Читать онлайн Предания Синих камней бесплатно

© Ермаков С. Э., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Вече», 2016

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2016

Сайт издательства www.veche.ru

* * *

Углубившись в прошлое, мы увидим, что все греки воздавали божественные почести не статуям, но необработанным камням (argoi lithoi).

Павсаний, античный географ. «Описание Еллады, или Путешествие по Греции» (VII, 22, 4)

Люди и камни (развёрнутое предисловие)

Когда встал вопрос о написании работы, посвящённой Синь-Камню[1], что много веков лежит на берегу Плещеева озера близ древнего Переславля-Залесского, я почувствовал себя несколько обескураженным. Казалось бы, весь рассказ об этом знаменитом культовом объекте может быть изложен буквально на нескольких страницах. Ну, пусть не на нескольких, на паре десятков страниц. Написано о камне немало, а если покопаться в бескрайних просторах Интернета, то и фотографий можно отыскать превеликое множество. Имеется и несколько фильмов разного уровня. Однако тут я сам себя ввёл в заблуждение. Написано много, но далеко не всё написано с толком, а там, где есть толк, всё равно остаются неувязки, недомолвки какие-то. Огромное количество путаницы и воистину буйной фантазии, в конце концов… Кажется, никто ранее не дал себе труд собрать, сопоставить и критически проанализировать написанное и опубликованное или хотя бы большую его часть. А зря.

В любом случае рассматривать Синь-Камень как некий изолированный феномен, вне всякого сомнения, неправильно. Это наивный подход, пригодный для составителей популярных энциклопедий, а мы хотим представить вам нечто совершенно иное. Дело не только в том, что в сочинении, затрагивающем историческую тематику, следует придерживаться принципа историзма, то есть изучать явление в их возникновении и развитии в контексте конкретных условий. Синь-Камень не существует «сам по себе» на берегу озера и, конечно, является лишь одним из множества почитаемых камней на территории Восточно-Европейской России.

Синь-Камень, каким он был в октябре 2010 года

Уникальность его не только в «раскрученности», она заключается в подтверждённом и признанном факте как бы самопроизвольного передвижения (не важно, по каким причинам) и сравнительно большом, если сопоставлять с другими окружёнными легендами культовыми валунами, объёме сведений о камне в исторических документах.

Сведений о священных камнях собрано немало. По счастью, стали всё чаще появляться публикации с результатами исследований этих интереснейших памятников прошлого. Публикации очень разные по уровню – от наивно-восторженных и романтичных краеведческих до академических, от серьёзных попыток исследования культовых объектов до весьма неоднозначных по содержанию. Работы в последнем «жанре» написаны и о Синь-Камне, и о множестве других священных камней, а часто затрагивают проблемы мифологии вообще.

Но для начала нам, конечно же, придётся составить для себя общее представление о феномене почитаемых камней и особенностях связанных с ними культов. Без этого сложно осмыслить роль, значение и возможные функции этих издревле почитаемых природных объектов.

Начнём же мы с констатации достаточно известно факта: современный и старый фольклор, архаичные мифы – всё это складывается и существует, как достаточно давно известно науке, по определённым законам.

Мышление, которое лежит в их основе, принято называть мифологическим. В нём преобладает иная, отличная от научной и современной повседневной, логика. Причина и следствие в его рамках обратимы, а золото находится под прямым незримым влиянием Солнца. Примеров такой логики можно приводить огромное количество, и хотя считается, что в чистом виде мифологического мышления сегодня не существует, да и в древности оно не обязательно существовало, понять миф, легенду, верование любого уровня, в том числе в особые качества священных камней, без знания различных вариантов проявления мифологического мышления невозможно.

На уникальном фото С. М. Прокудина-Горского. Вид города Переславля-Залесского в 1911 году. По центру за монастырём – Борисоглебская слобода

Итак, священные камни… В традиционной культуре разных народов мира от Ирландии до Тихого океана и Индии почитаемый камень – весьма обширное многоохватное понятие, которое может включать в себя как большую базальтовую скалу, так и маленький амулет из драгоценного или полудрагоценного материала. Как и почему камни начинают считаться священными? Сколько бы легенд, преданий и поверий мы ни попытались рассмотреть, они не дадут нам прямого и внятного ответа на этот вопрос. Велик соблазн примерить на себя одежду современных эзотериков и объявить реальностью как разнообразные, так и похожие друг на друга былички и легенды о связанных с камнями чудесах… Ну, в крайнем случае некоторым преувеличением и искажением реальности, но всё равно правдой… Вот только ответа на вопросы такой подход всё равно не даст. Эзотерические идеи и концепции, как правило, вступают в противоречие с фактами – материальными, грубыми и зримыми фактами, которые потом и кровью добывают археологи и историки. Давайте «держаться корней», то есть опираться на факты.

Я сознательно сужаю тему священных камней, оставляя за её пределами талисманы и обереги, «куриных богов», вообще реликвии малых форм. Далее мы будем обсуждать только более или менее большие валуны, которые находятся в естественной природной среде, возможно, подверглись минимальной обработке и вокруг которых сохраняется (или сохранялся до недавнего времени) своеобразный культ. Их называют священными, почитаемыми, культовыми камнями.

Мы привыкли считать камень символом мёртвой природы. Однако архаическое мировоззрение не принимает смерть в современном смысле слова (то есть как прекращение жизнедеятельности организма, его гибель) и не считает её окончательным прекращением бытия. Так что в камнях люди видели живые, подвижные объекты, по каким-либо причинам переставшие расти, двигаться и размножаться, но сохраняющие всё же некие признаки живых организмов.

Видимо, память об использовании камней в качестве орудий отчасти обусловила использование в целительстве и похоронной обрядности изделий из камня и собственно камней как таковых. Из археологических раскопок известны игравших роль охранных захоронения домонгольской поры близ городищ-святилищ (например, у городища Лисья Гора в Московской области). В них найдены «громовые камни» – каменные топоры или рубила. В Белоруссии их называют перунами и считают наконечниками огненных стрел, которыми Перун (а ныне Илья-пророк) поражает нечистую силу.

Одновременно камень может выступать заместителем человека для избавления последнего от опасности, болезни, в качестве оберега и т. п.

Особо следует отметить обычай почитания камней как священных объектов. В первую очередь это относится к так называемым следовикам – камням, которые имеют на своей поверхности похожие на следы отпечатки, природные и рукотворные, и другим чем-то примечательным камням. В этом смысле можно различать камни мужские, женские и т. п. Таким камням приписывают различные удивительные способности и свойства.

«Священные камни были, наверное, самым распространенным объектом поклонения у населения Европы во все времена существования дохристианских культов от Ирландии на западе, где знаменитые Лиа Фаль в Таре и Камень Делений в Успехе знаменовали собой королевскую власть и священный огонь друидов, до восточноевропейских лесов со скрытыми в их чащах камнями-следовикам, и по всей Европе рассеяны эти реликты древних верований. После принятия народами Европы христианства вера в их могущество сохранялась еще очень долго, почти до наших дней»[2].

