

– Это все, что нас связывало? Договор.

– Послушай, мы хорошо провели время. Да, несколько раз мы переспали, но это не было чем-то особенным. Честно говоря, учитывая твое прошлое, я думала, что ты поймешь.

– Мое прошлое?

– У тебя ведь были интрижки. Помнишь? Я сама видела.

Она постучала пальцем по виску, слегка улыбнувшись.

Кровь стучала у меня в ушах, сердце колотилось на бешеной скорости. Это неправильно. Она… лжет. Это не она. Я знал это. Я знал, что было между нами, что мы оба чувствовали. Боль в моем сердце сменилась пылающей решительностью. Я учил воинов сдерживать свои эмоции и отключать их в моменты сражений, которые могли стоить им жизни. Именно это и делала Дианна, отчаянно пытаясь оттолкнуть меня, чтобы подготовить себя к войне. Ее войне.

Я скрестил руки на груди:

– Зачем ты это делаешь?

– Потому что я знаю тебя. Я знаю, что ты будешь беспокоиться и путаться под ногами, но со мной все в порядке. Мне просто нужно убить несколько десятков человек. – Она замолчала, ее игривая улыбка стала шире. – Или несколько сотен.

Я сделал шаг навстречу к ней.

– Ты знаешь, я не позволю этому случиться.

Дианна продолжала возиться с ручкой.

– Я знаю.

Она подошла ко мне ближе, ее руки мягко опустились на мою грудь. Я вздрогнул, когда ее зубы вонзились в мой подбородок. Губы Дианны вновь изогнулись в улыбке.

– Вот почему я здесь. Чтобы предупредить тебя.

Уголок моих губ насмешливо дернулся.

– Предупредить меня? Дианна, после всего, что произошло, мы снова друг другу угрожаем?

– Это не столько угроза, сколько совет. Держись подальше от меня, а я буду держаться подальше от тебя, и все будут довольны.

– Совет? Ты не сможешь причинить мне вред. Ты это знаешь.

Это была ложь. Ее слова раз за разом разрывали меня на кусочки. Одного ее равнодушного взгляда было достаточно, чтобы я почувствовал себя опустошенным. Это была настоящая боль.

Она отвернулась от меня, перекатывая ручку по деревянной столешнице.

– Кстати, мне нравится твой новый образ.

Она одарила меня еще одной мимолетной и пустой улыбкой. Это была жалкая тень ее настоящей улыбки, а мне так хотелось увидеть ее снова.

– Наверное, тебе нравится выглядеть красавцем в свете камер? Отличная прическа, очень тебе идет.

– Дианна.

– Теперь они зовут тебя Самкиэль, верно? Ты ведь решил откреститься от всей этой истории с Лиамом. В этом есть смысл. В конце концов, любой устанет притворяться тем, кем не является. Как я, например.

Она мельком просмотрела стопку бумаг, лежавших на столе.

– Дианна.

– Все эти исследования не помогут тебе их найти. Скорее всего, они заперлись в своих имениях и прячутся, как последние трусы.

Я схватил ее за руку и повернул лицом к себе.

– Слушай, я знаю, что тебе больно, что бы ты ни говорила. Позволь мне помочь.

– Я только что сказала тебе, как это сделать.

– Это не… – Я замолчал, и рациональная часть моего разума взяла верх.

Потрясение от встречи с Дианной прошло, и я наконец почувствовал исходящий от нее тяжелый, мутный запах. Мой желудок сжался.

– Почему от тебя пахнет человеческой кровью?

Ее улыбка была наполнена ядом.

Спустя мгновение она швырнула меня спиной на стол, дерево треснуло от силы удара.

Дианна схватила меня за горло и наклонилась надо мной. Я попытался сесть, но она держала меня с удивительной легкостью. То, что я испытывал, едва ли можно было назвать изумлением. Даже когда мы с Дианной тренировались, ей никогда не удавалось удерживать меня на месте. Да, она съела человека – и, судя по всему, не одного.

– Давай проясним одну вещь. Я тебя знаю. Ты милый и хороший, а я – нет. Ты хочешь мне помочь, но это невозможно. Единственное, что ты можешь для меня сделать, – это не мешать. Я пришла сюда, чтобы вежливо попросить. И я не буду повторять свою просьбу. Если ты встанешь у меня на пути, то заплатишь кровью, как и они, как и он. Так как ты смотришь на то, чтобы притвориться, будто ничего не было, а?

– Ты знаешь, угрозы на меня не действуют.

Моя рука сжала ее тонкое запястье, но я не пытался отодрать ее пальцы со своего горла. Если потребуется, я могу сделать вид, что подчинился. Я позволю ей думать, что у нее есть преимущество, если это единственный способ ее разговорить.

– Отлично. Просто помни, что ты, возможно, бессмертен, а твои друзья, семья и все те, кто смотрит на тебя снизу вверх, – она цокнула языком, – нет. Скольких ты готов потерять из-за того, что не желаешь позволить мне делать то, что я хочу?

Кусочки пазла в моей голове соединились, сложившись в мрачную картинку.

– Ты хочешь убить всех, кто причастен к ее смерти?

Это был ее план? Я вспомнил крик – крик Дианны, когда погибла ее сестра. На протяжении нескольких недель он был центром моих кошмаров. Я до сих пор помнил, с какой болью мое тело пробило стены и окна – все от сокрушительной силы ее крика. Это была не она. Эта бесчувственная пустая оболочка не была моей Дианной.

– Это не ты, Дианна. Несмотря ни на что, ты бы никогда не стала говорить со мной таким образом. Угрожать мне.

Она засмеялась и ослабила хватку.

– Ты что, действительно принял всю эту геройскую чепуху близко к сердцу? Сейчас ты скажешь мне что-то вроде «я знаю тебя настоящую»? Серьезно, меня же просто стошнит.

Я потер шею и одним плавным движением поднялся на ноги. Стол подо мной заскрипел, трещина увеличилась.

– Я искал ее, Габби. И искал тебя, как только ты исчезла.

Дианна замерла, ее фальшивая улыбка исчезла, а глаза потемнели. И хотя она старалась сохранять безразличный вид, мои слова ее ранили. Я видел мерцание жизни в этих алых глазах.

– Я не смог ее найти, хоть и пытался. Я думал, что, возможно, это удалось тебе, но твое лицо говорит об обратном.

Она ничего не ответила и только продолжала смотреть на меня. Поэтому я протянул руку и сжал ее ладонь в своей. Она опустила глаза, но не пошевелилась, не отстранилась от меня, как раньше.

– Я знаю, что тебе больно, Дианна. Не важно, что ты мне говоришь, – я понимаю, почему ты ведешь себя таким образом. Я тоже через это проходил. И ты это знаешь. Тебе больно и одиноко, а я… просто позволь мне помочь тебе. Пожалуйста. Та, кого я вижу перед собой сейчас, – не ты.

Ее взгляд резко поднялся, наши глаза встретились, и она вырвала свои руки из моих. Кажется, мои слова задели ее за живое.

– Теперь это я.

Я покачал головой:

– Нет, я тебе не верю и никогда не поверю. Я помню, какой ты была несколько месяцев назад. Я помню каждую секунду каждого дня. Ты помогала мне, ты заботилась обо мне даже тогда, когда в этом не было необходимости. Ты рисковала своей жизнью ради всех. А сейчас ты облачила свою душу в доспехи. Ты прячешься, чтобы защититься, ты подавляешь себя, но я абсолютно уверен, что моя Дианна все еще здесь.

Дверь открылась.

– Мне удалось решить вашу недавнюю проблему…

Слова Грегори замерли у него на языке, когда он взглянул на меня, а затем на Дианну.

Потребовалась всего одна секунда. Дианна вытянула руку, схватила позади меня со стола небольшой предмет и метнула его в сторону двери. Снаряд просвистел в воздухе со скоростью молнии и с щелчком достиг своей цели. Последовал глухой удар, и Грегори ударился об пол лицом вперед – ручка вонзилась ему в затылок. Луч синего света вырвался из его тела, замер на секунду, а затем устремился в потолок.

– Теперь ты мне веришь?

Я ничего не ответил. Как я мог? Я едва мог поверить в то, что произошло за последние несколько минут, а теперь Дианна убила Небожителя прямо передо мной так, словно это ничего не значило.

– Один труп есть. Захочешь мне помешать, к нему прибавятся другие. Я отомщу. Они знали цену ее жизни, и если ты встанешь у меня на пути, то тоже заплатишь. Закрой на это глаза, Самкиэль. Это не твоя история.

Сработала сигнализация. Электричество отключилось, и вихрь серебряных лучей осветил дверь. В комнату просочился дым, насыщенный химическими веществами, которые должны были отпугивать существ из Потустороннего мира. Это был новый защитный механизм, установленный Винсентом после последнего появления Дианны в Гильдии, но сейчас было уже слишком поздно.

Дианна взглянула на мерцающие огни, а затем снова на меня.

– Когда я сожгу этот мир дотла, а вы все сделаете из меня злодейку, помни – я действительно пыталась быть хорошей… однажды.

Ее силуэт растворился в клубах темного дыма, и я остался в комнате один.

Горькая правда заключалась в том, что я был ужасно напуган и понятия не имел, с чего начать.

3. Камилла

– Камилла, мы должны собрать все, что у нас есть, и делать ноги. Остров больше не безопасен.

Я постучала пальцем по стакану. Мягкий свет освещал лицо Куинси и других членов клана, стоявших в дверном проеме. Все были собраны и готовы уйти в любую минуту, их сумки валялись на полу. Я чувствовала на себе взгляд Куинси – на ее груди болталась сумка, наполненная маленькими черепами. Ее коллекция.

– Нигде не безопасно, Куинси. Уже нет.

– Рука Раширима захватила все остальные территории, но они не знают об убежище у побережья. Подумай сама, куда еще нам идти?

Тихий смешок сорвался с моих губ.

– Видимо, в Яссулин.

Куинси подошла к столу, светлые мягкие локоны обрамляли ее лицо.

– Уходи и возьми с собой остальных. Не имеет значения, куда вы отправитесь. Она за тобой не придет.

Куинси мягко опустила руку мне на плечо.

– Пусть Богиня хранит тебя.

– Все старые боги мертвы, дорогая, – прошептала я.

Я заставила себя улыбнуться, и она кивнула, прежде чем отвернуться и уйти. Остальные взяли свои сумки и последовали за ней. Я слушала их тревожную болтовню и удаляющиеся шаги.

Ветер утих, и на острове было непривычно тихо. Холодный край бокала коснулся моих губ, и на языке заиграл сладкий, терпкий вкус вина. Я берегла его для особого случая, который никогда не должен был наступить. Наслаждаясь вкусом, я смотрела на изумрудно-зеленое пламя, танцующее в камине.

– Что ты наделал?

Я схватила Дрейка за рукав, заставляя его повернуться ко мне. Несколько существ из Потустороннего мира вышли из комнаты, взволнованно перешептываясь между собой. Трупы, которые Тобиас использовал для шоу Кадена, безвольно упали на пол. Теперь они были никому не нужны.

Дрейк пристально посмотрел на меня, его золотые глаза наполнились болью.

– Я сделал то, что приказал Каден. У нас не было выбора.

– Это была ошибка, и ты это знаешь. Ты это знаешь. Она была твоей подругой.

– И твоей. Ты предала ее так же, как и я, – огрызнулся он, выдергивая руку из моей хватки. – У меня не было выбора, Камилла. Его не было ни у кого из нас из-за Кадена и Ордена. Послушай, Итан – мой брат, моя единственная семья. Что бы я ни чувствовал, я не мог позволить ему потерять свою жену.

Его взгляд немного смягчился. Я знала, что где-то в глубине души он сожалел о содеянном, но семья для него всегда была на первом месте.

– Скоро она придет за нами. За всеми нами. Мы слышали ее предсмертный крик и почувствовали, как сотрясся мир. Габби была поводком, который сдерживал бешеного зверя, а теперь этой привязи больше нет. Ее не остановить. Я это чувствую. Что-то пробудилось, что-то древнее и…

У меня не было слов, чтобы объяснить то, что я чувствовала, но по моему телу пробежала волна мурашек.

Дрейк только пожал плечами, словно и у него слов не хватило.

– Может быть, смерть станет милостью после всего, что мы сделали.

Прежде чем я успела ответить, голос Итана прорвался сквозь удаляющуюся толпу – он звал своего брата. На лице Итана не было и намека на раскаяние – он цеплялся за свою жену, которая невольно подписала приговор каждому из нас.

– Иди домой, Камилла. Проведи время со своим ковеном, потому что скоро она придет, чтобы отомстить, и я не думаю, что Каден или Самкиэль смогут ее остановить.

Ледяной холод пробежал по моему позвоночнику, пока я смотрела на их удаляющиеся силуэты. Я обхватила себя руками и повернулась к центру комнаты. Нужно было еще кое-что сделать. Некоторые назвали бы это раскаянием или чувством вины, но я просто не собиралась отдавать в руки Кадена еще одно оружие.

Я откинула голову назад и скрестила руки, волосы рассыпались по спине. Что мы натворили? Даже если все закончилось не лучшим образом, забирать у Дианны единственное, что она любила, было непростительно. Каден и Орден были древнее и могущественнее всех нас. Остановить их было невозможно. Мои руки были такими же грязными, как у Дрейка, как и у всех членов Совета Кадена. В ее глазах мы все несли ответственность за случившееся. И это было справедливо. Возможно, Дрейк был прав. Возможно, смерть станет милостью.

Я слегка взболтала мерцающую алую жидкость в бокале. Снаружи раздался грохот, но, выглянув в окно, я не увидела на небе ни одной тучки. Тогда я поняла, что это не гром. Я не вздрогнула и не пошевелилась, когда услышала крики, а лишь взглянула на свой бокал, наблюдая, как на поверхности кроваво-красной жидкости образуется рябь. Мое сердце не дрогнуло и не изменило своего ритма, когда я почувствовала, как трясется мой дом. Я ощущала вибрацию магии на своей коже, когда они пытались дать ей отпор, но бороться было бессмысленно – ни против мести, ни против разрушения, ни против смерти.

Двойные двери распахнулись и ударились о стену с такой силой, что старое, тяжелое дерево раскололось на части. Холодный воздух наполнил комнату, щекоча мою открытую кожу – платье было не способно меня защитить. Свечи на стенах и потолке вспыхнули и погасли. Особняк охватила гробовая тишина – больше не было ни криков, ни заклинаний, ни даже звуков сердцебиения. Кроме моего. Я сделала еще один глоток вина, не отрывая взгляда от зеленого пламени камина. Даже огонь, казалось, съежился от той, которая только что вошла в эту дверь.

– Ты знаешь, – медленный стук ее каблуков нарушил тишину комнаты, – я ведь совсем забыла о Куинси.

Я расправила плечи, понимая, что она не пощадит ни одного из них.

– Она была молодой ведьмой.

– Что ж, она была милой. Хрупкой, но милой. Я обратила внимание на ее кудри, когда смотрела передачу. Они были такими блестящими и упругими. Может, она посоветует мне увлажняющий кондиционер?

Я точно знала, какую передачу она имеет в виду, и вспомнила, как у меня сжался желудок, когда Тобиас направил камеру на нас. Она запомнила каждое лицо и хотела крови. Я была неправа. Никто в моем клане не был в безопасности. Я обрекла их всех.

– Вижу, с момента моего прошлого визита ты успела сделать ремонт, – произнесла она глухим, лишенным эмоций голосом. – Мило. По крайней мере было.

Я обернулась и чуть не уронила свой бокал с вином. Зеленое пламя взметнулось выше, моя магия вспыхнула, словно пытаясь защититься от того, что ко мне приближалось. Ее ногти царапали стол, скалывая гладкий камень. Темная, древняя сила, исходящая от нее, заставила задрожать мое тело. Однажды я видела ее в состоянии, лишь отдаленно напоминавшем то, что происходило сейчас, но это было раньше, когда Габби была жива – тогда она смогла вытащить Дианну из пропасти. Теперь Габби не было, и та тонкая грань, на которой всегда балансировала Дианна, исчезла вместе с ней. Она прыгнула с обрыва головой вперед.

Некогда карие глаза Дианны теперь были залиты кровью, Иг’Моррутен во всеуслышание заявил о своем присутствии – зверю больше не было нужды скрываться. Ее скулы стали острее. Эффектный брючный костюм облегал обманчиво-женственные изгибы ее мускулистого тела, подчеркивая стройный силуэт. Подол ее пальто развевался сзади на невидимом ветру. Она ела. Много.

– Да, мне пришлось купить новую мебель после того, как вы с Самкиэлем чуть не разнесли это место.

Я допила остатки вина и потянулась, чтобы поставить пустой бокал на стол. Рука дрогнула, и он со звоном упал на пол.

Она остановилась, и тогда я увидела. Ярость, гнев и ненависть исчезли всего на секунду. Моя магия тоже это ощутила. Щит смертоносной силы, которым она себя окружила, треснул – словно его имя было гимном умирающей любви. Но проблеск надежды длился всего лишь мгновение, после чего она вернулась в прежнее состояние. Не думаю, что сама Дианна осознавала, как реагировало ее тело на одно упоминание о нем.

– О, Дианна, даже в такие минуты ты не можешь обуздать свое сердце. Каден тоже это знал. Как думаешь, почему он рискнул совершить такой опрометчивый поступок?

Я была права. Я поняла это, когда впервые увидела их вместе. Каден тоже это видел, и в этом заключалась главная проблема. Ее реакция, хотя и незначительная, была лишь еще одним доказательством.

– Кстати, где Самкиэль?

Ее глаза вспыхнули еще ярче, и в мгновение ока она оказалась передо мной. Она схватила меня за подбородок, приподняв его и лишив меня возможности договорить.

– Ты знаешь, что я не пробовала ведьму на вкус с тех пор… – Ее губы растянулись в игривой и коварной улыбке, а взгляд опустился ниже. – Ну, ты помнишь.

– Просто сделай это, – прошипела я сквозь стиснутые зубы, но она меня отпустила.

– Не будь такой драматичной. Тебе не идет.

Я упала на землю, приземлившись на локти. Дианна обошла меня и выдвинула один из стульев. Закинув пятки на стол, она скрестила лодыжки.

– Не понимаю, что заставило тебя вернуться в единственное место, где я наверняка буду тебя искать, – самоуверенность или идиотизм.

– Мне нечего сказать. Я не заинтересована в отсрочке неизбежного.

Я поднялась и вытерла руки о платье. Она щелкнула языком, рассматривая свои ногти.

– Я всегда знала, что ты самая умная ведьма. И до сих пор не понимаю, почему он предпочел Сантьяго.

– Сантьяго лучше выполняет приказы.

Она вздохнула.

– Это нам предстоит выяснить.

Я в замешательстве переступила с ноги на ногу. Слова Дианны прозвучали так, словно она явилась сюда не для того, чтобы разорвать меня на куски.

– Ты не собираешься меня убивать? – прошептала я, не в силах скрыть удивление.

Такую возможность я даже не рассматривала.

Она беззаботно пожала плечами, словно моя жизнь не висела на волоске. Тем не менее я знала, на что она способна, если выпьет достаточно крови. Это делает ее практически непобедимой. Я снова вспомнила тот раз, когда она впервые слетела с катушек. Это было так давно, но я знала, что никогда этого не забуду. Только Габби могла ее успокоить, а теперь ее нет.

– Убивать тебя? Камилла, давай честно. Если бы я хотела твоей смерти, ты уже была бы мертва. Я здесь, чтобы поговорить.

– Поговорить?

Я тяжело сглотнула. Почему-то эта перспектива казалась еще более пугающей.

Она кивнула.

– Да. Теперь садись.

Вопреки ее приказу, я осталась на месте. Через секунду Дианна оказалась позади, схватила меня за шею и с силой прижала к столу. Как ей удавалось передвигаться так быстро? Я не ощутила даже малейшего дуновения воздуха. Стальные руки толкнули меня, и моя задница ударилась о стул. Спустя еще одну секунду Дианна села напротив.

– Вот. Так-то лучше. – Она наклонила голову, внимательно меня рассматривая. – Что случилось, Кэм-Кэм?

Кэм-Кэм. Мое прозвище. Я давно его не слышала – так меня называла только Дианна.

– Где вся эта поганая компания, со своими магическими трюками и уловками? А где тот, кто меня предал? Тот, кто стоял там, пока она умирала. А?

Я сглотнула.

– Я не думала, что он это сделает. Никто не думал.

– Правда? – Она тихо рассмеялась. – Ты знаешь его так же хорошо, как и я. Так что давай не будем строить из себя невинность. Ты прекрасно понимала, что происходит. Вы все. – Она откинулась назад и принялась теребить длинную золотую цепочку на шее. – Но все в порядке, потому что у тебя есть кое-что, что мне нужно.

Я покачала головой.

– Я не знаю, где он. Он исчез сразу после того, как все произошло. Он открыл портал, когда… В общем, они с Тобиасом ушли.

Она наклонилась вперед, и в комнате потемнело. Двери за ее спиной медленно закрылись, от скрипа петель по моему позвоночнику пробежал холодок. Ее глаза сверкали, освещая комнату. Они были почти такими же яркими, как ее улыбка. Скольких же она съела?

– Пока что я не собираюсь его искать.

– Тогда что тебе нужно?

Мой вопрос повис в воздухе, и я почти сразу пожалела о том, что его задала. Ее улыбка стала шире, клыки обнажились и заблестели в темноте. Похоже, она больше не пыталась скрывать свою звериную сущность. Я вспомнила, как она по сто раз в день смотрелась в зеркало, убеждаясь, что ее человеческий облик все еще на месте. Кажется, теперь она потеряла и эту часть себя.

– Больше силы.

Мой взгляд пробежал по ее лицу, и я расправила плечи.

– Если мы пропустим формальности и поговорим по существу, то твоя сила намного превосходит мою. Она – порождение силы Кадена, к тому же ты снова питаешься. При всем уважении, ты не права. Я тебе не нужна.

Она цокнула языком и погрозила мне пальцем:

– Вот тут ты ошибаешься. Я имею дело не только с Каденом. Я имею дело с Самкиэлем и его легионом Небожителей, которые верят в мир, любовь и прочие эфемерные чувства. И все они будут рады встать на моем пути.

Мое сердце заколотилось.

– Что ты имеешь в виду?

– Я облажалась. – Она обхватила голову руками. – Я думала, что он похож на Кадена, понимаешь? Ему было бы на все наплевать. Были времена, когда Каден не разговаривал со мной неделями. Я ошиблась насчет Самкиэля, и все же я не понимаю, почему он такой. У нас даже не было секса.

Я сглотнула, надеясь, что за мои слова она не отрубит мне голову.

– Ты же знаешь, что люди могут дорожить тобой и без секса, верно?

Дианна подняла на меня взгляд – из ее глаз исчез любой намек на юмор. Она положила руки на стол. Не знаю, что особенного было в моих словах, но на ее лице промелькнули эмоции. Как и в прошлый раз, она быстро исправилась. Я бы не заметила, если бы не смотрела так пристально.

– Просто знай, что он попытается тебя остановить. В отличие от Кадена, он не отступит ни перед чем, чтобы тебя заполучить. Мы все видели, как Самкиэль на тебя смотрит, как он ведет себя рядом с тобой. Каден жаждет завладеть тобой, но для Самкиэля это значит нечто большее. В глубине души ты и сама это знаешь.

Я ждала, что она огрызнется, перебьет меня или, возможно, взмахнет рукой и сожжет меня дотла, но ее ответ был совершенно неожиданным.

Вынужденная улыбка скривила ее губы.

– Это мило. Что ж, теперь мне нужно, чтобы ты кое-что сделала.

Я моргнула. Это была не Дианна. Смерть сестры что-то в ней надломила. Ей действительно было все равно? Я аккуратно опустила руку под стол и создала небольшой шар магии. Он ударился о стену, даже не задев Дианну, и с шипением растворился. Я цыкнула, стряхивая магию с пальцев.

– Да, конечно.

Я перебросила волосы через плечо, тщетно пытаясь сохранить безразличное выражение лица.

Губы Дианны изогнулись в легкой улыбке, и она помахала мне рукой:

– Смотри-ка. Ты еще на что-то способна.

Я опустила взгляд, разглядывая свои ногти, и провела одним большим пальцем по-другому. Разве у меня есть выбор? Бороться? Даже если я попытаюсь, она все равно победит. Я знала, какой силой обладает Каден – у меня не было никаких шансов. Я надеялась, что она убьет меня, как только явится, и мне не придется озвучить ей то, что я собиралась сказать. Будет лучше, если она обнаружит это уже после того, как превратит меня в пепел, но если я оставлю эту информацию при себе и она все-таки узнает, то меня ждет нечто ужасное.

Я глубоко вздохнул и выпалила:

– У меня ее тело.

В комнате воцарилась тишина.

– Я забрала его после случившегося. Все сбежали, как только услышали твой крик. Думаю, его слышало каждое существо в Потустороннем мире. Волна распространилась на мили вокруг. Сила твоего крика расползлась по миру, даже если ты этого не осознавала.

Я подняла взгляд. Ухмылка, которая всего несколько секунд назад красовалась на ее лице, исчезла. Челюсти Дианны сжались – выражение ее лица очень напомнило мне Губителя Мира. Неужели она не осознает, насколько крепко они связаны? Разве она этого не чувствует? А теперь она хочет, чтобы я помогла ей избавиться от его вмешательства, пока она будет разрывать Онуну на части.

– Я знаю, что в твоей культуре есть определенные обряды, и я не хотела, чтобы у Кадена было… ее тело. Я не хотела, чтобы Тобиас превратил ее в свою марионетку и попытался причинить тебе еще большую боль. Кроме того, понадобилось всего одно простое заклинание, чтобы… ее сохранить.

Тьма, густая и тяжелая, клубилась в каждом углу, высасывая из комнаты весь воздух. Глаза Дианны впились в мои – я знала, что она пыталась искать свою сестру, но безуспешно. Наши взгляды встретились, и она прошептала лишь одно слово:

– Где?

Я встала из-за стола. Ее глаза не отрывались от моих, когда я подняла руку. Стена позади нас сдвинулась, в дальнем углу появилась дверь. Я направилась к ней, Дианна пошла следом. Мы шли по узкому коридору, между нами повисла гнетущая тишина. По мере нашего движения факелы на стенах загорались изумрудным пламенем. От одного присутствия Дианны у меня за спиной мои волосы вставали дыбом. Все мое тело кричало: «Опасность!», но я продолжала идти, шаг за шагом.

Коридор привел нас в большую комнату. Я слегка двинула запястьем, и факелы на стенах разгорелись еще ярче. На полках стояли банки с костями и перьями. Противоположную стену занимала старая, ветхая картина с изображением моего дома. Комната была завалена древними произведениями искусства и реликвиями, которые я собрала в течение многих лет.

Я остановилась у входа и отошла в сторону, пропуская Дианну. Когда она проходила мимо, огни на стенах заколыхались и едва не погасли. Там, в центре каменного стола, накрытое тонкой простыней, лежало тело Габби.

Дианна разорвала ткань, и мир вокруг замер.

Я ожидала крика, огня и насилия. Мое дыхание участилось. Я ожидала, что моя голова упадет на пол, отрубленная одним из ее клинков. Я ожидала ее ярости и мести, но то, что произошло, оказалось намного хуже.

Дианна стояла над телом сестры, не сводя с нее глаз. Она подняла руку и с любовью убрала волосы Габби с ее бесцветного лица. Я увидела, как ноздри Дианны раздулись, и поняла, что она впервые осознала реальность. Заклинание помогло сохранить тело, но даже я не могла остановить смерть.

– В моей культуре принято считать, что после смерти остается лишь оболочка. Душа уходит, забирая с собой каждую частицу, которая делает тебя – тобой. Добро пожаловать в рай. Больше нет боли и страха, только свет и любовь. – Она провела тыльной стороной ладони по волосам Габби, словно пытаясь их пригладить. – Она такая холодная.

Глаза Дианны не отрывались от сестры, но ее лицо сохраняло каменное выражение. Я сложила руки вместе и прижала костяшки пальцев к губам, сглатывая слезы. В комнате воцарилась мертвая тишина, щупальца тьмы тянулись из углов, концентрируясь вокруг ее агонии.

Дианна снова протянула руку, убирая волосы с лица Габриэллы.

– Сначала я подумала, что, возможно, я ошиблась. Может, это был страшный сон и я еще смогу ее найти, понимаешь? Разве это не глупо? Даже после того, как я почувствовала, как эта отметина обожгла ладонь, у меня оставалась надежда, но теперь? – Прежде чем выпрямиться, она поцеловала сестру в лоб. – У меня действительно больше никого не осталось.

Пламя охватило тело Габриэллы, и я ахнула, забыв слова утешения. Силуэт Дианны темнел на его фоне – она вытянула обе руки, выпустив из ладоней потоки огня. Я в ужасе отшатнулась. Сестра, которую она так любила, исчезала в языках пламени.

Дианна смотрела на потрескивающий огонь, пожиравший тело Габби. Я боялась, что мой дом сгорит вместе с нами, но языки пламени не достигали потолка. Она их контролировала.

– Я похоронила своего отца. Я похоронила свою мать. Теперь я похороню ее.

Дианна не двинулась с места. Она просто стояла перед костром. Фантомные боли пронзили мои бока, грудь и горло, когда я вспомнила когтистого зверя, который чуть не разорвал меня на куски всего лишь месяц назад. Я старалась держать спину прямо, но каждая клетка моего тела кричала, чтобы я атаковала, защищалась или убегала. Теперь она по-настоящему чувствовала свое родство с Каденом – каждая темная и зловещая частица его силы запечатлелась в ее теле.

– Тебе не идет пахнуть страхом, Камилла.

Я сглотнула и попытался восстановить самообладание.

– Ты стала другой. Это чувствуется сразу.

Ее глаза встретились с моими, запах горящего тела сводила с ума.

– Хорошо.

– Я сделаю то, что ты хочешь.

Слова прозвучали немного быстрее, чем мне того хотелось.

– Я знаю.

Потрескивание огня и зловоние были невыносимыми даже для меня, и я развернулась, чтобы уйти.

Дианна окликнула меня:

– Прежде чем мы начнем, мне нужна урна и еще кое-что.

Я повернулась к ней, мое сердце колотилось.

– Начнем что?

Она взглянула на меня, пламя осветило ее темный силуэт.

– Уничтожение империи.

4. Дианна

Я провела рукой по распущенным прядям волос, которые щекотали мою щеку, развеваясь от дуновения океанского бриза. Надевать каблуки на пляж было ужасной идеей, мои ноги тонули в песке. Судя по отсутствию звуков, поблизости не было ни птиц, ни смертных. Единственное, что нарушало вечернюю тишину, – плеск волн. Солнце, огненный зверь, озарило облака розово-желтым сиянием. Я взглянула на него сквозь солнцезащитные очки – солнечный свет вызывал у меня головную боль. С наступлением ночи ветер стал немного прохладнее, и в это мгновение я почувствовала ее зов.

Я закрыла глаза. Знакомый голос шептал прямо в моем сознании, и я крепче обхватила руками урну.

Как насчет поездки на острова Песчаного Солнца? Когда я жила там, то нашла чудесный уединенный пляж. Там такие прекрасные скалы, с которых можно нырять прямо в воду! Мы с тобой не были на пляже по меньшей мере лет тридцать. Я даже не буду звать Рика. Пусть это будет веселая, расслабляющая сестринская поездка. Давай проведем там наш первый отпуск. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Ее голос затих, и мои глаза резко распахнулись. Пальцы впились в крышку урны.

– Это нельзя назвать отпуском, но именно сюда ты мечтала поехать. Лучше поздно, чем никогда, – сказала я, взглянув на черно-золотую урну в своих руках.

Камилла нашла подходящую емкость, и я собрала в нее прах. Нужно было провести Ритуал Хавлузина. Этому нас научили мать и отец. В нашей культуре он был обязателен – только так можно было упокоить душу за пределами звезд, хотя теперь я не знала, во что верить. Я стояла здесь и развеивала ее прах по ветру – рай казался мне шуткой. Наши родители учили нас, что тело – всего лишь сосуд. Самое главное – душа – уходит, и остается лишь оболочка. Возможно, именно поэтому я так себя чувствую. Неужели теперь я всего лишь оболочка? Казалось, будто на мою грудь навалилась груда камней.

Не было ни движения, ни жизни – больше ничего. Я знала, что должна плакать и кричать, но у меня не получалось.

– Я была нужна тебе, а меня не было рядом. Я думала только о…

Горло сдавило, когда я представила его лицо. Самкиэль. Чувство, охватившее меня, заставило перевернуться все мое нутро. Я оттолкнула его, закрыла на замок в своем разуме и сердце.

– Мне следовало сбежать с тобой. Мы могли бы спрятаться, оставив их воевать друг с другом из-за этой дурацкой книги. Мне очень жаль, Габс.

Я остановилась, подбирая подходящие слова. Мои пальцы коснулись крышки урны, безжалостные волны бились о берег, нарушая тишину ритмичными всплесками.

– Знаешь, я думала об этом. Возможно, было бы лучше, если бы мы умерли тогда, в Эории. Мне следовало просто остаться с тобой до самого конца, вместо того чтобы умолять первого попавшегося бога тебя спасти. Тогда Дрейк не нашел бы нас, и мы бы не встретили Кадена.

Мои губы скривились – в голове мелькали воспоминания того дня. Мер-Ка – мое имя при рождении. Габби звали Эйн, а Эория была нашим настоящим домом, где мы жили в мире и спокойствии.

– Иди за мной.

Он наклонил голову в сторону лоскута ткани, который заменял нам дверь. Он нес ее на руках, как будто она ничего не весила. Каким же сильным был этот странный человек? Я сглотнула и кивнула, послушно следуя за ним. Пока Эйн у него, я буду делать все, что он скажет, и пойду за ним куда угодно.

Я вышла из дома, мои ноги ступали по земле едва слышно. Он не проверял, иду ли я следом, двигаясь бесшумно и быстро, словно по воздуху. Мы проходили мимо многочисленных пустых домов. Половина деревни погибла в то самое мгновение, когда на нас упали куски неба. Все знали, что приближается что-то плохое, но мои родители не слушали. Они не верили в опасность. Теперь, слыша жуткий кашель Эйн, я жалела, что недостаточно старалась их убедить.

– К-куда ты нас ведешь? – спросила я.

Голос явно выдавал мой испуг.

Он повернулся, одарив меня легкой улыбкой.

– У меня есть друг, который может помочь.

Я снова кивнула, стараясь избежать его взгляда. Его глаза казались кусочками расплавленного золота и сияли неестественно ярким светом. Темные кудри, обрамляющие его лицо, делали его поистине великолепным. Его кожа была того же оттенка, что и у нас с Эйн. Я никогда не встречала человека, похожего на него. Возможно, он тоже был из другого мира. Незнакомец удивительно походил на крылатых ангелов, изображения которых мне показывала мама. Она рассказывала мне истории о том, как они сильны и могущественны, – этот человек казался именно таким. Он без труда нес мою сестру. Нельзя сказать, что хотя бы одна из нас много весила. Несколько недель назад у нас закончилась еда, и мы жили за счет случайных пайков, которые мне удавалось найти. Я отдавала Эйн большую часть, даже когда она злилась и отказывалась. Я обещала маме и папе, что позабочусь о ней. Она была моей младшей сестрой. Я бы не позволила ей голодать.

Я смотрела на его темные кудри, пока мы шли по направлению к заброшенной части города. Когда он остановился перед разрушенным храмом, меня охватило беспокойство. Он начал спускаться по старой каменной лестнице, по обе стороны которой располагались изувеченные и едва узнаваемые статуи.

Я проглотила ком в горле.

– Мы не можем здесь находиться. Храм закрыт, потому что потолок может обвалиться. Здесь небезопасно. Нас может раздавить камнями.

Он повернулся и посмотрел на меня как на сумасшедшую.

– Жди здесь. Мне нужно с ними поговорить. Я за тобой вернусь.

Я ахнула:

– С ними? Сколько их?

– Просто подожди.

Он улыбнулся, словно услышал мое бешеное сердцебиение, и попытался успокоить мои страхи:

– Ты не понесешь мою сестру бог знает куда без меня.

Я подошла ближе, глядя то на него, то на зияющую темную дыру в земле. При необходимости я была готова с ним драться, даже зная, что не смогу победить. Его мускулы отчетливо виднелись сквозь тонкую одежду. Необычная ткань окутывала все его тело, в точности облегая его силуэт. Должно быть, он заметил выражение моего лица, потому что снова успокаивающе улыбнулся.

– Послушай, я ценю твое желание помочь, но она, – я указала на сестру, которая откинула голову в сторону и снова закашлялась, – не может быть там одна. Я не знаю, кто ты, а она и так едва дышит.

– Меня зовут Дрейк. – Он ухмыльнулся. – Теперь ты знаешь, кто я. Пожалуйста, подожди здесь.

Я начала было протестовать, но его глаза засияли чуть ярче. Мой рот закрылся, и тревога покинула мое тело. Возможно, это не такая уж плохая идея.

– Хорошо, я подожду здесь.

Он еще раз улыбнулся, затем повернулся и спустился по каменным ступеням, скрывшись из моего поля зрения.

Забыв об усталости, я ходила взад-вперед, нервно выкручивая пальцы.

Я ждала.

Ждала.

И ждала.

Я остановилась, посмотрела на каменную лестницу и вздохнула. «Подожди здесь», – сказал он. Мне пришлось, но зачем? Мое сердце колотилось. У него была моя сестра, и он мог ей помочь. Мне нужно подождать, но почему так долго? Я постучала носком по полу – все мое существо противилось данному мне приказу. Я обхватила себя руками, чувствуя, как у меня сводит живот. Нужно было добраться до Эйн. Он забрал ее, а я не знала ни его, ни кого-то еще там, внизу. Что я делаю? Жду? Нет, я не могу. Я двинулась вперед, шаркая по полу. Я не думала ни о чем, кроме как о сестре, когда направилась к ступенькам.

Я оперлась руками о ближайшую стену, провела пальцами по грязному камню и осторожно начала спуск. Было темно, и я ничего не видела. Плохая идея. Я знала это, но разве у меня был выбор? Стена закончилась, когда мои ноги коснулись ровной земли. Я вытянула руки, надеясь за что-нибудь ухватиться.

– Дрейк? – прошептала я, пытаясь привлечь внимание прекрасного незнакомца, но ответа не последовало. – Дрейк? – прошептала я еще раз.

Я услышала шорох – словно что-то скользило по песку. Я совсем забыла о песчаных гадюках, которые любят темные и прохладные места. О чем я только думала? Хорошо, хорошо, я справлюсь и с этим. Я это сделаю. Для сестры. Я глубоко вздохнула, стараясь избегать места, откуда раздавался шорох, и повернулась в противоположную сторону. Держа руки вытянутыми, я медленно, но уверенно пошла вперед.

Наконец кончики пальцев коснулись твердой стены, и я облегченно вздохнула – судя по всему, на камне были вырезаны какие-то символы. Я продолжала двигаться, держась руками за стену. Боги, как бы мне хотелось что-нибудь видеть. Тут так темно. Как он вообще что-то разглядел? Бессвязный поток мыслей прекратился, когда я услышала голоса. Сначала это были тихие шорохи, но чем ближе я подходила, тем громче они становились. Кто-то спорил.

– Нам не нужен труп, который разлагается изнутри. Я не буду это есть, – услышала я чей-то голос и сглотнула.

– Она не для еды. Я привел ее к Кадену.

– Значит, ты собираешься кормить меня объедками, вампир? – ответил низкий, глубокий голос.

Вампир? Что такое «вампир»?

Я подошла ближе, их голоса стали громче. Я увидела впереди тусклый свет и с облегчением вздохнула, прежде чем оторвать руки от стены и пойти вперед. Света было немного, но достаточно, чтобы я могла разглядеть их силуэты. На дальней стене храма танцевали тени – много теней.

– Нет, – сказал мой кудрявый ангел. – Я хочу, чтобы ты спас ее. Я знаю, что ты можешь.

– Зачем мне это делать?

Когда я подошла ближе, между собеседниками возникла небольшая пауза.

