Читать онлайн Виват, Романовы! Часть II бесплатно
- Все книги автора: Анна Литаврина
Сцена 1. Сон Платона Зубова
Время 23.45. Платон Зубов просыпается за столом. Рядом храпит граф Пален. Платон пьёт стопку водки, закусывает огурцом. Пошатываясь, идёт к парадной лестнице. На парадной лестнице его уже ожидает Беннинсен.
Беннинсен (недовольно). Я уж начал опасаться, что вы не придёте!
Зубов (взволнованно). А что все? Уже собрались?
Беннинсен. Ждали только вас!
Зубов (зевает). Я тут подумал… Может быть, нам перенести дело? Я слегка не в форме…
Беннинсен (хватая его и таща за собой). Ещё немного, и вместо формы у нас будет арестантская роба!
Идут по лестнице вверх, в сторону покоев императора. Зубов спотыкается на лестнице.
Зубов (смущённо). Право, не обязательно было меня ждать… Вполне можно было бы начать без меня…
Беннинсен. Как же это без вас? Ведь вы с императором на короткой ноге, так сказать. Особо приближённая…
Зубов. Ну что вы, эта близость совсем мне не по душе. (Останавливается.) Вы не могли бы обождать немного? Мне нужно отойти.
Беннинсен. Куда же это?
Зубов. По нужде. Я выпил много… Всего.
Делает шаг в строну, потом второй, спотыкается о ступеньку и падает. Беннинсен подхватывает его.
Беннинсен. Ах, что же это с вами опять, Платон Александрович?
Зубов (хватая его в отчаяньи). Я же говорю, я выпил много всего… я не могу! Я не в форме. Если я зайду к нему в таком виде, он разозлится!
Беннинсен. Вы думаете, если вы зайдёте к нему с нашим посланием в трезвом виде, он отреагирует иначе?
Зубов пытается убежать, но Беннинсен хватает его и тащит за собой.
Беннинсен. Ну нет уж! Вы заварили всю эту кашу, а теперь в кусты?!
Зубов. Во-первых, это не я, а граф Пален! А до него господин Панин… который в данный момент вообще находится за пределами России! А во-вторых, я бы предпочёл любые кусты своему положению теперь…
Беннинсен. А где же граф Пален?
Зубов. Сходить за ним?
Снова пытается улизнуть. Беннинсен крепко хватает его и тянет за собой.
Доходят до дверей покоев императора. Там уже собралась группа из заговорщиков. Кто-то уже заснул, прислонившись к стене, кто-то курит, кто-то ведёт бурный диалог, отпивая прямо из бутылки шампанского.
1-й заговорщик (громко и радостно). Платон Александрович!
Зубов. Тише, господа! Тише! Зачем вы так шумите! Вы разбудите его!
2-й заговорщик (развязно). И что?
Зубов. Вы же знаете, государь не выносит пьянства на службе! Он нас накажет!
Все смотрят на Зубова. Зубов смотрит на всех. Раздаётся дружный хохот.
Зубов. Вы просто не знаете его так, как знаю я… и какой сон дурной мне приснился!
Беннинсен (достаёт из-за пазухи манифест и отдаёт Зубову). Идите, Платон Александрович. Изложите государю претензии и дайте подписать отречение от престола. А потом все отправимся спать с Богом.
Зубов. Но отчего я? Я не пойду!
Теснят его к дверям, Зубов сопротивляется.
Зубов. Он наверняка спит!
Беннинсен. Ну так разбудите его!
Зубов (в отчаяньи). О господи! О господи! За что я?
Заговорщики толкают его, Зубов ударяется в двери, влетает в комнату перед спальней. Падает на пол. Пытается бежать. Его хватают.
Зубов. А-а-а-а-а-а!!! Спасите! Убивают!!!
Получает подзатыльник от Беннинсена.
Дверь спальни Павла медленно, со скрипом приоткрывается. Все замирают.
Голос Павла из комнаты. Платон Александрович, что случилось?
Зубов (трагически смотрит на всех). Ну вот, я же говорил! Вы его разбудили! Теперь он не в духе…
3-й заговорщик. Идите, он вас зовёт.
Хватают Зубова и швыряют в открытую дверь спальни.
Зубов влетает прямо в спальню, снова падает, споткнувшись о ковёр. Поднимает голову. Перед ним стоит Павел в ночной рубашке, халате и ночном колпаке.
Павел (смотрит сверху вниз на Зубова). Что с вами, Платон Александрович?
Зубов (дрожа и пытаясь встать). Доброй ночи, Ваше Величество…
Павел (толкая его обратно на ковёр). Я не давал разрешения вставать!
Зубов (встаёт на колени). Я к вам по делу, Павел Петрович.
Павел. А что, до утра ваше дело не может подождать?
Зубов (с жаром). Конечно, может! Я и хотел обождать, дабы вас не тревожить, но они… (показывает рукой в сторону двери) Они меня заставили!!!
Павел. Кто вас заставил? Я не понимаю.
Зубов. Те люди за дверью. Я тут ни при чём! Я просто отдать вам… вот…
Протягивает ему манифест об отречении.
Павел (беря манифест). Вы пьяны, как обычно. Фу. Идите спать.
Зубов поднимается с колен. Смотрит, как Павел кладёт манифест на прикроватный столик, ложится в кровать и натягивает колпак на лицо.
Зубов (растерянно). Ваше Величество… э-э-э… вы не посмотрите?
Павел. Завтра посмотрю.
Зубов. Но мне надо передать ваш ответ сейчас! Если я выйду от вас без ответа… меня… в общем, худо мне будет.
Павел (зевая). О Господи, какой вы зануда! И как моя матушка с вами сожительствовала? Ну так и быть… Возьмите, прочтите, что там, а я скажу свой ответ.
Зубов (в шоке). Вы хотите, чтобы я прочитал?
Павел. Да.
Зубов (быстро соображая, в сторону). Эдак я могу что угодно прочитать, он согласится, поставит свою подпись, и всё!
Павел (садится в кровати). Давайте.
Зубов (откашливается). Итак… в общем… (Смотрит на текст отречения, ничего не может придумать.) Здесь…
Павел. Если вы сейчас же не прочтёте, побью вас я. Вот этим…
Нагибается и достаёт из-под кровати большую чугунную кочергу.
Зубов (в отчаяньи). Хорошо. Здесь сказано… Вернее, здесь спрошено… Вам задают вопрос… (про себя) Господи, да его ведь о чём ни попроси, может же отказать из вредности! Об чём просить так, чтобы уж наверняка согласился?!
Зубов. Вас спрашивают… Не желаете ли отобедать пирогами завтра с графом Паленом? То есть вас приглашают отобедать… да или нет? Что передать?
Павел смотрит на него, медленно вылезает из постели, берёт кочергу, идёт к Зубову. Тот пятится к двери.
Павел. Ты разбудил меня среди ночи, чтобы спросить про пироги?! Да ты, я вижу, Платон Александрович, самоубийца.
Замахивается кочергой.
Зубов (в ужасе падая на колени и молитвенно сложа руки). Нет-нет! Простите, простите! Я по глупости… я пошутил… это не то! Это манифест о вашем отречении от российского престола в пользу вашего наследника Александра Павловича, составленный единственно по причине крайней необходимости, ибо, на взгляд общества, с вами случаются приступы умопомешательства, требующие покоя и уединённой жизни!
Павел смотрит на Зубова. Зубов смотрит на Павла.
Павел. И?
Зубов (робко). И… каков будет ваш ответ?
Павел. Нет.
Зубов (с облегчением). Хорошо. Спокойной ночи.
Идёт к двери. Выходит из покоев, закрывает за собой двери. Выдыхает.
Все. Ну! Что сказал государь?!
Зубов. Он сказал «нет!».
Молчание. Все смотрят друг на друга, потом на Зубова.
Один из заговорщиков. Так. А на случай отказа государя… каковы инструкции?
Беннинсен. Их нет. Нам просто сказали, идите, мол, подпишите, и всё…
Идёт в сторону лестницы.
Зубов. Куда вы?
Беннинсен. Спать.
Зубов. Наконец-то первая хорошая мысль!
Идёт вслед за ним. Внезапный громкий голос останавливает их. Это один из заговорщиков.
Один из заговорщиков (дерзко и воинственно). Господа, так что же получается, мы зря сюда шли? Нет уж, давайте доведём дело до конца! В конце концов, у нас нет выбора. Государь теперь знает о манифесте и непременно накажет нас завтра.
Беннинсен (пожимая плечами). Кого накажет? Он только с Платоном Александровичем общался. Про остальных нет доказательств.
Зубов недовольно смотрит на Беннинсена.
Один из заговорщиков. Если император не желает добровольно подписывать отречение, мы его заставим! (Разбивает бутылку о стену и держит в руке осколок.) Я его заставлю!
Зубов. А ты кто?
Один из заговорщиков (смущённо): Николаем меня зовут. Можно просто Коля.
Беннинсен (подходит к нему, кладёт руку на плечо). И как же ты, Коля, заставишь его?
Коля. А мы скажем, что ежели он не отречётся, то мы… то мы… (нервно) Применим силу!
Беннинсен. Ты храбрый, Коля. Удачи!
Уходит.
Все изумлённо смотрят ему вслед.
Коля. Братья! Да вы вспомните, как император нас тиранит! Необходимо отстоять свои права! Иначе никак! Нет у нас иного пути! Вот манифест, и либо мы выйдем оттуда с его подписью… либо… либо не выйдем оттуда вообще! (пауза) То есть не выпустим его, пока не подпишет.
Все одобрительно гудят. Платон Зубов вздыхает.
Коля. Идёмте, господа! Вперёд!
Идёт в опочивальню императора.
Сцена 2
Покои императора. Заговорщики заходят внутрь. Павел стоит возле кровати и смотрит на них. Коля шагает вперёд, подходит к нему.
Коля. Ваше Величество… Мы, в общем, выражаем своё несогласие с…
Павел (перебивая). Мы? Кто это «мы»?
