Завещание для внучки

Читать онлайн Завещание для внучки бесплатно

Глава 1

«– За Эллорею! За короля! – общий крик готовых к сражению людей, слился в единый клич, и армия ринулась в бой!

Кровь, как же её много…

Михель легко прокрутил в руках тяжёлый меч, лезвие вспыхнуло алым магическим пламенем, и тут же прыгнул со стены вниз, к намеченной цели – вражескому правителю.

Огни смертоносных заклинаний, лязг металла о металл, крики раненых – всё слилось в сплошную какофонию…

– Умри! – прорычал Михель, занося свой клинок над головой для сокрушительного удара по врагу…»

Звонок в дверь вырвал меня из мира, над которым я усердно работала вот уже более полугода. Сроки сдачи моему редактору поджимали и нужно было закончить книгу в течение недели.

– Да что ж это такое? Только поймала музу за хвост! – беззлобно фыркнула я.

Громкая, но мелодичная трель снова привлекла внимание, намекая на нетерпеливость гостя и мне пришлось-таки встать.

Шаркая мягкими тапочками, добралась до двери. Посмотрела в глазок. На лестничной площадке замер какой-то парень в кепке и тёмных очках, такие сейчас буквально заполонили город на своих электросамокатах, скутерах и даже велосипедах. Похоже, курьер.

– Кто там?

– Здравствуйте! Курьер. Вам посылка.

Щёлкнул замок, я приоткрыла створку и вопросительно посмотрела на молодого человека. Нисколько не боялась нападения, во-первых, полдень, во-вторых, от хрупкой женщины сорока пяти лет никто не ждёт "хука справа и апперкота слева".

– Получите. Распишитесь.

– Спасибо, – забрав картонную коробку, захлопнула дверь. – О, какая лёгенькая, – вслух удивилась я.

Вернувшись в зал, спальню и кабинет в одном "лице", поставила её на стол. Кто отправитель не значилось. Было жутко любопытно, от кого и что это? Потому, нетерпеливо подхватив канцелярский нож, вжикнула по скотчу. Затаив дыхание заглянула внутрь, чтобы тут же вынуть на свет божий крафтовый, плотно запечатанный конверт. Задумчиво на него уставилась. Что-то подсказывало, что если я его открою, то пути назад не будет. Моя интуиция почти никогда не давала осечки.

Настороженно отошла от "подарочка", покачала головой и всё же дала себе пару мгновений, чтобы подумать. Прошла на кухню, включила кофемашинку и поглядела в распахнутое окно. Лето красило яркими тонами внутренний двор дома, купая детскую площадку и детей на ней в своих ласковых золотых лучах, подсвечивая тёмно-зелёную листву на раскидистых деревьях так, что они казались изумрудными самоцветами. Я любила это время года, пожалуй, больше всего.

Вернувшись к рабочему столу с ароматным кофе, с тонкими нотками ванили, сделала глоток и, решительно отставив кружку на специальный пробковый коврик, взялась за пакет снова, также ножичком провела по линии сгиба и, наконец, смогла добраться до содержимого – плотный сероватый лист бумаги, сложённый вдвое. От неё (бумаги) исходил едва заметный чарующий аромат яблочного пирога, ох, какое это было дивное благоухание с пряными нотками корицы, словами не передать! Мама любила его печь на праздники, потому каждое важное событие в семье для меня всегда ассоциировалось именно с этим угощением.

Грустные воспоминания нахлынули сокрушительной волной: родители погибли в автокатастрофе, когда мне исполнилось восемнадцать, с тех пор я научилась выживать самостоятельно.

Развернув шероховатую бумагу, вчиталась в строчки послания:

«Дорогая моя Эси…»

Второй раз за несколько секунд дрогнуло сердце, пропустив удар. Дрожащими пальцами прижала письмо к груди и быстро села в кресло – ноги вдруг ослабели. Эси… так меня звала только мама.

«Дорогая моя Эси! Ты наверняка не знаешь обо мне, потому позволь представиться, меня зовут Мишель дэ Монгрэ, я твоя родная бабушка.

Найти тебя в другом мире, где нет магии, оказалось непросто, много лет я искала возможности связаться с тобой и твоей мамой. А когда нити жизни Юлои не откликнулись на мой зов, моё сердце разбилось на тысячи, миллионы осколков! Я молюсь за душу своей единственной дочери каждый день, до последнего своего вздоха. Уверена, она в лучшем мире…»

Я читала и не могла понять и строчки, приходилось перечитывать, чтобы осознать – у меня где-то есть бабушка, и, кажется, она не в своём уме, раз пишет о каком-то другом мире. Или это такая метафора?

«И я уже подошла к той черте, когда душа рвётся покинуть бренное тело, но Дар не пускает, мучает, терзает. Мне нужно успокоение, а его я получу, лишь увидевшись с тобой. Внученька, не откажи старой, прими приглашение. В конверте найдёшь ключ-переходник, воспользуйся им в новолуние. Капни малую толику своей крови на ключик да и сожми его покрепче и не отпускай, что бы ни случилось! С собой можно взять небольшой саквояж, весом не более пяти килограммов, иначе перемещения не случится.

В ожидании скорой встречи,

Всегда твоя бабушка».

Тряхнув головой, задумчиво поглядела на странного качества лист бумаги, очень непривычный. Явно дорогой. Возможно, сделанный вручную, сейчас это модно. Поддавшись порыву, встала и подошла к окну, прижала к нему письмо, и заметила водяные знаки в виде костистой руки по центру. Брр, какой странный выбор.

На дне конверта одиноко лежал крохотный, меньше моего мизинца, серебристый ключик. На ощупь он показался мне необыкновенно холодным, в такое-то время года? Странно.

А ещё с того самого момента, как я взяла в руки письмо, меня неотступно преследовал аромат корицы и спелых сочных яблок. Прикрыла веки. Прошло пять лет, и запах маминого праздничного пирога потускнел, а сама я его не готовила, наверное, чтобы не бередить душу, вот как сейчас. Перед глазами встали улыбающиеся лица родителей. Надо же, как же щемит в груди и застарелая тоска снова разливается по телу.

"Доченька, мир полон тайн и волшебства, просто люди перестали верить в чудеса, а потом и замечать. Но ты другая, ты видишь даже самые мелкие невероятности, а потом и возможности, потому у тебя всё получится!", – всегда, когда я сомневалась в себе, говорила мне мама.

И я вдруг решилась: через пару минут рванула к ноуту и залезла во всемирную сеть в поисках нужной информации.

– Итак, когда же у нас новолуние? О! Десятого марта! Это же, – быстро посмотрела на календарик, – завтра!

Времени совсем нет, надо успеть собрать вещи и купить что-нибудь бабушке. Надеюсь, она всё же существует, и это не записки сумасшедшей. И неважно, что женщина при смерти. Порадовать человека – продлить ему жизнь ещё хотя бы немного.

Главу с финальной битвой придётся отложить, стоит предупредить редактора, что у меня наметился неожиданный короткий отпуск, а по возвращении я всё допишу и сдам свою рукопись в её алчущие руки.

– Боже, что же я делаю! Ну не может это письмо быть правдой! – вдруг остановила я саму себя и лихорадочные мысли. – Ведь даже звучит бредово – перемещение в другой мир!

Сделала ещё несколько глотков уже подостывшего кофе и, удивляясь своему неблагоразумию, покачала головой:

– Ничего я делать не буду. Всё. Точка. Меня ждёт работа и вторая половина гонорара!

Глава 2

Сосредоточиться на работе так и не вышло. Послание выбило меня из колеи, рука тянулась то к письму, то к серебряному ключику. Даже после того, как я спрятала конверт в книжный шкаф, неосознанно подходила к нему и выхаживала туда-сюда. Мысли, вспугнутыми птицами, метались в черепной коробке, не давая мне и минуты покоя.

А если это не розыгрыш? Правда?

Измучившись, пошла в душ. Время далеко за полночь, пора на боковую.

Растянувшись на родной кровати, уставилась в тёмный потолок.

Нет, если не узнаю, потом всю жизнь буду сожалеть. Ежели всё неправда, посмеюсь над собой, и дело с концом, а если неизвестная мне бабушка Мишель не солгала, то попаду в другой мир. Я ведь столько романов написала о магических реальностях, столько приключений подарила своим героиням! Потому что сама в глубине души хотела оказаться на их месте.

Приняв окончательное решение, как-то вдруг успокоилась и почти мгновенно провалилась в бархатную тьму. Мне ничего не снилось и это удивительно! Такое бывает редко, обычно мозг работает на полную катушку, подкидывая сюжеты для будущих книг.

Проснулась рано и на удивление отдохнувшая. Сегодня новолуние, то есть Луна разместится точнёхонько между Землей и Солнцем и её не будет видно на небе.

Первым делом написала реду о том, что на неделю срочно уезжаю к захворавшей бабушке. Я редко с кем обсуждаю свою личную жизнь, и Аня не входит в число этих людей, потому она не в курсе, что по документам я круглая сирота. Ждать ответа от редактора не стала, заблокировала экран сотового и, закинув его в сумочку, начала собираться. В нашем городе замечательная шоколадная фабрика, надо сходить в магазин, открытый при ней, и затариться гостинцами. Затем загляну на рынок и прикуплю пуховый платок или палантин. На миг подумалось, что, возможно, там, где живёт бабушка, не бывает зимы, а потом махнула рукой – старики мёрзнут всегда.

День прошёл в какой-то волнительной суете, я даже чувствовала нарастающее возбуждение от предстоящего – мне хотелось как можно скорее приблизить момент икс.

Сложив покупки в свой дорожный маленький чемодан на колёсиках, пошла на кухню, посмотреть нет ли в холодильнике скоропортящихся продуктов. Молоко, хлеб, размороженный кусок мяса, из которого сегодня я планировала сделать плов, яйца, сметана, ряженка, полкило моего любимого сыра "Маасдам".

Переложив овощи в один пакет, всё остальное в другой, пошла к соседке. Катя жила в квартире напротив, у неё было двое мальчишек погодок девяти и восьми лет, и не было мужа. Женщина тащила всё сама, упахиваясь на двух работах.

Позвонила в дверь и прислушалась, было восемь часов вечера, потому Катюша точно уже вернулась домой. За неказистой дверью послышались детские голоса, а потом и топот ног. Щёлкнул замок и наружу выглянула взлохмаченная голова Петьки.

– Привет, тёть Еся, вы к маме?

– Привет, Петя, да. Она уже дома?

– Конечно, – кивнул малец.

– Сынок, кто там? – раздался усталый голос соседки. – Сколько раз тебе говорить! Не спешить открывать, вдруг там плохой человек?

– Ма-ам, ну я же не дурачок, я в глазок посмотрел. Тётя Есения пришла, потому и открыл.

Створка распахнулась шире и ко мне вышла молодая, но сильно уставшая женщина.

– Привет, Катюшка. Как дела? – улыбнулась я ей.

– Добрый вечер, тётя Еся. Проходите, – тут же озарилось улыбкой её бледное немного вытянутое лицо. И посторонилась, пропуская меня в узкую прихожую.

– Я ненадолго, – кивнула я, проходя в квартиру, не через порог же передавать пакеты. – Спешу. Я уеду на несколько дней, потому вот решила отдать тебе продукты. Всё свежее, недавно купила, но, боюсь, испортится.

