Читать онлайн Удавка для опера бесплатно

Часть I

Глава 1

1

Лозовой проснулся от бесцеремонного толчка в плечо.

– Эй, проснись! – услышал он начальственный голос.

Рома открыл глаза и увидел высокого сухощавого сержанта. Форма мышиного цвета, на поясе полный милицейско-джентльменский набор. Наручники, «демократизатор», баллончик с «черемухой» и, конечно, пистолет в упрощенной кобуре.

– Чего надо? – буркнул Рома.

Он перенес точку опоры со спины на седалище. Не заостряя внимания на сержанте, недоуменно осмотрелся по сторонам.

Пассажирский вагон, четырехместное купе. Тук-тук, тук-тук – стучат колеса. Поезд... Куда же он едет?

Во рту сухо, голова трещит. А еще неодолимое желание послать сержанта куда подальше.

– Ваши документы? – потребовал милиционер.

– А-а, – Рома лениво махнул рукой. – Сейчас...

Он хлопнул себя по батнику. Пусто. По карманам брюк. Тот же результат.

– Один момент...

Его взгляд упал на кейс. Он стоял в ногах. Смутные воспоминания... Кажется, вчера он собирался в дорогу...

В кейсе лежал пистолет. Табельный «макаров». Рядом «сбруя» в свернутом виде. И бутылка пива. Но на нее сержант не обратил внимание. Зато ствол напряг его. Мгновенно встал в стойку.

– Вот черт! – хлопнул себя по коленям Рома.

– Черт! – подтвердил сержант.

Он уже отступил на пару шагов, застыл в дверях купе. И быстро вытащил свой пистолет. Щелчок предохранителя, лязганье затворной рамы. Неплохо натасканы «линейники».

– Ну-ка, дружок, «пушечку» свою двумя пальчиками – и на пол...

Рома послушно сбросил пистолет. В этом случае дергаться нельзя. Сержант запросто мог его подстрелить.

– А теперь руки...

Одной рукой «линейник» снял с пояса наручники.

– Не буду, – замотал головой Рома.

Сейчас он безоружен. Можно и повыпендриваться.

– Как это не будешь? – возмутился сержант.

И глянул вдоль по коридору вагона. Не идет ли к нему помощь? Жалеет, наверное, что без напарника Рому проверять сунулся.

Напарника его не было. Приходилось надеяться на себя. А Рому он, конечно же, отнес к категории опасных противников.

– Не буду, и все. Настроения нет...

– Стреляю! – напрягся сержант.

– Сначала предупредительный выстрел... – прикрывая ладонью рот, зевнул Рома. – Пока в воздух не пальнешь, не испугаюсь...

– Руки! – зло сузил глаза сержант.

– Ладно, уговорил...

Рома протянул ему руки. Но в тот момент, когда на запястьях должны были защелкнуться наручники, он резко убрал их. Выбил из рук сержанта оружие, подхватил наручники. Захват, прием, руки за спиной. Щелк, и сам сержант оказался в наручниках.

– А теперь можно и документы поискать, – подмигнул ему Рома.

И вывалил содержимое кейса на подушку.

– Ага, вот... – достал он красные корочки с золотым тиснением. – Старший лейтенант Лозовой, оперуполномоченный уголовного розыска ОВД «Битово»... Доволен, сержант?

– Что ж вы сразу не сказали?

– А чего ты сразу за «пушку» хватаешься? – вопросом на вопрос ответил Рома.

И освободил сержанта от наручников.

– На! – Рома сунул ему в руки свое удостоверение. – Изучай, не фальшивое...

– Да я верю... Куда вы направляетесь?..

Это Рома и сам не прочь был бы узнать...

– В командировку! Для выполнения особо важного правительственного задания.

Он нес белиберду, а сам пытался вспомнить...

Майор Круча был в отпуске. За него остался Федот. Вчера под его руководством ходили брать одного урку. Этот чудак на букву «м» с зоны ноги сделал, в Битове осел. А зря... Взяли беглеца. Его в кутузку, а сами в кабинет к Комову, успех обмывать.

«В отпуск хочу», – скорее в шутку, чем всерьез, заявил Рома.

«Хотеть не вредно», – хмыкнул Эдик.

Его нисколько не трогали страдания молодого опера.

«Пардон, вы ошибаетесь, – тускло посмотрел на него Лозовой. – Хотеть – это как раз вредно. Вот я в отпуск хочу, а меня не отпускают. Может, у меня от этого давление за двести перевалило...»

«Давление в чем? В этих?..»

«Ага. И в этих, между прочим, тоже. У нас в Семиречье знаешь какие девки? У-у, кровь с молоком...»

«И все медсестры...»

«Почему медсестры?»

«Ну тебе ж, брат, давление сбить надо...»

«А, ну да, надо...»

«В столице, значит, медсестер не хватает, – недоверчиво покачал головой Саня. – Ну ты, Рома, трепач. В Семиречье ему надо ехать, белковое давление сбивать...»

Да, трепался Рома. Под настроение. Да только получилось – треп в руку. Под занавес застолья начальник отдела появился, подполковник Хлебов.

Первым поднялся Федот, за ним отдали начальнику дань вежливости и все остальные.

«Хорошо сидите», – недовольно покачал головой Хлебов.

«Разве сидим? – удивился Рома. – Вы же видите, товарищ подполковник, мы уже стоим...»

«Это теория относительности, Лозовой. Вы стоите. Но на самом деле сидите. За водкой. Хорошо, что не на нарах...»

«Тьфу ты!.. Типун вам на язык, Леонидыч!» – возмущенно протянул Федот.

«А мы Лозового в отпуск провожаем!» – заявил вдруг Эдик.

Похохмить ему захотелось. Только Хлебов воспринял этот прикол всерьез.

«А по графику когда ему в отпуск?» – спросил он.

«Кто этот график в глаза видел? – развел руками Саня. – Он же секретней, чем все планы НАТО, вместе взятые...»

Хлебов исчез. Через минуту появился снова.

«Поздравляю тебя, Лозовой, – на полном серьезе он протянул ему руку. – Счастливого тебе отдыха!..»

«Не понял...» – ошарашенно посмотрел на него Рома.

«А чего тут понимать. По графику у тебя отпуск в июле...»

Хоть стой, хоть падай.

Рома пытался возразить. В отпуск ему, конечно, хотелось. Но дел невпроворот. Ребята без него задохнутся. Но...

«Ничего не знаю, – отрезал Хлебов. – С завтрашнего дня в отпуск!.. Комов, подготовьте соответствующие документы...»

И началось... Из отделения в ресторан, отпуск его отмечать. До провалов в памяти отмечали. Рома смутно помнил, как из ресторана вся компания отправилась к нему домой, собирать его в дорогу. А оттуда на вокзал. Там еще в ресторане посидели.

А теперь вот поезд. Сержант. И пистолет в кейсе. Это ж надо. Табельный «макар» забыл сдать. И Федот не проследил.

Хорошо, сержант понятливый попался. Не стал требовать командировочное удостоверение с разрешением на провоз оружия. И даже бутылку пива не взял, которую предложил ему Рома. От сердца отрывал, а он не взял. И ушел...

– Милиционер милиционера не обидит, – послышался с верхней полки приятный девичий голос.

– Да нет, не так, – откупоривая бутылку, сказал Рома. На женщину он даже не взглянул. – Мент менту глаз не выклюет... Хотя, конечно, среди нашего брата бывают такие паскудники...

– А вы не из них...

– Обидеть меня хотите? – Рома приложился к бутылке.

И посмотрел поверх нее на женщину. И чуть не захлебнулся.

Это была настоящая красотка. Шатенка, стрижка каре. Глаза – полный отпад. И сексуальная донельзя. Рома представил, как он будет с ней... Это будет суперкайф. Приключение на весь отпуск. После этой красотки можно весь отпуск семечки лузгать. Не надо других женщин, хватит ее одной.

Рома мысленно воткнул флажок в подушку прелестной соседки. Это вымпел. Который он должен взять вместе с ней самой. Жаль, купе не двухместное, соседи мешать будут. Но если изловчиться...

– Нет, просто чуть-чуть поиздеваться хочу...

– Чем же я вам не угодил?

– Просто скучно...

– А давайте в вагон-ресторан сходим? Посидим, поговорим...

– Нельзя.

– Почему?

– Какой ресторан, если вам пить нельзя?

– Как это нельзя? Можно!

– Да нет, вам хватит. Я вижу, у вас пистолет в ногах лежит. Скажите, это так положено?

– Нет, – буркнул Рома. – Это так брошено...

Надо же, умыла его. Опозорила.

Он подобрал с пола пистолет, сунул его под подушку. Собрал все свои вещи в кейс. И лег. Закрыл глаза.

– Даже не спрошу, как вас зовут! – отомстил он соседке.

И повернулся спиной к стене.

– А я вам и так скажу. Меня Вероника зовут...

Рома промолчал. Пусть это будет новая порция мести.

Настроение хуже некуда. Соседка испортила. А потом, осадок в душе от встречи с сержантом. И пистолет.

Плохо. Очень плохо. И от начальства влететь может. А еще в его случае «макар» – плохая примета. Пистолет – это война. А он отдыхать едет домой. Не воевать.

Впрочем, какая в Семиречье война? Разве что с комарьем...

* * *

– Вероника, а чего вы на верхней полке? – спросил Рома. – Вы женщина, вам нижняя полагается... Давайте поменяемся?

Как ни обидно, соседка почти не реагировала на него. Вымпел у ее изголовья по-прежнему маячил перед его мысленным взором. Уж очень хотелось овладеть этим неприступным бастионом.

– А Вероника не женщина, – заявил худощавый Иннокентий.

Обычный серый тип – человек из толпы. И в Мише ничего примечательного. Банальная посредственность, не более того.

Иннокентий и Миша – не просто соседи по купе. Они спутники Вероники. Все трое – одна группа. Только Рому это как-то не волновало. Отношения между ними и Вероникой дружеские и деловые. Никаких амуров и в помине.

Да и какие амуры могут быть? Вероника – это чудо природы. А Иннокентий и Миша – дремучая серость.

А один из них еще и законченный придурок. Вероника не женщина... Совсем сдурел дядя...

– А кто говорит, что она женщина? Вероника – девушка...

Ей уже за двадцать. Москвичка. Трудно поверить, что она девственна. Рома и не верил.

– И не девушка, – усмехнулся Иннокентий. – Она альпинистка.

– И между прочим, мастер спорта, – гордо добавил Миша.

– Ну и что?

Рома чувствовал себя врачом в палате для душевнобольных.

– Альпинисты – существа бесполые, – сухо заметил Иннокентий.

– Бесполые?

Да, Рома прав. Этим друзьям можно ставить диагноз.

– Знаете, у меня есть один знакомый психиатр, – сказал он. – Занимайте очередь...

Иннокентий и Миша неприязненно посмотрели на него. Но промолчали.

– Они не сумасшедшие, – в голосе Вероники звучало недовольство. – Они кровельщики-монтажники. И я, кстати, тоже...

– Кровельщики... Монтажники....

– Иннокентий и Миша мастера, я за прораба. Устраивает?

– А мне-то что?.. Едете куда?

– В Семиречье...

– Да ну?..

Семиречье городок небольшой, тысяч на десять душ. До областного центра две сотни километров. Трудно было поверить, что она не просто знает про Семиречье, но и держит туда путь.

– Вот тебе и ну... Ты о Гаврииловской часовне слышал?

– Конечно...

О Гаврииловской часовне ходили легенды. Ее в прошлом веке воздвигли местные казаки. Далеко в лес вынесли, верст за полста от города. В давние времена ходили упорные слухи, будто в тех местах злые духи бесчинствуют. Люди гибли почем зря. И непонятно было, кто их убивал: то ли гигантские волки, то ли оборотни. И самое странное, когда построили часовню, нечистая сила будто сгинула. Или просто волки-людоеды перекочевали в другие края.

Только после революции с часовни сняли колокол, сорвали позолоченный купол – в общем, испоганили святое место. С тех пор стоит часовня неприкаянная, пустая, молчаливая. Памятник или жертва коммунистического сатанизма.

– Мы в Москве церкви, монастыри ремонтируем, – говорила Вероника. – Купола золотом кроем, кресты устанавливаем, колокола вешаем. И все без башенных кранов и вертолетов. Только альпинистское снаряжение. А сейчас вот в Семиречье едем. Заказ оттуда поступил. Гаврииловской часовней займемся...

– Значит, я могу прийти и посмотреть, как вы там работаете?..

– А вот этого я тебе делать не советую.

– Почему?

– Да молоточек может случайно с купола упасть...

– Случайно?

– Случайно...

– Язва!

– Приятно познакомиться...

Вероника сладко зевнула и повернулась на бок. Закрыла глаза. Разговор окончен. И ее спутники тоже заняли места на своих полках.

– А я все равно приду, – сказал Рома.

Только его никто не слушал. И Вероника, и ее спутники уже спали. Засыпали они в момент. Не нервы у людей, а стальные канаты.

* * *

Трое суток они уже в пути. Спина болит, все кости ломит. Такое ощущение, будто бока распухли от долгого лежания. Рома мучился. А вот Мише и Иннокентию хоть бы хны.

И Вероника тоже не страдает от ничегонеделанья. Остановка более пяти минут, можно выходить из вагона. И она никогда не упускает такого случая. Рада подышать свежим воздухом. С ней всегда сопровождение. Или Миша, или Иннокентий. Рома заметил, что втроем из купе они не выходят. Вещей у них много, боятся, что кто-нибудь их альпинистское снаряжение слямзит.

Сегодня с Вероникой вышел Иннокентий. Стоят, молчат. Рома наблюдал за ними со стороны. Никак не хотят они его близко к себе подпускать.

Вероника купила мороженое. И тут же возле нее нарисовались два крепыша с бандитскими физиономиями. Крутые, навороченные. У одного сотовый телефон в чехле на поясе.

– Такая девчонка, в натуре, и одна, – прогундел первый.

– Я не одна, – Вероника показала взглядом на Иннокентия.

Рома усмехнулся. Нашла кем прикрываться. Его же соплей перешибешь.

– Погуляй! – цыкнул на Иннокентия второй бугай.

И тот отошел от Вероники. Взял да и отошел. И сделал вид, будто ничего не случилось.

– Во, теперь одна...

– Зато с охраной, в натуре. Короче, давай к нам. У нас купе, типа, на два места... Знаешь, как ничтяково ехать?

– Не, в натуре, ничтяк... Теперь втроем ехать будем. Мы тебя мороженое есть научим...

– А я разве неправильно ем? – как будто удивилась Вероника.

– Неправильно. Ты его кусаешь... – гыгнул крепыш. – А надо...

– Пошли вон! – мило улыбнулась им Вероника. – Каз-злы!

– Чо-о! Да ты за свой базар!..

Пальцы братков вскинулись веером.

Рома понял, что пора вмешаться.

– Братаны, дело есть! – подошел он к браткам и закрыл спиной Веронику.

– Э-э, а это чо, типа, за хмырь?

– Я не хмырь. Я менеджер. Из фирмы «Братан-сотел»... Не слышали?

– Чо ты тут втираешь, поц?

– «Братан-сотел» – это производитель сотовых телефонов для «новых русских»... Вот у тебя, брат, телефон неправильный... – показал Рома на мобильник в чехле.

– Э-э, ты чо гонишь?

– Да нет, серьезно... У нас знаете, какие телефоны? С четырьмя дырками... Есть и с тремя... Есть с двумя... Для каждого клиента индивидуальный подход. Вот у тебя, брат, распальцовка на два пальца. Тебе телефон с двумя дырками. Сечешь, два пальца в дырки, телефон на руке – и базлай сколько хочешь...

– Слушай, козел, сдерни отсюда! А то сейчас у тебя в башке будут две дырки... Или три, гы-гы!..

– Ой, я забыл вам сказать, что «Братан-сотел» не разрешает своим клиентам оскорблять сотрудников фирмы. Первый раз прощается, а второй нет. Клиент отключается от сети...

– Не, ты слышь, Стикс, козляра разбакланился...

– Извините, братаны, но я вынужден отключить вас от сети.

Одной рукой Рома ухватил за голову одного братка, второй рукой – другого. И резко свел две головы вместе. Оба братка вырубились мгновенно...

– Ты Иннокентия обидел, – уже в купе сказала ему Вероника.

И снова недовольство в ее голосе. Он защитил ее, от братков отбил. А ей все не так.

– Чем? – презрительно усмехнулся Рома.

– Не ты, а Иннокентий должен был унять хамов.

– Так чего же он в сторону-то свалил?

– Это маневр...

– Маневр?.. Ха-ха! Да эти друзья твоего Кешу в муку бы растерли.

– Не растерли бы. – Иннокентий подошел к Роме.

И вдруг легко подхватил его на руки. Будто он соломенное чучело. И так же легко забросил на вторую полку.

А ведь по комплекции Кеша чуть ли не вдвое уступал ему. Ну и силища у него в руках!

– Не думай, Рома, что ты самый крутой!..

Роме стало обидно.

– Да пошли вы!

Он слез с верхней полки, лег на свое место, повернулся лицом к перегородке.

– А за то, что заступился за меня, спасибо.

Только эта благодарность казалась на вкус черствым сухарем.

– Долг платежом красен. Может, когда сочтемся...

Рома ничего не ответил.

2

Поезд прибыл в Семиречье в половине девятого утра. Стоянка одна минута. Рома выскочил из вагона первым, помог Веронике и ее коллегам. Пусть и не сложились между ними отношения, но нельзя показывать, что он на них в обиде. Не баба он, чтобы обижаться, – мужчина, опер.

У его спутников тяжелые сумки, баулы – альпинистское снаряжение в полном комплекте, палатка. Одна палатка. Значит, Вероника будет спать с Мишей и Иннокентием под одной брезентовой крышей, впритирку с ними. Впрочем, ему уже все равно...

Жаль, конечно, что не сложилось у него с Вероникой. А то можно было бы провести отпуск вместе. В Семиречье, насколько помнил Рома, дефицит симпатичных девушек. Не будет хватать ему женского общества. И Вероника самым наилучшим образом заполнила бы эту пустоту. Но она сторонится его.

Да ну ее!..