Коля оглядывается. Комната пуста. В приоткрытую дверь заглядывает рожа одного из заговорщиков.
Коля. Вот же ж трусы!
Вдруг в отчаянной решимости выхватывает шпагу и направляет на Павла.
Коля (истерически). Ваше Величество, это восстание! Немедленно подписывайте отречение от престола!!! Иначе… иначе… (тычет в него шпагой) Всем будет плохо!
Павел (хватаясь за голову). Так это заговор?! Что же вы сразу не сказали, что это заговор!
Коля (в некотором замешательстве). Ну да… (протягивает ему манифест) Вот, подпишите, пожалуйста…
Павел (причитая). Ах, какой ужас! Какой кошмар! Только не заговор! Ах, не убивайте меня, не убивайте!
Коля (в смущении). Да мы и не собираемся… вы подпишите, и мы уйдём.
Павел (хватая манифест). Да-да, конечно… я подпишу! Я всё подпишу! Только пощадите!
Зубов (тихо Коле на ухо). Это странно… мне он отказал.
Коля (с гордым видом). Просто надо знать, как с государями разговаривать!
Павел идёт к столу, зажигает свечу, берёт перо и что-то пишет на манифесте. Отдаёт Коле.
Павел (горестно вздыхая). Вот, возьмите, возьмите! Я всё подписал! Простите меня! Простите, ежели чем обидел! Право слово, я ведь из лучших побуждений!
Коля (беря манифест). Спасибо… спасибо… (смущённо) И вы извиняйте… что так вот посреди ночи к вам, без докладу… побеспокоили, так сказать…
Павел. Ничего-ничего! Понимаю! Такое дело не терпит отлагательств.
Коля (отступая к двери, кланяясь). Извиняйте, что того… шпагой в вас тыкал…
Павел. Ах, ничего страшного, голубчик… всякое бывает…
Коля (исчезая за дверью). Спокойной ночи, Ваше Величество…
Павел. И вам приятных снов!
Смотрит на Зубова, который тоже идёт к двери.
Павел. А вас, Платон Александрович, я попрошу остаться… Подойдите ко мне.
Зубов с недоверием смотрит на Павла, потом на дверь. Неуверенно подходит.
Павел (переставая улыбаться). Заговор, значит? Против меня?!
Зубов (нервничая). Да не то чтобы заговор, Павел Петрович… так… Напились ребята, ну понесло… вы уж не обижайтесь…
Павел (наступая на Зубова). Значит, вы меня считаете плохим императором… и желаете свергнуть?
Зубов (отступая к стене). Ха-ах-ах… да ну что вы! Совсем нет! С чего вы вообще взяли?
Павел (неожиданно радостно). Да нет, это хорошо, что заговор!
А в это время за дверями покоев императора Коля с гордостью протягивает всем подписанный манифест.
Коля. Вот! Вот, учитесь, как надо действовать! Здесь всё теперь государем подписано!
Заговорщики выхватывают манифест и читают.
Заговорщики. Это чего такое?
Коля (в недоумении). Что?
Заговорщики показывают ему документ. Вместо подписи императора написано нецензурное матерное выражение и нарисован неприличный жест.
Коля (в шоке). Это… это… Это обман!!!
В гневе рвёт манифест на мелкие кусочки, выхватывает шпагу.
Вслед за ним так же выхватывают шпаги остальные заговорщики.
Коля (ногой выбивая дверь). Ну всё теперь, не хочешь по-хорошему…
Врываются в комнату. Останавливаются как вкопанные. Павел стоит возле кровати. Вместо рубашки на нём доспехи, в руке рыцарский меч. Рядом с ним, стоя на коленях, дрожит Платон Зубов.
Павел (коварно улыбаясь). Заходите, господа. Я давно вас ждал…
Сцена 3
Покои императора. Группа заговорщиков замерла на пороге. Павел стоит посреди комнаты в доспехах и с мечом в руках.
Один из заговорщиков (недоумённо). И когда он успел переодеться?
Коля. У него рубашка была надета поверх доспеха.
Один из заговорщиков. А чего ты не сказал, что он в доспехах?!
Коля (пожимая плечами). Да как-то не придал этому значения. Мало ли кто в чём спит?
Один из заговорщиков. А меч-то! Меч откуда?! Его тоже не заметил?
Коля. Он не настоящий.
Переглядываются. Смотрят на Павла. Павел смотрит на них.
Один из заговорщиков (тихо Коле). Откуда знаешь, что не настоящий? Выглядит натурально.
Коля (так же тихо). Да откуда у него настоящий? Он нас пугает. Чтобы мы отступили…
Один из заговорщиков (пихая Колю). Вот ты и ступай… проверь.
Коля медленно, держа шпагу перед собой, подходит к Павлу.
Павел (вполне дружелюбно). Да не стесняйтесь, подходите ближе…
Коля. Ваше Величество, отдайте оружие. Вы всё равно не знаете, как им пользоваться…
Павел (улыбаясь). Сейчас узнаю.
Коля подходит ближе. Останавливается. Внимательно смотрит на меч.
Коля. Настоящий?
Павел. Ага.
Коля (с вызовом). А чем докажете?
Павел размахивается и отрубает ему голову. Все ахают.
Павел поднимает голову Коли, тяжело вздыхает и смотрит на неё.
Павел. Эх, Коля, хороший был парень… смелый. Борзый только очень. Ну… (Смотрит на заговорщиков.) Кто следующий?
Заговорщики смотрят друг на друга, одновременно бросают оружие, бутылки и бросаются к двери. Павел хватает края ковра и дёргает. Все падают на пол. Павел опрокидывает лампу, гасит свет. В темноте раздаются шорох, крики, грохот, возня.
Первый крик в темноте. Держи, держи его!
Второй крик в темноте. Я поймал его! Поймал!!!
Третий крик в темноте. Давай, мочи его, паразита! Так тебе! Так тебе!
Звуки ударов, слабый вскрик. Кто-то зажигает свечу. Свет озаряет группу заговорщиков, окружившую и пинающую лежащего на полу Платона Зубова.
Заговорщики. Платон Александрович! Как же это вы… под руку попали!
Зубов рыдает.
Помогают ему подняться с пола. В углу комнаты слышен хохот.
Оглядываются. Павел стоит, с трудом сгибаясь в доспехах от смеха.
Заговорщики. Ах, ты!
Один из них бросается на него. Павел нажимает на что-то в стене, пол под ногами заговорщика проваливается. Тот с криком летит куда-то вниз.
Один из заговорщиков выхватывает револьвер, стреляет. Пуля рикошетом отскакивает от доспеха и попадает в рядом стоящего заговорщика.
Павел (злорадно). И это всё, на что вы способны?
Снова нажимает на какой-то рычаг. Ножки кровати со скрипом разворачиваются, превращаясь в дула маленьких пушек. Заговорщики с воплем бросаются в разные стороны.
Сплошная стрельба.
Павел (кричит). Александр Борисович!!! Выводи Мишаню!
Открывается потайная дверь в стене и оттуда выходит Куракин с медведем на поводке.
Куракин (отстёгивая ошейник). Мишаня, вперёд! За Россию! За императора!!!
Медведь с рёвом бросается на заговорщиков, гоняя их по комнате.
Некоторое время слышны только вопли и стрельба. Несколько человек вырываются и бегут к двери.
Павел опять нажимает куда-то, и перед ними с грохотом опускается металлическая решётка.
Заговорщик (в ужасе). Нам конец, это ловушка! Здесь всё – ловушка!
Платон Зубов, закрыв голову руками, ползёт под кровать, которая только что перестала стрелять. Заползает, дрожит, зажмуривает глаза. Ждёт. Наконец выстрелы стихают, рёв медведя тоже. Платон Зубов медленно выглядывает из-под кровати. Всюду кровь, мозги и кишки.
Зубов (рыдая). Господи! Я же говорил! Говорил, что это плохая идея!
Осторожно выползает из-под кровати и ползёт к двери. Кто-то тянет его за ногу. Он оборачивается, видит Павла.
Павел (направляя на него меч и оскаливаясь). Куда это вы собрались, Платон Александрович? Вы мне ещё нужны.
Зубов. Господи, пощадите! Пощадите! На что я вам?
Павел (наклоняется к нему и улыбается). Мне одно дело надо провернуть. И вы будете проходить по нему свидетелем… (шёпотом). Вы ведь никому не расскажете, что тут на самом деле было, правда?
Павел запускает ему руку в карман и достает оттуда серебряную табакерку.
Павел Платон Александрович, а ведь вы же не нюхаете табаку…позволите одолжить?
Бьёт его табакеркой по голове. Зубов теряет сознание и отключается.
Сцена 4
12 марта. Почти ночь. Покои покойного императора. Пространство освещают только поминальные свечи. Александр и Павел сидят на кровати. Павел заканчивает свой рассказ.
Александр. Отец! Это невероятная и удивительная история! Но у меня есть несколько вопросов. Первый: откуда вы узнали о заговоре?
Павел (с гордостью). Я всегда о нём знал. Ещё с детства. Я был морально готов. И физически тоже. Осваивал технику рукопашного боя, бой на мечах, стрельбы из арбалета, ружья, лука, метание ядер… и сам этот замок.
Александр. Творение дьявола?!
Павел. Нет, чётко спроектированная мною ловушка для заговорщиков. Господи, а ты думаешь, я чего так торопился с переездом сюда?
Александр. Второй вопрос: если вы знали о заговоре с самого начала, почему не арестовали всех заранее?
Павел. Я собирался это сделать до того момента, как узнал о том, что в нём принимаешь участие ты…
Смотрит на него строгим взглядом.