– Может, тогда другой человек поможет тебе с твоими планами.

Я остановилась в дверях, боясь прервать разговор.

– Мне не нужны помощники. Убей ее.

Мое сердце упало, и, не раздумывая, я ворвалась в комнату.

– Нет! – закричала, встав перед Эйн.

Я широко раскинула руки, пытаясь защитить ее своим телом. Эйн обхватила себя руками, застыв от страха.

Меня охватил ужас. Я не просто вошла в комнату, где разговаривали двое мужчин. Я вошла в комнату, где находилось более дюжины человек. Все они были облачены в разноцветные одежды и смотрели на меня.

– Вы те путешественники, о которых все говорили. Те, кто пересек пустыню пешком и смог выжить.

– Вот как нас называют?

Крупный мужчина передо мной засмеялся, и еще несколько человек последовали его примеру. Я сглотнула, глядя прямо на него. Он был выше меня, а это уже говорило о многом. Мой взгляд скользнул по его грубым черным сандалиям, переместившись на широкую плиссированную юбку, а затем – на мускулистую грудь. Его кожа была темнее моей, ее оттенок напоминал песок на моей родной земле. Красные одежды, покрывавшие его плечи и часть груди, прекрасно с ней контрастировали.

Должно быть, это их лидер. Я почти физически ощущала исходившую от него силу. Его волосы были заплетены в толстую черную косу, которая болталась у него за спиной, а виски были выстрижены так коротко, что виднелась кожа головы. Он был потрясающе красив, но смертельно опасен, словно разноцветные песчаные змеи, готовые напасть в любой момент. Его карие глаза встретились с моими.

– Только благословленные богами могли пересечь великие пески и остаться в живых, – прошептала я, оглядывая комнату.

Остальные переглянулись между собой, словно ожидали его команды убить меня и Эйн.

– Благословенные богами? – он грубо рассмеялся, взглянув на остальных позади себя. Все они либо хихикали, либо смотрели прямо на меня. Он слегка пожал плечами. Думаю, это зависит от того, кому ты молишься.

Дрейк шагнул вперед:

– Каден, я прошу прощения. Я приказал ей ждать снаружи. Я не знаю, как…

Каден, устрашающий и прекрасный мужчина, повернулся к нему и приподнял бровь. Дрейк опустил голову и отступил назад, остановившись возле другого человека, поразительно похожего на него. Остальные в комнате продолжили переглядываться и перешептываться.

Каден снова сосредоточился на мне.

– Тебе дали приказ, и все же ты стоишь передо мной, – сказал он.

Я подошла ближе к Эйн и обняла ее. Мой взгляд упал на деформированную дверь. Мы могли бы попробовать сбежать. Может быть, мы успеем…

– Отлично. – Каден хлопнул в ладоши, привлекая мое внимание. – Она остается. Теперь она принадлежит мне.

Его слова обожгли мою кожу, как кислота, и что-то внутри меня треснуло. Совсем не думая о том, что я нахожусь в комнате, полной людей, готовых убить меня и мою сестру, я наклонилась и обнажила небольшой кинжал, спрятанный у внутренней поверхности моего бедра. Каден беззаботно наблюдал за моими действиями.

Мой отец дал мне этот клинок и показал, как защищаться. Тогда я не понимала, почему он так настойчиво учит меня драться. Но как только небеса пали, я задумалась – что, если мой отец действительно был благословлен видением, о котором говорили первосвященники. Видел ли он то, что должно произойти, и пытался защитить нас? Но сейчас это не имело значения. Я поблагодарила богов за эти уроки – теперь они мне пригодились.

– Я никому не принадлежу.

Я вспомнила слова отца о том, куда бить и как ранить даже самого сильного противника. Пах, горло или глаза – вцепляйся в них пальцами и выкалывай. Я наклонила рукоять в сторону, держа лезвие перед собой. Каден посмотрел на меня, его улыбка стала шире, и он снова разразился смехом.

– Ох, какая злющая. Мне нравится. Скажи, ты все свое оружие хранишь между ног?

Его комментарий был грубым и оскорбительным, но я не дрогнула. Отец учил меня не поддаваться уловкам врага.

– Подойди ближе, и я покажу.

Продолжая улыбаться, он сделал шаг ближе.

– Так?

Я набросилась, полоснув лезвием по его лицу. Сияние двух разноцветных глаз осветило комнату. Несколько мужчин бросились вперед. Глаза Кадена больше не были карими, а сверкали кроваво-красным огнем. Порез на его щеке затянулся, и я ахнула, уронив клинок, и отступила, чтобы закрыть сестру. Монстры. Я была в комнате, полной монстров.

– О, действительно злющая, – сказал он, вытирая кровь со щеки, словно это ничего не значило.

Однако шепот позади меня говорил об обратном.

– Что ты такое? – почти прошептала я.

Он присел и протянул мне огромную руку. Я попятилась, защищая Эйн. Он схватил кинжал, который я уронила, и приложил его кончик к своему пальцу. Он повернул его, и лезвие замерцало в тусклом свете пещеры. Всего несколько мгновений назад клинок был полупрозрачным, а теперь он сверкал, как драгоценный камень.

– Прекрасная вещь. Где ты его взяла?

– Мой отец, – сказала я, сама не зная зачем.

Он произнес что-то на незнакомом мне языке, и женщина с алыми, как кровь, волосами неловко поерзала на своем месте. Другой мужчина, слишком высокий и худой, повторил слова Кадена, после чего воцарилась тишина. Каден кивнул и перекинул кинжал через плечо. Мужчина, одежда которого скрывала лицо и волосы, шагнул вперед, чтобы его поймать. Каден сложил руки и внимательно изучал меня взглядом.

– Что ты такое? – спросила я еще раз, мой голос дрожал.

– Что-то, что может помочь твоей сестре.

Мое сердце колотилось.

– Нет, я тебя слышала. Ты угрожал ее убить.

– Верно. – Он даже не пытался солгать. – Но с тех пор я изменил свое мнение. Теперь у тебя есть то, что мне нужно.

– И что это?

Его глаза скользили по мне, и при всей моей невинности, я понимала, в чем дело.

– Ты.

– Зачем? – сглотнула я.

Он еще раз улыбнулся, взглянул на существ позади себя, а затем снова повернулся ко мне.

– Дрейк не ошибся. Для моих целей мне действительно понадобится больше людей. Твоя сестра слаба и умирает. Она бесполезна. Но ты? Ты идеальна.

От его слов у меня сдавило грудь. Я знала, как она близка к смерти, а это означало, что нельзя терять ни минуты.

– Ты сможешь ее спасти?

Я сглотнула, зная, что, если придется, я отдам себя этим существам, этим монстрам. Ради Эйн я бы сделала это без малейших сомнений. Разве могло быть иначе?

– Тобиас, – позвал он, махнув рукой, но не отводя от меня взгляда. – Алистер. Отведите ее сестру вниз, пожалуйста.

Из тени вышел мужчина. Бронзовый цвет его одежды красиво оттенял сияние его темной кожи. Его волосы были значительно короче, чем у Кадена. Когда он сосредоточился на мне, его глаза покраснели, а лицо превратилось в каменную маску. Он подошел ко мне, сопровождаемый вторым существом. Цвет лица этого человека был бледным, как лунный свет, но самым поразительным был цвет его волос. На его голове был чистейший белый сахар. Я никогда не видела такого красивого оттенка.

Тот, кого звали Тобиас, обошел меня и потянулся к Эйн. Я подвинулась, пытаясь ее защитить. В следующую секунду Каден стиснул меня в руках. Он поднял меня в воздух и оттащил от двух мужчин, которые взяли мою сестру под руки. Она застонала, пытаясь не потерять сознание. Наши руки в отчаянии тянулись друг к другу. Я боролась с Каденом, пытаясь вырваться и остановить их.

– Ш-ш-ш, все в порядке, – прошептал он, пытаясь меня успокоить, но все, что я видела, – то, что ее куда-то уносят.

Я посмотрела на Кадена, моя паника приобрела почти физическую оболочку.

– Что они собираются сделать с ней?

– Ничего, – он сделал паузу, – пока.

Я изо всех сил пыталась вырваться из его хватки, но лишь сильнее ушибла руки. Он был сильным, противоестественно сильным, по красному сиянию его глаз я понимала, что имею дело с чем-то… потусторонним.

– Ты – лжец! – крикнула я. – Ты сказал, что поможешь ей.

– И я это сделаю, но сначала я должен убедиться, что все сработает. Иначе нет смысла.

Я перестала сопротивляться.

– Сработает что?

– Тебе придется очень сильно этого захотеть.

Каден еще раз улыбнулся и убрал руку. Он с легкостью держал меня одной рукой, а свободное запястье поднес ко рту. Я с ужасом наблюдала за тем, как из его рта выросли клыки, напоминающие змеиные. Острые кончики впились в его кожу, и я поморщилась. Он занес руку над моим лицом, и густая, удивительно темная кровь капала прямо на меня. Я отвернулась, но он схватил меня за затылок, удерживая на месте. Я открыла рот, чтобы закричать, и в это мгновение он прижал свое запястье к моим губам. Теплая жидкость заполнила мой рот, горло и легкие. На вкус она была ядом, жгла, как кислота, – я закричала, уткнувшись в его плоть. Пока я металась, все больше и больше крови лилось в мое горло. Чем сильнее я билась, тем ярче светились его глаза. Он наклонился ближе, прижавшись головой к моей. Мой желудок скрутило, от теплого вкуса крови меня тошнило.

– Ш-ш-ш, подумай о своей сестре. Как сильно ты хочешь, чтобы она жила. Как сильно тебе дорога ее жизнь.

Я перестала биться, перестала сопротивляться, и он откинулся назад. Он знал мою слабость. Он уже понял, как меня контролировать. Я хотела, чтобы Эйн жила. Как я могла не хотеть?

Мои руки потянулись вверх, обхватили его запястье и сильнее прижали его ко рту. Я всасывала кровь, все больше и больше этой ужасной жидкости лилось в мое горло. Я этого хотела. Если это спасет Эйн, я готова сделать все, что он прикажет, даже если мои внутренности разорвет на куски. Его глаза встретились с моими, и когда я с новой силой впилась в руку Кадена, насмешка исчезла в его глазах. Моя хватка усилилась – я старалась выжать как можно больше. Он сказал, что, если это сработает, у меня будет сила, а сила – это то, что мне нужно. Если я буду достаточно сильной, больше никто и никогда не сможет причинить вред Эйн или мне.

Я почувствовала, что что-то во мне изменилось. Часть меня треснула и умерла, а что-то иное проснулось и заползло под мою кожу. Жжение внутри медленно утихало, превратившись в нечто другое, нечто более темное. Свечи в комнате замерцали, и существа, наблюдавшие за нами, беспокойно заерзали. Улыбка Кадена стала шире – словно он понял что-то, чего не понимала я.

Он отдернул запястье. Я закашлялась и упала на колени. Я изо всех сил пыталась дышать – казалось, будто мои легкие и грудь горят заживо. Он схватил меня за руку и поднял на ноги.

Кожа на его запястье медленно срослась, и он вытер лицо.

– Как мне узнать, сработало или нет? – спросила я хриплым голосом, словно у его крови были острые когти, разрывающие изнутри мое горло.

– У тебя будет такая сила, о которой ты не смела мечтать, – ответил он, поглаживая пальцами мою щеку, а потом положил руку на шею. – Но только в том случае, если ты выживешь.

Это было последнее, что я услышала, прежде чем он дернул мою голову в сторону. Это был всего лишь щелчок, но мой мир изменился навсегда.

Воспоминания поблекли, резкий свет реальности вернулся, когда мои руки начали нагреваться. Солнце медленно погружалось в океан, высасывая свет из мира.

– Я была такой эгоисткой, потому что не могла представить мир без тебя, и тогда Каден не оставил мне выбора. Точно так же, как я поступила с тобой. Возможно, я такая же, как он. – Пламя вспыхнуло вокруг моих рук, урна треснула. – Пусть будет так.

Я сосредоточилась, и пламя вспыхнуло в полную силу. Урна превратилась в раскаленную пыль, и я развеяла ее по ветру. Пепел кружился и танцевал вокруг меня, прежде чем улететь в звездное ночное небо. Серп луны отражался в воде, нарушая непроглядную тьму. Я стояла там до тех пор, пока последние огоньки не улетели так далеко, что я не могла отличить их от звезд. Одна из звезд, казалось, светила ярче других, весело мерцала над моей головой и словно махала рукой.

Позади меня сверкнула изумрудно-зеленая вспышка.

– Готово, – сказала Камилла.

– Хорошо.

Я слышала, как участилось ее сердцебиение. Сейчас я могла слышать многое. Куда больше, чем раньше. Все мои чувства обострились. Я даже не осознавала, насколько сильно подавляла свою истинную природу. Я молчала, пристально глядя на мерцающую звезду.

– И что теперь?

– Не помню, чтобы ты раньше была такой трусливой. – Я повернулась к Камилле и закатила глаза. – Успокой свое глупое сердце. Я не собираюсь тебя убивать. Ты вернула ее мне. У тебя иммунитет, пока ты делаешь то, что я говорю.

5. Самкиэль

Неделю спустя

Мои пальцы скользили по свежей шелковой простыне. Она больше не пахла нами – остались лишь воспоминания.

– Это будет ваша комната, пока вы здесь, – сказала невысокая темноволосая вампирша, распахивая большие резные двери.

Я вошел внутрь, и в нос ударил запах одеколона. Взгляд метнулся к внушительным комодам, в которых, вероятно, хранилось куда больше вещей, чем мне было нужно. На большой кровати с балдахином лежал костюм, подобный тому, который предоставил мне Логан.

– Мой повелитель Итан подготовил все, что вам может понадобиться, но если мы можем сделать для вас что-то еще… персональное, то, пожалуйста, дайте знать.

Ее глаза многозначительно скользнули по мне. Я услышал хихиканье других вампирш, стоявших у двери.

Жар в ее взгляде должен был всколыхнуть что-то внутри меня, но этого не произошло. В отличие от женщины наверху, которая игнорировала меня с того момента, как встретилась со своими друзьями. Моя губа дрогнула от одной мысли, что это может меня беспокоить.

– В этом нет необходимости.

Из коридора послышались вздохи разочарования.

– Что ж, – сказала миниатюрная вампирша, – если вы измените свое мнение…

Она задержала на мне взгляд еще на пару секунд, прежде чем уйти, закрыв за собой дверь.

По коридору разносился их неуместный шепот, а я повернулся, чтобы осмотреть свою комнату. Интересно, комната Дианны такая же большая? Подождите, нет, я не буду об этом думать. Покачав головой, я поднял глаза к потолку, стараясь успокоить нервы. Все здесь было слишком громоздким и вычурным, как будто хозяева пытались компенсировать свою ничтожную силу. Миновав спальню, я дошел до уборной. Приняв душ и переодевшись, я взял небольшое устройство, которое дал мне Логан. Застегнув последнюю пуговицу на рубашке, я набрал его номер и нажал на кнопку «звонок». Раздалось несколько гудков, после чего в трубке прозвучал женский голос.

– Мисс Мартинес? – спросил я, удивившись, что мне ответила сестра Дианны.

– О, привет. Если ты звонишь Логану, то его сейчас нет, – сказала Габби.

Я слышал, как она что-то откусила – в трубке раздался громкий хруст.

– И почему Логан покинул свое место?

На противоположном конце провода раздался смех.

– Дианна права. Ты смешно разговариваешь.

Ее комментарий вызвал во мне странное чувство. Что-то теплое разлилось в моей груди и затрепетало, подобно птичьим крыльям.

– Дианна обо мне говорила?

Наступила тишина, словно она поняла, что сказала что-то лишнее.

– Кстати, о моей сестре. Как она?

Я сглотнул.

– Она в порядке.

– Хм, и вы, ребята, в порядке… да?

То, как она произнесла это слово, стараясь подражать моему тону, напомнило мне Дианну, и я улыбнулся. Кажется, я очень привязался к этой дерзкой темноволосой женщине. Я чувствовал ее близость даже сейчас. Вода в ее ванной комнате только что выключилась. Что, если Вандеркаи поселили меня в комнату под ней, чтобы надо мной поиздеваться? Будет ли она принимать там любовников? Я покачал головой. Почему эта мысль вообще пришла мне в голову? Я винил в этом усталость, утомительную дорогу и то, что слишком много ночей я был окутан ее ароматом. Если бы мы оказались в одной комнате, она бы тоже меня сторонилась? Я взглянул на кровать и понял, что единственный возможный выход – сохранять дистанцию, особенно после сна, который я видел всего несколько часов назад. Я слишком сильно ее хотел и, если честно, не мог сопротивляться своим желаниям, когда она была рядом.

– Где Логан? – спросил я. Мой голос стал суровым, а улыбка исчезла. – Ты не должна оставаться одна.

– Успокойся, – сказала Габби тем же тоном, что и ее сестра. – Он где-то рядом. Они с Неверрой время от времени уходят на полчаса или вроде того.

– Для чего они оставляют тебя одну?

– Для этого! Ты что, не знаешь? Они занимаются сексом, – сказала она быстрым тихим шепотом.

Я раздраженно вздохнул, потирая переносицу. Грубиянка. Они определенно сестры.

– Хорошо. Пожалуйста, пусть он перезвонит мне, как только они с Неверрой вернутся.

– Ты планируешь сделать это с моей сестрой?

Я чуть не уронил телефон.

– Мисс Мартинес, уверяю, это не входит в мои намерения, – сумел выдавить я, хотя недавний сон говорил об обратном.

Несколько секунд Габби молчала, продолжая что-то жевать.

– Почему? Ты думаешь, она некрасивая?

– Конечно, нет.

– Слишком шумная?

– Ни в коем случае.

– Она тебе грубит? Когда мы были маленькими, она на меня ругалась, но только когда я крала ее игрушки или одежду.

– Нет, она не груба. Не больше, чем я того заслуживаю, и только тогда, когда у нее есть повод на меня злиться.

– О, выходит, это потому, что ты считаешь ее монстром?

– Я никогда… Почему ты так основательно допрашиваешь меня о намерениях относительно твоей сестры?

Она снова что-то откусила.

– Я просто хочу убедиться, что твои намерения чисты.

– Целиком и полностью. С самой первой минуты. Нам предстоит найти книгу и надежно ее спрятать. Ни больше… – я поднял глаза к потолку, услышав, как ее ноги скользят по полу, – …ни меньше.

– Ну, это полный отстой. Моя сестра пережила много плохого. В некоторых случаях я помогала ей справиться, но я часто думаю о том, что рано или поздно ей просто не хватит сил. Было бы здорово, если бы в ее жизни появился кто-то с добрыми намерениями.

Голос Дианны, доносившиеся сверху, заглушали все, что говорила ее сестра. Мои зубы заскрежетали, когда я понял, кто был с ней в комнате.

– Ну, я бы об этом не беспокоился. Кажется, у вампира, у которого мы остановились, серьезные намерения.

Габби хихикнула, и я понял, как это прозвучало.

– Дрейк? Да брось. Если бы они хотели переспать, то это произошло бы еще тогда, когда я впервые забрала ее с Новаса. Это было очень, очень темное время для Дианны. Я помогла ей, и именно тогда они по-настоящему сблизились.

– Ты помогла ей? – Любопытство взяло надо мной верх. – Что произошло?

– Это совершенно секретная сестринская информация. Возможно, однажды, если твои намерения изменятся, она сама все расскажет. А может, и нет. Просто знай, что, если моя сестра кому-то доверится, этому человеку очень повезет. Я всегда верила в ее счастье, и раз уж вы, ребята, собираетесь продолжать эту миссию, то не отказывайтесь друг от друга.

– Хорошо.

Легкая улыбка скользнула по моим губам, когда я сел на кровать. Я наклонился и принялся надевать ботинки, пока Габби продолжала говорить:

– И еще! Делюсь сверхсекретной информацией, раз уж вы теперь партнеры. Она никогда не попросит о помощи, поверь мне. Она упряма и берется за дело, не раздумывая. Дианна считает, что она непобедима, поэтому, пожалуйста, будь осторожен. Она строга к себе и думает, что все портит, хотя на самом деле это не так, и это меня раздражает, потому что я думаю, что она идеальна, но не важно. Кстати, не говори ей, что я все это сказала. Она так смешно морщит нос, когда о ней говорят что-то хорошее, это ужасно мило. О, и будь к ней внимателен, если она станет молчаливой. Обычно это означает, что она планирует что-то экстремальное. Ей нравится погружаться в свои мысли. Она всегда так делает.

– Все это очень ценная информация, – я слегка улыбнулся и встал.

– Послушай, я просто хочу удостовериться, что моя сестра вернется ко мне целой и невредимой.

– Уверяю тебя, так и будет.

– Хорошо. – Она откусила еще один кусочек. – Она не такая, как вы все думаете. Она милая, веселая, умная, добрая… ну, когда ей хочется.

– Да, я… я запомню.

– Хорошо. – Еще один хруст. – Не рассказывай ей про этот разговор.

– Клянусь, что не буду.

– Спасибо. Ты не такой ужасный, как она говорила.

Я ухмыльнулся и хотел было ответить, но слова замерли у меня на губах, когда яуслышал что-то похожее на всхлипывание или тихий крик. Моя голова откинулась назад, взгляд снова сосредоточился на потолке. Прислушавшись, я различил голос этого надоедливого вампира. Дрейк.

– Прошу прощения, но мне пора идти.

Я не стал дожидаться ответа Габби, повесил трубку и помчался наверх. Если он причинил боль Дианне, я сдеру с него шкуру живьем.

– Самкиэль, – произнес Логан, вырывая меня из воспоминаний.

– Что?

– Фургоны загружены, все готово. Нам нужно их сопроводить, – сказал он, прислонившись к дверному косяку.

Логан выглядел немного потрепанным. Его вид соответствовал моим собственным внутренним ощущениям. Лицо обросло щетиной, волосы неряшливо падали на лицо. Прошло три недели после беспорядков в Серебряном городе. Три недели с тех пор, как Неверра пропала. Три недели поисков тех, за кем охотилась Дианна, которые привели меня обратно в Заралл.

Я кивнул, мельком взглянул на кровать и произнес:

– Сейчас спущусь.

Логан вышел из комнаты, его шаги эхом раздались в коридоре. Я вздохнул и снова уставился на кровать. Я должен был забрать Дианну из этого места, наплевав на все жалкие зацепки и ее доверие к тем, кого она считала друзьями. Мы могли бы вернуться в Гильдию и потратить время на разработку более надежного плана. Я мог бы защитить ее, защитить ее сестру. Чувство вины грозило поглотить меня, как разъяренный хищный зверь.

Я отвернулся от кровати и вышел из комнаты. Я уже был на пороге, когда уловил ее запах – тонкий пряный аромат корицы. Одним прыжком я метнулся из одного конца комнаты в другой, инстинкты отказывались мне подчиняться. Дрожащей рукой я схватил серую куртку, поднес к ее носу и глубоко вдохнул. Вместе с ее запахом в моей голове одно за другим проносились воспоминания, картины, образы. Дианна улыбалась и хохотала, а на заднем плане скрипела ужасная фестивальная музыка.

Я убрал куртку от лица. Та самая, которую я отдал Дианне в тот день на фестивале, когда она замерзла. Я подсмотрел этот жест у одного смертного мужчины – когда я это сделал, она рассмеялась.

Глядя на куртку, я заметил, как что-то торчит из кармана. Моя грудь болезненно сжалась, когда я вытащил узкий лист бумаги и посмотрел на изображения. На одном Дианна смеялась, на другом – улыбалась, на третьем – хмурилась, глядя на меня. Но больше всего мне нравилась та фотография, где она держала мое лицо, пытаясь повернуть к камере.

Мое сердце заныло. Я так боялся, что больше никогда не увижу ее смех или улыбку. Я не осознавал, насколько глубокими стали мои чувства за те месяцы, которые мы провели вместе. Как сильно я привязался к этой пылкой соблазнительнице. Я не осознавал этого, пока не стало слишком поздно, пока она не ушла, забрав с собой часть меня. Моя голова закружилась, когда густая, ослепляющая ярость охватила меня, затмевая печаль. Они сделали это. Они отобрали у нее счастье и дорого за это поплатятся.

Я сунул фотографии в карман и вышел из комнаты, сжимая куртку в руке. Несколько Небожителей прошмыгнули мимо меня – они выносили вещи из поместья Вандеркаев. Я остановил девушку, которая несла пакеты с образцами, перетянутые бюрократической лентой.

– Возьми это и погрузи в фургон вместе с остальными доказательствами, – сказал я, сунув ей куртку.

Она кивнула, положила ее в свободный пластиковый пакет и беззвучно исчезла. Я шел в два раза быстрее обычного – все Небожители на моем пути опускали головы и понижали голос. Парадные двери были распахнуты настежь – Небожители ходили туда-сюда, погружая вещи в фургоны у входа.

Я направился в главный зал. Логан стоял, скрестив руки на груди, в окружении двух небесных стражей. Еще больше охранников окружало сидящих там вампиров.

– Все, что у вас есть, теперь мое – все имущество, дом, вещи, реликвии и банковские счета. Все принадлежит мне, – сказал я.

Дрейк посмотрел на меня, а затем на Итана и его жену Наоми. Итан так сильно любил Наоми, что обрек свой мир на гибель ради нее.

– У тебя больше ничего нет. Нет и не будет, если предположить, что после всего случившегося у тебя есть будущее.

Ярость кипела в моей крови, когда я приближался к Дрейку.

– Стоило ли оно того? Ты спишь спокойно, зная, что натворил? – спросил я, глядя Дрейку в глаза, стоя прямо над ним.

Свитер, брюки и потертые туфли Дрейка не имели ничего общего с его обычным элегантным костюмом. Некогда яркий и самодовольный принц казался лишь оболочкой того, кто флиртовал, смеялся и шутил с моей Дианной. Нет, сейчас он казался почти сломленным. Его глаза, пустые и налитые кровью, уставились на меня.

Пока я сверлил Дрейка взглядом, в разговор вмешался Итан:

– Я сделал то, что должен был сделать ради тех, кого люблю. Ради моей семьи. Думаю, ты это понимаешь?

– Она спрятала тебя и твою семью от Кадена, а взамен ты отнял ее семью! – заорал я, и свет в комнате замерцал. – Ты позволил ему забрать Габриэллу. Вы все стояли там и смотрели, как убивает последнего живого члена ее семьи. Думаешь, я это пойму? Вы действительно думаете, что вашему поступку есть оправдание? Надеюсь, вы хорошо провели время вместе, потому что благодаря моей силе больше вы друг друга не увидите.

Дрейк склонил голову, а Итан резко вдохнул. Наоми, невысокая темноволосая женщина, стоявшая рядом с ним, крепче схватила его за руку.

– Это не входило в план, уверяю. Каден хотел выманить Дианну. Вот и все. Он всегда желал Дианну и всегда будет. Он готов пойти на все, чтобы ее вернуть. Я уверен, ты это понимаешь.

Моя челюсть сжалась. Он не знал, на что готов пойти я, чтобы вернуть Дианну. Я нуждался в ней – счастливой, целой и рядом со мной.

– Вас доставят в Совет Хадрамиэля, чтобы предстать перед судом. Вы с Дрейком совершили измену. Вы не только похитили Габриэллу, но и забрали одного из членов Руки Раширима – преступление, которое карается смертью. И это не говоря о соучастии в убийстве. Вам повезет, если я не расправлюсь с вами еще до суда. – Я взглянул на Итана, затем на Дрейка. – Я ясно выразился?

Итан посмотрел на свою жену и сжал ее ладонь, которую она положила ему на плечо. Я заметил совпадающие отметины на их пальцах, прежде чем он снова повернулся ко мне:

– Мы прекрасно осознаем последствия, но я не могу сказать, что сожалею. Я люблю свою жену и заранее знал о всех рисках. Мы считали, что другого способа нет…

– Он был! – огрызнулся я, все мое показное спокойствие исчезло.

Вспыхнуло несколько лампочек, на пол посыпались осколки стекла. Я почувствовал, как комната трясется и вибрирует от силы, которую я едва мог контролировать последние несколько недель. Заряд. Это слово использовал Логан. Все вокруг меня было заряжено. Я почувствовал, как Логан, стоявший у меня за спиной, шевельнулся. Словно он готовился защищать – меня, а не их. В небе прозвучал раскат грома, прежде чем я снова взял себя в руки.

– Сколько недель мы провели у вас дома? Ты мог сказать мне, сказать ей. Я мог бы помочь вам, но вы ничего не сделали. Ты проклял свою семью, а не спас. Если бы вы все рассказали, возможно, итог был бы иным.

– Он не тот, кем ты его считаешь.

Я усмехнулась, сжав пальцами переносицу. Моя головная боль усилилась.

– Я знаю, кто он. Помимо высокомерного самовлюбленного маньяка.

Дрейк и Итан посмотрели на меня, как на дурака.

– Он один из королей Йеджедина. Это не имеет значения. Я сражался с королями, чудищами, богами и побеждал. Вы это знали, но ожидали, что я помилую тех, кто встал на сторону психопата? Жалость – точно не то, что я к вам испытываю.

Итан что-то ответил, но я его не слушал. Меня больше не интересовали их оправдания. Я закрыл глаза и провел рукой по лбу. Головные боли вернулись. Я не спал с тех пор, как это произошло, с тех пор, как она ушла. Логан тоже.

– Ты знаешь, что в нашем мире есть название для таких, как вы? – сказал я, перебив Итана. – В вашем языке нет аналога, но это означает «самый низкий из людей». Вы трусы. Предатели. Я встречал лысых гризли, которые сражались отважнее, чем вы двое. Вы даже ничтожнее, чем то дерьмо, которое оставляют после себя грызуны. Вы утверждали, что любите и заботитесь о ней, но позволили Кадену забрать единственного человека, которого она любила. – Я остановился, пытаясь справиться с грохотом сердца и начинающейся бурей. Вздохнув, я покачал головой и окинул их взглядом. – Своими действиями вы забрали у меня того, кто был мне очень дорог. Своим поступком вы помогли изувечить ее и без того измученное сердце, разбив его на миллион осколков. Эти осколки я подберу и склею, но то, что вы сделали, непростительно. Я заставлю вас страдать. Смерть стала бы милостью, а вы ее не заслуживаете.

Я повернулся к Логану, меня переполняло отвращение.

– Убери их с моих глаз. Пусть для них подготовят отдельные машины и тюремные камеры. Они не будут разговаривать друг с другом до суда, и им повезет, если я позволю им есть.

Дрейк кивнул и взглянул на брата, пока к ним приближались Небожители Логана. Охранники надежно закрепили наручники на запястьях трех вампиров. Итан и его жена были послушны до тех пор, пока Небожители не попытались их разлучить.

– Ты не можешь этого сделать! – крикнул Итан, когда они вывели Наоми из комнаты.

Следующим охранники вывели Дрейка. Он шел с низко опущенной головой. Итан продолжал кричать:

– Пожалуйста, Самкиэль! Я только что ее вернул. Просто позволь мне гнить в камере вместе с ней. Мне плевать, что будет потом. Пожалуйста!

Я не ответил.

– Послушай, я знаю, что ты чувствуешь. Я понимаю. Я знаю, что ты любишь ее. Каден тоже это знает. Как ты думаешь, почему он сделал то, что сделал? – в отчаянии произнес Итан.

Я прищурился. Каждое его слово лишь усиливало мою ярость.

– Он приложит все усилия, чтобы держать ее подальше от тебя. Вы вместе слишком сильны для того, что он запланировал, что они запланировали. Если бы она осталась с тобой, это бы все испортило. Вы двое никогда не должны были встретиться, – сказал Итан, вырываясь из хватки Небожителей.

Обжигающая ярость, грозившая поглотить меня, остыла.

– Что? – Я поднял руку. Охранники замерли прямо у двери. – Что тебе известно?

– Мы знали, что не сможем сразиться с ним, не сможем убить его, но вы двое? Вы в силах разрушить миры – и он, и все остальные это знают. Вы представляете угрозу для него и для других. Как думаешь, почему мы так старались задержать вас здесь? Даже Камилла приложила усилия. Несмотря на то что мы были привязаны к Кадену, мы должны были попытаться, – сказал Итан.

Должны попытаться. Должны увидеть.

Слова эхом прозвучали в моей голове. Подобно тем, которые произнес Роккаррем.

– Я больше ничего не скажу, пока ты не пообещаешь, что я смогу остаться с женой хотя бы в камере.

Требование Итана оторвало меня от мыслей.

Энергия вырвалась наружу, разбив все оставшиеся в особняке лампы. Я сжал кулаки, окутав весь дом тьмой. Я сбил Итана с ног и одним движением поднял в воздух. Все его высокомерие исчезло. Он был не королем, а сломленным, испуганным человеком. Интересно, что Каден сказал или сделал, чтобы заставить его так измениться.

– Больше никаких сделок, никаких союзов. Ты расскажешь мне все, что знаешь…

Моя кожа покрылась мурашками, слова замерли на губах, волосы встали дыбом. Мир замер в ужасе. Я услышал трепет крыльев нескольких птиц и удаляющийся топот мелких и крупных животных. Тогда я это почувствовал.

Ее.

Мое сердце бешено колотилось в груди, его звук грозился заглушить грохот выстрелов снаружи. Дикий вой пронзил ночной воздух, а вслед за ним последовали оглушительные крики. Небожители отдавали друг другу приказы, и каждый раз, когда кто-то нажимал на спусковой крючок, вспыхивал свет. Я поставил Итана на ноги, не удосужившись посмотреть, попытается ли он сбежать. Я завернул за угол, бросился по лестнице, проскакивая по три каменные ступени за раз. Логан поднял свой пылающий меч, бешено глядя по сторонам и приказывая своим людям оставаться в строю. Воины один за другим убегали в темный лес, а за ними следовали все вампиры, которых не успели запереть в фургонах.

Руки Дрейка прижались к окну фургона. Он смотрел на непроглядную тьму лесной чащи, в глубине его глаз таился страх.

Фары освещали небольшие участки леса, который поглотила неестественная тишина. На ближайших деревьях не осталось ни одного живого существа. Было слышно лишь сердцебиение моих Небожителей. Все существа в радиусе пятидесяти миль бежали, спасая свою жизнь.

Я остановился рядом с Логаном.

– Оборотни?

Логан покачал головой, не отрывая глаз от опушки леса.

– Не оборотни. Всего один волк.

Я покачал головой: запах, который я уловил, не был запахом зверя.

– Не волк. Иг’Моррутен.

– Она здесь, – прошептал Логан.

Я услышал шаги позади себя.

– Где моя жена? – спросил Итан.

Ответ не заставил себя ждать. Дианна вышла из тьмы, ее багровый взгляд скользнул по Небожителям и остановился на мне. Я почувствовал, как Итан позади меня вздрогнул, и ее глаза метнулись к нему. Выражение ее лица исказилось. Я совершенно точно знал две вещи. Во-первых, перед дракой она убирала волосы назад – как сейчас, когда ее длинный хвост развевался у нее за спиной. Во-вторых, это жестокое существо не было моей Дианной.

За годы войны я видел много страшных картин, но от того, как небрежно она держала голову жены Итана, у меня сжался желудок.

Все остановились и затаили дыхание. Мое тело пульсировало, сила внутри меня рвалась на поверхность. Мое тело готовилось действовать – не из-за похоти, а из-за страха перед Дианной. Сила кружила вокруг нее, ее магия была намного сильнее, чем когда мы впервые встретились. Она изгибалась и извивалась, охватывая все ее существо. Я почувствовал, как моя сила сконцентрировалась в моих руках, а на ладонях вспыхнул свет. Я сразу же его погасил, но по усмешке и слегка приподнятому уголку рта я понял, что она это заметила.

Она была другой. Мы все это чувствовали. Даже лес вел себя так, словно хотел сбежать. Ее энергия сталкивалась с моей, и это отзывалось почти физической болью. Логан подвинулся рядом со мной, словно желая утихомирить свою собственную силу. Ведь это была Дианна. Она не была опасна. Она не могла причинить нам вред. В глубине души я точно это знал. Она была Дианной. Моей Дианной.

Дианна обошла опушку леса, двигаясь с грацией хищника. Она была охотником, а вампиры – ее добычей. Она перебросила трофей из одной руки в другую, и я услышал, как колени Итана ударились о землю рядом со мной.

– Это все, чего стоила моя сестра? – спросила она, ее взгляд метался между Итаном и Дрейком, который все еще сидел в фургоне. – Фунт мяса?

Она остановилась, держа окровавленную голову на ладони. Кожа треснула, сквозь трещины показались красные угли, и она загорелась. В считаные секунды голова истлела – огонь поглотил то, что когда-то было женой Итана. Дианна наклонилась вперед, сдувая пепел с ладони. Этот поступок был самым жестоким, какой я когда-либо видел.

Крик боли Итана пронзил мое сердце. Раздалось шарканье ног – оставшиеся вампиры пытались бежать.

– Ты не слушаешь. – Дианна отряхнула руки и повернулась ко мне. – Я говорила тебе держаться подальше.

Она сделала еще шаг, и ближайшие к ней Небожители синхронно отступили.

– Ты знаешь, как я реагирую на угрозы.

– Как я и сказала… – Она осмотрела меня с головы до пят. Уголок ее рта дернулся в улыбке, обнажив клык. – Это было предупреждение.

Когда она остановилась рядом со мной, мое тело мгновенно отозвалось на ее присутствие. Ее сила и исходящий от нее запах крови открыли мне ужасную правду. Она питалась. Обильно. Каждая клеточка кричала об опасности, хотя моя душа шептала, что это ложь. Мое сердце екнуло – уверен, что все они это слышали, но я ничего не мог поделать. Несмотря ни на что, Дианна украла мое сердце, не приложив к этому никаких усилий. Я был дураком, отрицая свои чувства. Полным и абсолютным дураком. Я больше не мог лгать и не планировал этого делать, и прямо сейчас, несмотря на кровопролитие, одна простая истина отчетливо прозвучала в моем сознании. Я чертовски по ней скучал.

– Где ты была?

Это был не тот вопрос, который я собирался задать, но мое беспокойство за Дианну окончательно подавило рациональную часть моего мозга.

– Прости, я взяла отпуск на несколько дней. Нужно было разобраться с похоронами.

Она пожала плечами, и мое сердце замерло. Осознание окатило меня ледяной волной.

– Ты нашла Габриэллу.

Она подняла палец, словно это не имело никакого значения.

– На самом деле это сделала Камилла.

– Ты общаешься Камиллой? – Я почти отшатнулся.

– Ну что ты, не смотри так обиженно, любимый. Или лучше сказать «бывший любовник»? Она жива только потому, что доказала свою полезность, а я перерезала весь ее клан, так что, думаю, на данный момент мы квиты. Кроме того, она произнесла маленькое милое заклинание, которое подсказало мне, что нужно подождать, пока вы все выйдете из укрытий. – Она взглянула на Итана, который все еще стоял на коленях, а затем на Дрейка, запертого в фургоне.

Дианна не медлила. Она просчитывала свои шансы и составляла план, как добраться до них через меня.

– Где Неверра?

Голос Логана сорвался, его тон стал умоляющим, а вопрос повис в воздухе. Глаза Дианны метнулись к нему, словно вопрос был оскорблением. Ее голова слегка наклонилась, улыбка наполнилась ядом. От женщины, которая шутила и смеялась со мной, не осталось и следа.

– Я не знаю. Может, стоит проверить морги. – Она сделала паузу и жестоко улыбнулась. – Но, думаю, это не поможет, раз уж после смерти вы все разлетаетесь на искры.

Я поймал взгляд Логана – он смотрел на знак Дисин на своем пальце. Если Неверра умрет, то метка, связывающая их вместе, тоже исчезнет. Он цеплялся за эту последнюю надежду.

– Знаешь, это было умно, – сказала Дианна, ее глаза снова встретились с моими. Когда наши взгляды пересеклись, что-то едва заметное вспыхнуло в пылающих красных угольках ее глаз, но спустя секунду это сменилось чистым гневом. Ее губы растянулись в беззвучном рыке, обнажая острые удлиненные клыки. – Добраться до них раньше меня. Ты собираешься спасти всех, кто причастен к ее смерти?