Как явление космического уровня, то есть как мифологический образ, камень воспринимается в качестве опоры, основания Мира, или Мировой оси.

Представление о существовании камней с особыми свойствами, отмеченными каким-то образом потусторонними силами – не важно, инфернальными или божественными, – древнее и распространено практически повсеместно. С такими камнями связаны сложные ритуалы и обычаи их почитания, о них рассказывают легенды и предания. Наверное, затруднительно было бы найти территорию, где вера в чудесные камни не была бы более или менее распространена – по крайней мере, у народов, которые населяют какие-либо территории достаточно долгое время.

Лиа Фаль, он же Камень Фаль, или Камень Судьбы, в Ирландии. По преданию, один из четырёх даров племён богини Дану. Утверждают, что он вскрикивал под Верховными королями

Не являются исключением и все славянские народы, как восточные, так и западные и южные. Ряд современных авторов явно или скрыто пытаются протолкнуть идею о том, что в действительности все (или почти все) известные ныне культовые камни на территории Восточной Европы на самом деле не имеют к восточным славянам (и к русскому народу, в частности) никакого отношения. Мол, самое большее, на что они оказались способны, так это заимствовать новый культ у существовавшего здесь до славян коренного населения.

Знаете, что интересно? Современный немецкий народ на деле представляет собою не меньший этнический конгломерат, нежели русский. Не секрет, что языковые различия между разными регионами Германии настолько сильны, что немцам порою затруднительно понимать друг друга. Также не секрет, что часть Западной Европы была заселена в том числе и славянскими племенами. Часть почитаемых природных объектов была, видимо, перенята германцами у славян, но ныне это обстоятельство никого не смущает, хотя на преемственность могут указать. Почему же нужно всенепременно спекулировать на заимствовании каких-то культов на территории России? Ведь отечественная историческая наука отнюдь не скрывает это, напротив, постоянно говорится о том, что в средней полосе до славян жили либо голядь (племя со значительным балтским компонентом, если не совсем балтского происхождения), либо те или иные народы уральской языковой группы. Славянские же племена появляются здесь примерно в IX–X (ну, в южной части современной России, видимо, в VIII) веках. Они действительно восприняли обычай почитания некоторых местных природных объектов как священных. Это не значит, что у славян ранее не было практики почитания камней, деревьев, источников. Кроме того, порою складывается впечатление, будто общепризнанный факт наличия взаимных культурных влияний есть нечто недоступное пониманию, хотя опять же исторические данные свидетельствуют о достаточно активных межкультурных контактах соседствующих народов. Те же чехи на раннем этапе развития переняли ряд особенностей культа у кельтов, южные славяне – у греков и т. п.

Между обычаями различных ветвей восточных славян действительно существует значительное количество различий. Но прежде чем поднимать их на флаг и рассуждать об особости, стоит задаться вопросом, как, в какое время и почему эти различия появились… Мы очень хорошо научились обособляться, размежёвываться. Не мешает поискать общее, что при наличии единой истории и корней отнюдь не трудно, была бы добрая воля.

Но сейчас – несколько слов о священных объектах разных видов.

«Известные к настоящему времени в славянских землях культовые памятники <…> могут быть разделены на несколько видов и типов. В особый вид выделяются почитаемые места и объекты естественного происхождения, в создании которых участие человека было минимальным. Это камни, лишь иногда искусственно подработанные, деревья, источники, рощи, горы, которые часто входят в состав больших культовых комплексов»[3].

В классическом труде уже И. П. Русановой и Б. А. Тимощука святилища с культовыми камнями, как мы видим, выделены в особую группу. Благодаря исследованиям западноевропейских историков мы знаем, что аналогичная картина прослеживается и в Западной и Южной Европе. Так, прославленный польский историк, президент Польской академии наук профессор Александр Гейштор писал в 1982 году: «…в священном месте должны были находиться вода и дерево, иногда к ним прибавлялся камень, которые являются тремя основными элементами священного микромира, установленным в ходе сравнительно-религиоведческих исследований»[4]. В данном отрывке речь у автора шла о болгарах, но, скажем, Гельмольд упоминает почитание камней ободритами в Старигарде на побережье Балтийского моря.

Первый чешский хронист, хорошо известный автор «Чешской хроники» Козьма Пражский, живший в XI–XII веках, свидетельствует о существовании почитаемых камней у чехов. К сожалению, сведения эти у него слишком общие, просто констатация факта.

«Многочисленные валуны и скалы, окруженные народными легендами, ещё ждут исследования. Некоторые из них отмечены таинственными знаками, которые рассматриваются народной ментальностью как следы или отпечатки ладоней то святых, то, напротив, как следы когтей <…> Некоторые из них называют “божественные ножки” – название, появившееся очень давно. В документе, датированном 1281 годом, в котором князь Мествин наделил цистерцианский монастырь из Жарновец деревней Швецин, дарованный монахиням земельный участок был ограничен рощей до <…> камня, называемого “Божественная ножка”. Отметим также большой камень, называемый Buskam, что означает “камень бога”. Он поднимается из моря в 300 метрах от берега Рюгена, недалеко от Гёрена… Он был центром многих легенд, записанных в XIX веке»[5].

О святых местах, где сочетаются камень, дерево и вода, как о типичных, пишет и Вячеслав Мизин, анализируя материалы, собранные на русском Северо-Западе[6].

Buscam – «Камень Бога» у острова Рюген, окружённый множеством легенд. Является крупнейшим валуном у балтийского побережья Германии, расположен в 300 метрах от берега и весит 1800 тонн. Название его, похоже, искажённое славянское «Божий камень»

Балтские народы, как и восточные славяне, достаточно долго сохраняют культ камней. Поскольку же христианство они принимали значительно позже, в культуре сохранилось значительно больше обычаев и древних языческих верований.

«Как известно из письменных источников и фольклора, в Литве множество камней, расположенные в природной среде, воспринимались как воплощения божеств или демонов, или как их инструменты или объекты их действий, на которых эти мифические существа оставили отпечаток своей деятельности. Камни, объекты языческого поклонения или культовые места могли почитаться не только в природном окружении, но также и в домашних условиях»[7].

Кирилл Туровский в XII веке, обличая язычников, писал: «Не нарицайте себе бога ни на земле, ни в реке, ни в студенцах, ни в птицах, ни в воздусе, ни в солнце, ни в луне, ни в камени». Трудно сказать, «нарицали» ли богами именно конкретные камни, реки или, допустим, луну, всё-таки сейчас преобладает мнение, что уместно говорить о том, что эти природные объекты воспринимались как так называемые манифестации – проявления или воплощения сверхъестественных сил. Если так, то средневековые обличители были не вполне правы, а народное отношение к древним святыням могло быть в чём-то и более тонким, нежели отношение к намоленной иконе или к трём десяткам отрубленных рук какого-либо великомученика… С точки зрения истории религии и мифоведческой это феномены одного порядка, никуда от этого не деться.

