Читать онлайн Испытание бесплатно

Часть первая

• На дворе 21 век,
• А мы по-прежнему пещерные люди.

Глава 1

Василий Палыч М…, в узком кругу просто Вася Склочный, был невероятно, сказочно богат. Но, в отличие от большинства обладателей внушительных состояний, он деньги свои не афишировал. И сына своего воспитывал в строгости, то есть денег не давал. Не то чтобы совсем не давал, просто аппетиты у Арсения Василича были неумеренные. А в остальном – не пойман – не вор, делай сынок что хочешь, но не попадайся! Попадешься, тебе же хуже. Потому как Вася Склочный не просто так имел это прозвище. Сыночка запирал в подвал, оборудованный так, что любое гестапо позавидует, и лично шкуру сдирал, при этом еще, не переставая, нотации читал. Естественно, сын научился многому, но в основном тому, что делишки свои надо обстряпывать идеально.

Жена у Василия Палыча померла давно, Сеня еще семилетним мальчиком был. Говорили, померла от тоски. С тех пор он больше не женился, незачем. Наследник у миллиардов имеется, мальчишку воспитывал он сам, а продажный женщин и без того полно. Да и не любил он женщин. То есть, он их конечно любил, но как вещь, на час, два, не больше.

Когда Сене исполнилось 14, он впервые попытался дать папеньке отпор. Побит был до бесчувствия, но отец остался им доволен. А к двадцати годам Арсений Васю Склочного аккуратно замочил, делишки свои он таки научился идеально обстряпывать.

И перешла папина финансовая империя к молодому человеку. К чести Арсения Василича М… можно сказать, что он был именно из тех, кто даже когда деньги тратит на удовольствия, все равно в прибылях остается. И если его отец избегал публичности, то Сеня не прятался, хотя и светиться, как некоторые тоже не любил. Отцовы конкуренты, когда Вася помер, обрадовались было, что сейчас мальчика избавят от лишних хлопот и его денежки к рукам приберут, но у Сени зубы оказались покрупнее папашиных. После того, как он методично обул нескольких, остальные со вздохом признали: мальчик свое дело знает, и лучше к нему не соваться, себе дороже. Вот так, к двадцати восьми годам Арсений М… был фигурой в финансовом мире влиятельной, меру таинственной и, как бы это поточнее… опасной. Бизнес у него был разнообразный, но почти весь белый. Не считая одного маленького невинного развлечения.

У Арсения был гарем. Самый настоящий, как у какого-нибудь средневекового восточного султана. Только, в отличие от султана, который своих баб в Босфоре топил, надоевших наложниц он продавал в очень дорогие закрытые бордели. Разумеется за баснословные деньги, каждая окупалась с лихвой, каких бы затрат не стоила. И уж конечно, если кто в его гарем попадал, тому ходу на волю уже не было. Надо сказать, что про это тайное увлечение смутные слухи ходили, и среди женщин определенного сорта его гарем стоял в рейтингах повыше, чем гарем султана Брунея. Посвященные в тайну дамы за право попасть в наложницы к Сене убить готовы были, но только попасть туда было не просто.

Потому что у Арсения М… был пунктик. Наложниц он себе выбирал из самых что ни на есть домашних, умненьких, чистых и порядочных девочек. Думаю, не стоит говорить о том, что красавицы были все как на подбор. У него была развитая агентурная сеть, по всем вузам страны, да и не только нашей. Выбирал долго, обстоятельно, за каждой очередной жертвой велась длительная слежка. А потом девочка в один прекрасный день бесследно исчезала. Следы заметали четко, не зря он своим людям платил колоссальные деньги, все жертвы либо погибали по официальным бумагам, либо уезжали в дальние страны, далеко и надолго, в общем, все чисто. Держал Арсений свое маленькое грязное развлечение в секретном месте, и охраняли его получше, чем алмазный фонд. Иногда женщины беременели, тогда им предстояло оставаться в той райской тюрьме до конца своих дней. Или Сениных.

Ибо, как в анекдоте, либо ишак сдохнет, либо падишах. Кстати, еще неизвестно, что на самом деле хуже. Распоряжения на случай своей смерти Арсений Василич предусмотрительно оставил. И официальные, обо всех своих активах, и неофициальные, касающиеся некоего поселения, спрятанного в живописнейшем месте, посреди огромного частного владения. Но как он там собирался решить судьбу своих рабынь – тайна, покрытая мраком.

Странно, конечно, это все было, потому что женщины на Арсения и так вешались. Молодой мужчина, сильный, привлекательный, даже красивый, не говоря уже о том, что умопомрачительно богатый. Зачем ему был этот дорогостоящий и хлопотный "белый слон", оставалось загадкой, когда он без труда мог получить любую. Какие тайны подсознания всплыли, может, отцово воспитание свою роль сыграло, а только гарем свой Арсений воспринимал очень серьезно, как нечто жизненно важное. Оставалось, правда, непонятным, почему своих бывших продавал в бордели, вроде бы надоели – так отпусти, и дело с концом, но… И тут, видимо детские комплексы срабатывали, а может гены…

Хотя в остальных своих делах наш герой придерживался определенного кодекса чести, надо сказать, что слово «честь» в данном случае не пустой звук. Он не шельмовал, не наживался на пенсионерах и инвалидах, мог даже разово пощадить конкурента, если тот был достоин помощи. С его точки зрения. Подлости не терпел, расправлялся моментально. Если расценивать непредвзято, Арсений М… был интересный и талантливый человек, хотя и имел некоторые пункты, на которых его клинило.

Как бы то ни было, а был Арсений М… богат, неженат, перспективен и соблазнителен для женского пола до крайности.

* * *

После окончания курса на архитектурном факультете начиналась обмерная практика. А деканат так подгадал, чтобы совместить ее с обзорной поездкой по Золотому кольцу. Инициатива нового декана Малявина. Молодой мужик, 40 лет, энергия через край, побольше бы таких. В общем, рано-рано утром затемно каждая группа погрузилась в свой автобус и выехала, досыпать собирались по дороге. Первая остановка должна была быть во Владимире. Ночью пошел слабый дождик, зато не жарко. Ехали быстро, дорога свободная, редкое счастье в наше время – без пробок.

И вдруг, откуда она только взялась, с проселка выскочила фура, груженная бревнами, и влетела в крайний автобус. Водитель пытался справиться с управлением, даже почти удалось, но дорога была мокрая. Машины занесло, поймали еще штук десять легковушек, слава Богу, никто насмерть не убился. Правда, раненых оказалось много, скорые сновали туда-сюда, полиция. Саша Савенкова с архитектурного угодила в больницу в числе тех, кого доставляли в тот день с места происшествия. Сотрясение, растяжение связок на левой руке, ссадины, синяки, но все это не смертельно. По-хорошему, девочку можно было выписать на второй день. Так и считал врач скорой помощи, который ее осматривал, так и было на самом деле. Но, когда девушку поместили в больницу, состояние ее внезапно ухудшилось, и она скончалась в тот же день, не приходя в сознание. Родителей ее уже не было в живых, тетка с мужем в это время отдыхали в Испании. Пока им дали знать, пока они смогли вылететь, пока добрались, девочку похоронили. Тетка убивалась сильно, единственная племянница, но что поделаешь… Это жизнь.

Так не стало студентки Александры Савенковой, зато в одном интересном поселении, что скрыто среди гор, появилась новая безымянная наложница под номером 44.

Глава 2

Саша приходила в себя с трудом, голова тяжелая, кажется, сейчас лопнет, все тело болит. Она долго не могла вспомнить, что же такое случилось. Потом таки вспомнила. Авария. А она значит, в больнице… Только больница какая-то странная. Вошла женщина в белом халате, девушка попыталась у нее узнать хоть что-нибудь про остальных, но та разговаривать с ней не стала. Молча осмотрела ее и ушла. А больная осталась гадать, куда это она попала.

Встать удалось в первой попытки, в голове, конечно, кипящая лава переливалась, но, если двигаться медленно, то это все не так страшно. Подошла к окну, отдернула занавески. В первый момент стало даже смешно, совсем как в Кавказской пленнице. На окне решетки, а за окном – пропасть. Нет, пейзаж шикарный, слов нет, скалистые горы, красота… но где она находится, черт побери! Как она туда попала!

Принесли поесть, опять же молча. Александра пыталась спрашивать вежливо, потом уже на крик срывалась, а все бесполезно. Как-то это уже совершенно перестало ей нравиться. По всему выходит, что ее похитили и держат тут у черта на куличиках. И место откровенно напоминает тюрьму. Но обращаются бережно, лечат, кормят отменно. Кавказская пленница все больше и больше всплывала в памяти. Саша подумала, что по закону жанра, скоро должен объявиться и "товарищ Саахов", и приготовилась ждать.

Однако, смех смехом, а она мучительно перебирала в непрерывно ноющей голове разные варианты, за что могла угодить в эту уютную палату с зарешеченными окнами, и кроме двух-трех штрафов за парковку в неположенном месте ничего за собой не припоминала. Похитить ее ради выкупа? И кто будет платить тот выкуп? У тетки с ее мужем денег не ахти, так, обычные люди, с обычными, невеликими зарплатами, ну квартира у нее трехкомнатная, так совершенно обычная, и район тоже так себе. Какой с нее выкуп? Не подходила она под эту категорию, и ее дамская интуиция совершенно ясно говорила, что тут кроется нечто иное. Но что?

Саша рассмеялась своим мыслям:

– Как есть, похитил вас девушка какой-нибудь "товарищ Саахов". И теперь или он ведет вас в Загс, или вы его к прокурору! Было бы смешно, если не так нелепо. Через неделю тетка приедет, как бы ей сообщить, она же волноваться будет…

Девушка была погружена в размышления, да она и не обращала внимания на камеры под потолком. Их было три, они отслеживали малейшее движение.

* * *

Мужчина, сидевший в своем рабочем кабинете за три девять земель оттуда, смотрел на экран. Немножко побилась, но повреждения не сильные, скоро все заживет. Ее надо будет перевести в специально подготовленные апартаменты и подержать немного в неведении, это здорово подогревает женское любопытство, и поднимает либидо. От этого они делаются покладистыми. А они и должны быть покладистыми. Его женщины.

Он рассматривал ее очень внимательно, удивляясь самому себе. Обычно избранницы, достойные похищения с помощью таких многоходовых комбинаций, были потрясающе красивы. А эта… Ну свеженькая, чистенькая на вид. Но не красавица вовсе. Фигурка ничего, грудки немного маловаты, но зато очень тонкая талия при крутых бедрах. Но бедра, даааа… очень неплохие бедра, и ноги довольно длинные, тонкие щиколотки. Не идеал, конечно, но пикантная фигурка. Больше всего его умиляли такие маленькие "ушки" на ее заднице. С лица она казалась ему породистой. Глаза зеленые, точнее болотные, волосы – как жидкий шоколад, а кожа бледная, почти без румянца. Губы забавные, уголки загибаются кверху, нижняя губка полнее верхней, а в левом углу маленькая родинка. Симпатичная девчушка.

Но на фоне остальных его наложниц – серенькая мышь. И почему он обратил на нее внимание? Он и сам не знал ответа. Только год назад, случайно увидев ее фото, на которых она смеялась вместе со своими однокурсниками, почувствовал странный "мурашек". Тогда и сказал – она. А так-то ведь ему готовили ее подругу, та была красавица, настоящая модель, и домашняя, все как он любит. А только выбрал он эту.

Арсений Василич улыбнулся. Устроить столкновение на шоссе в мокрую погоду, да еще и так, чтобы никто всерьез не убился. А до того устроить Малявина деканом на архитектурный, еще массу вещей по мелочи, например, тетке подсунуть горящую путевку в Испанию с 50 % скидкой. Вести девчонку почти целый год, надо же было убедиться в том, что она не имеет вредных привычек. Даааа. Делом занимались высококлассные профессионалы. И заплатил он им столько, что на эти деньги в космос слетать можно. Так чего он ждал от этой девочки?

Чего такого он от нее ждал, если заплатил за нее больше, чем за любую другую из его коллекции?

Вот тут бы и объяснить, что Арсений М… имел потребность иногда чувствовать себя кем-то вроде бога. Иными словами, он, властвуя над своими женщинами, моделировал жизненные ситуации, в которых раскрывались все тайные черты их характера. И если девушки не оправдывали его ожиданий, то есть, не удовлетворяли тем морально-психологическим требованиям, что он предъявлял им, от них попросту избавлялись. Продавали в дорогой бордель. И дальнейшая их судьба Арсения уже не интересовала. Отработанный материал.

Скажете, чудовищно? Чудовищно, так. Кто давал ему на это право? Никто, право сильного, право хищника. Хищника, уверенного в том, что он вершит чужие судьбы по указанию свыше. Ну, проблемы воспитания, что тут скажешь, а может гены…

Весь вопрос в том, зачем, с какой целью он все это делал?

А вот это был его секрет. И видимо, это и было его слабое место. У каждого Ахиллеса есть своя пятка.

