Читать онлайн Тёмная королева. Проклятый отбор бесплатно

Инесса Иванова

Серия "Северные земли", том 2

Тёмная королева. Проклятый отбор

Глава 1. Новый член семьи

1

«Когда мы снова встретимся, он всё ещё будет королём, вот только я уже не буду прежней», – думала я, глядя в окно кареты, уносящей меня прочь от того, кто…

Самое необычное в человеческой природе, пожалуй, её изменчивость. То, что ещё вчера казалось неприемлемым и неправильным, уже сегодня представляется единственно верным.

Чуть больше месяца назад я уехала из родного дома, совершив самое длительное в своей короткой жизни путешествие в столицу, Драгомир. Проделанное не по доброй воле, а по приказу государя, Рагнара Третьего, объявившего о начале отбора невест.

К тому времени, я была помолвлена и собиралась прожить жизнь добропорядочной жены владыки северных земель, по соседству со Стылыми областями, где во Тьме клубится холодная и ненавистная ко всему живому Мгла.

Всё, чего желало моё сердце – поскорее вернуться домой, не провалив отбор в числе первых, чтобы не навесить на себя ярлык «Мага без Дара». Никто не захочет породниться с такой невестой.

А теперь с каждой милей, удаляющей меня от Драгского замка, чувствовала себя всё более одинокой и отверженной.

– Ты вернёшься, – шептала я под звуки завывающего ветра, решившего напоследок бросить горсть снега в спину уходящей зиме. – Только повидаешь родных да полистаешь пару книг в семейной библиотеке. А он… подождёт. Уверена, что подождёт.

«И наберешься сил», – добавлял внутренний голос, с которым не получалось спорить. Дома и стены помогают, в если дело в родовой магии, то это уже не просто красивая поговорка.

Портал я миновала быстро, не затратив на перемещение даже сотой доли тех сил, которые мне понадобились, когда я столкнулась с ним впервые. Мой Дар окреп и требовал всё новых вызовов, а я прятала его и убеждала себя, что разлука с королём не продлится долго.

Теперь, когда появилось достаточно времени, чтобы разобраться в себе, я пыталась понять, что меня влечёт к Рагнару. Дар? Желание женщины? Тщеславие или… всё-таки любовь? Ответа не находила, но надеялась, что Виленна поможет разобраться в запутанных чувствах…

Чем ближе я подъезжала к дому, тем сильнее становилась метель за окнами. Я представляла её живой: огромной снежной собакой, желающей задержать карету и не дать мне пересечь черту невозврата. На душе стало неспокойно, я ощутила себя совершенно одинокой.

– Помоги, – сказала я, обращаясь в пустой угол кареты, чувствуя себя при этом идиоткой. Но знающие люди говорили, что с Даром можно общаться и направлять его против врагов, как бог Тор направляет метели и мечет молнии.

Метель, словно услышав меня, вскоре стихла. Дорога подошла к концу, и вот уже вдали показались башни нашего замка. Раньше я полагала, что он просто огромен, а сейчас недоумевала, как могла так думать. Девчонка, видевшая мир с башенки собственных покоев. Мир, умещавшийся на плоской ладони близлежащий полей.

– Хильда, мы так рады тебя видеть! – бросилась было ко мне одна из младших сестёр, но Виленна удержала её за рукав, да так крепко, что на бедной Миле чуть не треснула ткань платья. Сестра вспыхнула и виновато потупила взор. Остальные стайкой жались позади родителей, которые приветствовали меня так официально, словно я была важной особой, приехавшей с безотлагательной миссией.

Смех, да и только! Но мне было отнюдь не смешно. Хотелось встряхнуть всех, закричать, сделать что-то из ряда вон выходящее, чтобы разрушить это фальшивое церемониальное лицемерие. Но поступить так значило бы заставить родителей краснеть за меня, а этого мне не хотелось.

– Отец, нам надо поговорить! – начала я без обиняков, снимая перчатки и передавая муфту служанкам, окружившим меня со всех сторон.

– Поговорим, ярла, – ответил Эгиль Виртанен и чуть склонил голову. Я словно приросла к месту и разве что не открыла рот от удивления. Чтобы мой отец так обращался к незамужней дочери, вернувшейся из столицы ни с чем?! О нашем разговоре с королём не мог знать никто посторонний.

– Отдохните с дороги, послезавтра мы устраиваем пир в честь вашего возвращения. Будут соседи и все те, кого вы знаете, – отец скользнул по мне чуть насмешливым взглядом, но я не была расположена к шуткам и пустым светским беседам.

– Батильда, услужи мне лично, – короткий приказ прозвучал слишком сухо и дерзко, но главная экономка подобострастно кивнула, чтобы тут же бросить обеспокоенный взгляд на Виленну. Я обернулась к матери, отметив про себя, что та начала стареть, и спросила более мягким тоном: – Матушка, вы не приготовите мне своих чудесных отваров, дарящих безмятежный сон?

– Не беспокойся, Хильда, я всё сделаю. Поднимайся к себе, – она казалась усталой и отрешенной. Я вглядывалась в лица родных людей и не понимала, не хотела понимать причин их чопорного поведения. И одновременно осознавала, что причины имеются, просто я узнаю о них позже.

– Спокойной ночи! – вздохнула я, наконец, и сдалась.

Ясно, что на людях мне не позволят проявить какие-либо чувства, пусть и вполне оправданные слишком долгой разлукой. Я могла бы плюнуть на всё и кинуться обнимать всех подряд, потому как только сейчас поняла, насколько соскучилась. Но заставлять родителей краснеть за мою невоспитанность и дурные манеры не собиралась.

Уже поднимись по лестнице, услышала, как произносят моё имя и обернулась. Мила бросилась навстречу и повисла на шее, чмокнув в щёку и прошептав, что не хочет новой разлуки. От сестры пахло мёдом и луговым травами. Пусть Виленна и не обладала Даром, но готовить вкусные чайные напитки не разучилась.

Спустя мгновение сестрёнка уже скрылась за спиной старших, словно те могли защитить её от родительского гнева.

– Миленна! – в голосе матери слышался ласковый укор. – Веди себя как благородная ярла. Чему я вас только учила!

Но та не слушала, понимая, что Виленна сердится не всерьёз. Невесть откуда появилась корзинка, внутри которой чувствовалась возня.

– Там прячется замковая крыса? – спросила я шутливо, когда Мила протянула мне плетёнку, накрытую плотной тканью.

– Это для тебя, – сестрёнка засмущалась и прыснула в кулак, стоило мне принять дар.

Я осторожно заглянула внутрь и первое, что увидела, – тёмно-синие глаза, наполненные страхом и желанием драться. Существо, похожее на детёныша снежного барса, с коричневой, как у куницы, шерстью яростно зашипело, а потом мяукнуло.

– Он сам пришёл к нам незадолго до твоего приезда, – пояснил отец. – Наверное, мать забраковала его и бросила умирать.

Детёныш снова зашипел, словно был согласен со словами моего отца, но не с участью, уготованной ему одинокой зимой.

– Дошёл почти до замковых ворот, там его и нашла стража. Они хотели бросить бракованного на забаву собакам, но Мила, как прослышала о диковинке, сразу запросила его себе, – продолжил отец и с одобрением посмотрел на дочь.

Когда живёшь на самой границе со Мглой, способной в одно мгновенье поглотить целые дома, начинаешь ценить даже самую маленькую искру жизни и верить в замысел богов, решивших вручить её именно тебе.

– Я назову тебя… Риг, – дерзко сказала я, достав пушистика из корзины. Барс тут же обмяк и с интересом уставился на меня. – Мой личный король.

Отец и мать нахмурились, им не понравилась шутка. Риг – перевод с древне-викейского. Имя нарицательное, означавшее королевскую особу, когда этот мир был ещё молодым, и вместо зимы здесь царствовало вечное магическое лето.

– Посмотрим, сколько он проживёт, – хмуро откликнулся отец. – Никогда не видел снежного барса такого цвета!

Детёныш, словно понял, что говорят про него, и ожил, попытавшись укусить меня за палец, но я, вскрикнув от неожиданности, аккуратно опустила его в корзину, накрыв плотной тканью.

Сёстры, наблюдая за этой сценкой, заулыбались, и воздух родного очага снова стал мне близок. Я поняла, что вернулась домой. И, оглянувшись повторно, окинув взором всех домочадцев, с тупой болью в сердце вдруг ясно поняла, что пробуду здесь недолго, а разлука продлится годы. Наши взгляды с отцом скрестились, и в его тёмных, как ночь, глазах я прочла, что он думает также

2

– Ты стала совсем взрослой, – костяным гребнем мама расчёсывала мне перед сном волосы, а я слушала её речь, как слушают журчание ручья и звуки леса, не особенно вдаваясь в смысл. Достаточно того, что они были. Здесь. Рядом.

Стоит протянуть руку, и Виленна обнимет меня, споёт одну из своих знаменитых колыбельных, под которые мы с сестрами засыпали длинными зимними вечерами. Огонь в камине почти догорал. Зимой топить все комнаты разом было непозволительной роскошью, поэтому по-настоящему мы отогревались только в спальне.

– Разве я теперь гостья? – спросила я, прервав уверения матери в том, что всё останется как прежде. Чем дольше она так говорила, тем больше я уверялась, что это неправда. Я стала иной, это очевидно, раз в родном доме чувствовала себя приезжей. – Почему ты поменяла мою комнату?

– Рано или поздно каждая женщина становится гостьей в отчем доме, но ей всегда там рады. В той комнате теперь живёт Далия, – вздохнула Виленна и, отложив гребень, посмотрела на меня в зеркало, поцеловав в макушку. – Ты знаешь, она теперь почти невеста и не может жить с младшими. А эта спальня гораздо лучше твоей прежней. И просторней.

Комната и впрямь отвечала даже нескромным притязаниям и предназначалась для дорогих гостей, взбреди им в голову остаться у нас дольше, чем на пару дней.

Ригу она понравилась значительно больше, чем мне. Барс облюбовал кровать и устроился на одной из подушек, пресекая шипением и мяуканьем всякие попытки его согнать. Наконец, по моей просьбе, зверя оставили в покое.

– Её уже просватали? – спросила я, наклонив голову и отведя взгляд. Перевести разговор, оттянуть неизбежное. Что я хотела в тот момент? Убедиться, что семья одобряет моё решение вернуться в столицу? Мы и так все знали, что я не отступлюсь.

– Пока нет, – Виленна отошла, сложив в шкатулку драгоценности, которые я привезла с собой. Оставлять их в столице было бы неразумно, особенно, учитывая, что они одни из немногих ценностей нашей семьи. – Но мы надеемся, уже к лету дело сладится. Я знаю тебя, Хильда, не ходи вокруг, как голодная лиса. Хочешь спросить, спроси.

– У меня нет вопросов, мама, – я нахмурилась и встала, отойдя в тень оконной ниши. Снег ещё лежал огромными шапками, а луна серебрила его тысячами драгоценных искорок. Мнимое богатство. Протянешь руку – и оно растает. – Я скоро уеду.

– Знаю, – мама снова вздохнула. Приглядевшись к её профилю, почувствовала, что отсутствовала не месяц с небольшим, а год или больше. Раньше, когда я ещё не видела блестящих красавиц двора, Виленна была для меня единственным идеалом неувядаемой красоты. А сейчас я видела морщинки там, где раньше их не замечала. – Мы никогда не говорили прямо…

Мама скорее по привычке оглянулась на дверь, но та была плотно затворена. Сегодня нас никто не подслушивал, я лично об этом позаботилась.

– …ты знаешь, что я не обладаю Даром. Если не считать того, что всегда знаю, о чём вы думаете. Но это не имеет отношения к родовой магии. Я вижу, что ты приехала по делу. Не знаю, что там случилось, но, Хильда, умоляю, будь осторожна.

– Не придумывай! – засмеялась я так звонко, что, должно быть, и сама поверила в свою искренность. – Отбор – всего лишь хороший шанс удачно выйти замуж. Глупо им не воспользоваться. Особенно теперь, когда нас осталось пятеро.

– Особенно теперь, – мама понизила голос до шёпота, но я отлично её слышала. Она подошла ближе, всё ещё комкая в руках салфетку, которой покрывала шкатулку с костяными гребнями. В глубине светлых глаз плескалась тревога, – когда отцу приказано не пускать тебя обратно.

– Кем? – спросила я, угадывая ответ. Видимо, пяти дней ему показалось мало, и Рагнар решил усложнить мне задачу.

– Сама знаешь, Хильда. По глазам вижу. Не стоит тебе туда возвращаться, – мама бережно поцеловала меня в лоб и откинула назад пряди моих волос, тяжёло рассыпавшихся по плечам. – Здесь тебя ждёт хорошая судьба. Может, и не зря тебе пришлось пройти через многое, смотри, как ты повзрослела и похорошела! А о Стилине не печалься. Теперь многие дома будут рады принять тебя в качестве жены своих сыновей.

– С чего ты взяла, что я переживаю о Стилине? – в груди поселилась неприязнь. К словам Виленны, к новой комнате, к своему положению и тому, кто был его виной. Я отошла в сторону, закусив от досады губу. Вот значит как! И зачем тогда мне возвращаться?! Там я лишняя. Впрочем, здесь тоже.

– Смотри, как ты заискрилась! – в тоне матери я расслышала гордость. Не обладая Даром, она была счастлива видеть его проявление в других. – Твои способности возросли, верно?

– Здесь это не значит ровным счётом ничего, – огрызнулась я, чувствуя, как к глазам подступили слёзы.

– Ну не расстраивайся ты так! Всё, что ни делается, обычно делается для нашего блага. Просто смертным не всегда дано понять масштаб замысла богов, – мама подошла ближе и прижалась к моей спине, обхватив плечи руками. От неё веяло спокойствием и какой-то обречённостью, слепой покорностью, против которой я всегда бунтовала. Теперь больше прежнего.

Я считала Виленну любящей раздавать приказы, надменной женщиной, которая лишь при муже надевала маску покорности. И то это было больше похоже на кокетство. Она всегда казалась мне уверенной в себе и в своём положении, и я не могла не задать этот неудобный вопрос. Он жёг мне душу и вертелся на языке, с тех пор как я узнала правду о происхождении Альмы.

– Ты так же утешала себя, когда отец принёс в нашу семью бастарда? – выпалила я, и ещё не договорив, уже пожалела о том тоне, которым озвучила эти слова. Хлёсткие, жестокие, но они должны пробудить к жизни ту Виленну, которой я восхищалась с самого раннего детства.

Будучи старшей дочерью, я хвостиком бегала за ней, обманывая нянек, в надежде дышать одним с ней воздухом, ощущать безумно притягательный цветочный аромат, исходивший от одежды Виленны, и копировать её движения, полные скрытой силы и грации.

Она не раз задавала мне трёпку, даже чаще, чем младшим сестрам, но я была не в претензиях. Воспитание, манеры, силу духа, трудолюбие и веру в успех вопреки всему – всё это дала мне Виленна.

Поэтому получив пощёчину, я даже обрадовалась. Наконец передо мной была госпожа. Достойная того места, какое занимала, а не нищенка, благодарящая хозяина за то, что её приютили из жалости!

– Не думала, что именно ты посмеешь меня в этом упрекнуть, – голос матери дрожал от гнева, но, самое главное, она не стала плакать и жаловаться на судьбу. – А что я, по-твоему, должна была сделать? Умертвить ребёнка? Ярл Эгиль убил бы меня, и никто, даже я сама, не стала бы его осуждать. Он хозяин в своём доме.

Мама принялась ходить по комнате и отбросила салфетку, как ненужную тряпку. Виленна кидала на меня горящие взгляды, и я тихонько присела в кресло, не желая мешать ей выговориться. Сейчас это было необходимо нам обеим.

– Или я должна была скандалить, выражать своё недовольство? Поверь, я пыталась. Не иначе, как по глупости. А потом…смирилась. Та девка так и не смогла родить больше одной дочери. Фригг уже покарала нарушительницу семейного очага, забрав её жизнь. Ревновать к мёртвой? Я не настолько глупа, – фыркнула Виленна и с достоинством королевы села напротив меня, тщательно расправив складки платья.

– Богиня не дала мне счастья стать матерью сына, – тихо продолжила она, глядя куда-то мимо. – Род твоего отца обречён, и все, включая его, это понимают. Многие винят меня.

– Ты не виновата, мама, – поспешно ответила я, хотя и не имела права перебивать Виленну. Но видела, как ей больно, и моё сердце тоже разрывалось от этой невысказанной словами ноши.