Рома и его спутники спешили сгрузить вещи. Поэтому не видел он, что делается возле крохотного здания вокзала. Он знал, что встречать его не будут: не успел дать телеграмму.

Ну вот, вещи на платформе. Поезд плавно тронулся. И в это время грянула музыка. Играл духовой оркестр. Вернее, оркестрик. Всего три музыканта – две трубы и барабан. Зато как звучала музыка! Бравурный марш гудел, звенел, поднимал в крови адреналин, как шторм морскую пену на гребень волны.

От музыкантов навстречу Роме шел Артем, его родной брат. Рот до ушей, руки несет, будто огромную бочку обнимает. И одет, словно только что из элитного ночного клуба. Черный двубортный костюм, белая рубаха, галстук-бабочка. Рост сто девяносто, в плечах косая сажень, лицо симпатичное. Смотрится великолепно.

– Привет, братан!

Рома и Артем обнялись.

– Твой номер? – показал Рома на музыкантов.

– Мой! – гордо кивнул Артем.

И взмахнул рукой. Марш оборвался.

– Откуда?

– Из кабака. Из моего кабака. «Семиречье», мы с тобой там два года назад гуляли. Помнишь?

– Ну как же забыть... Ты официантом туда в прошлом году устроился. Матушка писала...

– Я там сейчас за директора-распорядителя. Круто, да?

– Вообще-то не слабо... Рад за тебя, братишка.

Только Рома не пришел в особый восторг. Знал он, кто такие директора-распорядители. Козырные «шестерки» при хозяине заведения, не более того. Да и ресторан-то затрапезный.

– А это кто такие? – Артем показал на спутников Ромы.

– Соседи по вагону. Вместе из Москвы ехали.

– А-а... – Артем скользнул по Веронике равнодушным взглядом.

К удовольствию Ромы, та ответила ему тем же.

– Может, вас подвезти? – из приличия спросил Артем.

– Не надо, – покачала головой Вероника. – Нас уже встречают...

И точно, к ним подошел какой-то мужичок в брезентовке. Поздоровался со всеми за руку. И показал на замызганный «уазик». К нему бригада кровельщиков-альпинистов и направилась.

– Вероника, до скорой встречи, – сказал Рома.

Но девушка даже не обернулась.

– Симпатичная девчонка, – заметил Артем.

– Красивая...

– Может, и так... Только Лера лучше.

– Кто-кто?

– Дед Пихто, – загадочно улыбнулся Артем. – Лера, невеста моя. Свадьба скоро у нас...

– Скоро – это когда?

– Через три недели... Ты на месяц?

– На месячишко.

– Значит, погуляешь...

– Погуляю... Слушай, а как ты узнал, что я приеду?

Слишком все быстро решилось в отделе. Не успел Рома сообщить родным, что приезжает.

– Так телеграмма пришла. Дата, время, номер поезда, вагон... И подпись – опера. Какая такая опера?..

– Да не опера, а опера. Я же опер. И друзья мои опера... Это они телеграмму отправили.

– Ну да, ты ж мент... Бросал бы ты свое грязное дело, домой бы перебирался. Здесь хоть и не Москва, но капусту рубить можно. Тем более у тебя образование юридическое.

– Не, брат, я мент по жизни. В Москве мент, и здесь ментом буду.

– А у нас в ментовке одни говнюки... Хотя ладно, не в тему разговор... Поедем домой. Мать с отцом заждались.

– Как они там?

– Да все в порядке.

На площадке за вокзалом их ждала белая «Нива». Совсем новая.

– Твоя?

– Моя! – без ложной скромности ответил Артем. – Садись... Э-эх! Прокачу!..

Рома помнил дорогу от вокзала к дому. Ухаб на ухабе! Но сейчас все изменилось – дорога ровная, гладкий асфальт.

– Это наш мэр старается... Выборы на носу, – объяснил Артем.

– А-а, тогда ясно...

– Вообще-то Нырков не только дорогу заасфальтировал. Он много чего другого сделал.

Что сделал для Семиречья его мэр, Рому не волновало. Он ехал и смотрел в окно. Деревья, кустарник, овраги. До городка еще минут двадцать ехать.

Семиречье – городок небольшой. Но чистый, аккуратный. Десятка три пятиэтажных домов, а вокруг частный сектор. Крупный химический завод – на него здесь все замкнуто. При социализме его построили, лет сорок назад. По уму тогда все сделали. За город километров на десять вынесли. Вахтами рабочий люд туда добирался.

И сейчас добираются. Только далеко не все. Завод зачах, заглох, на ладан дышит. Сгубила его рыночная экономика...

В живописном месте расположено Семиречье. На берегу полноводной Камки – местами ширина реки ста метров достигает, и дно глубокое. Только вода всегда жуть какая холодная. Даже в разгар лета. Леса красивые, дремучие, воздух просто прелесть. Природа замечательная... Но... Но у города нет будущего...

Может быть, именно поэтому семь лет назад Рома уехал в Москву. Поступил в юридический институт, закончил его с отличием. Но домой возвращаться не хотелось. Привык к Москве – тут уж ничего не поделаешь. Родной столица стала.

Он мог бы работать в прокуратуре, в адвокатуре или устроиться юристом в какую-нибудь фирму. Но Рома выбрал милицию. Рядовым оперуполномоченным уголовного розыска устроился, на голый оклад плюс скромные премиальные. Впрочем, деньги его не волновали. Ему нравилось гоняться за преступниками, ловить их, давить. Как истинный мент, он получал от этого удовольствие.

А он зарекомендовал себя не просто ментом, а ментом крутым. С первого года службы под лейтенантскими погонами заставил себя уважать. Светлая голова, железная логика, цепкая хватка, мастер спорта по самбо и пулевой стрельбе. Матерые бандиты обращались к нему не иначе как на «вы» и по имени-отчеству. Не зря на втором году службы его заметил и переманил к себе знаменитый майор Круча. С тех пор они в одной команде. И не важно, что Рома до сих пор всего лишь оперуполномоченный «земляной» уголовки. Главное, он с блеском справляется со своими обязанностями. Степан Степаныч им доволен.

Служба с Кручей не мед. Тут ведь все не на одном служебном долге основывается. Степан Степаныч не позволяет своим операм жить в бедности. Поэтому иногда приходится идти вразрез с законом. Может быть, не очень это хорошо. Но плохо от их деяний только битовским бандюкам. И никто не скажет, что команда майора Кручи зависит от них, кормится с их рук. Нет, они сами обеспечивают себя. Отсюда и полная независимость.

Рома не был женат. Он копил деньги. Собирался квартиру в Битове купить, обставить ее. И хорошую машину неплохо бы заиметь. А потом жениться... На ком – вопрос не стоял. У него было много женщин, по всем статьям мужчина он хоть куда...

Все хорошо. Только так и не встретил он в столице женщину, в которую смог бы влюбиться до беспамятства.

– Тебя матушка женить собралась, – словно бы невзначай сказал Артем.

В унисон с его мыслями эта новость прозвучала.

– Вот так-так. И на ком?

– На Ритке.

– На ком, на ком?

– Пашка Голиков, твой кент школьный. Сеструха у него – девка зашибись...

– Ну помню. Ритка, пигалица...

Помнил он светловолосую девчонку. Худая как скелет, зато глаза огромные, как у инопланетянина... И его на ней хотят женить. Смех, да и только.

Только Артему почему-то не было смешно.

– Ритке сейчас семнадцать. Девка – высший сорт. Я как увидел, чуть в канаву не свалился. Ей-бо, в натуре!..

– Да ладно чушь молоть... Ты мне лучше скажи, как Пашка поживает? Давно его не видел. Он вроде как в Челябинске пропадал...

– Год назад сюда вернулся. Лавочку частную открыл. Мебелью торговал...

– Почему в прошедшем времени?

– Да увидитесь, поговорите. Может, расскажет. А может, и нет... Он, кстати, сейчас к нам домой подойти должен. Я ему сказал, что ты приезжаешь. Только без сестры придет.

– Вот и хорошо.

– Хорошо, – не стал спорить Артем. – Хоть спокойно посидишь, за жизнь поговорим. А то как увидишь Ритку, так и язык отсохнет. Бревном сидеть будешь.

– Ох и мастер ты трепаться...

– Ну, ну, посмотрим, кто из нас трепач.

Даже если Ритка и в самом деле стала красивой девчонкой, это ничего не меняет. У него не было никакого желания заводить серьезные амуры.

– Ты о Гаврииловской часовне что-нибудь слышал? – спросил Рома.

– Спрашиваешь... О ней сейчас все говорят.

– Восстанавливать ее собираются.

– А ты откуда знаешь?

– Да соседи мои по купе – кровельщики-монтажники. Храмы кроют. Специально по этому делу в Семиречье приехали.

– Бог им в помощь... В лесах наших нечистая сила объявилась, – мрачно изрек Артем.

– Чего?

– А того... Как в прошлом веке. Людей жрут. Кто говорит – волки. Кто – оборотни. Беспредел...

– Беспредел не по части оборотней, – заметил Рома. – Это по части отморозков.

– А что, оборотни-отморозки... Звучит. Ей-бо, звучит!.. Только отморозь эта не человеческой породы. Волки. Но, скорее всего, оборотни. Слишком сильные для волков.

– Артем, ты же взрослый человек. А в чепуху веришь.

– Да я тебе говорю, волки необычные. И людей жрут без зазрения совести. Даже лесники на хрен с работы поувольнялись. Пачками бегут...

– А охотники?

– А что охотники? Сначала облавы устраивали, а потом один за другим пропадать стали... Гиблые места, короче, вокруг нас. Хорошо, в городе пока спокойно. Надолго ли?

– Ну вот, а ты говорил... Бросай, мол, столицу, и приезжай к нам.

– Да я и сейчас так говорю... Нырков, мэр наш, обещал все уладить. За часовню взялся. За Гаврииловскую. Кучу бабок на это дело из бюджета бросил. Скоро колокол там зазвенит. Как в прошлом веке, весь нечистый дух из лесов повыгоняет. Нырков говорит, что в прошлом веке помогло и сейчас поможет...

– Откуда ж у мэра-благодетеля деньги? – спросил Рома. – Семиречье – город маленький да бедный. А он дорогу к городу заасфальтировал, часовню из бюджета финансировать собирается...

– Если честно, брат, хрен его знает, откуда у него бабки. Он ведь и сам круто живет. Особняк у него конкретный, тачки козырные, кабак «Семиречье» его собственность. Он ведь мой хозяин... А знаешь, «Семиречье» какой сейчас крутой кабак? Закачаешься!..

– Увидим...

– Не, ты туда лучше не приходи.

– Чего?

– Да ну его в баню. Там братва тусуется. А ты мент. Тем более из Москвы.... У нас же, сам знаешь, хоть и город, но деревня деревней, все друг о друге знают. Короче, проблемы могут быть...

– По голове настучат, так? – презрительно скривился Рома.

– Нет, ты что. У нас братки цивильные. В клубных прикидах. Кулаками не машут и «стволов» при себе не носят. Культура, мать ее так. Но ведь могут подумать, что ты по их душу из столицы прибыл, напрягаться начнут. А мне это ни к чему... Ты лучше в Лесокаменск сгоняй, если что. Там ночной клуб не слабый, и дискотека козырная, и девки получше... Хотя какие девки, у тебя Ритка есть.

– Так, стоп! Ты меня всякой ерундой напичкал, переварить дай... Во-первых, откуда у нас в Семиречье братки? Тем более цивильные да в клубных прикидах? Тут что, банки один на другом, супермаркеты, казино, ночные клубы, коммерческих структур несть числа?..

– Да какие тут, к хрену, магазины? Так, срам. И кабак один всего. А банки... Только сбербанк... Но братву Нырков греет. У него своя команда, понял?

– Час от часу не легче... Ваш мэр, он что, еще и мафиози?

– Дело у него здесь свое, крутое. Ему охрана нужна. Все знают, но молчат... И я тебе ничего не говорил, понял? – напрягся Артем.

– Говорил не говорил, но я и так понял, что ваш мэр не палкой груши околачивает... Криминальный мэр. Особняк у него, говоришь, крутой, тачки козырные, своя банда...

Артем неожиданно остановил машину, прижал ее к обочине. Повернулся к Роме.

– Слушай, брат, я, может, тебе сдуру лишнее сболтнул. Как-то не думал, что ты в меня своей ментовской хваткой вцепишься. Вона, глаза как разгорелись...

– Да ты что, Артем, белены объелся? Я не вцеплялся в тебя. Так, чисто из интереса про твоего Ныркова рассуждаю.

– Не знаю, ради какого там интереса. Но прошу тебя, Рома, не лезь в дела нашего мэра. Пусть он хоть чем занимается, нас с тобой это не должно колыхать. Ты вот сдуру возьмешь да свой нос не туда сунешь. А потом в столицу уедешь. А мы тут останемся. Я да матушка с отцом... Нам расхлебывать. А потом, у меня работа отличная. Не хочу терять ее из-за тебя. Да что там работа, без головы можно остаться...

Артем волновался так, будто посреди минного поля стоял.

– Да что ты волну поднимаешь, брат. Никуда я не собираюсь лезть, – успокоил его Рома. – Я отдыхать приехал. Понял? Отдыхать! И мне твой Нырков до одного места...

– Вот и договорились. На весь месяц забываешь, что ты мент.

– Ладно...

– А скучать тебе не придется. Ритка девчонка что надо...

– Да что ты ко мне пристал со своей Риткой? Не знаю я такую. И знать не хочу.

– Ага, это ты сейчас так говоришь...

Артем тронул машину с места, набрал скорость. Больше ни о часовне, ни о нечистой силе, ни о Ныркове ни слова. Впрочем, Роме и в самом деле криминальный мэр с его братвой был до лампочки.

Он в родные края отдыхать приехал!

Глава 2

1

Матвей Данилович Нырков любил лето. На юге – кошмар, нельзя шагу ступить, чтобы не взмокнуть от пота. А в Семиречье июль – красота. Блаженство. Тепло с легкой прохладой от рек, свежая зелень, аромат природы – душа сама в лес тянулась.

А ему как раз нужно было туда ехать. На два дня.

Он глава города, должен прислушиваться к чаяниям народа. А в Семиречье сейчас что-то вроде паники. Люди боятся в тайгу ходить. Оборотни там завелись. Может, это и сказки, а может, и нет. Во всяком случае, он не выезжал в лес без охраны.

Три джипа уже стояли во дворе его трехэтажного дома. Пятерка бойцов-телохранителей из бригады Шамана. Все вооружены до зубов. Это в городе его пацаны могут разгуливать без «стволов» да в клубном прикиде. А тайга такой вольности не терпит. Поэтому сейчас они в удобном камуфляже, все под брониками, крупнокалиберные помповики в руках. А в головном и замыкающем джипе по пулемету. И гранатометы имеются. Люди думают, так он защищается от нечистой силы. Ну и пусть думают...

Все готово, можно отправляться. Но не так просто сделать это. Жена молодая на привязи его держит. Инга. Год назад он привез эту красавицу из самой Москвы. Фотомодель высшей пробы. Денег у него хоть задом ешь, любого столичного нувориша за пояс может заткнуть. Бабками швырялся. С Ингой познакомился. Сразу спортивный «Феррари» ей купил, квартиру четырехкомнатную играючи в подарок преподнес. Баба и ошалела. Влюбиться в него, может, и не влюбилась. Но в Семиречье ехать согласилась. На правах законной жены. С ума она его свела, сам ее под венец поволок. Теперь она его жена. И вместе с ним полноправная хозяйка этих мест. Только не устраивает ее Семиречье. Скучно ей здесь. Не дом у них, а замок. Но и это не по ней. Ей обычную квартиру подавай, но чтобы в центре столицы. Свет, суета, пышные банкеты, крупные презентации – вот ее стихия.

Да и сам Матвей Данилыч совсем не прочь был сменить этот медвежий угол на цивилизованную Европу. В Москву его не тянуло. Это Россия. А отчизна его не прельщала.

– Ты уезжаешь, дорогой... – потянулась Инга.

В постели лежит, в одних тонюсеньких трусиках. Совершенной формы груди смотрят на него кнопочками сосков. И пальчиком она его к себе манит. Иди ко мне, мой дорогой...

Все хорошо в Инге. Одно плохо. Ненасытная она в постели. Где-то он слышал, что все фотомодели холодны как лед. Глупости. Инга жаркая, как огонь в адском костре. Ей всегда мало...

А Матвею Даниловичу уже за сорок. Он, конечно, еще в силе, с любой женщиной справится. Но только не с собственной женой.

– Уезжаю... – он устало смотрел на Ингу.

И одевался. Час послеобеденной сексотерапии выжал из него все соки. А она снова зовет его к себе.

Он уезжал. И был рад, что побудет какое-то время вдалеке от нее. Хоть отдохнет.

Если брать народный лечебник, то у Инги диагноз – «бешенство матки». На «передок» слаба. Но на все у нее свое объяснение. «Я не хочу, чтобы ты мне изменял, дорогой!..» Так говорит она. Можно ей верить или нет, но после нее, это точно, Матвей Данилович никого не хотел. И ни разу не изменил ей. Хотя возможностей было предостаточно. Просто сил на других женщин у него не оставалось.

И он мог не бояться, что жена изменит ему. У Инги есть средства остудить свою плоть. У нее свой «секс-шоп» на дому. Любая позавидует ее коллекции. Каких только фаллоимитаторов у нее нет. И гелевые, и латексные, и какие-то киборги. Многоскоростные, разновибрирующие. Есть такие, которые только двумя руками и удержишь.

Черт-те что!.. Еще год назад Нырков и представить себе не мог, что его жена будет заниматься таким безобразием. Но лучше пусть уж удовлетворяет себя искусственным членом, чем ее будет трахать тот же садовник.

Впрочем, никаких садовников у них в доме нет. Вообще, ни одного мужчины. Только с полдюжины вооруженных бойцов по внешнему периметру охраны. Но им в дом путь заказан. А еще есть дворецкий. Но он кастрат.

– Надеюсь, ты не будешь мне изменять? – как о чем-то будничном, спросила она.

– С кем, с медведицами?

– Ах да, я совсем забыла, что женщин в лес возить не принято. Или это только для меня исключение?..

– Это исключение для всех, – очень серьезно сказал Матвей Данилович. – Ты же слышала, что в наших краях нечистая сила объявилась.

