Читать онлайн Я тебе нужен, ты мне нужна бесплатно

Глава 1

Лина

– Гелька! Куда пошла?

Лина поморщилась, скорее всего, неосознанно. Просто такая форма имени бесила до зубовного скрежета. И мать прекрасно об этом знала, но в подобные моменты нарочно её использовала, тоже, наверное, неосознанно, чисто на автомате стараясь зацепить побольнее.

Рассчитывала на скандал? А то ей мало? И сама уже в неадеквате, и отец в неадеквате, и гости. И, как обычно, опять всё закончится дракой. Подобные застолья почти всегда так заканчивались, иногда даже выбитым окном или выломанной дверью. Про посуду и упоминать не стоило. Лина уже давно привыкла к чашкам и тарелкам с трещинками и щербинками по краю.

Да и плевать. Заколебёшься покупать новые. Лучше Лина на более-менее приличные шмотки потратится, чтобы не выглядеть по сравнению с остальными совсем уж убого. Потому что, да – кто бы что там ни говорил, а до сих пор и, наверное, всегда – люди будут оценивать, как ты одет. Причём красиво, удобно и аккуратно – вообще ничего не значит. Всё упирается в дёшево или дорого.

А какая посуда у них дома, всё равно никто не увидит. Потому что Лина никогда никого сюда не пригласит. Ни за что. Ни друзей, ни знакомых. Хотя друзей-то у неё тоже особо нет. Невозможно же бесконечно скрывать, что тебе настолько не повезло с семьёй, всё равно когда-нибудь это выплывет наружу, и тогда…

– Гелька, а ну стой! – это уже папочка.

Попытался встать, рискуя тут же опять рухнуть, но Лина не собиралась ни останавливать, ни наблюдать за происходящим. Она уже знала, досконально знала, что могло произойти дальше – до тошноты, до отвращения, до отчаяния.

Она, даже когда была гораздо младше, в такие дни просто сбегала из дома, не обращая внимание на время, не боясь вляпаться во что-то ещё более худшее. Потому что хуже просто не бывает. Дом, который по сути должен всегда оставаться твоей надёжной крепостью, вдруг превращался в притон, полный мерзких, пьяных, неконтролирующих себя людей, включая твоих родителей.

Вот он – её персональный ад, её реальная жизнь. Хотя с последним Лина ещё непременно поспорит, и не сдастся, пока не выберется из этой грязи. А сейчас – просто прочь, пусть даже в никуда. Главное, подальше отсюда.

Лина выскочила из квартиры, нарочно изо всех сил долбанула дверью.

Чтоб они все там попадали со стульев. Если уже сейчас не валяются под столом. А она и такое частенько заставала, когда возвращалась утром.

Ну почему? Почему? Почему другие жили нормально, и только ей вот так не повезло? За что? Что она натворила, отчего судьба обращалась с ней так? А ведь, главное, родители вполне могли быть нормальными. Когда трезвые. И после таких вот попоек они частенько чувствовали себя виноватыми, заискивали, оправдывались раскаянно: «Доченька, прости! Но ты же понимаешь, жизнь такая. Иногда хочется отдохнуть, расслабиться. Задолбала эта чёртова работа. А ведь деньги нужны, иначе ж никак».

Ну почему другие-то расслаблялись нормально, по-человечески? Не напиваясь до свинского вида, не приводя в квартиру ещё кучу таких же друзей, охочих до дармовой выпивки и жрачки. И с деньгами бы меньше проблем было, если бы родители периодически не спускали их на такой вот «отдых».

Они ведь даже не разбирались, кого тащили в гости. И, когда Лина стала постарше, время от времени в их компании оказывался урод, который напившись, начинал лезть к ней. А мамочка с папочкой просто ничего не замечали, даже если орать и ругаться.

Нет, она не придумывала, не предполагала, она это точно знала. В тот раз просто каким-то чудом удалось вырваться и сбежать. Поэтому сейчас она и предпочитала уйти, пока не стало поздно. И даже на улице чувствовала себя в большей безопасности. Если нарочно не лезть во всякие там закоулки и подозрительные неоднозначные места, не привлекать внимание неадекватов – а подобных людей она легко определяла, научилась, пришлось – то ничего плохого и не случалось.

Знала бы, вообще бы сегодня домой не приходила, но с утра ничего не предвещало. Лина поняла, только когда уже зашла в квартиру, услышала из родительской комнаты пьяные голоса, и чуть не разревелась от досады. Если бы не хотелось жутко в туалет, она бы просто развернулась и ушла.

Ну почему, почему всё настолько фигово? У неё. Что с ней не так? Ещё и погода мерзкая. Дождя нет, но в воздухе висит водяная морось, которая постепенно впитывается в одежду, волосы и, кажется, даже в кожу, выстужает. Щёки уже не пылают, как раньше, потому что злость и негодование сходят на нет, уступают место обиде и отчаянию. И уже давно хочется шмыгнуть носом, но Лина пока сдерживается.

Холод потихоньку заползал под одежду, поднимался по спине вдоль позвоночника, рождая зябкие мурашки. Даже быстрая ходьба уже не очень-то согревала.

Да и не получится бегать всю ночь, лишь бы не замёрзнуть. Значит, надо думать, куда бы приткнуться. И для начала сойдёт обычное кафе, а вот потом…

Но даже думать не хотелось, как будет потом. А судьбе, похоже, и того, что уже случилось, показалось мало. Решила добить?

Со стороны проезжей части раздался автомобильный гудок. Машина подкатила к краю тротуара, ещё немного проехала вперёд, обгоняя, и только тогда остановилась. Передняя дверь распахнулась, выпуская водителя. Тот в несколько стремительных широких шагов обогнул капот, остановился, перегородив Лине дорогу, протянул театрально:

– О-о-о! Как удачно я попал. Ангелочек, детка, не желаешь поговорить? Нам ведь есть о чём. – Он сделал короткую паузу, улыбнулся, уточнил: – Ты согласна?

И хотя в этой его улыбке было больше презрения и угрозы, чем приветливости или обаяния, она даже сейчас притягивала взгляд, завораживала. Возможно, именно таящейся в ней опасностью. Но Лина за свою жизнь насмотрелась уже всякого – она не безропотный перепуганный до полусмерти кролик под гипнотизирующим взглядом удава. Пусть Шелест обломится. Даже если совсем не привык обламываться.

Лина даже не сомневалась, оказавшийся у неё на пути парень всегда получал, что хотел. У таких, как он, по-другому просто не бывало.

«Золотой мальчик», живущий на всём готовеньком, избалованный мажор, под завязку упакованный богатенькими папочкой и мамочкой. Шмотки, деньги, машина, квартира – всё включено прямо сразу в набор новорождённого, вместе с брендовыми слюнявчиками и элитными памперсами.

Да что он вообще мог знать о реальной жизни? И тем более о долгах.

– Отвали, – резко выдохнула Лина и не стала отступать, решительно двинулась дальше, намереваясь обогнуть его, но Шелест поймал её за локоть, крепко стиснул пальцы, и, хочешь – не хочешь, пришлось останавливаться.

Конечно, она попыталась высвободить руку, но хватка оказалась будто железной, хотя голос по-прежнему сочился елеем.

– Да ладно тебе, Ангелочек. Неужели твои планы так резко изменились? – Шелест прицокнул языком, объявил самонадеянно: – А мои нет. Так, может, поедем, продолжим. А-то как-то нехорошо получилось. Ты меня не дождалась, в наглую смылась, ничего не объяснив. – А потом ему надоело паясничать, и он просто приказал, свободной рукой распахнув дверь машины и подтолкнув Лину к ней ближе: – Садись! Быстро!

– Да пошёл ты… – отчаянно выдохнула она, рванулась в сторону, снова пытаясь освободиться. Но Шелест только сильнее сжал пальцы, так что стало больно, дёрнул её назад, к себе, произнёс:

– А вот это нехорошо, детка. – Потом усмехнулся презрительно, предупредил: – Я, конечно, в курсе, что в вашей помойке не принято быть вежливыми, но я вообще-то тоже по-разному умею.

Его глаза блеснули холодным металлом, и на какое-то мгновение Лине стало реально не по себе, и опять мурашки пробежали по рукам и спине. Только на этот раз не от внешнего холода, а от внутреннего.

Она ведь и правда не знала, что от него можно ждать и что там на самом деле пряталось за маской смазливого и на первый взгляд по-кошачьи ленивого пресыщенного благами жизни богатенького мальчика. Она впервые видела Шелеста настолько раздражённым и злым. И то, что он умело сдерживал настоящие чувства, ещё и прикрывал их маской поддельной вежливой благожелательности, настораживало и пугало только сильнее.

А если сейчас ему действительно удастся затолкать её в машину и увезти, куда захочется? В тот же клуб, в котором вечно отиралась куча его похотливых, как и он, не знающих отказа дружков. Что тогда?

– Отвали! – воскликнула Лина.

Голос не вовремя сорвался, прозвучал отчаянным птичьим вскриком, а не уверенно и твёрдо, как хотелось.

– Садись, – негромко, но безапелляционно повторил Шелест и опять подтолкнул Лину к распахнутой двери.

Ну нет! Она и сейчас не собиралась сдаваться, и пусть драться так толком и не научилась, но можно ведь царапаться и кусаться. Тогда же, дома, несколько лет назад именно подобное её и спасло. Ещё можно закричать, позвать на помощь. Она же на улице, а не в квартире с толпой упившихся вдрызг сомнительных родительских собутыльников. Только ведь и здесь фиг помощи дождёшься.

Никто просто не обратит внимания или решит, что это обычные разборки влюблённой парочки, в которой девушка вечно чем-то недовольна, вот временно и корчит из себя недотрогу. И от осознания безнадёжности в носу защипало, к глазам подступили слёзы, и уже без разницы стало, как получится, твёрдым приказом, тихим умоляющим шёпотом или истеричным визгом:

– Не трогай меня! Отцепись!

И неожиданно, словно подхваченные эхом, её фразы получили продолжение, пусть и не слишком уверенное, но громкое, решительное и дерзкое:

– Отпусти! Слов что ли не понимаешь?

Шелест не впечатлился, скорее, удивился. Хотя Лина и почувствовала, как железная хватка слегка ослабла, но, видимо, оттого что он просто переключил внимание со своей добычи на вмешавшегося. Точнее, вмешавшуюся. Снисходительным оценивающим взглядом смерил её с головы до ног, хмыкнул и пренебрежительно поинтересовался:

– А ты ещё кто?

Лина и сама смогла бы ему ответить, потому что сразу узнала нежданную спасительницу. Да и как было не узнать, если они уже три года учились вместе, правда числились в разных группах и особо не контактировали до этого самого момента. Рита больше общалась с девчонками из своей группы, Лина предпочитала оставаться сама по себе, поддерживая отношения со всеми на поверхностном приятельском уровне, не требующем особой откровенности и раскрытия личных тайн.

Однокурсница тоже уставилась на Шелеста, чуть сузив глаза и сердито раздувая ноздри, и опять выдала вызывающее:

– А не всё ли равно, кто? Отпусти, или я полицию вызову.