– Откуда тебе знать? – резко оборвала порыв сострадательности мама и сердито посмотрела на меня. Я удивленно села на прежнее место и замолчала, хотя ещё минуту назад хотелось подойти и обнять её. – Ты слишком молода и неопытна, чтобы иметь право на подобные суждения. Даже жрицы Фригг не смогли дать однозначный ответ, почему я не могу родить сына. Беда в том, что они не знают. Только я знаю.

Вопрос вертелся на кончике языка, но я сдержалась. Лезть в душу в подобные моменты сродни тому, чтобы растоптать цветок, выросший у дороги вопреки воле небес. Тем более речь шла о той, кем я всегда восхищалась.

– Всё дело в обмане. Наш брак с него начался, и поэтому боги покарали меня отсутствием сыновей. Я не сказала твоему отцу, что у меня нет Дара. Сама боялась в этом признаться даже зеркалу. Ярл Эгиль, конечно, быстро обо всём догадался, но не отослал меня с позором, а подарил ребёнка. Тебя. Потом я узнала, что наша горничная беременна. Я родила, а следом и она. Спустя месяц та женщина умерла, – мама произнесла это почти с ненавистью и с нотками превосходства в голосе. – Твой отец сразу признался мне, что Альма его дочь, и он намерен воспитывать её как равную тебе. С небольшой оговоркой, конечно. Я была глупа и обиделась. Да так крепко, что не признавалась в следующей беременности, пока не начал расти живот. Так родилась Далия, а потом и остальные малышки. И ни одного сына.

– Отец снова?.. – я не могла произнести это ужасное слова "измена".

– Я ничего не знаю о других бастардах. Их нет, иначе бы Эгиль уведомил меня. Особенно о рождении сына. Я очень люблю твоего отца, Хильда, и даже сама была готова подобрать ему девушек для продолжения рода. Но Оракул богини Урд сказал, что сына у Эгиля не будет.

– Как ты можешь так спокойно говорить об этом? О других женщинах? – повысила я голос так, что Риг испуганно зафыркал со своей лежанки.

Виленна и впрямь сидела, словно статуя. Лицо матери было спокойно, глаза казались уставшими, но взгляд был твёрд, как и линия рта, вокруг которого еле заметной сеткой залегли мелкие морщинки.

– Я хочу, чтобы ты поняла, дочь моя, что для женщины любовь превыше долга, а для мужчины наоборот. И это правильно, так заведено с начала времён, – мать подошла и тонкими пальцами, унизанными перстнями, подняла мой подбородок, заставив посмотреть в глаза. – Ты дочь женщины, которая не смогла родить сыновей. Может, поэтому король отослал тебя? Чтобы не искушаться?

– Не знаю, – ответила я, глядя в строгие глаза Виленны, выступающие сейчас моей совестью. И судьями. – Уверена, что не поэтому.

– Уверенность – это хорошо, – Вилена отпустила меня и в раздумье обошла вокруг моего кресла, встав за спиной. – Женское сердце всегда знает правду, даже если разум стремится обмануться. Нам приказано не пускать тебя несколько дней в столицу. Но ты намерена вернуться. Зачем?

– Меня тянет туда, – неуверенно сказала я, боясь произносить это вслух. Возможно, Рагнар просто больше не желал меня видеть, но я чувствовала себя вдали от Драгского замка так, будто у меня вынули сердце и вставили вместо него холодный камень. И Дар снова перестал проявляться так ярко, как раньше.

– Я не пойду против моего ярла, Хильда. Надеюсь, как женщина ты меня понимаешь? – мама присела на колени и дотронулась горячей сухой ладонью до моей щеки. – И у меня нет магической силы, чтобы передать тебе её часть. Но я помогу советом. Вижу, что ты задумала. Помни, что король, как бы он ни желал иного, не женится на той, которая не может родить сына. Возможно, вначале тебе надо быть готовой доказать, что ты это сможешь. Используй свои способности или чужие, но понеси сыном.

Глаза матери хищно блеснули. Риг снова зашипел, приподняв голову от подушки.

– Избавилась бы ты от него, Хильда! – Виленна с опаской посмотрела на детёныша. – Зачем тебе дикое животное? Что за детские прихоти?!

– Так что мне надо сделать, мама? – вопрос был задан тоном, не терпящим смены темы. Конечно, я не годилась на роль невесты короля, как и Риг никогда не смог бы стать полноценным снежным барсом, чьи шкуры ценились дороже драгоценных камней. Но послушать, что скажет Виленна, мне было интересно.

Мама сделала шаг в сторону окна и произнесла:

– Чтобы что-то выиграть, иногда надо отдать всё, что имеешь. И быть готовой проиграть. Ты понимаешь, что, ступив однажды на этот путь, с него уже не свернуть? Может, тебе выбрать мужа среди соседей и жить с ним в довольстве и благополучии?

На щеках матери заиграл болезненный румянец. Она боролось с собой, не желая выдать тайну отца, и в тоже время стремясь помочь мне.

– Может, тебе, наконец, выбрать, на чьей ты стороне? – спросила я, и наши взгляды скрестились.

– На вашей. На стороне своей семьи, – добавила она с грустной улыбкой. – И прежде, чем ты сделаешь выбор, реши: что тебя связывает с Драгским замком? Стоит ли это того, чтобы потерять честь, здоровье, и даже жизнь? Королевы долго не живут, Хильда, а те, кто не родили сына, и подавно. У его величества огромный долг перед королевством, и он всегда будет превыше всего остального. Даже если по неопытности ты так не считаешь. Спокойной ночи, дочка!

Мама впервые назвала меня так, я даже оторопела. Виленна наклонилась ко мне и запечатлена на лбу поцелуй, словно я ещё была ребёнком, которому желают сладких снов.

Она вздохнула и обернулась на пороге, как в моём детстве, молодая, с уверенной улыбкой на полных губах:

– Но если считаешь, что твоё место там, дай мне знать. Некоторым вещам никто не сможет обучить тебя лучше матери.

Глава 2. Подозрения и странности

1

«Первый день был потрачен не зря», – подумала я, прежде, чем провалиться в глубокий сон. Я ожидала, что стоит добраться до мягкой постели, как никто, даже щенок Риг, не сможет пробудить меня, но ошиблась.

Сон был таким ярким и осязаемым, что казался более реальным, чем моё настоящее. Я снова вернулась в Драгский замок, вернее, никогда оттуда и не уезжала. Не было нашего последнего разговора с Рагнаром, он не отсылала меня прочь с трудновыполнимыми условиями.

Вместо всего этого мы завтракали в оранжерее, а утро было таким ярким и солнечным, будто в Северное королевство вернулось лето, каким оно описывалось в древних книгах, когда Мгла ещё не насылала на нас холод.

– Ты необыкновенная, – сказал Рагнар, отпивая остывший чай из фарфоровой чашки небесно-голубого цвета, но я сразу уловила настороженность, с которой был сделан этот комплимент. Нет, не так. Это был вызов, неудобный факт, от которого не получается отмахнуться.

– Что же во мне такого необычного, ваше величество? – с обидой спросила я, посмотрев в тёмно-синие глаза государя, сидевшего напротив. Я только сейчас заметила, что он одет по-походному, будто собирается на охоту в дальние угодья. Или на войну. Это наполнило меня тревогой, занозой засевшей в сердце.

– Боюсь, наступит время, когда я не смогу подчинить тебя. А сила, которую нельзя подчинить, слишком опасна, чтобы оставлять её в покое, – король, повертев в руках, медленно поставил чашку на стол и подошёл, подав руку, как для танца.

Я вложила ладонь в его, обтянутую чёрной перчаткой, и встала рядом, готовая последовать туда, куда скажет мужчина. Совсем не потому, что он правит королевством, а для того, чтобы и дальше чувствовать поддержку, которая не выражается словами.

Смешно прозвучит, но я только сейчас осознала, что нас связывает. Мой Дар. Он сияет гораздо ярче и распускается подобно цветку, тянущемуся к солнцу. Меня тоже тянуло к этому мужчине. Объяснить это влечение я не могла. Он, не сказать, что очень красив и совсем не учтив, но так и хочется внимать каждому слову. Прикажи он спрыгнуть с башни, я бы проклинала его, наговорила кучу гадостей, но не смогла бы ослушаться. Пусть не сразу, но я сделала бы это, вне всяких сомнений.

– Что это значит, ваше величество? – спросила я, затаив дыхание. Небо над нами посерело, затянулось тучами.

– Что твой Дар способен остановить время. Ты почувствуешь, когда оно иссякнет, – произнёс король и поцеловал мне руку, не сводя пристального взгляда, от которого я почувствовала себя обнажённой.

Через мгновение картинка размылась перед глазами, поглотившись беспросветной тьмой.

С криком на губах я проснулась и попыталась встать. Мягкий комок придавил грудь, я не сразу поняла, что происходит. Наконец, в темноте высветились два синих глаза, и тишину разрезало протяжное мяуканье.

– Ты что, испугался? – схватила я щенка барса и прижала к себе дрожащее тельце. – Вот ты глупенький! Я никому тебя не отдам.

Риг, словно понял, что я сказала, и перестал дрожать, принявшись радостно фыркать, словно ему в нос попало пёрышко от подушки.

Уложив детёныша на подушку рядом, я подошла к окну и раздвинула плотные занавеси, наполнив спальню лунным светом. Ночь была тихой и на удивление спокойной, словно передо мной за стеклом была не живая северная природа, а картинка из учебника, где Север рисуют дремлющим царством белого искрящегося снега.

Я помнила свой сон во всех подробностях. Даже боялась снова ложиться в кровать, опасаясь, что к утру изменит память. На душе было тревожно. Такие яркие сны не приходят из-за усталости или по воле случая.

Я рухнула на колени и коснулась лбом пушистого ковра, шепча молитвы Всеблагому и великой богине Фригг, покровительнице супружества, моля жителей вечно зелёного Асгарда помочь разгадать полученное знамение. Но никаких светлых мыслей в голову не пришло, я лишь с солёной горечью прикушенной губы осознала, насколько скучаю по Рагнару.

– Он не заинтересован во мне, – шептала я лунному свету. – Иначе никогда не отпустил бы. Не поставил невыполнимые условия. А я? Что мне за дело до дворцовых интриг?

И снова в груди занозой засели боль и тревога. Они были настолько сильны, что я всерьёз решила завтра же, поговорив наедине с отцом, отправиться обратно. Даже если в замке мне никто не предложит самой дрянной телеги!

Размышляя о надуманных сложностях, я задремала, свернувшись калачиком на полу. Над самым ухом слышалось громкое мурчание Рига. Тёплый комок лёг на мою бледную, казавшуюся рукой призрака или морока, руку, и наконец сон настиг меня, не позволив даже сдвинуться с места.

2

– Ярла, что с вами случилось? – всплеснула руками Батильда и придирчиво осмотрела меня с ног до головы. Удовлетворённо хмыкнув, дородная женщина с силой полярного медведя, помогла мне встать и уложила в постель, налепив на лоб холодное полотенце. – Что вы забыли на полу? Или в столице теперь все так спят, словно собаки?

Экономка мрачно возвела глаза к потолку и замолчала, вернувшись к уборке. С тех пор, как я вернулась, она лично прислуживала мне, выгнав всех горничных. Хотя было заметно, что фрин Батильда что-то не договаривает.

– Альма осталась в Драгском замке. Мы договорились, что я скоро вернусь, – начала я разговор сама, не дожидаясь вопросов старшей экономки.

Батильда была с нами, сколько я себя помнила. Кажется, Виленна говорила, что она попросилась к ней в услужение, когда мама вышла замуж. Поэтому для нас она была гораздо больше, чем просто прислугой. Почти членом семьи. И хоть отец вряд ли бы с этим согласился, я поверяла многие тайны именно ей, а не матери.

В судьбе Альмы экономка принимала самое деятельное участие, в тайне жалея её, когда в детстве мы с сестрами задирали воспитанницу ярла Эгиля. Конечно, прилюдно она не давала ей спуску, всегда твердя, что дочери ярла находятся в этом замке по праву рождения, а Альма – из милости.

Теперь, когда я знала правду о происхождении Альмы, жалость прислуги стала объяснима. Для всех них Альма была воплощением мечты. То, что отец, пусть публично и не признал в ней свою дочь, но дал образование наравне с нами, давало слугам надежду, что однажды одна из них сможет стать ярлой. Госпожой. Что узкие рамки клана благородных способны раздвинуться и дать шанс их дочерям и внучкам, хотя и ценой потери чести.

Мечта прислуги почти сбылась. Альма попала в Драгомир, столицу Северного королевства, и проживала в Драгском замке под одной крышей с государем.

– У неё есть благородный ухажёр с серьёзными намерениями, – приврала я ради Батильды и ей подобных. Пусть верят и надеются. Возможно, когда-то всё это станет обыденностью. Когда-то не слишком скоро. – Я не обижаю её.

– Дай вам Всеблагой счастья за ваше доброе сердце, – вздохнула Батильда, и на её круглом лице появилась почти материнская улыбка. Экономка отложила в сторону гребень и принялась заплетать мне косу.

– А этого зверя вы тоже решили увести с собой? – спросила она спустя пару минут. Слуги всегда суевернее господ, поэтому появление Рига они восприняли как дурной знак. Ещё бы, ведь найдёныш был бракованным барсом, похожим на тёмных духов, которыми пугают малых детей, когда те не хотят засыпать вечерами. – Оставьте вы окаянного, не нужен он вам!

– Я сама решу, что мне нужно! – резко ответила я, поймав в зеркале взгляд экономки. Та засуетилась и принялась извиняться. – Лучше доложи ярлу Эгилю, что я прошу позволения поговорить.

Батильда посмотрела с благоговейным ужасом и с таким рвением бросилась исполнять приказание, что я невольно улыбнулась. И вспомнила Марту, пепельно-русую горничную с такими невыразительными чертами лица, что она походила на белый лист бумаги. Отвернёшься – и уже не сможешь найти её в толпе. Идеальную шпионку, которая, однако, решила переметнуться на мою сторону, сделав ставку на перспективную, по её мнению, участницу отбора.

При воспоминании о жизни в самом сердце королевства, я почувствовала, что оставила там не только непризнанную сестру, но и часть души. Дар перестал развиваться, я ощущала себя наполовину опустевшим сосудом. И хотела спросить об этом отца.

Риг, воспользовавшись покрывалом, съехал с кровати и подбежал, косясь ярко-синими глазами, словно что-то хотел сказать мне. Я взяла малыша на руки и только тут заметила, насколько он потяжелел со вчерашнего вечера.

«Надо сказать сестрам, чтобы не кормили его до отвала», – и, приблизив замерший комочек к своему носу, прошептала:

– Ты поедешь со мной, Риг?

Руки опалило жаром, будто на ладони положили раскалённые угли, но уже через секунду пальцы опалил сковывающий холод. Я вскрикнула и чуть было не выронила щенка, но милостью богов удержала и спустила на пол. Риг тут же сел, словно собака, и уставился на меня немигающими глазами-блюдцами.

Думать о том, что он ведёт себя странно, я сейчас не могла. Эта мысль прошла по краю сознания, опалённого болью, и тут же оказалась задвинутой в чердак памяти, на полку под названием «обязательно подумаю потом, что всё это значит».

Боль и дрожь в руках прекратились так же внезапно, как и начались, будто по немому приказу. Я поднесла руки к лицу, чтобы разглядеть, что с ними не так, и ладони вдруг показались руками старухи. Голова пошла кругом, я почувствовала, что в спальне стало нестерпимо душно, будто кто-то открыл разом все шкафы с затхлыми, непроветренными вещами.

Перед глазами сквозь туман выступила картинка: огромные часы с вечно раскачивающимся маятником, которые, сколько я себя помнила, стояли в библиотеке. Они походили на уродливый шкаф и казались больше суровым стражником, зачем-то прикинувшимся неживым.

Я часто-часто заморгала, ощущая сквозь слёзы, что в глаза попали невидимые пылинки, и картинка исчезла. Комната снова стала прежний, а Риг, сидевший до того, как овчарка, на задних лапах, свернулся у моих ног калачиком, зажмурив глаза столь плотно, что сделался похож на клубок шерсти, из которых пряхи ткали ковры.

В дверь постучали, да так робко, что я еле расслышала и лишь чудом не почитала это продолжением видений. Что-то в родном доме они просто преследуют меня!

– Хозяин ожидает вас через полчаса в библиотеке, ярла Хильда! – незнакомая молодая худенькая девушка-подросток отвесила поклон и украдкой с милым провинциальным любопытством принялась разглядывать мои руки.