Александр (краснея). Ах, отец… я знаю, что вы мне не поверите, но я обязан сказать вам самое главное… (Падает перед ним на колени.) Я тут ни при чём!!! Это не я! Клянусь вам я, не хотел вашей смерти и всё такое…
Павел (перебивая его). Да знаю я, что это не твоих рук дело…
Александр (с облегчением). Правда? Ах, как хорошо! Какое счастье, что вы доверяете мне…
Павел. Да нет же, просто у тебя мозгов и характера не хватит, чтобы заговор устроить… (хлопая его по плечу) Не принимай близко к сердцу. Заговоры – это не твоё. В этом плане ты похож на меня. Я хоть и умею гениально их раскрывать, но вот организовывать и принимать в них участие – тут я полный профан. Если где-то появлялся заговор, и меня в него посвящали, он тут же оказывался разоблачён максимум через пару часов. (Оживляясь.) Помнится, покойная Наталья Алексеевна, моя первая жена, решила организовать заговор против твоей бабушки с целью возвести меня на престол. Всё шло хорошо до того момента, как меня в него посвятили.
Александр. Да?
Павел. Да, в тот день за ужином государыня изволила против своего обыкновения спросить, как моё самочувствие… ну я тут же ей и признался, что чувствую себя просто ужасно, ибо вынужден участвовать в заговоре против неё, ибо я, как известно, не умею врать совершенно. (Вздыхает) Но ты не расстраивайся, каждому своё. Есть те, кто организовывает заговоры, а есть те, кто их раскрывает. Например, во время поездки по Европе в 1781–1782 годах я во время встречи с королём Франции Людовиком 16 предупредил его о том, что его жизни так же может грозить опасность!
Александр. Неужели? И что же было дальше?
Павел (недовольно). Ну, он посчитал меня мнительным и странным русским князем и предложил просто отдохнуть и расслабиться, а между тем, как тебе известно, не прошло и десяти лет, как во Франции произошла революция, и его обезглавили якобинцы!
Александр (задумчиво). Да, вы это предвидели… Признаться, мне стало легче.
Павел внезапно встаёт и сурово смотрит на него сверху вниз.
Павел. Но это не значит, что я не осуждаю тебя, или что ты не несёшь ответственности за случившееся!
Александр (в недоумении). Но как же так?
Павел. А вот так. Ты не виноват, как заговорщик, потому что из тебя никудышный заговорщик. Но ты виноват, как мой сын и как император!
Александр (взволнованно). Император? Отец… но вот самый важный момент. Разве я император? Теперь, когда вы воскресли… вы ведь вернётесь, и всё будет хорошо, правда?
Павел (пожимая плечами). Вообще-то я не собираюсь возвращаться. По крайней мере, пока. Это было бы непредусмотрительно. Необходимо, чтобы все думали, что я умер. Так что императором будешь ты. Это теперь твоё наказание!
Александр (заливаясь слезами). Ах, за что? Я не хочу!!!
Павел. Как за что? (недовольно) У тебя ещё хватает наглости спрашивать, за что?
Александр (вздыхая). А, ну да… но всё равно! Я не готов! Это нечестно!
Павел. И сколько тебе нужно времени, чтобы подготовиться?
Александр (задумчиво). Ну вот у вас было почти тридцать лет на подготовку.
Павел (не менее задумчиво). Как видишь, это не помогло. Если бы я знал, я бы вообще не готовился! Жил бы в своё удовольствие… Кстати… (Смотрит на часы.) Тебе пора в Зимний дворец. Заниматься моими похоронами.
Александр. Отец, ну позвольте, я расскажу хотя бы членам нашей семьи… хотя бы матушке!
Павел (испуганно). Нет! Ни в коем случае! Тем более вашей матери! Она тут приходила меня оплакивать… я чуть со страху не умер взаправду! Навалилась на меня сверху и давай рыдать и ещё волосы отстригать. А у меня их и так немного осталось, знаешь ли… я никогда не чувствовал себя таким беспомощным и уязвимым!
Александр. Но из вашего рассказа я понял, что всё это время тут лежала специально сконструированная кукла!
Павел. Ну, не всё время. Иногда я тоже ложился полежать, послушать… и знаешь что? (задумчиво) Никогда в жизни о себе столько хороших слов не слышал, как сейчас. Жаль, конечно, что произнесённых посмертно… но жизнь – она такая… Надо помереть, чтобы тебе спасибо сказали!
Провожает Александра до двери.
Александр. Но где вы будете жить после ваших похорон?
Павел (с довольным видом). Как где? В одной из специально оборудованных потайных комнат Михайловского замка. Так что ты уж потрудись, чтобы все отсюда свалили, ладно?
Сцена 5
Раннее утро. Зимний дворец. По коридору тихо крадётся граф Пален. Всюду валяются наспех собранные чемоданы, прислуга, охрана и т. д. Зимний дворец спит после тяжёлой ночи и спешного переезда.
Граф Пален приближается к бывшему кабинету покойного императора.
Граф Пален (про себя). Надо покопаться в документах и изъять всё, что может меня скомпрометировать.
Переступая через спящего гусара, идёт к кабинету, дёргает за ручку, входит внутрь.
За большим письменным столом спит, положив голову на сложенные руки, Александр.
Граф Пален (удивлённо). Ваше Величество! А вы что тут делаете в такой час?
Александр вздрагивает и просыпается.
Александр (сонно). А, это вы… а я вот… уже встал. Почти.
Граф Пален. Я думал, вы не ложились. Сейчас ещё и семи утра нет!
Александр (отчаянно зевая). Ну, я не был уверен, сколько мне следует теперь спать. Батюшка вставал в четыре утра… (С надеждой) Можно, я так не буду?
Граф Пален. Вы теперь император. Можете вставать, когда хотите. (Немного подумав.) Ну не позже девяти только, а то все сочтут, что вы лентяй и неженка.
Александр. Хорошо, что вы пришли. Пален, нам ведь надо обсудить всё произошедшее. Каковы результаты допроса и расследования убийства моего отца?
Граф Пален (сухо). Увы, Ваше Величество, увы. Не удалось восстановить картины событий. Так бывает, когда все участники оказываются пьяными. (Недовольно) Значит, вы всё же полагаете, что императора убили?
Александр. Ах, да перестаньте! Вы опять про это… «Умер от старости»? Это даже неприлично! Никто не поверит.
Граф Пален. Да, но вы уже это объявили гвардейцам ночью. И потом… сколько лет было императору?
Александр (задумавшись). Он на пять лет старше матушки. А матушка ни за что не скажет, сколько ей лет. Но вообще… (Недовольно смотрит на Палена.) Не заговаривайте мне зубы. Необходимо наказать убийц, или все будут думать, что я плохой, не любил отца и тому подобное. Моей репутации будет нанесён урон.
Граф Пален подходит и приобнимает его дружески за плечи.
Граф Пален. Никак нельзя наказать, Ваше Величество. Никак нельзя. Во-первых, уже объявлено что император умер от естественных причин. Во-вторых, если наказывать участников, то и нам с вами не миновать наказания… (вздыхает, достаёт из кармана блокнот) Вот, видите: ваша фамилия и напротив – галочка. Вы в списке заговорщиков.
Александр. Это абсурд! Я вообще спал!
Граф Пален. Вы не спали. Вы играли в карты со своей женой.
Александр (возмущённо). Но я тут ни при чём! Это вы меня втянули! И кстати, где то завещание отца, в котором он хотел сделать собаку императором, а? Не было его! Вы меня обманули, а я вам поверил!
Граф Пален. Даже если этого завещания не было сейчас, он бы составил его потом… (В сторону.) Ещё неизвестно, кто был бы лучшим правителем. С собакой было бы явно мне проще сейчас.
Александр (хлопая глазами). То есть вы ничего не будете делать?
Граф Пален. И вы ничего не будете. Помянем его душу.
Достаёт из кармана флягу с водкой, отпивает, морщится, протягивает Александру.
Александр. Фу, я такое не пью.
Граф Пален. А придётся! Вам теперь пример подавать войскам!
Александр. Пьянством?
Граф Пален. Мужественностью.
Александр. Лучше пьянством. (Берёт флягу, отпивает, морщится.)
Граф Пален. Крепитесь! Крепитесь изо всех сил! А я буду рядом. Я помогу… слушайтесь меня, и всё будет хорошо…
Александр (снова отпивая из фляги). Кхм, вы сказали, слушайтесь? Я вас должен слушаться?
Граф Пален. Я сказал «слушайте», Ваше Величество! То есть внимайте добрым советам.
Провожает его из кабинета в соседнюю комнату, укладывает на диван.
Граф Пален. Вот так, поспите. До девяти часов ещё есть время.
Александр (сонно). Да, вы только меня разбудите, чтобы я не проспал, хорошо?
Граф Пален (укрывая его шинелью). Да-да, я буду в соседней комнате… в кабинете. Пока там порядок наведу.
Александр засыпает. Граф Пален идёт обратно в кабинет, закрывает за собой дверь.
Граф Пален. Ну теперь всё по-моему будет!
Сцена 6
11 часов утра. Комната рядом с кабинетом императора. Александр спит на диванчике. Входит Елизавета Алексеевна.
Елизавета Алексеевна (тормошит его за плечо). Саша, вставайте! Вы знаете, который час?
Александр (недовольно переворачиваясь на другой бок). Ах, отстаньте, меня граф Пален разбудит, когда надо будет…
Елизавета Алексеевна. Когда надо будет!? Кому надо? Вставайте!
С силой дёргает его за плечо. Тот падает с диванчика.
Александр (с возмущением потирая ушибленный бок). Да вы что, совсем? Больно же!
Елизавета Алексеевна. Как вам не стыдно! Уже одиннадцать утра! Весь двор встал, только вы спите – и в такой момент!
Александр (поднимаясь с пола). Неправда! Я встал в пять утра, раньше всех и уже был в кабинете, как батюшка… а потом пришёл граф Пален и сказал, что ещё очень рано и можно немного поспать…
Елизавета Алексеевна (всплеснув руками). Граф Пален? Боже, и вы ему доверяете? После того, что случилось? Вы знаете, где он сейчас?
