Читать онлайн Только Ты бесплатно

Глава 1. Рома

Она приезжает сегодня. Я ждал этого дня так долго. Хочу, чтобы она всегда была рядом. Со мной. Но так не будет. А пока, пусть все будет, как есть. Я могу хотя бы увидеть её. Мне нравится на неё просто смотреть, слушать её голос, видеть её глаза.

Несмотря на то, что она приезжает не ко мне, я все равно жду её. Как ждал всегда. С тех пор, как увидел её. Самая красивая девушка из всех, кого я когда-то знал. Но это ещё не все. Красивых много. А она красивая и умная. Такая притягательная. Идеальная для меня.

Я тянусь к ней, восхищаюсь ею. Обожаю её целеустремлённость, силу воли, умение добиваться своих целей. Она такая сильная. И такая слабая одновременно.

Но я ей не нужен.

Ей нужен другой мужчина, которого она любит. Любит так сильно, что готова все бросить и прилететь в другую страну, чтобы быть с ним. Готова рискнуть всем не ради меня. Это сводит меня с ума. Потому, что этот другой – мой лучший друг Александр.

С Сашкой мы познакомились, когда учились вместе в Америке. Однажды он помог моей сестре, и я его должник. Моя сестра частенько влипала в неприятности. И как-то раз я не смог защитить её. Хорошо, что рядом оказался Саша.

Я не могу предать эту дружбу. И не могу быть с девушкой своей мечты. Потому что она выбрала не меня. Потому, что я хочу видеть её счастливой. Её счастье важнее всего. Поэтому я, как подросток, молча смотрю на неё, наблюдаю за ней. Впитываю её присутствие, стараясь уловить запах её духов.

Она не знает о моих чувствах. Никто не знает. Только Олеся догадалась. Моя сестрёнка всегда была наблюдательной. И как-то раз сказала мне, что только слепой не увидит, что я влюблен в Натали. Такая умная и прозорливая Олеся, но почему-то так часто влипает в неприятности. Может, ее прозорливость на её собственную жизнь не распространяется?

Стою в аэропорту с букетом цветов. Хризантемы – её любимые. Высматриваю ее, когда объявили рейс. Она идёт. Красивая как всегда. Её тёмные волосы немного растрепались в самолёте. Наверное, она задремала в пути. От этого выглядит немного сонной и такой домашней. Обожаю её такую. Хочу каждое утро просыпаться рядом с ней и видеть её такой.

Моя Наташа. Вернее, не моя. Нельзя об этом забывать.

Машу ей, она замечает меня, подходит. Я вручаю ей букет. Она подносит цветы к лицу, вдыхает их аромат. Хочу протянуть руку, обхватить её за талию и прижать к себе. Но вовремя одергиваю себя. Нельзя.

– Мои любимые, – говорит с акцентом. Я люблю этот акцент, как и все в ней, – спасибо. – И улыбается. Ради этой улыбки я и живу. Улыбаюсь в ответ.

Мы идём забирать багаж, ожидаем, пока нужный чемодан покажется на ленте. Я беру её сумки и веду к выходу из здания. Мы подходим в машине, я укладываю сумки в багажник. Открываю ей двери, и она садится на переднее пассажирское сидение. Обхожу машину и сажусь в водительское кресло.

– Мне нужно остановиться где-то. – Говорит Натали. – Может, отвезешь меня в гостиницу. Знаешь хорошую? – Она поворачивается ко мне.

– Ничего не нужно искать. – говорю. – Я снял для тебя квартиру. Надеюсь, она тебе понравится.

– Что? Не стоило так утруждать себя. – Говорит она немного возмущённо. А я только улыбаюсь, зная её характер. Она привыкла все решать сама. Не привыкла принимать заботу. Привыкла считать себя сильной. Она такая хрупкая, но хочет выглядеть сильной. Такая смешная и трогательная одновременно.

– Конечно, стоило. И это мне несложно было. – Подмигиваю ей. Она кусает губу, явно хочет возразить. Я качаю головой, давая понять, что возражения не приму.

– Спасибо, – шепчет. – Я так устала…

Мы подъезжаем к дому, где я снял квартиру. Я беру сумку из багажника, поднимаемся на лифте на девятый этаж. Открываю двери, пропуская её вперёд. Она заходит, снимает обувь, включает во всех комнатах свет. Осматривается. По лицу её вижу, как ей нравится квартира. Наташа улыбается, а мне кажется, что солнце стало светить ярче от её счастливого лица.

Я протягиваю ей ключи.

– Твои, – говорю.

Она берет ключи, кладёт на комод в прихожей.

– Осваивайся пока, – говорю. – Я заказал доставку еды. Знаю, что ты голодная.

– Рома, спасибо. Мне так неловко… – тараторит она. Но улыбается. Только не говори, что тебе не нравится моя забота.

Я достаю с полки вазу, набираю воды, она ставит в неё букет.

Курьер приносит еду. Сервирую стол, пока она моет руки.

Во время ужина я разглядываю её, пока она увлечена едой. Я всегда разглядывая её, когда она не видит. Стараюсь запомнить каждую мелочь.

– А Саша как? Ты ведь общаешься с ним? – спрашивает меня. Она волнуется, это видно.

– Нормально. Работает. Иногда мы встречаемся. Но сейчас не так часто, как раньше. – Говорю ей бодро. Я почти уверен, что у Сашки появилась девушка. Он не говорил, но ни один мужчина не станет так суетиться из-за чужого кредита. Тем более, ради непонятно кого. Но ей не говорю, не могу видеть тоску в её глазах. Не имею права вмешиваться в их отношения.

– Скажи, у него кто-то есть, да? – спрашивает. А я по её взгляду понимаю, как сильно она боится услышать ответ. Не доверяет ему, не верит в себя.

– Не знаю, он не говорил, – стараюсь не смотреть ей в глаза.

Она подходит близко ко мне, накрывает своей рукой мою ладонь, заглядывает в глаза.

– Но ты ведь знаешь… Есть? Скажи. – Просит она. Она смотрит на меня так пристально, так внимательно вглядывается с моё лицо, что на миг у меня перехватил дыхание.

– Возможно. Но я не уверен. – Говорю то, что, правда, думаю. Но увидев страх и тоску в её глазах, тут же жалею об этом.

Она выдыхает с тоской в голосе.

– Я знала, – говорит. – Чувствовала.

Я не знаю, как успокоить её. Хочу обнять, но не знаю, имею ли право прикасаться к ней.

Беру её за руку, немного поглаживаю ладонь.

– Наташа, не бери в голову. Может, мне показалось. Он ничего мне не рассказывал. – Говорю, стараясь заглянуть в глаза. Она отворачивается, смахивает предательские слезы. А я все равно знаю, что плачет. Чувствую её состояние.

– Может, зря я приехала? Я не нужна ему… – говорит тихо.

– Ничего не зря. Всё наладится, вот увидишь. – Подбадриваю её. – Можешь жить в этой квартире сколько хочешь. Всё будет хорошо.

– Я отдам тебе деньги за аренду. – Она пытается быть ненавязчивой, не любит напрягать других людей. Даже, если это её друг.

– Не нужно. Это квартира моих знакомых, она мне ничего не стоила. – Нагло вру ей. Хочу хоть что-то сделать для неё.

Вижу, как сильно она устала, поэтому быстро убираю на кухне и, попрощавшись, ухожу.

По дороге домой думаю о ней. О том, что ещё могу для неё сделать. Она приехала к Саше, а когда узнает, что у него другая, опять уедет в Америку. А мне так хочется, чтобы она осталась.

Я завидую Сашке. И хочу видеть ее счастливой, пусть не со мной. А что, если она, и правда, больше ему не нужна? Что, если…

Боюсь своих надежд, боюсь иллюзий. Но одно я знаю точно – будь у меня хоть какой-то, хоть самый маленький шанс, чтобы она была со мной, я не отпущу её. Просто не смогу отпустить.

Глава 2. Натали

Принимаю ванну, вот так намного лучше. Очень устала от перелёта. Так много надо сделать, но сначала – отдохнуть.

Как хорошо, что Рома встретил меня в аэропорту. Все-таки одной в чужой стране непросто. Особенно, если человек, к которому ты едешь, тебя не ждёт. И даже не знает о твоём приезде.

А Рома… Он всегда такой. Всегда рядом, когда нужна помощь. Я, наверное, могла бы вспомнить сотни случаев, когда он оказывался рядом в нужный момент. Тогда, когда рядом должен был быть Саша. И тогда, когда рядом никого не было… Он хороший друг…

Когда Саша уехал в Москву, я поняла, что не смогу без него. Потому что люблю. Мы были вместе почти три года. И потом он вернулся с Москву, а я осталась в Штатах. Родители настояли, чтобы я окончила учёбу сначала. Они просто хотели для меня всего самого лучшего. И их настоятельно желание выглядело логичным. Вот только я все время, пока Саши не было рядом, думала только о том, как уеду. К нему. Я так и не смогла отпустить его. Не смогла разлюбить.

Я сдала все экзамены и начала собираться в Россию. Хорошо, что мои родители научили меня языку. У нас дома мы говорили между собой только по-русски. Был лёгкий акцент, но все же он не мешал людям вокруг прекрасно понимать мою речь.

Мне было страшно ехать в страну, которая, по сути, чужая для меня. Мои родители родом из России, они переехали в Америку, когда мне было два года. Но для меня, выросшей в Штатах, Россия осталась чужой. Надеюсь, что мои усилия не пройдут напрасно. И мы с Сашей будем вместе. Не могли наши чувства пройти бесследно, и так быстро…

Я жаждала встречи с любимым. Миллион раз представляла себе, как это будет. Что он скажет? Обрадуется? Я ведь все бросила ради него… Ехала с мыслью не возвращаться, быть с ним любой ценой. И я очень боялась, что он нашёл себе другую. Что, если я больше ему не нужна?

Мне так страшно, но я должна быть сильной. Не должна никому показывать свои слабости – меня так воспитали.

