Читать онлайн Бесценный приз бесплатно

How to Bag a Billionaire

Copyright © 2014 by Nina Milne

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Пролог

Августовский выпуск. Журнал «Глоссип»

Сегодняшняя колонка советов для всех вас, золотоискательницы.

Как заполучить миллиардера за шесть простых шагов.

Хотите изменить свою жизнь?

Вам изменила удача?

Не отчаивайтесь! Как насчет того, чтобы отправиться на охоту за миллиардером?

И вот как, дорогие, это можно сделать.

1. Определитесь с вашей целью.

Необходимо, чтобы он был богат и одинок – и разве сногсшибательная красота не была бы приятным бонусом ко всему этому? Звучит слишком несбыточно? Не сегодня. Мы провели необходимые раскопки и нашли цель вашей мечты. Барабанная дробь… Мы представляем вам мистера Адама Мастерсона, основателя и председателя совета директоров сети отелей «Мастерсон». Невероятно богатого и сексуального, как грех.

2. Узнайте же, что ему нравится в женщинах.

Мы провели некоторые исследования, и они дались нам не так уж легко. Адам Мастерсон – темная лошадка, но хорошая новость заключается в том, что в последние годы его видели в городе с самыми разными женщинами. Блондинка или брюнетка… высокая или низкая… Дорога открыта всем. Единственный критерий Адама Мастерсона – красота: он любит, чтобы его спутницы бросались в глаза.

3. Подготовьте себя соответствующим образом:

«Крибле-крабле-бумс»… Лосьоны, зелья – пускайте все в ход! Начинайте прихорашиваться, дамочки.

4. Выясните распорядок дня вашей «добычи».

Сделать это будет непросто. У Адама Мастерсона нет никакого распорядка – сегодня Париж, завтра Лондон. Но мы можем дать авторитетную подсказку: всегда можно начать с его шикарного флагманского отеля.

5. Подстерегите вашу «добычу».

Пришло время призвать на помощь свое кокетство и разработать несколько планов.

6. Соблазните «добычу».

Как выполнить это – зависит от вас…

Адам Мастерсон здесь. Он стоит несколько миллиардов и заслуживает того, чтобы его «поймали». Кто окажется первой?

Удачной охоты!

Глава 1

За такое ее могут арестовать. Эта мысль стучала у нее в висках, пока Оливия Эванс вглядывалась в темный и, к счастью, пустынный переулок за отелем «Мастерсон Мейфэр» – флагманским отелем сети «Мастерсон».

Капельки пота выступили у нее на лбу. Стирая их нетерпеливым жестом, она решительно сжала губы. Она решила проникнуть на эксклюзивную вечеринку потому, что других идей уже не оставалось. Она должна была увидеть Адама Мастерсона прежде, чем он отправится в очередную командировку. Она испробовала все способы познакомиться с ним, но этого человека охраняли лучше, чем президента Соединенных Штатов!

Оливия задержала дыхание, надеясь унять панику. Еще раз посмотрела по сторонам и, стоя на своей большой сумке, приступила к вытаскиванию оконного запора. Удивительно, что некоторые навыки, усвоенные в детстве, не теряются со временем. Даже те, которые привил ей один из самых несимпатичных сожителей ее матери.

Оливия продвигала крючковатую отмычку глубже в замочную скважину, пока не почувствовала, что она прошла в механизм. Нервы словно сжались в комок от волнения, которое затем уступило место радости, когда замок поддался. Девушка спрятала отмычку, открыла окно и подпрыгнула, умудрившись втащить и сумку.

Пока все шло как по маслу. Заранее произведя разведку, она выбрала для проникновения небольшой конференц-зал, который в этот вечер не будет использоваться, поскольку весь отель был предоставлен для проведения благотворительного бала, хозяином которого был Адам Мастерсон. Наконец-то она получила возможность приблизиться к нему.

Оливия взобралась на карниз, и напряжение немедленно к ней вернулось. Она продумала заранее все, кроме того, что оконный проем слишком мал.

Столько всего может ей помешать: она может застрять, может упасть прямиком в объятия поджидающих ее внизу охранников…

Но если она сейчас сдастся, то у нее не будет шанса поговорить с Адамом Мастерсоном.

А этот самый Адам Мастерсон сидел на краю рабочего стола в помещении своей охраны и недовольно хмурился, глядя на экран, на который камеры слежения выводили изображение женщины, балансирующей на подоконнике.

Что, черт возьми, она там делает? Одетая полностью в черное, в шапочке, натянутой почти до бровей, так что было невозможно даже увидеть, какого цвета у нее волосы, женщина была похожа на кошку.

Но кто она такая и что здесь забыла? Журналистка? Папарацци? Но он уже позаботился об освещении его мероприятия в прессе. Неужели это еще одна участница новой игры для вечеринок «Поймай миллиардера»? И это притом, что бальный зал скоро и так будет переполнен легально попавшими туда гостьями, мечтающими заарканить его. Но те, по крайней мере, заплатили за такую уникальную возможность деньгами, которые пойдут на дело.

На него нахлынули воспоминания, но он вовремя их отсек – плохих воспоминаний ему на сегодня уже хватило. Они были вызваны разговором с его бывшей женой и новостью о том, что она снова выходит замуж. Он был рад за Шарлотту, но этот разговор навел его на мысли о тех временах его жизни, поводов для гордости которыми у него было мало. Крайне мало.

И вот к чему они пришли спустя восемь лет после их неудавшегося брака: Шарлотта наконец получила то, о чем мечтала, – счастливый брак; а вот Адама преследует толпа жаждущих золотых гор дамочек.

Кстати, о дамочках: сейчас ему предстоит разобраться с одной взломщицей. Он подавил раздраженный стон – ну сколько можно? Эта история с «Поймай миллиардера» уже давно потеряла свою новизну.

– Если хочешь, мы можем задержать ее, – предложил Нэйтен.

Адам заставил себя мысленно вернуться к настоящему и снова сосредоточился на картинке на экране. Женщина, казалось, ломала голову над каким-то сложным вопросом и вдруг проскользнула через оконный проем.

Им внезапно овладело желание. Вот еще этого не хватало. В его отель незаконно проникает незваная гостья, возможно представляющая опасность, а он испытывает к ней влечение. Женщина приземлилась на пол, осмотрелась в пустой комнате и открыла сумку, которую она перед этим протолкнула в окно.

Адам хотел было дать распоряжение шефу своей охраны задержать нарушительницу, но не мог отвести глаз от экрана. Женщина стянула с головы шапочку, и целая грива великолепных светлых волос с рыжим оттенком рассыпалась по ее плечам.

Затем она через голову стянула черный джемпер, под которым оказалась белая блузка, и сбросила джинсы.

Желание овладевало им все сильнее.

– Так каков план? – спросил Нэйтен.

Взломщица была уже полностью одета так, что на первый взгляд ее можно было бы принять за одну из служащих отеля: она хорошо подготовилась. Белая блузка, черные брюки и даже папка-планшет в руках. Вглядываясь в ее лицо, пока она собирала волосы в пучок, он отметил волевой подбородок.

Взяв сумку, она открыла дверь и зашагала по коридору. Она шла уверенной походкой и выглядела так, будто была совершенно уверена в том, куда она идет и зачем.

Конечно же он ни в коем случае не допустит ее к своим гостям, но его просто завораживало зрелище того, как она работает. Она, пожалуй, первая «охотница», завладевшая его вниманием, и уж точно самая интересная из всех.

Но пришло время пустить по следу нарушительницы охрану. Адам повернулся к Нэйтену и заметил, что тот напрягся при виде женщины, проскользнувшей в дамскую комнату.

– Хорошо бы эта женщина и правда оказалась одной из «охотниц», хуже будет, если она проникла сюда, чтобы собрать бомбу.