Поднимает его за руку с диванчика. Выходят в коридор, идут к рабочему кабинету императора. Заходят в кабинет. Граф Пален сидит за столом. Вокруг разложены бумаги, стоит чашка кофе, дымится пепельница с окурками.
Александр (возмущённо). Пален! Почему вы меня не разбудили?
Граф Пален (с улыбкой). Я хотел, чтобы вы выспались. У вас был трудный день!
Александр. Хорошо, принимается. Но почему вы сидите в моём кабинете, на моём стуле? Это место государя!
Граф Пален. Я решил, что у вас был трудный день, и я немного поработаю за вас, пока вы почиваете. Я вас прикрывал. Сами понимаете, пока вы спите, должны же всё равно делаться дела!
Александр. Ну, в общем, да, но…
Елизавета Алексеевна (строго). Граф, потрудитесь теперь встать и уступить место императору. Вы свободны.
Граф Пален встаёт, кланяется, уступает место, сгребает бумаги со стола и идёт к двери.
Елизавета Алексеевна. Эй, эй! А это куда понесли? Положите-ка на место.
Граф Пален с оскорблённым видом кладёт бумаги на стол и уходит.
Александр садится за стол, оглядывается и в отчаяньи закрывает лицо руками.
Александр. Господи, это ужасно! И что мне теперь делать?
Елизавета Алексеевна. Ну, для начала наказать преступников.
Александр. Граф Пален сказал, что это невозможно, ибо я тоже преступник… (Плачет.) Я преступник! В голове не укладывается!
Елизавета Алексеевна с жалостью гладит его по голове. Задумчиво смотрит в окно.
Елизавета Алексеевна. Раз граф Пален так говорит, значит, надо наказать графа Палена. Но не сейчас. Не сразу. Пусть думает, что вы его слушаетесь…
Александр (подняв глаза). А я?
Елизавета Алексеевна. А вы будете слушаться… (Смотрит на него.) Голоса совести и чести!
Александр (вздыхая). Мне кажется, я стал их плохо слышать.
Елизавета Алексеевна (теряя терпение). Тогда меня слушайте! Кто, в конце концов, скоро родит вам ребёнка? Граф Пален?
Александр. Да-да, только вы меня и жалеете!
Александр плачет, обнимая её и утыкаясь лицом в живот.
Елизавета Алексеевна (растроганно). Ну-ну. Ну хотите, я вам дам поносить свои платья?.. Или туфли… Могу даже пеньюар подарить… ну только не плачьте!
Александр (всхлипывая). Как будто бы вы не знаете, что они на меня всё равно не налезут!
Встаёт, подходит к окну. Смотрит на город.
Александр (горестно). Вот и всё. Прощай, прежняя жизнь. Я теперь ничего не смогу себе позволить из того, о чём мечтал. Какие пеньюары, Елизавета Алексеевна? Это вы теперь можете забрать себе все мои парики и корсеты… и бусы, и ленты…
Елизавета Алексеевна. Вы прекрасно знаете, что я не ношу ни парики, ни корсеты. Они мне ни к чему. Да и вам не советую. От париков волосы выпадают.
Александр (вздыхает). Теперь мне все эти вещи под запретом. Прощай, прежняя… так и не случившаяся жизнь!
Опускает штору.
Сцена 7
Елизавета Алексеевна выходит из кабинета. Идёт по коридору. Из-за угла выходит граф Пален и преграждает ей путь.
Елизавета Алексеевна (возмущённо). Граф Пален! Дайте мне пройти немедленно!
Граф Пален (любезно). Елизавета Алексеевна! Прошу меня извинить! У меня к вам есть важный разговор!
Отводит её к окну.
Граф Пален. Дорогая Елизавета Алексеевна! Ситуация складывается крайне непростая!
Елизавета Алексеевна. Да уж!
Граф Пален (вкрадчиво). Как вы знаете, Александр Павлович отнёсся к своему новому положению без энтузиазма…
Елизавета Алексеевна. Ещё бы! Вы втянули его в преступление!
Граф Пален. Ах, да что вы… ну вы-то благоразумная леди! Вы должны понимать, в отличие от него… ну как можно соглашаться на участие в чём-то, об чём не имеешь ни малейшего понятия! Ну это же так по-детски, так наивно! Я был уверен, что Александр Павлович отдаёт себе отчёт в последствиях, но увы… Теперь он взял позицию во всём обвинять меня! Я признаться, огорчён и опечален…
Елизавета Алексеевна. Но к чему вы клоните? Я не пойму!
Граф Пален (оглядываясь). Елизавета Алексеевна, вы же понимаете, что Александр Павлович совершенно не годится для роли государя! Он слаб, он изнежен, он наивен и вообще полон странностей! Что я рассказываю вам, вы знаете всё это лучше меня!
Елизавета Алексеевна. И что дальше?
Граф Пален. У меня есть один проект… дабы спасти страну от правления слабого и неопытного человека, я предлагаю вам – вам, Елизавета Алексеевна, взять эту роль на себя!
Елизавета Алексеевна. Вы хотите сказать, чтобы я советовала мужу и помогала?
Граф Пален. Нет! Я предлагаю вам стать императрицей и править Россией самостоятельно! Вы умны, вы добродетельны, вы красивы и молоды! Вас все обожают! В конце концов, вы даже русским языком владеете лучше Александра Павловича.
Елизавета Алексеевна (медленно). То есть вы предлагаете мне…
Граф Пален (радостно). Да! Свергнуть Александра! О, не волнуйтесь! Всё продумано и подготовлено… Во-первых, он ещё не коронован, так что это даже переворотом будет назвать нельзя. Во-вторых, мы обвиним его в заговоре против Павла Петровича, в узурпаторском захвате власти. У меня есть доказательства! (Показывает на блокнот.) Куча свидетелей его участия в либеральном кружке. Его конфликтные отношения с отцом также всем известны! Гвардейцы и армия с радостью вам присягнут! Они его не любят. Ибо он труслив и никогда за них не заступался… А главное! Главное, всё будет по закону, ибо вы… вы ожидаете ребёнка! Законного наследника престола! Согласно закону о престолонаследии, вы станете регентшей до его совершеннолетия… ну или до совершеннолетия Николая Павловича, если будет девочка. Неважно. Константин Павлович помехой не будет. Он сумасшедший, и его даже близко нельзя подпускать к власти. Ну, что думаете?
Елизавета Алексеевна молча смотрит на него.
Граф Пален. Понимаю, вам жалко Александра Павловича, но я ручаюсь… (шёпотом) Ни один волос не упадёт с его головы…
Елизавета Алексеевна. и вы считаете возможным мне такое предлагать?
Граф Пален (с жаром). Это ради России! Поймите же… вы совершите благое дело! Вспомните Екатерину Алексеевну! Ей однажды так же пришлось пойти на переворот ради спасения России…
Елизавета Алексеевна (тихо). И к чему это привело?
Граф Пален. К чему?
Елизавета Алексеевна. Перевороты в России стали обычным делом! Отец на сына, сын на отца, жена на мужа? (Решительно.) Я не Екатерина Алексеевна. Не надо нас сравнивать. У нас совершенно нет ничего общего! А что касается ребёнка, то дело в том…
Граф Пален. Что он не от Александра Павловича? Ерунда! (Улыбается и подмигивает.) вспомните Павла Петровича… Я и говорю, у вас с покойной государыней много общего…
Елизавета Алексеевна (перебивая). Павел Петрович был законным сыном императрицы от Петра Фёдоровича. Я знаю, она сама мне призналась.
Граф Пален (озадаченно). Разве? Надо же… ну что же. Тогда это ещё больше обьясняет. В том числе извращённые склонности Александра Павловича.
Елизавета Алексеевна. А вы вообще когда-либо задумывались о том, что было бы, если б Пётр Фёдорович не умер и правил Россией?
Граф Пален. Да вместо России здесь давно бы уже была немецкая слобода!
Елизавета Алексеевна (ехидно). Граф Пален, а разве вы не немец, а?
Граф Пален. Я – патриот той страны, в которой живу! И, в конце концов, Россией испокон веков правят немцы… ха-ха!
Елизавета Алексеевна (гневно). Граф Пален! Вы бесчестный и подлый человек! Я не желаю иметь с вами ничего общего! Даже не смейте впредь подходить ко мне с такими гнусными предложениями! Что вы за люди? Не успели похоронить одного свергнутого императора, уже взялись за второго! Кошмар, а не страна!
Отталкивает его и уходит.
Граф Пален (ей вслед разочарованно). Ну и дура!
Сцена 8
Тайная комната Михайловского замка. Сумерки. Александр и Павел готовятся к похоронам. Павел лежит на большой удобной кровати, пьёт чай с пирогом и выбирает ткань похоронного мундира из нескольких образцов.
Александр (в недоумении). Отец, но как вы планируете всё это организовать? Я должен знать о ваших планах!
Павел. Всё продумано. Хоронить будут куклу. Специально и давно подготовленные для этого люди уже всё организовали. Никто ничего не заметит.
Александр. Кто эти люди, позвольте узнать?
Павел. Мои друзья-масоны, естественно.
Александр (насупившись). А эти люди не могут организовать ваше воскрешение? Я понятия не имею, что делать дальше, когда вас похоронят!
Павел. Прежде всего ты должен навести порядок. Посадить всех заговорщиков, поставить мне памятник…
Александр. Я о том, как нам с вами быть дальше! Должен ли я буду вести политику по своему разумению или выполнять ваши указы, раз уж вы живы?
Павел. Я думаю, тебе стоит попробовать сделать что-то самому хотя бы раз в жизни. А вот когда ты, как обычно, всё завалишь, можешь обратиться ко мне за советом.
Александр (обиженно). Хорошенькое дело! Я должен управлять империей, а вы чем тут заниматься будете?
Павел (сладко потягиваясь). Пока я намереваюсь перечитать всю свою библиотеку… спать, сколько хочу, возможно, начать писать книгу…
Александр. Книгу?