Четыре года назад

Только бы успеть, только бы не опоздать. Профессор Джонасон терпеть не может опоздания. Он обязательно отыграется за каждый случай на тестах. Только бы успеть.

Бегу по коридору университета, придерживая огромную сумку с конспектами и учебниками на бедре. Поворачиваю к кабинету и со всего размаха врезаюсь в чью-то мужскую грудь. От неожиданности и от удара отлетаю и падаю на пол. Сумка слетает с плеча, и все её содержимое рассыпается по полу.

Парень, в которого я врезалась, даже не шелохнулся. Он стоит, смотрит на меня сверху вниз, протягивает руку.

– Мисс, давайте я вам помогу, – говорит по-английски, но я улавливаю по произношению, что он не местный.

– Не надо, ты уже помог! – кричу на него. Он ухмыляется. Я смотрю на его ухмылку и тут меня понесло! Весь запас ругательств русского мата, почерпнутого от отца, посыпался на голову незнакомца.

Мой отец всегда шутил, когда с его губ срывалось крепкое словечко, что есть два языка – русский и матерный русский. И я набралась от него выражений, которыми, не смущаясь, пользовалась, когда кто-то допекал меня. Я знала, что никто не поймёт, о чем я говорю, а значит, и не обидится.

Брови парня от удивления ползут вверх.

– Русская что ли? – спрашивает по-русски.

– Нет, но накостылять могу от души. – Со всей силы пихаю его в грудь. Но он даже не сдвигается с места. Стоит, хохочет. Я сжимаю кулаки. Так бы и вмазала сейчас.

Он опускается на корточки, помогает мне собрать вещи и уложить в рюкзак.

– Как тебя зовут? – спрашивает.

– Не твоё дело. – Отвечаю сквозь зубы. – Я из-за тебя к Джонасону на лекцию опоздала!

– Да, беда, – говорит, ухмыляясь.

Хватаю рюкзак и, гордо подняв голову, иду в сторону аудитории.

– Ещё увидимся, принцесса, – слышу сзади голос наглеца.

Как и следовало ожидать, профессор взглянул на меня, как на клопа, когда тихо пыталась проскочить незаметно в аудиторию. Я села за стол как можно тише. И всю лекцию старалась быть как можно незаметнее. Но настроение упало ниже плинтуса.

Когда друзья пригласили меня на вечеринку, я вначале не хотела туда идти. Но потом решила, что самобичеваниями горю не помочь. Хоть потанцую от души.

Надеваю чёрное короткое платье. С моими ногами можно даже еще короче, – говорю себе глядя в зеркало. Крашу глаза тушью и наношу блеск на губы. Чувствую себя роковой красоткой.

Иду на вечеринку. Когда прихожу, народ уже во всю отдыхает. Пиво стоит прямо в бочках, рядом картонные стаканчики, можно набирать самому, открутив маленький краник. Никогда не любила пиво, но беру стакан и набираю себе половину, чтобы руки были чем-то заняты.

Поворачиваюсь в сторону зала и ударяюсь в какого-то парня. Стакан вылетает из рук, а пиво разливается по его белой футболке.

– Извините, мне так неловко, – говорю и поднимаю глаза. Опять этот наглец! Вся неловкость вмиг куда-то делась.

– Один – один, принцесса. – Говорит он.

– Что?

– Из-за меня ты опоздала, а я из-за тебя теперь должен ходить в мокрой футболке. – Говорит и снова ухмыляется. Так бы и припечатала его ухмылочку! – Пойдём, потанцуем?

– Нет. Ты мне не нравишься.

– Это у тебя пройдёт, – снова ухмыляется. – А ты с характером. Не люблю таких.

– Чего ж тогда танцевать приглашаешь?

– Ты тут самая красивая, – говорит в лоб, что не может не восхищать.

Я закатываю глаза и ухожу от него подальше. Весь вечер танцую. С кем угодно, только не с ним. Иногда замечаю, что он наблюдает за мной.

Вспоминаю, что завтра в девять утра нужно быть на лекции. Поэтому протискиваюсь между танцующих пар к выходу. Выхожу на улицу, собираясь идти домой. Вдруг кто-то хватает меня за запястье. Поворачиваюсь. Опять он!

– Ну что ещё? – говорю раздражённо.

– Я провожу тебя.

– Спасибо, не надо.

– Ещё как надо! – говорит таким тоном, что спорить с ним стал бы только придурок. – Твоё платье почти ничего не прикрывает. Хочешь приключений?

Я закатываю глаза, вздыхаю, но спорить перестаю. Мы идём в сторону моего дома молча. Уже возле дома он говорит:

– Меня зовут Саша.

– Натали.

– Наташа, значит. – Говорит, смакуя моё имя. Наташей меня звали только родители. И теперь Саша.

Мы уже стоим на крыльце дома, когда он говорит:

– Не носи больше такие откровенные платья. Особенно, если ты одна куда-то идёшь.

– Ты мне не папочка. Что хочу, то и ношу.

– Я не твой папочка. Я буду твоим парнем. – Говорит так, будто уже все решено, и меня можно не спрашивать. Бесит!

– Ещё чего?! – отвечаю с вызовом в голосе.

Он одним резким движением притягивает меня к себе за талию и целует. Так, что у меня перехватывает дыхание и подкашиваются колени. Не ожидая такой наглости, я отвечаю на поцелуй. Мы целуемся как сумасшедшие. И тут я вспоминаю, как сказала ему, что он мне не нравится. Пытаюсь его оттолкнуть и тут же понимаю, что он меня не держит.

Толи от его наглости, толи от обиды, что так быстро растаяла в его объятиях, но я вдруг вспыхиваю. И со всего размаха залепливаю ему пощёчину.

Какое-то время мы стоим и зло смотрим друг на друга. Я держусь за опухшие после поцелуя губы, он – за щеку.

– Ещё увидимся, Наташа. – Говорит он, поворачивается на пятках и уходит.

Я какое-то время продолжаю стоять и смотреть ему вслед. Когда его фигура исчезает из виду, захожу в дом. Быстро поднимаюсь в свою комнату, пока родители не начали задавать вопросы. Закрываю двери и падаю спиной на кровать. Рукой поглаживаю опухшие губы, вспоминаю поцелуй и улыбаюсь.

Глава 3. Рома

Пока еду в машине, все время думаю о ней. Дом за городом, но я доезжаю довольно быстро. Время позднее и пробок почти нет.

Захожу в дом, включаю свет. Кидаю ключи на комод и прохожу в гостиную. Из мини-бара достаю бутылку виски, наливаю немного в граненый стакан. Беру стакан и удобно разваливаюсь в кресле.

В комнате есть камин, но сейчас тёплая погода, поэтому не растапливаю его. Вспоминаю, как проектировал этот дом. Тогда я вспомнил, что Наташа хотела бы, чтобы в её доме был камин. Её образ никогда не покидал моих мыслей. Так этот предмет интерьера появился тут.

Вспоминаю её немного растрепанные волосы после перелёта. Улыбаюсь, представляя, как запускаю руку ей в волосы, как пропускаю пряди через пальцы. Мне кажется, что я даже сейчас чувствую запах её волос, вижу её улыбку, слышу её голос.

Она такая красивая, родная. Она как мечта. Моя несбыточная мечта. И, когда она спрашивала о Сашке, я знал, что мечта моя никогда со мной не будет. По тому, как смотрела на меня в этот момент, я видел надежду в её взгляде. Она так сильно его любит. А я уже привык быть ей просто другом.

Она всегда смотрела на меня как на друга. А я не пытался даже быть ей больше, чем другом. Она девушка лучшего друга. Все, что я делал – это старался быть рядом, помогать ей, когда нужно. Особенно в те моменты, когда ей нужна была помощь, но рядом никого не было. А ведь Саша должен был быть рядом! Он не ценил её. Я не знаю, любил ли он её когда-то…

Я должен был просто забыть её. Не думать. Не мечтать. И я старался. Столько девушек было рядом со мной, в моей постели. Но ни одна из них не проникла в душу. Внутри сидел образ Наташи. Она, сама того не зная, держала в своих крохотных ручках моё сердце.

И однажды я понял, что все попытки забыть ее безнадёжны. И перестал пытаться. Оставаясь рядом, как тень, я был весь её. Но она не знала о моих чувствах, я старательно скрывал их от неё, от всех.

Я понимал, что Саша, скорее всего, уже с другой. Видел же, как он старается решить проблемы совсем другой девушки. Ради Наташи он никогда так не напрягался. Хотя… Возможно, он уже не вспоминает о Наташе. Мне бы радоваться, но не могу. Это разобьёт ей сердце. А я хочу, чтобы она была счастлива. Даже если не со мной. Я всегда хотел видеть её счастливой. С нашей самой первой встречи…

Три с половиной года назад

Два часа ночи, а её все нет. Где можно ходить так долго? Найду – посажу под домашний арест, никаких тебе вечеринок. Каждый раз находишь неприятности, а мне только волноваться и остаётся.

Два часа и десять минут. Ну, где же ты ходишь, Олеся?

Боже, а что, если её уже изнасиловал кто-то и она лежит в кустах и истекает кровью? Даже не сказала мне, куда пошла! Хоть бы записку оставила!

Два часа и двадцать минут. Олеська, вернись домой. Ну, пожалуйста. Я все прощу. Только пусть ты будешь цела и невредима. Чёртова Америка! Тут даже полицию вызывать можно в таких случаях, только если два дня прошло. Да за два дня можно сто раз потеряться и столько же раз помереть! Дурацкие законы!

Два часа и тридцать минут. Щелчок дверного замка. Бегу к двери. Олеся. В порванной юбке и с ободранными коленками.

– Ты где была? Что случилось? – спрашиваю, глядя на её перепачканное разводами туши лицо. Но чувствую облегчение от того, что она жива.

Она молчит. Смотрит на меня. Я подхожу, обнимаю.