Глядя на экран, Адам сосредоточился: не стоило исключать того, что незнакомка была вооружена. И не следует позволять себе очаровываться ею. Легким движением он поднялся из-за стола.

– Закройте женский туалет. Действуйте осторожно. Скажите, что там засор, и отправьте туда своих людей в форме сантехников.

Нэйтен кивнул.

– Я войду туда и выведу ее, – сказал он.

Адам покачал головой:

– Это моя ошибка. Я войду внутрь.

– Но…

– Никаких возражений, – ответил Адам. – Мы могли бы остановить ее раньше. Мне стоило только отдать распоряжение, но я не сделал этого. – Слишком увлекся созерцанием незнакомки.

– Я по-прежнему считаю…

Адам покачал головой. Подхватив свой пиджак, он решительно направился разбираться с охотницей за его деньгами.

* * *

Стоя в одной из кабинок женского туалета, Оливия ругала себя последними словами. Все, что ей надо было сделать, – переодеться в вечернее платье. Боже мой! Платье, которое она мерила дома без каких-либо затруднений.

Но идиотская молния в маленьком черном платье заела.

Повернувшись, она потеряла равновесие и ударилась коленом о туалетное сиденье.

– Ай! – Она прикусила губу и смолкла.

Пожалуйста, только бы никого не было снаружи. Хотя… С чего бы вдруг? Наверняка сейчас в отеле уже толпятся гости, и неудивительно, если кому-нибудь понадобится зайти в дамскую комнату подправить макияж.

В этом состояла суть последней стадии ее плана. Гости могли попасть в отель, только предъявив приглашение с печатью и кодом, подделать которое было невозможно. Это была частная вечеринка, ежегодное событие, на котором, благодаря аукциону, организованному Адамом Мастерсоном, собирали тысячи фунтов стерлингов для фонда поддержки больных миеломой. Но Оливия уже в отеле, а приглашения проверяли в фойе, так что она надеялась, что ей не грозит разоблачение.

Она собиралась дождаться, когда сюда придут другие женщины, и под их прикрытием покинуть туалет. Затем она нашла бы для себя какое-нибудь укрытие вроде пальмы в кадке и спряталась бы за нею, пока не пришло время ловить Адама Мастерсона.

В конце концов, ей всегда неплохо удавалось оставаться незаметной на вечеринках.

У нее в голове промелькнули воспоминания о хриплом смехе, треске, с которым вылетали пробки из бутылок с шампанским. Она ненавидела вечеринки, которые устраивала ее мать, хотя понимала отчаянное желание Джоди Эванс извлекать удовольствие из каждого мгновения своей жизни, из-за которого вокруг нее и собирались все эти странные люди. Оливия не обвиняла свою мать за развлечения; она всем сердцем желала, чтобы Джоди была счастлива. Сознание того, что она никогда не сможет отплатить матери за все, что она для нее сделала, мучило ее.

Закрыв глаза, она глубоко вздохнула. Ради всего святого, сейчас было не время пускаться в воспоминания! Каждую минуту сюда может кто-нибудь войти, так что ей нужно поторопиться. Она же гибкая! Она обернулась, чтобы дотянуться до молнии. – Помощь не нужна? – Оливия так и застыла, услышав мужской голос.

Она медленно подняла голову и посмотрела на мужчину, который, должно быть, стоял на унитазе в соседней кабинке и наблюдал за ней. Оливия лихорадочного соображала, что ей делать, пытаясь подавить волну паники, которая вот-вот накроет ее.

Темные волосы, светло-карие глаза, прямоугольный подбородок, слегка искривленный нос… Ее внезапно поразило озарение.

– Это вы, – выдохнула она.

– Во плоти, – ответил он и нахмурился.

Оливия совершенно не представляла, как объяснить ему свое появление здесь. Выдавливать из себя объяснения, стоя полуодетой в кабинке женского туалета, как-то не очень ловко.

– Мистер Мастерсон, я могу объясн…

– Мне нужно проверить вашу сумку, – перебил он ее.

– Мою сумку?

– Да, вашу сумку, – ответил он нетерпеливо.

Оливия в смущении посмотрела вниз, на свою сумку. Снова подняла голову, и, посмотрев ему в глаза, в которых читалось раздражение, она поняла, что он не станет слушать ее, если она не выполнит его требование. Она неуклюже нагнулась, подняла сумку и услышала глухой стук: видимо, он спрыгнул с крышки унитаза; она открыла дверь и протянула ему сумку.

– Послушайте, это необходимо? – спросила она, вздрагивая от отвращения при виде того, как он внимательно исследует содержимое сумки.

– Да, – подтвердил он. – Шеф моей охраны опасался, что вы заперлись здесь с целью собрать бомбу.

Невероятно! У нее от страха засосало под ложечкой. Ее подозревают в том, что она террористка.

«Ну же, Оливия. Успокойся. Ты выкручивалась из ситуаций и похуже». – Она шагнула вперед, выходя из кабинки, и выпрямила спину.

– Я не террористка, я пришла сюда не для того, чтобы кого-нибудь ранить. Если…

Адам Мастерсон не смотрел на нее и, разумеется, не слушал. Вместо этого он поднес к уху телефонную трубку.

– Нэйт, – говорил он, – я проверил сумку. Наша взломщица заперлась в кабинке, чтобы переодеться, а не для того, чтобы собрать бомбу. – Он послушал какое-то время своего телохранителя, а затем убрал телефон в карман.

«Ну, хорошо. По крайней мере она не террористка», – подумал Адам, сохраняя суровое выражение лица.

– Послушайте, – сказала она. – Я правда, правда только хотела…

Он перебил ее, насмешливо фыркнув:

– Я знаю, что вы правда, правда хотели, и меня это правда, правда не интересует.

Оливия нахмурилась:

– Вы ведь не знаете, зачем я сюда пришла.

Адам вытащил телефон из кармана.

– Постойте! – воскликнула Оливия. – Вы должны меня выслушать.

Он покачал головой:

– Нет, не должен. Я должен вызвать охрану, чтобы удалить вас из отеля.

Паника нарастала у нее в груди; она все испортила. Если только… Может быть, сейчас пришло время пустить в ход свой черный пояс по таэквондо.

Почти уверенная в успехе, Оливия двинулась к нему и, воспользовавшись его секундным замешательством, выбила телефон у него из рук. От этого она мало что выиграла.

В какое-то мгновение он снова поймал свой телефон и навалился на Оливию своей могучей грудью. Его сильные руки сомкнулись у нее за спиной, так что она не могла высвободиться, даже отклонившись назад и уперевшись ладонями в его грудь.

Глядя на него, она судорожно дышала. Вдруг его светло-карие глаза потемнели, а взгляд сосредоточился на ее губах. Не в состоянии освободиться, она посмотрела на его губы, и по ее коже вдруг пробежали мурашки. Но не от страха, а от возбуждения.

Что было само по себе глупо. Она должна была хотя бы попытаться освободиться. Вместо этого Оливия неотрывно смотрела на его красиво очерченный рот. Сердце Адама стучало под ее ладонями; она впилась пальцами в шелк его белой футболки. Внезапно его руки напряглись, и он притянул ее к себе, а затем резко отпустил.

Оливия отступила назад, сердце болезненно билось в груди. Ее великолепный план рассыпался на глазах, и нужно было как-то спасать его, пока Адам Мастерсон не вызвал охрану.

Он стоял перед ней, скривив свои красивые губы. Его лицо потемнело от гнева.

– Вы неплохо подготовились, и все ради того, чтобы заарканить меня?

– Извините? – «О чем он говорит? Я не понимаю».

Раздраженный вздох потряс воздух.

– Перестаньте притворяться. Я знаю, что вы явились сюда, чтобы «поймать» меня, – сказал он, поднимая руки и пальцами изображая кавычки.