В. В. Виноградов и Д. В. Громов в объёмной статье «Представления о камнях-валунах в традиционной культуре русских», опубликованной в 2006 году в журнале «Этнографическое обозрение», предложили свой вариант классификации почитаемых сегодня культовых камней[8]. Приводить классификацию нет смысла, она занимает большую часть статьи, текст которой несложно отыскать. Возможно, некоторые из предложенных разрядов избыточны, но мы подходим в данном случае со своей точки зрения. Я не испытываю острой необходимости в столь подробном дроблении, как у авторов, поскольку в основе даже очень разных мотивов лежат сходные мифологические основы и, возможно, мифы, то есть подхожу со своей стороны. Авторы вправе решать свою задачу и руководствоваться собственной точкой зрения, их подход достаточно функционален.

Нам будет интересен ряд приводимых ими сюжетов, и мы с вами обратимся к ним, когда начнём более подробно рассматривать некоторые связанные с культовыми местами и особенно с почитаемыми камнями особенности мифологического мышления.

Недавно довелось прочесть, что предпринята попытка создания карты распространения вариаций культа камней в надежде проследить этническую привязку тех или иных обычаев. Действительно, обычай поклоняться камням распространён неравномерно; известно множество вариантов связанных с ними легенд и обрядов, но насколько корректна будет такая карта? Она предполагает не только стабильность населения, но и устойчивое сохранение форм почитания во времени, а принимать во внимание нужно куда большее количество факторов, в том числе и социальных. Вопрос о том, насколько этнографические данные соответствуют археологическим, остаётся пока не решённым до конца.

Неравномерность культа камней не в последнюю очередь обусловлена тем, что в некоторых районах Восточно-Европейской равнины большие валуны практически отсутствуют или совсем редки. Скажем, в Московской области они встречаются преимущественно на Клинско-Дмитровской гряде – по южной границе ледника. Именно последнее оледенение, надо полагать, притащило сюда, в среднюю полосу, глыбы разных размеров, часть которых много веков спустя была наделена людьми высоким статусом священных. Каковы причины того, что именно этот камень становился почитаемым, а вон тот – нет, ответить крайне затруднительно. Предположительно в этом играли свою роль разные, иногда довольно неожиданные обстоятельства.

Например, камень своими очертаниями мог напоминать животное, человека, иметь сложную выразительную поверхность, которая также вызывала те или иные ассоциации. Ассоциативное мышление предлагало естественное, с точки зрения необразованного человека, объяснение: перед нами собственно животное или человек, которые обратились в камень. Подобные истории рассказывают о больших скалах, целых горах и сравнительно небольших валунах. Известны случаи, когда таким камням давали соответствующие имена, камень Бык, например.

Выемка на камне, напоминающая след ноги, давала повод к появлению легенды о том, как бог (боги), святой или иные сверхъестественные существа оставили на глыбе отпечаток, опершись на неё. В рассказах о таких камнях и их появлении часто смешиваются архаичные и более поздние культурно-мифологические пласты: сама легенда может тяготеть по сюжету к охотничьему или какому-то иному древнему культу, но сегодня действующими лицами в ней выступают христианские персонажи. А то, что они ведут себя несвойственным им образом, уже другой вопрос.

Некоторая часть возникавших священных мест, в том числе с камнями, как представляется, может быть связана с событиями, которые люди полагали чудесными. Спектр этих вероятных событий достаточно широк и должен стать предметом дискуссии. Камень под деревом, в которое ударила молния, скорее всего, просто обречён стать культовым. Вполне найдётся место и другим феноменам – от атмосферных или геологических до совсем непонятной природы. Здесь уместно вслед за Элиаде употребить слово «иерофания», то есть «нечто священное, предстающее перед нами». Событие может восприниматься как явление божества (теофания) или проявление некоей сверхъестественной силы (кратофания), а их физическая сущность – вполне вероятно, совершенно естественная, мало волнует мифологическую логику.

Большую сложность представляет возможная идентификация и расшифровка семантики комплексов культовых камней. Сейчас на нашей территории их известно очень немного, в своё время, возможно, было значительно больше, но время не пощадило такие памятники, если они и существовали.

Речь идёт о сооружениях, подобных по виду и, надо думать, назначению, каменным кругам, известным в Западной Европе, на Кавказе и в ряде других мест. Обычно говорят о мегалитах, но в Восточной Европе «больших» камней не так много.

В той же Франции сохранились целые поля менгиров, типа Карнакских, которые остаются самым большим в мире собранием стоячих камней и построек в одном месте с протяжённостью аллей менгиров (камней, поставленных в длинные ряды) более мили. Сегодня в Карнаке сохранились три крупные группы аллей менгиров: Ле-Менек, Кермарьо и Керлескан. Когда-то они представляли собой единый комплекс, который распался на разрозненные фрагменты, когда часть камней была утрачена – украдена или растащена местными жителями для использования в хозяйственно-бытовых целях. Однако и сохранившаяся ныне часть памятника представляет собою внушительное зрелище. В аллее Ле-Менек одиннадцать сходящихся рядов менгиров занимают участок площадью 100 × 1165 метров (и это ещё не самая большая группа стоячих камней).

Аллеи мегалитов в Карнаке (Бретань, Франция)

Легенды упорно связывают камни в Карнаке с деяниями короля Артура и великого волшебника Мерлина. Утверждают, будто ряды обязаны своим возникновением изощрённому магическому искусству последнего. Не просто поставленные когда-то и кем-то камни тянутся до горизонта перед взором потрясённого зрителя, то стоят окаменевшие люди: некогда Мерлин силою своей магии обратил здесь в камни римских легионеров, вторгшихся в далёком прошлом в эти края.

Полноценного научного исследования Карнакских камней, как ни удивительно, по сей день так и не проведено. Возможно, задача слишком масштабна?

Шотландский инженер профессор Александр Том, потративший сорок лет на изучение мегалитов, тот самый, который доказал наличие единого замысла и общих математических пропорций неолитических сооружений Западной Европы, небезуспешно попытался доказать наличие в плане их размещения астрономической составляющей, однако это только малая часть работ, которые надо бы выполнить.

Археоастрономия (или, как теперь говорят, этноастрономия, или культурная астрономия) вообще представляется достаточно перспективной дисциплиной применительно к изучению культовых камней. Речь идёт как об их группах, так и об отдельных камнях с высверленными на их поверхности лунками (так называемыми чашками). В каких-то случаях энтузиасты представляют довольно убедительные свидетельства в пользу связи между такими изображениями и звёздным небом. Хотя ряд академических учёных относится к археоастрономии скептически, списать её со счетов никак не удаётся.