– Сестричка моя, маленькая, ну расскажи мне. Пожалуйста.

Она чуть отстраняется от меня и рассказывает. О том, что она шла после вечеринки домой. По дороге за ней увязались два парня, начали отпускать пошлые шуточки. Потом схватили её под руки, и потащил в кусты. Там один из этих подонков порвал ей юбку, пока второй держал за руки. Она кричала, но никто не слышал. А эти парни только ржали с неё. Потом появился какой-то парень и сказал им, чтобы отвалили. Завязалась драка. Но её спаситель оказался боксером и надавал этим двоим так, что они испугались и сбежали.

– Мы пошли к нему. Я сама напросилась, потому что ему здорово досталось. И я предложила обработать раны. Понимаешь, он помог мне. Спас меня. Я хотела хотя бы так отблагодарить его. Хоть и знала, что ты волнуешься. – Она заканчивает свой рассказ, всхлипывает.

Я обнимаю её, хочу успокоить. Глажу по голове, как маленькую. Она плачет, но это слезы облегчения. От того, что все позади.

– Ром, а что теперь будет? Вдруг он в полицию пойдёт побои снимать. Меня же весь универ обсуждать будет, – в её глазах страх.

– Ничего не бойся, я поговорю с тем парнем. Если надо, денег ему дам, чтоб он в полицию не ходил. Ты ведь знаешь где его искать?

– Да, я запомнила. – Олеся начинает успокаиваться. – Кстати, он тоже из России.

Она идёт в душ, а потом ложится спать. Когда заглядываю в её комнату через пятнадцать минут, она уже крепко спит. А вот мне не до сна. Всю ночь я думаю о том, что случилось. Очень люблю сестру. Едва дожидаюсь утра, и иду искать её спасителя.

Стучу в двери и думаю о том, как бы предложить денег покорректнее, чтобы он взял и не шёл в полицию. А вдруг он уже ночью был в полиции? Или ему ночью стало плохо, он вызвал скорую, а те побои сняли?

Мне открывает двери высокой широкоплечий парень. Он даже выше меня. Вопросительно смотрит на меня.

– Здравствуйте, – говорю, – я брат Олеси. Той девушки, которой вы вчера помогли.

– Заходи, говорит и немного отходит от двери, пропуская в комнату. Я захожу, он предлагает мне кофе. Я соглашаюсь.

– Пожалуйста, не нужно обращаться с полицию. Не хотелось бы огласки. Я готов заплатить за физический и моральный ущерб сколько нужно. – Говорю и смотрю в его лицо, надеясь по выражению лица понять, что он решил.

Но по мимике этого парня вообще ничего понять невозможно. Он с невозмутимым видом сербает кофе, говорит:

– Я не собирался идти в полицию. Ребра болят, но терпимо. Думаю, переломов нет. Само заживёт. Но ты должен лучше смотреть за своей сестрой. – Говорит, будто отчитывает. Любой другой на моем месте, наверное, обиделся бы, но он ведь не говорит ничего обидного. Всё, что он сказал, это правда, как она есть. И я чувствовал свою вину за то, что не уберег Олесю вчера.

Я послушно киваю, отпивая кофе.

– Я – Саша, – говорит.

– Рома, – протягивая руку. Он её пожимает.

– Денег мне твоих не нужно, – добавляет он. Я хочу сказать, что надо бы отблагодарить. Это просто было бы по-человечески. Но тут раздаётся стук в двери.

Саша встаёт и идёт открывать. Слышу щелчок замка, и потом приятный женский голос с акцентом говорит:

– Саша, что случилось? Почему у тебя синяк на лице?

– Наташ, не надо кудахтать. Ничего страшного. – Отвечает мой новый знакомый все с тем же безразличием в голосе.

Они вдвоём заходят в комнату. Смотрю на девушку рядом с моим новым знакомым, и сердце пропускает удар. Никогда не видел таких красивых девушек.

Длинные тёмные волосы, тёмные глаза и светлая кожа. Она похожа на принцессу или королеву, которая непонятно какими судьбами оказалась в этом доме. Я разглядываю её. Она смотрит на меня, потом на Сашу. А я опускаю взгляд и смотрю на их переплетенные в крепком пожатии пальцы. Она всем телом прижимается к нему, а я ему завидую.

– Наташа, познакомься, это Рома, – говорит Саша, указывая в мою сторону. Я поднимаюсь с дивана, подхожу и легонько пожимаю её пальцы, когда она протягивает руку. Какая у неё нежная кожа! Разве такие девушки бывают?

– Привет, – говорю, продолжая её разглядывать. Такие выразительные глаза. Пухлые губы. И эта ямочка на подбородке. Вся такая притягательная, невероятная и… не моя.

Ощущаю себя третьим лишним, поэтому откланиваюсь и ухожу. Перед уходом пожимаю руку Саше и ещё раз благодарю его.

По дороге домой думаю о Наташе. Её образ стоит перед глазами весь день и всю ночь. А на следующий день я вижу их с Сашей в университете. Они целуются, она обнимает его за плечи. А я чувствую себя самым несчастным человеком на свете.

Глава 4. Натали

Я придирчиво разглядываю себя в зеркале. Это платье с металлическим блеском мне, определённо, к лицу. Ткань приятно скользит по телу, выгодно подчёркиваю соблазнительные изгибы. Глаза выгодно подчеркнуты косметикой, а тушь сделала мои густые ресницы ещё гуще.

Мне просто жизненно необходимо быть самой красивой сегодня. Потому, что сегодня меня увидит Саша. Я так ждала этой встречи. И ужасно волнуюсь. Как он отреагирует? Ведь он ещё не знает, что я в Москве. Что я приехала к нему.

Последние штрихи, босоножки на высоком каблуке, капля духов на запястье и маленький клатч. И я выхожу из квартиры.

Возле дома уже ожидает такси. Я сажусь в машину и еду на приём в честь начала рекламной компании его фирмы. Какой то очередной проект, которых у Саши всегда было достаточно.

Когда захожу в зал, приём уже начался. Людей очень много, они собираются группами, что то обсуждают. Беру у официанта с подноса бокал с шампанским, чтобы чем-то занять руки. Высматриваю Сашу, но нигде его не вижу. Чувствую себя неловко от того, что никого здесь не знаю.

– Привет, – слышу сзади знакомый голос. Поворачиваюсь и вижу Рому. Он одет в чёрный смокинг и белую рубашку. Этот костюм очень ему идёт. Он улыбается мне.

– Привет, – улыбаюсь ему в ответ.

– Как ты? – Спрашивает.– Уже освоилась?

– Не совсем ещё. Мне все непривычно тут. – С ним мне всегда было спокойно и комфортно. Поэтому в его присутствии я сразу почувствовала себя более уверенно. – Хотя, Москва, конечно, красивый город…

– А хочешь, я устрою тебе экскурсию? – спрашивает Рома.

– Да. Почему бы нет?

Он спрашивает, все ли меня устраивает в квартире, в которую он меня поселил. И я отвечаю, что все отлично. Снова предлагаю отдать ему деньги за аренду, а он опять отказывается. Ромка всегда был хорошим другом и умел поддержать. Иногда мне кажется, что он помогает всегда, будто ожидая момента, когда сможет быть полезным.

К нему подходит какой-то его знакомый. И он, извинившись, отходит от меня в сторону компании людей, которых я не знаю.

Я оглядываю зал и вижу Сашу. Он стоит в компании какой-то блондинки в красном платье. Я смотрю на него, рассматриваю любимое лицо, которое не видела так долго. Потом перевожу взгляд на неё.

Она красивая. Очень. Это платье удачно подчёркивает её фигуру. А лицо светится каким-то внутренним светом, что делает весь облик немного ангельским.

Вижу, как он сжимает её пальцы, притягивает к себе за талию. Он не отпускает её ни на минуту. Сердце болезненно сжимается. Я проделала такой долгий путь. Пролетела тысячи километров. Чтобы увидеть его. Надо бы подойти, но я стою, как вкопанная. Не могу пошевелиться.

Да, я предполагала, что за то время, пока я улаживала свои дела в Америке, чтобы приехать сюда, у него может кто-то появиться. Но увидеть, как он смотрит на неё с такой нежностью. Как боится отпускать – это было выше моих сил.

В этот момент я злилась на себя и ненавидела её. Она украла его у меня. А я просто идиотка, которая припёрлась за парнем, которому не нужна. Я разглядывала её, стараясь найти изъяны во внешности, чтобы хоть как то успокоить свое самолюбие. Но она выглядела безупречно. И это злило неимоверно.

Быть может, она что-то почувствовала, потому что повернулась в мою сторону. Наши взгляды встретились. Её голубые глаза, в которых было удивление. И мои, наполненные ненавистью и злостью. Она напряглась от моего взгляда. И, если бы взглядом можно было уничтожить, то именно это я бы сделала в тот момент.

Вдруг Саша повернулся, посмотрел на неё, а потом, проследив её взгляд, увидел меня. Я смотрела ему в глаза. Это были те самые глаза, в которые я вглядывалась во время ночей, которые мы провели вместе. Но сейчас в них было недоумение, которое быстро сменилось злостью.

Саша отвёл взгляд, повернувшись к своей спутнице и что-то ей сказал. Я увидела, как они пошли в центр зала танцевать. Стояла на том же самом месте, и смотрела, как они движутся в танце. С грустью думала о том, что они красиво смотрятся вместе.

Весь вечер я не выпускала его из виду. Мне было почти физически больно от того, что он даже не смотрит в мою сторону. Но мы должны были поговорить с ним наедине. Так, чтобы её рядом не было.

Дождалась пока она отойдёт от него, чтобы подойти к какому то мужчине. Я быстро добралась до Саши и легонько хлопнула его по плечу. Он обернулся. Взгляд его стал жёстким, когда он увидел меня.

– Что ты тут делаешь? – спрашивает.

– Я приехала к тебе, – отвечаю с надеждой, заглядывая в глаза.

– Зачем? – Спрашивает холодно.