– Чтобы убить вас и засунуть ваше тело в мешок? Заманчиво, но, учитывая то, как вас охраняют, я – пас.

На секунду ей показалось, что его рот изогнулся в легком подобии улыбки.

Он покачал головой.

– Вы не слышали о «Поймай миллиардера»? – Сощурившиеся глаза и морщинки на лбу явно говорили о его недоверии; очевидно, улыбка ей только померещилась.

– Нет. Честно.

– Если коротко, какой-то идиот репортер напечатал в одном журнале статью, в которой давал советы охотницам за богатствами о том, как поймать миллиардера, и назвал меня целью. После этого, вернувшись домой, я обнаружил у себя в постели обнаженную женщину с татуировкой на животе «Целуй меня быстро, целуй меня медленно» и со стрелкой, указывающей вниз. На мою электронную почту вчера пришло несколько писем с откровенными фотографиями, женщины толпами ломают каблуки и падают прямо у моих ног, а еще каким-то таинственным образом, куда бы я ни пошел, я натыкаюсь на женщин, у которых сломались машины. – Остановившись, он посмотрел на нее. – Думаю, вы уже составили себе некоторое представление.

– Это ужасно, – сокрушенно выдохнула Оливия, – но…

– Ужасно? – переспросил он, передразнивая ее интонации. – Согласен. Хотя должен признать, еще никто не пытался проникнуть на вечеринку таким способом, каким это проделали вы.

Ей понадобилась целая минута на то, чтобы уразуметь смысл сказанного, а когда уразумела – открыла рот от возмущения.

– Вы думаете… Вы считаете… что я – одна из таких женщин?

Он прислонился спиной к стене, скрестив руки на груди.

– Вы проникли в мой отель и бросились мне в руки, одетая в платье, которое с вас буквально сваливается, – что, по-вашему, я должен думать?

От его высокомерия в ней закипал гнев, хотя она почти готова была признать, что наглец мог быть в чем-то и прав.

– Ну, хорошо, допустим, я незаконно проникла в ваш отель, но я не бросалась вам в руки. Могу вас заверить, что не стала бы рисковать арестом ради сомнительного удовольствия заарканить миллиардера.

Он несколько мгновений изучал ее лицо, и она встретила его открытым взглядом. Она молилась, чтобы он поверил ей. В противном случае в любую секунду ее выпроводят отсюда, а этого нельзя допустить. Ей нужно было остаться здесь – и не только ради самой себя.

– Пожалуйста, – попросила она. – Я понимаю, почему вы так подозрительны, но в этом совершенно нет необходимости. Правда. Дайте мне возможность доказать вам это. Выслушайте меня. Пожалуйста.

– Хорошо, – ответил он. – Даю вам десять секунд.

Глава 2

Трудно сказать, кто из них был больше удивлен – рыжеватая блондинка или он. Раздражение пульсировало у него в венах; хотя он был ослеплен симпатичным лицом и восхитительным телом. Эта женщина ничего хорошего ему не сулила – все, что она скажет, – в любом случае будет ложью, частью идеальной стратегии, цель которой – захват его кошелька.

Шанс, что она все-таки не охотница за миллиардерами, был совершенно ничтожным, хотя ее вибрирующий голос и отчаянный блеск светло-карих глаз затуманивали его обычно безупречный рассудок.

Приподняв рукав пиджака, он посмотрел на часы:

– Осталось пять секунд. Четыре… три…

– Моя мать беременна, – выпалила она.

Ее слова эхом отразились от стен туалета, покрытых зеркальной плиткой.

И что он в этом случае должен делать? Может быть, она и не была охотницей за миллиардерами. Возможно, она была сумасшедшей.

– Передайте ей мои поздравления, – невозмутимо отреагировал он. – А сейчас, я думаю, вам пора уходить.

– Мне нужно сказать вам, кто отец ребенка.

Адам глубоко вздохнул.

– Леди, если вы думаете надуть меня, сказав, что это я, у вас ничего не выйдет.

Он уже очень давно не встречался с женщинами старше себя. Но дело даже и не в этом: Адам всегда удостоверялся на сто процентов, что вероятность беременности исключена. Он считал себя неподходящей кандидатурой на роль отца. В конце концов, он Мастерсон до мозга костей и прекрасно знает свои слабые стороны. Его менее чем неудачно сложившийся брак со всех сторон осветил его недостатки.

– Я не пытаюсь никого надуть. Отец ребенка – ваш отец. Зебедиа Мастерсон. И мне нужно его найти.

Богатый опыт игрока в покер позволил ему сохранить невозмутимое выражение лица, даже притом, что ее слова он воспринял как удары.

«Ну же, Адам. Сохраняй спокойствие. Все это не более чем хитрая попытка провести тебя, невероятная выдумка, цель которой привлечь твое внимание».

– Бред, – выпалил он.

– Это не бред. – Одна тонкая рука взмыла в воздух, чтобы придать силы словам, другая придерживала черное платье. – Моя мать беременна, и Зебедиа – отец ребенка. Так что мне нужно найти его.

На висках у него выступил пот, вызванный дурным предчувствием, но затем к нему вернулся здравый смысл. Зеб ни за что не согласился бы на повторение отцовства. К тому же конечно же даже он позаботился бы о том, чтобы с ним могли связаться по такому поводу.

– Я так не думаю, – ответил он ей.

– А я не думаю, что вы правы. Мне нужно найти его, потому что я должна рассказать ему о ребенке. Он не знает.

На какую-то секунду его охватило предательское чувство облегчения; даже если это правда, Зеб по крайней мере не бросил сознательно очередного нежеланного ребенка. Так, как он бросил Адама.

– Я понимаю, – сказал он; в каждом его слове слышался нескрываемый скептицизм. – Какой удобный случай для вас.

Ореховые глаза сузились.

– В этом нет ничего удобного для меня. Вы хоть представляете, как сложно найти вашего отца? Я неделями его искала и в конце концов наткнулась на вас. Так что, если вы можете просто сказать мне, как с ним связаться, я сейчас же уйду.

– Ни за что.

– Почему это?

– Потому что я не желаю, чтобы вы преследовали моего отца с этой выдумкой.

– С этой выдумкой? – Ее свободная рука сжалась в кулак, и он поднял руки в защитном жесте. – Почему вы думаете, что это выдумка? Из-за…

Телефонный звонок оборвал ее, что бы она ни собиралась сказать. Он прижал телефон к уху и услышал на том конце голос Нэйта:

– Что у вас там происходит? Гости прибывают и проявляют все больше и больше любопытства.

– Взломщица не представляет никакой угрозы. Я появлюсь через минуту. – Как только он решит, что делать с непрошеной гостьей и ее абсурдным заявлением.

Сунув телефон обратно в карман, он принялся пристально осматривать ее. Хм… В задумчивости он постукивал пальцами по ноге, пока наконец в его мозгу не промелькнула спасительная идея.

– Вы не можете просто так уйти, – сказала она, прервав его размышления. – Мне нужно узнать, где можно найти вашего отца.

– Нет. – Адам обдумывал только что появившуюся идею со всех сторон. – Повернитесь.

– Что? – В ее голосе послышалось явное недоумение.

– Повернитесь, я застегну вам платье. – Он указал пальцем наверх. – Вы идете на бал.

Решение было идеальным. Она будет оставаться на виду, пока он не сможет опровергнуть ее историю. И в качестве бонуса, если он появится на балу, ведя под руку красивую женщину, у него появится щит против остальных охотниц за миллиардерами. Одним ударом он убьет двух зайцев. Адам даже не пытался скрыть, как он доволен своей идеей.

У нее от удивления отвисла челюсть, и на мгновение повисла тишина.

– Не говорите глупостей.

– Я не говорю глупостей. Вы явились как гром с ясного неба, так что, пока я не разберусь в ситуации, вы будете «приклеены» ко мне.