– Нет. Я здесь, чтобы спасти тебя.

– Меня? Очень мило, но ты опоздал примерно на тысячу лет, – сказала она, и в ее глазах мелькнуло сожаление.

– Они заплатят за то, что сделали, Дианна. Они предстанут перед судом за…

– Суд? – Она щелкнула зубами и болезненно рассмеялась. – О, ты действительно благородный. Мы оба знаем, что в нашем мире нет правосудия. За кровь нужно платить кровью.

– Нет.

– Ну вот, опять. Твое любимое слово. – Ее лицо превратилось в гранит. – Ты хочешь быть рыцарем в сияющих доспехах, верно? Или по крайней мере притворяться им. С твоей стороны так мило помогать тем, кто калечит и убивает. Это легко понять, ведь ты сам калечишь и убиваешь. Так же, как твой отец и все короли и монархи до него. Разве не так работают империи?

– Не смей, – отрывисто произнес Логан, сделав шаг вперед.

Она знала мои слабые места и использовала их как оружие против меня.

– Я задела больной нерв? – Улыбка Дианны стала немного шире. – Тогда как насчет этого? Великий и могущественный король, которым ты не являешься. Ты не силен. Я знаю, что тебя пугает, что делает тебя слабым, что причиняет тебе боль. Они называют тебя Губителем Мира не шутки ради. И что? Теперь ты веришь в справедливость? – Она усмехнулась, беспокойно постукивая окровавленными пальцами по бедрам. – Что ж, отлично. Я тоже могу быть справедливой. За то, что защитил ее, за то, что дал ей дом, я одарю тебя благом. Уходи. Бери Логана, своих людей и уходи.

– Дианна.

– Просто идите домой. Возвращайтесь в свои замки и серебряные башни. Идите домой и позвольте монстрам заняться своими делами.

Мое сердце упало – я знал, что произойдет то, чего я боялся. Я знал это каждой клеткой своего тела. Не было слов, чтобы описать боль, которую я чувствовал. То, что должно случиться, изменит все – для нее, для нас и для них.

– Дианна. Я не могу. Во всех мирах должен быть порядок. Так должно быть.

– С каких пор? – Она швырнула в меня эти пропитанные ядом слова. – Тебя не было тысячу лет. Пропади еще на столько же.

– Ты знаешь, что я не могу. Существует грань. Ты это знаешь и знаешь, что я не могу через нее переступить. В противном случае не будет ничего, кроме полного хаоса. Убивать их – не справедливость и не возмездие. Это уничтожение и месть. Как только эта месть свершится, у тебя ничего не останется. Таким образом ты только наживешь больше врагов, а не избавишься от них. Поверь мне. Я знаю, что тебе больно.

Легкая улыбка промелькнула на лице Дианны, прежде чем ее брови сошлись вместе. Я знал этот взгляд. Это было знакомое мне выражение лица, и я понимал, о чем она думает.

– Не пойми меня неправильно. – Я сделал шаг к ней навстречу, земля под моими ботинками захрустела. – Я хочу помочь тебе. Необязательно быть одной. Ты не должна в одиночку переживать утрату и горе. Убивая их, ты не утешишься, и как только гнев и боль утихнут, у тебя не останется ничего, кроме зияющей пустоты. Поверь мне. Пожалуйста.

Дианна замерла. Это была всего секунда, но она зажгла в моей груди уголек надежды – надежды, что моя Дианна все еще здесь.

– Когда-то я доверяла тебе. Когда мы были на Новасе, я поверила, когда ты сказал, что Каден не причинит ей вреда. Ты сказал, что она – просто приманка, и я тебя послушала. Я осталась и ждала с тобой, и я… – Дианна зажмурилась, словно отгоняя от себя воспоминания. Она глубоко вздохнула, и в следующую секунду ее глаза резко открылись. – При любом раскладе все закончилось бы именно так, ты и сам это знаешь. Ты знаешь, что я ищу Кадена.

Я кивнул.

– Кроме того, я знаю, что тебе нужно сделать, чтобы получить необходимую силу. Что ты должна потреблять и сколько времени прошло с тех пор, когда ты ела в последний раз. Я знаю, что это с тобой делает. Уже сделало.

Она снова улыбнулась, ее алые глаза вспыхнули чуть ярче.

– Да, ведь ты хорошо знаешь своих врагов, верно? Коварные Иг’Моррутены. Единственные, кого боялись боги. Единственные, кто создан, чтобы им навредить.

– Есть и другой путь. Я знаю это. Я помогу тебе, как ты помогла мне.

– Хорошо. – Она пожала плечом, уголок ее губ приподнялся. – Убей их.

– Что?

– Хочешь помочь? Помоги. Убей их. Прямо сейчас. Начнем с Итана. Убедись, что Дрейк это видит, а затем убей каждого члена его ковена. Оставь его напоследок, чтобы он знал, каково это – потерять всех.

– Дианна.

– Сделай это. – Она протянула руку и помахала фургону. – Хочешь помочь? Так помоги.

Я молчал.

– Так я и думала. – Она сделала шаг вперед, ее голос превратился в чуть слышный шепот: – Потому что, когда доходит до дела, появляется граница доступного, как ты и сказал. С одной стороны ты, с другой – я.

– Это не так.

– Разве? А это не напоминает тебе нашу первую встречу? Когда я пробралась в Гильдию. Ты знаешь, что я вообще не должна была там оказаться? Я должна была искать книгу вместе с Алистером и Тобиасом, пока вы все были внизу. Но я ничего не могла поделать. Я так сильно хотела защитить ее, что привязала кинжал к бедру и оказалась там. Как только я вошла в это здание, я была ошеломлена. Мне даже не пришлось тебя искать. Я чувствовала тебя сквозь стены.

Она закрыла глаза, слегка покачиваясь на ногах, словно пытаясь прощупать воздух между нами. Я сжал руки, стараясь остановить дрожь. Ее глаза резко открылись, зрачки превратились в кружащийся кроваво-красный вихрь, на котором сосредоточился весь мой мир.

– Ты – чистая, ослепляющая энергия. Ты заставляешь все мое существо дрожать. Ты тоже это чувствуешь? Ты чувствуешь меня?

Я поднял голову, глядя на нее. Если подумать, сейчас это было не так, и она это знала. Притяжение, которое я ощущал, вело меня в лес.

– Ты пытаешься меня отвлечь.

Ее губы медленно растянулись в улыбке.

– Как хорошо ты меня знаешь.

Деревья позади нее задрожали, и ее фигура исчезла в водовороте зеленого дыма. Над деревьями выросла могучая чешуйчатая голова, окруженная целой короной рогов. Ее челюсти широко распахнулись, в глубине горла расцвело оранжевое сияние. У меня была секунда, чтобы среагировать, секунда, чтобы решить, кого спасать, и секунда, чтобы сделать верный выбор. Из ее пасти вырвался поток пламени, уничтожая все на своем пути.

Я схватил Логана и телепортировался, переместившись в глубь леса. Позади нас раздался взрыв. Жар лизнул мою кожу, пламя охватило надетую на мне куртку. Я сдернул ее с тела и отбросил в сторону. Особняк горел, столб дыма достигал неба. Ослепительный свет пламени проглядывал сквозь кроны деревьев. Рядом раздавался кашель Небожителей. Использовав заклинание, которому отец научил меня много веков назад, я переместил их вместе с собой.

– Уведи остальных, – приказал я Логану.

Я направился обратно к горящему особняку. Лес вокруг него трещал, деревья ломались и горели.

– Ты сумасшедший. – Логан схватил меня за руку. – Я не могу оставить тебя одного.

– Со мной все будет в порядке, Логан.

– Ты видел ее? Чувствовал ее силу? Она больше не та, что прежде. Она сильнее, Самкиэль, и я не могу потерять и тебя.

Я знал, что Логаном движут страх и нехватка сна. Его мозг работал в режиме выживания.

– Ты забыл, что я бессмертный и к тому же огнеупорный? Ее пламя не причинит мне вреда. Это ты в опасности, а не я.

Логан посмотрел на меня, а затем на особняк, в его глазах мелькнула мысль.

– Ты помнишь Шангулион?

Мои брови нахмурились, прежде чем я понял, о чем он говорит.

– Да.

– У меня есть план.

6. Дианна

Новый удар в живот заставил Дрейка закашляться. Языки пламени лизали стены, поднимаясь к потолку и пожирая все занавески и картины на своем пути. Со всех сторон обваливались камень и щебень – особняк превращался в руины.

– Знаешь, – прорычала я, запрокинув голову и подняв руки, – пришло время быть честной с самой собой. Я действительно чертова эгоистичная тварь.

Еще один удар, и его тело подбросило в воздух, а затем оно с грохотом ударилось о землю.

– Ненавижу, когда люди трогают то, что принадлежит мне.

Еще один удар заставил Дрейка проехаться по земле и врезаться в противоположную стену с такой силой, что камень покрылся трещинами. Он застонал и сплюнул кровь.

– И еще, – усмехнулась я, делая шаг вперед, – хочешь посмеяться? Я искренне верила, что это очередная гребаная иллюзия. Разве не глупо?

Я схватила его за рубашку. Новый удар рассек его щеку.

– Представь, что я почувствовала, когда разорвалась кровная сделка.

Еще один удар.

– Представь ту жгучую боль, когда я увидела, как она падает на пол.

Еще один удар.

– Тогда мое глупое сердце осознало, что единственный человек, которого я считала другом, меня предал.

Кровь капала из разбитой губы Дрейка, которая медленно заживала. Рана на щеке даже не пыталась затянуться и продолжала кровоточить.

– Мы не знали, что он собирается убить Габби, – сказал Дрейк, его голос был сдавлен и наполнен болью, пока сам он безуспешно пытался поднять голову. – Нам сказали просто привести ее к нему. Вот и все. Клянусь.

– Ты не смеешь произносить ее имя. Никогда больше не произноси ее имя.

Я прошипела эти слова сквозь стиснутые зубы и ударила его коленом в живот. Он рухнул, даже не сопротивляясь.

– Неужели я действительно рисковала всем, чтобы защитить от него вашу семью, в то время как вы предали мою?

– Мне жаль. Мне правда, Дианна.

Дрейк поморщился.

– Неужели? – Я откинул его голову назад, заставляя посмотреть мне в глаза. – Мне тоже жаль. Прости, что я доверяла тебе, защищала тебя, помогала тебе. Мне жаль, что я пошла за тобой в эту чертову пустыню. Прошу прощения за свою доверчивость, когда я решила, что ты ангел, посланный нас спасти. И больше всего мне жаль, что я допустила мысль, что у меня есть настоящий друг.

Мой голос сорвался, эмоции почти взяли надо мной верх. Глаза горели, зрение затуманилось, слезы грозили вырваться наружу. То же самое происходило каждый раз, когда я разговаривала с Самкиэлем. Я закрыла глаза, представляя себе очередной защелкивающийся замок. Сглотнув, я открыла глаза, чтобы взглянуть на Дрейка. Меня охватило облегчение – новый замок в моем разуме и сердце захлопнулся, оставив лишь холодную, беспощадную ненависть.

– Ты предал меня самым худшим образом, который только можно представить. Надеюсь, когда я обращу тебя в пепел, ты не увидишь свою семью даже в загробной жизни. Так же, как я никогда не увижу ее.

Дрейк коротко кивнул, чувствуя неизбежное.

– Сделай это.

Я схватила его за волосы на затылке и оттянула назад, обнажив шею. Он не сопротивлялся, не двигался. Мой взгляд скользнул по его горлу.

– Я так и сделаю, но сначала хочу увидеть, как это было.

Мышцы его шеи напряглись, вена под челюстью колотилась. Я прижала рот к его горлу, чувствуя учащенный пульс. Мои клыки медленно вытянулись наружу, пронзив его плоть. Кровь хлынула в рот, отправив меня в пучину воспоминаний.

Я стоял у одного из панорамных окон особняка, наблюдая за тем, как Самкиэль и Дианна гуляют по саду. Ужин прошел не так ужасно, как я ожидал. Это здорово, учитывая, что Итан играл свою роль не так, как мы договаривались.

Итан, стоявший позади меня, закурил.

– Ты действительно думаешь, что то, что видела Камилла, правда?

– Род Камиллы уходит корнями в прошлое глубже, чем мы можем себе представить. Если какая-то магическая сила внезапно дает ей пророческие видения, то да, я в них верю.

Я фыркнул.

– Какая-то магическая сила? Ты говоришь как отец. Думаешь, это вмешательство Судьбы?

Итан еще раз затянулся сигарой.

– Я не верю в Судьбу.

– Зачем так сильно его раздражать?

Я отвернулся от окна, когда они исчезли в саду.

– Говорит главный раздражитель.

На конце сигары вспыхнул оранжевый огонек.

– Я подумала, что платье – хорошая идея. Мне хотелось убедиться, смотрит ли он на нее так же, как Каден.

– И как это?

– Как на заветный приз, на кусок мяса.

Итан выдохнул облако дыма, прежде чем постучать сигарой по краю пепельницы.

– А как на нее смотрит Губитель Мира, брат?

– Как я смотрел на Серафину много лет назад и как ты смотришь на Наоми. – Наши с Итаном взгляды пересеклись. – Как будто вокруг ничего не существует.

Итан отвел глаза.

– Ради спасения мира я надеюсь, что ты прав.

Я кивнул, и Итан фыркнул. Он снова поднес сигару ко рту, но остановился на середине затяжки. Его взгляд замер на зеркале в противоположной части комнаты. Оно вибрировало, отражение колебалось.

– Он звонит. Включи музыку, чтобы нас не было слышно, и убедись, что они все еще в саду.

Я отсалютовал.

Видение замерцало, и обстановка снова изменилась.

Солнечный свет сверкал над Серебряным городом, и я поправил темные очки.

– Откуда ты вообще знаешь об этой кофейне, Дрейк? Ты же никогда не был в Серебряном городе? – пошутила Габриэлла и ткнула меня пальцем в бок.

Ахнув, я отпрянула от горла Дрейка. Кровь потекла по моим губам и залила подбородок. Позади меня танцевало пламя, в поле зрения снова появился разрушающийся особняк. Габби. Ее голос был таким чистым, ясным и счастливым. Неужели я его забыла? Уже? Неужели вся кровь, которую я выпила, успела украсть мои воспоминания о ней? Я держала голову Дрейка, лежавшую на моих коленях. Мое дыхание стало прерывистым, когда в подсознании всплыла ее улыбка. Больше. Мне нужно больше.

Я снова опустила голову и глубже вонзила клыки. Дрейк застонал, и я ощутила вибрацию его голоса на своих губах. Обхватив руками его затылок, я крепче прижала его к себе.

Передо мной снова появился Серебряный город, только на этот раз мы были в магазине и стояли в очереди.

– Бери все, что хочешь. Я угощаю.

Я улыбнулся ей, надеясь, что выгляжу убедительно. Если бы вампиры могли потеть, я бы превратился в водопад. Она улыбнулась мне, и от ее улыбки все мое существо болезненно сжалось. Не улыбайся мне, Габби. Боюсь, мы здесь не для развлечения.

Темноволосая Небожительница, стоявшая рядом с ней, поймала мой взгляд и слегка прищурилась. Она застыла рядом с Габби, готовая броситься на защиту при первой необходимости. Дианне бы это понравилось. Я покачал головой, пытаясь отогнать эти мысли, и нацепил свою лучшую маску.

– И все, что пожелаете вы, миссис Неверра.

Так ее звали. Она была подругой Логана. К счастью, сам он был в отъезде. Единственной проблемой был Рик. Этот мужчина-смертный прожигал меня взглядом с самого начала.

– Итак, откуда ты знаешь Габриэллу? – спросил Рик.

Судя по тому, как он прижал к себе Габби, его одолевала ревность. Мне было его жаль – он действительно любил ее, не подозревая, что ждет ее дальше.

Габриэлла подтолкнула его в бок, зная, почему он спрашивает. Эта сценка очень напоминала Дианну.

– Я работаю с ее сестрой.

Я улыбнулся Габриэлле. Габриэлла улыбнулась мне в ответ.

– Итак, значит, Самкиэль послал тебя сюда?

– Да. – Очередь двинулась вперед, и я весело подмигнул. – Он такой милый. Все истории о нем – полнейшая ложь.

Габриэлла хихикнула и заправила прядь волос за ухо.

– Как Дианна?

Конечно, он думает только о своей сестре. Им обеим это свойственно.

– Нахальная, как и всегда.

Габриэлла улыбнулась и игриво подтолкнула меня в бок – так же, как делала ее сестра.

– Я скучала по тебе. После того как все закончится, тебе следует заглядывать сюда чаще.

Не говори так и не улыбайся мне, прошу.

– Конечно, – сказал я, выдавив натянутую улыбку.

Когда мы подошли к стойке, бариста одарил нас приветливой улыбкой.

– Добро пожаловать…

Его слова оборвались на середине фразы, глаза потускнели – марионетка вышла из строя. Все кафе замерло, когда шнур, управляющий этим спектаклем, оборвался. Каден вышел из-за стены, отделяющей кафе от кухни, справа от него стоял Тобиас. Каден отпил кофе из бежевого бумажного стаканчика.

– Это такой уважаемый город – и не подумаешь, что сюда пускают кого попало.

Каден помешивал кофе в стаканчике.

Мой желудок сжался, когда он одарил меня улыбкой, – я увидел, что Габриэллу охватил страх.

– Дрейк. Нам нужно уходить.

Я сделал шаг в сторону от нее, от них всех – пространство окончательно раскололось на две части.

– Мне очень жаль, Габриэлла. Как бы все ни кончилось, я действительно заботился о вас обеих.

Ее глаза заблестели, и она схватила Рика за руку:

– Что ты сделал?

Мой желудок сжался, – ее голос был наполнен осуждением, предательство затуманило ее взгляд.

– То, что мне приказали сделать. Увести вас как можно дальше от Гильдии, чтобы подкрепление не успело подоспеть вовремя.

Неверра не колебалась – в ее руках мгновенно появились два сверкающих клинка, и она заслонила собой Габриэллу.

– Вы оба умрете прямо здесь, – произнесла она ледяным голосом.

Поистине могущественная и бесстрашная Небожительница.

– О, я так люблю, когда вы пытаетесь сражаться, – сказал Каден и ухмыльнулся Тобиасу, который молча улыбнулся ему в ответ.

Улыбка Кадена стала кровожадной. Тобиас поднял руку – тела людей в магазине неестественно вывернулись и трупы вернулись к своему прежнему виду. Затем они окружили нас плотным кольцом, готовясь помочь своему хозяину. Неверра замерла, в ужасе наблюдая за происходящим. Габриэлла зажала рот ладонями – на ее лице был написан искренний ужас.

– Тебе не победить, маленькая Небожительница, но я хочу увидеть, как ты попытаешься, – рассмеялся Каден.

Комната затряслась, изображение стало нечетким.

Неверра повернулась к Кадену, ее мечи звякнули в воздухе. Не имело значения, сколько трупов она уничтожит, – они с Габби были в меньшинстве. Одной рукой Каден схватил Неверру за горло, в полу открылся пылающий портал. Она отчаянно боролась, но он был сильнее. Ее мечи упали на пол, и он засмеялся, прежде чем швырнуть ее в зияющую тьму.

Кофейня затряслась, реальность исказилась, словно время шло вперед с удвоенной скоростью.

Тобиас держал хромающего Рика за шею, синяки покрывали его лицо – судя по всему, он пытался драться и проиграл.

Мир снова содрогнулся.

Габби брыкалась и кричала в руках Кадена, слезы текли по ее щекам. Он прыгнул с ней в портал и исчез.

Я последовал за ними, тьма поглотила и меня.

Я откинула голову назад, воспоминания померкли. Я выпила почти всю кровь Дрейка, но мне было наплевать. Он привел ее к Кадену. Видеть это, чувствовать то, что чувствовал он, и знать, что он даже не попытался это остановить. Он не колебался и даже не помышлял о том, чтобы передумать, и это уничтожило любой оставшийся шанс на сочувствие. Последний осколок моего сердца был растоптан. У меня не было настоящих друзей. Никогда не было, а из-за него у меня не осталось и семьи. Все эмоции внутри меня, казалось, умерли.

– Мне… мне очень жаль, – сумел прохрипеть Дрейк.

Мои клыки втянулись.

– Нет, но ты еще успеешь пожалеть, – сказала я дрогнувшим голосом.

Воспоминания о ней ускользали.

– Вы все пожалеете.

7. Самкиэль

Лес полыхал, деревья с треском падали на землю – пожар распространялся с бешеной скоростью, дым заполнил воздух, погрузив мир в густую мглу. Огонь распространялся во всех направлениях, волны его силы охватили Онуну и покрыли ее толстым слоем черного пепла. Ничто не могло спастись от смерти. Деревья трещали и ломались, поднимая в воздух огненные облака. Беспощадный жар обрушивался на меня волнами. Этот пожар был порождением чистой ярости и горя.

Темный пепел покрывал крыльцо полуразрушенного особняка. Я знал, что Итана больше нет. Я двинулся к обгоревшему фургону, в котором должен был находиться Дрейк. Дверь была сорвана, но пепла внутри не было. Сбежал ли он, спасаясь от пожара, или она сама его вытащила?

Одно из окон на верхнем этаже особняка лопнуло, и пламя вырвалось наружу, устремляясь вверх. Каменная стена была частично разрушена взрывом, рама покачивалась, держась на единственном креплении. Это здание скоро рухнет. Я проглотил ком в горле и поднялся по почерневшим ступенькам. Входной двери больше не было, и я осторожно шагнул внутрь. Некогда престижный и вычурный интерьер обгорел и пропах обугленным деревом. Из правого коридора валил дым – туда я и направился. Я сделал один поворот, затем другой, надеясь найти ее прежде, чем она убьет Дрейка. Я не мог позволить этому свершиться, но не по тем причинам, о которых она думала. В глубине души я чувствовал, что, если она это сделает, я потеряю ее навсегда.

Было темно и тихо – эта часть особняка еще не была затронута хаосом, царившим снаружи. Я сделал один тихий шаг, затем другой. Роскошная люстра над моей головой медленно раскачивалась из стороны в сторону – единственное, что двигалось здесь помимо меня. С каждым шагом тьма становилась все непрогляднее, и мне начало казаться, что я чувствую на себе чей-то взгляд. Я сконцентрировался и прислушался, пытаясь определить их местоположение, но ничего не обнаружил.

– Я все видела.

Ее голос прозвучал тихим шепотом прямо у моего уха, и я вздрогнул. Я развернулся, ожидая увидеть ее прямо позади себя, но там никого не было. Невозможно.

– Я видела, как он ее обманул.

Я медленно повернулся, пытаясь разглядеть Дианну, но ее нигде не было видно. Ее голос, казалось, доносился одновременно отовсюду и при этом почти физически щекотал мое ухо.

– Когда я пила его кровь, я видела, как он ее заманивал, что говорил. Дрейк всегда был так элегантен в своих словах, помнишь? Она была рада его видеть. Она поверила ему, потому что я сказала ей, что он – друг. Я много чего ей говорила.

Я углублялся в особняк, с каждым шагом воздух становился все тяжелее. Я вошел в другую комнату, двери захлопнулись за моей спиной. Кольца на моих пальцах завибрировали, указывая на растущую угрозу. Но это была не угроза. Это была Дианна. Моя Дианна.

– Это не твоя вина! – крикнул я.

Бархатный ледяной голос ласкал мой слух, вызывая волну мурашек, заполняя мое сознание и разум и в то же время пробуждая мои защитные инстинкты.

– Разве?

Я повернулся на ее голос – теперь он звучал ясно и отчетливо. Она стояла в дверном проеме, держа за воротник окровавленного и покрытого синяками Дрейка. На его шее кровоточила рана от укуса, изорванная одежда насквозь пропиталась кровью. Я подошел ближе, вытянув руки по швам.

– Вечный герой. – Ее глаза скользнули по мне, прежде чем она встретилась со мной взглядом. – А я всегда считала себя монстром и полагаю, что теперь это правда. Ты даже не представляешь, что я сделала. Что я сделаю. Раньше я ненавидела эту часть себя. Я не понимала, какое облегчение испытаю, если наконец дам ей свободу.

Медленная улыбка скользнула по ее лицу. Сверкнув клыками, она так сильно сжала горло Дрейка, что кровь полилась по костяшкам ее пальцев.

– Я больше не ненавижу такую себя.

– Дианна. – Я поднял руки, показывая, что не хочу причинять ей вред.

– Знаешь, это ведь даже не мое имя.

– Что? – Я наклонил голову, опустив одну руку.

– Меня зовут Мер-Ка. Эйн убедила меня изменить имена, когда мы впервые обосновались на Онуне. «Новое начало», – говорила она. Она взяла имена из очередного дурацкого сериала, который по своей глупости обожала. Дианна и Габби, сестры из маленького городка, с жизнью, работой и всем, что, по ее мнению, могло быть и у нас. – Глаза Дианны были наполнены жаждой мести настолько чистой и отчаянной, что она застала меня врасплох. – Но мы с тобой знаем правду. В нашем мире нет места нормальности. Счастливых концов не бывает. Мы даже не можем защитить тех, кого любим.

Ее взгляд вернулся – ее яростный, жестокий взгляд.

– Я не рассказывал тебе, что разговаривал с Габби.

Она замерла и наклонила голову – это движение было непривычным.

– В этом особняке, несколько месяцев назад. Когда мы впервые сюда приехали.

Я оглянулся на нее, видя, что за спиной Дианны стоит Логан. Он двинул руками, и под ее ногами появились руны. Нужно было во что бы то ни стало зафиксировать ее взгляд на мне.

– Я позвонил, чтобы поговорить с Логаном, но трубку взяла Габби. Она говорила о времени, похожем на это. Когда ты впервые изменилась, притворилась тем, кем не являешься из-за глубокого чувства вины. Она сказала мне, что всегда в тебя верила. Я поступлю так же.

– Ты не она, – прорычала Дианна крепче, сжимая Дрейка.

Я стойко выдержал этот жестокий, безумный взгляд.

– Конечно, нет. Мое отношение к тебе совершенно иное. То, на что я пойду ради тебя, непостижимо. Я не позволю тебе причинить себе вред, независимо от того, насколько грубо и жестоко ты ко мне относишься. Я знаю, что тебе больно. Ты скорбишь, и твоя скорбь так же велика, как и твоя любовь – любовь, которую ты потеряла.

– Ты не прав. – Ее когти глубже впились в шею Дрейка. – Сейчас я выше этого. Сейчас я просто хочу крови.

Ее руки были охвачены огнем, языки пламени лизали Дрейка. Его отчаянный крик заглушал звук приближающихся шагов Логана. Он подкрался к Дианне сзади и вырвал Дрейка из ее рук, бросив его рядом со мной. Дрейк рухнул на пол, а Логан подошел ко мне с другой стороны, что-то бормоча себе под нос.

– Не дергайся, – рявкнул я Дрейку, но он даже не поднял голову.

Дианна выругалась и двинулась вперед, ее руки были охвачены пламенем. Ее тело ударилось о невидимую стену – под ее ногами образовалась последняя руна. Она окинула нас насмешливым взглядом. Используя горящий кинжал, Логан порезал себе ладонь, произнося заклинание на древнем языке. Стены ее тюрьмы засияли, поднявшись к самому потолку. Кольцо сомкнулось, и истошный крик Дианны заставил меня содрогнуться. Она снова и снова молотила кулаками по стенам, пытаясь выбраться. Она брыкалась и рычала, словно дикое животное, попавшее в ловушку. Она съела слишком много, и тюрьма не только сдерживала, но и причиняла ей боль. От этой мысли мое сердце сжалось.

– Она не может там оставаться.

Я пристально посмотрел на Логана, который вытирал пот со лба, пытаясь отдышаться. Она уже испытала достаточно. Я не хотел причинять ей еще больше боли.

– Я не использовал испепеляющую руну. Ловушка просто удерживает ее на месте. – Он посмотрел на символы на полу, затем снова на девушку. – Не думаю, что ей больно. По-моему, она просто злится.

Языки пламени почти добрались до нас, но от взгляда Дианны огонь рассеялся. Он отступил назад, тлея в темном углу, с нетерпением ожидая ее команды. Небо затянулось облаками. Ни грома, ни молнии – только надвигающаяся тьма.

– Самкиэль. Клянусь, я не причиняю ей вред, – прошипел Логан, думая, что я стал причиной внезапной перемены погоды.

Но дело было не во мне – возможно, оно никогда и не было во мне. Кольца на моих пальцах начали вибрировать.

Опасность! Опасность!

Я взглянул на Логана, который посмотрел на кольца на своей руке, затем снова на меня. Он тоже это чувствовал. Дианна замерла в центре рунической камеры, ее глаза встретились с моими, и она развела руки в стороны.

– Ты больше не можешь меня сдерживать. Никто не сможет.

Как только последнее слово сорвалось с ее губ, она ударила ладонями по полу. Огонь вырвался из ее рук, заполнив круг алым пламенем. Оно поднялось к потолку, и по световому цилиндру пробежала дрожь. Я больше ее не видел – огонь окружил Дианну плотной стеной. Мы с Логаном сделали шаг назад, наблюдая за тем, как руны на полу сгорают одна за другой. Они шипели, дым валил во все стороны – ее сила гасила древние заклинания. Кольцо дрогнуло – повреждение восстановилось, но с большим трудом.

– Дианна, остановись. Я знаю, тебе больно, но подумай. Пожалуйста. Ты окажешься с ним один на один, и он убьет тебя. Посмотри, что сделал с нами Тобиас. Они короли Йеджедина. Чтобы победить одного из них, потребовались боги! Боги, Дианна. Во множественном числе.

Проигнорировав мои слова, она издала еще один громогласный рев. Ее крылья высвободились, и круг лопнул, выпустив на свободу огромное существо с длинным хвостом.

Мое сердце остановилось – я больше не думал, действуя инстинктивно. Секунду назад мы находились в разрушенном особняке; в следующий миг мы стояли в полумиле от него в гуще леса. Логан закашлялся, пока я наблюдал за тем, как ее массивный силуэт взмывает в небо. Она резко спикировала вниз, выдыхая поток огня на деревья, после чего пролетела над горящим особняком и направилась к саду. Мысль о том, как отчаянно она старается стереть все воспоминания об этом месте – даже о нас двоих, – разбивала мне сердце. Последний страшный рев наполнил собой воздух. Мощные крылья боролись с ветром, унося ее в небо – прочь отсюда. Пытаясь подавить отчаяние, я отвернулся.

Логан склонился над изувеченным телом. Позади нас потрескивало пламя. Вдалеке догорал разрушенный особняк. Пепел клубился густым облаком, закрывая собой небо.

Я схватил воротник обгоревшей рубашки Дрейка и поднял его над землей.

– Теперь ты видишь? Ты видишь, чего твое предательство стоило мне и миру?

Логан схватил меня за рукав, прерывая мою тираду. Наконец я удосужился посмотреть на Дрейка. Он даже не пытался защищаться, ожоги покрывали его шею, большую часть лица и тела. У него не было сил исцелиться. Я поставил вампира на ноги – мой гнев утих, на его место пришел страх. Коснувшись земли, ноги Дрейка подкосились, и он снова рухнул, ударившись спиной о ближайшее дерево. Он кашлял и стонал, держась за грудь.

– Нам пора двигаться, – сказал я.

Пепел, дым и угли практически лишили нас возможности видеть и дышать. На меня нахлынули воспоминания о горящем Рашириме. Я знал истинную силу Иг’Моррутенов и ущерб, который они могли нанести. Они способны превратить в руины даже самые сильные миры. Но я никогда не думал, что увижу, как моя Дианна поддастся своим разрушительным побуждениям. Мое сердце потянулось к ней, надеясь на ответ, но ответа не последовало. Я ощущал себя опустошенным и подавленным, до конца не понимая, кому из нас принадлежат эти чувства – мне или Дианне.

– Я не могу.

Дрейк закашлялся, пытаясь сесть, но безуспешно.

– Ты должен, – отрезал я, поднимая его на ноги. – У нас мало времени.

В противном случае Дрейк умрет, а я этого не хотел. Он был ее последней надеждой, последним проблеском жизни в ее сердце. Он был нужен живым – для нее.

Дрейк оттолкнул мою руку, сполз по стволу дерева и с глухим стуком сел на землю. Мое разочарование росло с каждой секундой. Логан обошел меня и наклонился, чтобы подхватить Дрейка, но тот оттолкнул и его.

– Мы сможем отдохнуть, когда доберемся до Серебряного города. А теперь вставай.

Дрейк обреченно ухмыльнулся и убрал руку с кровоточащей груди.

– Нет, я правда не могу.

То, что я увидел, убило мою последнюю надежду. Сломанный клинок Забвения торчал из его груди. Последняя попытка Дианны – она знала, что я попытаюсь его спасти, и позаботилась о том, чтобы Дрейк не смог избежать смерти. Я мгновенно оказался на коленях. Прижав руку к его груди, я лихорадочно искал хоть какой-то выход.

Нет, нет, нет!

– Дианне нравилось носить с собой эти симпатичные кинжалы. – Дрейк улыбнулся, кровь пузырилась на его губах при каждом вздохе. Его рука поймала мою. – Уже слишком поздно, Губитель Мира. Я это чувствую. Истинная смерть – вот, как мы это называем. На самом деле это не так плохо, как я думал.

– Нет! – проревел я, светящиеся серебряные линии побежали по моей руке.

Если я сконцентрируюсь, то смогу его спасти. Мне просто нужно сосредоточиться.

– Я знал, что я тебе нравлюсь, – сказал Дрейк, и за его улыбкой последовал влажный кашель, от которого лезвие вонзилось еще глубже.

Черт.

– Я не могу потерять тебя. Ты моя последняя надежда.

Мой голос дрогнул, и я опустил голову.

– Поверь мне. Это не так.

Я потер переносицу, пальцы были скользкими от крови вампира и налипшего пепла. Что-то во мне надломилось, слезы застилали глаза.

– Как мне вернуть ее?

– Я не нужен для этого. Я предал и потерял своего самого верного друга.

Он покачал головой, и даже это небольшое усилие причинило ему боль.

– Я не могу потерять ее. – На этот раз мой голос сорвался.

– Ты не потеряешь.

Я взглянул на него:

– Что ты имеешь в виду?

– Я увидел это, когда она впервые вышла из леса. Что-то мелькнуло в ее взгляде… Словно часть ее пыталась выбраться на поверхность ради тебя. Я думал, что Габби была последней ниточкой, но на самом деле это ты. Ты – единственное, что не дает погибнуть смертной части ее сердца. Так что не позволяй Кадену победить, что бы она ни говорила или ни делала. Поверь мне. Ты – единственный, кто ее волнует.

Он снова попытался сесть и поморщился от боли. Свет пламени позади нас отбрасывал тени на его окровавленное и обожженное лицо. Он смотрел на свой разрушенный дом.

– Мне следовало стараться лучше. Ты прав. Я хотел помочь своей семье, но она тоже была моей семьей. Жаль, что я понял это слишком поздно.

В желтых глазах Дрейка блестели слезы, капли одна за другой катились по его щекам. Я знал, что он испытывает раскаяние. Логан опустился на колени рядом с Дрейком, и его лицо, казалось, смягчилось.

Дрейк повернулся ко мне:

– Теперь Дианна гораздо сильнее. Каждое существо Потустороннего мира ощутило это, когда Габби умерла. Мир изменился, но она все еще остается Дианной. Она все еще та девушка, которую я спас в пустыне, которая любила кого-то так сильно, что последовала за незнакомцем в настоящий ад. Она по-прежнему та девушка, которая любит цветы и милые подарки от властного самоуверенного бога. Она милая, добрая, веселая и любит всем своим существом. Вот почему она такая. Она сломлена. Ей больно. Если ты любишь ее, по-настоящему любишь – не сдавайся. Истинная любовь того стоит. За нее нужно бороться. Помни об этом.

Я кивнул, услышав, как ритмичное биение его сердца на мгновение замерло. Его янтарные глаза слегка потускнели. Он больше не был веселым принцем-вампиром – сейчас передо мной сидел человек, который знал, что поступил неправильно.

Он улыбнулся, слезы с шипением текли по его щекам, оранжевые и золотые линии прорезали кожу. Боль исказила его черты, плоть на руках треснула.

– Просто не отказывайся от нее. – Его голос был еле слышен. – Габби бы не отказалась.

– Я не откажусь. Клянусь.

Дрейк из последних сил пытался повернуть голову и посмотреть на Логана.

– Мне жаль из-за случившегося с Неверрой, но она жива.

Лицо Логана смягчилось, и я понял, что ему нужно было услышать эти слова, даже если метка на его руке была цела.

– Она у Кадена. Вам просто нужно его найти. Найдите, где открывается мир.

Слова сорвались с его губ хриплым шепотом. Это было последнее, что он сказал, прежде чем его тело превратилось в пепел, который унес ветер вместе с останками его семьи и дома.

– Что, черт возьми, произошло?

Голос Винсента был первым, что мы услышали, когда двери на верхнем этаже Гильдии распахнулись.

Мы с Логаном вошли в здание, с ног до головы покрытые сажей и кровью, и направились к главному конференц-залу. Небожители в панике бегали кругами, прижав к ушам телефоны. Экраны, развешанные по стенам здания, горели красным цветом, на каждом из них было изображение Дианны в обличье Иг’Моррутена, улетающей прочь от полыхающего Заралла.

– Эй, я с вами разговариваю, – сказал Винсент, догоняя меня и Логана.

– Мне пришлось тушить лесной пожар, – сказал я.

– Я не понимаю, в чем проблема, – сказал Логан, кивнув в сторону экрана, когда мы проходили мимо. – Можно подумать, ты действительно беспокоишься об их безопасности.

– Что? – Винсент практически кричал, пытаясь прорваться через шум множества голосов. – Что случилось?

– Это безумие – переживать из-за того, что она делает. Я бы поступил так же. Я бы убил любого, кто причинил вред Неверре. Так почему нас волнует, живы они или мертвы?

Я толкнул двери с большей силой, чем собирался.

– Нас это не волнует.

– О ком мы говорим? Почему Заралл горел? – закричал Винсент.

Я молчал, пока Логан рассказывал Винсенту о событиях последних часов. Мы дошли до главного конференц-зала, и я направился прямо к стопкам книг и свитков на столе. Вздохнув, я принялся искать то, зачем пришел сюда.

Винсент встал рядом со мной.

– Самкиэль, если она убивает…

– Я знаю.

– Знаешь что? – вмешался Логан. – Как я уже сказал, она убивает плохих парней. Это то, чего мы хотим, верно?

Мое сердце сжалось, когда я, наконец, нашел нужную книгу. «Кадрос: история множества войн». Я открыл ее и принялся листать в поисках необходимой главы.

– Я беспокоюсь о ней, а не о них. Их смертей будет недостаточно. Мы оба это знаем. Ей понадобится больше сил, особенно если она нацелилась на Кадена. Пока мы были вместе, она ни разу не питалась смертными и не пила кровь. Сейчас она это делает, и если мы не поспешим, она не сможет остановиться. Что происходит, когда Иг’Моррутен съедает слишком много?

Они замолчали. Я раскрыл книгу на нужной главе, и перед нами предстал заголовок, написанный крупными буквами. Первое правило Фартара. Написано тогда, когда появились Иг’Моррутены.

– Полное и абсолютное опустошение. Вот чего я боюсь. Может, я и Губитель Мира, но первыми разрушителями миров были именно они.

Я сделал шаг назад и провел ладонью по глазам. Моя голова пульсировала от воспоминаний о последнем часе – я видел ее, я чувствовал ее, но в то же время это была не Дианна.

– Хорошо, но ведь это Дианна, а не хищный зверь, – сказал Логан, стоя позади меня.

Винсент издал тихий гортанный звук.

– Я знаю, но существуют мифы. Я помню один из них – я узнал его, когда мы с отцом впервые осадили Юрнагун. Он сказал, что у меня есть способность чувствовать Иг’Моррутенов. Несмотря на наши различия, все мы созданы из частиц одного и того же вселенского хаоса. Когда боги переживают тяжелое событие, они застывают и обращаются в камень. Каждая молекула затвердевает, словно отрицая саму жизнь. Иг’Моррутены устроены иначе. Жажда крови может поглотить когнитивные функции мозга Иг’Моррутена. Чрезмерное потребление крови приводит к массовым убийствам, перепадам настроения и беспорядочному поведению.