Павел. Да. Автобиографию. С рекомендациями для потомков. У меня есть отдельная глава о моём знакомстве с монахом-прорицателем Авелем… откровенно говоря, вас всех ожидает такой ужас, что я рад, что уже умер…
Александр. И всё?! Так и будете сидеть здесь в тайной комнате в изоляции от мира? С вашей деятельной натурой вы умрёте от скуки.
Павел (задумчиво). Возможно, я стану бродить по замку в качестве призрака и пугать людей, доводя их до истерических припадков и слёз ужаса.
Александр. То есть, в сущности, род вашей деятельности не изменится после смерти?
Павел замахивается на него куском пирога, потом, подумав немного, отправляет в рот.
Павел. А ты будешь в качестве наказания и искуплении вины прислуживать мне. Носить сухарики, пироги, свежую прессу и прочее, что мне заблагорассудится.
Александр (задумчиво). Но как быть с политикой России? Ведь это не сухарики вам носить…
Павел (кивает). Наконец-то ты мыслишь практически. У тебя есть план? О чём вы дискутировали в вашем либеральном кружке, который маскировали под оргии?
Александр (поражённо). Как вы узнали?
Павел. Я всё знаю. На оргии вы не тянете. Ты своей жене ребёнка сделать не в состоянии. Всё чулки примеряешь…
Александр. Вы и об этом знали?!
Павел. Я не так наивен и недальновиден, как думала твоя бабушка. Я с детства знал, что ты особенный. (Задумчиво.) Однажды я поведаю тебе историю тайны твоего рождения…
Александр. Так что с политикой России?
Павел. Твои намерения мне известны. Сразу скажу: всё это полная чушь, но если хочешь попробовать – вперёд. Хоть будет над чем посмеяться.
Александр. А что вы сделали, когда стали императором? Ведь вы так долго готовились!
Павел (с досадой). Да, и всё равно ничего не успел из запланированного! Говоря откровенно, первое время я был несколько растерян и не хотел сразу же потрясти народ своими реформаторскими идеями… я не был уверен, что они не устарели с того момента, как я их придумал. Поэтому я пошёл логическим путём. Я просто стал отменять всё, что делала твоя бабушка, и что казалось мне глупым. Поясню. Я не считаю императрицу глупой ни в коем случае. Просто она женщина. Вот и всё.
Александр (оскорблённо). Вы принижаете женщин?
Павел. Не всех. Только тех женщин, которые принижают меня… Дай мне ещё вон тех сухариков.
Александр даёт ему мешок сухарей.
Александр (задумчиво). Думаю, это я смогу. Отменить то, что вы наделали за эти четыре года. (Встаёт.) Спасибо, отец. Я и сам намеревался это сделать, но рад, что вы одобрили этот проект. Пусть земля вам будет пухом!
Павел. Я что-то не понял…
Александр. Насчёт ваших похорон… Какие бы музыкальные произведения вы бы желали услышать?
Убегает, уворачиваясь от летящего в него мешка сухарей.
Александр (на бегу). Понял-понял! На своё усмотрение!
Сцена 9
Похороны Павла. Торжественная процессия после отпевания направляется к усыпальнице Петропавловского собора. Играет похоронный марш. Впереди идёт Александр под руку с Марьфёдорной. Сзади Константин несёт на руках Фру-Фру. Следом – Елизавета Алексеевна и остальные члены семьи, включая Нелидову, ближайшая прислуга и т. д. Никто не плачет, но у всех трагичные и мрачные лица.
Заходят в собор, направляются к подготовленной могильной яме.
Александр (шёпотом матери). Матушка, вы, главное, в обморок не падайте.
Марьфёдорна (трагически глядя на него). Поучать меня ещё будешь? (Смотрит на могильную яму.) Вот как щас тебя туда столкну… будешь знать!
Александр. Благодарю вас, я всегда знал, что вы предпочли бы, чтоб умер я!
Марьфёдорна. У меня четверо сыновей… А муж – один!
Все встают возле усыпальницы перед гробом. Вздыхают. Идут минуты.
Александр (снова шёпотом матери). А чего ждём? Разве не пора начинать прощание и захоронение?
Марьфёдорна. Так князя Куракина ждём. Он как всегда опаздывает…
Раскрываются двери, играет неизвестная мрачная мелодия. На пороге появляется князь Куракин в белоснежном парике, чёрном парчовом, расшитом бриллиантами, камзоле, с чёрным жабо и длинном чёрном шёлковом плаще. В руках у него чёрная свеча. За его спиной движется процессия из людей в чёрных плащах, со свечами. Торжественно идут по собору в сторону алтаря.
Марьфёдорна (закатывая глаза). И здесь Александр Борисович решил выделиться!
Куракин подходит, встаёт рядом с ними. Целует ручку Марьфёдорне, обнимает Александра.
Начинается церемония прощания. Время торжественных речей.
Выходит Марьфёдорна. Говорит по-немецки. Читает стихи, что-то рассказывает.
Марьфёдорна (заканчивает по-русски). …и он был необыкновенным человеком!
Александр (матери). Матушка, что ж вы по-немецки… не все тут всё поняли.
Марьфёдорна (с вызовом, всё так же по-немецки). Твой отец бы понял! Он прекрасно знал немецкий! А я должна была хорошо сказать!
Выходит Куракин. Встаёт рядом с гробом, кладёт на него руки. Обводит всех взглядом. Откашливается.
Куракин. Мне есть что сказать, господа! Я знал его более и долее вас!
Начинает произносить речь.
(час спустя)
Все засыпают.
Куракин (ударяя кулаком по крышке гроба). Да! Вот таким он был человеком!
Константин (шёпотом брату). Этак батюшка разлагаться начнёт, ежели князя не остановить…
Куракин (хлопая Александра по плечу). Иди! Теперь твоя очередь!
Александр выходит вперёд, встаёт, смотрит на всех.
Александр (глубоко вздыхая). Мне трудно говорить. Я не знаю, есть ли какие-либо подходящие слова, которые может сказать сын своему отцу, провожая его в последний путь. (Смотрит на лежащего в гробу покойника.) Правда в том, что никогда в жизни я не чувствовал себя таким одиноким… Таким беззащитным. Я часто мечтал о независимой и свободной жизни, но даже не предполагал, какую цену мне придётся за это заплатить… Теперь я знаю: мы начинаем жить по-настоящему, лишь когда умирают наши родители!
Тишина.
Александр. Я хочу сказать, что начинаешь осознавать конечность жизни и бытия лишь когда теряешь своих родителей! Тех, кто дал тебе жизнь…
Все (кивая). А-а-а…
Александр (трагическим голосом). Отец, возможно, остался непонятым при жизни… но, как это происходит со всеми великими людьми, его имя будет оценено потомками после его смерти.
Внезапно Фру-Фру срывается с рук Константина, бежит, тявкая к гробу.
Фру-Фру (подпрыгивая возле гроба и пытаясь запрыгнуть). Тяв-тяв!
Александр смотрит на покойника. Из уголка его глаза стекает слеза.
Все. Ах! Какая речь!
Священник. Ну всё, пора. С Богом!
Начинают опускать гроб в выложенную кирпичами яму.
Александр срывается с места и бросается к могиле.
Александр (в ужасе). Не-е-ет!!! Нет! Он живой! Живой! Давайте назад!!!
Марьфёдорна падает в обморок. Константин бросается ловить Фру-Фру. Елизавета Алексеевна бежит к Александру и хватает его за руки. Все ахают.
Елизавета Алексеевна (пытаясь оттащить его). Саша, остановитесь! Перестаньте! Он мёртв!
Александр (истерически). Нет! Он жив! Жив! Убийцы!!!
Священник ознаменует всё вокруг крестом и поливает святой водой. Куракин бросается на помощь Елизавете Алексеевне. Константин гоняет Фру-Фру. Великие княжны рыдают. Нелидова присаживается в уголок и закуривает.
Александр (рыдая и бросаясь к гробу). Это ужа-а-а-асно!!! Он жив! Жив!!!
Два мужика заходят в церковь. Смотрят.
Первый мужик. Эвона как… гляди, как наследник-то всё ещё убивается!
Второй мужик (почёсывая затылок). Всё, попёрло проклятье… вот щас как всю Россию накроет… пошли-ка отсюдова.
Уходят.
Александра оттаскивают в сторону. Гроб опускают в могилу и задвигают могильную плиту.
Император Павел похоронен.
Сцена 10
Ночь. Луна освещает Петропавловский собор. Александр в чёрном плаще идёт по улице, держа в руках лопату и лом. Заходит в собор. Оглядывается. В соборе горят свечи, в центре возле надгробия лежат венки. Александр подходит к надгробию, крестится, смахивает венки и пытается вставить лом.
Александр (краснея от напряжения). Ну же… ну давай!!!
Плита не поддаётся. Александр вытирает пот, снова наваливается с ломом. Раздаётся скрип. Мраморная пластина начинает отъезжать. Александр наваливается ещё. Плита чуть сдвигается.
Александр (сквозь слёзы). Господи, пожалуйте! Пожалуйста!
Снимает рубашку. Берёт лопату, вставляет с другой стороны, наваливается изо всех сил. Плита отъезжает.
Александр вытирает пот. Наклоняется, заглядывает внутрь. Смотрит на закрытый гроб на дне ямы.
Александр (в отчаяньи). Да чтоб тебя!!!
Крестится. Берёт лопату, начинает перелезать в могилу. Слышит голос сзади.
Павел. Да расслабься, здесь я, здесь!
Александр (чуть не падая внутрь ямы). Отец?!
Павел выходит из-за угла. Вытаскивает Александра.
Александр (обнимая его в облегчении). Вы живы! Господи! Уже второй раз!
Павел. Да, давай-ка это задвинем обратно.
Александр. А как же вы потом… (соображает) А-а-а-а-а…
Павел. Да, туда я больше не собираюсь, знаешь ли!
Задвигают мраморную плиту, садятся сверху.
