Читать онлайн Собрание сочинений в четырех томах. Том 2. Песни.1971–1980 бесплатно
- Все книги автора: Владимир Высоцкий
ПЕСНИ 1971-1980
* * *
- Я все вопросы освещу сполна —
- Дам любопытству удовлетворенье!
- Да, у меня француженка жена —
- Но русского она происхожденья.
- Нет, у меня сейчас любовниц нет.
- А будут ли? Пока что не намерен.
- Не пью примерно около двух лет.
- Запью ли вновь? Не знаю, не уверен.
- Да нет, живу не возле «Сокола»…
- В Париж пока что не проник.
- Да что вы всё вокруг да около —
- Да спрашивайте напрямик!
- Я все вопросы освещу сполна —
- Как на духу попу в исповедальне!
- В блокноты ваши капает слюна —
- Вопросы будут, видимо, о спальне…
- Да, так и есть! Вот густо покраснел
- Интервьюер: «Вы изменяли женам?» —
- Как будто за портьеру подсмотрел
- Иль под кровать залег с магнитофоном.
- Да нет, живу не возле «Сокола»…
- В Париж пока что не проник.
- Да что вы всё вокруг да около —
- Да спрашивайте напрямик!
- Теперь я к основному перейду.
- Один, стоявший скромно в уголочке,
- Спросил: «А что имели вы в виду
- В такой-то песне и в такой-то строчке?»
- Ответ: во мне Эзоп не воскресал,
- В кармане фиги нет – не суетитесь, —
- А что имел в виду – то написал, —
- Вот – вывернул карманы – убедитесь!
- Да нет, живу не возле «Сокола»…
- В Париж пока что не проник.
- Да что вы всё вокруг да около —
- Да спрашивайте напрямик!
* * *
- Я теперь в дураках – не уйти мне с земли! —
- Мне расставила суша капканы:
- Не заметивши сходней, на берег сошли —
- И навечно – мои капитаны.
- И теперь в моих песнях сплошные нули,
- В них всё больше прорехи и раны:
- Из своих кителей капитанских ушли,
- Как из кожи, мои капитаны.
- Мне теперь не выйти в море
- И не встретить их в порту.
- Ах, мой вечный санаторий —
- Как оскомина во рту!
- Капитаны мне скажут: «Давай не скули!»
- Ну а я не скулю – волком вою:
- Вы ж не просто с собой мои песни везли —
- Вы везли мою душу с собою.
- Вас встречали в порту толпы верных друзей,
- И я с вами делил ваши лавры, —
- Мне казалось, я тоже сходил с кораблей
- В эти Токио, Гамбурги, Гавры…
- Вам теперь не выйти в море,
- Мне не встретить вас в порту.
- Ах, мой вечный санаторий —
- Как оскомина во рту!
- Я надеюсь, что море сильней площадей
- И прочнее домов из бетона,
- Море лучший колдун, чем земной чародей, —
- И я встречу вас из Лиссабона.
- Я механиков вижу во сне, шкиперов —
- Вижу я, что не бесятся с жира, —
- Капитаны по сходням идут с танкеров,
- С сухогрузов, да и с «пассажиров»…
- Нет, я снова выйду в море
- Или встречу их в порту, —
- К черту вечный санаторий
- И оскомину во рту!
БАЛЛАДА О БРОШЕННОМ КОРАБЛЕ
- Капитана в тот день называли на ты,
- Шкипер с юнгой сравнялись в талантах;
- Распрямляя хребты и срывая бинты,
- Бесновались матросы на вантах.
- Двери наших мозгов
- Посрывало с петель
- В миражи берегов,
- В покрывала земель,
- Этих обетованных, желанных —
- И колумбовых, и магелланных.
- Только мне берегов
- Не видать и земель —
- С хода в девять узлов
- Сел по горло на мель!
- А у всех молодцов —
- Благородная цель…
- И в конце-то концов —
- Я ведь сам сел на мель.
- И ушли корабли – мои братья, мой флот, —
- Кто чувствительней – брызги сглотнули.
- Без меня продолжался великий поход,
- На меня ж парусами махнули.
- И погоду, и случай
- Безбожно кляня,
- Мои пасынки кучей
- Бросали меня.
- Вот со шлюпок два залпа – и ладно! —
- От Колумба и от Магеллана.
- Я пью пену – волна
- Не доходит до рта,
- И от палуб до дна
- Обнажились борта,
- А бока мои грязны —
- Таи не таи, —
- Так любуйтесь на язвы
- И раны мои!