– Спасибо, иду, – кивнула я, уставившись на служанку, в свою очередь не спешившую уходить. На мгновение в глазах задвоилось, и внутренним зрением я увидела, что наступила глубокая ночь, а Риг, сидевший у ног, превратился в нескладного барса-подростка, лишившись очаровательной округлости боков. Но стоило отвести от него взгляд, как комната снова стала прежней.

Служанки не было, мы с Ригом внимательно посмотрели друг на друга. Он и вправду немного подрос, всего за один день! Интересно, почему отец решил, что это снежный барс, если его шкура так отличалась от шубок сородичей?

Вот обо всём этом я и собиралась узнать у ярла Эгиля. Чтобы там ни скрывал отец, я это выясню. Столько вопросов и случайных совпадений, что моё возвращение в родной дом стало казаться сном. Может, и нет никакого дома, я всё ещё нахожусь в Драгском замке и сплю, одурманенная магией соперниц или придворных целителей?

– Оставайся здесь, – облизнув пересохшие губы, приказала я Ригу. Щенок послушно лёг на прикроватный коврик и, положив тяжёлую голову с круглыми ушками на передние лапы, прикрыл глаза, всем видом показывая, что и не собирался никуда исчезать.

Вздохнув, я отправилась за ответами.

Глава 3. Мгла и все, кто с ней связаны

1

Я с нетерпением ждала нашей встречи, но в библиотеке было пусто.

Чуть позже, оглядев книги, подумала, что одиночество даже к лучшему. В конце концов, лучшего времени, чтобы поискать недостающие кусочки головоломки, может и не представиться.

Хлопнув в ладоши и произнеся нехитрое заклинание освещения, я получила в личное пользование ярко-белый шар, парящий над головой и помогающий в поиске нужного свитка. Вот только не знала, где именно искать сведения об Алой розе. Кому и почему дали столь странное имя и как так получилось, что эта девушка стала врагом короны?

Вопросы, ответы на которые, я была уверена, можно отыскать в недрах одной из самых древних библиотек королевства. Её собрал ещё мой прадед, любитель историй, которые не принято рассказывать в приличном обществе. А общество старательно делает вид, что их не существует.

– Найди мне что-то об Алой розе, – спросила я, не особенно рассчитывая на результат. Может, это имя новое, или король с братом придумали прозвище одной из нас и таким образом просто потешались над несведущими?

Однако светящийся Искатель вмиг устремился ввысь, застыв напротив верхней полки. Пришлось задействовать механизм, передвигающий лестницу до нужной секции, и забираться под потолок, надеясь, что отец не застанет меня за этим занятием. Отвечать на вопросы и лгать не хотелось, а рассказать правду я не имела права. Король, неважно как он ко мне относится, не давал позволения на то, чтобы я посвящала в государственную тайну свою семью. Мало ли, вдруг в будущем это отразится на близких самым неприятным образом?

Я провела пальцами по корешку книг, смахнув толстый слой пыли и чихнула, чуть было не свалившись с приличной высоты. Представляю, сколько было бы разговоров, сломай я руку или ребро?!

Вот она, "История значимых магических преступлений прошлого". Значит, сами Боги благоприятствуют поискам! Книга была столь объёмной, что у меня тут же сложилось впечатление, будто прошлое просто кишело преступниками. А те спали и видели, как бы повернуть естественный ход вещей в свою сторону и не останавливались перед возможными большими жертвами.

Положив книгу на стол, я пробежала глазами оглавление и сразу наткнулась на искомое. "Заклинание, меняющее сущность. Белая и Алые розы и прочие виктимизаторы".

"Если незамужняя дева принесет своё девство прилюдно в жертву ради чужих идеалов, то этим самым она многократно усилит магическую энергию не только того дела, которому взялась служить, но и свою собственную. При этом главное её стремление или черта характера приобретёт чудовищно-гротескную форму, со временем неизбежно приведя к изменениям во внешности. Белая, чистая роза станет Алой, обагрённой жаждой крови, а чудовище, таящееся внутри, проглянет сквозь самые миловидные черты".

Выходит, не такое уж это редкое явление, раз ему посвящена целая глава.

Я углубилась в чтение, торопясь и оглядываясь на дверь, желая закончить раньше, чем придёт отец. Многое из написанного высокопарным слогом было мне непонятно, кое о чём я даже намеревалась спросить у ярла Эгиля, зная, как он любит здесь бывать и наверняка сможет объяснить некоторые неточности. Но для этого в основном должна была разобраться сама.

Свет Искателя, зависшего над головой, стал тусклее, напоминая о том, что время, отпущенное на этот свиток, истекает. Видимо, он содержит настолько важные сведения, что изучать их тщательно можно только с позволения хозяина.

Дверь заскрипела, и на пороге появился отец. В небольшом круглом пространстве библиотеки он казался ещё выше, чем был. В черных длинных волосах появились серебряные пряди, словно землю припорошил первый снег, предвестник грядущей зимы.

– Добрый день, ярл Эгиль! – я присела в глубоком реверансе. – Вы приказали явиться, и вот я здесь.

– Встань, Хильда, я посмотрю на тебя, – сильные руки отца нежно обняли меня и подняли на ноги. – Как ты выросла!

– При всём уважении, отец, я такой же, какой и была, – возразила я, ныряя в родные объятия.

– Я не имею в виду твой физический облик, Хильда. Ты выросла как Маг. Я чувствую силу, которая бурлит в тебе, – отец взял меня за руку и, делая вид, что не замечает открытой книги, усадил в кресло, опустившись в другое напротив. – И замечаю это не один. Я хотел поговорить с тобой, Хильда, не только как с дочерью, но и как с равной. С соратником по той борьбе, что наша семья ведёт не одно столетие. Пришла пора поговорить начистоту.

Я сидела и внимала речам отца, а внутри нарастала тревога. Ничто не предвещало плохого исхода, я была в родном доме, среди близких, но на душе становилось всё неспокойнее. Замок представлялся мне ещё более таинственным, чем королевский.

– Я хочу сегодня же уехать, – перебила я ярла Эгиля, чем, к своему удивлению, не вызвала его гнев.

– Я ожидал таких слов, Хильда, – с грустью ответил отец. – И мне жаль тебя огорчать. В столицу ты больше не вернёшься. По крайней мере, пока это зависит от меня.

Я хотела было возразить, даже поднялась с места, как пол ушёл из-под ног, и свет погас. Дар проснулся, в груди стало тесно, сердце сжало обручем, а в кончиках пальцев рук я ощутила сильное жжение. Вероятно, отец проверяет мои силы. Что ж, так тому и быть!

Мне ли не знать, что абсолютной темноты не бывает! Я обернулась и закрыла глаза, доверившись Дару. Вытянув руки, пошла на молчаливый зов, который слышала даже сквозь тишину.

– Я не останусь, отец, – сказала я тихо, подойдя к нему со спины.

– Останешься. Таков приказ его величества, – твёрдо произнёс отец, по мановению руки придав библиотеке прежний вид. – Я не могу ослушаться, сама понимаешь. Ты только что доказала силу своего Дара. У меня нет сына, значит, тебе и быть преемницей. Король мудр не по годам, он знает, что тебе предстоит сдерживать Мглу…

Отец улыбнулся и подал руку, но я не спешила её принять. Пусть какая-то часть меня ужасалась подобному поведению, другая же только и жаждала быстрее уехать в Драгомир.

– Не пытайся оспорить судьбу, данную тебе при рождении, Хильда, – нахмурился отец и отступил на шаг, оглядывая меня с ног до головы. – Боги такого не прощают.

– Если моя судьба быть здесь, почему тогда, ярл, Дар развился именно там…, – я хотела сказать "рядом с королём", но вместо этого добавила нейтральное: – …в Драгском замке?

Отец вздохнул и, повернувшись ко мне спиной, подошёл к столику, где осталась лежать раскрытой книга о магических преступлениях прошлого. Искатель давно рассыпался на тысячи маленьких искорок, но ярлу Эгилю хватило несколько раз взглянуть, чтобы понять, что я искала.

– Тебе, должно быть, известно, что в жилах Виртанен течет чужеземная кровь?

Я кивнула. История знатных родов королевства всегда казалась мне наискучнейшим предметом. Какая разница, кто являлся чьим прародителем?! Это было так давно. Важно, что наш род никоим образом не связан со Сваргами, а остальное…

– Кровь одного из магов по Ту сторону, – отец выразительно замолчал, смотря мне в глаза. В их черноте я угадывала страшный ответ: Мгла. Именно поэтому мы можем сдерживать её. – Мгла – живая магическая сила, природа которой нам до конца не известна. Хильда, часть её силы течёт в нас, а Сварги… Тебе известно, что первый из них, когда его власть была под угрозой, заключил сделку со Мглой? Этого не напишут в учебниках, но такова правда. В этой библиотеке я нашёл упоминание. Вполне объяснимо, что у вас с его величеством, да продлит Всеблагой его дни, есть нечто общее.

Я стояла ни жива, ни мертва. Предок заключил сделку с Мглой? Как вообще можно заключить сделку с вязким туманом, пусть и магическим?

– Так видим её мы, но такова ли Мгла, никто не знает, – отец отмахнулся от моего наивного вопроса. – Да это и не наше дело!

Он подошёл ближе и, сжав плечи, повернул меня к свету:

– Хильда, останься. Ты сама сможешь выбрать мужа. Вопреки всем правилам я не буду препятствовать этому. Тебе кажется, что ты влюблена. Но разлука по-разному действует на мужчин и женщин. Тебе тут же найдётся замена, если уже не нашлась.

Он аккуратно убрал за ухо выбившуюся из моей причёски непослушную прядь волос.

– Только не сделай тот выбор, о котором пожалеешь.

Я присушилась к себе и грустно улыбнулась, понимая, что он, вероятнее всего, прав, но Дар тянул меня не хуже каната. Да, возможно, я пожалею. Но ещё больше стану жалеть, если не попробую.

«Я помогу тебе», – послышался в голове чужой голос. Низкий, шипящий, от которого мороз пробирал до костей, и в тоже время хотелось ему довериться.

– Не сделаю, отец, – мягко ответила я. – Я уезжаю сегодня же.

– Что ж, я так и думал, – холодно ответил отец и, хлопнув в ладоши, привёл книги в движение. Я понимала, что всё это морок, но выглядело устрашающе.

Отец исчез, я очутилась среди летающих книг, страницы которых вместо чернил были исписаны огненными символами. Книги всё росли, мечась так, что круг постепенно сужался.

Всё было так реально: огненные буквы спрыгнули со страниц и обступили меня со всех сторон, всё увеличиваясь и скалясь, словно хищные звери. Я понимала замысел отца: если испугаюсь его Дара, то как смогу противостоять другим, более искусным и изощрённым. И в тоже время он хотел доказать, что я не готова.

Буквы приблизились настолько, что для того чтобы увидеть их в полный рост, мне пришлось задирать голову. Покалывание в руках стало похожим на ожог. Раз-два! И буквы стали одна за другой взрываться, обсыпая меня золотистыми искрами, которые исчезали раньше, чем касались кожи.

Золотистый водопад продолжался ещё некоторое время, а я радовалась, что выиграла эту маленькую битву, что Дар настолько усилился, что смогла противостоять отцу, которого всегда считала самым сильным Магом Северных окраин.

– Очень хорошо, Хильда, – произнёс отец, и я открыла глаза, с радостью отметив, что всё в очередной раз стало как прежде. – Ты доказала, что имеешь право выбирать.

Ярл Эгиль подошёл ближе и поцеловал меня в лоб:

– Только не огорчай нас скорым отъездом, похожим на бегство, – его тёмные глаза блеснули, словно два омута, поймавших свет луны. – Завтра на рассвете всё будет готово. Отдохни перед дальней дорогой. А теперь иди!

"Беги, немедленно!" – шипящий голос заполнил голову. Дар, словно птица, запертая в клетку, требовал выпустить его на волю.

И я подчинилась.

– Хорошо, мой ярл, – я склонила голову, выказывая полную покорность и желая скрыть смятение. Мои родители никогда не причинили бы зло своему ребёнку. С приказом короля я разберусь позже, заставлю его величество ответить, почему он отдал такое распоряжение. Неужели правда хотели избавиться от меня, забыть и никогда не видеть?!…Нет, я уверена, причина не в этом! Что же я такое говорю?!

– Ты устала, Хильда. Это нормально после применения дара, – отец сейчас словно помолодел, и я прекрасно понимала, почему мама полюбила его. Ярл Эгиль умел быть обходительным и обаятельным, когда хотел. Как принц из детской сказки.

И всё же я ему не верила. Внутреннее зрение показывало мне отца таким, каким он и был, когда я покинула дом. Фальшивая проседь, морщинки, только усталость в глазах была настоящей.

– Иди, – повторил отец и проводил меня до дверей библиотеки, передав на руки Батильде, по старой привычке крутящейся близко к двери, чтобы слышать всё, что творится по ту сторону.

– Ярла, пойдёмте, пожалуйста! – затараторила она, всплеснув руками и умильно смотря на меня.

Я кивнула и отправилась в комнату, всё ещё не понимая, что не так. И почему Дар говорит, что всё вокруг морок. Зачем родителям понадобилось это представление? Чтобы задержать меня, уговорить остаться?

Нет, не только поэтому. И шипящий голос в голове. Откуда он?

– Аккуратнее, ярла Хильда, – Батильда во время подхватила меня под локоть. Я чуть не споткнулась о Рига, развалившегося на пороге. – Ох, окаянный! Брысь отсюда!

Барс недовольно фыркнул и встал в полный рост. Посмотрев на него, я, наконец, поняла, в чём дело.

2

Риг вытянулся и возмужал. Перестал быть детёнышем и скорее напоминал барса-одногодку. На его короткой, но пушистой шёрстке проступили светлые пятна.

– Брысь, кому говорят! Чуть из-за тебя, преёмыша, ярла не упала! – продолжила как ни в чём не бывало распекать Рига Батильда и погрозила ему внушительным кулаком, словно зверь так и остался тем кутёнком, которого легко можно оттаскать за шкирку.

Риг едва скользнул по ней взглядом и уставился на меня ярко-синими глазами, в которых почудился зов. Зверь в два прыжка очутился у дорожного сундука, который так и стоял полностью не разобранным, будто только и ждал отправления в путь.

Таких совпадений не бывает! Я не стала спрашивать экономку, почему та не замечает разительных изменений во внешности барса. У меня имелась догадка и на этот счёт!

– Батильда, – начала я разговор, войдя в комнату. – А какой сейчас час? Странно, что в такой большой комнате нет часов, а мои карманные почему-то остановились ещё вчера.

– Так дайте их мне, дорогая ярла. Я скажу Симону, он вмиг починит! – готовность помочь была неподдельной, что лишь подтверждало мои опасения. Слуги, не обладающие Даром, не могли заметить искажение времени под воздействием магии. – А про время, это вам не ко мне, ярла. Как прозвучит вечерний гонг, так я и прекращаю суетиться. И то, иногда верчусь потихоньку, хотя ярла Виленна меня и ругает. Так пока сила есть, почему бы и не покрутиться?!

Батильда, несмотря на полноту, двигалась быстро, и предметы в её руках, будто сами складывались как надо. Она уже достала сорочку и приготовилась помочь мне раздеться.

– Я очень вами дорожу, фрин Батильда. Спасибо за всё, – сказала я, чувствуя, что пришла пора прощаться.

Не дав экономке времени сообразить, что к чему, взмахнула рукой перед её лицом, наведя морок.

– Что вы, что вы! – распиналась экономка перед моей копией. – Зачем пугаете свою кормилицу?! Не говорите так, будто прощаетесь. Вы ведь только приехали!

Я кинула взгляд на Рига, и тот понял мой приказ с полуслова. Зверь в два прыжка встал рядом и двинулся следом, стоило мне направиться к двери.

Оглянувшись назад, я увидела, что Батильда одевает мою копию, а та в подробностях рассказывает о том, как ей было одиноко в Драгском замке и как она рада, что вернулась домой.

3

– Так ты тоже хочешь, чтобы я вернулась, – полуутвердительно сказала я, обращаясь к зверю. Барс замурчал, всё так же не отставая ни на шаг. – И растёшь быстро, и говорить умеешь. Возможно, мне стоит опасаться тебя больше, чем всех остальных.

Риг ничем не выдал, что понимает, и я ускорила шаг, желая быстрее вернуться в библиотеку. Именно там и надо было искать ответ.

Напольные часы стояли на прежнем месте. Те самые, что я узнала в последнем видении.