– Ой! – взмахнула руками, – что вы! Давайте я вам заплачу…

Я, поставив пакеты на старую банкетку, заглянула ей в глаза и негромко сказала:

– Катюша, ничего не нужно. У тебя вон, двое богатырей растёт. Кушайте на здоровье!

– Спасибо! Вы всегда мне помогаете, тётя Еся, – я сделала вид, что не заметила слёз в её бледно-зелёных глазах. Пожелала доброго вечера и пошла к себе.

Я была одинока, боясь приблизить к себе хоть кого-нибудь, потому что не хотела испытать боль утраты ещё раз. Какой-то период жизни хотелось и замуж, и детей, а потом прошло, как отрезало. Со временем я привыкла рассчитывать только на себя. По образованию инженер, по призванию фантазёрка. Бросив основную работу, стала с упоением писать о том, чего мне так не хватало в реальной жизни.

Вернувшись к себе, перекрыла краны подачи газа и воды, даже подумала, что стоит тумблер на электрощите перевести в положение «Выкл.», но это уже в полночь.

Не зная, что из вещей взять, остановилась на удобных: одни джинсы надела на себя, другие, поплотнее, сложила в чемодан, несколько пар носков, нижнее бельё, "мыльно-рыльное" в отдельный мешочек, футболки, лёгкую ветровку с капюшоном, подарки для бабушки, и одно симпатичное платье. Места хватило для всего и даже немного осталось, потому сунула ноут, авось выдастся минутка, которую смогу потратить на дописание книги.

Сборы отчего-то заняли кучу времени – моргнуть не успела, на двор опустилась ночь. Часы показали без пятнадцати двенадцать. Письмо положила в карман толстовки, надела любимые удобные кроссовки на плотной подошве, затем вышла на лестничную площадку, чтобы отрубить электричество в своей квартире.

Закрывшись в доме изнутри, постояла минуту, привыкая к царящей вокруг тьме. Осторожно прошла в зал, сверилась с часами на смартфоне, после чего подхватила иголку и уколола указательный палец.

– Пора, – прошептала я, мазнула капелькой алой жидкости по ключику, сжала предмет в левой ладони, ручку чемодана в правой и крепко зажмурилась. Никаких больше инструкций не было. И ощущений, что я куда-то лечу тоже.

Тишина стояла оглушающая. Только моё дыхание и стремительно исчезающая надежда.

Выждав минуту, не размыкая век, с растущим чувством, что я идиотка, каких поискать, распахнула глаза.

Чтобы зажмуриться снова, сердце забилось алой птицей в грудной клетке, мысли хаотично заметались.

В лицо дохнуло прелой листвой, с тонким шлейфом только что прошедшего дождя.

С каждой секундой до моего слуха долетало всё больше новых звуков: вот прошелестел ветер в листве, а где-то там ухнула сова, ещё дальше хрустнула ветка и что-то смачно вжихнуло.

– Э-э, госпожа? – голос, раздавшийся за спиной, заставил вскрикнуть от испуга и резко подскочить на месте, я едва удержалась, чтобы не упасть – ноги разъехались в разные стороны на склизкой мокрой земле, и если бы не чемодан, валялась бы в грязи. – Испужалися? Та не страшный йя. Жду вас туточки, хозяйка наказала.

Из-за надгробного камня показалась тощая фигура непонятного существа, в руках оно держало горящую лампу.

– К-кто ты? – выдохнула я поражённо, моргнула несколько раз, но видение никуда не делось.

– Я Марк, – неуклюже поклонился гоблин? Но нет, лицо узкое, не мерзкое и кожа не зелёная. Светло-голубая.

– Я гномчис, смесок, мать гномиха, батя чисс, вот только рост от матери достался, увы, остальное папенькино, шоб ему икалось, – развёл руками новый знакомый, и снова зачем-то поклонился, – холодает, пойдёмте-ка, а?

Убедившись, что вот прямо сейчас никто меня есть не собирается, облегчённо выдохнула, зябко повела плечом и уточнила:

– К бабушке Мишель?

– Ага, – сопливо шмыгнул мелкий, протерев ребром ладони под носом. – Хозяйка наша, владычица усеех этих земель, – и повёл рукой-веточкой вокруг себя. – А вы наша самая главная гостья, госпожа.

– Замечательно, – кивнула я, при этом ничего не понимая, но откуда-то чувствуя, что малец этот не лжёт.

Марк осторожно меня обошёл и направился куда-то вглубь… кладбища. А возможно, врёт и ведёт меня в пасть какому-нибудь чудовищу…

Надо же, какой интересный портал! Прямиком из родной квартиры на могильник. Самое неожиданное начало путешествия, какое только можно было предположить.

– Сегодня хозяйка шибко не в духе, хворь её совсем достала, – тем временем говорил провожатый, – вас принять не сможет, завтра, наверное, или опосля.

– Хорошо, – ответила я, потому что нужно было, хоть что-то сказать, а сама внимательно осматривалась по сторонам.

Кладбище оказалось старым, многие надгробия растрескались, часть обвалилась почти до основания, никто не ухаживал за ними, место выглядело давным-давно заброшенным. Справа глухой стеной стоял лес, слева какое-то поле, кажущееся бесконечным. Впереди, куда вёл гномчис, виднелись немногочисленные огоньки. Мы шли к домам. Это успокоило. Под ногами противно чавкало, думать не хотелось, о том, во что превратились мои любимые кроссы. Чемодан катил по вязкой земле, постоянно притормаживая.

– О, простите, госпожа, дайте мне, – остановился смесок и требовательно протянул ко мне свою руку. Поколебавшись мгновение, передала ему ручку чемодана, при этом сильно сомневаясь, что невероятно тощий и росточком чуть выше моей талии Марк справится даже с таким невеликим грузом.

Глава 3

Гномчисс, передав мне свой фонарь, безо всяких видимых усилий закинул на свою тощую спину мой чемодан и легко зашагал вперёд.

– Не отставайте, госпожа, – полуобернувшись, окликнул он замершую в ступоре меня. – Хозяйка, правда, давно извела всех гримов в округе, но вот баггейны могут тут иногда бродить.

Кто такие гримы я ещё знала, а вот кто или что такое баггейн была не в курсе. Да и не горела желанием узнать. Всё больше я мечтала вернуться домой, и всё меньше приключений. Одного Марка вполне хватило для незабываемых эмоций до конца жизни.

Нервно оглянувшись, поспешила за гномом.

Ночь была действительно холодной, мерзкий влажный ветерок проникал даже сквозь толстовку, отчего по коже поползли противные мурашки.

Но, слава Богу, вскорости мы достигли высокого забора. Странно, что старое кладбище располагалось всего в тридцати минутах неспешной ходьбы от дома. Жутко как-то.

Марк несколько раз стукнул железным молотом по мощной двери и через полминуты мы услышали чьи-то быстро приближающиеся шаги. Никто даже спрашивать не стал, кого это там принесло, вжикнул отъезжающий в сторону засов и вот перед нами стоит улыбающаяся в годах… эльфийка.

Эльфы стареют?

– Ох, как же ж я рада! Что вы-таки прибыли, госпожа Есения! Мы все вас так ждали, так ждали! – счастливо затараторила она, а я вдруг подумала, что это всё мне просто снится! Сюр, игра воспалённого воображения, а я дома с температурой и брежу.

– Проходите, проходите скорее! Продрогли поди, – и всё это на русском языке. Впрочем, и гномчисс разговаривал именно на нём.

Меня буквально за руку втянули во двор и протащили дальше, к деревянному крыльцу в три высоких ступеньки.

– Заходите в дом, – продолжала кудахтать она, наконец-то отпустив мой локоть. Я поднялась вслед за дамой по лестнице, пересекла широкую веранду и нырнула в услужливо распахнутую дверь.

Здание было сложено из крупных брёвен и дышало древностью. Мне вдруг показалось, что я вернулась домой. В настоящий, родной, давным-давно против воли покинутый.

– Я тут на стол накрыла, вы с дороги проголодались поди, – понизив голос, тише сказала безымянная эльфийка.

Дорога была не очень-то и долгая, но я всё равно чувствовала страшный голод, скорее всего, сказывалось нервное напряжение. Потому, вымученно улыбнулась и кивнула:

– Не откажусь. Спасибо. А как вас зовут? – всё же уточнила я.

– Ой, вот голова дырявая! Простите мою оплошность. Мадмэ Нанни, ключница я.

– Приятно познакомиться, – кивнула я. Рассматривая новую знакомую при свете настольной шикарной лампы. Тут что, нет электричества? Как так?

Эльфийка была высокой и стройной, как и положено, вот только старой. Избороздившие её лицо морщины совсем не портили тонкие благородные черты, когда-то давно Нанни, имя-то какое простое для столь невероятной расы, была самой настоящей красавицей.

Короткая прихожая переходила в большую гостиную. Всё видимое пространство было заставлено старой мебелью из потемневшего дерева. Потрескивали дрова в красивом камине, создавая непередаваемый уют. Тут и там, на журнальном столике, комоде, стульях, на софе и даже через спинки кресел были перекинуты чудесные вязаные салфетки.

– Идёмте за мной, – позвала ключница, а я, стянув грязные кроссовки, с сожалением на них уставилась.

– Не волнуйтесь, обувь вашу почистят. А чемодан Марк снесёт в вашу комнату. Вот, возьмите домашние тапочки, очень удобные, – ворковала женщина, подавая мне тапочки.

Действительно, оказавшиеся мягкими и прямо по моей ноге.

Из гостиной на второй этаж вела деревянная же лестница, но мы прошли мимо неё и нырнули в тёмный проём, прошли направо по коридору и притормозили у неприметной двери.

– Это умывальня, а там, – эльфийка показала на дверь в самом конце коридора, – едальня.

– Можно мне в уборную? – сразу же уточнила я, очень хотелось помыть руки и сполоснуть лицо, будто я не за секунду перенеслась в это дивное место, а как минимум сутки провела в поезде.

Туалет здесь представлял собой прямоугольное помещение с деревянной перегородкой, за которой находился "трон" в виде стула с дыркой по центру и ведра под ним. Пахло тут терпимо благодаря широко открытому окну.

Сбоку у входа прямо в стену был прикручен рукомойник, а под ним на столике стоял деревянный тазик. Конструкция умывальника была до безобразия простой: нажал пальцами на пимпочку, водичка и полилась.

Немного посвежевшая, чуток с прояснившимися мыслями, вошла в столовую.

Длинный стол с округлыми углами уже был накрыт, на белой скатерти красовались всевозможные вазочки, тарелочки и пиалушки.

– Садитесь, сейчас Режина принесёт горячее. Вот тут пирожки с картошечкой, здесь сладкие с яблочками. Вон там с мясом. Вот блины со сметанкой. Свежайшие, только из печи, рогалики и булочки с повидлом. Угощайтесь, не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома.

Еды было много, нет не так, а ОЧЕНЬ МНОГО. И когда так встречают, сразу понимаешь – тебя ждали, и тебе искренне рады. От осознания в груди потеплело, подле сердца расцвело маленькое ласковое солнышко.

– Вы тоже присаживайтесь, составьте мне компанию, – улыбнулась я, в ожидании замерев подле стула, не спеша занять место.

– Что вы! Как можно! Я ведь всего лишь ключница. Но раз настаиваете! – и всё это в процессе – стул был быстро отодвинут, дама шустро на нём расположилась и вопросительно взглянула на продолжавшую стоять меня.

Тут в дверях показалась девушка, обычная, человеческая, лет восемнадцати, курносая и конопатая. Симпатичная и улыбчивая. Я даже едва слышно облегчённо вздохнула – тут есть люди.