- Вот дыра у ребра – это след от ядра,
- Вот рубцы от тарана, и даже
- Видно шрамы от крючьев – какой-то пират
- Мне хребет перебил в абордаже.
- Киль – как старый неровный
- Гитаровый гриф:
- Это брюхо вспорол мне
- Коралловый риф.
- Задыхаюсь, гнию – так бывает:
- И просоленное загнивает.
- Ветры кровь мою пьют
- И сквозь щели снуют
- Прямо с бака на ют, —
- Меня ветры добьют:
- Я под ними стою
- От утра до утра, —
- Гвозди в душу мою
- Забивают ветра.
- И гулякой шальным всё швыряют вверх дном
- Эти ветры – незваные гости, —
- Захлебнуться бы им в моих трюмах вином
- Или – с мели сорвать меня в злости!
- Я уверовал в это,
- Как загнанный зверь,
- Но не злобные ветры
- Нужны мне теперь.
- Мои мачты – как дряблые руки,
- Паруса – словно груди старухи.
- Будет чудо восьмое —
- И добрый прибой
- Мое тело омоет
- Живою водой.
- Моря божья роса
- С меня снимет табу —
- Вздует мне паруса,
- Будто жилы на лбу.
- Догоню я своих, догоню и прощу
- Позабывшую помнить армаду.
- И команду свою я обратно пущу:
- Я ведь зла не держу на команду.
- Только, кажется, нет
- Больше места в строю.
- Плохо шутишь, корвет,
- Потеснись, – раскрою!
- Как же так – я ваш брат,
- Я ушел от беды…
- Полевее, фрегат, —
- Всем нам хватит воды!
- До чего ж вы дошли:
- Значит, что – мне уйти?!
- Если был на мели —
- Дальше нету пути?!
- Разомкните ряды,
- Всё же мы – корабли, —
- Всем нам хватит воды,
- Всем нам хватит земли,
- Этой обетованной, желанной —
- И колумбовой, и магелланной!
ПЕСЕНКА ПРО ПРЫГУНА В ДЛИНУ
- Что случилось, почему кричат?
- Почему мой тренер завопил?
- Просто – восемь сорок результат, —
- Правда, за черту переступил.
- Ой, приходится до дна ее испить —
- Чашу с ядом вместо кубка я беру, —
- Стоит только за черту переступить —
- Превращаюсь в человека-кенгуру.
- Что случилось, почему кричат?
- Почему соперник завопил?
- Просто – ровно восемь шестьдесят, —
- Правда, за черту переступил.
- Что же делать мне, как быть, кого винить —
- Если мне черта совсем не по нутру?
- Видно, негру мне придется уступить
- Этот титул человека-кенгуру.
- Что случилось, почему кричат?
- Стадион в единстве завопил…
- Восемь девяносто, говорят, —
- Правда, за черту переступил.
- Посоветуйте, вы все, ну как мне быть?
- Так и есть, что негр титул мой забрал.
- Если б ту черту да к черту отменить —
- Я б Америку догнал и перегнал!
- Что случилось, почему молчат?
- Комментатор даже приуныл.
- Восемь пять – который раз подряд, —
- Значит – за черту не заступил.
МАРАФОН
- Я бегу, топчу, скользя
- По гаревой дорожке, —
- Мне есть нельзя, мне пить нельзя,
- Мне спать нельзя – ни крошки.
- А может, я гулять хочу
- У Гурьева Тимошки, —
- Так нет: бегу, бегу, топчу
- По гаревой дорожке.
- А гвинеец Сэм Брук
- Обошел меня на круг, —
- А вчера все вокруг
- Говорили: «Сэм – друг!
- Сэм – наш гвинейский друг!»
- Друг гвинеец так и прет —
- Все больше отставанье, —
- Ну, я надеюсь, что придет
- Второе мне дыханье.
- Третее за ним ищу,
- Четвертое дыханье, —
- Ну, я на пятом сокращу
- С гвинейцем расстоянье!
- Тоже мне – хорош друг, —
- Обошел меня на круг!
- А вчера все вокруг
- Говорили: «Сэм – друг!
- Сэм – наш гвинейский друг!»
- Гвоздь программы – марафон,
- А градусов – все тридцать, —
- Но к жаре привыкший он —
- Вот он и мастерится.
- Я поглядел бы на него,
- Когда бы – минус тридцать!
- Ну а теперь – достань его, —
- Осталось – материться!
- Тоже мне – хорош друг, —
- Обошел на третий круг!
- Нужен мне такой друг, —
- Как его – забыл… Сэм Брук!