– Чтобы быть с тобой.

– Ты ведь не хотела ехать со мной в Москву, когда я предлагал. – Говорит спокойно, но я уже хорошо его изучила. Поэтому знаю, что он злится. Из-за чего? Боится, что могу помешать им двоим? От этой мысли больно.

– Я не могла тогда уехать. Слишком много всего нужно было закончить. И я обещала родителям доучиться. Но теперь я могу быть с тобой. – Я все время заглядываю ему в глаза, надеясь увидеть в них отражение тех чувств, что были когда-то.

– Наташа, – говорит уставшим голосом, – уже поздно. Слишком много всего произошло. Тебе, правда, лучше вернуться в Америку.

Я вздрагиваю от его слов, как от удара хлыстом. Он прямым текстом сказал, что я не нужна ему?

– Но как же мы? – шепчу тихо.

– Уже давно нет никаких "мы", Наташа. Пожалуйста, не устраивал сцен, а ведь ты можешь. – Говорит мне.

К нам подходит Рома. Откуда только он взялся вдруг? Он что-то говорит Саше, но я уже не слышу. После его "нет никаких мы" все звуки, вдруг, затихли, только гул в ушах. Я стою, смотря в одну точку. Ощущение такое, будто мне на голову вылили ведро помоев.

Саша уходит. Уходит, чтобы подойти к ней и обнять за талию. Ему не важно, в каком состоянии я от его слов. Я ему не важна. Ему важно, чтобы она не расстроилась.

Мне так больно, будто тысячи иголок разом вонзили в сердце. Я мечтала об этой встрече. Все то время, после его отъезда, я ни с кем не встречалась. Потому что не могла. А что теперь? Мне казалось, что жизнь моя закончилась.

И в чем-то так оно и было. Я оборвала концы, ответив отказом на все предложения по работе в Америке. А тут у меня не было ни родителей, ни дома. Ничего. И что теперь? Как быть? Как признаться родным и близким, что любимый, к которому я летела тысячи километров, просто вышвырнул меня как надоевшую собачку?

Как бы там ни было, я не должна сейчас раскисать. Не должна плакать. Никто не должен видеть моих слез. Сжимаю кулаки, чтобы заглушить боль в груди. Иду к выходу.

Выхожу на улицу и вдыхаю прохладный воздух. На улице тепло, но я замёрзла. Обнимаю себя за плечи, высматриваю такси.

– Наташа, я ведь просил подождать меня. Почему ты здесь? – спрашивает Рома. А я не помню, когда он говорил это. И куда он делся, мне было не важно.

Поднимаю на него взгляд и больше не могу сдержать слезы. Они текут по щекам, падают на платье.

– Наташа… – говорит Рома с такой заботой в голосе. А  мне хочется разреветься, выплескивая все эмоции.

Он прижимает меня к груди, а я начинаю рыдать, громко всхлипывая. Тушью пачкаю его рубашку. Немного отстраняюсь и говорю, указывая на пятна на рубашке:

– Я оплачу химчистку.

– Какая химчистка? – говорит тихо, прижимая меня к себе сильнее. – Давай я отвезу тебя домой.

Я киваю, и он усаживает меня в такси, сам садится возле меня. Прижимает к себе, позволяет выплакаться. Он гладит меня по голове. Как мама в детстве, когда я плакала. И от этой простой ласки я немного успокаиваюсь.

Такси останавливается возле дома, он помогает мне выбраться. Берет за руку и ведёт в подъезд, мы поднимаемся на лифте и заходим в квартиру. Всё это время он не выпускает мою руку. А мне слишком все равно, чтобы протестовать.

Ничего ему не говорю, высвобождаю руку и иду в ванную. Из зеркала на меня смотрит зареванное лицо. Умываюсь, тщательно смываю косметику.

Снимаю платье и заворачиваюсь в пушистый халат. Да уж, вид так себе. Но кого мне теперь соблазнять?

Когда захожу в кухню,  Рома уже приготовил чай и протягивает мне кружку. Он снял пиджак и закатал рукава на рубашке. Смотрю на его предплечья, на его руки. Почему я раньше не замечала, какие красивые у него руки?

Беру кружку, делаю глоток. Мятный запах бьёт в нос, он успокаивает меня. Медленно пью, прикрыв глаза.

– Спасибо, – выдыхаю и поднимаю на него взгляд.

Он так и стоит с кружкой, разглядывая меня. Но смотрит он совсем не как друг. Этот взгляд обжигает. Он смотрит так, как только может смотреть мужчина, глядя на предмет своего желания. Я смотрю в его глаза, не понимая, что делать дальше.

Он ставит кружку с чаем, который так и не начал пить, на стол. Подходит ко мне и проводит рукой по моей щеке, продолжая все так же смотреть в глаза. Я сглатываю. Он замечает мою реакцию, его взгляд темнеет. Смотрит на мои губы.

Потом, будто с невероятным усилием, убирает руку и отходит.

– Я, наверное, пойду. – Говорит тихо. А я замечаю, как хрипло звучит его голос.

Он выходит из комнаты, и через минуту я слышу, как за ним закрывается входная дверь.

Стою на том же месте, стараясь понять свои ощущения. Я не могу сказать, что мне они неприятны. Но что это сейчас было?

Глава 5. Рома

Впервые за все время нашей дружбы я хочу врезать Сане по роже. Я злюсь на него. Сильно. Мне нужно успокоиться и перестать так реагировать. Но я не могу.

Ну, завел ты себе другую бабу, дело житейское. Но зачем так поступать с Наташей? Она все-таки летела к тебе, бросив все, мог бы и уважение проявить. Но нет, в своём репертуаре он!

Я хочу защитить Наташу. Хочу оберегать её. Чтобы никто и никогда не мог её обидеть. Но разве я могу позволить себе такую роскошь? Она не видит во мне мужчину. Я для нее просто друг. Но лучше быть ей другом, чем не быть с ней вообще.

С ним она всегда старалась быть сильной. Она не позволяет себе плакать при посторонних. И только со мной смогла выплакаться. Я у неё вместо жилетки, вот кто! Но лучше так, чем никак.

Когда она вышла из ванной в халате, такая домашняя, такая родная, я не сдержался, коснулся её лица, провел рукой по щеке. Она выглядела такой уютной. Я представил её такую возле камина в моём доме. В халате и с кружкой чая. Расслабленную и счастливую. Мне на какое-то мгновение показалось, что она моя. Хорошо, что вовремя получилось взять себя в руки. Она даже не успела меня оттолкнуть.

Думаю о ней всю дорогу. И о Саше. Злюсь на него. А ведь он и раньше мог себе позволить пренебрежительно с ней обращаться. Когда они ссорились с Натали, он встречался с другими девушками. Некоторых из них я видел. Всегда блондинки, похожие на Марину. Я даже думал тогда: если тебе так нравятся блондинки, почему не отпускаешь Наташу?

Но он не отпускал её. Всегда к ней возвращался. Я не понимал его. И не понимал, почему она такое терпит. Но после новой ссоры они мирились, и я видел её счастливое лицо. И все вопросы разом испарялись. Она была с ним счастлива – вот почему. А мне оставалось просто молча наблюдать за ними со стороны.

Три года назад

Я иду к Сане, моему другу. Мы договорились встретиться. Уже подхожу к двери, когда оттуда буквально вылетает Наташа, громко хлопнув дверью напоследок. Она бежит, не разбирая дороги, и натыкается на меня. Поднимает глаза и сразу узнает.

– Привет, – бурчит. Видно, что настроения для бесед у неё нет.

– Привет. Что случилось?

– Саша случился! – она выдаёт серию ругательств на русском, видимо, забывая, что я её отлично понимаю. Из её потока слов я понимаю, что, она пыталась показать характер, отстаивая свое мнение. А он, как обычно, себе на уме. А когда они ссорились, ему на пути встречалась очередная блондинка. – Что за гребаная тяга к блондинкам? – выдаёт она наконец. Потом понимает, что я слушаю, она резко замолкает и даже рот рукой прикрывает.

– Ой, – выдаёт она испуганно. – Пожалуйста, давай ты забудешь все, что сейчас услышал? – говорит с мольбой в голосе.

– Я ничего не слышал, – подмигиваю ей.

Мы идём по улице, молчим. Когда доходим до дальнего корпуса университета, она, махнув на него, говорит:

– Мне сюда.

– У тебя пары так поздно? – удивляюсь.

– А?… Нет. У нас тут что-то типа мастерской. Мы с ребятами организовали клуб художников – любителей. А потом попросили выделить нам помещение, где мы можем рисовать. Тут было складское помещение, в которое всякий хлам сносили. Мы убрали мусор, помыли все и теперь приходим сюда рисовать. – Объясняет мне девушка. Я даже не знал, что она рисует.

– А мне можно посмотреть? – Спрашиваю её. Мне интересно все, что касается её.

– Конечно. Пойдём я тебе все покажу. – Берет меня за руку и тащит в сторону мастерской.

Помещение выглядит довольно странно. Обшарпанные стены, старые полы с дырами в покрытии. На полках расставлены гипсовые бюсты, макеты головы, ноги, руки. Разложены краски в тубах, полки заставлены баночками, кистями. В углах стоят холсты, есть пустые, есть с нарисованными пейзажами, частями тела. Стоят мольберты, триноги. На некоторых уже есть наброски.

Девушка знакомит меня со своими коллегами по цеху. Потом показывает мне свои работы. Она очень хорошо рисует, кстати. Замечаю, что когда она говорит о картинах и красках, то лицо её вмиг меняется. Появляется блеск в глазах, лицо сияет счастьем. Она забывает о Саше и о ссоре.

– Конечно, это не профессиональные работы. Нужно учиться. Но какие-то навыки мы можем отработать по книгам и учебным пособиям. – Тараторит она, раскладывая кисти и тубы с красками перед собой.

– Почему не пойдёшь учиться рисовать? – спрашиваю её.