– Здравствуйте, госпожа! – поприветствовала она меня, неуклюже поклонившись, при этом не выпуская из рук даже на вид тяжёлый поднос. Слово "госпожа" несколько нервировало, но в чужой монастырь, как говорится, со своим уставом не ходят.

– Привет, – поздоровалась я, садясь на резной стул. Передо мной и экономкой поставили глубокие тарелки с наваристой мясной похлёбкой, я потянула носом наслаждаясь умопомрачительным ароматом и взялась за ложку.

Утолив первый голод, спросила:

– Мадмэ Нанни, а скажите, как себя чувствует бабушка Мишель?

На лицо женщины набежала тень и она, грустно вздохнув, отложила ложку, после чего ответила:

– Не очень хорошо, с каждым днём всё хуже и хуже. Десятки лет хозяйка потратила на поиски госпожи Юлои, вашей матушки, много энергии магической на то колдунство ушло, в итоге она нашла вас, и также узнала, что нити жизни единственной доченьки оборвались. И это её подкосило окончательно.

Я понимающе кивнула, искренне сожалея.

– Мою маму звали Юлия, – всё же уточнила я.

– Ну, как там было в вашем мире, мне неведомо, скажу, что при рождении ей дали имя Юлоя, единственный ребёнок графини Мишель Мглистой.

Какая фамилия интересная! Многозначительная.

– Получается, моя матушка в девичестве Мглистая? – вздёрнув в удивлении бровь, покачала головой я.

– Да, – улыбнулась ключница. – Хозяйка очень хотела вас дождаться, но, бедняжка, так мучилась, словами не передать, потому я всё же дала ей сонную настойку.

– И правильно поступили, – заметила я, принимая чашечку горячего напитка из рук Режины. Сделав маленький глоток, ещё раз огляделась: в окнах стояли стёкла, вполне себе ничего такие – прозрачные и ровные. Мебель, пусть старая, но красивая, я бы сказала антикварная. И наверняка будет стоить сумасшедших денег в моём мире.

После сытного позднего ужина меня проводили на второй этаж, в отведённую комнату.

Мой чемоданчик стоял подле высокого, почти до потолка, платяного шкафа. И колёсики у него были идеально чистыми.

– Режина, передай, пожалуйста, мою благодарность Марку, – попросила я её.

– Да, конечно, госпожа, – неловкий книксен, – ежели чего надо будет, вон верёвочка, потяните, и я мигом прибегу. Уборная в конце коридора, – добавила она, – доброй ночи, – и, плотно закрыв за собой дверь, была такова.

Я же с любопытством осмотрелась. Комната представляла собой уменьшенную копию гостиной внизу, с одним отличием – двуспальная большая кровать с тяжёлым бархатным балдахином.

– Почти номер люкс, – усмехнулась я, устало присаживаясь в кресло подле горящего камина. Вроде лето на дворе, но отчего-то было зябко.

Неужели это всё не сон? Всё такое реальное: огонь греет, еда вкусная, ночь холодная. Смущали только разумные этот дом населяющие и появление на кладбище… Жутко интересно, а что же дальше?

Кем именно является моя бабушка? Почему мама решила сбежать из-под её опеки? По какой причине матушка ни словом не обмолвилась о том, что из другого мира?

Глава 4

Усталость и напряжение ночи взяли своё и я, переодевшись в пижаму, легла спать.

Сил на что-то ещё не было, даже на простые размышления. Всё завтра.

Мне дали выспаться. Я проснулась ближе к одиннадцати дня, если судить по внутренним ощущениям и солнцу, весело светившему в окно. Шторы я не задёргивала, никогда этого не делала, если я сплю, то мало что может меня разбудить, только дисциплина и внутренний будильник.

Сладко потянувшись в кровати, села и осмотрелась. Что же, это всё был не сон, я и правда переместилась в другой мир, в гости к своей бабушке.

Переодевшись в широкие лёгкие штаны и любимую домашнюю футболку, подхватила своё полотенце и косметичку, куда положила зубную щётку и пасту. Вышла из спальни и прошла в конец коридора, мимо закрытых дверей. Интересно там кто-то живёт?

Туалет был такой же, как на первом этаже и вентиляция в виде широко распахнутого окна.

Сделав свои дела, умывшись и почтив зубы, вернулась в комнату. Только я хотела разложить вещи в шкаф, как в дверь постучали.

– Госпожа Есения, доброе утро! – из-за двери раздался звонкий голос Режины.

– Входи! – откликнулась я и створка тут же распахнулась.

– Завтрак ждёт вас. Позвольте помочь с причёской?

– Э-э, – опешила я. Чем это им не угодила моя "дулька"? – Хорошо, – пожала плечами и присела за туалетный столик. Посмотрелась в зеркало. Моя внешность была самая обыкновенная, округлое лицо, с уже поплывшими чертами, лишние ткани в области подбородка и на скулах – так называемые брыли, тоже не добавляли моему облику свежести. Жёсткие коричневые волосы до плеч, субтильное телосложение и невысокий рост. Пожалуй, только большие зелёные глаза были достойны внимания и восхищения.

Режина, подхватив деревянный гребень, принялась расчёсывать мои локоны, стараясь не дёргать и не причинять мне боли.

– Готово! – довольно сказала она четверть часа спустя. А я перевела свой взгляд с окна на зеркало. И искренне выдохнула:

– Вау! Какая красота! – девушка действительно расстаралась. А вроде всего-то заплела колосок, но как он меня преобразил, лет пять скинула!

– Спасибо! – зарделась девчушка и присела в неловком книксене. – У матушки научилась, она мастерица, каких поискать.

Мне даже захотелось чуток румян нанести на щёки и подвести глаза, но, подумав немного, махнула рукой, в другой раз. Желудок вывел мелодичную трель, которую услышала и служанка.

– Пойдёмте, каша стынет, – позвала она меня, широко улыбнувшись, курносый носик забавно приподнялся.

Спустившись на первый этаж, прошли в столовую, где меня встретила Нанни. Ключница пыталась улыбаться, но кончики губ её дрожали, а в глазах притаилась грусть.

– Доброе утро, – бодро поздоровалась я с ней, не знаю, мне почему-то хотелось, чтобы эта женщина не хандрила.

– Доброе, госпожа. Хозяйка ждёт вас. Сразу после того, как откушаете, я провожу вас, – добавила она тоскливо.

Дурное предчувствие кольнуло сердце.

– Хорошо, я не заставлю себя ждать, – и присела за стол, – составите мне компанию? – посмотрела я на экономку.

– Я уже позавтракала, спасибо.

– Может, чай с мёдом? – настаивала я.

– С листьями мяты, малины и мёдом, мой любимый состав. Но не сегодня, – покачала головой Нанни, – приятного аппетита, а я пока схожу на кухню нужно кое-что проверить, скоро вернусь.

Режина и Нанни ушли, оставив меня одну. Я подхватила ложку и зачерпнула густой каши, по поверхности которой плавали аппетитные кружочки растопленного сливочного масла. Тут же стояли тарелки с блинами, начинённые творогом, булочки с повидлом и пирожки, с чем именно я не знала, а от вида ключницы так и вовсе почти растеряла аппетит. Поковырявшись в каше, проглотила пару ложек, закусила одним блином и потянулась к чашке с чаем.

Когда вернулась эльфийка, я стояла у окна и смотрела на красивый яблоневый сад, он был небольшим и ухоженным.

– Хозяйка любит яблоки, а эти особого сорта, – поделилась со мной ключница, – вы готовы?

– Да, пойдёмте.

Комната бабушки располагалась на первом этаже, рядом с лестницей, ведущей на второй этаж, находилась ещё одна дверь, массивная, украшенная затейливой резьбой, я даже на мгновение залюбовалась: линии и чёрточки сливались в сложный рисунок, вот руки, одна тянется навстречу к другой, будто в стремлении коснуться, а вот лицо, точнее, череп, и в нём алым блестят чьи-то глаза.

– Госпожа Есения, – окликнул меня кто-то, но будто издалека, а я всё смотрела и смотрела, уносясь мыслями куда-то… – Леди! – моё плечо крепко сжали, и я вернулась в реальность.

– Ох! Вы это видели? – ошалело выдохнула я, с трудом отведя взор от орнамента, уставилась на экономку. – Они двигались! Все эти, – снова повернулась к резьбе, – листики, кустики, э-эм, а где руки? Череп?

– Я ничего не вижу, – почесала кончик носа эльфийка, но по глазам я догадалась, что она прекрасно понимает о чём я. – Следуйте за мной, – женщина нажала на витую тяжёлую ручку и распахнула створку. Посторонилась, пропуская меня вперёд.

И снова коридор, короткий, упирающийся в ещё одну дверь, единственную здесь.

– Она так вас ждала. Пора вам познакомиться, – негромко сказала Нанни, шагая позади меня.

Короткий стук и вот я захожу в спальню бабушки Мишель.

Шторы были, вопреки ожиданиям, не задёрнуты, а собраны по бокам оконного проёма. Дневной свет щедрой рекой лился внутрь помещения, где на возвышении стояла большая двуспальная кровать, а на ней, утопая в подушках, возлежала… возлежал… Труп.

Я не сдержалась и ахнула в шоке, прикрыв рот ладонью.

Бабушка Мишель слабо напоминала живого человека, пергаментная кожа обтянула кости черепа так, что ещё немного и острые скулы прорвутся наружу. Волосы… их почти не было, куда ни кинь взгляд, всё покрыто пигментными пятнами неприятного жёлтого цвета.

– Мря-у? – в ногах больной лежала полосатая кошка, она лениво подняла на меня свои жёлтые глазищи и, поглядев вопросительно, тихо фыркнула, после чего отвернулась и будто снова уснула.

Я не успела что-то сказать, как скелет распахнул веки и я встретилась с такими же, как у меня изумрудного цвета глазами.

– Есения, девочка моя… – вполне чётко молвила бабушка, – подойди поближе.

Я, словно во сне, двинулась в сторону кровати.

– Нанни, хорошая моя, оставь нас.

– Да, хозяйка, – поклонилась эльфийка и тихо вышла за дверь.

– Садись, вот сюда, – костлявая рука ткнула на матрас подле себя. Я присела без лишних вопросов, как заворожённая, пытаясь найти в лице старой, даже древней женщины схожие со мной черты.

– Как же ты похожа на Юлою, – вздохнула она, – а вот глаза мои, жаль, что ты выросла не рядом со мной… – грустно проскрипела она. – Но некогда предаваться бессмысленным сожалениям о потерянном времени. У тебя наверняка есть вопросы, спрашивай.

– Я рада с вами познакомиться, – помявшись секунду, заговорила я, – и да, действительно, вопросы есть. Почему мама сбежала из родного мира? По какой причине не сказала мне о вас?

– Не сбегала она, – тут же ответила бабушка Мишель, – украли её и попытались убить, – в голосе собеседницы явственно прорезались хищные нотки, мне вдруг стало не по себе, – но наша сила защитила Юлою и она перенеслась в другой мир, скорее всего, потеряв память, – тонкие костлявые пальцы сжались в кулак. – Меня хотели убедить, что это побег, якобы Юля выскочила замуж за какого-то простолюдина, побоялась моего гнева и, открыв портал, упорхнула в неизвестном направлении. Да вот только не на ту напали! Я не дура! Испокон веков наш дар жаждут получить плохие люди, а этого допустить никак нельзя. Девочка моя, нельзя! – Живые зелёные глаза посмотрели на меня, будто попытались заглянуть в самую душу.