- Сэм – наш гвинейский Брут!
ВРАТАРЬ
Льву Яшину
- Да, сегодня я в ударе, не иначе —
- Надрываются в восторге москвичи, —
- Я спокойно прерываю передачи
- И вытаскиваю мертвые мячи.
- Вот судья противнику пенальти назначает —
- Репортеры тучею кишат у тех ворот.
- Лишь один упрямо за моей спиной скучает —
- Он сегодня славно отдохнет!
- Извиняюсь,
- вот мне бьют головой…
- Я касаюсь —
- подают угловой.
- Бьет десятый – дело в том,
- Что своим «сухим листом»
- Размочить он может счет нулевой.
- Мяч в моих руках – с ума трибуны сходят, —
- Хоть десятый его ловко завернул.
- У меня давно такие не проходят!..
- Только сзади кто-то тихо вдруг вздохнул.
- Обернулся – голос слышу из-за фотокамер:
- «Извини, но ты мне, парень, снимок запорол.
- Что тебе – ну лишний раз потрогать мяч руками, —
- Ну а я бы снял красивый гол».
- Я хотел его послать —
- не пришлось:
- Еле-еле мяч достать
- удалось.
- Но едва успел привстать,
- Слышу снова: «Вот опять!
- Все б ловить тебе, хватать – не дал снять!»
- «Я, товарищ дорогой, все понимаю,
- Но культурно вас прошу: подите прочь!
- Да, вам лучше, если хуже я играю,
- Но поверьте – я не в силах вам помочь».
- Вот летит девятый номер с пушечным ударом —
- Репортер бормочет: «Слушай, дай ему забить!
- Я бы всю семью твою всю жизнь снимал задаром…» —
- Чуть не плачет парень. Как мне быть?!
- «Это все-таки футбол, —
- говорю. —
- Нож по сердцу – каждый гол
- вратарю».
- «Да я ж тебе как вратарю
- Лучший снимок подарю, —
- Пропусти – а я отблагодарю!»
- Гнусь как ветка от напора репортера,
- Неуверенно иду на перехват…
- Попрошу-ка потихонечку партнеров,
- Чтоб они ему разбили аппарат.
- Ну а он все ноет: «Это ж, друг, бесчеловечно —
- Ты, конечно, можешь взять, но только, извини, —
- Это лишь момент, а фотография – навечно.
- А ну не шевелись, потяни!»
- Пятый номер в двадцать два —
- знаменит.
- Не бежит он, а едва
- семенит.
- В правый угол мяч, звеня, —
- Значит, в левый от меня, —
- Залетает и нахально лежит.
- В этом тайме мы играли против ветра,
- Так что я не мог поделать ничего…
- Снимок дома у меня – два на три метра —
- Как свидетельство позора моего.
- Проклинаю миг, когда фотографу потрафил,
- Ведь теперь я думаю, когда беру мячи:
- Сколько ж мной испорчено прекрасных фотографий! —
- Стыд меня терзает, хоть кричи.
- Искуситель-змей, палач!
- Как мне жить?!
- Так и тянет каждый мяч
- пропустить.
- Я весь матч борюсь с собой —
- Видно, жребий мой такой…
- Так, спокойно – подают угловой…
* * *
- Не покупают никакой еды —
- Все экономят вынужденно деньги:
- Холера косит стройные ряды, —
- Но люди вновь смыкаются в шеренги.
- Закрыт Кавказ, горит «Аэрофлот»,
- И в Астрахани лихо жгут арбузы, —
- Но от станка рабочий не уйдет,
- И крепнут все равно здоровья узы.
- Убытки терпит целая страна,
- Но вера есть, все зиждется на вере, —
- Объявлена смертельная война
- Одной несчастной, бедненькой холере.
- На трудовую вахту встал народ
- Для битвы с новоявленною порчей, —
- Но пасаран, холера не пройдет,
- Холере – нет, и все, и бал окончен!
- Я погадал вчера на даму треф,
- Назвав ее для юмора холерой, —
- И понял я: холера – это блеф,
- Она теперь мне кажется химерой.
- Во мне теперь прибавилось ума,
- Себя я ощущаю Гулливером,
- И понял я: холера – не чума, —
- У каждого всегда своя холера!
- Уверен я: холере скоро тлеть.
- А ну-ка – залп из тысячи орудий!
- Вперед!.. Холерой могут заболеть
- Холерики – несдержанные люди.