Александр. Что произошло сегодня? Как вы оказались в гробу? Там же должна была быть кукла!
Павел. Да, но мне страсть как захотелось послушать, что обо мне говорят. Не каждый день, знаешь ли, можешь побывать на собственных похоронах!
Александр. Я чуть со страху не умер, когда увидел, что вы плачете!
Павел (смущённо). Ну ты так хорошо говорил, я растрогался… А вот Куракин и твоя мать опять всякий вздор несли, я чуть не заснул. (Ехидно смотрит на него.) А я всё думал, придёшь ты меня вызволять или не придёшь… и я рад, что ты прошёл это испытание!
Александр (возмущённо). Испытание? Да я чуть с ума не сошёл! Как вы жестоки!
Павел (начиная чесаться). Я жесток? Жесток тот, кто делал эти гробы! Там полно клопов! О чём вообще думают эти бессовестные изготовители? Ещё денег небось кучу взяли!
Александр. Ну явно не думают, что кто-то из тех, кто там лежит, станут жаловаться.
Недовольно смотрят друг на друга.
Александр (после некоторого молчания). Как вы вообще оттуда выбрались?
Павел (пожимая плечами). Видел же людей в чёрных капюшонах? Это мои друзья-масоны. Они меня вытащили, как только вы все ушли.
Александр спрыгивает с надгробия, берёт лом и лопату и направляется к выходу.
Павел. Ты куда?
Александр (оскорблённо). Я вижу, что я вам более не нужен! Я ухожу!
Павел (догоняя его). Как это не нужен? А кто будет меня развлекать, носить мне пироги и прислуживать?!
Александр. Пусть ваши друзья-масоны вам и прислуживают!
Павел. Нет, это невозможно. Масоны никому не прислуживают. Они служат! (С гордостью) Высшей цели!
Александр (с любопытством). Какой?
Павел (загадочно). Это секретная информация. Только для посвящённых.
Александр. А меня можно туда посвятить? В масоны то есть?
Павел. Нет. Ты ещё не достиг того уровня просвещения.
Александр (подумав). Отец, имеют ли масоны отношение к теории Всемирного заговора?
Павел (кивая). Естественно. Масоны его и организовали.
Александр (задумчиво). Не то чтобы я всерьёз в него верил, но в целом, раз уж даже масоны его устроили… я бы не прочь в него вступить.
Павел (давая ему подзатыльник). Ты, бестолковый, уже вступил в один!
Александр (хочет начать плакать)
Павел (строго). Хорош ныть! Иди и с честью исполни свой сыновний долг!
Александр. Вы про то, чтобы я наказал заговорщиков?
Павел (зевая). И это тоже… но пока принеси мне в тайную комнату чего-нибудь вкусного поесть… и выпить тоже. Поминки всё-таки!
Сцена 11
А в это время мировое зло в лице Наполеона по-прежнему зреет во Франции…
Дворец Наполеона. Кабинет Наполеона. Наполеон сидит на стуле Наполеона за столом Наполеона.
Входит секретарь Наполеона.
Наполеон. Какие новости?
Секретарь Наполеона. Сир, ничего принципиально нового. Правители стран Европы настроены враждебно, Китай подсел на наркоту, в Америке произошли выборы президента, в России прошли похороны Павла I, англо-турецкие войска разбили нашу армию при Александрии…
Наполеон (проливая кофе). Император Павел скончался?!
Секретарь Наполеона: да, сир.
Наполеон: причина смерти?
Секретарь Наполеона: убийство посредством удушения, а так же удара табакеркой в висок. Точнее сказать не могу, ибо вскрытия не было. Официальная причина смерти…(хихикая) старость.
Наполеон (вскакивая и бегая по кабинету, схватившись за голову). Чёрт возьми! Черт возьми!! Но как же он допустил?! Ведь я его предупреждал!! Я же ему все имена заговорщиков предоставил! Как он мог?
Секретарь Наполеона: полагаю, сир, все дело в англичанах. Это они.
Наполеон (круша мебель). Естественно! Это они!! И евреи!!! О, как я зол! Как я зол!! Теперь понятно поражение в Александрии!
Секретарь Наполеона. Успокойтесь, сир. Всё образуется. В России часто меняются императоры. Не стоит к ним слишком привязываться и возлагать на них надежды.
Наполеон (устало падая обратно в кресло). Ужасно! Я так и не успел жениться на его дочери! Всё пропало! Все мои планы…
Секретарь Наполеона. Ну почему же, сир. Скончался отец, но дочери-княжны всё ещё живы. Вы вполне можете просить их руки у нового императора.
Наполеон. А кто новый император?
Секретарь Наполеона кладёт перед ним на стол маленький портрет.
Наполеон (берёт портрет). Хм… кто это? Похож на девочку…
Секретарь Наполеона. Прошу прощения, это изображение десятилетней давности. Это наследник – старший сын Павла, великий князь Александр Павлович. Ныне император России.
Наполеон. А-а-а-а-а… так это он в заговоре участвовал?
Секретарь Наполеона. Да. Однако здесь было бы более уместно страдательное наклонение. Ибо действие совершалось над субъектом. То есть… Его участвовали в заговоре.
Наполеон (задумчиво). Да, весьма страдательно выглядит… но взгляд проницателен и выразителен. И в нём чувствуется некая загадочность.
Секретарь. Возможно. Он же русский.
Наполеон (махнув рукой). Нет-нет… Я не об этом. Не о загадочной русской душе. Я о загадке, которая есть в душе этого молодого человека… (Смотрит на портрет.) У него есть некая тайна. Это видно по взгляду.
Секретарь. Да. Но в любом случае, так как он император, то вы имеете возможность просить у него руки одной из его сестёр, как у старшего брата, за неимением отца.
Наполеон (хлопнув по столу). Так и сделаем! Попросим у него руки!
Встаёт и идёт к двери. Потом возвращается, берёт со стола портрет, смотрит, кладёт в карман и, насвистывая, уходит.
Сцена 12
Зимний дворец. Спустя сутки после похорон.
Александр сидит в кабинете и печально смотрит в окно. Заходит Марьфёдорна. Следом за ней входят великие княжны и графиня Ливен, держащая за руку маленьких Николая Павловича и Михаила Павловича. Все смотрят на Александра.
Марьфёдорна (торжественно). Теперь ты им отец!
Александр. Я?!
Марьфёдорна. Ты занял место своего отца. Значит, теперь ты – отец!
Подходит к окну, распахивает его. На улице толпа людей приветствует Александра, подбрасывая в воздух шапки.
Толпа. Государь! Отец наш!!!
Александр в ужасе выбегает из кабинета. Забегает в покои к Елизавете Алексеевне.
Александр (истерически). Я ещё и недели не правлю, а уже стал отцом кучи неизвестных людей! Елизавета Алексеевна! Только вы не начинайте ещё напоминать о своей беременности!
Елизавета Алексеевна (откладывая книгу). Саша, не волнуйтесь. Тут вы можете быть спокойны. К отцовству моего ребёнка вы не имеете отношения, и вам это известно.
Александр (садясь рядом и потирая виски). Да, но мне же всё равно придётся объявить его своим! Это возмутительно невыносимо! Я даже не уверен, что я мужчина, а уже стал многодетным отцом… (Замирая.) О, теперь я понимаю, каково было батюшке! А ведь он хотя бы принимал добровольное участие в создании этих детей…
Елизавета Алексеевна (смотрит на него многозначительно). Если бы вы проявили хоть капельку желания стать мужчиной… то вполне могли бы быть реальным отцом хотя бы одного ребёнка.
Александр (недовольно). Опять вы об этом! И не надоело вам?
Елизавета Алексеевна. Надоело, но куда деваться?
Александр. Действительно, некуда! (Берёт её за руки и вздыхает.) Нам с вами, Елизавета Алексеевна, деваться некуда. Мы – жертвы долга! Я государственного, а вы супружеского…
Елизавета Алексеевна (ехидно). Да вы мне и этот долг выполнять не дозволяете…
Александр на всякий случай встаёт и отходит к двери.
Александр. Да, совсем забыл. Вам надобно переехать в апартаменты в конце коридора.
Елизавета Алексеевна. Саша, успокойтесь, я не собираюсь посягать на вашу невинность.
Александр. Дело не в этом. Матушка… (осекается) В общем, перевезите ваши вещи. Будет всем удобнее, если вы после родов будете находиться в уединении. И чтобы вам не мешал сигаретный дым из моего кабинета, и прочее…
Елизавета Алексеевна. Вы же не курите…
Александр (смотрит на неё). Вы ведь меня и так поняли.
Уходит.
Сцена 13
Две недели спустя.
Зимний дворец. Кабинет императора. Солнце светит в окно. Александр сидит за столом, рядом сидит в инвалидной коляске с ногами в гипсе Адам Чарторыжский.
Александр (вздыхая). Вот уже месяц прошёл… как быстро летит время.
Адам Чарторыжский. Пора приступать к работе… Ты уже достаточно оправился. (Смотрит на свои ноги.) В отличие от меня.
Александр. Я никогда не оправлюсь. Рана в моём сердце никогда не заживет… я – несчастнейший из людей, и я должен страдать…
Адам Чарторыжский. Да ради Бога, Саша! Страдай, сколько влезет, сам, но избавь уже от страданий народ! Ты обещал провести либеральные реформы, которые мы с тобой придумали!
Александр (неспешно потягиваясь). Да-да, я помню… но к чему торопиться? Люди ещё не отошли от потрясения в связи с событиями той ночи.
Адам Чарторыжский. Единственное, от чего люди не могут отойти, так это от похмелья по случаю поминальной вечеринки. (Катит к двери.) Ты получил полную свободу действий. Воспользуйся же этим наконец!
Укатывает в коридор.
Входит граф Пален.
Александр (недовольно). Чего вам, граф Пален? У вас ко мне какое-то дело? Может быть, желание ещё кого-нибудь свергнуть?
