Читать онлайн Череп на флаге бесплатно

Приключенческий роман о пиратах Гвинейского залива

Часть первая

Игра без правил

Глава 1

Секретное письмо

Впередсмотрящий Джо Хьюз протер обрубком пальца глубоко посаженный слезящийся глаз, еще раз всмотрелся в линию горизонта и, растянув щербатый рот в радостной ухмылке, издал пронзительный свист.

– Парус! – закричал он хрипло, высовываясь из «вороньего гнезда». – Прямо по носу – парус!

Спустя несколько мгновений палуба 18-пушечного фрегата «Королевский охотник» задрожала от топота ног. Свободные от вахты матросы, шумно сопя и переговариваясь, устремились на бак. Самые нетерпеливые из них быстро взобрались на ванты, с которых, щурясь от яркого света, пытались разглядеть незнакомое судно. Тщетно! Поверхность океана, гладкая и блестящая, была усыпана мириадами солнечных зайчиков, от их бликов резало глаза и кружило головы.

Из капитанской каюты, опираясь на бамбуковую трость, вышел Билли Брэдли. При виде этого голубоглазого геркулеса с резко очерченным орлиным носом и тяжелым подбородком, покрытым темно-русой щетиной, матросы притихли и почтительно расступились. Капитан подошел к борту, взял у штурмана подзорную трубу, навел ее на горизонт, затем обернулся и бросил недовольный взгляд на мачты. Паруса обвисли, как белье после стирки; раскаленный отвесными лучами солнца воздух был совершенно неподвижен.

Прошло более двух суток с тех пор, как фрегат попал в полосу мертвого штиля и теперь, находясь во власти Гвинейского течения, дрейфовал на зюйд-ост, к берегам Сьерра-Леоне.

– Если к вечеру погода не изменится, – сказал капитан, обращаясь к Питеру Хилтону, штурману, – я, пожалуй, поверю в дурное пророчество Ингленда, обещавшего нам дорогу в пекло. В этой липкой духоте скоро нечем будет дышать, а накаленные солнцем якоря и пушки, кажется, уже начали плавиться.

Штурман, почесывая узловатыми пальцами обнаженную грудь и слегка покачиваясь на кривых ногах, философски заметил:

– Главное свойство морского скитальца – терпение, капитан. Нельзя быть нетерпеливым в присутствии двух великих стихий – моря и неба.

Билли Брэдли пробормотал под нос что-то невнятное, снова навел подзорную трубу на горизонт и, без всякой связи со сказанным выше, воскликнул:

– Черт! Судя по оснастке, это шлюп. Лежит в дрейфе, как и мы… Эй, трубач!

– Да, сэр! – отозвался один из судовых музыкантов, коротышка Саймон Блейк.

– Ну-ка, труби в свою дудку! Может, так удастся разбудить уснувшего лентяя.

Он, конечно, имел в виду ветер.

Матросы, томимые жарой и бездельем, одобрительно загудели, и вскоре над безмятежной морской пустыней раздались пронзительные звуки трубы. Решив, что Блейку одному с поставленной задачей не справиться, к нему присоседились Том Фитцджеральд, игравший на шотландской волынке, и барабанщик Теодор Грин по прозвищу Хромой Тедди (он действительно хромал на правую ногу, случайно простреленную во время охоты на диких свиней в лесах Эспаньолы[1]).

Как ни странно, примерно через четверть часа пропитанный влагой воздух пришел в движение, подул легкий ветерок, поверхность воды сморщилась от ряби, а затем по ней побежали небольшие барашки волн. Паруса забрали ветер, «Королевский охотник» вздрогнул, будто спросонья, заскрипел такелажем и, с мягким шелестом рассекая форштевнем волну, пошел левым галсом в сторону неизвестного судна.

– Так держать! – крикнул штурман рулевому.

Рулевой в ответ зевнул.

Вечером, сердито уставившись на феерическую панораму захода солнца в ореоле кучевых облаков, Хилтон сообщил капитану, что погода наверняка испортится. И действительно, когда солнце, не оставив времени для сумерек, свалилось с небосклона прямо в океан, ветер вдруг зашел и стал встречным. Он устойчиво свежел, так что к одиннадцати часам ночи пришлось уменьшить парусность и взять рифы. Судно стонало, сильно кренясь, и непрерывно сотрясалось при ударах вспененных волн, которые шли и шли зловещей чередой, поблескивая фосфоресцирующими гребнями.

Около полуночи, когда все пространство вокруг корабля наполнилось водяной пылью и, при перемене ветра, огромный вал с грохотом обрушился на корму, снеся галерею, капитан решил, что мачты могут не выдержать. Последовала команда свернуть паруса. Боцман Бен Хэлси, круглолицый толстяк с двойным подбородком и черной повязкой на правом глазу, отправил людей на бак, чтобы убрать фок. Балансируя на скользкой палубе, матросы попытались выполнить приказ, но убрать парус так и не удалось – налетел шквал с дождем, и фок порвался с треском, напоминающим пушечный выстрел.

Только перед самым рассветом, когда промокшие и наполовину ослепшие от водяных брызг матросы стали терять бодрость духа, установилось относительное затишье. Задул ровный попутный ветер, обещавший судну хороший ход, и измученная команда, развесив на рангоуте мокрую одежду, смогла, наконец, забыться в глубоком сне.

Постепенно утро вступило в свои права, и солнце, словно гигантский апельсин, прорвалось сквозь рваные тучи, позолотив искрящуюся поверхность волн. В наветренной стороне, примерно в двух милях от фрегата, впередсмотрящий Том Бэрри, сменивший в «вороньем гнезде» Хьюза, обнаружил небольшой корабль. Он нес лишь один грот, плохо слушался руля и часто зарывался носом в волну.

Снова команда «Королевского охотника» была поднята на ноги. Пиратский фрегат сделал поворот через фордевинд и, двигаясь в полветра, пошел на сближение с жертвой. На расстоянии кабельтова Брэдли приказал поднять на мачте «Веселого Роджера» – черный флаг с изображением черепа и скрещенных костей – и сделать предупредительный выстрел из четырехфунтовой погонной пушки.

Шторм, видимо, изрядно потрепал незнакомца, так как после короткой паузы, отказавшись от попытки оказать пиратам сопротивление, он покорно лег в дрейф и спустил флаг.

В соответствии с обычаем, капитан «Королевского охотника» передал под командование квартирмейстера Дика Тейлора дюжину громил, вооруженных абордажными саблями, палашами[2] и пистолетами, и велел спустить на воду баркас. Тейлор, рослый блондин с вытянутым лицом, тусклыми серыми глазами, перебитым носом, тонкими губами и шрамом на шее, занял место на корме баркаса; потом, махнув рукой гребцам, просипел:

– Вперед, ребята. Вас ждут бочонки с вином и ящики с дублонами[3].

Весла разом ударили по сине-зеленой воде, и пираты, затянув шэнти[4] «Красотка Мэри что-то потеряла», направились в сторону перехваченного судна.

Настигнутый пиратами парусник оказался легким 12-пушечным фрегатом «Провиденс», принадлежавшим Королевской Африканской компании[5]. Во время ночного шторма волны сломали ограды на его палубе, разбили шлюпки и повредили руль. Кроме того, поскольку в пазах ватерлинии сгнила пенька, в трюм судна начала просачиваться вода. Лишившись главных своих козырей – быстроходности и маневренности, – «Провиденс» вынужден был сдаться без боя.