МАСКИ
- Смеюсь навзрыд – как у кривых зеркал, —
- Меня, должно быть, ловко разыграли:
- Крючки носов и до ушей оскал —
- Как на венецианском карнавале!
- Вокруг меня смыкается кольцо —
- Меня хватают, вовлекают в пляску, —
- Так-так, мое нормальное лицо
- Все, вероятно, приняли за маску.
- Петарды, конфетти… Но всё не так, —
- И маски на меня глядят с укором, —
- Они кричат, что я опять – не в такт,
- Что наступаю на ноги партнерам.
- Что делать мне – бежать, да поскорей?
- А может, вместе с ними веселиться?…
- Надеюсь я – под масками зверей
- Бывают человеческие лица.
- Все в масках, в париках – все как один, —
- Кто – сказочен, а кто – литературен…
- Сосед мой слева – грустный арлекин,
- Другой – палач, а каждый третий – дурень.
- Один себя старался обелить,
- Другой – лицо скрывает от огласки,
- А кто – уже не в силах отличить
- Свое лицо от непременной маски.
- Я в хоровод вступаю, хохоча, —
- И все-таки мне неспокойно с ними:
- А вдруг кому-то маска палача
- Понравится – и он ее не снимет?
- Вдруг арлекин навеки загрустит,
- Любуясь сам своим лицом печальным;
- Что, если дурень свой дурацкий вид
- Так и забудет на лице нормальном?!
- Как доброго лица не прозевать,
- Как честных отличить наверняка мне? —
- Все научились маски надевать,
- Чтоб не разбить свое лицо о камни.
- Я в тайну масок все-таки проник, —
- Уверен я, что мой анализ точен:
- Что маски равнодушья у иных —
- Защита от плевков и от пощечин.
ПЕСНЯ ПРО ПЕРВЫЕ РЯДЫ
- Была пора – я рвался в первый ряд,
- И это все от недопониманья, —
- Но с некоторых пор сажусь назад:
- Там, впереди, как в спину автомат —
- Тяжелый взгляд, недоброе дыханье.
- Может, сзади и не так красиво,
- Но – намного шире кругозор,
- Больше и разбег, и перспектива,
- И еще – надежность и обзор.
- Стволы глазищ – числом до десяти —
- Как дула на мишень, но на живую, —
- Затылок мой от взглядов не спасти,
- И сзади так удобно нанести
- Обиду или рану ножевую.
- Может, сзади и не так красиво.
- Но – намного шире кругозор,
- Больше и разбег, и перспектива,
- И еще – надежность и обзор.
- Мне вреден первый ряд, и говорят —
- От мыслей этих я в ненастье ною.
- Уж лучше – где темней – в последний ряд:
- Отсюда больше нет пути назад,
- И за спиной стоит стена стеною.
- Может, сзади и не так красиво,
- Но – намного шире кругозор,
- Больше и разбег, и перспектива,
- И еще – надежность и обзор.
- И пусть хоть реки утекут воды,
- Пусть будут в пух засалены перины, —
- До лысин, до седин, до бороды
- Не выходите в первые ряды
- И не стремитесь в примы-балерины.
- Может, сзади и не так красиво,
- Но – намного шире кругозор,
- Больше и разбег, и перспектива,
- И еще – надежность и обзор.
- Надежно сзади, но бывают дни —
- Я говорю себе, что выйду червой:
- Не стоит вечно пребывать в тени —
- С последним рядом долго не тяни,
- А постепенно пробирайся в первый.
- Может, сзади и не так красиво,
- Но – намного шире кругозор,
- Больше и разбег, и перспектива,
- И еще – надежность и обзор.
I. ПЕВЕЦ У МИКРОФОНА
- Я весь в свету, доступен всем глазам, —
- Я приступил к привычной процедуре:
- Я к микрофону встал как к образам…
- Нет-нет, сегодня точно – к амбразуре.
- И микрофону я не по нутру —
- Да, голос мой любому опостылит, —
- Уверен, если где-то я совру —
- Он ложь мою безжалостно усилит.
- Бьют лучи от рампы мне под ребра,
- Светят фонари в лицо недобро,
- И слепят с боков прожектора,
- И – жара!.. Жара!.. Жара!..
- Сегодня я особенно хриплю,
- Но изменить тональность не рискую, —
- Ведь если я душою покривлю —
- Он ни за что не выпрямит кривую.
- Он, бестия, потоньше острия —
- Слух безотказен, слышит фальшь до йоты, —
- Ему плевать, что не в ударе я, —
- Но пусть я верно выпеваю ноты!
