Читать онлайн Общество сороки. Две – к радости бесплатно

Amy McCulloch, Zoe Sugg

Magpie Society

Two for Joy

* * *

В оформлении макета использованы материалы по лицензии ©shutterstock.com.

Copyright © Zoe Sugg and Amy Alward Ltd 2021

The authors have asserted their moral rights

All rights reserved

© Н. Болдырева, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Пролог

В ночь, когда умерла Лола, мы отправились на поиски приключений.

Это она любила больше всего.

«Увези меня куда-нибудь», – говорила она, и мне приходилось подчиняться, тщательно планируя каждый шаг, максимально используя каждую минуту, проведенную вместе. Мы тайком покидали территорию школы, запрыгивали в поезд и оказывались на вершине Осколка. Мы карабкались по скалам в поисках пещер, которые можно было бы исследовать долгими летними днями.

Затем прокрадывались обратно в Иллюмен Холл и притворялись, будто мы не более чем незнакомцы. Сначала это притворство убивало меня. Но она убедила меня в том, что это – наш маленький секрет. И теперь финишная черта была так близка: всего лишь год до свободы. Мне так не терпелось.

А пока мы полностью отдавались нашим приключениям. Этого было достаточно.

Эта ночь с самого начала должна была стать особенной. Конечно, все началось в школе. В конце концов, именно Общество связало нас. Мне казалось, она понимала это, особенно когда позволила мне рисовать у себя на спине: кончик пера следовал острым изгибам ее лопатки, даря ей крылья. Все отправились на вечеринку. Комната была в нашем распоряжении.

Все должно было быть идеально.

Но что-то шло не так, как мне хотелось. Она сказала, что в восторге от рисунка, от того, насколько он похож на настоящую татуировку, но меня не покидало ощущение, что она лжет. В машине она была слишком занята своим телефоном: скроллила ленты социальных сетей, не обращая внимания на меня. Она хотела отправиться на пляж. Она хотела быть среди других людей, прекрасно зная, что мне хотелось бы остаться с ней наедине.

Когда она поняла, что ее желание не будет исполнено, то помрачнела, начала жаловаться, что ей скучно и что приключение слишком затянулось. Мы добрались до цели путешествия, но она была резка и нетерпелива, жаловалась на ветер, на воду – на то, что обычно любила. Хотелось придерживаться намеченного курса. Было ясно, что запланированное того стоит, но казалось, земля дрожит, ускользая у меня из-под ног. Мне не удавалось удержать ее в фокусе.

Она ускользала от меня, словно ртуть.

Она прихватила куртку, чтобы прикрыть рисунок на спине. Мне это не нравилось. Как будто она стыдилась его.

Стыдилась меня.

– Отсюда видна вечеринка?

Она шагнула ближе к краю и широко распахнула руки. Я подумала о крыльях на ее спине, птице, готовой взлететь.

– Сфоткаешь меня? – Она обернулась и улыбнулась мне. Похлопала по карманам куртки. – Ой, я, похоже, оставила телефон в машине. Сфоткаешь своим?

Отказать было нельзя (ее телефон был намеренно заперт в машине, чтобы она больше не отвлекалась). Она сбросила куртку, швырнув ее к моим ногам, и встала, позируя. Пока она вертелась, нога ее соскользнула, и она вскрикнула, чуть не упав…

Сердце взлетело к горлу. Но она опередила мою попытку поддержать ее, выпрямилась и взглянула на меня, смеясь. Острые ощущения от едва не произошедшего вызвали головокружение и у меня, и у нее.

Фото было сделано, но никакое фото не смогло бы передать ее в полной мере. Мне хотелось запечатлеть ее такой, какой она была в тот момент. Будь я скульптором, можно было бы вырезать фигуру, что вела бы меня вперед, более впечатляющую, чем любая фигура, украшающая нос корабля.

В полутьме было сложно различить сороку. Но она там была, кончики крыльев тянулись к ее плечам. Тень по всей ее спине. Мы зашли слишком далеко, и наступал момент, когда раз и навсегда станет понятно, насколько сильна ее преданность.

– Идем, – сказала она, опередив меня. Ветер дул так яростно, что едва не унес ее слова прочь. Она нахмурилась. – Ты что, не слышишь?

Все становилось только хуже, когда она начинала говорить.

Реальность происходящего накрывала меня лавиной.

Наш идеальный момент не продлится дольше.

Приключение заканчивалось.

– Помоги мне спуститься. – Она протянула руку.

Но так и не дождалась помощи.

– Ты говорила серьезно? О сороках? – Таков был мой вопрос.

– Да ладно. Ты ведь не веришь в это, правда? Это просто глупый миф. Игра, в которую мы играем. Вот и все.

Слова выстрелили пощечиной.

– Это не миф. Не зли сорок. – Это была моя вера.

Она закатила глаза.

Она не верила. Возможно, никогда не верила. Она не уважала традицию. Более того, она не собиралась помогать. И это предательство было хуже любого, случавшегося ранее.

В этот последний момент, я думаю, она осознала эффект, произведенный ее словами. Но было слишком поздно для того, чтобы взять их назад.

– Нет, не надо! Прошу…

Шаг вперед.

Один толчок – и все.

Странно. Мне казалось, будет грустно, когда я сделаю это. Одна для печали, вторая для радости.

Должна была прийти печаль. Но вместо этого?

Вместо этого появилась лишь… радость.

Часть первая

• Одна для печали,
• Ты это узнал…

1

Айви

Кровь стекает из порезов на руке, еще свежих после того, как зеркало едва не разбилось о мою голову. Порезы сильные, они оставляют красные пятна на бумаге, которую я держу. Одри подходит ближе и читает через мое плечо. Обхватывает себя руками, дрожа то ли от страха, то ли от холода, я не знаю.

«Дорогая Кловер,

Приглашаем вас стать членом „ОБЩЕСТВА СОРОКИ“.

Согласны ли вы поддерживать ценности школы, защищать ее от коррупции и поддерживать безопасность ее и ее студентов, чего бы это ни стоило?

Если да, поставьте тут свою подпись… и ждите дальнейших инструкций».

– Тут нет подписи. Она не подписала! – Я переворачиваю бумажку, но на другой стороне нет никаких пометок. Исследую лист, читаю снова и снова, пытаясь найти хоть какой-то намек на того, кто оставил записку.

Одно можно сказать наверняка: «Общество сороки» реально. Это не какая-то реликвия Иллюмен Холла. Оно активно, и они – кем бы они ни были – хотели видеть Кловер среди них.

Я едва не завидую.

Одри – напротив, сходит с ума.

– Что это значит? Она вообще видела это? Она бы, конечно, подписала, – лепечет она, едва дыша.

– Это значит, что с ней что-то случилось.

– Или она выбрала не подписывать, а теперь расплачивается?

– Не знаю, – говорю я. – Ничего не знаю. – Сворачиваю письмо и запихиваю его под лямку бюстгальтера, стараясь не разорвать платье Одри еще сильнее. Посылаю сообщение Тедди.

«Скажи миссис Эббот, чтобы как можно скорее пришла в комнату Кловер в Полярисе. Убедись, что она придет одна».

Вздрагиваю, когда, засовывая телефон в сумку, цепляюсь рукой за застежку. На порезах ладони засыхает кровь.

– Осторожно! Надо осмотреть твои руки, нет ли там осколков. Сходить за медсестрой?

Одри исследует мои ладони, от этого они болят только сильней. Я отдергиваю их.

– Нет, я в порядке. У кастелянши в Гелиосе есть аптечка первой помощи. Но сейчас это волнует меня меньше всего. Кловер пропала!

– Когда приедут копы? – Одри меряет шагами комнату, переступая через мусор.

– Не знаю. Надеюсь, миссис Эббот будет тут с минуты на минуту. Она должна это увидеть.

Осматриваюсь. Тревожно думать о том, как Кловер борется с кем-то тут. Мысленно возвращаюсь к вечеринке и флешмобу сорок. Во всем этом хаосе кто-то так просто проскользнул в ворота школы и дальше, в здание. И люди в костюмах сорок тоже не были студентами Иллюмен Холла. Потенциальные угрозы были повсюду.

– Она с ума сойдет, когда увидит записку. Думаешь, полиция будет разбираться с «Обществом сороки»?

– Ну… Мы знаем, что Кловер считала, что она в опасности… Она ведь предупреждала нас в открытке о том, что что-то должно произойти? «Один из вас – следующий». Она просто не осознавала, что жертвой станет она.

– Боже, – говорит Одри. Она похожа на попавшего в силки кролика, который и хотел бы убежать, но не знает как. Записка прижата к моей груди. Мои мысли проносятся со скоростью тысяча миль в час.

Я резко выдыхаю.

– Давай пока забудем о записке «Общества сороки». Она только отвлечет полицию.

– Я не знаю, Айви. Мне кажется, они должны знать все. – Одри покусывает кончик ногтя. Если она не прекратит, кровь будет не только на моих руках. – Я не хочу скрывать от копов улики. Что, если… Что, если это потенциально дело об убийстве?

– Это не убийство, Одри. Кловер пропала.

Она обводит рукой беспорядок.

– Ты не знаешь, что случилось! Кровь, ее сотовый, эта безумная запись, которую она оставила? Ну же, это плохо!

Я беру ее за руки, глядя в глаза.

– Одри, мы должны прийти к согласию. Если им рассказать, это лишь все усложнит. Мы хотим, чтобы полиция сосредоточилась на поисках Кловер, а не какого-то тайного общества, верно? Если она все же не объявится… Тогда мы им расскажем.

После долгой паузы она кивает.

– Ладно. Я с тобой.

Облегченно выдыхаю.

– По крайней мере, мистер Уиллис уехал, – бормочет она.

– Он был бы идиотом, если б показался тут снова теперь, когда мы знаем, что за отношения были у него с Лолой. Чертов извращенец.

– Но ты сожгла фото… – Одри старается не смотреть на меня.

– Да, – тихо отвечаю я. – У него были с ней отношения, но у него алиби, он ее не убивал. Это тоже все усложнило бы.

– Но если это был не он, то кто на самом деле убил Лолу? Тот же, кто напал на Кловер? Я чувствую, что прямо сейчас мы – легкая добыча. Что, если тот, кто это сделал, вернется?

Паника Одри нарастает, и она шагает к выходу. Когда она оказывается у двери, лицом к лицу сталкивается с миссис Эббот.

У директрисы перехватывает дыхание, когда она в ужасе окидывает взглядом комнату. На цыпочках пробираясь мимо куч мусора, она в конце концов добирается до письменного стола.

– Мы позвонили девять один один, – говорю я. – Полиция едет.

Миссис Эббот стоит к нам спиной, так что я не вижу выражения ее лица. Но плечи ее под пиджаком напрягаются.

– Прошу, спуститесь и встретьте офицеров, а затем проведите их в мой кабинет. Я уверена, прежде всего они захотят поговорить с вами. Я позабочусь о том, чтобы вам никто не мешал. Теперь это – место преступления, мы не должны тут ничего трогать. – Она снова поворачивается к нам. – Вы что-нибудь трогали?

– Ну, мы… – начинает Одри.

Я прерываю:

– Нет. Мы ничего не трогали. Просто сидели на постели.

Одри удивленно приподнимает бровь.

– Ладно, спасибо, девочки. Сочувствую… вы, должно быть, так беспокоитесь о подруге. – Она хмурится, глядя на меня. – Айви, ты ранена?

– Я в порядке. Нам лучше пойти посмотреть, не приехала ли полиция. Они могут подъехать в любую минуту. – Хватаю Одри за руку, и мы идем по коридору прочь от комнаты Кловер.

Голова у меня начинает пульсировать. Я чувствую слабость, вспоминая о том, как на вечеринке меня едва не раздавило падающим зеркалом и протащило по осколкам на полу. Должно быть, это хорошо заметно, потому что Одри хватает меня за руку и останавливает.

– Ты как? Ты, должно быть, без сил. Ручаюсь, ты все еще в шоке.

Прикладываю ладонь ко лбу, и она поглаживает меня по руке.

– Голова болит, и руки горят. Я буду в порядке, честно. – Улыбаюсь, но чувствую, как дрожат губы. Я знаю, что не убедила Одри.

Как и себя. Платье вдруг становится слишком тесным, кровь засыхает коркой, отчего по коже бегут мурашки. Думаю, это не лучший вид, чтобы приветствовать полицию: вся в крови, пусть даже в собственной.

– На самом деле, не будешь против, если я догоню тебя внизу через пару минут? Я хочу просто снять это и закинуться парой болеутоляющих. – Разворачиваюсь к коридору, ведущему в нашу комнату. Одри медлит.

– Пойти с тобой?

– Нет, я быстро. Полиция приедет с минуты на минуту. Не стоит заставлять их ждать. Иди вперед, я догоню. – На этот раз я улыбаюсь намного убедительней. Она кивает и сбегает на еще один пролет.

Пока иду, рассматриваю красивое черное кружевное платье Одри, теперь порванное и грязное. Чувствую себя ужасно. Я могу лишь догадываться, сколько оно стоило, и теперь оно полностью уничтожено. Ни один портной не сможет привести его в порядок. Выдергиваю маленькое фиолетовое перо из порванного кружева у моих ключиц. Должно быть, оно осталось от флешмоба.

Жду не дождусь, когда сниму платье и избавлюсь от событий этого дня. Все прошло совсем не так, как планировалось. Пока одна иду в нашу комнату по темному коридору, слышу смех, крики и пение остальных студентов Иллюмен Холла, продолжающих праздновать Самайн[1] на территории школы. Большинство из них уже забыло, что случилось со мной на вечеринке, некоторым – все равно, и никто из них понятия не имеет, что Кловер пропала, а полиция – уже на пути сюда. Я кручу перышко между большим и указательным пальцами.

Сороки побеждают.

Открываю комнату электронным ключом, но не переодеваюсь сразу же, а иду к окну. «Кловер, где ты?» – думаю я, оглядывая территорию школы. Мне кажется, будто краем глаза я замечаю движение… но там ничего нет.

Нет, что-то есть. Это сорока. Подношу два пальца ко лбу и салютую.

И в этот момент я понимаю, что теперь ничто не будет прежним.

2

Одри

Смотрю, как Айви уходит к Дому Гелиос и нашей общей спальне, жду, пока она не скроется из виду. Резко выдыхаю. В груди тяжесть, которая уже не уйдет… Но я точно знаю ее причину. Я не слишком хорошо знала Кловер, но слышала запись на ее телефоне: «Прочь от меня… Нет… стой… помогите!» Я чувствовала ее ужас. Надеюсь, мы быстро ее найдем.

«Умоляю, будь в порядке».