* * *

Пять дней в палате при полном молчании обслуги были для Саши нелегким испытанием. Она сначала пыталась вежливо заговаривать, потом орала благим матом, потом угрюмо молчала, потом начала умолять. А когда поняла, что безрезультатны все ее потуги, враз успокоилась. Вспомнилась фраза Воланда:

– Никогда ничего не просите, гордая женщина. Все сами предложат.

Как там было у Булгакова дальше, Савенкова не совсем точно помнила, но смысл от этого не менялся. Раз ее заперли здесь, заботятся и пылинки сдувают, значит, в этом есть какой-то смысл. Надо просто запастись терпением.

Больше она не кричала и не лила слез. Хотелось чем-то занять себя, спокойным тоном попросила принести ей что-нибудь почитать. Принесли. Планшет без подключения к интернету, но книжек в него было закачано немерено. Причем, все книги про любовь. Даааа… Нет, она, конечно, любила женские романы, но нельзя же день и ночь питаться этой патокой. На следующий день снова обратилась с просьбой:

– Будьте любезны, мне бы хотелось немного разнообразить чтение. Нельзя ли достать книги по истории, архитектуре… задачник по математике хотелось бы и тетрадку… писать. Пожалуйста.

Все это вежливо, корректно, не повышая тона, прямо принцесса в заточении. Она и была вроде как принцесса на горошине, друзей у Саши еще со школы была масса, а вот парня не было. Все перебирала, не нравился ей никто. И хотя у Савенковой был веселый нрав, но реагировала она на разные раздражители иной раз очень флегматично. А еще обожала комментировать все про себя. Вот даже сейчас, произнося эти фразы с непроницаемым лицом, она в душе отрывалась по полной, награждая немыслимыми эпитетами и обслуживающий персонал, и таинственного "товарища Саахова". При этом все сожалела, что в ее палате нет того самого знаменитого сервиза на двенадцать персон (девяносто шесть предметов). Чем гостя встречать, когда он заявится, что об его голову разбить, спрашивается?

Великая вещь – чувство юмора. Только одно это позволило ей продержаться и не начать биться в истерике. Потому что было ей страшно. Страшно по-настоящему. И чувство безысходности навалилось, предчувствовала девочка, что ей отсюда уже не выйти.

На следующий день обнаружила, что ее просьбу исполнили. На сей раз принесли большой ноут с огромным экраном. Естественно, без инета, но все что она просила, и еще массу компьютерных игр. Оставалось только поблагодарить. И начать жить в этих условиях, ожидая, когда же они изменятся. А жизнь эту неизменно и бесстрастно фиксировали камеры, которые она таки обнаружила. В первый момент она была неприятно поражена, а потом подумала, что небольшой дискомфорт от этого всевидящего ока не сильно меняет суть дела. Она здесь в любом случае пленница и деваться ей некуда, только спокойно ждать своей участи. И если она и тосковала, то была минутная слабость.

* * *

– Итак, пять дней прошло, девчонка совершенно успокоилась. Никаких внешних признаков волнения. Ну и психика, позавидовать можно. Да ее в космос спокойно отправлять… Легко… Усложнить что ли задачу? – мысли задвигались в нужном направлении.

Мужчина слушал доклад по очередному коммерческому проекту, а сам шарил по экрану монитора (предусмотрительно повернутого так, чтобы докладчику не было видно, что именно шеф там разглядывает на экране), следя за неподвижно сидевшей у ноутбука девчонкой. В какой-то момент она уставилась в пространство и чему-то рассмеялась. Доклад был интересный, прекрасные возможности. Да. Однако то, что было на экране, почему-то интересовало Арсения больше.

Пора с этим заканчивать. Он свернул окно и ушел с головой в родные финансовые дебри.

* * *

Лечили Сашу хорошо, рука практически поджила, почти не болела, да и голова прошла. Правда нагрузку на руку давать еще долго нельзя будет. Она попыталась, боль так и прострелила. Но в остальном – выздоровление идет полным ходом. И мучило Савенкову предчувствие, что скоро обстоятельства ее заточения изменятся. Только вот в какую сторону. Оставалось только считать варианты. Совсем как Штирлиц. Информация к размышлению.

Еще раз.

Похитили из-за денег? Три раза нет. Давно бы уже потребовали.

Похитили инопланетяне? Ей самой стало ужасно смешно. Хотя… Не стоит так быстро отказываться от этой гипотезы…

Похитили ради ее прекрасной красоты? Саша вздохнула. И где та красота прекрасная? Скажите уже, чтобы она ее тоже увидела.

Похитили на органы…? Тут она поежилась, но по зрелом размышлении пришла к выводу, что нужные органы у нее все внутри. А значит, слегка покоцанный внешний вид изъятию органов не помеха, сразу же разрезали бы и выпотрошили. Стало быть, можно вздохнуть с облегчением, но расслабляться рано.

Похитили для опытов…

Для опытов…

Вот это как-то ближе всего. Только опыты бывают разные, медицинские, психологические, сексуальные. Дальше ей уже расхотелось продолжать. Потому что всем этим занимаются исключительно извращенцы, а ей значит, повезло вляпаться. Вот для таких экспериментов, как правило, и требуется хорошее здоровье жертвы. Бррррр…

Пока Саша таким образом выстраивала картину реальности, в комнату в очередной раз прошла дама-медработник в белом халате, пощупала пульс, осмотрела, удовлетворенно кивнула и вышла. Вообще теток из обслуги было три, одна явно врач, вторая приносила еду, а третья убиралась в комнате. И все молча!

Вскоре принесли ужин, вот чем-чем, а питанием Александра была довольна. Все легкое, диетическое, свежее и очень вкусное. Даже придраться не к чему. Поужинала, посидела в постели, почитала. А потом вдруг навалилась сонливость, глаза закрылись сами собой, и она провалилась в полное бесчувствие.

Очнулась утром. Во рту странный привкус. Села.

Так… так… Так! Комната-то совсем другая! И кровать другая! Блин!

То-то ей вчера показалось странным. Это что же, в еду снотворное подложили, или газ пустили… Сашу передернуло от невольного ужаса. Она же совершенно беззащитна… Господи… Молиться только остается. Потому что никакой другой надежды нету.

– Будут бить – будем плакать, – сказала она себе, решив вылезти из постели и осмотреть новое "жилище".

Раньше ее держали в комнате с зарешеченными окнами, ну и там еще была ванная. А теперь комнат было три. Гостиная, спальня и кабинетик. И ванная, большая ванная. Но окна опять же зарешеченные. Ее ноут стоял в кабинете, там же были и книги. Планшет лежал на тумбочке перед кроватью. Кровать неприятно поразила Сашу. Огромная, с металлическими спинками, наводящая на разные мысли о том, как эту кровать можно использовать. Из спальни была дверь в ванную и еще обнаружилась гардеробная. Как ни была озадачена и испугана Саша, все равно не смогла сдержать громкого смеха. Она все думала, что тут разыгрывается "Кавказская пленница"? А вот и нет, тут разыгрывается "Великолепный век"! Хюррем султан, прошу любить и жаловать, блин! В гардеробной было много разной одежды, но большинство из нее явно скопировано с нарядов того самого сериала. Ой, а европейские платья… Корсеты, кринолины… Но это еще не все! Полно было странных кожаных шмоток, гламурно конечно, но… Кошмар…

Так может тут кино снимают?

Ага, приватное. Гардероб явно для ролевых игр.

Сердце у нее сжалось. Вот и сузился круг поисков. Понятно, какие эксперименты ей светят. Обидно стало и жалко своей молодой жизни. Кончилась жизнь, что теперь с ней будет? Не хотелось становиться чьей-то игрушкой, ой как не хотелось… Но, снова сказав себе ту же фразу, Савенкова постаралась успокоиться.

– Реально вам, мамзель Савенкова, пока ничего не угрожает, проблемы следует решать по мере поступления. Тем более, если вы ограничены в средствах и действиях. Сидите, матушка, тут, как попугайчик в клеточке. Осталось только бантик на шейку нацепить и кувыркаться в колечке. Ааах… А наши сейчас на практике… Кстати, а что у нас тут с архитектурными излишествами? Хоть осмотреться…

Она попыталась выглянуть в окно. Решетка мешала, но все равно, из новой тюрьмы было видно намного больше, стало понятно, что содержат ее в каком-то замке. Замок красивый, похож на готические, ужасно красивый, но весь какой-то пряничный, что ли. Нет в нем духа старины, не пахнет он кровью средневековых войн. Но душа архитекторши немедленно возопила, что надо изучить все поближе и повнимательнее, а потому она больше часа вытягивала шею и вертела головой во все стороны, чтобы увидеть как можно больше. Через час просто устала, да и шея заболела, зато некоторое впечатление смогла составить. Она только вернулась в спальню, когда наружная дверь открылась.

Ей как раз принесли покушать. А прислуга-то новая… Попробовала заговорить. Опять молчание в ответ. Пожала плечами, есть и хотелось, и смотрела она на еду с опаской. Еще отравят. Потом плюнула на все и стала кушать.

* * *

Как занятно наблюдать за этой девчонкой, он еще никогда не уделял никому из своих пленниц столько времени. Сегодня она проснулась в новых апартаментах. Легкое недоумение и все. Разглядывала одежду в гардеробной – хохотала, потом битый час пялилась в окно. Обычно при виде одежды девицы ум теряют, пока не перемеряют все, не успокоятся, а эта смеялась, правда, потом помрачнела. Что, надеется сбежать? Арсений усмехнулся, у него еще никто не сбегал. Он смотрел очень внимательно, анализировал язык тела и пришел к выводу: да, она осматривала замок, но скорее с научным интересом! Ай да номер 44…

Нет, ему не дадут спокойно посмотреть, Кого опять принесло! Надо сказать секретарю, чтобы не пускала кого ни попадя.

Избавился от посетителя. Снова глянул на монитор, сказал себе:

– Интересный экземпляр. Еще немного. Еще пусть потомится. А потом начнем испытания.

Странно это прозвучало бы для стороннего слушателя, если бы таковой нашелся. Что за испытания? Казалось бы, все и так ясно, зачем похищают глупых маленьких девственниц?

Ан нет. Вот тут-то и всплывают проблемы воспитания, а может и гены…

Для того, чтобы это понять, надо бы вернуться в детство мальчика Арсения. Матери он лишился, когда ему было семь лет. Прислуга шепталась, что она померла вовсе не от тоски. Возможно. Сеня случайно увидел красную полосу на шее мертвой матери. В гробу она лежала красивая, вся в цветах, а он бился в истерике, не хотел верить… Случайно, пока его, вопящего, от тела отрывали, кусочек шеи и открылся. Мама Лена была для мальчика всем, можно сказать, что они были вдвоем против того мира, в котором властвовал отец. Она была безопасной обителью, стеной, защитой. И эта стена рухнула.

Его отец, Василий Палыч, был тяжелый человек, его жене приходилось несладко. Постоянное унижение, насмешки, пренебрежение и вместе с тем дикая ревность. Плохо сочетается, но сочеталось. В доме всегда вертелось множество шлюх, он пользовался ими, когда хотел, мог сделать это даже на глазах у жены, но она всегда была невозмутимо холодна. А ведь она его любила. Любила, когда выходила замуж, любила и потом. И он ее тоже видимо любил, но очень уж извращенно. Любил, конечно, иначе чего бы так ревновал? Мог убить любого, если ему казалось, что жена благосклонно посмотрела, или улыбнулась. И Сеня помнил, такое как-то произошло. После того случая мать вовсе перестала разговаривать с отцом, а он как с цепи сорвался. Совсем озверел. Накануне Арсений слышал урывками, как Вася Склочный в очередной раз издевался над ней. И в тот раз она ответила. Негромкий голос матери произнес:

– Ты нравственный урод, Василий. Моральный садист и манипулятор.

– Я? Садист? Это же ты всегда отказываешь мне – ядовито осведомился отец, – А я к тебе и пальцем никогда не прикоснулся. Хотя следовало разок шкуру спустить, умнее стала бы.

– То, что ты делаешь гораздо страшнее, – сказала мать и ушла к себе.

А на утро Сене сказали, что она умерла от тоски. Арсений М… так и не узнал, что же случилось с его матерью. Покончила с собой или ее убил отец. Подозревал, что все-таки покончила с собой. Слишком уж Вася Склочный бесился и крушил все в доме в то черное утро.

Потом уже отец не раз повторял Арсению с какой-то особой злостью:

– Предала она тебя. Предала, взяла и бро-си-ла. Не нужен ты ей был. Все женщины твари, предать нас готовы в любой момент. Все предают! Все шлюхи. Все.

– Моя мать не шлюха! – ярился семилетний мальчик, заливаясь злыми слезами.

Отец только смеялся:

– Ишь, разорался, подожди, вырастешь, сам убедишься. Любая предаст. Только дай ей возможность. Покажи ей спину, доверься.

Мальчик дрожал, молча злился, держа ответные слова в себе. А Василий Палыч продолжал учить:

– Запомни, они все шлюхи. Нет ни одной, достойной доверия. Вырастешь, убедишься сам.

