Читать онлайн Способные люди бесплатно

Published by agreement with Salomonsson Agency.

Copyright © Klas Ekman 2020

© Петров И. Н., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2021

* * *

Ее жизнь разрушилась в мгновение ока.

Еще месяц назад самыми большими проблемами Анны были трудности ее сына и необходимость жить с надоевшим мужчиной.

Сейчас она рассовывала части тел по мешкам для мусора.

А после приняла душ и, увидев себя в зеркале в ванной, констатировала, что выглядела точно, как обычно. Словно ничего не произошло.

Но от нее прежней ведь не осталось и следа.

Или она только сейчас стала сама собой? Неужели случившееся обнажило ее подлинную сущность?

Эта мысль была по-настоящему пугающей.

Глава 1

Четверг, 26 сентября

Детский психолог периодически почесывал бороду, и перхоть падала на его темный свитер. Постепенно ее становилось все больше и больше, и, глядя на мужчину, Анна подумала о первом снеге. До зимы теперь оставалось не так уж много времени. Лето пролетело очень быстро, пусть и было гораздо скучнее, чем предыдущие.

– Сикстен очень впечатлительный ребенок, – сказал психолог с таким видом, словно только сейчас осознал это.

Она увидела, как Магнус скривился. Ее муж никогда не стеснялся открыто демонстрировать свои эмоции, и это была одна из немногих черт характера, которая по-прежнему нравилась ей.

– Очень впечатлительный ребенок, – продолжил психолог и, торопливо заглянув в свои записи, посмотрел по очереди на собеседников поверх заляпанных потными пальцами очков.

Его голос с явно выраженным акцентом – польский или немецкий? – действовал усыпляюще. Он вряд ли был старше Анны. Пожалуй, даже моложе. В любом случае ему явно еще не перевалило за сорок.

– И что нам делать? – спросил Магнус и провел рукой по густым, уже седеющим волосам.

– Душевный комфорт. Спокойствие, – пустился в объяснения психолог, и Анна почувствовала, как у нее сдавило горло. – Спокойствие и душевный комфорт невероятно важны именно сейчас, на стадии как обследования, так и лечения.

Магнус вздохнул. Анна начала крутить обручальное кольцо, как всегда делала, когда нервничала. Порой это раздражало Магнуса, поскольку они поженились без помолвки, и ему казалось, что тем самым она в довольно агрессивной манере указывает ему на промах – кольцо у нее было только одно. Но тут он ошибался. И, кстати, сегодня кольцо сидело свободнее, чем обычно.

– На мой взгляд, сейчас наиважнейшей задачей для вас является свести к минимуму любые причины нервозности, – продолжил психолог. – Лучше всего сфокусироваться на создании как можно более спокойной обстановки вокруг Сикстена. Насколько я могу судить, это благотворно скажется на нем в будущем. Это сможет облегчить его дальнейшую жизнь.

– Что вы имеете в виду, говоря о причинах? – спросила Анна.

– Я имею в виду все, что вызывает беспокойство.

– То есть мы не должны переезжать, разводиться… вообще не должны делать глупостей, – уточнил Магнус таким тоном, словно мысль о подобных вещах казалась ему полностью абсурдной. – Это означает как можно более стабильную обстановку в доме.

Психолог кивнул:

– Именно. Как подсказывает мне опыт, излишняя активность, да и, пожалуй, контакты тоже, ни к чему хорошему такого мальчика, как Сикстен, не приведут. При нынешнем положении дел я предложил бы вам придерживаться одного и того же распорядка дня, чтобы избежать срывов, которые могут повлечь за собой любые неожиданные ситуации. По крайней мере, пока продолжается обследование. Я думаю, было бы замечательно, если бы при нашей следующей встрече вы смогли бы предоставить мне список возможных причин нервозности, а также рассказали бы о том, каким именно образом вы можете их нивелировать, – сказал он.

– Список? – уточнила Анна.

– Да, я думаю, вам самим будет полезно посмотреть на вашу жизнь как бы со стороны и выбросить из нее то, в чем нет особой необходимости, и что, пожалуй, в первую очередь влияет на Сикстена. По моему мнению, именно покой сейчас для него важнее всего. Впрочем, покой не помешал бы и вам самим.

Анна вздохнула. Ситуация скалывалась не лучшим образом.

– Как думаете, такая задача вам по плечу? – спросил психолог, как показалось Анне, сочувствующим тоном.

Она взяла свой бумажный стаканчик. К счастью, на донышке осталось еще немного кофе. И на том спасибо.

Сикстену было всего пять. Он начал вести себя все более и более странно после того, как одна из воспитательниц детского сада, куда он ходил, уволилась весной. Тревогу забили ее коллеги, когда заметили, что мальчик замкнулся, почти не отвечал на вопросы, а временами у него случались необъяснимые истерики. Он всегда не любил шум, но сейчас реагировал на него слишком уж бурно. К тому же стал с криками вцепляться в Анну или Магнуса, когда они уходили, оставляя его в группе.

А еще он писался по ночам.

Психолог поменял позу, и Анна увидела, что у него расстегнута молния на брюках. После этого она, правда, без особого успеха, старалась зафиксировать свой взгляд на чем-то ином, в то время как он рассказывал о душевном спокойствии, детском развитии и родительской поддержке, предлагал способы решения проблемы, уже известные ей из множества родительских форумов, а также от Магнуса, изучавшего все это на своих занятиях.

Психолог сказал, что ему было приятно познакомиться с Сикстеном и что он с нетерпением ждет их следующей встречи.

– К сожалению, мы не сможем увидеться в октябре, поскольку я буду на курсах в другом городе, но я вернусь в ноябре. Поэтому, может, мы встретимся седьмого числа? – закончил свою речь психолог.

Анна и Магнус проверили свои ежедневники.

– Мне это вполне подходит, – кивнул Магнус. – У меня не запланировано ничего особенного на этот день.

– А я могу взять отгул, – поддержала мужа Анна.

Психолог записал их на указанное время и попрощался.

– Этот мерзавец сказал «познакомиться с Сикстеном», – буркнул Магнус, как только они сели в машину. – Причем здесь какое-то знакомство? Кто так вообще выражается? Я думаю, нам надо обратиться к кому-то другому.

– По-твоему, результат от этого изменится? – спросила Анна. – Нам ведь рекомендовали именно его.

– Ты можешь по крайней мере посоветоваться с кем-то другим?

– В наших краях он считается лучшим. И к тому же ты сам в состоянии заняться этим вопросом, если считаешь, что сумеешь найти кого-то приличнее, – сказала она и услышала в ответ тяжелый вздох.

Магнус учился на психолога, и через десять дней ему предстояло сдать большую домашнюю работу и зачет. Поэтому он заранее давал понять, что все это время будет ужасно занят. Потом, естественно, все должно было измениться. Как обычно. Тогда он станет помогать намного больше. Хотя Анна знала, что у мужа сразу же появится новое важное дело, а затем они поссорятся в очередной раз и на все претензии Магнус лишь обреченно разведет руками. «Такова жизнь», – скажет он. Так бывало уже не раз. Ведь жизнь постоянно подкидывала Магнусу какие-то сюрпризы. Другие, пожалуй, сказали бы, что дело в неумении планировать время, но, по мнению самого Магнуса, он постоянно становился жертвой случайного стечения обстоятельств.

Он пристегнул ремень безопасности с таким видом, словно это стоило ему немалых усилий, и тут он, пожалуй, не притворялся, хотя бы отчасти. Магнус стал полнеть после того, как начал учиться. Сейчас он выглядел как типичный сорокалетний папаша маленького ребенка, чего, похоже, сам не замечал, поскольку по-прежнему посмеивался над жалким внешним видом и физическим состоянием «молодых» родителей одного с ним возраста. Он любил повторять, что природа благоволит ему, поскольку он-то, в отличие от всяких там толстяков, не постарел за пять лет как на пятнадцать.

Анна выехала с парковки и отвезла мужа на станцию, где у платформы уже стоял пригородный поезд.

– Увидимся вечером, любимая, – сказал Магнус и поцеловал ее в губы, прежде чем вылез из машины.

«Интересно, его губы всегда были вялыми или стали такими со временем?» – подумала Анна. Увы, но эта мысль посетила ее только сейчас, когда уж больше не с чем было сравнивать.

Она поехала к большому торговому центру и постаралась припарковаться как можно дальше от главного входа. Люди в их городе были невероятно ленивы и предпочитали развернуться и уехать, не разобравшись с делами, а не оставлять машину так далеко, как это делала она. А потому Анна могла спокойно сидеть в машине, не опасаясь, что какой-нибудь знакомый подойдет и постучит по стеклу с нарочито удивленным выражением лица, как будто встреча у единственного крупного супермаркета в округе была поистине невероятным событием. «Какое совпадение!» – обычно восклицали в таком случае, словно жили в настоящем городе, а не в пригороде, больше похожем на деревню. «Мир тесен!» – слышалось в ответ, как будто бы их муниципалитет не был самым маленьким в стране, и было истинным чудом столкнуться здесь с соседом. Многие, если, конечно, кто-то заводил разговор на подобную тему, рассуждали о жизни как обитатели самого настоящего мегаполиса. А ведь их городок был настолько мал и непримечателен, что попал на первую полосу местной газеты только после того, как его упомянули в одном из вопросов какой-то малопопулярной телевизионной викторине. Что примечательно, ответа на него так никто и не дал.

Анна уронила голову на руль и дала волю слезам. Почти сразу же ей стало чуть ли не физически плохо, как будто она давно уже разучилась плакать и теперь тело изо всех сил противилось охватившим ее чувствам.

Анна плакала из-за Сикстена. Она очень любила сына и страстно желала, чтобы он мог быть таким же глупеньким малышом, как и его друзья из садика, все эти дети, у которых, казалось, в голове еще не было ни одной мысли, они беспечно, словно щенки, носились повсюду, размазывали кулачками по лицам зеленые сопли, то и дело вытекающие из их крошечных носов. Почему именно Сикстен стал таким впечатлительным? Такие вещи всегда плохо заканчиваются для маленьких мальчиков. Разве он не мог расти более похожим на своего отца?

Слезы почти сразу закончились, и Анна бросила взгляд в зеркальце заднего вида. Как обычно, в отражении ее ждал неприятный сюрприз. Себя она узнала с трудом. Морщинок явно прибавилось. А скорбные складки по углам рта уж точно ее не красили. Белки глаз покраснели, тушь потекла. Она достала бумажное полотенце из бардачка. Однако, стерев тушь, поняла, что стала выглядеть не сильно лучше. Тогда Анна попыталась придумать какое-то разумное оправдание своему внешнему виду, чтобы сразу же пресечь расспросы коллег, однако и в этом деле особого успеха не достигла.

Будь у них только Сири, они, наверное, горя не знали бы. Дочка была на два года старше Сикстена. Спокойная, сильная, уверенная в себе, она ходила в школу, находившуюся рядом с детским садиком брата. Сейчас, когда малыша было так трудно оставить в саду, это было большим плюсом. Сири была как раз такой девочкой, какой Анна хотела бы видеть себя в детстве.

Впереди их ждали трудные и скучные выходные. Анна знала, что теперь ей придется обманывать не только других, но и себя, поскольку в противном случае жизнь Сикстена могла стать еще хуже.

Глава 2

Четверг, 26 сентября,

и пятница, 27 сентября

Коллеги встретили Ругера ликующими криками и принялись восторженно стучать по столам, когда он, слегка покачиваясь, направился к ним с подносом с напитками. Трезвый Юхан пока еще чувствовал себя довольно неуютно среди общего веселья. Ему пришлось дожидаться опоздавшего по каким-то причинам клиента, и он пришел в паб на полтора часа позже остальных. К тому времени коллеги уже успели прилично набраться и приветствовали его столь радостно, что ему стало не по себе. Корпоративы их фирмы обычно проходили довольно цивилизованно, но порой коллеги перебарщивали с выпивкой и заводили взрывоопасные разговоры. Юхан работал с этими людьми уже несколько лет, а потому еще до того, как началась настоящая чертовщина, понял – ничем хорошим этот вечер не закончится.

– Давай, Юхан, – крикнул Ругер, – догоняй нас! Ты должен выпить три раза подряд!

Веселились, конечно, после работы, а значит, субординацию вроде как не соблюдали. Хотя все было относительно – Ругер все равно оставался его шефом. Он раздал рюмки всей компании, и Юхан получил свои три штрафных.

– Мне надо сначала немного перевести дух, – сказал он, и этот ответ сильно не понравился шефу.

Ругер и в обычном своем состоянии из-за сильно изогнутого носа, плотно сжатых губ и густой белой шевелюры напоминал хищную птицу. А сейчас, когда глаза его пьяно блестели, и подавно. Казалось, будто от него ускользает добыча.

– Да черт возьми, Юхан, мы же нечасто выбираемся куда-то все вместе! – воскликнула Лена, тридцатипятилетняя женщина с короткой стрижкой, чье лицо на семьдесят процентов состояло из лба, между которым и непропорционально большим ртом, казалось, чудом поместились все остальные его черты.

София, молодая бледная блондинка, недавно появившаяся в их проектной группе, молча таращилась на Юхана. Она напоминала нежное растение, требовавшее осторожного обращения. Во всяком случае такое впечатление создавалось у Юхана всякий раз, когда он смотрел на нее.

– Давай, черт побери! – рыкнул Ругер. – Не думай о завтрашнем дне. Нам надо оттянуться по полной.

– Юхан! Юхан! – начала скандировать Лена, и к ней присоединились ветераны фирмы Хокан, Пелле и Бьорн, которые, несмотря на царящую в пабе жару, были одеты в почти одинаковые плотные гоночные куртки. Благодаря им и зачесанным назад седым волосам они вполне могли сойти за тройняшек.

– Да, да, это, пожалуй, не помешает… – пробормотал Юхан и опустошил все три рюмки.

– Пива, пива, пива! – завопил Пелле.

Никто в пабе не шумел так, как он, впрочем, Пелле этого не замечал.

– Вы неисправимы, – покачал головой Ругер, довольно улыбнулся, а потом поднялся и направился к бару.

Юхан увидел, как шеф энергично, несмотря на слабые протесты, растолкал другую компанию, тоже явно решившую расслабиться после работы. Мало кто любил корпоративные посиделки так сильно, как Ругер, и никто не мог помешать ему довести дело до счастливого, с его точки зрения, конца, а всех остальных заставить попусту тратить время.

Шеф вернулся сразу с несколькими бокалами.

– Это ИПА? – спросил Бьорн, который считал себя самым эрудированным в фирме.

– Естественно, – хмыкнул Ругер.

Быстро выпили. Это было традицией. Ругер снова прогулялся до бара, потом еще раз.

Юхан заметил, что Лена внимательно наблюдала за ним. Она молчала довольно долго, и это было крайне необычно для нее. Потом, пригубив содержимое своего бокала, она наклонилась к нему через стол и спросила:

– Ты трахаешься с кем-то?

Юхан почувствовал, что у него словно огнем запылали щеки, а Лена откинулась на спинку красного сиденья и громко рассмеялась.

– Я знала это! – крикнула она. – Я знала! Я умею видеть такие вещи. У меня просто дар.

Все посмотрели на Юхана, словно произошло что-то сверхъестественное.

– Ты трахаешься с кем-то! – повторила Лена. – Рассказывай!

– Он действительно смутился, – хмыкнул Бьорн.

– Отстань, – буркнул Юхан и проклял про себя предательский румянец.

– Все же видно по твоему взгляду, – продолжила Лена. – И это точно не малышка Марта! У тебя роман! Вот почему ты побрился наголо и начал так много бегать!

– Юхан… – сказал Ругер и покачал головой.

Но он улыбнулся. Ругер считал супружескую неверность признаком мужественности, а значит, новость его совершенно не взволновала, особенно в такой ситуации.

Юхан сделал большой глоток пива и смахнул пену с верхней губы.

– Мы разводимся, – сказал он. – Это уже не вызывает сомнения.

Он подождал, пока кто-нибудь выразит сожаление, но никаких комментариев не последовало.

– И к лучшему для тебя, – заключила наконец Лена. – Она настоящая снежная королева. И твой новый образ очень хорош.

София, заметно опьяневшая, медленно раскачивалась вперед-назад.

– Ты действительно стал лучше выглядеть, – сказала она. – Мы уже обсуждали это.

– Я не понимаю, почему ты ждал так долго, прежде чем решился сбрить волосы, – снова вступила в разговор Лена. – Все же получилось замечательно.

– Да, да, у вас ведь нет детей, – влез Ругер. – И в результате никто не пострадает.

Да, дело было и в этом тоже. Пожалуй, отсутствие детей было даже главной причиной, почему их брак дал трещину так скоро. Чуть ли не каждый вечер они сидели каждый в своем углу дивана и таращились в экран телевизора, словно оставляя пространство между для ребенка или детей, которые так и не родились.

– Мужчина, считай, толком не видел жизни, пока у него за плечами не остались по меньшей мере два развода, – заявил Хокан, живший уже с третьей женой и имевший детей от двух предыдущих.

– И кто твоя новая? – спросила Лена. – Ты должен рассказать.

– Мы никогда не поверим, что ты бросишь Марту, не найдя ей замену, – сказала София и рассмеялась.

Юхан немного разозлился, поскольку это было правдой. Да и вообще ему не нравилось, что коллеги слишком много о нем болтают.

– Тебе надо еще пива выпить, – сказал Ругер.

– Расскажи сначала, – потребовала Лена.

– Вы ее не знаете, – буркнул Юхан.

– Ты лжешь! – воскликнула Лена. – Это же рыжая малышка из соседнего офиса?

– Юхану надо еще пива, – настаивал на своем Ругер. – Только не говори пока ничего, я тоже хочу все знать.