– Я исчерпала, выгребла до самого донышка весь эфир старого кладбища, пока искала дочь в течение нескольких десятков лет. И от меня также осталась лишь тень… Я ведьма. Впрочем, и ты тоже. Наша магия особого толка, пропитанная тёмной энергией, самой смертью. Ты потомственная некромантка, Есения.

Глава 5

– Что? – выдохнула я, ошарашенно уставившись на бабушку. – Какая такая некромантка? Я ничего в себе такого не ощущаю, – растерянно покрутила ладонью в воздухе, не зная, что и думать.

– В вашем мире почти нет магии, крохи, жалкие крохи, – покачала головой на тонкой шее старушка. – Конечно, ты не чувствовала в себе ничего странного, в таких-то условиях. А вот чем дольше ты будешь тут, тем больше сможешь видеть. А потом и ворожить.

– Нет, увольте. Не хочу, – покачала головой я. – Мне неплохо живётся в своём мире. Спокойно, уютно, привычно. Я знаю, что будет завтра, никаких неожиданностей.

Бабушка Мишель не выдержала и рассмеялась, смех какой-то пугающий, каркающий. Только вот её глаза оставались серьёзными и грустными.

– А кто тебя там ждёт? – вдруг спросила она, я открыла рот, чтобы ответить и тут же закрыла. – Никого нет? Ни мужа, ни детей, ведь так?

– Откуда вы знаете?

– Ауру твою считала, – пожала плечами собеседница. – Ничего сложного… У тебя большой дом, за который ты так держишься?

– Э-э, – я смутилась, – не дом. Квартира.

– Квартира? – брови женщины взлетели вверх.

– Однокомнатная, если считать кухню, то помещения два, а если добавить туалет, то три… – с каждым моим словом я чувствовала, как алеют щёки.

– Божечки, – покачала головой женщина, – это что за условия такие?

– Так живут миллионы, – нашла оправдание. – И у меня престижная работа, – быстро сменила тему я.

– Какая? – заинтересовалась бабушка.

– Я писательница, – гордо расправив плечи, заявила я. – Придумываю миры, описываю приключения.

– Ага-ага. А кроме этого, ремеслом каким владеешь?

Я сдулась. Моё хобби не впечатлило собеседницу. Вообще.

– Инженер я. Конструктор. Занималась разработкой отдельных деталей, узлов, конструкций и механизмов, а также различных готовых изделий. Из железа и других металлов, – пространно попыталась объяснить я.

– Кузнец, что ли? Вот это дело! Вот это ремесло! – воскликнула бабушка Мишель, как-то сразу оживившись, на щеках проступил румянец, глаза засияли. – С этим уже можно работать!

– Где? – вяло уточнила я.

– Как где? На кладбище.

Я даже воздухом поперхнулась, а женщина расхохоталась, а потом закашлялась. Я поспешила ей помочь, но она от меня отмахнулась и, прикрыв глаза, снова откинулась на взбитые подушки. С трудом отдышавшись, сипло попросила:

– Эси, подай, пожалуйста, воды.

Я помогла ей попить, а потом предложила:

– Может, вы отдохнёте, а я приду к вам попозже?

– На том свете отдохну, – хмыкнула женщина в ответ. – Итак, – сцепив пальцы в замок, продолжила она: – Кузнец – это интересно. Не бывало ещё в нашем роду такого. Я вот швея, мастер рукоделия. Да-да, Эси, вот эти руки придавали созданным вещам сверхъестественные свойства. Но вернёмся к вопросу о твоём стремлении воротиться назад. Ты видела людей, которые живут в этом доме? Познакомилась с Нанни, Режиной, Марком?

– Да, конечно, замечательные лю… Разумные, – не совсем поняла, к чему она клонит.

– А теперь представь, что у тебя три деревни, где живут женщины, дети, старики. И все они принадлежат тебе. Все зависят от твоей воли. На русском, чтобы тебе было понятнее, они крепостные.

Я молча уставилась на бабушку.

– Ты уйдёшь, мой дар заберёт тот, кто сильнее. Я уже почти устала держать оборону, ох, сил, почитай, нет, – в голосе Мишель послышалась такая вселенская усталость, что я тут же ей поверила – устала она, и избавление от мук для неё милосердный дар. – Моя воля, в землю пустила силу, никому бы не дала, но смерть не позволит, ей нужны помощники.

– И вы хотите передать этот дар мне? А вдруг я плохой человек?

– Ой ли? – по-птичьи склонив голову набок, усмехнулась старушка. Свет из окна упал под определённым углом, высветив лежащий скелет на широкой кровати, но неожиданно что-то переменилось, и я увидела другое: на обитом зелёным бархатом кресле сидит с идеально прямой спиной пожилая, хрупкая женщина, её шикарные серебристые волосы собраны в замысловатый пучок, в руках спицы и белая пряжа, напротив котёнок, вот эта самая кошка, что сейчас греет ноги больной уставшей женщине. За окном закат и мириады загадочно мерцающих звёзд в темнеющей небесной сини.

– Увидела? – негромко заговорщическим шёпотом спросила бабушка Мишель.

– Да, – выдохнула я, моргнула, и видение исчезло.

– А что именно?

– Вас. Вы были моложе. Сидели в гостиной и вязали. Кажется, салфетки.

– Эх, мои салфетки, именно они сейчас держат оборону на землях дэ Брюмо, на русском я графиня Мглистая. В каждом доме, в каждой крестьянской семье есть одна такая. Прежде чем начать поиски Юлои, я связала эти салфетки, вплетя в каждую петельку заклинание, потому как знала, поиски будут забирать прорву сил, и в один день я не смогу защитить своих людей.

Бабушка поманила меня к себе указательным пальцем и шепнула:

– А теперь что касается твоего видения: ты увидела светлое, не тёмное. Нет в тебе тьмы. Ты достойна дара Смерти. Не бойся, некромантия не зло. Это клише так думать. В хороших руках эта сила спасает людей.

Я её слушала, а по коже бежали мурашки. Сколько раз мечтала попасть в другой мир, о сверхспособностях грезила: магиня воды, огня, земли или воздуха. Но никогда бы не подумала, даже в страшном сне, что я могу стать некроманткой!

– Эси, есть вещи, от которых нельзя убежать. Если ты уйдёшь, всех, кто живёт на этих землях, ждёт страшная участь.

– Так дайте им вольную, – покачала головой я, мысли разбегались, словно бусинки, я не знала, за какую хвататься.

– Давала, они все грамотки пожгли, уходить никуда от меня не хотят, – вяло махнула рукой старушка. – Статус вилланов их не радует. Без хозяина, говорят, сгинут, следа не останется.

Что сказать? Я не знаю этих людей, и вообще, я здесь гостья.

– А как же я и мои желания?

– А разве ж ты не пожила для себя? – в зелёных глазах старушки промелькнуло что-то и исчезло. Вопрос Мишель поставил в тупик, в груди разлилась обида. Говорят же, правда глаза колет.

– Я должна подумать, – покачала головой и резко встала.

Кошка, а я откуда-то точно знала, что это самка, вскинулась и тихо зашипела.

– Прости, потревожила твой покой, – усмехнулась я.

– Зебра замечательная, помогает мне не мёрзнуть, – вздохнула Мишель и почесала между ушками любимицу, которая тут же довольно заурчала. – Ах да, возьми это, – женщина ткнула пальцем на прикроватную тумбочку, на нём лежала золотая цепочка с кулоном из чёрного переливающегося на свету камня, – это переговорник. Если выйдешь за пределы дома, то никого не поймёшь, впрочем, и тебя тоже. В нашей стране говорят наподобие вашего французского со значительными отличиями, ты не знаешь этот язык, я не знаю русский.

– Но как мы друг друга понимаем?

– Магия, – усмехнулась бабушка, – и происходит она благодаря вот этому артефакту.

– Занятная вещица, – мне нестерпимо захотелось разобрать прибор и посмотреть, как он сделан.

– Да, весьма. По всему дому стоят стационарные, слово-то какое замутное, из вашего словаря выуженное. Если хочешь, можешь изучить, – щедро разрешила хозяйка дома. Помолчала немного и добавила: – В общем, если согласишься принять ношу, готовься взять груз ответственности. Понимаю, ты шокирована. Просто подумай, не спеши отказываться. Есть много плюсов: к тебе вернётся молодость, ты станешь почти бессмертной, нашему роду принадлежат обширные территории, слуги будут выполнять любое твоё желание… А теперь, прости, утомилась я, подремлю немного.

– Бабушка, – обернулась я, сделав всего пару шагов, – как бы там ни было, я безмерно рада с вами познакомиться.

– Ох, милая моя девочка, – в глазах старой женщины блеснули слёзы, которые она не стала скрывать, две драгоценные капельки скатились по морщинистым впалым щекам и упали на ворот её ночной сорочки, – а я так просто счастлива!

Я рванула обратно и осторожно её обняла.

Тихо выйдя из комнаты, плотно притворила за собой дверь. На миг замерла, прижавшись спиной к гладкой створке. Закрыла глаза. Слишком много информации, которую вот так нахрапом не осмыслить.

Выйдя в гостиную, столкнулась с эльфийкой. Она смотрела на меня полными тревоги глазами.

– Бабушка попросила её не тревожить, – сказала я.

– Хорошо. А не хотите проветриться? Покататься верхом?

– Я не умею, – но прогулка мне бы не помешала.

– Я велю заложить бричку, не извольте волноваться, – мигом отреагировала женщина и куда-то поспешила, не дождавшись от меня ответа.

Мадмэ Нанни казалась странной и много чего скрывающей, впрочем, как и бабушка Мишель. Но я не чувствовала опасности, потому не спешила рубить сплеча и делать скоропалительные выводы. Знала, что не останусь, побуду тут, познакомлюсь с единственной родственницей поближе, скрашу ей последние часы и отбуду назад. Домой.

Глава 6

Переоделась в джинсы и футболку, натянула на голову кепку и нацепила на нос солнцезащитные очки. К прогулке готова! Схватила сотовый и наушники, глянула на экран, батарейка почти полная, вот только сети нет. И неудивительно, я уже догадалась, что попала в несусветную глушь, где вместо привычного электричества масляные лампы да свечи, а дом отапливается жаром огня в камине.

Выйдя на веранду, с удовольствием вдохнула умопомрачительный чистейший воздух. Тут к широкому крыльцу подкатила бричка, на козлах сидел Марк, его красные глаза, так напугавшие меня прошлой ночью, сейчас были приглушённого алого оттенка.

– Доброго утречка, госпожа Есения! – парень в приветственном жесте приподнял забавную широкополую шляпу, после чего ловко спрыгнул на землю. – Давайте подсоблю, помогу забраться в карету, – и галантно подал мне раскрытую узкую ладонь.

– Доброе утро, Марк, – улыбнулась я и вложила свою руку в его. Юноша оказался действительно сильным, потому как без труда подсадил меня в бричку. – Спасибо ещё раз за чистый чемодан.

– Та, не стоит благодарностей, – пожал плечами возница и вернулся на место "водителя".

– Ой, погодите! – к нам из дома спешила мадмэ Нанни, в руках она держала объёмную плетёную корзину, – тут сладости для детей, – добавила она, передавая мне тару. – Малыши будут рады получить их от вас

– Малыши? – не поняла я.