При таком постоянном внушении ядовитые семена нет-нет, да и западают в душу, как ни сопротивляйся. Ну вот. Мальчик вырос, стал мужчиной. Очень богатым, привлекательным мужчиной, с большими, просто неограниченными возможностями. И так уж вышло, что отцовские тезисы в отношении женщин он опробовал. И да, старик оказался прав. Не выдерживали женщины испытаний. Ни одна.

Конечно, отдельная тема, что испытания эти превратились для Арсения Василича в тайную вторую жизнь. И личные качества он в этой жизни проявлял совсем не те, что в обычной жизни. Но кто ему был судья? Богатых не слишком строго судят, а слишком богатых не судят вовсе. А Бога они не боятся. Предполагается, что возмездие их не настигнет, потому что откупятся. Наивное заблуждение, не откупится никто. Свое возмездие мы носим в себе.

Глава 3

Когда на следующее утро Саша проснулась и обнаружила на прикроватной тумбочке ларчик, ей стало страшно по-настоящему. В ее комнату входят, что-то заносят, выносят, ее саму заносят-выносят, а она ни сном не духом… Мысли о том, что в еде снотворное, совершенно не нравились. Не есть что ли на ночь? Или вообще не есть? А это может быть и не еда. Она с тоской взглянула на вентиляционную решетку, через вентиляцию немного газа пустить ничего не стоит, она о таком как раз недавно читала. Ох, вот поневоле подумаешь о вреде образования… Не знала бы, не задумывалась.

Саша механически открыла ларчик, погруженная в свои мысли, и обомлела. В нем сверкающей массой лежали золотые украшения с драгоценными камнями. Неприятно пораженная, она отдернула руку, словно обжегшись. Зачем ЭТО здесь? Что вообще все это значит?

Что же это за извращенец такой ее тут держит, что подсовывает ни с того ни с сего шкатулку с драгоценностями? Мужчины дарят драгоценности, если надеются на секс. Он что, так уродлив, что покупает ее благосклонность заранее, не решаясь показать свое отвратительное мурло? Вся обстановка начинала напоминать ей старый мультик про аленький цветочек. Вот только холодное равнодушие прислуги, их взгляды, скользящие по ней так, словно она прозрачная, не укладывались в ту старую добрую сказку о заколдованном принце, которого должна спасти любовь. Слишком уж цинично, слишком отлажено, до автоматизма.

И больше всего это напоминает бесплатный сыр.

Хотя она и так в мышеловке. Савенкова в другое время не стала бы столько размышлять над очевидными, казалось бы, вещами. Положили шмотки и цацки для вас – так пользуйтесь, все включено! Но в этой обстановке ее способности обострились, и прежде всего способность анализировать. И теперь ей не до конца было понятно, какого черта она здесь делает. Вроде все хорошо, холят-лелеют, а что будет завтра? Чем придется платить за этот "сервис", что ей предъявят в уплату "долга"? Понятно, что она сюда не напрашивалась, но кого это волнует, кого и когда волновали чувства жертвы?

Саша закрыла деревянный ящичек с дорогущими цацками и отодвинула его от себя подальше. Хотела взять одежду, а одежды на том месте, куда она ее положила, не оказалось. Хорошо, что у нее нет привычки спать голой. Пришлось идти в гардеробную. Так… И тут перемены. Исчезла вчерашняя одежда, появилась новая, дизайнерская, дорогих брендов. С бирочками. Захотелось плюнуть. Ей же не оставляют совершенно никакого личного пространства! Никакого! Она словно голая посреди улицы. Захотелось устроить погром, но зачем? Зачем? Только повеселит тех, кто за ней наблюдает. Камеры были в каждой комнате. Она пробормотала:

– Извращенцы проклятые, – выбрала из вороха одежды домашний спортивный костюм попроще и ушла в ванную переодеваться.

Там камер не было. Это ей так казалось.

* * *

А между тем, камеры в ванной были. Только очень хорошо замаскированные.

Ему нравилось наблюдать это тело. Почему-то оно казалось ужасно умилительным. И то, как она разглядывала в зеркале попку, вздыхая, что там есть целлюлит. Подумать только! Хотя те две-три симпатичные ямочки на булочках целлюлитом назвать у него язык не поворачивался. А этот сладенький сочный жирок фертильности на бедрах – попкины ушки? Ушки ему тоже очень нравились. И вообще, ее тело было таким… настоящим, что ли. Видно, что оно и спортзала-то не знало, что Бог дал, то и есть. "Экологически чистый продукт".

Арсений Василич наблюдал, как она мылась в душе, вытиралась и с пристрастием изучала прыщ, который теоретически мог вылезти на носу. И в этот момент подошел его доверенный человек, который как раз курировал подбор кандидаток в… как же их назвать-то… назовем, скажем, гостьи. Пришлось прислушаться, не отвлекаясь от просмотра.

– Арсений Васильевич, есть удачная возможность форсировать ситуацию с номером 45.

– Мммм, – промычал Арсений Васильевич, сосредоточенно глядя в экран.

– Вот, в этом досье вся последняя информация, – ровным негромким голосом докладывал доверенный, одновременно открывая перед шефом довольно пухлую папку.

– Да, оставьте, я посмотрю, – он мельком взглянул на фотографии потрясающей красавицы с длинными волнистыми рыжими волосами и снова взглянул на монитор.

А на экране шел интересный экшн: номер 44 вытаскивала из упаковки трусики, прихваченные из гардеробной. Сейчас будет одевать. Свои она выстирала, пока мылась в душе, и повесила на полотенцесушитель. Арсений буквально прикипел к экрану.

– Так мы можем начать разработку?

В этот момент девушка на экране наклонилась, и ее сдобная пятая точка заняла собой весь обзор, а мужчина, следивший за ней, неосознанно подался вперед. Доверенный сотрудник повторил вопрос, видя, что шеф не реагирует, и услышал:

– Да, можете начинать. Как все будет готово, доложите.

– Так мне распорядиться, чтобы готовились принять номер 45?

– Пусть готовятся, – он, наконец, оторвался от экрана и взглянул на говорившего.

Девушка уже оделась и вышла из ванной комнаты, увлекательное зрелище закончилось.

Доверенный молча поклонился и вышел. У него было собственное мнение о том, что он на службе у шефа делает, а также о странных увлечениях шефа. Впрочем, он его не осуждал, какое ему дело? Деньги он за свою работу получает огромные, так зачем все усложнять? Правда, не мог не отметить того откровенно мальчишеского интереса, с которым Его Шефейшество наблюдал за своим последним приобретением. Шеф только думал, что его сотрудникам неизвестно, чего он там на экране высматривает, всем все известно, а что не известно – о том догадываются. Он невольно пожал плечами, вот на кого он лично не стал бы тратить ни минуты. Ни кожи, ни рожи. Вот номер 45 или 37… О, этими бы он сам с удовольствием занялся, не будь он на службе. Жаль, что с барского стола объедков не бывает. Жаль…

Сотрудник ушел воплощать в жизнь новые планы своего нанимателя, а Арсений Василич, решив, что негоже совсем упускать из вида остальных, прошелся по камерам в апартаментах других своих наложниц. Всего их было 44 по счету, но не все они остались, так сказать, "в строю". Восемь из них, став мамашами, приобрели пожизненный статус, и жили в изолированной части замка все вместе. Если не случится чего-то из ряда вон выходящего, они из своей золотой тюрьмы никогда не выйдут. Ну, а если случится, то разделят участь тех семнадцати, которых Сеня М… отправил работать на сексиндустрию в закрытые бордели для богатых извращенцев. Самое интересное, что себя он к извращенцам не причислял.

Так вот, в "открытом доступе" сейчас было 18 шикарных наложниц, со страстным трепетом ожидавших посещения господина, и еще один неопробованный номер 44. Ах да, он забыл, скоро добавится еще и номер 45. Мужчина с удовольствием потянулся и подумал, что неплохо было бы отвлечься от дел, культурно отдохнуть этак пару дней. Определенно, эти великолепные тела заслуживают внимания… Он сделал пару звонков, и уже через двадцать минут был на полпути к укрытому в горах замку, там его ждали четыре горячие, изголодавшиеся по мужской ласке девчонки. А уж что он станет с ними делать, это только его личное дело. Но все останутся довольны, всегда оставались. Мужчина вздохнул полной грудью в предвкушении: показались острые шпили и башенки замка. Его ждет наслаждение сексом, властью, природой, свободой… ох, масса еще чего его ждет! Весь мир может постоять в сторонке, это его время.

Подлетая, к замку, Арсений не удержался и все-таки глянул в сторону того флигеля, где содержали номер 44, и испытал странное волнение, которое тут же постарался подавить. Никто не должен занимать его мысли больше положенного. А чего положенного, кем положенного, вот этого он бы с уверенностью не сказал. Но сейчас незачем мозги засорять. Отдыхать!

* * *

Странным образом, этот невинный ящичек с золотьем совершенно выбил Сашу из колеи. У нее во рту пересыхало, когда взгляд случайно падал на шкатулку. Создавалось ощущение, что стены потихоньку сужаются, загоняя ее в какой-то коридор. А из этого коридора выхода нет – тупик. Она же так рехнется от дурацких фантазий, страха и напряжения. Надо найти себе занятие… Срочно. Такое, чтобы поглотило полностью ее, заняло мозги, чтобы в них не было места для паники. Книги… Ноут… Ноут…

Ноут.

Что если ей построить модель замка, в котором ее держат? А что, это мысль увлекательная, правда, нет полной информации, и обзор ограничен, но она всегда интересовалась старинными фортификационными сооружениями, хобби, так сказать. Это мысль! Вот только нужно загрузить на комп программу объемных построений, лучше всего МАХ, но хоть какую-нибудь. Точно, пока у нее еще есть время.

Саша не раз слышала, иногда люди, узнав, что им жить осталось всего ничего, ну, там, рак, или еще какие причины, только тогда начинали жить по-настоящему. Потому что не нужно больше суетиться, что-то добывать, продвигать, можно начать делать то, чего тебе больше всего хочется. И ведь эти люди были счастливы, пусть даже короткое время. А ведь не каждый в итоге может похвастать, что он был в жизни счастлив. А она хотела быть счастливой.

Когда принесли завтрак, Александра обычным спокойным и холодно-вежливым тоном попросила загрузить на ноут 3D МАХ, или какую-нибудь другую программу для объемных построений. Прислуга выслушала абсолютно без эмоций и удалилась, а Савенкова снова подалась к окнам. Во всех трех комнатах окна были, получалось, что помещения, где ее содержат, выходят в угловой части высокого флигеля и обращены на скалистые склоны, поросшие лесом. В одном из окошек, если сильно постараться и извернуться, можно было увидеть краешек озера. Удивительно красивое место, она уже загорелась выстроить модель по тому куску, что ей был доступен. Ну, а как-нибудь потом может и удастся сравнить ее творение с оригиналом. Саша погрустнела, подумав:

– Если оно будет, это потом.

Она еще выглядывала из окна, когда ей почудился характерный шум, такой обычно издают лопасти и мотор вертолета.

– Похоже, у нас гости. Кого там несет… неужто "гостеприимного хозяина"…

Неприятное предчувствие сжало сердце, захотелось быть где угодно, только не здесь. Но она снова справилась с собой, напомнив о тех людях, что умудрялись быть счастливыми до самого конца.

– Вам что-то грозит, матушка, но что грозит, вы не знаете… А и черт с ним. Будут бить – будем плакать.

Саша потихоньку начала делать зарисовки к модели, и так увлеклась, даже негромко запела.

Глава 4

Арсений прилетел с хорошим настроем на активный отдых, при нем была сумка, полная новехоньких игрушек, последний писк, только-только принесли. Девчонкам должно понравиться. Он еще раз вздохнул полной грудью и вылез из вертолета. Хозяина встречали, его ждали, все было отработано идеально, как он любит. Глаза в пол, головы склонены, везде идеальная чистота и порядок. Короткий доклад управляющего по дороге к личной части замка, кивок. Перед высокой кованой дверью (настоящее произведение искусства), ведущей в господские покои, он отпустил всех и, оставшись один, вошел в свое… как бы это назвать? Комната игр? Святая святых? Тайное убежище? Лаборатория? Да… скорее всего, именно лаборатория. Точнее, место для психологической разгрузки и экспериментов.

Так он размышлял то недолгое время, что шел мимо кабинета и бильярдной до дверей большого овального помещения, в котором была устроена его спальня. Однако его "лаборатория" заслуживала отдельного внимания. Большая овальная комната с гигантской овальной кроватью, к комнате примыкало несколько ванных и терраса с высокими каменными парапетами, выходящая на озеро. Голые каменные стены украшены гербами и картинами, старинные бесценные гобелены, великолепные шкуры хищников на полу. Мебели минимум, множество подушек. И еще множество разных креплений и приспособлений для фиксации и прочих развлечений. Все очень изящно, никакой грубости. Эстетично до предела, можно сказать, полный декаданс.