Тем не менее в том же Карнаке по-прежнему сохраняются проблемы с пониманием предназначения этого титанического скопления разнообразных мегалитов, явно связанных в единое целое неким фантастическим замыслом, который поддерживался и передавался из поколения в поколение на протяжении нескольких веков, пока строились все эти аллеи, кромлехи и каменные круги. Много вопросов и к другим комплексам из камней по всей Европе, да и к отдельным камням тоже.

В нашей среднерусской полосе любых камней-валунов не столь много (и речь идёт не только о камнях почитаемых). Севернее благодаря леднику валунов значительно больше, какие-то из них тоже слывут священными, а на границе леса и степи, например, в Тульской области их значительно меньше. История почитания части из них, можно допустить, уходит в те времена, когда о славянах, а то и об их ближайших предшественниках, здесь ещё не было и речи.

Бурные события предшествующего столетия не очень способствовали исследованию культовых камней в России. Если в дореволюционную пору изучение священных камней только начиналось, то в советское время они не были в центре интересов этнографов и религиоведов.

Атеистически настроенная власть обычно не находила ничего лучшего, кроме как развенчивать суеверия и по мере сил вытравливать разнообразные проявления народной религиозности. С памятью о них в советское время боролись как с пережитками мракобесия, подобно тому как раньше преследовали по религиозным мотивам, поскольку поклонение камням небезосновательно считалось язычеством.

По этим, а равно по большому числу других причин многие камни не сохранились до наших дней, самая память о них оказалась утрачена. О каких-то сегодня помнят лишь единицы, о каких-то вспоминают от случая к случаю. В этом смысле судьбы священных камней чем-то схожи с человеческими… ну, разве если только не принимать во внимание длительность существования первых.

Вообще писать о культовых камнях на нынешнем этапе их изучения – очень интересное, но не очень благодарное занятие. Вы спросите: «Почему?»

Да потому, отвечу я вам, что сегодня собрать в более или менее полном объёме без преувеличения огромный и во многих отношениях ещё недостаточно осмысленный (а порою и не полностью обработанный) материал, изложить его и сопроводить анализом и осмыслением практически невозможно. Стоит замахнуться на нечто подобное, как сталкиваешься и с неохватностью темы, и с тем прискорбным обстоятельством, что во многих случаях очевидны информационные или логические пробелы, недостаток собственных знаний, ангажированность исследователей, когда они стремятся «подтянуть» наработанное под те или иные свои личные предпочтения… Создать всеохватную энциклопедию просто нереально. Положение могла бы спасти некая форма общественного движения, но и тут есть свои риски. Далее вы сможете получить представление о том, какое количество безудержных фантазий накручено и вокруг тех камней, которые к настоящему времени хорошо известны и описаны с научной точки зрения.

Одновременно, как уже было сказано, многие почитаемые камни ныне находятся под угрозой забвения или, того пуще, уничтожения – по самым разным причинам, например, попадая в зону безудержной застройки или в силу «идеологических» соображений. Конъюнктура нередко искажает, порою значительно, исторически сложившиеся проявления их почитания. С одной стороны, это свидетельство того, что перед нами – живой обычай, ибо только живой обычай может меняться. С другой – раз уж принято говорить о древних истоках культа камней, стоит «блюсти чистоту» и разделять старое и новое, которое видится больше неким постмодернизмом, чем версией традиционных культурных кодов.

А ведь все подобные камни – не просто природные образования, пусть порою уникальные и признанные памятниками природы, но ещё и, если уместно будет так выразиться, овеществлённое нематериальное культурное наследие[9]. Действительно, а что они такое, как не воплощённая многовековая память как современного населения тех краёв, где они расположены, и послание от тех не всегда ведомых нам народов и племён, которые жили здесь когда-то давным-давно. Причём послание, доступное отнюдь не только и исключительно «посвящённым». Надо только захотеть услышать его. Но для начала стоит задуматься, чем именно привлекают людей культовые камни.

«Камень будет священным, поскольку его форма свидетельствует о том, что он является частью определенного символа, или же потому, что он представляет собой иерофанию, обладает маной, знаменует некий мифический акт и т. д. Объект представляется как бы вместилищем инородной силы, которая выделяет его среди окружающей среды и сообщает смысл и ценность. Сила может пребывать в субстанции объекта или в его форме, она может передаваться путем иерофании или ритуала. Этот утес будет священным, поскольку само его существование есть иерофания: несжимаемый, неуязвимый, он – то, чем не является человек. Он не поддается времени, его реальность удваивается благодаря его вечности. Так один из обыкновеннейших камней превращается в “драгоценный”, т. е. наделяется магической или религиозной силой на основании одной лишь его символической формы или происхождения: “громовой камень”, поскольку его считают упавшим с неба; жемчужина, поскольку вышла из глубин океана. Камень становится священным, потому что в нем обитают души предков… или потому что он был когда-то местом богоявления… или потому что был освящен жертвоприношением или клятвой»[10].

Последнее десятилетие прошлого века принесло новую волну интереса к почитаемым объектам, и тут стало ясно, что ни память о собственно камнях, ни многие связанные с ними представления и обычаи уничтожить не удалось. Да, утрачена (и, видимо, навсегда) масса деталей, связанных с местными особенностями и ритуалами, но сама идея «чудесных» камней, образно говоря, подтвердила свою неуничтожимость. Вокруг камней стала складываться некая новая мифология, подчиняющаяся известным законам мифологического мышления, но при этом не восходящая к архаичным пластам, а представляющая собой преимущественно причудливую смесь современных паранаучных культов и псевдоэзотерических учений.

В последние годы тема изучения культовых камней переживает как бы второе рождение. Ими увлекаются, к ним ходят, едут и плавают. Их изучают учёные-археологи, краеведы, они вызывают огромный интерес тех, кто интересуется этно- и археоастрономией, этнографией и традиционной культурой. Не меньше привлекают священные камни любителей тайного и загадочного. Вот уж где – дай только волю! – можно, как ныне говорят, «отрываться» по полной да ещё с подвыпедвертами… Нам придётся уделять ей повышенное внимание на протяжении всей книги, и вот почему. Если бы некто просто сочинял эдакие современные сказки, модерновые легенды, а потом они распространялись бы в народе – всё было бы ничего и всё было бы легко объяснить, если бы речь шла именно о них, ну, пошло же в народ слово «барабашка», хотя единицы помнят, как и почему оно появилось. О некоторых наиболее любопытных закидонах мы поговорим специально: они того вполне достойны, и поверьте, читатель, вы получите истинное удовольствие.