– Ну да, конечно. Мне так страшно... – саркастически улыбнулась она. – А тебе?

– Мне нет. Мы же едем без женщин. А научно доказано, что мужчин нечисть не трогает.

– Научно?.. Какой абсурд!

Нырков знал, что нечисть в местных лесах – это не совсем абсурд. Только нечистая сила угрожает всем. И мужчинам, и женщинам. Но перед женой об этом не распространялся.

Инга должна знать, где лежат их общие деньги. Но ее не должно волновать, как эти деньги в доме появляются.

* * *

Пашка Голиков совсем не изменился. Такой же щеголь и повеса, каким Рома знал его семь лет назад. Они с ним на местной дискотеке когда-то царствовали. Не в смысле, что всем морду могли набить – хотя и в этом за ними слабины не водилось. Их власть распространялась на девчонок. Они могли иметь любую. Так им тогда казалось. На самом деле, возможно, это было не совсем так. Но девственность Рома потерял еще в пятнадцать лет.

Только в прежние времена Пашка был безмятежен, в голове свистел ветер. А сейчас в глазах печать выстраданной мудрости. И взрослая печаль, которую он тщетно пытался спрятать за шутками, воспоминаниями о лихой молодости.

Время близилось к вечеру.

Сначала они сидели за столом всей семьей. Рома, мама, отец, Артем. Пашка подошел. Затем родители ушли куда-то по своим делам. В доме остались трое. Он, брат и Пашка. Разговор пошел за жизнь. Только дружбан не торопился рассказать о своем бизнесе, о котором Артем упоминал в прошедшем времени.

А Рома очень хотел об этом узнать. Слишком занятные вещи в родном городе происходили. То нечистая сила какая-то, то мэр с криминальной «бригадой» под рукой. И брат родной чуть из-за босса своего с ним не сцепился. Не лезь, дескать, не в свои дела...

Про Пашкину сестру разговор не заходил. Рома был этому только рад. Дело ограничилось тем, что в начале застолья мать несколько раз многозначительно посмотрела на Пашку. Мол, пусть он начинает. А тому, видно, было как-то все равно. Или даже не очень хотелось, чтобы его сестра выходила замуж за мента – не важно, что за столичного...

– У тебя, говорят, бизнес в Семиречье? – наконец спросил он у Пашки.

– Ну, мебелью в Новосибирске торговал. А теперь вот в родные края подался. Да в задницу попал...

– Не идет товар?

– Да нет, шел помаленьку. Только торговать запретили.

– Чего?

– Да того... Короче, это наши местные заморочки. Тебе лучше в это дело не влезать.

– Да ладно, Паша, не темни, – встрял в разговор Артем. – Скажи, что Нырков не разрешил... У нашего мэра, Рома, свой мебельный салон. А Паша для него конкурент.

– Да, Рома, было тут недоразумение. Теперь я с мебелью завязал.

– Рога этому мэру надо поотшибать, – заявил Рома. – Хочешь, лично займусь этим?

– А вот этого не надо! – разом запротестовали Пашка и Артем.

Боятся они своего мэра. Может, и правильно. Им по долгу службы с преступностью бороться не нужно. И жить хочется. Видно, этот Нырков достаточно серьезный человек, если его так боятся. Затерроризировал город. Мэр бандитский.

– Только не думай, Рома, я не на мели. Мы уже «развелись» с Нырковым. Он у меня весь товар выкупает. А я на гастрономию перехожу. Так что я не в обиде. И заступаться за меня не надо... Да и не по зубам тебе Нырков.

– Не по зубам, – подтвердил Артем.

– Ну его в баню, этого Ныркова!

– Вот за это и выпьем! – потянулся к бутылке Артем.

* * *

Ингу вовсе не волновало, как и на чем ее муж делает деньги. Знала она только, что их у него в избытке. Миллионы на счетах в заграничных банках.

Здесь, в России, у него какой-то подпольный бизнес – в этом она не сомневалась. Но не интересовалась, какой именно. Не хотела. Да и не могла. Все было задернуто плотной завесой секретности.

Семиречье... Надоела ей до чертиков эта таежная глухомань. Дома она взаперти целыми днями сидит. И вовсе не потому, что так уж этого хочет. Просто в этом занюханном Семиречье даже пойти некуда. Разве что в ресторан. Но идти туда с мужем – опять же тоска. А самой нельзя. Неинтересно, да и потом Матвей гундеть будет. А она не любит, когда он гундит.

И его самого не любит. Лишь терпит. Только потому, что у него денег завались, а через пару лет он обещал ее за границу увезти. Она в Париже жить хочет. И Матвей не против.

Чтобы в Париже жить, нужно язык французский учить. Вот Инга его и учит. По текстам в эротических журналах для женщин...

Она лежала на постели совершенно голая, ноги раздвинуты. Внутри шевелится латексная твердь. С ума сойти как хорошо... Осоловевший взгляд скользит по обнаженной фигуре красавца-мужчины. Инга представляла, что это его плоть взрывается внутри ее...

Как хорошо!..

Она потянулась за вторым вибратором. Но уже без особого желания. Надоело... И этого мускулистого качка больше созерцать не хочется. Не живой он, нет в нем дикой мужской силы, нет огня. И этот искусственный член... Дерьмо!

Инга освободилась от вибратора. Крепко сжала ноги, легла на бок. Мышцы сами сжали ее тело в судорожный комок.

Надоело! Надоело!..

– Люси! – крикнула она.

Распахнулась дверь, и в огромной спальне появилась симпатичная девушка лет двадцати. Жгучая брюнетка с раскосыми глазами.

– Люси! Я сейчас ухожу. Остаешься за меня...

– Как скажете, – пожала плечами горничная.

Матвей уехал в тайгу. Как будто в космос улетел. Хотя нет, даже из космоса можно позвонить домой. А из тайги нельзя. Или он просто не хочет этого делать, или в самом деле не может дотянуться до нее по сотовому телефону или по рации. В общем, еще ни разу он не позвонил ей, не спросил, что она делает без него. А это ей только на руку.

В тайгу муж выезжал не часто. Раз в месяц, но стабильно. А Инга с нетерпением ждала, когда он уедет.

Уже три раза она тайком выбиралась из дома. Люси оставляла за себя. Горничная забиралась в ее постель, накрывалась с головой. Если вдруг в комнату входила Даша-телохранитель, она видела спящую Ингу. Где Люси и чем она занимается – до этого ей дела не было.

Дом стоит на берегу реки в трех километрах от города. Вокруг лес, в двухстах метрах от железобетонной ограды начинается. Особняк охраняется. И собаками, и даже часовыми. Изнутри дом стерегут три женщины-телохранителя. Они всегда начеку. Невозможно выскользнуть из дома незаметно. Но так считают все, только не она и не Люси.

Муж Инги в здешних краях полный властелин. И ведет себя как феодал средневековый. Вот замок себе отгрохал. По всем законам того времени его строил. С подземным ходом. И по тем же законам убил тех, кто знал тайну этого хода. Нет, про убийство он Инге не говорил. Она сама догадалась.

Матвей только с ней добрый. И то лишь внешне. А внутри у него дьявол сидит. Для него человека убить – что окурок в форточку выбросить. Страшный он человек. Боится она его. Но запрет на измену нарушила. И сегодня нарушит его в очередной раз.

Ей так же невозможно отказаться от искушения, как Еве от запретного плода. Змей-искуситель сидит в ее лоне. И не дает ей покоя ни днем ни ночью.

О тайне подземного хода Матвей поведал только ей. И, кроме них двоих, никто больше не должен был знать. Но там, где знают двое, знает и свинья. В смысле Люси.

Сегодня Инга снова воспользуется подземным ходом. И отправится в ночные дебри соседнего города. Она будет изменять мужу всю ночь напролет. А потом преспокойно вернется обратно. И никто ни о чем не узнает. На Люси надежда стопроцентная. Она не расскажет Матвею о ее ночных похождениях. И вовсе не потому, что Люси такая хорошая. Просто Матвей тут же избавится от нее. Ведь она знает про подземный ход. Инга нарочно открыла ей эту тайну. Чем намертво привязала к себе. Люси боится. И Матвей от нее никогда ничего не узнает...

Но он может узнать о ее изменах от кого-то другого... Инге стало страшно. Но сила соблазна была слишком велика. Она рискнула в очередной раз...

2

– Ладно, пацаны, с вами хорошо, а мне на работу надо. И без того засиделся я тут...

– В кабачок? – спросил Рома.

– А куда деваться? Там же без меня все остановится... Хотите, можете со мной пойти. Только учтите, за счет заведения кормить-поить не буду. Мне за это Нырков голову оторвет.

– Опять Нырков... – хмыкнул Рома. – Что-то я не пойму тебя, брат. Утром ты говорил, что мне к тебе в кабак нельзя. А сейчас зовешь... Ты не пьян, нет?..

– Да какое пьян?.. Просто Ныркова сегодня не будет. И братков его тоже.

– Чего так?

– А они сегодня уезжают.

– Куда?

– А черт его знает? Исчезает он, и все... А потом появляется. Денька через два... Ладно, забыли про Ныркова!.. Ну что, идем?

– Не, не хочу, – скривился Рома. – В твоем кабаке, я отсюда чую, Нырковым смердит.

– Не пойдем, – покачал головой Паша. – У нас с Ромой другие планы...

Рома удивленно посмотрел на своего однокашника. Про «другие планы» он слышал впервые.

– В Лесокаменск мы сейчас мотнем. Тут всего сотня километров. Зато там кабак не слабый. И дискотека рядом. До часу ночи работает. Все на мази. Толпа, правда, дикая. Но нам с Ромой к бойне не привыкать. Сдюжим, а, Рома?

– Да сдюжим... Только на чем поедем?

– Так у меня машина. Джип. Почти новый.

– Нормально... Но мы же выпили.

– А ты что, моралист?

– Я мент.

– Тем более. Машину ты и поведешь. Корочками, если что, махнешь...

– Ты что, Паша, думаешь, меня брат мент пугает? Я в аварию попасть боюсь, человека убить...

– Какая авария? Да нам по пути никто не попадется. Трасса пустая. Народ бедствует, машин здесь раз-два и обчелся. А пехом по дорогам никто не ходит. Боятся люди...

– Волков? Или оборотней?

– И тех и других.

– А мы не боимся?

– Нет.

– Ну тогда поехали...

Ничего страшного. Не так уж он и пьян, чтобы не справиться с управлением. Будет ехать осторожно – ничего не случится.

– Тогда встали... Сейчас за Риткой заедем. И вперед...

Паша поднялся со своего места и направился к выходу из комнаты.

– За кем? – не сразу понял Рома.

– Как за кем? За сестрой моей. Она сказала, чтобы без нее не уезжали. Говорит, насмерть обидится...

Ну вот, уже до Ритки дошли. А Рома думал, сия чаша минует его.

– А если я не хочу с ней ехать?

Рома также поднялся. Но выходить из-за стола пока не собирался.

– Не хочешь – захочешь... Увидишь Ритку, сразу захочешь. Знаешь, какая она стала? Все Семиречье за ней писяется. А она все эти годы по тебе сохнет, – как будто о чем-то совершенно обыденном сказал Паша.

– Сохнет? По мне?

Час от часу не легче.

– Ну да...

– Вот влип...

– Дурак. Такую девчонку поискать. Красавица, умница, рукодельница и еще это... как его там... Во, поэтесса! Такие стихи пишет, закачаешься. Правда. Только все про тебя, идиота, пишет... Ладно, поехали, чего сопли жуешь?

Паша подошел к Роме, взял его за руку и повел к выходу. Тот покорно поплелся за ним.

Ритка... Стихи... Про него... Сохнет... Хоть стой, хоть падай!

– Эй, подожди! – опомнился он уже во дворе. – Я сейчас...

Рома вернулся в дом, зашел в свою комнату, достал из чемодана кожаную куртку – хоть и лето сейчас, но в этих краях ночи холодные. Сунул в карман удостоверение...

Рома и Паша шли к гаражу.

– Да ты не унывай, Рома, – подбадривал его Паша. – Ритка – девчонка хорошая. Она тебе понравится.

– Может, в другой раз?

– Да ты пойми, – выдвинул он последний и неотразимый аргумент, – я ведь женатый человек... Жена сейчас в Новосибирске, у родителей, но на следующей неделе здесь будет. А тут, блин, «доброжелателей» хоть отстреливай. Сразу вякнут, что я куда-то с тобой выезжал. А Ритка прикрытием будет. Мол, я тебя и ее знакомить возил...

– Ну ты и жук. Сестрой прикрываешься...

– Знал бы ты, какая у меня Юлька, так бы не говорил. Она же меня с дерьмом съест, если узнает, что мы с тобой вдвоем в Лесокаменск на ночь мотались.

– А сестра твоя? Она что, не поймет, что ты развратничать едешь?..

– Кто, Ритка? Она поймет. Она все поймет. Только никому ничего не скажет. Я же говорю, не девчонка – золото. Идеальная жена будет. Повезет кому-то...

С каждым упоминанием о Рите на душе у Ромы становилось все неуютней. Ну не нужна ему никакая Рита!

Джип «Ранглер», небольшой внедорожник, смотрелся неплохо, солидно. Машина завелась с пол-оборота. Паша лихо выгнал ее из гаража. Уступил Роме водительское место.

Скоро они уже подъезжали к пятиэтажному дому, в котором жил Паша вместе с родителями.

Возле подъезда стояла девчонка лет семнадцати. Русые волосы, заплетенные в длинную тугую косу, замечательной красоты лицо, в глазах океан. А фигурке любая топ-модель позавидует. Фирменные джинсы плотно обтягивали длинные стройные ноги. Под белой кофточкой угадывались аппетитные грудки. Тонкая талия, красивые руки, величественная осанка. Никогда бы не поверил Рома, что в их Семиречье можно встретить такое чудо природы.

Он невольно залюбовался красавицей. И вдруг почувствовал, что мозги его сдвигаются набекрень. Неужели он влюбляется?.. Не должно этого быть, не должно. Не нужны ему серьезные чувства...

«Похоже, парень, ты попал!..»

– Эй, что с тобой? – с ехидной улыбкой глянул на него Паша.

– Ничего, – автоматически ответил Рома.

Он видел, как из подъезда вышла какая-то толстушка в цветастом платье и пуховой кофте, наброшенной на плечи. И кулек семечек в руке. Она остановилась возле прекрасной незнакомки.

– Давай выползай, я тебя с сестрой познакомлю, – сказал Паша.

– А где она? – беспомощно спросил Рома.

– Да вон стоит. Семечки лузгает...

– Эта которая толстая? – голос его прозвучал очень тихо.

– Да какая ж она толстая? Настоящая сибирская баба...

– Паша!

– Что?

– А не пошел бы ты...

– Куда?

– А далеко-далеко...

Красавица взяла у толстушки семечек, рассеянно ей улыбнулась. И направилась к джипу. Идет и смотрит себе под ноги. Походка какая-то неуверенная.

Паша молча вывалился из машины, но передняя справа дверца осталась распахнутой настежь. Девушка робко подошла к машине. Все так же молча Паша помог ей устроиться на переднем сиденье. Салон машины заполнила пьянящая смесь из легкого запаха духов и аромата свежего девичьего тела. Рома почувствовал слабость в руках. Волна очарования накрыла его с головой.

Паша забрался на заднее сиденье.

– Ну что, брат, знакомься. Рита. Моя сестра...

Девушка сидела не шелохнувшись. И невидяще смотрела вперед. Ее щеки пылали.

Рома тоже сидел как замороженный. Никогда бы не подумал он, что присутствие женщины может его парализовать.

Ему казалось, он попал в какой-то вакуум. Остановилось время, в голове застыли мысли, даже кровь перестала циркулировать по жилам.

– Э-эй, очнись! – похлопал его по плечу Паша. – Ты что, язык съел?..

Рома молчал. И Рита не могла произнести ни слова. Она тоже очень волновалась. И робела.

– Похоже, брат, машину ты вести не сможешь, – рассудил Паша. – Я поведу.

И потянулся к ручке дверцы.

– Сиди, – одернул его Рома.

И завел двигатель. Сосредоточил внимание на дороге и стронул машину с места. Плавно набирая скорость, выехал со двора.

– Ритка, а ты чего молчишь? – обратился к сестре Паша. – Ну скажи хоть слово.

– Паша, отстань, пожалуйста...

Ее голосок звучал как волшебный колокольчик. Рома снова почувствовал слабость в руках. Пришлось приложить дополнительное усилие, чтобы удержать руль.

Уже темнело, когда они выехали из города.

– Вот, Рома, смотри, если интересно. Хоромы Ныркова...

Паша показал на роскошный трехэтажный дом. Метрах в двухстах от дороги, фасадом к ней. На взгорке. Бетонированная дорога к особняку. По обе стороны стройными рядами сосны тянутся. Лес прорежен, ветки метра на четыре от земли срублены. Система «антиснайпер». Вокруг дома высокий забор. А за ним наверняка охрана.

Неплохо устроился городской мэр. Интересно, зачем ему нужно было отправляться в тайгу?

Они проехали пару километров, когда послышался голос Паши:

– Эй, брат, ты что, заснул? Тормози!

Рома не заснул. Но как-то не обратил внимания на красотку, стоявшую у обочины. Рука ее поднята – машину останавливает.

Рома проехал метров на сто вперед, остановился, дал задний ход, поравнялся с красоткой. Паша пулей выскочил из машины, помог даме забраться на заднее сиденье. Звенящим голосом та рассыпалась в благодарностях. На Пашу нельзя было смотреть без зависти. Улыбка до ушей, в глазах восторг. И штаны, полные радости...

На случайную попутчицу Рома даже не взглянул. Она его абсолютно не волновала. Все мысли заняты Ритой.

3

Инге повезло.

Она беспрепятственно выбралась из дома, прошла несколько километров пешком по лесной тропе, затем вышла на шоссе. И тут же машина. Прыткий джип. А в нем два парня. Правда, тот, что за рулем, занят. С ним девчонка. Редкостная красавица. Чудо природы. Сибирский самородок.

Зато второй, который помог ей забраться в машину, очень даже ничего. Высокий, плечистый симпатяга. И голос приятный. Комплиментами ее осыпал. Инга аж сомлела от удовольствия. Не зря говорят, что женщина любит ушами.