Рита и правда держала в руке телефон, словно заранее всё просчитала. И они с Шелестом, наверное, ещё с полминуты молча сверлили друг друга напряжёнными сердитыми взглядами. Тот опять сильнее сжал пальцы, но Лине показалась, просто на автомате, а на самом деле про её существование он почти забыл – ну держал что-то в руке и держал. И вдруг рядом прозвучало:

– Да что тут у вас?

К ним приблизился ещё один парень, посмотрел на всех по очереди, остановил взгляд на Шелесте и произнёс, немного растерянно и изумлённо:

– Привет, Марк.

Шелест недовольно поморщился в ответ на его слова – то ли подошедший был ему неприятен, то ли разозлился, что ему помешали – выпустил Линин локоть и нехотя буркнул:

– Привет.

Лина поспешно отступила в сторону, выдохнула с облегчением, на секунду прикрыла глаза, по тут же почувствовала, как кто-то опять ухватил её за руку, только теперь за ладонь, и услышала тихое и мягкое, но вполне уверенное:

– Всё, идём.

Глава 2

Рита

Они остановились возле кофейни, с вывески которой знакомо подмигивал улыбающийся кот.

– Тебе чего взять? – спросил Сева, прежде чем выбраться из машины.

– Раф какой-нибудь, – немного подумав, решила Рита. – Ванильный. Или нет. Лучше апельсиновый.

– Понял. – Сева кивнул, открыл дверцу.

Проводив его взглядом, Рита взялась за телефон. А что ещё делать, пока ждёшь? Не глазеть же просто по сторонам, тем более привычная, подсвеченная огнями вечерняя улица не обещала ничего примечательного.

Девчонки в чате как всегда перемывали косточки парням, увлечённо, эмоционально, не стесняясь в выражениях. Марина что-то написала по поводу предстоящего семинара, но её сообщение проскользнуло незамеченным, точнее, быстро перешло на обсуждение внешних достоинств и недостатков препода по кросс-культурному менеджменту.

Рита быстренько промотала ленту вниз. Не то, чтобы совсем неинтересно и не хотелось поучаствовать, но ведь у неё уже есть парень, практически идеальный, так что – неактульно. И девчонки наверняка беззлобно ввернут – не одна, так другая, или даже все хором «Якушева, а ты вообще не подмазывайся, а молчи. Со своим Севой», словно для них она теперь в статусе замужней дамы, причём безоговорочно навсегда.

Против «навсегда» Рита ничего не имела, а вот замуж в ближайшее время точно не собиралась. Во-первых, отдельной жилплощади у них нет, если только посчитать машину, а жить с родителями – тоже не вариант, как и снимать за их счёт квартиру. А полную самостоятельность они вряд ли сейчас потянут, потому что оба ещё студенты. Рита учится на бакалавриате, Сева – в магистратуре.

Во-вторых, и, пожалуй, в главных, не торопилась она окунаться в чересчур серьёзные отношения. Им пока и так хорошо. Даже очень хорошо. Хотя, может, она и попробовала бы пожить вместе – для начала немножко, а дальше, как получится и понравится. Но для этого нужна своя жилплощадь. Смотри пункт первый.

Сева вернулся с двумя стаканами в подставке, протянув её Рите, спросил:

– А теперь куда?

Куда? Она задумалась, не торопясь забирать стакан, посмотрела вперёд, сквозь лобовое стекло, и как-то сразу обо всём забыла. Чуть прищурилась, чтобы лучше разглядеть происходящее, а потом, не тратя зря времени, ухватилась за рычажок на двери, торопливо распахнула её.

– Рит, ты куда? – удивлённо воскликнул Сева.

Она обернулась на мгновение:

– А! Я сейчас!

Даже если это оказалось бы обычной разборкой влюблённой парочки, лучше уж предстать дурой, влезшей не в своё дело, чем просто забить и не вмешаться. А вдруг – всё серьёзно, и девушке действительно нужна помощь. Тем более она не просто незнакомая девушка, а однокурсница. А то, что лучше и логичнее не бросаться самой, а отправить на выручку Севку – он ведь парень – Рита как-то не подумала. Не успела.

Хотя он и сам потом подошёл, и всё вполне благополучно разрешилось даже без особых проблем. Если не считать несколько неприятных минут, когда пришлось открыто и бесстрашно пялиться в поблёскивающие ледяным холодом глаза, выдерживать раздражённый пронзительный взгляд.

Или вряд ли минут. Скорее, секунд. Просто напряжённость момента замедлила ход времени. И Рита, кстати, не ошиблась. Дело оказалось не в обычной ссоре влюблённой парочки.

Слишком отчётливо всё читалось на побледневшем лице Лины – и смятение, и отчаяние, и испуг. И облегчение, уже после того, как парень её отпустил – она даже глаза прикрыла, на несколько мгновений, которых хватило, чтобы решить, сейчас она хлопнется в обморок – и благодарность.

У неё даже пальцы были совсем холодные, словно неживые, и Рита сжала их покрепче, чтобы отогреть, когда потянула Лину за собой Та не возразила, послушно двинулась следом.

Они подошли к Севкиной машине, Рита распахнула дверцу, предложила:

– Садись. Отвезём, куда скажешь. – И сама забралась следом, тоже на заднее сиденье, а не как обычно, на переднее рядом с водителем, устроилась возле Лины, поинтересовалась с понимаем: – Замёрзла, да? – И тут же, даже не задумавшись, сняла с себя куртку, накинула Лине на плечи. – Так теплее.

– А ты? – пробормотала та.

– Мне не холодно, – отмахнулась Рита. – И мы же в машине. – А потом обратилась к Севе, тоже уже оказавшемуся на месте: – Сев, дай мой раф.

Тот вынул один стакан из подставки, протянул ей, а Рита, сняв пластиковую крышку, всучила его Лине.

– Вот, держи. Он горячий. Мы только что купили, и я ещё не пила. Пойдёт с апельсиновым сиропом?

Лина кивнула, обхватила стакан тонкими бледными пальцами, медленно поднесла к губам, отхлебнула осторожно, боясь обжечься. Рита поймала себя на том, что слишком пристально рассматривает её, пытаясь без слов, чисто на взгляд разобраться в том, что увидела совсем недавно. Сева тоже сидел, развернувшись в их сторону, немного озадаченно и обеспокоенно наблюдал за происходящим, и, наверное, ждал указаний, что делать дальше, куда ехать. Теперь-то уж явно не до развлечений.

– Ты с ним знаком? – спросила у него Рита. – Кто он такой?

– Это Шелест, – выдал Сева, чересчур коротко и с полной уверенностью, что подобного вполне хватит, но Рита ничего не поняла.

– Шелест? – повторила недоумённо, сосредоточенно сдвинув брови. – Прозвище что ли?

– Фамилия, – уточнил Сева, добавил: – Он тоже в магистратуре учится.

– В нашем универе?

– Угу.

– А-а-а, – протянула Рита и опять сосредоточенно нахмурилась. – То-то мне показалось, что я его где-то видела.

– А ещё у него клуб свой, – дополнил Сева.

– Клуб? У студента?

Он многозначительно приподнял брови, развёл руками, будто заявляя: «Такова жизнь».

– Понятно, – заключила Рита. – Золотой мальчик. Считаю себя хозяином жизни, на всё имею право, делаю, что хочу.

А Сева поинтересовался:

– Ты правда его не знаешь?

– Ну сказала же, что видела, – напомнила Рита, а он усмехнулся, качнул головой.

– Ну вообще-то он с вашего факультета. Только специальность другая. – И беззлобно передразнил: – Где-то видела.

Рита невозмутимо фыркнула.

– И что? – Улыбнулась уголками рта. – Зачем мне кто-то ещё, если у меня есть ты? Или хочешь, чтобы я и на других парней засматривалась?

– Только попробуй, – с нарочитой суровостью пригрозил Сева.

Рита опять повернулась к допивающей кофе Лине, спросила осторожно и вкрадчиво:

– И чего он от тебя хотел?

Та опустила глаза, на мгновение сжала губы, сглотнула, но всё-таки ответила:

– Он ко мне подкатывал, а я отказала. И теперь…

– Вот урод! – не дослушав, вывела Рита.

И чего таким вечно надо? Ведь у богатеньких парней и так наверняка нет отбоя от девушек, желающих повиснуть на шее, да так и закрепиться там попрочнее, желательно на всю оставшуюся жизнь. Хотя, может, из-за этого их и тянет на всякую экзотику типа заучек, недотрог и скромниц.

Лина учится неплохо, но не впадает в крайности и скромницей её не назовёшь. А вот недотрогой… Или, скорее, она просто сама по себе, не присоединяется ни к каким компаниям, но и не шарахается от людей показательно. Насчёт её достатка Рита не в курсе, но на богатую и избалованную она не похожа. Внешне – очень даже ничего, парням должна нравиться. Но всё равно непонятно, почему именно она понадобилась этому мажору.

Как его? Шелест. Такая шуршащая фамилия. А его самого Рита толком даже не разглядела – слишком была напряжена и взволнованна – в основном только глаза. Точно не карие. Голубые, зелёные или серые. В темноте подсвеченного электрические огнями вечера трудно определить чётко. Да и какая разница, когда у неё действительно есть Сева?

А он по-прежнему смотрел вопросительно, не вмешиваясь в девчачий разговор, не подгоняя. Но Рита и не планировала выяснять подробности. Любопытно, конечно, но это не причина лезть человеку в душу. Захотела, Лина сама рассказала бы, но ей наверняка неприятно вспоминать, и они просто однокурсницы, а не близкие подруги, с которыми можно откровенничать.

Хотя, честно говоря, Рита и с подругами-то не слишком откровенничала, не видела необходимости. Поэтому и от других не требовала детальной исповеди.

– Ты где живёшь? – спросила она у Лины, пообещала: – Довезём тебя до дома.

И увидела, как та мгновенно изменилась – напряглась, будто ощетинилась, выражение лица стало отчуждённым. Только что держала стакан возле губ, отпивая раф, и вдруг руки опустились, бумажное донышко упёрлось в колено. Она опять отвела взгляд, но произнесла твёрдо:

– Я не поеду домой.

– Почему?

Вопрос вырвался на автомате, но Лина не стала на него отвечать. Сидела, пялилась на стакан с кофе, упрямо молчала, и Рита поняла – она ничего не скажет. Хотя тут особых объяснений и не требовалось: если человек в непростой ситуации не желал возвращаться домой, значит, там что-то не так. Очень не так. Потому что где ещё спасаться от неприятностей, как ни дома?

– Ну-у… – растерянно протянула Рита, – тогда… – дёрнула плечом и решительно заключила: – можно к нам. Ты как?

Лина, похоже, тоже растерялась и смутилась – не хотела вот так навязываться.

– Нет, я…

Но Рита опять не стала дослушивать, перебила:

– Да ладно тебе. У нас есть, где переночевать. Или со мной в комнате, или на диване в гостиной.

Лина посмотрела на них по очереди: сначала на Риту, потом на Севу, потом опять на Риту.

– Вы вместе живёте?