Он отправился к бару.

– Это не рыжая, – буркнул Юхан. – Отстань наконец.

– Но это кто-то, кого мы в любом случае знаем, – не сдавалась Лена. – Все же по тебе видно.

Чтобы увильнуть от неприятных разговоров, Юхан направился в туалет. Он чувствовал себя уже довольно пьяным. Голова слегка кружилась, и, стоя перед вонючим писсуаром, он чуть покачивался, прилагая максимум усилий, чтобы не намочить брюки, а потом, помыв руки, на какое-то время замер перед раковиной. Интересно, о чем они там разговаривают сейчас? Он всегда старался уйти от ответа, когда получал вопросы о личной жизни. Неужели у него все было написано на лице?

Проснувшись, Юхан еще долго лежал в постели, даже не пытаясь встать на дрожащие от слабости ноги. Эпицентр головной боли толком определить не удавалось, казалось, вся она раскалывалась по частям. Юхан подозревал, что его сразу вырвет, стоит ему принять вертикальное положение.

В конце концов он осмелился подняться и спустился в кухню, которая находилась на первом этаже их дома типовой постройки.

Марта оторвала взгляд от газеты и с широкой улыбкой посмотрела на мужа. Она была одета в свое любимое кимоно, а ее темные волосы, как обычно, были нарочито небрежно завязаны узлом на затылке.

– Садись, – сказала она и показала ему на стул, в то время как сама поднялась и, подойдя к кофеварке, наполнила большую чашку черным кофе, которую затем поставила перед Юханом. – Доброе утро, любимый, – сказала она и поцеловала его.

Это стало рутиной. Он тоже все еще целовал ее по утрам, хотя они уже и решили дальше идти по жизни разными путями. Впрочем, «любимой» он ее больше не называл.

– Как вы повеселились вчера? – спросила Марта.

– Все было отлично, – ответил он и попытался вспомнить, что же, собственно, произошло.

Провалами памяти, по собственному мнению, он не страдал, но на ум не пришло ничего существенного, никаких сплетен. Во всяком случае ничего такого, о чем стоило бы рассказать. Однако стоило Юхану вспомнить слова Лены, как у него заныл живот. Что ж, похоже, его роман на стороне уже не являлся тайной.

Следовало ли признаться во всем Марте? Нет, это казалось излишне жестоким. И могло сильно усложнить ситуацию.

– Наверное, весело будет на встрече выпускников в выходные? – спросила она.

Юхан поперхнулся кофе.

Это была одна из его худших баек, придуманных для нее. Юхан вытер рот и кивнул.

– Да, должно быть, но я немного нервничаю, – сказал он.

– Ах, сейчас же все совсем по-другому, – заметила Марта.

Юхан ответил улыбкой, надеясь, что она получится благодарной. Он никогда не пошел бы на настоящую встречу выпускников. Однако ему не составило бы труда найти бывших одноклассников в Фейсбуке и после возвращения домой пошутить по поводу того, как они выглядели. Он уже нашел фотографии нескольких из них и констатировал, что время не пожалело никого. Одновременно ему показалось странным, что люди, в молодости считавшиеся красивыми, повзрослев, явно не заботились о своей внешности. Неужели они думали, что вечно будут оставаться такими же, какими были в двадцать лет?

Марта покинула кухню, а он сидел в тишине и слушал, как она справила малую нужду, потом почистила зубы и прополоскала рот. Он еще не осознал до конца, что скоро каждое его утро будет другим. Никто не подаст ему кофе, не будет всех этих, таких привычных, шорохов и звуков. Юхан до сих пор не мог решить, как именно относится к неизбежному расставанию. Зачастую он все-таки испытывал облегчение, но, возможно, каких-то мелочей ему будет не хватать.

Глава 3

Суббота, 28 сентября

Анна обняла Юхана и с силой прижала к себе. Однако их объятия продолжались всего несколько секунд, и все из-за договоренности соблюдать осторожность. Они ведь не могли знать наверняка, даже при всей невероятности такого поворота событий, что никто из знакомых не окажется рядом.

– Привет, ты тоже здесь? – сказала она с наигранным удивлением.

И это прозвучало крайне неубедительно. Все навыки, приобретенные ею в школьном драмкружке, от волнения мгновенно забылись.

Она еще чувствовала аромат тела Юхана. От него пахло потом и незнакомым парфюмом, обладавшим резким и по-настоящему мужским запахом. Решив, что с его помощью Юхан пытался спрятать свою природную мягкость, она испытала к нему очередной прилив теплых чувств.

Он был необычайно чутким человеком, и именно это делало его столь привлекательным в глазах Анны. Магнус сильно ему проигрывал. И вдобавок Юхан находился в значительно лучшей физической форме. Он и раньше занимался бегом, а после их знакомства стал уделять ему еще больше времени. Когда же он сбрил свои жидкие волосы, то и вовсе стал красавчиком.

Они долго стояли напротив стойки дежурного администратора и смотрели друг на друга.

– Возьмем пива? – спросил Юхан.

Могли ли они позволить себе это при таком скоплении народа? Сложный вопрос. Но Анне, без сомнения, нужно было выпить. Она потратила слишком много нервов и физических сил, чтобы попасть сюда.

Анна добиралась до этого крошечного отеля в забытом богом месте окружными путями из соображения безопасности. Хотя вернуться она могла уже вместе с Юханом. Конечно, ей не хотелось, чтобы кто-то видел, как она садится в его машину. Зато он смог бы высадить ее где-нибудь в удобном месте, и тогда ей не составило бы труда объяснить, что домой ее подвез знакомый, встреченный в городе. А вот если бы она уехала куда-то с мужчиной, Магнус, возможно, стал бы что-то подозревать. Собственно это, пожалуй, были излишние меры предосторожности, но при мысли о том, как ситуация складывалась сейчас, она не хотела рисковать. Да и на случай, если бы Магнусу вдруг вздумалось проверить ее бумажник, ей стоило бы обзавестись алиби, чем-то, что подтверждало бы невинность ее путешествия на «семинар по йоге», например, чеком за кофе и энергетическими батончиками, купленными в буфете спорт-клуба. Но тогда ее путь в это захолустье вообще оказался бы неимоверно трудным. Ей и без того пришлось два раза поменять автобус, а потом бесконечно долго кататься по лесным дорогам, любуясь скучным пейзажем за окном. Здесь, в этой части страны, даже природа выглядела унылой, мрачной и однообразной.

– Конечно, мы возьмем пива, – сказала она и закивала так рьяно, что несколько прядей волос упали ей на лицо.

Она смахнула их в сторону и одарила Юхана, как ей казалось, соблазнительной улыбкой.

Он заказал два больших бокала крепкого пива – крафтового в этой забегаловке отродясь не водилось. Пиво имело такой вкус, словно его прилично разбавили водой, отчего Анна сразу вспомнила пьянки в городских отелях во времена своей юности: праздники Люсии, школьные выпускные и тонущие в полумраке дешевые заведения с металлическими стульями, с которых так легко было вытирать разлитый во время гулянок алкоголь. Вспомнились ей и поцелуи с парнями, от которых пахло спиртным и жевательным табаком.

Потом они сравнили придуманные байки.

– Семинар по йоге. Это хорошо, – сказал Юхан.

– Встреча выпускников звучит круче.

– Марта не ревнива. Ей и в голову не придет подозревать меня в чем-то таком. По-моему, она считает меня не способным на измену, – сказал Юхан, помолчал несколько секунд и добавил: – И, мне кажется, она не поверит, что кому-то захочется заниматься этим со мной.

Анна не нашла, что ответить, и только улыбнулась.

Юхан выглядел вполне прилично, но сам явно никогда не понимал этого. Он относился к той породе людей, чья внешность с годами становится только лучше. Да и вообще, с возрастом к красоте начинаешь относиться проще, все стареют и постепенно становятся похожими друг на друга. Все седеют, у всех появляются морщины… Перешагнув определенный рубеж, уже никогда, как ни старайся, не будешь выглядеть также свежо, как в юности. И, по мнению Анны, в этом было свое преимущество – можно окончательно раскрепоститься и не заморачиваться из-за всякой ерунды. Сама она больше не чувствовала потребности ловить на себе взгляды окружающих. Например, сегодня ее почти не волновало, насколько незнакомые мужчины, например, случайные попутчики в пригородном поезде, находят ее привлекательной. Те дни, когда ее заботило мнение окружающих, давно прошли, и Анна абсолютно по ним не скучала.

Юхан рассказал ей, что он не пользовался особой популярностью в молодости. Если верить его мнению, то добрых парней, к каким он, безусловно, себя относил, женщины обычно начинают ценить после тридцати пяти – сорока. Анна не согласилась с ним, но ей пришлось отчасти признать его правоту. Анна была готова признать: в молодости она наверняка не удостоила бы его своим вниманием. Сейчас все изменилось. Он ужасно боялся сделать или сказать что-то неприятное для нее. И становился ужасно счастливым, если она демонстрировала ему свою благосклонность. Все это ей ужасно нравилось.

Она взяла его руку и крепко сжала ее, и неважно, что в эти выходные они договорились быть особенно осторожными.

– Все хорошо? – спросил Юхан.

Он смотрел на нее широко открытыми глазами и выглядел обеспокоенным.

– Сейчас я чувствую себя просто идеально, – сказала она.

Анна и представить себе не могла, что в этом отеле окажется так много постояльцев. Почему люди приезжают сюда? Среди гостей явно было несколько глубоко верующих христиан, во всяком случае если судить по Библиям, которые они сжимали под мышками. Однако они уж точно не задавались вопросом, что Бог думает об их любви к пиву даже тогда, когда молодой и довольно приятный на вид священник отчаянно пытался убедить компанию ограничиться перед занятиями только одним бокалом. Никто не обращал внимания на него.

– Может, мы уже закончим с пивом? – спросила Анна. – Я хочу прилечь.

Двое мужчин средних лет в клетчатых рубашках, сидящие рядом с ними, громко рассмеялась.

Анна недовольно вздохнула, посмотрев на них, но Юхан покраснел и глупо улыбнулся. Он допил свое пиво так быстро, что поперхнулся, и оно попало ему в нос.

Мужчины засмеялись еще громче. Анне стало вдруг стыдно за Юхана, когда он попытался вытереть пиво с верхней губы тыльной стороной ладони. Она отодвинула в сторону свой недопитый бокал и, сказав «пошли», взяла свои сумки и направилась к лифту. Торопливые шаги за спиной подсказали ей, что Юхан идет следом.

Их номер оказался самым заурядным. Помимо кровати его убранство составляли два грязно-голубых кресла и белый столик с рекламными листками и старой, но, возможно, еще нечитанной брошюрой об отеле.

Они опустили сумки на пол и начали быстро раздеваться. Лихорадочно срывали с себя предметы одежды и разбрасывали их по сторонам, так что какие-то попали на кресла, а какие-то и на пол.

Анна хихикнула, увидев выпуклость на трусах Юхана. Ей хотелось видеть ее более твердой, непристойной, почти пугающей, чтобы она от этого зрелища забыла обо всем на свете. Но неприятные мысли не отпускали. И когда она залезла на кровать и снова бросила взгляд на Юхана, у нее задрожала нижняя губа, и, несмотря на все усилия, ей не удалось сдержать слезы. Вопреки ожиданиям, эти выходные могли стать очень тяжелыми для обоих. Она не знала, кого из них больше мучила совесть – Юхана или ее саму. Они оба лгали, и Анна боялась разрушить свои собственные мечты о будущем. Те самые, где она и Юхан вместе сидели на диване, пили вино и разговаривали так же, как когда-то они это делали с Магнусом.

По взгляду Юхана Анна поняла, что он абсолютно неправильно истолковал ее слезы и считал теперь, будто это он сделал что-то не так.

– Нет, нет, все идеально, – сказала она и жестом позвала его к себе. – Я не знаю, откуда они взялись. Я действительно очень хочу тебя.

Он лег на кровать рядом с Анной и обнял ее. Но в результате она разрыдалась еще сильнее. Если бы она только могла остановить время, то сделала бы это ни мгновения не задумываясь, а потом осталась бы в его объятиях навечно.

Настроение стремительно портилось, но она собиралась поднять его любой ценой. Анна не могла позволить себе, чтобы неуправляемые эмоции разрушили прекрасные мгновения долгожданной встречи.

Она вытерла слезы рукой и заставила себя рассмеяться, пытаясь разрядить атмосферу.

– Это, наверное, из-за климакса, – сказала она, и Юхан чуть заметно улыбнулся.

Она ужасно чувствовала себя, ненавидя собственную судьбу за то, что приходилось делать. Но им некуда было спешить, худшее могло подождать до завтра.

– Как все прошло у детского психолога? – спросил Юхан и крепче прижал ее к себе.

Анна тяжело вздохнула, вспомнив о разговоре.

– Черт, извини, было так глупо с моей стороны спрашивать именно сейчас! – выпалил он. – Я просто немного беспокоился.

Отношение Юхана к сыну и дочери Анны строилось исключительно на ее рассказах о них. А они практически не сходили у нее с языка. Она знала, насколько сильно Юхан переживал из-за отсутствия собственных детей, и порой боялась говорить слишком много о Сири и Сикстене. В итоге она наконец решилась и спросила, не слишком ли эта тема для него болезненна, и тогда он ответил, что, наоборот, с удовольствием говорит с ней о детях. А еще он надеется с ними когда-нибудь познакомиться.

– Мы сможем поговорить об этом как-нибудь в другой раз, – сказала Анна. – Теперь я хочу просто лежать здесь, и чтобы ты обнимал меня.

– О’кей. Я не хотел ничего портить.

– Все нормально, мы просто больше не будем говорить об этом. Во всяком случае пока.

Она вся задрожала от удовольствия, когда он еще крепче прижал ее к себе. И пусть он не был половым гигантом, каким, конечно, хотел бы себя чувствовать, как, впрочем, все мужчины, не избалованные женским вниманием на стадии взросления, Анна никогда не осмелилась бы разочаровывать его на сей счет. В годы учебы, еще до Магнуса, она успела получить свое и знала толк в любовных утехах, но Юхан обладал чуть ли не магической способностью умиротворяюще воздействовать на ее тело и душу. Анна почти ничего не знала о хилерах, ауре и прочих эзотерических штуковинах, но когда он прикасался к ней, ее тело покидали напряжение и усталость. Всего через несколько секунд она уже чувствовала себя совсем другим человеком.

Как и сейчас.

Давление в груди, мучившее ее, наверное, уже несколько дней, почти полностью исчезло. Она снова могла глубоко дышать. Мистика какая-то. У нее не находилось других слов.

Никогда, ни с одним мужчиной Анна не чувствовала себя настолько приятно расслабленной и одновременно в полной безопасности, как с Юханом, особенно когда он обнимал ее. Нечто подобное она испытывала только тогда, когда впервые прижимала к своей груди Сири и Сикстена, а теплая волна окситоцина разливалась по телу, даря необыкновенные ощущения. Тогда ее захлестнули столь сильные эмоции, что она испугалась за свою жизнь, посчитав это ненормальным и, возможно, связанным с какими-то проблемами со здоровьем. Однако, когда Анна обратилась за помощью к медсестре, женщина лишь серьезно посмотрела на нее и сказала: «Добро пожаловать в мир матерей, вы только что получили одно из самых незабываемых переживаний в своей жизни».

– О чем ты думаешь? – спросил Юхан обеспокоено. – Ты выглядишь немного грустной.

– Ни о чем, – ответила Анна и свернулась калачиком рядом с ним. – Я стараюсь вообще ни о чем не думать. Помимо того, что я сейчас здесь с тобой.

– Это точно?

– Конечно.

Они молча лежали какое-то время. Анне пришлось прикусить губу, чтобы снова не дать волю слезам.

– С тобой точно все нормально?

Юхан всегда замечал, если ее что-то мучило. Чуть ли не читал ее мысли. Раньше Анна, честно говоря, считала, что только женщины владели такими способностями, и это имело какое-то отношение к белому веществу в мозгу, развитому у них лучше, чем у мужчин. Или за это отвечало серое вещество? Какое-то различие между ними в любом случае существовало, об этом ей даже рассказал Магнус после очередного экзамена.

– Причина во мне? Или что-то все-таки произошло у психолога? – спросил Юхан.

«И в том, и в другом», – подумала Анна и повернулась к нему.

– Не все так просто с Сикстеном. Подержи меня так немного, и, обещаю, все будет хорошо.

– С удовольствием, – ответил Юхан.

Анна надеялась, что сможет взять себя в руки. Эта ночь должна была, нет, просто обязана стать идеальной. Так она решила для себя. И именно мысли о ней поддерживали ее все последние дни.

Глава 4

Воскресенье, 29 сентября

Юхан стоял на солнце перед входом в отель и курил, пока Анна принимала душ. Они собирались отправиться в обратный путь только в пять часов, и он старался с максимальным удовольствием использовать оставшееся время. Он пытался прочувствовать всем телом каждую затяжку, которую делал сейчас. Собирался даже запомнить автомобили, проезжавшие по дороге. Синий, красный и зеленый. Черный. Все имело какое-то значение, во всяком случае так ему казалось. Все вокруг представлялось ему невероятно прекрасным, и он считал необходимым фиксировать каждую мелочь, чтобы потом выудить этот день из памяти при первой необходимости. Ведь именно сегодня начиналось что-то новое, какая-то совершенно другая жизнь…

Он не осмелился спросить Анну о том, как обстояло дело с Магнусом, ему, конечно, не нравилось, что она еще не подняла вопрос о разводе. Но он не хотел давить на нее. Зато, пожалуй, ему следовало подумать о новом жилье для себя, хотя он пока и не собирался покупать собственную квартиру. Все равно через несколько месяцев они съедутся с Анной и будут подыскивать уже что-то действительно просторное. Насколько он понимал, она хотела обосноваться где-то вместе с детьми, прежде чем они начнут налаживать совместную жизнь. Во всяком случае она говорила именно так.