Я не могу думать о крови в ее комнате или о предупреждении, которое Кловер оставила нам в своем подкасте. Мне хочется ударить себя за то, что я ее не слушала.

Может быть, тогда Айви не сожгла бы фото мистера Уиллиса и Лолы. Надеюсь, он убежал далеко-далеко отсюда и мы никогда его больше не увидим. И все же два вопроса все еще крутятся в голове.

«Если мистер Уиллис не убийца, тогда кто убил Лолу Рэдклифф?

Кто еще замешан в этом?»

Я заставляю себя встряхнуться. Сейчас приедут копы. Это они должны во всем разобраться. Мне всегда казалось неправильным не пойти к властям и не позволить им разобраться с мистером Уиллисом. Особенно после того, что случилось со мной дома…

Я не хочу вновь скрывать что-то от закона. Наше участие в этом окончено. Мы с Айви можем вновь сосредоточиться на том, чтобы просто быть самими собой, а не заговорщиками-детективами. На мгновение я позволяю себе подумать о том, какой могла бы быть наша дружба без «Общества сороки». Она могла бы быть действительно впечатляющей.

Ноги несут меня на автопилоте, пока я сбегаю по извилистым лестницам к вестибюлю. Пару раз ловлю себя на том, что оглядываюсь: хотя теперь я знаю школу намного лучше, спальня Кловер в той части здания, которую я не успела хорошенько обследовать. Мне хотелось бы остаться с Айви. После того, как увидела ее настолько испуганной, я сама перепугалась еще сильнее.

Жутко, когда никого нет в коридорах. Всякий раз, проходя мимо окна, я посматриваю на задний двор школы. Вечеринка в честь Самайна продолжается, мои сокурсники толпятся вокруг огромного костра. О чем они все думают? Если ли у них собственные теории насчет флешмоба? Полагаю, когда копы подъедут ко входу, начнут разбегаться слухи.

Меня бесит то, как коридоры, кажется, сдвигаются и меняются, так что даже не сразу понимаю, что оказываюсь в знакомом месте – на главной лестнице. Вздыхаю с облегчением.

Мчусь вниз мимо украшений: тыкв и осенних венков. Теперь, при ярко горящем свете, все это кажется неуместным, атмосфера теряется.

– Одри!

Резко разворачиваюсь на полпути к парадному входу через выложенный плиткой вестибюль, мои каблуки гремят по камню. С обеспокоенным выражением лица ко мне подлетает Тедди.

– Миссис Эббот нашла вас?

– Да, нашла. В комнате Кловер. Я спустилась ждать копов. – Кажется, я не могу заставить свои руки не дрожать.

Он бледнеет.

– Полиция? Почему?

Бросаю обеспокоенный взгляд вокруг, но вестибюль пуст… если не считать странных скульптур из тыкв и снопов сена, расставленных по углам. У меня вдруг перехватывает дыхание, когда связки сухой травы, кажется, колышутся, как будто в них кто-то есть. Но, пока я смотрю, они полностью замирают. Я просто придумываю. У Одри паранойя.

– Ты в порядке? – Тедди тянется и берет меня за руку, возвращая в реальность. Я моргаю.

Притягиваю его руку ближе, и он заключает меня в объятия, его сильные руки обхватывают мои плечи. Я на грани нервного срыва, потому что именно так нынешняя Одри реагирует на травму. Когда-то она была сильной, но теперь она не может сдержать эмоций. Да пошла она. Я должна быть сильнее. Мне все же удается отвести свои эмоции от края обрыва, обретя контроль над собой. Копы ни за что не воспримут всерьез всхлипывающую девчонку.

Первое лицо, которое вспыхивает у меня в голове, это лицо Айви: сильное и серьезное, всегда готовое к действию. Если я потеряю выдержку, я ее подведу. Так что я собираюсь с силами и отстраняюсь от Тедди.

– Это Кловер, – говорю я. – Она пропала.

– Ты серьезно? – Глаза у Тедди широко распахнуты. Волосы прилипли ко лбу: он явно бежал, пытаясь стать посредником между нами и миссис Эббот. – Я ждал, когда вы вернетесь на вечеринку. Как Айви?

– Она… напугана. Но на вечеринку мы не вернемся. Я должна встретить полицию тут и проводить их в кабинет миссис Эббот.

– Я подожду с тобой.

– Ты не должен. Можешь вернуться…

Он фыркает.

– Ни за что. Я беспокоюсь. – Он откидывает волосы с моего лица. Ручаюсь, я выгляжу как абсолютная катастрофа.

– Пойдем, проверим снаружи, посмотрим, не там ли копы.

Он кивает, берет меня за руку и толкает двойные двери.

Снаружи холодно: студеный осенний воздух пробирает до костей. Я обхватываю себя руками. Тедди снимает свою куртку и набрасывает ее мне на плечи. Я едва не смеюсь над тем, насколько это шаблонно… но я не против некоторой доли джентльменского отношения. Фасад школы погружен во мрак, дорога перед нами уходит в непроглядную тьму. Вдалеке, на другом конце поля, слышны смех и музыка, в небо поднимается дым. Кто-то раздает бенгальские огни.

– Как думаешь, что случилось с Кловер? – спрашивает Тедди.

В голове у меня – полный сумбур.

– Понятия не имею.

– Да ладно… Ты должна что-то знать. Иначе зачем бы вы пошли в ее комнату?

Я плотно зажмуриваюсь. Это самое худшее. Мы пошли туда, чтобы выступить против нее. Тогда как все это время она была в опасности.

– Мы думаем… Мы думаем, она вычислила убийцу Лолы, и, кто бы это ни был, он угрожал ей. Напал на нее. – Я всхлипываю. – Я так боюсь за нее… Она, должно быть, в ужасе. Ты ведь тоже слышал ее последний подкаст.

Тедди молчит мгновение.

– Возможно, все не так плохо, как ты думаешь…

Меня удивляет его прохладный тон.

– Тебе не страшно за нее?

Он хватает мою руку.

– Нет, вовсе нет. Просто Кловер уже делала так раньше. В прошлом году она исчезла дня на три. Оказалось, она уехала в Манчестер, чтобы участвовать в протестах, и просто никому ничего не сказала. Это в ее духе. Ее родители даже не подали заявление о пропаже.

Теперь моя очередь помолчать. Особенно после того, как в конце длинной подъездной аллеи появляются фары темного седана. Не видно мигающих красно-синих огней… но, опять же, на дороге нет никого, кому они могли бы сигналить. Желудок у меня переворачивается, алкоголь выбивает из колеи, заставляя дрожать. Айви должна была знать о склонности Кловер к таким исчезновениям. Этот случай был совершенно иным.

На этот раз там была кровь.

Я делаю шаг вперед, Тедди остается на месте. Машина притормаживает, и двое в костюмах выходят из нее: мужчина и женщина.

– Вы копы? То есть… полиция? – спрашиваю я.

– Да. Я – инспектор уголовной полиции Шинг, а это констебль Коупленд, – говорит женщина. – Мы получили звонок о беспорядках и о возможной пропаже человека.

На имя мужчины я обращаю особое внимание. Это тот, у кого Кловер брала интервью для подкаста. Затем я киваю.

– Прошу, следуйте за мной.

– Стойте! – кричат из темноты у меня за спиной. Бонни бежит к нам, скользя по траве. В своем ярко-красном платье и туфлях на каблуках она выглядит невменяемой. – Что происходит? Зачем тут полиция? Это из-за подкаста?

– Возвращайся на вечеринку, Бонни, – говорит Тедди.

Мужчина-полицейский переводит взгляд с меня на Бонни и обратно.

– Прошу, идемте со мной, – повторяю я. – Наша директриса, миссис Эббот, попросила меня проводить вас в ее кабинет.

Он кивает, и они направляются за мной. Бонни бежит галопом, чтобы догнать нас.

– Ты что делаешь, Одри? – шипит она. – Это обязанности Араминты. Она староста.

– Араминты это не касается. Скажи ей, чтобы пока держала всех снаружи.

– Ты не можешь мне приказывать.

– Ладно, делай что хочешь, Бонни. Но у меня есть задача… Она состоит в том, чтобы провести этих людей в кабинет миссис Эббот. Увидимся позже. – Я слегка разворачиваюсь от нее.

Бонни и в самом деле в такой ярости, что топает ногой.

Но уходит в направлении вечеринки.

– Извините, – говорю я копам.

Они не отвечают, и мрачные выражения их лиц угнетают меня. Я прибавляю шаг, ведя их через большие двойные двери вглубь Иллюмен Холла. Смотрю на портрет, который первым приветствовал меня всего пару месяцев назад. Теперь я знаю, что это – леди Пенелопа Деберт, дочь одного из директоров, стоявшего во главе школы в девятнадцатом веке, которая позаботилась о том, чтобы школу могли посещать девочки.

Резко останавливаюсь, и копы врезаются мне в спину.

– Одри? – Тедди смотрит на меня с тревогой.

Я замешкалась.

– Прошу прощения… сюда. – Но я не могу игнорировать то, что вижу. Над плечом женщины на портрете есть то, чего, клянусь, я никогда не видела раньше. Сорока.

И она смотрит прямо на меня.

3

Айви

Я натягиваю одну из своих старых толстовок, ту, в которой я прорезала в рукавах отверстия для больших пальцев и которая все еще слегка пахнет лосьоном после бритья Тедди – древесным дымом и морскими брызгами, – и надеваю пару легинсов.

Поднимаю с пола платье Одри. Оно в ужасном состоянии. Не думаю, что какая бы то ни было химчистка спасет его: оно в крови, а теперь еще и воняет мылом после моих попыток отмыть руки. Запихиваю его в пластиковый пакет и бросаю в дальний угол моего шкафа. Одри так богата, что, вероятно, не заметит, если так и не получит его обратно.

Постель выглядит невероятно соблазнительно. Я чувствую себя так, будто меня сбил грузовик. Забравшись под одеяло, я могла бы уснуть на много часов. Но мне нужно найти Одри и обязательно услышать то, что скажет полиция.

Проверяю телефон на случай, если Кловер удалось отправить послание. Но там ничего нет.

Я направляюсь в кабинет директрисы, где меня встречают бесстрастные лица двух полицейских, стоящих у двери миссис Эббот рядом с Одри. Один – довольно широкоплечий мужчина с ручкой и бумагой наготове, так старомодно, другая – женщина-офицер с лицом несколько мягче, хоть и неулыбчивым. Кабинет с его застекленным фасадом выглядит мрачно и угрюмо. Я чувствую вставший в горле ком, когда до меня доходит серьезность происходящего. То ли ком… то ли меня вот-вот вырвет.

Одри улыбается, заметив меня.

– Айви, слава богу, ты пришла. Эм… – Она бросает взгляд на двух офицеров. Она явно забыла их имена. – Это Айви Мур-Чжан. Она моя соседка по комнате. Мы вдвоем ходили в комнату Кловер.

– Значит, это вы – юная леди, позвонившая в полицию, – говорит мне мужчина.

Киваю. Меня раздражает это отеческое «юная леди».

Позади меня по каменному полу стучат каблуки миссис Эббот. Она жмет руки полицейским и открывает свой кабинет в могильном молчании. Я натягиваю рукава худи пониже на руки. Ловлю взгляд Одри, которая морщит нос, когда миссис Эббот включает свет и приглашает нас всех внутрь. Как будто Одри чует что-то плохое.

– Присаживайтесь все.

Мы с Одри садимся на сиреневый бархатный шезлонг рядом с огромным книжным шкафом миссис Эббот, а полицейские занимают стулья перед ее столом.

Женщина-офицер заговаривает первой.

– Я – инспектор уголовной полиции Шинг, это – констебль Коупленд. Мы занимаемся уголовными расследованиями в этом районе. Сегодня вечером нам позвонили по поводу пропавшего студента, это так?

Я удивлена. Они послали детективов? И не просто детективов, а детектива, у которого Кловер брала интервью. Очевидно, что после смерти Лолы возникла необходимость разобраться во всем безотлагательно, и на этот раз они не хотят рисковать.

Ручка констебля Коупленда занесена над блокнотом, и он выжидающе смотрит на миссис Эббот.

– Да. Ученица десятого класса Кловер Мирт. Как видите, этим вечером мы празднуем наш ежегодный праздник Самайн, и Айви с Одри известили меня о том, что Кловер пропала во время вечерних событий. – Миссис Эббот говорит своим самым лучшим официальным тоном. Как будто пытается произвести впечатление на детективов. Это сразу же вызывает раздражение.

– Девочки, вы не против, если мы зададим несколько вопросов? – Инспектор Шинг поворачивается к нам.

– Ага, – отвечает Одри.

– Когда и как вы заметили, что Кловер нет?

– Мы пошли искать ее, когда прослушали ее последний подкаст и поняли, что на вечеринке ее нет. Когда мы пришли в комнату, она выглядела совершенно разграбленной, – выпаливаю я на одном дыхании.

– Я знал, что этот подкаст – плохая новость, – бормочет констебль Коупленд. – А теория о какой-то птичьей группе, защищающей школу? Вот она, разница между детективами и девочками-подростками.

– Итак, прошло всего несколько часов? – спрашивает инспектор Шинг, опуская взгляд на часы.

– Даже меньше, – говорит Коупленд. Он выдыхает, явно борясь с желанием закатить глаза. Этого человека ни на йоту не волнует исчезновение Кловер. Его напарница бросает на него мрачный взгляд: вероятно, она понимает, что он производит совершенно неподходящее впечатление.

– Я думаю, нам лучше осмотреть комнату Кловер, пока все студенты не вернулись с вечеринки. Похоже, у вас там большой праздник! Когда я училась в школе, у нас не было ничего подобного. Хотя, опять же, я училась в местной общеобразовательной школе. Ничего столь грандиозного, как у вас. Вы не могли бы проводить нас, миссис Эббот? – Шинг встает со стула.

– Конечно. – Миссис Эббот тоже встает, выпроваживая их из своего кабинета. В дверях она оборачивается и пристально смотрит на нас. – Вы пока оставайтесь здесь, девочки. Уверена, полиция захочет поговорить с вами подробнее, когда осмотрит место происшествия.

Как только дверь закрывается, мы с Одри откидываемся на диван.

– Не буду врать, Айви, это навевает на меня ужасные воспоминания. Такие разговоры с детективами. Я не делала этого с тех пор, как… – Она прикусывает кончик ногтя на большом пальце.

– О боже, конечно! Прости, для тебя это ужасно, – говорю я. – Стоило перед этим выпить еще немного, – улыбаюсь ей, пытаясь подбодрить.

Одри пожимает плечами.