Я провел рукой по волосам, пытаясь вспомнить как можно больше деталей.

– Словно по щелчку, все смертное в них гаснет – остается лишь зверь. Мой отец говорил, что по-настоящему отвратительные твари полностью лишены света и любви, от них веет абсолютным хаосом. Некоторые из самых старых и могущественных существ боялись даже солнца. Есть истории об Иг’Моррутенах, сожженных солнечным светом, – породившая их тьма не смогла его вынести. Дианна никому не подчиняется, но все же она идет по пути, который проложил для нее Каден. Я не потеряю ее из-за тирана. Я отказываюсь.

В комнате воцарилась тишина.

– Отныне либо вы полностью со мной, либо нет. А если нет… – произнес я, выдерживая их взгляды.

– С тобой, – ответили оба без колебаний.

– Совет Хадрамиэля по-прежнему игнорирует эту ситуацию. Объясните произошедшее в Заралле бурей и ужасной молнией. Побочный эффект моей силы, – сказал я.

– Хорошо, – выпрямился Винсент. – Я проведу собрание и все передам.

Я кивнул.

Винсент ушел. Его миссия была ясна, и я знал, что он ее выполнит.

Логан, как всегда, остался. Он взглянул на отметину на своем пальце.

– Он их отпустил.

– Что? – переспросил Логан.

– Каден отпустил всех соучастников на свободу без какой-либо защиты. Он хочет, чтобы она убивала и питалась, пока ее личность полностью не исчезнет. Он рассчитывает, что в таком случае ей не к кому будет обратиться, кроме него, – очередной омерзительный способ ее вернуть. Он надеется, что я стану королем из легенд. Убийцей монстров и тварей, защитником королевств и миров, но я ее… – Я остановился, не в силах закончить фразу.

– Я знаю.

Конечно, Логан знал. Он знал меня лучше, чем кто-либо другой, и был моим самым близким другом. Моим братом.

– Если бы ты знал, что существует хотя бы малейший шанс спасти того, кто тебе дорог, ты бы тоже им воспользовался, правда? Любой ценой? Независимо от последствий?

Логан взглянул на меня так, словно я сказал какую-то глупость.

– Конечно. Без всяких сомнений.

– Возможно, сейчас Винсент и дал свое согласие, но… Что бы ни случилось, что бы я ни приказал, ты меня прикроешь, верно?

– Тебе нет нужды переспрашивать. Обещаю.

Я кивнул еще раз.

– Если бы существовала хотя бы ничтожная возможность спасти Неверру, я бы не раздумывая за нее ухватился.

Я сглотнул и положил руку на лоб, в голове нарастала пульсирующая боль.

– Мы ее спасем. Мы сможем сделать и то, и другое. Спасти Неверру, Дианну и весь мир.

В отличие от меня, Логану удалось заставить себя улыбнуться.

8. Дианна

Большой палец коснулся холодного металла замка, застывшего в моей руке. Подняв глаза, я окинула взглядом несколько рядов металлических цепей, царапавших деревянную поверхность. Дверь дрогнула, с другой стороны раздались громкие удары. Я защелкнула замок, вытерла руки о штаны и отвернулась, направившись в коридор. Когда я завернула за угол, шепот за дверью стал едва слышен.

– У тебя мало времени.

Голос Габби разнесся по гостиной.

Я наклонилась и вытащила малярную кисть из ведра на полу. Окунув его в краску, я подошла к сестре.

– О чем ты? – спросила я, проводя кистью по стене.

Толстый белый слой краски покрыл тонкие, рваные обои.

Этот дом был слишком старым и определенно нуждался в ремонте, но он был наш. Наш первый настоящий дом после Эории и первое, на что я потратила деньги за убийство синдиката, который мешал Кадену.

– У нас почти не осталось времени на украшение дома.

Габби повернулась ко мне – ее лицо, руки и одежда были измазаны белой краской. Она опустила кисть и улыбнулась. Ее длинные косы весело болтались у плеч, лицо обрамляли выбившиеся локоны.

– Помнишь те месяцы, когда Онуна находится дальше всего от Солнца? Это мое любимое время. Я так люблю Праздник падения!

Я фыркнула, закатила глаза и наклонилась, чтобы окунуть кисть в краску. Мы уже привели в порядок пол и кухню. Последней задачей осталась покраска стен. Гостиная была самой большой комнатой в доме, и мы приберегли ее напоследок.

– Будь твоя воля, мы бы жили в вечном холоде.

– При чем тут холод? Я люблю гирлянды и музыку.

– М-м-м, значит, это не имеет никакого отношения к подаркам?

Я посмотрела на сестру, приподняв одну бровь.

Она улыбнулась, покачала головой и пожала плечами:

– Хорошо, хорошо, твоя взяла. Подарки я тоже люблю, но для меня это месяцы настоящего счастья.

Я легонько подтолкнула ее плечом:

– Знаю, знаю. Мне просто нравится тебя дразнить.

Габби наклонилась и подняла кисть, собираясь заняться противоположной стеной.

– Не могу в это поверить. Осталась одна стена, и все будет готово. У меня такое чувство, будто мы трудились над этим домом целую вечность, но, по крайней мере, он наш. Наш первый настоящий дом после… всего.

Она пожала плечами, отводя глаза.

– Да, наш. – Я улыбнулась в ответ. – И я позабочусь о том, чтобы никто не смог его отнять.

Габби улыбнулась, отложив кисть в сторону. Я сделала то же самое. Она положила руки на бедра, глядя на законченную стену. Я наклонилась и протянула руку, чтобы начертить буквы на влажной краске.

– Что ты делаешь? – спросила Габби.

– Хочу сделать это место действительно нашим.

Закончив, я отступила назад – на стене красовалась аббревиатура КРМЭ. Габби улыбнулась и уставилась на первые буквы наших имен – мамы, папы, меня и ее.

– Я думаю, родителям здесь тоже понравилось бы. Особенно учитывая смену времен года.

– И праздники, которые ты так любишь, – поддразнила я.

Она засмеялась, снова взявшись за кисть.

– Да, и это тоже. Нам нужно украсить дом к празднику в этом году. Если ты сможешь приехать.

– Смогу. Я хочу провести с тобой как можно больше времени, прежде чем ты поступишь в университет.

Габби на мгновение замолчала.

– Только если Каден позволит.

Я хмыкнула.

– Если Каден откажется, я просто сбегу. Ты знаешь, что я это умею.

Я подмигнула, пытаясь заставить ее улыбнуться. Она была не в восторге от моих текущих условий, но мы были здесь, живые и здоровые. Это единственное, что имело значение.

– Наверное.

– Эй, ты же знаешь, что я все для тебя сделаю.

Я подошла ближе, заставляя ее посмотреть на меня. На этот раз ее улыбка была пустой и грустной.

– Я знаю. А теперь возвращайся к работе, бездельница, потому что одна я не справлюсь, – сказала она, пытаясь ударить меня мокрой кистью.

Я фыркнула и закатила глаза.

– Жалкая попытка, Гэбс. В следующий раз старайся лучше.

Сестра показала мне язык, и я усмехнулась:

– Нужно больше краски. Жди здесь.

Я пошла на кухню и уставилась на пирамиду из банок. Она снова купила целую гору. Я рассмеялась и вернулась в гостиную.

– Ты действительно думала, что нам понадобится двадцать банок краски, Гэбс?

Позади послышался тихий гул, и я остановилась, сжав в руках банку. Я медленно повернулась. Дверь задребезжала, ручка завибрировала, из щелей пробивался красный свет. Он хлынул под дверь и, подобно щупальцам, потянулся ко мне, освещая комнату.

Я уронила банку, крышка отлетела, и краска разлилась по полу. Свет стал ярче, дверь затряслась с новой силой, и я попятилась.

– Берегись кровавой луны.

– Что?

Я повернулась к безжизненной, искаженной версии сестры. Передо мной стояла выцветшая тень Габби. Ее белесые, пустые глаза смотрели сквозь меня. На шее образовалась темная дорожка синяков, раздался ужасный треск.

Она вновь посмотрела на меня, ее кожа была серой и болезненной. Моя грудь отчаянно вздымалась, когда она шагнула вперед. Дом затрясся, на потолке образовалась трещина, со всех сторон посыпались обломки. Она рванула вперед и схватила меня за плечи.

Я открыла глаза и села. Голос Габби эхом отдавался в моих ушах, но она больше меня не преследовала. Солнечный свет проникал сквозь полупрозрачные занавески элитного гостиничного номера.

Теплое тело прижималось к моему обнаженному боку, напоминая мне, почему я здесь. Я потянулась. Обнимавшая меня рука с тихим стуком упала на пол, отделившись от тела парня, который рискнул навестить меня в этом прекрасном номере. Я повернулась, окинув взглядом беспорядок в кровати.

Вебстер Мэлоун был одним из прислужников Кадена. Теперь же он был торговцем ручным оружием без рук. Вебстер казался вполне симпатичным – можно сказать, даже красивым, пока я его не поймала. Его светлые волосы разметались по подушке, а стеклянные зеленые глаза уставились в одну точку. Так же, как у нее.

Мне хотелось плакать, кричать, сделать хоть что-то, но ничего не получалось. Я чувствовала это в те редкие минуты, когда мне удавалось заснуть. Боль сжимала мою грудь, сдавливала горло, а затем просто прекращалась. После случившегося я не плакала – не пролила ни единой слезинки. Я чувствовала онемение. Возможно, я сломалась.

В комнате вспыхнул мерцающий изумрудно-зеленый свет.

– Ты ведешь себя неосмотрительно.

Я повернула голову, увидев мерцающий силуэт Камиллы, стоящей рядом с кроватью. Она взглянула на фрагменты тел, хаотично разбросанные по комнате. Все они пришли вслед за Мэлоуном. Это было ошибкой.

– Мне все равно.

Я отбросила в сторону одеяло и встала. Камилла отвела взгляд и вздохнула.

– Тебе стоит быть внимательнее. Если ты будешь и дальше оставлять такие следы, то Самкиэль очень быстро тебя найдет.

Я вытерла лицо тыльной стороной ладони.

– Я знаю. Вот почему я оставляю ему этот небольшой подарок.

Пошатываясь, я прошла сквозь мерцающую проекцию Камиллы.

– Это месть за всемирный комендантский час?

Я злобно улыбнулась:

– Вполне возможно:

Камилла вздохнула.

– Клянусь, это просто очередной затянутый флирт.

– Я не флиртую, – огрызнулась я. – Может, так он наконец поймет, что девушка, которую он ищет, давно исчезла.

– И почему ты так хочешь доказать ему это?

Я проигнорировала ее слова. Камилла щелкнула пальцами, и большой телевизор на стене включился. Звука не было, но на бегущей строке внизу отображались главные мировые новости. Даже несмотря на огромное расстояние, Камилла могла использовать здесь свою магию. Я никогда не понимала, почему Каден предпочел Сантьяго – она была куда могущественнее его. Что ж, его потеря – моя выгода.

Камилла указала на экран:

– Ты убиваешь, а он за тобой охотится. Дианна, он перевернул мир с ног на голову, разыскивая тебя. С наступлением темноты жителям запрещается покидать дома. Места, где, по его мнению, ты могла бы находиться, под круглосуточным наблюдением. Он ищет любые следы твоего присутствия, и это, – она махнула рукой в сторону комнаты, – чертов маяк, Дианна.

– Не говори мне, что ты боишься, – усмехнулась я.

Камилла покачала головой:

– Нет, но даже я не в состоянии бесследно спрятать такое.

Я помахала ей рукой и направилась в душ.

– Я не хочу, чтобы ты убиралась.

– Почему?

Я остановилась, облокотившись на дверной косяк, и повернулась к ней с хитрой полуулыбкой.

– Я же говорила. Хочу отправить ему сообщение.

– Ну, выглядит убедительно. Думаю, они поймут твое послание.

Она сглотнула, стараясь не смотреть на залитую кровью комнату.

– Пока ты здесь, можешь сотворить мне новую одежду… без следов крови? Спасибо.

Я не стала дожидаться ее ответа и вошла в ванную. Камилла не ошиблась. Закрытие мира Самкиэлем стало серьезным препятствием. Найти хотя бы одного из информаторов Кадена было непросто, а введенные ограничения только усложнили ситуацию. Кто бы мог подумать, что похищение ведьмы, уничтожение ковена и древнего вампирского рода приведут Самкиэля в состояние повышенной готовности?

Я включила душ, подождала, пока поднимется пар, и встала под воду. Было недостаточно горячо. Как и всегда. Я ничего не чувствовала. Ни воды на моей коже, ни губ, зубов или рук, которые касались меня прошлой ночью. Я не чувствовала ничего, кроме уже знакомой болезненной пустоты. Пустота образовалась в ту секунду, когда она умерла, и я не знала, как ее заполнить. Я думала об этом, машинально натирая тело губкой. Хочу ли я снова чувствовать? Моя кожа сияла – чистая, гладкая и нетронутая. Все мои раны были внутри.

Я вышла из душа, пар клубился вокруг моего тела. Сняв с крючка на двери халат, я встала перед зеркалом. Мои пальцы коснулись запотевшего прохладного стекла. Отражение, которое смотрело на меня из зеркала, было мной, и в то же время – не совсем. Моя кожа сияла, глаза стали ярче, а черты лица острее и соблазнительнее. На меня смотрело прекрасное, привлекательное существо – одна из привилегий быть той, кем я всегда являлась.

Хищником. Монстром.

Я развернулась и направилась обратно в комнату. Изображение Камиллы все еще было здесь. Она кусала ногти, наблюдая за происходящим на экране. Я ходила по комнате, петляя между плюшевыми диванами и креслами, в поисках портфеля, который заметила вчера вечером. Заметив его в углу, я коротко улыбнулась. Схватив портфель, я вывалила на стол документы и два пистолета.

Рядом со мной появилась фигура Камиллы.

– Это то, о чем я думаю?

Я кивнула и быстро просмотрела пару страниц.

– Ну же, Вебстер. Где же оно?

Прошлой ночью, когда я кормилась, перед глазами промелькнуло несколько воспоминаний. Я видела подземелье, корабельный причал и что-то вроде конференц-зала. Видение было нечетким, что было для меня в новинку, но я запомнила, как он сидел за столом. Возможно, Каден подозревал, что некоторые из его людей могут стать моим обедом, и нашел способ блокировать даже кровные сны. Я бы не удивилась.

В документах мне запомнилось одно слово.

– Железо?

Камилла наклонилась ближе.

– Почему железо?

– Не знаю, но собираюсь выяснить, – сказала я, складывая бумаги на стол.

Мои пальцы скользнули по цифрам и названиям. Я остановилась на Донвирр-Эдже. Я знала это место – старая пристань в море Банисл.

– Думаешь, он отправляет товары на Новас?

Я покачала головой:

– Нет, от острова почти ничего не осталось.

Я наклонилась вперед, размышляя. Он явно что-то отправлял, но куда? Благодаря мне Новас превратился в руины и пепел, так что этот вариант был бессмысленным.

– Сегодня вечером я пойду на встречу, на которой должен был присутствовать Мэлоун, и…

– Продолжишь бесцельно убивать, – перебила меня Камилла.

– Хорошо, я буду пытать их, пока они не заговорят, а затем убью.

Я отодвинулась от стола и потянулась за одеждой, которую создала Камилла.

– Мы осознаем растущую угрозу, но я клянусь, что это не то, чем кажется.

Я остановилась на полпути, грудь сжалась от звука знакомого голоса. Я схватилась за сердце, чувствуя, как сбивается пульс.

Самкиэль.

Взгляд метнулся к телевизору – на экране появилось его лицо.

Камилла скрестила руки на груди, и я поняла, что она специально выжидала момент, чтобы включить звук.

– Они заставили его выглядеть таким… нормальным в этих костюмах и галстуках. Для такого он слишком красив. Он все еще кажется мне чересчур благочестивым. – Она сделала паузу. – Интересно, как часто они заставляют его давать эти интервью, чтобы все чувствовали себя в безопасности.

Я ничего не ответила.

– Я знаю, что благодаря новым правилам и положениям последний месяц прошел спокойно, но как вы можете с уверенностью говорить о безопасности после всего, что произошло? Люди воочию видели угрозу, и теперь, когда вы снова здесь, мы все немного нервничаем. – Ведущая рассмеялась, и камера переключилась на нее и Самкиэля.

Я смотрела, как он наклоняется вперед в своем слишком дорогом костюме и скрещивает руки на груди. Камилла была права. Он чертовски красив. При виде него мое сердце затрепетало. Он улыбнулся, демонстрируя свою до неприличия идеальную линию подбородка. Ведущая пожирала его глазами, как чертов торт.

– Ну, учитывая введение комендантского часа и увеличение количества Небожителей в городах, я думаю…

Его голос наполнил гостиничный номер, и мой разум отключился. Лицо Самкиэля транслировалось крупным планом, но не его красота заставила мое сердце наполниться отчаянной, невыносимой болью. Холод пронзил мою кожу миллионом иголок, пока в моем сознании одно за другим мелькали воспоминания о другой комнате и другом экране. Моя грудь вздымалась, дыхание стало прерывистым. Зрение затуманилось, в ушах зашумело. Единственное, что я слышала, – эти проклятые слова.

Чего ты ждала от этих заведомо провальных отношений?

Для него ты – никто, и так будет всегда.

Ты действительно думаешь, что он выберет тебя, когда все это закончится? Будь реалисткой.

Не важно, выиграю я или нет – ты проиграешь в любом случае.

Помни, что я тебя люблю…

Моя рука дернулась. Поток пламени вырвался вперед, прожигая нечеткую фигуру Камиллы и испепеляя чертово лицо Самкиэля в телеэкране. Камилла исчезла, комната погрузилась в огненный ад. Искры зашипели, пламя поползло по стене, воздух наполнился густым дымом. Завопила пожарная тревога, сопровождаемая криками и беготней в коридорах.

Я вышла, оставив комнату гореть.

– Ты опоздал, Мэлоун, – сказал грубый мужчина, сплевывая в сторону пропахшую табаком слюну. Его лысая голова сияла в лунном свете, а шею украшали татуировки. Смертный. От него пахло смертным, и я чувствовала рядом еще восемьдесят четыре человека. В том числе и тех, кто находился в небольшом баре поблизости. Пока здесь нет Тобиаса, я в безопасности. Это были обыкновенные смертные преступники.

– Я пришел в десять, как было написано в сообщении, – возразила я, когда он пнул боковую дверь. Небольшое металлическое окошко отодвинулось, и кто-то выглянул наружу, прежде чем снова его захлопнуть.

– Босс начинает нервничать. Слушай, чувак, не я устанавливаю правила. Просто тащи свою задницу внутрь.

Его звали Донте – он был наемником и одним из телохранителей Вебстера. Несмотря на внушительные габариты, у него не было бы никаких шансов – если, конечно, он не был тайным посланником из Потустороннего мира.

Дверь распахнулась, и нам в уши ударила громкая музыка. Мы с Донте прошли мимо тощего охранника. Двигаясь по красному коридору, и я услышала приближающиеся голоса двух мужчин:

– Чертов мошенник.

– У меня нет лишних карт, придурок. Ты просто неудачник.

Донте толкнул дверь, ведущую в небольшую кладовку. Кто-то ударил кулаком по столу, и на пол посыпались щепки. Я насчитала здесь пять человек. Шесть, если считать меня. Их сердцебиение подсказывало, что они не из Потустороннего мира. Мой желудок требовательно заурчал.

– Голодны, босс? – спросил Донте.

Это привлекло внимание сидящих в комнате. Несколько голов повернулось к нам, дверь за моей спиной захлопнулась.

– Ты появился как раз вовремя, Мэлоун, – сказал мужчина с сигарой, торчащей изо рта.

Я видела его в воспоминаниях Мэлоуна. Волосы на его макушке значительно поредели, а седина выдавала возраст. Голос был хриплым, а легкие булькали при каждом вздохе, указывая на годы курения.

Эдгар. Да, так его звали.

Остальные мужчины внимательно слушали. Один из них тасовал колоду.

– Присмотришь за игрой, пока мы ждем? – спросил Эдгар, вынимая сигару изо рта и стряхивая пепел в сторону.

Мои кулаки сжались, взгляд сузился. Запах дыма разносился по воздуху, пробуждая болезненные воспоминания о друзьях, которым я верила и которые меня предали. Предатели. Все они были предателями. Я допустила глупую ошибку. Никто по-настоящему не любил и не поддерживал меня. Никто, кроме нее, а из-за них ее больше нет.

Я ненавидела сигары.

– Думаешь, у нас есть время на чертовы игры?

Мой голос, низкий и мужественный, эхом разнесся по комнате. Все замерли и уставились на меня. Двое мужчин по обе стороны от Эдгара сверлили меня глазами, их светлая кожа покрылась красными пятнами. Единственным, кто отреагировал на мой вопрос, был загорелый мужчина, изучавший свои карты.

Эдгар поерзал на своем месте.

– Торопишься, Мэлоун? – спросил он, пристально глядя на меня поверх своих карт. – Ты прекрасно знаешь, что мы не двинемся, пока он не позвонит.

Я медленно кивнула. Все они были просто пешками.

– Отлично.

Донте остался у двери и молча наблюдал за происходящим. Я отодвинула свободный стул, поправила куртку и осторожно села. Вебстера трудно было назвать миниатюрным, это точно.

Мужчина перетасовал и раздал карты. Я откинулась назад и выдохнула, взглянув на то, что мне выпало, – два короля, туз, тройка и пятерка. Откровенно говоря, я плохо помнила правила. Я играла всего несколько раз, да и то от скуки. Таким образом Алистер заставлял нас с Тобиасом коротать время в ожидании Кадена.

Казалось, я всегда ждала Кадена.

– Ты ужасно играешь, – рассмеялся Алистер и забрал у меня карты.

Мы втроем сидели за столом на Новасе.

– Мне жаль, но я вообще не понимаю, как это делается.

Тобиас проворчал себе под нос, чем привлек внимание Алистера. Я покачала головой, когда Алистер схватил карты и придвинулся поближе, чтобы в очередной раз объяснить мне правила.

– Посмотри. – Алистер перевернул карты и положил их передо мной. – Как думаешь, кто из них самый сильный?

Я закатила глаза и ткнула пальцем:

– Очевидно, король и королева.

Тобиас издал сдавленный звук, похожий на смех, а Алистер потер подбородок.

– В шахматах – да, а в этой игре – нет. Туз – решающая карта. Она определяет, кто выиграет главную битву.

– Туз?

– Это тот, который выглядит до неприличия скромно рядом с этими придурками. – Он указал на короля и королеву. – Но если он у тебя в руках, ты правишь миром. Во всяком случае, карточным столом.

– Мы можем начать игру? – огрызнулся Тобиас, прижав карты к подбородку.

Алистер схватил карты и перетасовал их, глядя на меня.

– Есть куча правил и приемов, но давай разберемся хотя бы с основами, чтобы Тобиас не ныл всю ночь.

Он еще раз перетасовал и раздал карты.

– Просто помни, Дианна. Туз – вот что имеет значение. Можно ли побить тузом короля? – Он свистнул себе под нос. – Разумеется.

– Если он заставит нас ждать еще дольше, я разозлюсь, – пробурчал один из мужчин, отвлекая меня от мыслей.

– Ты уже разозлился.

– Все под наблюдением. Нам повезло, что мы можем выходить, когда нам заблагорассудится.

Некоторые согласно ворчали, ругаясь по поводу комендантского часа.

– Я поставляю эти чертовы материалы уже несколько недель, а он до сих пор не заплатил, – огрызнулся Эдгар.

Все сидящие за столом выбросили по карте. Несколько недель? Я нахмурила брови, пытаясь восстановить воспоминания Мэлоуна. Увы, я съела слишком много. Картины прошлого были либо размыты, либо отсутствовали вовсе, но это было не важно. Каден всегда платил. В случае ошибки он платил кровью, но бизнес вел честно. Это, среди прочего, было причиной того, что у него было так много последователей. Каден снабжал их всем необходимым, и они шли за ним, как побитые собаки.

Я глубоко вдохнула и почувствовала запах. Запах исходил от мужчины по другую сторону стола – едва заметный, но ошибки быть не могло. Я окинула его взглядом. На вид ему было двадцать с небольшим, но дорогой кожаный костюм и толстая золотая цепочка на шее с перекрещенным символом во всеуслышание заявляли о принадлежности к клану Сантьяго. Моя челюсть сжалась. Они говорили о нем, а не о Кадене.

Я выбросила карту, намеренно проиграв. Мне нужно больше информации.

– Значит, мы ждем Сантьяго? Ничего нового.

Я не скрывала своей язвительности. Мне было все равно.

Эдгар фыркнул, кто-то засмеялся.

– Да, но у него есть корабль, который нам нужен. Я не позволю своим людям или кому-либо еще тащить чертову кучу железа.

Железо. Прекрасно.

– Мэлоун. Ты принес стенограммы? Кажется, ты с пустыми руками.

Эдгар указал на меня кончиком сигары. Каждое движение этой штуки заставляло зверя внутри меня рвать и метать, умоляя выпустить его на волю. Мне хотелось выхватить сигару из рук мужчины и воткнуть ему в глаз.

– Я ничего не принес. Я не доверяю никому из вас.

Я пожала плечами и сложила карты.

Наступила тишина, прежде чем комната взорвалась смехом.

– Справедливо. Огненная сучка Кадена сильно подпортила нам малину.

Парень напротив меня прошипел:

– Не произноси ее имя.

Мужчина рядом с ним засмеялся:

– Почему? Боишься ее вызвать? Не будь таким суеверным придурком.

– Трусом? Или осторожным? Посмотрите, что осталось от клана Вандеркаев и Камиллы. Они все превратились в пепел. Говорят, перед ее приходом ты слышишь раскат грома, но это не гром. Это его крылья. Крылатая смерть. А после вас ждет только огонь, огонь жарче солнца…

– Пошел на хрен, Эммет, – рявкнул мужчина напротив него. – Перестань слушать все, что тебе втюхивают.

Мужчина рядом со мной усмехнулся:

– Бросьте, она получила то, что заслужила. – Он откинулся назад, скрестив руки. – Не знаю, чего она ожидала после того, как предала Кадена, убила Алистера, объединилась с Губителем Мира и залезла к нему в постель. Это только ее вина. Она – причина, по которой весь мир закрылся, и нам приходится встречаться в этих вонючих барах.

Снова наступила тишина, и я уставилась на карты в своих руках.

– Знаешь что, – ближайший к Эдгару мужчина почесал лохматую бороду, – интересно, они трахались, пока Каден убивала ее сестру?

Каморка наполнилась гоготом и грубыми шутками, но я ничего не слышала. Моя кровь кипела. Грохот наполнил уши, словно призывающий к бою барабан на поле битвы. Тьма заполнила каждый угол комнаты, а в моем животе разрастался ком боли – глубокой и первобытной. Он высказал единственную мысль, которая меня мучила, единственную мысль, которая преследовала меня днем и ночью.

Правду.

Это только ее вина.

Замок на двери задребезжал.

– Справедливости ради, – мой голос прервал их смех, пока я смотрела на карты в своей руке, – я никогда не трахалась с Губителем Мира. Мои пальцы касались меня куда чаще, чем он.

В комнате воцарилась тишина, и все взгляды обратились на меня. По тому, как краска сошла с их лиц, а сердцебиение замерло, я поняла, что под маской Мэлоуна сиял пронзительный алый свет моих глаз. Я почувствовала, как во мне зашевелился Иг’Моррутен – все его шипы, зубы и непробиваемая чешуйчатая броня. Непобедимый, первобытный и злой.

Я ничего не видела – мое зрение затуманилось жаждой крови. Они смеялись над ее смертью, как будто она этого заслужила, хотя она была самым добрым и любящим человеком на свете, а теперь ее не стало – из-за меня.

Я схватилась за край стола и толкнула его с такой силой, что он разрубил мужчину, сидевшего напротив меня, впечатав его тело в стену. Оставшиеся в живых вскочили на ноги и начали охлопывать себя в поисках оружия. Я повернулась к бедняге рядом со мной и одним движением оторвала ему голову, его тело безвольно рухнуло на пол, окропив всех вокруг потоком алой крови.

Донте выхватил пистолет, и я услышала несколько выстрелов. Я не чувствовала никакой боли, только отчаянный, мстительный гнев бушевал в моей крови. Мне нужен был лидер. Об остальных я побеспокоюсь через секунду. Глаза Эдгара остановились на мне, и я увидела момент, когда он все понял. Он знал, почему я здесь. Я шагнула вперед, а он сделал несколько шагов назад.

Одним точным ударом ноги я раздробила ему колено. Он рухнул на пол, его рот открылся в беззвучном крике.

– Оставайся здесь. Нам нужно поговорить.

Человек Сантьяго попытался сбежать, но я оторвала ножку от перевернутого стола и швырнула ее с такой силой, что она пробила насквозь его грудь. Его колени глухо ударились об пол, и он упал.

Хлопки выстрелов позади меня подсказали, что Донте все еще направляет на меня свой пистолет. Развернувшись, я увидела вспышку очередного выстрела.

– Где Вебстер, мразь?

Я посмотрела на свой костюм и засунула палец в одну из дыр на рубашке, чувствуя, как моя кожа снова срастается. Подняв руку, я слизнула кровь с пальцев – Донте наблюдал за этим широко распахнутыми глазами.

– От Вебстера мало что осталось. Хочешь, расскажу, какой он на вкус?

Меня окутало облако черного дыма, и оболочка Вебстера исчезла, обнажив мой истинный облик.

– Дьявол, – прошептал он.

Возможно, для него я действительно была похожа на демона из их легенд. На мне был красный брючный костюм и туфли на каблуках, а руки были измазаны собственной кровью.

– Вообще-то я Дианна.

Я прижала Донте к стене, его пистолет с грохотом упал на пол. Оттянув его голову назад, я глубоко вонзила клыки в его горло. Его тело дрожало и дергалось, пока он безуспешно пытался отбиться. Его крики превратились в скулеж, а затем и вовсе стихли. Я сделала глубокий глоток. Неистовый, звериный голод требовал большего, не в силах насытиться, не в силах закончиться, не в силах… утихнуть.

Размытые воспоминания быстро проносились в моей голове. Я отстранилась, услышав позади себя какой-то шорох. Повернувшись на звук, я позволила телу Донте с грохотом соскользнуть на пол.

Голова Эдгара повернулась ко мне, его лицо скривилось от боли, когда он попытался встать. Не сумев подняться, он, подтягивая ногу, отполз к дальней стене.

– Знаешь, благодаря моей погибшей сестре я ем больше, чем когда-либо. Благодаря той, над которой вам так нравится издеваться, – сказала я, подходя к нему и вытирая рот тыльной стороной ладони. – Это открыло во мне совершенно новую силу. Довольно весело, не правда ли? Хочешь увидеть трюк?

Я подняла руку, и густая тьма в комнате поползла ко мне. Она кружилась и извивалась, как будто понимала каждую мою мысль и чувство.

– Не думаю, что это моя природа. Все это принадлежало Кадену, но он сам сотворил меня и дал силу, поэтому мы и здесь.

Тьма окутала висящую на потолке лампу. Она взорвалась, погрузив комнату в кромешную тьму.

Я подошла ближе, и он заскулил, услышав звук моих шагов. Отчаянно всматриваясь в темноту, он пытался меня разглядеть, но его смертные глаза подвели. Я наклонилась и оторвала от стола еще одну ножку – страх исказил его лицо, но отползать было уже некуда. Я перешагнула через двух мертвецов, ставших жертвами неудачных выстрелов Донте, и остановилась перед Эдгаром.

– Весело, да? – прошептала я, наклоняясь и хватая его за шиворот.

Он вскрикнул от испуга, когда я подняла его одной рукой. Швырнув его к стене, я пронзила ему грудь ножкой стола. Из его рта вырвался короткий крик, а затем хлынула кровь. Он отчаянно царапал ногтями торчащий из груди деревянный кол.

– Не волнуйся. Я не затронула жизненно важные органы. Габби научила меня всему, что касается анатомии смертных. Я помогала ей готовиться к контрольным, когда была дома, – мы ели мороженое и смеялись. Это были короткие и редкие моменты, но я ценила каждый из них.

На последнем слове я слегка повернула запястье, заставив его вскрикнуть от боли.

– Если я вытащу это из твоей груди, ты истечешь кровью за считаные минуты.

Он стиснул зубы.

– Знаешь, они часто задавались вопросом, что случится, если ты наконец сорвешься с поводка. Думаю, теперь мы все это знаем.

Я повернула сломанную ножку стола немного сильнее.

– Где Каден?

– Я не знаю, – прохрипел он, пытаясь ухватиться за кол, пригвоздивший его к стене.

Жаль. Судя по всему, он не лгал.

– Отлично. – Я пожала одним плечом. –   Сантьяго. Скажи мне, где найти этого чертового хорька.

Он задыхался, его лицо стало пепельным.

– Сантьяго ничего не говорит нам, кроме того, где и когда высадиться. Он слишком занят, прячась от тебя.

– Удивительно, он ведет себя мудро. – На этот раз я не стала крутить ножку стола. – Во сколько у него следующая высадка?

– Я не знаю. Он пишет нам день в день. Я больше ничего не знаю, клянусь.

Я опустила голову, чтобы обшарить его карманы. Бросив кошелек на пол, я бегло ощупала его свободной рукой. Затем я углубилась в другой карман и выудила сотовый телефон. Экран загорелся – на меня смотрело изображение Эдгара и какой-то женщины. Веселые морщинки окружили ее глаза – они оба смеялись. Вопреки здравому смыслу, я замерла.

– Кто это?

Я повернула телефон к Эдгару, осветив экраном его испуганное лицо. В его глазах вспыхнул нескрываемый страх.

– Моя жена.

– Ах. Так у тебя есть кто-то, кого ты любишь? Чудно. Скажи мне, где Сантьяго, или я ее найду. Она будет рада присоединиться к жене Итана.

Он лишь усмехнулся:

– Ты опоздала. Смерть забрала ее у меня много лет назад. Она умерла на больничной койке, пока я пытался найти деньги на лечение от рака.

Эдгар оскалился в кроваво-красной улыбке, увидев, как изменилось мое лицо. Он кивнул, и с его губ сорвался смешок:

– Удивлена? С чего бы? Ты лучше других должна знать, что даже монстры кого-то любят.

Я посмотрела ему в глаза, и на мгновение между нами промелькнуло взаимопонимание, прежде чем я сменила тему:

– Какой пароль?

Он с трудом произнес цифры, и я отступила назад, оставив его висеть на стене. Экран загорелся, и на меня уставилось несколько уведомлений со звонками от неизвестных номеров и сообщениями от Сантьяго.

– Похоже, он назначил дату высадки.

Я повернулась, взяв с собой телефон, и направилась к двери. Позади меня раздался стон Эдгара, все еще прикованного к стене.

Он засмеялся, кровь булькала у него в горле.

– Знаешь, в твоих поступках есть смысл.

Не знаю, что заставило меня ему потворствовать, но я остановилась, придерживая ногой входную дверь.

– Что?

– Я потерял кое-кого близкого. Мы все теряли. Горе нуждается в скорби, но ты не скорбишь. Ты сразу перешла к гневу и мести, и это потому, что ты чувствуешь свою вину.

Вину.

Это слово эхом пронеслось в моей голове, ударившись о дверь, закрытую на множество замков и цепей.

Я почувствовала, как мои клыки вытянулись, их кончики прижались к моим губам.

– Ты колебалась, девочка. Я видел это во время карточной игры, даже сквозь твою маску, и я видел это, когда ты смотрела на мой телефон. Я знаю этот взгляд. Даже монстры кого-то любят. – Он издал влажный смешок. – Ты и Губитель Мира. Это ранит тебя сильнее всего, не так ли? Ты была занята своими чувствами, а в это время Каден похитил твою сестру. Я все знаю. Возможно, вы, ребята, и не трахались, когда он ее убивал, но тебя не было рядом, когда она в тебе нуждалась. Тебя там не было, потому что ты…

С моих губ сорвался рев – скорее звериный, чем человеческий. Я двигалась так быстро, что он заметил меня только тогда, когда оказался на полу, держась за свой кровоточащий живот.

– Ты ничего не знаешь, – прошипела я, отшвырнув деревянный брус в другой угол комнаты. – Передавай привет своей мертвой жене.

Его слабый смех сменился влажным стоном. Я развернулась и покинула это проклятое место.

9. Самкиэль

Я нервно дернул свой галстук. Мы шли по коридору редакции – Винсент и Логан сопровождали меня, стараясь оградить от смертных. Некоторые пытались остановить нас, желая со мной поговорить или попросить меня подписать очередной документ. Не сбавляя шага, я игнорировал всех. Одним рывком мне удалось стянуть галстук с шеи.

– Меня все это раздражает. Раздражают костюмы, встречи, интервью и все это.

– Прошу прощения, босс. Нужно, чтобы мир видел в тебе настоящего лидера.

– Почему вся их одежда такая тесная? – застонал я, расстегивая две верхние пуговицы на рубашке и распахивая пиджак.

Дело было не только в одежде. Эти кабинеты, комнаты, весь этот проклятый мир. Я чувствовал себя в клетке.

Винсент придержал для меня дверь. Солнце заливало комнату золотым светом – день был настолько прекрасным, что на мгновение показалось, будто мир не стоит на грани разрушительной войны.

– Такова натура смертных. Они должны доверять тебе, верить в тебя. Мы должны убедить их, что все, сказанное Каденом, – ложь. Им нужно чувствовать себя в безопасности.

Я коротко кивнул.

– Сколько еще выступлений осталось?

Логан поморщился, и я знал, что ответ мне не понравится.

– Около восьми, – ответил Винсент.

Да, ответ мне не понравился. Я не хотел давать интервью. Я хотел найти ее. Прошел месяц с тех пор, как она убила Вандеркаев и сожгла их особняк. Месяц молчания. Месяц с тех пор, как я установил новые правила для всех живых существ на Онуне. Теперь мир знал о монстрах и богах, и смертные с радостью приняли новые порядки.

Винсент внес несколько усовершенствований в систему оповещения смертных и прочие устройства, позволяющие им чувствовать себя защищенными, но мои правила по-прежнему действовали. Никто не выходил на улицу после наступления темноты – все перемещения, даже самые незначительные, строго регламентировались. Я не хотел, чтобы из-за моих ошибок в этом мире снова пролилась кровь.

Нужно было ее найти, но у меня не было никаких зацепок. Я надеялся, что это произойдет в ближайшее время, но дни превращались в недели. Казалось, чем упорнее я пытался закрыть мир, тем легче ей было спрятаться. Все, что мне оставалось, – надеяться, что она ошибется.

Те немногие существа из Потустороннего мира, которые остались запертыми в Серебряном городе, почти ничего не знали. После того как мы привели в порядок обугленные останки города, мои силы начали ослабевать. И это была лишь одна из причин, по которой я решил поручить все допросы другим. Я вздохнул, меня охватило разочарование. Существ из Потустороннего мира, у которых можно было что-то узнать, больше не осталось. Она убила самых близких, а те, до кого ей не удалось добраться, скрылись в неизвестном направлении.

– Если мы начнем прямо сейчас, то сможем успеть…

Меня перебил резкий звонок, и Винсент поднес телефон к уху. Он посмотрел на меня, затем на Логана. Кивнув, он сказал тому, кто был на другом конце провода, что мы скоро будем. Не было нужды спрашивать, о чем был разговор. Я все слышал.

Пожар в отеле.

Небожители рылись в завалах, собирая в наплечные сумки все, что могло оказаться уликой. У некоторых были небольшие устройства, светящиеся небесной энергией, – с их помощью можно было обнаружить присутствие чего-то потустороннего.