Капитан приза, некто Джонатан Мерш, сухопарый валлиец[6] средних лет, встретил пиратов в темном строгом одеянии, которое оживляли только белый отложной воротник и манжеты. Сухо представившись, он с плохо скрываемой гримасой отвращения передал квартирмейстеру свою шпагу и судовой журнал, после чего Тейлор, кланяясь с подчеркнутой вежливостью, язвительно промолвил:

– Пардон за беспокойство, сэр. Мы лишь осмотрим нутро вашего ковчега да заглянем в вашу каюту, а затем, ежели вы не откажете нам в любезности и примете приглашение нашего капитана, мы всей компанией прогуляемся на борт «Королевского охотника».

– Вы можете распоряжаться этим судном и мной по своему усмотрению, – ответил капитан Мерш, глядя куда-то в сторону. – Смею, однако, заметить, что никаких ценностей на борту «Провиденса» нет. В трюме – кандалы для негров, деготь, смола, помпы и мешки с фасолью.

– Посмотрим, – меняя игривый тон на деловой, сказал Тейлор и перевел взгляд с валлийца на столпившихся у фок-мачты безоружных членов команды; их было около двадцати, и все они напоминали перепуганных овец.

Проследив за направлением взгляда квартирмейстера, один из пиратов беззлобно поинтересовался:

– Что делать с этими макаками, Дик? Скормить их акулам?

– Всему свое время, – буркнул Тейлор, подтягивая раструбы ботфортов[7]. – Пока обыщите их и заприте в трюме. Сдается мне, среди них есть толковые ребята, которым до смерти наскучило плавать на этом дырявом корыте. Может, пораскинув мозгами, они пожелают стать такими же вольными стрелками, как и мы.

Обыск фрегата продлился около часа. Подобно многим судам Королевской Африканской компании, «Провиденс» не был облеплен украшениями ни внутри, ни снаружи. Только каюта капитана отличалась некоторой изысканностью в убранстве: стены ее были обшиты ценными породами дерева и покрыты резьбой. Пираты забрали отсюда сундук с личными вещами капитана, шкатулку с письмами и письменными принадлежностями, сервиз, скатерти и салфетки из китайского шелка, кожаный футляр с картами, компас, квадрант, подзорную трубу и несколько глиняных бутылей с бишопом – настойкой виноградного вина. Затем, обшарив баталерскую, камбуз и залитый водой трюм, они перетащили в баркас ящик с медикаментами, помпу, шомпола, свечи, жир для лампад, сырец для фитилей, фонари, воск для вощения бегучего такелажа, кандалы, четыре сабли, шесть пистолетов, два длинных французских ружья, пять мешков с фасолью и кошель с деньгами – не более двадцати фунтов стерлингов[8]. Порох, обнаруженный в бочонках, оказался лежалым и влажным и по этой причине был оставлен на борту приза. Пушки, ядра и картечь пиратов также не заинтересовали, поскольку их фрегат был в достаточной мере обеспечен артиллерией и боеприпасами и не нуждался в усилении огневой мощи – как из-за нехватки канониров, так и из-за опасения потерять маневренность.

Закончив осмотр «Провиденса», Тейлор подошел к люку трюма и, нагнувшись, обратился к пленным морякам с такими словами:

– Эй вы, пасынки морей! Не надоело вам служить паршивой компании, которая платит вам гроши за то, что во имя ее барышей вы рискуете своими головами? Мы служим госпоже Удаче и тоже рискуем головами, но наша госпожа гораздо щедрее вашей. Клянусь, она отдает нам все, что мы находим на морских просторах от Багам до мыса Доброй Надежды! Так не лучше ли вам присоединиться к нашей компании и стать богачами, чем оставаться нищими простофилями, вполне заслуживающими того, чтобы их дурачили и впредь?

В трюме послышалась возня, но никто не отозвался на предложение Тейлора.

– Вы еще раздумываете? – удивился квартирмейстер, ожидавший иной реакции на свое предложение. – Конечно, мы никого не неволим. Каждый смертный вправе выбрать свою дорогу в рай. Но если среди вас имеются настоящие морские волки, умеющие не только лазить по вантам да сворачивать друг другу челюсти в портовых тавернах, мы примем таких удальцов с распростертыми объятиями, каждому подкинем деньжат, дадим добрый пистолет и саблю да нальем стаканчик рома… Так что, сволочи, есть среди вас добровольцы?

– Есть, – послышался нерешительный голос, и из люка высунулась лохматая голова молодого человека лет семнадцати.

– Ты кто? – спросил квартирмейстер, критически оценивая бледное лицо с запавшими щеками и худощавую шею незнакомца.

– Крис Уокер с Барбадоса, сэр, – ответил тот растерянно. – Помощник парусного мастера, сэр.

– Из тебя выйдет настоящий джентльмен удачи, – торжественно заверил Уокера квартирмейстер, протягивая ему жилистую руку. – Выбирайся из этой помойки и ступай в шлюпку. Я побеседую с тобой позже.

Когда Уокер, стараясь не смотреть на капитана Мерша, спустился в баркас, где один из гребцов тут же огрел его кулаком по спине и передал ему свое весло, Тейлор в задумчивости пожевал губами и снова обратился к пленным морякам:

– Слушайте, вы, ссыкуны! Если хотите жить и увидеться с вашими мамочками, быстро отвечайте на мои вопросы. Откуда идет ваш корабль?

– С острова Принцессы, из гавани Пойнт-Гэлли, – донеслось из трюма.

– Куда направляется?

– На остров Генриетты, в Форт-Джордж.

– Цель путешествия?

– Знает только капитан.

– «Провиденс» уже бывал на Генриетте?

– Нет, мы, как обычно, прибыли из Англии на Принцессу, откуда с грузом рабов должны были идти на Барбадос. Но губернатор отправил нас в Форт-Джордж.

– Вам лучше вернуться в Пойнт-Гэлли, – любезно посоветовал пленникам Тейлор, – так как в водах Генриетты теперь будем хозяйничать мы.

Покинув ограбленный корабль, пираты вернулись на борт «Королевского охотника», свалили наиболее ценную часть добычи у грот-мачты и выставили возле нее часового; до дележа и аукциона она считалась собственностью всей команды. Затем квартирмейстер, прихватив с собой судовой журнал и шкатулку с письмами, отвел капитана Мерша и Криса Уокера в каюту Брэдли. Туда же пожаловали корабельные «лорды» – штурман, боцман, бомбардир Чарлз Эванс и лекарь Пол Янг. Остальные члены команды, желавшие слышать разговор, столпились у входа в каюту.

Развалившись в кресле, обитом красным бархатом, Брэдли выслушал сообщение квартирмейстера о проделанной на борту приза «работе», затем пристально взглянул на Мерша и неожиданно спросил:

– Вы женаты?

– Я? – Мерш был удивлен. – Да, сэр… Моя жена осталась в Плимуте.

– Есть дети?

– Двое, сэр. Но, когда я уходил в море, третий уже стоял на стапеле.

– Я думаю, что сидящие здесь джентльмены не будут возражать против того, чтобы вас отпустить, – сказал Брэдли, искоса поглядывая на своих компаньонов. – Но прежде вам придется оказать нам маленькую услугу.

– Моя судьба – в ваших руках, сэр.

– Нас интересует цель вашего плавания.

Капитан Мерш, ссутулившись, уставился на письма, которые Дик Тейлор высыпал из шкатулки на стол. Потом, глубоко вздохнув, промолвил:

– Вряд ли мой ответ удовлетворит вас, джентльмены, хотя он и будет предельно искренним.

Пираты, находившиеся в каюте, раздраженно зашумели.

– Чего он крутит? – проворчал Бен Хэлси. – Пусть отвечает, как на исповеди, или…

Пятерня боцмана легла на эфес сабли.

– Спокойно, – поднял руку капитан, призывая Хэлси к молчанию. – Ему нет смысла морочить нам головы. Итак, капитан Мерш…

– Губернатор Принцессы сэр Уильям Моррис, исполняющий обязанности генерального агента компании, передал мне эту шкатулку с письмами и велел доставить ее в Форт-Джордж сэру Генри Моррису, губернатору Генриетты.