Граф Пален (нервно смеясь). Ха-ха, Ваше Величество, ха-ха. (Кладёт ему на стол бумаги.) Я принёс вам бумаги на подпись.
Александр. Какие бумаги?
Граф Пален. Разные. Обычные еженедельные бумаги, которые подписывают государи, чтобы всё работало бесперебойно.
Александр недовольно смотрит на увесистую пачку.
Александр. Как тут много… отец это всё подписывал?
Граф Пален. Не всё. Часть подписывал я за него, когда он уставал. Могу и за вас подписать, если хотите…
Александр. Разве вы – секретарь? Какое отношение вы имеете к бумагам?
Граф Пален (нетерпеливо). Подписывайте, Ваше Величество, объяснять долго, а работы тут много. Часа на полтора!
Александр (разочарованно). Полтора часа? Просто ставить подписи? Скука какая.
Граф Пален кладёт перед ним верхний листок.
Граф Пален. Давайте, я вам помогу, так быстрее будет… Вот здесь пишите. Где галочка…
Александр ставит подписи.
Спустя 5 минут…
Александр (разминает руку). Ох, знаете, у меня рука затекла… вы оставьте, я потом подпишу.
Пален смотрит на Александра. Тот смотрит на Палена.
Граф Пален. Да давайте я подпишу, мне не сложно…
Берёт стопку документов, но Александр быстро встаёт и дёргает её назад, пододвигая к себе.
Александр. Нет, оставьте, я сам… это моя работа!
Граф Пален (двигая её к себе). Да мне не сложно!
Александр (двигая обратно). А мне – тем более!
Граф Пален (удивлённо). Ваше Величество… вы мне не доверяете?!
Александр (с улыбкой). Ну что вы. Нет, конечно.
Граф Пален (задумавшись). «Нет, конечно» – это да, доверяете или нет, не доверяете?
Александр. Я просто хочу знать, что я подписываю.
Смотрят друг на друга и улыбаются.
Граф Пален (участливо). Вы боитесь подписать что-либо, что причинит вред вашему народу? О, это весьма мудро. Ибо ваш батюшка из-за того натворил много бед.
Александр. Ага, вы там за него много чего наподписывали… (Шёпотом). Вообще, я боюсь подписать что-либо, что причинит вред мне. Знаете, какой-нибудь указ, случайно лишающий меня короны и головы… время такое, граф Пален… Знаете… никому нельзя доверять. Никому! Здесь кругом могут быть враги!
Смотрят друг на друга, потом в сторону, на портрет Павла, висящий на стене.
Граф Пален (тряся головой). Уф… показалось…
Александр (вздрагивая и так же встряхнувшись). Да, что-то накатило…
Граф Пален (отдавая честь). Оставляю вас, Александр Павлович. Действуйте.
Выходит из кабинета, закрывает дверь. Прислоняется к ней и крестится.
Граф Пален. Эдак я совсем позабыл, чей он сын! Безумие передаётся по наследству! Ходи теперь думай, о чём он там помышляет…
Внезапно дверь открывается, заставив Палена отскочить. Выглядывает Александр.
Граф Пален (испуганно). Я не подслушивал, Ваше Величество!
Александр (недоумённо). Так я и ничего не говорил… ладно. Найдите и пришлите ко мне Платона Зубова. Я с ним так и не разговаривал.
Граф Пален. Невозможно. Он сошёл с ума.
Александр. Хм, да? И давно?
Граф Пален. Так с той ночи. Он утверждает, что ваш батюшка жив и бродит по замку! И что настигнет карой его и прочих преступников.
Александр (небрежно). А, ну ладно тогда. Зачем мне кого-то наказывать, ежели кара сама постигнет злодея, правда?
Хлопает его по плечу и уходит. Через минуту снова выходит.
Александр (взволнованно). Пален! Пришлите ко мне секретаря! Мне нужно издать указ. Много указов! Нужно отменить многое из того, что сделал покойный император! Очень много всего!
Уходит.
Граф Пален в ужасе смотрит на дверь.
Граф Пален (крестится). Господи, один в один Павел Петрович…
Сцена 14
Флэшбэк 1796 год.
После коронации Павла. Счастливый Павел в короне под руку с Марьфёдорной идёт по коридору Зимнего дворца.
Все встречные слуги падают ниц.
1-й слуга (шёпотом). А государь-то, говаривают, того… на голову! Как императрица скончалась, впадает то в слёзы, то в веселье, и бог его разберёт, где у него что…
2-й слуга. Да, ныне теперь всё по-иному будет…
Павел выходит на балкон и обводит взглядом окрестности. Его лицо сияет безумным восторгом.
Павел. Я император! И я объявляю, что отныне наступила эпоха униженных и оскорблённых! Теперь все униженные и оскорблённые тоже могут унижать и оскорблять! Ура!!!
Перекрутка.
Александр выходит на балкон и обводит взглядом окрестности. Его взгляд сияет восторгом и предвкушением.
Александр. Ну, раз я всё-таки император, то я объявляю, что отныне наступила эра… полной свободы и демократии!
Перекрутка.
Павел издаёт указ.
Отныне всем правит закон и порядок!
Ставит печать со штемпелем «ЗАПРЕТИТЬ».
Перекрутка.
Александр издаёт указ.
Отныне во главе всего стоят права человека и свобода слова!
Ставит печатать со штемпелем «РАЗРЕШИТЬ».
Перекрутка.
Офицеры отдают палки солдатам, становятся на колени. Солдаты бьют офицеров палками.
Перекрутка.
Офицеры отбирают палки у солдат, солдаты становятся на колени. Офицеры бьют солдат палками.
Перекрутка.
Павел объезжает парад. Бьёт палкой генералов.
Перекрутка.
Александр объезжает парад.
Александр (шёпотом). Заберите на всякий случай у всех палки…
Перекрутка.
Павел (дворянам). Вы бьёте крестьян палками и обдираете их!
Крестьяне (с надеждой). Теперь нам можно будет бить дворян и обдирать их?
Павел (фыркая). Да щас! (Берёт палку, бьёт дворянина.) Теперь будут бить всех! А обдирать я вообще запрещаю!
Перекрутка.
Александр (дворянам). Отныне вас больше не будут бить!
Крестьяне (с надеждой)
Александр (смущённо). Всё пока…
Перекрутка.
Павел. Вывести войска из Персии! Это глупая авантюра моей матери!
Перекрутка.
Александр. Надо вывести войска из Индии, это странная авантюра моего отца…
Перекрутка.
Павел. Так, ещё один вопрос, который меня давно волнует…
Перекрутка.
Александр. И есть ещё вопрос, который меня волнует…
Оба одновременно. Крепостное право…
Павел (вздыхая). Но пока и так много реформ… позже займусь.
Александр (вздыхая). Свободу надо давать, но не всем же сразу… позже займусь.
Перекрутка.
Два мужика идут по улице.
1-й мужик. Говаривают, новый государь реформы задумал…
2-й мужик. Предыдущий государь тоже реформы делал, и чего?
1-й мужик. Да бог их знает, государей… вроде же ничо не поменялось, а? У тебя поменялось?
2-й мужик. Не, не поменялось… и слава тебе, Господи!
Крестятся и идут себе дальше.
Сцена 15
На площадь выходит неизвестный поэт. Читает стихи.
Поэт:
Москва и Петербург, и вся Россия в ликованьи!
Отныне можно всё!
Нам послало небо в дарование прекрасного правителя!
Он всё всем разрешил!
Хоть Александр наш наивен, женоподобен, молод, не блещет храбростью и благородством, он…
Двое полицейских хватают поэта и волокут в участок.
Поэт (возмущённо). Сейчас же отпустите! У нас отныне свобода слова! Император разрешил критиковать…
Полицейский (даёт ему подзатыльник). Ага, кого угодно, только не себя, кретин ты тупоголовый…
Александр в белых одеждах, с короной на голове, на белой лошади едет по улице. Его восторженно приветствует толпа. Рядом едет Елизавета Алексеевна.
Журналист (подбрасывая шапку). Теперь можно покупать иностранную литературу и печатать книги и газеты без цензуры?
Александр. Можно!
Модница (кидая букет цветов). Теперь можно носить платья на французский манер?
Александр. Можно!
Домохозяйка. И цветочные горшки держать на подоконниках?
Александр. Можно!
Радищев. И мне вернуться из ссылки?
Александр. Можно! Всё можно!
Все. Ура!!!! Можно!!
Улицы ликуют, люди танцуют, все обнимаются.
Голодный Студент (хватая с витрины ватрушку). Можно мне?..
Продавец. Можно!
Муж жене (приводя в дом любовницу). А можно мы…
Жена. Можно!
Ребёнок (хватая десерт со стола грязными руками). Мам, можно я…
Мать. Можно!
Солдат на посту (доставая бутылку водки и оглядываясь). Ну, наверное, можно…
Вор (влезая в дом через окно). К вам можно?
Хозяин. Можно!
Вся Россия. МОЖНО! Ура!!!
Счастливый Александр идёт по красной ковровой дорожке, усыпанной лепестками цветов.
Александр (улыбаясь). Ах, как меня все любят! Ах, какой я хороший!
Внезапно в спину ему ударяется какой-то предмет.
Александр (оборачиваясь). Ай, кто это? Кто это в меня кинул? (Смотрит вниз.) Откусанным яблоком…
Толпа расступается. Стоит маленький чумазый ребёнок. Смотрит на Александра и корчит рожу.
Александр (возмущённо). Кто это? Почему он в меня кинул?
Гвардеец (на ухо). А это Пушкин, Ваше Величество. Он таков, да…
Александр (надувшись). Вот же ж мелкий сукин сын! Всем я нравлюсь, а ему – нет!
Быстро показывает ребёнку язык в ответ.
Елизавета Алексеевна (с укором). Саша, нельзя императору так себя вести! Он же маленький, а вы взрослый… вроде бы…
Александр (недовольно). Что значит «нельзя»? Нет теперь такого слова! Можно! Всё можно! Ура!