Я переступил через обугленный кусок паркета в темном гостиничном номере. Тяжелый запах крови, пепла и смерти висел в воздухе, погружая меня в воспоминания о полях сражений, боевых барабанах и разрушительном пламени. Города выгорели до голых металлических каркасов, здания расплавились и рухнули, и повсюду стоял тот же проклятый запах. Я перевернул то, что осталось от стула, и сел. Я знал нескольких Небожителей и богов, способных подчинять пламя, но никогда не видел ничего подобного.

Никого, похожего на нее.

– Нам нужно созвать Совет, Самкиэль. Мы не можем в очередной раз замести это под ковер. Есть жертвы, – сказал Винсент резким голосом.

Я встал и вытер руки о штаны. Комната, или то, что от нее осталось, представляла собой полную катастрофу. На ее фоне коридор и соседние номера казались верхом чистоты и порядка. Казалось, словно она потеряла контроль – гнев вырвался из нее в приступе ярости.

– Пока нет.

Винсент усмехнулся, покачав головой:

– Почему? Потому что ты не хочешь видеть Имоджин?

– Винсент, – сказал Логан, продолжая рыться в пепле.

В его тоне прозвучало предупреждение.

– Совет хочет снова сделать ее твоим советником.

– Мы говорим не об этом, – сказал я.

– Они сами это сказали? – спросил Логан.

– Да, и ты знаешь, что Кэмерон и Ксавье это поддержат.

Хотя Дианна знала о моих прошлых отношениях с Имоджин, ее присутствие могло разжечь ревность Дианны, сделав ее еще более нестабильной. Пока я не хотел проверять эту теорию. Если я призову остальных членов Руки, это подтолкнет ее еще ближе к краю пропасти. Могло произойти то, чего я боялся больше всего – потерять ее навсегда.

– Я не созываю Руку просто так. Ты это знаешь. Если я призываю всех вас, то это означает начало войны. Именно так это воспримет Каден, а у нас все еще нет ни малейшей власти над Дианной.

– Как я понимаю, ты не хочешь бороться с двумя Иг’Моррутенами одновременно? – спросил Винсент.

– Учитывая Тобиаса – с тремя, – добавил Логан.

– Тем не менее речь не об этом. – Винсент поднял бровь. – Я не хочу провоцировать войну, но, судя по виду этой комнаты, нам бы не помешала помощь. У нас нет никаких зацепок, и мы на шаг отстаем от нее и Кадена. Снова. Нам нужно больше людей.

– Нет. Пока, – прошипел я отрывисто и коротко.

На этот раз Винсент не стал возражать.

Мой взгляд зацепился за темное пятно на дальней стене. Алые брызги расползлись во все стороны – насколько же сильным был удар, если кровь так глубоко проникла в древесину?

В дверь вошел молодой Небожитель, спотыкаясь о валяющиеся на полу обломки.

– Мы получили данные от владельца отеля, как вы и просили, – сказал он.

Он сосредоточился на Винсенте, казалось, не в силах выдержать мой взгляд.

– Это единственная найденная запись, на которой кто-то входит и выходит из этой комнаты.

Он развернул планшет к нам, нажав несколько кнопок. Вспыхнули огни, и экран ожил. На видео из коридора было видно, как несколько смертных входят и выходят из номера. Я подошел ближе, Логан и Винсент встали по бокам от меня, заслонив Небожителя. Он оставался на месте, несмотря на то что его руки предательски дрожали, отчего планшет слегка трясло.

Мое сердце замерло – на экране появилась компания женщин, они хихикали и пританцовывали. Одна из них выделялась. Вот. Она. Только это была не Дианна. Она приняла очередной смертный облик, но я мог узнать Дианну в любом обличье. Ее движения, ее мимика, ее жесты. Она могла спрятаться за фальшивыми масками и уловками. Но не от меня. Ее кожа была бледнее знакомого мне золотисто-бронзового оттенка, а короткие кудри были окрашены в розовый цвет, сочетавшийся с ее крохотным платьем. Она визжала и смеялась вместе с остальными, толпа девушек приблизилась к двери. Я поднял голову и оглядел комнату. Теперь я понял, почему запах крови и смерти был таким всеобъемлющим. Они все еще были здесь.

– Сначала, – начал юный Небожитель, – мы даже не подумали, что это была она. Прежде чем… Вот, смотрите.

Я посмотрел на планшет и увидел такой знакомый мне язык ее тела. В соблазнении она всегда использовала одну и ту же тактику – покачивание бедер, взмах волос и легкие прикосновения к груди. Дианна напоминала мне змею, медленно и намеренно заманивающую свою добычу, прежде чем впиться в нее ядовитыми клыками. Было больно на это смотреть, но я не мог оторвать взгляд. Я провел рукой по чисто выбритому подбородку, желая увидеть ее, даже если она была в чужом обличье. Наряды, которые она выбирала, всегда бросались в глаза, но и без них она привлекала достаточно внимания. Ее улыбка озарила коридор, привлекая всех. Ее смех был музыкой для моей души.

Мужчина подошел к ней сзади, обхватил ее за талию и прижал к себе. Они засмеялись, и у меня свело желудок. Он передал чемодан другому мужчине и открыл дверь. Остальные девушки забежали внутрь, но Дианна отступила назад, прислонившись к стене. Она подозвала его тонким пальцем – искусительница, заманивающая жертву в ловушку. Он с жадностью прижался к ее телу, его руки скользнули по ее бокам, обхватив ее задницу так крепко, что она зарычала и подскочила от неожиданности. Мои зубы заскрежетали, челюсти сжались – он впился в нее поцелуем.

Я знал, каково это – целовать эти губы. Это было чистое блаженство, и я ненавидел этого мужчину за то, что он посмел прикоснуться к той, что принадлежала мне. Боль скрутила мой желудок, агония была настолько сильной, что у меня перехватило дыхание. В юности меня чуть не зарезали насмерть во время урока боя, но это было еще хуже. Это была чистая, незамутненная боль – мне отчаянно хотелось схватить клинок Забвения и вонзить в его живот. Как он смеет прикасаться к ней, ласкать ее? Ему на нее наплевать. Она для него всего лишь очередное тело. В комнате замерцал свет, и на короткое мгновение экран планшета погас. Все замерли и посмотрели на меня. Нельзя терять над собой контроль. Что со мной не так? Я вздохнул, пытаясь успокоиться и унять свои эмоции.

Я сжал кулаки за спиной, и экран снова загорелся. Никто ничего не сказал – к счастью для них же. Примитивная часть мозга, отвечающая за самосохранение, подсказала им оставаться неподвижными и безмолвными. Я не был на сто процентов уверен, что не сожгу кого-нибудь по ошибке. Я никого не хотел и не желал больше тысячи лет, но Дианна разбудила давно умершее, забытое чувство. Пустота и одиночество, ставшие привычной реальностью моего существования, исчезли благодаря ей. Теперь ее не было. Она показала мне, что значит чувствовать покой, а затем его лишила.

Мужчина на экране поднял Дианну за бедра. Она обвила ногами его талию, прежде чем они исчезли за дверью.

– Почему мы это смотрим? – спросил Логан, желая за меня вступиться.

– Я… мне очень жаль.

Небожитель нажал еще одну кнопку, маленькие белые цифры на краю экрана побежали вперед. Они находились там уже несколько часов. Гнев захлестнул меня, и я изо всех сил старался не представлять себе все то, что они делали. Он трахал ее во всех уголках этого чертового номера? Ей это нравилось? Издавала ли она те же звуки, которые когда-то издавала для меня? Я подавил стон, чувствуя себя так, будто меня выпотрошили.

– Видите эту часть? – сказал Небожитель, вовремя отвлекая меня от мыслей.

Он замедлил видео. Дверь открылась, и темный коридор озарился оранжевым сиянием. Дианна вышла в своем истинном облике, ее темные волосы волнами спадали по спине. Она развернулась и пошла по коридору, не оглядываясь и не обращая внимания на пламя, которое языками вырывалось из комнаты.

– Она ушла без чемодана. У мужчины, с которым она пришла, был чемодан, а ушла она без него. Значит, он все еще здесь.

– Ты заставил меня смотреть это ради чемодана, о котором мог просто сказать? – спросил я, едва сдерживая рычание.

Небожитель сглотнул, взглянув на Винсента, прежде чем пробормотать:

– Я-я…

– Ты уволен, – сказал я.

Винсент выхватил планшет из его рук, и Небожитель поспешил прочь. Я отвернулся, борясь с желанием пойти за ним и задушить его голыми руками.

– Самкиэль, спокойно. – Логан приблизился ко мне, его голос был едва громче шепота. – Почему она позволила себя заснять? Она знала, что здесь есть камера. Таким образом она хочет отправить тебе послание. Думаю, она недовольна твоим решением закрыть Онуну. Подумай как следует и, при всем уважении, больше никого не увольняй.

Я проигнорировал Логана, не в силах осознать то, что он говорит. Остальные Небожители избегали моего взгляда, показательно углубившись в работу. Я встал и направился к центру комнаты. Логан и Винсент последовали за мной, но остановились, когда я засучил рукава. Они быстро изменили направление, жестом приказав Небожителям отойти к стене. Сосредоточившись на растущем комке боли в груди, я призвал свою силу. Кожа на моих руках засияла причудливым узором, татуировки горели расплавленным серебром.

Комната завибрировала, когда обугленные и сломанные предметы начали восстанавливаться. Небожители цеплялись за стены, пытаясь удержаться в вертикальном положении. Я поднял руки, возвращая комнату к тому состоянию, в котором она находилась всего несколько часов назад. Стулья, столы и диваны приняли свой изначальный вид. Когда комната вновь стала такой, какой была до пожара, несколько Небожителей отпрянули и поспешно выбежали в коридор.

– О боги.

Мне не нужно было смотреть, чтобы понять, что там. Я чувствовал запах смерти. Это был уже не запах горелого мяса, а аромат свежей крови.

– Самкиэль.

Я увидел лицо Логана, ужас и боль наполнили его глаза. Это было не сострадание к тому, что осталось от мужчины на кровати или к другим телам, разбросанным по комнате, а страх за пропавшую жену. Если Дианна была способна на такое, то что мог сделать Каден?

– Мы найдем ее. Я обещаю.

Я протянул руку, положил ему на плечо и слегка сжал пальцы. Он кивнул и выдавил короткую улыбку. Я смотрел мимо него. Молодая женщина, работавшая на Винсента, наклонилась и подняла с пола пару красного кружевного белья.

Мое сердце замерло.

Я поднял лоскуток тонкой ткани, скрепленный перекрещивающимися нитками. Возможно, это было какое-то неизвестное мне оружие.

– Что это? – спросил я, поворачиваясь к Дианне.

Она оставила несколько ящиков своего комода открытыми, и любопытство взяло надо мной верх.

Дианна вышла из гардеробной в мешковатой рубашке и свободных серых брюках. После того как мы вернулись из сада, она приняла душ и сняла платье, которое я для нее сшил. Увидев то, что я держу в руке, она выпучила глаза и бросилась ко мне.

– О боги, Лиам, отдай мне это, – прошипела Дианна, выхватывая лоскуты и отталкивая меня в сторону.

Она закрыла ящик и нахмурилась:

– Держись подальше от моего комода. Спасибо.

Я пожал плечами так беспечно, как только мог.

– Ты сама оставила его открытым. Мне было интересно, что купил для тебя твой друг.

Она покачала головой и ухмыльнулась, прежде чем пройти к кровати.

– Что это такое? Ты это носишь? – спросил я, все еще одолеваемый любопытством.

Она запрыгнула на кровать и на четвереньках поползла к ее центру. Я бы солгал, если бы сказал, что это зрелище меня не впечатлило. Она была привлекательна во всех отношениях.

Дианна потянула на себя одеяло.

– Это трусики, Лиам.

Это слово показалось мне незнакомым, – возможно, я недостаточно внимательно смотрел видео, которые показывал мне Логан.

Нахмурив брови, я подошел к другой стороне кровати.

– Что это такое?

Улыбка изогнула ее губы.

– Ты шутишь, да?

Я сел на свою сторону матраса и покачал головой. Не понимаю, почему она решила, что мой вопрос – шутка.

– Правило номер один нашей дружбы – ты мне не лжешь. Я своими глазами – хоть и против своей воли – видела, как ты снимаешь их с женщин зубами.

Осознание было внезапным. Я почувствовал, как мое лицо обмякло, а тело напряглось.

– Это нижнее белье? – сказал я, указывая на ящик.

Она смеялась, искренне смеялась.

– Да. А ты как думаешь, что это? Устройство для пыток?

Я не ответил.

– О боже мой, ты действительно так думал.

Она засмеялась еще сильнее, уткнувшись лицом в толстое одеяло. Я скользнул в кровать и положил руку под голову. Еще одна мысль грызла меня, как дикий зверь, и прежде чем я успел себя остановить, вопрос сорвался с моих губ:

– Почему Дрейк знает, какое белье ты носишь? Он тоже стягивал с тебя… трусики зубами?

Она протянула руку и игриво хлопнула меня по груди. Я ответил тем же – это всегда заставляло ее улыбнуться. Не обычной улыбкой, а той, от которой у нее морщился нос.

– Ай, – вздрогнул я, потирая место удара.

– О, тебе это не повредит, ты, большой ребенок.

Вот она, эта улыбка. Нужно придумать ей название.

– И нет. Он был со мной, когда мы с Габби ходили за покупками много лет назад. А теперь иди спать и перестань думать о моем нижнем белье.

– Клянусь, это не то, о чем я думаю.

Дианна рассмеялась и закрыла глаза, укутываясь в одеяло.

– Конечно, нет.

– Клянусь.

Это была полная и абсолютная ложь.

Воспоминание померкло, когда я увидел, как женщина положила лоскут красного кружева в прозрачный пакет. Мои руки безвольно опустились вдоль тела, и Логан повернулся, чтобы посмотреть, что привлекло мое внимание.

Мои челюсти сжалась, и я отвернулся.

– Необходимо, чтобы вы и ваша команда выяснили, кем был этот человек и чем он занимался. Мне нужны имена, ближайшие родственники – все, что вы сможете найти.

– Самкиэль.

– Что? – рявкнул я, поворачиваясь к Винсенту.

– Не думаю, что в этом есть необходимость, – сказал он, просматривая несколько листов, которые он поднял с пола. – Похоже, его звали Вебстер Мэлоун. В этих документах зафиксированы транзакции со счета, привязанного к Донвирр-Эдж.

– Что это такое?

– Давай выясним.

Винсент передал бумаги Небожителю, стоявшему слева от нас. Мужчина схватил их и пробежался взглядом по тексту. Затем его пальцы застучали по экрану планшета, и через несколько минут он повернул к нам устройство, демонстрируя фотографию погрузочной станции. С деревянного моста свисали канаты, а на заднем плане виднелся большой корабль.

– Это судоходный причал. Через него проходит перевозка грузов, в основном продуктов питания. За последние пару лет было зафиксировано несколько случаев контрабанды и азартных игр.

– Судоходный причал, прекрасно. Я иду туда.

– Отлично, едем, – сказал Логан, направляясь к двери.

– Нет, Логан. Я хочу, чтобы вы все остались здесь и попытались найти что-то еще. Выясните, на кого он работал и что еще мог знать.

Винсент упер руки в бока и нахмурился:

– Тебя нужно довезти. Мы можем заказать конвой…

– Не нужно.

Не знаю, была ли это ярость или в комнате слишком сильно пахло возбуждением и смертью, но мне пришлось уйти. Мне пришлось уйти – подальше от этого места и от всех них. Вокруг меня танцевали искры электричества, комната сотрясалась от едва сдерживаемой ярости. В одну минуту я был в комнате, а в следующую – уже в облаках. Оглушительный раскат грома сопроводил мой полет. Ударила молния, с неба полил дождь, а я повернул в сторону Донвирр-Эдж.

10. Самкиэль

С неба лил дождь. Капли отскакивали от металлических цепей, покачивающихся на беспощадном ветру. Этот шторм пришел сюда вместе со мной. Приземлившись, я сменил одежду – ткань моего нового костюма была легкая, но прочная, подобная той, которую мы носили на Рашириме. Черная рубашка с длинными рукавами и подходящие брюки помогли мне незаметно слиться с тенями, мелькавшими в переулке. Несколько дней назад Логану удалось убедить меня вздремнуть – сейчас это было очень кстати. Недолгий отдых позволил мне восстановить силы, даже если во всех снах я видел только ее.

Я стоял, осматривая местность, пока несколько человек переносили на корабль большие деревянные ящики. Я насчитал не менее пятидесяти сердцебиений, но, судя по магической ауре, исходившей от их кожи, они не были смертными. Ведьмы. Это объясняло, почему им так легко удавалось перемещать эти большие ящики.

– Ну, пошевеливайся! – крикнул один из мужчин. – Шторм не утихает, а у нас еще две погрузки. Нам нельзя опаздывать.

Порыв ветра покачнул огромный грязно-серый корабль. Мне нужно успокоиться. Кольца на моих пальцах вибрировали, умоляя меня призвать клинок. Я был бы рад возможности выпустить пар. Раньше это всегда помогало, но тогда я не был ограничен привязанностью к женщине. Речь никогда не шла о ком-то, кто был мне так дорог.

Они погрузили оставшиеся ящики и захлопнули двери кузова большого грузовика. Двигатель загудел, фары загорелись, и машина тронулась с места. Теперь, когда грузовик не закрывал мне обзор, я понял, что передо мной не обычный грузовой корабль. Он был огромным. Сколько груза он перевозит? Деревья гнулись под порывами завывающего ветра, дождь продолжал хлестать по бетону. Я натянул капюшон, напряг глаза и всмотрелся в темнеющие силуэты деревьев. Казалось, будто там что-то есть, но разглядеть что-то конкретное мне не удавалось.

Решив, что это не имеет значения, я повернулся к кораблю – на него поднялись последние несколько человек. Рампа со скрипом поднялась вверх. Я подождал, пока корабль покинет гавань, прежде чем снова подняться в небо.

Мои ноги с тихим стуком ударились о палубу. Приземлившись на корточки, я ненадолго замер, чтобы убедиться, что никто меня не услышал. Я следовал за кораблем несколько миль, пролетая сквозь бушующий шторм. Сейчас огни города были так далеко, что только существо из Потустороннего мира могло их разглядеть.

Куда они направлялись? Сначала я предполагал, что они держат курс на Новас, предыдущую базу Кадена и его резиденцию, но корабль двигался в противоположном направлении. Казалось, они плывут в никуда. Я сделал несколько шагов вперед, стараясь держаться у мостика. У руля никого не было – ведьмы на борту взяли управление на себя. Я чувствовал их магию.

Снизу раздался голос:

– Я не собираюсь подниматься наверх. Там очень холодно и льет дождь. Как будто эта проклятая буря нас преследует.

Я услышал шарканье ног и злобный смешок, прежде чем другой мужской голос произнес:

– Он сказал, что кто-то должен быть на дежурстве, так что иди.

– Нет, ты иди.

Наступила пауза, атмосфера стала тревожной.

– Ты сам слышал, что они говорили. Они называют ее крылатой смертью. Раздается раскат грома, а потом она спускается с неба и проливает на тебя огненный дождь. Она охотится за всеми, кто причастен к смерти той девушки. В том числе и за нами, а этот идиот не придумал ничего лучше, чем записать все на камеру.

– Я бы посмотрел, как ты называешь Кадена идиотом в лицо.

– Я сделаю это, если ты пойдешь на дежурство.

Раздался смех, а затем я услышал шаги на лестнице.

– Хорошо. Я готов заключить сделку и хочу, чтобы она была зафиксирована.

На лестнице появились тени. Их шаги гулким эхом отдавались по металлическим ступеням, и они даже не пытались сохранять тишину.

Мужчина впереди обернулся, продолжая смеяться вместе со своим другом.

– Я удивлен, что Сантьяго не сказал ему. Мой…

Заметив, что глаза его спутника расширились, он остановился. Он медленно повернул голову, чтобы увидеть, что послужило причиной такого испуга. Его взгляд остановился на моей груди, а затем медленно поднялся вверх.

Он с трудом выдохнул:

– Ох, черт.

– Твоя магия – ничто по сравнению с богиней, которая ее сотворила, – сказал я, открывая очередной ящик.

Он ничем не отличался от других ящиков, наполненных листами железа. Корабль качнуло, волна толкнула его в бок. В комнате пахло железом и горелой плотью ведьм, которые безуспешно пытались меня атаковать. Где-то на потолке сдавленно хрипел Сантьяго – я прижал его туда с помощью своей магии, продолжая задумчиво изучать тетрадь с записями о грузах.

– Почему ты перевозишь столько железа?

– Иди в Яссулин! – выплюнул Сантьяго, пытаясь вырваться из невидимой хватки.

Я наклонил голову и опустил руку с блокнотом.

– Ты знаешь о Яссулине? – Я хмыкнул. – Впечатляет. Это царство вне времени и пространства. Место столь жестокое, что лишь самые мерзкие и презренные существа попадают туда после смерти.

Я махнул рукой, и Сантьяго упал на пол рядом со мной, приземлившись лицом вниз. Он поднял голову, из носа хлестала кровь.

– Ты забрал мои гребаные руки!

– Да, да, я это сделал. – Я опустился на колени рядом с ним. – Я предупреждал, что произойдет, если ты коснешься ее. Следовало прислушаться.

Горький, влажный смех сорвался с его губ.

– Боги, ты и правда такой милашка. Как это ничтожно.

– Говорит мужчина, который… как там она сказала? – Я сделал паузу. – Ах да, «не мог вынести слова «нет».

Моя кровь закипела, когда я вспомнил, что она говорила в тот день в Эль-Донуме. Я знал, что он никогда не касался ее по-настоящему, но он пытался, и это заставило меня желать ему смерти.

– Эй, ты не можешь винить меня за любопытство. Все, кто к ней прикоснулся, превратились в побитых псов. Думаю, даже боги.

По взмаху моей руки его тело снова ударилось о потолок. Я услышал, как хрустнули его ребра, и он захрипел, прежде чем захлебнуться от смеха.

– Хотя бы один из вас задумывался о том, что ее ценность заключается в ней самой, а не в том, что у нее между ног?

Я прижал его тело к потолку настолько сильно, что металл заскрежетал.

– А он не шутил. – Смех Сантьяго затих, когда он посмотрел на меня. – Ты действительно в нее влюблен.

Его удивление сменилось улыбкой, а затем новым взрывом хохота. Продолжая держать его над собой, я повернулся и молча сорвал крышку с еще одного ящика.

– Ох, чувак, ты крупно попал. Ты действительно думаешь, что Каден позволит тебе ее заполучить? Позволит хоть кому-нибудь по-настоящему ее заполучить? Она первая и единственная, кого он сотворил. Он ее не отпустит.

Сантьяго хмыкнул, и я надавил на него с новой силой.

Я знал это. Все это знали. Каден уже доказал, что готов пойти на все, чтобы ее вернуть – если понадобится, то и по кусочкам.

– Я прекрасно понимаю, как далеко он готов зайти. Он отравил ее, унизил ее, угрожал ей, заставил монстров затащить ее в огненную яму, разорвал ее на куски, манипулировал самыми близкими ей людьми, чтобы они ее предали, а затем забрал единственного человека, которого она любила. И все потому, что она отказалась к нему вернуться.

Еще один взмах руки, и Сантьяго рухнул на землю. Он с грохотом приземлился на пол, мучительно закашлялся и с усилием перевернулся на спину. Он ухмылялся, словно вся та боль, которую Каден причинил Дианне, была самой смешной на свете шуткой. Я терял самообладание.

– Ты находишь это забавным?

На корабле погас свет, моторы заглохли. Наступила полная тьма, и гром, оглушительный и угрожающий, расколол небо – он был настолько громким, что мы отчетливо слышали его даже на нижней палубе. Я отложил тетрадь в сторону, почерневшее серебряное кольцо на моем пальце загудело. От клинка Забвения тянулись полосы пурпурного и черного дыма.

Глаза Сантьяго широко раскрылись, улыбка исчезла с лица. В отражении его взгляда я увидел, как мои собственные глаза вспыхнули серебром.

– Ты знаешь, что такое Забвение, Сантьяго? – Я приблизил к нему кончик клинка, пока он боролся с моей невидимой, но неумолимой хваткой. – Это оружие я сделал задолго до того, как о тебе даже подумали. Этот клинок должен был стать орудием мира, знаменующим мое вступление на престол. Но тогда во мне было слишком много гнева и горя. Чувства, которые я не мог контролировать, выплеснулись наружу – так я создал его. Такие эмоции не должен испытывать бог, но их испытал я. Это настоящий клинок Смерти. Нет мира, нет Астераота, нет Яссулина – нет ничего. Он превращает тебя в частицу материи, которую можно повторно использовать по своему усмотрению. Тебя больше не существует. Ни характера, ни черт, которые делают тебя особенным, никаких воспоминаний, снов или кошмаров. Это истинная смерть.

Сантьяго сглотнул, я ощутил исходящие от него волны страха. Взглянув на клинок в своей руке, я повернулся к нем:

– Я не использовал его с тех пор, как пал Раширим. А потом появилась она. Знаешь, в чем дело? Нет границ, которые я не перейду ради ее счастья и безопасности, особенно после всего, что вы с ней сделали. Это высший закон – не трогать никого, кто мне дорог. Одно только это действие карается смертью. Это – твой конец.

– Судя по тому, что я слышал, не думаю, что она об этом знает.

Его ухмылка исчезла, когда кончик лезвия коснулся его пиджака. Ткань под ним мгновенно превратилась в пепел, взлетев в воздух маленьким серым облачком.

Глаза Сантьяго вылезли из орбит, а затем он забормотал:

– Послушай, я не знаю, понимаешь? Не знаю.

Он запнулся, как будто что-то мешало ему говорить. Я убрал клинок, чтобы он не действовал на него слишком сильно.

– Каден никому ничего не рассказывает, особенно после того, как Алистер умер, а она сбежала. Теперь он никому, кроме Тобиаса, не доверяет. Если тебе нужны ответы, настоящие ответы, найди его.

– Почему железо? Что за корабли?

– Я знаю только то, что он что-то строит.

Я нахмурился.

– Металлы и минералы не помогут Кадену создать оружие, способное уничтожить бога, а он хочет именно этого. Только Азраил мог сотворить что-то из ничего, но он давно мертв.

Сантьяго отвел обеспокоенный взгляд от лезвия и посмотрел на меня так, будто у меня выросли рога.

– Кто сказал, что Азраил мертв?

Я выпрямился:

– Я сам видел его смерть. Он погиб во время нападения Иг’Моррутенов, спасая свою жену. Свет озарил небо. Почему ты считаешь, что он жив?

– Алистер мог заставить тебя увидеть все, что ему вздумается.

– Алистер? Алистер никогда не был на Рашириме. Ты пытаешься выиграть время с помощью глупой лжи.

– Зачем мне лгать? – практически заикался он, словно боялся, что я снова коснусь его клинком. – Короли Йеджедина обладают почти такой же властью, как и ты.

– Короли? – Настала моя очередь заикаться. – Алистер не был королем.

– Ты действительно не знаешь, кто такой Каден, да? – спросил Сантьяго с искренним недоумением.

Мысли заметались в моей голове. Если Алистер был там, значит ли это, что Каден и Тобиас тоже были с ним? Но как? Мне нужны были ответы. Что, если они – последние короли Йеджедина? Неужели Нисмера и другие боги-предатели призвали не только Иг’Моррутенов, но и королей?

Я видел мертвого Азраила, видел, как он превратился в луч ясного синего света. Я уже открыл рот, чтобы ответить Сантьяго, как по небу разнесся новый раскат грома. Однако на этот раз дело было не во мне.

– Крылатая смерть, – прошептал он.

Сердце Сантьяго колотилось, как барабан. Он был в ужасе, но уже не по моей вине.

– Вытащи меня отсюда живым, и я расскажу все, что знаю. Клянусь.

Я остановился и повернулся к нему. Сантьяго съежился. Я поднял руку и сжал пальцы возле его лица.

– Закрой рот.

Впрочем, он и без моих угроз едва мог говорить. Появление Дианны превратило его в сморщенное, жалкое создание. Он знал, что она пришла за ним, и практически намочил штаны. Я ожидал, что она выпустит в корабль поток пламени, но этого не произошло. Ведьмы, которых я вырубил, уже должны были проснуться, но я не услышал ни единого крика. Тишина была страшнее всего.

Я схватил Сантьяго за плечо и толкнул его вперед.

– Иди.

– Ты не думаешь, что безопаснее покинуть основную часть корабля? – возразил он, упираясь и пытаясь повернуть назад.

– Не обольщайся, твоя безопасность не моя забота, – сказал я, призывая свой огненный меч.

Я прижал кончик лезвия к его спине. Сантьяго застыл, прежде чем вздохнуть и снова двинуться вперед.

– Какой смысл в угрозах, если ты все равно собираешься меня убить? Ты уже отнял мои руки. Я бессилен.

Я промолчал и подтолкнул его в спину. Он остановился у одной из металлических дверей и многозначительно посмотрел на меня, намекая на свои отсутствующие руки. Сжав зубы, я обошел его, повернул большой рычаг и толкнул тяжелую дверь. Она распахнулась, и перед нами открылась пустая комната. Я отошел в сторону и взмахнул клинком, жестом приглашая его войти. Я не собирался доверять Сантьяго – даже если у него не было рук.

– Ты жив по двум причинам. Во-первых, у тебя есть информация, которая мне нужна, – сказал я.

– Что еще? – спросил он и обернулся, осознав, что я не вошел в комнату вслед за ним.

Я схватился за дверной косяк.

– Мне нужна приманка.

Глаза Сантьяго вылезли из орбит, его лицо окаменело от ужаса, а я захлопнул металлическую дверь.

– Черт возьми, ты не можешь оставить меня здесь! – крикнул он, и я услышал отчаянный стук в дверь. – Она убьет меня! Разве ты не должен быть хорошим парнем?

Я повернул защелку и прислонился к двери.

– Я никогда не говорил, что я хороший. Думаю, вы выдумали эту сказку для собственного спокойствия. Вы убеждаете себя, что я милосерден. Вы считаете, что настоящий правитель обязан хотя бы сохранять нейтралитет, но иногда королю приходится быть монстром.

Вздохнув, я отошел от двери и призвал огонь. Направив его, я запаял края.

– Я признаю, что я стал более неустойчивым, и я знаю, что причина в Дианне. Это печально. Я никогда не чувствовал того, что чувствую к ней. Она превратила меня в ревнивого собственника, но не такого, как твой хозяин. Я никогда не причиню ей вреда и не позволю сделать это другим. С каждым новым убийством ее собственная боль лишь усиливается. Она кормится, чтобы насытить порожденную горем часть себя. Она пытается похоронить свои чувства, свою личность и доказать себе, что она – тот самый монстр, которым вы все ее считаете. Никто из вас ее не знает. Она – намного больше. Дианна была добра ко мне и помогала мне, когда я этого не заслуживал, поэтому теперь я сделаю то же самое для нее. Благодаря Кадену и всем вам у нее больше никого нет.

Пульсирующий жар угас, и раскаленный металл медленно остыл. Как только я начал говорить, стук в дверь прекратился. Я услышал, как он вздохнул и с глухим стуком упал на пол.

– Ты безнадежный влюбленный придурок.

Это было последнее, что я услышал от Сантьяго, минуя по две ступеньки за раз.

11. Самкиэль

Снова раздался хлопок, и я понял, что он исходит не от густых туч, затянувших небо. Я стоял на палубе, не в силах отвести взгляд от огромной черной виверны[1], кружившей над кораблем. Она знала, что я здесь с Сантьяго, и я чувствовал, как она подсчитывает свои шансы.

Она скрылась в гуще облаков, и я обернулся, ожидая ее повторного появления. Ритмичные взмахи ее мощных крыльев прекратились – единственными звуками, нарушавшими тишину, были завывание ветра, биение волн о борт корабля и стук дождя. Куда она исчезла? Я точно знал, что она не уйдет просто так. В небе сверкнула молния, на мгновение осветив палубу, после чего мир вновь погрузился во тьму. В моей груди нарастало беспокойство и напряжение. Еще одна молния пронеслась по небу, и мое сердце замерло. Вспышка – на палубе я один. Снова вспышка – и вот она стоит в нескольких футах от меня.

Она словно появилась из самой тьмы.

Боже, она всегда была такой красивой? Прошло слишком много времени с тех пор, как я видел ее в последний раз, и я жаждал этой минуты. Она посмотрела на меня. Ее глаза светились чуждым, пустым красным светом, не позволяя мне увидеть ее истинные эмоции. Одежда безупречно облегала изгибы ее тела. Я видел эти изгибы в каждом из своих снов, когда усталость брала надо мной верх вопреки моей воле. Свистел жестокий и холодный ветер – буря усиливалась.

Она склонила голову, но ее тело оставалось неподвижным, будто она прислушивалась к чему-то внизу. Я понял, что, даже стоя здесь, со мной, она искала его.

– Мне не нравится быть в разлуке так долго! – крикнул я ей.

Она резко повернулась ко мне, и я мог поклясться, что в ее алых глазах на мгновение промелькнул ореховый оттенок. Во мне вспыхнула радость от того, что мои слова оказали на нее воздействие, пусть и мимолетное. Это означало шанс, маленький проблеск надежды. На этот раз ее взгляд остановился на мне, но она по-прежнему ничего не говорила. Дождь и ветер усиливались.

Я медленно улыбнулся, пытаясь удержать ее внимание на себе.

– Смотришь на то, что тебе нравится?

Губы Дианны скривились в легкой усмешке.

– Я и забыла, какой ты огромный. Видимо, за это время я слишком привыкла к смертным мужчинам.

Она хотела меня ужалить, и ей это удалось. Она не была моей – не совсем. Мы никогда не обсуждали статус наших отношений, но меня нестерпимо обжигало то, что она была с кем-то еще, и она это знала. Я видел это по ее лицу.

– Кстати, спасибо, что оставила мне подсказки, – прокричал я сквозь громовые раскаты. – Я думал, ты будешь осторожнее. Разве что ты сама хотела, чтобы я тебя нашел.

Дианна медленно двинулась вправо, затем снова влево. Она в очередной раз напомнила мне риззури – больших, красивых, грациозных и в то же время устрашающих кошек из Раширима. В ней удивительным образом сочетались все эти качества, и вот она здесь, оценивает меня как добычу.

– Уэбстер был бестолковым торговцем оружием, который продавал не только оружие. Он заслуживает того, что получил.

– Если не хочешь, чтобы я тебя нашел, тебе не следует поджигать отели. – Я остановился, слова рвались наружу против моей воли. – Или оставлять свое кружевное нижнее белье.

– Кружевное нижнее белье? – Она рассмеялась своим мурлыкающим смехом. – Это называется «трусики», Самкиэль. Ты это знаешь и видел их сотни раз.

– Да, но твои я помню отчетливее всего.

– Я рада. Я оставила их в качестве прощального подарка, – ответила она, коснувшись пальцем подбородка. – Еще один способ сообщить, что девушка, которую ты так отчаянно пытаешься спасти, давно исчезла и больше не вернется.

Я ухмыльнулся, игнорируя ее явную попытку меня оттолкнуть, хотя ее слова разрывали сердце на части. У меня был другой план.

– Признаюсь, мне нравится тот факт, что ты думала обо мне, когда была с другими, – крикнул я сквозь бурю. – Это помогло тебе кончить или ты все еще не удовлетворена, моя Дианна?

Какой бы ответ она ни приготовила, он растворился в ту же секунду, когда эти слова слетели с моих губ. Дианна запнулась, и хотя она тут же приняла обычный вид, я успел уловить ее реакцию на то, что я назвал ее своей. Я снова увидел проблеск той самой Дианны, словно она все еще жаждала слышать эти слова. В тот момент я понял, что выиграл. Она тоже это знала.

– Будем считать, что молчание равнозначно слову «нет».

Я видел, как она покачала головой, капли дождя стекали по ее лицу.

– Что я слышу? Неужели могучий Губитель Мира, герой легенд, ревнует? Не припомню, чтобы раньше с тобой такое случалось.

– Мне не нравится, когда другие трогают то, что принадлежит мне.

– Тебе? – У нее вырвался резкий смех, за которым последовало облачко дыма. – Напомни, когда мы об этом договаривались? Может, когда мы друг друга ненавидели? Или в ту ночь, когда ты наконец меня коснулся? Или тогда, когда я осталась с тобой, а ее похитили? Как ты думаешь?

– Дианна.

Ее имя прозвучало как мольба.

– Самкиэль, – издевательски повторила она, цокая языком. – Кроме того, твоя ревность в отношении Мэлоуна неуместна. Он продержался всего несколько минут, прежде чем я разорвала его на куски.

Ее улыбка была смертельной.

Я пытался вести себя так, словно ее небрежное упоминание о связи с другим мужчиной не раскалило мои нервы, но небо меня предало. Сверкнула молния, за которой последовал оглушительный раскат грома – шторм бушевал с удвоенной силой. Заметив это, она откинула голову и горько, жестоко рассмеялась. Дождь хлестал ей в лицо, вода стекала по шее.

– У тебя проблемы, любимый? Не спишь?

Она взглянула на меня, пока небо продолжало раскалываться на части.

– Я буду честен, если ты будешь честна со мной в ответ.

– Хочешь честности?

– Да. Честно говоря, ты помогла мне больше, чем думаешь, и я планирую сделать то же самое для тебя. Не важно, какими словами и оскорблениями ты бросаешься, не важно, как сильно пытаешься меня уколоть. Я не позволяю тебе и дальше идти по этому разрушительному пути, Дианна.

Она посмотрела вниз и кивнула, словно обдумывая мои слова. Вода капнула с кончика ее носа, прежде чем она снова взглянула на меня. Даже сейчас она была такой красивой. Ничто в ней не могло меня напугать, как бы она ни старалась. Клыки, глаза, каждая часть ее тела по-прежнему принадлежала ей, и она была единственной, кого я хотел. Я тосковал по ней: по густым ресницам, по пухлым чувственным губам, теперь накрашенным темно-алой помадой, по волосам, зачесанным назад и опускающимся на спину. Я видел, как ее изменили потеря Габриэллы и вся выпитая ею кровь, но для меня она все еще была милой, самоотверженной, заботливой, пламенной Дианной.

– Что ж, как пожелаешь. Я буду честна.

В ее глазах мелькнул проблеск чувств, и разъяренная, жестокая Дианна на секунду исчезла. Она сглотнула, продолжая смотреть на меня.

– Это была пустая трата времени. Каждая секунда, проведенная с тобой, была пустой тратой времени. Ты был средством для достижения цели. Ты должен был обеспечить безопасность моей сестры, но тебе не удалось даже это. Мне следовало уйти, как только у меня появилась такая возможность. Любой, у кого есть мозги, так бы и поступил. Теперь она мертва, и ты виноват в этом не меньше меня, потому что мы не смогли удержать наши чертовы руки подальше друг от друга. Каден убил ее из-за тебя и из-за меня. Мне в очередной раз напомнили, что я не обычная девушка, влюбленная в обычного парня, который дарит ей цветы и говорит, что она красивая. Я была глупа, думая, что в моей жизни может быть хоть что-то нормальное. Я была слабой, жалкой и не осознавала, что вся нормальность умерла в ту самую секунду, когда Каден свернул мне шею в горящей пустыне. Хочешь честности? Я больше никогда не буду такой.

Вот оно. Дианна пыталась спрятаться за насилием и любовниками, используя это как броню, чтобы защитить свое разбитое сердце. Она оставила послание, пытаясь доказать мне, что ее действительно больше нет. И все же я чувствовал, что это ложь. Она была Дианной, моей Дианной, и я ясно видел, насколько она сломлена. Слова, которые она бросила в мой адрес, должны были ранить меня, но они были порождением ее непреодолимого горя и боли. Той же боли, что пронзила и мою душу, когда пал Раширим.

– Ты ошибаешься, Дианна. Ты пытаешься убедить себя, но знаешь, что я бы сделал все для тебя и твоей сестры. Ты можешь винить себя и меня, но это ее не вернет.

Мое сердце замерло. Она повернулась ко мне, ее глаза загорелись чуть ярче.

– Я все еще беспокоюсь о тебе. Нуждаюсь в тебе. Хочу тебя. И всегда буду.