– Оба губернатора – родственники? – предположил Брэдли.

– Да, сэр. Единоутробные братья.

Брэдли придвинулся к столу и, взяв письма, разложил их перед собой. Три письма были запечатаны в конверты с печатями на сургуче и адресованы сэру Генри Моррису.

– Пол, – обратился капитан к корабельному лекарю, – ты у нас мастер вскрывать чужие письма, не так ли?

Пол Янг утвердительно кивнул, нежно поглаживая почерневшую от загара лысину.

– Вот и покажи нам свое искусство, – добавил Брэдли, передавая лекарю захваченную корреспонденцию.

Когда Пол Янг протиснулся к выходу из каюты, квартирмейстер громко прищелкнул языком.

– Здесь что-то не так, – заявил он. – Не будет генеральный агент компании отправлять порожняком за сотню миль такой корабль. Чего ради? Чтобы передать братцу несколько писем?

– Мы еще не знаем, что в этих письмах, – возразил Питер Хилтон. – Может, они стоят того, чтобы для их доставки выделить не только корабль, но и целую эскадру.

– Или армаду, – хмыкнул бомбардир Эванс, крепыш с буграми мышц и ямочкой на квадратном подбородке.

– На Генриетте я должен был забрать партию рабов, – пояснил капитан Мерш. – Их продажа окупила бы все расходы, связанные с нашим рейсом.

– Хорошая шкатулка, – сказал Брэдли, делая вид, что увлечен лишь ее созерцанием. – А что это за вензель на крышке?

– Здесь три буквы: У, Ф и М, – ответил капитан Мерш. – Это заглавные буквы полного имени губернатора: Уильям Фрэнсис Моррис.

– А я говорю, что здесь что-то не так! – упрямо повторил квартирмейстер, раздраженный тем, что Брэдли в присущей ему манере перевел разговор на другую тему. – Я кожей чувствую, когда меня пытаются провести.

– Ты вечно чем-то недоволен, Дик, – заметил Эванс. – Хотел бы я видеть того человека, который сможет тебе угодить.

– Твоя правда, Чарли. Трудно угодить тому, кто по долгу службы обязан угождать всем, – сказал Тейлор, намекая на то, что он, квартирмейстер, был избран командой для отстаивания ее интересов.

Вернулся лекарь с распечатанными конвертами, и внимание присутствующих тут же переключилось на их содержимое. В первом находилась копия грамоты Королевской Африканской компании, продлевавшей губернаторские полномочия сэра Генри Морриса. Второе письмо было от сэра Уильяма Морриса. В нем описывалась обстановка на Золотом Берегу[9], приводились данные о ценах на рабов в Кост-Касле, на Аннобоне, Барбадосе и Ямайке[10], сообщалось о нападении французских пиратов на компанейскую шхуну «Грейхаунд», а также рассказывалось о семейных делах. Письмо заканчивалось пожеланием сэру Генри поскорее выдать свою дочь Кэрол замуж за ее кузена. В третьем конверте находилась копия королевского «Акта о помиловании», обещавшего амнистию тем пиратам, которые добровольно сдадутся английским властям в течение года, а в четвертом, не запечатанном, – паспорт на имя Джонатана Мерша, капитана «Провиденса».

– Ну что ж, джентльмены, – резюмировал Брэдли, – лично я не вижу оснований для задержания капитана Мерша. Пользы нам от него нет, вреда – тем более.

– Осталось выяснить, есть ли основания для его наказания, – сказал Тейлор, подмигивая Уокеру. – В этом нам поможет славный малый с Барбадоса, изъявивший желание примкнуть к нашей шайке.

– Как тебя зовут? – обратился к новенькому Брэдли.

– Крис Уокер, сэр, – ответил тот дрожащим от волнения голосом.

– Почему ты решил пристать к нам? – полюбопытствовал Бен Хэлси. – Капитан издевался над тобой? Бил палкой? Или протянул под килем?

Уокер сморщил узкую полоску вспотевшего лба, тщательно напрягая мозговые извилины, но, не вспомнив ничего экстраординарного, отрицательно мотнул головой.

– Нет, сэр, нет… Капитан Мерш был строг, но рукам воли не давал. Не могу пожаловаться на него, сэр.

Ответ Уокера был встречен присутствующими одобрительными возгласами.

– Если простой матрос так тепло отзывается о своем капитане, последнему нечего опасаться за свою шкуру, – заявил Хилтон. – Джентльмены удачи мстят лишь тем капитанам, которые обращаются со своими людьми как с бродячими собаками.

– Я вижу, что большинство согласно отпустить капитана Мерша, – промолвил Брэдли, рассматривая королевский «Акт о помиловании». – Нужно ли голосовать?

– Нет! Нет! – раздался нестройный хор голосов.

– Есть ли у капитана Мерша претензий к нам? – поинтересовался Брэдли.

– Нет, сэр, – ответил валлиец, вытирая пот со лба.

– Может, у вас имеются какие-то просьбы? Подумайте.

Мерш неопределенно пожал плечами.

– Раз уж представилась такая возможность, я был бы не прочь выпить с вами стаканчик бренди, сэр.

Стены каюты сотряслись от грубого хохота разбойников. Должно быть, им понравились хладнокровие и выдержка пленного капитана.

– И это всё? – хмыкнул Брэдли, поблескивая живыми глазами.

– Не знаю, поймете ли вы меня, но мне хотелось бы… В общем, поскольку письма все равно остаются у вас, я бы хотел вернуть губернатору хотя бы его шкатулку.

– Зачем? – насторожился квартирмейстер.

– Это семейная реликвия, – пояснил Мерш равнодушным голосом. – Думаю, получив ее обратно, сэр Уильям несколько смягчит наказание, которое грозит мне за потерю корреспонденции и части груза.

– Мы выдадим вам расписку, из которой будет видно, что никакой вашей вины в потере писем и части груза нет, – сказал Брэдли.

– Вряд ли губернатор придаст значение расписке, не имеющей законной силы, – с сомнением пробормотал Мерш. – Вообще-то, по инструкции, в случае опасности мне следовало выбросить шкатулку с письмами за борт…

– Зачем же выбрасывать шкатулку? – недоверчиво спросил Тейлор, у которого острым оказался не только нюх, но и ум. – Достаточно было бы выбросить лишь ее содержимое.

– Вы правы, сэр, – кивнул пленник. – Именно это я и имел в виду.

В каюте воцарилась тишина.

– Шкатулка стала собственностью команды, капитан, – напомнил Брэдли квартирмейстер. – Только команда может решить, возвращать ее прежнему владельцу или нет.

– Я наши правила знаю, Дик, – понизил голос Брэдли. – Нечего меня учить. Это – во-первых. А во-вторых, я могу купить шкатулку на аукционе, а потом подарить ее капитану Мершу.

Квартирмейстер смерил вожака вызывающим взглядом и нагло заметил, что «это было бы весьма любезно, но отнюдь не умно».

Брэдли зловеще прищурился.

– Ты хочешь сказать, что я повредился в уме? – спросил он с натянутой улыбкой и положил руку на рукоять пистолета.

Ни один мускул не дрогнул на окаменевшем лице Тейлора. Прикинув, стоит ли лезть на рожон, он взял на полтона ниже и небрежно бросил:

– Я хочу сказать, что нам, старым товарищам, для ссоры можно было бы найти более серьезный повод, чем эта дурацкая шкатулка… Кстати, моя бабушка уверяла, что в таких семейных реликвиях нередко имеется двойное дно. Проверим?