– Мои родители считают это увлечение ерундой. Я пообещала, что выучусь на финансиста. А потом, когда буду сама зарабатывать, может, пойду учиться… Не знаю… А в общем, это моя отдушина. Мне просто нравится рисовать. И я рисую.

Мне хочется помочь ей. Хочется, чтобы она занималась любимым делом.

– Я могу найти деньги на обучение. – Говорю ей. Она тут же поднимает взгляд и смотрит на меня. В её взгляде читается, что она не понимает, зачем мне это нужно.

– Спасибо, Рома. Я не могу их принять. Надеюсь, ты понимаешь. – Она смотрит мне в глаза.

– Можно я побуду тут, пока ты рисуешь? – спрашиваю.

– Конечно, оставайся. Ты можешь приходить сюда, когда хочешь, – улыбается она.

Она рисует, а я смотрю на неё. Она очень красивая. Перепачканная краской, с волосами, собранными в пучок, и руками в пятнах от красок и окислителя. Такая воздушная в своём творчестве. Наташа полностью погружена в работу. А я полностью погружен в разглядывание каждого её движения и каждой эмоции.

Я представляю, как обнимаю её талию, глажу её руки. Как касаюсь губами её лица. Она не смотрит на меня. На её губах играет мечтательная улыбка. А я мечтаю поцеловать эти губы, которые мне снятся.

С того дня я стал иногда приходить в мастерскую, чтобы просто смотреть на неё, пока она рисует.

Глава 6. Натали

– Рома, мне надо ещё раз встретиться с Сашей. Я уверена, что он вернётся ко мне. – Говорю в трубку нашему общему другу.

– Наташа, я обожаю твоё упрямство. – Говорит он в телефон. – Но это не тот случай, поверь мне, когда нужно идти напролом.

– Ты не понимаешь… Я люблю его. И буду бороться до конца. – Выдыхаю обречённо.

Он молчит, я жду, что он ответит.

– Хорошо, – слышу, наконец. – В субботу в доме его родителей будет приём. Ты можешь пойти со мной.

Я визжу от восторга в трубку.

– Спасибо, спасибо, – кричу в трубку.

– Пожалуйста, – я так и вижу, как он улыбается.

Отключаю звонок. Зажимаю в руке телефон. Всё, о чем я могу думать сейчас, это о том, что я должна выглядеть безупречно на этом приёме. Я буду самой красивой. Он должен увидеть, что я красивее и лучше этой его подружки.

В том, что он вернётся ко мне, даже не сомневаюсь. У него и раньше были интрижки, когда мы ссорились. Но он всегда возвращался ко мне. А я не для того приехала в Россию, чтобы теперь так быстро отступить.

Все эти мысли постоянно крутятся в голове, пока я выбираю платье, которое идеально сидит, продумываю весь образ.

В субботу я собираюсь быстро, стилист уже ушёл. Мои волосы и макияж выглядят безупречно. На мне чёрное платье из плотной ткани. Оно подчёркивает фигуру, но в то же время не выглядит вызывающим. То, что нужно, чтобы свести с ума любимого мужчину. Я похожа на невероятную роковую красотку. Только слепой не заметит меня.

Раздаётся звонок в двери. Я знаю, что это Рома заехал за мной. Открываю двери, впуская его в квартиру.

– При…ве..т, – говорит заплетающимся языком. Он впивается в меня взглядом, разглядывая. Сглатывает. – Ты такая… – говорит.

– Спасибо, – отвечаю с улыбкой.

Беру сумочку, и мы выходим из квартиры. В загородный дом его родителей доезжаем быстро. Красивый особняк с красивым парком. У моих родителей в Америке поместье не меньше этого. Я привыкла к атмосфере роскоши. А ещё я с детства привыкла получать все, что хочу. И сейчас мне нужен Саша. Весь. Без блондинки в придачу.

С Ромой под ручку мы входим в дом. Красивый дом, отмечаю, с каким вкусом тут все обустроено.

Высматриваю Сашу, пока, наконец, не замечаю его в компании все той же блондинки. Рома говорил, что её зовут Марина. И все-таки нельзя не признать, что она красива. Белокурые волосы и ангельские лицо делают её какой-то по-солнечному лучезарной. А это платье красиво оттеняет её кожу.

Я наблюдаю за ними. Он не отпускает её ни на шаг, постоянно касаясь то руки, то придерживая за талию. Я не знаю как долго они вместе, но выглядят так, будто давно.

Вижу, как Марина отходит от мужчины, пока тот занят разговором в компании каких-то мужчин. Она выходит из комнаты, а я иду за ней. Не знаю зачем. Я действую импульсивно, скорее, на эмоциях. Пока иду, думаю: зачем делаю это? Зачем иду за ней? Я просто не хочу отдавать его ей. В моих глазах это враг, которого нужно уничтожить.

Она заходит в кухню, вижу, как набирает в стакан воды. Она стоит ко мне спиной, поэтому не замечает меня.

– Душно сегодня, правда? – спрашиваю я, она смотрит на меня. Внимательно рассматривает.

– Да, есть немного, – отвечает приятным голосом. А я раздражают от того, что даже голос у неё красивый.

– Ты, кажется, Марина? – спрашиваю просто для поддержания разговора.

– Да, – отвечает она и протягивает мне руку. Она ведёт себя любезно, стараясь понравится. А меня злит её дружелюбие. Однако привычка держать лицо в любой ситуации сказывается, и я пожимаю её руку в ответ.

– Меня зовут Натали, – говорю.

– Вы давно знакомы с Сашей? Он ничего о тебе не говорил. – Говорит Марина. Конечно, не говорил! И не скажет! А меня бесит. Она бесит. И то, что Саша обо мне не рассказывал. Хочу поставить её на место. Он мой, а она никто.

– Мы учились вместе в Америке, – отвечаю, – а ещё мы встречались. – Я удовлетворённо замечаю, как меняется ее лицо, когда я говорю это. Она удивлена, обескуражена и точно такого не ожидала. А я хочу, чтобы она страдала, как и я, когда увидела их вместе.

– Ты думаешь, что он с тобой надолго? – спрашиваю с вызовом в голосе. – Даже не представляешь, сколько таких, как ты, у него было. Все они были похожи на тебя. Но каждый раз он возвращался ко мне.

Я видела, что сделала ей больно. Но в тот момент мне не было стыдно. Мне было больно не меньше, когда я смотрел на них с Сашей. Марина смотрит на меня, судорожно глотая ртом воздух. Потом отворачивается и выбегает из комнаты.

Мне бы надо чувствовать себя победителем, но ничего этого нет. Я совсем не была счастлива от того, что обидела девушку. И при других обстоятельствах мы могли бы подружиться.

Выхожу из кухни и тут же натыкаюсь на Сашу. Он хватает меня за локоть и тащит в какой-то тёмный угол. От его, ставшей непривычной, близости, я расплываюсь в улыбке, говорю:

– Я так рада тебя видеть.

Но он явно не рад. Я хорошо изучила его и понимаю, что он не просто зол, он взбешен.

– Что ты ей сказала? – спрашивает. От его тона мне больно, как от удара хлыста. Я смотрю в его глаза и не вижу там отражения прежних чувств. Только страх. И боится ведь не того, что сделает мне больно. А того, что я могла обидеть дорогого ему человека. Я так ясно понимаю все это в этот самый момент, что мне становится стыдно за то, что я, унижая себя, пришла сюда и навязываюсь ему. Я не нужна ему. Он не хочет меня.

– Только правду, – отвечаю, гордо подняв голову. Он не получит моих слез и извинений. Так ему и надо. Пусть расхлебывает последствия своих поступков. И поступков  по отношению ко мне, в том числе.

Он отпускает мою руку и уходит. Наверняка, уходит искать её. А мне все равно. На меня накатило такое безразличие, от которого даже мне стало не по себе. Я чувствовала пустоту внутри. Будто что то умерло. Если бывает так, что любовь умирает, то это именно такой момент.

Чувствую опустошение. Не понимаю, что мне делать дальше. Я приехала сюда, бросив все и обрубив концы. Вернуться ни с чем, было бы, наверное, правильно. Но не в моем характере. Когда я ехала сюда, у меня даже не возникала мысль, что все может быть вот так. Я была на сто процентов уверена, что он будет моим. И такой финал стал для меня полной неожиданностью.

Множество разных мыслей крутились в голове. И все эти мысли вращались вокруг вопроса "что дальше?". И ответа на этот вопрос у меня не было.

Возвращаюсь на кухню. На столешнице вижу бутылку коньяка. Достаю стакан и наливаю себе янтарную жидкость. Делаю глоток, коньяк обжигает горло, я кашляю, не привычная к таким крепким напиткам. Второй глоток даётся легче. Допиваю содержимое стакана. Тепло приятно разливается по телу, чувствую, что ноги стали ватными. Но в теле и в мыслях не привычная лёгкость.

Выхожу из комнаты, меня немного шатает, я рукой держусь за стену. Но устоять сложно.

Чья-то сильная рука подхватывает под локоть. Я поворачиваюсь и вижу Рому. Он вглядывается в моё лицо, потом спрашивает:

– Сколько ты выпила? – в его взгляде беспокойство.

– Не знаю. – Говорю, расплываюсь в улыбке. Он держит меня за плечи, чтобы не упала. – Рома, ты знаешь, я не нужна ему. Совсем. – Говорю, хихикая.

– Наташа, поехали домой. – Он заглядывает мне в лицо, его заботливый взгляд смотрит в самую душу.

– Ты не понимаешь. – Говорю заплетающимся языком. – Я все бросила. Я приехала. Обрубила концы. Меня приглашали на работу. Престижное место. А я. Все. Бросила. И ради чего? – спрашиваю, немного повышая голос.

– Так, все. – Говорит он. – Я везу тебя домой. – Подхватывает под локоть и ведёт к выходу. Я послушно иду с ним.

Он усаживает меня на переднее сидение, пристегивает. Сам садится на водительское место, и мы уезжаем.