– Ты хотел показать мне их, верно? – спросила я зверя, занявшего наблюдательный пост у двери. Тот не удостоил меня внимания, разглядывая узоры на паркете.

Я махнула рукой. И без этого я поняла, в чём дело. Стоило взглянуть на циферблат, как ясно увидела, что сделал отец. Время замедлилось, маятник двигался, будто заколдованный и погруженный в сон, и Риг своим превращением во взрослого, хотел показать мне именно это!

Сколько же прошло времени, с тех пор как я вернулась домой? Неужели больше отпущенных королём пяти дней?

Сердце заколотилось часто-часто, картинка перед глазами затуманилась, но я быстро взяла себя в руки. Что толку плакать? Надо действовать, пока ещё есть хоть малейшая надежда.

Вот только как? Я беспомощно застыла посреди библиотеки, не зная с чего начать. В голову лезла всякая чушь, подобно той, что я должна вцепиться в густой подшёрсток Рига. Было бы здорово, если бы чудо-зверь сам всё исправил. Жаль, что так бывает только в сказке!

Закрыв глаза и сосредоточившись, я положила горячие ладони на равнодушную гладь часового шкафа. Казалось, что я пытаюсь сдвинуть гору! По лбу и щекам лился пот, но я не отступала, надавливая на шкаф, ставший для меня олицетворением закрытой двери. Почему выбрала именно его, я не смогла бы ответить. Видение подсказало? А с каких пор я стала им доверять?

На этот вопрос получить ответ проще простого: с того момента, как ко мне пришёл Риг. Не собака и не кошка, не барс. Зверь с той стороны тьмы.

Дверь поддавалась. Я ясно видела, что это именно она. Откуда во мне сила, способная поторопить время? Дзинь! Тонко, словно струна, зазвенела стеклянная дверца, осколки посыпались к моим ногам, да так и остались лежать мелкими самоцветами. Маятник будто сошёл с ума и быстро, так что я еле успевала следить, отсчитывал минуты, превращающиеся в часы.

– Так, – сказала я, переводя дух. – И что дальше?

– Тебе пора сделать выбор. Ещё раз, – послышался за спиной голос отца, в котором я уловила напряжение и отчаяние. – Теперь тебе никто не помешает, Хильда.

4

Я вздрогнула и обернулась, вытерев рукавом платья крупные капли пота, повисшие на кончике носа. Однако, посмотрев на ткань, поняла, что это не вода, а кровь.

Вместе с отцом, разодетым как на королевский приём, стояла Далия. Она казалась мне совсем большой, я привыкла думать о сестре не как о погодке, а как о малявке, крутящейся под ногами и претендующей на мамино внимание. А сейчас она как никогда напоминала Виленну, только ту, какой она должна была быть в пору восшествие на брачное ложе.

Они оба, сначала отец, а потом сестра, молча опустились на колени и склонили головы. Я в недоумении смотрела на них и уже было хотела кинуться к родным, умоляя подняться. Неужели это из-за отбора? Ладно, горничные в Драгском замке, но семья не могла видеть во мне реальную претендентку на место подле короля…

Я перевела взгляд под ноги, туда, где самоцветами рассыпались мелкие осколки стеклянного шкафа, и поняла, что отец и Далия склонились вовсе не передо мной.

Они смотрели на Рига, который теперь совсем не походил на барса или другую большую кошку. Череп взрослого зверя вытянулся, сделавшись похожим на лисий или волчий, лапы стали массивнее, а хвост длиннее, украсившись на конце пушистой кисточкой. Рядом со мной сидела большая собака, лишь ярко-синие глаза выдавали в громадном звере, доходившем в холке мне до пояса, прежнего Рига.

– Приветствуем тебя, Гарм, – произнёс отец, опускаясь на одно колено, с невозмутимостью, показывающей, что при всём уважении он обращается к равному. – Мы не будем мешать, но согласно договору, и ты не влияй на выбор.

– Кто это? – я сглотнула вязкую слюну, наполнившую рот.

Однако страх сразу прошёл, стоило зверю глянуть на меня так, как смотрят собаки на хозяев: снизу вверх. Преданно и доверчиво.

– Гарм – страж Мглы, – ответил отец, поднимаясь с колен и помогая встать Далии. – Он появляется, когда эта сила решает, что одному из тех, кто может быть ей полезен, нужна помощь. Небескорыстная, Хильда, и цена будет оговорена позже. Похоже, по какой-то немыслимой для меня причине, Мгла решила помочь тебе.

– Откуда ты знаешь? – спросила я, до конца не полагаясь даже на того, кому раньше безоговорочно вверила бы свою жизнь. – Как можно договариваться с врагом? С тем, от кого мы должны защищать границы?

На всякий случай я отодвинулась и от Гарма, который продолжал сидеть, высунув язык и склонив голову набок, разглядывая узор на полу. То, что зверь прислушивался, выдавали лишь большие острые уши, словно локаторы, направленные в нашу сторону.

– Потому что иногда угроза изнутри более весома, чем извне, – отец говорил размеренно, не сводя с меня глаз, чтобы я могла убедиться, что ярл Эгиль абсолютно серьёзен. Далия стояла позади ни жива, ни мертва, и я не сразу поняла, зачем отец привёл сестру. Это ведь может быть опасно для неё!

– В тебе силён Тёмный Дар, – продолжил Эгиль, – и часть его принадлежит ей. Я не знаю всех помыслов Мглы, никто не знает…но, вероятно, это связано и с семьёй короля. Не возвращайся, Хильда!

Пока я слушала эти речи, не заметила, как отец с Далией приблизились настолько, чтобы, сомкнув руки, создать достаточно сильный морок, даже я не смогла бы разорвать магическую сеть, быстро сообразив, где правда, а где сон.

И формально, это не будет считаться насилием, ведь они используют мой же навык. Какой же я Маг, если позволила обыграть себя на своём же поле?! И уши развесила, дурочка!

Гарм, будто всё сказанное совсем не относилось к нему, продолжал сидеть на задних лапах, не интересуясь ни людьми, ни их страстями. Эх, пока я ещё не погрязла в чужом мороке, надо действовать:

– Простите, ярл Эгиль, но вам придётся довольствоваться другой преемницей! – выкрикнула я, кивнув оробевшей Далии, и кинулась к Ригу. Густая шерсть оказалась мягче пуха, зверь покосился на меня и чуть заметно вильнул хвостом.

Отец и Далия что-то закричали, но слов я не разобрала. Через мгновение, не успев на прощание махнуть рукой родным, я почувствовала, что не могу пошевелить даже кончиком пальца. Риг вскочил на ноги, фыркнул и встряхнулся. Невидимые капли попали на мою кожу, и всё разом поглотила Тьма, находясь внутри которой я слышала рядом только шумное дыхание Рига.

Глава 4. Внезапное возвращение

1

Я не падала, но парила, чувствуя лёгкость во всём теле, голова была настолько свободна от подозрений и забот о будущем, что я даже не хотела возвращаться к прежнему состоянию тревоги. Побыть бы вот так чуть дольше!

Но вот Тьма выпустила меня из кошачьих объятий, я бы сказала, выплюнула в реальность. Я сидела на полу в оглушённо-безумном состоянии и никак не могла унять головную боль, железным клювом бьющую в затылок с монотонностью падающей капли.

Рядом жалобно замяукал Риг, и картинка перед глазами стала чётче.

– Как вы? – прошептала я, не зная, как обращаться к стражу. По нраву ли такому грозному посланнику то прозвище, которое я ему дала?

Обернувшись, сгребла зверя, снова принявшего облик бракованного котёнка снежного барса и прижала к себе дрожащее тельце. Выглядел Риг так, будто наше стремительно перемещение отобрало слишком много сил, и это взывало во мне щемящее чувство жалости.

– Миленький, ну потерпи, – шептала я ничего не значащие глупости, одновременно оглядываясь по сторонам.

И сразу поняла, где нахожусь: в том самом крыле Драгского замка, которое вело к моим прежним покоям участницы отбора. Что ж, видимо, судьба вела меня именно туда, куда тянуло и сердце. Оставался один вопрос: сколько прошло времени, с тех пор как я покинула столицу. Неужели опоздала?

Вокруг было подозрительно тихо. Я встала, полная решимости бороться за своё место в отборе. Если и раньше была уверенность в своих силах, то теперь с поддержкой зверя мне будет гораздо спокойнее и легче выяснить, кто из участниц отбора виновен в государственной измене. А там, пусть уж Пьерсон и ему подобные вылавливают всех причастных!

Я подошла к двери спальни и остановилась в нерешительности, прислушавшись к тому, что происходит внутри. Риг свернулся на руках калачиком и, кажется, заснул. Затаив дыхание, я прикоснулась к двери, ощутив тёплую гладкость лакированного дуба.

Всё было так сказочно, что не верилось в реальность происходящего. Гарм, страж Мглы, о которой я привыкла думать, как о могущественной, но безликой силе, а она оказывается обладает разумом! Если даже её посланник способен в одно мгновение переместить человека и безо всякого специально созданного Портала, то на что способна она сама! И главный вопрос: что потребуется взамен?

Дверь внезапно отворилась, и я лицом к лицу столкнулась с Альмой, незаконнорожденной сестрой. Дурёха побледнела и вскрикнула, зажав рот руками, будто увидела призрак.

– Ой, – только и сумела произнести она, схватив за руку, желая убедиться, что я настоящая. – Как вам это удалось?

К щекам девушки прилил густой румянец, она только открыла рот, чтобы сказать ещё что-то, как я втолкнула Альму в спальню и аккуратно, но плотно прикрыла за собой дверь.

– Здесь есть кто-нибудь ещё? – прошептала я, оглядываясь. Комната выглядела чистой и нежилой. – Сколько меня не было?

Вот за что ценю сестру (пусть и разглядела это совсем недавно), так это за быстроту реакции и соображалку, как говорят слуги. Альма кивнула и ответила кратко:

– Уже вечер. Через час и тридцать две минуты истекает пять дней. Я уже и не надеялась, что успеете. Как вам это удалось?

Не успела я ответить, как сестра заметила Рига, всё ещё дремавшего на моих руках.

– Ой, какой хорошенький! Откуда вы его взяли, это ведь барс, правда? – зашептала она, бросая опасливые взгляды на дверь, пока я аккуратно переложила Рига на большую и широкую кровать. – Марта с минуты на минуту должна явиться. Чтобы засвидетельствовать, что вы опоздали, разумеется.

Чувство превосходства, мелькнувшее во взгляде Альмы, говорило лишь о том, что сестра рада утереть нос столичной горничной.

– Вот у неё лицо вытянется при виде вас! Всем уже растрезвонила, что так и знала, мол, "черноволосая ярла не выдержит". А давайте я прямо сейчас её позову, что тянуть-то?!

Не дожидаясь позволения, она, приосанившись, направилась к выходу.

– Погоди ты, Альма, – засмеялась я, радуясь, что всё пережитое не сон, и я на самом деле вернулась, да ещё и вовремя. И просто тому, что кто-то здесь меня ждал! Если бы только не одна Альма радовалась моему возвращению! Ладно, подумаю об этом позже, когда предстану перед его величеством лично…

– Очень рада снова тебя увидеть! – медленно и без всякой улыбки произнесла я, глядя Альме в глаза. Сестра недоверчиво прищурилась, хмуря белесые брови.

– Да не смотри ты так! – отмахнулась я, видя недоверие.

Ладно, будем действовать постепенно. Я, может, сама, несмотря на воспитание и увещевание Виленны, только сейчас поняла, что мы с Альмой не чужие. И когда весь мир, возможно, будет против меня, это более чем важно.

– Ну, побегу? – спросила сестра, потупив взор и переминаясь с ноги на ногу. И не дожидаясь ответа, озорно посмотрела на меня и, быстро чмокнув в щёку, бросилась выполнять поручение, которая сама же и придумала.

Стило ей выйти за дверь, как Риг приподнял голову с круглыми, как у настоящего барса, ушками и посмотрел на меня внимательным взглядом.

– Так что вам от меня нужно? – спросила я на удачу, заметно нервничая. Шипящий голос в голове, вероятно, принадлежал Гарму, но услышать его снова было бы некомфортно.

Риг мяукнул и зевнул. На сегодня разговора не будет. Оно и к лучшему, стоило мне опуститься в кресло, как накатила усталость и сонливость.

При мысли о мягких подушках, которые я видела перед собой, сладко заныло всё тело, но тут в дверь деликатно постучали.

2

Я вздохнула и разрешила войти тому, кто был по ту сторону двери. Это оказалась Марта. Девушка со времени нашей разлуки заметно похорошела и приосанилась, словно Пьерсон повысил её в должности или как-то отметил.

– Вы вернулись, ярла Виртанен! – произнесла она с благоговением и поклоном. – Позвольте засвидетельствовать своё почтение и выразить большую радость.

– Мне передавали, – начала я, не меняя позы и заручившись одобрительным взглядом Альмы, выглядывающей из-за плеча горничной, – что ты не верила в мой успех.

Марта ни капли не смутилась:

– Так и было, ярла, каюсь. Я была очень…расстроена и по глупости своей не понимала широту вашего замысла, ярла, – горничная выглядела слегка растерянной, но говорила гладко и бойко, лишь изредка опуская глаза, как бы признавая свою вину, но в тоже время с видом человека, введённого в заблуждение. – Но теперь, моя королева, я больше так не оступлюсь.

Альма фыркнула и хотела было сказать всё, что думает о верности Марты, но я жестом приказала сестре молчать. У нас слишком мало союзников, чтобы можно было терять последних, и шпионка Пьерсона – именно тот человек, от которого можно узнать много полезного. Сплетни, или всё то, что скоро станет достоянием общественности.

Стоит её простить, как Марта, желая доказать свою преданность, выдаст мне все последние сплетни и не только.

– Посмотрим, – холодно сказала я, во всю следуя советам матери. Уж Виленна знала как поставить себя со слугами, чтобы те признали истинную госпожу.

Я встала и медленно подошла к окну, обернувшись так, чтобы лицо оставалось в тени:

– Расскажи пока, что говорили о моём отсутствии? Только не утомляй пересказом бесполезных сплетен. Лучше вкратце передай слова своего начальника.

Я понизила голос и сделала шаг вперед, смотря на горничную так, будто это она была Алой розой.

– Так…Ничего особенного… Мол, король не хочет видеть вас, но вам удалось…, – тут Марта покраснела и запнулась, а потом, как зачарованная, произнесла без малейшей заминки: – … использовать Чары дурмана. Ярл Пьерсон полагает, что именно поэтому его величество отослал вас, но, не желая быть несправедливым, дал шанс вернуться.

Конечно же! Пьерсон мог так думать: Чары дурмана – вещь интересная, но недолгостойкая. Добавишь в еду или питьё со специальными словами – и объект твой, пока не пройдёт пара дней или около того.

– Ярл Министр Безопасности считает меня всемогущей, – усмехнулась я, не теряя из виду Марту. – Эти Чары давно заперты в Башне Надзора, а еду короля пробуют не только стандартные стольники, но и обученный узнавать подобное Маг.

Обмануть всех и достать средство, почти превратившееся в легенду, нереально.

– Возможно, ярл Пьерсон специально говорил это, чтобы утаить свои истинные мысли, – робким голосом предположила Марта, застывшая посреди комнаты. – Он очень скрытен, ярла, и никому не доверяет.

– В отличие от нас, – хмыкнула Альма, стоявшая у двери со скрещенными на груди руками.

Сестра всегда отличалась крепким здоровьем и вполне могла постоять за себя. В том числе и не выпустить Марту, взбреди той в голову пробираться к выходу силой.

– Ладно, с Пьерсоном разберёмся позже, – произнесла я, опускаясь в кресло и расправляя складки на платье. Точь-в-точь, как Виленна при нашем последнем разговоре. – Лучше приготовь ванну и выбери какое-нибудь платье. Не слишком парадное, скорее, наоборот, скромное.

Я задумалась. Безумие – отправляться к королю без приглашения. Мне такое удавалось, но один и тот же снег не выпадает дважды. И всё же, казалось, чем скорее я поговорю с его величеством, тем лучше будет для нас обоих.

Когда я очнулась от раздумий, Марта уже убежала выполнять поручение.

– Мне сейчас показалось, что вместо вас приехала ярла Виленна, – очнувшись от оцепенения, произнесла Альма, возвращаясь к работе.

Гардеробный шкаф скоро опустел, и подходящие платья веером расположились на кровати. Риг фыркнул и чихнул, а потом, осторожно обнюхав, передней лапой попробовал подцепить кружево одного из них.