Неожиданное предложение квартирмейстера вызвало живой интерес у всех присутствующих, кроме Мерша. Корабельный лекарь, оказавшийся мастером на все руки, тут же порылся в кармане атласного камзола, достал оттуда скальпель и молоточек, осторожно обстучал стенки шкатулки, затем просунул лезвие в едва заметную щель между передней панелью и днищем, и до слуха тех, кто сидел рядом, долетел звук легкого щелчка. В следующий момент верхняя панель днища, повинуясь невидимой пружине, приподнялась, и из потайного отсека был извлечен сложенный вдвое почтовый лист.

Кто-то из пиратов присвистнул. Пол Янг развернул лист и показал его окружающим с таким видом, словно держал в руках усыпанную бриллиантами королевскую корону.

– Вот так улов! – воскликнул Тейлор, окидывая компаньонов победным взглядом. – Я же говорил, что этот ублюдок что-то скрывает! Ну-ка, Пол, читай.

Однако лекарь, покачав головой, молча передал лист капитану. Тот мельком взглянул на него и сухо объявил:

– Набор букв. Письмо зашифровано.

Снова послышался свист.

– Его что, невозможно прочесть? – нахмурился квартирмейстер.

– Нужен «ключ», или шифровальная азбука, – пояснил Брэдли и, медленно повернувшись к пленному капитану, промолвил: – Плохи ваши дела, уважаемый. Но не настолько, чтобы их нельзя было поправить.

Мерш догадался об этом и без подсказки пиратского вожака. Лицо его побледнело, лоб покрылся холодной испариной, а в глубоко запавших глазах застыла смертельная тоска.

– Джентльмены, если я скажу, что мне не известен «ключ» к этому посланию, – пробормотал он, – вы мне не поверите?

– Нет! – рявкнул квартирмейстер, резко подавшись вперед.

– Тогда вы не поверите и в то, что я понятия не имел о наличие в шкатулке тайника и секретного письма.

– Видите ли, почтенный, – вздохнул Пол Янг, – ваше страстное желание вернуть шкатулку губернатору Моррису заставляет нас предполагать, что вам изначально было известно о секретном письме, а может быть, и о его содержании. Следовательно, единственная возможность для вас спасти свою шею от петли – это без проволочек передать нам «ключ» к шифру. Или, по крайней мере, сообщить, о чем говорится в этом письме.

– Предупреждаю, – процедил квартирмейстер ледяным тоном, от которого поежился бы даже пингвин, – если вы не раскроете тайну этого послания, вам придется испытать на себе все муки ада. Я лично позабочусь об этом.

– Клянусь честью, – обреченно промолвил Мерш, – я ничего не знаю. Посудите сами, какой смысл мне обманывать вас? Тайна эта не моя, и если бы я был посвящен в нее, то сразу открыл бы ее вам. Я могу лишь догадываться, о чем мог написать брату сэр Уильям. Вполне вероятно, что он сообщает о каком-то корабле, ожидаемом из Англии. Во всяком случае, разговоры на этот счет велись, но никто толком не знает, что везет этот корабль и когда он придет в здешние места.

– Я тоже что-то слышал об этом таинственном корабле, – подтвердил Крис Уокер.

– Что именно? – жестко спросил Брэдли.

– В Пойнт-Гэлли есть таверна «Золотая гинея[11]», в которой собираются моряки и солдаты из форта, и один из них как-то рассказывал, будто компания вскоре должна прислать на остров артиллерию, порох и нового коменданта.

– Как видите, этот матрос знает больше, чем я, – вскинул брови Мерш.

– Не уверен, – проворчал боцман, свирепо вращая своим единственным глазом.

– Череп и кости! – сжал кулаки квартирмейстер. – Не пора ли прижечь пятки этому господину?

– Я против, – сказал Брэдли. – Человеку в его положении нет смысла водить нас за нос. Поставьте себя на его место. Рискнули бы вы играть с огнем, сидя на бочке с порохом?

– Что ж, если мнения разошлись, вынесем этот вопрос на голосование, – подытожил Тейлор и с шумом поднялся из-за стола.

Все прочие пираты, кроме капитана, тоже поднялись и один за другим двинулись к выходу из каюты.

На общем собрании команды, проходившем на шканцах, большинством голосов было решено подвергнуть Мерша испытанию водой. Это решение довели до сведения Брэдли, после чего валлиец был схвачен, раздет, связан по рукам и ногам и подвешен вниз головой на канате, переброшенном через закрепленный на ноке грот-рея блок. Прежде, чем отдать приказ опустить истязаемого за борт, квартирмейстер еще раз спросил у него:

– Так о чем идет речь в письме губернатора?

– Клянусь, я не знаю! – в отчаянье прокричал Мерш.

– Опускайте! – велел Тейлор матросам, державшим канат, и через несколько секунд голова и туловище пленника погрузились в сине-зеленую пучину. – Надеюсь, купание остудит его мозги и он поймет, что мы шутить с ним не намерены, – добавил квартирмейстер.

– Морская вода – волшебница, она освежала и не таких каналий, – осклабился кок Лепаж, покинувший камбуз специально для того, чтобы поглазеть на экзекуцию.

Через минуту Тейлор подал знак поднять Мерша. Когда голова последнего показалась из воды, квартирмейстер в нетерпении воскликнул:

– Ну, мистер Упрямец, вы уже созрели для откровенного разговора?

Валлиец захрипел, лихорадочно вдыхая воздух, потом забился в кашле и, пересиливая страшную боль в легких, выдохнул:

– У меня… нет тайн…

– В воду! – махнул рукой главный распорядитель этого дьявольского представления, и тело Мерша снова скрылось под волнами.

В этот момент на юте появился капитан. Раскурив трубку, он приблизился к толпе матросов и, выдержав паузу, мрачно промолвил:

– Если истязаемый вами человек околеет, кровь его будет на вас, джентльмены. И когда его дети подохнут от голода, смерть этих младенцев тоже будет на вас…

Сказав так, Брэдли повернулся и, широко расставляя ноги, пошел назад в свою каюту. По всему было видно, что капитан не в духе.

На палубе воцарилось тягостное молчание, прерываемое лишь криками чаек да плеском волн за бортом.

– Ничего с ним не станется, – деланно усмехнулся квартирмейстер. – Коль у него есть голова на плечах, он живо сообразит, что пора развязать язык. А нет, так что ж… Эй, на блоке, поднимите-ка его!

Матросы, выступавшие в роли подручных палача, с готовностью навалились на канат и начали рывками тянуть его на себя.

– Смотрите! – заорал вдруг юнга Грег Адамс, указывая дрожащим пальцем на вспучившуюся поверхность воды. – Кровь!

Все, кто был на палубе, бросились к фальшборту и застыли, объятые суеверным ужасом. Из морской пучины, разбрызгивая кровь, поднялось тело капитана Мерша. Оно было без головы!

В ту же секунду гребень волны прорезал глянцевый плавник акулы.

– Морской дьявол! – ахнул Лепаж, выпучив обезумевшие от страха глаза. – Боже, спаси наши души! Теперь он не отвяжется от нас! Всем нам погибель!

Дик Тейлор грязно выругался, в два прыжка подскочил к коку и с размаху двинул его кулаком в челюсть.

– Ты что несешь, лягушатник?! – прорычал он, хватаясь за саблю. – Заткни свою пасть!

Кок, отлетев к орудийному лафету, решил, что его сейчас изрубят на куски. Пожелтевшие скулы бедняги покрылись вишневыми и темно-лиловыми пятнами. Однако страхи француза оказались напрасными. Развернувшись, квартирмейстер одним махом перерубил канат, на конце которого болталось тело капитана Мерша, и гостеприимное море навсегда приняло его в свои объятия.