Неожиданно воспоминание о том, как он держал ее в руках, вызвало у него желание снова прижать ее к себе. Выразительные ореховые глаза, тонкие, словно эльфийские, черты и восхитительные губы – все это вызывало у него желание поцеловать ее. А еще эти волосы цвета заката и потрясающая фигура – похоже, он пропал.

Великолепно. Его либидо решило проигнорировать тот факт, что эта женщина пришла сюда, чтобы выполнить свой коварный план. Хотя, в отличие от других охотниц, она, видимо, отказывается от миллиардера и стремится прямо к деньгам. Использовать Зеба, чтобы добраться до денег. Его лицо посуровело. Он ни за что не допустит этого – и она всерьез недооценивает его, если думала иначе.

– Я не собираюсь к вам приклеиваться. И я не пойду на бал. В этом нет никакого смысла.

– В этом есть смысл для меня, и еще какой. Вы можете пойти к журналистам. Вы можете исчезнуть и продолжить поиски Зеба. Знаете что? Я понятия не имею, какой еще изощренный план вы можете выдумать.

– Я не пойду к журналистам! С чего бы я стала это делать?

– Ради известности? Денег? Удовольствия? Не знаю. – Проведя рукой по волосам, он шагнул вперед. – Зачем вы проникли в мой отель и хотели попасть на мою вечеринку? Вряд ли такие поступки характеризуют вас как вменяемую женщину.

– Они характеризуют меня как отчаявшуюся женщину. – От гнева в ее ореховых глазах появились зеленые точки. – Как ни смешно, проникать сюда не было моей идеей номер один. Я пыталась связаться с вами менее экстравагантным способом, но ваша охрана не подпускала меня к вам, а вы не отвечали на мои письма, – продолжала она. – Возможно, я угодила в категорию вероятных охотниц за миллиардерами.

– Дорогая, вы до сих пор находитесь в этой категории. – Посмотрев на часы, он еле слышно выругался. – Мы можем обсудить все это позже. А прямо сейчас вы пойдете со мной.

– Кто это сказал? Вы не можете заставить меня идти с вами.

– Хотите поспорить? – Адам сделал еще шаг по направлению к ней. – Выбирайте: вы можете надеть туфли и принять мое приглашение по-хорошему, или я вызову полицию и вас арестуют за взлом и незаконное проникновение.

– Это шантаж!

– Незаконное проникновение со взломом – это преступление, – парировал он.

– У меня была уважительная причина.

– У меня она тоже есть. Так что – тюрьма или вечеринка? Выбирайте.

– Замечательно. Я иду на вечеринку. Но вы должны мне обещать, что после нее вы дадите мне контактные данные вашего отца.

В ее голосе не было ни следа неискренности. Вообще-то, если уж на то пошло, он готов был поклясться, что ей вообще не хотелось идти на вечеринку.

– После вечеринки мы поговорим, – ответил он, не сомневаясь, что за двадцать минут сумеет в пух и прах разнести ее историю.

– Отлично, – согласилась она и с усилием потянулась, чтобы еще раз попробовать застегнуть на себе платье.

– Позвольте, я помогу вам.

На какой-то миг ему показалось, что она откажется, но вместо этого она еще раз слегка пожала плечами и повернулась. Рыжеволосая голова опустилась, как будто она не хотела видеть его или свое собственное отражение в зеркале.

При виде ее обнаженной спины у него перехватило дыхание. Когда он дотронулся до нее, чтобы застегнуть платье, его пальцы дрожали.

– Она застряла, – сказал он, почти задыхаясь.

– Я знаю. – Краткость не позволила ей скрыть, как она проглотила комок, вставший в горле; ее кожа покрылась мурашками от его прикосновения. – Я вам говорила, что не специально вываливаюсь из этого платья.

С облегчением он высвободил кусочек шелка, застрявший в молнии, и застегнул платье.

– Как вы собираетесь объяснить, кто я такая? – спросила она, повернувшись к нему.

– Я подумал об этом.

– О, великолепно! – одобрила она. – Может быть, поделитесь со мной?

Его губы скривились в улыбке, он наслаждался ироничностью своей идеи.

– Мои поздравления! Вы поймали миллиардера.

На мгновение она будто приросла к месту, а затем покачала головой:

– Я не пойду туда как удачливая охотница за миллиардерами.

Адам нахмурился; помимо гнева в ее глазах можно было разглядеть искры неподдельного ужаса.

– Я ни за что не пойду туда с таким условием. Уж лучше я отправлюсь в тюрьму.

– Не надо драматизировать, кого вообще заботит, что подумают другие? – Адам равнодушно пожал плечами.

– В этом случае меня, – ответила она.

– Ну-ну, – сказал он. – Вы пойдете на бал – и более того, в качестве моей спутницы. Пусть уж лучше люди думают, что вы захомутали меня, чем узнают о причине, по которой вы сюда явились. Я не желаю придавать этой истории огласку.

– А кого заботит, что подумают другие, разве это не ваши слова?

– Дорогая, меня не заботит, что люди подумают о вас. Меня волнует, что они думают о моем отце. И прямо сейчас я не желаю привлекать к нему внимание. Только не сегодня, когда он руководит благотворительным вечером и собирается завтра организовать очередное благотворительное мероприятие. У журналистов уже и так хватает материала с этой темой охоты за миллиардерами. Невероятно, как много женщин были готовы обнажить свои тела и прозакладывать души ради лжи, которая будет написана в газетах.

В нем крепла решимость. Он ни за что не позволит всем силам и средствам, вложенным в Общество по борьбе с миеломой, пойти прахом. Ни один пенни не пройдет мимо цели, которой он пытается достичь в память о матери. Ее лицо тут же всплыло у него в памяти: слабая и бледная, но по-прежнему прекрасная, улыбающаяся – такой он запомнил ее на всю жизнь. И те ее последние слова, полные любви: «Детка, ты принес мне столько радости. Помни об этом. Будь счастлив. Я люблю тебя».

Адам усилием воли отогнал воспоминание, увидев, как изогнулась бровь его новой подружки на одну ночь.

– Так вот, что бы ни случилось, я не позволю журналистам разжиться вашей выдуманной историей.

Он говорил, рассчитывая вывести ее из себя – раздраженный противник скорее совершит просчет.

– Она не выдумана, – проговорила девушка сквозь плотно сжатые зубы.

Адам пожал плечами:

– Газетчиков не будет волновать, выдумана она или нет; они все равно здорово в ней покопаются. Вам и вашей матери как следует перемоют все косточки.

Она побледнела, во взгляде ореховых глаз появилась настороженность.

– Я тоже не желаю, чтобы все это стало достоянием общественности. Я просто хочу найти вашего отца. Вот и все.

– Я понял. Но прямо сейчас начинается благотворительный бал, и меня ждет репортер, которому будет очень интересно, кто вы такая. Так что вы пойдете со мной в качестве моей спутницы.

Она горестно вздохнула:

– Отлично.

– Вы от этого не умрете. Возможно, вам даже понравится.

– Да-да, верно. Но я в этом что-то сомневаюсь.

Он почувствовал себя оскорбленным. «Ну же, Адам, когда ты повзрослеешь?» Почему его вообще волновало то, что, кажется, ей не хотелось провести с ним вечер?

– Тогда притворитесь. Мне нужно, чтобы все остальные охотницы за миллиардерами думали, что хотя бы на эту ночь я уже занят.

Она от удивления раскрыла рот:

– Чем дальше, тем интереснее. Так вы собираетесь использовать меня как защиту.

– Я просто пользуюсь доступными средствами. И совершенно спокойно отношусь к тому, чтобы использовать красивую женщину в качестве щита. – А если бы я не была красивой? – холодно спросила она.

– Тогда бы мой план не сработал.