Та даже не сразу нашлась, что сказать, озадачилась: с чего это Лина так решила? Но вообще, конечно, Рита сама всё время повторяет «мы, нам», видимо, потому и сложилось впечатление, что «у нас» означает «у них двоих».

– Нет, не вместе, – она замотала головой. – С родителями. – Разъяснила подробно, чтобы снова не возникло недоумения: – В смысле Севка со своими, я со своими. Но они ничего не скажут. У нас и родственники иногда ночуют, и просто гости. И даже брат двоюродный какое-то время жил, пока в колледже учился. – И решив, что оказалась достаточно убедительной, а если у Лины и возникнут возражения, то исключительно из нежелания кого-то напрягать, распорядилась: – Сев, поехали.

Тот, прежде чем развернуться и тронуть с места, поинтересовался:

– Кофе-то будешь? Можешь мой взять. – И опять протянул ей подставку с оставшимся, так и не тронутым стаканом.

– А ты? – уточнила Рита.

– Бери, – уверенно произнёс Сева, улыбнулся тепло и нежно. – Я же всё равно просто за компанию себе купил.

Рита тоже не удержалась, улыбнулась ему в ответ. Её парень – самый лучший. Забрала подставку, вытянула из неё стакан, сообщила:

– Я тебе оставлю половинку.

Сева, отъезжая от края тротуара, оглянулся.

– Да. – Его улыбка стала ещё шире, и в неё добавилось чуть-чуть самоуверенности. – Я и не сомневался.

Глава 3

Лина

Рита жила не в новостройке и не в типичной панельной многоэтажке, а в «сталинке» с рельефами колонн на фасаде, странными надстройками на двускатной крыше, полукруглой аркой и ухоженным внутренним двориком с небольшой детской площадкой, как и везде заставленном машинами.

Сева наверняка приезжал сюда далеко уже не в первый раз – не расспрашивая, уверенно въехал во двор, остановился рядом с нужным подъездом. У этой пары вообще были довольно непривычные отношения. Без нарочитости, без показательной демонстрации, что они вместе и что между ними нечто невероятное, горячее и страстное, без шумных представлений и привлечения внимания. Зато с пониманием – с одного слова, с одного взгляда – со спокойной уверенностью и сиянием в глазах, когда они влюблённо и нежно смотрели друг на друга.

Хотя вряд ли обычно они прощались коротко и сдержанно, просто сейчас пришлось, из-за Лины. Но она специально немного отошла в сторону и отвернулась, дав им возможность пошептаться и, скорее всего, поцеловаться, прежде чем Сева снова уселся в машину. Рита махнула ему вслед, потом подцепила Лину под руку, потянула к подъездной двери:

– Пойдём. И не стесняйся. Всё нормально.

Вообще-то, она и не стеснялась. Совсем. Было только немного неуютно, и Рита начинала слегка раздражать своей чрезмерной покровительственностью. Но, скорее всего, это потому что Лина не привыкла слишком доверять ни людям, ни ситуациям. Жизнь научила её всегда оставаться настороже, ждать подвоха, даже от тех, кто поначалу казался приветливым и безобидным.

Многие умело использовали подобную маску, чтобы пустить пыль в глаза, заставить расслабиться, вызвать симпатию. Заманить в ловушку, а потом, когда уже не ждёшь, нанести коварный удар. Да и собственная ущербность на Ритином фоне воспринималась гораздо острее и ярче. Не в том, что Лина сама не дотягивала, а в том, что у неё всё было не так. Практически наоборот. А главное, непонятно почему.

Они же в принципе очень похожи, но получалось, что совсем разные. И жили вроде бы в одном мире, общем, а как будто тоже в абсолютно разных.

В подъезде было так себе, правда по верхнему краю стены на границе с потолком тянулась изящная лепнина, лестничные перила украшали литые узорные шишечки, а на дверях трёх из четырёх квартир первого этажа виднелись заделанные щели бывших почтовых ящиков. Но последнее как раз довольно сомнительный показатель, говоривший о том, что дверь сохранилась ещё с далёких советских времён, у хозяев так и не нашлось денег её поменять, поэтому, скорее всего, внутри обитали древние старички или очередные маргиналы.

На втором этаже возле одной из квартир на табуретке сидела тётка с планшетом, водила по экрану пальцем – играла – и курила. Прямо в подъезде. Услышав их шаги по лестнице, она медленно подняла голову и поздоровалась.

– Здрасьте, – дружелюбно откликнулась Рита.

Лина тоже кивнула, хотя так и тянуло промолчать, сделать вид, что не заметила и побыстрее пройти мимо. Уж слишком веяло от этой соседки до невозможности знакомым, до отчаяния надоевшим – типичной атмосферой родной квартиры и родительской пьяной компании.

Дверь в Ритину квартиру тоже выглядела под стать остальным – крашеная, чуть потёртая. Лина даже напряглась, ожидая и за ней обнаружить привычное для себя убожество. Меньше всего ей хотелось попасть из одной помойки в другую.

Хотя по Рите не скажешь, что она из такой же сомнительной семейки. Но Лина и сама старалась выглядеть вполне прилично, по ней тоже не сказать, что у неё родители – жалкие алкаши, а квартира – тот ещё трешёвый клоповник. И парень у Риты очень даже, кажется, при деньгах и точно с собственной машиной. Повезло. А вот ей – нет. И с парнем тоже. А Шелест… Неужели так и не оставит в покое?

В горле возник твёрдый комок. От разочарования, от обиды. Захотелось усесться прямо на месте да так с него больше и не сдвинуться. Да пошло всё к чёрту! Но Рита надавила на ручку, легко распахнула стрёмную дверь. Та оказалась даже не запертой, и за ней пряталась другая – современная добротная металлическая.

– А эта тогда зачем? – не удержавшись, спросила Лина, ткнула пальцами в крашенное деревянное полотно.

– Специально оставили, – пояснила Рита, отпирая замок. – Чтобы атмосфера времени сохранилась. Прикольно же.

Скорее, бессмысленно и глупо.

– Проходи.

Конечно, внутри никакой помойки не было. Не сказать, что шикарно или богато, но очень даже. Часть прихожей отделена под гардеробную раздвижными дверями, две из которых зеркальные, и больше никакой лишней мебели, только обувница с мягким сиденьем поверху, и уж тем более никаких разбросанных или бессмысленно сваленных вещей. А дальше – длинный коридор. Чисто, но не вылизано всё до блеска, уютно, ни лишнего шума, ни пьяных воплей. Лине о таком только мечтать.

Рита сама повесила её куртку на один из крючков, выдала тапочки, а потом поинтересовалась:

– Куда пойдём? Ко мне в комнату? Или на кухню? – сделала короткую паузу, посмотрела вопросительно: – Есть хочешь?

Лина хотела, даже очень. Дома поужинать не удалось, а полученные с обеда калории давно уже усвоились и потратились. В животе было абсолютно пусто, но по-прежнему не хотелось выглядеть убогой бродяжкой, бедной родственницей, подобранным на улице голодным котёнком. У неё тоже есть гордость.

– Я…

И опять Рита не дала ей договорить, словно мысли прочитала, заявила невозмутимо:

– Ну, в любом случае, пойдём чаю выпьем. Ага?

Вот как у неё так получалось? Неужели действительно многое понимала с полуслова и полувзгляда и умела легко находить слова, на которые трудно ответить отказом? Была настолько проницательной и слишком хорошо разбиралась в людях?

Самому быть таким выгодно, полезно и удобно – Лина по себе знала – а вот иметь дело с подобным человеком в какой-то мере даже опасно. Но, конечно, только в том случае, ели у того есть тайные намерения, камень за пазухой, нож за спиной. А Рита… Хотелось бы надеяться, что она искренна.

Но они только с места сдвинуться успели, когда одна из дверей приоткрылась и в образовавшийся проём выглянула женщина – обычная женщина, наверняка Ритина мама – ещё даже не успев толком развернуться, недоумённо отметила:

– Что-то ты рано сегодня.

Потом заметила нежданную гостью и, скорее всего, захотела узнать, кто она, но спросить не успела, потому что Рита и её опередила:

– Мам, это моя однокурсница. Лина. Мы замёрзли и решили чаю попить.

– Конечно, – легко откликнулась её мама, улыбнулась, кивнула. – Добрый вечер.

– Здрасьте, – отозвалась Лина.

– Так ты же вроде с Севой уходила, – вспомнила Ритина мама. – А он где?

– Домой уехал, – невозмутимо доложила Рита, выдала: – С чаем он не очень хорошо сочетается.

Её мама всплеснула руками.

– Ну и болтушка ты! Смотри, найдёт твой Севочка менее ехидную и самоуверенную.

Рита в ответ только фыркнула – наверняка хотела сказать «Никуда он не денется» – но тут же улыбнулась тепло и нежно. Не для мамы. Просто подумала о своём «Севочке».

Хорошо, когда вот так всё легко и просто, когда тебя окружают нормальные люди. Хотя Ритиного отца Лина ещё не видела, но уже уверена, что он тоже такой же – как её мама, как её парень. А вовсе не такой, как тот, что остался в родной квартире, вдрызг пьяный и мало что соображающий, небритый, неряшливый, с крошками и остатками еды на подбородке и губах и мутным осоловелым взглядом.

Они как раз поравнялись с дверью, видимо, родительской комнаты, когда Рита остановилась, махнула рукой, показывая и объясняя:

– Ванная там, туалет там. Кухня дальше. А я сейчас.

Лина кивнула, скрылась за туалетной дверью, а Рита направилась к родителям, скорее всего, ставить их перед фактом, что гостья пришла не только чаи гонять, но и переночевать. Но в конце концов они всё-таки добрались до кухни. Точнее до кухни, совмещённой с гостиной.

Когда-то разделявшую их часть стены разобрали, и получилось одна большая комната, изгибавшаяся буквой «г». В одном конце – кухня с плитой, раковиной, шкафами и холодильником. Между двух окон – прямоугольный вытянутый столик, максимум на четверых. Дальше – тумба с телевизором, который можно развернуть и в одну и в другую сторону. А в противоположном конце, за углом – большой диван, и перед ним пара кофейных столиков.

Пока грелась вода в чайнике, Рита залезла в холодильник, порезала ломтиками сыр и колбасу, огурцы с помидорами, достала из хлебницы батон, выложила всё на стол, заявив:

– Что-то я проголодалась. Бутеры будешь? Могу ещё масло достать и майонез.

И ведь почти не заподозришь, что она сделала всё это не только для того, чтобы всё-таки накормить Лину. Пока на столе было пусто, она бы опять легко заверила, что совсем не хочет есть, а сейчас – не только видя съестное, но и чувствуя аппетитные запахи – уже не получилось бы отказаться. Рот наполнился слюной.

А Рита всё-таки достала майонез, открутив крышку, выдавила немножко на хлеб, размазала ножом, положила сыр и колбасу, а сверху ещё и пару тонких огуречных овальчиков, откусила кусочек и так, с бутербродом в руке, отправилась разливать по чашкам чай.

– Тебе горячий или не очень? Холодной воды добавить?