– Ты недолюбливала её, – сказала я, взяв зверя, выглядевшего как котёнок, и вернув на подушки. Пусть он и всемогущий Страж, но портить мои немногочисленные платья позволения не дам!

– Да, – Альма с опаской посмотрела на Рига, зашипевшего так, будто он был взрослым барсом. – Она меня тоже. Но, к счастью, не обижала, скорее, не замечала.

– Уже повезло, – усмехнулась я, выбрав чисто-белое, с чёрным кружевом на подоле. Достаточно закрытое и целомудренное, чтобы король не подумал, что я снова пришла предлагать себя. Ох, вечно я поздним вечером делаю визиты! Тут сложно не подумать чего дурного… – Главное, что ты здесь. И возвращаться обратно не собираешься.

– А как вы-то вернулись вовремя? – Альма, бросив взгляд в сторону закрытой двери ванной комнаты, подошла ко мне со спины и принялась расшнуровывать платье.

– Мой Дар, оказывается, не так прост, как я привыкла думать, – уклончиво ответила я. Шум воды и шорохи в ванной утихли.

– Всё готово, ярла, – Марта вышла на средину комнаты и присела в реверансе, будто на официальном приёме. Она, вероятно, упивалась собственной ролью и тем, куда это может привести. – Разрешите вам услужить?

Вздохнув и мысленно посетовав на то, что просить Марту вести себя не как фрейлина бесполезно, я, конечно, согласилась. В итоге, когда меня привели в порядок и одели было уже слишком поздно, чтобы делать визиты. Даже для меня, проникшей в самое сердце королевства в обход всех заслонов.

– Нет, с визитом к его величеству придётся обождать, – с сожалением произнесла я, обращаясь к своему отражению в зеркале. Девушка по ту сторону стекла выглядела словно невеста, только в лице не было ни кровинки, а глаза, напротив, сияли, словно чёрные агаты.

– Не придётся, ярла Виртанен, – произнёс знакомый бархатный голос. Только на этот раз в его интонациях мне послышались стальные нотки и морозный холод равнодушной зимы.

Глава 5. Как вам это удалось, ярла?

1

– Ваше высочество! – ахнули горничные. Альма чуть заметно толкнул меня, давая время подготовиться и натянуть на лицо улыбку.

Я помнила принца Карла, как обаятельного и вполне приятного брата короля, глядя на изысканные манеры и лёгкость в движениях которого, многие задавались мыслью о несправедливости судьбы.

Весёлый король – именно то, чего жаждали придворные. Монарх, увлечённый не политикой, а дамами и балами – вот каким им виделся принц. Рагнар же был слишком…въедливым и подозрительным, не позволял вести игру у себя за спиной. Интересно, как он переживал моё отсутствие? Заметил ли вообще?

– Ярла Виртанен, позвольте поздравить вас с возвращением, – принц подошёл с улыбкой на лице, от которой мне сделалось спокойнее. И всё же металл в голосе настораживал.

Его высочество поцеловал мне руку и предложил лично сопроводить в покои короля. Я ожидала, что Гарм будет против, но мягкий паршивец спокойно дрых на моих подушках, развалившись на спине и раскинув лапы чёрными подушечками вверх.

"Сейчас?" – мысленно ужаснулась такому откровенному предложению, но вслух ничего не сказала, только кивнула и приняла предложенную руку. Глупо строить неприступную добродетель, брат короля, конечно, в курсе моих посещений его величества в неурочный час.

– Я всегда болел за вас, – принц Карл шёл по пустому коридору неторопливым шагом, видимо, настроенный на разговор. – Но вы превзошли все мои смелые ожидания.

– Я очень польщена, ваше высочество, – произнесла я в ответ. Интуиция подсказывала, что принц настроен совсем не дружелюбно.

– Такое удивительно-своевременное возвращение вызовет пересуды, – продолжал его высочество, будто рассуждал сам с собой. – Могут заподозрить, что оно произошло в обход правил, не без помощи королевской семьи. Сами понимаете, ярла, в нынешнее неспокойное время такая слава его величеству ни к чему.

– К чему вы ведёте, ваше высочество? – я остановилась и посмотрела на принца, который в свою очередь тоже смотрел на меня без тени улыбки на холёном породистом лице. Я чувствовала себя на допросе, появилось холодное предчувствие чего-то неприятного.

И оно не заставило себя ждать. Виски сжал невидимый обруч, холодное железо которого я ощущала на коже.

– Как вам это удалось? – бархатный голос звучал приглушённо и усиливал боль в голове. Он звучал внутри, отражаясь многократным эхом. Было невозможно открыть глаза, а значит, и спастись от навязчивого вопроса принца.

Крепкие руки встряхнули меня. Чувство давления ослабло.

– Кто вам помог? – вопрос изменил тональность и теперь звучал почти ласково, словно забота близкого друга.

– Мой Дар, – ответ прошелестел так тихо, словно дал его кто-то другой.

– Неправда. – Обруч спал с головы, мошки перестали летать перед глазами, и я смогла разлепить веки. Голова осталось тяжёлой, но боль ушла. Я чувствовала слабость, однако не желала её показывать.

– Пожалуй, я провожу вас обратно, ярла. Вы слишком устали,– и снова передо мной был дамский угодник, к которому все привыкли и которого совершенно не опасались. Но я не позволяла глазам обмануть себя.

Родимое пятно на лбу принца приобрело сине-фиолетовый оттенок, а ободок кожи вокруг него, наоборот, отливал мертвенной белизной, сравнимой с кладбищенским снегом. Метка так контрастировала с обликом довольного своей участью баловня судьбы, что я сразу поняла, в чём дело. Даже не надо быть Магом-Проявителем, чтобы догадаться.

Дар королевской семьи всегда хранился под строжайшим секретом, и, похоже, я только что стала свидетелем его проявления.

– Вы правы, ваше высочество, – перечить принцу было опасно. Недавнее прошлое, когда боль сжимала голову так, что во рту до сих пор оставался металлический привкус, слишком ярко стояло перед глазами. – Но не посчитает ли его величество моё отсутствие сегодня проявлением своеволия?

Ох, я, наконец, выкрутилась! Чего только не приходится выдумывать, чтобы прикинуться ничего не понимающей и невиновной. Я, конечно, невиновна в истинном понимании этого слова, а Гарм… Никто меня о нём не спрашивал. А если и спросят, я сама не до конца понимаю его природу, чтобы кому-то что-то объяснить.

– Я всё объясню ему сам, ярла Виртанен. Не забивайте вашу очаровательную голову пустыми тревогами. Вы прошли небольшую проверку, прошу простить за грубость и неделикатное вторжение, – принц галантно склонился передо мной и, круто развернувшись, увлёк обратно.

Возражать я не смела. Что ж, наша встреча с королём неизбежна, я понимала это так же ясно, как и то, что неплохо бы вначале набраться сил и научиться обращаться с помощником, данным мне Мглой.

– Вам сообщили о завтрашнем испытании для избранниц короля? Нет? Непростительная оплошность. Распорядители будут наказаны, – продолжил принц, подведя меня к двери спальни.

– Прошу вас, не надо никого наказывать. В чём оно будет состоять?

– Никто из нас не знает, – пожал плечами принц Карл и подмигнул мне, как давней знакомой. – Его величество, знаете ли, ждал вашего возвращения, чтобы возобновить состязания в рамках отбора. Рагнар слишком скрытен, чтобы делиться со мной планами. Следующее испытание – его личное изобретение. Подозреваю, что вам с ним справиться будет проще простого.

Его высочество снова принялся сыпать комплиментами по поводу моих способностей и прочих прелестей, пятно на лбу посветлело. Но я уже не собиралась обманываться.

Принц был близок его величеству, это знали все. Но то, что он вовсе не являлся бездумным прожигателем жизни, выполняющим мелкие поручения короля, я догадалась интуитивно. Что ж, главное, что не враг, и на том спасибо.

– А что за котёнка вы привезли с собой? Ваш новый фамильяр? – рассмеялся принц. – Не смущайтесь, слухи летят быстрее мысли. Стоило отпустить вас домой, как вы обзавелись магическим помощником. Это нарушение правил, ярла. Во время отбора нельзя пользоваться Даром, если вы используете его против соперниц.

– Нет! – вскрикнула я, испугавшись, что Ригу причинят зло. Каким бы он ни был, плохого в Гарме не чувствовалось. – Это обычный найдёныш. Мне его сестра подарила. Пожалуйста, ваше высочество, оставьте его мне, он безобиден!

– Если так, я не возражаю, – обезоруживающе улыбнулся принц и, поцеловав мне руку, распрощался.

Рига у меня всё-таки забрали. В тот же вечер. Котёнок, а сейчас это был именно он, почти не сопротивлялся. Только пару раз жалобно мяукнул, когда безопасник взял его за шкирку.

Всё время, пока зверя не было, я не находила себе места. Вдруг меня изгонят из Драгского замка? Причинить зло Гарму никому из людей не под силу, в этом была уверена.

К счастью, ожидание продлилось не больше часа. Тот же самый безопасник с поклоном и извинениями принёс мне плетёную корзинку, в который спокойно спал Риг. Стоило взять его на руки, как тот приоткрыл глаза и сонно-сердито посмотрел на меня. Мол, зачем тревожишь?

В корзинке было ещё кое-что: записка. Плотный лощёный лист белой бумаги, свёрнутый вчетверо, прятал только одну фразу, выведенную знакомым почерком, от взгляда на который защемило в душе: «С возвращением!».

2

– Так что будет завтра? – спросил Рагнара брат, тарабаня длинными паучьими пальцами по подлокотнику кресла.

– Новое испытание. А то наши участницы заскучали, а некоторые и затаились, – настроение у него было отличное.

Пьерсон всё-таки подобрался на один шаг ближе к подпольному Ордену королевы Лагерты, внедрив в его низы очередного шпиона. Молодой, не слишком знатный, жаждущий построить карьеру – такого не сманишь пустыми и пафосными речами о Родине и необходимости очистить королевскую власть от узурпаторов.

И конечно, Виртанен умудрилась вернуться вовремя…

– Она не могла провернуть такое без магической помощи, – упрямо вернулся к прежнему разговору министр безопасности, а по совместительству его высочество Карл.

– Значит, кто-то помог, – улыбнулся Рагнар, наблюдая за братом из-под полуопущенных век. – Отец, скорее всего.

– Вряд ли, как ей удалось появиться будто ниоткуда? Портал не был активирован, мы проверили. Тебя что, это совсем не заботит?

– Не злись, – Рагнар встал из-за письменного стола и подошёл к большой карте Северного королевства, прикреплённой к стене. – Все Порталы отмечены здесь, верно?

– Сам знаешь, что да. И нового появиться без нашего ведома не могло, – принц сделал упор на последнем слове. Рагнар понимал, почему брат злится. Привыкший быть в тени, прятаться за маской легкомысленности золотого мальчика, не отягощённого престолом, он терпеть не мог, когда что-то происходило без его ведома и согласия. Король разделял беспокойство тайного советника, но считал, что давить на Виртанен неразумно. Придёт время, и он всё узнает. Даже без насилия. Почти.

– Я разберусь с этим сам, – поставил точку Рагнар, желая свернуть разговор. – Она сама мне расскажет.

– С чего бы это? Я проверял её, задействовав Дар. Виртанен лукавит, знает, лиса, где нашкодила! Сейчас затаится и будет глазами хлопать, изображая невинность. Только если это её Дар способен перемещать девушку куда угодно, это одно. С ней справиться несложно, а если это кто другой? А если их много? Всему нашему Щиту цена – ломаный медяк!

Рагнар повернулся к брату и, опершись о стену с картой королевства, спокойно произнёс:

– Я это знаю и без тебя. Что так разнервничался? Не первая угроза безопасности, да и не последняя. Подумай лучше о том, какие возможности открывает Дар Виртанен, если он способен переносить её с одного края королевства до другого…

– Уже думаешь о том, что она передаст его по наследству? – захохотал Карл, довольный, что как обычно угадал мысли брата.

Пусть так и думает, маленькое утешение в нелёгкой доли вечного принца. Брат и Тайным главой министерства Безопасности стал только затем, чтобы получить власть над всеми, и она тем больше, чем меньше людей о ней подозревают.

– До таких мыслей ещё далеко, – Рагнар нахмурился и захромал к окну.

Боль в ноге усиливалась всякий раз, как он применял свой Дар. Блокировать чужие магические способности так утомительно, а хромота только выдавала его, поэтому иногда приходилось хромать по притворству. Чтобы никто не догадался, когда он действительно пользовался Даром. Особенно это касалось Карла.

Брату будет обидно, если тот узнает правду, но такова должность короля – следить за подданными и быть на голову выше остальных, всё контролируя и одновременно оставляя иллюзию, что ты без своего окружения беспомощен.

– Надо дать шанс всем участницам. Даже твоей наречённой, – король резко повернулся и с немой усмешкой уставился на брата. – Вдруг Эльса решит, что королевой быть лучше, чем женой принца?

– Тогда я предложу ей объединиться с заговорщиками и свергнуть тебя, – в такой же полусерьёзной манере отвечал Карл. На его красивом лице заиграла довольная улыбка. – И в этом случае вскоре я стану королём, а Эрика моей королевой.

– Не станете, – Рагнар схватил со стола яблоко и посреди пафосной речи Карла откусил большой кусок и принялся жевать, причмокивая от удовольствия. – И ты сам это знаешь. Потому что заговорщики захотят сменить династию и самим припасть к рулю, а не поменять одного Сварга на другого. Как там говорится: «Революция не умеет ни жалеть, ни хоронить своих мертвецов».

Рагнар зашвырнул яблоко, попав прямиком в корзину для бумаг, стоявшую с другом углу рабочего кабинета.

– А если серьёзно, то ты и сам не веришь, что Виртанен заговорщица.

– Привык никому не доверять, пока не удостоверюсь в обратном, – проворчал Карл, встав с кресла и принявшись собирать бумаги, веером рассыпанные на столе.

Рагнар подумал, что сейчас брат сложит их в стопку, да так, что не один листик не выбьется из пачки, и аккуратно, словно они живые и хрупкие, как цветы, поместит в просторную папку, которую не захлопнет, нет. Завяжет на элегантный узел и унесёт в сейф, код от которого знает только он сам.

– Удостоверится предоставь мне, – сказал вдогонку принцу король, чем вызвал у первого скабрезную ухмылку. Мол, не сомневался.

– До завтра, ваше величество, – Карл отвесил шутливый поклон и скрылся за массивными дверьми, ведущими в приёмную. Очень скоро, на рассвете, она заполнится чиновниками высших рангов, записанных на аудиенцию. Все привыкли, что король встаёт рано и старается завершить дела до полудня, чтобы потом предаться более приятным занятиям.

Рагнар обожал свою оранжерею и стремился проводить там как можно больше времени. Там же любила бывать и его Юлия. Пока не умерла и не стала мороком, бездушной тенью той, которую уже не вернуть. Самое ужасное, что даже если бы король имел на то право, он бы не стал тревожить прошлое и вызывать бывшую возлюбленную из царства теней.

Поколебавшись, Рагнар подошёл к столу и, достав из верхнего ящика бумагу для частных писем, черкнул записку. Девушка наверняка расстроена, что её барса забирали на проверку. Возможно, письмо её только разозлит. Надо бы объясниться, но король не любил тратить драгоценное время на излияния чувств. Лучше он подарит ей лилию. Ту самую, ярко-синюю, что вырастил специально для Хильды.

После завтрашнего испытания, например. Да, так будет лучше.

3

К грядущему испытанию я готовилась со всей тщательностью.  В плане наряда, разумеется. Что потребуется королю от моего Дара я понятия не имела. Впрочем, как и остальные, и это немного утешало.

Распорядитель отбора крутился около меня с самого утра и жужжал, словно пчела:

– Ярла Хильда! – комплименты из его уст лились, будто патока. – Не поверите, как мы без вас скучали!

– Не поверю, Оскар, будьте спокойны, – улыбнулась я, слушая, как тот зачитывает мне приглашение на испытание и приправляет сухой официальный текст остроумными замечаниями.

– Напрасно! В моих симпатиях можете не сомневаться. И я говорю совершенно искренне, хоть профессия обязывает меня к иному. Обожаю эту атмосферу напряжения, как перед началом грозы. Плюс общение с красавицами…

Распорядитель мечтательно возвёл глаза к небу. При его плотной комплекции ужимки выглядели комично, но за внешностью толстяка, разодетого со всей тщательностью столичной модницы, скрывался умный и дальновидный политик.

– Признайтесь, вы меня всегда недолюбливали. Это не будет вам ничего стоить: если провалю следующее испытание, отправлюсь домой уже навсегда.