- Бьют лучи от рампы мне под ребра,
- Светят фонари в лицо недобро,
- И слепят с боков прожектора,
- И – жара!.. Жара!.. Жара!..
- На шее гибкой этот микрофон
- Своей змеиной головою вертит:
- Лишь только замолчу – ужалит он, —
- Я должен петь – до одури, до смерти.
- Не шевелись, не двигайся, не смей!
- Я видел жало – ты змея, я знаю!
- И я – как будто заклинатель змей:
- Я не пою – я кобру заклинаю!
- Бьют лучи от рампы мне под ребра,
- Светят фонари в лицо недобро,
- И слепят с боков прожектора,
- И – жара!.. Жара!.. Жара!..
- Прожорлив он, и с жадностью птенца
- Он изо рта выхватывает звуки,
- Он в лоб мне влепит девять грамм свинца, —
- Рук не поднять – гитара вяжет руки!
- Опять не будет этому конца!
- Что есть мой микрофон – кто мне ответит?
- Теперь он – как лампада у лица,
- Но я не свят, и микрофон не светит.
- Мелодии мои попроще гамм,
- Но лишь сбиваюсь с искреннего тона —
- Мне сразу больно хлещет по щекам
- Недвижимая тень от микрофона.
- Бьют лучи от рампы мне под ребра,
- Светят фонари в лицо недобро,
- И слепят с боков прожектора,
- И – жара!.. Жара!..
II. ПЕСНЯ МИКРОФОНА
- Я оглох от ударов ладоней,
- Я ослеп от улыбок певиц, —
- Сколько лет я страдал от симфоний,
- Потакал подражателям птиц!
- Сквозь меня многократно просеясь,
- Чистый звук в ваши души летел.
- Стоп! Вот – тот, на кого я надеюсь,
- Для кого я все муки стерпел.
- Сколько раз в меня шептали про луну,
- Кто-то весело орал про тишину,
- На пиле один играл – шею спиливал, —
- А я усиливал,
- усиливал,
- усиливал…
- На «низах» его голос утробен,
- На «верхах» он подобен ножу, —
- Он покажет, на что он способен, —
- Но и я кое-что покажу!
- Он поет задыхаясь, с натугой —
- Он устал, как солдат на плацу, —
- Я тянусь своей шеей упругой
- К золотому от пота лицу.
- Сколько раз в меня шептали про луну,
- Кто-то весело орал про тишину,
- На пиле один играл – шею спиливал, —
- А я усиливал,
- усиливал,
- усиливал…
- Только вдруг: «Человече, опомнись, —
- Что поешь?! Отдохни – ты устал.
- Это – патока, сладкая помесь!
- Зал, скажи, чтобы он перестал!..»
- Всё напрасно – чудес не бывает, —
- Я качаюсь, я еле стою, —
- Он бальзамом мне горечь вливает
- В микрофонную глотку мою.
- Сколько лет в меня шептали про луну,
- Кто-то весело орал про тишину,
- На пиле один играл – шею спиливал, —
- А я усиливал,
- усиливал,
- усиливал…
- В чем угодно меня обвините —
- Только против себя не пойдешь:
- По профессии я – усилитель, —
- Я страдал – но усиливал ложь.
- Застонал я – динамики взвыли, —
- Он сдавил мое горло рукой…
- Отвернули меня, умертвили —
- Заменили меня на другой.
- Тот, другой, – он все стерпит и примет, —
- Он навинчен на шею мою.
- Нас всегда заменяют другими,
- Чтобы мы не мешали вранью.
- …Мы в чехле очень тесно лежали —
- Я, штатив и другой микрофон, —
- И они мне, смеясь, рассказали,
- Как он рад был, что я заменен.
* * *
- Поздно говорить и смешно —
- Не хотела, но
- Что теперь скрывать – все равно
- Дело сделано…
- Все надежды вдруг
- Выпали из рук,
- Как цветы запоздалые,
- А свою весну —
- Вечную, одну —
- Ах, прозевала я.
- Весна!.. Не дури —
- Ни за что не пей вина на пари,
- Никогда не вешай ключ на двери,
- Ставни затвори,
- Цветы – не бери,
- Не бери да и сама не дари,
- Если даже без ума – не смотри, —
- Затаись, замри!
- С огнем не шути —
- Подержи мечты о нем взаперти,
- По весне стучать в твой дом запрети, —
- А зимой – впусти.
- Холода всю зиму подряд —
- Невозможные, —
- Зимняя любовь, говорят,
- Понадежнее.