– Не очень, – сообщила Лина, а когда Рита поставила перед ней большую чашку, заглянула ей в лицо и спросила:

– Почему ты так делаешь?

Та озадаченно наморщила лоб.

– Как?

– Не прошла мимо, как остальные, позвала к себе.

Кажется, Рита растерялась. Или притворилась, чтобы показаться благородной и бескорыстной. Хотя… вряд ли.

– Ну-у, не знаю, – протянула недоумённо, отправляясь за второй чашкой с чаем. – Наверное, потому что у нас так принято. Издержки воспитания, – заключила она иронично, а потом призналась: – Вообще-то я тоже не часто вмешиваюсь, но тут… – пожала плечами, – может, из-за того, что я тебя знаю. И ситуация такая… неприятная.

Лина вскинула голову, пристально заглянула ей в глаза.

– С тобой тоже… случалось?

Рита задумалась на несколько секунд, потом опять пожала плечами.

– Да вроде нет. Я, наверное, просто испугалась, что плохо закончится. А дальше как-то само получилось. Ну а потом, я же не одна была, с Севой. – Улыбнулась, взмахнула бутербродом, заявила с театральным воодушевлением и решительностью: – А втроём с одним мы всяко справились бы.

Всё-то у неё легко. Наверное, никогда в серьёзные переделки не попадала. Значит, всё-таки бывает у кого по жизни гладко, удачливо, хорошо, никаких особых проблем. Интересно, как судьба это распределяет? И почему у неё не получается по-справедливому, по-честному? Чтобы в равных пропорциях беды и радости, счастье и разочарование, взлёты и падения.

Лина бы тоже не отказалась от подобной устроенности и беспечности. Сначала мысленно добавила «Хоть ненадолго», а потом сама себе возразила «Лучше навсегда». И не обязательно, чтобы без усилий, словно выигрыш в лотерею. Судьба может даже не помогать, лишь бы не мешала. А так – Лина сама справится. Она себе слово дала, а такие обещания она всегда выполняет.

Решила же, ещё в школе, что будет учиться нормально, хорошо сдаст ЕГЭ, поступит в нормальный вуз на нормальную перспективную специальность. Конечно, на бюджет, просто потому что других вариантов для неё даже нет. И у неё всё получилось. И дальше должно получится, она постарается. Даже не так – она добьётся. Обязательно.

Как там полагается, чтобы непременно воплотилось в реальность. Никакого будущего времени, только в настоящем и в первом лице: «Я – успешная, благополучная, устроенная, обеспеченная. Мне не приходится сбегать из с дома и искать, где переночевать. Не приходится только наблюдать, как это – нормально жить. У меня всё просто великолепно. Я имею всё, что хочу. И живу, как мечтаю».

– Ты где спать будешь? – неожиданно ворвалось в мысли. – У меня или здесь?

Рита и правда слишком много болтает. Но, наверное, беспечные, удачливые люди всегда такие. Им не приходится скрывать, прятаться, вести себя осторожно, постоянно прислушиваться, чтобы оставаться начеку. И если оказаться с ней ещё и ночью в одной комнате, она наверняка и сама сразу не заснёт, и Лине не даст спать. Будет и дальше расспрашивать, пока не насытить своё любопытство, пока не выяснит, что же там всё-таки случилось у Лины с Шелестом. Заметно же, что ей хочется знать. А Лине хочется ни о чём не рассказывать.

– Если можно, здесь.

– Да конечно, – легко согласилась Рита. – Пойду тогда у мамы бельё постельное попрошу. И одеяло. Пока они спать не легли. А то им рано на работу вставать.

А вот это Лина не учла – что гостиная совмещена с кухней, которая всем понадобится.

– А утром я им не помешаю?

Рита замотала головой, заверила убеждённо:

– Тут за углом они тебя и не заметят. Скорее, уж они тебе помешают, когда завтракать будут. Но обычно они сильно не шумят. Если крепко спишь, можешь и не услышать. И посуду я тогда сейчас помою, чтобы утром не гремели.

– Я помогу, – торопливо предложила Лина.

– Да ладно тебе, – отмахнулась Рита. – Там всего несколько тарелок. Но если хочешь…

И всё-таки посуду она сама перемыла, пока Лина была в ванной. Когда та вернулась на кухню, Рита уже убирала последнюю тарелку в сушилку. Кивнула в сторону одеяла и стопки белья, лежащих на диване.

– Постелешь, как тебе удобно. А я тоже в ванную.

Перед тем, как уйти в свою комнату, она опять заглянула – Лина к тому времени уже выключила свет, но ещё не легла – и спросила:

– Устроилась?

– Угу.

– Ты когда планируешь вставать? Чтобы сразу в универ или пораньше?

Наверное, подумала, что Лина с утра перед учёбой захочет забежать домой, но она не собиралась. Всё равно же сумку с собой прихватила, а не оставила. У неё ведь и не получилось никуда пройти, кроме туалета, а бросить в прихожей… Ага. Потом чего-нибудь не досчитаешься с такими гостями.

– Сразу.

– Ясно. Спокойной ночи.

– Спокойной.

Наконец-то Рита удалилась, скрылась в своей комнате, но Лина и тогда не легла, только накинула одеяло на плечи. Не потому что было холодно, ничуть, просто так уютней. А спать пока не слишком хотелось. Хотя ей не первый раз приходилось ночевать в чужом доме – спасибо папе и маме – и она почти уже не смущалась, пользуясь чужим гостеприимством.

Глава 4

Лина

С Шелестом похоже вышло, но если бы Лина знала, что всё так повернётся, не стала бы с ним связываться. А тогда…тогда он показался ей вполне безобидным и предсказуемым, пресыщенным и избалованным жизнью, и потому расслабленным и ленивым, особо не утруждающим себя и не тратящим лишних усилий. Слишком привыкшим не добиваться, а покупать. Да ещё и безгранично самовлюблённым.

Такие обычно слишком заняты самолюбованием и неагрессивны. Вот Лина и поддалась влиянию момента, воспользовалась получившимся раскладом, который представлялся безопасным и вполне приемлемым. Не было у неё заранее разработанных планов. Только отчаяние.

Какие там расчёты, если элементарно не знаешь, где провести ночь? И в клуб Лина попала чисто случайно. Именно в этот. Как будто можно в её ситуации специально думать о клубах.

Но они ведь до утра работают, да? Заснуть там, конечно, не получится, но хотя бы пересидеть в тепле. А к пяти утра родители с компашкой точно отключатся, и можно будет вернуться.

В тот день вообще всё как-то скверно складывалось. Лина сидела дома, не одна, с мамой. Та готовила ужин, и ведь нормально было – до того самого момента, пока отец не явился. Уже поддатый. С компанией «коллег» по работе. И сразу всё пошло через зад, а мать словно подменили.

Она, вместо того, чтобы вытолкать этих ушлёпков из квартиры – и отца заодно с ними – расцвела приторной гостеприимной улыбкой, наблюдая как тот выгружает из пакета бутылки и кое-какие продукты, и принялась суетливо накрывать на стол.

Ради чего? Зачем свиньям, чтобы было, как полагается? Они спокойно могут жрать и из корыта. Да хоть из помойного ведра. Всё равно через какое-то время стол окажется заляпан и замызган, а посуда, вполне вероятно, полетит на пол. А то и в чью-то рожу.

Мать ещё и Лину за стол звала, типа поужинать в приятной компании. Хотя и не слишком настаивала, привыкла уже, что дочь сразу пряталась у себя в комнате или совсем уходила, но нашёлся один урод, принялся возмущаться и капать родителям на мозги – почему дочь их не уважает, так относится, брезгует? Отец проникся и тоже подключился. А потом и мама, но она просто уговаривала, типа «Доченька, тебе трудно что ли?»

Нет, не трудно. Ей противно. Мерзко. Есть, конечно, хотелось, но она лучше умрёт с голоду, чем с… ними, такими. И чтобы поскорей избавиться от ора и ненужных препирательств, Лина привычно направилась к выходу. Потому что сейчас даже в комнате прятаться бесполезно, хотя та запирается. Всё равно начнут ломиться, стучать и вопить под дверью.

Но отец – вот чего ему надо? – перехватил по дороге. Вцепился в руку, потянул к столу, попытался усадить силой. И тот урод тоже лапами потянулся, и вот этого Лина уже не выдержала. Пнула его, не жалея, кое-как вырвалась – рукав у блузки едва не порвался – вылетела в прихожую, схватила куртку и кроссовки, рывком распахнула двери.

Несколько лестничных пролётов она так и промчалась – босиком, точнее, в одних колготках, и только потом остановилась, убедившись, что никто не бросился вдогонку. А впрочем она уверена была, что не бросятся. Куда ж они, от своих драгоценных бутылок?

Лина уселась на краешек ступеньки, наконец-то обулась. Хорошо, переодеться уже успела, а не сбежала прямо в домашней одежде. Тогда бы точно в подъезде пришлось отсиживаться, а так в целом нормально. Даже для клуба сойдёт.

Неподходящее в её ситуации место? А плевать. Ей терять нечего. Ей уже настолько тошно, что хочется забить на всё и назло ему – или скорее вопреки – вот так просто взять и оторваться. Тем более в тот день вход для девушек был бесплатный, да ещё и каждой обещался в подарок один коктейльчик.

Но Лина действительно даже не задумывалась ни о каком клубе, случайно возле него оказалась. Просто шла и шла, не выбирая дороги, а если и смотрела по сторонам, то мало что замечала, что-то выхватывала взглядом и тут же об этом забывала. У неё как всегда мысли были заняты только одним, почему именно с ней так, и куда ей идти, что делать. А тут просто громкая музыка вырвалась из-за открывшейся двери, вот Лина неосознанно и вскинула голову, и взгляд сразу упёрся в вывеску – в стилизованное изображение волчьей, то есть, скорее всего, собачьей морды и короткое название «Хаски», странное для клуба.

Правда ей-то откуда знать как их правильно называют? Может, и такое вполне нормально. А главное, Лина его уже слышала, в университете, и звучало оно обычно в сочетании с фамилией владельца: «Хаски» – Шелест.

Да, в отличие от Риты Лина об этом прекрасно знала: Марк Шелест, «золотой мальчик», владелец крутого ночного клуба, учится на их факультете. И как он выглядит тоже знала. Потому что девчонки вечно начинали по-идиотски шушукаться и завлекательно лыбиться при его появлении, даже если он их в упор не видел. Как такое за три года учёбы можно не заметить?

И пока пялилась на вывеску, опять вернулись мысли: почему так несправедливо? Почему кому-то всё, кому-то почти ничего? Почему кто-то в двадцать с небольшим владеет клубом, пусть и с глупым названием, а кто-то в него даже зайти не может?

Хотя… отчего это она не может зайти? Не имеет права? Потому что жалкая нищебродка?

Не жалкая. Не нищебродка. И ещё как имеет. И танцевать она тоже будет. Да. Назло – всему и всем.

Плохо только, что бесплатный коктейль не на выбор, а определённый. Лина терпеть не могла алкоголь. Но ведь это Пина Колада, а не дешёвое пойло, и то, что там есть градус совсем не чувствовалось.