– Сами всё увидите, – загадочно подмигнула женщина.

Марк щёлкнул коротким кнутом, и лошадка пришла в движение.

Ворота в этот час были широко распахнуты и мы, более не задерживаясь, покатили прочь со двора.

Я кивнула на прощание ключнице, которая помахала в ответ ажурным платочком.

Экипаж бодро катил по пыльной дороге, солнце припекало, в кронах деревьев пели какие-то птицы.

Редкий лесочек рос слева от дороги, за ним виднелись возделанные поля, обрамлённые низкими изгородями из камня и дерева. Земля казалась красочной палитрой, на которой смешались все оттенки зелёного, коричневого и золотого. Богатство цветов услаждало взор, в центре груди вдруг вспыхнуло нестерпимое желание взять блокнот и ручку и начать писать, да-да, именно так, по старинке, где есть только ты и чистый лист бумаги.

Ветер ласково шуршал среди высоких колосьев пшеницы, создавая волну, плавно перетекающую от одного края до другого. Вдали заметила фигуры крестьян, усердно ухаживающих за угодьями. Всё вокруг дышало простором, умиротворением и какой-то свободой. Давно ничего подобного не ощущала.

Я хотела было вынуть сотовый, чтобы послушать музыку, но Марк меня опередил.

– Во-он там первая деревня хозяйки. Самая большая, два десятка дворов.

Я слушала рассказ юноши и вглядывалась в даль. Вот реденький смешанный лес закончился и за плавным изгибом дороги показались первые дома.

Деревушка была построена радиально, в центре площадь с церквушкой.

– Наша Хозяйка дала вольную всем, но мы отказались, пожгли грамотки те. Клятву дали на землице, что никуда не пойдём, теперь ещё и так привязаны к этим местам. Платим оброк, всё честь по чести, а вот барщину Хозяйка давно отменила. Добрая она.

Добрая некромантка. У меня два этих понятия никак не хотели сочетаться.

– Эта деревня называется Промьер, на севере Дозьем, – махнул он тонкой кистью, указывая сторону, – а на востоке Труазьем. В Дозьеме есть река, там стоит общая мельница. Как хорошо, что хозяйка выделила средства на её постройку, не надо возить зерно к соседу, барону Омпону, мерзкий старикашка. Хозяйка с ним не общается, когда-то они что-то не поделили.

– Первая, Вторая и Третья. Оригинально, – улыбнулась я, продолжая слушать паренька. Артефакт перевёл названия поселений, но, как ни странно, я всё равно услышала, как они звучат на местном.

Мы всё ближе подъезжали к деревушке, нас увидели издалека и на улочки высыпали босоногие дети в длиннополых рубахах и коротких штанишках, девочки в платьицах из простой, но добротной ткани, цвета разнились от светло-серого с вышивкой красной нитью по вороту до тёмно-коричневого.

Ох, как же много ребятни! За ними к нам вышли, ненадолго прервав свои дела, и взрослые.

И всё бы ничего, но…

Я даже сняла солнцезащитные очки и потёрла глаза. Померещилось? Нет, они все реальны!

– Добрый день! – краснокожий… орк подошёл к притормозившей бричке.

Мужчина был два метра ростом, может, даже выше, с широким мускулистым торсом, длинными накачанными руками. Лицо с грубыми чертами в целом не было отталкивающим, даже добродушным: крупный нос картошкой, внимательные, глубоко посаженные, тёмно-карие глаза, но вот мощные клыки, растущие из нижней челюсти, были пугающими.

– Госпожа, позвольте представить вам старосту Первой, Кеску Осьёна, – подал голос Марк. – Также Кеску кузнец, самый лучший в этих краях.

– Скажешь тоже, – махнул на него лапищей орк. – Леди! – мужчина низко мне поклонился, чуть ли не до самой земли, – мы все так рады вашему приезду! Слов нет! Сегодня большая часть крестьян остались дома, ждали вас в гости.

Я опешила от такого приёма и вежливо кивнула:

– Спасибо! Вы очень добры… эм, мастер Осьён.

– Ой, какой мастер! – махнул он мощной лапищей. – Зовите меня просто Кеску, как и все. Пойдёмте, на главной площади сейчас накрывают столы в вашу честь, все мы счастливы за Хозяюшку нашу, что внучка её наконец-то нашлась!

– Погодите, – опомнилась я, посмотрев на мордашки чего-то ждущих детей, – раздайте, пожалуйста, детворе, – и передала увесистую корзину довольному старосте.

Марк же, не став ждать ответа Кеску, щёлкнул кнутом, толпа расступилась, и мы резво покатили по образованному селянами живому коридору куда-то вглубь поселения. Удивлённо оглядывая опрятные дома, сложённые из хорошо обработанного дерева, вдруг подумалось: бабушку тут явно не просто уважают, а искренне любят. А ещё я всё никак не могла осознать подобное разнообразие рас. Гномчисс, сидящий на козлах, староста – краснокожий орк, и десяток таких же, как он здоровущих представителей этой необыкновенной фэнтезийной расы, женщины, правда, были поизящнее, но всё равно невероятно крупные. Эльфы среди жителей Первой тоже встречались, и просто гномы также мелькали в разномастной толпе. И, конечно же, люди, коих здесь было большинство.

Мы с ветерком промчались по живописным, чистым, утопающим в цветах, улочкам и в итоге выехали на площадь. Грубо сколоченные столы выставили буквой П, туда-сюда сновали люди и нелюди, неся в руках тяжёлые подносы с едой. В стороне на двух вертелах дюжий орк жарил туши крупных кабанов.

Я также обратила пристальное внимание на несколько особняком отстоящую церковь. Сложённая из грубо обтёсанного светло-серого камня, она возвышалась над другими зданиями монолитной скалой. Символ местной религии представлял собой выполненный из серебра крест, наподобие медицинского, заключённый в круг. Любопытно, что значит?

Как только бричка остановилась и я спустилась на землю, ко мне тут же подскочила улыбающаяся Режина:

– Госпожа Есения, надеюсь, нам удалось вас обрадовать?

– О, ты тоже здесь? Да, сюрприз удался, – кивнула я, не зная, что ещё сказать. У людей тут праздник, и они таким образом хотят показать, насколько рады моему появлению. В такой ситуации я ещё ни разу в жизни не оказывалась, потому смущалась и терялась.

– Следуйте за мной, познакомлю вас с отцом Пилеппе, замечательный человек, – тараторила Режина, ведя меня к столу, стоявшему на возвышенности.

Моя одежда вызывала у окружающих живой интерес, но они старались рассматривать меня украдкой, только дети глядели прямо, а несколько из них даже преградили дорогу и вежливо спросили:

– Леди Есения, а скажите, почему вы в мужской одежде? И что обозначают эти символы на вашей рубахе? Обережные, да? – ткнула одна из них пальчиком в мою футболку с затейливым рисунком на груди.

Я сначала растерялась, но, недолго думая, присела на корточки и заглянула в большие глаза девочки орчанки:

– В том месте, откуда я родом, женщины могут носить штаны. А эти рисунки – не несут в себе никакого смысла.

– А те штуки на вашем лице, чёрные такие, глаза закрывающие, зачем они? Для отпугивания злых духов? – вышла вперёд совсем малышка, явно с примесью гномьей крови.

– Это очки, они защищают от солнечных лучей.

– А зачем от них защищаться? – склонила та же девочка голову к широкому плечику.

– Чтобы сберечь зрение, – нашлась что ответить я.

– А ну, ребятки, – позади нас раздался добродушный мужской голос, – вы так напугаете нашу гостью. Столько вопросов и все разом!

Я выпрямилась и обернулась к говорившему. Незнакомец был высоким в длинной до пят тёмно-синей рясе, поверх которой накинут бордовый плащ без рукавов, на груди его, на серебряной цепочке, висела подвеска – крест в круге. Я бы дала мужчине от силы лет пятьдесят, несмотря на полностью седые волосы, добрые голубые глаза смотрели прямо, черты лица крупные, правильные, святой отец производил приятное впечатление.

– Отец Пилеппе, – представился он, – добро пожаловать на земли Брюмо! Мы ждали вас, госпожа Есения. И очень рады, что наконец-то дождались.

Рис.0 Завещание для внучки

Нейросеть постаралась)

Глава 7

Меня мучила бессонница, часы давно перевалили три ночи, а сна ни в одном глазу!

– Так ведь нечестно! Почему такие приёмы? – рассерженно перевернулась на другой бок. – Дети, старики, все смотрят на меня с надеждой. Какой-то неоправданной благодарностью, что я откликнулась на зов их любимой хозяйки Мишель, – вопрос улетел в темноту комнаты, камин давно погас, впрочем, было совсем не холодно, я даже окно приоткрыла, чтобы впустить в комнату прохладу ночи.

Кроме всего этого, в глубине души чувствовала обиду за сказанные бабушкой слова: одинокая, никому не нужная, без толкового занятия в жизни. И всё это обо мне.

В книгах мои героини сильные, уверенные в себе, не они прогибаются под условия, а сами меняют мир под себя. Всегда хотела быть такой, но что-то не срослось, в какой-то момент сломалось. Неудачи в любви, проблемы по-женски и в итоге невозможность забеременеть. И я забила. На себя. У меня в шкафу не было ничего красивого, всё до жути практичное: джинсы, какие-то безразмерные свитеры, кроссовки, даже косметику сто лет не брала. Моя однушка превратилась в берлогу писательницы. В этом нашла отдушину – хоть кому-то было интересно моё творчество. Вся моя жизнь в итоге оказалась в виртуальном мире. Я не мыслила себя без интернета, без чатов с читателями и друзьями, коллегами, с которыми даже вживую не была знакома. Всё какие-то псевдонимы.

Устало вздохнув, повернулась на спину и посмотрела в тёмный потолок. День, теперь уже вчерашний, прошёл насыщенно. И не только обед в кругу селян порадовал, но и дальнейшая прогулка по землям.

Меня усадили за главный стол, народ всё прибывал, кланяясь мне, будто я царица (чувствовала себя до невозможности неловко), и рассаживался по местам. Дети играли в догонялки и были совершенно счастливы.

Отец Пилеппе устроился рядом со мной и, глядя на радостных людей, негромко сказал:

– На землях леди Мишель живут разные расы. В мире и согласии.

– Да, я заметила.

– Вы шокированы, – не спросил, а утвердительно сказал он.

– Мой мир населяют только люди. Потому видеть живых орков, эльфов, гномов – удивительно!

– Вы спокойно перечислили их всех, значит, в вашем мире они тоже когда-то были.

– Я всегда считала, что разных существ и в том числе разумных, придумали люди, описали их в своих историях.

– Редко бывает так, чтобы без основы, – покачал головой священник. – Чаще всего мы на что-то опираемся.

С этим утверждением спорить не стала, тем временем отец Пилеппе продолжал:

– Не везде так мирно, как у нас. Чаще всего землевладельцы лютуют, плохо обращаются и с людьми, и с нелюдью. Потому бегут от них, сюда бегут, к леди Мглистой, под её защиту. Многие помещики имеют на нашу хозяйку очень большой зуб. Ведь забрать у леди дэ Брюмо свою живую собственность боятся. Дар у нашей госпожи необыкновенный, очень редкий. Вот только в церковь ей хода нет. И вам не будет, когда силу примете.

– Я не планирую становиться некроманткой, – покачала головой я.

– Вы ешьте-ешьте, – рядом со мной очутилась Режина и ловко наложила целую гору самой разнообразной еды в мою внушительных размеров тарелку.