– Как думаешь, что происходит на самом деле? Просто что-то тут не сходится. Как насчет «Общества сороки»? Они должны быть как-то вовлечены. Татуировка сороки на спине Лолы, этот флешмоб, предупреждение Кловер в подкасте, а теперь – это приглашение…

Я внимательно осматриваю кабинет миссис Эббот и замечаю камеру видеонаблюдения, красиво устроившуюся в углу комнаты. Киваю в ту сторону, чтобы предупредить Одри, что за нами наблюдают. Она замечает камеру и закатывает в ответ глаза.

– Мы должны быть осторожны, Одри. Мы не знаем, кто за этим стоит и насколько они могущественны. Если сделаем хуже, мы следующие. Ты ведь понимаешь это, да? – Я понижаю голос до шепота. Она пристально смотрит на меня, затем кивает.

Какое-то время мы сидим молча. Я все еще слышу студентов снаружи и глазею в окно в надежде увидеть что-то, что разгрузит мой галопирующий мозг. Звезды этим вечером такие яркие, и луна освещает идеально подстриженные кусты, растущие по краям подъездной дорожки. Идеальная ночь для Самайна. Но как только я смотрю на фонтан, я замечаю кого-то за ним. Темно, и я не могу рассмотреть, как следует, но похоже на…

Нет. Не может быть.

Шлепаю Одри по руке и указываю на улицу.

– Это?..

– О боже! Похоже на мистера Уиллиса, – говорит она, задохнувшись.

– Почему он еще не уехал? Он прямо сказал, что уезжает, несколько часов назад!

Мы наблюдаем, как он открывает багажник своего мини, швыряет что-то внутрь, затем шагает по направлению к вечеринке.

– Мне кажется, момент для этого слишком подозрителен. Мы выясняем, что Кловер знает об отношениях мистера Уиллиса и Лолы, и вот она пропадает.

– А он возвращается, – зловеще добавляет Одри.

Мы подскакиваем, когда возвращаются миссис Эббот и оба детектива.

Взгляд миссис Эббот говорит мне, что она хочет задать еще вопросы… Но когда полиции уже не будет поблизости.

Констебль Коупленд протягивает руку миссис Эббот для пожатия.

– Как мы и сказали, будем на связи, если понадобится еще информация или возникнут новые вопросы, но на текущий момент мы сделали все, что могли.

Миссис Эббот берет его руку и улыбается в ответ.

– Погодите, вы что, не хотите больше ничего спросить? – говорю я.

– Не сейчас. У нас нет никаких свидетельств преступления. Я уверен, что Кловер рано или поздно появится. Мы свяжемся с ее родителями, чтобы убедиться в том, что она просто не вернулась домой, но… Ну, подобное случается часто.

Инспектор Шинг прячет руки в карманы.

– Особенно в этих роскошных школах-интернатах, – чирикает констебль Коупленд. – Возможно, придется вернуться и поговорить о том, что не нужно напрасно тратить время полиции.

– Погодите, вы что, считаете, что мы напрасно потратили ваше время? – в отчаянии спрашивает Одри.

– Прошу прощения, наша подруга пропала, а вы не собираетесь делать с этим ровным счетом ничего? Я знаю Кловер… она бы не исчезла просто так! – в отчаянии говорю я. Чувствую, как Одри смотрит на меня, но не оглядываюсь.

– Мы сделаем все, что в наших силах.

Констебль Коупленд начинает меня раздражать: он так уверен в себе и своих дерьмовых детективных способностях.

– Мы просто беспокоимся о нашей подруге. Лучше уж перебдеть, верно?

Признаю поражение. Они явно не принимают нас всерьез, а я не собираюсь ссориться или выдавать всю информацию, которая у меня есть. Кажется, им вообще все равно. Они оба поворачиваются, чтобы уйти, и я опускаю руки.

– Что ж, тогда все решено. Если завтра новостей по-прежнему не будет, дайте нам знать.

– Нет… Вы не можете уйти! – кричит Одри у меня за спиной. – А как же кровь?

4

Одри

Мое сердце бешено колотится. Констебль Коупленд хмурится.

– Кровь?

– На столе Кловер… – начинаю я, но Айви пинает меня по ноге. – Ой!

Айви поднимает взгляд на мужчину и улыбается.

– У меня на лбу, – говорит она. – Одри об этом. У меня был лоб в крови после того, как зеркало упало и сбило меня с ног, но я все вытерла до того, как вы пришли туда. Я залила весь стол Кловер… честно говоря, я залила там все.

– Мы не видели никаких следов крови, – говорит инспектор Шинг, переводя взгляд с Айви на меня и обратно.

– Говорю же… я все вытерла, – быстро отвечает Айви.

– Мне казалось, вы сказали, что ничего не трогали? – говорит миссис Эббот. Жилка у нее на лбу грозит лопнуть.

– Я касалась только собственной крови. Подумала, что нужно стереть ее всю, раз уж она не относится к исчезновению Кловер, решила, это только все усложнит.

С трудом верю тому, что слышу, но я слишком ошарашена, чтобы спорить.

– Знаете что? Уже поздно, я провожу вас, – говорит миссис Эббот, изо всех сил пытаясь увести полицию от нас. Инспектор Шинг странно смотрит на меня. Миссис Эббот подталкивает ее к двери, затем поворачивается к нам. – Уверена, вы, девочки, найдете дорогу в свою комнату?

Мы киваем, выходим из ее кабинета, едва волоча ноги, и она закрывает за нами дверь. Мы с Айви ждем, пока полицейские оказываются вне зоны слышимости.

Я открываю рот, чтобы заговорить, но Айви останавливает меня.

– Не тут… Идем.

Она хватает меня за руку и тащит в темную комнату напротив кабинета миссис Эббот. Я вваливаюсь внутрь, спотыкаясь, хватаюсь за один из столов – должно быть, это класс, в котором я еще не была, – затем плюхаюсь на стул.

– Что за черт, Айви?

Она садится напротив.

– Я запаниковала, – говорит она, прикусывая губу. Ее взгляд мечется из стороны в сторону, как будто она пытается решить математическую задачу, которой я не вижу.

– Почему ты соврала про кровь? Это не ты залила кровью стол… кровь уже была там. Мы это не придумали! Как же вышло, что ее там нет?

– Я не знаю.

– Но она была, ведь так?

Айви бросает на меня разъяренный взгляд и закатывает глаза.

– То есть ты согласна. Хорошо. Тогда я повторяю: Какого. Черта? Это миссис Эббот подтерла ее перед приходом полиции? Но это же сокрытие улик. Мы должны рассказать копам, что мы видели в точности так, как мы это видели, чтобы у них был хоть какой-то шанс найти Кловер. Я не понимаю, почему ты остановила меня!

– Потому что, давай смотреть правде в лицо, они нам не поверят. Ты слышала, они уже считают нас чопорными девочками из школы-интерната, любительницами драм. Они решат, что мы это все выдумали для смеха, или найдут способ повернуть все так, чтобы свалить вину на нас.

– Тогда мы могли бы сказать им о сорочьем письме. Это доказывает, что в историю вовлечен кто-то еще…

– Мы даже не знаем, как давно у Кловер появилось это приглашение. Что, если это было частью расследования для подкаста? И, послушай, как ты считаешь, это будет звучать для полиции? Тайное общество, скрытное и защищающее школу? – Айви качает головой. – Это звучит нелепо. Может быть… – Она делает глубокий вдох. – Может быть, они правы. Может, утром мы получим вести от Кловер. – Она ерзает и вынимает из кармана телефон.

– Она уже делала так раньше, верно? Или нечто подобное?

– В смысле? – резко спрашивает Айви.

– Убегала.

– Кто тебе такое сказал?

– Тедди.

Айви вздыхает.

– Да, убегала. Несколько раз. Но я согласна с тобой: я знаю, в той комнате случилось нечто странное. У меня такое чувство, будто Кловер в опасности. И я не думаю, что полиция в этом нам поможет.

– Почему нет? Меня бесит такое отношение. Никто не хочет идти к копам, первый порыв у каждого – прикрыть дерьмо, лишь бы не оказаться в центре внимания или под обвинениями. Но это так не работает. Я была в подобной ситуации, помнишь? Полиция знает, что делает. Они смогут помочь. Если Кловер в опасности, мы обязаны сделать это ради нее.

Глаза Айви сверкают.

– Не очень-то они помогли со смертью Лолы, а? Почему на этот раз все должно быть иначе? Это еще одна пропавшая девушка-тинейджер. Я тебе точно скажу, насколько полиции будет не все равно.

Она сжимает большой и указательный палец в кольцо.

Через несколько ударов сердца я киваю.

– Ладно. – Затем я склоняюсь на стуле вперед. – Так что собираемся делать мы?

Айви встает.

– Не знаю, как ты… но я хочу пойти спать.

– Но как же мистер Уиллис?

– Одри, – огрызается она. Но затем смягчается: – Прости. Уже поздно. Меня едва не убило зеркалом. У меня все болит. Давай отложим расследование до утра. По крайней мере, у меня прояснится голова и мы сможем составить план. – Она берет меня за руку. – И я обещаю, план будет. Я не успокоюсь, пока Кловер не вернется в целости и сохранности.

Я колеблюсь.

– Ладно, – соглашаюсь наконец.

Следую за ней вон из комнаты и едва не наступаю ей на пятки, когда она резко останавливается. Миссис Эббот ждет у своего кабинета. Я хмурюсь и морщу нос, когда снова чувствую запах: хлористый, будто кто-то вернулся из бассейна. Странно.

– Хотела убедиться, что вы, девочки, благополучно вернулись в свою комнату. Но вы не ушли далеко.

Айви пожимает плечами.

– Прошу прощения, мисс. Мне стало немного дурно. Одри захотела, чтобы я посидела. Но сейчас мне уже лучше.

– Пойду принесу ей содовой из столовой, – говорю я.

– Нет… у вас, девочки, достаточно волнений на сегодня, и я не хочу, чтобы вас отвлекали завсегдатаи вечеринок. Я попрошу кого-то из кухонного персонала принести вам что-нибудь.

– Спасибо, – говорит Айви, и я киваю. Затем мы быстро оббегаем директрису и возвращаемся в нашу общую комнату.

– С ней точно что-то не то, – говорю я, едва мы оказываемся вне зоны слышимости. – Ты это почувствовала? Как отбеливатель или что-то вроде.

– От миссис Эббот, да? Я тоже почуяла. Но не стоит бежать впереди паровоза. Как я и сказала, отдохнем и подумаем утром.

Айви взбегает по первому лестничному пролету, когда сверху раздается голос:

– Подумаем о чем?

Выше по лестнице появляется разъяренное лицо Араминты. Ее обычно уложенные волосы растрепаны, щеки раскраснелись от гнева. В своем блестящем платье она похожа на разъяренного ангела.

– Что происходит? Почему тут была полиция? Почему никто мне ничего не сказал?

– Не все на свете касается тебя, Минти, – говорит Айви. Я встаю рядом, сложив руки на груди. Усталость наваливается на меня тонной кирпичей.

– Не надо мне тут этих «минти». Говорите, что знаете. Я староста! Не ты, Айви. Или ты забыла?

– То, что ты староста, не значит, что это – твое дело, – отвечает Айви.

– Старосты всегда в курсе! Миссис Эббот обращалась к Сэди по любому поводу.

– Ну, не моя вина, что ты такая неудачница. – Айви мчится по ступеням мимо Араминты.

– Вы испортили мое первое большое школьное мероприятие! Я знаю, что вы задумали. Вы хотите целый год топить меня как старосту, да? Айви Мур-Чжан, не знаю, что ты имеешь против меня, или ты настолько хороша, что не можешь вынести того факта, что кто-то другой стал старостой вместо твоей бесценной Лолы. Но, богом клянусь, я превращу твою жизнь в кошмар, если ты не скажешь мне, что за чертовщина тут творится.

Айви щурится, и я делаю резкий вдох. Когда она отвечает, голос ее холоден.

– Лола поставила себе целью подружиться со всеми в школе… Не рассориться. Ты постоянно ведешь себя так, будто ты – лучше всех. Может, тебе стоит пересмотреть свою роль конченой стервы?

Араминта отшатывается, словно ей дали пощечину. Айви стремительно поднимается по лестнице, но, проходя мимо Минти, я касаюсь ее руки. Ее круглые голубые глаза блестят, как будто она вот-вот заплачет. Мне ее почти жаль. Нет, вычеркнем это… Мне ее и вправду жаль. Она во тьме. Я знаю, каково это.

– Это Кловер, – тихо говорю я ей. – Она пропала.

– Что, серьезно?

– Да. Но полиция взялась за дело.

Араминта вглядывается в мое лицо, затем кивает.

– Спасибо, что сказала. Пойду проверю, в порядке ли ее соседки по комнате.

– Отличная идея. – О них я даже не подумала. В памяти вспыхивает юная светлая девочка с длинными темными волосами и в очках с толстыми стеклами. Она казалась милой. Лира как ее там? Ей потребуется кто-то вроде Араминты, чтобы уверить в том, что она в безопасности. – Мне пора…

Я срываюсь по ступеням за Айви раньше, чем Араминта успевает выпытать у меня что-то еще.

– Ты серьезно сделала это? – спрашивает Айви, не оборачиваясь, когда я нагоняю ее.

– Подумала, стоит бросить ей кость. У нее тоже была тяжелая ночь.

– Она этого не заслуживает.

– Может, нет. Но она присмотрит за соседками Кловер. Это займет ее… И уберет с нашей дороги.

Мы останавливаемся у спальни. Трудно поверить, что всего лишь несколько часов назад мы выходили отсюда, смеясь и хихикая.

Айви открывает дверь.

– Одри?

Я следую за ее взглядом. На полу лежат два письма с нашими именами, выписанными замысловатым почерком.

Я сразу же узнаю письма. Точно такие же, как то, что мы нашли в комнате Кловер.

Приглашения в «Общество сороки».

5

Айви

Мы молча стоим, не прекращая вертеть в руках приглашения. Они толстые, с тиснеными буквами… Они даже ощущаются важными.

– Что нам теперь делать? – Одри поднимает карточку, на ее лице написано смущение. Самой мне кажется, что в голове у меня пусто, и я прилагаю невероятные усилия, чтобы сосредоточиться на ситуации. Потираю виски и выдыхаю.

– Если честно, я слишком устала, чтобы даже думать об этом. Голова все еще трещит. Давай положим их туда, где нашли дневник Лолы, и вернемся к ним завтра. Разве нам еще недостаточно на сегодня?

Забираю приглашение из дрожащей руки Одри. Опускаюсь на колени у ее письменного стола, щелкаю деревянной панелью, и она повисает на своих петлях. Я кладу карточки глубоко в нишу.