– Ромочка, все так плохо. – Причитаю, коньяк развязал мне язык и теперь я не могу остановиться. – Я не могу вернуться. Не хочу. Я была уверена, что нужна ему. Но это не так. Но и он мне не нужен. Я так привыкла думать, что люблю его. Из-за своего упрямства не хотела отпускать. Не хотела, чтобы он достался другой. Я такая дура. Не поняла даже, когда чувства прошли. Ты понимаешь, Ром? – я выпаливаю все это, сидя в машине. Поворачиваюсь к нему.

– Наташа, ты просто пьяна. – Говорит он спокойно. – Я отвезу тебя, а утром мы вместе подумаем, что делать дальше.

– Ты не веришь мне, да? – продолжаю гнуть свое. – Я не понимаю, как это случилось. Как я могла его разлюбить и даже не заметить? Разве так бывает? Он совсем чужой....

– Я тебе верю, успокойся, – говорит примирительно. – Но сейчас тебе нужно просто отдохнуть.

Я продолжаю изливать ему душу в том же энтузиазме, а он терпеливо слушает и внимательно следит за дорогой.

Когда мы подъезжаем к дому, он выходит из машины и помогает выйти мне. Я пошатываюсь, и от первого неловкого шага у меня ломается каблук. Едва успеваю схватиться за мужчину, чтобы не упасть.

– Отлично, – говорю себе под нос с издевкой, – прекрасное завершение прекрасного дня.

Рома подхватывает меня на руки и несёт в подъезд. Он не отпускает меня, пока мы едем в лифте. И только, когда мы оказываемся в квартире, ставит на пол.

Я стою, думаю о том, что нужно снять босоножки, но голова кружится. Рома опускается передо мной на колени и расстегивает мою обувь, медленно снимает босоножки. Всё это время держусь за его плечи, чтобы не упасть.

Он поднимается с колен, стоит возле меня. Я держусь за его плечи, Рома придерживается меня за талию. Смотрю в его лицо. Он красивый. Почему я раньше не замечала? Смотрю на его пухлые губы.

– Какие красивые губы, – говорю. – Сейчас я тебя поцелую.

Тянусь к его губам. В этот момент комната начинает кружиться, и я погружаюсь в темноту.

Глава 7. Натали

Когда открываю глаза, я лежу одна в своей кровати, укрывшись одеялом. Не помню, как оказалась тут.

Приподнимаюсь на локтях, оглядываю комнату – все, как вчера, только моё платье висит на спинке стула. Заглядываю под одеяло – на мне только нижнее белье. Шумно выдыхаю.

Вспоминаю вчерашний день и вечер. Воспоминания о Саше не отзываются болью. Скорее, я чувствую разочарование от того, что столько времени прожила в придуманной иллюзии. Я больше разочарована в себе, чем в нем. Столько времени не замечать очевидного! Я давно ему не нужна.

Встаю с постели, иду в ванную. Быстро принимаю душ и смываю косметику, которая за ночь размазалась по лицу. После душа мне гораздо легче. Одеваюсь в домашние трикотажные штаны и футболку. Расчесываю мокрые волосы и оставляю их высыхать.

Выхожу из ванной и в комнате на диване замечаю мужчину. Рома крепко спит на спине, закинув одну руку за голову. На нем нет рубашки, его одежда лежит в кресле рядом. Он укрыт пледом от пояса и мне хорошо видны его плечи, руки, грудь, живот. Такое красивое тело молодого привлекательного мужчины.

Он выглядит таким красивым, что я невольно засматриваюсь. Руки сами тянутся к комоду, в котором лежит бумага и карандаш. Сажусь возле него и начинаю рисовать. Стараюсь прорисовать каждый изгиб тела, передать портрет спящего мужчины максимально реалистично. Почему я раньше не замечала, какое красивое у него тело?

Во сне он улыбается. По-детски счастливой улыбкой. Наверное, ему снится что-то хорошее.

Не удержавшись, я подношу руку к его лицу, глажу его скулы, провожу пальцем по губам. Он не просыпается, улыбается во сне.

Я дотрагиваюсь до его шеи, провожу подушечками пальцев. Опускаю руку на грудь и веду рукой ниже, к животу. Замечаю, как напрягаются мышцы пресса, а потом его рука накрывает мою ладонь.

Вздрагиваю, будто меня застали за преступлением. Испуганно поднимаю взгляд к его лицу, щеки вмиг краснеют. Он внимательно смотрит мне в глаза, ничего не говоря, подносит мою руку к своим губам и целует. Потом прижимает мою ладонь к своей щеке, продолжая смотреть мне в глаза.

Не знаю как вести себя. Мне приятны его прикосновения. От его взгляда моё тело покрывается мурашками, а внизу живота ощущаю предательское напряжение. Наверное, я слишком долго всматриваюсь с его глаза.

Он приподнимается с дивана. Вторую руку он заводит мне за голову и, притягивая меня к себе, целует. Нежно, невесомо. Не почувствовав сопротивления, он углубляет поцелует. Проводит языком по моим губам, чуть их раздвигая.

Он мой друг, я не должна, я его не люблю… Думаю так, но колени предательски дрожат, когда его язык проникает в рот. Обхватываю руками его плечи, а он прижимает меня к себе за талию.

Поцелуй становится все настойчивее. Он изучает мой рот языком, проводит по небу. И я вовлекаюсь в процесс, отвечая на поцелуй. По телу бегают мурашки. Сердце бешено колотится в груди, дыхание сбивается. Болезненное томление сбивается внизу живота.

В голову приходит мысль, что это неправильно. Только вчера я верила, что Саша для меня все, а уже сегодня таю в объятиях другого парня. И только я об этом подумала, как Рома прерывает поцелуй, немного отстраняется, прижимается лбом к моему лбу.

Моя рука лежит у него на груди. И я чувствую, как бешено колотится его сердце у меня под пальцами. Он обхватывает моё лицо руками и целует в лоб. Потом разрывает объятия, отпуская меня.

Я смущаюсь, отвожу взгляд и собираюсь идти на кухню. Когда поворачиваюсь, взгляд падает на мой рисунок и память возвращает меня в совсем другой день, где я тоже его рисовала…

Три года назад

– Ром, ну давай, это не сложно, – уговариваю я.

– Не уверен, что это хорошая идея, Наташа. – Говорит Рома. – Я никогда не позировал и не знаю, как это делать.

Мы сидим в мастерской одни. Он часто приходит посмотреть, как я рисую, и вдохнуть творческую атмосферу. Обычно я не люблю показывать свое творчество кому-то. Но с ним мне легко, он не отвлекает меня. Обычно, пока я рисую, мы болтаем о всякой ерунде, а потом он провожает меня домой.

– Да что там знать?! Просто сиди и не шевелись. – Он молча смотрит на меня, а я продолжаю. – Ну, Ромочка, пожалуйста. Одно дело рисовать по фото. И совсем другое – с натуры. Пожаааалуууста, – упрашиваю.

– Ладно, – наконец соглашается он. А я радостно потираю руки.

Устанавливаю холст на триногу и раскладываю кисти. Делаю набросок, потом начинаю прорисовывать детали. Я рисую его портрет, стараюсь передать его черты максимально точно. Рисую, поглядывая на "оригинал", который сидит передо мной.

Поднимаю глаза от холста и натыкаюсь на его взгляд. В нем столько огня и желания, что замираю с кистью в руке. Он смотрит на меня требовательно, изучающе и от этого взгляда по спине побежали мурашки. Я пялюсь ему в глаза, не в силах разорвать взгляд. Этот взгляд обволакивает, подчиняет. Нервно сглатываю и усилием воли перевожу взгляд на холст. Пытаюсь вернуться к портрету, но руки предательски дрожат.

Глава 8. Рома

Когда я нашёл Наташу на приёме, она пошатывалась от выпитого спиртного. Захотелось спрятать её, увести, чтобы никто не видел её в таком состоянии.

Пока едем в машине, она все время говорит. О том, что не любит его больше. Что любовь прошла давно, но она поняла это только сегодня. Я слушаю внимательно. Надеюсь, это не просто пьяный бред.

Я ненавидел Сашку за то, что обидел её. Но в то же время втайне был рад тому, что он дал ей понять, что она ему не нужна. И я благодарю небо за, что они больше не вместе. За то, что у меня есть моральное право хотеть её для себя.

Да, возможно, ей больно. Да, так нельзя. Но, блть, я ждал этого момента гребаные четыре года. С тех пор, как увидел её рядом с ним. С тех пор, как осознал, что никакая другая мне не нужна.

Хотелось просто коснуться её. Она так смотрела на меня там, в прихожей. Сказала, что поцелует, а потом начала медленно оседать на пол. Да еб твою мать! Уснула! Держись, Новиков! Разве может быть все так просто с твоим то счастьем?!

Подхватываю её на руки, несу в спальню. Аккуратно снимаю с неё платье. Она лежит на простынях в нижнем белье. Такая беззащитная и охренительно сексуальная. Только коснуться, только провести рукой по бедру. Так, соберись! Сейчас не время! Одергиваю руку и выхожу из спальни.

Так, выдыхай! Нельзя оставлять её одну сегодня. Ночью ей может стать плохо. Но и с ней лечь не могу. Сорвусь, блть. Хочу ее до дрожи в руках. Нужно успокоиться.

Иду на кухню, нахожу там бутылку коньяка, плескаю жидкость прямо в чайную кружку. Пофиг! Мне не до поиска стакана сейчас. И залпом выпиваю. Немного легче.

Раздеваюсь и в одних боксерах укладываюсь на диван, накрывшись пледом. Сна ни в одном глазу. Перед глазами Наташа, её глаза, губы. Её голос все ещё звучит у меня в ушах, обещает поцелуй. Уснёшь тут! Когда она в соседней комнате, в одном белье.

Я противен сам себе. Понимаю, что дошёл уже до ручки, думая о ней столько лет. Она так близко, и так далеко. Тихо себя ненавижу. За то, что люблю её. За то, что не хочу никакую другую. В очередной раз говорю себе, что это надо прекращать. Но когда это срабатывало?