Лина не стала, как остальные, медленно и лениво потягивать коктейль через трубочку, выпила почти залпом, слизнула с губ остатки, на автомате осмотрелась по сторонам. Тогда и наткнулась взглядом на Шелеста.

Он сидел на барном стуле, держал в руках высокий стакан, визуально не определить с чем, она же не специалист по напиткам. Да и какая разница? И вроде ничего особенного, не один он так сидел, но именно по его внешнему виду – может, по позе, может, по выражению лица, может, по взгляду или ещё по чему, не имеющему точной привязки, необъяснимому словами, но вполне очевидному – легко угадывалось, что он здесь хозяин. И сейчас он тоже смотрел на Лину с изучающим интересом, и в уголках его рта пряталась улыбка, слишком неоднозначная, непонятно чего выражающая.

Лина сжала губы, фыркнула себе под нос. Наверное, по её виду сразу понятно, кто она такая. Да и плевать. Точнее, не то чтобы плевать, просто она не собирается себя стесняться, потому что… потому что ничуть не хуже любого здесь находящегося. Даже… его. И пусть этот мажорчик не думает, что она, как остальные, начнёт сейчас млеть, оттого что на неё обратили внимание, по-идиотски лыбиться в ответ, строить глазки, завлекательно теребить прядку.

Наоборот, она отвернётся и пойдёт танцевать. Да, танцевать. Вот так, прямо под его взглядом. И пусть сколько угодно оценивающе пялится, что-то там представляет себе и усмехается.

И она действительно двинулась в сторону танцпола. А то, что все здесь либо парочками, либо в компании, и только она одна – ну и пусть. Ещё даже и лучше, никто не мешает.

Лина не стала лезть в самую гущу танцующих. Остановилась, застыла, даже глаза прикрыла, чтобы ничего не видеть, а воспринимать только музыку, чтобы почувствовать ритм и следовать за ним.

Главное, поймать волну, а дальше всё само получается, естественно и расслабленно. Даже думать не надо, как двигаться, тело уже знает. И вот уже всё лишнее исчезает, ты будто переносишься в особый мир, совсем не похожий на тот, в котором всегда обитаешь. И тогда тебе действительно по-настоящему плевать на бедность, на неустроенность, на убожество жизни, на родителей, которых не выбирают, на ненавистный дом, в котором не чувствуешь себя комфортно и надёжно.

Сейчас ничего этого нет. Только она и музыка. Только танец.

Но в какой-то момент Лина опять краем глаза зацепила Шелеста. А ведь вполне получалось вообще никого вокруг не замечать, а тут почему-то среагировала, наверное, потому что взгляды встретились.

Он всё также сидел, всё так же наблюдал, всё с тем же интересом. Понял, что Лина его увидела, улыбнулся.

Да что тут отрицать? У него потрясающая улыбка. Всегда была. Лина ещё в университете на это внимание обратила. Но обычно его улыбка предназначалась не кому-то конкретному, а сразу всем. И не только людям, но и миру. Такая широкая и щедрая. Не выражение счастья или радости, а подарок тем, кто случайно оказался рядом.

Но сейчас – именно в данный момент – Шелест улыбался ей. Точно, определённо и только ей. Лине.

А она и сейчас не стала улыбаться ему в ответ. Да очень надо! Опять повернулась к нему спиной. Но через какое-то время танцевать просто надоело – больше не получалось настолько отрешённо, да и в горле пересохло. И почему-то в голове навязчиво вертелась мысль – чем сейчас занимается Шелест? По-прежнему пялится?

Она остановилась, не глядя на него прошла к стойке, устроилась на соседнем стуле, старательно подавляя желание осторожно скосить глаза и сквозь пряди посмотреть, как он реагирует и что делает. Вовремя появившийся бармен спросил:

– Будете что-то?

Да Лина понятия не имела, что здесь есть, и названия коктейлей только смутно припоминала. Ей просто хотелось пить. Можно колу, можно сок, можно даже простую воду. Тем более, её бы она точно финансово потянула. Но на свой страх и риск Лина произнесла с самым невозмутимым видом:

– Ещё Пина Коладу.

И при этом мысленно прикидывала, а сколько это стоит. У неё было с собой немного денег, но жалко их тратить на подобную ерунду. Да и хватит ли?

– За счёт заведения, – прилетело со стороны.

Бармен кивнул, но она развернулась, независимо глянула на Шелеста и спокойно возразила:

– Не надо. Я в состоянии сама за себя заплатить.

– Я понимаю, – заверил тот. – Но мне будет приятно тебя угостить.

– За счёт заведения? – процитировала Лина с иронией, а Шелест усмехнулся и уточнил:

– А это всё равно, что за мой.

– Хочешь сказать, это твой клуб? – недоверчиво предположила она, хотя прекрасно знала, что так и есть. Просто посчитала, не обязательно об этом рассказывать.

– Не веришь? – в свою очередь спросил Шелест, а Лина помолчала несколько секунд, разглядывая его почти в упор, потом призналась:

– Верю.

Бармен поставил перед ней заказанную Пина Коладу, Лина взяла бокал, но на этот раз не стала торопиться, как полагалось, обхватила губами соломинку, втянула через неё напиток.

– Первый раз здесь? – опять заговорил Шелест.

– А ты прямо всех, кто здесь бывал, помнишь и знаешь?

– Не всех, конечно. Но некоторых трудно не запомнить. Даже с одного раза. Тебя бы я точно не забыл.

Лина наклонила голову, удивлённо приподняла брови.

– Я какая-то не такая?

– Как сказать, – придвинувшись поближе, негромко выдохнул Шелест, почти прошептал.

На короткое мгновение Лине стало не по себе – в сознании шевельнулось опасение, что он прекрасно представляет, кто она такая и как живёт. Они ведь учатся на одном факультете, разница всего два года. Но она быстро справилась с сомнениями.

Да ну, не может он ничего знать. Шелест на таких, как она, и внимания обычно не обращает. Не снисходит. Он же в собственном представлении небожитель, ему без разницы, кто там возится внизу, у его ног. Это сейчас просто удачно сложилось, Лина случайно попала ему на глаза, и он… он наверняка всего-навсего посчитал, что она лёгкая добыча и решил снять её на ночь.

Вот настоящая причина вкрадчивого шёпота, бархатного голоса и многозначительных интонаций.

Глава 5

Лина

Следующие слова Шелеста практически подтвердили её догадки.

– А почему ты одна?

Лина поставила на стойку опустевший бокал.

– А разве в твой клуб запрещается приходить одной?

– Нет. Наоборот, приветствуется, – улыбнулся Шелест, сделал знак бармену, чтобы повторил, и опять обратился к Лине. – И всё-таки? Не с кем?

– В принципе… да, – подтвердила она, – так и есть. – Вздохнула, пожала плечами. – Никак не могу найти никого достойного.

Шелест кивнул.

– Согласен. Реальная проблема.

– Так ты тоже здесь один? – Лина подхватила следующий бокал.

Эта Пина Колада и правда вкусная и почти как безалкогольная, просто помогает чуть-чуть расслабиться.

– И не только здесь, – признался Шелест. – Но, кажется, не именно сейчас.

Такие милые и лёгкие, не имеющие особого смысла, но в то же время настолько многозначительные беседы можно вести бесконечно. В целом – пустая трата времени, но весьма приятная. Потому что интересно разгадывать скрытые намёки, чувствовать удовлетворённость, от того что предугадала следующие реплики и сама удачно ответила, выслушивать комплементы. Ну и голос у Шелеста тоже приятный. Да и сам он, симпатичный, ухоженный, самоуверенный.

Но даже подобное постепенно утомляет, ведь у Лины по-прежнему в перспективе всё та же неустроенность и неопределённость. А слова – всего лишь слова. Они не изменят то, что они из разных миров, не поменяют местами и не соединят. По крайней мере надолго.

Или всё возможно?

Лина развернулась на стуле.

– Спасибо за коктейль. Но мне, пожалуй, пора.

Похоже, Шелест не ожидал подобного. Думал она будет сидеть тут вечно, млеть от его взгляда, улыбки и голоса? И накачивать её Пина Коладой, чтобы оказалась сговорчивее. В недоумении свёл брови.

– Куда? Домой?

– Домой? – переспросила Лина, и стоило произнести это слово, как слишком ярко представилось, что её там ждёт, и она не сумела справиться, опустила глаза, возразила чересчур неприязненно и резко по сравнению с предыдущим тоном и настроением разговора: – Вряд ли. Туда я сегодня точно не собираюсь возвращаться.

– Почему? – озадачился Шелест, предположил вроде бы и с прежними интонациями, но по смыслу тоже не совсем в тему: – С родителями поругалась?

Лина сжала губы, тихонько хмыкнула.

– Не хочу про это.

И то, что он сказал сразу следом, она в общем-то тоже вполне предугадывала.

– А ко мне? Ко мне поедешь? – поинтересовался Шелест, впрочем, без особого напора и значимости, и добавил: – Я один живу. Никого лишнего.

Лина не была уверена на сто процентов, но ожидала подобного предложения. Весьма предсказуемо и банально, расчёт абсолютно ясен, но…

Ей же всё равно больше некуда идти, а если она согласится, сможет провести время в шикарной квартире, в роскоши и комфорте. Только вот она не собирается расплачиваться собой за ночлег и несколько коктейлей. Хотя слишком очевидно, что Шелест именно на это и надеется – наверняка привык к подобному и никогда не обламывался – но и она не настолько проста и дешева.

И да, она согласилась. А если кому-то захочется осуждать, пусть представит себя на её месте, поживёт среди пьяни, побродит ночью по улицам в одиночку. Поэтому уже минут через пятнадцать они катили на крутой машине по тому самому ночному городу, но теперь он совсем не казался опасным и враждебным. Сквозь стёкла дорогой машины, пролетая на скорости мимо, подсвеченный огнями, он был красивым и приветливым.

– Слушай, – внезапно произнёс Шелест, – я есть хочу. Может, заедем куда-нибудь?

Есть Лина тоже хотела, очень, но почему-то растерялась от его предложения. В первую очередь подумалось о какой-то подлянке.

– Куда?

– Где кормят, – просто пояснил Шелест. – Желательно вкусно.

– А разве не поздно уже?

– Так всё ещё работает. – Он невозмутимо дёрнул плечом. – Или ты в смысле «после семи нельзя»? Но за компанию же разочек можно.

Конечно, можно. Лина никогда не заморачивалась подобными правилами. У неё и без них всё в порядке.

– Но не обязательно же куда-то ехать. Я могу и сама приготовить.

Шелест на пару секунд оторвался от дороги, глянул удивлённо – не ожидал, что кто-то из девушек способен отказаться от приличного ужина на халяву? – возразил:

– Тогда всё равно в магазин заезжать придётся. Не уверен, что у меня дома всё нужное есть. Опять же лишнее время. Ждать долго, а неохота. – Произнёс доверительно: – Давай сейчас лучше в ресторан.

«Сейчас»? То есть, он намекал, что будет ещё и «потом»?