- Но надежды вдруг
- Выпали из рук,
- Как цветы запоздалые,
- И свою весну —
- Первую, одну —
- Знать, прозевала я.
- Ах, черт побери,
- Если хочешь – пей вино на пари.
- Если хочешь – вешай ключ на двери
- И в глаза смотри, —
- Не то в январи
- Подкрадутся вновь сугробы к двери,
- Вновь увидишь из окна пустыри.
- Двери отвори!
- И пой до зари,
- И цветы – когда от сердца – бери,
- Если хочешь подарить – подари.
- Подожгут – гори!
ОДНА НАУЧНАЯ ЗАГАДКА, или ПОЧЕМУ АБОРИГЕНЫ СЪЕЛИ КУКА
- Не хватайтесь за чужие талии,
- Вырвавшись из рук своих подруг!
- Вспомните, как к берегам Австралии
- Подплывал покойный ныне Кук,
- Как, в кружок усевшись под азалии,
- Поедом – с восхода до зари —
- Ели в этой солнечной Австралии
- Друга дружку злые дикари.
- Но почему аборигены съели Кука,
- За что – неясно, молчит наука.
- Мне представляется совсем простая штука:
- Хотели кушать – и съели Кука!
- Есть вариант, что ихний вождь – Большая Бука —
- Сказал, что – очень вкусный кок на судне Кука…
- Ошибка вышла – вот о чем молчит наука:
- Хотели – кока, а съели – Кука!
- И вовсе не было подвоха или трюка —
- Вошли без стука, почти без звука, —
- Пустили в действие дубинку из бамбука —
- Тюк! прямо в темя – и нету Кука!
- Но есть, однако же, еще предположенье,
- Что Кука съели из большого уваженья, —
- Что всех науськивал колдун – хитрец и злюка:
- «Ату, ребята, хватайте Кука!
- Кто уплетет его без соли и без лука,
- Тот сильным, смелым, добрым будет – вроде Кука!»
- Комуй-то под руку попался каменюка —
- Метнул, гадюка, – и нету Кука!
- А дикари теперь заламывают руки,
- Ломают копья, ломают луки,
- Сожгли и бросили дубинки из бамбука —
- Переживают, что съели Кука!
* * *
Александру Назаренко
и экипажу теплохода «Шота Руставели»
- Лошадей двадцать тысяч в машины зажаты —
- И хрипят табуны, стервенея, внизу.
- На глазах от натуги худеют канаты,
- Из себя на причал выжимая слезу.
- И команды короткие, злые
- Быстрый ветер уносит во тьму:
- «Кранцы за борт!», «Отдать носовые!»
- И – «Буксир, подработать корму!»
- Капитан, чуть улыбаясь, —
- Всё, мол, верно – молодцы, —
- От земли освобождаясь,
- Приказал рубить концы.
- Только снова назад обращаются взоры —
- Цепко держит земля, всё и так и не так:
- Почему слишком долго не сходятся створы,
- Почему слишком часто моргает маяк?!
- Всё в порядке, конец всем вопросам.
- Кроме вахтенных, все – отдыхать!
- Но пустуют каюты – матросам
- К той свободе еще привыкать.
- Капитан, чуть улыбаясь,
- Бросил только: «Молодцы!»
- От земли освобождаясь,
- Нелегко рубить концы.
- Переход – двадцать дней, – рассыхаются шлюпки,
- Нынче утром последний отстал альбатрос…
- Хоть бы – шторм! Или лучше – чтоб в радиорубке
- Обалдевший радист принял чей-нибудь SOS.
- Так и есть: трое – месяц в корыте,
- Яхту вдребезги кит разобрал…
- Да за что вы нас благодарите —
- Вам спасибо за этот аврал!
- Капитан, чуть улыбаясь,
- Бросил только: «Молодцы!» —
- Тем, кто, с жизнью расставаясь,
- Не хотел рубить концы.
- И опять будут Фиджи, и порт Кюрасао,
- И еще черта в ступе и бог знает что,
- И красивейший в мире фиорд Мильфорсаун —
- Всё, куда я ногой не ступал, но зато —
- Пришвартуетесь вы на Таити
- И прокрутите запись мою, —
- Через самый большой усилитель
- Я про вас на Таити спою.
- Скажет мастер, улыбаясь
- Мне и песне: «Молодцы!»
- Так, на суше оставаясь,
- Я везде креплю концы.
- И опять продвигается, словно на ринге,
- По воде осторожная тень корабля.
- В напряженье матросы, ослаблены шпринги…
- Руль полборта налево – и в прошлом земля!