«Все будет хорошо», – сказал сам себе Юхан и посмотрел на проезжающий мимо серебристый автомобиль. Ему следовало больше обращать внимание на детали, на всякие приятные мелочи, например на то, как блестит на солнце только что промчавшаяся по дороге машина, ценить то, что дарит ему жизнь. Куда ни кинь взгляд, везде можно найти что-то красивое, и сейчас, когда у Юхана появился шанс начать новую жизнь, ему нужно было научиться обращать внимание на такие вещи. Не заниматься самокопанием и не забивать голову всевозможными проблемами, а стараться находить во всем что-то хорошее. А еще следовало начать посещать тренинги, где учат, как сделать свою жизнь счастливой, и заниматься прочими приятными вещами, о которых обычно болтала на работе София, когда, конечно, осмеливалась открыть рот.

Он погасил окурок в установленной немного в стороне от входа пепельнице и решил сразу же достать еще одну сигарету.

По привычке он с опаской поглядывал по сторонам, когда курил. Марта просто взбесилась бы, если бы застала его за этим занятием.

Он заметил, как на протяжении всего утра Анна то и дело погружалась в свои мысли и выглядела обеспокоенной. Скорей всего, это было как-то связано с Сикстеном. Юхан успел хорошо узнать ее и понимал, что стоит подождать, пока она первой не заговорит об этом. Анна предпочитала сама справляться с трудностями, и это ему в ней очень нравилось, именно с таким человеком он хотел бы разделить свое будущее. Ему вряд ли стоило опасаться постоянных бурных ссор из-за мелочей и неконтролируемых эмоциональных взрывов со всеми вытекающими из них последствиями. Юхан не любил конфликтов. Он всегда чувствовал себя виноватым, о чем бы ни шла речь.

Анна была прекрасным человеком. По-настоящему прекрасным. Она всегда заботилась о других. Относилась к тому типу людей, с которыми можно говорить обо всем на свете. Без исключений. Она умела слушать людей, а он умел слушать ее. В отличие от Марты, она, казалось, была целиком и полностью поглощена исключительно собственной внутренней жизнью. Ей никогда особо не требовалась компания, она часто с головой погружалась в свои мысли и могла, сидя на диване, долго смотреть в одну точку перед собой ничего не видящим взглядом.

Ему вдруг стало интересно, как же так у него все вышло с женой? Почему Марта стала столь безрадостной? Может, все опять из-за него? Или на ней так сказались неудачные попытки ЭКО? Как-то он попробовал поговорить об этом с женой и даже предложил ей сходить к психотерапевту. Но тогда она расстроилась и разозлилась, и с тех пор Юхан никогда больше не поднимал подобные темы. Отчужденность постепенно прописалась в их маленьком домике, незаметно они стали совершенно чужими друг другу, хотя и продолжали жить под одной крышей, но никто из них, казалось, не собирался решать возникшую в отношениях проблему. Сам Юхан начал заниматься бегом, пытаясь как-то успокоить мятущуюся душу. В результате его физическая форма улучшилась, и пусть это никак не отразилось на Марте, он почувствовал, что его собственное настроение пошло в гору. А потом он встретил Анну, как раз тогда, когда с горечью пришел к выводу, что любовь и страсть, о которых так много говорили другие, похоже, ему испытать не доведется. И что эти чувства, пожалуй, удел тех, кто изначально не умел владеть собой, короче говоря, конченых безумцев… А потом все изменилось.

Он сделал затяжку и почувствовал, что пальцы уже начали пахнуть табаком. Это ему не нравилось, но он знал, что Анна вряд ли станет ворчать из-за такой ерунды.

Юхан плохо представлял, какой будет их жизнь, когда они съедутся. Конечно, дело не в отношениях, здесь, с его точки зрения, все могло быть только хорошо. Его волновал вопрос с детьми. Вот что его тревожило по-настоящему. Как он справится с ролью отчима? Сумеет ли найти общий язык со Сикстеном? А вдруг он им не понравится? А что будет, когда они достигнут переходного возраста? Жизнь тогда может превратиться в самый настоящий кошмар. Им будет непросто управиться с двумя подростками, которые наверняка станут обвинять в разводе родителей и мать, и его самого. Да и Магнус может начать настраивать детей против них. Считал ли Юхан себя готовым к такому развитию событий?

Ну, да, пожалуй, ради Анны он был готов на все. Ведь она была идеальной. Ее темно-карие, почти черные глаза притягивали, как магнит. Их цвет особенно ярко подчеркивала огненно-красная губная помада, которой она красилась, отправляясь на вечеринки. В первый вечер, когда они только познакомились, она, по мнению Юхана, выглядела настоящей дикаркой. Что, в принципе, соответствовало истине. И оба они тогда прилично напились. Так все и началось. Потом они созвонились, обоих мучило страшное похмелье. Затем встретились снова. И снова. После чего им следовало бы взять себя в руки, но ничего не получилось. Хотя нет таких вещей, которым при желании нельзя положить конец.

– У тебя здорово получается задавать вопросы, – сказала она в какой-то момент.

И это, пожалуй, соответствовало истине, однако причина была не в его природной любознательности, а в том, что ему особо нечего было рассказывать о себе. Во всяком случае, по сравнению с ней. Он никогда не был по-настоящему счастлив и никогда не встречал такую спокойную женщину. Анна успевала все. Она читала значительно больше, чем он, видела все новые фильмы, постоянно ходила на концерты. Даже пробовала наркотики, не тяжелые, конечно. И вообще, она жила той жизнью, которую он хотел бы иметь в молодости.

Но в итоге она смогла разглядеть в нем что-то особенное, полюбить его, и это стало пока наиглавнейшим событием в жизни Юхана. До их знакомства он чувствовал себя никчемным, если не считать начального этапа жизни с Мартой. Но ведь жена была еще и его первой девушкой, поэтому чувство новизны в отношениях с Анной действовало на него опьяняюще. Но только благодаря Анне он подумал, что и сам не так уж плох. Она, конечно, не воскресила его от смерти, такое утверждение звучало бы смешно, но, если говорить начистоту, Юхану именно так и казалось. В любом случае, Анна разбудила в нем интерес к жизни. С ее помощью он понял, что может стать иным, гораздо лучше, и ужасно гордился тем, что поговорил с Мартой и тем самым положил начало совместному проекту «Юхан и Анна».

И сейчас он не мог нарадоваться жизни.

– Можно попросить сигарету?

Это был священник. Мыслями Юхан улетел так далеко, что не заметил, как святой отец подошел к нему.

– Почему бы и нет. Это ведь сущая ерунда по сравнению с тем, о чем люди просят в церкви, – ответил он и улыбнулся.

Священник покачал головой. Сейчас он был одет в кожаную куртку, из-за чего сильно напоминал рокера, а вдобавок еще и в футболку с надписью «The Cure», которая вроде бы не считалась христианской группой.

– Я никогда не слышал их, – сказал святой отец, кивая на футболку.

Юхан извиняюще пожал плечами и протянул ему пачку и зажигалку.

– Держите, – сказал он. – Я не думал, что священники курят.

– Похоже, я просто хочу чуть раньше встретиться с Создателем, – ответил святой отец и взял одну сигарету. – Наверное, это не такое уж странное желание, если вспомнить, что из себя представляет наш мир.

Он прикурил и сделал затяжку.

– Чем вы занимаетесь здесь? – спросил Юхан.

– Веду курсы по изучению Библии, рассказываю заблудшим душам о Спасителе.

– Звучит интересно, – заметил Юхан.

– Мои проповеди зачастую довольно скучные, честно говоря. Да и проблемы, с которыми люди сталкиваются, по большей части довольно заурядные. Типичные для среднего класса, уже набившие оскомину, – ответил священник, и на его лице появилось некое подобие улыбки. – Воистину на небесах будет мало веселого, – добавил он.

– Вам следовало бы тогда собирать других людей. Пьяниц, например, – сказал Юхан.

– Пожалуй, – рассмеялся священник. – Вот их-то точно следовало бы наставить на путь истинный. А что вы сами здесь делаете?

– Грешу, – признался Юхан, и собственный ответ показался ему немного вызывающим.

– Добавляете Богу работы? – спросил священник.

– Да, как будто у него и без меня недостаточно дел.

– Порой приятно заняться мелкими проблемами, – заметил священник. – В качестве развлечения.

– У нас роман, – признался Юхан, сам не понимая, почему сказал это.

Он надеялся вызвать в священнике какую-то реакцию. Но святой отец просто немного удивленно смотрел на сигарету, как будто никогда прежде ее не видел.

– Пора завязывать с курением, – пробормотал он, скорее обращаясь к самому себе, чем к собеседнику.

– В одной сигарете ведь нет ничего страшного? – пожал плечами Юхан.

– Вы говорите как мой психотерапевт. И как долго он продолжается? – спросил священник.

– Прилично, – ответил Юхан. – Примерно год.

– И все идет нормально?

– Да, хотя я собираюсь развестись с женой. И Анна…

Он почувствовал себя предателем, когда произнес ее имя.

Словно, устыдившись своего греха, он оскорбил ее, а ведь ни она сама, ни их отношения осуждения не заслуживали.

– Ну… она здесь, со мной.

– И что с ней?

– Она тоже разведется. Скоро.

– У вас есть дети? – спросил священник.

– Только у нее.

– Надеюсь, все будет хорошо.

Святой отец выглядел немного обеспокоенным, и это разозлило Юхана. Зачем надо было заражать своим дурным настроением и сомнениями других? Люди ведь постоянно расходятся. Это столь же естественно, как очки, которые с возрастом требуются почти всем.

– Извините, – сказал священник, заметив, что Юхан помрачнел. – Я не хотел расстраивать вас. Но, если вам когда-нибудь понадобится с кем-то поговорить… вот моя визитка.

Он протянул кусочек картона, выглядевший очень скромно и, скорей всего, стоивший дешевле, чем те, которые сам Юхан обычно использовал и получал по службе.

Озабоченное лицо священника, однако, действовало угнетающе, и Юхану стало не по себе. Ведь как он и Анна могли совершать что-то греховное? Они же любили друг друга. Именно сейчас, пожалуй, вели себя не лучшим образом, но если смотреть на происходящее с точки зрения долгосрочной перспективы, вряд ли им следовало особо стыдиться. Так случалось порой. Люди могли совершать довольно неприглядные поступки в отношении своих партнеров и в результате находить собственное счастье и при этом больше не совершать ничего предосудительного. Даже если супружеская измена не улучшает карму. К тому же они собираются в дальнейшем жить вместе.

Глава 5

Подносы с остатками завтрака и обеда стояли на крошечном письменном столе и на кресле. За все время они покидали комнату только несколько раз, чтобы покурить.

Они спали вместе, как Анна решила, в последний раз. Хотя, пожалуй, они могли бы успеть потом еще раз, по-быстрому. Здесь все зависело от него.

После Юхан сидел на кровати и читал газету, рядом на тумбочке стояла чашка с кофе. Анна лежала на боку и смотрела на него. Размышляла о том, как ей будет постоянно не хватать Юхана. О том, каким добрым он был. Насколько важным во время секса для него было именно ее удовольствие. Как сильно ей будет не хватать картинок, которые она уже нарисовала в своем воображении относительно их будущей совместной жизни, представлявшейся ей раем на земле. Она так ясно, будто наяву, представляла дом, в котором они должны были жить, видела в мельчайших деталях мебель…

К сожалению, этим мечтам не суждено было сбыться. Сейчас ей требовалось расставить точки над i, а потом стараться держать себя в руках.

Юхан заметил, что она смотрит на него. Он улыбнулся ей, но Анна не смогла ответить ему тем же.

– Послушай, Юхан, – начала она, – нам надо поговорить.

– Конечно. О чем?

– Мне жаль… – пробормотала она и попыталась найти нужные слова, чтобы смягчить удар.

Анна множество раз проговаривала про себя все, что хотела сказать, но сейчас не могла вспомнить ни слова.

– Чего тебе жаль?

Улыбка исчезла с лица Юхана, и он посмотрел на нее очень внимательно. Понял, что речь действительно пойдет о чем-то неприятном.

– Я очень сильно люблю тебя.

– Я тоже. И здесь не о чем жалеть, – улыбнулся он и лег рядом. – Мы же действительно нашли друг друга, не так ли? Будет здорово, когда мы сможем по-настоящему быть вместе, а не только время от времени, как сейчас.

– Да, все так, – согласилась Анна, и создавалось впечатление, как будто она собиралась с духом, готовясь броситься в пропасть. Она сделала несколько глубоких вдохов.

– Так в чем же дело? – спросил он, и сейчас впервые его голос звучал обеспокоено.

Она сделала еще несколько глубоких вдохов. Время пришло.

– Я не смогу съехаться с тобой, – сказала она.

– Что?

– Я не смогу съехаться с тобой.

Юхан откатился от нее и встал на колени на кровати.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился он.

– Ничего не получится.

– Хорошо. Тогда мы, наверное, сможем жить каждый в своей квартире, если ты этого хочешь, – сказал он. – Мы же все равно собирались жить отдельно какое-то время, чтобы все выглядело более прилично?

– Нет, мы должны расстаться, – сказала Анна и села.

– Мы? Мы должны расстаться? Но почему?

– Мне так надо, – ответила она.

Юхан открыл рот, словно рыба, выброшенная на берег, и вытаращил глаза. Анна почувствовала неприятный привкус во рту. У нее не укладывалось в голове, что она смогла произнести нечто подобное. Но тут уж ничего не поделаешь, альтернативы она не видела. Сикстен был слишком впечатлительным. Психолог объяснил все достаточно ясно, и ей оставалось только поверить врачу. Никакой излишней активности или контактов с посторонними. Это касалось и ее тоже.

– Ты сейчас серьезно? – спросил Юхан.

– Абсолютно, – ответила она.

– Почему? – чуть ли не простонал он.

– Наши отношения превратились в проблему, – сказала она. – Дело не в нас, а в Сикстене.

– Что ты имеешь в виду?

Анна объяснила ситуацию. Рассказала, что ее сын оказался слишком впечатлительным, и ему требовалась спокойная атмосфера, что в последнее время его состояние резко ухудшилось. О разговоре с детским психологом. О ждавшем мальчика обследовании. Возможно, речь шла об аутизме. Но пока еще трудно было сказать наверняка. В любом случае именно этот диагноз психолог хотел проверить. А значит, о разводе стоило забыть. Она не хотела разрушить жизнь собственному сыну. Не могла навредить тогда, когда ему требовались стабильность и порядок.

– Но тогда мы ведь можем продолжать, как сейчас, – сказал Юхан. – Это же лучше, чем ничего.

– Я не смогу так жить, – ответила Анна, и слезы побежали у нее по щекам. – Все раскроется рано или поздно, и тогда у меня дома будет настоящий ад.

– Почему, собственно, это должно раскрыться?

– Так всегда бывает, и я даже не представляю, как смогу жить с этим.

Юхан заплакал. Он сказал, что смог бы полюбить Сикстена столь же сильно, как его любит Магнус. И что он понимает ее беспокойство, но все может измениться к лучшему, и ей не следует поступать так опрометчиво. Никто ведь не мог знать наверняка, насколько серьезны проблемы Сикстена.

Но Анна не могла принять все эти аргументы всерьез. Юхан ведь исходит из того, что Сикстен после всех обследований окажется абсолютно нормальным ребенком и быстро приспособится к новой жизни. Но это был не тот случай. И вдобавок ко всему, она не смогла бы наслаждаться жизнью с Юханом, зная, что ее сын страдает.

– В общем… – продолжила она и попыталась собраться с мыслями, чтобы подытожить все сказанное ранее. – В общем, я должна находиться рядом со своими детьми, они для меня важнее всего на свете. Наверное, мои мечты никогда не сбудутся, понятия не имею, сколько еще буду заниматься скучной работой в муниципалитете и жить с нелюбимым мужем, но, делая лучше и проще жизнь моих детей, я чувствую, что живу не зря.

Когда она замолчала и в комнате воцарилась тишина, Анна с удивлением вспомнила, что еще недавно, до того, как у Сикстена стали случаться срывы, она не видела ничего страшного в том, чтобы жить с детьми неделя через неделю, как зачастую бывает после развода. Сейчас же эта мысль казалась ей абсурдной. Все, что она говорила сейчас Юхану, было чистой правдой.

– А как же тогда я? – растерянно спросил Юхан.

– Ты?

Глаза его покраснели от слез, на лице выступил пот. Ей редко приходилось видеть столь испуганным взрослого человека. Но Анна чувствовала, что у нее не хватит душевных сил утешать сейчас еще и его.

– Ты? – повторила она. – Ты лучший мужчина в мире. Я знаю, о чем говорю, ты настоящий подарок для любой женщины, но это ничего не меняет. Я не хочу заставлять тебя ждать, ведь, кто знает, удастся ли мне когда-нибудь оставить Магнуса? Все зависит от результатов обследования, а оно может занять месяцы. Я не вправе рисковать. А вдруг муж узнает что-то? Такое всегда выходит наружу. А ты в это время встретишь кого-то, еще лучше меня. Ты ведь на самом деле очень хорош. Ты красивее, чем думаешь, ты лучше других мужчин умеешь слушать и спрашивать. Да ты просто уникум какой-то.

– Я расстался с Мартой, – промямлил он.

– Но ты же встретишь кого-то нового? И, пожалуй, у тебя родятся дети, – продолжила Анна. – Или ты усыновишь кого-нибудь. Ты же еще не старый. И ты будешь счастлив в конце концов. Я это точно знаю. Мне сейчас очень тяжело, но ничего поделать я не могу.