Кручусь с боку на бок, не могу уснуть. Наконец, уже под утро, обняв подушку, представляю, что это её я обнимаю. И засыпаю.

Наташа в своём чертовски соблазнительном чёрном кружевом белье. Она лежит на постели. Смотрит на меня своими огромными глазами. В её глазах желание и страсть. Приподнимается и касается меня, ведёт рукой по щеке, гладит шею, рука опускается ниже. Когда её рука касается живота, я просыпаюсь. А, открыв глаза, вижу её сидящей возле дивана. Накрываю её руку своей. И, пока она не успела опомниться, поднимаюсь и целую её в губы.

Она не сопротивляется, отвечает на поцелуй. Я ощущаю её вкус, её запах. Обнимаю податливое тело. Дрожь пробегает от макушки до пяток. Такая сладкая, пи**ец. Член тут же наливается, как всегда рядом с ней. Хочу её невыносимо. Хочу всю.

Чувствую, как она напряглась. Что уже надумала себе? Она хочет меня. Знаю, чувствую по тому, как она отвечала на поцелуй. Слышал, как колотится её сердце. Отрываюсь от её губ, чтобы не спугнуть. Нельзя отталкиваться её своим напором.

Она отводит взгляд, смотрит куда-то вниз. Я тоже смотрю туда, там лежит рисунок. Рисовала меня, пока я спал? Тут же вспоминаю, как однажды она рисовала мой портрет. А я смотрел на неё. Когда она рисует, она другая. Живая. Светящаяся.

Идёт на кухню. Я одеваю брюки, рубашку. Иду за ней. Мы сидим друг напротив друга, пьём кофе. Она поглядывает на меня, я на неё. Но разговор никто не начинает. Я думаю о том, какие сладкие у неё губы. А она, наверняка, недоумевает от того, что произошло в гостиной.

Я знаю её лучше, чем кто-либо другой. Даже лучше, чем она сама себя знает. За годы знакомства привык наблюдать за ней, считывая смену эмоций на её лице. Понимаю, что сейчас ей нужно время все обдумать, переварить случившееся.

Я собираюсь уходить. Не хочу на неё давить. Да и с ней это не сработает. Её нельзя прогнуть, а вот сломать можно. Такая сильная, и такая слабая в своей самостоятельности. Мало кто решится вот так все бросить и уехать в чужую страну в двадцать три года. Но она смогла! Она не попросит о помощи. Из гордости или из упрямства, но точно не попросит. Главное, чтобы сгоряча не наделала импульсивных поступков, о которых потом жалеть будет. А я найду способ как защитить её от проблем и трудностей так, чтобы она не знала, чтобы не чувствовала себя обязанной.

Перед выходом из квартиры поворачиваюсь к ней.

– Наташа, пожалуйста, не делай поспешных выводов и не руби с плеча, – говорю ей, зная, что она может, поддавшись импульсу, наделать глупостей. – Тебе необязательно прямо сейчас решать, что делать и чем заниматься дальше. Дай себе время. Можешь оставаться тут столько, сколько нужно. Если что-то понадобится, у тебя есть мой номер.

Провожу рукой по её щеке, она прикрывает глаза. Наклоняюсь и быстро целую её в губы. Отстраняюсь и выхожу из квартиры.

Спускаюсь на лифте, выхожу на улицу. Сажусь на водительское кресло, по привычке смотрю на окна её квартиры и вижу, как шевелятся занавески. Смотрит на меня? Я смотрю на неё сквозь лобовое стекло, завожу машину и еду домой.

Дома меня встречает тишина. Прохожу на кухню в белых тонах, подхожу к барной стойке. Достаю стакан и набираю себе воды. Держа стакан в руке, иду в кабинет. Сажусь в кресло, напротив которого висит картина. Пруд с белыми лилиями. Внизу картины едва заметна подпись автора – маленькое изображение головы льва…

Год назад

Ежегодная командировка в Америку. Эта конференция стала уже привычным мероприятием. Можно завести полезные знакомства, пообщаться с нужными людьми. Обмен опытом и контактами.

Уже в аэропорту набираю Наташу, говорю, что еду в Америку. Она тут же предлагает встретиться.

Конференция проходит отлично, много полезной информации. Набираю девушке, как только получается освободиться.

– Ромка, как хорошо, что ты приехал, – говорит радостно в трубку. – А у нас тут выставка. Там и моя картина будет, представляешь? Приезжай, пожалуйста.

– Конечно, приеду. Говори адрес.

Она высылает мне адрес смской. Приезжаю в галерею, где на поставках стоят картины. Их можно купить, а деньги от продажи будут переданы благотворительной организации.

Наташа, увидев меня, подбегает с улыбкой и чмокает в щеку. Она за локоть тащить меня в сторону картины, на которой нарисован пруд с белыми лилиями на воде.

– Это моя картина, – шепчет мне в ухо. Она так близко, я так давно не видел её, кроме как по видеосвязи. Ощущаю тепло её руки, когда она сжимает ее на моем локте. Чувствую запах её духов, смешанный с запахом её волос.

Мысленно одергиваю себя, возвращая сознание в реальность. Замечаю крохотную голову льва внизу холста.

– А почему лев? – спрашиваю.

– Ну, я же Леонова. И родилась под созвездием льва. – Поясняет, – когда нужен был псевдоним, кроме льва ассоциаций не возникло.

– Почему не подписываешь фамилией, как многие художники?

– Понимаешь, – мнется она, – мои родители не воспринимают моё увлечение всерьёз. Говорят, что все это глупости. Не решилась я фамилию писать.

– Только никому не говори, – говорит уже веселым голосом, – пусть это будет наш секрет.

– Никому не скажу, – подмигиваю ей, она смеётся.

Она видит кого-то из знакомых и отходит поздороваться. А я ищу администратора, оплачиваю стоимость картины, и говорю адрес, куда отправить её после окончания выставки.

Когда Наташа снова подходит ко мне, её глаза сияют.

– Представляешь, мою картину кто-то купил, – говорит мне на ухо. – Это первая проданная картина на этой выставке. Не чья-то, а моя.

Я смотрю в ее счастливые глаза и говорю:

– Поздравляю. Ты – молодец. Хорошо рисуешь.

Глава 9. Натали

Джинсы, белая футболка и удобные кроссовки – мой наряд на сегодня. Чтобы не впасть в депрессию, решаю выйти и прогуляться. Все-таки я в одном из самых красивых городов мира. Так почему нет? Тем более, когда Рома так любезно предложил составить компанию и провести экскурсию.

Выхожу из дома в приподнятом настроении. Высматриваю знакомый автомобиль и забираюсь в салон.

– Привет, – говорит мне Рома. Он, как всегда смотрит на меня, разглядывая с головы до ног, и впиваясь взглядом в мои глаза.

– Привет, – отвечаю ему, улыбаясь.

Машина плавно катит по городу, Рома паркуется во дворе какого-то дома, так и не найдя свободного места на парковках.

Мы оставляем машину, чтобы пройтись, наслаждаемся хорошей погодой и красивой архитектурой. Он хорошо знает город, ведёт меня за руку, и я знаю каким-то чутьем, что выбирает он самые красивые улочки.

Я кручу головой, стараясь все рассмотреть и запомнить. Барельефы и скульптуры на зданиях вдохновляют. Мне хочется взять в руки карандаш и рисовать. Но и останавливаться не хочется. Кажется, что вот ещё чуть-чуть пройдём и все закончиться. Но сверну на другую улицу, я снова не могу оторвать взгляд от красоты.

Рома показывает мне свои любимые улицы, рассказывает историю города. Разбавляет рассказ историями из своего детства, когда они также ходили гулять по городу с родителями. Он вспоминает время учёбы в школе, когда они с ребятами, не думая ни о чем, рассыпали листья, собранные в кучу дворниками. И как было весело и беззаботно в тот момент.

Пока мы ходим по городу, Рома все время держит меня за руку или приобнимает за талию. Я не возражаю и не отстраняюсь. Мне нравятся его прикосновения. Чувствую себя в безопасности. Хоть и не люблю показывать свои слабости, но и отталкиваться его мне не хочется.

Устав от долгой прогулки, мы заходим в кафе, занимаемся столик возле окна. Заказываем кофе, блинчики с ягодами, пирожное.

– Что думаешь делать дальше? – спрашивает Рома, заглядывая в глаза. Я тоже смотрю на него, но от огня в его взгляде меня будто током пробивает, и я смущённо опускаю глаза.

– Даже не знаю… Я все бросила в Америке. Знаю, что родители всегда ждут меня. Но мне не хочется возвращаться. Пока.

– Тебе необязательно возвращаться, – говорит, – ты можешь попробовать найти себя в Москве.

– Да, диплом у меня есть. Можно было бы попробовать устроиться в какой-то офис. – Говорю без энтузиазма в голосе.

– Ты ведь любила рисовать. Не хочешь попробовать себя в этой отрасли?

Я смотрю на него, думаю о том, что мечтала об этом, сколько себя помню. Но у меня нет нужных знаний, образования. Всё мои навыки почерпнуты из книжек, учебников. Но этого мало для работы.

– Я ведь не профессиональный художник. Это всегда было просто хобби. А этого мало. – Озвучиваю ему свои опасения.

Он выдыхает, а потом накрывает мою руку своей. Слегка поглаживает мою ладонь большим пальцем. От этой простой ласки мурашки побежали по спине. Я замерла и смотрю ему в глаза. В памяти всплыл наш поцелуй, как он прижимал меня к себе, а мне не хотелось, чтобы отпускал.

Рома смотрит на меня горячо, словно сходит с ума от одного моего вида. Его взгляд темнеет. А я зависаю на некоторое время от отзывающегося мурашками по телу зрительного контакта.