– Не знал, что в наших лесах обитают волшебные феи, – рассыпался перед ней Павел.

– И я одна из них? – Инга наградила его обворожительной улыбкой.

– А разве нет?.. Прошу вас, не разочаровывайте меня!

– Да, я лесная фея, – Инга не стала его разочаровывать. – И волшебная...

«Только палочки волшебной не хватает!.. Вибратор не в счет...»

– А говорят, в наших лесах нечистая сила водится. Полная ерунда! – заявил Павел. – Когда есть такие прекрасные феи, никакая нечисть не заведется...

Нечистая сила – это по части Матвея. Инга могла бы сказать, что она жена Ныркова. Но это было бы глупо. Она уже положила глаз на парня. А ее муж – мэр и мафиози. Его имя испугает того. И тогда все пропало.

Инга до жути хотела этого парнишу. Аж зубы сводило. Хорошо, что внутри ее беззвучно работал вибратор. Иначе бы она просто не выдержала и сожрала бы его прямо здесь, в машине.

Как хотелось, чтобы тот перестал болтать. Неужели он не понимает, что от него требуется?

Инга обволокла его жарким взглядом, томно вздохнула, провела рукой себя по груди. Видела, как загорелись его глаза. Но рукам воли он не давал. Только языком продолжал чесать.

Трепло!

Зато молчал парень за рулем. И девчонка впереди не издала ни звука. Они не смотрели друг на друга. Но между ними, казалось, пролегла невидимая нить. Влюбленные голубки...

Только больно уж стесняются друг друга эти голубки. Голову боятся в сторону повернуть. А чтобы назад посмотреть, и разговора быть не может.

Так ведь это огромный плюс!

У Инги иссякло терпение. Вибратор только стимулировал желание.

– А почему у вас нет музыки? – спросила она.

Павел вмиг заткнулся.

– Рома, а правда, почему аппарат молчит?

Он потянулся вперед, достал магнитолу, вставил в нее кассету.

Инга сгорала от желания. И без всякого стеснения положила руку ему на спину и плавно скользнула вниз по ягодицам. Его тело напряглось. И наверняка пришла в движение самая важная часть его тела.

Инга проверила это сразу, едва зазвучало бойкое «техно». Павел вернулся на место, и она тут же положила руку на гульфик его брюк. И точно, там вулкан, готовый к извержению.

Она убрала руку, повернулась к Павлу лицом и его самого развернула на себя.

– Ты готов? – прошептала она.

– Готов! – выдавил он.

И резким движением притянул ее к себе. Инга тоже не зевала. Ловким движением освободила его черенок и начала тереть его ладонями. Так первобытные люди добывали из палки огонь...

* * *

До Лесокаменска они добрались за три часа. Можно было и быстрей. Но Рома старался не гнать. А потом дорога не очень. То яма, то кочка...

Машину трясло на ухабах. Но кому-то это было только на руку... Рома сразу понял, что началось на заднем сиденье, когда включилась музыка. Он готов был придушить и Пашу, и его самку-попутчицу. Ничего не стеснялись. Только что не стонали. Зато пружины и кожа на сиденье скрипели. И музыка не могла заглушить этого шума.

Рита старательно делала вид, будто ничего не замечает. И всю дорогу просидела в одном положении. Ноги вместе, руки на коленках, взгляд устремлен вперед. Ни на градус влево. На Рому ни разу и не посмотрела.

Зато он уже оправился от потрясения. И нет-нет да бросал на нее взгляды. Все откровенней любовался ею.

О Веронике, своей соседке по купе, он даже и не думал.

Шум сзади перестал будоражить слух только после того, как они въехали в город. И воцарилась тишина. Лишь чиркнула зажигалка, и до Ромы донесся запах дорогого табака.

Странно, сам он ни разу не закурил. Ему казалась кощунственной даже мысль окутать Риту табачным дымом. Настолько чиста и нежна была эта девочка.

Время – половина двенадцатого ночи. Поздно уже. Но, казалось, вечер только начинался. Лишь бы кабак не закрылся. Или ночной клуб – так называл Паша комплекс из ресторана и дискотеки.

Рома бывал в ночных клубах. В Битове эти заведения соответствовали западному уровню. А в Лесокаменске...

Невзрачное двухэтажное здание. Простая деревянная дверь, на входе никого. Заходи кто хочешь. На первом этаже дискотека громыхает. На втором – кабак. Обшарпанный холл, неуютный зал, с десяток пластмассовых столиков без всяких скатертей. В углу что-то вроде бара. Какой-то парень с помятым лицом бутылки вертит. И две девки в коротких юбках на стойке висят. И мужик небритый рядом с ними, что-то им объясняет.

За столиками сплошь и рядом мужики. Рожи кирпичом, глаза мутные, челюсти жвачки перетирают. Лишь кое-где виднеются женские лица. Взгляды прибиты к сцене в другом углу зала. На ней вокруг шеста крутится какая-то худосочная девка. Жалкий намек на стриптиз. Мужики лениво рассматривают ее и жуют, жуют. Да «Приму» без фильтра тянут. На столиках только пиво и водка. Закусь, наверное, тут только по большим праздникам заказывают.

На стене огромный плакат «У нас не курят!». Только «не» перечеркнуто красной помадой. И правильно. А то какое-то несоответствие. В зале хоть топор вешай – так накурено.

– Да уж, да уж, – покачал головой Рома.

Впрочем, он не был расстроен. Рядом с ним стояла Рита и держала его под руку. Ему казалось, сейчас он взлетит – так легко было на душе.

– Да ладно, сойдет, – махнул рукой Паша.

Ему все равно было, какой кабак. Лишь бы припасть. Вымотался бедняга, пока до города добрался. Видок у него такой, будто его целое стадо чертей всю ночь по аду гоняло. Он стоял рядом со своей подругой и обнимал ее за талию. Или нет, он бесцеремонно тискал ее за задницу. А та этого будто и не замечала.

Зато она не отрывала откровенно блядского взгляда от Ромы.

– А вы видели лучшие рестораны? – спросила она.

– Конечно. Видели бы вы рестораны у нас в Битове...

– В Битове?! – Она произнесла это слово, как ревностный мусульманин произносит «Мекка».

И мечтательно закатила глаза.

– А вы там были?

– Конечно! Я ведь сама из Москвы. А Битово – это крутая ночная тусовка.

– Для избранных...

– Да, для избранных... Знали бы вы, в каких кругах я вращалась... А вы из Битова?

– Да, я там живу. И работаю.

– Кем?

– Оперуполномоченным уголовного розыска.

– Тогда «ой»!

– А чего мы стоим?.. – спросил Рома. – Вон столик освободился.

– Учтите, я пью только мартини, – закапризничала красотка.

А Паша рад стараться. С деловым видом достал из кармана несколько сторублевых купюр и направился к стойке бара. И правильно сделал. Судя по всему, официантами здесь и не пахло.

Рома провел дам к столику. Достал из кармана платок, протер замусоленную столешницу. А еще протер кресло, на которое должна была сесть Рита. Но не стал трогать место, куда собиралась опуститься развратная попутчица. А та очень хотела, чтобы он позаботился о ней. Но Рома не собирался ей угождать.

Самую натуральную шлюху подцепил Паша. Шатенка, стрижка каре, на красивом лице грамотный макияж, одета стильно. Короткая кожаная юбочка, стройные ноги. Под дорогой шелковой блузкой нет лифчика. Под ней самым бессовестным образом угадываются роскошные груди. На сочных губах блудливая улыбка. Но на них уже тень недовольства.

Рома сел, спрятал платок, а красотка продолжала стоять. В ее глазах уже злость. Как же, не угодили ей.

Рита мгновенно почувствовала холод между ними. И по-своему, по-женски, выправила ситуацию. Она достала из сумочки свой платок. И протерла два других кресла. Для Паши и для ее подружки.

Только после этого красотка села. И метнула на Рому испепеляющий взгляд. Будто он вдруг превратился в ее смертельного врага.

Но Рома не поверил в ее ненависть. Не может женщина воспылать этим чувством из-за такой мелочи. Кресло ей не протерли, всего-то...

– Вы тут посидите, а я сейчас...

Рома встал и направился к Паше. Тот уже загрузил поднос бутылками и одноразовыми стаканчиками. Мартини, водка и пиво в банках. Для Риты коктейль. Стеклянный бокал, соломинка, лимон – все как положено.

– А закусить?

– А мы что, сюда есть пришли? – вроде как удивился Паша.

Все понятно, сэкономить решил. Рома пришел ему на помощь. Заплатил за фирменные блюда – оказывается, такие здесь имелись. Обещали подать блюда через час.

– Ну как тебе моя Инка? – спросил Паша.

Инга для конспирации назвалась Инной.

– Не знаю, как мне, но тебе она явно по вкусу, – усмехнулся Рома. – Чуть до смерти ее не затрахал...

– Да ты что, это она меня чуть не затрахала! Матка у нее бешеная. Знаешь, что у нее под юбкой было?

– Прокладки меня не интересуют.

– Какие прокладки? У нее там вибратор был. Внутри. С пультом дистанционного управления...

– Озабоченная...

– Да не то слово...

Паша еще хотел что-то сказать, но они уже подошли к своему столику. Он принялся сгружать с подноса напитки. Рита ему помогала. Инна же сидела как королева.

За столом Рома старался не смотреть в ее сторону. Та отвечала ему тем же. Будто не замечала его.

Зато для Риты существовал только он, Рома.

Он попивал пивко, она потягивала коктейль. Рома сам не понял, как вдруг его ладонь легла ей на руку. Рита не встрепенулась, не отодвинулась.

– Никогда бы не поверил, что ты и есть та десятилетняя пигалица, – первым заговорил Рома. – Которую я видел семь лет назад...

– А больше вы меня не видели? – тихо спросила она.

– Только давай без «вы»...

– Давайте... Давай... Так вы меня не видели?.. Не видел?..

– Нет.

– А я тебя, Роман, последний раз два года назад видела. Когда ты в отпуск приезжал. Паша тогда в Челябинске был, ты поэтому к нам не заходил. Но я тебя видела, когда ты в кино ходил.

– Чего же не подошла?

– Неудобно было, – засмущалась она. – И вообще...

– Что вообще?

– Ничего, – Рита потупила взгляд. – Ничего...

Откуда-то вдруг возник яйцеголовый жлоб в спортивных штанах и малиновом пиджаке – офигенное сочетание. Стоит возле столика, пошатывается. Взгляд стеклянный, челюсти в режиме жерновов работают, жвачку на муку перемалывают. Пятерней пудовый кулак потирает.

– Чего тебе? – Рома едва взглянул на него.

– Потанцевать хочу, – ходуном заходил тот.

– Со мной, что ли? – усмехнулся Рома.

– Я с пидерами не танцую! – нагло заявил жлоб. И загоготал. – А с твоей девкой потанцую. У тебя все равно на нее не стоит...

Он протянул свою клешню к Рите. Но коснуться ее не успел. Рома перехватил руку и сделал ему больно. На изгиб кисть взял. Вежливо и с улыбкой.

– Слушай, а я тебя узнал, Стикс!

И в самом деле. Это был тот хам, который хотел научить Веронику есть мороженое. Вот, значит, куда браток с ним в одном поезде ехал. В Лесокаменск.

– А-а, это ты! – прохрипел браток. – Я еще до тебя доберусь, козляра!

– Э-э, брат, да ты уже приехал...

Жлоб сначала скривился от боли. Затем взревел. А Рома сунул ему два пальца за щеку и как на поводке вывел его на середину зала. Остановился и сбил с ног на пол молниеносной подсечкой. Даже в грохоте музыки было слышно, как хам стукнулся головой о дощатый пол.

– Ну вот и потанцевал мужик, – спокойно сказал Рома, усаживаясь на место.

– Лихо ты его! – Паша показал кулак с выставленным вверх большим пальцем.

– Фирма веников не вяжет...

Рома вовремя заметил опасность. Он резко отъехал назад вместе с креслом. Мало того, и Риту с собой уволок. Благо, точка опоры была и силы в руках не занимать.

Нахал пер на них, словно бык. Голову вперед, руки под себя, корпус наклонен вперед. Только таран этот пробил пустоту. И понесся дальше. С ускорением, которое ему придал Рома. Ногой по заднице.

Жлоб пронесся вперед и врезался в соседний столик. И получил за это по ушам. В самом прямом смысле. Какой-то здоровяк схватил его за шиворот, согнул в бараний рог и сжал шею ногами. И хлоп раскрытыми ладонями по ушам.

Но если бы на этом все и закончилось...

Откуда-то взялись еще два бритоголовых крепыша. Дружки повергнутого хама. Оба в кожанках. И у одного, и у другого агрессивность через край плещет.

Рома не стал ждать, когда они подберутся к нему, и первым выступил вперед. За ним двинулся и Паша. Друг его никогда не числился в робком десятке.

Каждому досталось по крепышу. Рома справился со своим в два счета. Ловко нырнул ему под руку. Захват, бросок. Прием самбо. Не по-спортивному противник на пол опустился, не без вреда для здоровья. Головку слегка повредил. Проблемы с вестибулярным аппаратом. Никак бедняга подняться не может, все набок заваливается.

А Рома уже переключился на второго крепыша. Паша ему с одной стороны трендюлей навешал, а он с другой. Сбили с ног, а потом добивающий кулаком в голову. Приклеили к полу.

И повернулись к своим женщинам. А возле их столика куча мала. Стихийная драка началась, не поймешь, кто кого мутузит. Рита вовремя отскочила в сторону. Зато Инна оказалась в эпицентре свары.

Паша метнулся к ней и вытащил из разгоряченной толпы. Поволок к выходу. Рома уводил Риту.

Вчетвером они уместились в джипе. Рома рванул с места в карьер и на полной скорости помчался к выезду из города. Надо же, в таком захолустье влип в историю...

Рита сидела на переднем сиденье и с восторгом смотрела на Рому.

– А-а, видала, сеструха, как мы со столичной милицией работаем! – затарахтел Паша. – Раз, два и в дамки. Всех завалили...

– Всех завалили, – протянула Инна. – А мне досталось. Шишка под глазом. Синяк будет...

– Ничего, до свадьбы заживет...

– Какая свадьба? Я замужем.

– От мужа может достаться, – усмехнулся Рома.

– В том-то и дело. Что я ему скажу? – Она едва не билась в истерике.

– Ничего, что-нибудь придумаем! – сказал Паша.

И уже едва слышно, исключительно для ее ушей:

– Ну иди ко мне. Я тебя утешу...

Утешение Инна приняла с радостью. Снова за спиной у Ромы послышались шорохи да скрипы.

Глава 3

1

Инга готова была ползать перед Люси на коленях. Лишь бы выручила ее из беды.

– Да пойми ты, сто тысяч долларов на дороге не валяются...

Люси беспомощно молчала. Она не хотела помогать ей. Но сто тысяч долларов для нее сумасшедшие деньги. Как отказаться от них?

– Хорошо, – наконец согласилась она. – Сто тысяч. И еще столько же сверху...

– Ну вот и умница...

Инга могла бы отдать ей все деньги, которые были в доме.

Надо же, как ей не повезло. В кабаке в глаз получила.

Павел ее утешил. Всю дорогу до Семиречья они снова на заднем сиденье куролесили. А потом высадили его сестру и мента, двух влюбленных голубков. На лавочке возле ее дома оставили их ворковать. А сами в темный лес. И в джипе остаток ночи провели. До самого утра трахались.

А потом он ее домой подвез. К пятиэтажке на краю города. К первой попавшейся. Мол, там она и живет. Только оттуда глухими улочками она за город вышла, лесом пошла, к тайному лазу подобралась. И подземным ходом в свою комнату. Выгнала Люси из теплой постели.

Целых два часа не пользовалась она вибратором. Одних воспоминаний о бурной ночи хватило. Павел на славу постарался. Настоящий мужик... А друг его – полный кретин.

Инга для этого мента – пустое место. А она очень не любила, когда ее игнорируют. И не удивительно, что этого Рому она возненавидела.

Он во всем виноват. Во всем, что с ней случилось. Надо было сначала вывести ее из зала, а потом уже драться. Тогда бы не было у нее этого позорного фингала.

А он есть. И приходится выкручиваться. Завтра Матвей возвращается. Увидит синяк под глазом, начнутся вопросы. Кто, что да где?.. Сказать, что ударилась об умывальник в ванной, – глупо. Матвей не мальчик, не поверит.

Но можно свалить все на Люси. Сказать, что поругалась с ней. И та в расстроенных чувствах ударила свою хозяйку. Отсюда и фингал.

Только Люси боится принимать на себя вину. С потрохами ведь Матвей сожрет ее. Но двести тысяч сумма нешуточная.

– В общем я валю все на тебя, – заключила Инга.

И облегченно вздохнула.

– А можно, меня уже здесь не будет? – жалко спросила Люси.

– Как это не будет?

– Я заберу деньги и куда-нибудь уеду...

– Куда?

– К бабушке, в Саратовскую область, например... А мужу скажите, что я ударила вас, а затем украла деньги... Я ведь знаю, где они лежат. А ключ от сейфа у вас выкрала. Могло же так быть?

– Могло, – нахмурилась Инга.

Это не так уж хорошо, когда прислуга знает, как можно обворовать своих хозяев. Забрать у них полмиллиона долларов, отложенные на мелкие расходы.

* * *

– Эй, пацан, тормозни!

Грубо его окрикнули, без должного почтения. Как будто он школьник, а не старший лейтенант милиции. И не важно, что на отдыхе.

Рома обернулся. И увидел троицу. Дворовые пацаны. Одному лет восемнадцать. Высокий, крупной комплекции. Другой среднего роста, коренастый. Нос перебит. Боксер, видно. Третий вообще сопляк, первому в пупок дышит.

– Это Витька. А это Димка, – зашептала Рита. – А этого, который мелкий, я не знаю...

Он провожал ее домой. Из кино возвращались, с самого позднего сеанса. Как братик с сестричкой на местах для поцелуев просидели. Самое большее, он руку ее в своих ладонях немного подержал. Ну разве мог он когда-нибудь подумать, что из него выйдет такой вот пай-мальчик.