– Или куда ты желаешь? В какую-нибудь сетевую бургерную?

– Я туда не хожу, – заявила Лина.

– Тогда… – он умолк вопросительно, рассчитывая, что она продолжит.

А ей откуда знать, какие тут есть нормальные места, а не всем известные сетевые кафешки?

– Ну ты ведь наверняка имел в виду что-то определённое. Когда предложил.

– Доверяешь моему вкусу? – поинтересовался Шелест. – А если я предпочитаю… экзотическую кухню? Суп из ласточкиных гнёзд. Жареных кузнечиков.

Лина не стала притворятся что в восторге от подобного меню и тоже очень желает попробовать, поморщилась брезгливо. Он рассмеялся, заметив.

– Не переживай. У нас тут вряд ли можно найти что-то подобное. Поэтому удовлетворимся чем-нибудь попроще.

Шелест выбрал ресторан с итальянской кухней. Блюда там, конечно, были не настолько замысловатые, а вот цены… Для Лины они точно не выглядели «попроще». Хотя наверняка существовали места, где они ещё выше. И Лина, конечно, могла воспользоваться моментом и даже здесь выбрать самое дорогое и ещё ни разу не опробованное. Но не стала. Салат, горячее, маленький десерт.

– Вино будешь?

– Точно нет.

А потом они всё-таки оказались у Шелеста. Всё как Лина и предполагала – элитный дом, закрытый двор, консьерж, просторная квартира-студия. Только спальня отдельно. Ну и санузел, конечно. Не стандартный, как в обычных многоэтажках. Ванная совмещена с туалетом, но по площади она, наверное, не меньше Лининой комнаты.

Как бы ей хотелось иметь точно такую же квартиру. И жить в ней одной. И больше не беспокоиться, где взять деньги на нормальные еду и одежду.

Она остановилась возле большого светло-бежевого дивана, провела ладонью по его спинке – очень приятно на ощупь. Не слишком гладко, не слишком холодно. Будто живая бархатистая кожа.

Шелест оказался у неё за спиной. Близко, слишком близко. Лина почти ощущала его, и это тоже было вполне предсказуемо.

– А ведь я до сих пор не знаю, как тебя зовут, – проговорил он тихонечко, почти в самое ухо.

– А ты правда хочешь это знать?

Она развернулась, задев его плечом, увидела совсем рядом его красивое лицо, заглянула в серые глаза.

– Хочу, – произнёс Шелест. – Правда хочу. Так скажешь?

А он ведь действительно не в курсе, что они на одном факультете учатся, что, скорее всего, он её уже не раз видел, но не у себя в клубе, а в университете.

– Ангелина.

– Ангелочек, значит, – переиначил он, коснулся пальцами её щеки, погладил. – Тебе подходит. – Придвинулся ещё ближе, наклонился, так что последнее слово Лина не только услышала, но и почувствовала, жарким дыханием на губах.

Нет, она не стала его отталкивать, заявлять, что не такая, и сбегать из его квартиры. Ей даже нравилось с ним целоваться. Хотя стоя было не очень удобно, и они переместились на диван и опять целовались, горячо, откровенно и долго, даже уже не сидя, а наполовину лёжа. А потом Лина почувствовала, как горячая ладонь Шелеста, уже какое-то время лежащая на её бедре, заскользила выше, сдвигая подол юбки, перебралась с наружной стороны на внутреннюю.

– Не надо, – чуть отстранившись, прошептала Лина прямо ему в губы.

Он послушался, убрал руку. Но через какое-то время всё повторилось.

Скорее всего, Шелест верил, что, если окажется достаточно терпеливым и настойчивым, всё равно получит желаемое. Просто девушки не могут иначе, не поломавшись – даже с такими, как он – но это исключительно для вида, в качестве обязательной игры.

Наверное, остальные именно так себя и вели, только вот к Лине подобное не относилось. Она решительно ухватила Шелеста за запястье, крепко сжала, останавливая, и опять повторила:

– Не надо.

Шелест немного отодвинулся, посмотрел в глаза, поморщился, сдерживая недовольство, поинтересовался:

– А в чём дело?

Ну да, конечно! Он же угостил её коктейлями и ужином, привёз её к себе домой. Она сама на это согласилась. Не понимала, к чему такое приведёт? Не считала, что теперь ему обязана?

Нет, не считала. Но прямо заявлять о подобном Лина не стала, опустила глаза, призналась чуть смущённо и даже виновато:

– Просто… просто сегодня я не могу.

Шелест сосредоточенно нахмурился, потом до него дошло.

– У тебя… – начал, но не стал договаривать, поймав подтверждающий Линин кивок, отодвинулся ещё дальше, сел, стараясь сильно не показывать собственное разочарование и раздражение.

Лина тоже села, одёрнула юбку. Ну а чтобы он её не выгнал, осторожно и ласково прикоснулась к нему, добавила:

– В другой раз. Ладно?

Шелест ничего не ответил, только бровью дёрнул, и она поднялась с дивана.

– Мне… уйти? – Закусила губу, отвела взгляд, качнула головой, предположила робко и неуверенно: – Или всё-таки можно остаться?

Шелест хмыкнул и разрешил:

– Хочешь, так оставайся. Не проблема. – И даже заботливо поинтересовался: – Диван тебя устроит?

– Конечно. Спасибо.

Диван Лину больше всего и устраивал.

Глава 6

Рита

После того, как Лина переночевала у неё, они немножко сблизились. Нельзя сказать, что стали подругами, тем более лучшими, но теперь общались куда чаще – садились рядом на лекциях или за столик во время обеда, если приходили в столовую одновременно, болтали на физре, пока наматывали положенные круги на стадионе. А когда Сева заехал за Ритой после занятий, и Лину подбросили до дома.

То есть не совсем до дома – она попросила высадить её возле магазина. А сначала вообще отказывалась с ними ехать, потому что ей совсем в другую сторону. Рита её еле убедила, что Севке ничуть не в тягость – не в деревню же ехать и даже не на другой конец города.

Правда, потом, когда остались вдвоём, Сева всё-таки Рите высказал, хотя и довольно мягко, стараясь не скатиться в нотации. Но не из-за того, что пришлось куда-то незапланированно ехать, а из-за того, что, если человек отказывается, не стоит до упора настаивать и доводить ситуацию до момента, когда ему легче согласиться, но лишь затем, чтобы от него отвязались.

– Ну я же как лучше хотела, – оправдалась Рита. – Мне показалось, ей одиноко. Она всегда в стороне держится. У неё, по-моему, и подруг нет.

– А если действительно всего лишь показалось? – наставительно предположил Сева. – Если ей именно так и комфортней, когда в стороне, без подруг? По крайней мере здесь, в универе. Ты, между прочим, тоже не душа компании, тоже особо со своими девчонками никуда не таскаешься.

– Ну-у у меня же ты есть, – напомнила Рита. – Я с тобой таскаюсь. Мне хватает.

– А вдруг и у Лины кто-то есть. И ей тоже его вполне хватает.

– Что-то непохоже, – засомневалась она. – Если бы у неё кто-то был, вряд ли бы к ней тогда этот прицепился. Как его?

– Шелест, – подсказал Сева, и Рита задумалась.

– У него вообще имя-то есть?

И наткнулась на пристальный, насторожённый взгляд.

– А тебе зачем?

Она пожала плечами, ответила честно:

– Не знаю. – И легко согласилась: – Наверное, незачем.

Раньше ведь она его особо не замечала и спокойно жила с этим. Так, значит, и дальше прожила бы. Но реальность по-другому решила.

Сева опять пообещал забрать её после занятий. Правда не сразу, потому что Рита уже договорилась о встрече, с преподавателем, по поводу статьи в студенческий научный сборник, и естественно после пар отправилась в нужный кабинет. Но вместо кандидата наук, доцента Покровского Александра Владимировича застала там… Шелеста.

Тот, развалившись, сидел за преподавательским столом, и, как только она вошла, уставился с оценивающим нахальным любопытством, ухмыльнулся:

– Тебе чего?

Всё-таки она запомнила, как он выглядит, в тот вечер и сейчас сразу узнала, но ни теряться, ни смущаться под его взглядом не собиралась. А тем более радоваться неожиданной встрече, хотя, наверное, тоже рассматривала с любопытством.

Он, конечно, очень симпатичный. Даже, пожалуй, смазливый. Черты лица какие-то чересчур точно выверенные, идеально подобранные. Может, каждая по отдельности и так себе, ничего особенного, но в сочетании получилось очень гармонично – прицепиться почти не к чему, если не подходить с особой въедливостью.

Волосы довольно светлые, с холодным пепельным оттенком, и глаза тоже холодные. Вроде бы серые. Издалека по-прежнему толком не разобрать. Единственное, что видится ясно, даже на расстоянии – яркий тёмный ободок по внешнему краю светлой радужки, а цвет её непонятен. Но ведь это и абсолютно несущественно. И… хватит уже им любоваться.

– Александр Владимирович где? – спросила Рита.

– Срочно уехал, по делам, – сообщил Шелест. – Сегодня уже не будет.

– Ясно, – констатировала она с досадой.

Покровский, хоть и препод, но мог же как-то предупредить, что встреча отменяется, раз договорились. А вообще – да и ладно. Завтра у них всё равно его лекция перед большим перерывом. Можно будет или опять договориться, или разобрать статью прямо вместо обеда.

Рита уже начала разворачиваться к двери, чтобы уйти, но тут прозвучало:

– Якушева эМ – это ты?

Она оглянулась.

– Я. И что?

– Маша? – предположил Шелест.

– Нет.

– Марина?

Пришлось опять повернуться в его сторону, чтобы не разговаривать вполоборота. Интересно же, откуда он знает её фамилию и зачем угадывает имя. Рита хмыкнула.

– Тебе-то какая разница? – Критично поджала губы. – Кто ты вообще такой?

– Я? – выдал Шелест с искренним недоверием. – А ты не знаешь?

Рита помотала головой, пожала плечами. Она же не врала – почти не врала – она ведь и правда толком о нём узнала совсем недавно, а до этого… Ну, наверняка видела, а может, даже и слышала, просто значения не придавала.

– Покровский попросил твою статью посмотреть, – снисходительно пояснил Шелест. – А заодно его замечания передать. У нас темы похожие.

Он, что, ещё и умный? Хотя иначе зачем ему в магистратуру идти?

– Как у нас темы могут быть похожими, если специальности разные? – возразила Рита, а Шелест ехидно прищурился.

– То есть, кто я такой, ты не в курсе, а что разные специальности, знаешь?

– Ну если были бы одинаковые, я б тебя помнила, – невозмутимо заметила Рита, добавила, задумчиво сведя брови: – Наверное. – Потом заметила: – И ведь ты меня тоже не знаешь.

Он ухмыльнулся самонадеянно, качнул головой, словно хотел сказать: «Сравнила. Где я, а где ты?», но потом заключил:

– Ладно. – Распорядился: – Присаживайся. – Похлопал себя по бедру.