– В таком случае это твои проблемы, потому что я в тебе не нуждаюсь. Не после того, как это отняло у меня все. – Ее губы сжались в тонкую линию. – Ты этого не стоишь.

Я задел нерв, и она нанесла ответный удар:

– Не пытайся меня провоцировать. Я знаю тебя, даже если тебе это не нравится. Тебе не все равно. Я знаю, что я чувствовал тогда, и я знаю, что чувствовала ты. Это было более чем реально. Я уверен, что твои чувства остались прежними, и не остановлюсь ни перед чем, чтобы вернуть тебя. Я не позволю тебе страдать в одиночестве. Ты знаешь, что я не шучу. Я слишком упрямый.

По небу с шипением пронеслась молния. Она подняла взгляд, и уголок ее губ изогнулся. Сглотнув, она запрокинула голову.

– О нас пишут истории. Я, Иг’Моррутен, и ты, Самкиэль, Губитель Мира. Два существа, которым суждено проливать кровь друг друга, пока космос не превратится в пыль. – Она посмотрела на меня, наши взгляды встретились. – А не трахаться.

Я пожал плечами, игнорируя бурю.

– Что ж, времена меняются.

Дианна улыбнулась, но на лице мелькнуло раздражение. Она хлопнула в ладоши.

– Что ж, было весело, Самкиэль, но мне нужно убить одну ведьму. Так что…

Я знал, что она делает. Ее попытка закончить разговор была очевидна, но дело было не только в этом. Я знал, что она испытывает лучше, чем кто-либо. Когда мой отец умер, я уничтожил Раширим и заточил себя в обломках своего мира. Она же запирала свои эмоции внутри, пытаясь оттолкнуть меня, пытаясь забыть меня, пытаясь не чувствовать.

– Дианна.

Я сделал шаг вперед. Темное кольцо на ее пальце сверкнуло, в руке появился острый, зазубренный костяной меч, и она вытянула его между нами.

От удивления я замер на месте, живот скрутило. Невероятно.

– Как?

Мой голос превратился в прерывистый шепот.

Она вызвала меч из кольца. Невозможно, чтобы она обладала такой магией.

– Еще одно честное признание. Я помню все, чему ты меня учил. Как сражаться, быть быстрее, как уничтожить кого-то гораздо более сильного, чем я, как стать смертоносной. Каждую мелочь, которую ты показывал мне в том особняке, когда просто хотел быть рядом после нашей никчемной ссоры. Я помню каждое твое слово, включая то, что нужно всегда иметь при себе оружие. – Она окинула клинок оценивающим взглядом. – Камилла сделала его для меня. Понадобилось некоторое время, но все получилось.

– Для этого она тебе понадобилась? Чтобы сразиться со мной?

Почему при этой мысли во мне вспыхнули ярость и ревность?

– Я знала, что ты будешь мешать. Спасение людей заложено в твоей ДНК, в крови, бегущей в твоих безупречных венах. Скажи честно, разве это не круто? Должна признать, что кольца с оружием – действительно отличная идея.

Камилла сотворила кольцо с клинком. Я знал, что ее магии не было равных, но не подозревал насколько. А теперь две самые могущественные женщины, которых я знал, объединили свои силы.

– Я существо, рожденное из хаоса, рожденное, чтобы тебя уничтожить. – Она подняла клинок, направив его на меня. – Ты защитник всех двенадцати миров и каждого измерения между ними. Станем ли мы теми, кем нам суждено быть, милый?

Она двигалась быстро, слишком быстро. Я призвал свой меч и взмахнул им, остановив ее удар в дюйме от моего лица. Раздался металлический скрежет, и внутри меня что-то сломалось.

Я рухнул на пол, со свистом выдохнув воздух из легких. Поднявшись на ноги, я призвал еще один сияющий меч. Сдаваться я не собирался. Дианна, настоящая Дианна, все еще здесь. Это был всего лишь малейший проблеск, погребенный под ожесточенной, полной ненависти оболочкой, но я его видел, и этого мне было достаточно.

Рядом со мной с шипением взрывались ярко-желтые огненные шары. Я посмотрел на большую дыру, прожженную в палубе, – судя по всему, все это время Дианна пыталась отвлечь мое внимание. Моя одежда осталась нетронутой, не считая нескольких дыр, оставленных ее клинком. Ее движения с оружием напоминали мне причудливый танец – даже в такой ситуации она производила на меня невероятное впечатление.

Я заглянул в дыру и без раздумий шагнул вниз. В тот момент, когда мои ноги коснулись пола, меч Дианны просвистел прямо у меня над головой и застрял в стене. Резким движением она выдернула оружие, не отрывая от меня сверкающих алых глаз.

Я поднялся и отошел в сторону, чтобы оказаться вне ее досягаемости.

– Когда ты научилась так виртуозно владеть мечом? Ты же ненавидишь такое оружие.

Она бросилась вперед, и я заблокировал очередной направленный на меня удар. Я удерживал ее несколько секунд – ее сила увеличилась по меньшей мере в десять раз. Она наклонилась ко мне и улыбнулась, щелкнув острыми, как бритва, клыками. Удар ее меча просвистел с такой силой, что я врезался в соседнюю стену. Я оттолкнулся от стены и пригнулся, когда она замахнулась, вонзив меч прямо за моей спиной.

– Ты можешь стать лучше, только если тренируешься, – бросила она насмешливым тоном. – Еще один урок, который ты мне преподал.

– О, так ты обращаешь внимание на мои слова?

Труба, висевшая на стене, в которую я врезался, лопнула, выпустив шипящее облако пара.

– Знаешь, а я видела тебя на экране. Ты кивал и улыбался этим глупым смертным, как будто ничего не произошло. Так мило и убедительно рассказывал, что им нечего бояться. Как же ты жалок.

Она прожигала меня горящими глазами сквозь густой пар, вращая меч в руке.

– Мне нужно сохранять лицо, Дианна. Не более того. Ты это знаешь. Люди уже напуганы.

– Ты выглядел таким несчастным, пока все вокруг пускали на тебя слюни.

Мне в голову пришла мысль:

– Я выглядел несчастным? И как долго ты на меня смотрела?

Она снова метнулась ко мне, и я заблокировал удар.

– Он убил ее у всех на глазах, Самкиэль, а ты продолжаешь вести себя так, будто это ничего не значит. Давай соври еще раз. Скажи, как сильно ты обо мне переживаешь, – прорычала она, выставив ногу, чтобы нанести удар в грудь.

Я отлетел назад, стена заскрипела от удара моего тела. Я потер ноющую грудь и с усилием поднялся на ноги. Да, она определенно стала сильнее и злее. Когда я отдышался, до меня дошел смысл ее слов.

– Дианна. Я должен сделать так, чтобы смертные чувствовали себя в безопасности, поэтому пока Совет Хадрамиэля держится в стороне. Вот и все. Я бы никогда не сделал ничего, что могло бы причинить тебе еще большую боль.

Пар продолжал валить из трубы, наполняя комнату мутным туманом. Я видел только ее красные светящиеся глаза и нечеткий силуэт. Она сделала шаг назад, затем еще один.

– На твоем месте я бы не беспокоилась о том, что мне будет больно, – сказала она с улыбкой, ее белые зубы сверкнули во мраке.

В одно мгновение она была прямо передо мной, а в следующее исчезла. Я вскочил на ноги и бросился туда, где она стояла. В воздухе клубились остатки дыма, но коридор был пуст.

– Черт, – прорычал я себе под нос.

Еще одно слово, которому меня научила Дианна. Она приманивала и отвлекала меня, одновременно выслеживая Сантьяго, и исчезла, как только я уже не мог ей помешать.

Я повернулся, спрятав пылающий меч обратно в кольцо, и бросился в коридор. Зная, что так я не доберусь до него раньше, чем она, я остановился и телепортировался по другую сторону металлической двери. Я схватил ручку и дернул ее изо всех сил, сорвав дверь с петель. Сантьяго подскочил, его глаза расширились от ужаса. Не дожидаясь его реакции, я влетел внутрь и схватил его за рубашку, вытаскивая наружу.

– Ты выглядишь ужасно, – сказал он.

Его лицо помрачнело, когда он увидел следы от лезвия и кровь на моей куртке. Я не заметил, сколько ударов Дианна нанесла мне за время нашей битвы, но, судя по всему, ей удалось причинить мне некоторый вред.

Я тащил его за собой, пристально всматриваясь в каждый поворот и угол, ожидая ее появления. Удивительно, что она до сих пор до него не добралась. Сантьяго уловил мое беспокойство и ускорился вслед за мной.

– Знаешь, я мог бы просто телепортировать нас обоих, если бы ты не забрал мои чертовы руки.

– Заткнись, – рявкнул я, добежав до конца нижней палубы.

Я посмотрел направо и налево, но не увидел ничего, кроме теней, создаваемых тусклым мерцанием ламп. Я подтолкнул Сантьяго к знаку «Выход» в конце коридора.

– Почему ты меня спасаешь?

Я остановился и повернулся к нему лицом, заставив его отступить.

– Нет, – процедил я сквозь стиснутые зубы.

– Похоже, что да, – промурлыкала Дианна с другого конца коридора.

Глаза Сантьяго расширились, его взгляд сосредоточился на фигуре позади меня. Я медленно повернулся к Дианне. Она прислонилась к стене и постучала острием меча по полу. Как она ко мне подкралась? Это был уже второй раз.

– Почему я больше не чувствую твое присутствие?

Мои брови нахмурились, и я услышал, как Сантьяго, стоявший у меня за спиной, сглотнул.

Ее глаза встретились с моими. Она пожала плечами, оттолкнулась от стены и покрутила меч в руке – ровно так, как я ее учил.

– Это секрет, и мы больше не лучшие друзья.

Мои губы скривились – я едва сдерживался, чтобы не сказать, как сильно я ненавижу это слово.

– Ты похожа на Кадена больше, чем когда-либо, – прошептал Сантьяго у меня за спиной.

– Что-то вроде того. – Медленная полуулыбка расползлась по ее лицу. – Ты готов умереть прямо сейчас?

Я двинулся, закрыв его своим телом.

– Дианна. Как бы я не хотел его смерти, мы не можем так поступить. Ты не можешь.

Она остановилась и покачала головой. Ее улыбка стала смертельной.

– О, еще как могу. Хочешь посмотреть?

Я поднял руку.

– Подумай об этом. Он знает, где находится Каден и куда едет этот груз. Он сказал, что Азраил жив, Дианна. Знаешь ли ты, что это значит?

Она на мгновение закрыла глаза, ее плечи поникли, и она запрокинула голову. Она опустила меч, но ее ладонь сжала рукоять крепче.

– Это все, что тебя, черт возьми, волнует, – сказала она шепотом.

– Что? Нет. – Я покачал головой, опустив руку. – Он ценен, Дианна. Вот и все.

– Нет. – Она посмотрела на меня, и на секунду я увидел, как в ее алых глазах вспыхнули боль и обида. Она указала на меня мечом: – Она была ценна.

– Да, и он заплатит за это. Неужели ты думаешь, что меня волнует, выживет ли Сантьяго после всего, что он с тобой сделал?

Дианна наклонила голову, прислушиваясь. Мне удалось привлечь ее внимание, и я поспешил продолжить:

– Мне нужна информация, и я планирую получить ее так же, как делал это на протяжении веков.

Дианна скрестила руки на груди, небрежно придерживая меч.

– Итак, это твой план? Пытать его так же, как ты пытал меня, пока он не заговорит и не расскажет тебе, где Каден?

– Да, – кивнул я.

– А что потом? Убьешь его?

Я махнул рукой:

– Он заплатит за свои преступления. Совет Хадрамиэля позаботится о его казни – они занимаются этим тысячелетиями.

– «За свои преступления»? Как это благородно. – Она подавила смех. – Ты просто очарователен, всегда так мил и помогаешь даже монстрам, но, может, пропустим все эти формальности и ты сразу отдашь его мне? Тебе даже не придется пачкать эти идеальные ручки.

– Или, – я проглотил растущий ком в горле, – мы могли бы прийти к соглашению и работать вместе, как раньше.

– Плавали, знаем. У нас не очень-то получилось, согласен? – Она нахмурилась и пожала плечами: – Так что я, пожалуй, откажусь. Ты должен делать все по правилам, а я предпочту разорвать его на куски прямо сейчас, понимаешь? Сам подумай, кем он будет? Твоим пленником, ожидающим приговора какого-то мифического Совета?

– Да, он будет военнопленным.

Она постучала ногой по полу и на мгновение опустила взгляд.

– Ну, твоего военнопленного больше нет, так что…

Я обернулся и не увидел ничего, кроме пустого коридора. В воздухе все еще кружились крошечные искорки. Я выругался себе под нос и положил руки на бедра, прежде чем снова повернуться к ней:

– Как я его не услышал?

Дианна пожала плечами:

– Ты был очень увлечен своей речью. Честно говоря, было неловко тебя прерывать. Сантьяго – подонок и иногда заколдовывает свои ноги, чтобы незаметно улизнуть. Настоящий хорек.

– Ох, – сказал я.

Я скучал по этому голосу, скучал по ней. Было так приятно находиться в ее компании, слышать ее голос и шутки, вспоминать, как мы работали вместе, – все это. Даже если она отрицала нашу связь, я все равно чувствовал ее всеми фибрами души. Боги, я так скучал. Однако моя ностальгия была недолгой.

– Ты видела, как он ушел?

Она кивнула:

– Ага.

– И ты ему позволила.

Она снова кивнула:

– Ага.

– Почему?

Она медленно выдохнула и шагнула вперед.

– Вообще, я собиралась навестить тебя после того, как закончу с Сантьяго, но раз уж ты здесь…

Ее голос снизился на октаву, глаза засияли, клыки обнажились – казалось, будто Иг’Моррутен внутри нее выбрался на поверхность.

– …у меня есть план получше.

Дианна сделала выпад, взмахнув мечом. Я отступил в сторону, вызвав свое оружие из кольца, и поднял его, чтобы заблокировать атаку. Ее удары были точными и резкими – даже я невольно морщился от их жестокой силы. Она и раньше была достойным соперником, но теперь ее сила стала просто ужасающей.

Я отразил второй удар, заставив ее отступить. Прошла всего лишь секунда, прежде чем она снова появилась передо мной – так быстро, что я успел заметить лишь облако дыма. В одну секунду она была слева, в следующую – уже позади, как тогда, когда мы сражались в Заралле. Мой меч метнулся за спину, отбивая ее клинок. Я повернулся к ней, но она снова исчезла. Боль пронзила лопатку. Я почувствовал прикосновение огня на своем боку, после чего последовала резкая боль и из моего плеча брызнула кровь. Она была очень быстрой. Я попытался предотвратить новый удар, но еще одна атака пришлась по голени, и я упал на колени. Дианна обошла меня, цокая каблуками, и остановилась прямо над моим телом. Легкая улыбка тронула ее губы, когда она аккуратно приподняла мой подбородок своим мечом.

– Посмотрите на это. И боги умеют преклонять колени.

– Если ты хотела, чтобы я встал на колени, Дианна, нужно было просто попросить. Ты сама знаешь.

– Заманчиво. – Она провела лезвием под моим подбородком. – Тебе нужно снова отрастить бороду. Мне нравится, как она щекочет кожу.

– Все, что пожелаешь.

Она блеснула хищными клыками.

– Все, чего я пожелаю?

– Абсолютно.

– Мне нужно от тебя кое-что. – Она наклонилась чуть ближе, кончик ее клинка впился мне в шею. – Я хочу, чтобы ты истек кровью.

Прежде чем я успел ответить, она схватила меня за горло и подняла с легкостью хищника. Мышцы ее руки напряглись под моим весом. Мои ноги едва касались пола, а это говорило о многом, учитывая, что я был значительно выше и тяжелее. Я не успел произнести ни слова, прежде чем она вонзила меч в мой живот, прижав меня к металлическому корпусу корабля. Я застонал, потянувшись к лезвию, но она вогнала его еще глубже. Ее сверкающие глаза уставились на меня, она прикусила губу и наклонилась ближе.

– Я когда-нибудь говорила, как мне нравятся звуки, которые ты издаешь? – Ее ногти впились в мою шею. – Сделай так снова.

Ее голос жидким бархатом разлился по моей коже, по моей душе, даже несмотря на то, что зазубренное лезвие пронзило мой живот. Она медленно отпустила мое горло, провела пальцами по шее, коснулась ключицы и мягко погладила грудь. Из моей раны сочилась кровь, но ее ладонь устремлялась к другой части моего тела. Она услышала, как у меня сбилось дыхание, и ее губы растянулись в улыбке, обнажив острые, как кинжалы, клыки. Она вонзила их в мое тело, разорвав рубашку. Звук, который я издал, когда ее язык прижался к моей обнаженной плоти, не был звуком боли. Она взглянула на меня сквозь густые ресницы – я мечтал об этом взгляде со времен сотворения миров.

– Вот оно, – сказала она, проведя языком по кровавой дорожке на моем животе.

Она отступила назад, и без нее мое тело мгновенно похолодело. Она вытащила маленький пузырек, прикрепленный к цепочке на ее шее. Открыв крышку, она выплюнула мою кровь внутрь, снова закрутила пузырек и спрятала кулон под блузку. Мое возбуждение переросло в беспокойство.

Я попытался рвануть вперед, но безрезультатно. Не знаю, что именно она сделала, но я не мог сдвинуться с места. Пальцы моих ног едва касались пола, и мне не удавалось освободиться.

– Держись крепче.

Она подмигнула мне и исчезла в облаке черного тумана.

12. Дианна

Я шла по коридору, вытирая тыльной стороной рукава кровь Самкиэля с языка и губ. Мне нужно было избавиться от его вкуса. Убрать его из моей головы, из моего рта, из… Я замерла, услышав, как сердце Сантьяго колотится этажом ниже. Огонь танцевал на моей ладони, и я выпустила мощный столб пламени в пол под своими ногами. Он загорелся красно-желтым светом и растаял, каплями стекая на нижний этаж. Я прыгнула в проделанную дыру и приземлилась на корточки. Сантьяго оглянулся, и я увидела, как он одними губами произнес «черт», прежде чем исчезнуть за углом. Я выпустила когти, раскинула руки, царапая ими стену, а затем медленно и неспешно пошла по коридору, насвистывая старую эорианскую мелодию. Искры и щепки летели из-под моих ногтей, звук напоминал пронзительный визг. Я шла за ним, и меня не волновало, что он об этом знает.

Это была охота, и он был моей добычей. Я хотела этим насладиться. Он оказался в ловушке, ему некуда было идти, некому было ему помочь. Я завернул за угол, когда передо мной захлопнулась тяжелая металлическая дверь. Прошло всего несколько секунд, прежде чем она с грохотом слетела с петель. Раздался громкий взрыв, и Сантьяго пролетел по комнате, врезавшись в противоположную стену.

– Серьезно, Сантьяго, это уже не смешно. Даже для тебя.

Я засмеялась и вошла в маленькую, тускло освещенную комнату, ожидая увидеть его забившимся в угол в луже собственной мочи. Тем не менее там было пусто. Какого черта? Я видела, как он вошел внутрь, а другого выхода здесь не было.

– Меня ищешь?

Я развернулась, зарычала и приготовилась вырвать зубами его кадык. Он поднял руку и швырнул мне в лицо мелкий порошок. Я рефлекторно моргнула, из-за чего порошок забился еще глубже. Отшатнувшись, я не рассчитала расстояние и врезалась в стену. От острой, нестерпимой боли мои глаза заслезились, а горло горело. Я схватилась за лицо, отчаянно царапая глаза в попытке избавиться от ужасного вещества.

– Знаешь, это страшная вещь. Она не только ослепляет противника, но и воздействует на всю нервную систему. Каден знал, что ты за нами придешь, и дал каждому возможность защититься. Хотя, думаю, Вандеркаям и Камилле это не помогло.

Я с трудом открыла глаза и прищурилась, чтобы увидеть Сантьяго. Мое зрение было мутным и нестабильным. Я видела лишь раздвоенный колеблющийся силуэт.

– Я разорву тебя на куски, – рявкнула я, задрожав от ярости и боли.

Мои ноги и руки ослабли, и я осознала, что не могу подняться.

Сантьяго вытер руки о штаны.

– Твой парень действительно думал, что сделал большое дело, лишив меня рук. Ты не рассказывала ему о маленьком подарке, который Каден вручил мне, когда я присоединился к его свите? – Он пожал плечами, прежде чем пнуть меня по ребрам с такой силой, что у меня перехватило дыхание. – Он действительно попался на такой глупости?

– Ты кусок дерьма, Сантьяго. Всегда им был.

Я схватилась за живот и с трудом поднялась на колени, опираясь на стену, чтобы удержать равновесные. Мне казалось, что из меня высосали половину сил. Я попыталась стереть остатки проклятого порошка с глаз, встала и, пошатываясь, направилась к нему. Сантьяго снова разделился на множество мутных силуэтов, и все они смеялись надо мной, что только распаляло мой гнев. Я полоснула их когтями, но, споткнувшись, не задела ничего, кроме воздуха. Тогда я взмахнула рукой еще раз, но положение фигур опять изменилось.

– Хватит, черт возьми, двигаться! Замолчи и дай мне тебя убить! – взревела я.

Его удар пришелся мне по лицу, и я упала на пол. Эффект от порошка проявлялся значительно быстрее, чем мне хотелось. Чертовы ведьмы. Цепкая рука схватила меня за волосы и скрутила их так сильно, что я вздрогнула. Он встал на колени позади меня, отдернув мою голову назад. Я стиснула зубы от боли. Лицо Сантьяго появилось всего в нескольких дюймах от моего. Его ухмылка наполнилась похотью, когда его глаза ощупывали глубокий вырез моего комбинезона.

– Знаешь, я всегда представлял, как трахну тебя именно так. Считай меня любопытным, но мне безумно интересно, что в тебе такого, что Каден отодвинул свои планы на тысячу лет.

Его рот прижался к моей щеке, и к горлу подступила тошнота. Я чувствовала, как зверь внутри меня извивается, дергается и отчаянно рвется наружу, борясь с заклинанием. Постепенно ко мне возвращались силы.

– Не могу дождаться, когда Каден тебя вернет. Может быть, тогда он позволит мне одолжить тебя в качестве наказания за твою истерику. Разве это можно назвать как-то иначе? У него есть дела поважнее, чем слушать твое нытье из-за мертвой сестры.

Моя рука взлетела вверх и вцепилась в его затылок. Резким движением я перевернула его на спину, поморщившись, когда он вырвал у меня прядь волос. Прежде чем Сантьяго успел среагировать, я оказалась сверху, подтянув его к себе. Мои клыки вонзились в его шею – кровь, горячая и горькая, наполнила мое горло, и я сосредоточилась на том, чтобы увидеть каждое его воспоминание.

Боль, острая и ослепляющая, пронзила мою голову. Я закричала и оттолкнула Сантьяго – казалось, мой череп вот-вот взорвется. Я зарычала, чувствуя, как с клыков капает его кровь.

– Что ты со мной сделал? – рявкнула я.

– Ты действительно думаешь, что у нас не было плана действий на случай непредвиденных обстоятельств? Боги, неужели ты и правда такая тупая?

Я с трудом поднялась на ноги, голова раскалывалась.

– Каден заколдовал кровь каждого существа из Потустороннего мира, каждого, кто хоть немного ему полезен. Надеюсь, ты понимаешь, что не найдешь его, пока он сам этого не захочет.

– Боги, какие верные у него песики. Ты даже умереть достойно не можешь. Приятно осознавать, что вы все бегаете, поджав хвост.

Я задела за живое. Рука Сантьяго дернулась вперед, клубок зеленой энергии вырвался из его ладони. Он ударил меня в грудь, и я отлетела назад, пробив металлическую стену спиной. Я упала на пол, зарычав от боли, мои легкие почти не работали, а грудь вогнулась внутрь. К счастью, кости под моей кожей быстро вернулись на место – слава богам, что я ела достаточно, иначе от такого удара я наверняка бы потеряла сознание.

– Теперь ты сильнее. Мощнее. Мне это нравится. Наконец-то ты полностью осознала свою сущность, да? Думаю, он был прав. Все, что тебе нужно, – это небольшой толчок.

Я отбросила волосы с лица, когда Сантьяго вошел в дыру с зазубренными краями, проделанную в стене моим телом, держа на ладони сгусток зеленой энергии.

Щупальца зеленой энергии потянулись ко мне, обхватили мое горло и подняли меня вверх. Мои ноги волочились по полу, когда Сантьяго притянул меня к себе. Его зубы сверкнули белизной, а пальцы сжались, затягивая удавку на шее. Мне просто нужно было выждать еще немного, заставив его поверить, что у него преимущество, и заполучить как можно больше информации.

– Знаешь, я не думаю, что ты смогла бы убить Кадена, даже если бы нашла его. Сейчас для этого потребуется армия, а ты совсем одна. У тебя никого нет, и как только он откроет миры, ты пожалеешь, что его предала.

Он задержал меня в нескольких футах от себя и ухмыльнулся, хватка зеленых щупалец ослабла.

– И это гениальный план Кадена? Он хочет открыть миры с помощью железа? Миры откроются только после смерти Самкиэля, а железо не может убить бессмертного бога. Вы оба идиоты.

Сантьяго рассмеялся, как будто я сказала что-то смешное.

– Мы? Не смеши, это всего лишь один ингредиент.

Я постаралась не выдать себя улыбкой, поскольку он делал именно то, что мне было нужно. Говорил.

– О, только один?

Улыбка исчезла с его лица, когда он понял, что сказал только что.

– Ты стерва.

– Знаю, но я умная стерва.

Я вызвала меч из кольца, которое сделала для меня Камилла, и одним плавным движением встала на ноги. Сантьяго отшатнулся, зеленая энергия заплясала на кончиках его пальцев. В отчаянии он швырнул в меня магический заряд. Я отступила и подняла клинок, отразив удар. Он бросил еще один сгусток энергии, затем еще и еще – этот странный танец длился, казалось, целую вечность.

Каждый удар был намеренным и смертоносным. Каден отдавал нам предпочтение не без причины. Я проскользила по полу и нанесла удар ногой – Сантьяго пролетел через коридор и приземлился в последней комнате. Я бросилась следом, что было весьма глупо. Как только я переступила порог, Сантьяго использовал свою магию, чтобы захлопнуть большую стальную дверь прямо о мою голову. Я пошатнулась, потеряла равновесие, и он метнул в меня сгусток зеленой энергии. Ее щупальца опутали меня от горла до колен, крепко прижав руки к телу. Сантьяго снова поднял меня в воздух, шагнул вперед, поднял руку и принялся швырять меня о стены. Руку пронзила острая боль – я ощутила, как в моем плече выскочил сустав, но у меня не было времени сосредоточиться. Он бросил меня к потолку, а затем на пол.

Когда Сантьяго вновь поднял меня в воздух, я уловила маниакальное ликование, исказившее его лица. Он бы убил меня прямо здесь, если бы мог, а если нет, то вывел бы меня из строя до такой степени, чтобы отвезти к Кадену. Щупальца магии сильнее сжали мое тело.

– Мне не терпится вернуться к нему с железом и с тобой. Как там говорят смертные? Убить двух зайцев одним… – Сантьяго остановился на полуслове.

Я напрягла все силы, чтобы увидеть, что его отвлекло. Он нахмурился, и я заметила вспышку серебряного клинка.

Мгновение назад он стоял передо мной. Сейчас его тело распалось на две идеально симметричные части. Сковывающая меня сила растворилась, и я упала на пол, с глухим стуком приземлившись на задницу. Глаза Самкиэля по-прежнему были сосредоточены на мне, когда он перешагнул через труп Сантьяго. Он остановился передо мной и протянул руку, чтобы помочь мне подняться. Я впилась в него взглядом, раздув ноздри, и оттолкнула его ладонь.

– Зачем ты это сделал? – закричала я.

Он нахмурился, явно обиженный.

– Сделал что? Спас тебя?

– Спас? – Я усмехнулась. – У него была ценная информация, и я бы ее узнала, если бы ты не соизволил в очередной раз изобразить героя и не разрубил его пополам.

– Информация? И когда он собирался ее сообщить? Между тем, как швырял тебя по всей комнате и душил своей магией? – Он выглядел оскорбленным. – Ты была…

– Я была в порядке, глупый ты осел.

Я встала на ноги и с кряхтением вернула плечо на место. Пройдя мимо Самкиэля, я перешагнула через дыру в стене. Он выругался, и я услышал его тяжелые шаги за своей спиной.

– Дианна.

– Нет! – крикнула я, мчась по кораблю. – Перестань пытаться спасти меня, помочь мне и, ради богов, перестань преследовать меня, как бездомный щенок!

– Что это вообще значит?

– Это значит, что тебе пора перестать говорить со мной так, будто мы вдруг снова стали друзьями, потому что это не так.

– Прекрасно. Я не выношу это слово. Я хочу, чтобы мы были больше чем просто друзьями.

Жар разлился по всему моему телу, и на меня нахлынуло внезапное воспоминание о том, как сильно он ненавидит это слово. Он говорил это каждый раз.

Я развернулась:

– Сколько раз мне придется поджечь тебя, обрушить на тебя здание или пронзить мечом, прежде чем ты оставишь меня в покое?

– После того, что ты только что сделала? – он небрежно пожал одним плечом. – Я начинаю думать, что насилие для тебя – это прелюдия.

– Мы оба знаем, что мне это не нравится.

– Не нравится? – Он подошел ближе, окутывая меня своим теплом и ароматом. – Тогда возвращайся домой и покажи мне то, что тебе нравится.

Дом. Это слово потянуло меня к себе невидимой силой, и я запнулась. Я почувствовала, как мои шаги замедлились, словно я обдумывала эту возможность. Но нет. Я снова совершаю ту же ошибку, снова подпускаю его к себе, снова позволяю ему отвлечь меня и заставить испытывать чувства. Моя нога взлетела вперед и попала точно в цель – я пнула его между ног так быстро, что он не успел увернуться. Со стоном он упал на пол, скрючившись от боли.

Я посмотрела на Самкиэля, ненавидя каждое чувство, которое загоралось в моей груди при виде него, и молча направилась к выходу.

– Можешь продолжать притворяться, что то, через что мы прошли, ничего для тебя не значит, но я знаю правду. Ты проникла в самые глубины моей души, Дианна, и я знаю, что ты тоже это чувствуешь. Я знаю это! – крикнул он вслед.

Это ранит тебя сильнее всего, не так ли? Ты была занята своими чувствами, а в это время Каден похитил твою сестру. Я все знаю. Возможно, вы, ребята, и не трахались, когда он ее убивал, но тебя не было рядом, когда она в тебе нуждалась. Тебя там не было, потому что ты…

Перед глазами все стало красным.

– Ты ничего не знаешь! – зашипела я.

Пламя танцевало в моих руках. Я развернулась и пошла обратно к нему, пока он поднимался на ноги.

– Огонь в твоих руках говорит мне об обратном. Между нами есть страсть.

Мое сердце дрогнуло, и я это возненавидела. Возненавидела его. Он был не прав. Он лгал и отвлекал меня. Я закрыла глаза, желая, чтобы пламя угасло. Тряхнув головой, я снова открыла глаза и посмотрела на него.

– Послушай, я понимаю. Это естественно. Ты не был с женщиной или с кем-то еще уже тысячу лет. Привязываться – это нормально, но это не имеет ничего общего с реальностью. То, что мы делали, было иллюзией.

Я никогда не видела, чтобы Самкиэль отшатывался так резко. Можно было бы подумать, что я дала ему пощечину или сказала самую неуважительную вещь во вселенной.

– Не пытайся упростить мои чувства. Никогда.

– О боги. Тебе больше тысячи лет, и однажды ты засунул руку мне в штаны. И что? Думал, это все изменит?

Его глаза потемнели, брови гневно нахмурились.

– Это было не единственное, что мы делали, и ты это знаешь.

В животе защекотало, по телу разлилось тепло. Воспоминания и картинки того, что мы делали в той хижине, его вкус, его прикосновения и звуки, которые он издавал, захлестнули меня с головой. Я изо всех сил пыталась сдержать свои мысли, пытаясь погасить эмоции и возбуждение.

– Я знаю наверняка, что мы находимся на противоположных сторонах. Так было, и так будет. Я почти убила Зекиэля. Разве ты забыл? Ты забыл, что единственная причина, по которой я работала на тебя, – моя сестра? Потому что у тебя было то, что было нужно мне, а у меня – то, что было нужно тебе. Мы просто заключили сделку.

Солги! Причини ему боль! – кричал зверь внутри меня. – Заставь его уйти!

Боль промелькнула в его темно-серых глазах.

– Не делай этого. Не упрощай все, что было.

– Разве я ошибаюсь? Так все и было. Ни больше, ни меньше. Все это в прошлом, и ты дурак, если думаешь иначе. У тебя была тысяча любовниц и будет еще тысяча. Я не такая уж особенная.

Я отвернулась от него и пошла прочь.

Самкиэль снова появился передо мной.

– Ты правда думаешь, что значишь для меня так мало?

Я застонала, устав от него, от этого разговора и от всего происходящего. Я подняла взгляд и бессильно уронила руки на бедра.

– Знаешь, я думаю, что доверила одному прекрасному незнакомцу защитить мою сестру, хотя мне следовало сделать это самой. Мне всегда следовало полагаться только на себя.

– Ты сказала, что я научил тебя кое-чему, но ты тоже многому меня научила. – Самкиэль прищурился и поднял руку, указывая на меня. – Ты не можешь делать все в одиночку, Дианна.

– О, прибереги эти речи для своих подданных.

Я закатила глаза, пытаясь отвернуться. Он перемещался в мгновение ока, бесцеремонно вторгаясь в мое пространство и заставляя меня запрокидывать голову, чтобы видеть его лицо. Это сводило с ума. Эгоистичный, высокомерный Король-бог, который знал, что может получить кого угодно. Он знал, что может заполучить меня, и я с радостью позволила бы этому случиться. Я попыталась обойти его, но не смогла – он закрыл собой весь коридор.

– Ты думаешь, я не знаю, в чем дело? Ты позволила словам Кадена проникнуть в твою прекрасную голову. Он может говорить что угодно, но в глубине души мы оба знаем, что это неправда. Я бы никогда не причинил тебе вреда, Дианна, я бы никогда не бросил тебя. Как насчет того, что мы друг другу обещали? Ведь твое бремя стало и моим. Я знаю, что сейчас тебе больнее, чем кому-либо на этом свете. Позволь мне взять на себя хотя бы часть этого груза.

Его рука потянулась вперед, чтобы смахнуть с моего лица прядь волос. От легкого прикосновения его пальцев по мне пробежала волна жара, а стук в груди ускорился в десятки раз. В тот момент я забыла, как больно мне было, каким ужасным был мой мир. Я забыла о ней, забыла, что с ней сделали. Он предложил мне место, где я смогу оставить свой груз. Он предложил помочь мне нести это бремя, и за это я возненавидела его еще больше. Я могла менять облик, превращаться в зверей и дышать огнем. У меня была суперсила, но когда дело касалось моих чувств к нему, я становилась слабой. Несмотря на то что каждая клетка моего тела противилась его словам, я знала, что он прав, знала, что он действительно это сделает. Часть меня, спрятавшаяся за запертой дверью, отчаянно этого хотела. Но эта часть меня должна была умереть.

– Хочешь мне помочь? Тогда уходи. Я не хочу тебя видеть и не нуждаюсь в твоей помощи. Я говорю это в последний раз, чтобы ты наконец усвоил это своей непробиваемой головой. Ты ничего для меня не значишь.

Я тихо зарычала и приготовилась его оттолкнуть, но что-то взорвалось, и корабль сильно покачнулся. Завыли сирены, и мы прижались к соседней стене. Глаза Самкиэля встретились с моими, словно задавая немой вопрос, что я сделала.

– Это не я, – отрезала я.

Он оттолкнулся, изо всех сил пытаясь сохранить равновесие, когда раздался еще один, более громкий взрыв, на этот раз уже ближе к нам. Пламя пронеслось по коридору, и в нашу сторону полетели куски металла.

Я схватила Самкиэля, толкнув его на пол корабля. Он с грохотом ударился о доски, и я вскрикнула от боли, когда металлическая шрапнель пронзила мою спину. Его взгляд загорелся, торжествующие серебряные глаза встретились с моими. Я поняла, что только что сделала и как это в пух и прах разбило все, о чем я говорила. Я открыла было рот, чтобы бросить в его адрес еще больше оскорблений, доказать, что я все еще безнадежна, но океан меня опередил. Волны охватили корабль, затягивая нас в морскую пучину.

Сантьяго сказал, что у Кадена есть план на случай непредвиденных обстоятельств. Если он не сможет доставить железо, если я поймаю и убью его, то корабль взорвется и груз вместе с ним.

Каден не хотел, чтобы его нашли, и был полон решимости этому помешать.

13. Самкиэль

Я прищурился, медленно приходя в сознание. Чьи-то сильные руки тащили мое тело по песку. В глазах было мутно, голова пульсировала, но я сумел разглядеть силуэт. Богиня тянула меня дальше от бушующих волн. Неужели «Океануна» нашла меня, выброшенного на берег? Я видел ее гибкую фигуру и большую рану на спине, которая медленно заживала. Ее темные мокрые волосы прилипли к плечам и спине. Моя голова с глухим стуком ударялась о землю. Я сплюнул соленую воду, обжигавшую мне горло. Грудь тяжело вздымалась, зрение затуманилось, но постепенно я начал приходить в себя. На меня уставились два алых глаза. Не «Океануна». Не богиня. Иг’Моррутен. Мой Иг’Моррутен.

– Дианна?

Как только я заговорил, она исчезла. Ее силуэт растворился во тьме, словно она сама была частью этой тьмы, и в глубине души я боялся, что это так и есть.

– Выглядишь потрепанным, – пошутил Винсент, когда я вошел в главное здание в Серебряном городе.

Мы были на одном из верхних этажей. Я ковылял по коридору, морская вода капала с меня на пол и хлюпала в моих ботинках. Меня было трудно не заметить.

– Я начинаю замечать, что каждая твоя поездка заканчивается полным беспорядком.

– Больше никаких телеинтервью. Я хочу, чтобы мое лицо было полностью стерто из всех прошлых передач. Если смертные желают услышать слова поддержки, то этим займешься ты, Винсент.

– О-окей, – пробормотал он.

Слова Дианны снова прозвучали в моей голове. Насколько беспечным и глупым я был, не осознавая, какую боль это причинит ей? Я поставил свое звание, свою работу выше нее.

Я покачал головой, игнорируя пялившихся на меня Небожителей. Мои раны зажили, но одежда осталась грязной, мокрой и изорванной. Я выглядел так, будто отбивался от дикого зверя – некоторые посчитают, что так и было, но она была моей и владела той частью моей души, которой никто и никогда не касался. Мое сердце болело гораздо сильнее, чем мое тело.

Винсент подошел ко мне с обеспокоенным выражением лица.

– Хочешь поговорить о том, что случилось?

– Нет.

Он хмыкнул:

– Предполагаю, что корабля больше нет?

– В настоящее время он лежит на дне океана.

– Сантьяго?

– Мертв.

Он покачал головой:

– Она действительно убивает всех причастных.

– Это была не она.

Мы подошли к лифту, и Винсент наклонился вперед, чтобы нажать на кнопку вызова.

– Это сделал ты?

– Сантьяго был низшим из низших. Никто не будет по нему скучать, и у меня нет привычки проявлять милосердие к тем, кто на меня нападает, – сказал я, понизив голос до рычания.

Или на нее.

Винсент кивнул.

– Я все понимаю, но я предполагал, что мы задержим его для получения информации. К сожалению, у нас до сих пор ничего нет.

Дверь лифта открылась, и мы вошли внутрь. Информация? Все, что он мне рассказал, – истории, не имевшие с реальностью ничего общего. Азраил еще жив? Алистер был на Рашириме, когда тот пал? Сказки. Иначе и быть не может. Я бы знал. Я бы это почувствовал.

– Ты меня слышал?

Моя голова повернулась к Винсенту:

– Что?

– Когда мы встретимся с Советом Хадрамиэля?

– Когда придет время.