Хорошая из них пара. Пай-мальчик и пай-девочка. Рита – девчонка красивая. Такие обычно капризными бывают, привередливыми. А она, видно, в строгости выросла, неизбалованная. Или от природы такая. Умная девчонка, начитанная, говорит красиво, стихи пишет. Но тихоня и скромница.

Прав Пашка. О такой жене только мечтать. И чего греха таить, мечтает Рома. Нужна ему Рита. И отбить ее никто у него не сможет.

Вон, ухажеры ее доморощенные пожаловали. Кулаки у ребятишек чешутся.

– Друзья детства? – усмехнулся Рома.

– Да, наверное... – кивнула Рита. – Рома, только ты их сильно не бей.

– А кто сказал, что я их бить буду?.. Я что, на Бармалея похож?

– Нет, на Бармалея ты не похож, – нежно улыбнулась Рита и легонько коснулась его руки.

Ему стало приятно-приятно.

– Тот, который самый высокий, как его зовут?

– Я же говорю, Витька. Он с пятого класса за мной увивается...

– Нахал!

Рома направился к недорослям.

– Привет, Витек! – с залихватским видом поздоровался он с неудачливым ухажером. – Не узнаешь?

Витя зло смотрел на него. Но в то же время в его взгляде появилась растерянность. Ошеломил его Рома. Своей широкой улыбкой сбил с толку.

– Не узнаю, – его глаза забегали.

– Да это ж я, Рома Лозовой!.. Ну привет, братуха! Сколько лет, сколько зим...

И Рома протянул ему «краба». Будто друга детства встретил. А ведь видел этого Витю впервые. И по годам он ему в друзья не подходил. Слишком молод.

Витя неуверенно пожал руку. И его дружки тоже поприветствовали Рому.

– Дела у тебя как, а, Витек?

– Да ничего, – как бычок на веревочке, пошел у него в поводу этот увалень. – Только вот проблемы кое-какие...

– Какие проблемы, Витек?

– Ты моя проблема...

Бычок смоляной бочок. Брыкается.

– Витя, я тебя что-то не пойму. Тебе что, не нравится, что я мент?..

– Ты?! Мент?! – вылупился на него Витя.

– Ну да, – для убедительности Рома достал свои корочки и показал их в развернутом виде. – Вот, оперуполномоченный уголовного розыска, старший лейтенант Лозовой...

– Уголовного розыска?! – На Витю жалко было смотреть. – А-а, ну тогда ладно... Тогда мы пошли. Пойдем мы, а-а?.. Рома даже пожалел этого паренька. Надо же, так ненавязчиво закошмарил его. Зато драки избежал.

Недоросли исчезли, как будто земля их поглотила. Рома вернулся к Рите.

– Ну вот, а ты говорила, драться...

– Ты у меня самый лучший, – мило и застенчиво улыбнулась она.

– Куда завтра пойдем? – спросил Рома. – Может, в ресторан?

– Нет. Лучше в кино...

– В кино так в кино. Тогда до завтра.

– До завтра!

Рита привстала на цыпочки и чмокнула его в щеку. И бегом в свой подъезд.

* * *

Нырков просто поверить не мог. Какая-то сука посмела поднять руку на его жену. На его Ингу! И все из-за того, что та обругала ее. А обругала за дело. Какого хрена эта тварь полезла в карман ее халата, когда Инга купалась?

– Зачем она туда полезла? – спросил Матвей.

– Не знаю, – пожала плечами Инга.

Фингал под глазом уродовал ее лицо. Но для Ныркова она по-прежнему оставалась самой красивой и желанной женщиной в мире. Две ночи без нее – это ужасно. Им уже давно пора в постели барахтаться, но ему, увы, сейчас не до этого.

– Ключ от сейфа у меня там был... Но ключ не пропал.

– От сейфа ключ?

– Да.

– А ты смотрела, все ли там на месте?..

– Нет, – испуганно ответила Инга.

А из сейфа наверняка что-нибудь пропало... Дура! Дура у него жена...

Своим собственным ключом он открыл домашний сейф. Пересчитал деньги. Вместо пятидесяти банковских упаковок только тридцать. Двести тысяч долларов исчезли.

– Тварь! – процедил он сквозь зубы.

– Кто?

– Где эта гадина Люси?

– Я не знаю. Она ударила меня вчера утром. Я упала. Пока без сознания была, она убежала. И больше я ее не видела...

– Почему Даша ничего не знает?

– Я не хотела ей показываться с синяком. Шум бы поднялся, суета, весь дом бы сюда сбежался... Я ведь женщина, Матвей, у меня натура нежная. А тут синяк свой всем показывать...

Инга всхлипнула, закрыла лицо ладонями и заплакала.

– Да, да, правильно сделала, что никому ничего не сказала. А деньги – это дело наживное...

Нырков успокоил жену, поднялся и вышел из ее апартаментов. Закрылся в своем кабинете и вызвал к себе Чусова, своего ближайшего советника и помощника во всех делах. Невысокого роста, некрасивое рябое лицо, лысая голова, потухший взгляд. Но Матвей Данилович не променял бы его на сотню качков-головорезов.

При своем, мягко говоря, неатлетическом сложении Чусов обладал недюжинной физической силой. И голова у него золотая. Неординарное умение ориентироваться в любой ситуации, ценнейшая способность предугадывать развитие событий и превосходная память. Но вся его ценность даже не в этом. Преданней человека, чем Чусов, у Ныркова не было и никогда не будет. Его советник голову на плаху положит, но своего шефа не сдаст. Ни при каких обстоятельствах. Матвей Данилович был уверен в этом, как в том, что на смену весне приходит лето.

Чусов молча вошел в кабинет и так же молча сел на указанное место.

– Мне нужна Люси. Горничная моей жены... Эта гадина обокрала меня на двести тысяч долларов.

Чусов молчал. Терпеливо ждал, когда выговорится хозяин. Ценнейшее качество в человеке.

– Где она сейчас, я не знаю. Нужно навести о ней самые подробные справки, узнать, где она может быть... В общем, самое позднее послезавтра она должна быть у меня.

– Все будет сделано, – кивнул Чусов.

Он никогда не говорил «постараюсь», «если получится»... Никаких «если». Сказано – сделано, и никаких проблем...

О лучшем помощнике Нырков и мечтать не мог.

* * *

Рома шагал по центральной улице Семиречья. Купил роскошный букет роз. И сейчас шел к Рите. Выспался за весь день, на реку сходил, в ледяной воде ополоснулся. И, бодрый, довольный, шагал на свидание.

В кино они с Ритой пойдут. На тот же фильм, который вчера смотрели. Впрочем, Рома даже и не помнил, про что этот фильм. Это в первый раз они как братик с сестричкой сидели. А вчера целовались. Невинно. Зато долго и всерьез. Не забыть ему вкус Ритиных губ. До сих пор его пьянит одно лишь воспоминание.

– И куда же мы такие красивые и с цветами? – неожиданно услышал он знакомый голос.

Рома застыл как вкопанный. Повернул голову вправо. И в дверях гастронома увидел Веронику.

Он помнил ее в спортивном костюме, а затем в поношенных джинсах и старенькой майке. Косметики не было и в помине. Но и тогда она произвела на него сильнейшее впечатление. А сейчас...

Сейчас она была при полном параде. Короткое облегающее платье – в нем она выглядела сногсшибательно. На лебединой шее красивое ожерелье под жемчуг. Волосы собраны вверх, крупные золотые сережки подчеркивают благородство красивого лица. И глаза – он утопал в них.

Против этой искусительницы невозможно было устоять. Кошмар!

– Так куда же мы идем? – ее голос завораживал.

– Да так, просто...

Рома совсем забыл о Рите. Он снова до жути возжелал Веронику. И все прежние обиды прочь...

– Просто? И с цветами? – усмехнулась Вероника. – Занятно...

– А цветы тебе. Вот! – он протянул букет ей.

– Спасибо! – она искренне обрадовалась цветам.

И Рома тоже был рад, что угодил ей.

– А куда мы сейчас пойдем? – спросила Вероника.

Как будто они куда-то с ней собирались идти... А ведь это мысль! Им обязательно нужно куда-нибудь сходить. Желательно туда, где есть возможность прилечь...

А Вероника явно чего-то хочет. В глазах намек.

– И вообще, куда можно пойти в этой глуши?

– В «Семиречье», – сказал Рома.

– А мы разве не в Семиречье?

– Нет, «Семиречье» – это ресторан такой. У меня там брат заправляет...

А у брата есть комната, где можно делать это...

Только он помнил, что Артем не больно-то хотел видеть его там. Но сейчас ему было все равно. Он очень хотел Веронику. И ни о чем другом думать не мог.

– Ты приглашаешь?

– Разумеется...

В ресторане Роме понравилось. Это раньше он затрапезным был. А сейчас его капитально отремонтировали, по дизайну и богатству интерьера он не уступал лучшим битовским кабакам. Видно, уйму денег вбухал сюда мэр города. Только оправдано ли это? Окупятся ли вложения?.. Или этому нуворишу просто некуда девать деньги?

Артем появился сразу, едва Рома и Вероника заняли свободный столик.

– Какие люди! – натянуто улыбнулся он.

И с долей осуждения во взгляде посмотрел на Рому. И тем же взглядом демонстративно обвел зал.

За соседними столиками сидели братки. Те самые, о которых говорил Артем. Охрана Ныркова. Только самого Ныркова и в помине нет.

Крепкие ребята, чувствуется сила в них. Глаза холодные, взгляды скользкие. Одеты цивильно. Кто в строгом костюме, кто в малиновом пиджаке, кто просто в шелковой рубахе. Аккуратные прически, гладкие лица. Кто просто в мужской компании пришел расслабиться. Кто даму с собой привел. Выпивают, закусывают. Вроде ничего необычного. Но Рома интуитивно чувствовал волны опасности, исходящие от этой братии.

Может, не зря Артем отваживал его от сего злачного места?..

– Что будем заказывать? – спросил Артем.

И посмотрел на Рому. «Раз уж пришел, сиди. Но если что, сам будешь виноват...»

– А ты и заказы принимаешь?

– Ну, ради родного брата не грех и в «халдеях» походить...

– Может, с нами посидишь?

– Нет, дела у меня... А потом, не могу мешать.

Он широко улыбнулся Веронике. И с едва заметным недовольством посмотрел на Рому. Как же так, почему он с этой киской, когда у него есть Рита?

От стыда Рома готов был провалиться сквозь землю. Получается, он предал Риту.

– Ну так что будем заказывать?

– Сейчас... – Вероника беззаботно потянулась к меню.

И принялась его изучать.

Роме же было абсолютно все равно, что есть и пить. Его раздирали два противоречивых чувства. Любовь к Рите и сумасшедшая тяга к Веронике. Он не находил себе места.

Вероника сделала заказ. Артем исчез. А она достала из сумочки тонкую дамскую сигарету. Рома потянулся к ней с зажигалкой.

Как-то не думал он, что она курит. В поезде на остановках и в тамбуре она этим явно не страдала. А тут... Может, она курит в такой вот обстановке, за бокалом вина?..

Вероника не смотрела на Рому. Несколько надменным взглядом она обозревала зал. Будто кого-то выискивала в толпе. А потом ее взгляд остановился. Затянулся поволокой, засахарился.

Рома как бы случайно проследил за ее взглядом. Вероника смотрела на красавца шатена с синими глазами. Из братков парень, из бандитской элиты, которой окружил себя Нырков. И этот бандюк тоже смотрел на Веронику. С явным интересом. Нравится она ему. Еще бы не нравилась...

Появилась миловидная официантка в свежем накрахмаленном передничке. Она сгрузила с подноса заказ, а к нему еще прилагалась и хрустальная ваза. В нее она поставила букет роз, который предназначался одной, а достался другой...

Вероника почти не притронулась к еде. Так, чуть-чуть ковырнула вилкой в тарелке с крабовым салатом. И вспорхнула со своего места, когда к столику подошел Артем.

– Извините, а где у вас туалет? – спросила она у него.

Тот объяснил. Вероника исчезла. И сразу же из-за соседнего столика поднялся и шатен. Рома заерзал в своем кресле. Артем присел рядом, закурил.

– Попал ты, братец, – сказал он.

– В смысле?..

– Сам Шаман на твою киску глаз положил.

– Шаман? Что за фрукт?

– А «бригадир» Ныркова... Наблюдал я, как твоя киска и он в переглядки играют. Думаешь, случайно она в сортир слиняла? Ее сейчас на выходе Шаман подцепит. Запали они друг на друга, без микроскопа видно... Ты в пролете, брат!

Складывалось впечатление, будто Артем рад этому.

– Так что возвращайся к своей Рите, мой тебе совет...

– Да, к Рите, – как будто опомнился Рома. – Рита лучше всех...

– Ну вот и ладушки... Честное слово, брат, хочу на твоей свадьбе погулять. А эта лярва, – это он про Веронику, – помяни мое слово, полное дерьмо... А вот и они, голубчики, – осуждающе покачал головой Артем.

Рома обернулся и увидел Веронику. Она шла рядом с Шаманом. А потом устроилась за его столиком. И мило так ему улыбается. На Рому ноль внимания. Сука!

Она снова издевалась над ним.

– Пойду я, брат, – убито протянул Рома.

Еще не поздно. Можно прийти к Рите, извиниться за опоздание. И просто погулять по городу. Мысли развеять... Пожалуй, так он и поступит.

Рома встал из-за стола, вырвал из вазы цветы и швырнул их на пол. И, не глядя на Веронику, направился к выходу из ресторана.

Да пошла она в задницу, эта лярва!

2

Люся не поехала к бабушке в Саратовскую область. А прямым ходом отправилась к своему давнему другу, к Леве Зимородкину.

Год назад из них была пара не разлей вода. Потом они поссорились. Она во всем виновата. На дискотеке в медленном танце чересчур плотно прижалась к одному парню. Левка вскипел. С тех пор она его больше не видела.

Зато она знала, где он обитает. К своему родному брату Лева уехал. Далеко. Аж во Владивосток...

Она взяла билет в один конец. Она разыщет Леву, помирится с ним. И вместе с ним уедет куда-нибудь далеко-далеко, еще дальше, чем Владивосток. Они поженятся. Она ведь богатая невеста, с приданым в двести тысяч долларов.

Никакой Нырков ее не найдет...

Уже вторые сутки поезд мчит ее в восточном направлении. Спальный вагон, два места в купе. Она и какой-то тихонький старичок. Тишь да благодать. Ни он ее не трогает, ни она его. Так и доедут до самого Владивостока...

В купе вломились два крепких парня в джинсах и легких лайковых куртках, бесцеремонно и неожиданно. Люся не сразу поняла, что случилось.

– Здравствуй, девочка, – сказал один, подсаживаясь к ней.

– Это купе двухместное, – запротестовал старичок.

Он ничего не понял. А до нее уже дошло. Эти крутые парни прибыли по ее душу. Они не поедут с ней, они увезут ее с собой.

– Не угадал, папаша, – широко улыбнулся один крепыш. – Это купе одноместное... Сейчас мы увезем нашу красавицу, а ты останешься один... Собирай вещи, родимая!

Люся не стала возражать. И покорно собрала вещи. А затем так же покорно пошла за крепышами, когда поезд остановился на какой-то станции. Не сопротивлялась она, когда ее усадили в машину, а затем повезли на военный аэродром. А там ее ждал самолет. Белый с синими полосами. Такой она видела в американских фильмах про красивую жизнь.

Только радости от этой красоты она не испытывала. Она знала, куда понесет ее этот самолет. К Ныркову. Перед ним придется держать ответ. И она ответит. Расскажет ему все, все, все... Только так она может спасти свою жизнь...

* * *

Нырков редко называл свое жилище домом. Для него он был замком. Замок местного барона. Ведь он полновластный хозяин на этой земле. И все у него должно быть, как у вельможных особ прошлых веков.

А какой замок обходится без подземелья, где держат под стражей и пытают преступников? Такая темница у него была. В подвале дома. Вернее, замка.

Сейчас он вошел в зал пыток. Небольшое помещение, стены обложены сухим диким камнем, в углу пылает камин. Кресло посреди комнаты, с обручами, зажимами, стальными колючками. Возле огня что-то вроде кушетки, на столе целый набор пыточных инструментов. Иглы, крючья, штыри, клещи. Под потолком веревки, крюки. От одного только вида этой камеры становится страшно. Всем страшно, только не ему. Он любил наблюдать, как мучаются пленники.

В былые времена врагов у него хватало. Многих пришлось прижать к ногтю. Или под себя подмять, или физически уничтожить. Бизнес, которым он занимался, исключал всякую жалость.

Сейчас все спокойно. Никто не пытается выгнать его с насиженных мест. Бизнес поставлен на поток. Деньги без всяких проблем стекаются на его счета в заграничных банках.

Но остаются всякие уроды, которые не мешают ему жить, но бесят своей глупостью. Люси, служанка Инги, одна из них. И она достойна наказания.

Люси подвесили к потолку. Пока только за руки. Во рту кляп, чтобы не орала. В глазах боль, страдание. Но это никого не волнует. Возле нее Чирик, палач. И Чусов. На обычном табурете сидит. На пленницу смотрит, холодным, равнодушным взглядом.

С появлением Ныркова Чусов встал, пододвинул ему табуретку. Хозяин присел. Велел вынуть кляп изо рта Люси.

– Ну, что скажешь, девочка? – Он впился в нее змеиным взглядом.

Тело девушки конвульсивно задергалось.

– Я ни в чем не виновата! – Она с мольбой посмотрела на Ныркова.

– Очень хорошо. Избила мою жену, украла двести тысяч долларов, а говорит – не виноватая...

– Не била я Ингу! Не била... Она сама...

– Ну вот, она сама... Чирик!

Доморощенный палач знал, что ему делать. Он подошел к Люси сзади и разорвал ей платье. Затем взял кнут и несколько раз стегнул ее по голой спине.

– Не нада-а! – завизжала та.

– Ну как это не надо. Надо! Жену мою изувечила, деньги украла... Чирик!

На этот раз палач взял со столика остро заточенный прут и положил его на раскаленную решетку над огнем.

– Инга меня подговорила. Ее кто-то другой ударил, не я! – стонала Люси.

– И кто же мог ее ударить? – усмехнулся Нырков.

– Не знаю... В Лесокаменске она была. В ресторане. Там ее побили... А кто, не знаю...