– Но я хочу быть с тобой, – упорствовал Юхан.

– Мне жаль, – ответила она и попыталась обнять его, однако он отпрянул. – В любом случае все будет хорошо. В конце концов. Я обещаю, ты встретишь кого-нибудь. Серьезно. Тебя еще ждет фантастическая жизнь.

«Пустые слова, – подумала она. – Абсолютно пустые слова».

На ней лежала ответственность за случившееся, она обещала развестись и фактически все к тому и шло. Именно ее решимость, вероятно, подтолкнула спокойного Юхана вырваться из плена давно умерших отношений. Он рассказал ей, во что превратилась его жизнь, и, похоже, она представляла собой еще больший кошмар, чем ее собственная.

– Возможно, Сикстену просто надо пережить непростой период? – упорствовал Юхан. – На самом деле это все временно.

– Если речь идет об аутизме, все гораздо сложнее. Конечно, мне хочется, чтобы это была какая-то временная проблема, но, судя по всему, мои надежды напрасны. И я хочу, чтобы ты понял, какую боль это причиняет мне.

Юхан прижал руки ко лбу:

– Для меня уже нет пути назад. Мы продадим дом. Я разведусь. Мы разъедемся!

Потом его охватила злоба. Он поднялся и, казалось, хотел ударить кулаком по стене, но колебался.

– Ты попал в ужасную ситуацию, – сказала Анна. – И мне очень, очень жаль, что все так получилось.

– Неужели? А так и не скажешь!

– Сикстен ребенок. Он должен быть важнее всего.

– Черт! – буркнул Юхан и, бросившись на кровать, спрятал голову в подушках.

Она услышала еще одно приглушенное «черт!», а потом увидела, как он задрожал. Анна провела рукой вдоль его спины, однако он затрясся сильнее, давая понять, чтобы она перестала. Она попробовала еще раз, с осторожным «Послушай…», но Юхан затрясся снова, точно так же, как делали порой Сикстен и Сири, когда хотели показать, что злятся и не нуждаются в ее утешении.

Когда Юхан наконец поднялся, его лицо было красным от слез.

– Знаешь, мы – это лучшее, что когда-либо происходило со мной, – сказал он.

– Я знаю. Ты должен поверить, я тоже просто убита случившимся. Но не могу ничего поделать. Ты лучший мужчина, которого я когда-либо встречала. Я не преувеличиваю.

Юхан провел по глазам тыльной стороной ладони.

– Но в жизни ведь всякое бывает. Подумай, а если бы Магнус умер. Такое случается с людьми время от времени. Тогда Сикстену в любом случае пришлось бы выдержать это испытание, не так ли?

– Но Магнус жив.

– Пока. А если… Я имею в виду, всякое бывает, так что развод не самая большая проблема в жизни. Пожалуй, это даже неплохая ситуация.

Анна непонимающе уставилась на него.

– Я имею в виду… У детей же будет по-настоящему счастливая мама. Наверное? – сказал Юхан.

– Я умею держать себя в руках. Это мой единственный талант, – возразила Анна.

И не преувеличивала. Анна обладала способностью сохранять самообладание в любой ситуации. Пожалуй, она получила бы золотую медаль, если бы проводился какой-то чемпионат по этой дисциплине.

– И что, этот талант сделал тебя счастливой? – спросил Юхан.

– Нет, но я такая, как есть.

– Никогда не поздно измениться.

– Ну… Это, пожалуй, дело более далекой перспективы. Но именно сейчас… Я просто не могу так поступить. Просто не могу.

Он снова зарылся в подушки. Анна надеялась, что Юхану удастся хоть немного прийти в себя, поскольку он должен был отвезти ее домой в город. Автобусы ведь редко ходят по выходным.

– Может, выйдем покурить? – предложила она. Из подушек послышалось всхлипывание.

– Ладно, тогда я пойду одна, – сказала Анна.

Она спустилась к выходу из отеля и встала снаружи. Небо начали затягивать темные тучи. Лето определенно закончилось. Впереди ее ждали промокшие насквозь комбинезоны, строптивые дети и брак, который давно почил в бозе.

– Поздравляю, Анна, – пробормотала она.

Глава 6

Юхан сидел голый на краю кровати и мутным взором оглядывал комнату. Как мир мог выглядеть точно так же, как раньше? Как он позволил себе такое? Кресло не поменяло цвет обивки на черный, а стоявший рядом с ним маленький стеклянный столик по-прежнему оставался грязным, точно таким же, каким был, когда они только вошли в номер. И на простыне он увидел те же самые пятна, оставшиеся после всего секса, которым они занимались с Анной прежде, чем она разрушила его жизнь до основания. Небо за окном, правда, потемнело, но это стало единственным изменением, и его было явно недостаточно. Такое положение вещей показалось ему чуть ли не издевательством.

Слова Анны прозвучали для него как гром среди ясного неба. Когда он собирался отлично провести выходные, то и представить себе не мог, какой удар его ждет. Анна выглядела немного грустной, но он списал это на беспокойство за Сикстена. А ведь она все это время знала, что они видятся в последний раз, если не считать тех случаев, когда они случайно столкнутся в торговом центре, где ему теперь предстояло одиноко бродить с потертой пластмассовой корзинкой, в то время как она со своим семейством станет ходить по залам с большой, доверху нагруженной всякой всячиной тележкой.

Он и только он проиграл от случившегося. А для Анны все оставалось таким, как было раньше. Сейчас она просто положила конец небольшому развлечению, заурядной любовной интрижке, крошечному эпизоду своей жизни.

Он услышал, как открылась дверь. Анна вошла и встала рядом. Юхан почувствовал запах табака, она определенно не ограничилась одной сигаретой. Ее лицо имело соответствующий пепельно-серый цвет.

– Нам пора ехать, – сказала она чуть более хриплым голосом, чем прежде.

Однако Юхан еще не чувствовал себя готовым для поездки домой. Она ведь должна была получиться ужасной. Речь шла о последних мгновениях, прежде чем они распрощаются навсегда. И он знал, что потом никогда больше не обнимет ее снова. И они никогда больше не смогут лежать рядом в кровати и разговаривать.

– Мне надо сначала покурить, – сказал он, хотя на самом деле курить совершенно не хотелось.

Юхан никак не мог смириться с мыслью, что ему сейчас надо будет сидеть в машине рядом с ней и с каждой минутой приближаться к неизбежному финалу их отношений.

– Значит, ты голоден? – спросила она.

– Да, – ответил он. – А ты что, нет?

– Ну, немного, пожалуй. Но я не думала, конечно, что у тебя будет аппетит.

Анна, похоже, намекала на то, что он чувствует себя гораздо хуже, чем она сама. Хотя, собственно, вроде как именно ей следовало больше переживать после подобного поступка. Юхан хотел, чтобы она стыдилась содеянного. А мысль, что Анна, похоже, смотрит на него как на неудачника, как на человека, из-за которого ее мучает совесть и которого требовалось пожалеть, и вовсе вызывало у него чувство отвращения. Можно ли найти какой-то компромисс? Придумать что-то, что его будет устраивать хоть отчасти?

Юхан встал и начал собирать свою одежду. Постарался отвернуться от Анны, когда натягивал трусы, внезапно осознав свою наготу. Она казалась неестественной сейчас, и он как можно быстрее натянул еще и футболку, и только потом занялся поиском джинсов, закинутых черт знает куда, когда он еще чувствовал себя на вершине блаженства.

Они чувствовали себя немного странно, когда вместе спустились в обеденный зал. Слишком формальными показались им вдруг еще совсем недавно такие близкие отношения.

Они сели за столик у окна, и девица лет двадцати с равнодушной миной приняла у них заказ. Анна, похоже, теперь меньше нервничала по поводу того, что их видели вместе, словно после разрыва они уже совсем не походили на любовников. Это казалось нелогичным. Стоило кому-то узнать его или ее, сразу возникли бы вопросы. Но Юхану ведь больше не нужно было об этом беспокоиться.

Он взял тефтели, а Анна салат. Хотя Юхану тоже следовало бы поступить так же. Ему требовалось тщательнее выбирать себе еду, ведь вскоре он останется совсем один и ему придется заново искать себе пару. Ужас охватил его. Сколько лет он уже не жил один?

Анна смотрела в окно и попеременно то теребила прядь своих белокурых волос, то крутила обручальное кольцо. Так она всегда вела себя, когда волновалась, когда, например, тема развода с Магнусом всплывала во время их предыдущих встреч.

Юхану надо было сказать что-то. Найти слова, которые смогли бы исправить ситуацию, спасти все.

– Анна, не разрушай то, что сейчас есть между нами, – попросил он и заметил, что его диалект режет ему уши. Он всегда прорывался, когда Юхан нервничал. – Ты не слишком спешишь? – добавил он.

– Все случившееся между нами было просто сном, – ответила она, не глядя ему в глаза.

Подошла официантка и поставила перед ними тарелки.

Они ели молча. Ему хотелось многое ей сказать, но он не знал, на чем остановить свой выбор. То, что он любил ее, она уже знала. Как она могла поступить так? Как вообще смогла решиться на подобное?

Юхан катал последнюю серую тефтелю по тарелке. Он презирал себя за то, что был такой тряпкой. Ему следовало кричать и обзывать ее мерзкими словами только для того, чтобы избавиться от нараставшей злобы. Однако и этого ему сейчас казалось мало. Вместо пустых воплей отчаяния, которые в принципе ничего не значили и могли лишь вызвать ответную реакцию, очень болезненную для него, он хотел найти что-то, способное по-настоящему задеть ее за живое.

– Я, конечно, не собираюсь накладывать на себя руки, – буркнул он, ясно давая понять, что на самом деле не исключает такую возможность. Но этого явно оказалось недостаточно.

– Ты справишься, – сказала она. – Мне жаль. Но неужели ваши отношения с Мартой совсем уже мертвы? Впрочем, это могло случиться и раньше. Я не хочу сказать, будто не стану скучать по тебе или начну стыдиться случившегося. Но все рано или поздно проходит. Ты обретешь твердую почву под ногами, я обещаю тебе. Зато мне будет по-настоящему плохо без тебя.

– Я верил тебе, – буркнул он. – Ты говорила, что хочешь жить со мной.

– Обстоятельства изменились, – ответила Анна.

– Они сделали это не сами по себе. Это ты приняла такое решение.

Анна вздохнула и закатила глаза к потолку, как будто Юхан был капризным ребенком.

– Речь идет не о тебе и обо мне, ты же знаешь, – спокойно возразила она.

– Но, похоже, разрыв дался тебе очень легко, – пробормотал Юхан.

Через плечо Анны он увидел знакомого священника. Тот кивнул Юхану с серьезным лицом. Может, услышал что-то?

– Поверь. Мне тоже очень нелегко.

– Но?

– Сейчас все сложилось именно таким образом. И я сожалею о случившемся, но не могу поступить иначе.

– Что, собственно, по-твоему могло бы случиться с Сикстеном, если бы вы развелись? Он справился бы с этим.

– Мы говорим о маленьком ребенке, который плохо себя чувствует. У него другое восприятие мира, чем у нас с тобой.

– И чем это хуже для него? Почему он должен расти с родителями, которые не любят друг друга?

– Сейчас так все сложилось, – повторила Анна. – Для меня важнее всего позаботиться о сыне. Я понимаю, тебе не знакомо это чувство, у тебя ведь нет детей…

В обычном случае он, возможно, пропустил бы это замечание мимо ушей, но сейчас ее слова были для него сродни удару кулаком. Ей не следовало использовать этот аргумент. Он почувствовал, как в нем закипела злоба. Анна переступила невидимую черту.

Юхан сунул последнюю тефтелю в рот, чтобы не завопить, и принялся яростно жевать.

– Нам пора ехать, – сказал он, как только проглотил ее.

Глава 7

Мотор не завелся. Анна и представить себе не могла такого невезения. Она вылезла из машины, отошла подальше от нее из опасения, что Юхан в приступе отчаяния начнет громко орать, и позвонила мужу.

Магнус тяжело вздохнул, когда она объяснила, что задержится.

– Ладно, – сказал он. – Ничего не поделаешь.

Когда-нибудь в будущем, когда она, например, попросит его помочь ей с уборкой во время экзаменационной сессии, он мог использовать этот случай себе на пользу. Магнус коллекционировал оплошности жены, вернее, все ее поступки, доставлявшие ему хоть малейшее неудобство. Она подозревала, что он даже фиксировал их в мобильном приложении.

– По-моему, дело в аккумуляторе, – сказал Юхан, когда она вернулась.

Судя по голосу, он чувствовал себя неловко.

Юхан сходил в отель, и один из сотрудников, молодой парень, подогнал на парковку свою машину, а потом они вместе занялись подключением кабелей. Анне пришло в голову, что Юхан в отличие от Магнуса, который даже электрощиток с опаской открывал, был довольно рукастый.

В то время как Юхан с помощником возились с мотором, Анна наблюдала, как из отеля вышли накануне привлекшие ее внимание христиане. Вероятно, у них был перерыв. Она заметила, как возглавлявший их священник кивнул Юхану перед тем, как тот залез в машину.

Она завелась после нескольких попыток, и Юхан махнул Анне. Было бы глупо глушить двигатель, когда он наконец заработал.

Анна села на переднее сиденье, и Юхан сразу тронулся с места, даже не подождав когда она пристегнет ремень безопасности.

Когда они только покинули отель, она почувствовала себя так, будто вырвалась из тюрьмы, но уже через четверть часа Анне захотелось, чтобы они столкнулись с лосем или врезались в дерево. Юхан почти сразу же начал говорить, и все возможные беды, которые только могут приключиться в дороге, стали казаться ее манной небесной по сравнению с его нытьем. Казалось, он менялся прямо на глазах, словно прятавшееся в нем неприятное существо сейчас, когда он сидел за рулем, начало вылезать наружу.

Его жалобы охватывали весь спектр возможных обвинений, начиная с «Ты боишься близости, Анна, ты боишься своих чувств ко мне, и поэтому так поступаешь» и заканчивая «Ты просто прикрываешься детьми» и «Все лишь игра для тебя». В результате она уже начала фантазировать о жизни вообще без мужчин.

Одновременно ее мучил стыд. Он пожертвовал всем ради нее, она же не отказалась ни от чего… кроме себя и своего счастья.

Анне хотелось положить руку ему на ногу и тем самым попытаться утешить его, но это не сработало бы. Он был слишком зол и расстроен.

Тогда, чтобы хоть немного отвлечься, она начала думать о сыне. Вернувшись домой, Анна собиралась как можно крепче прижать его к груди и принять как должное то, что ее запоздалая любовь, к сожалению, пожалуй, закончилась, но с ней по крайней мере остаются Сикстен и Сири. Она подумала, что когда-нибудь в будущем, после того как Сикстен сможет найти себя и свое место в жизни, ей, возможно, удастся заняться в первую очередь собой. Но в любом случае не сейчас.

Юхан тем временем поменял тактику. Пока они ехали по лесной дороге, он начал напоминать ей о непристойностях, которые они, бывало, творили во время свиданий, явно пытаясь достучаться до ее разума. Но Анна и не думала уступать.

Потом он снова принялся давить на жалость и раз за разом повторял, как сильно она испортила его жизнь. Словно она и без того не понимала этого. Однако Анна заметила, что существовала некая граница, которую он не осмеливался переступить, за которой эмоции затмевали разум и на первое место выходила неудержимая злоба. Но все равно, неужели он готов был ныть всю дорогу? Ее ждали впереди неслыханно долгих полчаса или сколько там осталось. Она попыталась не слушать Юхана, думать о другом, но напрасно.

– И потом, с чего это вдруг решила вспомнить о Сикстене именно сейчас?! – воскликнул Юхан дрожащим от злости голосом. – Сейчас? Я хочу сказать, он всегда ведь был впечатлительным ребенком.

– Заканчивай, – сказала Анна. Она не хотела больше разговаривать с Юханом о сыне.

– Но ты же сама говорила, что я готов взять эту ответственность на себя.

«Взять ответственность на себя? Он рассуждает как IT-консультант, кем в принципе и является, – подумала она. – Господи, когда, наконец, закончится эта поездка».

– Ты должна думать и о себе тоже, – продолжил Юхан. – Это же твоя собственная жизнь.

– Сейчас так все сложилось, – сказала она.

– Сейчас так все сложилось, – передразнил он ее сердито. – Сейчас так все сложилось.

– Перестань, – сказала она и достала свой мобильник. Через блютуз она подключила его к стереосистеме автомобиля и запустила плей-лист детских песен.

Из колонок полилась веселая мелодия, но Юхан, используя имевшуюся на руле клавишу контроля громкости, сделал звук тише.

– Ты должна посмотреть на вещи здраво, Анна, – сказал он. – Я пытаюсь объяснить тебе, как обстоят дела на самом деле.

Она увеличила громкость с помощью мобильника, стараясь заглушить его слова музыкой. Но это не сработало, и Анна еще увеличила звук.

– Выключи ты это, черт побери! – решительно воскликнул Юхан, но она в ответ так подняла громкость, что автомобиль чуть ли не задрожал.

Снаружи уже стемнело. Но Анна не понимала, то ли уже опустились сумерки, то ли просто небо закрыли черные тучи. Она не видела других машин. Они находились неизвестно где, посреди самого темного леса на свете, занимавшего, наверное, девяносто процентов территории всей Швеции.

Юхан выключил музыку. Она включила ее.

Он снова выключил. Но Анна опять включила, еще громче.

– Прекрати сейчас же! – заорал он так, что слюна попала на приборную панель. – Чем, черт возьми, ты занимаешься?!

Анна еще увеличила звук.