В ее взгляде он прочел презрение и, как ни странно, почувствовал желание. Эта женщина в простом элегантном черном платье выглядела великолепно.

– В той журнальной статье подчеркивалось, что только красивые женщины могут рассчитывать на успех, – объяснил он.

– Вне всякого сомнения, журналист опирался на ваши прошлые похождения?

– Большинство из моих бывших девушек действительно красивые, – согласился он. – Я не собираюсь оправдываться в этом. – Хотя неожиданно почувствовал укол совести. – Так вот, пусть все поверят, что мы встречаемся, хорошо? И постарайтесь выглядеть счастливой. Большинство женщин заплатили бы за возможность оказаться на вашем месте.

– Я – не большинство женщин.

– Тогда притворитесь. Идемте. – Взглянув на часы, он указал на сумку: – Оставьте ее. Я пришлю кого-нибудь за ней.

– Дайте мне пять минут. Мне нужно подкраситься. И надеть туфли, если уж на то пошло.

Она наклонилась, чтобы достать серебристую сумочку-клатч и пару туфель. Длинные, красивые ноги скользнули в ярко-зеленые босоножки на высоких каблуках, и его пульс участился.

Выпрямившись, она повернулась к зеркалу.

Адам достал мобильный телефон: пришло время предупредить Нэйтана о сложившейся ситуации.

– Я готова.

Он обернулся, и у него снова перехватило дыхание, когда его возбуждение достигло нового уровня. За несколько минут из естественной красотки она превратилась в гламурную красавицу. Что означало, что он полностью попался в ее сети.

Ее ореховые глаза блестели, а губы были накрашены блестящей темно-алой помадой. Губы, которыми он хотел завладеть прямо здесь. Прямо сейчас. Он был будто пьян. Возбуждение ни за что не покинет его на этой вечеринке.

Глава 3

Когда они подошли к внушительным дверям бального зала, у Оливии на лбу от страха выступили капельки пота. Такого развития событий она не ожидала.

Оливия прикусила губу. Невероятно. Подумать только – она играет роль, к которой всегда испытывала отвращение. Судить мужчин по размерам их кошелька было коньком ее матери.

Оливии было больно оттого, что ее мать – воплощение такой вот золотоискательницы, хотя она знала, что Джоди изо всех сил пытается устроить жизнь их обеих. Отвергнутая собственной семьей, беременная в шестнадцать лет, Джоди использовала то, чем обладала, – свою внешность и бесконечную привлекательность. Оба этих фактора обеспечили ей неплохие доходы и не слишком достойный уважения образ жизни.

– Эй, ты все еще здесь?

Глубокий голос вырвал ее из сетей воспоминаний и вернул в действительность. В пышно украшенный зал с рифлеными колоннами и сверкающими стеклянными подсвечниками. К шуму, смеху, хлопкам пробок, вылетающих из бутылок с шампанским и звону хрусталя.

«Хватит», – сказала она своим мыслям. Настало время проявить характер. И если так надо для дела, позволить всем поверить в то, что она удачливая «охотница» за миллиардером. А ее дело – найти Зеба Мастерсона. Тогда у ее еще нерожденного брата или сестры будет отец. Порядочный отец. Такой, какого Оливии так отчаянно хотелось бы иметь самой: отец, который признает своего ребенка и захочет быть частью его жизни.

– Я здесь, – сказала она.

– В таком случае вы не могли бы улыбаться?

– Я не очень улыбчивая.

– Что ж, возможно, пробил час развить в себе это умение. Прямо по курсу – репортеры, и они направляются к нам.

Он обнял ее за талию, и Оливия подавила вздох, стараясь не обращать внимания на неистовый порыв желания, охвативший ее при этом. Она сосредоточила свой взгляд на направившейся прямо к ним светловолосой женщине, на ее лице читалось откровенное любопытство.

– Мы уже решили, что вы не появитесь. – Репортерша положила руку Адаму на плечо. – К тому же мы все просто умираем от желания узнать, кто ваша таинственная гостья. Представьте же ее мне.

Наступила тишина. Вот ужас. Адам не знал ее имени. Репортерша приподняла прекрасно очерченные светлые брови.

Оливия открыла рот в тот же момент, когда рука Адама сжалась вокруг ее талии, слегка поворачивая ее так, что она инстинктивно посмотрела на него. В его карих глазах невозможно было разглядеть и тени тревоги, их жидкая медь словно заливала ее теплом. У нее пересохло в горле; он смотрел на нее так, словно не мог оторвать взгляд. Потом он улыбнулся – такой улыбкой, что все внутри у нее сжалось.

– Дорогая, это Хелен Кендерсон, колумнистка из журнала «Фриссон». – Он обратился взглядом к репортерше. – А это, Хелен, моя номинантка на премию «Самая красивая женщина года» по версии журнала «Фриссон».

Он подтолкнул ее вперед, и она шагнула к репортерше, протягивая ей руку.

– Оливия Эванс, – представилась она.

– И как вы себя чувствуете, заполучив на ночь миллиардера? – Голос репортерши был мягким, ироничным, но ее голубые глаза выдавали напряженное ожидание.

Оливия примерно знала, что ей следовало бы ответить, но ее мозг отказывался повиноваться ей. От унижения она залилась краской.

Слева от себя она услышала смех. Ее сознание вновь оказалось во власти воспоминаний. Она была на детской площадке, где повсюду сновали девочки с косичками, в блестящих лакированных туфельках и с аккуратно упакованными коробочками с завтраком. «Моя мама говорит, что твоя мама – шлюха, и ты будешь точно такой же, так что мне запретили играть с тобой». Затем они окружали ее, скандируя: «Шлюха, шлюха, шлюха…»

Руки произвольно сжались в кулаки. Если сейчас все было так же просто, как в те годы. К сожалению, она вряд ли может позволить себе дать Хелене Кендерсон в нос. Еще хуже то, что единственные слова, которые готовы были сорваться с ее языка, были вряд ли цензурными.

Почувствовав, как Адам повернул голову, она оглянулась и увидела, что он своими карими глазами смотрит ей в лицо с выражением, смысл которого она не могла разгадать. Он обнял ее за плечи, мягкая ткань его смокинга коснулась ее ставшей неожиданно очень чувствительной кожи. Этот жест внезапно придал ей чувство абсолютной защищенности.

– Вы не угадали, Хелен, – произнес он приятным голосом, в котором, однако, невозможно было не услышать стальную нотку. – Оливия – не охотница за миллиардерами, она порядочная девушка, с которой я встречаюсь.

В груди Оливии вдруг разлилось тепло. Адам защищает ее? Но нет, скорее он просто думал, что подобное заявление защитит его от охотниц, собравшихся в зале. Хелен Кендерсон ненадолго замолчала. Взгляд ее голубых глаз стал острее.

– Что ж, считайте, что я удивлена, – сказала она. – Не припомню, чтобы вы когда-нибудь приводили свою девушку, порядочную или нет, на это мероприятие. Я думала, что вы – охотница за миллиардерами, каким-то образом незаконно проникшая в здание. Я что-то пропустила?

Адам был прав. Репортерские антенны Хелен буквально дрожали в мерцающем свете свечей. Паника наполнила вены Оливии адреналином; настало время собраться и играть отведенную ей роль.

– Нет-нет, вы ничего не пропустили, – сказала Оливия. – Я здесь, перед вами. – Широко раскинув руки, она могла только надеяться, что ее голос не звучал глухо. – Хоть статью пишите.

Хелен склонила голову набок, слегка нахмурившись.

– Что ж, в таком случае мне стоит смотреть внимательно. Анализ манеры Адама встречаться с женщинами несомненно добавит огоньку моей статье.

Адам Мастерсон снова улыбнулся:

– Не лезьте в это, Хелен. Но и не забудьте взять интервью у всех тех, кто пожертвовал подарки для аукциона, и сделать побольше фотографий гостей.