На маленьком экране над нашими головами плясали цифры. Винсент прикусил внутреннюю часть щеки, но кивнул. Я знал, что он ждет от меня действий. Он хотел, чтобы вся Рука Раширима была здесь. Он хотел сражений, как много лет назад. Для него она была просто еще одним Иг’Моррутеном, сеющим хаос и разрушения. Он считал, что ее нужно усыпить, как бешеного зверя. Я чувствовал на себе его взгляд, но не знал, что сказать. Я потерпел неудачу, как и много раз до этого. Поэтому я не стал говорить ему о том, что узнал. Я не рассказал ему, как Дианна чуть не одолела меня в драке, как она усвоила все то, чему я обучил ее в Заралле. Я не сказал ему, насколько она опасна теперь.

– Где Логан?

Мой вопрос, кажется, его напугал. Я даже не осознавал, насколько здесь было тихо.

– Ищет Неверру.

Я кивнул. Логан искал ее с самого начала – я был не против, но он действовал в одиночку. Я беспокоился за него не меньше, чем за нее. Мы потратили недели на поиски Неверры без каких-либо зацепок. Дианна была самым главным информатором из Потустороннего мира, но сейчас она желала мне смерти.

– Он взял с собой команду?

Дверь лифта открылась в большой вестибюль. В коридоре стояло несколько длинных скамеек, между ними располагались растения в горшках. Картины, вырезанные на стенах, изображали сцены битв и сражений, о которых я предпочел бы забыть, но они нравились молодому поколению. В это позднее время этаж был пуст – большинство ушло домой уже несколько часов назад. Остался только основной состав, как их называл Винсент.

– Не буду лгать. Нет.

Я издал раздраженный гортанный звук, прежде чем остановиться и со вздохом повернуться к нему.

– Иди отдохни. Со всем остальным я справлюсь сам.

Меня ждут очередные бесполезные поиски, которые ни к чему не приведут.

Он прислонился к стене лифта, пристально глядя на меня.

– Я могу помочь.

Я покачал головой и провел рукой по животу. Глубокая боль все еще пульсировала в том месте, куда она вонзила меч.

– Я просто хочу побыть один.

– Я знаю, и это меня беспокоит.

Он был искренен. Я знал, что они все за меня волнуются. В последние недели я заметил, что они пристально за мной наблюдают, стараясь не оставлять меня одного. Более того, кто-то из них постоянно проверял, все ли у меня в порядке. Они хотели как лучше, но это раздражало. Они ничего не могли исправить. Не могли исправить меня.

– Я собираюсь принять душ и лечь спать, Винсент. Не думаю, что для этого мне нужна твоя помощь.

Он выдавил пустую улыбку.

– Что ж, ты прав.

Я отвернулся от него, пошел по коридору и крикнул:

– Передай Логану, что если он еще раз самовольно уйдет, то окажется в камере предварительного заключения на несколько недель.

– Да, сэр.

Я услышал тихий смешок, а затем дверь лифта закрылась.

Я не шутил. Я не могу потерять еще одного человека, который был мне дорог.

Мое отражение смотрело на меня из мутного, покрытого испариной зеркала. Длинные темные пряди опускались на мои брови. Волосы снова отросли, но меня это не волновало. Все мое тело состояло из мышц, но я не чувствовал себя сильным. Тысячи шрамов, напоминавшие о тысяче разных неудач, украшали мою грудь, руки, ноги и спину. Я провел рукой по животу, вспоминая, как Дианна вонзила в меня меч с такой легкостью, словно я был для нее пустым местом. В глубине души мелькнула мысль, что, возможно, Дрейк ошибся. Она сама это сказала, но потом спасла меня, даже если я в этом не нуждался.

Еще одна мрачная мысль закралась мне в голову. Что, если я не смогу до нее достучаться? Придется ли мне уничтожить ее, как всех тех зверей, существ и богов в прежние времена? Смогу ли я положить конец улыбке, которая принесла мне покой в то время, когда мне хотелось исчезнуть? Я оттолкнулся от края раковины и быстрым движением надел легкие бежевые брюки.

Я вошел в спальню, приглушив свет. Мои апартаменты находились на самом верху здания. Из панорамного окна открывался вид на здания напротив и на облака, окутывающие их вершины. Это были покои, созданные для короля, для бога, но я не чувствовал себя достойным этих титулов.

У стены рядом с ванной располагались шкафы и комоды. Кровать, достаточно большая для семи человек, стояла посреди комнаты, а прямо перед окнами находилась зона гостиной. Древние тексты, которые я взял у Совета во время моего последнего визита, были свалены в кучу на кофейном столике. Я взял полоску черно-белых фотографий и вышел на балкон.

Меня окутал свежий, холодный ночной воздух. В городе было тихо – Небожители соблюдали комендантский час. Я скрестил руки и посмотрел на фотографии. В уголках глаз защипало, когда я аккуратно провел большим пальцем по изображениям. Больше всего ей нравилась та фотография, на которой она заставляла меня смотреть в камеру. Она сказала, что это напоминает ей о том, что я никогда ее не слушаю. Она ошибалась. Я прислушивался ко всему, к каждому слову, к каждому вздоху. Я ее слушал.

Я посмотрел на ночное небо. Казалось, каждая звезда насмехалась над тем, что происходило сейчас. Я вздохнул и сделал то, чего не делал уже очень давно. Я заговорил с древними богами:

– Я знаю, что, когда души уходят, даже я не могу с ними связаться. Это запрещено, но, пожалуйста, умоляю вас, если Габриэлла здесь, если она меня слышит, позвольте ей помочь мне. Пусть она даст мне знак, что я, по крайней мере, на верном пути.

Я смотрел на небо, ища хоть какую-нибудь подсказку. Вздохнув, я покачал головой, понимая, как это глупо. Она не могла связаться со мной, не могла меня даже услышать. Я откинулся назад и вдруг заметил, как вдалеке, справа от меня, замерцала звезда. Я повернулся к ней. Она сияла в стороне от других и была немного ярче. Как я не заметил ее раньше?

– Возможно, ты была не такой, как мы, Габриэлла, но, если тебе удавалось ей помочь, это уже делает тебя сильнее меня. Я боюсь, что не успею достучаться до нее вовремя. Я воевал, я видел вещи, которые заставили бы других молиться о смерти, но именно сейчас я в полном ужасе.

Звезда даже не мерцала. Конечно, нет. Я выдохнул и посмотрел на фотографии в своей руке.

– Но я обещаю, что не позволю ей потерять себя. И я не откажусь от нее. Ты бы не отказалась.

Я вернулся в комнату. Когда я лег на кровать и попытался заставить себя уснуть, то увидел, что та самая звезда сияет гораздо ярче, чем остальные. Возможно, я просто сошел с ума, надеясь на знаки судьбы. И все же эта звезда мерцала.

14. Дианна

Она закричала, и этот вопль был настолько громким, что кирпичная стена позади меня треснула и рассыпалась. Я почувствовала, как из моих ушей хлынула кровь. Чертовы банши. Она сидела на коленях, баюкая сломанную руку, рана на лбу кровоточила. Мы находились на заброшенной фабрике, заваленной мусором. Я схватила кусок листового металла и швырнула в нее. Наступила тишина, за которой последовал глухой удар – ее голова упала на пол.

Саша, лидер банши, была мертва, как и остальные участники ее стаи. Здание скрипело, полуразрушенные балки с трудом выдерживали нанесенный нами ущерб. Я наклонилась, схватила ее голову за светло-голубой хвост и исчезла.

Голова Саши влажно шлепнулась на середину большого круглого алтаря в центре комнаты. Камилла вскрикнула и попятилась.

– Вот. Мне нужна следующая локация.

Она сглотнула, ее руки все еще были подняты вверх, а глаза широко раскрыты. Руны покрывали потемневшее дерево алтаря – на нем валялись перья, конечности животных, кровь, кости и горстки странных порошков. Голова банши прекрасно вписывалась во всю эту ведьминскую чепуху.

Камилла покачала головой, длинные шелковистые пряди волос упали ей на лоб.

– Хорошо, но это займет минимум день.

Я посмотрела на нее и почувствовала, как мои глаза загораются. Она опустила взгляд.

– У меня нет дня. Каждый день, который мы тратим впустую, дает Кадену дополнительное время, а мне – лишний повод беспокоиться о том, что проклятый Самкиэль нас найдет. – Мой голос превратился в отрывистый рык. – Работай. Лучше.

– Я делаю все, что могу.

Ее глаза встретились с моими – в них мелькали искорки зеленой магии.

Я скрестила руки на груди, из ноздрей вылетела струйка дыма. Выдержав взгляд Камиллы, я подошла ближе. Ей хватило наглости вздрогнуть, но она не отвела взгляд. Я была выше нее, и мои туфли на шпильках только увеличивали нашу разницу в росте. Она не заговорила и не отступила, но я чувствовала исходящие от нее волны страха.

– Я позволяю тебе жить, потому что ты служишь определенной цели. Если ты больше не приносишь мне пользу, я буду счастлива похоронить тебя вместе с твоим кланом.

В ее глазах вспыхнула ярость.

– Я сказала, что мне нужен день. Разве я уже не помогла? Я спрятала тебя, чтобы он…

Я подняла руку, прерывая ее слова. Я не хотела слышать имя Самкиэля. Это правда, что благодаря ее чарам я могла скрываться от него неделями. Она спрятала мою силу и местонахождение, но он все еще был очень близко. Он всегда был близко. Я могла быть жестокой, хладнокровной машиной для убийств, но в ту минуту, когда он был рядом, в ту минуту, когда я видела его или чувствовала его запах, каждое воспоминание, каждая эмоция, которую я так старалась похоронить, угрожала поглотить меня с головой. Я не могла этого допустить.

Больше никогда.

– Я прекрасно знаю, что ты сделала, и теперь мне нужна новая локация. Как простой смертный может спрятаться от великой и могущественной Камиллы?

– Наверное, потому, что я использую большую часть своей магии, чтобы спрятать это место от остального мира и скрыть тебя.

Я потерла виски.

– Не думай, что я не испепелила тебя, потому что мы друзья. Используй ее кровь, глаза или что угодно еще. Она была рядом с остальными, когда вы все стояли и смотрели, как он убивает мою сестру.

Она вздохнула:

– Хорошо.

– Хорошая ведьма. – Улыбка изогнула мои губы. – А как насчет талисмана? Что-то получилось?

Камилла подняла небольшой зеленый пузырек.

– Даже с кровью Самкиэля я должна быть уверена, что он безопасен и не заставит тебя вывернуться наизнанку.

– Снова нужно ждать.

– Это требует времени.

Я провела рукой по лицу.

– У меня нет времени.

Это было все, что я сказала, прежде чем развернуться и направиться в коридор. Полы моего длинного темного плаща струились позади меня.

Пока Камилла работала, я находилась на нижнем этаже храма, тренируясь и делая все возможное, чтобы не думать и не спать. Пот струился по моей спине – я наклонилась вперед, делая медленные глубокие вдохи. Я провела здесь несколько часов, но мне все еще казалось, что этого недостаточно. Последний удар, которым я рассекла воздух, был немного медленнее, чем раньше. Мне нужно быть быстрее. Я вздохнула и встала, вытерла лоб краем майки и оглядела комнату. Это место представляло собой просторный полуразрушенный зал, и сейчас оно было моим домом.

Мечи и набор кинжалов, которые я собрала во время набега на руины Новаса, торчали из тренировочных манекенов, разбросанных по комнате из бежевого камня. Моя грудь тяжело вздымалась, но я не чувствовала усталости. Если я хочу убить Кадена, мне нужно быть сильнее и злее его. Я взяла еще один клинок, повторяя каждое движение, которому научил меня Самкиэль, каждую технику, каждое упражнение на дыхание, растяжку и ловкость, стремясь превзойти даже его самого. Теперь никто не сможет меня остановить. Никто не сможет меня тронуть. Я – воплощение сил природы, разрушения и смерти. Я больше никогда не буду ею, больше никогда не буду той слабой, эмоциональной пародией на человека, никогда, никогда.

– Подними руки, Мер-Ка.

Мой отец кивнул и поднял руки, показывая мне, что он имеет в виду. Он держал кинжал, мерцающий, как стекло. Отец сказал мне, что купил его в одном из магазинов нашего маленького городка. В моих руках был почти такой же кинжал, но больше всего мне хотелось заполучить отцовский – он сказал, что я могу его заработать, если постараюсь. Был полдень, солнце палило мне в спину, одежда прилипала к моей и без того мокрой от пота коже.

– Сколько еще мне придется тренироваться, папа?

Тихий смешок сорвался с его губ, когда он направил на меня кинжал.

– Ты же сама просила об этом, помнишь?

Он не лгал. Я опустила руку, мышцы заныли от облегчения.

– Эйн помогает тебе и ма с лекарствами и больными, а я… я не знаю, на что я гожусь.

– И ты считаешь, что борьба и клинки – для тебя?

На его лице промелькнуло выражение, которого я раньше не видела. Он не ругал меня, но как будто знал секрет, которого не знала я, а я вдруг оказалась близка к тому, чтобы его раскрыть.

– В каком-то смысле это освобождение. Это похоже на танец, только с острыми предметами.

Я улыбнулась.

– Да, и это хороший навык. Ты сможешь защитить себя и нашу семью, если понадобится.

Он медленно улыбнулся. Солнце светило ему в лицо, и он казался мне почти божественным. Голову украшала копна густых, кудрявых волос – таких же, как у меня. Мама всегда говорила, что внешность досталась мне от отца. У нас были одинаковые иссиня-черные волосы, бронзовая кожа и огонь в глазах. Она всегда говорила об огне.

– Хорошо, тогда научи меня, а потом мы что-нибудь поедим.

Он усмехнулся:

– А потом мы поедим.

Я хотела найти свое место, свою цель, что-то за пределами пустыни и нашего ежедневного быта. Я не могла этого объяснить, и когда я сказала родителям, что мечтаю о мире за пределами нашего, за пределами звезд, они лишь странно на меня посмотрели.

Воспоминания померкли. Я метнула еще один кинжал в импровизированную каменную мишень на другом конце комнаты. Все те, что я бросала ранее, были воткнуты в голову: два кинжала изображали глаза, еще три – улыбку, а оставшиеся два торчали из горла. Я приготовилась метнуть последний кинжал. Эта комната была полной катастрофой – как и я сама. Каменные стены были испещрены рубцами, а пол скрылся под слоем пепла, щебня и пыли.

– Я нашла…

Кинжал в мгновение ока вылетел из моей руки. Он остановился всего в нескольких дюймах от лица Камиллы – она удержала его с помощью своей зеленой магии. Затем она опустила руку, и кинжал со звоном упал на землю.

Я вытерла пот со лба.

– Не надо ко мне так подкрадываться.

– Я звала тебя, но ты не обращала внимания.

Она взмахнула рукой, убирая беспорядок, который я устроила. Моя грудь сжалась – я вспомнила, с какой легкостью это делал Самкиэль.

Я стиснула зубы, злясь на себя за воспоминания и вызванные ими эмоции, ненавидя сам факт, что я вообще могла что-то чувствовать.

– Если я захочу, чтобы ты что-то починила, я тебе сообщу.

– Если ты собираешься стать достаточно сильной, чтобы убить Кадена и бога, тебе понадобится нечто большее, чем кирпичи и фальшивые манекены. Я могу помочь.

Я положила руки на бедра, откинула голову назад и вздохнула:

– Ты сказала, что что-то нашла. Что именно?

– Волков.

Это все, что мне нужно было услышать. Не говоря ни слова, я кивнула, прошла мимо нее и поднялась по резным каменным ступеням. Мне нужно было принять душ и переодеться. Если волки вышли в лес, значит, они достаточно осмелели, что было прекрасно для меня и ужасно для них.

15. Дианна

Стрела попала в цель, вызвав у Джулиана протяжный стон.

– В яблочко. – Я схватила стакан и выпила кровь оборотня, прежде чем швырнуть его обратно на стол. – Или мне стоит употребить другое слово, раз уж я попала тебе прямо по яйцам?

Джулиан висел на дальней стене, весь в поту и крови. Он взвыл и содрогнулся всем телом, когда я бросила в цель еще один дротик.

Стук моих каблуков эхом раздавался по исцарапанному деревянному полу. У дальней стены валялось несколько изуродованных тел, а в центре комнаты лежали два перевернутых бильярдных стола.

– Ты все еще не хочешь сказать мне, где твой дорогой старый папочка?

Он покачал головой. Я подошла вплотную – один окровавленный глаз пристально смотрел на меня, другой валялся где-то на другом конце комнаты.

– Зачем оттягивать неизбежное? Ты же знаешь, что я убью тебя, его и всех остальных, кто в этом участвовал. Так почему бы просто не ускорить процесс?

– Нет.

Взгляд единственного уцелевшего глаза был непреклонен – волк внутри Джулиана был готов прикончить меня, но я изнурила его почти до смерти.

Я вздохнула и остановилась перед ним, сняв пальто. Схватившись за края рубашки, я раздвинула ее в стороны, обнажив грудь. Лицо Джулиана скривилось.

Я указала на небольшой шрам между грудями. Он был почти незаметен. Почти.

– Я вырвала себе сердце несколько месяцев назад. Я думала, что умру, но была готова отдать свою жизнь за тех, кто мне дорог, и не видела другого выхода. «Если Тобиас получит книгу, Самкиэль и моя сестра умрут, бла-бла-бла». Но это было тогда, когда я верила во всеобщее благо и спасение людей.

Его дыхание стало сбивчивым.

– Меня это не убило, – я подняла голову, – но я подумала о том, какое это счастье – умереть за тех, кого ты любишь. – Я застегнула пуговицы, выдерживая его взгляд. – Но это не одно и то же. В твоей или в их смерти нет ничего благородного. Ты их не спасаешь. Вы все подписали себе приговор в тот момент, когда позволили Кадену убить мою сестру и не пошевелились, чтобы помочь.

– Мы не могли, и ты это знаешь! – прошипел он. – Ты знала, что сделает Каден, и тем не менее ушла к Губителю Мира. Ты сама виновата в том, что…

Я ударила его по лицу с такой силой, что кровь забрызгала стену. Затем я схватила его за волосы, заставляя смотреть на меня.

– Где остальные? – прорычала я ему в лицо.

– Я тебе не скажу.

– Отлично.

Я подняла свободную руку, выпустила когти и оставила на груди Джулиана глубокую царапину. Он шипел и корчился от боли, его рубашка висела окровавленными клочьями.

– Я знаю, что оборотни – стайные животные. Вы держитесь поблизости друг от друга, даже когда вам приходится прятаться. Ведь один знакомый мне всезнайка не может обходиться без вечеринок, верно? Кроме того, я знаю, что ваша стая общается воем, который можно услышать на расстоянии почти пятидесяти миль.

Я прижала кончики когтей к центру его груди, прямо над его бьющимся сердцем.

– Хочешь знать, каково это, когда тебе вырывают сердце?

– Я не стану его звать.

– Нет, станешь. Нужно лишь достаточно сильно надавить, и тогда что угодно сломается – даже ты.

Кончики моих когтей пронзили кожу Джулиана, все его тело напряглось. Я наклонила голову, мой голос понизился на октаву – Иг’Моррутен выполз на поверхность.

– А теперь позови папочку.

Входная дверь распахнулась. Я сидела у барной стойки, вычищая кровь из-под ногтей.

– Я думала, вы явитесь быстрее.

Они поспешили к висящему на стене телу Джулиана. У кого-то вырвался тихий всхлип. Я продолжала невозмутимо чистить руки. Под этот ноготь просто невозможно забраться. Я лизнула край полотенца и наконец убрала злосчастный сгусток крови. Бросив испачканную ткань на стол, я вытянула руку и внимательно изучила свои ногти: меня беспокоили неровные края, оставшиеся после превращения ногтей в когти.

– Интересно, если я вежливо попрошу, Камилла сможет наколдовать мне стойкий маникюр? Для этого ведь должно быть какое-то заклинание, верно? Больше никаких сколотых ногтей.

Передо мной появился Калеб. Он тяжело дышал, из его груди вырывалось низкое рычание.

– Что ты сделала? – рявкнул он.

Я взглянула на тело Джулиана – оборотни пытались снять его со стены.

– Ничего такого. Я не виновата, что вы так долго шли.

– Убийство моего сына – главная ошибка в твоей…

– Нет.

Комната сотряслась от силы моего голоса. Все волки, как один, повернулись ко мне.

– Ты, как и все остальные, ошибся, думая, что я слабая. Она была единственной, кто удерживал меня в узде. Это – ваша расплата. Я предупреждала тебя. Я предупреждала его. Ты сам сделал выбор.

– Ты ведешь себя так, будто мы можем бросить вызов Кадену.

– Это самое жалкое оправдание, которое я когда-либо слышала. Мы все сверхъестественные существа. И я это сделала. Я бросила ему вызов. – От моего самоконтроля почти ничего не осталось, но мне нужна была информация. – Боже, Калеб, да мои яйца больше твоих.

– Почему мой сын, Дианна? – задохнулся он. – Чем ты вообще отличаешься от Кадена? Джулиан был невиновен.

Оборотни из стаи подошли ближе, сжав кулаки, – они были готовы умереть за своего альфу[2]. Я не сводила глаз с Калеба. В баре воцарилась тишина. Все затаили дыхание.

– Нет, она была невиновна. Ты использовал своего сына как личную ищейку. Подпольные бои и денежные махинации, благодаря которым Каден остается в курсе событий. Информация, которую вы для него собираете. Не изображай святого, Калеб. Мы оба знаем, что все мы – лжецы и убийцы. Все мы виновны. Все.

Калеб взглянул на свою стаю.

– Чего ты хочешь? – спросил он, его тон изменился.

– Твоей крови. Отдай ее добровольно, или я убью стаю на твоих глазах и все равно получу свое. – Я подняла голову и улыбнулась. – Тебе решать.

– Отлично. Я в твоем распоряжении. Моя кровь разорвет тебе голову.

Я хладнокровно улыбнулась.

– Вы действительно считаете, что я такая глупая? Что я не придумаю, как обойти дурацкий план Кадена на случай непредвиденных обстоятельств? Я не идиотка. Я попросила Камиллу наложить заклинание на водопровод. Помогает вымыть магию из крови таких тупиц, как ты.

Он поник, его кадык дернулся.

– Вот так. А теперь приступим.

Калеб перевел взгляд с тела сына на свою стаю, свою семью. Затем он сделал несколько шагов ко мне – все хищники в комнате двинулись одновременно с ним. Его глаза снова встретились с моими, и он закатал рукав свитера, обнажив руку. Он сжал кулак, вены на его руке наполнились кровью.

– Нет, спасибо. – Я покачала головой и ухмыльнулась: – Мне нужно что-то посерьезнее.

Он сглотнул, и я услышала, как забилось его сердце. Это было верной смертью для волка, живущего внутри него, но все же он повиновался и расстегнул воротник. Он наклонился, и я схватила его за волосы на затылке, вонзив клыки в обнаженное горло. Воспоминания мелькали в моем сознании, но я заострила внимание только на одном из них.

Я спешил по коридору, слыша гулкие шаги за своей спиной. Что мне ему сказать? Найти то, что он просил, было нереально. Все мои мысли улетучились, когда я открыл дверь своего кабинета. Тобиас стоял возле моего стола. Он держал в руке нож для вскрытия писем и внимательно изучал его взглядом.

– Серебро. Как мило.

Я сглотнул и закрыл дверь, оставив охранников в коридоре. Поправив галстук, я обошел большой стол из красного дерева с противоположной стороны, мельком взглянув на книгу о лунных фазах, которую листал Тобиас.

– Папка слева – это все, что мы смогли найти, – сказал я, кивнув в сторону бумаг.

Тобиас уставился на меня, сверкая малиновыми глазами, и отложил нож. Он обошел стол, и я ощутил, как моя волчья шерсть встает дыбом. Остановившись в футе от меня, он взял в руки папку. Открыв ее, он быстро пролистал несколько страниц, прежде чем ее захлопнуть и снова посмотреть на меня. Его рука сжала мое плечо – не одобрительно, а угрожающе.

Я проглотил растущий ком в горле.

– Что касается других ваших требований, Джулиан и стая отслеживали их так долго, как только могли. Мы не знаем, где она сейчас.

Тобиас ухмыльнулся и сильно тряхнул меня за плечо, прежде чем опустить руку. Он отошел и сказал:

– Не волнуйся. Ты сделал то, что нам было нужно. Как только принц вампиров приедет, мы организуем общее собрание. Будь там. Со всей стаей.

– Мы будем.

– Отлично. Это будет последнее собрание перед подготовкой к равноденствию. Час приближается, и Каден не станет рисковать разоблачением.

Я кивнул:

– Я в курсе.

Тобиас изучал меня тяжелым и угрожающим взглядом. Наконец он кивнул и отвернулся. Я ощутил волны его силы, воздух завибрировал, и в стене появился портал. Прежде чем войти в темную дыру, охваченную пламенем, он посмотрел на меня через плечо и сказал:

– Пусть воцарится хаос.

Я подняла голову, облизывая клыки. Воспоминания померкли, перед глазами снова появился полуразрушенный бар. Я покачнулась, стоя на коленях с обмякшим Калебом на руках. Его кожа стала бледно-серой, но все же он нашел в себе силы взглянуть на свою взъерошенную стаю, приказывая им не нападать.

Я похлопала Калеба по щекам, чтобы привлечь его внимание.

– Что за равноденствие?

Он стиснул зубы, пытаясь сесть.

– Ты уже получила то, что хотела. Отпусти меня.

Я вскочила на ноги, схватила его за куртку и потянула за собой. Подняв Калеба в воздух, я швырнула его в центр комнаты. Другой рукой я создала огненную стену, отделяющую нас от всех остальных. Послышались вопли и визги – стая попыталась прорваться через пламя.

– Ты не будешь играть со мной в игры. Что такое «равноденствие»?

Я обхватила его шею рукой, глубоко впившись ногтями в кожу.

Покрасневший Калеб схватил меня за руку, отчаянно хватая ртом воздух. Я ослабила хватку, чтобы он мог говорить.

– Мне известно лишь то, что это главное небесное событие, вот и все.

– Когда? – спросила я.

– Этого я не знаю, но скоро. Поэтому книга нужна была Кадену так быстро.

Итак, все это время у него были дата и план, а я понятия не имела. Он все от меня скрывал. Планировал ли он меня посвятить? Или вообще мне не доверял? Оставаться с ним так долго было глупой ошибкой, но теперь я ничего не могла с этим поделать.

– Кто еще знает?

Калеб сглотнул ком в горле.

– Все. Кроме тебя.

– Почему?

Слова обожгли мое горло, как кислота.

– Я не знаю.

– Джулиан пытался подставить меня, и ты тоже. Как не стыдно! К сожалению, ваши дворняги оставляют после себя много следов, а у меня есть знакомая ведьма, которая подтвердила то, что я и так знала. Знаешь, ведь нужно обладать звериным нюхом, чтобы выследить меня до дома Камиллы. Кроме того, нужно знать, как охотиться, чтобы вас засекли. Кстати, твой кузен, случайно, не фотограф?

Его пульс под моей ладонью участился.

– Во время телепередачи Каден показывал фотографии. Дилетантские и снятые под неудачным углом. Тот, кто их снял, явно пытался подобраться поближе к Губителю Мира и ко мне. Насколько я помню, твой кузен хвастался новой камерой. Подарок на день рождения, верно?

Он ни на секунду не отрывал от меня взгляд.

– Ты не можешь винить меня. Каден командует, мы выполняем. Так было всегда. Я обязан делать все, что в моих силах, чтобы обеспечить безопасность своей семьи. Ты лучше всех должна это понимать.

Я медленно кивнула и цокнула языком.

– Я понимаю.

Моя рука сжала его горло.

– Вот почему я хочу, чтобы они смотрели, как я тебя убиваю. Потом я съем всю твою стаю, и пока ты будешь наблюдать за их мучительной смертью с того света, надеюсь, твое сердце разобьется на части, как это произошло со мной, когда умерла она.

Резким движением я оторвала ему голову и швырнула ее в центр комнаты. Раздался глухой удар.

– Любопытно, – сказала я, поворачиваясь и стряхивая с рук капли крови. Дюжина волков щелкнула зубами, медленно приближаясь ко мне; их рычание слилось в смертоносный хор. – Сколько волков нужно, чтобы сшить шубу?

16. Самкиэль

– У тебя мало времени, – прошептал незнакомый голос в моей голове.

Но это было больше, чем голос. Это было чувство, и я не мог его объяснять. Первый зимний снегопад покрыл мир белой вуалью. Снежное покрывало украсило улицы и тротуары города. Я стоял среди смертных и Небожителей, увлеченных своими делами. Несколько человек остановились, чтобы сделать фото, но в основном они меня не беспокоили. Другие таращили глаза и перешептывались, но все же держались на расстоянии.

Мне пора к этому привыкнуть. С первой секунды жизни меня окружали восхищение и подобострастие. Я был символом надежды, символом нового мира. И я быстро научился бояться этой ответственности. Оттолкнувшись ногой от фонарного столба, я повернулся к большому окну. Мое отражение бликовало, полы длинного пальто развевались на ветру. Я вздохнул и присмотрелся к тому, что происходило по ту сторону стекла. Логан встал со своего кресла – пожилой джентльмен смахнул с его плеч остатки волос, улыбнулся и рассмеялся. Логан сунул ему внушительную сумму, более чем достаточную, чтобы оплатить стрижку. Мужчина пытался отказаться, но ему это не удалось. Колокольчик над дверью забренчал, и Логан вышел ко мне на улицу.

Я протянул ему дымящийся кофе.

– Ты знаешь, что в Гильдии тоже есть парикмахеры?

Логан с благодарностью принял напиток и сделал глоток. Мы двинулись вперед по тротуару, возвышаясь над большинством смертных – все они почти инстинктивно уступали нам дорогу. Серебряный город стал одним из самых популярных мест на Онуне. С момента своего основания он существенно разросся и теперь представлял собой шумный мегаполис с бесчисленными небоскребами, офисами, магазинами и заведениями.

Я взглянул на Логана, потягивая кофе.

– Да, есть, но мне нужно было вытащить тебя из Гильдии. Если тебя не держать на виду, ты опять куда-нибудь улизнешь.

Наши глаза встретились. Он не говорил мне о причине своего отсутствия, но я и так знал. Логан все еще искал Неверру. Он будет искать ее до тех пор, пока знак на его руке не исчезнет. Тем не менее за все это время нам не удалось найти никаких следов ее присутствия, что казалось невероятным.

– Кроме того, считай это благодарностью за то, что помог мне выглядеть не таким… – я искал подходящее слово, – неотесанным, полагаю.

Он провел так много времени, беспокоясь о других, что совсем забыл о себе. Его волосы неприлично отросли, а борода давно закрывала лицо.

– Спасибо.

Он заставил себя улыбнуться, но в этой улыбке не было искренности. Уже несколько недель в его глазах не было ничего, кроме ярости и отчаяния. Я терял его. Я знал это и не хотел этого допустить.

– Хочешь поговорить об этом?

Логан усмехнулся.

– Забавно слышать это от тебя. Раньше я задавал тебе этот вопрос.

– Думаю, все меняется.

Логан был одним из моих ближайших друзей, и в каком-то смысле я стыдился того, как много он видел, того, насколько точно он мог уловить мое настроение, читать меня, словно открытую книгу.

– Да, верно.

Еще на мгновение между нами воцарилась тишина. Мы оба погрузились в свои мысли, окруженные шумом машин и людской болтовней.

– Это не она, – сказал Логан.

– Что?

– Дианна. Это не она. Не настоящая. Однажды Габби говорила об этом со мной и Нев. Как произошло нечто плохое и как она впервые изменилась. Габби сказала, что смогла вытащить ее из того состояния, и я знаю, что ты тоже сможешь. Ей просто больно.

– Я знаю. Габби, как ни странно, сказала мне то же самое. Без подробностей, но она об этом упомянула.

– Ты говорил с ней?

Логан поднял бровь.

– Да, я звонил, чтобы поговорить с тобой, но она взяла трубку. Она разговаривала прямо как Дианна. Как будто для нее не существует незнакомцев.

– Точно, так и было.

Логан мягко улыбнулся.

Я знал, что он привязался к Габби. Как и Неверра, и в конце концов это привело к тому, что сейчас она пропала.

– Надеюсь, ты понимаешь, что любой, с кем Дианна… сближается физически, находясь в этом состоянии, ничего для нее не значит.

Я остановился и закрыл глаза. Его слова задели за живое. Я рассказал Логану о своих переживаниях после того, как затонул тот проклятый корабль, но с тех пор мы больше не поднимали эту тему.

– Испытывать такие сильные чувства по этой причине – просто идиотизм.

– Я так не думаю.

– Знаешь, тогда мне хотелось убить мужчину, которого она коснулась, как будто его труп уже не был по частям раскидан по комнате. Я хотел собрать его обратно и убить снова. Ощущение, которое я испытал, зная, что кто-то был с ней так близок… – Я покачал головой. – Я чувствовал это только в бою, эту чистую ослепляющую ярость, но ведь тогда я думал об убийстве простого смертного. Словно между нами возможна хоть малейшая конкуренция.

Уличный фонарь над нами мигнул, прежде чем разлететься на осколки.

Логан ухмыльнулся, когда проходящие мимо люди ускорили шаг.

– Мне знакомо это чувство собственничества. То же я испытываю к Неверре.

– Это другое. У меня нет права претендовать на Дианну, – прошептал я. – С моей стороны глупо заявлять, что нас связывают какие-то отношения. Мне больно это признавать, но мы никогда не называли себя парой. Все произошло так быстро. В один момент мне казалось, что мы не можем выносить вид друг друга, а потом… – Я взглянул на стакан в руке, как будто он мог дать мне ответы. – А потом я был в ужасе от одной мысли, что могу ее потерять.

Логан положил руку мне на плечо и слегка сжал пальцы.

– Думаю, тебе следует сказать ей о своих чувствах, когда у тебя будет такая возможность.

Я вздохнул.

– Мне всегда было легче решать свои проблемы с помощью кулаков и оружия, а не слов. И у меня никогда не было такого человека, как Дианна. Я ни о ком так не заботился. Наверное, тогда жизнь была проще.

– Проще? Возможно, но тогда ты был один. Я видел это – независимо от того, сколькими любовницами ты себя окружал. Я всегда это знал. Этот мимолетный пустой взгляд, который длился всего секунду, но я всегда его замечал. Я никогда не видел этот взгляд рядом с Дианной, так что если ты действительно ее любишь, то игра стоит свеч. – Логан сжал зубы, посмотрев на свой палец. – Вне всякий сомнений.

– Ты куда более талантливый оратор, чем я.

Я заставил себя улыбнуться. Его слова запали мне в душу.

Логан пожал плечами и отпил кофе.

– Годы, проведенные рядом с богами, не прошли даром.

– Я тебя понял и прислушаюсь к твоему совету. Если мне представится такой шанс, я не буду колебаться.

– Хорошо.

Логан на мгновение замолчал, и тишину нарушал лишь хруст снега под нашими ногами.

– Больше тысячи лет мы провели бок о бок, сражаясь с бесчисленными монстрами и богами, мы видели вещи, о которых я предпочел бы забыть. И все же до сих пор я ни разу не боялся по-настоящему. Сейчас все по-другому. Что-то не так. Как будто мы разозлили стихийного, всемогущего, неукротимого зверя, а теперь расплачиваемся за преступление, которого не совершали.

Я коротко кивнул. Логан не ошибался. Я тоже это чувствовал.

У тебя мало времени.

Я слышал этот шепот всякий раз, когда пытался закрыть глаза.

– Ты в порядке?

Я взглянул на него из-под пальцев – сам того не заметив, я закрыл глаза ладонью, стараясь отогнать тупую ноющую боль.

– Да, просто головная боль.

– Чаще, чем раньше?

Я кивнул.

– Мне все труднее сохранять спокойствие. У нас совсем нет зацепок. Никто ничего не говорит и не делает. В Потустороннем мире затишье – словно кто-то выжидает момент, чтобы нанести удар. Меня это изматывает.

И мои сны. Но я не хотел обременять Логана мучительными предчувствиями, которые преследовали меня, как хищные звери.

Он взглянул на меня так, словно мог читать мои мысли.

– Ты снова закрываешься. Пусть ты и не превратился в отшельника, который прячется на обломках Раширима, но ты опять нас покидаешь. Как бы ты ни старался это скрыть, я это чувствую.

Я замер, и Логан остановился одновременно со мной, повернувшись ко мне лицом. Я постучал по краю стаканчика.

– Теперь ты ведешь себя как Винсент.

– Как именно? Беспокоюсь о тебе?

– Не о чем беспокоиться, – солгал я. – Мы должны сосредоточиться на том, чтобы остановить Кадена, что бы он ни задумал.

Он явно мне не поверил, но у меня не было ни времени, ни сил его убеждать. К счастью, телефон Логана прервал наш разговор. Он выслушал слова собеседника, не отводя от меня взгляда.

– Понятно, – коротко ответил он и повесил трубку. – Эдгар очнулся.

Я, Логан и Винсент вошли в палату Эдгара, криминального авторитета. Он лежал на спине, одетый в белый халат, из рукавов которого торчали трубки и провода, и пристально смотрел на нас. Аппарат, который стоял у его кровати, издавал ритмичный писк.

– Ребята, вы чертовы ублюдки.

Писк ускорился – у него участилось сердцебиение. Страх? Возможно, но что-то подсказывало мне, что причина заключалась не в нашем появлении.

Винсент поерзал на месте, я скрестил руки на груди. Логан прислонился к стене, оставшись стоять у входа в палату.

– Расскажи, что произошло.

Эдгар взглянул на меня. Его лицо было покрыто синяками и порезами, руки были перевязаны – судя по всему, Дианна его куда-то швырнула.

– У нас была назначена встреча. Я ждал Вебстера.

От одного этого имени кровь в моих венах превратилась в кислоту. Я не мог забыть, что она позволила ему к себе прикоснуться.

– Все шло хорошо, вот только это был не он. Это была она.

Монитор запищал немного быстрее.

– Она была быстрой – быстрее, чем раньше. Каден часто говорил о том, какой идеальной машиной для убийства она могла бы стать, если бы отпустила свою смертную натуру. Я думаю, ее смертность крылась в ее сестре.

Это я уже знал. Габби была сердцем Дианны, ее нравственным компасом. Единственной ее частью, способной уравновесить и заземлить ее порывы. Габби умела найти к ней подход куда лучше, чем я. Без нее мир Дианны разрушился, а вместе с ним – и мой собственный.

– Продолжай, – бросил я, чувствуя нарастающее беспокойство.

– Она перерезала всех, пытаясь получить информацию о кораблях Сантьяго. Кроме того, она хотела узнать о железе, которое заказывал Каден.

– И ты рассказал ей об этом? Вот почему ты еще жив?

– «Жив» – слишком громкое слово.

Эдгар закашлялся, и я услышал бульканье и хруст в его легких. Судя по всему, они до сих пор были наполнены кровью.

– Как ты выжил?

Он с трудом повернул голову, кивнув в сторону телефона. Я посмотрел на Винсента. Он схватил его и протянул мне. Я нажал на кнопку, и экран загорелся – передо мной появилась фотография Эдгара и какой-то женщины. Они улыбались, стоя в цветущем саду – неожиданный антураж для человека, известного торговлей людьми.

– Она увидела фото и остановилась. Правда, в тот момент я уже висел на стене.

Я вернул телефон Винсенту, и тот положил его в карман. Это произошло как раз перед тем, как она появилась на корабле. Я ощутил исходящий от нее запах крови и теперь понял, откуда он взялся.

– О чем еще вы говорили? Мне нужны имена и даты. Что вы собирались делать после встречи? Сколько еще железа ему нужно?

Я не сказал, что перекрыл все водное сообщение. В каждом порту и гавани были мои люди. Ни один корабль не отправлялся без моего разрешения, а о доставке железа не могло быть и речи.

Эдгар пожал плечами, натянув провода, идущие от его рук.

– Я не знаю. Мы только получаем сообщение и выполняем приказ. Если мы этого не сделаем, появится Тобиас. Он – единственный, кто имеет прямой контакт с Каденом. Думаю, он все знает, но вряд ли ты найдешь его раньше, чем Каден этого захочет.