Девушки уже были тут, как он и распорядился. Красавицы, четырех мастей, те, которых он заказывал. Пышная блондинка с золотистыми глазами – номер 13, тонкая, гибкая, как змея, черноволосая и черноглазая смуглая азиатка – номер 6, грудастая, кудрявая, рыжеволосая и зеленоглазая – номер 37 и стройная, с волнистыми каштановыми волосами, очень белокожая синеглазая – номер 18. Все четверо словно вибрирующие струны от ожидания наслаждений, губы призывно полуоткрыты, глаза мерцают, он мог поклясться, что девчонки влажные от одного его вида, даже скорее от одной мысли о нем.

Великолепно. Он завидовал себе сам. Весь мир пусть остается за закрытой дверью, наслаждения начинаются. Он бросил сумку на пол и протянул наложницам руки для поцелуя. Они прекрасно знали, что надо делать. А у Арсения для них было молодое сильное, ненасытное тело, руки, губы, игрушки… Всё. Всё, что может нести наслаждение, доставлять немыслимые, иногда жестокие и извращенные, но в итоге все-таки сладкие мгновения удовольствий. Всё.

Всё, кроме сердца. И кроме головы. Он никогда не делился с ними мыслями, практически не разговаривал, мог иногда озвучить команду, и все. Его великолепные, сказочно прекрасные наложницы носили ошейники с номерочками и отзывались на номер. Имен не было ни у одной. А к нему они обращались "хозяин", но только если он позволит. Для этого надо было встать на колени и прикоснуться к ноге, прося разрешения. Правда, надо сказать, что ошейники были драгоценные. Точнее, весьма и весьма драгоценные. Покруче, чем те, что в коллекции у Лиз Тейлор или Лолобриджиды. Но сути это не меняло. Ошейник или колье с номером, суть одна – символ рабства. Но самое смешное в этом всем было то, что девушек все устраивало, они охотно играли в эту игру. Ведь для игры "хозяин-раб" нужны двое. А уж как их занимала постоянная подковерная война за благосклонность хозяина! Вот где была настоящая жизнь!

Рассуждения о преимуществах рабовладения немного занимали голову хозяина, которого в четыре пары ловких рук мыли и возбуждали, подводя к тому состоянию, когда он был способен одарить своим вниманием целую роту мокрых щелок, но скоро верхний мозг уступил бразды правления нижнему, и да… Да. Да. Да. Да. Да. Весь мир ждал в сторонке.

Потрясающий 3-часовой постельный шторм закончился легким сном, несущим отдохновение и новые силы для новых подвигов. Но вот же незадача, на новые подвиги его почему-то не тянуло, да и вместо блаженного умиротворения после "трудов праведных", которое он должен был бы испытывать, было ощущение странного осадка. Как будто гвоздь в голове. Так бывает, иногда преследует ощущение несделанного чего-то, и определить-то невозможно, что именно ты не сделал, а это чувство не дает покоя.

Мужчина жестом отослал девиц и уселся в постели. Потер руками лицо, неплохо покувыркался, да… неплохо… Утомили они его, даже не так, надоели. Точно, надоели. Надо бы других вызвать… Но и других не хотелось. А чего хотелось… А черт его знает, чего ему хотелось. Взял пульт, набрал несколько кнопок. Просмотрел с камер на своих детишек, их у него было восемь, и все жили здесь же, в этом замке. На их мамаш, занятых своими делами. Карапузы славные, старшему мальчишке скоро будет шесть лет, как исполнится, поедет парень в закрытую школу, специально для таких вот "золотых" детишек. А через годик к нему присоединится сводный братик, а потом настанет время девчушек. Женщины у него были разные, и детишки получились разные, непохожие друг на друга. Если к детям он испытывал какие-то теплые чувства, то женщины… Сейчас все были Арсению почти безразличны. Да, они будут жить здесь, а он будет обеспечивать их конца их дней, да, он понимал, что у них тоже есть женские потребности, потому изредка брал кого-нибудь в свою постель. Но не более того. Иногда навещал их в той части замка, который по его замыслу архитектор отвел для этой цели с самого начала. Фактически, это был полностью изолированный замок в замке.

Арсений был доволен, замок ему выстроили великолепный, архитектор выложился по полной, можно сказать, лебединая песня. Впрочем, она действительно лебединая, потому как за основу для воспроизведения был взят знаменитый замок Нойшванштайн, а это и означает "Новый замок лебедя". Тоже, кстати, относительный новострой. Правда, бедняга никогда не похвастается никому своим творением, потому что умудрился сорваться с лесов и убиться уже под самый конец отделочных работ. Честно говоря, случайно вышло, Арсений М… к этому руку не прикладывал, хотя и понимал, за что ослепили Барму и Постника, но правда случайно, не отдавал он таких распоряжений.

Поглядел еще раз на детишек, а потом почему-то переключил камеры на номер 44. И чего он спрашивается все пялится на нее… разозлился на себя и выключил. Помыться надо. И заняться делами.

– Но ты же приехал сюда отдохнуть от дел, парень. К черту дела! – возмущался внутренний голос, и тут же ответил сам себе, – Покой нам только снится.

Обстоятельно и со вкусом вымылся, предварительно полежав в бассейне. Натянул свежую одежду и вызвал управляющего в кабинет. Внимательно выслушал все, пробежался по сообщениям с "большой земли". Порядок. Задал вопрос:

– Подготовили персонал, чтобы принять номер 45?

Покачивая головой, выслушал ответ, хотел уже было отослать, но все-таки не удержался и спросил:

– А что номер 44?

– Ээээ, – управляющий был несколько удивлен, но вида не подал, – Что именно Вас интересует?

– Всё.

– Чувствует себя нормально, на здоровье жалоб нет, на питание и обслуживание тоже. Надо сказать, весьма неприхотливая особа и совершенно не доставляет хлопот. В отличие от некоторых.

– Вот и хорошо, – невозмутимо произнес "хозяин", ему было прекрасно известно, что многие из его девиц имели просто чудовищные запросы, – А как с пристрастиями?

– Она попросила загрузить ей на ноутбук программу объемных построений. 3D МАХ, или какую-нибудь другую.

– Так загрузите.

– Хорошо, – поклонился управляющий, разумеется, он исполнит, просто непонятно, зачем сексуальной рабыне программа пространственных построений, но его дело маленькое.

– Да, послушай. Загрузите на другой ноутбук и принесите мне.

– Как скажете.

На этом управляющий удалился, продолжая делать каменное лицо и не удивляться, для чего теперь уже хозяину понадобился этот 3D МАХ. День близился к вечеру, когда принесли ноут. Арсений успел пообедать, раздать массу ценных указаний, после хорошего секса неплохо работалось. Переехать что ли сюда на время? Мысль была не такая уж и плохая. Управляющий ждал дальнейших указаний.

– Оставь, я сам займусь этим.

Вот теперь управляющий окончательно перестал удивляться. Ну не было никогда такого, и что? Не было, так будет. О, надо будет посмотреть по камерам, что шеф станет с этой игрушкой делать? Хочет проверить? Поиграть? Неужто, сам понесет… Оооо…!!!

Излишне любопытных ждало разочарование. Камеры в апартаментах номера 44 были выключены. Но уже одно то, что хозяин выключил камеры и сам пошел в комнаты номера 44, говорило прислуге о многом. Хозяева часто не замечают обслугу, особенно, если по их же требованиям она ведет себя тихо и незаметно. Но от прислуги абсолютно ничего нельзя скрыть, потому что она тихо и незаметно видит все, хоть выключай камеры, хоть не выключай.

Глава 5

На обед был сырный суп, салат и творожная запеканка. Ох, запеканка Саше нравилась больше всего. Готовили ее идеально, в меру сладкая, пышная, нежная, румяная. Уммм…

– Мамзель Савенкова, не стоит увлекаться запеканками, циль на заднице от нее только растет, – ответ на ехидные замечания внутреннего голоса прозвучал тут же, – А вы, Савенкова, не можете не отравить удовольствие человеку, лишенному элементарных свобод. Лишний кусочек запеканки в данном случае просто небольшое поощрение для поднятия павшего духа!

Пока она таким образом отстаивала перед вторым "Я" свое право на дополнительную порцию сладкого, сидя перед компом и одновременно копаясь в книге по истории архитектуры в разделе готика, наружная дверь потихоньку открылась. Саша не сразу заметила, что в комнату кто-то вошел, и отреагировала только когда услышала шаги. Резко обернулась, у входа в кабинет стоял парень, сумку с ноутом держал в руках. Она подскочила от неожиданности, парень тоже растерялся и вытянул было вперед руку. Но Саша уже успокоилась, надо было что-то сказать, невежливо так стоять столбом:

– Здравствуйте.

Парень видимо тоже растерялся, потому что сглотнул и просто кивнул в ответ.

– А вы программист? – выпалила Саша первое, что ей пришло в голову.

– Да, – неожиданно для себя ответил Арсений.

– Это вы мне программу загрузили?

Тот снова кивнул. Тут Саша обрадовалась как дитя:

– Ой, спасибо, а старый заберете?

Арсений покачал головой, смотрел на нее, на ее неподдельный восторг и не мог определиться, что делать дальше. Но она решила все сама.

– А меня Саша зовут. А вас? – она понимала, что ведет себя излишне нервозно, но ничего не могла с собой поделать, ее несло.

– Сеня, – услышал он собственный голос.

Вот это сейчас не он сказал, совершенно не он, это какой-то другой человек.

– Сеня… Спасибо вам Сеня. А что загрузили?

– 3D МАХ, вы же просили, – Арсений решил остаться программистом и посмотреть, что из этого выйдет, непонятно как, но он втянулся в игру.

Саша сделала знак, мол, отдайте же, наконец, мне этот бук. Тут мнимый программист хлопнул себя по лбу и с улыбкой вытащил из сумки шикарную новенькую "железку".

– Ух… какая машина…! – пролепетала Саша в восхищении.

Почему не известно, но Арсению было ужасно приятно смотреть, как девушка разве что слюни не пускает на принесенную им игрушку. Она уселась, тут же влезла в программу, а он вдруг почувствовал себя лишним. Кашлянул. Саша встрепенулась:

– Ой, простите, Сеня, так невежливо с моей стороны…

– Да ничего…

– Передайте от меня благодарность тому… Тому… Ну, кто прислал… – она вдруг сникла и добавила тихим голосом, – У кого я тут живу…

У него почему-то сжалось сердце, но он ответил:

– Передам.

А девушка почувствовала возможность узнать хоть что-нибудь:

– Простите еще раз, Сеня, а вы не знаете, зачем я здесь? – робко спросила она.

Как бы ей ответить-то, странно он с ней себя чувствует, очень странно:

– Считайте, что вы в гостях.

– В гостях… Но…

Пора заканчивать этот разговор. Он же вообще никогда с ними не разговаривал, что вдруг на него нашло?!

– Извините, мне пора, – коротко отрезал Арсений.

– Да, конечно. Спасибо, – она улыбнулась солнечно, но мужчина видел безысходную тоску, которую девчонка старательно прятала в глубине глаз.

Ушел. Хорошо, что он предусмотрительно выключил камеры. Не хотелось бы, чтобы кто-то видел. Чего он стыдился, что хотел скрыть, от кого? То, что он может захотеть поддерживать с кем-то из своих невольниц простые человеческие отношения? Да… А про нее он понял кое-что. Она совсем не бесчувственная и не малахольная, как это могло бы показаться, а просто очень хорошо владеет собой. И, кажется, он ей понравился. И ему это, кажется, тоже понравилось. Так странно он себя еще никогда не чувствовал.

Вечером с докладом пришел управляющий, помимо всего прочего, о чем шла речь, как бы невзначай осведомился:

– Номер 44 переводить в помещения, где содержатся остальные?

– Нет, она останется в этих апартаментах.

– Но номер 45…?

Арсений поднял голову и с удивлением воззрился на управляющего, тот понял сразу:

– Простите, у нас достаточно других помещений. Подготовить в восточном крыле?

– Да, – просто ответил шеф, его даже обрадовало, что номер 45 поселят в другом крыле.

Правда он и сам не понял почему.

– Пришлите на ночь 16 и 25.

– Ээээ, номер 16 нездорова.

– Что с ней?

– Менструация.

Арсений удивленно поднял брови.

– Я понял, девушек сейчас приведут. Доброй ночи, Арсений Васильевич,

Управляющий отправился выполнять последнее распоряжение, а Сеня пошел в душ. Ему хотелось смыть с себя впечатление, которое оставила эта девчонка. Потому он мылся долго и старательно, но впечатление это вам не грязь, его не смоешь водой. Так значит надо стереть его новыми впечатлениями. И новые впечатления у него будут. Потрясающие впечатления.

* * *

Когда ушел этот парень, программист, Саша еще долго не могла прийти в себя от нервности. Он был первый человек здесь, который с ней заговорил. Может, все и не так страшно, если тут есть нормальные люди? Парень показался вполне нормальным. И вообще… Красивый парень, даже скорее молодой мужчина, стройный, крепкий, не жирный и не громоздкий. Красивый. Саша даже смутилась, вспоминая его. Лицо худое, глаза зеленоватые, но не как у нее, а с желтизной, как у хищника, нос прямой, крупный, породистый нос, губы красиво очерченные, сочные. Темные волосы он все поправлял рукой, волосы были блестящие и казались мягкими на ощупь. Ухоженные волосы и руки красивые, ухоженные. Да и весь он… Для обычного программиста, пожалуй, слишком холеный. Но кто его знает, может ему здесь платят огромные бабки, а он все бабки спускает на уход за своей внешностью? При этой мысли Саша прыснула со смеху, и смеялась долго, всхлипывала, утирала слезы.