– Давай немного поспим! – И падаю на постель, даже не раздевшись.

– Все же будет хорошо, да? – говорит Одри. Она роняет свое дорогое платье на пол бесформенной грудой, прежде чем тоже плюхнуться на кровать.

– Честно? Не знаю. Просто надеюсь, что к утру все прояснится.

* * *

Мне кажется, что едва моя голова коснулась подушки, как меня уже будит стуком в дверь миссис Парсонс.

– Пора вставать и одеваться, девочки.

– Что горит? – бормочу я.

– Вы должны немедленно пойти в спортзал.

– Но у меня нет уроков физкультуры, – невнятно сквозь сон отвечает Одри. – Можно я посплю еще чуть-чуть?

– Не сегодня. Полиция вернулась… и они хотят поговорить с вами.

Это привлекает наше внимание, и события вчерашнего дня стремительно возвращаются. Миссис Парсонс вскидывает бровь и закрывает за собой дверь.

Издаю стон, сбрасывая простыни и протирая опухшие глаза. Это безжалостно. Приглашения, которые мы спрятали в стену, взывают к нашему вниманию, пульсируя, словно тайные удары сердца, но сейчас нет времени думать над этим.

– Полиция вернулась? – Одри вскакивает и сует ноги в розовые пушистые тапочки, направляясь к гардеробу. – Прошлой ночью они не были убеждены в том, будто что-то случилось. Интересно, что изменилось?

– Понятия не имею. Может, они разузнали что-то о Кловер? Ручаюсь, миссис Эббот выбрала спортзал, чтобы публично продемонстрировать, как серьезно она к этому относится.

– Или убедиться в том, что она контролирует то, как мы получаем информацию.

Удивленно смотрю на нее.

– Ты быстро учишься! – Надеваю свои серые спортивные штаны и толстовку в тон, затягиваю гладкий черный боб в низкий хвост и, глядя в зеркало, провожу пальцами по мешкам под глазами.

– Для человека, которого сильно покалечило позолоченное зеркало, ты выглядишь не так уж плохо, Айви… – Она сверкает полуулыбкой.

Иногда я забываю, как непринужденно красива Одри, но, видя ее сейчас, вставшей всего несколько минут назад и выглядящей так, будто она уже посетила сеанс йоги, приняла душ, высушила волосы, выпила чашку утреннего кофе и съела эликсир юности на завтрак, проглатываю зависть и вспоминаю, что я едва не распрощалась с жизнью вчера. Могу позволить себе выглядеть несколько помято.

Спускаемся в спортзал и присоединяемся к веренице студентов. Все трещат, словно попкорн на раскаленной сковородке. Взвинчены и полны адреналина.

Грант Уокер из десятого класса – прямо перед нами.

– Что происходит? – спрашиваю я его.

– Кажется, прошлой ночью тут была полиция. Теперь они вернулись, расспрашивают студентов о вечеринке, – отвечает он.

– Откуда ты знаешь?

– От приятеля из Дома Полярис. Думаю, это имеет отношение к этой девчонке-подкастеру, Кловер. Очевидно, она пропала! Реально странно… – Он вновь отворачивается к своим друзьям, которые теперь гадают о том, кто мог видеть Кловер последним.

– Так они опрашивают всех? Мне это кажется потерей времени, – шепчу я Одри.

Миссис Эббот в начале цепочки осматривает студентов одного за другим. До меня доходит, что мы с Одри вот-вот расстанемся. Я надеюсь, она не отклонится от того, на чем мы сошлись. «Не упоминай о письме или дневнике», – хочу я предупредить ее, но другой ученик встает в очередь за нами. Дверь в спортзал распахивается, и выходит одна из соседок Кловер по комнате – Лира. Она идет вдоль цепочки, низко опустив голову, лицо у нее угрюмое и серое.

– Это реально затянется на годы. Они опрашивают каждого по отдельности. Ну же, давай выйдем подышать. Пахнет затхлыми кроссовками и старыми спортивными костюмами, аж тошнит. – Хватаю Одри за руку и вытаскиваю из очереди прежде, чем она успевает запротестовать.

Снаружи морозно, и кажется, что зима не за горами. Здесь свежо, воздух наполняет мои легкие и едва не обжигает. На дальнем поле я вижу внука садовника, Эда, который убирает костер, оставшийся после вечеринки. По всему двору толпятся студенты. Пара смотрит на меня с беспокойством.

Ненавижу, что они пялятся на меня.

Не сказав друг другу ни слова, мы с Одри удаляемся от толпы, направляясь к лесу, куда я хожу на пробежки. Оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться, что за нами не следят. Вместо этого – на мгновение поражаюсь тому, как красива школа в утреннем свете.

Тут есть упавшее бревно, на которое садится Одри. Она вынимает свой телефон и начинает скроллить, устает и снова прячет его. Сажусь рядом с ней и провожу пальцами по выступам коры.

– Эй, что это? – Одри указывает на что-то, свисающее с дерева позади нас. Похоже на черную ткань. Она встает и тянет ее на себя. – Похоже, кто-то немного порезвился на вечеринке прошлой ночью. – И швыряет ее обратно за дерево.

– Погоди, это не платье. Похоже на кусок того костюма, в каких были странные флешмоберы, прямо перед тем, как – ты понимаешь… случаем с зеркалом. Наряд сорок. – Я пинаю кучу листьев, обнажая груду черных перьев и маску с длинным, острым клювом.

– Проклятье, ты права. Выглядит дорого. Интересно, кто носил это и почему они это выбросили.

– Кто это организовал? Вот что я хочу знать. Кто бы это ни был, он действительно испортил Араминте праздник.

Глаза Одри широко распахиваются.

– И создал идеальное прикрытие… что, если именно в тот момент пропала Кловер?

Прежде чем я успеваю ответить, слышу, как кто-то бежит в нашу сторону.

– АЙВИ! Миссис Эббот хочет, чтобы ты шла следующей! – кричит Грант. – Я искал вас обеих. Тебе лучше поторопиться… Она в ярости.

Мы с Одри переглядываемся.

– Думаю, нельзя медлить, – говорит она.

Я киваю, хотя – к большому недовольству Гранта – не спешу выполнить требование миссис Эббот.

– Пожелай мне удачи, – говорю я Одри, оставляя ее у двери спортзала.

– Ни пуха ни пера, – отвечает она с легкой улыбкой на лице.

Стучу в дверь. Миссис Эббот загоняет меня внутрь. На круге в центре стоит стол, с одной стороны которого сидят те же два офицера, что приезжали прошлой ночью, с другой – пустой стул и школьный психолог, доктор Кинфелд. В зале холодно и гулко, подошвы скрипят, пока я иду к свободному месту.

– Рада снова вас видеть, Айви, – детектив Шинг улыбается мне в ответ, когда я сажусь. – Доктор Кинфелд сегодня тут в качестве поддержки, и, конечно, само собой разумеется, ни у кого не будет никаких проблем. Мы просто задаем вопросы, которые, как мы надеемся, подскажут нам, где Кловер. Важно, чтобы вы предоставили нам абсолютно любую информацию, которая, по-вашему, может помочь. Не важно, насколько незначительную. Договорились?

Я киваю.

– Отлично. Тогда мы просто зададим несколько вопросов, ладно?

Вновь улыбаюсь. На этот раз – показывая зубы.

Второй детектив ерзает на стуле, щурясь на меня. Но я уже проходила это раньше из-за Лолы. Я знаю, насколько беспомощны их вопросы. Пусть попробуют доказать, что я не права.

– Во сколько вы заметили, что Кловер нет? – спрашивает он.

Я медлю.

– Вероятно, часа в четыре дня?

– И почему вы решили подняться в ее комнату?

– Мы заметили, что ее не было на вечеринке, и подумали, что это немного странно. Кловер любит вечеринки и никогда бы не пропустила эту. Но потом мы услышали ее последний подкаст, в котором она сказала: «Если вы – в Иллюмен Холле, то вы в опасности». Голос у нее был встревоженный, так что мы решили, что должны наведаться к ней.

– А что случилось с вашей головой и руками? Выглядело как глубокие раны.

– Ну да, на вечеринке на меня упало зеркало. Кто-то, должно быть, перегрузил его украшениями. Но я не знаю, какое отношение это имеет к исчезновению Кловер. – Я неловко смеюсь.

– Мы просто хотим убедиться, что никто не сделал этого с вами нарочно… это все.

– Что? Нет. У меня была паническая атака, я пробежала мимо зеркала и, должно быть, толкнула его.

– Почему у вас была паническая атака?

Внезапно я чувствую себя в ловушке.

– Все это было немного чересчур: музыка, вечеринка, толпа – когда вдруг начался флешмоб, мне хотелось больше пространства. Вместо этого я обнаружила, что прижата к стене, и после этого случился тот инцидент с зеркалом.

– Ладно. Итак, в это время вы и решили найти Кловер?

– Точно. Мы послушали подкаст и вдвоем с Одри побежали в ее комнату.

– Была ли причина, по которой вы считали, что с Кловер случилось что-то подозрительное, что она не ушла по собственному желанию? Вчера вы казались довольно убежденной в том, что она не сбежала просто так.

Я закатываю глаза.

– Мы слышали ее голос в подкасте, так что да, было немного тревожно, когда ее не оказалось в комнате. Это на нее не похоже. Она – жизнь и душа вечеринки. Она обожала Самайн и должна была быть там, посреди танцпола. Кроме того, в ее комнате царил хаос. Казалось, будто кто-то перерыл все ее вещи.

– Не знаете ли вы, Айви, аккуратна ли Кловер?

– Что?

– Я полагаю, что обычно ее комната идеально убрана? – смеется детектив Шинг.

– Я не в курсе. Ну, то есть, вероятно, не идеально, но… – Я начинаю заламывать лежащие на коленях руки, потому что чувствую себя все более и более некомфортно.

– Значит, вы не можете быть уверены, что это не обычный беспорядок в комнате девочки-подростка? Может быть, она готовилась к вечеринке?

Инспектор Шинг разговаривает со мной свысока, и мне это не нравится.

Почему они не принимают меня всерьез?

– Полагаю, Кловер не объявилась дома, раз вы вернулись сегодня с новыми вопросами? Кажется, вы были уверены, что подростки делают так постоянно, и она просто окажется дома, будет отдыхать с семьей на диване, – говорю я с нажимом.

– На данный момент мы не можем раскрывать какую-либо дополнительную информацию. Мы все еще ведем расследование и относимся к нему очень серьезно, уверяю вас. Мы понимаем, что она – ваша подруга и вы очень волнуетесь. Мы делаем все возможное, чтобы получить больше ответов.

– Просто для справки: от тех, кого вы ждете для допроса, вы их не получите. – Я указываю на дверь.

Доктор Кинфелд фыркает и бросает на меня один из своих взглядов, как бы говоря: «Не сейчас, Айви».

– У Кловер есть какие-то другие друзья за пределами Иллюмена? Парень? Кто-то, кого она знает или с кем общается за пределами школы?

– Никого, о ком бы я знала. – Я пожимаю плечами.

– Это все, что нам нужно на данный момент, Айви, спасибо. – Детектив Шинг опускает ручку и смотрит на меня, широко улыбаясь.

– Э, спасибо… Удачи? – Встаю из-за стола, протискиваюсь мимо миссис Эббот, которая уже заводит следующего ученика, пока я выхожу, и возвращаюсь на улицу. Одри все еще там, с соседками Кловер по комнате, Лирой и Иоландой.

– Как все прошло? – спрашивает меня Лира.

– О, нормально. То есть. Мне особо нечего было сказать. – Поворачиваюсь к Одри, широко распахнув глаза, пытаясь сказать ей, что я им вообще ничего не выдала. Не могу ручаться, что она уловила мой намек.

Иоланда, самая тихая из соседок Кловер по комнате, склоняется ко мне.

– Вы, ребята, тоже получили эти письма?

Она лезет в карман своего пиджака, и глаза мои распахиваются, когда я замечаю уголок знакомого тисненого письма.

6

Одри

Мы с Айви пялимся друг на друга. Затем она поворачивается к Иоланде.

– Где вы это нашли?

– Под моей кроватью. Хотя я не понимаю. Что это значит? «Общество сороки»? Я думала, это шутка или типа того.

Айви качает головой.

– Мы с Одри тоже их получили. Мы… думаем, они могут иметь какое-то отношение к исчезновению Кловер.

– Дерьмо! Не может быть. Я в это не играю. – Она отшвыривает приглашение так, словно оно охвачено огнем.

– Иоланда, успокойся! Может быть, они выбрали нас, потому что Кловер нам небезразлична. Мы слышали, что она сказала. Она считала, что «Общество сороки» защищает ее, – говорит Лира, поднимая приглашение с земли. Она кажется обеспокоенной. – Так что же нам делать?

Хороший вопрос, но я не успеваю ответить, потому что слышу, как миссис Эббот выкрикивает мое имя.

– Встретимся у фонтана, когда закончишь, – говорит Айви, и я киваю. Под еще один резкий выкрик от миссис Эббот я прибавляю шагу и прохожу в центр спортзала, к небольшому столу и нескольким стульям. Просторное помещение едва ли похоже на комнату для допросов, но, если подумать, в этом есть смысл. Тут никто не может спрятаться и подслушать нас. Мой взгляд устремляется к потолку, и я замечаю, что здесь нет камер, которые фиксировали бы центр зала. Мрачно смеюсь про себя. Что за человеком я стала? Тем, кто выискивает камеры слежения всюду, куда ни попадет?

– Что смешного, Одри? – Консультант, не помню его имя, смотрит на меня, и звук его голоса полностью стирает улыбку. Вновь возвращается тревожное чувство: то, которое я так старалась забыть под руководством психолога. Кажется, прошло совсем немного времени с тех пор, как мне пришлось говорить с властями о… Я зажмуриваюсь. Не могу думать об этом прямо сейчас, иначе сломаюсь… А я не хочу оказаться перед копами в таком состоянии.

Слышу неразборчивое предложение выпить стакан воды и принимаю его, чтобы дать себе еще немного времени. Делаю глубокий вдох и осматриваю спортзал.

Тут трое: два копа и мозгоправ. Те же детективы, что и раньше, инспектор Шинг и констебль Коупленд. Волосы инспектора Шинг собраны в низкий хвост, минимум макияжа, дешевый костюм, пошитый не очень хорошо. Она выглядит серьезно, но более дружелюбно, чем мужчина. В ее взгляде видна нотка беспокойства. Глаза этого человека… ну, не то чтобы злые. Возможно, уставшие. Утомленные.

– Прошу, присаживайтесь, мисс Вагнер, – говорит инспектор Шинг. – Мы должны задать вам еще несколько вопросов об исчезновении вашей подруги, Кловер Мирт. Не возражаете против записи разговора?