Глава 2

Форт-Джордж

Остров Генриетта, затерявшийся у берегов Западной Африки, с высоты птичьего полета напоминал изумрудную брошь в густо-синей оправе океана. С севера на юг его пересекала горная гряда с острыми зубцами вершин, изрезанная живописными долинами. Здесь произрастали сосны, акации, пальмы и бананы, а также высокие, почти с человеческий рост, травы.

Северный берег Генриетты, обрывистый и изломанный, изобиловал скалами и утесами разной высоты, цепью выступавшими из синевы вод. Из-за брызг над ними образовалась дымка, в которой ясными солнечными днями сверкала радуга.

Единственная бухта, удобная для стоянки кораблей, находилась на юго-восточной стороне острова. Ее окружала узкая кайма ослепительно белого кораллового песка. Густые заросли спускались тут к самому морю, вплетая в его запахи ароматы леса.

Небольшая извилистая речушка, впадавшая в бухту, орошала низину, занятую огородами и садами. Здесь с раннего утра работали женщины и дети из крохотной деревушки, притаившейся на краю лесного массива. Недалеко от устья реки, с левой стороны, высилась красно-рыжая гора, на вершине которой стояла крепость, построенная португальцами еще в середине XVI века. Занимаясь охотой на рабов, португальцы сначала позаботились о сокращении местного населения до нескольких десятков семей, а затем начали привозить африканцев с материка. К началу XVII века остров превратился в крупный перевалочный пункт, откуда корабли с «живым товаром» уходили в Бразилию и Вест-Индию.

На смену португальцам пришли голландцы, выступавшие от имени Нидерландской Вест-Индской компании[12], а в конце XVII века их сменили французы. Последние хозяйничали на Генриетте до начала войны за Испанское наследство[13]; в 1703 году английская эскадра высадила на острове десант, который штурмовал крепость и водрузил над ней флаг св. Георга[14]. По Утрехтскому миру[15] Франция отказалась от притязаний на Генриетту, признав ее английским владением, и на острове обосновались агенты Королевской Африканской компании. Крепость, возвышавшаяся над бухтой, была переименована в Форт-Джордж – то ли в честь св. Георга, то ли в честь нового английского короля из Ганноверской династии.

Форт-Джордж имел четыре бастиона и батареи, на которых были установлены 24-фунтовые и 18-фунтовые пушки. За кирпичными стенами замка находились жилые помещения для агента компании, факторов[16], писарей, ремесленников и солдат, два больших резервуара с пресной водой, склады и амбары, ромовые подвалы, мастерские, бараки для рабов и часовня, возле которой под тенью огромных деревьев теснились могилы европейцев.

Гарнизон форта насчитывал тридцать шесть человек, включая губернатора и подчиненных ему офицеров. Кроме того, губернатору, как агенту компании, ассистировали два купца, три фактора, несколько писарей, капеллан[17], таможенный досмотрщик, бухгалтер, главный повар и хирург.

Отдельную категорию населения форта составляли ремесленники, законтрактованные компанией. Среди них были плотники, кузнецы, каменщики, бочары, оружейные мастера, гончары и портные, находившиеся под присмотром фактора компании.

Однажды воскресным утром, когда капеллан форта готовился к отправлению службы, в бухте появился вооруженный корабль под английским флагом; он салютовал крепости бортовыми орудиями, и крепость также ответила ему.

Лейтенант Джон Мэтьюз, исполнявший обязанности коменданта Форт-Джорджа, спустился по винтовой лестнице с дозорной башни в караульное помещение, откуда, склонив голову набок и поддерживая рукой длинную шпагу, прошел узким гулким коридором к апартаментам губернатора. Часовой, поправив сдвинувшуюся на лоб треуголку, подтянулся и молча пропустил лейтенанта в кабинет сэра Генри.

Сэр Генри Моррис, уроженец Суффолка, был невысокого роста, телосложения грузного и плотного. На его круглом гладко выбритом лице морщинились подслеповатые зелено-карие глаза; внушительный нос с горбинкой торчал, будто клюв ястреба, над тонкими упрямыми губами. Вставал он всегда рано, стараясь покончить с делами до того, как беспощадный тропический зной вытеснит из отяжелевшей головы все мысли, кроме мечты об отдыхе у прохладного источника.

Когда лейтенант Мэтьюз вошел в кабинет, губернатор стоял у окна, закрытого прозрачной занавеской из муслина[18]. На его рабочем столе лежали бухгалтерские книги и тетрадь писчей бумаги; рядом стоял письменный прибор. Из вазы, установленной между моделью парусника и глобусом, торчала тростниковая трубка, при помощи которой сэр Генри пил терпкий переброженный сок, извлекавшийся туземцами из ствола масличной пальмы.

– Мое почтение вашему превосходительству, – промолвил лейтенант глухим голосом.

– Что за корабль? – спросил губернатор, отворачиваясь от окна.

– «Провиденс», сэр.

– Отлично! Отправьте на берег караул, надо встретить капитана с почестями.

– Да, сэр.

Лейтенант сделал попытку выйти из кабинета, но сэр Генри жестом остановил его.

– Постойте, Мэтьюз… Когда проверите бумаги капитана, приведите его сюда. Я хочу поговорить с ним.

– Да, сэр.

Лейтенант ушел, а сэр Генри, сев за стол, дважды позвонил в колокольчик.

В стене, на которой был изображен морской бой и висели рапиры, открылась едва заметная дверь, и в кабинет вбежал негритенок лет двенадцати. На нем были короткие штаны в сине-белую полоску, красные чулки и стоптанные башмаки с медными застежками.

– Слушаю, хозяин, – почтительно кланяясь, пролепетал он.

– Патрик, мисс Моррис уже встала?

– Да, хозяин.

– Чем она занята?

– Толстая Бетти заплетает ей волосы, хозяин.

– Передай, что я жду ее.

– Слушаюсь, хозяин.

Поклонившись, негритенок бесшумно исчез. Сэр Генри с задумчивым видом сунул в рот конец тростниковой трубки, сделал несколько глотков, потом окликнул часового и велел ему позвать Джозефа Крейтона и Сэмюэла Пула, купцов компании. Когда они вошли, губернатор приветствовал их и, усадив в плетеные кресла, стоявшие возле окна, сказал:

– Джентльмены, как вам известно, мой брат обещал прислать сюда корабль «Провиденс» с важными известиями из Лондона. Кажется, Бог вознаградил нас за долготерпение. Корабль прибыл. Надеюсь, вы поддержите мое намерение просить капитана «Провиденса» задержатся у наших берегов хотя бы на месяц. Скоро из Кост-Касла должны прийти суда с большой партией рабов. А на море снова неспокойно. Пираты из Америки, опустошив Вест-Индию, теперь стаями устремляются через Атлантику в нашу сторону, и если мы не получим в свое распоряжение хотя бы одно патрульное судно, от нашей торговли вскоре ничего не останется, кроме убытков.

– Вот именно, сэр, – скорчил гримасу мистер Крейтон.

– Мы дадим понять капитану «Провиденса», что за свою службу он получит хорошее вознаграждение, – сказал мистер Пул, обмахиваясь платком. – Думаю, он не откажется от лишней горсти золотых монет и поможет нам.

В этот момент послышалось легкое шуршание платья, и присутствующие повернули головы в сторону дверного проема. Из него выпорхнула изящная девушка. Это была Кэрол Моррис – единственная, а посему бесконечно любимая и обожаемая дочь губернатора Форт-Джорджа. Мать ее, женщина хрупкая и болезненная, умерла на Ямайке от тропической лихорадки, когда Кэрол исполнилось восемь лет. С тех пор отец никогда не расставался с дочерью и, куда бы ни забрасывала его судьба – в Виргинию или на Барбадос, в Гамбию или на остров Генриетты, – всегда брал ее с собой.