– Спасибо! – благодарно кивнула я.

– Не планируете? – вскинул кустистые седые брови собеседник. – Жаль, конечно. Очень. Сила, значит, уйдёт из семьи дэ Брюмо к тому, кто сможет снять защиту леди Мишель. Сил у неё всё меньше, потому шанс есть даже у самого завалящего мага.

– А что будет, если передать просто достойному, пусть не из нашей семьи?

– Лучше кровному отдать. Они, кстати, сюда приходили. Ваши дальние родственники, и шарлатаны среди них были. И уходили ни с чем.

– Это как? Я так понимаю, бабушка Мишель их пригласила, верно?

– Ну, были и те, кого не звали, – весело хмыкнул священник, – не то чтобы присесть на кровать рядом с леди Мишель, даже перешагнуть через порог её комнаты никто не смог. Сила ни одного из них признать не захотела. Параллельно ваша бабушка не оставляла поиски своей единственной дочери, но вместо неё отыскала вас. И я уже знаю, что вы не только побеседовали с госпожой, сидя подле неё, но и видели кусочек её прошлого.

– Видела, – кивнула я, вяло ковыряясь вилкой в тарелке.

– Вы мясо попробуйте, у Дюка оно дюже хорошо получается, – посоветовал отец Пилеппе и я, подхватив на вид сочный кусочек, отправила в рот. О-о! Это было действительно вкусно! Насыщенный вкус мяса, отменно, а главное, в меру, приправленное какими-то специями. Сама не заметила, как съела всё, до последнего кусочка. На тарелке в итоге остались лежать пироги с разными начинками и серый шмат чего-то склизкого, я даже трогать не стала.

– Вот и выходит, что дар вас признал, – добил он меня, так же как я, закончив с угощением…

Протяжно выдохнув, откинула одеяло и села. Недолго думая встала и босиком прошлёпала к столу, налила в стакан холодной воды и припала к живительной влаге.

– Мяу! – раздалось из-под стола столь неожиданно, что я поперхнулась и пролила воду на свою сорочку. – Мря-у? – вопросительно, а затем скатерть шелохнулась и наружу вышла та самая бабушкина полосатая кошка. Деловито махнув хвостом, обошла меня кругом

– Зебра? – откашлявшись, удивилась я. Красавица мявкнула ещё раз и направилась на выход из комнаты. – Ты как здесь оказалась? Бабушке наверняка холодно без тебя, – на автомате договорила я.

– Мря-мряу-у, – тем временем животное подошло вплотную к двери и поскреблось.

– Хочешь выйти? Хорошо, – я шагнула к двери и распахнула створку. Гостья выбежала в коридор и, остановившись, ещё раз мяукнула.

Показалось, или Зебра зовёт за собой?

– Мяу!

Не показалось. Вздохнула и двинулась следом, мокрая сорочка холодила грудь, но переодеваться не стала, кошка всё сильнее проявляла беспокойство и всё громче орала.

Мы быстро спустились на второй этаж, а потом прошли к комнате бабушки Мишель.

– Мряу-урр! – в интонациях Зебры отчётливо слышались грустные нотки. Я, пока шла сюда, с каждым мгновением чувствовала тревогу, и сердце против воли билось всё сильнее и быстрее.

Резко влетев в комнату, воскликнула:

– Бабушка!

Женщина лежала на кровати и смотрела точно на меня. Лунный свет падал на её измождённое, усталое лицо.

– Эси… – прошептала старушка и тут же сильно закашлялась, буквально захлёбываясь воздухом. Я метнулась к ней и приподняла за плечи, чтобы она не подавилась слюной.

– Сейчас-сейчас я позову мадмэ Нанни, она знает, что делать.

– Н-нет, – просипела женщина, приступ отступил, и она задышала чуточку ровнее. – Я устала, очень хочу уйти… Что ты решила, девочка моя?

– Я ведь ничего не умею. У меня недостаточно знаний. Как совладать с силой?

– Найдёшь учителя, только толкового возьми… – негромко ответила бабушка, запинаясь практически на каждом слове. – Тело слабое, не выдерживает мощи дара. Ни сегодня, так завтра, я впаду в бессознательное состояние, в вашем мире это называется комой. И защита с земель окончательно спадёт. Придут падальщики, и, забрав у меня магию, начнут убивать моих людей. Нельзя… допустить… Освободи меня… – бабушка протянула ко мне руку, похожую на лапку птички – хрупкую с тонкими косточками.

Перед взором промелькнула моя жизнь, уютная квартирка, где всё так знакомо и понятно, чашка душистого кофе по утрам, одинокие ночи, бессмысленные выходные, строчки написанных книг.

– Молю, Есения! – вдруг крикнула она, заставив меня вздрогнуть и решиться.

Недолго думая, даже толком не осознавая, что я делаю, обхватила странно ледяную ладонь старушки и тут же мы обе пронзительно закричали. Только я отчаянно, она облегчённо.

Боль мощным потоком полилась от пальцев в сторону сердца, которое, кажется, перестало биться. Я рухнула на колени, все мысли, сомнения, желания, надежды, смыло жаркой волной, оставив только пустоту.

Мучение длилось бесконечно долго, я сипела, хрипела, корчилась, лёжа на дощатом холодном полу. Моля неведомые силы отпустить, прекратить… и была услышана!

Вдруг стало пугающе тихо, сведённые судорогой конечности попустило, и я смогла наконец-то сделать вдох, поток морозного воздуха охладил горящую грудь.

Постепенно вернулся и слух. Я услышала плеск волн, в лицо дохнуло влагой с едва уловимым ароматом затхлой тины.

– Привет, Есения, – раздалось откуда-то сверху. Я неохотно открыла глаза и с трудом сфокусировалась на женщине, замершей неподалёку. Незнакомка была красива, той холодной отстранённой красотой, коей обладают королевы: тонкие черты лица, немного заострённый прямой нос, большие глаза, гладкая идеальная кожа, густые светло-серебристые волосы, в живописном беспорядке лежащие на плечах. Она смотрела куда-то вперёд, а потом перевела свои жуткие белёсые с чёрными зрачками глаза на меня. Я бы дала ей лет тридцать – тридцать пять, не больше. Высокая, под два метра и костлявая дама была одета в светлую тунику до пят, поверх накинут плотный чёрный плащ с широким капюшоном. Руки женщины свободно свисали вдоль тела.

– Ты Смерть? – догадалась я.

– Проницательная, это хорошо, – улыбнулась собеседница. – Решилась-таки принять мой дар, – склонив голову к плечу, она, не мигая, смотрела на лежащую меня. Я кивнула и с трудом, но села. А потом и встала.

– Не знаю даже верно ли поступила? А вообще, всё произошло под влиянием момента…

– Влиянием момента, – одновременно со мной произнесла Смерть, слегка улыбнувшись. – Дар выбрал тебя. Мишель лишь оставалось чуточку надавить, подтолкнуть. Несмотря на все предубеждения, я совсем не зло. Не меня бояться надо, а пустого существования.

Глава 8

Её слова покоробили, поморщившись, возразила:

– Моя жизнь была наполнена иным смыслом. Не домом и детьми. Я несла людям радость, уводила в мир своей фантазии, где они могли уйти от проблем, возможно, даже, избавиться от депрессии. Не стань меня, останутся мои книги. На многие годы, а, вероятно, и столетия. Романы у меня добрые, про дружбу, любовь.

– Это всё хорошо, – кивнула Смерть, не мигая, глядя на меня своими страшными белыми глазами. Что я в них видела? Холод и неизбежность.

– Это Стикс? – кивнула на мерно текущую реку, широкую настолько, что я едва-едва видела очертания противоположного берега, укрытого сизым туманом. От водотока несло ледяным холодом, пробиравшим до костей, и запахом гниющей тины. А позади нас плотной стеной возвышался голый лес, без единого листочка или хвоинки на ветках. А ещё дальше виднелись горы, чёрные, как оникс, и уходили они куда-то ввысь, теряясь за плотными толстыми, серыми облаками.

– Пусть будет Стикс, – пожала плечами собеседница. – Как ни назови, всё одно, оттуда не возвращаются.

– А почему мне так холодно? Я ведь умерла…

– Нет. Ты живее всех живых. Если не оступишься и тебя не убьют.

От её слов вздрогнула.

– Спрашивай, есть немного времени, пока мы ждём.

– Ждём чего?

– Узнаешь… Не трать время зря, – изогнула в кривой усмешке тонкие губы Смерть.

– Почему некромантам нет хода в церковь?

– После гибели у некромага появляется выбор: отдать дар своему убийце или восстать в виде лича. Твою бабушку как-то обманули, и она погибла, и мириться с этим не пожелала, потому многие десятилетия просуществовала нежитью. А там действительно войти в святое место не получится. Священник ваш давно проживает на землях Мглистых, да только уже тогда Мишель была личом, потому он и не знает, что некромаги те, что живые, вполне себе вхожи под своды церквей и на освящённые кладбища, и даже могут носить символы святых на теле. Например, местный окрест.

– Меня можно убить?

– Да, почему нет? – глаза женщины озорно сверкнули, – учись владеть магией, чтобы смочь вовремя обнаружить яд в тарелке, или остановить летящую в тебя стрелу.

– Легко сказать! У меня нет учителя и откуда его взять, тоже не ведаю, – стоять я устала и огляделась в поисках какого-нибудь камня, чтобы хотя бы прислониться, но, как назло, поблизости только голая земля без единой травинки. Тело трясло от холода, а ещё… я прислушалась к себе и поняла, что голодна до тошноты.

– Эльфийка поможет. Её задача направить и подсказать. Она тоже лич.

– Боже! Дом ходячих мертвецов! То-то меня в ней что-то смущало, и я всё никак в толк не могла взять, что именно.

– Как только она выполнит свою задачу, сразу сгинет.

– А Режина, Марк? Они такие же, как экономка?

– Они живые. Первая, если ты так решишь, станет твоей ключницей, верной и всегда готовой прикрыть твою спину. Второй отменный охранник и боец. Но он один такой на твоих землях. Других найди или создай гончих.

– Кого?

– Тут лучше будет "что". Со временем разберёшься, – Смерть повернулась ко мне, на её бледных устах мелькнула улыбка, многообещающая, – твоя жизнь отныне переменится. Ты привязана к этому миру, в другие вселенные для тебя путь закрыт. Но ты можешь там кого-то найти, если вдруг понадобится и притянуть к себе, если сил хватит. А теперь твой последний вопрос.

– Я не то спрашивала, да?

По белёсым глазам стало понятно – я потратила время зря. Надо было сосредоточиться и подобрать иные темы для разговора.

– В чём моя задача, как мага-некроманта?

И впервые за всё время лицо Смерти перестало кривиться в странной усмешке, женщина вдруг стала выше, а костлявый палец больно ткнул меня в центр груди, уколов кончиком острейшего коготка. Я даже почувствовала, как ледяной панцирь сковал моё сердце, не давая ему удариться в привычном ритме.

– Вер-рный вопрос! – Смерть склонилась прямо ко мне, дохнув в лицо потусторонней неописуемой стужей. – Я уж думала, Мишель ошиблась в выборе. Ан нет, с тобой не всё потеряно!

Смерть отняла свой коготь от моей груди, я тут же ощутила, как по моей коже медленно потекла тёплая струйка. Я, наконец, смогла сделать нормальный вдох. Голова чуть закружилась, но вскоре всё прошло, и я смогла более осмысленно встретить взор Хозяйки этого места.