– Она не была мне подругой.

– Прошу прощения?

– Нет… То есть не то чтобы мы не любили друг друга или типа того. Она была милой, насколько я знаю. Невероятно крутой. Энергичной. Но мы не были подругами. Я не знала ее. Я не… – Теперь я бормочу, и полиция это видит. Женщина улыбается мне, что заставляет меня замолчать, и я падаю на стул.

– У нас всего пара вопросов. Вы можете описать, что случилось прошлой ночью?

Я сглатываю.

– Конечно. Мы с Айви готовились к вечеринке…

– Айви Мур-Чжан?

– Да. Она моя соседка по комнате.

– И кроме того, Кловер ее… подопечная? Вы знаете, что это значит?

Я пожимаю плечами.

– Не знаю. Одна из странностей британских школ-интернатов.

– Да уж, – бормочет констебль Коупленд. Он выглядит раздраженным. Интересно, не потому ли, что Кловер уже разыграла его однажды?

Я откашливаюсь. «Будь сильной, ради Кловер». Мне нужно, чтобы полиция воспринимала ситуацию всерьез… Пусть даже я не могу ничего сказать про кровь, но все же могу попытаться помочь, не нарушая данного Айви обещания.

– По сути, это делает Айви кем-то вроде ее наставницы. Кловер – на пути к тому, чтобы стать префектом, как и Айви. Может быть, даже старостой. Кловер очень умная.

Детектив Шинг записывает то, что я говорю, даже несмотря на включенный микрофон.

– Вернемся к вечеринке. Пожалуйста, продолжайте.

– А, да. Ну, мы оделись, и начался какой-то дурдом. Входили и выходили люди.

– А можете вернуться еще раньше? Что вы делали днем?

Вопрос застает меня врасплох.

– О. – Я не могу рассказать им об «Обществе сороки», Айви предельно ясно дала это понять. – Ну, полагаю, это был день как день. Я встала, позавтракала в столовой. Почитала то, что должна была читать на каникулах, но руки так и не дошли… Затем пошла искать Айви, чтобы спросить, не хочет ли она надеть одно из моих платьев. Она была в музыкальной комнате, репетировала. Затем мы поднялись обратно к себе готовиться. Одевшись и подкрасившись, и все такое, мы пошли на вечеринку и…

– Задержитесь на секунду, миссис Вагнер. Кто-нибудь видел вас в это время? Любой, кто сможет подтвердить это. Может быть, учитель? – спрашивает констебль Коупленд.

Медлю, закусив губу. Бросаю взгляд на женщину-офицера, которая кивает мне поощряюще. Я не могу лгать им. Я и так уже о многом промолчала. Это будет слишком: особенно если учесть, что они, вероятно, уже говорили с учителем, о котором шла речь.

– Мы видели мистера Уиллиса. Он наш учитель истории, но, по-моему, он также заведует постановками школьного музыкального театра. Так что он был в музыкальной комнате, когда я нашла Айви.

– Это соответствует тому, что мы слышали.

– А если вы уже знаете, зачем спрашивать меня?

– Мы не пытаемся подловить вас, мисс Вагнер, – говорит инспектор Шинг. – Мы просто хотим убедиться, что собрали все факты.

А выглядит так, будто они действительно пытаются меня подловить. Но я делаю глубокий вздох и продолжаю:

– Как я и сказала, мы подготовились к вечеринке и спустились послушать речь Араминты… затем начался этот флешмоб сорок… и потом какое-то сумасшествие, и зеркало чуть не упало на Айви. Это все было очень шокирующе.

– Могу представить, – говорит инспектор Шинг.

– Появилось уведомление, что Кловер выпустила новый подкаст.

– О, да, мы уже прослушали его.

– Айви явно забеспокоилась о Кловер после того, что мы в нем услышали, и мы побежали в ее комнату… а там поняли, что она пропала.

– Почему вы не решили, что она просто на вечеринке?

Я пытаюсь сглотнуть, но во рту пересохло. Делаю глоток воды, он совсем не помогает. Ненавижу ложь и недомолвки. От этого сердце учащенно колотится в груди, а кожа кажется тонкой, словно бумага, и детективы видят меня насквозь.

– Думаю, Айви и соседки Кловер по комнате смогут рассказать вам больше, но, по сути, Кловер не хотела возвращаться на вечеринку. Она устала. Плюс вы, ребята, слышали подкаст…

В ответ они начинают царапать что-то в записных книжках. Опять пробую сглотнуть, гадая, что же такого я сказала, что вызвало у них тревогу. Надеюсь, моя история совпадает с историей Айви.

– Если она выпустила подкаст, значит, ее не было внизу, с нами. Кроме того, было то, что… – «не упоминай кровь, не упоминай кровь», – в ее комнате, казалось, дрались. Остальное вы знаете. Айви позвонила вам, мы попросили Тедди предупредить миссис Эббот, а она отправила нас встречать вас. И вот мы тут. – Я выдыхаю, радуясь, что закончила рассказ, не упомянув об «Обществе сороки», аудиозаписи или крови.

– Я знаю, мы уже спрашивали вчера, но, может быть, вы были в шоке. Трогали ли вы что-либо, пока были в комнате Кловер? Передвигали вещи? Может, что-то искали?

– Не могу вспомнить ничего такого…

– Серьезно? Ничего? Даже не передвигали ничего, чтобы осмотреть комнату?

– Я ничего такого не знаю. То есть, кажется, в какой-то момент я села на ее постель… Пока Айви оттирала кровь, которая капала на пол, – быстро добавляю я, вспомнив вчерашнюю историю Айви. – Но… А почему вы спрашиваете? Это к чему? Вы узнали что-то еще?

– Когда кого-то похищают, а не он убегает сам, обычно у него нет времени взять личные вещи. Поскольку телефона Кловер в комнате нет, мы полагаем, что она взяла его с собой. Все выглядит так, будто ее вовсе не похищали и она просто отправилась куда-то.

Я в замешательстве. Думаю о телефоне на полу. Уверена, что Айви его не брала. Я так точно не брала. Похоже, загадочный уборщик подчистил кое-что еще.

– Если бы все было так, кто-то ведь получил бы уже весточку от нее, верно?

Инспектор Шинг поворачивается на своем стуле, застигая меня врасплох.

– Могу я спросить вас, почему вы учитесь в Иллюмен Холле, мисс Вагнер? Далековато от дома, нет?

– Вы о чем? Я живу всего в нескольких милях отсюда.

– Прошу прощения, но акцент у вас не как у уроженца Кента.

– А, ну да. Ну, мои родители переехали сюда из Штатов этим летом, и я приехала с ними. Это так неожиданно?

– Только по этой причине?

Я не отвечаю.

– Мы провели небольшую проверку, и нам было любопытно прочитать новость с участием вас и вашей семьи.

Я скрещиваю руки на груди, щеки вспыхивают. Тут же вспоминаю о том, как копы допрашивали меня дома, и почти захлебываюсь от эмоций. Если они не отступят, я рискую сломаться.

– Не понимаю, какое это имеет отношение к происходящим событиям…

– Девочка-подросток погибает в вашем родном городе, затем тут появляетесь вы, и пропадает другая девочка-подросток.

– Мне не нравится то, на что вы намекаете. Кроме того, возможно, вам следует больше думать о том, что происходит на территории, за которую вы отвечаете. Тем более, все это началось еще до того, как я переехала в эту страну, еще до того, как я узнала об этом проклятом месте и Лоле Рэдклифф. Это имя вы, кажется, забыли очень быстро. Итак, вам надо найти Кловер. Не подведите ее. Не подведите нас.

Даже взгляд женщины-полицейского становится стальным. Ручаюсь, они хотят надавить на меня.

Но я тоже могу быть решительной.

– Вам еще что-нибудь нужно? Или я могу идти?

На несколько мгновений воцаряется тишина.

– Можете идти. Наш допрос окончен. Пока.

Я встаю, отчаянно желая выбраться отсюда.

Детектив Коупленд тоже встает.

– Просто для справки… может быть, Лола действительно погибла до того, как вы узнали об этом «проклятом месте». Но ваш отец… не раз бывал тут ранее. Это мы тоже расследуем.

Ухожу раньше, чем он успевает заметить, как я побледнела.

7

Одри

После допроса я в оцепенении иду к фонтану, где должна встретиться с Айви. Она уже сидит там рядом с Лирой, а Иоланда – на скамейке напротив. К моему удивлению, Харриет тоже здесь.

– Как прошло? – спрашивает Айви прежде, чем я успеваю открыть рот.

– Довольно жестко. Ненавижу этого Коупленда.

– Я тоже, – говорит Лира. – Он был такой злой. Пытался заставить меня сказать, что Кловер любила сбегать.

– Не позволяйте ему докопаться до вас, – говорит Айви. – Если они вернулись, значит, воспринимают исчезновение Кловер всерьез. Я лишь хотела бы узнать, почему они передумали и что за зацепки у них есть. Они не проболтались тебе?

– Нет, – отвечаю я, хотя по позвоночнику пробегает дрожь. Возможно, они ничего не сказали мне о Кловер, но они упомянули моего отца. Я не знала, что он бывал в этой школе раньше… хотя, если подумать, в этом есть смысл. Он не привез бы нас в другую страну, не разведав все предварительно. И это все. Я вспоминаю о том, как мы застали миссис Эббот у моего дома…

В этот момент я понимаю, что все смотрят на меня. Откашливаюсь.

– Давайте проясним… Мы все получили приглашения в «Общество сороки»? – спрашиваю я.

– Единственные, кто пока признал это, да, – говорит Харриет.

Так вот почему она тут. Она тоже его получила.

– Кто-нибудь еще из Дома Полярис? – Айви смотрит на двух девочек.

– Мы не знаем.

– Ну, мы ведь не ходим повсюду, крича: «Эй, вы вчера не получали приглашения в секретное общество?»

– Полагаю, так. Я поспрашиваю друзей, узнаю, не получал ли кто чего необычного. Но пока это должно остаться между нами.

– Что мы ответим?

– Я присоединюсь, – говорит Лира. Ее лицо вспыхивает решительностью. – Если у Общества есть какие-то подсказки, где Кловер, я хочу их знать.

– А что, если они – те, кто похитил Кловер? – выпаливаю я. Айви бросает на меня взгляд. Я знаю, это слишком маловероятно. Все, что мы знаем об «Обществе сороки», указывает на них как на группу, которая хочет защитить школу и ее учеников… а не навредить им.

Но что, если ученик угрожал школе? Оценят ли они выше безопасность ученика? Или сохранность Иллюмен Холла, места, которое они знают и любят?

– Давайте заключим соглашение, – говорит Айви. – Или мы вступаем все вместе… или никто. Но я согласна с тобой, Лира. Думаю, мы должны.

– Я за, – говорит Харриет.

Иоланда кусает губу. Но после тяжелого испытания полицейским допросом она, похоже, не хочет оставаться в одиночестве. Не могу ее винить. Она кивает. Мне не нужно ничего говорить: Айви знает, что бы она ни решила, я с ней.

Она зарывается в свою сумку, вытаскивая ручку.

– Давайте подпишем сейчас, пока мы все согласны.

Она расписывается на письме, и остальные следуют ее примеру. Я последняя – но не похоже, что наши подписи действуют каким-то магическим образом.

– Итак, что дальше? – спрашиваю я. – Где мы должны оставить приглашения? Там были какие-то инструкции на этот счет?

– Мы не можем оставить их где-то на виду, где их могут найти учителя или полиция. Думаю, стоит положить их в ячейки с личными вещами. Если кто-то заберет их, мы узнаем. Согласны?

Одна за одной мы киваем. Я благодарна за лидерство Айви, пусть даже мне тревожно.

Нельзя доверять чему-то лишь потому, что оно старое и устоявшееся. Этот урок дался мне тяжело.

– Давайте установим групповой чат, – говорит Айви Лире, вытаскивая свой телефон. – Так вы, ребята, сможете сообщить нам, если найдете что-то или получите новые инструкции.

– Да, отлично, – отвечает Лира, тоже вынимая свой телефон. Она смотрит на Айви с восхищением, и это заставляет меня улыбнуться. Удивительно видеть «Айви-эффект» в действии. Я чувствую, что из-за едкого отношения Араминты к Айви у меня искаженное представление о том, как на самом деле обстоят дела у моей школьной подруги. Очевидно, что ее действительно любят и уважают: это видно по лицам девушек, когда они смотрят на нее. А почему бы и нет? У Айви есть все, что нужно. Я знаю это из первых рук. Она умная и талантливая: попадать в ее орбиту все равно что купаться в ее свете – и надеешься, что часть этого ума, часть таланта передастся тебе.

– Дерьмо, – говорит Харриет. – Я опаздываю на урок искусства. Мистер Ярроу оторвет мне голову, если я не приду вовремя. Буквально. На днях я начала делать папье-маше собственной головы, и, если не закончу, он его выбросит. Напишите мне кто-нибудь, если что-то случится по поводу этого «Общества сороки». – Она бросает на Айви косой взгляд. – Увидимся.

– Увидимся.

Лира поднимает взгляд, ее ладонь взмывает к губам.

– О боже.

– Что? – спрашиваю я.

– Идет тот полицейский.

Айви ободряюще кладет руку ей на плечо.

– Мы поговорим с полицией. Вы обе идите. Я почти уверена, что видела, как мисс Крэншоу пекла свежие булочки с корицей. Скажи ей, что тебя послала я.

Лира смотрит с облегчением.

– Спасибо, Айви.

Не оглядываясь, они с Иоландой бегут в сторону кухни.

Несколько мгновений спустя к нам подходит инспектор Шинг.

– Есть еще что-нибудь, что вы хотели бы мне рассказать, прежде чем мы уедем?

Мы обе качаем головами. Она вздыхает.

– Печально. Наш опрос не выявил ничего подозрительного в этом происшествии. Боюсь, если мы в ближайшее время не получим ниточку, мои коллеги решат, что дело закрыто. Они снимут с него приоритет.

– Нет, вы не можете! – вскрикиваю я. Но Айви гораздо спокойнее.

– Вы сказали, ваши коллеги считают, что дело закрыто. Но вы – нет?

Инспектор Шинг приподнимает бровь, на губах ее играет улыбка.

– Нет, я так не считаю. Поскольку, в отличие от моих коллег, когда я слышу, как группа девочек-подростков говорит одно и то же: что их пропавшая подруга действительно в опасности, – я прислушиваюсь. Я не считаю, будто вы что-то выдумываете. Я верю, что вы верите в правдивость того, что говорите. Так что вот, – она тянется в карман и вытаскивает визитки. – Знаю, это несколько старомодно в век социальных сетей, но возьмите мою визитку. Если вы сочтете что-то важным: не имеет значения, насколько важным, – можете прийти ко мне. И я обещаю выслушать.