Тем не менее эта книга, как уже было сказано, не о культовых камнях вообще – да и на данном этапе я не имею сил написать подобный труд. Хотя в центре всей этой книги один, едва ли не самый известный ныне культовый камень, Синь-Камень Плещеева озера, его история и окружение, не меньше внимания нам придётся уделить и особенностям мифологического мышления применительно к почитаемым местам, некоторым другим священным камням и связанным с ними легендам, как старым, так и новым. Мы обсудим некоторые закономерности, особенности и даже необычности мифологии культовых мест, ибо без понимания их мы ничего не поймём и в самих камнях.

Глава 1. Священные места в мифологическом восприятии, или Не совсем о камнях

Речь здесь пойдёт даже не столько о камнях, сколько о мифологическом мышлении вообще и о его проявлении в некоторых легендарных бродячих сюжетах, которые частенько тесно связаны с культовыми камнями. Дополнительным поводом обратить на них внимание стали их широкое распространение и большая популярность.

Даже если в каком-то конкретном местном варианте этих рассказов культовый камень непосредственно не участвует, он вполне может незримо присутствовать, подразумеваться, а в физическом пространстве существовать где-то по соседству и являться частью сакрального комплекса в целом.

Когда мы будем подробно обсуждать то, что рассказывают о камне и святилище на берегах Плещеева озера, мы увидим сходную картину.

Чем больше знакомишься с архаичными и современными верованиями и легендарными рассказами, тем больше удивляешься, сколь великую силу представляет собою миф.

«Большое число мифологических мотивов повторяется в архаическом фольклоре различных стран. Это – архетипические мотивы. Но мифологическая мысль оперирует также элементами другого сорта – семантическими оппозициями: высокий – низкий, левый – правый, близкий – далекий, внутренний – внешний, теплый – холодный, сухой – влажный, светлый – темный и т. д. – и специально оппозициями, которые соответствуют простейшим пространственно-временным отношениям: небо – земля, земля – подземный мир, север – юг, запад – восток, день – ночь, зима – лето, солнце – луна; в мире социальном: свой – чужой, мужской – женский, старший – младший, низший – высший, или на границе природы и культуры, например: вода – огонь, солнце – огонь очага, вареный – сырой, дом – лес, селение – пустыня и т. д., или, наконец, чтобы обозначить фундаментальные антиномии: жизнь – смерть, счастье – несчастье; и главная мифологическая оппозиция: сакральный – профанный.

Мысль, действующая в рамках мифа, устанавливает известный параллелизм между различными рядами семантических оппозиций. Например, простейшее противопоставление высокого и низкого охватывает контрасты неба и земли, земли и подземного мира, частей тела, расположенных выше и ниже, уровней высокий – низкий в социальной иерархии. При этом высокий часто сакрализуется. Классификационный эффект бинарной логики увеличивается благодаря дифференциации уровней и кодов. Имеется тенденция отмечать один полюс оппозиции позитивно, а другой – негативно. Высокий, прямой, мужской, старший, близкий, свой, ясный, сухой, видимый, день, белый, красный, весна, небо (в отличие от земли), земля (в отличие от подземного мира), дом, юг (против севера), солнце – отмечены чаще всего (но не всегда) позитивно; низкий, левый, женский, младший, дальний, чужой, мрачный, влажный, невидимый, черный, ночь, земля (в отличие от неба), подземный мир (в отличие от земли), вода (в отличие от огня), лес, север, луна – обычно отмечаются (но не всегда) негативно»[11].

Любой мало-мальски думающий человек может попробовать приложить эти мерки, с которыми подходит к окружающему миру мифологическое сознание, к повседневности. Интересный результат гарантирован почти всегда, вопрос лишь в одном: насколько обусловленный таким взглядом на мир подход будет преобладать над рациональным в каждом случае его проявления?

Кажется, первый, эмоциональный порыв оказывается в значительной степени «мифологически предопределённым», а вот что дальше – сильно зависит от определённого человека. Сможет ли он поставить под контроль бессознательно-эмоциональный порыв, научится ли им управлять или окажется обречён следовать ему?

Если применительно к прошлому идёт полемика о том, когда именно наряду с мифологическим мышлением стало действовать мышление повседневное, то применительно к современности этот вопрос инвертируется и обсуждается, какая доля реликтов мифологического мышления присутствует в нашей повседневности и в какой мере обуславливает наши действия и оценки.

«С развитием сознания появляется необходимость структурировать представления о мире. Для систематизации картины мира первобытное сознание пользуется принципом бинарных оппозиций, при котором все предметы и явления мира противопоставляются попарно: белое – черное, свет – тьма, мужчина – женщина, солнце – луна и т. п. В более развитой картине мира в качестве осеобразующей бинарной оппозиции выступает пара состояния – Хаоса и Космоса, оценки – Света и Тьмы как метафор Добра и Зла, отношения – Свое и Чужое, Мы и Они, происхождения – Демиурга-Творца и Матери-Природы. Принцип бинарной оппозиции является базовым условием для формирования картины мира независимо от временных или географических условий формирования сознания»[12].

Исследователям традиционных культур и специалистам в области этнографии, мифологии и религиоведения действительно хорошо известно такое явление, как бинарные оппозиции. «Мифическое мышление развивается из осознания некоторых противоположностей и стремится к их последующему преодолению, медиации», – писал ещё Клод Леви-Стросс. Так вот, любой мало-мальски знакомый с мифологией и религиоведением человек согласится, что изложенные в приведённой цитате тезисы, казалось бы, относятся к разряду самоочевидных. Однако теория теорией, а в жизни, точнее, в живом фольклоре проявляться и видоизменяться они могут совершенно неожиданным образом.

Чужие за каждым камнем

Давайте обратимся к одной истории, получившей в Интернете, ну, очень широкое распространение. Здесь и далее нам придётся прибегать к обильному цитированию, но это лучше, чем пытаться передать своими словами, если можно так выразиться, первоисточники.

Вспомним леденящую душу быличку об обнаружении захоронений французов времён Отечественной войны 1812 года, якобы сделанных в Ново-Переделкине под Москвой. Она, наверное, известна многим читателям, не чуждым разных тайн и загадок.

«Знаменитая 18-часовая кровопролитная битва под Малоярославцем, в результате которой французская армия была вынуждена отступить и возвращаться назад прежним путем…» (попутно хороня тысячи павших в окрестностях подмосковного Переделкина).

Над этим повествованием-ужастиком неведомого автора мы смеялись ещё лет десять – пятнадцать назад. Так всё со временем и забылось бы, когда бы весною 2009 года не случилось как-то проходить мимо лотка с книжками – знаете, «всё по 10 рублей».

Изредка на таких лотках попадаются интересные вещи. И тут – на тебе! – на обложке надпись: «Поиск места Силы». Тема близкая, десятку не жалко. Покупаю, в метро открываю… По содержанию – типичный New Age, смесь психологии, оккультизма, мистики с налётом биоэнергетики и чего-то ещё. Но это ладно, книжки всякие нужны, любопытные психологические находки в таких порою попадаются. И вдруг – упс!