– Вы умеете возвращаться, – с полной серьёзностью произнёс Оскар, сворачивая приглашение и оставляя его на столе. – Очень ценное качество, поверьте. Многие бы отдали за него половину своего состояния и всё чужое в придачу. Я, собственно, к чему веду… специально отослал горничных… В таком деле лишние уши ни к чему, согласны, ярла?

– Смотря в каком. Почему мы разговариваем стоя? Для большего драматизма? – спросила я, стараясь свести всё к шутке. Хотя понятно было, что не получится. Сейчас Оскар задаст тот самый вопрос, которым меня мучили последние дни все подряд: горничные, включая сестру, принц, безопасники…

– Доживёте до моих лет, ярла, поймёте, что иногда присесть легче, чем встать, – Оскар улыбнулся, на этот раз грустно, и переложил толстую золоченую трость из одной руки в другую. – Я в силу обязанностей должен задать этот вопрос: каким образом вы вернулись в Драгский замок?

– Вспышка – и я уже тут. А как это вышло, сама не понимаю. Помню, поссорились с отцом и сестрой. Дальше, вы знаете.

Официальная версия Виртанен, выработанная опытным путём. Не ложь, полуправда, опровергнуть которую будет непросто. Оскару оставалось лишь улыбаться и делать вид, что не ждал иного ответа.

Я понимала, почему для всех важно выведать суть: чтобы убедиться, что я не использовала помощь заговорщиков. Ведь только группа сильных Магов могла сделать так, что моё появление в самом сердце замка оказалось незамеченным безопасниками. А зачем добропорядочным подданным действовать тайно? Значит, мы все заодно против реальной власти…

Самое забавное: расскажи я правду, никто бы не поверил. Гарма изучили лучшие придворные Маги и сочли абсолютно безвредным. Бракованный детёныш снежного барса больше ничем не напоминал грозного пса-стража.

– Какой он хорошенький! – заверещала миниатюрная Бекка, стоило показать зверя подругам. Причин оберегать его не было, к тому же я боялась, что недоверие к Ригу выльется в то, что у меня его отнимут. Чтобы там ни говорил ярл Эгиль, но пока зверь оставался единственным существом, спасшим меня от отчисления из отбора. И ничего не потребовавшего взамен.

Риг принялся громко мурлыкать, чем вызвал дикий восторг у кузин Нильсен, явившихся поздравить меня с возвращением и поделиться последними новостями.

– А Эрика вернулась после допроса, как ни в чём не бывало! – закончила излияния Бекка, сделав круглые глаза. Девушка была похожа на подростка, которого наказали чересчур  строгие родители, и теперь у девушки всё внутри кипит от праведного гнева. – Несёт какую-то чушь, даже слушать противно. Нет, вот она, правда, считает, что мы идиотки?!

– Маг-целитель объявил, что Эльса просто сорвалась, – задумчиво добавила Ингрид, накручивая прядь волос на тонкие пальцы. Её красота за время моего недолгого отсутствия сделалась ещё утончённее, а кожа, и без того напоминающая фарфор, стала болезненно-прозрачной. – Мы все тогда были немного не в себе. Да и испытание слишком…невероятным.

Да, король тогда удивил всех, объявив, что невестам придётся использовать свою Тёмную силу лично на нём. Как можно помыслить, при всех попытаться причинить вред монаршей особе?! И ведь мы попытались! Каждая на свой лад.

– Неприятно вспоминать, – поёжилась я, словно ощущая холод чёрной воды колодца, привидевшегося мне в тот раз. А я ведь так и не разгадала смысл странного видения! Или Маг-целитель прав, и всему виной странный дар Эрики  поднимать со дна души противника потаённые страхи?

– Кстати, мы не рассказали о Тире! – залилась смехом Бекка. Свой невысокий рост девушка с лихвой компенсировала оживлённостью натуры и бойким характером. Кузина, «фея», как назвала её я, напротив, была полна тихой грусти и задумчивости, будто речная нимфа из сказок, от которой простой смертный не может отвести глаз. – Эта высокомерная Валлин так обрадовалась твоему отъезду, что заказала у госпожи Матисьен три новых платья из атласа и шифона. Представляешь? Целое состояние, должно быть, потратила. Это вам не у портнихи с ярмарки покупать!

– Она в них очень хороша, это правда, – мечтательно вздохнула Ингрид. – Одно из них с невероятно пышной юбкой, а как к её каштановым прядям идёт молочно-белый!

– В таких любая будет выглядеть королевой,– мрачно заметила Бекка, и разговор, бывший до этого очень оживлённым, скис, словно молоко под жарким солнцем. Кузины вскоре попрощались и оставили меня наедине с мыслями о завтрашнем дне. Таком желанном и одновременно пугающем. Что готовит следующее испытание? И кого отчислят?

Тира однажды уже предлагала мне объединиться и выжать остальных. Некромантка и та, что владеет оморочкой – гремучий дуэт! Нет!

Ложась спать, я поймала себя на мысли, что недолюбливаю Валлин вовсе не за её прямолинейность и желание выиграть любой ценой. Она не заслуживает победы, потому что хочет не короля, а корону. Так я утешала себя, каждый раз, когда ловила томные взгляды соперницы в сторону Рагнара.

Эх, и почему это так меня беспокоит? Ведь король выделяет меня. Или он втайне оказывает внимание каждой? Например, Эрике? Она ведь говорила, что всё делает ради любви. Уж явно, не к Отечеству!

Ночью я почти не сомкнула глаз. Выдуманные страхи питались воспоминаниями и тревогой, навеваемой далёким громом за окном и ветром, ветками хлеставшими по стеклу. В Северное королевство, уставшее от долгой зимы, постучалась весна.

Глава 6. Цена доверия

1

Словом, в утро испытания я чувствовала себя совершенно разбитой и мечтала лишь об одном: выспаться. Зевнув и повернувшись на бок, обнаружила, что Риг, нахал этакий, чуть было не лёг мне на голову.

– А ну, брысь! – сонно сказала я, нащупав мохнатое тельце и попытавшись стянуть зверя с подушки. Тот недовольно заворчал, но устроился чуть ниже, чтобы тут же, дождавшись пока я задремлю, вернуться на прежнее место.

Воздух сделался густым и плотным, как ватный шарик. Появился страх задохнуться. Я поняла, что всё ещё сплю и мне снится тёмная ночь, которая по мановению невидимой руки окрасилась серебристыми пятнами пушистого снега. Воздух очистился, я сделала глубокий вдох…и окончательно проснулась, словно меня вырвали из тёплых материнских объятий.

Вскочив, не сразу поняла, в чём дело. Судя по карманным часам, оставленным на столике, было раннее утро. То самое время, когда чернота на горизонте начинает отступать перед светлой полоской, предвещающей скорый рассвет.

Рядом заворчал Риг, настороженно так, по-кошачьи. Я зажгла светильник и с непонятной тревогой направила свет на то место, где предположительно мог быть зверь. Рука, державшая лампу, задрожала так сильно, что я чуть было не выронила её, подавив испуг. Шубка Рига сделалась серебристо-чёрной, как и положено барсу.

– Что случилось, ярла? – заспанная Марта, в ночной рубашке и накинутом поверх пуховом платке, вынырнула из гардеробной, где и спали горничные.

– Ничего, сон плохой, должно быть, приснился, – я попыталась улыбнуться и придать голосу равнодушия, заслонив собой Рига. Если весть о резких изменениях в его внешности дойдёт до безопасников, а Марта об этом позаботится, не видать мне зверя, к которому я успела привязаться.

– А где Альма? – перевела я разговор, встав с постели, чтобы горничная забыла обо всём, кроме того, чтобы угодить госпоже.

– Не знаю, ярла, – Марта подошла ближе и многозначительно подняла белесые брови, похожие на тонкие ниточки. – Она часто не ночует здесь. Особенно с тех пор, как вы уехали.

– Подай халат и расчеши мне волосы, – приказала я, чувствуя, что больше не засну. – И где она, по-твоему, их проводит?

– Ох, ярла Хильда! – притворно вздохнула Марта, выполняя просьбы. Всё получалось у неё ладно, не в пример моей незаконнорожденной сестре, раза в три проворнее и сноровистей. – Не хочу, чтобы вы думали, будто я сплетничаю и доношу. Но…

И дальше последовало пресловутое «но», в результате чего я получила полный расклад «кто, где, с кем и как же так получилось». Пьерсон не зря выбрал Марту, она могла быстро и тайно разузнать всё то, на сокрытие чего иные тратили полжизни. Так я узнала, что у Альмы есть любовник.

Однако думать об этом сейчас было не время. В пылу приготовлений к очередному испытанию я совсем позабыла про Рига. Зверь проснулся и скатился с кровати по шёлковому покрывалу. Псевдобарс подбежал к Марте и принялся тереться о ноги, выпрашивая вяленой рыбы, которая так полюбилась зверю после того, как горничная угостила его своим любимым лакомством, которое всегда носила в переднике, обернутым в два носовых платка.

– Марта! – окликнула я служанку, желая снова отвлечь. Но…было уже поздно.

– Проголодался, маленький! – засюсюкала та, которая минутой раньше строила из себя идеальную шпионку, способную без лишних сантиментов сдать человека с потрохами. Если это будет выгодно, конечно. – Ярла, разрешите, я дам ему маленький кусочек рыбки? Ну, пожалуйста! Смотрите, как он просит!

Ох уж, глупая животина! Риг так и наяривал подлизаться, сразив горничную обаянием и громким мурлыканием. Или он сам не понимал своих изменений или считал, что никто не заметит. Думать о таком могучем существе, как Гарм, как о животном, не имеющем души и сознания, мне не хотелось.

– Конечно, – растерянно протянула я, гадая, какое бы придумать объяснение столь быстрой смене шубки Рига. – Смотри, как бы он не полинял ещё сильнее от твоей рыбы!

– Что вы, ярла! – Марта побледнела так сильно, будто я обвиняла её, как минимум, в попытке отравления госпожи, то есть меня. – Да у вашего барса такая шубка, просто загляденье! Пусть и тёмная, но зато такая шёлковая, будто атласные сорочки госпожи Матисьен. Я видела их в витрине ателье, но они стоят по-королевски. Хотя такую и королеве не стыдно надеть!

И торжественно присела в глубоком реверансе.

Да, эта девица далеко пойдёт! Но неужели она не видит, что окрас Рига стал совсем иным?

Вскоре я получила ответ на сомнения, глодавшие душу и селившие тревогу в сердце. Как ни в чём не бывало явилась Альма и с виноватым видом начала угодливо предлагать мне помощь. Я видела, какими взглядами горничные обменивались между собой, но меня не волновали их пустяковые ссоры. Осторожно спросив Альму, как она находит Рига, не заболел ли тот, я убедилась: никто не замечает изменений окраса моего Гарма. Что ж, тем лучше! Выяснить ещё бы, что это значит! И не привиделось ли мне?

Утро прошло в суете, я почти не замечала стараний горничных по украшению моей причёски, их корыстных комплиментов красоте и пожеланий победы. Чем ближе было испытание, тем тревожнее мне становилось. Предчувствие беды или провала сжимало сердце так сильно, что я не могла усидеть на месте, торопя время.

И вот час настал. За мной пришли помощницы распорядителей. У девушек были такие серьёзные, даже траурные лица, будто они вели меня на казнь. Впрочем, может, так и есть, никто не знает замысла короля.

Думал ли он обо мне? Вспоминал ли? И как мы встретимся? Вопросы теснились в голове, вытесняя старые тревоги и добавляя новые. Какая же я дура! Надо быть холодной и расчётливой, стремиться выиграть и отбросить ненужные, мешающие эмоции. Как Тира, например.

Я увидела её первой. Да, она похорошела: царственный поворот головы, тонкая шея и талия, подчёркнутая тесным корсетом белоснежного платья. Не хватало только короны! Видимо, так считала и Валлин, претендентка на трон сидела в отдалении от остальных трёх участниц. Я направилась к кузинам Нильсен, улыбающихся мне, как подруге, но в последний момент передумала и, повинуясь внутреннему чутью, заняла место рядом с Эрикой. Девушка внимательно посмотрела на меня и несмело улыбнулась.

– Рада тебя видеть! – произнесла Эльса, пользуясь шумом, поднявшемся вокруг. До выхода короля и свиты оставалось не больше четверти часа.

Рагнар был крайне пунктуален, поэтому соперницы и придворные, собравшиеся за ограждением на специально отведённых для представления скамьях, находились в состоянии объяснимого волнения. Таинственность предстоящего испытания пугала повторением событий недавнего прошлого, в результате которых пострадали почти все, и одновременно завораживала.

– Я тоже, – произнесла я, не зная, что добавить. Эльса была настолько простой внешне, что я прекрасно помнила свои мысли при знакомстве: «Эта уйдёт первой». Веснушки, щедро рассыпанные по щекам, смущение и скромность – разве такой должна быть королева?! Разве такую соперницу воспримешь всерьёз?

И всё же я ошиблась. Эрика пугала своей сосредоточенностью и спокойной силой, отражающейся в карих глазах. Но стоит присмотреться, и через минуту-две не можешь оторвать от неё взгляда, завороженная мягкой улыбкой и удивительной способностью выглядеть по-королевски выдержанно и утончённо, даже если Эрика одета в платье служанки! Вот и сейчас, она будто совсем не стремилась выделиться, но скромное платье стального цвета с фиолетовыми вставками в рукавах сидело на ней как влитое, притягивая взгляды не меньше пышных юбок Тиры.

– Что было после того, как я уехала? – успела спросить я, но ответа не получила. А ведь Эльса не стала бы лгать и прятаться за вязью пустых слов, как некоторые!

– Его величество Рагнар Третий! – громогласно объявил герольд, и Тронный зал в одно мгновение замолк. – Их высочества принц Карл и принцесса София!

2

Сердце заколотилось так быстро, что я не смела поднять глаз. Вдруг в них отразится всё, что я испытывала: радость от окончания разлуки, желание услужить и, Боги знают, что ещё!

Рядом протяжно вздохнула Эрика, и я почти физически ощутила её нервозность и возбуждение.

Когда церемония приветствия окончилась, и нам разрешили сесть, за дело взялся Оскар. Распорядитель отбора витиевато, в своей манере, произнёс хвалебную речь королевской семье и взял паузу.

Я решилась и метнула взгляд в сторону возвышения, где на троне сидел король. Наши взгляды встретились, и от неожиданности я ощутила, что краснею. Меня бросило в жар. Перевести дыхание и снова встретиться взглядом было настолько необходимо, что я, не задумавшись, сделала это, прослушав половину того, что говорил Оскар.

Эта мысль прошла по краю сознания и лепестком цветка плавно соскользнула в тёмный чулан памяти, где я хранила всё то, о чём не хотела думать прямо сейчас. Мы сидели друг от друга довольно далеко, но я видела, что король тоже рад моему возвращению. На долю секунды его губы тронула слабая улыбка, после чего взгляд снова сделался непроницаемо-холодным. Но этого было достаточно.

Я никак не могла собраться с мыслями. Они ускакали от меня, как дикие козы по горным кряжам, и оставили пребывать в блаженных мечтах.

– … каждая из вас должна раскрыть не только ладони, но и сердце. Фальшь разоблачится сразу. Королева должна быть чиста не только физически, но и в помыслах. Позорные секреты, которые могут повлиять на результат отбора или причинить вред кому-либо, недопустимы, – Оскар улыбнулся и, поклонившись королевской семье, отошёл в сторону в ожидании дальнейших действий. Вероятно, теперь настала наша очередь.

Воцарившаяся тишина резала уши. Я взглянула на Тиру, но та спокойно оставалась на своём месте, значит, и нам спешить ни к чему.

Настал черёд ярлы Янссон. Помощница распорядителя выступила вперёд с таким радостным лицом, что даже стала казаться значительно моложе своих лет. Пожилая дама, чья шея, дабы не выдать почтенный возраст, была увита жемчужными нитями разных размеров и цветов.. Я помнила, как распорядительница, провожая меня после первого в жизни королевского бала, вздыхала о своей незавидной участи. Выходит, всё не так плохо, как она расписывала, и, возможно, быть «Магом со спящими способностями» гораздо спокойнее, чем иметь сильный Дар.

– Счастлива сообщить, что помогать невестам в этом испытании доведётся именно мне, – произнесла она с гордостью и тенью усталой обречённости, после того как мы выслушали очередную порцию благодарностей и пожеланий долгих лет жизни королевской семье. Я поймала насмешливый взгляд юной принцессы, говоривший о том, что ей тоже невыносим этот словоблудие этикета.