Кэрол шел двадцатый год, но на вид никто не давал ей больше семнадцати. Отец утверждал, что она как две капли воды походила на свою мать: у нее были длинные темные волосы, зеленовато-карие глаза, чуть вздернутый нос и небольшие алые губы, часто озарявшие лицо озорной улыбкой. Длинная белая шея и нежный подбородок девушки уже не первый год дразнили и сводили с ума мужчин колониального общества, однако сэр Генри не спешил расставаться со своим сокровищем. Ему хотелось сначала сколотить в Африке «приличный капиталец», а потом уж перебраться в Лондон и выдать Кэрол замуж за какого-нибудь аристократа. «У красивых женщин должны быть богатые и знатные мужья, – любил говаривать он, – а прочие пусть довольствуются богатым воображением…»

Пожелав отцу и купцам компании доброго утра, мисс Моррис тут же поинтересовалась, что за корабль стал на якорь посреди бухты.

– Это «Провиденс», судно компании, – ответил сэр Генри, приглашая дочь подойти к окну. – Его капитан должен привезти нам важные известия из Пойнт-Гэлли.

– От дяди Уильяма?

– Да.

– А когда придет корабль из Лондона, о котором вы рассказывали?

– М-м… надеюсь, мы узнаем об этом в ближайшее время.

Вернувшись к столу, сэр Генри снова дважды позвонил в колокольчик, и когда Патрик вбежал в кабинет, велел ему принести еще три кресла и опахало.

Тем временем лейтенант Мэтьюз, сопровождаемый таможенным досмотрщиком Лэнгфордом, сержантом Блэкстоном и дюжиной солдат почетного караула, встретил капитана «Провиденса» и двух его офицеров, высадившихся из причалившей шлюпки. Покончив с формальностями, он оставил на берегу Лэнгфорда и четырех солдат, а гостям предложил пройти вместе с ним в крепость. Сержант и солдаты сопровождали лейтенанта Мэтьюза и трех моряков с «Провиденса» до караульного помещения, откуда последние были проведены Мэтьюзом в кабинет губернатора.

– Ваше превосходительство, джентльмены, мисс Моррис, – отчеканил лейтенант, – разрешите представить вам гостей Форт-Джорджа: капитан Мерш… лейтенант Райт… хирург…э-э…

– Бенджамин Скотт, – подсказал Мэтьюзу лекарь с «Провиденса».

– Чрезвычайно приятно встретить соотечественников в этой богом забытой дыре, – добродушно промолвил сэр Генри, любуясь коренастой фигурой и новеньким мундиром капитана «Провиденса». – Знакомьтесь, джентльмены: мистер Крейтон, мистер Пул, моя дочь мисс Моррис.

– Клянусь честью, сэр, – пробормотал капитан «Провиденса», обращаясь к губернатору, – то описание внешности мисс Моррис, которое дал мне сэр Уильям перед нашим отплытием, не содержало и сотой доли того очарования, которым в действительности обладает ваша дочь.

Польщенный столь высокой оценкой природных достоинств Кэрол, сэр Генри не обратил внимания на то, как вытаращили глаза лейтенант Райт и хирург Скотт, явно не ожидавшие услышать столь напыщенную тираду из льстивых уст капитана; не заметил он и того, как покрылись густым стыдливым румянцем щеки его дочери. Между тем капитан «Провиденса» продолжал:

– Я был счастлив, когда взялся выполнить поручение вашего брата, сэр, но только теперь, познакомившись с вами и вашей дочерью, я понял, что значит быть по-настоящему счастливым.

С трудом подавив улыбку, сэр Генри жестом указал гостям на стоявшие полукругом кресла и промолвил:

– Прошу садиться, джентльмены… Хотя я и не имел удовольствия быть лично знакомым с вами, капитан Мерш, – кивнул он голубоглазому геркулесу, – тем не менее, я слышал о вас как о человеке бесстрашном и достойном уважения. Не вы ли в прошлом году подверглись нападению французских корсаров у берегов Мартиники?

Капитан, прикусив верхнюю губу, посмотрел на лейтенанта Мэтьюза, потом на сидевших у окна купцов и, растягивая слова, ответил:

– Нет, сэр…У берегов Мартиники был атакован компанейский шлюп «Мэри Энн», капитан – Сэмюэл О’Рейли. А я в это время болтался на рейде Плимута.

– Да? – Губернатор пожал плечами, и вид у него был такой, словно он при свидетелях поцеловал негритянку. – Может быть… Информация, которая поступает к нам, не отличается оперативностью и, к сожалению, довольно противоречива.

– Надеюсь, сэр, на этот раз ваш брат прислал вам более выверенные известия.

Капитан «Провиденса» подал знак лейтенанту Райту, и тот, ловко развязав кожаный мешок, извлек из него шкатулку с вензелем сэра Уильяма Морриса.

– Вот тот груз, который мы должны были доставить вашему превосходительству, – улыбнулся Билли Брэдли.

Думаю, что читатель уже догадался, что именно он, Брэдли, скрывался под именем покойного капитана Мерша.

Питер Хилтон, назвавшийся «лейтенантом Райтом», поставил шкатулку на письменный стол.

– Да, это шкатулка сэра Уильяма. – Лицо губернатора прояснилось, и он погладил крышку ладонью. – Узнаешь ее, Кэрол?

– Да, отец.

Сэр Генри придвинулся ближе к столу, открыл шкатулку и извлек из нее один открытый и три запечатанных конверта. Внимательно осмотрев сургучные печати, он взглянул исподлобья на Брэдли.

Последний склонил голову набок.

– Что-нибудь не так, сэр?

– Вы знаете, о чем идет речь в этих письмах?

– Лишь в общих чертах, сэр. Перед отплытием сэр Уильям счел необходимым поставить меня в известность относительно их содержания. Здесь должна быть копия грамоты Королевской Африканской компании, которая продлевает ваши полномочия, копия королевского «Акта о помиловании», обещающего амнистию пиратам, которые добровольно откажутся от своего грязного ремесла, паспорт на мое имя и, наконец, послание частного порядка.

– Хорошо, капитан. – Сэр Генри сунул письма в шкатулку и захлопнул крышку. – Благодарю вас.

Было ясно, что губернатор решил отложить просмотр полученной корреспонденции до более подходящего момента. Расспросив гостей об обстановке на Принцессе и в окрестных водах, а также о вооружении «Провиденса», он предложил капитану Мершу задержаться на Генриетте до прихода невольничьих судов из Кост-Касла, на что получил немедленное согласие.

– Я имею предписание сэра Уильяма забрать в Форт-Джордже рабов для доставки их на Барбадос, – сказал пират, разминая извлеченный из кармана кусочек воска – просто, чтобы чем-то занять руки. – Следовательно, мне все равно придется ждать, пока с материка привезут свежую партию «черной кости».

Беседа продлилась еще около получаса, после чего гостеприимный хозяин крепости вызвал главного повара и велел приготовить самые изысканные блюда – он хотел угостить офицеров с «Провиденса» так, как это мог сделать лишь очень знатный и очень богатый господин.

– Отличная идея, сэр! – воскликнул Брэдли. – Со своей стороны хочу предложить вашему превосходительству великолепный бишоп. Клянусь, такого вина вы еще не пробовали!

– И много его у вас, капитан?

– К сожалению, нет, сэр. Но все же достаточно, чтобы вы могли оценить его тонкий аромат и вкус.

– Посмотрим, – усмехнулся сэр Генри.

Предвидя, что их скорое возвращение на корабль может вызвать подозрения у губернатора и обитателей крепости, Брэдли велел Хилтону и Янгу остаться в Форт-Джордже, а сам, прихватив с собой таможенного досмотрщика и двух солдат, отправился на борт «Королевского охотника». Естественно, старое название фрегата было временно уничтожено пиратами и на его месте теперь красовалось новое – «Провиденс».