– Да-да-да. Не волнуйтесь. Считайте, что все уже сделано, мой дорогой. Приятного вечера, Оливия. – Слегка взмахнув рукой, Хелен растворилась в толпе.

Ха-ха! Приятного? Как бы не так; она уже ловила на себе алчные взгляды, полные зависти.

– Что теперь делать? Мне кажется, она что-то подозревает.

– Может быть. Но все, что нам нужно делать, – показывать сияющий образ идеального свидания, и все будет в порядке.

– Так я буду чувствовать себя лучше?

– Это все, что я могу предложить. – Он пошел вперед. – Нет нужды паниковать. Следуйте за мной, смотрите на меня с обожанием, и все будет прекрасно. Нам нужно только вращаться в обществе.

– Только?

Адаму было легко говорить, потому что он точно рожден был для того, чтобы вращаться в обществе. Оливии только и оставалось, что с обожанием смотреть на него, пока они кружились по великолепной зале, устланной плюшевым ковром, в котором утопали ее каблуки.

Адам должен был убедиться, что он поговорил с каждым гостем в отдельности – здесь улыбка, там – взмах рукой, в зависимости от ситуации, серьезный или шутливый. Кроме того, он повсюду тонко рекламировал аукцион. Нечего и удивляться, что он никогда не приводил на это мероприятие своих спутниц; он был занят своей ролью хозяина и организатора мероприятия, а Оливии отводилась исключительно декоративная роль. Которая давала ей хорошую возможность наблюдать за ним. Видеть, как идеально его фрак облегает тело. Любоваться его широкой грудью, мускулистыми бедрами, легкой походкой, красивым лицом.

Неудивительно, что ее гормоны не желали успокаиваться.

Она чувствовала его рядом во время богато сервированного ужина, и это волновало ее еще больше.

«Сосредоточься, Оливия». Например, на красиво накрытом столе с великолепными цветами посередине. На блеске плавающих свечей. На чем-нибудь кроме Адама Мастерсона и пламени желания, которое охватывало ее, стоило ему только коснуться рукой ее руки.

Ее вниманием полностью завладел Адам Мастерсон. Она была поражена силой его притягательности во время аукциона, когда он стоял на подиуме и, используя свой шарм и совершенную искренность, предлагал невероятно высокие цены.

Отведя глаза от подиума, она вздохнула. Адам Мастерсон воплощал все то, что ей не нравилось: богатый, заносчивый – он уж слишком напоминал ей кавалеров ее матери. Не говоря уже о том, что Оливия Эванс никогда не увивалась ни за одним мужчиной; она сама обладала такой притягательной силой, что мужчины увивались за ней.

– Знаешь, никто не поверит ни слову обо всем этом.

Оливия отвлеклась от созерцания белоснежной скатерти и увидела хорошо знакомое лицо. Ох, просто невероятно красивая. Перед ней была женщина, чьими фотографиями в модных магазинах она не раз любовалась, – сияющая блондинка-супермодель, у которой отбоя не было от предложений дизайнеров и с которой Оливия, будь ситуация иной, мечтала бы поговорить. Но вместо обсуждения моды ей предстояла взрослая версия детской площадки.

Легендарные губы Кэндис искривились в усмешке; стройная, в блестящем золотом платье, она скользнула на стул по правую руку от Оливии.

– Вот так диковинка.

– Что вы сказали?

– Вы слышали. – Супермодель положила ногу на ногу, чтобы показать разрез платья, доходящий до бедра, для пущей эффектности. – Ты – просто очередная дешевка, охотница за деньгами Адама и желающая переспать с ним ради того, чтобы угодить на обложки журналов.

Ядовитые стрелы достигли своей цели, но будь она проклята, если покажет это. Сжав руки в кулаки, чтобы скрыть дрожь, она вытеснила из сознания воспоминания о детских насмешках и посмотрела Кэндис в глаза. «Не горячись, Лив».

– А вы?.. – спросила Оливия, чувствуя, что мысль о том, что ее не узнали, ранит эго супермодели – или, по крайней мере, помешает ей так же успешно нападать дальше.

Шипение показало, что Оливия попала в яблочко, но прежде, чем Кэндис успела ответить, Оливия услышала, как слева от нее отодвигается стул.

– Это Кэндис, она заплатила немаленькие деньги, чтобы попасть сюда в надежде поймать Адама.

Оливия обернулась: еще одна постоянная участница модных дефиле, Джесси Т., в ярко-синем облегающем платье, грациозно опустилась на сиденье. У Оливии засосало под ложечкой; это и правда было повторением кошмара ее детства – только вместо девчонок с косичками ее окружали женщины с модельными прическами. На какое-то мгновение она чуть не поддалась порыву перевернуть стол и пуститься бежать.

Но Джесси подмигнула ей, коснувшись кончиком пальца с ногтем бирюзового цвета ее щеки.

– Вообще-то дай подумать… Я полагаю, что Кэндис считает себя охотницей «высшего класса», которой предстоит ночь нежной любви, а потом она даст откровенное интервью «Фриссон» или «Глоссип». Я права, Кэндис? – Джесси ухмыльнулась, когда Кэндис отодвинула стул и поднялась. – Она просто злится, что ты разрушила ее планы, дорогая.

Повернув голову с фирменным пучком на голове, Джесси как будто потеряла интерес к сопернице, будучи, по-видимому, невосприимчивой к ядовитому взгляду последней, и сидела так до тех пор, пока Кэндис своей плавной походкой наконец не удалилась к подиуму.

– Привет, Оливия, я…

– Джесси Т., я знаю. И… м-м-м… Спасибо.

– Не за что. Адам попросил меня присматривать за тобой. Ему пришло в голову, что ты можешь стать мишенью для нападок женщин, которых здесь предостаточно.

Оливия моргнула, чувствуя, как в груди снова разливается коварное тепло. Пусть Адам и использует ее как прикрытие, но в то же время он защищает ее.

– Не смотри так удивленно. Адам – хороший парень. Ох, дорогая, если бы я не была счастлива в браке, я бы с тобой посоперничала.

Прежде чем Оливия успела сообразить, что на это ответить, Джесси грациозно поднялась.

– Приятного вечера. Но будь осторожнее с Кэндис; она может поставить все вверх дном, если что-то идет не так, как ей хочется.

Темноволосая женщина повернулась и легонько хлопнула ладонью о ладонь Адама, который подошел к столу, и направилась к группке, в которой находился ее муж – голливудский продюсер.

Оливия взглянула на Адама, и ее пульс участился.

– Спасибо, что попросили Джесси приглядывать за мной. И… – она кивнула в сторону подиума, – какую великолепную работу вы там проделали!

– Не за что и спасибо.

В его голосе прозвучала гордость. Гордость и что-то еще: глубоко личное, что заставляло его быть внимательным к каждой детали, и то, как он общался с теми гостями, кто столкнулся в жизни с этой ужасной болезнью – раком.

– Это очень важный повод, – мягко сказала она.

– Да, именно. – Между ними повисла тишина, и он провел ладонью по лицу, словно хотел стереть непрошеные мысли. – Пришло время танцев.

– Я предпочла бы отказаться. – Потому что если ей до сих пор и удавалось держать свое тело под контролем, танцы с Адамом вряд ли помогут ей в этом.

– Это было не предложение. – Снова в его голосе появились стальные нотки, выдавая в нем человека, который привык получать то, что он хочет.

– А я не повинуюсь приказам. – Когда она посмотрела на него, ее возбужденные нервы пришли в еще более раздраженное состояние.

– Хелен сказала, что она сделает снимки, мы будем танцевать, и я думаю, мы должны это сделать. Она не дура. К тому же она вряд ли не заметила, как вы нервничаете.

– Конечно, нервничаю. Изображать вашу спутницу не так-то легко. Особенно потому, что я ничего о вас не знаю, даже элементарных вещей.