«Я начну свой рассказ с не самого известного, но зато довольно близкого к нашей столице места, где мне довелось побывать лично.

От Москвы до него, что называется, – “рукой подать”, – хорошо многим известная людям станция Переделкино по Киевской железной дороге.

Среди местных старожилов это место называется просто и лаконично – Курганы, хотя почему его так назвали, сейчас вряд ли знают даже местные жители. Здесь, за 2000 верст от Парижа, много лет назад, в далеком 1812 году, были захоронены несколько тысяч французов – из тех, что бежали из Москвы обратно в далекую спасительную Францию. Делалось это в спешке, русская армия была уже близко, поэтому французам было уже не до индивидуальных могил и гробов, и они хоронили всех в общих могилах, заворачивая тела умерших в попоны. Простых солдат закапывали в солдатских могилах, а офицеров – в одной большой, офицерской.

Даже среди местных жителей далеко не все знают, где находится это место: в лучшем случае могут показать примерное направление. Да и на карте Курганы никак не помечены, будто и нет их вовсе. Но они есть, и в конце концов где-то через два часа блужданий по не столь уж дремучему лесу наша небольшая группа исследователей вышла к границам аномальной зоны “Париж”, к стене мертвого сухого хвойного леса – такой лес сам по себе является признаком аномальной зоны. Собственно, сами Курганы расположены точно в центре этого странного лесного массива.

Как потом выяснилось, мы несколько отклонились от прямого пути, поэтому нам пришлось затратить немного больше усилий на прокладывание себе дороги среди стоящих частоколом практически вплотную друг к другу мертвых деревьев. Земля была густо усыпана слоем сухих еловых и сосновых иголок. При более детальном знакомстве с местностью, когда наносили ее на карту, оказалось, что участок мертвого леса имеет форму капли, удлиненной к северу. Там этот участок вытянулся примерно на 150–200 метров. В центре его находится большая, заросшая высокой травой прогалина с шестью курганами. Пять курганов были не очень большие, вероятно, солдатские, и один – центральный – повыше, примерно 5–6 метров в высоту, вероятно, офицерский. Можно предположить, что изначально все курганы были более высокие, но со временем просели.

Это место оставляет гнетущее впечатление. Пожалуй, даже “гнетущее” – это еще слабо сказано. Мне приходилось бывать в разных, иногда не слишком приятных местах, но с таким я столкнулся впервые. Не то что ночью, там даже днем было страшно находиться. Постоянно хотелось бросить все и уйти оттуда как можно быстрее. Земля не была совсем уж мертвой: даже наоборот, там росла высокая сочная трава, яркого, как в мультфильмах, зеленого цвета и высотой чуть не в человеческий рост. Но никаких цветов и кустов на прогалине в центре поляны не было: только эта буйная высокая трава, от которой словно бы исходило какое-то тяжелое чувство. И в мертвом лесу, который стоял вокруг нас стеной, не было никаких тропинок или лощин, а также никаких птиц, насекомых и прочей живности. Кругом была, как говорится, гробовая тишина, нарушаемая только порывами ветра, волнами колышущего высокую траву на могильных насыпях.

Самое жуткое, что, оказавшись там, люди почувствовали какую-то странную отгороженность от всего остального мира, будто оказались в иной реальности, похожей на нашу и в то же время до жути чужой. У членов экспедиции начались проблемы с часами: уже через полчаса пребывания на поляне механические часы у всех стали показывать разное время, а в электронных сели батарейки.

Теперь о том, чем отличалось это место от других, ему подобных. Там были движущиеся тени: ощущение такое, будто бы что-то проносится по воздуху, и буквально на мгновение свет немного меркнет, а потом снова вспыхивает. Несколько раз можно было видеть, как “это” скользит по траве, как бы возникая ниоткуда и исчезая неведомо куда. Добавьте к этому еще и странные тени, которые “стоят” на месте: тень есть, а от чего она, непонятно. Просто слабо затемненный участок на траве, как если бы там стояло что-то (или кто-то?), что могло бы отбрасывать эту тень. А тени от людей и различных предметов ложатся там в совершенно произвольных направлениях, независимо от солнца.

А еще там было странное ощущение чьего-то практически осязаемого присутствия. Многие из вас, вероятно, испытывали подобное когда-то в своей жизни – это такое чувство, как будто кто-то смотрит на вас в упор. Причем кто-то большой и не то чтобы даже враждебный, но просто… опасный в своей невидимости. У нас же ощущение было такое, будто бы тот, кто на нас смотрит, находится повсюду – и в темном мертвом лесу, и в курганах, и в траве. Мы постоянно чувствовали, что рядом кто-то есть, и иногда это чувство было настолько сильным, что у людей мурашки бегали по спине.

И самое главное. В это невозможно поверить, но тела похороненных там французов в могилах не разложились!

У подножия курганов было несколько очень старых раскопов и траншей: там, видимо, копались какие-то “черные археологи”. Наши исследователи тоже решили покопаться в земле и стали работать лопатой в одной из полузасыпанных ям. Они углубились в землю метра на полтора, и первым, на что наткнулись их лопаты, оказалась практически не тронутая тлением ткань, в которую было завернуто тело. На то, что ткань долгое время пролежала в земле, указывали только несколько пожухшие и выцветшие краски.

После некоторого замешательства исследователи распороли мешок. Находящийся в нем человек выглядел так, словно его похоронили вчера, и единственными признаками, указывающими на время его смерти, были пергаментно-коричневый цвет кожи и несколько высохшие пальцы сложенных на груди рук.

Это был офицер-пехотинец. Сохранность его тела была изумительной: даже кожа, несмотря на свою окраску и возраст, осталась эластичной. Иными словами, на теле не было ни малейших признаков разложения. Этот человек, вероятно, был ранен в грудь, после чего и скончался. Раздевать труп, чтобы выяснить это доподлинно, мы, естественно, не стали. Вся его одежда, кстати, тоже сохранилась очень хорошо. Правда, на нем почему-то не было сапог.

Ногти на руках и ногах умершего были невероятно длинными, сантиметров по 15–20, желтого цвета, скрюченные и перевитые так, что расцепить его руки было невозможно. Ткань мундира выглядела вполне прочной, хотя и сильно выцвела. Человек был, что называется, при полном параде – на груди у него мы увидели несколько орденов, две или три медали и какие-то отличительные знаки… Смерть его казалась совсем недавней, и сам он никак не воспринимался каким-то археологическим объектом.