– Я должен поговорить с Магнусом, – буркнул Юхан. – Мне надо поговорить с ним.

У нее все похолодело внутри. Это стало бы катастрофой. Настоящей катастрофой.

– Ты не должен разговаривать с ним, – возразила Анна. Если кто-то и мог это сделать, то только она, но она не собиралась. Ей даже в голову не приходила такая возможность. – Между нами все кончено.

– Если моя жизнь разлетится вдребезги, с твоей должно произойти то же самое, – заявил он.

– Ты не должен разговаривать с Магнусом.

Она пыталась говорить угрожающим тоном. Но как, собственно, она может его остановить? Анна не верила, что Юхан решится на подобное, но он был слишком зол и у нее появились сомнения. Она не могла позволить ему разговаривать с мужем.

– Я найду Магнуса. Я собираюсь зайти к вам, когда он будет сидеть за учебниками. А потом я расскажу ему все. Абсолютно все. И прежде всего о том, как трахал тебя.

Анна ненавидела, когда мужчины так говорят. Разве речь не шла об обоюдном желании? Но в такой интерпретации кажется, будто он насиловал ее.

Мог ли Юхан решиться на столь отчаянный шаг? Он же не такой человек. Наоборот, мягкий и заботливый.

– Заканчивай, – сказала она и попыталась сделать это как можно решительней, но Юхан рассмеялся в ответ.

Она даже боялась подумать о том, что произойдет, если он осуществит свою угрозу. За этим непременно последует спор об опекунстве. Она-то уж знала, как отреагирует Магнус. Разбирательство могло превратиться в войну вселенского масштаба. Люди бы потом еще долго вспоминали их разборки. Магнус, когда бывал по-настоящему расстроен, вел себя как безумец. Независимо от того, насколько сильно он любил детей, ей бы он никогда не простил предательства и использовал бы их как оружие.

Черт, что же она натворила!

– Тебе потом придется сидеть у детского психолога десятилетиями, – злорадствовал Юхан. – Десятилетиями.

Анна никогда раньше не выходила из себя по-настоящему. Только в далеком прошлом во время пьяной ссоры со своим первым парнем она запустила в него «Преступлением и наказанием» и разбила ему бровь. Ей стало тогда не по себе, но потом они смеялись от души, когда ему наложили повязку. Однако, когда Юхан упомянул детского психолога, с ней что-то произошло.

Она подняла мобильник и ударила им Юхана по голове. Он закричал, и машина резко вильнула на дороге. Одновременно послышался звук удара, и Анна что-то увидела за окном.

Что она сделала?

Машина вильнула еще раз. Юхану удалось удержать ее на дороге, а потом он резко затормозил. Ремень безопасности врезался ей в грудь, и, казалось, что-то треснуло в шее.

Что она натворила?

– Черт, – сказал Юхан, когда автомобиль остановился. – Черт, черт, черт!

Капот со стороны Анны был помят.

Она почувствовала боль в груди. Может, даже сломала ребра?

Анна посмотрела на Юхана и попробовала помассировать шею. Его лицо было белое, как мел, а круги вокруг глаз такими темными, что в темноте его голова была похожа на череп.

– Извини, – сказала она и заплакала. – Извини, Юхан. Извини.

– По-моему, там кто-то был, – пробормотал он.

– Что?

– Человек.

– Какой человек? – спросила она и вытерла слезы.

– Кажется, мы сбили человека.

От этих слов у Анны все сжалось внутри, и какое-то мгновение она не могла дышать.

Мотор продолжал работать, когда Юхан открыл свою дверцу и вылез наружу. Ни одной машины в зоне видимости. Дорога была одинаково пустынной как сзади, так и спереди от них. Анна попыталась представить себе, что они могли задавить кого-то. Но это показалось ей невероятным. Ничего подобного случиться не могло. Удар был не настолько сильным. Скорее всего, они наехали на барсука. Или на кабана. В любом случае, ничего ужасного не может произойти с такими хорошими людьми, как она и Юхан. Это не укладывалось в голове. Чепуха. Да и кто мог болтаться здесь, посреди леса?

В сгущающихся сумерках в зеркало заднего вида она могла видеть только силуэт Юхана, который стоял недалеко, слегка склонившись над обочиной с противоположной стороны дороги.

После недолгих сомнений она открыла дверцу. Сырой воздух ворвался внутрь. Она отстегнула ремень безопасности, помассировала шею, а потом опустила ноги на асфальт и направилась к Юхану. Все ее тело дрожало. Она покачнулась от порыва ветра.

– Черт побери… – сказал он, когда она подошла.

Анна посмотрела вниз, в канаву. Тело было маленьким. Сначала она решила, что там лежал ребенок или, возможно, подросток. Но, присмотревшись, увидела морщины на лице.

Анна схватилась за живот и попыталась сделать вдох.

Это была ее вина.

Глава 8

Анна спустилась в канаву и села на корточки рядом с женщиной. Юхан наблюдал, как она протянула руку к шее с целью проверить пульс. Тело дернулось, и Анна, отпрянув назад, упала в воду, стоявшую на дне канавы. А потом она закричала.

– Тихо, – сказал Юхан шепотом и оглянулся через плечо, словно кто-то мог внезапно подкрасться к ним сзади.

– Что мы наделали? – пробормотала Анна, чуть не плача. – Юхан, что мы сделали?

– Мы? – спросил он дрожащим голосом. – Это же твоя вина, Анна. Если бы ты не ударила меня телефоном, ничего подобного никогда бы не случилось.

Она встала и принялась нервно крутить обручальное кольцо. Женщина не шевелилась, не подавала никаких признаков жизни.

«Как поступают в подобных ситуациях? Звонят в „скорую“, само собой, – подумал Юхан. – И полицию… Да, так и надо поступить».

Он достал телефон, но руки дрожали слишком сильно и ему не удалось набрать номер.

– А мы точно знаем, что она мертва? То есть на самом деле мертва? – спросила Анна.

Юхан положил телефон в карман куртки, спустился в канаву и, сев рядом с ней, наклонился над телом.

– Ну так проверь ее, черт побери, – скомандовал он, а потом встал, и, наклонившись вперед, уперев руки в бедра, принялся жадно хватать ртом воздух. – Посмотри, есть ли кровь. Я не заметил, чтобы она дышала. За такое ведь сажают в тюрьму.

– Это бы несчастный случай, – сказала Анна. Сейчас она уже выглядела чуть более собранной, чем он, хотя ее глаза оставались широко открытыми.

– Она, похоже, совсем мертва, – прохрипел он. – Совсем.

– Но она же шевелилась, – возразила Анна. – Ты тоже наверняка это видел.

– Это просто посмертные судороги. И что нам теперь делать? – Юхан покачал головой. – Что нам теперь делать? – повторил он. – Позвоним в «скорую»?

При этих словах Анна резко выпрямилась, как будто только сейчас по-настоящему испытала шок, словно только теперь до нее дошла суть произошедшего.

– Что, по-твоему, она здесь делала? – спросила Анна. – Чем вообще занимаются в такой глухомани, да еще посреди дороги?

Она говорила довольно сердито, но на то у нее, пожалуй, имелась причина. Кому вообще могло прийти в голову шататься прямо по проезжей части в темном лесу? Слишком близко к обочине они ведь точно не ехали?

– Подумай сам, ведь кто-то мог появиться на дороге, – сказала Анна.

– Нам надо позвонить в полицию, – пробормотал Юхан. – Ты можешь это сделать? У меня слишком сильно дрожат руки.

Но Анна даже не сделала попытки достать свой мобильник.

– Ты должен включить аварийную сигнализацию, – сказала Анна, и Юхан вопросительно посмотрел на нее.

Только спустя какое-то время он понял, о чем она говорила, и, вернувшись к машине, сделал, как было велено. Мигающий красный свет разорвал темноту.

Сейчас им требовалось действовать. Делать хоть что-то. А не просто стоять посреди дороги, пока не появится другая машина.

– Я звоню в полицию, – сказал Юхан и снова достал свой мобильник.

Его руки по-прежнему дрожали, но ему следовало хотя бы попытаться. Каким-то образом он должен был взять под контроль свои пальцы.

– Нет, – возразила Анна. – Пока рано.

– Она же умирает!

– Она уже мертва, – возразила Анна.

Мысли Юхана спутались, все тело била крупная дрожь. Он еле-еле держался на ногах, почти не контролировал руки, и – боже! – как же ему было холодно. Он опять попытался набрать номер служб экстренного реагирования, но пальцы по-прежнему отказывались подчиняться.

– Черт, я не могу… – пробормотал он и беспомощно посмотрел на руки.

Анна подошла и положила руку ему на плечо:

– Юхан, милый. Это был несчастный случай.

Сейчас голос Анны звучал спокойно, как будто в ее тело вселился другой человек. Очень хладнокровный и даже в такой ситуации способный мыслить логически.

– Подумай, Юхан. Подумай. Никто не видел нас.

Несмотря на весь хаос, царивший в его голове, он прекрасно понял, о чем она говорила.

– Ты с ума сошла! – возмутился он.

Да что же такое она предлагает ему сделать?! Просто взять и поехать дальше как ни в чем не бывало?!

– Как выглядит машина?

– Что ты имеешь в виду?

– Пойди и проверь, насколько сильно она пострадала.

Юхан выполнил ее пожелание. В такой ситуации было легче действовать по чьим-то указаниям. Тогда от него требовалось просто подчиняться вместо того, чтобы попытаться взять себя в руки. Поэтому он обошел автомобиль и какое-то время таращился на капот, на котором появилась приличная вмятина. Однако она выглядела иначе, чем он предполагал. Как будто они врезались в косулю или кто-то уронил на машину что-то тяжелое. Человек, наверное, должен был оставить больший след, во всяком случае, ему так казалось. То же самое можно было сказать о силе удара. Он прозвучал не так громко, как ему, пожалуй, следовало.

Но при одной лишь мысли о последствиях все эти рассуждения казались ерундой.

Он вернулся к Анне и встал рядом.

– Ну… значит… можно сказать, что я сбил какое-то животное, – сообщил он.

Слово «я» резануло ему слух. Оно звучало не лучшим образом. Словно он, произнеся эти слова, брал всю вину на себя. Но это ведь Анна доставала его детской песней, а потом ударила по голове, в результате чего он потерял контроль над машиной.

Юхан уже более-менее пришел в себя. Ему не нравилось то, что они собирались сделать. Он явно усложнял свое положение, Анна, конечно, тоже, однако не столь серьезно. Не она ведь сидела за рулем.

– Конечно, мы поступаем плохо, – сказала она, как бы благодаря Юхана за то, что он согласился с ее доводами.

А он и правда согласился? Он сам еще не знал ответа на этот вопрос.

Дорога была совершенно пустой. Они находились одни во все более сгущавшейся темноте, которую периодически нарушал только красный свет аварийных фар.

– О’кей, мы можем отнести ее в лес, – сказала Анна. – Я не заметила ни единого признака жизни.

– Пульс?

– Я не почувствовала его, – сказала она, но ее голос звучал не слишком уверенно.

– Мы что, просто отнесем ее в лес?

– Да, тут недалеко, – ответила Анна. – Это не займет много времени.

– Но разве мы не должны позвонить в «скорую»? Это же был несчастный случай.

– Ты понимаешь, что это означает для нас?

– Ты имеешь в виду для тебя?

– Да, я, конечно, думаю в первую очередь о своих детях, – сказала она. – Но также думаю и о нас.

Несмотря на весь ужас ситуации и охвативший его шок, Юхан внезапно испытал радость, ведь Анна дала ему крошечную надежду на будущее, а потом тут же устыдился своих чувств. Общая тайна должна была связать их крепко. Она уже не сможет оставить его после всего, что было, ведь правда? Другая альтернатива, с полицией, мужем Анны и приговором за «причинение смерти по неосторожности» выглядела гораздо более неприятной. От одной этой мысли по телу Юхана снова пробежала крупная дрожь. Предложение Анны казалось проще. Если она сможет жить с этим, то, вероятно, и он тоже.

Они спустились в канаву.

Юхан как будто со стороны видел, как его руки обхватили лодыжки пожилой женщины, но он не чувствовал их веса. Создавалось впечатление, словно это был кто-то другой. И этот кто-то смотрел на окровавленную голову, слышал всхлипывания Анны, когда она поднимала жертву за руки. Тело оказалось тяжелым, им стоило немалого труда перетащить его на другую сторону канавы. В конце концов они стали поднимать его и бросать чуть вперед, немного раскачав для удобства, и каждый раз, когда несчастная приземлялась на сырую землю, они слышали отвратительное хлюпанье.

Юхан предложил оставить труп тут же, наверху, но Анна сказала, что им надо оттащить его на опушку. Сказать было проще, чем сделать, от натуги она пыхтела, вздыхала и ругалась сквозь зубы. Ветки кустов били его по лицу, цеплялись за одежду, и в воздухе тяжело пахло прелыми листьями. Земля в лесу оказалась на удивление сырой и от нее несло болотом. В это время года, казалось, гнил весь лес, и Юхан подумал, что это хорошо для них.

Анна упала один раз, а Юхан – два. Но они продолжали свой путь между деревьями. Спина женщины волочилась по земле, так как у них не хватало силы поднять ее полностью, и Юхану стало стыдно за то, как грубо они обращались с телом. Несчастная такого точно не заслужила.

Казалось, в темноте лес жил собственной жизнью. У Юхана создавалось впечатление, что ветки тянулись за ними, пытаясь не пускать дальше, заставить вернуться. Но они не сдавались. Продвинулись немного вперед, потом еще чуть-чуть.

– Я больше не могу, – тяжело выдохнула Анна. Они осторожно опустили женщину на землю.

– Что будем делать теперь? Накроем ее? – спросил Юхан.

Анна кивнула. Они собрали хвою, листья и ветки вокруг. В конце концов тело оказалось достаточно хорошо спрятанным, по крайней мере так казалось Юхану. Труп вряд ли удастся обнаружить, если, конечно, кто-нибудь не наступит прямо на него.

Они молча стояли и таращились на получившуюся кучу, когда она внезапно пошевелилась. Юхан не смог бы поклясться в том, что слышал, но из-под груды прелых листьев и веток раздался слабый, похожий на стон звук.

– Что это было? – спросил он.

– Ничего, просто ветер, – ответила Анна.

– Это точно?

– Да, – подтвердила она, но голос ее звучал не слишком уверенно.

– Мы возвращаемся к машине, – сказал Юхан.

У него на лице и руках остались царапины от веток, обувь промокла насквозь, и он уже начал задумываться над тем, как ему объяснить все это Марте.

Мотор по-прежнему работал. Юхан попытался хоть немного очиститься, прежде чем сел внутрь. Вернувшись на водительское сиденье, он почувствовал себя немного увереннее, но не понимал, как сможет вести машину.

– Залезай, – велел он. – Но сначала тоже хоть немного отряхнись.

Анна привела себя в порядок, насколько смогла, а потом села рядом с ним. Юхан тронул машину, и они продолжили путь.

– Черт! – выругался он и сильнее сжал руль, чтобы теперь уже они сами не слетели в канаву.

– Я не могу в это поверить, – сказала Анна. – Такое ощущение, словно все случилось во сне.

У него же не укладывалось в голове, как они смогут жить дальше с тем, что сейчас сделали.

Спустя, казалось бы, целую вечность впереди внезапно показался город. И вскоре они уже ехали по знакомым улицам, но у Юхана появилась новая причина для беспокойства. Он боялся, что их увидят, и кто-то обратит внимание на вмятину на машине. И тогда люди станут задавать вопросы. У кого-то даже могли возникнуть подозрения относительно произошедшего. Собственно, он с удовольствием высадил бы Анну в центре города и тем самым избежал необходимости заезжать в ее район вилл, но понимал, что не сможет поступить так трусливо.

Он остановил машину немного в стороне от ее дома, и она, прежде чем вылезти, огляделась и убедилась в том, что никто из соседей их не видит.

– Ты ужасно выглядишь, – сказал Юхан. – Что скажешь мужу?

– Что я поскользнулась, когда меняла колесо, – ответила Анна.

Она явно уже все обдумала. Сам же Юхан еще понятия не имел, что ему говорить, если Марта спросит. Пожалуй, стоило воспользоваться идеей Анны.

– Привет Магнусу, – сказал он машинально, без всякой задней мысли.

Анна остановилась на середине движения. Он, естественно, не собирался напомнить ей о произнесенной в сердцах угрозе, тогда он просто хотел напугать ее, но Анна, похоже, восприняла все всерьез.

– Зря ты так, – сказала она и, быстро взяв себя в руки, ступила на асфальт и закрыла дверцу за собой.

Он сидел в машине, пока она открыла багажник, достала свои сумки и поспешила вдоль по улице к дому, где жила со своим семейством. Она даже не обернулась, чтобы помахать ему рукой.

Он проехал немного вперед, а потом двинулся назад по ее улице, чтобы развернуться в конце и отправиться домой. По его мнению, виллы в районе Анны были некрасивыми. Небольшие домики типовой застройки в том краю, где жили они с Мартой, казались ему куда привлекательней.

В городке царили тишина и покой. Воскресный вечер подходил к концу. В это время жители если и выходили на улицу, то только для того, чтобы заняться бегом или выгулять собаку.

Глава 9

Петер опять накупил слишком много всего. В супермаркете были большие скидки на туалетную бумагу, и он не смог устоять перед соблазном, особенно когда все происходило в воскресенье вечером, и магазин по какой-то причине оказался относительно пустым. «Незачем тратить лишние деньги на всякую ерунду», – подумал он про себя. Именно так рассуждала бы его мать, если бы еще оставалась сама собой.