Все. Ура!!!
Елизавета Алексеевна (рука-лицо)
Сцена 16
Зимний дворец. Александр и Князь Куракин разбирают бумаги покойного императора.
Александр. О, смотрите, здесь одно из тех завещаний, которые батюшка писал перед своим отъездом на военный фронт Швеции в 1788 году! (Мечтательно.) Помнится, в детстве, когда несколько раз в год приезжали к родителям в Гатчину, мы играли в игру под названием «найди завещание». Батюшка прятал свои завещания, и тот, кто находил последнее, получал подарок!
Куракин. Какую-нибудь сладость?
Александр. Нет. Честь быть упомянутым в обновлённом варианте завещания в первом ряду… (Задумчиво.) Как ни странно, это было довольно весело…
Куракин достаёт очередную бумагу из сундука с бумагами.
Куракин (с умилением). О, а это его детское завещание! Я помню… он тогда болел и завещал мне своих собачек, и просил предоставить его тело науке для опытов…
Александр (доставая ещё одну бумагу). Кажется, в этом сундуке одни завещания… давайте другой посмотрим.
Открывают сундук.
Куракин (доставая бумаги). Та-а-ак, что тут у нас? Ага, его детская переписка с Ломоносовым… которая не задалась. Потому он его не любил впоследствии.
Александр. Они не пришли к единому мнению?
Куракин. Нет, тот просто не отвечал на его письма, и Павлушка обиделся… счёл за оскорбление. (Достаёт ещё бумаги.) Так, ну тут всё понятно… его распорядок дня, письма деду Морозу… Кстати, а вот на них отвечали… Та-а-ак… Его неотправленные любовные письма к Вере Чогокловой… (Ухмыляется.) Он мне их читал, и не знал, что я уже признался ей в любви, и она ответила взаимностью. Эх… коварство юных лет! Так, что тут ещё… его стихи.
Александр (удивлённо). Он писал стихи?
Куракин. Стихи, прозу. У нас есть совместный незаконченный роман о кругосветном путешествии. Мы тогда ещё нигде не были, и поэтому придумывали сами, чего там есть… так, бухгалтерская книга учёта свечей в его комнате (убирает за пазуху), так, это мои ему письма из Надеждино, это тебе читать не надо, это личное… проект Конституции, заметки о лжи…
Александр. Что-что?
Куракин. Заметки о лжи – это его физиогномические наблюдения, позволяющие определить, врёт ему человек или нет… он на слугах практиковал данную методику и весьма преуспел.
Александр (выхватывая у него бумагу). Нет, я про Конституцию! Что это?
Куракин (недоумённо). Я думал, ты знаешь. Конституция – это свод…
Александр. Я знаю, что это! (Взволнованно.) Это моя мечта! Но как же это… я не знал, что отец так же разрабатывал её проект!
Куракин. Да, в восемнадцать лет. С Никитой Ивановичем Паниным и Денисом Ивановичем Фонвизиным. Очень весело было. (Насмешливо.) А вы думаете, либеральный кружок – это ваше оригинальное изобретение?
Александр. Я не знал, что отец имел такие идеи…
Куракин. В восемнадцать-то лет? Конечно. Мы преимущественно занимались критикой екатерининского режима, то есть произвола фаворитизма, и обсуждали идеи ограничения монаршеской власти посредством Конституции. Одним словом, все либеральные кружки устроены по одному принципу. Молодёжь собирается в тёмное время суток в тайном помещении, пьёт, курит и критикует действующее правительство.
Александр. И чем кончилось?
Куракин (пожимая плечами). Ничем. Государыня его отругала, велела не заниматься ерундой и женила на Наталье Алексеевне. Но у неё тоже были либеральные идеи… но потом она, к счастью, померла, и тогда государыня женила его на твоей матушке.
Александр. Ну и?
Куракин. Что и? И конец свободе и Конституции.
Александр (забирая бумагу). Ах, я должен поговорить с ним об этом! Это очень важно!
Идёт к двери.
Куракин (вдогонку). И забери мой лорнет, я у него на тумбочке у камина оставил! Ну там, где вход через тайный дымоход…
Александр. Знаю!
Сцена 17
Александр идёт по дворцу, его нагоняет запыхавшийся граф Пален.
Граф Пален. Ваше Величество! Ваше Величество!
Александр (скорчив рожу). Фу, Пален, это вы? Чего надо?
Граф Пален (опешив). Вы не в настроении?
Александр (ещё больше скривив рожу). Нет, ну что вы, я так рад вас видеть…
Граф Пален. Ваша мать, Ваше Величество! (С возмущением.) Она меня терроризирует! Сначала я старался не обращать внимания на её оскорбления и обвинения, но это…
(Берёт его за руку и ведёт за собой.) Я вам покажу!
Подходят к двери кабинета графа Палена. На двери красной краской по-русски и по-немецки написано большими буквами: «УБИЙЦА!»
Смотрят на надпись.
Александр. Хм…
Граф Пален (в истерике). Вы видите, что она творит?!?! Это возмутительно!
Александр (озадаченно поворачиваясь к нему). Понимаю, Пален… Но с чего вы взяли, что это обвинение в ваш адрес?
Граф Пален (в шоке). То есть? Это же дверь моего кабинета!
Александр (показывая на надпись). Но здесь ведь нет имени! Не написано, кто убийца.
Граф Пален. Да всем и так понятно, кто!
Александр (в ужасе). Как? Неужели? Вы убийца?!
Граф Пален смотрит на него. Его взгляд тускнеет.
Граф Пален. Вот она, благодарность за спасение отечества… Спасибо вам.
Александр (приподняв брови). Прошу прощения? Благодарность? Вы ждали благодарности? Вы оставили ещё молодую женщину вдовой, и ждали благодарности?
Граф Пален (возмущённо). Я спас ей жизнь! Государь же хотел её выслать и заточить в крепость!
Александр (махнув рукой): Ах, бросьте! Это их супружеские игры! Он всю жизнь грозится всем оторвать голову!
Граф Пален. А вы ничего не предпримете?
Александр. Простите, но я не могу идти против своей матушки. Я уже лишился отца. Я не хочу остаться круглым сиротой!
Граф Пален (помолчав немного). Хорошо. Тогда у меня для вас ещё новость. Ваш брат. Князь Константин. С самого момента вашей коронации он творит беспредел… избивает офицеров, напивается, грабит, насилует… одним словом, ведёт себя просто ужасно! И мне угрожает ежедневно расправой, кидая в окно мёртвых ворон!
Александр. И что вы хотите, чтобы я сделал? (Недовольно.) Граф Пален, вы говорите мне это всё с такой претензией, как будто бы это я кидаю вам в окна мёртвых ворон!
Граф Пален. Но это члены вашей семьи! А вы – государь! Призовите их к порядку! Найдите на них управу!
Александр (с улыбкой). Граф Пален, я не могу! Я уже сто раз вам говорил, что Константин был подконтролен только своему отцу, который, как известно, скоропостижно состарился и скончался. Я не могу управлять братом. И потом… Сейчас наступила эпоха свободы! (Радостно.) Всё можно!
Граф Пален (бледнея). Можно… ВСЁ?
Александр. Да, вам было нельзя втягивать наследника престола в заговор, но вы это сделали. Теперь же всё можно… Писать на вашей двери угрозы и обвинения, кидать мёртвых ворон в окно… Свобода, граф! Ура!!!
Хлопает Палена по плечу и, радостно подпрыгивая, убегает.
Сцена 18
Потайная комната Михайловского замка. Покои Павла. Александр стоит у двери. В одной руке у него пирог, в другой – Конституция.
Александр (стучит в дверь). Отец, это я!
Дверь открывается сама по себе.
Александр. Ого… Какой механизм!
Заходит в комнату, спотыкается о порог ковра. Пирог слетает с блюда и шмякается на пол.
Павел сидит в кресле-качалке у горящего камина. Рядом стоит бокал с вином и пепельница с сигарами.
Александр (в ужасе). Отец, простите, я не хотел…
Павел (радостно вставая ему на встречу). Ой, Саша!
Подходит, обнимает его и целует в обе щёки.
Александр. Вы не сердитесь?
Павел. На что?
Александр (поднимает с пола ошмётки пирога и кладёт их на блюдо). Я ваш пирог уронил. На пол. В грязь.
Павел (махнув рукой). Ой, ерунда какая! Подумаешь… Это всего лишь пирог!
Александр. Неужели?
Заходит в комнату, оглядывается. Смотрит на висящий на стене портрет Екатерины II.
Александр (в недоумении). Зачем вы разрисовали бабушку?
Павел подходит к портрету, дорисовывает угольком из камина к нарисованным очкам и рогам ещё и усы. Смеётся.
Павел (радостно). Здорово получилась! Похожа ведь, а?
Александр смотрит на бокал вина на столе.
Александр (с возмущением). Отец, вы что, пьяны?
Павел плюхается в кресло-качалку, кладёт ноги на стол и закуривает.
Павел (наливая себе ещё вина). Ага!
Александр. Я вас пьяным никогда в жизни не видел! (Беря стул.) Это интересно!
Павел. И какой из этого вывод?
Александр. Ну… что вы умерли и решили пуститься во все тяжкие?
Павел. Нет. То, что я пил только когда меня никто не видел. (Смотрит на портрет Екатерины.) Да, матушка! И что вы мне сделаете?
Павел достаёт откуда-то трёхлитровую бутылку вина, покрытую паутиной.
Павел. 150 лет выдержки! Это подарок масонов на мои похороны. Будешь?
Наливает ему в другой бокал.
Чокаются и пьют.
Сцена 19
Час спустя. Трёхлитровая бутылка вина стоит на полу, наполовину пустая.
Александр (заплетающимся языком). Отец… мы ранее с вами никогда так не сидели. Последние годы вы были для нас более государь, чем отец.
Павел (подняв палец кверху). Государь и отец – это одно и то же!