Когда оцепенение при виде этой находки прошло, мы продолжили раскопки и нашли еще четыре тела, сохранившиеся так же хорошо. Похоже, это был центральный офицерский курган, потому что ни одного простого солдата среди откопанных нам не попалось. Кое-что из найденного мы взяли себе на память: в основном ордена и медали. Врачу группы особенно повезло – в руках одного из убитых он нашел маленький томик Священного Писания в серебряном окладе с инкрустацией. Это был весьма дородный при жизни седой старик, а на пальцах у него было несколько перстней и колец – вероятно, нам попалась могила представителя какого-то знатного рода.

На этом, собственно, мы свои раскопки и закончили: руки были разбиты в кровь, да и устали мы очень сильно, все-таки столько земли перелопатили, да и время уже клонилось к сумеркам. Тела мы завернули обратно в мешки и засыпали землей – это было проще, чем раскапывать. Однако самый главный вопрос: почему тела так хорошо сохранились? – так и остался нерешенным. Вероятно, это следует отнести к свойствам данного места: других объяснений никому из нас в голову не пришло. И это еще не все странности, которые нам удалось там обнаружить. Деревья, окружающие ту поляну, судя по всему, умирали примерно в одном возрасте – в 35–40 лет, как будто отравленные энергией смерти. И происходило это на протяжении почти двух веков после той битвы, где полегли эти солдаты. А ведь именно столько лет (приблизительно) было тем, кто лежал в глубине могильных курганов…»

А вот теперь о том, почему же понадобилась столь большая цитата. Конечно же, чтобы её разобрать по косточкам. Делать можно двумя путями: пошагово, по всему тексту и по ключевым моментам. Первый способ займёт, ну, очень много места. Пойдём более простым путём.

Автор «бестселлера», изданного в 2006 году, весьма популярный благодаря множеству книг по саморазвитию Юрий Земун, почти слово в слово приводит текст, гуляющий в Интернете около десятка лет, – но уже от первого лица, от своего имени (ибо ни кавычек, ни ссылок нигде нет). Полностью книга называется «Собирающий молнии. Поиск места Силы» (СПб.: Афина, 2006). Всё тот же услужливый и всезнающий Интернет подсказывает: автор живёт в самом сердце России, в городе Волгодонске Ростовской области. Оттуда – в подмосковную «аномальную зону “Париж”». О как! Не семь, а семьдесят семь вёрст не крюк… бывает…

Однако процитированная книга вышла в 2006 году, а кошмарно-курганная история к тому времени гуляла по Сети уже несколько лет. Она появилась ещё в начале двухтысячных годов в так называемой «Фидонет» (Fido Net) – всемирной любительской некоммерческой компьютерной сети. По сведениям компьютерщиков, узел «Фидо», с которого уходило первое сообщение, – 52-й московский, «BBS Станция Мистер Постман».

Как же могло случиться, что сочинитель «аномалистического триллера» и некто, написавший случайно купленную брошюру, вдруг оказались одним и тем же лицом?

Поскольку интернет-версию данной истории заинтересовавшийся читатель отыщет без проблем, выше было приведено её книжное, «олитературенное» изложение без купюр.

Хотя речь идёт не о священных камнях, текст достоин разбора, поскольку стал своего рода маркёром, знаковым для определённого времени, и содержит ценные для нашей основной темы детали.

Оставим «нетленные» тела (вы, конечно, можете в них верить, но, надеюсь, что обошлось). Начнём с вещей более прозаических и серьёзных.

Если задуматься, то уместной покажется следующая логическая цепочка. Допустим, мы зря сомневаемся в достоверности чудесного и пугающего приключения. Оно было, если не вполне так, как описано, то не страшно. Главное – было. Но несложно вспомнить: действующее законодательство Российской Федерации предусматривает ответственность за проведение незаконных раскопок. Иначе говоря, человек, который издал этот текст за своим авторством, кем бы он ни был «в жизни», по сути, признался в соучастии в совершении крайне сомнительного с точки зрения закона и совести деяния: незаконные раскопки и разграбление объектов историко-культурного наследия. Если же он этого не делал, а опубликовал за своей фамилией чужой рассказ, то перед нами (давайте уж назовём своим именем) – обычный плагиат…

Или всё же некто Юрий Земун и есть автор, который всё выдумал, выложил когда-то в мировое информационное пространство не самую удачную фантастику и много лет дурачил доверчивых «эзотериков-сталкеров-аномальщиков»?.. Тогда горе тем, кто ему поверил и с пеной у рта обсуждал и обсуждает сию историю. Грустно. Однако смеяться совсем не хочется.

Та же леденящая душу история, но в своей ранней оригинальной версии, неоднократно появлялась и в книгах В. А. Черноброва, который, надо отдать ему должное, постоянно и неоднократно полностью развенчивал инфернальную курганную жуть. В основе разоблачения – результаты проверки «страшилки» некоей «командой Икс» из «Космопоиска» на месте. Жаль только, мало кто в наше время обращает внимание на аргументы «против»…

Самое интересное в этой истории, что тратить силы и время на пусть недальнюю, пусть совсем близко от Москвы, экспедицию, по совести говоря, не было особой нужды. Почему?

И вот настаёт пора вспомнить про фольклор и, соответственно, про миф.

Ещё на заре становления современного исследования аномальных явлений было замечено, что в народных преданиях можно отыскать множество интересной информации. Их старательно ищут, чаще всего пытаясь «инженерными пассатижами» вскрыть тонкую бумажную дверцу. А что? Вполне можно постараться и увидеть во всех Змеях Горынычах из русских сказок бронированные самоходные установки залпового огня. И броня есть, и огнём плюётся, и голов много… Даже дожившие (теоретически кое-кто так считает, да) до появления людей динозавры и то менее экзотичными представляются.

Это очень романтичный подход, только он по большей части совершенно ненаучен и вызывает естественный смех в среде историков, археологов и религиоведов. Среди множества профессиональных навыков и общей эрудиции любителям аномального неплохо бы владеть азами этнографии и краеведения. А лучше не азами, конечно. Профессионализм ценится в любой области.

Так вот, если бы аномальщики были компетентными и искушёнными в конкретной сфере знаний да даже просто догадались бы обратиться к тем, кто худо-бедно в данной области искушён, то они отреагировали бы на рассказы об «ужасной аномальной зоне» очень просто и практически мгновенно. Но обычно аномалистическими исследованиями занимаются люди с техническим образованием, и они считают, что ли, зазорным обращаться к гуманитариям. Куда, дескать, тем… А зря, потому что ответ для тех, кто, как говорится, в теме, лежит на поверхности. И он очень забавный!

«Французскими могилами» к западу от Москвы и вплоть до самой Польши называют… древнерусские курганные могильники. В Белоруссии встречаются также названия «шведские» и «татарские могилы», зафиксированы даже «еврейские» и «японские».