* * *

И надо же было, чтобы именно в этот момент ее хозяину пришла в голову шальная мысль взглянуть на камеры номера 44! Девчонка на экране хохотала – покатывалась. Хотел бы он знать, над чем она там смеется, черт бы ее побрал. Весь настрой на ночь изгадила! Ему вдруг расхотелось острых удовольствий, так, помял девок чуть-чуть и отпустил. А сам улегся спать один. Один! А все из-за того, что нелепая номер 44 нелепо ржала над чем-то в своей комнате, нелепо пялясь в свой нелепый ноут.

Утром он улетел.

Не так сложились эти два дня, как он планировал.

Арсений собирался улететь поздно вечером, натрахавшись до посинения на месяц вперед. Так чего его понесло обратно? Был же еще целый день в запасе, который он сам себе выделил на развлечения. Но как будто что-то гнало его отсюда, лишая привлекательности все постельные удовольствия.

Глава 6

Неделю держался. Ни разу не взглянул на ее камеры. Ушел с головой в дела.

С докладом появился доверенный, по его серьезному виду стало понятно, что разговор будет приватный. Арсений М… пультом закрыл двери и опустил шумозащиту, а также глушилку, на случай, если кому-то удалось поставить жучки, и приготовился слушать.

– У меня две новости Арсений Васильевич. С чего предпочтете начать?

– С хорошей.

– С хорошей… Что ж, номер 45 доставлена.

Арсений удовлетворенно кивнул, осведомился:

– Проблем не возникло?

– Кроме ее бешеного темперамента – никаких.

– Поясни.

– Мелочи. Кусалась, царапалась, когда пришла в себя. Буйствовала, короче, кричала, что всех отдаст под суд.

Они улыбнулись друг другу.

– Даааа, – протянул Арсений, – Темперамент, это замечательно.

И подмигнул, доверенный понимающе кашлянул.

– А вторая новость?

Доверенный помрачнел:

– Номер 18. Побег назначен… – тут мужчина отвел взгляд в сторону, – На следующий понедельник.

Арсений некоторое время молчал, переваривая. О том, что девчонка-англичанка переписывается с телохранителем, тоже англичанином, ему было известно. Еще бы! Он же, зная, что синеглазка была влюблена в кого-то, сам велел разыскать ее бывшего жениха, и через сеть подставных лиц передать ему частичку информации о том, где его ненаглядная содержится. Хоббит съел наживку. Такую секретную деятельность развил, Арсений просто восхищался. Потом опять же через своих людей помог бывшему женишку устроиться к нему телохранителем. Пусть парень в шпионов поиграет, это же так весело. Вели его не то, что каждый шаг, каждый вздох.

Как только бывший женишок поступил на службу в замок, тут же сделал попытку подкупить прислугу, и надо сказать успешную попытку. Правда он не знал, что у всесильного хозяина замка были хорошие слуги, и все они выполняла его особые распоряжения, так что скоро ей стали носить от него записки, но предварительно докладывая хозяину. Девчонка сначала плакала, боялась. Арсений наблюдал, а их активная переписка продолжалась. Он читал его глупые любовные письма, ее слезливые, размякшей бабы, и все ждал, когда же. Когда же эта тварь, наконец, решится, хотел увидеть, как далеко она зайдет. Далеко зашла, дальше некуда. Дождался.

Его передернуло от отвращения. Он специально вызвал ее в последний приезд, посмотреть в бесстыжие глаза, когда она трахалась с ним, а представляла, что делает это с тем, другим. Убрать обоих к чертовой матери без сожалений.

– Дайте им возможность выбраться из замка. Когда почувствуют себя в безопасности, его убрать при попытке к бегству. А ее – сами знаете.

– Будет исполнено, – мрачно произнес доверенный и ушел.

А хозяин, чья безымянная собственность под номером 18 посмела предать его, остался размышлять. Она ведь у него достаточно давно, видела, что происходит с теми, кто пытается обмануть хозяина. И все-таки попыталась?! Она что, всерьез думала, что он, ее хозяин, стал бы смотреть на это сквозь пальцы? С жиру бесилась? Какого черта ей не хватало? Вот пусть теперь попробует, какова жизнь в борделе у азиатов, там ей самое место. На мужика он особо не злился, тот знал, на что шел. Сам виноват. Но Арсений не мог отказать ему в своеобразном уважении.

От всего этого у Арсения был отвратительный осадок, в голове не укладывалось, почему? Как смеют женщины делать такие вещи, даже когда знают, чем это для них закончится? Почему они не могут пройти простейшего испытания? Прав был отец, во всем прав…

Потом вздохнул, надо отвлечься от всего. Плевать, одной больше, одной меньше. Денег, потраченных на номер 18, он не потеряет, девка с торгов уйдет за астрономическую сумму. Арсений заранее просчитал подобный расклад, потому показал ее снимки, кому следует. Машина быстро завертится. А ему надо заняться номером 45.

Он взглянул на часы, еще совсем не поздно. Сделал звонок, чтобы подали вертолет. Темперамент, говорите? Темперамент – это хорошо, просто отлично.

* * *

Новая пленница, сочная рыжая и синеглазая красавица, бывшая еще пару дней назад студенткой пединститута Анастасией Зименко, действительно бушевала как тигрица. Кричала, ругалась, обслугу, что принесла, ужин чуть не пришибла. К ночи видимо сил поубавилось, она немного успокоилась и забилась с ногами на кровать. Понятное дело, кричи как угодно громко, показывай всем, какая ты сильная и несгибаемая, но в душе-то страх!

Как же страшно… Как же страшно… Что с ней будет… Господи… Зачем ее сюда притащили? Зачем заперли? Что будут делать? Что…

Арсений прилетел с полчаса назад, не спеша принял ванну, побрился, переоделся. Он довольно долго выбирал себе костюм, такая горячая девчонка заслуживает антуража. Под конец остановился на костюме восточного то ли пирата, то ли разбойника. Голый мускулистый торс, босые ноги, расширяющиеся книзу шаровары, обтягивающие крепкий мужской зад. Зад у него был что надо, а впрочем, и перед тоже. Он удовлетворенно хмыкнул, поиграв мускулами, потом одел короткую кожаную жилетку на голое тело, кожаные наручи, пару колец, повязал голову платком, взял кнут. Образ был завершен. Отключил камеры в комнатах номера 45 и пошел приручать очередную собственность.

Когда внезапно открылась дверь, и на пороге возник мужской силуэт, Анастасия от неожиданности взвилась, вскрикнула, предупреждая, чтобы тот не смел входить. Но этот шикарный, дикий, немыслимо властный, красивый и одновременно страшный самец в ответ на ее слова только ухмыльнулся и переложил кнут в другую руку, а сам вошел и закрыл за собой дверь.

– Стой, где стоишь! Не смей приближаться ко мне! – она пыталась казаться неприступной, но предательское тело уже ему отдавалось, не обращая внимания на вопли хозяйки.

И, судя по ухмылке наглого типа в шароварах, тот об этом прекрасно знал. Потому что подходил медленно, подавляя ее волю видом своего тела, гипнотизируя взглядом, а когда подошел совсем близко, неожиданно щелкнул кнутом по полу. И словно переключатель включил, девчонка от этого звука совсем обезумела, она и так уже потекла, как только он в комнату вошел, а теперь по глазам, которые мутью желания заволокло, было ясно, что сопротивления ее ненадолго хватит. Да, достаточно было протянуть руку и слегка коснуться ее груди. Она задышала часто-часто и опустилась перед ним на колени. Сама. Оставалось только взять этот прекрасный цветок, что он и сделал. С большим удовольствием.

Утром, не произнося ни слова, надел на нее ошейник с номером 45. Она пыталась что-то сказать, но Арсений остановил ее жестом. Велел замолчать, он никогда с ними не разговаривал. Девушка поняла и растеряно улыбнулась, он улыбнулся ей в ответ. Тогда она с любовью погладила драгоценный ошейник с сапфирами под цвет глаз, знак его власти над ней, и удовлетворенная улеглась обратно.

– Умница, – подумал Арсений.

А потом засобирался к себе, дело сделано, стало скучно.

Управляющему, пришедшему с утра на доклад о том, что номер 18 получила очередное письмо и посылку от женишка, велел следить за ними дальше, а потом невозмутимо добавил:

– Номер 45 перевести в общую группу.

Управляющий поразился, как скоро это произошло, у хозяина определенно талант укротителя, но вида не подал, спросил:

– А номер 44?

Дался им всем номер 44! Арсений чуть не вспылил, но вовремя сдержался.

– Номер 44 останется там, где находится. Кстати, нет ли с ней проблем?

– Нет. Целыми днями сидит за компьютером. Просила еще несколько приложений к программе и библиотеку объектов. Все достали.

– Отлично. Уже отдали?

– Ээээ, нет, пока не отдали, она только вчера вечером просила, принесли сегодня, должны были отдать в обед.

– Принесите мне.

– Хорошо, – пробормотал управляющий.

Арсений решил, что негоже демонстрировать столь явный интерес к одной, и спросил:

– Остальные? Давайте по порядку.

Управляющий начал длинный рассказ о детях, об увлечениях и потребностях его наложниц, иногда вызывая у Арсения улыбку, а иногда и озабоченность. Под конец добавил:

– Номер 37, кажется, беременна. Менструация второй месяц не пришла в положенный срок. Но она это скрывает.

Скрывает? С чего бы? Интересно, интересно.

С номером 37 отдельная история. Она сама пыталась подкупить прислугу. Когда Арсений узнал, конечно же, позволил, ему стало интересно, чего она хочет. Оказалось, хочет открыть счет в швейцарском банке на предъявителя. Даааа? Серьезно? Совершенно определенно собирается покинуть этот гостеприимный замок и его хозяина?! Сука расчетливая, такую комбинацию придумала, у него аж слезы умиления навернулись. Куколка собирается попасть в бордель, да не в абы какой! Она успела договориться (разумеется, он был осведомлен о каждом шевелении), ее должны выкупить на аукционе за ее же деньги. Вернее, часть этих денег. Остальные она собиралась отработать в том самом борделе, а потом стать совладелицей. Он даст ей такую возможность. Предприниматели достойны уважения.

Вот только то, что она скрывает беременность, Арсению не нравилось. Дети, зачатые им, принадлежат ему.

– Глаз не спускать.

– Будет исполнено.

Он отпустил управляющего взмахом руки и глубоко задумался. Но он был бы не он, если бы не досмотрел весь сценарий все до конца.

– Ладно, пусть трепыхается. А пока… чем бы заняться… Чем заняться, ума не приложу…

Вот тут он себе лгал, еще с вечера знал, чем займется поутру. Неизвестно, кого пытаясь обмануть, повертелся в кабинете, поторчал на террасе, даже шары погонял на бильярде. Потом вдруг перестал бороться с собой, пошел отключать камеры у номера 44 и переодеваться в джинсы и футболку. Потому как в гости к ней собирался наведаться не кто иной, как программист.

* * *

Девчонка ему так обрадовалась, а он даже чуть растерялся. И застрял на пороге, не ожидал, что на него может так подействовать простая человеческая реакция.

– Ой, Сеня, здравствуйте!

– Здравствуйте.

– Вы проходите. Наверное, принесли то, что я вчера просила?

Он кивнул, проходя в комнату. И сам с омерзением понял, что глупо улыбается ей в ответ.

– Знаете, со стороны нашего гостеприимного хозяина, – она сделала пальчиками кавычки, – Это так мило. Все мои пожелания исполняются сразу. Вы его увидите?

Не зная, как ответить, Арсений кивнул.

– Вы передайте ему спасибо, – она улыбнулась, глядя куда-то в себя, а потом сказала вдруг, – А вас больше недели не было.

Он пожал плечами.

– Дела, знаете ли.

– Да, конечно. Просто… со мной только вы разговариваете. Знаете, Сеня, – она зашептала, сделав круглые глаза, – со мной почему-то никто не разговаривает. Они что все немые?

Пока Арсений пытался сформулировать, она рассмеялась:

– Да шучу я, шучу. Я понимаю, что они не разговаривают, потому что им так приказали. А вам, даже странно, можно.

Он усмехнулся:

– Да, мне можно.

– О, вы, наверное, на хорошем счету у… у НЕГО? – она подняла пальчик вверх, указывая на потолок.

– Можно сказать и так.

– Значит, вы его хорошо знаете, – не унималась девчонка.

Арсений покачал головой и рассмеялся:

– Допустим, немного знаю.

Она вмиг посерьезнела и спросила уже другим тоном:

– Скажите, с какой целью он меня тут держит.

– Я же вам сказал, считайте себя его гостьей.

– Но…

– Вот опять вы. Запомните, вы тут гостья. Считайте, что участвуете в одном из его экспериментов.