– Где была?

– В Лесокаменске... Она туда всегда ездит, когда вы в командировке...

– Чирик!

Палач снял с решетки раскаленный прут. Только он не так понял хозяина.

– Положи штырь на место. И слиняй отсюда!

Вслед за ним из комнаты вышел и Чусов. Его Нырков не прогонял, но тот сам понял, что его присутствие вовсе не обязательно.

Нырков и Люси остались одни.

– Ну, так где же была моя жена?

– Я же говорю, в Лесокаменске, в ночном клубе. Это у нее называется за мужчиной охотиться... А я за нее оставалась. Ложусь в постель, накрываюсь с головой и сплю. А Даша заходит, видит меня в постели. И думает, что это Инга... А Инга в это время колобродит...

– Ты хоть думай, что говоришь, тварь! – вскипел Нырков.

Его бесила не Люси. А ее слова. Похоже, она говорила правду.

– Не вру я! Все так было на самом деле... Да вы у нее сами спросите!

– Спрошу... А как она выходила из дому? Как? Почему никто не видел, как она выходила...

– Не знаю!

– А кто знает?

– Она знает!

Инга знает. И Матвей Данилович знает... Идиот! Он же сам показал ей, как пользоваться подземным ходом. И она это проделывала без него не раз. Вот почему ее никто не замечал!

Но эту тайну знают только он и она. А вдруг и эта Люси в курсе?

Черная волна ярости накрыла его с головой.

Нырков поднялся со своего места, приблизился к камину, снял с огня прут, подошел к Люси.

– Не надо! – рыдала она.

Только он и не думал щадить ее.

– Про подземный ход знаешь? – спросил он.

– Нет! Не знаю. Нет... А-а!!!

Раскаленное острие впилось ей в плечо.

– Так знаешь?

– Нет...

– Говори, если жить хочешь... Знаешь?

В этот раз Нырков вонзил прут ей между ног. Дикий рев сотряс помещение. Но тот только усмехнулся.

– Ну так что?

– Знаю, – сдалась Люси. – Мне Инга все рассказала... Она сказала, что вы меня убьете...

– А я всегда говорил, что моя жена умница...

Нырков демонически улыбнулся и с силой вогнал штырь ей в живот. А затем сел на место. Он наблюдал, как корчится в смертных муках Люси, как умирает она у него на глазах. Он получал точно такое же удовольствие, как римский патриций, глядя, как рубят мечами друг друга бойцы-гладиаторы...

* * *

Инга стояла перед зеркалом. Рассматривала свой синяк под глазом.

Опухоль уже сошла, осталась только желтеющая синева. Но на люди показываться еще рано.

Она провела Матвея. Заставила его поверить в виновность Люси. А ведь мужа трудно назвать идиотом...

Дверь в комнату беззвучно въехала в стену. На пороге появился Матвей. В руке бутылка шампанского, в другой два бокала. Хорошее начало. Так обычно он начинал любовную игру.

– Я хочу тебя! – без всяких прелюдий сообщил он.

Внутри Инги сначала что-то сжалось, а затем развернулось, жарко, жарко...

Матвей поставил шампанское на столик, ловко сорвал пробку, наполнил два бокала. Один подал ей. Она взяла. Второй поднес к губам. И вдруг выплеснул его содержимое ей в лицо.

Инга отступила назад и с ужасом уставилась на мужа.

Шампанское в лицо можно было воспринять как садомазохистскую игру. Они с Матвеем иногда проделывали такие штучки. Но сейчас явно был не тот случай. Его лицо закаменело, в глазах сатанинский огонь.

– Я хочу тебя!.. – жестко высек он. – Я хочу тебя убить!!!

– За что? – в ужасе спросила Инга и отступила в самый угол комнаты.

– За то, что ты изменяла мне...

– Это неправда!

– Расскажи это своим гребарям!

– Матвей!..

– Заткнись, тварь!.. Мне твоя сучка служанка все рассказала...

– Люси?.. Но она же...

– Запомни, дура, еще никто не смог от меня уйти... И твоя Люси не ушла. Двести тысяч долларов уже на месте.

– А Люси?

– А твою Люси уже закопали... Кстати, там еще одна яма осталась. Для тебя...

– Матвей, не надо!..

От страха Инга опустилась на корточки, закрыла голову руками, сжалась в комок.

Матвей подошел к ней. Опустился рядом. Его рука коснулась ее волос. Она думала, что он схватит ее, как последнюю тварь, начнет таскать по полу. Но этого не случилось. Его рука просто погладила ее по голове.

– Скажи мне, что ты не хотела мне изменять, – его голос звучал мягко, просительно.

– Не хотела...

Она нашла в себе силы посмотреть ему в лицо. И ей стало еще страшней. Она видела перед собой холодные глаза убийцы.

– Почему же ты тогда ушла из дома?

– Я не изменяла тебе, Матвей...

– А как же Люси?.. Значит, она врала?

– Нет... Я действительно была с мужчиной...

– А говоришь, не изменяла. Тварь!

– Меня изнасиловали! – Инга разрыдалась неожиданно даже для себя.

– Кто?

– Я ушла из дома. Просто по лесу погулять хотела. А тут какой-то парень. Затащил меня в кусты и изнасиловал...

– Кто такой?

– Я не знаю...

– А если хорошо подумать?

– Ну откуда я знаю?..

Матвей не успокоится, пока не накажет ее насильника. Так почему бы не вложить ему карты в руки. Он убил Люси. Убьет и того московского мента. Убьет и успокоится. А Ингу только крепче любить будет...

– Хотя нет, я вспомнила...

– Говори!

– Он пригрозил мне. Сказал, что из милиции...

– Врешь! Ни один местный мент не посмел бы тебя тронуть!

– А он не местный. Говорит, из Москвы в отпуск приехал... Сказал, что, если я в милицию заявлю, он по-любому выкрутится. А вот мне худо будет...

– Мразь!

– Дорогой, именно это я ему и сказала! За это и получила...

Инга показала на свой синяк.

– Зарою гада! – сжал кулаки Матвей. И с укором посмотрел на Ингу. – Почему мне сразу об этом не сказала?

Лед в его глазах дал трещину.

– Я боялась... Я боялась причинить тебе боль... Конечно, мне жаль было двести тысяч долларов. Но гораздо больше мне было жаль тебя, дорогой. Вот видишь, как ты сейчас страдаешь. Я не хотела допустить этого...

– Страдаю, – кивнул Матвей. – Я очень страдаю. Но перестану страдать, когда доберусь до этого ублюдка... Мент, говоришь... Из Москвы... В отпуске... Ладно, найдем...

Матвей смотрел куда-то вдаль. Его взгляд мутнел, наливался кровью.

* * *

Вероника сразу поняла, что Игорь не простой смертный. Так оно и оказалось. Он верховодил местной братвой. Он не говорил ей об этом прямо, но дал понять. А в ресторане действительно были крепко накачанные ребята. При всей их внешней респектабельности от них за версту тянуло криминалом.

Игорь подкараулил ее на выходе из туалета. Осыпал комплиментами. Чего греха таить, именно этого она от него и ожидала. Поэтому и не стала возражать, когда он предложил присоединиться к его компании.

Весь вечер она провела за его столиком. А Рому пустила побоку. Впрочем, тот не стал устраивать сцен. В порыве гнева бросил цветы на пол и гордо удалился. На нее даже не взглянул.

Игорь оказался приятным собеседником. А потом из кожи вон лез, чтобы произвести на нее хорошее впечатление. И произвел.

Только она не сдала свои бастионы, когда на крутом джипе он увозил ее из ресторана. Он предлагал отправиться к нему домой. Но она вежливо отказалась. Чем только раззадорила его. Всему свое время – призрачно намекнула она ему.

А время это наступило сегодня. Вторая их встреча. Снова вечер в ресторане. А затем его джип «Ланд-крузер».

– Может, поедем ко мне домой? – осторожно спросил он.

– А может, не надо? – В ней уже не было вчерашней твердости.

– Да ладно тебе, Вероника. Я ж узнал про тебя все...

– А что именно? – невольно насторожилась Вероника.

– Я не знаю, каким умом ты до этого дошла. Но ты не на своем месте... Я думал, ты какая-то актриса или, по меньшей мере, фотомодель. А ты, блин, по крышам лазишь, как какая-то дура...

– Я не дура, Игорь. Я альпинистка.

– Да понимаю я, что альпинистка. Только зачем тебе эта часовня сдалась?.. Я же знаю, где ты работаешь, в каких условиях живешь. Палатки, кухня армейская...

– А нам там весело... У нас своя артель. Кровельщики, каменщики, маляры, штукатуры. Песни под гитару у костра...

– Ага, весело, песни у костра, – в голосе Игоря звучал сарказм. – Было б весело, ты бы в кабак не пришла.

– А меня, между прочим, туда парень пригласил.

– Этот, который мент?

– А откуда ты знаешь, что Рома мент? – удивилась Вероника.

– Так я же тебе говорил, у меня здесь все схвачено. Муха мимо не пролетит. А твоего... гм... парня я влет раскусил. Думаешь, не интересно знать, у кого я тебя отбил?..

– Да вообще-то ты меня не отбивал. Рома всего лишь друг. Случайный попутчик. Мы с ним вместе из Москвы сюда ехали...

– Да мне без разницы... Главное, заглох мент, не лезет ко мне.

– Ну куда уж ему против тебя...

– Вот и я о том же! – Игорь гордо выпятил грудь.

– Вези меня в нашу артель, – не очень уверенно попросила Вероника.

– Не-а, не повезу, – помотал головой Игорь.

– Почему?

– А потому, что ты там больше не работаешь.

– Это еще почему?

– А потому... Сколько тебе за шабашку платят?

– Разве это важно?

– Важно... Ты получишь в три раза больше. Но работать не будешь. Со мной жить станешь. Это твоей работой будет...

– Какой ты быстрый!

– Вероника, да ты посмотри на себя, – начал заводиться Игорь. – Ты же королева. Королева красоты. Тебе ж цены нет. А ты по часовне как чокнутая ползаешь...

– Святое дело делаем. Нечистую силу отгоняем.

– Туфта все это. Нет никакой нечистой силы.

– Как это нет? – захлопала глазами Вероника.

– Ну, в смысле, есть, – замялся Игорь. – Есть нечистая сила... Вот поэтому я тебя к часовне не повезу. А вдруг на нечистую силу нарвемся?

– Ну вчера же не нарвались...

– А раз на раз не приходится.

– Тогда куда ж нам ехать?

– Как куда?! Ко мне!.. Я один живу. Дом у меня свой. Отличный дом. Тебе понравится. Поехали, а?

– Хорошо, только спать по разным комнатам будем.

– Ну, это как получится...

А получилось так, как того хотел Игорь.

Он привез ее к себе домой. Неплохой дом. Одноэтажный, но квадратов двести общей площади. Много комнат, три спальни. Но им хватило и одной комнаты.

Сначала они пили шампанское, затем она отправилась в душ. А за ней туда шмыгнул и он. Пристроился сзади.

Веронике не очень приятно было его прикосновение. Но и гнать его от себя она не могла.

После недолгой ласки под тугими струями воды он вошел в нее. Она внушила себе, что ей это чертовски приятно...

* * *

Всю ночь Нырков ласкал податливое тело молодой жены. А утром, после двух часов сна, он был в своем кабинете. Крепчайший кофе, термоядерная сигара, и он полон сил и энергии.

Он вызвал к себе Чусова и Шамана. Те не заставили себя ждать.

У Шамана был помятый вид.

– Что случилось, Игорек? Кто тебя обидел?..

– Да девка одна, Матвей Данилович, – довольный собой, улыбнулся «бригадир». – Сильная девка, лучше не бывает...

– Девки до добра не доводят. Особенно те, которые самые лучшие. Дело у меня к вам...

Чусов и Шаман замерли в почтительном молчании.

– Мент у нас в городе один объявился. Из столицы. Кто такой, не знаю. Но козел конкретный. Сегодня же он должен быть в подвале... Шаман, скажи пацанам своим, чтобы раствор приготовили.

– Какие проблемы...

– А ты, Чус, найди мне этого мента... Ты, Шаман, тоже подключайся. Чус, он и без тебя справится. Но с тобой дело быстрей пойдет.

– Не пойдет, – сказал Шаман. – Дело уже пришло. Знаю я этого мента. Где живет, знаю... Кстати, Артем Лозовой – брательник его родный...

– Плевать на Артема, шавка он... Сюда этого мента... Да живо!

Нырков даже и мысли не мог допустить, что какой-то мент сможет уйти от него.

3

Рома совсем забыл Веронику. А зачем ему эта сучка, которая только и может, что издеваться над ним?

Он больше не хотел ее. Осталась только жгучая обида. За что она его так оскорбляет? Взяла да на глазах у него ушла к какому-то бандюку.

Не нужна ему Вероника. У него Рита есть.

Только Рита не очень довольна им. После той встречи с Вероникой, когда его так гнусно отшили, он к Рите отправился. Задержался, мол. А она: «Не ври! Я все видела...»

Оказывается, она видела, как он с Вероникой в ресторан шел. Семиречье – городок маленький, здесь все на виду.

И все-таки он смог оправдаться. Сказал, что это лишь дружеская встреча была. Поверила она ему или нет, но дуться перестала.

С того дня Рома решил проводить с Ритой все дни напролет. Сегодня они собирались на рыбалку. Ее отец в рыбколхозе работал. Лодку обещал. Но без сетей. Сетями ловить нельзя. Да они им и не нужны. Обыкновенных удочек хватит.

Важен ведь не результат, а процесс. Рому вдохновляла сама мысль провести весь день на реке в одной лодке с Ритой.

Артем оставил ему свою «Ниву». И удочки у него в гараже есть.

Рома плотно позавтракал, приготовил удочки, загрузил их в машину, накопал червей. Надел старые джинсы, брезентовку поверх клетчатой рубахи, впрыгнул в резиновые сапоги. Рыбак к рыбалке готов! Осталось только заехать за рыбачкой – и вперед, на реку.

Он выгнал машину из гаража, съехал со двора и по дороге остановился возле центрального магазина. Консервов надо было купить, колбаски копченой, сыра, хлебом запастись. Пепси для Риты, пивка для себя. Не с пустыми же руками на природу выезжать.

Из магазина он вышел с полным пакетом. Направился к машине. Открыл дверцу. Но за руль сесть не успел. Непонятно откуда перед ним появился крепко сбитый молодчик в спортивном костюме. Кажется, он его в кабаке у Артема видел. Только тогда тот в клубном прикиде был.

– Эй, поц, у тебя шнурок развязался! – хищно сощурился крепыш.

Только на такую дешевку Рому не поймать.

– Их сначала погладить надо, шнурки эти. – Он даже не подумал опускать голову. Все внимание на молодчика. – А потом уже завязывать...

– Умный, да?

Браток резко подался вперед. Хотел ударить Рому. Но тот ловко нырнул под его руку и сделал захват. А вот дальше он ничего не помнит. Что-то тяжелое опустилось ему на голову сзади. Казалось, его подхватила какая-то чудовищная карусель, сознание всасывал в себя черный водоворот...

* * *

Рита ждала Рому возле своего подъезда. Он должен заехать за ней и забрать с собой на реку. На природу, только они и никого вокруг.

От одной этой мысли Рите хотелось петь. А еще в голову стихи полезли.

Она уже давно пишет стихи. Не то чтобы очень хорошие. Любой критик их в пух и в прах разгромит. От чистого сердца они идут. И от большой любви.

Как два года назад Рому увидела, так голову и потеряла. Он и раньше ей нравился. Симпатичный, обаятельный. Друг брата. Но не более того. До тех пор, пока не влюбилась. Стихи ему посвящала, сохла по нему. И дальше бы страдала, если бы не Паша. Свел их, подружил. Спасибо ему огромное за это!

Теперь они вместе с Ромой. И будут всегда вместе. Она свято в это верила...

– Чего ждешь, Ритка? У моря погоды?

Она не заметила, как к ней подъехали на велосипедах Витька с Димкой.

– Да нет, мента она своего ждет, – съязвил последний.

– Рома не мент, он милиционер... И вообще, шли бы вы отсюда...

– А чего, ментом своим пугать будешь? – невесело усмехнулся Витька.

Нравится ему Рита, и ничего тут не поделаешь. Но не будет она с ним. И он это понимает. А потому злится. А вообще он парень хороший...

– А вы меня что, бить будете? – с вызовом спросила она.

– Да нет, что ты! – смутился Димка.

– Не дождешься ты своего кавалера, – мрачно изрек Витька.

– Что ты сказал?! – Рита почувствовала слабость в ногах.

– Замели твоего дружка. По голове настучали и увезли...

– Ты врешь!

– Я?! Я не вру. Своими глазами видели, да, Димон?

– Ну да, кавалер твой к машине подходил, а тут двое. Один в драку полез, а твой его раз и на прием. Круто... Только второй со спины зашел. Хоп его по башке арматуриной, тот и обмяк. В «Ниву» его загрузили и повезли...

– Куда?

– Ну, я так думаю, к Шаману.

– К какому Шаману?

– Ты чо, не знаешь, кто такой Шаман?.. Под ним вся братва... И кавалера твоего его братки вырубили. Во, зуб даю!

Только Витькин зуб Риту не интересовал. Она думала, как помочь Роме, как выручить его из беды.

* * *

Рома ничего не понимал. Где он? Что с ним?

Пришел в себя, открыл глаза. А вокруг сплошная темень. Он не лежал и не стоял – сидел. В каком-то жестком кресле. И ни рукой не пошевелить, ни ногой. Как будто в тисках его зажали.

Голова раскалывалась от боли. Крепко его по башке огрели. Подло ударили, со спины. Он хорошо помнил, что с ним случилось. Братки, шнурки, удар исподтишка...

И он уже начал догадываться, зачем он нужен местной братве. Все из-за Вероники. Ведь она с ним была, когда Шаман на нее глаз положил. Она к нему сама ушла. Подло ушла, без объяснений. Но все же...

А может, он нужен браткам по другой причине? Ведь советовал ему Артем не ходить к нему в кабак. Не очень хорошие парни там тусуются... Не послушался...

Свет вспыхнул неожиданно, больно резанул по глазам. Рома зажмурился, а когда глаза привыкли к свету, огляделся.