Это не осталось незамеченным Эрикой. Я видела, как соперница обеспокоенно вздохнула и поднесла к губам носовой платок, чтобы сдержать деликатное покашливание. Вероятно, она была права, и стоило вести себя скромнее, а не глазеть на королевскую семью, как простолюдинка из далёкой провинции, но я никак не могла сосредоточиться на испытании. Даже не до конца понимала, что от нас требуется.

К счастью, вникать во всё на ходу мне не понадобилось. Первой Янссон пригласила Бекку. Девушка, окинув нас взглядом превосходства, проворно сошла со скамейки, которую из-за небольшого роста поставили ей под ноги.

Теперь все взгляды были прикованы к центру зала. Король встал и быстрым шагом без хромоты встал напротив «невесты». Вместе они смотрелись немного комично: высокий, чуть сутулившийся мужчина с взглядом, от которого у меня мурашки бежали по телу, а ноги слабели, и невысокая, едва доходившая ему до средины плеча девушка, крепко сложенная и сильная.

Оскар помог спуститься с помоста принцессе Софи и, не выпуская её руки, подвёл к королю. Принцесса выглядела обеспокоенной, видимо, нервничала не меньше нашего, не научившись ещё в силу возраста скрывать свои чувства. Серые глаза молодой девушки смотрели настороженно, словно подозревали каждую из нас в измене. Наверное, она выдавала взгляд королевской семьи на весь этот фарс под названием «отбор невест». Король не доверял ни одной из нас, впрочем, как и его брат, старательно изображавший легкомысленного повесу, иногда так старательно, что тем самым выдавал себя.

Король между тем протянул Бекке руки ладонями вверх. Девушка вспыхнула, но собралась с силами и, глубоко вздохнув, накрыла ладони государя своими. Стоило их пальцам соприкоснуться, как возникло голубоватое свечение, похожее на пламя одинокой масляной лампы, фитиль которой недостаточно пропитан маслом. От того огонь получался слабым и неровным.

– Расскажите ваш самый сокровенный секрет, – ласково проговорила Янссон, обращаясь к Бекке.

Та медлила, становясь то бледнее колонн Тронного зала, то пунцовее сладких и сочных заморских овощей, ввозимых к нам через границу Илиодора, соседнего государства, где правят оборотни. Я понимала Бекку и от всей души сочувствовала ей: рассказать что-то личное при всём народе – всё равно что обнажиться. Второе, наверное, даже легче.

– Я… не такого крепкого здоровья, как всем говорю, – покашляв, тихо сказала Нильсен, и задрожала всем телом. Свечение сделалось тёмно-синим, с изумрудным оттенком ,но через пару мгновений снова вернулось к изначальному цвету. Бекка дрожала, её поддерживала Янссон, и, как только ладони короля и претендентки разомкнулись, помогла дойти той до своего места.

– Благодарю вас, ярла Нильсен, – торопливо произнёс король и поклонился в сторону её кресла. – Требуется немалое мужество, чтобы публично признаться в самом сокровенном. Ваш поступок и то, как смело вы, будучи первой без утайки добровольно признались в собственной слабости, тронул меня до глубины души.

И тут Рагнар сделал то, чего от него никто не ожидал. Король подошёл к ещё бледной Бекке и, к изумлению всей публики, поцеловал её руку. Даже не посмотрев в мою сторону.

Я почувствовала, как внутри загорелся огонь, окрашенный тёмным пламенем. Захотелось встать и выйти, чтобы в одиночестве и тишине вдоволь поплакать о своей судьбе.

Конечно, Бекке, которую я сейчас ненавидела всей душой, было не так уж и тяжело. Что за секрет такой?! Что же делать мне? «Ваше величество, извините, но для того, чтобы продолжать участие в отборе, мне пришлось призвать на помощь силы Мглы. Но это, право слово, не стоит и десятой доли вашего внимания. Пустяки, не так ли?»

Да уж, после этих слов меня ждёт эшафот. Так ведь карается предательство, а обращение к непознанной Магии, чуждой нашей вере, да ещё и привнесение её частички в самое сердце королевства, что это, если не измена?!

Я очнулась от раздумий, только когда Эрика коснулась моей руки. Я непонимающе посмотрела на неё, и та приложила палец к губам.

– Ярла Эльса, просим вас, – звучный голос Янссон заставил меня вздрогнуть. Настала очередь Эрики.

Девушка приветливо кивнула мне и спокойно подошла к королю. Вот уж у кого не может быть секретов, так это у нашей тихони. Любит короля, всегда готова выполнить долг, даже ценой собственной жизни. Ведь так она говорила при первом собрании?

О Боги, что это со мной? Я никогда не была завистлива, а сейчас не хотела никого видеть и участвовать тоже не желала. Я не смогу предать Рига, но и лгать тоже невозможно. Хотя можно рассказать какой-то менее опасный секрет. Впрочем, королю мои тайны, вероятно, совсем неинтересны, когда сколько красавиц готово вывернуть перед ним душу наизнанку!

Немного успокоившись и решив, что происходящее меня не особо и интересует, я почувствовала на себе пристальный взгляд. Недобрый и навязчивый. Подняв голову и отвлёкшись от происходящего между королём и Эрикой, я поискала глазами среди придворных и вскоре обнаружила того, кто так мной интересовался.

3

О Всеблагой, как я могла забыть о вас, ярл Пьерсон? Ещё один всемогущий дворянин, которого я интересовала только как подопытный объект. Посмотрев противнику в глаза, поклялась себе не отводить взгляда первой.

Безликий выглядел вполне безучастным, но я чувствовала, что тот меня недолюбливает, хотя и не мгла найти причин для столь особого негативного отношения. Может, его вообще не интересует женский пол? Надо бы выспросить у Бекки, главная сплетница среди нас должна знать всё о таком важном ярле.

И тут случилось нечто неожиданное: минуту назад Пьерсон стоял и смотрел на меня, а теперь я мужчину не видела. Но ведь не отводила взгляда первой! Ладно, это не так важно.

Я повернулась к Эрике, рассказывающей свой секрет. Мол, она готова отказаться от своей любви ради долга и остаться верной подданной его величества.

– Насколько велика ваша любовь? – спросил король без улыбки.

– Безмерно велика, ваше величество, – Эльса ответила без раздумий, так уверено, что ни у кого не осталось сомнений в её правдивости. А я испытала новый прилив горечи. Перед глазами плавали радужные круги, в голове кружились, словно вороны, чёрные мысли о том, что я зря вернулась, и после этой пытки-испытания обязательно исправлю свою ошибку.

Видимо, у меня одной была действительно постыдная тайна, остальным после их откровений так и подмывало пожать руки за их «положительные» секреты. Рагнар сегодня был сама любезность и провожал каждую до кресла. За исключением Тиры. Эту «невесту» он выделил особо, подав руку, чтобы провести к месту испытания.

И украдкой посмотрел на меня. «Ах, ваше величество, так это вы ради меня затеяли?» – при этой мстительной мысли сила начала накапливаться в пальцах, грозя выплеснуться наружу тёмным туманом и забрать энергию всех тех, кто делал мне больно. Впервые в жизни я испытала страх. Не такой, при котором боишься чего-то сам, другой: страх, что Тёмный Дар окажется сильнее и превратит меня в оружие, проводника ненависти. Тёмному всегда надо быть настороже, чтобы не сжечь душу огнём ненависти и не оставить после себя лишь пепелище.

– Я так сильно хочу победить, ваше величество, – бархатный голос Тиры гипнотизировал всех, кто его слышал. Он был таким зазывным и одновременно просящим о помощи, что каждому хотелось обнять его хозяйку и уверить, что всё будет хорошо. «Не факт, что у тебя лично», – снова проскользнула мысль, и, чтобы остудить пожар внутри, я принялась мысленно осыпать Рагнара всеми ругательствами, которые слышала от слуг, и от которых приличная ярла должна, не то что краснеть, а закрывать уши и убегать в свои комнаты. Зато стало легче, я даже почувствовала, что начала улыбаться!

– …мне иногда кажется, что ради вашей любви я готова на ужасные поступки, которых буду стыдиться всю жизнь, – Тира всё продолжала изливать душу и казалась невероятно трогательной, будто сейчас заплачет. Очень умно. С одной стороны, некромантка говорила очевидные вещи. Все и так знали, что Валлин пойдёт по головам. С другой – она никогда не озвучивала этого прямо, значит, не солгала и в то же время открыла действительно постыдный секрет.

И тем самым навела меня на мысль. Не обязательно быть откровенной до конца, можно сказать что-то не слишком значимое, открывающее меня не с лучшей стороны, и в тоже время не проронить ни слова о Риге! Да, так и сделаю!

Как назло, Рагнар снова обошёл меня вниманием, словно испытывал. Обиделся, что вернулась вовремя, и теперь меня не отчислить? Ерунда, всегда можно не пройти очередное испытание…

Пока я размышляла, настала очередь Ингрид. Грациозно-застенчивая, она смотрелась столь органично рядом с Рагнаром, что не желай я сама оказаться на её месте, непременно пожелала бы ей удачи. Ингрид пополнила бы ряды незаметных королев, но стала бы верной спутницей мужа, поддерживая его во всех делах, не суя в них любопытный нос.

Разве у «феи» могут быть позорные секреты?

– Семья не понимает меня, и я их совсем не люблю. Мы разные, так было всегда, – тихо и трогательно произнесла «невеста». Ингрид чуть опустила голову набок, и я подумала, что по щекам девушки сейчас потекут слёзы.

После такого откровения мне захотелось подойти и обнять её. Я помню тот разговор, в котором Ингрид упомянула, что приехала на отбор за компанию с сестрой. Вероятно, родня заставила её принять предложение короля…

– Мне очень жаль, – Рагнар произнёс эти слова так мягко, будто погладил обиженного ребёнка по голове. Я и не подозревала, что он может быть таким… другим. – Очень надеюсь, что после этого отбора ваша жизнь изменится в лучшую сторону. Совсем не обязательно возвращаться назад. Помните о том, что оставшимся трём девушкам, кроме победительницы, достанутся земли и титул. Возможно, вам не придётся больше искать ни чьего покровительства.

Свечение между соприкасающимися пальцами внезапно сделалось пунцовым. Ингрид вскрикнула и отстранилась, разомкнув ладони. То с еле слышным шипением, похожим на звук гасимой свечи, пропало. Нильсен побледнела и принялась просить прощения за то, что прервала сеанс. Король и распорядители уверили испуганную «фею», что ничего страшного не произошло, и подобное испытание далеко не каждому по силам.

Лишь принцесса осталась на своём месте и безучастно смотрела на происходящее. На мгновение мне показалось, что Софи недовольно нахмурила лоб. И тут настала моя очередь.

Всё случилось очень быстро, так, что я не успела испугаться или что-то придумать. Оскар подал мне руку, приглашая последовать за ним и завершить сегодняшнее испытание, а я так и не пришла к решению, какой секрет следует открыть, чтобы утаить главное. Мысли путались и рассыпались мелкими искрами, когда я стояла напротив Рагнара. Он был совсем близко и смотрел так пристально, словно пытался прочесть мысли. К счастью, это было невозможно даже для самого сильного Мага.

– Каков же ваш секрет, ярла? – насмешка в голосе короля прозвучала по-домашнему тепло.

Наши ладони соприкоснулись, и в груди вспыхнуло тёмное пламя. Это было похоже на жаркий зной, с таящейся под раскидистыми кронами деревьев прохладой. Под пальцами вспыхнули ярко-синие искры, но Рагнар стиснул мои руки, и я ощутила такое спокойствие, будто всё вокруг исчезло, оставив нас одних.

– Иногда я боюсь самой себя, – произнесла я громко, не отводя глаз от мужчины напротив.  – Своей силы, Дара… и того, к чему они могут привести. Я не уверена, что совладаю с собственными… способностями.

Чуть было не сказала «чувствами», но вовремя остановилась. Как бы там ни было, как бы я ни желала взаимности, но признаваться первой в любви девушке не следовало, если, конечно, речь не шла о предсмертном часе возлюбленного. Это явно был не мой случай. К счастью.

– Иногда я дурно думаю о вас, – выпустила я напоследок шпильку, вознаградившую меня за пережитый вечер. Будет знать, как любезничать с остальными «невестами». Король не моя собственность, это верно, но оказанных прежде знаков внимания хватило с лихвой, чтобы дать мне надежду на взаимность. Нет, я не могла ошибаться!

– Простите меня за это, ваше величество, – закончила я исповедь и замерла в ожидании вердикта государя.

– И вы меня, – неожиданно рассмеялся Рагнар, знакомые лучики морщин возле глаз вернули мне веру в его доброе расположение. – Будьте уверены, порой я думаю о вас ещё хуже, чем вы обо мне.

Глава 7. Цена безопасности

1

Вечер завершился довольно спокойно, если не считать того, что уже готовясь ко сну, я увидела высокую и тощую, как жердь, даму средних лет, которая вызвалась проводить меня до библиотеки.

– Но уже, должно быть, слишком поздно, – пыталась отнекиваться я, испытывая смутную тревогу.  Риг, посмотрев на незнакомку, вначале сердито зарычал, но потом обнюхал воздух и снова свернулся в клубок, потеряв к гостье всякий интерес.

– Странный котёнок, – протянула дама. – Так вот. Вы просили разрешения бывать в библиотеке сколь угодно часто. Королевская семья, да продлит Всеблагой их дни, рассмотрела вашу просьбу и не нашла в ней ничего предосудительного, – продолжила она, рассматривая меня через пенсне, как диковинное насекомое.

Да, была такая просьба ещё в мой первый приезд, когда я предпочитала книги назойливому общению с малознакомыми и высокомерными соперницами, но это было так давно… С чего бы Рагнару удовлетворять её сейчас? А вдруг таким способом он просто устраивает разговор наедине?

Стоило подумать о возможном свидании с королём без посторонних глаз, как щёки вспыхнули, и я готова была бежать в библиотеку немедленно. Но разум взял верх. Король ли это приглашает меня на свидание? Или кто-то из соперниц задумал опорочить?

Не стоит сбрасывать со счетов и ярла Пьерсона, навязчивым взглядом смутившего меня во время испытания сегодня днём. Тёмная лошадка. Я так и не поняла, чем вызван интерес ко мне главного безопасника. Наверное, он подозревал сговор с заговорщиками, слишком быстро развился мой Дар…

Конечно, гостья больше напоминала строгую школьную даму, чем шпионку, да и внешность имела довольно заметную, но, кто знает, чьей посланницей она была. Рагнар скорее прислал бы слугу.

– Я должна кое о чём предупредить горничных, – после небольшого раздумья о том, как разрешить ситуацию, у меня созрел план.

Я поманила Альму и Марту в гардеробную и, прикрыв за ними дверь, строго спросила последнюю:

– Ну-ка отвечай, кто это?

Марта пожала плечами:

– Кажется, я встречала её в Драгском замке и раньше, только не могу вспомнить, при каких обстоятельствах, – горничная наморщила лоб и продолжила таким тоном, будто делала доклад: – Она явно не из благородных. Платье дорогое и держится она с достоинством, но когда говорит с вами, ярла, немного робеет.

– Не то что ты, – усмехнулась Альма, но я жестом пресекла всякое злословие. Сейчас опыт Марты мог мне очень пригодиться.

– Говори же! – я строго посмотрела на горничную-шпионку, и она, бросив на мою сестру взгляд, полный превосходства, продолжила: – Как я уже сказала, это, скорее всего, служанка, но не горничная. Из приличной семьи, возможно, обедневшей. Или чей-то бастард, отданный в услужение королевской семье. Помощница архивариуса, ярла Тобиаса? Видели пенсне? Значит, учёная и провела много времени за книгами.

– Ясно, – кивнула я и задумалась, выглядывая сквозь щелку наружу. Дама продолжала стоять, поджав губы и опираясь на летний зонтик, как на трость. Весь её вид говорил: «Знаю, что смотрите на меня. Решайте быстрее, или я пойду».

– Почему нельзя просто сказать, что меня ожидают? – снова обернулась я к Марте, испытующе глядя на горничную.

– Вероятно, вас ждёт ярла, которая не хочет себя обозначать. Поэтому прямое приглашение здесь неуместно. Вам стоит сходить, если хотите знать моё мнение, —заключила Марта и сложила руки на груди. Мол, чем могла, помогла.

– Нет, мне это не нравится, – вмешалась Альма. – Нехорошо будет, если о ваших ночных похождениях узнает кто-то в замке. Я иду с вами.