Когда Лэнгфорд и солдаты очутились на палубе фрегата, капитан любезно пригласил всю троицу к себе в каюту. Там, согласно заранее разработанному плану операции, уже находились Дик Тейлор и Чарлз Эванс – оба в мундирах английских военных моряков. Не успели визитеры с берега как следует разглядеть их, как в каюту с треском ввалились еще несколько дюжих парней. В руках у них были кинжалы и сабли.

– Что…что все это значит? – возмутился таможенный досмотрщик, никак не ожидавший подобного поворота событий. – Капитан Мерш, кто эти люди? Почему вы…

– Попридержи язык! – процедил квартирмейстер, сверкнув серыми ледышками глаз. Потом перевел вопросительный взгляд с Лэнгфорда на капитана. – Кто это, Билли?

– Таможня, – ответил Брэдли.

По его знаку матросы набросились на перепуганных гостей, без труда обезоружили их и, связав им руки, вопросительно уставились на «лордов».

– Оставьте нас ненадолго, – распорядился капитан. – И передайте остальным, что через час я сообщу им, каким образом мы возьмем Форт-Джордж.

Матросы вышли, и Брэдли, вызвав в каюту боцмана, вкратце рассказал своим помощникам о беседе с губернатором и о внутренних помещениях крепости, которые ему, хотя и бегло, удалось осмотреть. Затем были допрошены мистер Лэнгфорд и солдаты. Последние, опасаясь за свои жизни, не стали ничего скрывать и дополнили рассказ пиратского вожака многими существенными подробностями, после чего помогли ему набросать на листе бумаги план Форт-Джорджа.

– Растолкуй, в чем состоит твой замысел? – нетерпеливо поинтересовался Дик Тейлор, когда пленных отвели в трюм. – Ты хочешь высадить ребят на берег и взять эту цитадель штурмом?

– С нашими силами эту крепость штурмом не взять, – ответил Брэдли. – Будь у нас вдвое больше людей, то и тогда попытку штурмовать Форт-Джордж с моря я счел бы сумасшествием.

– Что же ты намерен предпринять? – заерзал на стуле квартирмейстер.

– Я намерен пообедать с губернатором.

«Лорды» недоуменно переглянулись.

Одарив сбитых с толку компаньонов белозубой улыбкой, капитан посвятил их в детали своего хитроумного замысла.

– Как только вы увидите, что флаг в крепости спущен, знайте – губернатор у меня в руках! – сказал он в заключении. – В этом случае немедленно вышлите ко мне еще два десятка людей!

– А что будет, если караул забаррикадирует входные двери? – спросил Бен Хэлси. – Их ведь тогда и пушкой не прошибешь.

– Когда я пойду к губернатору, команда шлюпки останется в караульном помещении и займет солдат разговорами, а потом, услышав условный сигнал, разоружит их и будет ждать подкреплений с судна.

– Что ж, положимся на удачу, – буркнул квартирмейстер, поднимаясь из-за стола.

Другие «лорды» тоже поднялись.

– Бен, – окликнул Брэдли боцмана, – собери команду на нижней палубе – самое время ознакомить всех с предстоящей кампанией.

Глава 3

Брэдли требует выкуп

Обед еще не был готов, когда Билл Брэдли вернулся в крепость в сопровождении нескольких матросов, тащивших корзины с вином. Проходя через караульное помещение, он велел своим людям оставить изнывающим от скуки сержанту и солдатам несколько бутылок бишопа.

– Пусть веселая пирушка, которая намечается в этой крепости, не обойдет стороной и вас! – весело воскликнул он, обращаясь к караулу, и эта щедрость, проявленная Брэдли, сразу же расположила к нему рядовых стражей Форт-Джорджа.

Лейтенант Мэтьюз, встретив гостей в коридоре, тут же отправил матросов на кухню, а сам вместе с капитаном прошел в апартаменты сэра Генри.

– Рад снова видеть ваше превосходительство! – бодро отчеканил Брэдли, скользнув цепким взглядом по пустующим креслам. – А где… где же очаровательная мисс Моррис? И куда подевались уважаемые господа коммерсанты, обещавшие выпить с нами за здоровье Его Величества?

– Не волнуйтесь, капитан, с минуты на минуту они будут здесь, – ответил сэр Генри. – Между прочим, ваши офицеры изъявили желание посетить нашу часовню, и мисс Моррис взялась быть их провожатой.

– Мои офицеры – люди набожные, сэр. Иногда мне кажется, что они чуток ошиблись в выборе ремесла: им на роду было написано стать священниками, а они избрали беспокойную профессию морских бродяг.

– Если бы не их профессия, капитан, я бы не смог сегодня получить те добрые известия, которые вы доставили с острова Принцессы.

– Вы имеете в виду копию грамоты Королевской Африканской компании, продлевающей ваши полномочия, сэр?

– Не только. – Сэр Генри повернулся к письменному столу и кивнул на шкатулку. – Этот ящичек – своеобразная семейная реликвия, талисман, оберегающий род Моррисов от несчастий и приносящий нам удачу в делах. Обычно он хранится у моего старшего брата, но когда ему требуется передать мне какую-нибудь важную весть, шкатулка на время переходит в мои руки.

– А что будет, если она попадет в чужие руки, сэр? Не перейдет ли удача, до этого сопутствовавшая ее прежнему владельцу, к новому лицу?

– Нет. Шкатулка заговорена. И любой чужак, который попытается использовать ее в своих интересах, неизбежно потерпит фиаско. А если он, к тому же, начнет действовать во вред нашему роду, его настигнет смерть.

«Как страшно», – подумал про себя пират, а вслух пробормотал:

– Что ж, я счастлив, что сумел сохранить ее и передать в ваши руки, сэр.

Из разговора с губернатором капитан понял, что секретное письмо сэром Генри прочитано, и он является пока единственным человеком в Форт-Джордже, посвященным в тайну этого письма. Чтобы узнать ее, нужно было стать хозяином крепости.

– Ваше превосходительство, – обратился до этого молчавший лейтенант Мэтьюз к губернатору, – разрешите задать капитану Мершу один вопрос?

– Пожалуйста, лейтенант.

– Сэр, почему мои солдаты и мистер Лэнгфорд не вернулись вместе с вами, а остались на борту «Провиденса»? Вы привезли с собой какой-то груз, подлежащий таможенному досмотру?

– Господин лейтенант, я привез лишь то, что указано в бумагах, с которыми вы имели возможность ознакомиться, – заявил капитан, и тон его на этот раз был не очень любезным. – Относительно мистера Лэнгфорда могу сказать лишь одно: среди моих людей оказался его школьный товарищ, с которым он решил пропустить стаканчик бренди. Впрочем, нетрудно догадаться, что одним стаканчиком дело не ограничится.

– Странно, – комендант Форт-Джорджа не сводил с пирата проницательных глаз, – очень странно, капитан Мерш…

– Что же тут странного, лейтенант Мэтьюз? – вызывающе спросил Брэдли. – Разве вы сами никогда не учились в школе?

– Прекратите, джентльмены! – вмешался в диалог сэр Генри. – Не хватало еще, чтобы вы перебранились! Лейтенант Мэтьюз, как понимать ваши слова и ваш тон?

– Прошу прощения, ваше превосходительство, – поклонился комендант Форт-Джорджа, – однако всем известно, что мистер Лэнгфорд не пьет ничего крепче козьего молока.

– Да, это так, – подтвердил сэр Генри, с недоумением переводя взгляд на Билли Брэдли.

– Но это не значит, что его школьный товарищ тоже ограничивает себя в выборе напитков, – с иронией заметил пират. – Кроме того, надо учесть, что с мистером Лэнгфордом прибыли двое солдат, назвать которых трезвенниками значило бы нанести им смертельную обиду.