Каземат какой-то. Будто в подземелье древнего замка попал. В камеру пыток. Цепи, веревки, иглы, клещи... Мистификация какая-то...

Сначала появился мужичок. Балахон странный на нем, колпак клоунский до самого подбородка натянут, прорези для глаз, носа и рта... Стоп! Да это же палач. Бутафорский или самый настоящий?

Рома хотел бы сказать ему пару ласковых. Да только рот его был заклеен скотчем. Скотч. Примета современности...

Палач молча прошел мимо него, подошел к камину, начал разводить огонь.

А затем появился еще один «гость».

Высокий грузный мужчина. Как груша соком, так он истекал важностью. Строгий двубортный костюм на нем, галстук. Представительный тип. Морда вальяжная!

За ним нарисовались двое. Один лысый. Взгляд сумрачный, лицо серое. Второй – тот самый Шаман, о котором ему Артем рассказывал.

Шаман, «бригадир», под ним вся охрана Ныркова ходит... Но сейчас Шаман на вторых ролях. Значит, этот вальяжный хмырь и есть тот самый Нырков.

А ему-то что от Ромы нужно?

Может, хочет узнать, зачем он в город прибыл. Не верит, что отдыхать приехал. Какой-то подвох учуял. О собственной безопасности печется...

Палач подошел к Роме, сорвал с его рта полоску скотча. Рома сморщился от боли. Вместе с куском кожи ленту снял.

– Ну что, мент, доигрался? – усаживаясь на табурет, спросил Нырков.

В глазах злость и жажда мести. Только за что мстить?..

– Слушай, а кто ты такой? – грубостью на грубость ответил Рома. – Ты чего тут о себе удумал?..

Ответил ему Шаман. Он подошел к Роме и с размаху съездил его по лицу. Раскрытой ладонью, со всей силы. Знает, что не получит по морде в ответ. Куражится, сволочь...

– Кто я такой, спрашиваешь? – криво усмехнулся Нырков. – Хозяин тайги я, доволен?..

– А этот? – Рома показал взглядом на Шамана. – Начальник Чукотки, что ли?

Нырков не ответил. Зато Шаман снова дал о себе знать. Вновь Рома получил по лицу. На этот раз кулаком. Он физически ощущал, как под глазом набухает шишка.

Фингал будет... Как у Инны... Рома и сам не понял, почему он вспомнил про эту самку с большими сиськами...

Нырков сделал знак. И вся его свита исчезла из каземата. И палач испарился. Он с ним остался один на один. Только Рома при всем желании ничего не смог с ним поделать. Слишком крепко держало его в своих объятиях кресло для пыток.

– Больно? – с издевкой спросил Нырков.

Рома промолчал.

– Больно... Фингал под глазом будет...

К чему он об этом?

– Точно так ты мою жену ударил?

– Кого?! – непонимающе уставился на него Рома.

– Жену мою... Помнишь красивую шатенку, которую ты в кусты затащил?

– Я не понимаю, о чем разговор?.. Какая ша-тенка?

– Ее зовут Инга... Только тебе было все равно, как ее зовут. Лишь бы свой болт потешить... Кстати, тебе его сейчас отрежут.

– Какой болт?

– Тот, который между ногами у мужиков.

– А вам не кажется, что вы несете какую-то чушь?.. Никого я в кусты не затаскивал, никого не насиловал...

– Да неужели?..

Нырков явно не верил ему. И хищно улыбался. Его глаза горели сатанинским огнем.

Или у него крыша едет, или он не за того его принимает?

Он подал знак, и в помещении появился палач.

– Отрежь ему болт! – велел Нырков.

– Э-э, – запротестовал Рома. – Так нельзя!.. Вы меня с кем-то путаете!..

Только «хозяин тайги» не слышал его. Он встал со своего места, повернулся к Роме спиной и медленно направился к выходу.

– Постойте! Давайте поговорим... Я все объясню!

Рому охватил ужас.

А Нырков не обращал на него никакого внимания. Он преспокойно вышел из камеры пыток. Оставил его наедине с палачом.

– Да ты не бойся! – пробубнил тот. – Тебе не будет больно...

В руке у него появился шприц.

– Сейчас мы тебе наркоз введем...

– Какой наркоз?!. Ты только подумай, как же я буду без этого?.. Я ведь жениться собираюсь!

– Не, свадьбу придется отменить...

Палач бесцеремонно вогнал ему в плечо иглу. Прямо через брезентовку.

– И без этоготы недолго будешь мучиться...

– Почему? – уже сонно спросил Рома.

Сознание накрывало облаком сна.

– А потому, что кончат тебя потом, – откуда-то издалека донесся до него голос палача. – И в бетон закатают. А может, живьем забетонируют. Тут уж как хозяин скажет...

Палач еще что-то говорил. Но Рома его уже не слышал.

* * *

– Рита, тебе чего? – спросила Юля.

Глаза заспанные, зевок во весь рот. Юля – жена Паши. Вчера из Новосибирска приехала. Непонятно, чем они всю ночь занимались, но утром встать не могут.

– Мне Пашка нужен! – Рита решительно отодвинула в сторону Юлю и прошла в комнату.

Брат спал под легким одеялом. И это одеяло полетело на пол. Рита заблаговременно отвернулась – не видела, голый Паша или нет.

– Ритка, ты что, сдурела? – взревел брат.

– Паша, Рому похитили, – сказала Рита.

– Чего?!

– Рому похитили. Среди дня напали на него, сунули в машину и увезли... Витька соседский говорит, что это Шаман...

– Шаман?.. А-а, есть такой... Да повернись ты, я не голый!

Рита повернулась. И увидела, как напряжено лицо брата.

– Паша, что-то делать надо...

– Надо!

Он соскочил с постели и лихорадочно начал одеваться. Оделся и пулей метнулся из комнаты. Рита за ним.

– Куда ты?

– Да к Артему надо, братану Роминому... Он что-нибудь придумает...

– А где он сейчас?

– Не знаю. Может, в кабаке своем. Хотя утро еще...

Паша вышел из квартиры и запрыгал вниз через ступени.

– А нету на работе, домой заскочим. Найдем, короче... А-а, бляха!

Спешка ни к чему хорошему не приводит. И Паша наглядно доказал это на себе. Он вывихнул ногу. И очень сильно. Боль скрутила его в бараний рог, из глаз брызнули слезы.

– Паша, ты самый лучший! Потерпи, пожалуйста...

– Да я-то потерплю... Короче, дуй к Артему сама. Ресторан «Семиречье», он там за распорядителя... Найдешь...

Рита бросилась бегом в «Семиречье». До ресторана было недалеко.

И Артема Лозового она нашла. Он только что приехал на работу и пил крепкий кофе в своем кабинете.

– Какие люди! – обрадовался он.

И поднялся из-за стола. Своей крупной фигурой заслонил портрет за спиной.

В советские времена на этом месте висел бы портрет Ленина или Горбачева. Сейчас место портрету Ельцина. Но на стене за спиной Артема маячило в рамке цветное фото мэра города господина Ныркова. В принципе, ничего удивительного. Но с ним рядом стояла какая-то дама. Что-то вроде семейной фотографии. Совсем сдурел Артем. Нашел что на стену вешать...

– Рома в беду попал! – с ходу выпалила Рита.

– Что, на машине врезался в кого-то? – забеспокоился Артем.

Ведь Рома на его машине на рыбалку ехать собирался.

– Нет, его похитили... Среди бела дня. Ударили чем-то по голове, в машину запихнули и увезли...

– Кто?

– Люди говорят, это дело рук Шамана.

– Точно? – напрягся Артем. – Точно... – Рита не мучилась сомнениями.

– Та-ак! – озабоченно протянул Артем и медленно опустился в кресло.

Взгляду открылось фото за его спиной. И Рита смогла рассмотреть даму.

– Это она! – ткнула она в нее пальцем.

– Кто она? – обернулся Артем.

– Инна!..

– Не Инна, а Инга... Жена Ныркова... Это я их на память щелкнул. Лучшее фото в моей жизни...

– Инга, говоришь. Но нам она назвалась Инной!.. Значит, обманула...

– Кому это нам?

Рита набрала в легкие побольше воздуха и едва ли не на одном дыхании выложила историю поездки в Лесокаменск.

– Значит, гульнула эта сучка... – сделал вывод Артем. – Матвей Данилович по делам, а она на блядки... А был с ней твой брат... Жаль, не знал он, с кем связался... Впрочем, это все не то... Поехали?

Он встал.

– Куда?

– К Ныркову. К кому же еще...

Артем одолжил машину у своего бармена и на всех парах вместе с Ритой помчался в мэрию. Там сказали, что Нырков сегодня приболел и найти его можно только дома.

До загородного особняка Ныркова они добрались быстро. Проблемы начались, когда они подъехали к воротам. Из будки контрольно-пропускного пункта вышли два охранника в камуфляже и бронежилетах. Один подошел к машине, другой направил на нее какую-то трубу. Очень похожа на тубус для чертежей.

– Мне нужен Матвей Данилович, – сказал Артем.

– Кто такой? – грубо спросил его охранник.

– Директор-распорядитель ресторана «Семиречье».

Он протянул ему свой паспорт.

– Артем Лозовой. Да Матвей Данилович меня хорошо знает.

– Проверим...

Охранник забрал паспорт и ушел. А второй продолжал держать машину под прицелом «тубуса».

– Страшно? – спросил Риту Артем.

– Что страшно? – не поняла она.

– На трубу смотришь...

– Да никак не пойму, зачем он на нас ее навел... Может, это кинокамера?

– Почти угадала, – усмехнулся Артем. – Кинокамера. Только кино одноразовое. Если снимет нас, дубля уже не будет. Гранатомет это...

– Гранатомет? – Теперь Рите стало страшно.

Только боялась она зря. Минут через пятнадцать появился охранник, протянул Артему паспорт.

– Все в порядке. Оставляй машину и проходи.

Артем прошел через проходную. Рита осталась в машине одна. Из гранатомета в нее больше не целились.

Через полчаса появился Артем. Был он мрачнее тучи.

– Пошли, тебя Матвей Данилович зовет, – буркнул он.

Вместе с ним Рита прошла в дом. Но прежде чем попасть в кабинет к мэру, ей пришлось пообщаться с рослой блондинкой в кожаных шортах и майке.

Мускулистые руки, мускулистые ноги, волосы в конский хвост забраны. Эта «амазонка» молча обыскала Риту. Ничего не нашла.

Нырков принял ее в каминном зале. Артема туда не впустил. Рита осталась с ним наедине.

Он сидел в глубоком кожаном кресле, рядом стеклянный столик на колесиках, на нем стакан апельсинового сока. И больше ничего.

Этот холеный мужчина встретил ее холодно. Кивком головы предложил сесть на диван. Но постепенно его каменное лицо начало оживать. Похоже, Рита произвела на него впечатление.

– Значит, ты подруга Романа Лозового? – после тягучей паузы спросил Нырков.

– Да.

– Твой брат говорит, что ты знаешь мою жену...

– Ну, если ваша Инга и есть та Инна, – в смущении проговорила Рита.

Нырков продолжал рассматривать ее. Взгляд его теплел.

– Значит, вы подобрали ее на трассе и отвезли в Лесокаменск...

– Я не думала, что это ваша жена.

– Не важно, что ты думала. Значит, в ночном клубе была драка...

– Да.

– И моей жене досталось...

– Да.

– А кто занимался с ней любовью?

– Я не понимаю...

– С кем она была? С кем... гм... дружила?

– Ни с кем.

– Не надо лгать, моя девочка. Артем Лозовой говорит, что с Ингой был твой брат.

– Но я не знаю, было между ними что-то или нет.

– Вот и хорошо, что не знаешь... А Роман, он тоже был с Ингой?

– Ну как вы можете! – зарделась Рита. – Рома был со мной. А между Ингой и им пробежала черная кошка.

– Почему?

– Не знаю. Невзлюбили они друг друга. Знаете, так иногда бывает. Безотчетная антипатия...

– Безотчетная антипатия... А с тобой, Маргарита, оказывается, интересно поговорить, – краешком губ улыбнулся Нырков.

– Матвей Данилович, я не знаю, можете ли вы мне помочь! – Рита вскинула на него взгляд, полный мольбы. – Но, пожалуйста, хотя бы попробуйте спасти Романа... Вы же мэр города, вы можете повлиять на Шамана...

– На Шамана? – как будто удивился Нырков. – А кто это такой?

– Я не знаю... Но говорят, он в городе главный мафиози.

– Кто говорит?

– Мальчишки с нашего двора.

– А-а, мальчишки... Хорошо, я попытаюсь выяснить, кто у нас тут главный мафиози... А с чего ты взяла, что это он похитил твоего Романа?

– Люди видели. Городок у нас ведь небольшой, все друг друга знают.

– Да, городок у нас небольшой... Хорошо, девочка моя, я попытаюсь тебе чем-нибудь помочь.

– Я вам буду очень благодарна! – расцвела Рита.

– А благодарность твоя мне очень нужна, – расцвел и Нырков. Взгляд его наполнился медом. – Ты очень красивая. Тебе кто-нибудь говорил это?

– Говорили, – она покраснела и потупила взгляд.

– Ну все, иди. Ты мне пока не нужна... Пока не нужна... До встречи!

Рита выходила из зала и чувствовала на своей спине жгучий взгляд.

* * *

Рома проснулся в том же кресле. Руки, ноги скованы, голову держит стальной ошейник. Напротив палач сидит на табурете. Улыбается. Нет, улыбку его Рома не видел – маска скрывала лицо. Интуитивно чувствовал – улыбается, гад...

В паху горячо и больно... Ему же собирались отрезать орган!.. Рома похолодел, на лбу выступила испарина... Оскопили! Под наркозом... Уроды!!!

Он хотел посмотреть вниз. Но не получалось. Ошейник не позволил опустить голову.

– Страшно? – рассмеялся палач.

– Козел! – взвыл Рома.

Никогда он не чувствовал себя таким беспомощным и униженным.

– Ты потише, мент! – сравнение с вонючим травоядным животным обидело палача.

– Да пошел ты...

– Ух, мусор, моя б воля, придушил бы я тебя! – рычал человек под маской. – Ничего, все одно жить тебе не долго.

В это время послышался скрип бронированной двери, и в каземате появился Нырков.

– Ну, как чувствуешь себя, дружок? – Издевается, гад.

– Хреново! – сверкнул взглядом Рома.

– А что такое?

– А вот когда тебя без яиц оставят, тогда поймешь...

– Не вижу аналогии. Кого у нас здесь без яиц оставили?

– А ты не знаешь?

– Знаю... Тебе собирались хренов отросток срезать и кастрировать заодно. Но ведь не кастрировали... С тобой все в порядке.

– А это?.. – Рома приложил усилие, чтобы посмотреть вниз.

Но ничего не вышло.

– Да ты не дергайся. Там все на месте... А греет тебя специальный компресс. Чтобы ты испугался... Испугался ведь? – злорадно усмехнулся Нырков.

– Испугался, – честно признался Рома.

– Вот так, больше никого насиловать не будешь.

– Да не насиловал я никого! – взорвался Рома.

Только так взрываются взрывпакеты. Грохоту много, а убойной силы никакой. Нырков даже ухом не повел.

– Верно, не насиловал. Твое счастье, что я во всем разобрался.

– Так какого хрена ты меня здесь держишь? Отпускай!

– Ты что, за идиота меня принимаешь?.. Я тебя отпущу, а ты в Москву. А оттуда бригада ментовская по мою душу. Разбираться начнут...

– Да ничего не будет.

Рома врал. Бессовестно врал. Да, если его отпустят, Ныркову будет худо. Не простит ему Рома издевательств. Отольются кошке мышкины слезки.

– Ну как же не будет. Ты рапорт по команде подашь. Похитили тебя, дескать, били, пытали...

– Да нет, не буду я этого делать... Хочешь, я расписку оставлю, что никаких претензий к тебе не имею?..

– Да, наверное, ты и впрямь меня за идиота держишь... Расписку он оставит...

– Да все будет в порядке.

– Не верю я тебе.

– А ты меня убей, – посоветовал ему Рома. – И в бетон закатай. А скоро гостей жди. Нет, не следственную бригаду. А майора Кручу из столичной ментовки. И его оперов. Тебя, гад, в землю вгонят без всякого суда и следствия.

Нырков даже бровью не повел.

– Не испугал ты меня, щегол... Но только отпустить тебя придется. Не хочу неприятностей.

– Правильно. С меня «Сникерс» за сообразительность.

– А с меня вот этот приз.

Нырков сделал знак, и палач подошел к столику, надел нитяные перчатки, взял остро заточенный прут. Тщательно протер его и вложил Роме в руку. Крепко сжал его кулак.

– Ну вот и порядок...

Он забрал прут и сунул его в полиэтиленовый пакет.

– Что ты задумал? – встревожился Рома.

– А ты не понял? – демонически улыбнулся Нырков. – Этим прутом на днях убили одну женщину. Очень нехорошую женщину. Воровку... Если честно, я не знал, кто это сделал. Зато сейчас знаю... И знаешь, кто?

– Я? – страшная догадка заморозила кровь в жилах.

– Угадал... Получается, женщину убил ты... На острие этого прута кровь. На другом конце твои отпечатки. Эту штучку мы положим в могилку, где лежит эта женщина... Надеюсь, ты меня хорошо понимаешь?

Рома все понимал. Поэтому молчал. Он просто был не в состоянии что-либо сказать.

– Тебя сейчас отпустят. И ты спокойно пойдешь домой. Ничего не бойся. Будешь вести себя хорошо, никто ничего не узнает... А будешь баловаться, начальник местного РОВД получит о-очень интересную информацию. Ты сам догадываешься, какую... И вся московская милиция тебя не спасет.

Тут Нырков был прав. Обнаружат труп женщины, рядом орудие убийства, на нем его отпечатки пальцев. Улика убойная, хоть лопни, не отмоешься. Осудят на долгий срок. И понесет его «столыпинский» вагон в знаменитую ИТК-13...

– Да, и еще. Было бы лучше, если бы ты убрался в свою Москву, – после недолгого раздумья сказал Нырков. – Ты уж поверь, нечего тебе здесь делать.

– Я подумаю.