– И я! – неожиданно вызвалась Марта. Наверное, хотела полюбопытствовать, кто там меня ожидает, и при случае обернуть это выгодой для себя. Впрочем, чем больше свидетелей, тем сложнее будет мне навредить.

– Что ж, дайте мне несколько минут, и я готова!

Дама, увидев, что я вышла из гардеробной, одобрительно кивнула, но услышав, что буду не одна, отчаянно замахала на горничных зонтиком.

– Вы с ума сошли, ярла? – полувопросительно  проговорила она, чтобы у каждого, кто мог её слышать, и сомнения не возникло: конечно, сошла. – Где это видано, на встречу со…столь достойным человеком таскать всяких слуг. Чтобы они потом трепали ваше честное имя по коридорам замка!

– Именно для того, чтобы моё, как вы справедливо заметили, честное имя не трепали по коридорам, я их и беру, – ответила я таким тоном, который исключал всякие возражения.

Через несколько минут мы четверо, словно преступники, шли по коридорам, выбирая те, которые были слабо освещены и малолюдны. О существовании некоторых из них я раньше даже не догадывалась.

Библиотека замка была гораздо больше нашей. Мне не терпелось войти внутрь, но стражники, охраняющие вход, преградили дорогу горничным.

– С некоторыми книгами вам лучше ознакомиться в одиночестве, – с лёгким акцентом, выдающим в ней восточную кровь, отчеканила дама с зонтиком. Намёк был понят верно, я кивнула и без страха шагнула в открывшиеся двери. Чтобы встретить того, кого ожидала увидеть меньше всего.

2

Но, каким бы горьким ни было разочарование, долго стоять и пялиться на Пьерсона я себе позволить не могла.

– Ваше высочество! – присела в глубоком реверансе перед принцессой. Софи жестом показала, что можно подняться.

– Прошу вас, ваше высочество, – Пьерсон был предельно предупредителен с принцессой и с раболепием верного слуги пододвинул ей кресло, но я в который раз заметила, что Софи он неприятен.

– Садитесь, Хильда, – мягкий голос принцессы вывел меня из задумчивости. – Я ведь могу вас так называть?

Как бы та ни старалась выглядеть спокойной, время от времени по её лицу пробегала судорога, показывающая, что Софи ещё ребёнок, не умеющий скрывать волнение.

– Конечно, ваше высочество. Это честь для меня, –  я села на указанное кресло, не смея смотреть по сторонам, хотя, будь я в одиночестве, непременно занялась бы изучением старинных манускриптов. Может, в них найдётся упоминание о той сделке, что первый Сварг заключил со Мглой? Интересно, как он это сделал, ведь сила таилась за пределами Мглистых гор, куда не было ходу ни одному человеку?

– Вы, наверное,  удивлены, что я позвала вас? – принцесса сцепила пальцы в замок, который разомкнула через пару секунд, принявшись теребить кружево юбки.  – Я хотела спросить вас прямо, что вы скрываете?

Софи посмотрела на меня с каким-то отчаянием, словно умоляла рассказать правду. В больших серых глазах промелькнул страх, причины которого я не понимала.

– Ничего, ваше высочество, – ответила я, не сводя глаз с Софи. Пьерсон неотступно следил за нами, встав позади кресла, на котором сидела её высочество. Безопасник напоминал большую чёрную птицу с загнутым книзу клювом, верного коршуна королевской семьи, готового по первому зову броситься на изменника.

– Вы же знаете, что сущность Дара члена королевской семьи хранится в строжайшей тайне, – Софи поднялась с кресла и принялась медленно кружить по комнате, склонив голову набок. Её слова были то громкими, то тихими и еле разборчивыми. – Но чтобы вы поняли, о чём я говорю,  раскрою вам свой.

– Ваше высочество… – попытался вмешаться безопасник, но принцесса дала знак не вмешиваться. Он смиренно поклонился и замолчал, хотя я могла бы поклясться, что попытка Пьерсона отговорить Софи была предпринята больше для вида, а не из-за искреннего волнения за судьбу династии.

– Я эмпат, – Софи остановилась посреди комнаты и посмотрела на меня таким беззащитным взглядом, будто просила не использовать это знание против неё. Точь-в-точь как подросток, делившийся со старшей сестрой самым сокровенным и опасающийся наткнуться на непонимание. – И на прошлом испытании стояла рядом с его величеством не случайно. Моей задачей было изучать окрас эмоций, когда каждая из невест делилась секретом.

Принцесса раскраснелась и то и дело поглядывала на меня, желая убедиться, что я внимательно слушаю. Застыв на месте, поскольку сидеть, когда член королевской семьи находится на ногах, было недозволительной дерзостью, я действительно ловила каждое слово сестры короля.

– Я даю вам последний шанс раскрыться, ярла Хильда, – и Софи решительно сделала шаг навстречу. – Поверьте, я знаю, что у вас много секретов, но не прошу выдать их все. Только тот, что касается моей семьи.

– Вам, Виртанен, оказана небывалая честь, – Пьерсон неожиданно оказался за моей спиной так близко, что я чувствовала дыхание на затылке. – Признаться, я считаю, вы ничем её не заслужили. Говорите же, не заставляйте её высочество просить дважды!

Безликий едва дотронулся ледяными пальцами до моих плеч, как я уже ощутила себя пойманной в силки пичугой.

– Что именно вы от меня хотите, ваше высочество? – спросила я, стараясь сохранить самообладание. Мысли вертелись вокруг Рига и того, что отец повелел хранить в тайне. Если кто-то в замке узнает о том, что барс на самом деле Гарм, вестник Мглы, наступление которой сдерживали многие поколения Магов, и мне, и ему конец. Ситуацию осложняло другое: страх, что потакая силам, гораздо более  могущественным, чем всё мне известное, я сделаю только хуже.  – При всём уважении, не понимаю, о каком секрете идёт речь.

– Понимаете! – выпалила принцесса и в сердцах схватила первую попавшуюся книгу со столика для чтения и кинула её мне под ноги. Я вздрогнула и посмотрела на лицо Софи, искажённое страхом, но ещё полное детской решимости защитить то, что дорого. Даже от всего мира. – Я видела, что вы скрываете что-то ещё. Чувствовала вашу тревогу, а потом вы сказали совсем другое. Не то, о чём мучительно думали, пока свои секреты раскрывали другие. Так чего вы не говорите?!

Лгать? Нет, я не буду изворачиваться и придумывать на ходу. Пьерсон крепче стиснул мои плечи, но боли почти не было.

– Ваше высочество, не сердитесь на меня, – каким-то чудом я освободилась от тисков безопасника и бросилась на колени перед принцессой. Лицо Софи дрогнуло, девушка испугалась, первым её порывом было кинуться поднимать меня, но, вспомнив о своём происхождении, она сдержалась. Только серые искры в больших от удивления глазах выдавали, что она близка к истерике, или к тому, чтобы выбежать из библиотеки, не оглядываясь.

– Вы правы, но у меня и в мыслях не было навредить вашей семье, совсем напротив…

– Ваше высочество, – вмешался Пьерсон, заслонив принцессу от меня, всё ещё сидевшей на полу. Полы серебристого платья Софи выскользнули из моих пальцев, как и надежда. Теперь они вышлют меня из Драгского замка. Или прикажут убить! – Не слушайте изменницу. Она слишком хитра, чтобы признаться и не заслуживает вашей милости. Позвольте проводить вас в ваши покои, а этой займутся другие.

– Хорошо, будь по-вашему! – выпалила я в отчаянии, чувствуя, как горят щёки. Руки выбивали нервную дробь, и я почти не соображала, что делаю. – Мой секрет в том....

Глубокий вдох, судорожный выдох. Сейчас я скажу то, в чём не признавалась даже себе, но какая разница, если больше мне будет некому признаться, кроме каменных стен тюрьмы. Да и чувства без взаимности стоят недорого!

– Погодите! – одёрнула Пьерсона Софи и присела рядом, прямо на пол напротив меня. – Выйдите, нам надо поговорить наедине.

– Но это неразумно, при всём почтении, – повысил голос Пьерсон. Его лицо побагровело, а глаза сузились до узких щёлок, наполненных чернотой. Он начал меняться, значит, я и вправду вывела безопасника из себя. – Его величество приказал мне, охранять вас…

– А пока его здесь нет, вы обязаны выполнять мои приказы, – в голосе юной и хрупкой принцессы послышались металлические нотки. Она посмотреть снизу вверх так, что заставила главного безопасника лишь молча проглотить приказ и, поклонившись, выйти из библиотеки, медленно затворив за собой дверь.

– Так говорите! – Софи заглянула мне в лицо, и я, чувствуя лишь опустошённость, произнесла:

– Я люблю вашего брата, но никогда ему в этом не признаюсь.

Наверное, девушка ждала подробностей, но я была не готова обсуждать это. Просто не нашла в себе сил.

– Почему? – растерянно спросила Софи. Теперь она совсем не походила на Мага, скорее на девчушку, обожающую истории о любви. Легко рассказывать вымышленное, а как  поделиться сокровенным, если даже молчать об этом тяжело?!

– Потому что он не любит меня, ваше высочество. И никто не убедит меня в обратном.

– Я уверена, скоро вы измените своё мнение, – загадочно улыбнулась Софи и встала, отряхивая платье. – Поднимитесь, боюсь, что по моей вине вы простудитесь. А я ведь чувствовала, что вы сдадитесь.

Принцесса рассмеялась, прикрыв ладонями, сложенными треугольником, рот. На прощание Софи обняла меня, словно старшую сестру, и, напустив серьёзный вид, вышла из библиотеки, оставив меня одну.

В изнеможении опустившись в кресло, я прижала руки ко лбу. Голова была тяжёлой, по щекам катились слёзы, виной которых были вовсе не боязнь отчисления или страх перед  главой службы безопасности. Я сказала принцессе правду и, произнеся её вслух, ощутила, что борюсь за несбыточное. Ко всем бессмертным Асам этот отбор и заговорщиков. Что толку победить и стать королевой, если твой избранник видит в невесте только средство успокоить народ и оградить трон от посягательств?! «Роль женщины – рожать детей, а не любить», – сказала мне мама, когда я сетовала на свою долю. А я не могла смириться и думать только головой.

– Пойдёмте, ярла, – услышала я знакомый голос с восточным акцентом. Дама с зонтиком, казалось, не замечала моих слёз и растрёпанного вида.  – Я провожу вас.

Лёгких вздох, шелест нижних юбок, и я послушно пошла за провожатой, безучастная ко всему происходящему. Около дверей библиотеки стояли только молчаливые стражники, а горничные словно сквозь землю провалились. Наверное, убежали в страхе, услышав крики Пьерсона и принцессы. Теперь от них не отвяжешься!

Через несколько минут я заметила, что дорога уходит вниз, а коридоры становятся уже и темнее.

– Куда вы меня ведёте? – спросила я, остановившись.

– В ваши покои, ярла Хильда, – ответила дама, чуть замешкавшись.

– Нет, вы врёте, – решительно сказала я и, повернувшись, быстрым шагом побежала обратно. Скорее бы уже этот день закончился. Наверняка навстречу мне попадётся кто-нибудь из слуг и сможет проводить в личные покои.

Так и вышло.

– Куда вы так спешите, Виртанен? – Пьерсон схватил меня за руку и произнёс тихим угрожающим тоном: – Вы идёте совсем не в ту сторону.

Глава 8. Цена свободы

1

– Меня будут искать. Вы не имеете права! – я сопротивлялась изо всех сил, но быстро поняла, что там, куда меня ведут, любой крик потонет в толстых стенах, а капающая с них вода замаскирует стоны и рыдания.

Двое безопасников в чёрных, как отчаяние, одеждах, вели меня под руки, а Пьерсон неторопливо шёл сзади. Я затылком чувствовала, что он наслаждается ситуацией и лишь поэтому всё ещё отвечает на мои вопросы.

– Имею, ярла, не сомневайтесь, – спокойно произнёс главный безопасник над самым моим ухом. Он говорил таким тоном, словно вёл светский спор в гостиной. – А искать, конечно, будут. Вы наделали много шума своими отъездами и внезапными возвращениями.

Смех Пьерсона был колючим, полным превосходства, я обернулась, посмотрев на противника полным гнева взглядом, чтобы заставить того замолчать. Мне это удалось, и какое-то время мы шли в абсолютной тишине, давшей  возможность обдумать дальнейшие действия.

Звать на помощь бесполезно, коридоры замка, которыми меня вели, оказались предусмотрительно пусты, да и даже если кто из слуг увидел бы нас, вряд ли поспешил бы вмешаться. Безопасники служат короне, и все их действия заранее одобрены на самом верху.

Эта мысль угнетала больше прочих. Нет! Я не верила, что Рагнар отдал такой чудовищный приказ. Неведение страшило больше жестокой правды, и, несмотря на то, что слёзы застилали глаза, и я чуть было не упала с каменных ступенек, убегающих вниз, мне достало мужества спросить:

– Вы ведь действуете на свой страх и риск? Неужели не боитесь, что после того как я освобожусь,  вас постигнет  наказание?

– Мы почти пришли, – словно не слыша вопроса, громко сказал Пьерсон.

За поворотом ступеньки закончились, ноги ступили на твёрдую землю. Полутьма на мгновение ослепила, а запах сырости, смешанный с ароматами затхлости и канализации, чуть не лишил сознания. Не страх, скорее, ужас перед звуками, доносившимися издалека –  в которых при желании можно было различить слабые стоны и вздохи, –  парализовал волю. Я хотела закрыть уши руками и, вздохнув, проснуться в своей постели, ничего не помня о ночном кошмаре.

Наконец, я стала различать железные прутья клеток, стоявших по обе стороны узкого прохода, по которому меня вели. Завертела головой, желая рассмотреть, есть ли кто ещё в этом заточении, но взгляд не мог выхватить из тьмы ни одного движения. Пустота вокруг и далёкие звуки, доносящиеся будто из стен, уже начали сводить с ума. А что будет, когда я останусь здесь совершенно одна?!

В том, что меня притащили сюда не для того, чтобы устрашить, а для того, чтобы оставить, сомнений не было.

– Папаша Тео, ты там ещё жив? – крикнул один из безопасников, державших меня за плечи.

Впереди раздалось покряхтывание и звон ключей. Послышались шаркающие шаги, и вскоре из темноты на свет ламп вышел не старый ещё мужчина с абсолютно седыми волосами, аккуратно забранными в пучок. В тёмно-серой, мятой, но чистой рубахе, слегка сгорбленный, но крепкий, он вертел в руках небольшой обруч, увешанный ключами разных размеров и цветов.

– Как сказать. А чегой-то мне сделается? – каркающий смех леденил кровь в жилах. – Я всех вас намерен упокоить, только после соберусь к старой Хель. Кого на энтот раз припёрли, гиены?

– Не твоё дело, Теодор, – одёрнул его Пьерсон. – Лучше давай отворяй клетку. Надеюсь, исправные найдутся?

– А как же, ярл Бездушный,– страж тюрьмы подошёл ближе и уставился на меня глазами, затянутыми бельмами. – Какая надобна: чистая или с костями?

– Чистая, – помедлил с ответом Пьерсон, чем заставил меня пережить пару неприятных мгновений. – Смотри, головой отвечаешь!

– Да хоть левой пяткой души неупокоенного Ульрика! Идите за мной!

Закусив губу и стараясь ступать так, чтобы не вляпаться в нечистоты, которыми, как несложно было догадаться, залит земляной пол, я позволила отвести себя к месту заточения.

– Вы так и не ответите? – выдохнула, когда мы остановились.

Папаша Тео, повесив связку на крюк, вбитый в стену рядом с очередной клеткой, провёл рукой по замковому затвору, и тот с лёгким скрипом отворился.

– Оставьте нас пока, – коротко приказал Пьерсон своим людям, и через миг те растворились в темноте. Безликий, взмахнув рукой, поставил защитный барьер от прослушивания, и уселся на единственную деревянную скамью, служившую, судя по всему, и узким ложем. – Я не боюсь наказания, Виртанен. Даже если я ошибся в вас, что сомнительно, меня ждёт трёпка за чрезмерное рвение. Но это не будет мне дорого стоить.

– Так и знала, что вы действуете по собственному почину! – улыбнулась я и отошла в дальний угол, прислонившись к прутьям, оказавшимся весьма тёплыми, словно нагретыми солнцем. Это прекрасная новость! Значит, не Рагнар отдал приказ, и распорядители отбора поднимут тревогу. Альма уже, наверное, известила Оскара об обстоятельствах моего исчезновения.