Я беру одну, Айви делает то же.

– Спасибо, – говорю я.

– Берегите себя, девочки.

Мы наблюдаем, как инспектор Шинг занимает пассажирское сиденье машины. Мне кажется, я вижу, как ее напарник закатывает глаза, прежде чем они уезжают. Как только копы скрываются из виду, кажется, что вся школа вздыхает с облегчением. Все, кроме Айви и меня. Мы все еще слишком напряжены, буквально на грани срыва.

– Что будем делать теперь? – спрашивает Айви.

– Я думала о том же. Мне действительно стоит встретиться с Патриком. Отдать ему дневник Лолы, как мы и обещали. – Я думаю, брат Лолы ждет новостей с нетерпением.

– Хорошая идея. Он сотрудничал с Кловер. Может, она рассказала что-то ему, что даст нам подсказку о ее реальном местоположении.

– Мне нравится ход твоих мыслей, Айви. Поеду к нему в выходные. Посмотрим, что может сказать Патрик Рэдклифф.

– Хороший план. А мне лучше пробежаться… Мне правда нужна пробежка.

– Погоди, Айви… можно спросить у тебя кое-что? Почему ты решила, что Харриет получила приглашение?

Голос Айви упал до шепота.

– Думаю, Харриет имеет к этому больше отношения, чем мы знаем.

– Серьезно?

– Я знаю, что она выглядит немного легкомысленно, но мы знакомы уже давно. Она была очень расстроена после того, что случилось с Лолой.

– Она тоже была хорошей подругой Лолы?

– В некотором роде. Но она знает некую тайну, связанную со смертью Лолы. Я поклялась, что никому не скажу, так что просто поверь мне на слово. Она очень боится полиции. Может быть, поэтому «Общество сороки» ее и выбрало. Потому что Харриет смерть Лолы беспокоит сильнее, чем любого из нас.

8

Айви

Я держу слово, особенно то, которое даю лучшим друзьям. Я не рассказываю Одри, что знаю о Харриет. Это останется между нами. Я лучше кого бы то ни было знаю, что она действительно не имеет отношения к смерти Лолы, но полиция, узнай они тайну, может взглянуть на это иначе.

Следующие несколько дней единственное, о чем могут говорить все, – исчезновение Кловер. Чем дольше ее нет, тем сильнее мы все волнуемся.

Надеюсь, она не в беде. В своем последнем подкасте она призналась, что не смогла опознать убийцу Лолы. Может быть, она просто залегла на дно на какое-то время, пока не уляжется пыль. Если в школе действительно орудует кто-то, представляющий опасность… надеюсь, они ее не нашли.

«Общество сороки» тоже притихло, и это сильно нервирует. Приглашения все еще лежат в наших ячейках. Ненавижу ожидание, чувствуя, что все это полностью выходит из-под контроля. У меня сдавливает грудь, и я делаю глубокий вдох. Коридор, где я стою, кажется теснее, чем обычно, и ученики начинают спускаться по лестнице, направляясь в свои классы. На противоположной стене есть большое зеркало в пол, и, когда студенты спешат мимо него, я представляю, как оно падает и разбивается, как зеркало, которое упало в ночь празднования Самайна.

Делаю еще один резкий вдох, когда беспокойство бежит от пяток вверх по телу. Сжимаю кожу между большим и указательным пальцами, пока боль не возвращает меня в реальность. Сжимаю сильнее и стискиваю зубы, пока паника не начинает отпускать. Наконец-то я чувствую, что лучше контролирую свое тело, и начинаю двигаться. Направляясь на урок английского, замечаю группу девятиклассников: все удивленно смотрят на меня и перешептываются. Заметили ли они мою панику? Или это потому, что мы с Одри – те, кто обнаружил исчезновение Кловер? Как бы там ни было, проходя мимо них, я делаю реверанс и мило улыбаюсь. Все что угодно, лишь бы сбить их с толку. Они быстро расходятся в смущении.

Обычно между уроками я гуляла с Харриет, но она убежала к медсестре за тампоном. Меня это ничуть не удивляет, поскольку Харриет самая неорганизованная и несобранная личность из всех, кого я знаю.

Мы с Харриет на самом деле полные противоположности, и все же это работает. Когда я поворачиваю за угол в сторону класса английского, то сталкиваюсь лицом к лицу с мистером Уиллисом, который следует в противоположном направлении. Его появление застает меня врасплох, я застываю на месте, а мое тело цепенеет.

Выглядит так, будто он все еще работает тут, словно ничего не случилось!

Мы с Одри решили, что тогда ночью видели его, и это подтверждает наши предположения. Он уворачивается от меня и пытается пройти мимо. Я выставляю ногу, преграждая путь.

– Знаете ли, вам не удастся вечно оставаться вне подозрений. Мы не забыли, что вы сделали, – говорю я спокойно, но достаточно громко, чтобы он расслышал.

Он смотрит мне прямо в глаза и улыбается. Он слишком уверен в себе.

– Надеюсь, ты готова к выступлению на рождественском концерте, – говорит он. – Не хотелось бы, чтоб ты пустила под откос все свое будущее.

– Понятия не имею, о чем вы.

– Нет? Значит, вы перестали интересоваться этим тайным обществом…

Сердце у меня падает. Откуда он знает об «Обществе сороки»?

– Я опаздываю на урок, – говорю я, протискиваясь мимо.

Что за конченый придурок? Мурашки бегут по всему телу, когда я думаю об их с Лолой фото, и о ее дневнике, и о ее мрачных словах. Отчаянные стихи, которые она писала, и осколки сердца на каждой странице. Он довел ее до этого. Охотился на нее, сломал ее, и все же он здесь, по-прежнему учит детей и наслаждается успешной карьерой. Живет и дышит каждый день, улыбается и занимается своими делами, как ни в чем не бывало.

«Это моя вина», – думаю я, но давлю этот голос. Я позволила Уиллису воспользоваться моими сомнениями. Он убедил меня, что уедет. В конце концов, он мастер манипуляций. Судя по Лоле и его невесте. Лола была не дура и все же повелась на него.

Я дохожу до двери класса мистера Бауэра, там меня уже ждет Харриет. Мы садимся рядом в дальней части комнаты. Очевидно, что слух о Кловер разлетелся: полагаю, не каждый день полиция появляется в школе. Я пытаюсь выбросить из головы мысли о своей внезапной встрече с мистером Уиллисом, но не могу думать ни о чем другом.

– Думаешь, эта тема хоть когда-нибудь утихнет? Сначала Лола, теперь Кловер! – говорит Харриет, закатывая глаза и вынимая книги из сумки. – Эта школа ужасно любит слухи, не правда ли? Ты слышала, какие безумные истории придумывают тут?

– Не будем притворяться, что тебе не нравится эта болтовня, Харриет! – с улыбкой отвечаю я.

– И правда. Готова поспорить, никакие слухи не сравнятся с реальностью. Представляешь, если б все эти придурки узнали об «Обществе сороки»? Они бы тут по кирпичу все разобрали, лишь бы найти его. – Она смеется, а мистер Бауэр хлопает в ладоши, требуя тишины.

– Достаточно. Приберегите свою болтовню до перемены, пожалуйста, или, по крайней мере, обсуждайте приличествующие темы вроде рождественского концерта, ваших пробных экзаменов… или заявок в университет. А пока откроем учебники на странице сто пятьдесят и прочитаем про себя всю главу.

Я начинаю читать, но мой разум блуждает, и, как бы я ни старалась сосредоточиться на учебнике, ничего не получается. Перечитываю каждое предложение трижды, но ничего не укладывается в голове. Мои мысли постоянно возвращаются к «Обществу сороки» и письмам.

– Поверить не могу, что полиция вернулась, – говорит Харриет. Голос ее звучит подавленно – так вот что ее беспокоит.

Сжимаю ее руку.

– Не беспокойся. Я храню твою тайну.

– А что, если они начнут снова рыть?

– Не начнут. У них нет повода.

– Полагаю, да. А что ты будешь делать с рождественским концертом теперь, когда Кловер не… здесь? – шепчет Харриет, не поднимая взгляда от учебника. Очевидно, она тоже не может сосредоточиться.

Вздыхаю. Мы с Кловер репетировали для концерта потрясающий фортепианный дуэт. Могу ли я прямо сейчас просто превратить это в сольное выступление? Или подождать, в надежде, что она вернется?

– Честно? Понятия не имею, – шепчу я в ответ. Мистер Бауэр ловит мой взгляд и хмурится.

Я вновь зарываюсь головой в учебник, который с тем же успехом мог бы быть написан азбукой Морзе. Смотрю поверх слов и переворачиваю страницы, когда их переворачивает Харриет. Она снова рисует на полях. Я чувствую, как обрывается сердце. «Где может быть Кловер?» Не могу оставить все расследование полиции, я им не доверяю. Они просто решат, что это очередное дело о сбежавшем подростке. «Ничего подозрительного». Идиоты. Кловер может быть в серьезной опасности. Я осознаю вдруг, что не мигаю уже целую вечность. Протираю глаза и снова переворачиваю страницу. Воспоминание прошлого года настигает меня. Мы с Лолой возвращались пешком из города, у нас в руках – рыба с жареной картошкой, завернутая в промасленную бумагу. Я буквально чувствую запах соли и уксуса. Маленькими деревянными вилочками мы протыкали раскисшую картошку, и Лола рассказывала о свидании, на котором была. Как все скверно обернулось, что-то вроде того, что они курили травку, и их поймали… Я просто помню, как наблюдала за ней во время рассказа, иногда покусывая пустую вилку, пока она улыбалась, и восхищалась тем, какая она красивая и какое сияние излучает. Она рассказывала настолько захватывающе, что собеседник почти чувствовал себя там, вместе с ней… а потом с завистью осознавал, что это не так. Что ни один твой день никогда не шел ни в какое сравнение и даже близко не был похож на ее увлекательную и богатую событиями жизнь.

Она уезжала домой на выходные и творила самые безумные вещи. Утра понедельников в общей комнате превращались в какофонию обсуждения «что произошло с Лолой в эти выходные?», и пока она рассказывала, все окружали ее, слушали с открытыми ртами, роняя вещи и смеясь. Бывали редкие моменты, когда только я слышала эти истории… Ну, они были очень особенными. Я всегда завидовала тому, как легко Лола заводит друзей, и не «случайных» знакомых, а настоящих друзей. Люди пошли бы на все, лишь бы стать частью ее круга. У нее было все. Она была всем. Такова была жизнь для нее повсюду. Не только в Иллюмен Холле.

Что же касается меня, однажды я покину эти безопасные стены…

Рявкает мистер Бауэр, и я возвращаюсь к уроку. Ком стоит у меня в горле, и я сжимаю зубы, чтобы не заплакать. Мне больше, чем когда бы то ни было, хочется сейчас же надеть свои потрепанные кроссовки и убежать за город.

Бег – мое средство разгрузить голову. Он возвращает меня в настоящее. Единственное, о чем я думаю во время пробежки, это о том, как ставлю ноги на землю, и о звуке, с которым сердце качает по телу кровь. Я хочу пробежать школьную территорию так быстро, как только смогу, а потом углубиться в лес за старой покинутой церковью на обрыве. Позволить холодному ветру щипать спинку носа и наполнять легкие. Закрываю глаза, чтобы представить это. Мое особое место.

– Айви? – Харриет пихает меня в руку. – Не расскажешь, как тебе удается уходить в астрал во время уроков, чтобы я могла хотя бы присоединиться к тебе? – шепчет она, смеясь.

– Извини, наверное, я сегодня просто не в настроении, – говорю я, улыбаясь в ответ.

– Но ты в порядке?

– Да, в порядке. Просто столько всего творится, разве нет?

Она кивает и сочувственно потирает мою руку.

– Девочки, мне придется разделить вас, чтобы вы занялись делом? – кричит мистер Бауэр, заставляя нас обеих подскочить на месте.

– Прошу прощения, сэр, – бормочу я.

Харриет под столом передает мне мятную конфету, завернутую в маленькую карикатуру на кричащего мистера Бауэра, похожего на разъяренного ротвейлера. Я хихикаю. По крайней мере, она меня поддерживает.

Как и я ее.

Всегда.

9

Одри

Чайки пронзительно кричат над головой, их крики перекрывают музыку, звучащую в наушниках. Я останавливаюсь перед замысловатыми железными перилами, провожу пальцем по пятну облупившейся краски, ковыряю его, высовываюсь и смотрю на море. Это тот мутный, тусклый сине-зеленый цвет, который, кажется, тут никогда не меняется. Вода никогда не становится кристально-чистой, как это бывает в Джорджии. Пляж состоит из сотен тысяч камней, неудобных и рассыпающихся под ногами. Я скучаю по золотому песку и мягкой колышущейся траве, которые остались дома. Это единственное, чего мне не хватает.

Не так уж много народу отваживается отправиться на пляж в эти выходные. Слишком холодно, слишком влажно и ветрено. Те, кто поумнее, толпятся в кофейнях или ныряют в милые антикварные магазины на главной улице. Тонкого пальто недостаточно, чтобы защитить мой свитер от дождя. Джинсы сдавливают мое тело. Сильный ветер вывернул зонт наизнанку, так что он тоже не очень-то помогает. К тому моменту, как дойду до Патрика, я буду похожа на мокрую крысу. Но пока с этим ничего нельзя поделать. Я решаю соответствовать этому образу. Карта на телефоне показывает, что нужное здание находится всего в нескольких футах, немного в стороне от набережной. Это одно из тех массивных зданий с высокими окнами, которые я привыкла считать визиткой британского побережья. Они выглядят по-королевски, будто они сами часть давно минувших эпох. Все в этой части света, в этом «древнем Кенте» напоминает, как много истории таится тут.

И там, где есть прошлое, обычно есть фольклор. Легенды. Мифы. Бьюсь об заклад, залив Уинферн повидал немало подобного.

Я не могу больше откладывать свой визит, кроме того, я действительно скоро промокну насквозь – так что перебегаю через дорогу. Надеюсь, дневник Лолы не намок, хотя, прежде чем положить в сумочку, я завернула его в пластиковый пакет.

Нажимаю на звонок квартиры «С» на верхнем этаже, и через несколько мгновений дверь со щелчком открывается. Не слышу слов и не вижу камеры, но, наверное, Патрик ждет меня. Я опоздала всего на несколько минут.