– Как это? Участвую… А что от меня потребуется…

– Ничего, просто быть его гостьей.

– Но зачем все это?

– Он немного эксцентричный человек, – пожал плечами Арсений, – Но поверьте, вам ничего не угрожает. Это я вам совершенно точно могу сказать.

Видя, что она обдумывает его слова, он решил перевести разговор в другую плоскость:

– А скажите-ка, зачем вам был МАХ?

– Ах, – она засмущалась, – Нууу, я хотела построить модель замка.

– Замка?

– Ну, меня же держат в замке, верно?

Арсений кивнул.

– Замок построен недавно, псевдо-готический стиль, но очень качественный. Архитектор постарался. Я из окошка вижу фрагменты, по ним постаралась воссоздать общий вид. Видите ли, старинные фортификационные сооружения мое увлечение. Я ведь поступала на реставратора…

Если честно, то он обалдел. А девчонка все трещала, пока он пялился на нее с глупым видом, а потом вдруг схватила его за руку и потащила к раскрытому ноутбуку:

– Вот, смотрите, я кусок построила. По нему пытаюсь добрать остальное, но все равно, для полной картины очень много не хватает. Может, вы поможете?

На мониторе был действительно фрагмент его замка. Мужчина судорожно рассуждал:

– Хватит изображать тупицу. Если уж тебе повезло связаться с этой зацикленной на древних фортификационных сооружениях дурындой, надо придумать, как затащить ее в постель. Не брать же силой, в самом деле. Да ты и не смог бы взять ее силой, не говори ерунды. Значит, надо как-то сближаться, так чем не шанс?!

И через минуту он уже сидел рядом, и они вдвоем увлеченно достраивали недостающие куски. Сеня поблагодарил судьбу, потому что кусков было ну очень много. Этого ему на неделю хватит. А за неделю…

Глава 7

Переселение номера 45 в общие покои не прошло гладко. Она-то думала, что давешний ночной пират похитил ее из-за огнедышащей страсти, и что она здесь единственная такая, а тут их толпа! Естественно, закатила скандал. Девушки сказали ей, чтобы вела себя поскромнее и потише, а не то быстро вылетит отсюда. На что она ответила:

– Он мой! А вы держитесь от него подальше, твари несчастные!

– Твой он, – ехидно заметила номер 37, сидевшая до того в сторонке, – Ты на свой ошейник посмотри и головой подумай. Это ты его собственность под номером 45. Вот и делай выводы.

Выводы номер 45 сделала, но совсем не те, что следовало бы. А вот к номеру 37 стали присматриваться остальные. Как-то уж слишком независимо она выглядела, как будто знала, чего не знают другие. Только не знала, что те самые люди, что помогают ей, докладывают ее хозяину про нее все. Любые действия, малейшие оттенки настроения, язык тела, движения души. Ничего не остается незамеченным.

* * *

Арсений М… неделю прожил в замке. По утрам занимался делами, потом место крутого шефа Арсения Васильевича М… занимал программист Сеня, который шел в гости к номеру 44. А после возвращался к себе и становился "хозяином". И девиц у него за эту неделю перебывало много, но он их даже почти и не различал. Тела, которые помогают стравить напряжение.

Состояние у него было…

Судите сами, постоянная плотная слежка за номером 18 и ее женишком, о малейших изменениях ему докладывали тут же. За номером 37 смотрели в оба глаза, обнаружились потрясающие детали, от нее такие связи тянулись наружу, и дальше в подпольный мир, что можно было только снять шляпу перед талантами этого "невинного цветочка". Номер 45 доставала персонал истериками. А номер 44… она была отдушиной, Арсений приходил к ней за очередной порцией странных чувств, которые она заставляла его испытывать. Мы бы назвали это нормальным общением людей, которых влечет друг к другу, но он таких слов не знал. Просто ощущал необычное стеснение в груди и одновременно непонятную свободу, словно мог обнять весь мир.

От этого всего мужчина пребывал в постоянном нервном напряжении и возбуждении, и казался самому себе хищником в засаде, выслеживающим одновременно и добычу, и самку. Этаким львом или медведем, или древним человеком, который обустраивает свою пещеру.

Надо сказать, что постоянная боевая готовность вызывала у него дикий прилив сил, дел своротил столько, что в обычное время не сделал бы и за месяц. Да и в развлечениях он себе не отказывал. С самого первого дня, как ему доложили, что номер 45 закатила дебош в его уютном мирном гареме, он решил немного дожать девчонку, повоспитывать. А потому в эти дни к нему приводили всех, кроме нее. Девка каждый раз бесилась, устраивая дикие сцены ревности тем, кто побывал в спальне у хозяина. Ему, разумеется, докладывали, забавно-то как, особенно ее угрозы в адрес других, таких же, как она. Ничего, покипит и успокоится, и поймет, что ее хотелки здесь ничего не значат. Потому что она никто. Номер 45. Велит хозяин – попадет в его постель, а не велит, пусть сидит на своей сочной попке ровно, пока не отправилась в какое-нибудь гнусное местечко, где ее будут иметь все кому не лень круглые сутки семь дней в неделю. Но ревнивая истеричка так и не угомонилась, а это уже начинает надоедать. Если так продолжится еще несколько дней, он уже знал, как будет ее наказывать.

Какое счастье, что можно от всего отвлечься, просто пойти к этой девчушке Саше поболтать и оставить за дверью все проблемы. Надо почаще отвлекаться.

Интересное дело, ему ведь понравилось быть программистом, даже мысль мелькала, что неплохо было бы… если бы… Тогда он одергивал себя, сам понимал, что это невозможно. А с той девчонкой Сашей они успели сдружиться, хихикали вдвоем, толкались, девчонка его совершенно не боялась, подпускала совсем близко.

– Не ожидает опасности, или заманивает? Доверяет или завлекает? – он не мог понять, но с ней было легко и приятно.

Однажды девчонка спросила:

– Слушай, Сеня, а тебе не нагорит от Него, – снова пальчиком показала на потолок, и сделала страшные глаза, – Ну, что ты ко мне в гости приходишь?

Арсению стало весело:

– Нет, он ко мне хорошо относится.

– Так может… – она замялась.

– Что, может, – это уже интересно.

– Ну, может, ты бы познакомил меня с ним, ну… представил издали… если он чересчур важный и чопорный…

– Ты хочешь видеть хозяина замка?

Та кивнула.

– Зачем? – напрягся мужчина.

– Ну как зачем? Как ты не понимаешь! Поговорить, узнать побольше…

– Что, про замок? – прикинулся Арсений.

– А вдруг он страшный, как настоящее чудовище! – выпалила Саша и задохнулась от собственной дерзости и бестактности.

Арсений секунду смотрел на нее, открыв рот, а потом громко расхохотался. Девчонка пыталась дуться, но не выдержала и стала хохотать вместе с ним. И тут он ее обнял и притянул к себе. Сам не ожидал. Они еще хихикнули по инерции пару раз, но их взгляды уже увязли друг в друге, словно мухи в меду. Смех как-то затих, а потом вовсе смолк. Она сказала немного удивленно:

– Сеня, ты чего…

– Ничего, – глухо ответил он и поцеловал.

Так странно, словно раньше никогда никого не целовал, ощущения были новыми и такими свежими… голова закружилась моментально, его повело…

– Ничего… – он с трудом оторвался от нее и стремительно ушел.

Не был еще Арсений к этому готов.

* * *

Он чуть не сорвался и не уехал снова.

Точнее, он улетел, но тут же вернулся. По дороге пришла в голову идея. Решил дать номеру 18 последний шанс. В другое время он не стал бы щадить кого-то, или идти на уступки, но сейчас он был переполнен. Чем-то непонятным для него самого. Чтобы его люди не считали, что хозяин слегка не в себе, сделал кое-какие покупки для дополнительной охраны замка, а также для мамашек, которых решил навестить.

Охрана к вечеру пополнилась несколькими дрессированными хищниками, теперь кроме собак, периметр будут охранять четыре специально натасканных леопарда.

– Как бы хорошо не подготовился к побегу наш женишок-телохранитель, – думал про себя Сеня, – Появление четырех новых хищников собьет его планы. Сегодня ночью они никуда не сунутся, если конечно он не идиот.

С точки зрения Арсения это был очень щедрый подарок англичанину – шанс остаться в живых. Рабыня под номером 18 потеряла для него свою ценность, хотя раньше ему нравилась эта синеглазая гордячка, которую он в свое время целую неделю приручал, все не давалась в постели. Но факт ее измены, пусть и не свершившийся пока, свел на нет весь интерес его к ней. Но если не сбежит, он не станет продавать ее в бордель к азиатским ублюдкам.

Мамаши сегодня получили незапланированный визит, царские подарки и возможность проявить свою преданность. Могли бы вообще-то и поактивнее любовь свою выказывать. Вызвали у него легкое раздражение, своими кислыми рожами, тоска у них. Тоска! Зажрались. Детки порадовали, детки его любят. Правда, детки пока маленькие, неизвестно, во что их любовь превратится, когда они вырастут. Людям свойственно меняться, как правило, не в лучшую сторону.

Вечером взял в постель номер 37, последнее время к ее хитростям он относился скорее благодушно. А уж обслуживала она его чемпионски. Правда надоела быстро, отправил ее и улегся спать один. Во сне видел дурищу-реставраторшу, она делала круглые глаза и спрашивала, неужели хозяин замка жуткое чудовище и смеялась. Смешно.

Ночь прошла без происшествий. Что ж, предоставленным шансом воспользовались. Побег не состоялся. Молодец хоббит! Арсений Василич был этим странно удовлетворен. Конечно, не известно, что предпримет сладкая парочка дальше, но пока они сыграли отбой. Будем наблюдать дальше. Теперь у него остался лишь научный интерес.

* * *

Кроме всех прочих приобретений хозяина, в штате замка появился еще один программист. Настоящий. Все как положено, компьютерный гений, знаток объемных построений. Не толстый и не старый. В замке была сложнейшая система контроля и видеонаблюдения, персонал ее обслуживал высококлассный, но этого нашли специально, по указанию шефа. Для обслуживания одного ноутбука.

Ему надо было увидеть, убедиться.

* * *

Когда наружная дверь открылась, Саша уже ждала прихода своего единственного посетителя и собеседника. Со вчерашнего дня она много передумала, да и стеснялась ужасно, непонятно, что на нее нашло. А потому собиралась извиниться за свое глупое поведение, и пусть все будет как раньше. Только лишившись элементарного, понимаешь, что оказывается, так приятно просто поговорить с кем-то…

А в дверь вошел совсем другой мужик. Она немного растерялась, но решила поздороваться:

– Здравствуйте.

– Добрый день.

Этот тоже разговаривает, хорошо. Мужчина, не глядя на нее, направился прямо к рабочему столу и уселся за комп.

– А вы тоже программист?

– Угу.

– А тот, что был до вас, он где? – робко спросила Саша.

– Не имею понятия, – мужчина возился с компьютером, – Меня только утром приняли. У вас были какие-то проблемы с техникой?

– Да нет, никаких.

Он продолжал рыться в компьютерных мозгах, одновременно кивая чему-то. Спросил:

– Мне сказали, что вы занимаетесь объемными построениями?

Саша махнула рукой:

– Да так, от скуки, по мелочи… Я просто модель замка строю.

– Замка?

– Ну, этого, – обвела рукой пространство.

– А, ну-ну. Если какие проблемы с программой, я могу помочь.

– Да нет, спасибо. Просто…

– Что?

– Нет, ничего.

– Тогда всего доброго. Техника в порядке. Будут проблемы – обращайтесь.

Саша кивнула вслед уходящему программисту, дверь закрылась и она осталась одна. Все это время Арсений как приклеенный просидел у монитора в своем кабинете. Никогда еще он так внимательно не вглядывался происходящее на экране. Ему надо было точно знать, как девчонка отреагирует на другого мужчину. Вроде… (он боялся себе признаться, что боялся ее реакции), вроде безразлично. Ладно, он вздохнул полной грудью, поняв, что все это время боялся лишний раз шевельнуться.

Потом гадюкой вползла мысль, новый-то программист не слишком молод, да и не красавец. С чего бы молоденькой девчонке на него клевать? Стало немного тошно. Нет, он не успокоится, пока не убедится окончательно.

Ночь он провел нервозно, мучил троих девок, никакого удовольствия, закончил кое-как, отпустил. Номер 45 опять достала всех своими воплями. На кой черт он ее спрашивается, вообще притащил, бли-и-и-ин! Достала! Удовольствие от нее всего ничего, а шуму, как от целого стада!

Хорошо, его доверенный быстро сработал. К утру среди персонала, обслуживающего компьютеры, появился потрясающий красавец. Стройный рослый сероглазый блондин, некто Сергей. Сене даже стало не по себе, слишком уж парень был красив, а улыбка… Доверенный человек все вверх дном перевернул, пока достал ему из-под земли этого красавчика-хакера. Пришлось парня подставить и подвести под срок, а потом помочь ему скрыться от когтей правосудия. Арсений понимал, что этот Сергей ценное приобретение, и в дальнейшем он может принести огромную пользу, но у него просто руки чесались свернуть парню его гладкую загорелую шею. Короче, Сеня его отправил к номеру 44, а сам засел за камеры, запершись в кабинете.