Неизвестно, чем бы закончился этот рискованный для Брэдли разговор с губернатором и комендантом Форт-Джорджа, если бы в комнату не вошли мисс Моррис и сопровождавшие ее оборотни с пиратского фрегата. Сдержано кивнув капитану, девушка устремилась к отцу.

– Папа! – воскликнула она. – Стол уже накрыт, и мы…

То, что произошло в следующее мгновение, оказалось полнейшей неожиданностью не только для нее, сэра Генри и лейтенанта, но и для сообщников Брэдли. Выхватив пистолет, капитан сделал шаг по направлению к Кэрол, схватил ее за руку и ткнул пистолетное дуло ей под ребра.

– Всем стоять! – приказал он, бросая быстрые взгляды то на губернатора, то на Мэтьюза. – Ни звука! Если мои команды будут выполняться точно и без проволочек, никто не пострадает… Ах, черт!

Теперь полной неожиданностью для всех, в том числе и для Брэдли, стал обморок Кэрол. Девушка не произнесла ни слова, но краска сошла с ее лица, ноги подкосились, и если бы капитан не держал ее за руку, она непременно упала бы.

– Пол, это уже по твоей части, – с досадой произнес Брэдли, поворачиваясь к корабельному лекарю.

Подобная оплошность едва не стоила ему жизни. Воспользовавшись ею, лейтенант Мэтьюз молниеносно обнажил шпагу, сделал выпад и вонзил острие клинка в левое предплечье пиратского вожака. Брэдли вскрикнул – ни то от боли, ни то от изумления – и, отпрянув к столу, хотел было пустить в ход свой пистолет, однако Хилтон опередил его. Нож, извлеченный им из-за голенища ботфорта, мелькнул холодной искрой и угодил Мэтьюзу в горло.

– Боже, – в ужасе забормотал сэр Генри, – спаси и сохрани…

Комендант Форт-Джорджа свалился на пол у ног Брэдли. Переступив через бездыханное тело, капитан бросился к окну, но в этот момент в кабинет вбежал часовой, дежуривший за дверью.

– Бросай оружие! – крикнул солдату Хилтон, целясь ему в голову из пистолета.

Часовой тут же повиновался.

– Руки за голову! – скомандовал ему штурман. – Лицом к стене! Так стоять!

Несмотря на полученную рану, Брэдли не вышел из игры: как никто другой он понимал, что только строгое следование плану и быстрота действий могут гарантировать пиратам успех в этом деле. Сорвав с окна занавеску, он высунулся наружу и выстрелил в воздух. По этому сигналу матросы из шлюпки, болтавшие с солдатами в караулке, заняли позицию между своими беспечными собеседниками и полками с оружием. Увидев нацеленные на них пистолеты, сержант и его подчиненные капитулировали без всяких предварительных условий.

Пока лекарь возился с мисс Моррис, приводя ее в чувство, Брэдли отправил штурмана на башню спустить флаг, а сам, на ходу перевязывая рану, возобновил прерванный разговор с губернатором.

– Сэр, довольно причитать и взывать к силам небесным! Ваша дочь жива и невредима, и, даю слово, таковой она останется, если вы примите наши условия.

– Да, да, я готов на все, – пролепетал сэр Генри, заикаясь, – только… только ради всего святого… заклинаю вас, пощадите мою девочку. Я отдам вам все, чем владею, возьмите мою жизнь, но только не Кэрол!

– Отныне вы, ваша дочь и все обитатели крепости становятся нашими заложниками, – заявил Брэдли. – Если требования, которые мы выдвинем, будут удовлетворены, всем вам сохранят жизнь и вернут свободу.

– Но можно ли верить вам, капитан Мерш? После того, как вы…

– Во-первых, – оборвал губернатора пират, – я не капитан Мерш, а командир пиратского судна «Королевский охотник» Уильям Брэдли. Капитан Мерш, к моему глубочайшему сожалению, погиб… Во-вторых, в нашей компании, в отличие от вашей, слово человека не подвергают сомнению.

– Девчонка приходит в себя, – сообщил Пол Янг, обернувшись к капитану.

– Боже, капитан Бродели…

– Брэдли, – нахмурившись, поправил сэра Генри пиратский вожак.

– Простите, капитан Брэдли… Можно мне подойти к ней?

– Конечно, что за вопрос.

Губернатор, не скрывая волнения, устремился к дочери и заключил ее в объятия.

– Слава тебе, Господи, моя девочка пришла в себя.

Недоуменно озираясь по сторонам, Кэрол едва слышно прошептала:

– Отец, что произошло?

– Успокойся, милая, успокойся, я с тобой, и нам пока ничто не угрожает.

Взгляд мисс Моррис застыл на вишневой луже крови, образовавшейся возле головы поверженного лейтенанта Мэтьюза.

– Мисс Моррис, – к креслу, в котором полулежала губернаторская дочь, приблизился Билли Брэдли, – ставлю вас в известность, что вы, ваш отец и все население Форт-Джорджа отныне мои пленники.

– Кто вы, сударь?

– Капитан Брэдли, командир пиратского корабля.

– Командир бандитов? – еле шевеля губами, уточнила Кэрол.

В ее потемневших глазах капитан «Королевского охотника» увидел не только страх, но и глубочайшее презрение, способное вогнать в краску стыда даже самого прожженного негодяя. Однако цвет лица Брэдли не изменился.

– Осторожней, родная, – сэр Генри закрыл ладонью рот дочери. – Не надо раздражать этих людей.

Брэдли насупился и облизал губы, обдумывая, что сказать.

– Я не в обиде на вашу крошку, – наконец промолвил он. – Она слишком прелестна, чтобы на нее можно было обижаться. Впрочем, к делу… Мистер Моррис, сейчас на берег высадится моя команда. Во избежание кровопролития вам нужно немедленно приказать своим людям сложить оружие. Затем пусть все соберутся на плацу. Еще раз повторяю: мы никого не тронем, всем обитателям Форт-Джорджа, проявившим лояльность, будет дарована жизнь, а после уплаты контрибуции – свобода.

– У меня нет выбора… Я подчиняюсь вашим требованиям, – с трудом выдавил из себя сэр Генри.

В апартаменты губернатора заглянул потный запыхавшийся матрос.

– Сэр, солдаты караула разоружены, – доложил он капитану. – Хьюз, Бэрри и Фурбэн затолкали их в подвал и обрабатывают, склоняя на нашу сторону. Сержант говорит, что в казарме находится около двух дюжин солдат во главе с капралом, и он не уверен, захотят ли они выбросить белый флаг.

– А как вы думаете? – спросил Брэдли у губернатора.

– Если я прикажу им сложить оружие, они не посмеют ослушаться, – заверил капитана сэр Генри.

– Тогда не будем медлить! – воскликнул Брэдли. – Ваше превосходительство, мисс Моррис, вы пойдете вместе со мной и этим матросом. Пол, останься и дождись Питера. Когда подоспеет подкрепление с судна, расставьте караулы и уберите отсюда труп.

– Сделаем, – кивнул лекарь, с невозмутимым видом поигрывая двумя пистолетами.

Как и следовало ожидать, неожиданный захват пиратами губернатора Морриса, его дочери и солдат караула поразил обитателей Форт-Джорджа как гром средь ясного неба. Первым пришел в себя и обрел способность действовать гарнизон крепости. Убедившись, что ему не грозит перспектива быть вырезанным, он охотно выполнил приказ губернатора и сложил оружие. Купцы, факторы, бухгалтер, главный повар, писари, капеллан, ремесленники, слуги и рабы тоже подчинились новым хозяевам: одни, кому было что терять, – без особого энтузиазма, движимые только чувством страха; другие, получавшие на службе у компании смехотворное жалование или только пропитание, – едва ли не с радостью.