Это он к нему на колени сесть предлагал? Рита фыркнула, закатила глаза. Но Шелест не растерялся, махнув рукой, снисходительно-благодушно разрешил:

– Но можешь, конечно, и постоять… Марина.

– Вообще-то Рита, – поправила она, подходя к ближайшему столу и берясь за спинку стула.

– О-о! – выдал Шелест, внимательно наблюдая за её действиями. – Рита. Мне нравится. – А когда она притащила стул, поставила чуть поодаль, воскликнул: – Чего ты так далеко? Давай ближе. – И, ухватив его за сиденье, дёрнул к себе.

Если бы Рита чуть-чуть не задержалась, прежде чем сесть, точно бы промахнулась. Она возмущённо глянула на Шелеста, но тот даже бровью не повёл, зато опять распорядился:

– Да ты не стой, присаживайся, присаживайся. А то как-то всё-таки мне неудобно перед девушкой сидеть. А вставать влом. Так что давай побыстрее.

Рита сняла с плеча сумку, с размаху бухнула её на преподавательский стол, а потом, конечно, села, только для начала положила ладонь на спинку стула, надавила, чтобы он не сдвинулся с места, даже если кому-то непредсказуемому опять придёт в голову дёрнуть его или оттолкнуть.

Шелест подгрёб к себе зелёную пластиковую папку-уголок, вытащил из неё листы, разложил по столу.

– Вот. Покровский тут кое-что прямо в статье исправил. Отдельно замечания написал. И ещё тут, смотри, – он потыкал пальцами в распечатанный и слегка почёрканный синей ручкой текст, – я бы вот эти абзацы местами поменял. И есть более новые данные. На конец прошлого года. Не так давно опубликовали. Это не особо принципиально, сама суть не меняется, но их всё равно можно упомянуть. Ну, чтобы понятно стало, что ты действительно в теме, а не просто для галочки писала.

Ой, боже мой. Ну надо же. Умный, саркастичный. Но даже с учётом, что самомнение из всех щелей так и прёт, это действительно тот самый Шелест, что прицепился к Лине тогда вечером? Может, у него есть брат-близнец? Тот – подонок, а этот, конечно, невыносимый, заносчивый и раздражающий, но где-то даже прикольный. И, пожалуй, он прав, по поводу статьи. Только Рита не собиралась это сразу и безоговорочно подтверждать. Иначе он лопнет от непомерно раздувшегося самомнения.

– А абзацы зачем местами менять? – с сомнением переспросила она.

– Ну попробуй, перечитай, – предложил Шелест. – По-моему, так более логично получится.

– Хорошо, попробую, – неохотно согласилась Рита, хотя уже сейчас видела, что и здесь он прав. Но – перебьётся.

А он уже назидательно вещал дальше:

– И тогда придётся в список литературы добавить. Статью с последними данными. – Шелест опять ткнул в листок пальцами. – Я тебе тут написал, где можно найти, автора и название. Могу ещё и ссылку кинуть, только скажи, куда, – произнёс и в ожидании вперился в неё.

Это ему ещё и телефон дать, чтобы мог отыскать её в мессенджере?

– Не надо. Сама найду.

– И в остальном сама разберёшься? Или всё-таки пояснить?

Он опять уставился вопросительно.

– Разберусь, – убеждённо заверила Рита, собрала разложенные по столу листы. – А если что, у Покровского спрошу. У нас у него завтра лекция.

– Диплом тоже у него будешь писать? – поинтересовался Шелест совсем уж по-приятельски.

– Ну да, – подтвердила она. – Разве нельзя?

Вложила листы в папку-уголок, и принялась убирать её в сумку.

– А чего сразу к нам на специальность не пошла? – не унимался Шелест.

– Там бюджетных мест нет.

– С деньгами проблемы?

– Нет! – выдохнула Рита резко, произнесла с напором: – Просто хотела сама поступить, а не потому что родители заплатить могут.

– Ну да, точно, – согласился он, усмехнувшись, продекламировал: – Зато сама. Зато гордая. И ничего, что специальность другая.

Рита посмотрела ему в глаза, выдохнула раздражённо:

– Слушай, чего тебе от меня надо?

А он, будто только и ждал этого вопроса, растянул губы в умильной улыбке, многозначительно приподнял брови:

– А ты не догадываешься?

– Нет, – отрезала она. – Делать мне больше нечего, только про тебя гадать.

Решительно поднялась, подхватила сумку. Стул ставить на место не стала, а сразу двинулась в сторону двери. Но она только до лестницы успела дойти, как Шелест её нагнал, опять назойливо загудел над ухом, пока спускались по ступенькам:

– Ты сейчас домой? Давай подвезу. Я на машине.

Кто бы сомневался? Богатые мальчики не ездят на общественном транспорте.

– А лучше… не домой.

Они как раз преодолели лестничный пролёт, оказались на площадке. Шелест сделал шаг вперёд и внезапно перегородил дорогу. Рита чуть на него на налетела, торопливо отпрянула и оказалась в углу между глухой стеной и большим окном. А он приблизился почти вплотную, окончательно отсекая пути, упёрся рукой в ту самую стену, предложил немного изменившимся голосом с интимными бархатными интонациями:

– Как насчёт кафе, ресторана? В клуб ещё рановато, но потом тоже можно. Или сразу ко мне?

Глава 7

Рита

Рита с трудом сдержалась, чтобы не хрюкнуть от смеха, но всё-таки осталась серьёзной и так же серьёзно ответила:

– Спасибо, конечно, за приглашение, но у меня другие планы. Я уже со своим парнем договорилась.

Шелест на пару секунд задумался, вспоминая.

– А! Это тот что ли? Эконом-класса? – Пренебрежительно скривил угол рта. – Забей. Я лучше.

– Уверен? – уточнила Рита с сомнением.

– Абсолютно, – убеждённо заявил Шелест.

– Ну-у, хорошо, – протянула она. – Я подумаю. И-и… потом сообщу, что решила.

– А ты мне реально нравишься, – неожиданно выдал он, широко и вроде бы даже восторженно улыбнувшись.

– И я теперь гордиться должна? – фыркнула Рита. – Да тебе же наверняка через одну нравятся.

Шелест опять задумался на несколько мгновений, предположил:

– Ты про Ангелину что ли? – И произнёс: – Так у нас с ней особые счёты.

Он вроде бы и не перестал улыбаться, но зато в глазах мелькнуло что-то холодное и жёсткое, металлическое, и на какой-то момент вернуло в тот вечер, заставило настороженно напрячься. А Рита уж было расслабилась, подумала, он другой, и мало ли, что было тогда. Ан нет, это то, что сейчас – прикрывающая истинную сущность маска.

– Да мне без разницы, – отмахнулась она. – Можешь не оправдываться. Всё равно не получится.

– А я и не собираюсь оправдываться, – преспокойно заявил Шелест, чуть подался вперёд, произнёс многозначительно с томным придыханием: – Плохих и наглых больше любят. Правда?

– Не знаю, – Рита пожала плечами. – Никогда не любила. Я хороших предпочитаю.

– И не скучно?

– Нет, – отрезала она убеждённо, не задумавшись даже на секунду. – Представляешь? И вообще, чтобы было весело и интересно, совсем не обязательно раз за разом влипать в какую-нибудь задницу и без конца выслушивать самовосхваления «Какой я крутой!» А ресторан-клуб-«ко мне домой» – это даже более чем банально. И вот уж точно – скучно.

– Ну хорошо, – мгновенно согласился Шелест. – Тогда предлагай свою программу. Что там? Библиотека-музей-балет? – выдал насмешливо, но тут же заверил: – С тобой я на всё согласен.

И опять Рите не пришлось задумываться, само без проблем вылетело:

– В цирк хочу.

Почему-то про это известное заведение Шелест не вспомнил, даже переспросил озадаченно:

– Чего?

– Ничего. – Рита замотала головой, усмехнулась. – В принципе, я и так уже насмотрелась.

Уверена была, что хоть немножко, но его зацепит, обидит или разозлит. Да ничего подобного – он, наоборот, улыбнулся, почему-то довольно, почти умильно, словно ему действительно всё нравилось: и этот дебильный разговор, и собственная выдающаяся персона, и… Рита тоже. На самом деле.

Но нет же, конечно. Происходящее забавно, но именно что своей банальностью и глупостью. И то что он загораживает дорогу, находится слишком близко, не сказать, что волнует, напрягает или смущает, скорее, раздражает, но только тем, как может выглядеть со стороны. Поэтому Рита упёрлась ладонью ему в грудь, попыталась отодвинуть с дороги, выдохнула недовольно:

– Да отвалишь ты или нет?

Шелест отодвинулся, но только чуть-чуть – в результате почти ничего не изменилось – и опять предложил:

– А может, всё-таки подвезти? К тебе в гости я тоже не прочь. Ведь непринципиально, где.

Он уже реально начал доставать.

– Никак не успокоишься? – посочувствовала Рита, а он опять приблизился, выдал многозначительно:

– А я никогда не успокаиваюсь, пока не добиваюсь, чего захочу.

Рита, не удержавшись, опять фыркнула, качнула головой.

– Ты прямо по инструкции шпаришь.

– Какой ещё инструкции? – озадачился Шелест, сосредоточенно нахмурил брови, и Рита охотно пояснила:

– Как гарантированно произвести впечатление на наивную дурочку.

Он не обиделся, не разозлился. Он заржал – искренне, от души.

Его вообще хоть что-то смущало? Похоже, нет. И следующие фразу только ещё больше это подтвердили.

– Ты мне не просто нравишься, – легко высказал он. – Я тебя уже почти люблю.

О-о, боже!

– Рада за тебя. Но мне надо идти. Пропусти.

Рита опять упёрлась в его грудь рукой, нажала. На этот раз он действительно отступил, и она, ни секунды немедля, двинулась дальше, пересекла площадку, зашагала вниз. Случайно опустила взгляд и на следующем лестничном пролёте увидела Севу. Тот поднимался и смотрел на Риту, а она почему-то растерялась и смутилась – но всего на мгновенье – потом воскликнула обрадованно:

– Ой, привет! – и уже не просто зашагала, торопливо сбежала вниз, ему навстречу.

Приблизилась, ухватила за локоть, коснулась губами тёплой чуть шершавой щеки и опять повторила:

– Привет, – тихим вкрадчивым шёпотом, чтобы только он услышал.

Сева обнял её в ответ, но теперь смотрел не на Риту, а наверх, на по-прежнему торчащего у начала лестничного пролёта и широко лыбящегося Шелеста, с насторожённостью и вопросом. Она совсем не хотела, но как-то само получилось – просто последовала по направлению Севиного взгляда и, конечно, тоже наткнулась на эту сияющую многозначительную улыбку.

Шелест на мгновение прищурился, будто подмигнул, и сразу подумалось, хорошо, что Сева появился именно сейчас, а не на несколько секунд раньше. Не хотелось объясняться с ним из-за этого самонадеянного наглеца. Ведь на самом деле ничего же не было, кроме колкого язвительного разговора. И вообще не факт, что Шелест хоть на йоту был серьёзен, а не просто потешался над ней, играя в того самого дерзкого плохиша. С него станется.