Ему стоило труда протиснуться во входную дверь. Он не любил ставить пакеты на землю: кто знает, какая зараза могла к ним прилипнуть и в результате попасть в дом. За лето в здешних краях развелось много уховерток, а эти быстрые маленькие твари могли пролезть куда угодно. Поэтому он держал два пакета в одной руке, зажимал подмышкой упаковку туалетной бумаги и отпирал замок другой рукой, в которой держал вторую упаковку.

И ему почти удалось справиться со столь сложной задачей.

Однако упаковка, находившаяся в одной руке с ключом, порвалась от трения о шершавую стену дома, и два рулона туалетной бумаги вывались на землю. Вот черт! Петер как наяву услышал «еще две кроны в банку», произнесенные с детства знакомым голосом. Так мать всегда говорила, когда он позволял себе выругаться. Он гордился тем, что сумел избавиться от сквернословия, во всяком случае никогда не выражался на людях во взрослом возрасте.

Петер поставил пакеты с внутренней стороны дома и принялся подбирать упавшие на лестницу рулоны.

Сидя на корточках, он увидел, как молодой смазливый соседский парень задом выезжал с парковки на современном экологичном автомобиле, какой обычно покупают люди, стремящиеся продемонстрировать приличный достаток. Как обычно, он выкатился прямо на улицу, хотя на ней жило много детей.

Петер зло посмотрел вслед удалявшейся машине.

В прихожей он снял обувь и повесил куртку на вешалку. Хельмер вышел из гостиной, и Петер гладил его до тех пор, пока пес не был полностью удовлетворен и не вернулся бегом к своей лежанке. Он сильно постарел и уже не был таким же бодрым, как еще год назад.

Они покупали его вместе, Петер и мама, нашли на сайте, с помощью которого любители животных пристраивали дворняг. Петер беспокоился относительно всевозможных болезней, был уверен, что с собакой будет много хлопот, но мать настояла. И слава богу. Хельмер оказался фантастическим псом, и его даже не понадобилось приучать к чистоте, хотя он попал к ним совсем еще щенком. Он прекрасно составлял компанию, особенно сейчас, когда маме стало хуже, и ее пришлось отвезти в больницу. Просто невероятно, к каким последствиям мог привести инсульт.

Петер подтащил Хельмера к себе, посадил его в кресло и почесал ему за ухом.

– Как прошел день в собачьем детском саду? – спросил он.

Женщина, частично взявшая на себя заботы о псе, получила ключи, поэтому она могла свободно заходить в дом, когда Петер работал. Ему, конечно, не нравилось, что чужой человек приходил и уходил, когда ему вздумается, но, когда мать увезли, Петеру понадобилась помощь. Он не мог приезжать и гулять с собакой каждый обеденный перерыв.

– Как мне хотелось бы, чтобы она смогла вернуться домой, – сказал он Хельмеру и самому себе.

Пес жалобно заскулил.

– Охренеть, как все это тяжело, – продолжил Петер и поморщился от того, как грубо прозвучали его слова.

«Деньги в банку!» – скомандовала мать в его голове. Их отношения всегда оставались, как люди это называют, сложными, но именно сейчас ему было приятно, что ее прежний голос остался в его памяти, и пусть раньше он частенько вздрагивал при его звуках – мать регулярно доводила его чуть ли не до бешенства своим недовольством по поводу всего на свете, включая рубашки, которые он покупал, или попытки сменить прическу.

Снаружи, судя по звуку, быстро пронесся автомобиль, а потом послышался звук удара. Петер вздрогнул так сильно, что Хельмер спрыгнул на пол, подбежал к окну и залаял. Петер последовал за ним.

Он увидел молодого смазливого соседа, стоявшего около своей машины, которая явно врезалась в забор. Тот орал на столь же молодую девицу с лиловыми волосами, очевидно, прогуливавшуюся там со своим пуделем. Они обычно кивали друг другу при встрече, она и Петер, как поступают владельцы собак, когда не хотят общаться, но все равно дают понять, что заметили друг друга.

Неужели чертов парень чуть не задавил ее?

«Он уже достал», – подумал Петер.

Он выудил телефон из левого кармана брюк. Мать всегда говорила, что там нельзя носить мобильник, поскольку в результате якобы можно было заработать рак яичек. Но сегодня его это абсолютно не заботило. Они ведь никогда никому другому не были нужны.

Он привычно набрал 112, а потом добавочный номер. В конце концов ему ответил парень с чуточку хриплым голосом, которого он узнал по прежним обращениям, но чье имя для него по-прежнему оставалось секретом. В наши дни люди не любят представляться. И это уже считается чуть ли не нормой.

Петер оставил свою жалобу и, заметив, что не собирался никого учить делать свою работу, заявил, что с лихачом все же требуется серьезно поговорить, иначе может случиться несчастье. Такой поворот событий выглядел крайне вероятным.

Знакомый голос согласился с ним относительно необходимости решать проблему, во всяком случае так Петер понял монотонное бормотание, а потом разговор прекратился. Вздохнув с облегчением – он, по крайней мере, выполнил свой общественный долг, – Петер вернулся в прихожую и, перетащив пакеты на кухню, рассортировал их содержимое и расставил все строго по своим местам. Ведь во всем требовался порядок, так его приучили с детства, и теперь он не собирался ничего менять. В довершение он потряс сами пакеты и поискал в складках уховерток или каких-либо других насекомых. Никого не было. Даже ни единого крошечного паука.

Все необходимое для позднего ужина он купил в кулинарном отделе. Немного вкуснейшей долмы, массу овощей и нечто под названием кимчхи, по словам матери, штука, неслыханно полезная для микрофлоры кишечника. Она очень интересовалась такими вещами в последние годы, и ее советы звучали убедительно. Петеру все равно никогда особенно не нравилось самому стоять у плиты, да к тому же в последнее время стали продавать множество готовых блюд. Правда, он обычно брал только овощи и кимчхи, главным образом для того, чтобы нравоучения матери не всплывали в памяти. Когда-то он верил, что одиночество станет для него ужасным испытанием, но одновременно страстно мечтал о нем, поскольку мать постоянно присутствовала не только в его жизни, но и в его мыслях, вмешивалась во все на свете и не давала ему жить по собственному усмотрению. Ей не нравились книги, которые он читал, телепрограммы, которые он смотрел, и еда, которую он ел.

Теперь матери уже давно не было дома, но ее присутствие чувствовалось сильнее, чем когда-либо. Зачастую это утешало его, но далеко не всегда.

Он поел на кухне, а потом наконец пришло время погрузиться в увлекательный мир кино. Петер открыл приложение с фильмами и нашел «Мосты округа Мэдисон». Он уже множество раз смотрел его и не думал, что этот станет последним. Ведь фильм брал за живое, и тут мнения Петера и его матери на удивление сходились. Он не знал, понимала ли мать, что он казался себе тем самым одиноким фотографом, который приехал в американскую глубинку фотографировать мосты и встретил там свою любовь. В любом случае, когда Петер смотрел фильм, то неизменно начинал думать, что, возможно, его жизнь еще не закончена. И когда-нибудь ему удастся найти кого-то, кому он сможет завещать свое имущество.

Петер, собственно, уже не мечтал о спутнике жизни, но опять не смог сдержать слезы, поскольку фильм давал слабую надежду на то, что для него не все потеряно и какие-то интересные и запоминающиеся события еще могут произойти в его жизни. Не отрывая взгляд от экрана, он потрепал пальцами грубую шерсть Хельмера и помассировал его маленький затылок.

Глава 10

Понедельник, 30 сентября

Сири и Сикстен отказывались надевать верхнюю одежду. Вдобавок мальчик неожиданно ударил сестру, она расплакалась, и тогда Анна потеряла самообладание. Обычно она сдерживалась, но сегодня детские крики вывели ее из себя. Возможно, этим утром они разошлись особенно сильно, а может быть, бессонная ночь дала знать о себе. Но она и раньше заметила, что смотрела на детей теперь немного иначе, чем раньше, и впервые ощутила чуть заметное отчуждение. Словно нечто важное сломалось в ней после случившегося накануне. Одновременно ее удивляло, что она вообще еще пребывала в более-менее нормальном состоянии.

– Ударь его в следующий раз. Тогда он поймет, что так нельзя делать, – сказала она дочери, и та сразу же ткнула брата пальцем в глаз.

Мальчик закричал. Анна попыталась утешить его, проклиная себя за глупость. Она никогда не говорила ничего подобного раньше и теперь просто не узнавала себя.

Она услышала, как Магнус положил толстый учебник на кухонный стол.

– Тебе необходимо успокоиться! – крикнул он. – Я не знаю, что у тебя за проблемы, но это не должно сказываться на детях.

– Так приди и помоги мне, – буркнула она.

Стул заскрежетал о пол, когда Магнус поднялся. Вскоре он появился в прихожей, все еще поправляя тренировочные штаны, которые соскользнули вниз, обнажив большую часть его постоянного растущего зада. Он направился к ней, и она с отвращением посмотрела на мужа.

«Только бы он не стал обнимать меня», – подумала Анна. Муж мог начать приставать к ней в самое неподходящее время. Увы, скоро его полные руки обвили ее талию, и он прижал жену к груди, к старой поношенной футболке с портретом Франца Кафки, которая была на нем еще тогда, когда она уезжала из дома перед выходными. Он часто носил ее, она появилась у него еще до их знакомства и якобы напоминала о некой поездке в Прагу, где он подцепил хламидиоз.

– Как дела у моей женушки? – спросил Магнус своим самым мягким тоном.

Его голос звучал немного надменно, когда он пытался изображать из себя психолога. С чего ему вообще пришло в голову, что он подходит для этой работы?

Анна с трудом сдерживала слезы. Неужели так должно было продолжаться вечно? Ей ужасно захотелось снова оказаться в номере отеля в постели вместе с Юханом до того, как она сообщила ему о разрыве. И до несчастного случая, или как там следовало называть то, что с ними произошло?

Что случится с детьми, если она окажется в тюрьме? Злость нахлынула на нее. Что чертова женщина делала на дороге среди ночи?! До ее появления Анна думала о своих детях. Однако сейчас она не чувствовала себя дома. Снова оказалась во власти одиночества, пусть оно и предстало перед ней в новом обличии. Рано или поздно полиция найдет ее, и она это знала. Они же контролировали все с помощью камер. Считай она уже жила взаймы. Именно с этой точки зрения ей следовало смотреть сейчас на будущее. Словно последний отсчет уже начался.

Слезы побежали по щекам.

Магнус крепче прижал ее к себе.

– Похоже, не слишком хорошо? – спросил он, и Анне показалось, что муж обращался не к ней, а к своим воображаемым клиентам, поскольку именно таким тоном стоило задавать этот вопрос тем из них, в отношении кого следовало проявить максимальное сострадание.

– Да, но я не знаю, в чем дело. Это, наверное, предменструальный синдром, – сказала она, освободилась от объятий и вытерла слезы.

Дети стояли молча, оба уже одетые.

– Мама просто немного устала, – сказал Магнус. – Она сейчас придет.

Дети поспешили к двери, соревнуясь, кто первым выйдет наружу. Подумать только, они могли устроить забег на дистанцию всего в пару метров. Анна быстро надела свою практичную, но ужасно несексуальную куртку. Сири и Сикстен открыли дверь и выбежали на приусадебный участок.

– Спасибо, что ты взяла их на себя, – сказал Магнус. – Я ведь ужасно занят, ты знаешь.

Она заставила себя улыбнуться. Щеки словно одеревенели, когда ей все-таки удалось это сделать, но Магнус никогда не замечал подобные мелочи. Улыбка всегда была для него лишь улыбкой.

Все, чего хотелось Анне сейчас, так это чтобы день выдался максимально спокойным, никто не доставал ее и Магнус ушел из дому хотя бы на несколько часов. Однако она знала, что муж проведет ближайшие дни, склонившись над учебниками. Анна подозревала, что он даже не читал их, а просто пытался увильнуть от всех скучных дел, связанных с детьми: от необходимости купать их, играть с ними, следить за тем, чтобы они не ссорились.

Вообще Магнус любил малышей. Даже хотел стать детским психологом. Но это чувство было отстраненным. Если же говорить о заботе, о том, чтобы уделять им внимание… Все это казалось ему чрезвычайно утомительным. Каждый раз, когда требовалось играть с детьми или отправиться с ними в парк, он устраивал маленький спектакль, изображая идеального отца. Именно так ему хотелось выглядеть в глазах окружающих. Но всегда после возвращения он ложился в кровать и отдыхал.

Как дети будут жить без нее? Без матери вся забота об их воспитании легла бы исключительно на плечи отца.

Видение мертвой женщины всплыло в ее памяти настолько четко, что Анна могла ясно различить каждую иголку хвои, прилипшую к одежде жертвы, когда они тащили ее по лесу. Щеки Анны порозовели от стыда. Она всегда считала себя приличным человеком, тем, кто давал деньги нищим у магазинов, когда в карманах оставалась мелочь, кто имел крестников, придерживался общепринятых норм поведения и морали, любил детей, готовил нормальную еду, голосовал за соцдемов из сострадания к тем, кому хуже жилось, и в остальном тоже соответствовала некому эталону. Но, когда дошло до дела, она оказалась трусихой. Оттащила жертву подальше от дороги, а потом сбежала. Кто отреагировал бы так же, став соучастником убийства? Только самая дрянная личность. Вот и весь сказ. В какой-то момент Анна чуть ли не начала мечтать о том, чтобы ее внезапно поразила тяжелая болезнь, вытеснившая из головы все воспоминания о случившемся. Например, она могла бы стать настоящей психопаткой. Но на смену этим мыслям быстро пришли размышления о том, кем была эта женщина, имела ли она семью. Анна не смогла определить возраст бедняжки. Она могла быть старше ее, но могла быть и ровесницей. Похоже, у нее просто была тяжелая жизнь. А вдруг у нее были сыновья или дочери, которые сейчас тоскуют по маме и которым, возможно, никогда не суждено будет узнать, что с ней случилось? Да что она вообще делала поздно вечером одна посреди леса? Хотя ей особо и не хотелось это знать. Насколько Анне было бы легче, если бы незнакомка оказалась абсолютно никчемным человеком, если бы она никогда ничего не узнала о близких несчастной. Ведь, окажись в это дело замешанными маленькие дети, насколько труднее Анне стало бы жить при мысли о содеянном.

– Мне надо отдохнуть вечером, – сказала она. – Мои нервы на пределе.

– Хорошо, – согласился Магнус, хотя и скорчил страдальческую гримасу.

Она видела, как муж лихорадочно размышляет, пытаясь отделаться от неприятных обязанностей.

– Я могу забрать детей из садика, – продолжил он. – Это не составит труда. А на занятия у меня будет целый день. Ты, пожалуй, сможешь сходить в кино после работы?

– Я хочу просто полежать в спальне. Чтобы меня никто не трогал.

– Но ты же знаешь, как это бывает. Мама, мама, мама…

Она прекрасно понимала, о чем он говорил. Магнус, как всегда, устанет, а Сири и Сикстен прибегут наверх в спальню, и она не выдержит. Анна сглотнула комок в горле. Она только хотела немного подумать в тишине и покое.

Хотя нет, на самом деле она предпочла бы встретиться со своей подругой Йонной, единственной, с кем она гарантированно, хотя бы на один вечер могла избавиться от тяжких мыслей. Однако замахнуться на столь решительный поступок сейчас означало бы перегнуть палку. Это был бы откровенный бунт. Анна очень хорошо знала мнение Магнуса о подруге, поскольку оно было написано у него на лице всякий раз, когда они встречались. Они никогда не нравились друг другу, а с тех пор, как Магнус начал учиться, он постоянно выдавал все новые теории относительно Йонны, пользуясь знаниями, получаемых им на лекциях и подчерпнутыми из специализированных книг. Если верить ему, Йонна страдала пограничным и биполярным расстройствами, была нарциссической личностью и, возможно, психопаткой, вроде как имела все симптомы СДВГ, да к тому же еще обладала повышенной сексуальностью и вела аморальный образ жизни.

В отношении последнего он точно не ошибался. Йонна действительно распутничала. И именно поэтому она всегда любила подругу.

– Черт, Анна! – сказал Магнус. – Знаешь, я позвоню матушке. Нам, пожалуй, стоит сходить на свидание, тебе и мне.

Она так не удивлялась уже много лет.

Свидание? С собственным мужем?

Глава 11

Юхан позавтракал с Мартой, которая не проявила ни малейшего интереса ни к встрече выпускников, где он вроде как побывал, ни к царапинам на его лице, и только кивнула, когда он сообщил, что врезался в косулю. При этом она блуждала по комнате рассеянным взглядом, появившимся у нее после неудачных попыток ЭКО. Периодически она рассеянно ковыряла свой чиа-пуддинг и, зевая, листала новостной раздел газеты.

Со своей стороны белого кухонного стола Юхан мог видеть только отдельные слова заголовков.

Когда-то они обсуждали подобные вещи. Тогда они еще мечтали о детях, и их волновало происходившее в мире. О чем Марта думала сегодня, Юхан и представить себе не мог. Сам же он в последние годы главным образом размышлял о вещах малозначительных, например, почему раньше он, собственно, пренебрегал зубной нитью? Мир не казался ему больше хоть сколько-нибудь интересным, во всяком случае по-настоящему. Пока он не начал тренироваться и не встретил Анну. Но сейчас все, конечно, обстояло совсем иначе. Теперь его жизнь достигла критического момента, что бы под этим ни имелось в виду.

Юхан, как обычно, принял душ, в остальном тоже строго придерживаясь своего обычного распорядка и стараясь вести себя так, словно ничего не произошло. Полотенце вызвало у него точно такие же ощущения, как и пару дней назад, то же самое касалось трусов, а рубашка и брюки чинос показались немного грубыми (он не любил рабочую одежду). Когда он вышел на улицу, там тоже все выглядело, как и прежде. Люди таращились в свои мобильники, спешили на пригородный поезд, сталкивались друг с другом на перроне и сердито ворчали.