У нас этот вопрос в науке, кажется, почти не обсуждался (может быть, именно потому, что кому надо, тот и так в курсе), а вот белорусские авторы рассмотрели его вполне подробно:

Многострадальные курганы в Переделкине. Перекрученные деревья, нетленные тела французов… и прочие атрибуты третьесортного фильма ужасов. Видите их на фото? То-то же…

«Наиболее распространены те сюжеты и названия, которые отсылают к войне 1812 года с французами и к Северной войне со шведами. Например, в деревне Пилаты Шарковщинского района считают, что местное городище насыпали во времена войны с французами. А около деревни Восковщина в Мёрском районе есть гора Французов Костёл, там был костёл, который провалился под землю. Гору у деревни Залесье Глыбоцкого района, как утверждают, также насыпали французы. Особенно часто с французами связывают курганы: Французские Могилки, Французские Волотовки, Французский Склад и т. д. У деревни Чарницы же на Лепельщине есть каменный Голодный Могильник, и местные жители убеждены, что там похоронены две роты французских солдат.

В преданиях про старые дороги говорится, что их “строили французы”, а около гати они могли закопать золото, военную добычу, награбленную в кремлёвской сокровищнице. Есть предания, будто бы их клады спрятаны около культовых камней, каменных крестов (выделено нами. – С.Е.). Старую сосну на кургане в поле около деревни Узречье на Глыбоччине зовут Французской и верят, что под ней спрятаны сокровища. У деревни Ивашковичи Петрыковского района про урочище Вячора бытует предание, будто в 1812 году здесь как раз во время ужина разбили французов»[13].

Как видите, микротопоним отнюдь не уникален. Напрашивается вывод: неизвестный автор в надежде произвести впечатление на читателей либо нафантазировал, либо пересказал чью-то байку, опираясь на фольклор. Но слух о «французских могилах» в лучшем случае свидетельствует о наличии в этом уголке Подмосковья, скорее, археологического памятника эпохи Средних веков. Заглянем в соответствующие архивы. Действительно, «Археологическая карта России» для этого района Московской области подтверждает существование в указанном месте памятника историко-культурного наследия – курганного могильника домонгольского времени.

Как видите, этого более чем достаточно, чтобы сразу, «на кончике пера», определить, насколько рассказанная (или присвоенная) Ю. Земуном история – «пурга». Вымысел.

Однако любители острых ощущений нередко сначала делают, а потому уже думают. Приняв эту рассказку, изложенную якобы участником событий, всё самолично видевшим, а потому тем более убедительную для не слишком искушённого в истории и краеведении читателя, за чистую монету, в те края двинулась не только «команда Икс», но и ломанулась волна любителей острых ощущений и «чёрных копателей». В итоге действительно имевшийся в Переделкине древнерусский курганный могильник сильно повреждён, вернее, почти разрушен и разграблен. А ведь он был лишь частично (последние исследования проводились в 1988 году) изучен археологами. И, конечно же, никаких нетленных тел французов там не было. Никогда не было!

Только после проверки имело смысл задуматься о том, в самом ли деле является признаком аномальной зоны «мертвый сухой хвойный лес» и как могли в наших грунтах сохраниться не то что тела, а ткани, бумага и всякое другое интересное…

Очень насмешила ещё одна авторская или редакторская поправка первоначального текста: «Это был офицер-пехотинец». В первоначальном сетевом варианте, из которого, видимо, он и был заимствован, написано так: «Это был IMHO[14], я не очень разбираюсь в военных мундирах, офицер-пехотинец». Тут наш неведомый фантаст приличия ради ещё сомневается. А видный эзотерик Зимун по совместительству, видимо, военный историк, специализирующийся на Отечественной войне 1812 года.

Разбирать прочие несуразицы в большой цитате выше можно долго, да жалко тратить время и силы. Думаем, вы и сами справитесь при желании.

История про «французов» в древнерусских курганах вспомнилась по двум причинам. Во-первых, благодаря информации, найденной в фундаментальном труде белорусских историков, где, как вы видели, прослежена и связь образа с культовыми камнями, а во-вторых, благодаря знакомству с ещё одним, гм, бестселлером, в котором честь исследования этой суперполяны приписали нам. Да-да, а вы как думали!

Конечно, нет ничего любопытнее, нежели читать про самих себя. Или про коллег, с которыми за годы становишься одной командой. Пишут про работы членов ассоциации (и наши в том числе) по-разному. Среди многочисленных авторов книг «про загадки земли и небес» есть те, кто по явной душевной простоте заимствует целые фрагменты наших работ, не упоминая авторов. Есть те, кто называет себя экспертами ассоциации, никогда таковыми не будучи. Есть такие, кто предпочитает вообще не упоминать про нашу ассоциацию «Экологию непознанного», но придумывать в своих произведениях некие «группы» (уфологические, скажем), которыми руководят и в которых состоят члены ассоциации… Всё это было бы смешно, когда бы не было грустно и не порождало, следуя известному «принципу снежного кома», всплесков новых и новых волн фантазии. Читаешь – и эти волны накатывают и накрывают с головой. Окатило – и стой, думай: то ли тебе помочь-умыть хотели, то ли… м-да…

Цитирую: «…специалисты из Ассоциации “Экология непознанного” выяснили, что поляна движется, вращаясь вокруг своей оси против часовой стрелки, смещаясь за 15–20 лет на 8—16 м. При этом деревья, попавшие в эту зону, умирают. Когда же зона смещается, растительность в этом месте постепенно восстанавливается. Лишь полоса мертвого леса шириной около 40 м остается постоянной. Это показал анализ роста деревьев».

Имена оных «специалистов» предусмотрительно не названы. Почему бы, интересно? Ведь исследованиями «аномальных» зон в рамках ассоциации «Экология непознанного», кроме очень небольшого числа, никто и не занимался. Пятый год прошёл после прочтения этого абзаца. Вот уже пять лет, как мы всё пытаемся представить себе эту дивную поляну, что всё вращается и вращается вокруг своей оси…

А может быть, это – совсем другая поляна и другая «Экология непознанного»? Из, допустим, параллельного мира. Или перпендикулярного. Или… Мало ли что у них там, за порталом-то, случается?

Исследователь предполагает, аномальное располагает… А некто излагает… или, простите, фантазирует, маскируя свои фантазии под истину именем нашей организации. Эта информация, как мы выяснили, всё в том же 2006 году была напечатана в вышедшей в Ростове-на-Дону книге Ю. П. Супруненко и И. А. Шлионской «Гиблые места и “мертвые” зоны», опубликованной издательством «Феникс» в серии «X-файлы» тиражом ни много, ни мало семь тысяч экземпляров. Сколько людей читают одну напечатанную книгу, помните? Сколько людей покрутят пальцем у виска, поскольку наши усилия подходить к изучению «странного и необычного» более-менее научно в итоге оказались скомпрометированы? Минимум полтора-два десятка тысяч обманутых или намеренно введённых в заблуждение. Не считая многочисленных потребителей продукта в электронном виде.