– Верни мне заблудившихся. Тех, кто завис между небом и землёй, людей, которые умерли неестественной, насильственной, преждевременной смертью: самоубийцы, опойцы, утопленники, некрещёные дети, всех их. Кого прокляли. Мертвяки или нечистые, называй как хочешь. Заложные покойники, – каждое слово пудовыми гирями падало мне на плечи. – И их страшные воплощения: вурдалаки, мавки, драугры, вендиго и так далее. За каждого тебя ждёт награда, щедро отплачу днём, неделей, годом дополнительной жизни… Мишель извела большинство на своих землях, и на соседних тоже. Но последние годы она уже не выходила из своей комнаты, судорожно ища наследника. Ты поняла, о чём я?

– Д-да уж…

– Некромагов мало, но у каждого есть своя территория ответственности.

– Могу ли я ставить себе на службу всю это нежить? – вопрос сорвался с губ быстрее, чем я подумала, о чём вообще говорю.

– Если посчитаешь необходимым, можешь оставить при себе, на любой нужный тебе срок. Возражать не буду.

– Я всё поняла.

– К тебе пришли, – вдруг сказала Смерть и отошла в сторону, давая дорогу прекрасной девушке лет семнадцати. Она была одета в длинную рубаху, расшитую красной нитью по вороту, рукавам и подолу.

– Милая моя Эси, – незнакомка подхватила мои ладони, сжав в своих. Таких тёплых и родных. – Я свободна. Наконец-то! – счастливо улыбнулась она, – и с радостью пересеку эту реку.

– Бабушка? – выдохнула я, догадавшись, кто со мной говорит.

– Красивая? Все мы такие, Мглистые – это порода, – гордо добавила она. – Отныне ты графиня, все земли твои. Как и проблемы, в том числе и денежные, но о том тебе расскажет моя верная Нанни. Мы с ней увидимся вскоре, а пока у неё ещё есть запал. Она не предаст. Крепостные станут служить тебе верой и правдой. В ответ на твою заботу. Я не могла ошибиться. Ты замечательный человек, правда, спрятала себя в коробке и боишься выйти за её пределы. Раскройся миру, и он тебе подарит невиданные доселе возможности, приключения, и, кто знает, любовь? – лихо подмигнула она мне. Поглядела куда-то за моё плечо, вздохнула слегка расстроенно, – времени нет, мне пора. Я иду к своей Юлое и Артуру, они ждут меня, я это чувствую всей душой! – договорив, вдруг крепко меня обняла, – береги себя, Есения. И храни тепло вот тут, оно спасёт в самую лютую стужу, если вдруг ты останешься одна во мраке, лучи любви твоей матери, отца и мой, непременно приведут к свету.

И сделала шаг в сторону реки, вложив свою руку в костистую длань белоглазой госпожи.

– А теперь возвращайся, Есения, у тебя есть дела, – сказала Смерть.

У меня вдруг резко закружилась голова, подогнулись колени, я даже толком не успела осознать происходящее, как рухнула в бездну.

– Госпожа! – меня кто-то настойчиво потряс за плечо.

– Ох! – простонала я, не понимая, что происходит, лишь ощущая боль во всём теле, казалось, что даже волосы болят.

– Марк, а ну, живее! Чего стоишь, глазами лупаешь? Подними госпожу Есению и уложи на кровать.

На какую кровать? На ту, в которой умерла бабушка? Ох, нет! Не хочу! Но губы не слушались, потому возразить я так и не смогла.

– А может, лучше отнести госпожу в её опочивальню? – я почти сразу узнала голос Режины. Ой, спасибо, девочка! Буду век благодарна. Я не брезгливая, вовсе нет. Просто… Ну нельзя же так.

Пока гномчисс нёс меня на второй этаж, боль поутихла. Я смогла разлепить веки и мутным взором осмотреться.

– Всё будет хорошо, леди Есения, – рядом прозвучал заботливый голос Нанни. Лёгкий скрип двери, и вот меня бережно уложили на прохладные простыни. – Вам нужно поспать, новый день, новые краски. Поверьте мне, всё будет хорошо.

Мне помогли попить воды и укрыли мягким пледом. Я тут же провалилась в сон без сновидений. Больше никто ко мне не являлся и не грузил сложными темами.

Солнечный луч проник через распахнутое окно и лизнул меня в щёку, затем пробежался по сомкнутым векам, и заставил открыть глаза.

Как же хорошо, когда ничего не болит! Когда ничто не давит на грудь. Когда руки-ноги послушны моей воле.

И вообще, такое ощущение, будто я заново родилась! Нереальная лёгкость в теле! Мне всего лишь сорок пять, но я уже и позабыла, какого это, когда не ноет спина даже после сна. Последние лет десять из-за грыжи в поясничном отделе позвоночника и спондилоартроза страшно немело бедро и противно ныли слабые мышцы, оттого сон был поверхностный, и за ночь я много раз меняла позу, непременно с подушкой между коленями. А сегодня… Просто невероятные вещи!

Легко вскочив на ноги, потянулась, в голове крутилась вчерашняя непростая ночь. Бабушки Мишель больше нет. Я хотела плакать, но в глазах было сухо. Подхватив полотенце, направилась вон из комнаты. Хотелось умыться. А лучше принять ванну, но я её тут не видела, стоит уточнить у Нанни.

Войдя в уборную, погляделась в маленькое зеркальце над умывальником.

И отвернулась было, чтобы повесить на крючок полотенце, как замерла в ступоре.

Очень медленно, затаив дыхание, повернулась назад и вгляделась в своё отражение.

– Не может быть! – выдохнула я, не зная, как реагировать на увиденное.

Глава 9

Я всегда считала, что являюсь женщина с очень приятной наружностью. Большие зелёные глаза, каштановые волосы, едва тронутые сединой, ладная фигурка. Но та, что сейчас смотрела на меня из зеркала, была иной.

Это были мои черты лица, но лет эдак на пятнадцать моложе. Сейчас я выглядела на тридцать, а, возможно, и на двадцать семь. Приблизив лицо к зеркалу, неуверенно коснулась гладкой кожи, ставшей удивительно шелковистой, в меру упругой, никаких гусиных лапок на внешней стороне глаз, скорбных складок у рта, уже наметившихся брылей – ничего этого не было.

Новая-старая я открыла рот и негромко произнесла:

– Не может быть…

Бабушка говорила что-то о плюшках, которые прилагаются к непростому дару.

Дар! Прислушалась к себе. Ничего. Никакого шевеления магической энергии внутри не ощущала.

Тряхнула головой, отражение повторило.

Всё ещё пребывая в шоке от прошедшей ночи и последовавшего преображения, занялась делами, ради которых и пришла в уборную.

Когда возвращалась к себе, увидела стоявшую подле моей комнаты ключницу.

– Доброе утро, госпожа.

– Доброе, мадмэ Нанни, – вяло ответила я.

– Примите мои соболезнования, – и столько тоски в голосе, женщина сильно переживала уход Мишель.

– И ты, самые искренние, – я, недолго думая, шагнула к ней и крепко обняла. Мы простояли так, не знаю сколько.

– Я бы хотела поплакать, да вот только давно уж и слезинки выдавить неспособна, у меня не бьётся сердце, но я продолжаю чувствовать, как такое возможно? – прошептала Нанни.

Я посмотрела в её красивое лицо и честно сказала:

– Слёзы – вода. Главное, что внутри. А то, что сердце не бьётся, так у некоторых живых и сотой доли вашего умения сопереживать не найдётся. Пойдёмте ко мне в комнату, что мы стоим в коридоре?

– Да, спасибо, – вздохнула она, но грудь даже не поднялась. Интересно. – А дар вам к лицу, – заметила она, стоило нам оказаться в спальне.

– Наверное. Я сейчас в таком раздрае, что не могу в полной мере оценить эти неожиданно свалившиеся на меня метаморфозы. Когда будут похороны бабушки? – без перехода сменила тему я.

– От госпожи Мишель ничего, кроме горстки пела, не осталось, – ответила она, замирая в центре помещения. – Я уже закопала сосуд в соседнем лесу. Увы, ни на старом кладбище, ни на новом её не примет земля. Хозяйка хотела, чтобы я сама всё сделала, без участия стороннего человека.

Я лишь покачала головой.

– Покажете потом место? Буду ходить, навещать.

– Чудная там полянка. Непременно провожу вас туда, – глаза ключницы блеснули благодарностью.

– Присаживайтесь, мадмэ Нанни. В ногах правды нет.

– Верные слова, – качнула она седой головой. Свет упал на её бледное лицо, и я вдруг увидела другое – этой женщине куда больше трёх сотен лет.

– Бабушке Мишель было столько же, как и вам?

– Больше. Ненамного. – ответила женщина. – Если бы моё сердце всё ещё билось, я была бы молода и прекрасна, эльфы не стареют. Но тёмная магия госпожи Мишель, что вернула меня к жизни, сделала своё дело, и тело со временем стало хиреть. Во мне ещё есть магия хозяйки. Хватит на месяц, может, чуть больше и за это время я обязана помочь вам разобраться со всем необходимым. После чего со спокойной душой отбуду к родным. Они уж заждались меня там…

Мы помолчали.

– Заказать службу в церкви, накрыть столы для всех крепостных, вы просто обязаны, – продолжила она. – К вам начнут приезжать посетители, чтобы поприветствовать новую графиню Мглистую. Прощупать вас, оценить. Опасаться ли вас или же, наоборот, списать со счетов. После с завещанием вам следует отправиться в Шомриг, там вас внесут в реестр, справят документы уже на ваше имя. И фамилию вам придётся сменить на дэ Брюмо.

Я потёрла лицо, ладони были холодными и бодрили.

– С фамилией я смирюсь, наверное. Раз уже перепрыгнула, то сказать "гоп" самое время. Начнём с вопросов, хорошо?

– Да, госпожа, я готова ответить. Если смогу, конечно.

– Почему я не чувствую в себе никакой сверхъестественной силы?

– Потому что не всё сразу, – тут же ответила собеседница, – всё у вас есть и проявится, когда наступит необходимый момент. Сейчас тело перестраивается, готовьтесь к боли. Буду каждый вечер приносить к вам в комнату чашечку обезболивающего отвара.

– Ох, – от этой новости мне поплохело. Хотя, куда уж больше?

Мы помолчали немного, я чуток переварила услышанное и заговорила вновь:

– Мне сказали, что у каждого некромага есть некая территория за ним закреплённая? Поясните, пожалуйста, что это значит?

– Если где-то в соседних, граничащих с вашей территорией, землях, объявится нежить, ваша задача немедленно туда отправиться и нейтрализовать опасное существо.

– Я так и знала! – простонала я. – Подстава. У вас есть огнестрельное оружие?

– Что, простите? – брови старушки подскочили высоко вверх.

– Ясно, – у меня закололо в висках. – А как далеко соседи?

– До северных и южных почти сутки пути. До тех, кто на западе два дня, на востоке, три часа. Верхом.

– Это неблизко. Пока доберусь, половину деревни могут вырезать.

– Могут. Но что вы можете сделать? Так все живут, летать, как птицы, никто пока не научился, – грустно улыбнулась Нанни. – Либо на своих двоих, либо верхом, или на карете. Каждый день кто-то умирает, такова жизнь. Поспеть везде невозможно. Бывает, что сразу в нескольких местах восстают, вам придётся делать непростой выбор – к кому отправиться в первую очередь, потому как разорваться на несколько Есений не выйдет.