Глава 8

Саша даже не стала оглядываться, когда после обеда открылась наружная дверь. В это время обычно программисты приходили. Вот если бы Сеня пришел… Но его она, наверное, больше не увидит, жаль. Даже проститься не успела, извиниться за то… за глупость, за ту. Ах, гори оно огнем… Помрет она тут от тоски в гостях. Нормальные гости не содержатся за решетками, за решетками содержатся заключенные. За что только, не понятно… Она встала и, не оглядываясь, отошла к окну, а мысли невеселые крутились в голове. И вдруг услышала:

– Привет, красавица. Скучаешь?

Саша обернулась, вздрогнув от неожиданности. В комнате стоял парень. Красавец, прямо как с обложки модного журнала. Смутилась сначала, а потом ответила:

– Привет, а вы кто будете?

– А я ваш новый программист.

– Мммм, – Саша подумала, что-то чересчур высокая текучка кадров наблюдается среди программистов в этом заведении, но промолчала.

А парень прошел к рабочему столу, уселся, влез в ноут, и все это время говорил не переставая:

– Давно ты здесь?

– Давно? – задумалась девушка, – Пожалуй, хотя все относительно. Наверное, больше двух недель. Точно. Около трех недель.

– И как тебе тут?

– Нормально, – пожала плечами Саша, – На обслугу не жалуюсь.

– Меня Сергей зовут, а тебя как?

– Саша.

– Ну что, Саша, машина твоя летает только так, зачем программиста вызывали-то?

– Да я и не вызывала, – она подошла к столу, – Не вызывала я никого, это какое-то недоразумение.

– Тогда ладно, бывай Саша, – он улыбнулся ей, резко выбросил руку и щелкнул девчонку по носу.

Та взвизгнула и кинулась стукнуть в ответ.

– Брэк, брэк, на меня кидаться не надо, – и расхохотался, – Нужен буду, вызывай.

Красавчик Сергей подмигнул возмущенной его наглостью Саше и ушел. Та еще какое-то время кипела, потом успокоилась, присела к компу, посидела какое-то время, тупо пялясь в экран, а потом ушла в ванную.

Все это время Арсений смотрел на монитор и давил в себе зверя, потому как, не сдержи он себя, точно убил бы красавца-хакера. Тот еще ничего не сделал, только в комнату вошел, а Арсений понял, что он хочет крови парня. Просто за то, что она на него смотрела. А когда тот руки свои решил распустить, не важно, пусть и невинно, он готов был сломать ему ту руку, вырвать с корнем, перегрызть глотку. Крови хотел, его крови. Хорошо еще, этот идиот убрался быстро.

Уволить его на***! Услать куда подальше! От греха! Потому что сейчас он еле сдержался. Кто знает, что будет в другой раз. А теперь его еще глодала ревность, никак не мог понять, как же девчонка на этого Сергея отреагировала. Когда она ушла в ванную, напряжение достигло пика. Если она… если она… если эта тварь сейчас разденется и влезет под душ, трогать себя там, думая об этом гаденыше… Если только она посмеет! Пусть только посмеет! Тогда блондинчика ничего не спасет. Он убьет его своими руками, медленно.

Арсений не чувствовал такого никогда. Мужчина был на грани, тяжелое дыхание вырывалось сквозь зубы, кровавая муть вставала перед глазами, он убьет каждого, на кого эта дура взглянет. А ее… ее…!

Но Саша-то ни о чем таком не подозревала, она постояла у зеркала, глядя в него невидящими глазами, потом поднесла руку к губам, легко прикоснулась и вздохнула. Арсений вздрогнул от прошившей мозг догадки, он интуитивно понял, что девушка в этот момент вспоминала о нем. Вернее о Сене, который целовал ее тогда. У него чуть крышу не снесло, кровь ударила в виски, прилила вниз, причиняя боль, лишая разума. Совсем не стало сил продолжать эту игру. Он уже знал, если не возьмет девочку сегодня ночью, просто сойдет с ума.

Он и так слишком заигрался. Нельзя никого из них пускать в душу, они залезут в нее своими маленькими лапками и наследят там так, что вовек не отмоешь! Нельзя становиться эмоционально зависимым от женщины! Нельзя! Ни в коем случае. Не надо было в это ввязываться!

Теперь он должен восстановить все так, как оно должно было быть с самого начала. И в первую очередь надо избавиться от наваждения. Ничего, переспит с ней, наденет ошейник и отправит к остальным. Будет умная – приживется. А нет…

Боже… Он ведь только пытался внушить себе, что ему будет все равно, приживется девчонка или нет, на самом деле он даже мысль боялся допустить, что ничего не выйдет. Рычал на себя, давя сомнения в зародыше.

Спросите, почему Сеня не мог иметь нормальные человеческие отношения с женщиной как все обычные люди? Зачем ему были ошейники, номерочки и прочие атрибуты власти?

Так ведь всему есть объяснение.

Иногда Арсений М… вспоминал своего отца, если честно, то очень часто. И в основном в том контексте, что никогда не хотел бы иметь с ним что-то общее.

Отец часто запирал его в подвале и жестоко избивал. Он за свою жизнь сам никогда никого не бил, да он тренировался, владел боевыми искусствами, но НЕ БИЛ людей. И в подвал никого не запирал никогда. Арсений помнил с детства свое отвращение к побоям и подвалам.

В доме Васи Склочного постоянно толклось множество шлюх, вели они себя нагло, и вечно грызлись за благосклонность хозяина. Устраивали отвратительные попойки, скандалы и драки. Василий Палыч любил наблюдать, как они собачатся, а еще больше удовольствие ему доставляло смотреть, как пьяные шлюхи дерутся, рвут друг другу одежду, волосы, оскорбляют последними словами. Он обожал это зрелище, провоцировал, науськивал. И даже позволял им устраивать скандалы ему, тоже получал удовольствие. А потом легко и нежно избавлялся от них, заменяя другими. Все эти женщины казались Арсению вульгарными дешевками, разумеется, среди них попадались и лощеные светские сучки с аристократическими замашками, но и в них он видел дешевое нутро.

Тогда и понял, что продается за деньги – всегда стоит дешево.

Так вот, среди девиц Арсения ни одной шлюхи не было, все попали к нему девственницами. И никого из них он старался не выделять, чтобы они не ссорились между собой. Каждая имела свой номер и равные права с остальными. Разговаривать, он вообще с ними не разговаривал, точнее, не позволял им говорить. Он хотел тишины и покоя в своем идеальном мирке, ориентированном на его вкусы и мужские пристрастия. Правила в этом женском общежитии были жесткие, но с его точки зрения справедливые.

Арсений хотел, чтобы его наложницы жили в неге и холе, и были довольны жизнью. К услугам его женщин было все. Все, что можно вообразить и пожелать. Только в пределах этого замка. Если какая-то из них беременела и рожала ребеночка – помещал в особые условия, эти наложницы приобретали новый статус и становились неприкосновенны.

Бдительно следил за всеми, за каждым их шагом, все время испытывал. И если замечал что-нибудь эдакое, запомнившееся ему с детства, пощады не было, дожимал, пока девка не срежется. А как срежется – прямым ходом в бордель. Шлюх не терпел.

Арсений не был со своими женщинами жесток, его желание доминировать не подразумевало причинения чересчур сильной боли или совсем уж унизительных вещей, да и любовник он был великолепный, знал потребности каждой и удовлетворял их так, что они действительно текли от одной мысли о нем.

И все-таки он был жесток, правда, сам не ведал об этом.

Был у Арсения еще один пункт. Мать. Мать осталась в его сердце как незажившая рана. Ее таинственная смерть, непростые отношения с отцом. Сеня был маленький мальчик, но понимал, каково ей было в обстановке отцовского дома. И потому, когда стал самостоятельным, решил, что жены у него не будет, чтобы не делать ее несчастной. У мужика есть потребности. И одной женщины, как бы хороша она не была, чтобы их удовлетворить, мало.

В его представлении, он во всем поступал противоположно тому, что видел у отца. Но правда была в том, что Вася Склочный, оставил на нем неизгладимый след. И сейчас он не замечал, что становится на него все больше и больше похожим.

Кроме всего прочего, был у Арсения М… один секрет. Он признавал, что смерть отца на его совести. Этого никто и никогда не сможет доказать, и, тем не менее, это именно так. Сене было девятнадцать, когда он всерьез влюбился в первый раз. Даже подумывал жениться. Отец с удовольствием доказал ему, что милая девочка, скромная и краснеющая от громкого слова, продается за деньги. Арсений болезненно пережил урок и навсегда запомнил улыбку отца, когда тот выпроваживал полураздетую девчушку из своей спальни. Только Вася Склочный забыл, что отлично научил парня обстряпывать делишки. Тот не поленился придумать идеальную многоходовку и подставить папеньке свою якобы зазнобу. Естественно, Василий Палыч клюнул, это же так забавно, отбить у сыночка очередную пассию. А сыночек поднял ставки, поставил это на спор. Да, и еще смеялся над тем, что его почти шестидесятилетний папаша никогда не сможет догнать его молодого в постельных играх. Папаша принял бой.

Единственное, что в этом деле Арсений сделал своими руками, так это наливал отцу коньяк рюмку за рюмкой. А потом старый мачо отправился на эротические подвиги, предварительно выгнав из дому всю прислугу, чтоб не мешались. К этой здравой идее его тоже подтолкнул сыночек.

А к утру старый схлопотал сердечный приступ. Ушатала его девчонка. Арсений был там, обеспечил себе алиби и спокойно дежурил всю ночь. Когда испуганная цыпочка подняла визг, он ее по-тихому отправил прямиком в руки того человека, который потом и стал его доверенным во всех тайных делах. В итоге девчонка угодила в один подпольный бордель на ближнем востоке, а Вася Склочный умер в своей постели, не приходя в сознание. Помощь-то оказать было некому. Так он и замочил папашу, просто побил его же оружием. И раскаянием не мучился. Никогда.

Кстати, обычай продавать проштрафившихся девок в бордели оттуда и пошел. Легко, чисто, прибыльно.

Глава 9

Саше было грустно, жалость к себе навалилась, тоска. Скоро месяц будет, как она торчит в этой клетке. Еще через месяц начнутся занятия, удастся ли ей вырваться отсюда к этому времени? Надежда, конечно, умирает последней, но надежда уже почти умерла, и цеплялась за модель замка Сашка Савенкова из чистого упрямства. Потому что если все бросить, останется только сесть посреди комнаты и рыдать от безысходности. А так, у нее оставался этот «запасной выход». Говорят, когда судьба закрывает все двери, она открывает новые. Это и была ее дверь в другой мир, в котором она была свободна.

Она сейчас пыталась анализировать, почему вдруг сорвалась, ведь до последнего момента держала психологический тонус. И душевное состояние было нормальное, а теперь она, того и гляди, скатится в классическую депрессию. А всему виной этот дурацкий программист Сеня! Какого черта он появился и потом исчез из ее жизни?! Какого…

Можно сколько угодно кипеть, искать причины, а только грустно ей было, что больше не увидит этого типа. Он ведь был такой смешливый, уютный… ласковый… красивый…

Она внушала себе, что просто привыкла к нему, неудивительно, ведь он был единственным, кто с ней разговаривал. Совесть тут же подсунула двух других программистов, которые с ней разговаривали, но она цыкнула на совесть. Эх, еще найти силы признаться себе, что влюбилась в него, да где ж найти силы…

Вспомнила про нового программиста, этого Сергея, пожала плечами, да, красавчик, но слишком легкомысленный и наглый. Самовлюбленный, считает, что все девчонки должны быть у его ног. Пусть считает, ей нет до него дела. Тот другой, мужик в возрасте ей больше понравился. С лица воду не пить, главное, чтобы человек был хороший. Но увы, тот тоже куда-то пропал.

И не оставалось ничего другого, как только вернуться к своей работе. Работа всегда помогает отвлечься от ненужного мусора в голове.

Незаметно подошло время ужина.

* * *

Непонятно как он дотерпел до ужина. Думал, что день никогда не закончится, если бы не сдерживал себя, давно бы уже начал кидаться на людей. Сделал несколько распоряжений управляющему, в том числе, велел не беспокоить ни при каких обстоятельствах. Тот чуть не подавился от любопытства, но выслушал все с каменным лицом, особенно, распоряжения насчет ужина в апартаменты номера 44.

Ох, и подозрения возникли в голове управляющего, ох и подозрения… Но про это молчок! С каменным лицом откланялся и неслышно удалился.

Арсений остался один. Он непривычно чувствовал себя. Внутри все дрожит от напряжения, легким холодком пробегает странное нежное предвкушение, от волнения в голове пусто… И вся кровь так и норовит прилить вниз, вызывая дрожь желания в ледяных пальцах.

Бред. Надо успокоиться.

Вытащил то колье, что приготовил для нее с самого начала. Редкой красоты огромные уральские опалы и крупные бриллианты. Месторождение этих опалов исчерпало себя еще лет двести назад, таких давно уже нет нигде в мире. А у нее на шейке будут. Он сглотнул при мысли о ее бледной шейке, непроизвольно провел языком по губам. Пора.