БАЛЛАДА О БАНЕ
- Благодать или благословенье
- Ниспошли на подручных твоих —
- Дай нам, Бог, совершить омовенье,
- Окунаясь в святая святых!
- Исцеленьем от язв и уродства
- Будет душ из живительных вод, —
- Это – словно возврат первородства,
- Или нет – осушенье болот.
- Все пороки, грехи и печали,
- Равнодушье, согласье и спор —
- Пар, который вот только наддали,
- Вышибает, как пули, из пор.
- Все, что мучит тебя, – испарится
- И поднимется вверх, к небесам, —
- Ты ж, очистившись, должен спуститься —
- Пар с грехами расправится сам.
- Не стремись прежде времени к душу,
- Не равняй с очищеньем мытье, —
- Нужно выпороть веником душу,
- Нужно выпарить смрад из нее.
- Здесь нет голых – стесняться не надо,
- Что кривая рука да нога.
- Здесь – подобие райского сада, —
- Пропуск тем, кто раздет донага.
- И, в предбаннике сбросивши вещи,
- Всю одетость свою позабудь —
- Одинаково веничек хлещет,
- Так что зря не выпячивай грудь!
- Все равны здесь единым богатством,
- Все легко переносят жару, —
- Здесь свободу и равенство с братством
- Ощущаешь в кромешном пару.
- Загоняй по коленья в парную
- И крещенье принять убеди, —
- Лей на нас свою воду святую —
- И от варварства освободи!
О ФАТАЛЬНЫХ ДАТАХ И ЦИФРАХ
Моим друзьям – поэтам
- Кто кончил жизнь трагически, тот – истинный поэт,
- А если в точный срок, так – в полной мере:
- На цифре 26 один шагнул под пистолет,
- Другой же – в петлю слазил в «Англетере».
- А в 33 Христу – он был поэт, он говорил:
- «Да ни убий!» Убьешь – везде найду, мол.
- Но – гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил,
- Чтоб не писал и чтобы меньше думал.
- С меня при цифре 37 в момент слетает хмель, —
- Вот и сейчас – как холодом подуло:
- Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль
- И Маяковский лег виском на дуло.
- Задержимся на цифре 37! Коварен Бог —
- Ребром вопрос поставил: или – или!
- На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо, —
- А нынешние – как-то проскочили.
- Дуэль не состоялась или – перенесена,
- А в 33 распяли, но – не сильно,
- А в 37 – не кровь, да что там кровь! – и седина
- Испачкала виски не так обильно.
- «Слабо стреляться?! В пятки, мол, давно ушла душа!»
- Терпенье, психопаты и кликуши!
- Поэты ходят пятками по лезвию ножа —
- И режут в кровь свои босые души!
- На слово «длинношеее» в конце пришлось три «е», —
- Укоротить поэта! – вывод ясен, —
- И нож в него! – но счастлив он висеть на острие,
- Зарезанный за то, что был опасен!
- Жалею вас, приверженцы фатальных дат и цифр, —
- Томитесь, как наложницы в гареме!
- Срок жизни увеличился – и, может быть, концы
- Поэтов отодвинулись на время!
О МОЕМ СТАРШИНЕ
- Я помню райвоенкомат:
- «В десант не годен – так-то, брат, —
- Таким, как ты, – там невпротык…» И дальше – смех:
- Мол, из тебя какой солдат?
- Тебя – хоть сразу в медсанбат!..
- А из меня – такой солдат, как изо всех.
- А на войне как на войне,
- А мне – и вовсе, мне – вдвойне, —
- Присохла к телу гимнастерка на спине.
- Я отставал, сбоил в строю, —
- Но как-то раз в одном бою —
- Не знаю чем – я приглянулся старшине.
- …Шумит окопная братва:
- «Студент, а сколько дважды два?
- Эй, холостой, а правда – графом был Толстой?
- А кто евонная жена?…»
- Но тут встревал мой старшина:
- «Иди поспи – ты ж не святой, а утром – бой».
- И только раз, когда я встал
- Во весь свой рост, он мне сказал:
- «Ложись!.. – и дальше пару слов без падежей. —
- К чему две дырки в голове!»
- И вдруг спросил: «А что, в Москве,
- Неужто вправду есть дома в пять этажей?…»
- Над нами – шквал, – он застонал —
- И в нем осколок остывал, —
- И на вопрос его ответить я не смог.
- Он в землю лег – за пять шагов,
- За пять ночей и за пять снов —
- Лицом на запад и ногами на восток.