– Большинство моих девушек ничего обо мне не знают; я бы об этом не беспокоился. – Он протянул ей руку. – Давайте, Оливия. Не отказывайтесь. Это должно быть весело.

Одним ловким маневром он выбил у нее из рук все ее моральные убеждения. А что до его улыбки… Горячая волна пробежала у нее от диафрагмы до кончиков пальцев на ногах.

– Я правда не умею танцевать.

– Я поведу, следуйте за мной.

– Лучше бы вы перестали так говорить.

– Давайте, – снова поторопил он ее. – Мы должны развеять подозрения Хелен.

– Я не уверена, что этому поспособствует ее наблюдение за тем, как я топчусь по танцполу, – заметила Оливия, вставая. – Но с другой стороны – как насчет небольшого публичного позора? – Вы не можете быть настолько плохи.

Оливия глубоко вздохнула.

– Нет, могу. У меня полностью отсутствует координация движений. Пингвины танцуют лучше, чем я. Не заставляйте меня выставлять себя полной идиоткой.

– Держитесь за меня покрепче, и все будет в порядке.

А за какую часть тела лучше держаться? Держаться за какую угодно часть тела Адама казалось ей очень плохой идеей.

Что же с ней случилось? Ее тело никогда в жизни не реагировало так ни на одного мужчину.

Они стояли на этом треклятом танцполе, и Адам обнимал Оливию за талию, его пальцы словно прожигали тонкий шелк ее платья. Ее охватил жар; он был слишком близко… Его дыхание щекотало ставшую неожиданно очень чувствительной мочку уха.

– Тебе нужно расслабиться.

Как будто это было так легко!

Она видела, как Хелен, сидящая за столиком на краю танцпола, указывала на них фотографам.

– У тебя хорошо получается, – пробормотал он. – Но помоги мне еще немного. Попробуй обнять меня за шею.

Она последовала его указаниям и, покраснев, прижалась к его широкой груди. У нее перехватило дыхание, когда она увидела, что карие глаза Адама потемнели, а на шее у него забилась жилка. Она запустила пальцы ему в волосы, все еще не в состоянии нормально дышать.

Внезапно неумение танцевать перестало быть для нее главным поводом для беспокойства. Ее мозг начал отдавать команды. «Не раскатывай губу. Не покачивай бедрами. Не клади голову ему на грудь. Не прижимайся к нему слишком сильно».

Но было уже слишком поздно. Ее глаза закрылись. Ее тело двигалось, прижавшись к его. Ее бедра покачивались. Вожделели. И встретили ответную реакцию.

Оливия забыла, где находится. Кто она. Что она. Только то, что происходило сейчас, было важно. Музыка смолкла.

В ее душе медленно поднималось чувство стыда, она вспоминала, как буквально приклеилась к нему; они могли бы с таким же успехом заняться любовью прямо на танцполе.

Мгновение, растянувшееся в вечность, она ощущала под своей ладонью его учащенно бьющееся сердце и смотрела в его глаза, превратившиеся в расплавленную медь. Затем он моргнул, и теперь в его взгляде нельзя было прочитать ничего, кроме задумчивости.

– Это должно было помочь, – сказал он.

– Чему помочь?

– Развеять всяческие подозрения в голове у Хелен. И освободить меня от любых притязаний других женщин.

Ее охватило чувство унижения. Адам все это сыграл – продуманный спектакль ради того, чтобы убедить даже самых скептически настроенных репортеров. Но он не мог сыграть все. Ни за что на свете он не смог бы симулировать то, что происходило у него в брюках. Что все еще происходило в его брюках. Пока она все еще прижималась к нему.

Отступив назад, она посмотрела на него, ожидая ответов.

– Что ж, – сказал он весело. – Дай мне десять минут – и я весь твой.

– Весь ты мне не нужен.

– Тогда ты получишь любую часть, которую захочешь. Как тебе такой вариант?

Он шагнул к ней, и ее дыхание участилось.

– Я… – Ей было необходимо время, чтобы собраться с мыслями.

Но Оливия против воли шагнула ему навстречу и оказалась так близко, что не могла не заметить, как сильно он возбужден.

– Но как же гости? – вдруг опомнилась она.

– Для них тут бар с бесплатными напитками и куча еды. Они справятся.

– Но…

– Ш-ш-ш. – Адам прислонил палец к ее губам.

Оливия сглотнула, и остатки ее инстинкта самосохранения испарились в сверкающем хаосе бального зала. Она взяла его за руку и, не обращая внимания на бормотание гостей, вышла вместе с ним из помещения.

К ее удивлению, он продолжал удерживать ее руку в своей, пока они стремительно шагали через мраморное фойе к лифтам. Где-то на самых задворках сознания голос разума требовал ее внимания, требовал остановиться и не совершать глупость. Опустив глаза, она посмотрела на их сплетенные пальцы и вдруг подумала: «Будь что будет».

Двери лифта открылись, и он завел ее внутрь. Едва дождавшись, пока они закроются и обеспечат им полную защиту от чужих взглядов, он прижал ее к себе.

Глава 4

Где-то в глубине души Адам понимал, что это была плохая идея. Оливия Эванс представляла собой целую массу противоречий и к тому же была «охотницей за миллиардерами». Но сейчас ему было просто наплевать на все это. Все ее существо источало чистое желание. Он мог бы поклясться, что все, чего хочет Оливия, – это оказаться с ним в постели.

Мягкие изгибы ее тела волновали его, яблочный аромат, исходивший от нее, дурманил. Адам прислонился к стальной стене лифта, радуясь тому, что это был его персональный лифт. Не было никаких препятствий для того, чтобы попробовать на вкус эти чувственные губы, которые дразнили его весь вечер.

Их взгляды встретились, в обоих горела страсть. Подняв руку, он взял ее за подбородок и большим пальцем нежно провел по пухлой нижней губе. Она выдохнула, по ее телу пробежала легкая дрожь.

– Мне весь вечер хотелось так сделать, – пробормотал он. – Прикоснуться к тебе, и чтобы этого никто не видел.

– Я думала, что все это – напоказ.

– Так и было. Но это не значит, что я не сходил при этом с ума. – Он погладил обнаженное плечо Оливии и почувствовал, как от прикосновения его пальцев по ее коже побежали мурашки. – А это по-настоящему, – добавил он, опуская голову, чтобы запечатлеть поцелуй у нее на шее.

Она со вздохом наклонила голову, и он продолжил дорожку из поцелуев до изгиба ее шеи; ее дыхание участилось, тело затрепетало в ответ.

– Адам? – прошептала она, беря его за плечи. – Поцелуй меня.

Вкус ее губ сводил его с ума, они были мягкие, нежные и податливые. Еще одним вздохом она как бы признала свое поражение, обвила руками его шею, погладила и запустила пальцы ему в волосы; по спине мужчины пробежала дрожь.

Первобытное желание с невероятной силой охватило его, когда он, проведя руками по ее спине, коснулся ее ягодиц. Оливия застонала и прижалась к нему, одолеваемая такой же жгучей страстью.

Лифт запищал и остановился, и Адам, протянув руку, нажал на кнопку блокировки дверей. Оливия этого даже не заметила.

– Хочу еще… – пробормотали ее губы прямо у его рта.

Нежные пальчики потянули за отвороты пиджака его смокинга, и он, угадав ее намерения, стряхнул его с себя.

– Так лучше? – спросил он.

– Лучше, – ответила она, жадно расстегивая пуговицы его рубашки. – Намного лучше.

Она запустила руку под его рубашку; ее прикосновение отозвалось в нем острым желанием, которое требовало немедленного удовлетворения. – Моя очередь, – сказал он, потянул за молнию на ее платье, и оно легко соскользнуло на пол.