Только у него в голове, казалось, прошел ураган, поскольку там царил настоящий хаос. В поезде пассажиры порой слишком громко болтали о повседневных проблемах, кто-то проверял социальные сети или читал газету. Он же не мог сосредоточиться ни на чем.

На работе у секретарши появились новые цветы. Пахли они удушающе сильно.

Его группа в данный момент занималась повышением эффективности очередной компьютерной системы очередного не очень большого предприятия. Обычно Юхану не составляло труда сконцентрироваться и внести те или иные интересные предложения, но сегодня всякий раз, когда Ругер его о чем-нибудь спрашивал, он просил повторить вопрос. Через несколько часов шеф настолько разозлился, что резко вскочил и вцепился побелевшими пальцами в край стола. На его щеках выступили большие красные пятна – свидетельство сильного гнева, но Юхан здесь уже ничего не мог поделать. Мысли разбегались в стороны. Его способности фокусироваться хватало всего на несколько секунд, а Ругер говорил слишком длинными предложениями. Да и как Юхан мог думать о работе в такой день, если он даже боялся посмотреть на чашку кофе, стоявшую перед ним? Ведь при каждом взгляде на нее из памяти сразу всплывала почти высохшая канава и черная сырая земля. А ведь ему еще надо было избавиться от автомобиля, сдав его в утиль. А еще придумать нормальное объяснение для Марты и хозяина автосвалки.

– В чем, черт возьми, дело?! – прорычал Ругер так, что забрызгал слюной стол, а потом спросил чуть мягче: – Это что-то личное?

Юхан задумался. Может, стоило рассказать Ругеру правду? Конечно, не о случайно сбитой на пустынной дороге и брошенной в лесу женщине, но хотя бы о том, что накануне его бросила любовь всей его жизни?

То, что Анна поступила именно так, уже не вызывало никаких сомнений. Он знал, что никогда не будет думать ни о ком другом. Никогда не сможет лежать на ней и смотреть в ее красивые темные глаза. Именно это, конечно, он мог бы сказать. И как раз это Ругер бы понял. Но потом могли последовать еще вопросы, и Юхан боялся проговориться, особенно если бедную женщину вскоре найдут.

Поэтому он не имел возможности объяснить, почему его мозг пошел в разнос, но и нормально работать дальше тоже не мог.

– Это что-то личное? Я же задал вопрос. Ты слышишь меня, Юхан? – Шеф потянул Юхана за ухо и наклонился к нему. – Эй, ты здесь?!

Ему явно надо было что-то ответить, но как? Мысли беспорядочно кружились в голове, словно оказавшись во власти порыва ветра. Юхан лихорадочно пытался найти среди этого хаоса хоть одну более-менее подходящую и уцепиться за нее.

– Мне надо пройтись, – сказал он и почувствовал, что выбрал далеко не самый правильный ответ. Но он хоть что-то сказал, и считал это уже победой.

– Пройтись? – переспросил Ругер. – У нас же встреча с клиентом.

Юхан посмотрел на часы. Через два часа они должны были находиться в главном офисе заказчиков в двадцати километрах отсюда, и перед ним стояла задача очаровать их. Он знал, что не имеет ни единого шанса на успех.

– Ты должен взять себя в руки, – сказал Ругер. – Ты нам нужен. Я не знаю, что произошло с тобой, но в любом случае выбрось все постороннее из головы до вечера. Надо просто собраться.

Он чуть ли не умолял, но Юхан видел сердитый румянец на щеках шефа. Ему снова требовалось сказать что-то и сделать это надо быстро.

– Мне нужен свежий воздух, – буркнул он и буквально вылетел из комнаты.

Он вышел на улицу и с опозданием подумал, что стоило бы надеть куртку. Но холод мог бы пробудить его от кошмара, который сейчас стал постоянным спутником, во всяком случае так ему теперь казалось. Однако прогулка туда и обратно по тротуару ничего не дала, и Юхану срочно требовалось найти хоть какой-то повод, чтобы взять паузу и отдохнуть, пока он снова не станет самим собой. Ему нужно было как можно скорее придумать любую причину, которая позволила бы ему покинуть офис и долго туда не возвращаться. Ему нужен был отпуск, пока он не восстановится. Хотя Юхан даже не представлял, сможет ли взять его в ближайшее время. Двух недель, пожалуй, хватило бы, чтобы обуздать разбушевавшиеся нервы.

Но когда такое было, чтобы отпуск давали сразу, по первому желанию? К такой просьбе могли прислушаться только в случае смерти близкого человека или чего-то столь же ужасного. Рассказам о том, что он заболел или отравился чем-то, Ругер никогда бы не поверил. У него имелось шестое чувство на этот счет, он сразу вычислял симулянтов.

И все равно Юхан вернулся уже с готовым решением. Оно выглядело идиотским и рискованным, но только так он мог гарантировано закончить рабочий день раньше срока.

Подойдя к Ругеру, Юхан постарался выглядеть так, словно неожиданное известие повергло его в шоковое состояние, его рот был приоткрыт, а рука с телефоном безвольно висела вдоль туловища.

– Я думаю, моя мама умерла… – сказал он.

– Ты думаешь? С чего ты взял?

Юхана не совсем устроило начало разговора. Ему показалось, что он где-то ошибся с интонацией или выражением лица, когда говорил о своей «беде», однако шеф отреагировал согласно его ожиданию. Поскольку если что-то и могло сбить с толку Ругера, так это подобные «деликатные» ситуации. Шеф был самым логичным человеком, которого Юхан когда-либо встречал. Они часто ездили на машине вместе, и во время поездок шеф неоднократно изливал свою душу Юхану и при этом очень часто касался проблем, связанных с конфликтами с тем или другим человеком (женой, детьми, соседями), которые всегда реагировали, на его взгляд, крайне нелогично. Чужие эмоции выбивали шефа из колеи, он терялся. И именно этим Юхан воспользовался сейчас.

– Твоя мама умерла? – пробормотал Ругер.

Это, похоже, сработало. Юхан не осмелился подтвердить вслух собственные слова и ограничился кивком.

– Это ужасно печально слышать. Я сочувствую тебе, – продолжил Ругер после того, как вышел из ступора, затянувшегося на несколько мгновений. – Почему ты ничего не сказал раньше? Тебе, пожалуй, надо идти домой. Или к врачу, а потом принять успокоительное. Я позвоню и отменю встречу. Это, конечно, не очень хорошо. Но я все понимаю. Возьми пару дней.

Другие коллеги молча таращились на него. София прижала ладонь к губам, а Лена, сидя за своим столом и усердно пыхтя, обрабатывала пилкой ногти. Никто, похоже, не знал, как им реагировать. И это вполне устроило Юхана.

Он пожал руку Ругеру, схватил свою сумку, взял верхнюю одежду, а потом, выйдя наружу, несколько минут стоял на торговой улице города и размышлял, как ему провести остаток дня. Как можно избавиться от тяжелых воспоминаний? Достаточно ли просто пойти домой? И что за идиотская ложь ему только что пришла в голову?

Он огляделся. Как люди обычно поступают, если сбили кого-то насмерть, а потом сбежали с места преступления? Может, стоило зайти в винный магазин, а потом напиться? Или надеть спортивный костюм и бегать, пока не стошнит?

А вдруг у нее были дети, у той женщины, которая лежит сейчас в лесу? Он даже не понял, какого она была возраста. Возможно, у нее уже были внуки. Странно, что он запомнил ее так плохо. Как могли детали столь трагического события так быстро исчезнуть из памяти?

Если бы он только смог встретиться с Анной и обнять ее хоть на мгновение, ему, пожалуй, тогда бы полегчало. Может, ему следовало позвонить и поговорить с ней? Нет, не стоило беспокоить Анну. Лучше было делать вид, словно ничего не произошло. Он просто наехал на косулю. Юхан попытался придумать подробности случившегося. Если сильно постараться, пожалуй, он может представить «происшествие» в своем воображении достаточно четко и рассказывать потом как о реальном воспоминании. И тогда ему станет проще выдать ложь за истину. Он читал о подобном: якобы у людей порой здорово получалось обманывать самих себя.

Зазвонил мобильник. Это была мама. Он не смог ей ответить. Только сейчас до Юхана дошло, как тяжело ему будет разговаривать или встретиться со своими родителями снова. Ему стало очень стыдно.

Казалось, весь мир изменился. Все вроде как происходило иначе, и Юхан не знал, как ему справляться с этой новой, ни на что не похожей жизнью. Грудь сдавило, словно ее стянули ремнем. Каждый вдох стоил неимоверных усилий, и ему пришлось сесть на холодную скамейку, чтобы наконец-то вздохнуть.

Глава 12

Вторник, 1 октября

Обычно Анна в таких случаях ссылалась на мигрень, но она уже столько раз придумывала себе головную боль и тошноту, что это уже больше не срабатывало. К тому же слово «свидание» звучало сейчас, когда она понимала, что придется терпеть Магнуса всю оставшуюся жизнь, весьма неплохо. И она надеялась хоть на короткое время избавиться от тяжелых мыслей, мучивших ее после несчастного случая, из-за которых ей опять не удалось нормально поспать ночью. Однако Магнус явно решил убить двух зайцев одним выстрелом. У него был какой-то план. И ей пришлось пойти с ним в ресторан, где он договорился встретиться со своим другом Фредде и его женой Шарлоттой. Хотя Магнус прекрасно знал мнение Анны об этих людях и сначала вроде как пригласил ее на свидание.

Теперь Анне предстояло вести заумные разговоры на протяжении всего вечера, который казался ей бесконечно долгим. Но это, пожалуй, могло пойти ей на пользу. Помогло бы хоть ненадолго забыть, что она стала причиной смерти другого человека, у которого, возможно, была своя семья.

Магнуса, похоже, тоже тяготило что-то. Он почти не участвовал в разговоре за ужином, когда они сели за стол с единственной целью покормить детей прежде, чем бабушка придет присмотреть за ними. И он слишком долго стоял перед зеркалом, словно забыл, как надо завязывать галстук.

– Он тебе действительно так необходим? – спросила Анна.

– Это же Фредде и Шарлотта, – ухмыльнулся Магнус. – Независимо от того, какое тихое местечко мы выберем, они придут при полном параде.

«Тогда нам тоже надо конечно же выпендриться», – подумала Анна. Она считала глупым носить галстук. Интересно, существовал ли на свете еще столь же бессмысленный предмет одежды? Он не выполнял вообще никакой функции, просто висел на шее, словно оказался там случайно, как маленький бесполезный слюнявчик.

Сама она выбрала платье, чья ткань меняла цвет с зеленого на почти черный, если провести по ней рукой. Она знала, что оно нравилось Магнусу, и, посмотрев на себя в зеркало, убедилась, что выглядела абсолютно нормально. Как обычная женщина ее возраста. Даже круги под глазами не выделялись столь сильно, как она опасалась.

Анна как раз закончила приводить себя в порядок, когда в дверь позвонили. Это была Биргитта, свекровь, которую Анна по-настоящему обожала. Пожалуй, именно от нее Магнус унаследовал все свои хорошие качества: непринужденный тон, способность распространять вокруг себя хорошее настроение и создавать у других людей ощущение, что их любят и ценят (если разговор заходил о ком-то другом, в остальном же он был мастером монологов). Из-за всего этого Анна когда-то и влюбилась в него.

– Привет, Биргитта! Спасибо, что пришла, – сказала она и заключила свекровь в объятия.

– Разве я смогла бы упустить такую возможность пообщаться с моими дорогими внучатами, – сказала Биргитта и опустилась на корточки, чтобы прижать к себе Сири и Сикстена, которые уже неслись к ней. Она обняла обоих. – Привет, миленькие.

Магнус спустился из спальни. В своем черном костюме он выглядел чуть ли не стильно.

– Здравствуй, мама! – сказал он.

– Здравствуй, мой непутевый сын, – ответила Биргитта и подмигнула Анне. Все это повторялось каждый раз, когда она здоровалась с сыном.

Они обняли детей на прощание, а потом пешком дошли до платформы пригородного поезда. Было солнечно, хотя в воздухе уже чувствовалась прохлада.

– Первый по-настоящему осенний вечер, – сказал Магнус.

А Анна подумала, что ему стоило бы оказаться в лесу двое суток назад, тогда он заметил бы, что холода уже близко.

Всю дорогу они болтали так же беспечно, как тогда, когда в первый раз шли по этому маршруту.

Магнус выбрал места, и, когда Анна села, то тут же обратила внимание на двух периодически смеявшихся девиц подросткового возраста, расположившихся немного в стороне. Ей не составляло труда угадать их мечты. Она вспомнила, что в этом возрасте каждый вечер был для нее приключением. Тогда она питала большие надежды на будущее, с оптимизмом смотрела вперед, сейчас же ей очень не хватало былого задора. Да что там говорить, она была лишена даже простой возможности прогуляться среди недели и сходить куда-то по своему желанию. Анна чувствовала себя ужасно старой, когда смотрела на девушек. Конечно, сейчас она была взрослой, но в этом было столько же плохого, сколько и хорошего. Например, ей частенько хотелось попробовать ЛСД – в последнее время в газетах много писали о его положительном воздействии на депрессивных людей. Но ничего такого она уже не могла себе позволить сейчас, из всех ее знакомых только Йонна порой еще баловалась наркотиками, но она была одинокой и жила почти вне общества. Так, во всяком случае, обычно говорил Магнус после того, как Анна встречалась с подругой, а потом рассказывала о ее последних выходках.

– Спасибо, что ты согласилась пойти, – сказал Магнус, когда поезд остановился на городском вокзале.

Они с Фредде дружили с самого детства, вместе ходили в среднюю школу, находившуюся в унылом, отдаленном от прочих районе богачей, известном тем, что сто лет назад там любил играть в теннис какой-то старый король. А ведь там все еще жили люди. Фредде, разумеется, трудился в финансовой сфере, но что делал конкретно и какую должность занимал, предпочитал не уточнять. Он имел кучу денег и считал, что людям ничего более и не требовалось знать о нем и его работе. Которая, скорее всего, была очень скучной.

Ужасно худая и довольно красивая Шарлотта обладала внешностью того рода, которая почти не меняется с годами. Ее кожа, правда, уже сейчас напоминала пергамент. И все из-за пристрастия к розовому вину, которое она любила пить в ресторанах под открытым небом на Ривьере, а также от недостатка подкожного жира.

«Всего через несколько лет она будет выглядеть как мумия, – подумала Анна. – Но на черты ее лица не повлияет даже это естественное бальзамирование».

Анна не особо хотела встречаться с этими людьми, однако Фредде и Шарлотта возжелали отвести их с Магнусом в новый гастропаб. Он появился благодаря некоему известному ресторатору, пожелавшему создать достаточно скромное заведение с простой, но явно приличной кухней. Это Анна прочитала в отзывах критиков.

Когда они вошли внутрь, Фредде и Шарлотта уже сидели за одним из деревянных столов, которые анонимный ресторанный критик описал как «выполненные слишком в деревенском стиле». И Анна согласилась с ним по данному пункту.

Они возились со своими телефонами и сразу же отправили их в карман пиджака и дурацкую, маленькую дамскую сумочку, когда Магнус и Анна подошли к ним.

– Приятно видеть вас, – сказал Фредде и поднялся.

Шарлотта сделала то же самое, хотя не столь рьяно. Затем последовали обязательные объятия и обычная болтовня о том, как они счастливы встретиться снова и как жалеют о том, что столь радостного события пришлось ждать так долго.

Фредде подозвал нетерпеливым жестом молодого официанта с украшенными татуировками руками, попросил его принести карту вин, а потом осыпал вопросами относительно указанных в нем напитков. Парень явно был хорошо вышколен, говорил как по писаному, однако, очевидно, трудился здесь недавно, поскольку выглядел очень гордым, когда знал правильный ответ. Фредде время от времени еле заметно кивал и продолжал допрос. Наблюдая за ними, Анна подумала, что это походило на петушиные бои. Однако она не понимала правил схватки и не знала, что требовалось для победы.

В конце концов Фредде принял одно из предложений официанта.

– Как продвигается твоя учеба? – спросил он, повернувшись к Магнусу, когда парень удалился в сторону винного погреба.

– Прекрасно. Ужасно приятно снова засесть за учебники, – ответил Магнус.

– Да уж, могу представить себе. Однако я по-прежнему немного удивлен твоим выбором. Я не могу представить тебя в роли психолога.

Фредде рассмеялся, однако никто не последовал его примеру.

– Все могут меняться, – буркнул Магнус, и Анна заметила, что слова друга задели его.

Насколько она знала, муж болезненно воспринимал такие разговоры.

– Я слушал радиопередачу о Фрейде и… – начал Фредде и покачал головой.

– Все не ограничивается только им, – перебил его Магнус. – Он жил уже давно, и многое с той поры изменилось.

– Но разве все это не шарлатанство? – продолжил Фредде. – Пожалуй, такая ерунда не стоит кучи денег и пяти лет жизни?

– Я так не считаю, – решительно возразил Магнус.

– Перестань, Фредде, – попыталась урезонить мужа Шарлотта.

– Но я же не так просто спрашиваю, – сказал Фредде и подмигнул ей. – Мне на самом деле любопытно. Я и в мыслях не держал обидеть Магнуса. Он сделал свой выбор. Я всего лишь хочу понять. В наши дни, например, тем, у кого депрессия, рекомендуют свежий воздух и пробежки вместо походов к психотерапевту. Это же интересно.

Официант вернулся к столику без бутылки.

– Именно такого вина не осталось, – сообщил он. – Но я могу порекомендовать равноценное, если хотите?