Коридор здания искусно выложен черно-белой мозаикой, а винтовая лестница закручивается вокруг решетчатого металлического лифта. Патрик предупредил меня, чтобы я воспользовалась им, но выглядит он так, будто не работает со времен сотворения мира. Ужасно не хочется застрять в нем. Не буду рисковать.

Поднимаюсь пешком. Надо мной круглое, куполообразное окно, через которое на стены из песчаника льется мягкий, отфильтрованный свет. Выглядит прекрасно и умиротворяюще.

Патрик ждет меня у двери.

– Не слышал звуков лифта и предположил, что ты поднимаешься по лестнице. Он тебе не понравился?

Он улыбается мне, и я снова поражаюсь тому, как он чертовски красив. Если бы моя лучшая подруга из Джорджии, Линда, была тут, она бы упала в глубокий обморок, особенно теперь, когда на нем нет костюма. Ему идут хорошо сидящие джинсы и небесно-голубой вязаный свитер с белым воротником. Сожалею, что выгляжу, как крыса-утопленница.

– Он показался мне несколько ненадежным. Не доверяю технике, которая была сделана до моего рождения.

– Полагаю, справедливо. Но ты упустила тот факт, что он привез бы тебя прямиком в мою квартиру. Это одна из самых привлекательных его особенностей. Я устроил бы для тебя румтур, но тут не настолько интересно. Стандартная квартира на две спальни.

Заглядываю внутрь через входную дверь.

– Для меня она не выглядит стандартно.

Он коротко смеется.

– Входи. Могу я предложить тебе что-нибудь? Чай? Хотя нет, о чем я… Ты американка. Кофе?

– Кофе было бы здорово. Спасибо.

Он уходит, оставляя меня разматывать шарф и вешать пальто на крючок прямо у входной двери. Я понимаю, что почему-то двигаюсь очень медленно. Квартира светлая и просторная, но на удивление бездушная. На стенах нет никаких личных фото или картин, стены выкрашены в мягкий оттенок магнолии. Но затем я думаю, что это не удивительно. Он ведь говорил, что это временная квартира.

Но по мере того, как я прохожу дальше, вглубь квартиры, я начинаю задаваться вопросом: почему? Это чертовски великолепная квартира. Из коридора попадаю в огромную открытую гостиную и кухню с окнами во всю стену, с видом на море. У каждого окна есть небольшой уголок с мягким сиденьем.

– Вау, потрясающее место, – говорю я.

– Неплохое. Выполняет свою функцию.

– Я могла бы любоваться этим видом каждый день, и он бы мне никогда не наскучил. Даже сегодня, как бы ни было на улице отвратительно, но отсюда, из тепла, это выглядит как-то… волшебно.

Кстати о тепле. Я придвигаюсь к открытому камину в центре комнаты. Это один из до боли современных каминов, открытых со всех сторон, и я встаю рядом, чтобы обсохнуть. Яростное пламя практически лижет мою одежду, и я отступаю на шаг назад. Закручиваю волосы, чтобы они не лежали в беспорядке.

– Все это хорошо и прекрасно, пока не наступает вечер четверга и ты не слышишь пьяных пацанов, во всю глотку распевающих «Мистер Брайтсайд»[2], или до полудня субботы, когда подростковые банды снимают Тик-Токи прямо под окнами…

– О, это не так уж плохо.

– Нет, полагаю, нет. Но море не видится мне таким уж хорошим местом. В конце концов, оно забрало Лолу.

Прикусываю губу. Об этом я не подумала.

– Тогда почему ты захотел смотреть на него каждый день?

– Это напоминание, – отвечает он. – Напоминание о том, зачем я здесь. Чего пытаюсь добиться. Справедливости для моей сестры. – Он медлит. – Кроме того, я тут лишь до конца года.

– В смысле?

– О… мои родители хотят, чтобы я вернулся в универ. Полагаю, нельзя винить их в этом. Они не хотят, чтобы смерть Лолы разрушила всю мою жизнь. Я и сам не хочу этого. Но пока не могу сдаться. Не в тот момент, когда чувствую, насколько близок.

Стоя у своего кухонного островка, сжимая в кулаке ручку кофейной кружки, он выглядит разъяренным. Знаю, что его гнев призван сдержать волну горя, следующую за ним: он использует свою борьбу за справедливость, чтобы подавить печаль, отложить эту эмоцию до тех пор, пока не будет готов к ней. Я понимаю. Я прошла через то же самое.

– Ты слышал о том, что случилось в школе прошлой ночью? – Я внимательно всматриваюсь в его лицо, ожидая реакции, но ее нет.

– Что, вечеринка в честь Самайна? Они ее каждый год проводят. Это была одна из любимых вечеринок Лолы. Она бы потрясающе провела время, занимаясь подготовкой к ней. Знаешь, в тот год, когда мы устраивали ее вдвоем с Карой, мы скупили все фейерверки в городе и запускали их весь вечер. Так, чтобы никто ничего не ожидал, и тут «бах!» Фейерверк. Было довольно эпично.

– Похоже на то. – Закусываю губу, расстроенная тем, что не могу произнести это. – Но нет, я не о…

– Таким должен был быть Иллюмен Холл. Но он сбился с пути. Это больше не та школа, которую я когда-то знал. Не то чтобы это сейчас имело для меня значение.

– Я хотела рассказать тебе не о вечеринке, – обрываю его я. Он вскидывает бровь, услышав мой тон.

– Тогда что?

Я делаю глубокий вдох.

– Это Кловер. Она пропала. Ее могли похитить. Полиция приезжала в школу, чтобы допросить ребят и все такое.

– А, это. Я действительно что-то слышал. – Он занимается кофе, достает модный вспениватель молока и делает мне капучино. В этот момент он выглядит моложе, чем мне казалось до этого. Конечно, он все еще учится в колледже. Он всего на пару лет старше меня, такого же возраста, как и мой старший брат.

– Я знаю, что вы знакомы. Ты помогал ей с подкастом. Все это время это был ты. Мы нашли наушники, которые ты ей прислал. Ты не получал от нее вестей после вечеринки?

– Ого, это что, типа допрос? Полиция уже была тут. Они тоже нашли наушники в ее комнате.

– Была? А почему ты не сказал?

– Я хотел сначала посмотреть, что скажешь ты.

Скрещиваю руки на груди.

– Что, ты мне не веришь? Вот. – Он роется в кармане и вытаскивает маленькую прямоугольную карточку, которая мне знакома: визитка инспектора Шинг. – Она и сварливый мужик, который возглавлял расследование по делу Лолы, приезжали сюда. Но я рад, что они расследуют исчезновение Кловер. По крайней мере, теперь преступник знает, что за ним наблюдают. Люди смотрят. И мы не забудем о том, что случилось с Лолой.

– Ты не беспокоишься о Кловер?

– Шутишь? Очень беспокоюсь. Я беспокоюсь за вас всех! Кловер подошла слишком близко к правде. Ей всего-то было нужно больше времени для расследования. В школе есть кто-то, представляющий опасность, и она знает это.

Я балансирую на грани того, чтобы рассказать ему все, что мы разузнали о мистере Уиллисе, но я сдерживаюсь. У нас нет доказательств… Особенно после того, как Айви сожгла фото.

– Ладно, ты пришла сюда не для того, чтобы рассказать мне о Кловер. В сообщении ты писала, будто вы что-то нашли.

– Ага. Я наконец заглянула в комнату, о которой ты мне рассказал. И ты был прав. Лола спрятала кое-что за панелью в стене. Вот.

Достаю дневник и благоговейно кладу его на стол между нами. Патрик придвигает его ближе, вынимая из пакета. Он переворачивает страницу, резко выдыхая, когда узнает закольцованный почерк Лолы. Поднимает взгляд на меня.

– Вы читали его?

Поеживаюсь.

– Частично. Мы с Айви просмотрели его, чтобы проверить, нет ли там каких-то ключей к тому, что с ней случилось. Хотя она и была подавлена, мы не думаем, что она покончила с собой. Мы верим тебе. Мы считаем, ее кто-то убил.

Голубой взгляд Патрика темнеет.

– Она упоминает какие-то имена?

– Нет. Она определенно с кем-то встречалась, но использовала только прозвище. Гуфо. Это не дало нам особых подсказок.

– Печально. Но уже кое-что. Спасибо. Спасибо вам за это. – Он пристально всматривается в дневник. От этого взгляда у меня пробегает дрожь по спине, и я вдруг оказываюсь на грани срыва.

– Думаю, мне пора, – говорю я.

– Но погоди… ты даже кофе не выпила.

– Я знаю. Но автобус скоро уходит…

– Прежде чем ты пойдешь… еще одно. Я знаю, что и так уже много просил. Но есть кое-что еще… и теперь, когда вы отдали мне этот дневник, я чувствую, что могу вам полностью доверять.

– А раньше не доверял?

Он склоняется ближе.

– Ты представить себе не можешь. Каждый раз, как нам с Кловер кажется, будто мы приближаемся к истине, мы терпим неудачу. Как будто… кто-то предугадывает каждый наш шаг еще до того, как мы его сделаем. Может быть, вы поможете нам хоть чуть-чуть продвинуться вперед.

– Как?

– Это насчет «Общества сороки». Помнишь, как я просил разузнать о них?

Я едва не смеюсь. «Общество сороки» занимает слишком много места в моей голове. Но ради Патрика сохраняю спокойствие на лице. Я хочу знать, чего он хочет.

– Нам нужно раздобыть список тех, кто в нем числился. Посмотреть, жив ли кто-то из них сегодня.

– Точно… И как мне предлагается это сделать?

– Кловер думает, что где-то в школе есть тайные комнаты. Она пыталась найти их, но много коридоров заблокировано. Просто… не говори никому, что ты ищешь. Я имею в виду никому.

– Ну, я, очевидно, расскажу Айви.

– Нет!

– Почему нет?

– Я верю тебе потому, что ты новенькая в школе. Ты одна из тех, кто не может быть среди подозреваемых! Ты была в тысячах миль, когда она погибла.

Я скрещиваю руки на груди.

– Айви была одной из ближайших подруг Лолы, а теперь она моя лучшая подруга. Я просто не могу скрывать от нее что-то. Ну, то есть мы живем вместе.

Патрик вздыхает.

– Окей. Ладно. Ты и Айви. Но больше никому не рассказывайте… Особенно учителям.

– О, не беспокойся. Мы им не верим. Я слежу за всеми.

– Напиши мне, как только найдете что-то.

– Обязательно. Но тайная комната в школе – это довольно расплывчато. Если я ее не найду… не слишком сердись на меня. – Поднимаюсь. – Я сама найду выход.

– Конечно, конечно. – Он снова пристально рассматривает дневник, нежно ласкает его. Я сбегаю по ступеням, перепрыгивая через две сразу. Не знаю, что насторожило меня… но думаю – перспектива сидеть вместе с Патриком и его горем. Это слишком. Но почему его, казалось, не встревожила судьба Кловер?

Когда вновь оказываюсь на пляже, я оглядываюсь на здание. Вижу окно, в котором появляется тень Патрика. Он пересекает гостиную, проходит в одну из дверей в дальнем ее конце. Замирает там. Я невольно задаюсь вопросом, что он делает. Звонит кому-то? Читает дневник?

Но затем занавеска на окнах задергивается… и мне кажется, что я мельком вижу лицо. Но этого не может быть, не так ли?

Я вглядываюсь снова, и у меня перехватывает дыхание.

Кловер.

Прежде чем я успеваю подумать, я бегу обратно к дому, снова и снова нажимаю на звонок квартиры «С». Отступаю в сторону, ожидая ответа. Патрик не впускает меня.

Нащупываю телефон, но, когда набираю номер, меня сразу перебрасывает на голосовую почту.

– Патрик? Это Одри. Кажется, я забыла у тебя блокнот. Не мог бы ты впустить меня, чтобы я забрала его?

Я расхаживаю у входа, чувствуя себя дурой, молясь, чтобы кто-нибудь вышел из здания, чтобы я могла проскользнуть внутрь, как в кино. Но никто не входит и не выходит. Мое сердце бешено колотится в груди. Чем дольше он игнорирует меня, тем сильнее я убеждаюсь, что он что-то скрывает. Я просто не думала, что это такая важная вещь, как пропавший ученик.

Я отступаю на несколько шагов назад и смотрю в окно. Занавески мертвенно неподвижны.

* * *

Слоняюсь в округе почти полчаса, надеясь заметить какие-то признаки жизни в квартире, время от времени звоня в дверь, ожидая, когда он меня впустит. Мне кажется, что я чокнулась. Неужели я вправду решила, что Кловер – внутри? Может быть, это воображение подшучивает надо мной.

Наконец, собираюсь сдаться, когда со скрытой подземной парковки с другой стороны здания показывается капот машины. Я инстинктивно прячусь, ныряя за низкую стену. Поднимаю голову ровно настолько, чтобы попытаться заглянуть в окно, когда машина – совершенно новая «Тесла», гладкая, с низкой посадкой – без единого звука проносится мимо. За рулем – Патрик. И тут не может быть никакой ошибки.

Кловер – на пассажирском сиденье.

10

Айви

– Привет! – Я беру трубку, чтобы ответить Одри. – Погоди секунду… Я выйду. Тут очень плохо ловит.

Внизу, в музыкальной комнате, толстые стены позволяют мне заниматься сколько угодно… Но не дают возможности толком поговорить по телефону. В любом случае, я закончила, и скоро мне нужно будет подняться в зал собраний для срочной первой репетиции, собранной Араминтой. В последнее время она сильно наседала на меня.

В коридоре я едва не отдергиваю телефон от уха, так сильно кричит Одри.

– Успокойся! – говорю я ей. – Я с трудом тебя понимаю.

Повисает пауза, она пытается взять себя в руки.

– Это Кловер. Я нашла ее. Она у Патрика.

– Что? Она в квартире Патрика?

– Я видела ее в окне и в его машине, – говорит Одри. – Похоже, она там по своей воле… ее не держат насильно и все такое. Что мне делать? Позвонить в полицию и сказать им?

– Возвращайся в школу. Я напишу Кловер и скажу, что мы знаем, где она. Может, она все еще преследует убийцу Лолы, и, если мы предупредим полицию сейчас, они могут ее остановить. Придумаем план вместе.

– Ладно, дерьмо… Не могу ясно мыслить!

– Просто возвращайся.

– Да.

Я кладу трубку, прислоняясь головой к стене. Кловер в безопасности. Она жива. Но почему она – с Патриком Рэдклиффом?

Позади раздается шелест падающей бумаги. Я резко разворачиваюсь и вижу, как мистер Уиллис ползает по полу, собирая рассыпавшуюся пачку нот. Ловлю его взгляд, гадая, что он услышал из разговора. Нажимаю несколько кнопок на телефоне.