– А вот этого не надо. Здесь могу думать только я. А тебе, мент поганый, остается делать то, что я сказал...

Нырков поднялся и вышел вон из каземата.

К Роме подошел палач. В его руке снова появился шприц. Обыкновенный, одноразовый. А в нем какой-то раствор...

Глава 4

1

Матвей Данилович не находил себе места.

Его жена изменила ему. Ладно, это он как-нибудь переживет. Она и без того постоянно изменяет ему. И делает это с его ведома. С искусственными членами.

Но вибраторы – вещь неодушевленная. Это еще терпимо. Но на этот раз Инга изменила ему с мужчиной. Некий Павел Голиков.

Этот придурок унизил самого Ныркова. Мало того, он уже знает, что трахнул его жену. И гордится этим.

Помнит он этого недоделка. Магазин он собирался в Семиречье открыть, мебельный. Только Нырков крылышки ему обрезал. У него свой мебельный салон, и конкуренты ему не нужны.

Матвей Данилович делал бешеные деньги. И прибыль от его мебельного салона терялась среди них, как песчинка на берегу золотого пляжа. Но тем не менее он поставил Голикова на место.

А этот, гад, получается, взял реванш... Нет, нельзя мириться с таким положением вещей.

Он мог хоть сейчас обречь Голикова на гибель. И очень этого хотел. Но есть одно «но»...

У этого Голикова сестра. Маргарита. Девчонка редкой красоты. Чертовски обаятельна. Но главное не это. Чистота в ней, внутреннее благородство. Непорочная красавица. Такая не будет бросаться на вибраторы, от нее не будешь слышать дни и ночи напролет «хочу, хочу, хочу...».

Нырков любил свою жену. И сейчас был к ней не безразличен. Даже измену ей почти простил. Но терпение ведь не безгранично. Когда-нибудь он возненавидит Ингу... И, возможно, это произойдет в самом ближайшем будущем...

Чем больше Матвей Данилович думал о Маргарите, тем более расплывчатым становился идеал Инги. Еще немного, и этот кумир слетит со своего пьедестала...

Маргарита... Эта девчонка должна занять место Инги.

Первый шаг к этому сделан. Он отпустил московского мента. Уж очень она за него просила.

Между Маргаритой и Лозовым любовь. Но ничего, дело это временное. Не зря Нырков советовал менту поскорей убраться в свою столицу. И скоро он исчезнет. А Маргарита останется здесь. И Нырков здесь останется.

Голиков будет жить. Только потому, что Матвей Данилович не хочет настраивать против себя Маргариту. Ведь она может подумать, что это он дал команду убить ее брата.

Надо будет организовать наблюдение за Маргаритой. Как бы она не уехала в Москву вместе со своим дружком...

* * *

Рома открыл глаза. И вздрогнул.

Он лежал на асфальте, а сверху на него смотрели люди. Мужчина и две пожилые женщины.

– Как вам не стыдно, молодой человек! – возмутилась одна из них.

– Это ж надо, нажрался как свинья. Разлегся, алкаш... А тут, между прочим, люди ходят...

Рома молча встал. Его шатнуло.

– Да ладно, подгулял человек, – вступился за него мужчина. – С кем не бывает... И на алкаша не похож... Подумаешь, синяк под глазом...

Только Роме было все равно, похож он на алкаша или нет. И общественное мнение его мало интересовало. Фингал под глазом – это ерунда. Он мент по жизни и успел за три года службы вытравить из себя чувство ложного стыда.

Алкаш, не алкаш, нажрался, не нажрался... Какая разница? Главное, он жив. И не важно, что люди Ныркова вывезли его в центр города и бросили напротив входа в булочную. Ведь не убили. И ментов не натравили...

– Блин! – чуть не застонал он от досады.

Это ж надо, теперь он полностью зависим от Ныркова. Этот гад запросто мог убить женщину. И шишки свалить на него... И ведь свалит, если что не так...

Надо срочно убираться из этого города.

Не обращая внимания на толпу, Рома направился в сторону своего дома.

Он заберет Риту и увезет ее с собой в Москву.

У него есть хороший знакомый в Министерстве образования. Через него он устроит Риту в какой-нибудь престижный институт. Еще не поздно, приемные экзамены даже не начинались...

* * *

– А где я там буду жить?

Рита готова была прыгать от радости. Но сдерживала свои чувства. Не следует показывать, что она в восторге от предложения, которое сделал ей Рома.

Он предложил ей отправиться с ним в Москву. Обещал помочь с институтом. Ведь она в этом году школу закончила. С отличием. Только почему-то не думала о продолжении учебы. А ведь это чудесная мысль...

Она почти с ужасом вспомнила, что собиралась устроиться продавщицей в магазин, который должен был открыть Паша.

– Ну, с жильем пока проблемы. Я снимаю однокомнатную квартиру, – говорил Рома. – Можешь пожить у меня. Я буду спать в кухне, меня это не стеснит.

Рома лукавил. Спать они будут вместе. Этопроизойдет между ними в самом ближайшем будущем. Ведь они любят друг друга. А она хоть и девственница до сих пор, но достаточно взрослая и мышление у нее вполне современное...

Рита не сомневалась, что ее родители не станут возражать против Москвы. Рома у них вызывал полное доверие.

– А скоро я квартиру себе куплю. Двух– или трехкомнатную... Как ты скажешь, так и будет. Ведь это будет наша квартира...

И он многозначительно посмотрел на нее. И как бы робко добавил:

– Если ты, конечно, согласишься...

Если... Знает ведь прекрасно, что Рита будет рада выйти за него замуж.

– Я согласна... Я согласна ехать с тобой в Москву и поступать в институт.

– И все?

– А что еще?

– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж!

– Это предложение? – зарделась она.

– Больше того. Это крик души!.. Я хочу, чтобы ты была моей женой!

Его глаза горели радостным огнем. Особенно тот, подбитый. Через узкую щелочку задорно смотрит на нее...

– Да, согласна!

Она хочет быть его женой. И не важно, купит он себе квартиру или нет.

– Тогда приглашай...

– Куда?

– Как куда, к себе в гости... К твоим родителям... Но сначала к моим старикам заглянем...

– А когда уезжаем?

– Послезавтра вечером. Времени у нас мало...

Это здесь, в Семиречье, у них мало времени. А вообще времени у них много. Впереди целая жизнь...

* * *

Чего Нырков не хотел, то и произошло. От своих людей он узнал, что Маргарита собирается уезжать вместе с Лозовым. Слишком далеко их отношения зашли. Жениться собираются.

– Свадьбы не будет, – спокойно сказал Нырков.

И очень серьезно посмотрел на Чусова.

– Надо поговорить с этим ментом, – сказал тот. – Ниточки от него в наших руках. Дернем за них, и откажется он от этой девочки.

– Откажется, – кивнул Нырков. – А если нет?.. Нужно вообще отвадить Маргариту от этого мента... Как?

– Очень просто, – не стал ломать голову Чусов. – Подставляем его по полной программе...

План его Ныркову понравился. Убивались сразу два зайца.

* * *

Павел Голиков поставил машину в гараж. И уже собирался запирать ворота, когда появились трое. Здоровые, крепко накачанные ребята.

Неспроста они появились.

– Привет, Пашок, – сказал один и положил свою мощную длань ему на плечо.

– А-а... Чего надо?

– Поговорить.

– Некогда.

– Да ты чо! – усмехнулся второй браток.

И резко саданул его двумя кулаками по почкам. Боль, внутри все опустилось, появилась слабость в ногах. Павел начал оседать на землю. Но два других братка подхватили его на руки и втащили в гараж.

А потом появился Нырков. И пронзил его убийственным взглядом.

– Знаешь, кто это? – показал он ему фотографию своей жены.

– Да... – в ужасе выдохнул Павел.

– Жить хочешь?

– Да!

– Значит, сделаешь все, что я тебе скажу...

Павел закивал головой.

– Да расслабься ты, – криво усмехнулся Нырков. – Может, мы с тобой скоро породнимся...

2

Это был не просто торжественный ужин. Это была самая настоящая помолвка.

Рома пришел к родителям Риты. Он их знал с детских лет. Как-никак с Пашей с третьего класса дружил.

Он пришел, чтобы просить руки их дочери. И сразу же угодил за праздничный стол. Семен Павлович и Зоя Михайловна ждали его, радовались его желанию жениться на Рите.

Но больше всех радовалась Рита. Как будто нет ничего лучшего, чем быть замужем за обыкновенным ментом.

И Паша был доволен. Но вовсе не из-за того, что его сестра собирается выйти замуж за лучшего друга.

– Мне сегодня из мэрии звонили, – уже под конец торжества сообщил он. – Сам Нырков участие проявил. Помещение под магазин мне нашли. Отличное помещение, в долгосрочную аренду и с правом последующего выкупа. В центре города...

– Нырков? – удивленно посмотрел на него Рома. – С чего бы это?

Паша трахнул его жену. А Нырков ему за это помещение под магазин. Странно все это...

– А ты не знаешь?..

– Нет.

– Сказал бы я тебе...

Его явно смущало присутствие жены. Он уже знал, кого имел на заднем сиденье своего джипа. Может, он думает, что Нырков импотент и рад тому, что кто-то ублажил его женушку... Рома хорошо знал, что это не так.

– А хочешь, пойдем посмотрим помещение? – сказал Паша.

– Да ну... Как-нибудь в другой раз, – отмахнулся Рома.

– Когда?.. Завтра ты уезжаешь. И когда будешь в наших краях?

– Не знаю...

– И я не знаю. Пошли посмотрим...

– Да не хочу я.

– А я сказал пошли!

Похоже, Паша хорошо набрался.

– Отстань, а!

Паша набычился, поднялся со своего места. И Рома встал. Он тоже не совсем трезв. Так что пусть не лезет тот к нему, а то ведь и промеж глаз получить может... Хотя не дело это – с другом драться, даже по пьяной лавочке.

Положение выправила Рита.

– Рома, ну сходи с ним, – нежно коснулась она его руки. – Пусть человек потешится... Ведь не успокоится, пока не посмотришь.

– Не-а, не успокоюсь, – подтвердил Паша.

От него уже не веяло агрессивностью. Он даже улыбнулся.

– Тем более тут недалеко, – добавила Рита. – В двух шагах всего...

– Ну, если в двух шагах... Пошли с нами за компанию.

– Нет, мы с Юлей посидим.

– Посидим, – кивнула Пашина жена. – О своем, о женском поговорим...

Рома первым вышел из квартиры. За ним Паша, сумку с собой взял.

– А это зачем? – спросил Рома.

– Да бутылочку прихватил. По рюмашке дернем. За мое новое начинание...

– А закусить?

– Запить. Минералка. Пойдет?

– Пойдет...

Было уже темно. И прохладно. А еще дождь пошел.

Свежо на улице, хорошо. И Паша немного протрезвел.

– Слушай, брат, Ритка сказала, что ты квартиру вроде покупать собираешься.

– Да хочу...

– Ну, хотеть не вредно... А деньги?

– С деньгами порядок.

– У вас что, зарплаты немереные?

– Хочешь жить, умей вертеться...

– А-а...

– Вот тебе и «а»... Не беспокойся, не пропадет твоя сестра в нищете.

– А-а, ну тогда ладно...

Складывалось впечатление, будто Паша все равно не очень доволен тем, что Рита собирается выйти замуж за его друга. То сам сватал, то вдруг пятиться начал. Хорошо, что от него уже ничего не зависит. В любом случае Рита будет с ним, с Ромой.

Паша прихрамывал. Ногу вывихнул. Но до места добрались быстро.

Под магазин Паше отвели помещение бывшей парикмахерской на первом этаже пятиэтажного дома. Большой просторный зал, еще несколько комнат.

– Здесь у меня кабинет будет, – суетливо рассказывал Паша. – Тут склад... А тут комната отдыха...

– Чего?!

– Комната отдыха, – хихикнул Паша. – С секретаршей буду здесь отдыхать.

– У тебя и секретарша будет? – Рома понял, что Паша шутит.

– Ну а как же?

– А кто же работать будет?

– Негры пусть пашут... – А кого в секретарши возьмешь?

– Подумаю...

– Кстати, есть вариант...

Паша сделал очень важный вид. И, будто он большой важный начальник, заявил:

– Вот по этому вопросу я готов выслушать любое мнение!

– Жену Ныркова к себе секретаршей возьми.

– Я подумаю... – сразу сник Паша.

– А чего тут думать? Будешь драть жену Ныркова, а за это тебе льготный кредит откроют.

– Ага, на том свете, – мрачно изрек Паша. – И вообще, Нырков не так уж и плох, как кажется.

– С каких это пор?

– Да с таких... Видишь, магазин мне помог открыть...

– А с чего он такой добренький?.. Думаешь, это благодарность за то, что ты его жену трахнул?

– За это он мог бы меня убить.

– А за что же тогда магазин?

– Из-за Ритки, – помрачнел вдруг Паша.

– Она-то здесь при чем?

– Ты бы хотел иметь жену-шлюху? – Паша в упор посмотрел на Рому.

– Нет... А к чему ты об этом?

– Да все к тому... И Нырков, между прочим, не хочет иметь такую жену. Но имеет. Это его крест. Но он не святой, чтобы тащить его на себе. И отсюда напрашивается вывод.

– Какой?

– Нырков избавится от своей жены. И найдет другую. Честную и порядочную. А еще красивую. Он ведь любит только красивых женщин.

– Это его проблемы.

– Это наши с ним общие проблемы.

– Ваши общие?.. Что ты несешь?

Паша насупился. И вдруг начал резать правду-матку.

– Я сегодня с Нырковым разговаривал. И разговор насчет Ритки шел. Нравится она ему, понял? И он не прочь жениться на ней...

– Вот оно что!.. А больше он ничего не хочет?

– Больше ничего... В общем, Рома, как хочешь, так и понимай. Я не хочу, чтобы Рита выходила за тебя замуж. Ей Нырков нужен, а не ты.

– Легко же ты покупаешься... А я думал, ты друг. А ты, оказывается, полное дерьмо.

– Сам ты дерьмо! – взорвался вдруг Паша. – Кто ты такой!.. Что я с тебя иметь буду?..

– А с него, значит, ты что-то будешь иметь! – завелся и Рома.

– Буду. Он меня в люди выведет... А что ты мне дашь?

– Вот это!

Рома и сам не понял, как его кулак вылетел вперед и врезался Паше в челюсть. Тот упал.

Сильно он его ударил. Но Паша сознания не потерял.

– Козел! – захрипел он с пола.

– Да пошел ты, ублюдок!

Может, и зря его Рома ударил. Но ему не было жаль этого слизняка.

Он повернулся и вышел из магазина. Направился к себе. К Паше домой ни ногой. А с Ритой он встретится завтра...

* * *

В голове гудело, перед глазами все плыло. А еще сильно болела челюсть. Похоже, Рома сломал ее.

Павел медленно встал с пола. Его сильно клонило в сторону. Но он уперся рукой в стену, поэтому удержал равновесие.

Там, в гараже, Нырков сначала запугал его. А потом вместо кнута пряник сунул. Красочные перспективы насчет Ритки нарисовал. А затем спросил, не против ли Павел, если они породнятся. Он, конечно, не возражал. За это ему мэр подарок сделал.

Хорошее помещение под магазин ему выделили. На капитальный ремонт деньги есть, на оборудование тоже. А с товаром проблем не будет. В оборот пойдет вся его мебель. Нырков больше не имеет к нему претензий.

Сегодня Нырков снова разговаривал с ним. В мэрию к себе вызывал. И сразу разговор пошел начистоту. Мол, спровоцировать Романа Лозового надо. Нельзя, дескать, допустить, чтобы он на Маргарите женился...

А потом Нырков денег ему предложил. Двадцать пять тысяч долларов. Наличностью. За провокацию.

Неспроста он Рому в магазин заманил. Неспроста о разговоре с Нырковым рассказал. Все шло по сценарию, который Нырков разработал. И финал был спланирован. Ударил его Рома. И теперь его можно привлечь за нанесение увечий. Именно этого и хотел Нырков.

А для убедительности он просил его сумочку с собой прихватить. А в ней диктофон. Весь их разговор на пленочку записывался. Только Павел не совсем понял, зачем это надо. Ведь достаточно будет побои снять и заявление написать. И все, Рома виновен, и его можно брать под стражу.

Зря он, конечно, друга предал. Но жизнь ведь такая гадкая штука...

Павел не удивился, когда в комнате появились двое. Этих ребят он знал, это люди Ныркова. Вместе с ним при разговоре присутствовали. Да и вообще он их раньше видел.

– Ну что? – спросил один.

– Все в порядке... Кажись, челюсть сломал, – горько усмехнулся Павел.

– Ну, тогда все...

Тот повернулся, будто собираясь уходить.

– А бабки когда?

– А-а, бабки... На, держи!..

Словно в замедленной съемке видел Паша, как крепыш снова разворачивается к нему. Будто его какая-то пружина по спирали раскручивает. И в руке у него остро заточенный прут.

– Не надо! Убери штырь! Не убивай!.. – только это он и успел крикнуть.

А еще он успел закрыть голову. Но заточенный прут вошел ему в печень. И снова вышел.

Обливаясь кровью, Паша упал на живот. Но был еще жив.

Он умер, когда тот же штырь вошел ему в спину под левую ключицу...

3

Рому разбудил голос матери. Он открыл глаза, но не она стояла перед ним, а мужчина в кожанке, а по бокам – двое в милицейской форме, в бронежилетах и с автоматами.

– Здравствуйте, Роман Георгиевич! – дружелюбно поприветствовал его мужчина. – Рад с вами познакомиться. Старший оперуполномоченный Семиреченского РОВД капитан Фурцев...

И чтобы закрепить знакомство, протянул ему руку.

Рома спросонья не успел разобраться в ситуации и тоже протянул ему «краба». Щелк, и на запястье его руки сомкнулся браслет наручника. Второй браслет защелкнулся на руке опера.

Можно было сломать этого Фурцева. Но свобода маневра уже потеряна. Сержанты из группы немедленного реагирования сомнут его.

А потом, ему нет смысла сопротивляться. Ведь он ни в чем не виновен. Хотя, похоже, капитан Фурцев думает по-другому.

– Это какая-то шутка? – стараясь сохранять спокойствие, спросил Рома.