На ней не было лифчика. Оливия стояла перед ним, изящная, стройная и почти обнаженная, на ней оставались лишь тонкие трусики и зеленые босоножки.

– Великолепно, – выдохнул Адам. У нее была большая грудь, стройная талия и чувственные бедра. – Оливия, ты так невероятно красива.

Небольшая морщинка появилась у нее между бровей, как будто он сказал что-то не то. Он поцелуем убрал эту морщинку и взял в руки ее тяжелые груди, проведя большим пальцем по возбужденному соску. Оливия глухо застонала. На мгновение Адам опомнился.

– Я бы хотел взять тебя прямо здесь, но у нас нет защиты. – Он с силой выдохнул. – Мне нужно отнести тебя в постель, Оливия.

Она кивнула. Он наклонился, поднял ее платье и помог ей одеться. Остановившись только затем, чтобы забрать пиджак и ее сумочку, он нажал на кнопку открытия дверей.

Он взял Оливию за руку просто потому, что ему не хотелось отпускать ее ни на минуту. Пытаясь нащупать в кармане карточку от двери, он тянул ее по коридору, покрытому плюшевым ковром.

Свободной рукой он сунул в щель прямоугольный кусок пластика и подождал, пока загорится зеленая лампочка.

– Ну, давай же, – пробормотал он и услышал у себя за спиной ее приглушенный смешок.

Наконец замок щелкнул, и он открыл дверь в длинный сводчатый коридор, ведущий прямо к нему в спальню. Стоявшая рядом с ним Оливия вдруг словно приросла к месту и внезапно, почти грубым движением, высвободила руку.

– Оливия? – Адам не мог понять, что вызвало у нее такую реакцию, в то время как он по-прежнему был невероятно возбужден.

Ее глаза были широко распахнуты, взгляд стремительно перебегал с одного предмета на другой. Ему показалось, что она тщательно осматривает все, что ее окружает.

Это был стандартный номер люкс для всех его отелей. Верх роскоши – гладкие линии, все в стиле модерн. На кремовых стенах яркие пятна, напоминавшие абстрактную живопись, сияющий деревянный пол заказан у одного из самых известных лондонских дизайнеров.

Она повернула светлую голову, чтобы сквозь раздвижные стеклянные двери посмотреть на гостиную – небольшую мрачную комнату. Длинные темные ресницы опустились раз, другой, а затем она хлопнула себя ладонью по лбу.

– Что же я делаю?

Она отступила от него на шаг.

– Я думал, что мы как раз собирались воплотить все наши фантазии.

Оливия поморщилась, и на какое-то сумасшедшее мгновение ему показалось, что последние двадцать минут были не более чем плодом его воображения, если бы не румянец на ее щеках и не напряжение, которое он все еще испытывал.

– Я должна уйти, – сказала она.

– Ничего себе. – Адам протянул руку и оперся на дверь. – Не так быстро.

Выражение, промелькнувшее на ее лице, было так похоже на выражение ужаса, что он почувствовал себя оскорбленным.

– Оливия, я не собираюсь удерживать тебя здесь против твоего желания или требовать от тебя чего-то, чего ты не собиралась мне предлагать. Но после всего, что случилось, ты не можешь просто так уйти. Ничего не объяснив. – Его телу тоже были нужны определенные разъяснения, он не переставал надеяться, что удача снова повернется к нему лицом.

И все-таки втайне он горел желанием схватить ее, тем более что ему казалось, ее тело отзовется на его призыв. Но он не мог себе этого позволить. – Так что расслабься, – продолжил он.

Напряжение в ее плечах постепенно уходило, но вся ее фигура все еще выражала готовность бороться или бежать.

– Я допустила ошибку, – призналась она. – Я была словно в тумане. Во сне. – Она посмотрела на него, высоко подняв голову. – А сейчас проснулась.

От разочарования все сжалось у него в животе, когда его прекрасные фантазии улетучились. Адам перевел дух. В конце концов, в жизни его постигали куда большие разочарования, чем это, к тому же Оливия, может быть, оказывала ему сейчас неплохую услугу. Он ведь не хотел позволить какой-нибудь, пусть даже невероятно красивой, женщине поймать его? Похоже, что хотел. Но если это не случится – значит, не случится. Надо жить дальше. Он пожал плечами.

– Твоя очередь, Оливия. Но, несмотря ни на что, мне кажется, мы идеально подошли бы друг другу.

– Может быть… А может быть, и нет, – сказала она, берясь за дверную ручку. – Я спущусь вниз, на ресепшн, и забронирую себе номер, но нам нужно выбрать время для разговора. О Зебе.

Зеб. Проклятье. Он совсем забыл об этом. Ее слова несколько вернули его к действительности. – О ком?

– Ты забыл? – спросила она. – О ребенке.

– О том мифическом ребенке? Я думал, ты уже бросила эту приманку с историей о беременности твоей матери. Ты не можешь снова хвататься за нее после того, как отказалась провести со мной эту ночь.

Оливия смотрела на него, потеряв на мгновение дар речи. Адам все еще думал, что она была одной из тех ужасных жадных женщин.

И, строго говоря, она почти не имела права упрекнуть его в этом. Она и правда повела себя как «дешевка», так ее назвала Кэндис. После танца у всех на виду она поцеловала его в лифте, сбросила платье и быстро позволила ему делать с собой, что он хотел. Не будь она ошарашена богатством его пентхауса, и трусики сбросила бы.

– Я здесь не для того, чтобы охотиться за тобой. – Ее слова прозвучали так неестественно, что она сама поежилась. – Если бы это было так, я бы переспала с тобой.

– А вот и нет. – Он покачал головой; в его глазах вспыхнуло презрение. – Ты, похоже, положила глаз на добычу пожирнее. Ты почти позволила увести себя, но одного взгляда на этот номер хватило тебе, чтобы решить, что за скандал с беременностью можно получить куда больше денег, чем за несколько часов в постели со мной.

Вот наказание. Теперь она понимала, какой смысл мог во всем этом увидеть Адам. Как же объяснить ему, что вид его шикарных холостяцких апартаментов напомнил ей о том, что он миллиардер, мужчина с тугим кошельком, который хотел ее только потому, что она красива?

Точь-в-точь как те богатые мужчины, которых так много было в ее детстве и которые ухаживали за ее матерью только из-за ее красоты. Ее мать, по крайней мере, назначала цену за свое согласие; Оливия же была готова дать его даром.

В комнате повисла напряженная тишина.

Она понимала, что ей необходимо поступить правильно. Ведь единственное, что имело значение, – это ребенок. Чувство вины из-за того, что она позволила себе забыть об этом, теснило ей грудь.

– Все, что я говорила тебе о ребенке, – правда. Я понимаю, как выгляжу в твоих глазах. Сейчас ты не доверяешь мне, но, пожалуйста, просто дай мне полчаса. Не утром. Сейчас.

Адам долго выдерживал ее взгляд, поигрывая пальцами на мускулистом бедре. Затем, глубоко выдохнув, он провел ладонью по лицу.

– Замечательно. Давай поговорим.

Повернувшись, он направился в огромную гостиную, на ходу застегивая рубашку.

Почувствовав одновременно облегчение и решимость, она постаралась подавить в себе и чувство разочарования.

Нужно контролировать себя. Она не может позволить своим желаниям все испортить. Секс – оружие, и она знает это. Так сказать, ценная валюта, которая может быть использована как во благо, так и во вред себе.

– Хочешь выпить что-нибудь? – Адам подошел к черному лакированному бару.

– Да, если можно.

– Виски подойдет?

– Идеально.

Идеально, как движения его больших умелых рук, откупоривающих бутылку.

Оливия с усилием отвела глаза и осмотрела комнату: уж лучше сосредоточиться на том, что ее окружает, чем на руках, которые так недавно прикасались к ее обнаженной коже, оказывая на нее такое ошеломляющее действие.