Но со стороны действительно что угодно могло показаться, особенно от неожиданности. Рита наверняка тоже напряглась бы и засомневалась, если бы застала Севу вот так болтающего с зажатой в углу девушкой. Поэтому не стоило ей соревноваться в остроумии, нужно было сразу послать Шелеста. А теперь в груди царапало чувство несуществующей вины и тревоги. И Рита, больше не задерживаясь ни на секунду, потянула Севу вниз, а пока шли, обнимала его, прижималась к его боку.

Так было спокойней и – чего уж там? – гораздо приятней. Не хотела она давать своему парню никаких поводов для ревности, даже на уровне предположений. Потому что ей с ним хорошо. Потому что никто ей больше не нужен. Потому что она его любит. Сердце щемит от нежности, когда он рядом, когда можно на него посмотреть, а лучше – вот так прижаться.

– Сев, – прошептала она тихонько.

Он повернул голову, глянул на неё.

– А?

И Рита счастливо улыбнулась.

Если честно, она не собиралась ничего ему говорить. Она только этого и хотела – чтобы он откликнулся, посмотрел, чтобы увидеть в его глазах ответную нежность, чтобы убедиться, что от прежней вопросительной подозрительности не осталась и следа. Ведь какое им дело до остальных, когда они есть друг у друга? А они правда есть.

Они познакомились, когда Рита училась на втором курсе, а Сева на четвёртом – пересеклись на одной из вечеринок. Его друг встречался с Ритиной однокурсницей. У той парочки всё быстро закончилось, а вот они уже больше года вместе, и в понимании некоторых считаются уже чуть ли не супружеской парой и воспринимают только в комплекте. А они… они абсолютно ничего не имеют против этого. К Рите теперь даже никто особо не подкатывает, словно на ней клеймо стоит или вывеска сияет «Занята». Но её такое положение вещей тоже очень даже устраивает.

Возле гардероба наткнулись на Лину. Та одевалась, заметив их, сдержанно улыбнулась, кивнула Севе.

– Ты домой? – поинтересовалась Рита, хотя вроде бы и так очевидно, и, поймав ещё один кивок, на этот раз подтверждающий, на автомате предложила: – Подвезти?

Опомнившись, с лёгким раскаянием глянула на Севу, мысленно дала себе обещание, что, если Лина откажется, не станет её уговаривать. Но та неожиданно согласилась.

Сева тихонько хмыкнул – но ничего не сказал, даже не посмотрел осуждающе – скорее всего, просто в качестве назидания, скомандовал:

– Идём. – А когда уже подходили к машине, спросил: – Чего Шелесту от тебя понадобилось? Это из-за того?

Рита ответить не успела, первой отреагировала Лина, воскликнула встревоженно:

– Он и к тебе цеплялся? – И сразу опустила глаза, куснула губу, пробормотала виновато: – Извини. У тебя из-за меня неприятности.

Застыла возле приоткрытой дверцы, будто посчитала, что теперь не имеет права воспользоваться их дружелюбным предложением.

– Пф! – выдохнула Рита, посмотрела сначала на неё, потом на Севу, и сразу заверила убеждённо: – Да ничего подобного. С чего вы взяли? Никаких у меня неприятностей. И никто ко мне не цеплялся. Он даже ни слова не сказал про тот вечер. – Потом добавила, опять повернувшись к Лине: – Садись. Чего ты? – И сама первой забралась в машину.

Лина чуть помялась, но всё-таки тоже уселась. Сева тоже занял своё место, пристегнулся, повернул ключ в замке зажигания, но, прежде чем тронуться с места, снова спросил:

– Тогда что ему было надо?

– Я же тебе говорила, что с Покровским договаривалась встретиться, напомнила Рита. – После занятий. По статье в сборник. А у него какие-то срочные дела появились, и он уехал.

– А Шелест при чём? – Сева опять посмотрел на неё слишком внимательно и сосредоточенно, хотя и коротко, потому что разворачивал машину, выезжая с парковки.

– А его Покровский попросил мне замечания передать, – пояснила Рита. – Он у него тоже дипломным руководителем был. И сейчас остался, наверное.

– Передал?

– Да.

– И всё?

– Конечно.

Глава 8

Сева

– Он точно на тебя не наезжал? – в очередной раз уточнил Сева, желая окончательно убедиться.

Рита сначала многозначительно округлила глаза, дёрнула бровями, кивнула на зеркало над лобовым стеклом, намекая на сидящую сзади однокурсницу, и только тогда произнесла чётко, с напором и как можно убедительней:

– Я же сказала. Точно нет. – Добавила через короткую паузу. – Разве я выгляжу испуганной или расстроенной?

Сева выбрал момент, бросил на неё внимательный взгляд. Но он и без него знал: ни испуганной, ни расстроенной она не выглядела, а вот слишком перевозбуждённой и показательно позитивной… определённо.

Почему Рита так усердно создавала впечатление, что ничего особенного не случилось? Именно из-за этого и возникали подозрения. Как будто она что-то недоговаривала или скрывала. Боялась его расстроить? Или обидеть? Хотя Сева ей всегда доверял, а она никогда раньше не подкидывала поводов для сомнений и ревности.

Скорее, дело вовсе не в ней. В Шелесте. Вот он ни капли не вызывал доверия. Особенно после того вечера, когда пытался затолкать в машину отбивающуюся от него Лину. Обычно девушки сами радостно прыгали к нему в тачку – лишний раз и приглашать не надо – а тут… Странно.

Вообще-то Сева ни разу не слышал, чтобы про Шелеста говорили, будто тот ни одной юбки не пропускает, спит со всеми подряд или относится к своим подружкам цинично и по-скотски. Но, может, он чего-то не знал. Ни приятелями, ни тем более друзьями они никогда не были. Даже знакомыми толком не назовёшь.

Ну да, Сева в курсе, что учится в университете такой – Марк Шелест. Когда в компании друзей первый раз оказался в «Хаски», тогда ему и сообщили, что клубом владеет один из студентов. И Сева отреагировал так же, как недавно Рита – удивлением и недоумением. У студента – свой клуб? Но в принципе, конечно, бывает.

Их даже познакомили в тот раз, но Сева не уверен, что Шелест его запомнил, хотя, как полагалось, обменялись рукопожатиями. Правда на этом всё их общение и закончилось, и Сева наверняка о Шелесте тоже быстро забыл бы. Если бы не клуб. Такой факт поневоле запомнишь.

Ну вот в общем-то и всё, что Сева о нём знал – сведения на уровне общеизвестных: сын состоятельных родителей, владелец популярного клуба. Обычный богатенький парень. Но Сева и сам не из разряда бедных родственников. Машина у него уже есть, с квартирой родители тоже обещали помочь. Когда он закончит с учёбой. Видимо опасались, что сын при наличии отдельной жилплощади занырнёт раньше времени в семейную жизнь. Но в по-настоящему семейную он и сам не торопился. А вот пожить в одиночку не отказался бы. Да даже не совсем в одиночку.

Ну и проблем с девушками у Шелеста никогда не было. Всегда хватало таких, кто легко клевал на деньги и клуб. Так и у Севы, даже без собственного клуба, проблем с девушками раньше не наблюдалось. А потом появилась Рита, и все прочие стали без надобности. Правда, без надобности. Потому что такой другой всё равно больше нет. И Сева не собирается её отдавать, никому, кем бы он ни был. Хотя, если по-честному, временами она тот ещё подарочек.

Во-первых, опять, даже ни на секунду не задумавшись, предложила однокурснице её подвезти. Ему, конечно, не трудно, он бы в любом случае не отказал, но могла ведь для начала согласовать хотя бы взглядом, а не потом смотреть виновато и раскаянно.

Или… нет, лучше пусть смотрит. Потому что ни у кого, кроме неё, так не получается – чтобы сразу захотелось улыбнуться в ответ, и волна умилительной нежности накрыла с головой.

Но да-да, и «во-вторых» тоже имелось.

Когда подъехали к нужному дому, и Лина вышла и уже подходила к подъезду, дверь распахнулась ей навстречу, и из сумрачной глубины на улицу вывалился какой-то мужичонка, явно нетрезвый. Увидел девушку, остановился и начал что-то выговаривать – звук работающего мотора заглушал слова. Лина вроде бы немного испугалась, даже слегка побледнела, но почти сразу тоже что-то сказала, коротко и резко. Скорее всего, послала, и мужичонка не возразил, послушно потащился в указанном ему направлении. А Рита…

Рита, конечно, уже успела отстегнуть ремень и выскочить из машины. Поэтому Севе тоже пришлось отстёгиваться и выбираться следом, хотя уже понятно было, что и без них вполне обошлось, Лина справилась сама.

– Всё хорошо? – подскочив к ней, спросила Рита.

– Да, – подтвердила та, стиснула зубы.

– Может, тебя проводить до квартиры?

– Не надо!

Эта фраза прозвучала не только резко, но и неприязненно, зелёные глаза сердито сверкнули, но Лина тут же взяла себя в руки, заверила убеждённо и гораздо мягче: – Всё со мной нормально. Правда, всё хорошо. Спасибо ещё раз. Что подвезли. Я пойду. Пока.

Рита кивнула:

– Ага. До завтра.

Проводив взглядом однокурсницу, развернулась к Севе. Тот нахмурился. Он вполне понимал Лину, отчего та сорвалась. Его тоже порой начинало раздражать вот это Ритино необдуманное стремление во всё влезать и вмешиваться, всех спасать. Даже когда её не просят, даже когда это нафиг не нужно. Ведь как-нибудь вляпается по-серьёзному, насобирает реальных проблем на свою миленькую задницу. А, между прочим, на неё имеет право только он.

И опять захотелось прочитать ей строгую нотацию.

Сева посмотрел сурово, но, как всегда, надолго его не хватило, потому что Рита почти сразу включила девочку-девочку. Ну или оленёнка Бэмби. Уставилась широко распахнутыми лучистыми глазами, захлопала ресницами.

Она не притворялась, она действительно такой и была, не переносила ссоры и обиды. Хотя, конечно, знала, как действует на Севу такой её вид. А частенько пускала в ход и более тяжёлую артиллерию – обнимала, прижималась, тянулась губами. И какие тогда нафиг обиды и нотации!

Вот и сейчас, наверное, по одному его взгляду всё поняла, поджала губы, дёрнула плечами, поинтересовалась раскаянно:

– Я опять, да, зря вмешиваюсь? – Подступила вплотную, страдальчески изогнув брови, промурлыкала: – Ну, Сев.

И он размяк и растаял, как мороженое в знойный летний день, только намного-намного быстрее. Обхватил её, в качестве маленькой мести стиснул покрепче, а потом ещё прикусил губу, когда целовал, правда, не слишком сильно.

Рита решительно отстранилась, шепча сквозь мгновенно сбившееся дыхание:

– Подожди, подожди.

Он не понял, почему, но всё-таки тоже отодвинулся, посмотрел вопросительно.

– Совсем забыла, – пробормотала Рита, сосредоточенно поморщилась, будто вспомнила о каких-то важных делах, по которым ей срочно нужно бежать, оставив его одного.