Он кашляет.

– Вы уже выбрали новый отрывок для концертного выступления? Мне действительно надо прослушать его, прежде чем включить его в программу.

– На самом деле у меня не было особо времени подумать об этом, сэр. И, кроме того, кто сказал, что Кловер не вернется к концерту? Мы ведь все надеемся на это, так?

– Похоже, вам известно больше, чем мне.

– Что это значит? – огрызаюсь я.

Он вздыхает.

– Ничего. Послушайте, Айви, я запаниковал, когда сказал вам тогда, что уеду. Вы не там ищете. Я не имею к Лоле никакого отношения и абсолютно никакого отношения не имею к ее смерти. Так что давайте просто оставим все это, как думаете? – Он разворачивается и собирается уйти, будто разговор окончен, но я еще не закончила.

– А как насчет фотографии, а? – Скрещиваю руки на груди, мое раздражение растет.

– Не знаю, что, по-вашему, вы видели, но на том фото была не Лола.

– О, правда? Тогда кто это был?

– Конечно же, моя невеста. Так что давайте постараемся и вернемся к нормальным… – Он делает шаг ко мне, и я отшатываюсь, вскидывая руки.

– Не подходите. Вы знаете, когда Кловер вернется, вам придет конец. – Я едва не плююсь словами, настолько я зла.

Тон его мрачнеет.

– Думаю, мы оба знаем, что Кловер не вернется. – Он шагает прочь, протискивается через звуконепроницаемые двери и идет выше, в зал собраний.

Меня передергивает, я смотрю на телефон. Останавливаю запись. Последнее, что мистер Уиллис сказал о Кловер? Это прозвучало как угроза.

* * *

Наверху, в зале собраний, в моей голове мысли проносятся вихрем. Отчаянно хочется отправить Кловер сообщение, чтобы убедить ее рассказать нам, что она задумала. Отчасти я сомневаюсь, что Одри действительно видела ее, но она казалась абсолютно убежденной.

Прошла неделя с тех пор, как пропала Кловер. Обычная школьная жизнь продолжается, будто ничего не произошло, и это – за гранью приличия. Шепот и непрекращающаяся болтовня в коридорах стихли, сплетни переключились на новые темы. После смерти Лолы меня действительно поразило, как столько людей могут казаться такими взволнованными, скорбящими и хандрящими на собраниях, плачущими друг у друга на плече – на уроках, а через минуту их уже заботит то же мелкое, бессмысленное дерьмо, что и раньше. Люди и вправду слишком непостоянны.

Не может быть, чтобы лишь мы с Одри были обеспокоены этими странными обстоятельствами и желали выяснить правду. Я часто задаюсь вопросом, спали ли бы мои сокурсники так спокойно в этой школе, если бы знали, что мы сделали. Если бы они знали, что на территории школы может находиться убийца.

Большой актовый зал – это театр в старинном стиле с плотными красными бархатными шторами и многоярусными креслами. Есть даже пара лож для особо важных гостей.

Сейчас зал пуст, если не считать исполнителей, которые собрались в передней части сцены. Мистер Уиллис решил обратиться ко всем, не дожидаясь моего прихода. От его вида у меня по коже бегут мурашки. Меня тошнит, когда вспоминаю, как раньше задерживалась допоздна, жертвуя своим временем и опытом, который могла бы передать другим студентам, лишь бы провести с ним несколько лишних часов.

Больше такого не будет.

Проскальзываю на сиденье в задней части зала, пытаясь, насколько возможно, оставаться в тени. Я хотела бы наблюдать, как не Араминта, а Лола выступает с вдохновляющей речью. Мой разум должен быть занят произведением, которое мне предстоит сыграть, а не биться над решением множества различных загадок. Я вспоминаю, как когда-то восхищалась мистером Уиллисом, даже была немного в него влюблена. Мысль об этом повергает в дрожь: теперь я испытываю лишь ярость и отвращение к нему.

Чувствую, как разгорается злость, и когда вижу Араминту. Тут всего около пятнадцати выступающих, но Араминта старается утвердить свою власть надо всеми и взять ответственность на себя… Конечно же, с зеленым соком в руках. Она разглагольствует о своем зеленом соке и о том, что на вкус он – как сточные воды, но она все равно будет его пить, такой он дорогой.

Рождественский концерт – одна из самых престижных и давних традиций Иллюмен Холла. Это главное событие года, и зал всегда заполнен родителями и членами семей. Хор школы – один из самых уважаемых на юге Англии, и, должна признать, это невероятно – слышать, как они поют «Carol of the Bells»[3].

Некоторые истории, происходившие на этих вечерах, превратились в легенды. На вечер собираются не только родственники студентов, но и охотники за талантами, музыкальные продюсеры, композиторы и музыканты. Многих студентов отмечают после концерта, предлагают невероятные возможности, стипендии в университетах, обучение и даже работу. Меня мог бы заметить какой-нибудь крупный продюсер: это мог быть мой год. Я так усердно репетировала, и теперь, без Кловер, это будет мое первое сольное выступление. Я должна просто решить, что это будет.

Основатели школы финансируют вечер и устраивают длящийся до двух часов ночи прием с шампанским, канапе и шведскими столами, на которых легко можно было бы играть в футбол. У большинства студентов нет права присоединиться к приему: там присутствуют лишь префекты и старосты. Это скорее шанс для богатеев пообщаться с себе подобными и помериться богатством друг с другом.

Предполагается, что Араминта исполнит большой номер – как и положено старосте, – но, конечно, она до сих пор держит детали в тайне. Я вижу, как она смотрит на меня. Ручаюсь, она чего-то хочет. Интересно, не умирает ли она от желания узнать последние новости о Кловер? Она в бешенстве от того, что ее не допрашивала полиция, хотя для тех из нас, кто был допрошен, это была настоящая боль. Она просто обязана быть в центре любой драмы.

– Ладно, все на сцену и готовьте свои инструменты! – кричит мистер Уиллис.

Подхожу к фортепиано. Сижу на маленькой скамейке, пока все остальные полируют свои инструменты и меняют смычки. Нервы начинают накаляться. Когда дело доходит до игры на фортепиано, я очень редко нервничаю. Для меня это похоже на второе дыхание, как будто я абсолютно спокойна и чувствую единение с клавишами, едва не растворяюсь в них. Но сейчас я хочу провалиться сквозь землю.

– Итак, как вы все знаете, я решила, что эта репетиция будет посвящена моему большому сольному номеру! – кричит Араминта всем.

– Я думала, мы тут, чтобы репетировать собственные выступления, – отвечаю я.

– Ну, зная, что ты еще даже не выбрала произведение для себя, я решила, что ты будешь счастлива, – бросает она мне.

Она поворачивается обратно к остальным.

– У меня мало времени, поэтому я была бы признательна, если бы мы собрались все вместе и сделали это! Я подготовила ноты для ваших инструментов, и это будет эпично! Подумайте о настоящей оркестровой меди. – Она допивает остатки сока и промокает верхнюю губу салфеткой.

Я оглядываюсь на других студентов, ожидая, что кто-то еще скажет, что пришел сюда не за этим. Но никто не делает ничего подобного. Все они намного младше Араминты… и напуганы.

– Минти, никто из нас не играл раньше в оркестре. Тебе не кажется, что, когда до концерта осталось так мало времени, было бы лучше петь под фонограмму? – предпринимаю еще одну попытку.

– Фонограмма для рождественского концерта? Ты с ума сошла, Айви? Зачем мне вообще это делать? Меня освистают на сцене.

Она усмехается и складывает руки на груди, пока Бонни раздает ноты.

Остальные ученики раскладывают их на своих пюпитрах и готовятся к репетиции. Я выхватываю свои ноты у Бонни и смотрю на них. Это «Думай обо мне» из «Призрака оперы».

– Сильный выбор, – говорю я, вскидывая брови.

– Думаешь, я не смогу это спеть? – Ее тон меняется, когда она подходит ко мне. – Потому что я могу. Я могу это спеть и спою потрясающе. Если начнешь стучать по клавишам перед собой, сама убедишься в этом.

Я слышу пару смешков от нескольких студентов позади нее.

– Не сомневаюсь. Единственная проблема – это ты и типично хамская манера, в которой ты просишь меня сыграть фортепианную партию для твоего выступления.

– Я делаю тебе одолжение, – огрызается она. – Я могла бы выбрать кого-то другого, но я подумала: «Нет, попрошу Айви».

– Как мило с твоей стороны, – вздыхаю, поправляя ноты перед собой.

Она подходит еще ближе и склоняется ко мне.

– Не испорти все, Айви. Я тебе доверяю. Просто играй чертову музыку.

– Поверь мне, у меня есть о чем беспокоиться, кроме как портить «твой большой момент», Араминта. Некоторые из нас действительно обеспокоены тем, что здесь творится, а не только собой и рождественским концертом. – Я закатываю глаза.

Она напряженно улыбается и возвращается на авансцену.

– Ладно, на счет раз… два… и ТРИ.

Мы играем композицию трижды. В первый раз Араминта довольно быстро понимает, что десятиклассник Бенни на самом деле не так хорош в игре на скрипке или чтении нот, и просит его собрать вещи и уйти. Как только Бенни грубо выдворяют, мы, играя вместе, кажется, действительно звучим несколько приличнее, и Араминта на самом деле поет удивительно хорошо. Правда, чересчур драматично. Единственное, над чем ей нужно поработать, – хореография. Ее движения ужасны. Она просто стоит там безвольным кальмаром, а Бонни и Кэти покачиваются на заднем плане, изображая подтанцовку. Не знаю, что она собирается с этим делать: мистер Уиллис, возможно, хорош в качестве дирижера, но когда дело доходит до актерской игры, он безнадежен. Однако он достаточно долго расхваливает ее.

– О, Араминта, это было невероятно, – говорит он, и меня опять одолевает тошнота.

Всякий раз, когда я вынуждена проводить много времени с Араминтой, я думаю о том, какой замечательной старостой была бы Лола. Как раз в тот момент, как мы собираемся четвертый раз сыграть «Думай обо мне» – меня уже мутит от этой песни, – я замечаю Одри, которая машет мне в окно. Она дико жестикулирует, призывая меня подойти и поговорить с ней.

Я закрываю крышку пианино и хватаю сумку.

– Ты куда? – взвизгивает Араминта.

– Не знаю, помнишь ли ты, но я пришла сюда, предполагая порепетировать собственное выступление. Теперь у меня нет времени, у меня другие дела! – Я легонько взмахиваю рукой, проходя мимо нее и остальных.

– Ну, ладно… В это же время на следующей неделе? – В ее голосе нарастает паника.

– Я дам тебе знать!

– Айви, это ты мне не испортишь!

Слышу, как мистер Уиллис выкрикивает мое имя, но я втягиваю голову и выхожу.

Прохожу до центрального входа, протискиваюсь через двойные двери к Одри. Она встревожена и расхаживает взад-вперед.

– Что случилось? Это по поводу Кловер?

– Я пыталась дозвониться, но ты не отвечала.

– Я была на репетиции, отключила звук на телефоне. Что? Что случилось? – Чувствую себя так, будто едва не вытряхиваю из нее ответ.

Она тяжело выдыхает и роняет голову на руки.

– Это не о Кловер, Айви. Я получила весть от «Общества сороки».

11

Одри

Смотрю в окно, ожидая, что Айви наконец заметит меня. Мне странно видеть там мистера Уиллиса, который ведет себя, будто ничего не произошло. От этого у меня сводит живот. Имеет он отношение к убийству Лолы или нет, знать, что он остается здесь и расхаживает по коридорам, как хищник… Мне плохо от одной этой мысли. Все усложняет еще и тот факт, что он – руководитель школьного концерта. Видеть его тет-а-тет с Араминтой… может, она мне и не нравится, но я не хочу, чтобы она была вовлечена в какие-то его отвратительные планы.

Она кладет руку ему на плечо, он улыбается ей, и мне хочется вбежать туда прямо сейчас и закричать: «ОН ПОДОНОК!» Но, полагаю, это ни к чему не приведет, кроме похода в кабинет миссис Эббот.

Араминта поднимается на сцену, пока Айви идет ко мне. Я чувствую толчок глубоко внутри. Страстное желание. Музыкальный театр был одним из моих увлечений дома, и все свои летние каникулы я заполняла любительскими театральными постановками в театре Саванны и окрестностей. Странный приступ ностальгии, такой далекий от моей нынешней реальной жизни, в которой больше сорок, чем мюзиклов.

После встречи с Патриком и теперь, зная, что Кловер в безопасности, я снова вспомнила о загадочной смерти Лолы. До сих пор лишь одно объединяло вместе все разрозненные нити: «Общество сороки». Вот почему сюрприз, ожидавший меня по возвращении из города, так меня взволновал. Наш первый прорыв.

Мне удается поймать взгляд Айви, и я бешено машу ей.

– Что случилось? – спрашивает она, когда, наконец, выходит ко мне. – Это по поводу Кловер?

– Я пыталась дозвониться, но ты не отвечала.

– Я была на репетиции, отключила звук на телефоне. Что? Что случилось?

Я тяжело выдыхаю.

– Это не о Кловер, Айви. Я получила весть от «Общества сороки».

Глаза Айви распахиваются.

– Дерьмо. Не стоило уходить с репетиции прямо сейчас, когда сама знаешь кто здесь. Я хочу присматривать за ним. Но… что они сказали? Погоди секунду… ты в порядке? Выглядишь так, будто ходила в бассейн или вроде того.

– Дождь льет, дубина.

– О, точно. Я хочу знать все о твоем визите к Патрику.

– Можешь поверить в то, что Кловер была там все это время?

– Надеюсь, она знает, что делает. – Айви оглядывается через плечо. – Ладно, идем. Давай же, рассказывай… что сказало «Общество сороки»?

– Пойдем куда-нибудь, где никого нет, – говорю я, когда поток семиклассников собирается вокруг, ожидая возможности попасть в актовый зал, чтобы порепетировать рождественские гимны.

– Библиотека? По выходным там никого нет.

Когда мы идем по школе, атмосфера меняется. Все смотрят на нас так, будто мы действительно в чем-то виноваты. Я знаю, кто за этим стоит. Араминта, Бонни и ее команда решили преследовать нас с Айви.

Мой план провести последние два года в школе, оставаясь в тени, вылетает в трубу. Но, думаю, я подписалась на это, когда подружилась с Айви. Хотя я почему-то уверена, что этот год и для Айви прошел не так, как ей бы хотелось. Чувствую, что она сильно напряжена. Я знаю, что все ее планы на этот год – да и следующий – окутал туман. Интересно, рушится ли ее представление о будущем… или просто меняется.