Арсений М… сделал то, чего не делал раньше. Камеры слежения в апартаментах его наложниц можно было отключить только из его кабинета. И информация с большинства из них, шла только сюда. Лишь часть выходила в общую систему. Он не желал, чтобы персонал пялился на его женщин. Сейчас Арсений отключил выход на мониторы со всех камер в апартаментах номера 44, но поставил их на запись. Ему надо было потом увидеть все своими глазами со стороны. Он не мог доверять своим ощущениям, слишком страшно было обмануться. Откуда этот страх? Арсений не знал.

Взглянул на часы.

– Пора, ужин ей уже принесли, – повторил он себе, взял бутылку шампанского и пошел к ней. В первый раз.

* * *

Пока влюбленный мужчина идет на первое свидание, давайте заглянем немножко в его тщательно охраняемую от внешних проникновений душу.

Он ведь вырос, можно сказать, в среде порока. Конечно, ангелом Арсения никто не решился бы назвать, но все-таки, мужчина старался сохранить руки чистыми, насколько это возможно с его точки зрения. Себя считал кем-то вроде хищника, находящегося на вершине пищевой цепи, и, соответственно, права себе давал сам. Ибо по праву! Его отношение к женщинам тоже вроде бы укладывалось в эту стройную систему.

Обнаружил он еще в ранней молодости, что свобода выбора только все осложняет. Осложняет жизнь мужику, заставляя его крутиться ужом, стараясь понравиться женщине, которую хочет, осложняет жизнь женщине, которая сама не знает, чего хочет. А потому он своим девушкам такой свободы никогда не предоставлял. Их никогда не спрашивали, хочется ли им очутиться в его гареме и любить его до гроба, они его попросту никогда раньше не видели и не знали. Их ставили перед фактом и все.

А уже самое интересное было то, что оказавшись в таком безвыходном положении, девушки в него почему-то влюблялись. Все. Почти все с первого взгляда. Он был силен, молод, красив, властен, ненасытен и ласков, не тратил слов, а действовал. И да, было в нем что-то…

Покорял их Арсений по-разному. Одни отдавались в первую же ночь. Другие противились несколько ночей, не подпуская его к себе. Но чем яростнее бывало сопротивление, тем ярче разгоралась страсть, и под конец юные девы совершенно теряли голову в его объятиях. Потом многие рыдали, обнаружив, что у покорителя их сердца сердца-то и нет, зато есть масса других наложниц. Но если он не давал им любви, то великолепный секс давал в неограниченном количестве. При желании, если, конечно, плотно зарыть глаза, можно считать секс любовью. Женщинам важно быть желанными. И те, что принимали его правила игры, оставались. Другие, кто по разным причинам не могли прижиться, отправлялись работать на мировую сексиндустрию.

Возвращаясь к вопросу о душе, скажем, что души своей он женщинам не открывал, защищенная непробиваемым панцирем, она осталась нетронутой с тех пор, как маленький мальчик Сеня потерял любимую маму, словно и не вырос он в матерого мужчину. И маленький мальчик очень боялся, что его снова могут обидеть, и очень хотел, чтобы его кто-то любил по-настоящему. Но уж совсем страшно было и больше всего на свете хотелось – полюбить кого-то самому.

Ах, даже самый закоренелый грешник втайне уверен, что внутри он лучше, чем, кажется снаружи, и глупо надеется, что кто-нибудь это увидит и оценит.

* * *

Ну и ужин у нее сегодня… Саша диву давалась, такой странный подбор продуктов. Икра черная, икра красная, икра заморская – баклажанная… Нет, шутки шутками, а икра и устрицы – это как-то слишком…

Открылась дверь, удивленная девушка обернулась. И тут же сорвалась с места:

– Сеня! Где ты пропадал?! Я уж думала, не придешь больше! – и вдруг смутилась и покраснела.

Он смутился и покраснел еще гуще, чем она. И совершенно вышел из того образа, в который старательно загонял себя весь остаток дня. Арсений планировал сегодня быть с ней самим собой. Хозяином, Арсением Василичем М… А вот увидел радость неподдельную в ее глазах, и слезла с него вся эта оболочка, и стал он перед ней самим собой – Сеней. Это что же, раздвоение личности у него? Нет? Да?

Нет. Об этом сейчас он не станет думать ни за что в жизни. Сейчас перед ним будто дверь в другой мир открылась. Все произошло так, как могло бы быть, если…

Нет. Не сейчас.

Здесь и сейчас в его глазах зажглись ответные огоньки искренней радости, а в душе какой-то живой комок забился, и он шагнул в эту дверь. А потом непроизвольно дернул шеей и пробормотал, улыбаясь:

– Вот… – показал бутылку шампанского, – У меня тут праздник…

Саша уже пришла в себя, раз он не строит из себя обиженного недотрогу, это же замечательно, ей так легко стало:

– Ух ты, а что за праздник? – девчонка потерла руки при виде шампанского.

– Да так… – что бы еще быстро придумать-то, – в заслуженный отпуск выхожу.

– Угуууу, – протянула она, – Это надо отметить! У меня тут как раз закусь подходящая. Тащи свое шампанское, присоединяйся!

О, он присоединится!

Столик с едой был моментально придвинут к маленькому диванчику в гостиной, и Арсений и сам не заметил, как оказался рядом с ней. Мыслить он сейчас практически не мог, больше ощущал. Ощущал, как она светится от удовольствия, и сам светился в ответ.

– А где ты пропадал? – Саша жевала бутербродик с черной икрой, рот у нее был набит и слова выходили не очень внятные, – Слушай, я, если честно, устрицы не очень, давай их съешь ты? Лады? Не понимаю, зачем их включили в мою диету? Бррр…

– Лады! – Сеня улыбнулся, ее детская непосредственность, как глоток чистой воды.

– Говорят, у тебя шампанское было? – она показала пальчиком на бутылку.

– Говорят!

Разлили по стаканам, выпили за отпуск, это почему-то было так смешно и весело, что оба хохотали с минуту. А потом пришлось вернуться к устрицам и икре, Саша не успевала мазать маслом крохотные бутерброды, как они мгновенно съедались.

– Сеня, кхммм… тебя застрелить легче, чем прокормить!

– Ха-а-а! А вот и неправда! Это тебя легче застрелить, чем прокормить!

Тут она таки набросилась на него с кулаками, а он увернулся. К нижней губке девушки прилипла икринка, мужчина заметил это, и мир для него мгновенно сузился до этих смеющихся губ. Но он еще держал себя в руках. Осторожно, едва касаясь, снял крохотный шарик с ее губы и положил себе в рот. А вот теперь задохнулась она, глаза раскрылись в удивленном восхищении и ожидании чуда, но Арсений все еще владел собой.

– Еще шампанского?

– Да.

Саша немного смутилась, надо бы отвлечься, мысль пришла внезапно:

– Сейчас бы потанцевать, – мечтательно протянула девчонка.

– Слушай, у тебя на буке музыки нет? – идея потанцевать была фантастически хороша!

Девушка поморщилась:

– Есть кое-что, но под это не очень-то потанцуешь.

– Ну-ка, дай гляну… Да… Сиди тут, никуда не уходи! Я сейчас!

Она только глазами успела хлопнуть, мол, куда это я уйду с подводной лодки, как Сеня сорвался и умчался куда-то. Осознал он свой поступок только на полпути к кабинету, осознал и подумал:

– А и черт с ним! Меня никто не видит, что хочу, то и делаю!

Вот это уже было смешно, это было практически диагноз… Но задумываться ни о чем не надо, иначе нить потеряется. За пару минут скачал на флешку несколько шедевральных медляков современности, схватил коробку конфет и пулей помчался обратно. Немного боялся, что его засекут в коридоре, но это только придавало остроты всей ситуации. Смешно… Чего боялся, кого… Гулять, так гулять!

Она так и ждала его за столом.

– А ты быстро. О, конфеты! Умммм…!!!

Глазки у девчонки сузились, и на мордочке расплылась гримаска удовольствия. Боже мой… Ему так нравилось в этом другом мире…

– Ну что, миледи, – музыку он уже включил, – Позвольте ангажировать вас?

Разумеется, миледи со смехом позволила. Каково это было, подойти к нему, так, чтобы он взял ее в объятия и медленно закружил? Как… Как… На самом деле, для обоих это было неожиданно блаженно.

Фрэнк Синатра пел, они покачивались, стоя близко-близко, и тонули в омуте. Тяжело сдерживаться, но невозможно прервать, пусть длится вечно… Однако Фрэнк допел, Сеня нехотя разжал руки, а Саша не сразу, но отошла. Сказка что, на этом и закончится? Нет…

– А давай еще шампанского!

– А давай!

– За что будем пить?

– Давай… за нашего хозяина, – она обвела рукой комнату, – Я ведь живу у него в гостях, правда ни разу его не видела… Но все равно, спасибо ему и пусть живет долго!

Она со звоном чокнулась с ним, и выпила, а Сеня вдруг тихонько прошептал:

– Спасибо… – и выпил.

– Что?

– Я говорю, танцевать еще будем?

– Будем, – хихикнула чуть пьяненькая девчонка, – Только конфетку съем… Таааак… какую выбрать-то, эту или эту? Съем обе.

Оба невероятно вкусных шоколадных шарика отправились в рот смеющейся Сашки, вторую она запихивала пальчиком, размазывая шоколад. Это было уже слишком. Шоколад – это слишком! Для него слишком. Он не смог сдержаться и накрыл ее губы поцелуем.

А то, что было дальше…

Представьте себе голодного тигра, который поймал газель и ест ее. Но только так нежно и сладко ест, что газель стонет от наслаждения.

Таков был их первый раз.

Такова была ночь.

Что он шептал ей, он бы не вспомнил, потому что шептал, как во сне, и может быть, ему приснилось, как утомившаяся Сашка уже под утро еле слышно, как ветерок выдохнула:

– Кажется, я люблю тебя…

Он тогда ничего не смог сказать в ответ, горло сдавило спазмом, просто вжался лицом ей в бок, как животное, а она мгновенно заснула.

Ему хотелось продлить сказку, вернуться в этот мир снова. Спящая смешно сопела, доверчиво прижавшись к нему, и эту минуту разрушить было никак нельзя. Он не мог спать, так и лежал рядом. Постепенно мужчину охватило предчувствие надвигающейся беды, он постарался отогнать дурную мысль и инстинктивно сжал девушку, притискивая ее к себе жестом оголтелого собственника, та чмокнула губами, но не проснулась. Сейчас Арсений не смог бы надеть на нее ошейник. Никак. Не сейчас. Он придет к ней завтра, сделает все как надо. Но это завтра. А пока…

У него будет еще один день. И вечер. И ночь. В этом другом мире.

Надо уходить. Поцеловал ее в лоб, девчонка смешно поморщилась. Встал, оделся, потом нашел тетрадь и написал ей записку:

«Спи, я приду вечером. Конфеты принесу»

При мысли о шоколадных шариках ему захотелось вернуться в постель, но за окном светало. Надо идти к себе. Он должен уйти. Входная дверь тихонько закрылась, выпуская Сеню, мужчина пошел к себе, по дороге превращаясь в самого себя, в хозяина. В собственную овальную спальню вошел уже Арсений Василич М…

Глава 10

Он не лег спать, хотя, по идее именно это следовало сделать. Даже не пошел в душ! Он прямиком пошел смотреть запись на камерах. Необходимо увидеть, убедиться…

Звук Арсений приглушил до шепота, нужно было проанализировать язык тела. На экране появилась светящаяся улыбкой девушка, что-то проговорила, смутилась, а потом в комнату вошел парень. А вот этого парня Арсений не знал. Да, лицо у них было одинаковое, и голос… почти такой, почти…

Вот это кто, это он что ли? Вот этот щенячий восторг что, в его глазах? Он же прыгать вокруг нее готов на задних лапках от счастья. Полудурок.

Хозяин смотрел на того Сеню, и Сеня ему не нравился. В этой парочке она всерьез напоминала хозяйку, а тот, другой, Сеня – преданного недотепу щенка. И это что, его второе «Я», что ли? Он вспомнил свои ощущения в тот момент, когда вдруг почувствовал это раздвоение. Вспомнил глупые мысли о том, что при других обстоятельствах он мог бы быть бы таким…

И вот сейчас он увидел себя такого. Нет. Таким он становиться не будет. Не для того он с семи лет отращивал кожу, клыки и когти, чтобы превратиться в ЭТО. Тот размазня на экране, как раз кинулся к дверям, бежать за музыкой и конфетами.

Арсений затряс головой.

– Придурок… осел… ты же уже ей спину показал… Всего один вечер! Уже! Идиот! Идиот!

Мужчина, сидевший за экраном монитора, наблюдал не за девушкой, чья первая любовь расцветала перед его глазами. Он отметил про себя этот факт, как пройденный этап. Наблюдал Арсений за собой! Понял, что с этой девчонкой, с этой Сашкой, он порушил все свои принципы.