– Ладно, пусть пока так, – кивнула я, откинувшись на высокую мягкую спинку кресла, поглядела в потолок. – Мадмэ Нанни, расскажите сами, что посчитаете нужным. Я всё ещё не могу прийти в себя после вчерашнего. Вдобавок вся эта информация. Переварить бы, но, кажется, несварение заработаю.

Женщина раздумывала недолго, а потом, как выстрелит, и каждое слово – наповал!

– Вам подвластно допросить мертвеца. Запомните: покойники не лгут. Никогда. Но хозяйка всегда считала, что грешно мучить усопших после смерти. Потом сны плохие снится будут, если маг слаб духом, то сойдёт с ума. А умалишённый некромаг – большая беда для всех вокруг. Сладить с таким можно будет лишь силами тринадцати одарённых, – женщина ненадолго смолкла, видать, чтобы собраться с мыслями. – Вы сможете, кроме призыва духов, например, кидаться во врага потусторонним огнём, землю разверзать, варить яды. Наделять неживое живыми чертами, настолько, что даже от живого не отличить будет.

– Этим будут заполнены мои будни? – вырвалось против воли. Да с таким режимом я не уверена, что долго выдержу.

– Нет. Почему же? Последние лет пять тихо всё вокруг. У вас иных, кроме нежити, проблем хватает. В прошлом году была засуха, пшеница не уродилась, вместо неё садили овощи, потому и справились, никто не помер. В этом году хозяйка взяла в долг у графа Дорсета и мы закупили зерно для посадки. Госпожа Мишель обещалась долг закрыть аккурат к концу лета.

Оп-па!

– Какие производства есть на моей земле? – как сложно мне далась эта фраза "моей земле". Не чувствовала я себя хозяйкой, вот ни капельки!

– Никаких, госпожа. Разве что бабы после сбора урожая, вяжут салфетки на продажу, циновки плетут. Ну а остальное и у других есть: кузнецы, плотники, рыбаки. Живём в основном, что земля даровала.

Я кивнула, глубоко задумавшись. Мне достались, кроме обширной территории, долги. Наверняка внушительные. А ещё теперь у меня на руках старики и дети, и всех их надо обеспечить самым необходимым. Сдюжу ли?

Глава 10

После рассказа экономки мы обе погрузились каждая в свои мысли.

– Мадмэ Нанни, – нарушила я тягостное молчание, – а скажите, нестись на помощь в соседние земли, я обязана на безвозмездной основе?

– Хм-м, – нахмурила женщина, переваривая вопрос. – Как бы это подразумевается само собой. Там же люди, дети. Невинные души, чистые.

– Это-то ясно, я, конечно, как войду в силу, непременно стану помогать, но ведь у тех земель есть хозяева, так? Бароны, графы и иже с ними.

– Да, как же без них, землица не бесхозная.

– Ага-ага, – покивала я. – Мадмэ Нанни, могу ли я рассчитывать на вашу помощь?

– Какую? – подозрительно прищурилась она, глядя, как я, порывисто встав, вышагиваю перед камином туда-сюда.

– Составьте список нежити и рядом припишите разумную, на ваш взгляд, цену за уничтожение той или иной пакости. Затем грамоту разошлите всем соседям, пусть ознакомятся и подпишут.

– А если они не согласятся платить? Вы оставите людей в беде?

– Нет, я всё равно помогу.

– Тогда в чём смысл? – всё ещё не понимала ключница.

– Я рискую своим здоровьем, меня могу сорвать в любое время суток, и оставить всё это в том состоянии, как сейчас, я не намерена. Непременно внесите в грамоту предупреждение: если беда придёт на порог их замка, я спасу всех членов семьи, кроме хозяина земель. Вот так и поступлю.

– Есть барон Гастон, добрейшей души человек, но у него нет денег с вами рассчитаться, как быть с подобными ему?

– Кроме денег, будем брать натуральными товарами. Всё, что нам будет не лишнее, пшеница, куры, овощи, сыр. Всё сгодится, всё пойдёт в дело.

– Я вас поняла, – женщина как-то облегчённо выдохнула, – да, такое все они вполне потянут.

– Вы тогда, помимо цены, обозначьте ещё, какая тварь к чему приравнивается. Слышала, тут вурдалаки шастают, так вот за одного такого упыря, например, возьму телёнка, или жеребёнка. Есть ли какие-то ограничивающие подобное законы?

– Закона, запрещающего магам брать деньги за свои услуги, нет, – после секундного размышления, ответила Нанни.

– Замечательно, – я потёрла переносицу, – начнём с малого, шаг за шагом. А теперь неплохо бы и позавтракать.

– Да-да, стол уже должны были накрыть, – ключница тут же встала, одёрнула подол платья, деловито пригладила волосы, и была готова выполнять привычную работу.

– К бабушке хочу наведаться сразу после завтрака, – добавила я. – И, мадмэ Нанни, если вас не затруднит, организуйте, пожалуйста, службу в церкви и трапезу для жителей всех деревень.

– Госпожа Есения, всё сделаю в лучшем виде, даже не сомневайтесь.

– Вот и славно, – благодарно улыбнулась я.

– Сейчас Режину кликну, она поможет вам собраться.

– Не нужно, я сама. Через пять минут спущусь в столовую, – отказалась я, Нанни кивнула и тихо вышла за дверь, оставив меня одну.

Я быстро переоделась в спортивные штаны и плотную тёмную футболку. Глянула в зеркало. Удивительные перемены, на меня в отражении глядела, хитро прищурив зелёные глазищи, красивая молодая женщина, я мигом ощутила некий диссонанс с внутренним миром и внешними переменами. И теперь мне нужно время, чтобы привыкнуть.

Резко отвернувшись от зеркала, вышла из спальни.

В доме стояла странная тишина. Тут вообще как я заметила было тихо и спокойно, но сейчас атмосфера ощущалась иной. В распахнутые окна обычно доносилось пение птиц, жужжание мух и блеяние козочки, но сейчас ничего такого.

На завтрак мне подали блинчики, густую сметану, гречневую кашу с подтаявшим кусочком сливочного масла сверху. Удивительно! Гречка? Моя любимая крупа. Рядом пристроилась глубокая миска с белоснежным творогом, плошкой мёда и большой пузатый чайник с травяным взваром. С удовольствием съела кашу, а вот творог совсем немного. В этот раз в столовой я была одна, Нанни куда-то испарилась, Режины тоже видно не было.

Выйдя из трапезной, прошла на кухню. Дородная повариха месила тесто на широком деревянном столе. Завидев меня, оторвалась от дела и вежливо поклонилась:

– Хозяйка Есения, доброе утро! Вы что-то хотели?

– Доброе. Подскажите…

– Дороти.

– Приятно познакомиться, Дороти, – улыбнулась я. Лицо женщины просияло, и она тут же сказала:

– Примите мои соболезнования, хозяйка.

– Спасибо!

– Для всех нас уход госпожи Мишель – тяжёлый удар, – глаза женщины подёрнулись солёной влагой, – мы её очень любили.

Я подошла к ней ближе и сжала пухлое плечо в подбадривающем жесте. Эти люди знали бабушку куда дольше меня, их горе было искренним, не наигранным.

– Подскажите, а где мадмэ Нанни? – чтобы отвлечь Дороти от грустных воспоминаний, заговорила о другом.

– Она во дворе даёт наставления Режине и Марку. Они должны поехать в Промьер, поговорить с отцом Пилеппе о службе. Сегодня в обед состоится поминальная трапеза, Режина будет помогать женщинам готовить еду для стола.

– Хорошо. Скажи, пожалуйста, мадмэ Нанни, что я буду ждать её на веранде перед домом.

Когда шла через гостиную, притормозила около кресла и взяла в руки белоснежную салфетку.

– Прелесть неописуемая! – прошептала я, заворожённо разглядывая работу бабушки. Невесомое кружево, тонкая нить, хитрое плетение, завораживающей красоты рисунок. Сделано мастерски с огромной любовью.

Ведя пальцем по узору, не заметила, как суетные мысли отошли на второй план, дыхание стало глубоким и размеренным, взор поплыл, и вот перед глазами не белоснежная салфетка, а зеленоватая, светящаяся паутинка, с тем же рисунком. Нити переливались, струились, и даже подрагивали в такт моему сердцебиению. Затаив дыхание, шире распахнув глаза, неверяще глядела, как от изделия в моих руках тянется ниточка к соседней салфетке, что лежала на спинке дивана, а от той дальше, к комоду.

Это была сеть.

Магическая непрерывная сеть, не хаотичная, а структурированная, она оберегала этот дом и всё вокруг, пока я не понимала от чего или кого.

– О, вы тут? Я думала, на веранде меня ждёте, – голос Нанни резко выдернул меня из странного состояния некоего транса. Я моргнула, и картинка исчезла. Вернув салфетку на место, повернулась к эльфийке.

– Защита слабеет, едва светится, – вырвалось само.

– Увидели? – так же негромко ответила ключница.

– Да, это великолепно! Гениально!

Экономка воодушевлённо всплеснула руками:

– О, как точно вы заметили! Именно такой умницей была ваша бабушка. Пойдёмте в лес, покажу вам полянку и место захоронения.

Идти было недалеко. Кроме того, что лес рос слева от дороги, то есть напротив усадьбы, но и справа и там он был погуще и тянулся дальше. Вот к нему Нанни меня и повела.

Я шагала рядом с ней, и полной грудью вбирала чистейший воздух, пьянящий аромат цветущих полевых цветов кружил голову, под ногами шуршала зелёная высокая трава, слегка примятая, видать, именно здесь не так давно ходила эльфийка.

Оказавшись под густой сенью деревьев, сплетавшихся в вышине в изумрудный потолок, прижмурилась. Солнечные лучи разбились на мелкие капельки и сеточкой падали на землю. Боже, оказывается, как многого я сама себя лишала, закрывшись в четырёх стенах. Да, я придумывала миры, необычные сюжеты, но забросила свою жизнь, а годы ведь шли, и моложе я не становилась.

– Хозяйка очень любила этот лес. Она ходила сюда каждый раз, когда её одолевали сомнения, переживания, когда ей было плохо, – тихо поделилась со мной Нанни, ведя дальше вглубь, по неприметной тропке. Через четверть часа деревья поредели и мы вдруг вышли на небольшую округлую полянку, утопавшую в зелени. Порхали белоснежные бабочки, перепрыгивая с цветка на цветок, жужжали пчёлы, деловито собиравшие пыльцу. В центре возвышалась небольшая рукотворная насыпь.

– Вот тут, – указала на холмик мадмэ и отступила в сторону, давая мне дорогу.

Я медленно подошла к могилке. Села и прижала к тёплой земле раскрытую ладонь.

– Бабушка, – заговорила, решившись, – ещё сегодня утром я была сильно обижена, ведь ты буквально впихнула ненужный мне дар, чуть ли не силой. А сейчас… сейчас я чувствую тепло благодарности. Будет сложно, знаю, но я справлюсь, и не только потому, что пути назад нет, но и… – грустно улыбнувшись, мысленно договорила:

Ради мамы. Ради тебя и живущих на этой земле людей… Ради себя.

Вскинула глаза к ослепительно голубому небу и тут слёзы, будто того и ждали, побежали по щекам, капая на холмик.

Я прощалась с бабушкой и прошлой жизнью.

Продолжить чтение