Он говорил правду, в этом я не сомневался. Я потер подбородок, обдумывая полученную информацию. Это было далеко не то, что я надеялся узнать.

– Где может быть его убежище? Не считая Новаса? Место, где он может скрываться.

– Я не знаю, чувак. Нам, смертным, почти ничего о нем не известно. Информацией обладают только те, кто находится в его близком окружении. Возможно, Дианна в курсе, но она занята чисткой.

С каждой секундой я все больше и больше разочаровывался. У нас не было ровным счетом ничего. Я был на шаг позади Дианны и боялся, что, когда догоню ее, будет слишком поздно. Как Кадену удавалось так надежно скрываться? Как это удавалось ей? Я обыскал все, что только мог, но не нашел ни единой зацепки. В комнате мерцал свет, пищали медицинские аппараты и ревела сигнализация – мое разочарование просачивалось наружу. Винсент и Логан взглянули на меня, но ничего не сказали.

– Ты будешь арестован за преступления против Потустороннего мира. Твое заключение будет длиться столько, сколько потребуется, прежде чем ты предстанешь перед судом Совета Хадрамиэля.

Он усмехнулся и посмотрел в большое окно, наблюдая за тем, как снег кружится на холодном ветру. Мы были достаточно высоко, чтобы видеть белеющие вдалеке горы.

– Я прожил долгую жизнь и делал то, чего не хотел бы делать, но даже если меня осудят, я, по крайней мере, снова увижу Эвелин. – Он посмотрел на меня, и его лицо приняло странное выражение. – Ты спросил меня, почему она остановилась. Она не останавливалась. Фотография моей жены заставила ее задуматься, и, возможно, если бы я не открыл рот, у меня было бы меньше синяков. Эвелин всегда говорила, что я слишком много болтаю.

– Объясни.

Эдгар снова кашлянул.

– Она устроила настоящий хаос, но я кое-что заметил. У нее был тот самый безумный взгляд, который я столько раз видел в зеркале. И я сказал ей, зная, что все равно умру.

Каждый мускул моего тела напрягся, инстинктивно стремясь защитить ее, хотя я знал, что ей это не нужно. Логан придвинулся ближе и положил руку мне на плечо.

– Что ты ей сказал?

– Правду. Я сказал, что настоящая причина, по которой она злится, – это ты.

– Я.

Эдгар улыбнулся, вокруг его глаз появились морщинки – словно одна моя реакция говорила сама за себя.

– Да. Даже монстры кого-то любят.

Я открыл рот, чтобы ответить, но раскат грома сотряс небо. Свет погас, а затем снова зажегся с тихим гулом. Винсент посмотрел на меня, но я покачал головой. Дело было не во мне. Я, Винсент и Логан подошли к окну, и мое сердце забилось с удвоенной силой.

Город погрузился во тьму – все электричество отключилось на несколько миль, но три переливающихся кобальтовых огня, мчащихся к Серебряному городу, заставили меня замереть. Они прорвались сквозь атмосферу с такой силой, что земля завибрировала.

Я повернулся к Винсенту, уже не сдерживая крик:

– Ты вызвал их!

Винсент сделал шаг назад, его глаза расширились, и он вытянул руки вперед. Логан встал сбоку от меня.

– Нет, нет, я этого не делал. Клянусь.

Должно быть, он лгал. Я их не вызывал, но Рука Раширима была здесь.

17. Дианна

Девятью часами раннее.

На останках Раширима.

Ветер ласкал мои крылья, пока я кружила над большим зданием с острым шпилем. Я смешалась с небольшой стаей птиц, наблюдая, как несколько Небожителей с синими татуировками то входили, то выходили из главных ворот. Солнце отражалось от его стеклянных витражей. Сверкающий золотой мост соединял территорию здания с близлежащим городом, через который протекала широкая, кристально-чистая река. Дворец окружали раскидистые высокие деревья, помогавшие мне оставаться незамеченной. Камилла приложила все усилия, чтобы меня спрятать, но я боялась, что ее магия не распространится так далеко. Тем не менее пока все было в порядке. Не было необходимости оставаться здесь долго – нужно было всего лишь кое-что выяснить.

Я сделала еще один круг, оторвалась от стаи и направилась к вершине здания. Это был тот самый дворец, куда Самкиэль привез меня в наш первый визит на Раширим. Я увидела, как несколько фигур отошли от стеллажей с книгами и скрылись из виду. Аккуратно приземлившись на балконную решетку, я подпрыгнула ближе к приоткрытой двери.

– От Самкиэля не было никаких указаний, поэтому мы не можем действовать, – сказала рыжеволосая женщина, скрестив руки на груди.

Синие сияющие татуировки, покрывающие ее кожу, лишь сильнее подчеркивали ее красоту. Рыжие волосы ниспадали на плечи, почти сияя на фоне алебастровой кожи. Она повернулась, и шлейф длинного белого шелкового платья потянулся за ней.

– Мир в ужасе. Он призвал клинок Забвения, а мы ничего об этом не знаем? Имоджин говорила, что беспокоится, но мы, как всегда, ждали знака свыше.

Я подпрыгнула немного ближе, чтобы увидеть, кто говорит. Из-за резного мраморного стола в центре комнаты со вздохом встал высокий мужчина. Он был худощавым, с большим носом, который ему удивительно шел. На его коже не было линий и татуировок – следовательно, он не был Небожителем, хотя носил тот же бело-золотой наряд, что и другие.

– В любом случае лучше быть готовым к тому, что может произойти, чем снова тратить время на ожидание.

– Я понимаю твое беспокойство, Левиафан, но мы больше не находимся на грани войны. Миры запечатаны и останутся такими, пока он жив. Боги и существа из прошлого давно мертвы. Если Самкиэль вызвал клинок Забвения, значит, он устранил угрозу, – возразила рыжая женщина.

Должно быть, это Совет Хадрамиэля.

– Ты говоришь глупости, Элианна, – сказал Левиафан.

Элианна, да? Я взъерошила перья, стараясь убедительно играть роль птицы. Двое других Небожителей – женщина с короткой стрижкой и темноволосый мужчина – наблюдали за разговором Левиафана и Элианны. Я подскочила немного ближе, когда передо мной выросла большая фигура, закрывшая мне обзор. Я вытянула голову – блондин-Небожитель, которого я видела, когда приходила сюда с Самкиэлем, прислонился к балконной двери. На нем был тот же черно-золотой костюм с причудливыми пуговицами и кисточками, что и на остальных членах Руки. Костюм, как перчатка, обрисовывал каждую линию его мощных мускулов.

– Потерялась, птичка?

Кэмерон. Так его звали.

Я застыла, когда он посмотрел на меня и наклонил голову. Длинный светлый хвост рассыпался по его спине. Что, если он почувствовал Иг’Моррутена? Учуял мой запах? Развитое обоняние было его характерной чертой. «Следопыт» – так назвал его Самкиэль, но я видела в нем охотника. Я расправила крылья, стараясь изображать самую обыкновенную птицу, которая не понимает ничего из того, что он говорит.

– Ты разговариваешь с птицами?

К балкону подошел еще один мужчина, его голос был куда ниже.

Кэмерон улыбнулся и посмотрел через плечо. Подошедший мужчина держал руки за спиной. Он был одет так же, как Кэмерон, а его волосы были убраны в две косы, ниспадавшие на плечи. Этого человека я тоже узнала. Ксавье. Мой пульс ускорился. Я могла бы с ними справиться. Конечно, могла бы – но не здесь, не сейчас. Я пришла сюда не просто так и надеялась уйти без лишних потерь.

Кэмерон ухмыльнулся и кивнул в мою сторону:

– Думаю, наша маленькая птичка потерялась.

– Да?

Ксавье подошел ближе, прислонившись к перилам с противоположной от меня стороны. Я не двигалась и не улетала, боясь, что это меня выдаст. Мне нужно было во что бы то ни стало оказаться в центре комнаты. Борьба с ними отняла бы у меня слишком много времени и насторожила бы Самкиэля. Я видела, как животные реагируют на Небожителей. Обычно им нравилось их присутствие, поэтому я сохраняла спокойствие.

– Может, ты просто избегаешь еще одного заседания Совета?

Кэмерон фыркнул.

– Справедливо, но я устал от того, что Элианна и Левиафан грызутся, как две собаки, из-за того, что нам делать дальше.

– Они просто обеспокоены, – сказал Ксавье, усмехнувшись. – Кроме того, во время своего последнего визита Самкиэль вел себя немного странно. Так что, возможно, повод для беспокойства и правда есть. Особенно учитывая смерть Грегори.

Кэмерон постучал пальцами по подбородку.

– Мне нравился Грегори.

– Ничего подобного. Тебе нравилось его раздражать.

Кэмерон улыбнулся, напомнив мне озорного мальчишку.

– И все же, если на Онуне что-то происходит и Небожителям угрожает опасность, почему он не вызвал нас?

Ксавье пожал плечами и посмотрел в сторону леса.

– Я доверяю Самкиэлю. Если бы угроза действительно существовала, он бы нам сообщил.

– Или он нас ненавидит.

Ксавье рассмеялся.

– Если он кого-то и ненавидит, так это тебя.

– Меня? А по-моему, тебя. Помнишь палаш[3], который ты потерял?

Ксавье фыркнул, и они продолжили обмениваться шутками. Я снова сосредоточилась на зале заседаний, где все еще спорили Левиафан и Элианна. Подпрыгнув, я захлопала крыльями, словно расправляя свои маленькие перышки.

– Сколько ты ставишь на то, что после этого они потрахаются?

Кэмерон потер руки и звучно рассмеялся. Ксавье усмехнулся вслед за ним.

– Элианна готова трахнуть кого угодно в радиусе ста миль. – Ксавье сделал паузу. – Минимум пятьдесят золотых монет.

Лицо Кэмерона озарила ответная улыбка.

– Ставка принята.

Он снова сосредоточился на мне, положив руку под подбородок. Серебряные кольца блестели на солнце.

– Теперь ты, маленькая птичка. Ты потеряла свою стаю? Где твоя семья?

Мертва.

Это слово кричало внутри меня, но я лишь щебетала ему в ответ.

– Серьезно? – раздался женский голос, чистые голубые глаза устремили на них пристальный взгляд. – Эй, вы оба!

Кэмерон и Ксавье выпрямились, словно она поймала их за тем, что делать не следует. Небожительница зачесала свои светлые волосы назад, открыв идеальное лицо. На ней был тот же наряд, что и на других членах Совета, однако ее платье украшали разрезы, обнажавшие элегантные изгибы ее фигуры. Ее кожа сияла, словно она родилась из самого света. Она была стройнее, чем во сне Самкиэля, но по-прежнему обладала невероятной фигурой и была одной из самых великолепных женщин, которых мне приходилось видеть.

– Скажи честно, неужели ты удивлена, Имоджин? – Кэмерон вздохнул, указывая в сторону зала. – Мне стало скучно через десять минут.

– Это не имеет значения. Мы – члены Руки Раширима. Мы обсуждаем, смотрим, слушаем, и ты это знаешь. А ты, – она посмотрела на Ксавье, и ее голос стал резким, – разве ты не можешь хотя бы раз удержать его в узде?

Ксавье ухмыльнулся.

– Мои извинения. В следующий раз я буду больше стараться.

Кэмерон бросил на него озорной взгляд.

– Не будь с ним так строга, он меня развлекает.

Они засмеялись, а Имоджин закатила глаза. Я расправила крылья и взмыла обратно в небо. Находиться там было невозможно. Мой желудок болезненно скрутило. Они были счастливы и шутили. Они были семьей, и я им очень завидовала. Они продолжали жить, словно мой мир не был разрушен.

– Черт побери, Имоджин. Ты спугнула мою маленькую птичку.

Я услышала слова Кэмерона, когда облетала здание.

Часы. Я сидела здесь часами, наблюдая и ожидая, но проклятый Совет ни разу не покинул зал. Им что, даже в туалет не нужно ходить? Проклятье. С того места, где я сидела, открывался прекрасный вид на балкон – они листали книги и говорили, говорили, говорили. Время от времени я замечала мелькавшую на балконе черно-золотую униформу – Кэмерон и Ксавье выходили подышать. Всякий раз взгляд Кэмерона замирал на высоком дереве, на котором сидела я. Возможно, дело было в моей усталости от долгого перелета или даже в паранойе, но я могу поклясться, что каждый раз он смотрел прямо на меня.

Я отогнала навязчивые мысли, прижалась к стволу дерева и стала ждать.

Ждать.

Ждать.

И ждать.

Солнце село, и все вокруг, наконец, затихло.

Я снова взглянула на балкон. На этот раз он был пуст, и я не слышала ни шагов, ни голосов. Наконец-то. Не теряя времени, я поднялась в небо и полетела к балкону. Как только я перемахнула через перила, мое тело окутало облако черного дыма, и я снова приняла свой обычной облик. Каблуки звонко цокали по мраморному полу, полы моего пальто развевались при каждом шаге. Заколдованный пузырек, который дала мне Камилла, уютно устроился на моей груди. Я потрогала его, убедившись, что он все еще на месте.

– Одна капля, чтобы войти. Две капли, чтобы вызвать вихрь. Три капли, чтобы вернуться в Потусторонний мир.

Инструкции Камиллы звучали в моей голове, напоминая мне, что делать. Я медленно и глубоко вздохнула, вспоминая, что именно шипело во флаконе. В нем хранилась кровь Самкиэля, которую я собрала на том корабле, а кровь бога могла открыть много дверей.

В зале заседаний царила тишина. В подсвечниках мерцало пламя, отбрасывая на пол блики света. Я развернулась к балкону. Именно сюда мы приехали после первого посещения Роккаррема. Я вспомнила, как держала Самкиэля за руки и заставляла смотреть на меня, заставляла слушать мои слова. Как пыталась изгнать преследовавших его демонов. Я беспокоилась о нем больше, чем мне хотелось признать. В глазах защипало, грудь сдавило от боли.

Замок на двери в моем сердце задребезжал.

Нет. Все это было ложью. Простое стечение обстоятельств. Мы застряли вместе в поисках проклятой книги. Вот и все, что между нами было. И это стоило мне всего. Я заставила себя отбросить воспоминания, обратив внимание на книги, разбросанные на столе. Старые тексты и свитки, которые я не могла прочесть. Так или иначе, они могут пригодиться. Выпустив клыки, я впилась в собственное запястье – на ладони быстро образовалась лужа крови. Я полила ею книги, напевая себе под нос:

– Ves grun tella mortumon.

Возвращайтесь в пустоту.

Когда кровь коснулась книг, они одна за другой выскочили из комнаты, оставив после себя лишь пустой стол. Отлично, теперь пришло время для настоящей работы. Я запустила руку под воротник в поисках флакона и замерла.

Я была не одна.

– Ты прекрасна и, несомненно, совсем не птичка.

Я высвободила руку из выреза и повернулась на голос. Комната перед моими глазами мерцала и колебалась.

Здесь не было темно и пусто, как я подумала сначала. Кэмерон стоял в дверях с пылающим мечом в руке. Ксавье был справа от меня, скрестив руки на груди. И мне не нужно было оборачиваться, я чувствовала, как Имоджин прожигает дыры в моей спине с оружием наперевес.

– Вам нравится? – Я провела ладонью по своему белому брючному костюму. Топ обнажал мой живот, а на плечи был накинут объемный пиджак. – Я подумала, что белый цвет будет наиболее уместным для вас, ребята. Символ всего хорошего и правильного – прямо как вы любите. Я хотела выглядеть как можно лучше и соответствовать уровню.

Кэмерон тихо присвистнул.

– Ты противная маленькая тварь, верно?

– Ты даже не представляешь насколько.

Кэмерон слегка ухмыльнулся – Ксавье и Имоджин заблокировали мне все пути к отступлению.

– Мне очень интересно. – Моя речь была короткой и отрывистой. Я не почувствовала их присутствие, и искренне не понимала, как это возможно. – Как работает ваш маленький волшебный трюк?

– Если ты знаешь об этом месте, то, полагаю, ты знаешь и о нас. Видишь ли, Ксавье в родстве с богиней-ведьмой Криэллой. Возможно, он не обладает ее способностями в полной мере, но знает очень эффективные заклинания.

– Здорово.

И неожиданно, подумала я. Черт. Кажется, это займет больше времени, чем я планировала.

Глаза Кэмерона просканировали меня с головы до пят – без сомнения, он искал оружие.

– А теперь расскажи мне, птичка, кто ты такая?

18. Дианна

– Я – старый друг…

– …Самкиэля, – закончил Ксавье.

Это был не вопрос, а утверждение.

Кэмерон улыбнулся и закусил нижнюю губу, отталкиваясь от стены.

– Так-так. Я знаю всех друзей Самкиэля, и тебя я бы запомнил, – сказал он, осматривая меня с головы до ног.

Ксавье наклонил голову, изучая меня взглядом.

– Чем она пахнет? – спросил он Кэмерона.

Кэмерон поднял голову и сделал глубокий вдох, его губы изогнулись в медленной улыбке.

– Корица. Тот чудесный аромат, которым никогда не пахла Имоджин.

– Ты, – прошипела Имоджин, взглянув на Кэмерона в поисках подтверждения, прежде чем снова повернуться ко мне. – Ты украла мою внешность в тот день.

Я подняла руки вверх в притворной капитуляции.

– Виновна.

В следующую секунду в моих руках появились два огненных шара, и я метнула их в Имоджин и Ксавье, отбросив их к стене. Кэмерон подбежал ко мне и запрыгнул на стол. Я взмахнула ногой, и большой мраморный стол, на котором он стоял, врезался в ближайший стеллаж. Книги летали по воздуху, стены тряслись от ударов. Кольцо, которое подарила мне Камилла, завибрировало, и когда я развернулась, в моей руке уже появился меч.

Зал Совета наполнился лязганьем металла, и глаза Ксавье расширились. Увидев края клыков и мои красные глаза, он точно понял, с кем имеет дело.

– Иг’Моррутен, – прошептал он.

Я оттолкнула его к стене, его косы взметнулись в воздух от силы удара. Покрутив клинок в руке, я сделала шаг вперед.

– Удивляет, не так ли?

Комната завибрировала, и я повернулась влево, отражая удары Имоджин и Кэмерона. У меня было меньше навыков, и они превосходили меня числом, но я выстояла, блокируя каждый удар и отражая каждую атаку. Я хорошо помнила, как быстро они двигаются, какие приемы используют и само ощущение силы, сопровождающее их присутствие.

– Тебе нужно дышать, Дианна. В противном случае ты выдохнешься и умрешь.

Самкиэль снова раскрутил в воздухе этот дурацкий деревянный посох. Мне хотелось вырвать оружие из его рук и засунуть ему в задницу. Я лежала на спине на коврике, а он кружил надо мной. Его движения напоминали движения хищника, медленного и уверенного. Он смотрел на меня так, словно знал, что может съесть меня живьем, но решил этого не делать.

– Я знаю, как драться, ты, задница.

Я вскочила с пола и подняла свой посох. Он стоял передо мной и ухмылялся:

– Да, возможно, с другими существами, но не со мной и не с…

– Рукой. – Я вздохнула и закатила глаза, отмахиваясь от его слов. – Знаю, знаю. Ты говоришь это каждый день.

Его улыбка стала шире, но он был прав. Синяки и красные отметины покрывали его обнаженную грудь, свидетельствуя о том, что время от времени мне удавалось наносить удары, но победить его я так и не смогла.

Я пожала плечами.

– Но ведь я никогда не буду драться с тобой или с ними.

– Нет, но я все равно хочу, чтобы ты была готова ко всему, что может случиться. – Он поднял посох и слегка постучал им по моей макушке, заставив меня нахмуриться. – Хватит разговоров. Не забывай дышать, думать и концентрироваться. Каждое движение должно быть продуманным, а не обусловленным эмоциями или чувствами, иначе ты будешь неэффективна. Каден это понимает и использует против тебя. Он может вывести тебя на эмоции, – Самкиэль снова исчез, появился сзади меня и сбил с ног, – и вот ты мертва.

Я укоризненно посмотрела на него и потерла ушибленную задницу. По крайней мере, на этот раз за нами не наблюдал Дрейк. Я бы не вынесла его смеха – по его мнению, было очень забавно наблюдать, как мне надирают зад.

Самкиэль оценил выражение моего лица и наклонил голову.

– Просто попробуй меня почувствовать.

Я тяжело сглотнула. Разве могло быть иначе? Я почувствовала его в тот самый день, когда впервые встретила, и с каждым проведенным вместе днем это чувство лишь росло. Даже когда я избегала его, пытаясь держаться на расстоянии, я все равно чувствовала его близость.

– Смотри на пространство вокруг меня. Ты увидишь, как заряжаются молекулы, – мы притягиваем энергию, чтобы двигаться так быстро.

Он исчез и снова появился по другую сторону от меня.

– Если почувствуешь это, то поймаешь даже меня.

Я кивнула и вскочил на ноги. Самкиэль улыбнулся мне с гордостью учителя.

– Ты быстрая маленькая птичка.

Голос Кэмерона раздался слева от меня как раз перед тем, как я почувствовала изменение воздуха, и он появился уже с другой стороны. Взмахнув клинком, я ударила его по голове. Он успел увернуться, и мой удар прошел в нескольких миллиметрах от его лица.

– Очень быстрая.

Даже в разгар боя он, казалось, не скрывал, что впечатлен. Ксавье выбрался из кучи обломков.

– Тебе не победить нас, Иг’Моррутен. Нас обучал Самкиэль, – сказал он, и все следы легкомысленности исчезли. Теперь он превратился в смертоносного воина и преследовал меня взглядом.

– Вас обучал Самкиэль? – Я хмыкнула. – Забавное совпадение. Меня тоже.

Имоджин направила на меня свой меч, целясь в грудь. Я схватила ее за запястье и ударила рукоятью меча по ее руке. Она с криком уронила клинок, пока я продолжала удерживать ее на месте. Кэмерон и Ксавье замерли.

Я намотала на кулак длинные светлые волосы Имоджин и ударила ее головой о мраморный стол. Ее тело обмякло. Я подняла ее и швырнула через всю комнату. Затем я схватила меч Ксавье, остановив его, прежде чем он успел пронзить меня. Сталь оставила глубокий порез на моей руке, но я устояла. Наши взгляды встретились.

Всплеск энергии позади меня возвестил об атаке Кэмерона. Казалось, словно огонь лизнул мою спину своим острым языком. Я уронила меч Ксавье и едва уклонилась от новой атаки в голову. Упав на пол, я увернулась от удара тяжелого ботинка. Я встала на ноги, и у меня было около двух секунд, чтобы вспомнить, почему я была так осторожна, когда впервые их встретила. Две секунды, чтобы увернуться, отскочить, уйти от атаки. Это было похоже на смертельный танец. Каждое движение Кэмерона зеркально повторял Ксавье. Один толкал, другой тянул. Они были смертельным дуэтом, и драться с ними было ужасно утомительно.

Я позволила им приблизиться. Кэмерон ударил меня по плечу, а Ксавье – по ногам. Тело пронзила жгучая боль, но ничего такого, с чем я бы не справилась. Я изучала их, сосредоточив внимание на сильных и слабых сторонах. Я наблюдала за их импровизированным танцем, выясняя, какие тактики и навыки сделали их такими смертоносными. Один бил ниже, другой – выше. Один взмахивал мечом влево, другой – вправо. Когда противник уворачивался от одного удара, с другой стороны атаковали. Их было бы невозможно остановить, если бы не одно обстоятельство. У меня больше не было причины жить, а у них – была.

Клинок Кэмерона метнулся влево, и я бросилась на него, когда Ксавье нанес удар справа. Я перебросила меч в другую руку, одновременно направив кулак в лицо Ксавье. Он с грохотом упал на спину. Кэмерон подбежал ко мне. Я развернулась на месте и резко взмахнула мечом. Глаза Ксавье расширились. Кэмерон остановился и посмотрел на меня. Раздалось бульканье.

Я улыбнулась Ксавье. Кэмерон стоял между нами, лазурная кровь стекала на пол и лужей собиралась у его ног. Меч Кэмерона с грохотом упал на пол, и он схватился за живот.

– Осторожно, не потеряй свои органы, – сказала я.

Я сделала шаг вперед и толкнула Кэмерона с такой силой, что он перелетел через балконные перила.

Ксавье не колебался и даже не удостоил меня взглядом. Он вскочил и побежал к балкону. Не раздумывая, он прыгнул вниз вслед за упавшим другом.

Шорох позади заставил меня повернуться – я увидела светловолосую голову Имоджин. На лбу у нее была большая рана, но череп, должно быть, успел зажить, и она могла функционировать. Она пристально посмотрела на меня, с виска стекала струйка кобальтовой крови. Затем она перевела взгляд мне за спину – туда, куда упали Кэмерон и Ксавье, – и гнев, чистый и незамутненный, исказил ее черты.

– Мальчишки и их мечи, да?

Я улыбнулась и вытерла кровь со своего клинка, в то время как она призвала пылающий меч из чистого серебра.

– Ты не уйдешь отсюда живой, – прошипела Имоджин и направилась ко мне.

– О, думаю, именно так я и сделаю.

Я схватила флакон, висевший на моей груди, и вытащила его наружу. Имоджин остановилась, не понимая, что у меня в руках и что я собираюсь с этим делать. Ее глаза следили за моими движениями, пока я произносила заклинание и капнула на пол две капли крови. Комната потемнела и затряслась – передо мной образовалась зияющая дыра, в глубине которой кружились звезды и галактики.

Я помахала Имоджин:

– Увидимся позже.

Я вошла внутрь, чувствуя, как тьма обнимает мое тело, подобно любовнику.

Крик Имоджин был последним, что я услышала перед тем, как портал закрылся.

19. Дианна

Я положила руки на колени, стараясь не позволить своему обеду выйти обратно. Выдохнув, я встала. Чертовы вихри. Никогда к ним не привыкну. Я спрятала меч в кольцо и осмотрела комнату, которая все еще слегка кружилась перед глазами. Она выглядела так же, как и в мой прошлый визит, и у меня было ощущение, что маленький кармашек вселенной Роккаррема тоже не слишком изменился. Мимо проносились звезды – начиная от темно-лиловых, заканчивая зелеными и розовыми. В этой комнате обитала целая галактика, но я пришла сюда не ради прекрасного вида.

– Роккаррем! – закричала я. – Выходи, где бы ты ни был!

Я шагнула вперед, выпустила когти и провела ими по небесному своду. Поверхность замерцала и изогнулась, словно пытаясь вывернуться. Я улыбнулась:

– Пожалуйста, прекрати. Это больно.

Я взглянула на свои ногти, осматривая прилипшую к ним материю вселенной. Когда она рассеялась и исчезла, я повернулась к Роккаррему:

– Выходит, это место создано тобой и при этом тебя удерживает. Интересно.

Материя, формирующая комнату, закружилась вокруг него, словно пальто, развевающееся на ветру. Он плыл в нескольких футах от меня, три безликие головы вращались вокруг своих осей.

– Королева Йеджедина…

– Я ненавижу это имя.

– Дочь…

– Остановись. – Я подняла руку. – Мы можем пропустить формальности? Это глупо.

Одна из трех голов остановилась и дернулась, словно рассмеявшись, прежде чем возобновить вращение против часовой стрелки.

– Ты добралась до меня без Губителя Мира. Ты учишься, ты… – его головы замерли и, казалось, посмотрели на меня, – развиваешься.

– Спасибо, я тоже так думаю.

Я сцепила руки за спиной и улыбнулась, обнажив острые клыки.

– Полагаю, ты здесь для того, чтобы убить и меня. За смерть той, которую ты называешь сестрой.

Я кивнула и покачнулась на пятках.

– Умное существо.

– И как ты планируешь выполнить такую задачу, если сами боги не смогли меня уничтожить?

Я метнулась вперед, схватив кружащееся существо за горло и подняв его в воздух.

– Я твердо верю, что при правильном давлении все, – я сжала и почувствовала вибрацию его тела, – может сломаться.

Его три головы не дрогнули и не отвернулись, но масса рук схватила мои запястья. Позади него замерцала звезда, привлекая мое внимание. Она сияла, манила меня, как маяк манит затерянный в море корабль. Впервые после ее смерти я почувствовала необходимость остановиться. Странно.

– Тысячи галактик, миллионы звезд, и ты можешь видеть их все? Это поразительно. – Я наклонила голову, изучая его странный силуэт. – Ты видишь ее? Где она?

– Твоя сестра отдыхает, – сказала одна из голов, после чего заговорила другая:

– Далеко за пределами этого места и вне вашей досягаемости.

– Хорошо. Это к лучшему. Наконец-то она достаточно далеко, чтобы я больше не могла причинить ей вред.

Я не хотела произносить эти слова вслух, но ничего не могла с собой поделать.

– Так ты себя чувствуешь? Думаешь, ты причинила ей боль? – спросил Роккаррем, вернее, та единственная голова, которая, на мой взгляд, действительно была им.

Я пожала плечами:

– Сейчас это не имеет значения.

Одна из голов наблюдала за мной, пока остальные занимались своими делами.

– Как ты собиралась меня убить?

Я выдохнула через нос.

– Я думала о том, чтобы отрезать тебе головы одну за другой, а потом посмотреть, смогу ли я поджечь твою странную парящую юбку. Правда, у тебя нет настоящих конечностей, которые я могла бы отрезать, но все-таки я хотела, чтобы это было медленно и мучительно. В отличие от ее смерти.

– Ты действительно винишь меня?

– Я виню всех, кто в этом участвовал, – огрызнулась я. – Вы смотрели. Ты знал, что с ней произойдет, но ничего не сказал Самкиэлю и мне, пока мы здесь были.

– Я рассказал тебе все, что будет дальше. Ты не послушала. Вместо этого ты вцепилась в Губителя Мира.

Я сжала руки чуть сильнее, и голова, которая за мной наблюдала, стала вращаться вместе с остальными.

– Теперь посмотри на себя. Ты обрела полную силу. Ты могла бы сжигать звезды, завоевывать миры, все, что угодно, если ты только этого пожелаешь. И все должно произойти соответствующим образом, чтобы гарантировать верный ход событий.

Во мне вспыхнуло беспокойство. Роккаррем уловил мои опасения, и его головы перестали кружиться. Я отпустила его и положила руки на бедра.

– Что будет дальше?

– Твое вознесение.

– Мое что?

– Я вижу множество разных реальностей. И твоя сестра должна была умереть в каждой из них. В одних раньше, в других позже. В этой реальности это должно было случиться, чтобы ты пришла к власти. Тебе было предначертано стать катализатором уничтожения миров.

Мое сердце замерло, и его последние осколки разлетелись в пыль.

– Ты хочешь сказать, что это в любом случае моя вина?

У меня перехватило дыхание. Я действительно убила свою сестру. Комната угрожала поглотить меня целиком. Словно лезвие полоснуло по моему и без того израненному и изувеченному сердцу. Рана была настолько глубокой, что мне хотелось закричать, но ничего не вышло.

– Ты неправильно трактуешь мои слова. Габриэлла выполнила свою цель так же, как однажды ты выполнишь свою. Вселенная так или иначе обретет баланс. Так было и так будет всегда.

Мои глаза метнулись к нему.

– Ты все это видел?

– Да.

В моей голове родился новый план. То, что принесет мне гораздо больше пользы, чем просто его смерть.

– Твой разум меняется, планирует, размышляет. Я вижу приливы твоих мыслей.

Я кивнула, оглядывая комнату.

– В одном ты прав. Я изменила свое мнение.

Я подняла руки, пламя вырвалось наружу и разорвало стены комнаты. Роккаррем дернулся, словно от боли, – кружащаяся темная масса приняла на себя основной удар моей силы. Пламя разгоралось, осветив все вокруг алыми и оранжевыми всполохами. Стены тряслись, а его головы крутились так беспорядочно, что я боялась, что они вот-вот оторвутся. В комнате пахло горелым мясом и пеплом. Роккаррем завыл, но я не остановилась.

Когда комната превратилась в мутное, тускло-серое пространство, я потушила огонь. Сияющие звезды погасли, и все иллюзии, существовавшие в этом месте, умерли вместе с ними. Я приблизилась к сгорбленной фигуре Роккаррема, стук моих каблуков был единственным звуком в этой гробовой тишине. Я встала на колени рядом с ним, – тягучая масса, из которой состояло его тело, сморщилась и слиплась.

– Что ты сделала?

– Я освободила тебя, – сказала я и встала.

Все три его головы в изумлении повернулись ко мне.

– Это место – не ты. Это всего лишь иллюзия, которая держит тебя в оковах. Они заперли тебя здесь на тысячи лет из-за отца Самкиэля. Что ж, он мертв, и ты больше не в ловушке. Больше никаких тюрем, Роккаррем. Ни для кого из нас.

Казалось, он осознал то, что я сказала. Его тело задрожало, и он снова поднялся в воздух. Медленно оглядевшись вокруг, он посмотрел на меня. Давным-давно я мечтала, что кто-нибудь освободит меня от цепей Кадена. Никто не пришел, поэтому я отрастила когти и клыки и освободила себя сама. Роккаррем не мог, поэтому я стала его когтями.

Его свободой.

– Я не чувствую себя… – Его голос затих.

– Обремененным?

Если бы он мог кивнуть, то, думаю, он бы это сделал.

– Хорошо. Теперь ты будешь принадлежать мне. – Медленная собственническая улыбка изогнула мои губы. – Понимаешь?

– Ты освободила меня только для того, чтобы сделать своей собственностью?

– Не волнуйся. Это не навсегда. Помоги мне найти Кадена и можешь быть свободен. – Я подняла руку, и на моей ладони загорелся огненный шар. – Скажи «нет», и я продолжу, пока ты не сравняешься с пеплом на полу.

– Даже боги не могли меня убить.

– Ну, мне повезло. Я не бог.

– Нет. – Казалось, он воспринял мои слова с определенной долей уважения. – Нет, ты не бог. Хотя ваши химические составы имеют сходство, ты намного хуже. Ты не следуешь ничьим правилам, даже законам природы. Среди звезд ты будешь проблемой.

Уголок моих губ приподнялся. Клянусь, половину времени его слова не имели никакого смысла. Я покачала головой, затушила пламя и положила руки на бедра.

– Звезды меня не волнуют. Я хочу одного, и ты поможешь мне это получить. Я сожгла половину Онуны, я убивала и разрушала, но Каден все еще вне моей досягаемости. Почему я не могу его найти?

Я подняла руку, прежде чем он заговорил.

– И никаких расплывчатых ответов, пожалуйста.

Его головы повернулись один раз влево и два раза вправо, словно вели свой личный разговор. Как только они успокоились, все трое сосредоточились на мне.

– Ты уже знаешь ответ, просто отказываешься его принять.

Мои плечи поникли. Я думала, что это невозможно, но в последнее время все невозможное казалось мне нормой.

– Его нет на Онуне, не так ли?

Роккаррем молча смотрел на меня.

– Как это возможно, если все миры запечатаны?

Все три головы склонились ко мне.

– Все миры запечатаны.

Я зарычала и сделала шаг вперед.

– Что я говорила о расплывчатых ответах?

– У тебя мало времени. – Роккаррем покачал головой. – Придет истинный король.

Мое сердце замерло. Черт. Я забыла, что время здесь движется по-другому. Я выпотрошила одну из драгоценных Рук Самкиэля, а остальные в слезах убежали домой. Черт побери.

– Чтоб тебя, Самкиэль. – Я выхватила пузырек из-под рубашки и пролила три капли крови, чтобы вернуться домой. Посмотрев на Роккаррема, я приподняла бровь. – Готов увидеть мир?

20. Самкиэль

Я услышал крики из больничного крыла еще до того, как мои ноги коснулись земли. Я мчался по коридору, лампы на потолке мерцали и лопались. Я знал эти крики, а Кэмерона ни в коем случае нельзя было назвать слабым. Небожители отскакивали с моего пути, Логан и Винсент следовали за мной по пятам. Я поднял руку, и двери распахнулись с такой силой, что сорвались с петель. Все взгляды обратились ко мне, и в большой белой комнате наступила тишина. Даже медицинские аппараты, казалось, остановились, когда я ворвался в палату. Врачи и ассистенты, одетые в медицинскую одежду и залитые кровью, инстинктивно отступили назад.

– Что случилось?

– Случилась твоя новая подружка, – проворчал Кэмерон и попытался сесть на кровати. Из зияющей раны на животе лилась кровь. Ксавье стоял рядом с ним, в его глазах читался почти животный страх, а руки были прижаты к животу Кэмерона.

– Дианна?

Ее имя прозвучало как шепот, как молитва.

Кэмерон хмыкнул еще раз.

– К сожалению, я не успел расслышать ее имени до того, как она меня выпотрошила. Слушай, я понимаю. Она очень горячая, и я никогда тебя не осуждал. Ни тогда, когда на Раширим явилась разозленная богиня, потому что ты перестал выходить на контакт, ни тогда, когда король Талунмира угрожал нам войной по той же причине. Этот список можно продолжать бесконечно, но с каких пор ты трахаешь Иг’Моррутенов?

– Нет, – сказал я, и у меня закружилась голова.

Дианна на них напала. На руинах моего дома. Дома, куда я ее сам привел. Мое сердце болело, пульс участился. Неужели она так меня ненавидит? После всего?

Ксавье повернулся ко мне, его глаза сверкали.

– Почему ты нам лжешь? От нее пахло так же, как и от той, которая приняла облик Имоджин. Мы знаем, что ты и об этом солгал.

– Самкиэль, серьезно? – застонал Винсент.

– Не сейчас, – рявкнул я Винсенту.

Я не спал – не помню, как долго, – и это начало проявляться.

– Нет. Это не имеет значения, потому что после того, что она сделала с Кэмероном, она труп. –   Ксавье снова повернулся к своему раненому другу.

– Спасибо, приятель, – отозвался Кэмерон.

– Ты не будешь к ней прикасаться. Конец дискуссии, – сказал я, подходя к Ксавье, стоявшему у кровати Кэмерона.

Мои глаза впились в Ксавье – я хотел, чтобы он понял, что я серьезен в каждом своем слове. Он заерзал, когда татуировки на моих руках и лице вспыхнули, – серебряные линии пульсировали в такт с моим раздражением. Я прижал руки к животу Кэмерона, и тот тихо застонал. Из моих ладоней лилась энергия, свет в комнате мерцал и гас.

Ксавье фыркнул, на его лице мелькнуло замешательство.

– Ты серьезно защищаешь это существо?

– Она не существо.

– Удачи в попытке встать между ними. – Винсент закатил глаза и скрестил руки на груди.

Я проигнорировал его комментарий, сосредоточившись на ране Кэмерона. Он встретил мой взгляд, стиснув зубы от боли.

– Самкиэль, что происходит? Теперь мы их защищаем?

Винсент сделал шаг вперед, обогнув Ксавье. Логан продолжал молчать.

– Ее нужно уничтожить, Самкиэль.

– Нет.

Свет в моих ладонях померк, татуировки погасли, электричество в комнате вернулось в норму. Кэмерон поправил рубашку и поморщился, усаживаясь на белую больничную койку.

– Нет? – Винсент закатил глаза и всплеснул руками. – Сколько еще трупов понадобится, чтобы ты пришел в себя? Дианна убила бесчисленное количество людей и не собирается останавливаться. Посмотри, что она сделала с Кэмероном и остальными. Думаешь, она не захочет большего?

– Я сказал «нет».

– Боги. Почему это так сложно? У тебя были тысячи любовниц. Что делает ее такой особенной?

По комнате пробежал разряд электричества, и все пригнулись. Аппараты и лампы заискрили, и палату окутала темнота.

– Следи за своим чертовым ртом.

Голос был не моим – словно какая-то темная, незнакомая даже мне самому сторона моей личности взяла верх.

Винсент судорожно сглотнул, но промолчал.

Все взгляды сосредоточились на мне. Комната казалась слишком маленькой и тесной. Мне нужно было уйти. Напряжение нарастало, барабанный бой в моей голове возобновился. Я не хотел никому навредить. Я ценил этих людей. Они были моими друзьями, моей семьей. Я покачал головой, глядя на Винсента, и двинулся к двери.