Фредде вздохнул.

– О’кей, – сказал он. – Show me what you got[1].

Официант поспешил прочь и сразу же вернулся с бутылкой. Фредде попробовал ее содержимое, пожал плечами, и парень сразу наполнил бокалы. Шарлотта сделала глоток.

– Нормально, – констатировала она. – Конечно, ничего сверхъестественного, но вполне недурно.

– Анна была на семинаре по йоге в эти выходные. Так что нам пришлось обходиться без нее, – сообщил Магнус, пытаясь поменять тему разговора.

– Здорово! – воскликнула Шарлотта. – То есть ты оставался дома с детьми?

– Мы, кстати, наняли соседскую девицу на сегодня, – сообщил Фредде. – Знаете, сколько эта соплячка берет за вечер?

– Не стоит говорить о таком, – сказала Шарлотта и повернулась к Анне. – Куда ты ходишь на йогу?

– Обычно я занимаюсь силовой йогой в нашем спортзале. Но сейчас подвернулась возможность посетить семинар, – ответила она и, почувствовав неловкость, испугалась, что смущение может отразиться на лице.

– Ага. И где он проходил?

– Это ничем непримечательное местечко. Надо ехать в сторону Вермланда.

Она слегка промедлила с ответом и, поняв это, покосилась на Магнуса. Но он только непринужденно улыбался.

– Вермланда? Тогда ты, наверное, хорошо провела время, – сказала Шарлотта. – Но самое важное, чтобы инструктор оказался хорошим. Ведь так?

– Семинар проводила женщина, – ответила Анна. – Просто замечательная. А чем вы занимались в последнее время?

– Don’t get us started[2], – сказал Фредде.

Как оказалось, они тоже не сидели дома и почти целую неделю провели на своей яхте. Западное побережье оба считали лучшим местом для прогулок под парусом в такую пору. Фредде заключил какую-то удачную сделку, и они смогли выкроить немного времени на отдых. Теперь они размышляли, куда бы сбежать от зимы. Пожалуй, во Вьетнам, если повезет найти место, где не слишком много русских. Но уж точно не в Таиланд. Там сейчас все кишмя кишит шведами. А они хотели получить новые впечатления. Другой альтернативой, конечно, был Сан-Себастьян. С его лучшей в мире кухней. Ах, что сказали бы Анна и Магнус, если… Шарлотта и Фредде резко замолчали, как будто до обоих внезапно дошло, что финансовое положение друзей ныне оставляет желать лучшего. И это оставило неприятный осадок на душах Магнуса и Анны.

– Твой опыт работы IT-специалистом наверняка пригодится тебе на новом поприще, – сказала Шарлотта Магнусу. – Ты обязательно получишь высокую зарплату.

– Он раньше очень прилично зарабатывал, – заметил Фредде.

– Я бы так не сказал, – буркнул Магнус. – Но есть и другие ценности в жизни.

Он посмотрел на Анну, как бы прося поддержать его. Но она не смогла заставить себя помочь мужу. Отпуска способствовали укреплению отношений. Она смогла бы выдержать многое, если бы они по-прежнему продолжали время от времени шиковать. Сейчас же ей осталось только вкалывать, не покладая рук, и обслуживать трех детей, вместо двух. Ведь Магнус вел себя теперь точно так же, как тогда, когда он, трудясь в IT-фирме, тратил на нее большую часть времени. Зачеты, экзамены и контрольные работы явно тоже требовали от него стопроцентной отдачи.

– Что вы порекомендуете из меню? – спросила она, прерывая неприятный разговор.

Фредде назвал свиные щечки с трюфелями. Шарлотта же предложила спинку трески, запеченную в сливочном соусе, и Анна нашла ее выбор более привлекательным, посчитав рыбу полезней. Магнус, однако, последовал примеру Фредде.

– Но мы же выпьем еще бутылочку за ужином? – спросил Фредде, который уже опустошил свой бокал.

Официант подошел снова и принял заказы. Потом ему пришлось вернуться и опять давать рекомендации по алкоголю. Фредде одобрительно кивнул, когда молодой человек после небольшого раздумья озвучил несколько подходящих вариантов. Потом он, вернувшись из винного погреба, опять сообщил, что требуемого им вина нет в наличии, но сразу же порекомендовал замену, которую на этот раз сразу принес с собой.

Фредде буркнул что-то недовольно себе под нос, но кивнул и попробовал.

После этого его брови от удивления поползли вверх.

– Замечательно, – сказала он.

Официант наполнил бокалы, и Анна сразу подняла свой.

– За нас! – сказала она.

– За нас! – поддержал ее Фредде. – И за твое будущее, Магнус!

Магнус рьяно закивал и улыбнулся с набитым хлебом ртом.

– Я действительно восхищаюсь тобой, – сказала Шарлотта. – Осмелиться поменять карьеру! Когда у тебя семья, и твоя жена…

Ей не требовалось больше ничего говорить. Анна и так знала, что Фредде и его супруге не нравилось то, чем она занималась в муниципалитете.

– Я хочу сказать, – продолжила Шарлотта, – это же большая жертва. Я и представить не могла, что ты такой идеалист.

Магнус запил кусок хлеба большим глотком вина и, казалось, не заметил иронию в ее словах.

– Может быть, это кризис среднего возраста? – пожал он плечами. – Но я действительно хочу перемен. Чувствую желание отдать долг обществу, а не просто добиваться все более высокой зарплаты и заниматься консультированием, которое навевает на меня тоску.

От его ответа Анну чуть не стошнило. Магнус? Отдать долг обществу? Что, серьезно?

– Что бы ни делало тебя счастливым, – прощебетала Шарлотта, – главное, ты нашел себя.

– А вы никогда не думали заняться чем-то другим? – спросила Анна и получила два ошарашенных взгляда в ответ.

– Зачем? – спросил Фредде.

– Меня вполне устраивает моя жизнь, – поддержала мужа Шарлотта.

– Но если бы вы могли выбрать другую профессию, какой бы она стала?

– Это ведь откровенно гипотетический вопрос, – заметил Фредде.

– Так все-таки, что бы ты выбрал?

– Я не знаю. Это же абсолютно неинтересно.

– Доктором, – вмешалась Шарлотта. – Ты, конечно, стал бы доктором.

Фредде пожал плечами.

– Так же, как и ты, – буркнул он и сделал большой глоток вина.

– Слава богу, ты выбрал торговлю, – сказала Шарлотта. – Только представь, что тебе пришлось бы засовывать пальцы в задницу какому-нибудь старику, проверяя его простату.

Фредде рассмеялся так, что вино брызнуло у него из носа.

– Интеллигентный человек, который становится врачом, – сказал он. – Наверное, это все-таки не слишком естественно.

– Магнус ведь будет психологом, – заметила Шарлотта.

– Но ему не придется иметь дело ни с какими другими физиологическими жидкостями, кроме слез, – хмыкнул Фредде. – Магнус не дурак.

Он рассмеялся снова, но никто не поддержал его.

Анна решила остаток вечера просто отвечать на вопросы, если ее спросят, а все остальное время молчать. Когда Фредде и Шарлотта забыли о не лучшем финансовом положении друзей и снова начали обсуждать планы на отпуск, она достала мобильный телефон. Пять сообщений. Ей стало очень грустно, но одновременно она не смогла сдержать улыбку, а секунду спустя получила удар по ноге. Магнус зло посмотрел на нее.

– Извините, – сказала она. – Понадобилось проверить кое-что по работе.

Фредде пожал плечами. Насколько Анна поняла, они даже не заметили, что она проверяла почту. В то время как муж и его друзья продолжили разговаривать, Анна отпустила свои мысли в свободный полет и попробовала поразмышлять о том, как вести себя со своим шефом Каем, чтобы в будущем получить более высокооплачиваемую работу. Она вообще готова была думать о чем угодно, только не о брошенной у дороги женщине. И все равно картинки из леса периодически всплывали из памяти. Особенно когда отблески света, отражавшегося от бокала с вином, каким-то магическим образом складывались на столе и тарелке в рисунок, чьи контуры напоминали мертвое тело.

Анна пила слишком много. Она сама заметила это, но ей хотелось убежать от тяжелых мыслей и реальности в виде неприятной компании, в которой вынужденно находилась. А когда беспокойство отступило, ей стало легче на душе. Впервые за несколько дней жизнь казалась такой же, как раньше. За исключением того, что она была чертовски пьяна.

За время ужина она сходила в туалет раза на два больше, чем требовалось.

Однажды с целью собраться с мыслями и перевести дух.

Тогда она и прочитала сообщения. Все они были от Юхана.

Он хотел встретиться. Это было важно. Чуть ли не молил о встрече.

Опять защемило сердце. Анна не ответила.

В другой раз она отправилась в туалет, поскольку сама пришла к мысли о необходимости увидеть Юхана. Им действительно стоило поговорить о случившемся. Было бы странно просто перестать общаться и делать вид, словно ничего не произошло. Ей требовалось обсудить произошедшее, и существовал только один-единственный человек во всем мире, который мог выслушать ее и понять. Сможет ли он держать себя в руках? Сумеет ли она сама поступить разумно? Она скучала по нему. Интересно, смогла бы она выразить свои мысли максимально осторожно, так, чтобы он ее правильно понял? Предложить встретиться и поговорить?

«Это хорошая тактика», – подумала Анна. В любом случае так ей казалось. И, наверное, было бы глупо просто сидеть и чего-то ждать? Какой толк от бездействия?

Она написала ответ с предложением встретиться в ближайшее время и отправила сообщение. А когда сделала это, сразу же стало легче на душе, и запах моющего средства, витающего в туалете, даже показался приятным, не говоря уже об аромате мыла, пахнувшего манго и имбирем, которым она потом мыла руки. Анна просто наслаждалась им.

В пабе стало очень шумно, и всем приходилось разговаривать в полный голос, чтобы расслышать друг друга. Люди здесь явно не скупились на вино.

Муж с друзьями тоже уже успел прилично набраться, а потому никто из них не заметил, что ей стоило труда точно приземлиться на свой стул, и она уже толком не осознает происходящее вокруг. Этот ужин мог слишком дорого обойтись Магнусу. Она понимала, что именно ему придется оплатить большую часть их расходов из собственного кармана, и только поэтому предложила взять еще одну бутылку. Раз уж они пришли сюда, стоило сделать времяпровождение как можно более приятным. Никто не протестовал. И Магнус тоже отреагировал абсолютно спокойно на происходящее.

На десерт все четверо получили крем-брюле. По словам Шарлотты, именно оно могло служить лакмусовой бумажкой качества заведения.

Сама она нашла его вполне приличным, но персонал мог бы с чуть большей любовью относиться к посетителям.

Молодой официант также не затянул со счетом. Когда он передавал картридер, Фредде откашлялся и сказал:

– Нам в общем-то понравилось у вас. Но что касается вина…

– Да? – спросил официант.

– Ситуация с ним, похоже, не подобает ресторану вашего уровня. Вы должны проверять, что есть у вас в наличии. Здесь такое в порядке вещей?

Анна почувствовала себя неловко, однако ее восхитило, насколько трезвым Фредде выглядел, когда ему представился случай высказать свою претензию.

– Нет, я сожалею, – сказал официант. – Но я действительно не мог знать…

От гордости, которую он излучал еще мгновение назад, не осталось и следа. Шарлотта фыркнула и вцепилась в край стола.

– Я не могу принять твои чертовы извинения! – заорала она. – Мы клиенты и высказываем свое мнение. Я просто хочу, чтобы ты передал его дальше!

Анна посмотрела на Магнуса. Он сидел с широко открытым ртом.

– Я прошу прощения, – промямлил официант.

Фредде выглядел довольным, словно они одержали великую победу. Шарлотта вздохнула и демонстративно посмотрела в сторону. Щеки парня залил предательский румянец, когда он поспешил прочь с аппаратом.

Ни Фредде, ни Шарлотта никак не прокомментировали случившееся. Они просто поблагодарили их за компанию и сказали, что остались довольными вечером. То есть все закончилось как обычно. И Фредде без слов забрал счет, когда Магнус осторожно поинтересовался, сколько они должны. Анна видела, как муж расслабился, когда Фредде колдовал со своей картой. В этом, значит, и состоял его план. Вывести жену в люди, чтобы она не могла пожаловаться, выполнить свои общественные обязанности и при этом не потратить ни кроны.

Потом они наконец поднялись из-за стола, и Анна увидела, как Фредде ущипнул Шарлотту за костлявую задницу, а она только хихикнула в ответ.

Когда они расстались у ресторана, Магнус молча смотрел вслед своим друзьям, пока они не скрылись из виду.

– Сейчас будут трахаться до одурения, – сказал он и рассмеялся.

Анна рассмеялась тоже, наблюдая за тем, как они исчезли вдалеке, но одновременно она позавидовала им. Они, похоже, не имели причин жаловаться на жизнь. Во всяком случае, они сами так думали.

– Пожалуй, нам следовало бы извиниться перед бедным официантом, – сказала она.

– Нет, только не нам, – ответил Магнус и обнял ее за плечи.

Она обхватила его за талию, а потом они направились в сторону станции. Обоим казалось непривычным идти через город, держа друг друга в объятиях. Они уже отвыкли от нежностей. Хотя Анне, пожалуй, не составило бы труда привыкнуть к этому снова, но она чувствовала, что никогда больше не сможет вернуться к нормальной жизни. При других обстоятельствах ей, пожалуй, удалось бы вытеснить Юхана из головы и подумать о возвращении к старому спокойному существованию с Магнусом и детьми, преодолев кризис среднего возраста. Но не после случившегося два дня назад.

Анна сильнее прижалась к Магнусу и прикусила нижнюю губу. Пожалуй, она все же могла бы время от времени хотя бы на несколько минут притворяться счастливой…

Глава 13

Среда, 2 октября

Вчерний воздух был прохладный и свежий. Юхану пришлось надеть более теплые лосины. Он какое-то время стоял на въезде во двор своего дома и пытался поправить их, но без особого успеха. Пояс лосин начинал елозить вверх и вниз по телу при каждом шаге. Они явно не подходили к его фигуре. Убедившись в тщетности своих усилий, он медленно побежал к спортивной площадке. Марта приготовила чечевичную кашу, которая до сих пор напоминала о себе кисловатой отрыжкой.

Площадка оказалась почти пустынной. Только несколько мужчин стояли там и с умным видом переговаривались друг с другом, очевидно, отдыхая перед очередным забегом.

Он пробежал мимо, а потом, стоя на перекрестке перед красным сигналом светофора, прыгал на месте, стараясь поддержать тонус. Анна написала, что будет ждать его у прудов наверху, у беговой дорожки, и до назначенного времени осталось всего несколько минут. Чуть больше недели назад они начали бегать вместе, и каждый раз с нетерпением ждали, когда им представится очередная возможность. Сейчас, стоило ему вспомнить об этом, из памяти сразу же всплывала их последняя встреча, которая разрушила все.

Загорелся зеленый свет, и, миновав дорогу по переходу, он пробежал через расположенную у часовни и кладбища парковку и устремился в лес. Ему хотелось максимально взвинтить темп, только бы не думать ни о чем.

Поднимаясь по склону холма, он чуть не столкнулся со стоявшим на тропе Рикардом, местным чудаком, мужчиной лет тридцати, со стрижкой маллет и очками в оправе «авиатор». Юхан не знал, вошла ли эта прическа снова в моду, но подозревал, что такие пустяки, наверное, мало интересовали Рикарда. Он производил впечатление человека, постоянно витавшего в облаках. Если Юхан приходил с работы раньше времени или оставался дома из-за болезни, то обычно видел, как Рикард прогуливается по окрестностям, словно его жизнь протекала по каким-то особым, известным ему одному правилам. В любом случае чудак вряд ли трудился в офисе, если вообще хоть где-то работал. Может, он зарабатывал себе на хлеб, играя в покер в Сети или создавая компьютерные программы на дому. При таком распорядке дня он с одинаковым успехом мог иметь психические отклонения и жить дома с мамой или быть миллиардером, создавшим игру, которую обожает полмира. Но, скорей всего, относился к какой-то промежуточной категории.

Юхан никогда прежде не разговаривал с ним, поскольку не имел желания общаться с человеком, круглый год ходившим в одной и той же грязной куртке, но на этот раз Рикард сам махнул ему рукой и улыбнулся, обнажив белые зубы. Юхану пришлось сбавить темп.

– Привет, – сказал Рикард. – Ты еще не разобрался со своей машиной?

– Я просто бегаю, – буркнул Юхан.

– Да, я вижу. Но ты, значит, еще не разобрался со своей машиной?

– С машиной?

– Да. Зачем ее моют среди ночи?

Вопрос ошарашил Юхана.

– Мы врезались в косулю, когда возвращались из командировки, – сказал он.

– Мы?

– Я и мой коллега.

– Мне просто это показалось странным, – сказал Рикард и снова улыбнулся. – Все же происходило ночью. Тогда грязные пятна все равно невозможно разглядеть.

– Но я догадывался, что они там будут, – сказал Юхан.

Ему стало не по себе, поскольку его собеседник прямо излучал любопытство.

– Ты выглядел ужасно испуганным.

– Я, знаешь ли, не каждый день сбиваю косуль, – ответил Юхан и напрягся.

Скорей всего, даже со стороны было заметно, что он нервничал. Да и голос, пожалуй, выдавал его.

– Нет, дело не в этом. Было похоже, что ты паниковал.

– Ладно. Думай, как хочешь.

Рикард опять улыбнулся и еле заметно покачал головой, словно прикидывал, что Юхан сейчас на самом деле сказал.

– Лампа в гараже ведь горела, поэтому какую-то грязь ты, пожалуй, все равно видел, – пробормотал он, словно пытаясь неловко сгладить ситуацию.