ГОРИЗОНТ
- Чтоб не было следов, повсюду подмели…
- Ругайте же меня, позорьте и трезвоньте:
- Мой финиш – горизонт, а лента – край земли, —
- Я должен первым быть на горизонте!
- Условия пари одобрили не все —
- И руки разбивали неохотно.
- Условье таково: чтоб ехать – по шоссе,
- И только по шоссе – бесповоротно.
- Наматываю мили на кардан
- И еду параллельно проводам, —
- Но то и дело тень перед мотором —
- То черный кот, то кто-то в чем-то черном.
- Я знаю – мне не раз в колеса палки ткнут.
- Догадываюсь, в чем и как меня обманут.
- Я знаю, где мой бег с ухмылкой пресекут
- И где через дорогу трос натянут.
- Но стрелки я топлю – на этих скоростях
- Песчинка обретает силу пули, —
- И я сжимаю руль до судорог в кистях —
- Успеть, пока болты не затянули!
- Наматываю мили на кардан
- И еду вертикально проводам, —
- Завинчивают гайки, – побыстрее! —
- Не то поднимут трос как раз где шея.
- И плавится асфальт, протекторы кипят,
- Под ложечкой сосет от близости развязки.
- Я голой грудью рву натянутый канат, —
- Я жив – снимите черные повязки!
- Кто вынудил меня на жесткое пари —
- Нечистоплотны в споре и в расчетах.
- Азарт меня пьянит, но, как ни говори,
- Я торможу на скользких поворотах.
- Наматываю мили на кардан,
- Назло канатам, тросам, проводам, —
- Вы только проигравших урезоньте,
- Когда я появлюсь на горизонте!
- Мой финиш – горизонт – по-прежнему далек,
- Я ленту не порвал, но я покончил с тросом, —
- Канат не пересек мой шейный позвонок,
- Но из кустов стреляют по колесам.
- Меня ведь не рубли на гонку завели, —
- Меня просили: «Миг не проворонь ты —
- Узнай, а есть предел – там, на краю земли,
- И – можно ли раздвинуть горизонты?»
- Наматываю мили на кардан
- И пулю в скат влепить себе не дам.
- Но тормоза отказывают, – кода! —
- Я горизонт промахиваю с хода!
МОИ ПОХОРОНА, или СТРАШНЫЙ СОН ОЧЕНЬ СМЕЛОГО ЧЕЛОВЕКА
- Сон мне снится – вот те на:
- Гроб среди квартиры,
- На мои похорона
- Съехались вампиры, —
- Стали речи говорить —
- Всё про долголетие, —
- Кровь сосать решили погодить:
- Вкусное – на третие.
- В гроб вогнали кое-как,
- А самый сильный вурдалак
- Все втискивал, и всовывал,
- И плотно утрамбовывал, —
- Сопел с натуги, сплевывал
- И желтый клык высовывал.
- Очень бойкий упырек
- Стукнул по колену,
- Подогнал – и под шумок
- Надкусил мне вену.
- А умудренный кровосос
- Встал у изголовия
- И очень вдохновенно произнес
- Речь про полнокровие.
- И почетный караул
- Для приличия всплакнул, —
- Но я чую взглядов серию
- На сонную мою артерию:
- А если кто пронзит артерию —
- Мне это сна грозит потерею.
- Погодите, спрячьте крюк!
- Да куда же, черт, вы!
- Я же слышу, что вокруг, —
- Значит, я не мертвый!
- Яду капнули в вино,
- Ну а мы набросились, —
- Опоить меня хотели, но
- Опростоволосились.
- Тот, кто в зелье губы клал, —
- В самом деле дуба дал, —
- Ну а на меня – как рвотное
- То зелье приворотное:
- Здоровье у меня добротное,
- И закусил отраву плотно я.
- Так почему же я лежу,
- Дурака валяю, —
- Ну почему, к примеру, не заржу —
- Их не напугаю?!
- Я ж их мог прогнать давно
- Выходкою смелою —
- Мне бы взять пошевелиться, но
- Глупостей не делаю.
- Безопасный как червяк,
- Я лежу, а вурдалак
- Со стаканом носится —
- Сейчас наверняка набросится, —
- Еще один на шею косится —
- Ну, гад, он у меня допросится!
- Кровожадно вопия,
- Высунули жалы —
- И кровиночка моя
- Полилась в бокалы.
- Погодите – сам налью, —
- Знаю, знаю – вкусная!..
- Ну нате, пейте кровь мою,
- Кровососы гнусные!
Продолжить чтение