Когда его взгляд скользит по моему лицу, опускаясь к губам и потом к шее, я смущаюсь. Щеки тут же заливаются краской. Но взгляд не отвожу, продолжая пялиться на него. Я не влюблена в него, но понимаю, что ощущения, которые он вызывает у меня своим вниманием и прикосновениями, трудно назвать дружескими.

Мы гуляем по городу до позднего вечера, а потом он отвозить меня домой. Поднимается вместе со мной, сославшись на то, что хочет быть уверен в том, что дойду до квартиры без приключений. А я понимаю, что он просто не хочет меня отпускать. Но не протестую, потому, что тоже не хочу, чтобы он уходил.

Захожу в квартиру, поворачиваюсь, он заходит следом за мной и закрывает двери. Я не успеваю ничего сказать, как он притягивает меня к себе за талию и целует. Его губы жадно захватывают мои, руки обнимают и поглаживают. Тело пробивает дрожь. Сердце стучит в висках с такой силой, словно скоро проломит их. Он углубляет поцелуй, проникая в рот языком, целует страстно, настойчиво. Где-то вдалеке, на краю сознания мелькает мысль, что это неправильно, что мы друзья, но она быстро гаснет, уступая место ощущениям.

Он на одно мгновение отрывается от моих губ, я разлепливаю глаза и смотрю в его лицо. В его глазах плещется дикость, до боли сжимающая сердце. Это не просто желание, это потребность на грани отчаяния.

Такое чувство не могло зародиться за пару дней. Это чувство, выношенное временем, даже годами. Осознание этого действует на меня как удар грома. Я возвращаюсь в реальность, медленно разжимая объятия.

– Рома, ты…, – я даже не знаю, что я пытаюсь спросить у него. И как об этом спросить?

– Я люблю тебя много лет, Наташа. Мне нужна только ты. – Говорит, глядя мне в глаза. И в этих омутах я тону, проваливаюсь в них, как в бездну. Ни от одного мужчины я не ощущала такого к себе отношения. Все прошлые отношения померкли на фоне этого момента.

Он прислоняется своим лбом к моему.

– Пожалуйста, не отталкивай меня, – шепчет, – я буду ждать столько, сколько тебе нужно. Только не отталкивай. – В его голосе столько боли, надежды. Трепетно проведя, по моим волосам, он мягко целует меня в щеку, отстраняется и уходит.

Я ещё долго стою в коридоре. В мыслях каша, в душе трепет и раздрай. Как я могла не замечать его чувств столько лет?

Прикладываю руку к губам, они немного распухли от поцелуя. Прикусываю их, когда память вновь и вновь подбрасывает мне ощущения, которые я испытала. Тело горит, дыхание поверхностное. Я делаю шумный вдох, потом выдох, чтобы унять бешеное сердцебиение. И как он выдерживал это столько лет? И как я была так слепа?

Утром курьер доставляет посылку. В огромной коробке нахожу мольберт, кисти, краски, карандаши, холсты – все, что нужно для творчества. Мне не нужно гадать, кто прислал мне все это. Я и так знаю. И я благодарна ему. За то, что верит в меня. На дне коробки лежит записка:

"Просто попробуй. Отказаться всегда успеешь".

И, вроде бы, он о моей карьере в сфере живописи говорит, учитывая подарок. Но мне кажется, что он говорит совсем о другом.

Глава 10. Рома

Когда я спускаюсь на лифте и сажусь в машину, сердце колотится, будто хочет вырваться из груди. Бешеное желание сменяется страхом. Я не планировал говорить ей о своих чувствах. Вернее, планировал, но как-нибудь потом, когда она привыкнет ко мне. Не так.

Нужно было, чтобы сначала она привыкла к новой стране, к новой жизни. Я был бы рядом, как всегда. Чтобы помочь, поддержать, направить. Но вышло совсем не так…

Все произошло само, слова сами слетели с губ. А, когда увидел её взгляд, понял, что поспешил. Она не была готова это услышать. А я просто кретин.

Зачем я вывалил на неё все это? Даже представить боюсь, что она теперь себе надумает. А от Наташи можно ждать чего угодно. Импульсивность у неё в крови, она же творческий человек. Ей нужно рисовать, создавать. Но нужно, чтобы она сама захотела, сама выбрала.

А вдруг она Сашку до сих пор любит? Вдруг все, что она говорила тогда, было просто пьяным бредом? Если она выберет не меня? О чем я только думал? Понятно, о чем! Разве можно думать, когда она так близко? Поцеловал её один раз и все, тормоза отлетели. Столько чувств, эмоций, которые держал в себе годами, теперь стали невыносимым грузом. Особенно после того, как Саша отпустил её. Ещё и она говорила, что больше его не любит. Я вдруг подумал "а почему нет? А вдруг?"

Открываю пультом ворота и въезжаю во двор. Захожу в дом, меня встречает привычная тишина. Тут всегда так тихо. Этот дом не должен пустовать. А сейчас он такой же одинокий, как и я. Тут не хватает жизни. И не хватает Наташи.

Прохожу на кухню, не включая свет. Там вся мебель белая, отчего мне все хорошо видно в лунном свете, который падает в окно. Подхожу к барной стойке, беру бокал, наливаю вина. Красная жидкость переливается в ночном свете. Я смотрю на блики света на бокале, и память услужливо подбрасывает воспоминания двухгодичной давности.

Прохожу в гостиную, сажусь на диван и смотрю в не горящий камин. Вино терпким сахаром разливается по языку.

Два года назад

Снова пятничный вечер, а значит, снова вечеринка. Неугомонные студенты, растрачиваем свою молодость на веселье. И в этом наше счастье.

В этот раз Брайан пригласил всех в загородный дом его родителей, сказав, что предков не будет и можно оттянуться на славу.

Когда приезжаю, вечеринка уже в разгаре и пиво льётся рекой. Пьяные парни и девушки танцуют вовсю. Кто-то уединяется в комнатах второго этажа, а те, кому комнаты не досталось, обнимаются и целуются в каждом укромном уголке.

Я привычно ищу глазами Наташу, но не нахожу. Не люблю такие вот пьяные сборища. Вернее, раньше любил, а теперь хожу по привычке, не пропуская ни одного мероприятия.

Первое время после того, как увидел Наташу, думал, что смогу найти ей замену и все забудется. Менял девушек каждую неделю. Искал особенную и не находил. Я их просто брал, представляя на их месте совсем другую девушку.

Но в последние месяцы все изменилось. Что-то надломилось во мне, когда я осознал, что мне нужна только Наташа. И вот теперь я брожу по дому среди пьяных компаний, проталкиваюсь мимо целующихся пар. Пока не нахожу удалённую от шума комнату, по обстановке похожую на кабинет.

Сажусь на диван возле камина, в котором горит огонь. Не знаю, кто и когда разжег его. Огонь успокаивает, внося в душу умиротворение.

Так и сижу в тишине. Где-то вдалеке слышна музыка. Но мне это не интересно это веселье. Стало одиноко в толпе людей – разве так бывает? Я погружаюсь в свои мысли. Как всегда, все мои мысли занимает Наташа, её светлый образ стоит перед глазами. Так близко, но до него не дотянуться.

Вдруг я слышу, как за спиной открывается дверь, и кто-то входит в комнату. Оборачиваюсь и вижу Наташу. Она прекрасна в своей неповторимой красоте. На ней обычный белый свитер и джинсы, тёмные волосы рассыпались по плечами. Она тихо подходит к камину и садится рядом. Она смотрит на огонь, а я смотрю на неё. Думаю: разве так бывает, что только подумал о ней, и она пришла? Может, мне это кажется уже? Наверное, я уже просто схожу с ума…

– Не понимала никогда, почему он все время выбирает блондинок. – Нет, не кажется, это точно она. Она говорит о Саше. Видимо, они опять поссорились, и он позволил очередной девушке подобраться к себе поближе. – Может, мне следует осветлить волосы? – спрашивает вдруг.

– Нет, не следует, – отвечаю ей. – У тебя очень красивые волосы. – Я смелею под влиянием момента и провожу рукой по её волосам. Она так близко, но бесконечно недосягаема для меня.

Улыбается, но не поворачивает головы, продолжает смотреть на огонь.

– Мне нравится покой, который дарит огонь. Люблю, когда в доме камин. – Говорит она тихо, будто на свои мысли какие-то отвечает.

Я молчу, наблюдая как пламя огня отражается в её карих глазах, отчего они окрашиваются янтарным блеском. Освещение от камина отбрасывает тени на её лицо, и оно выглядит более вытянутым и загадочным.

– Когда-нибудь я бы хотела иметь семью и дом. – говорит будто сама себе. Я не мешаю ей выговориться, сижу тихо, слушаю её. – И чтобы в доме обязательно была гостиная с камином. И чтобы кухня была светлая, с белой мебелью и барной стойкой. Не люблю маленькие кухни. Хочу, чтобы в кухне помещалась зона для готовки, и было место для обеденного стола, за которым в выходные будет собираться семья. А ещё мне бы хотелось, чтобы там была моя мастерская, с огромными окнами с пола до потолка. Это будет комната, в которой будет много света и я там смогу рисовать свои картины. И из окна мастерской будет видно сад. Я буду рисовать и смотреть на детей, которые будут играть в саду. – Она замолкает и смотрит на меня. По её взгляду я понимаю, что она никому раньше не рассказывала этого.

Я вижу, как по её щеке катится слеза. Поднимаю руку и вытираю слезинку. Она внимательно смотрит на меня, будто замечаю то, что никогда раньше не замечала. Но потом закрывает глаза, чуть встряхивает головой и поворачивается к камину.

Глава 11. Натали

Я позвонила родителям и сказала, что у меня все хорошо, и что я остаюсь в России, как и планировала. Во время разговора я много смеюсь и шучу, чтобы мне поверили, думали о том, как замечательная моя жизнь. Не захотела говорить о том, что план мой провалился и что Саша встречается с другой девушкой. Мне по-прежнему больно, что так все сложилось. Но не от того, что к нему остались чувства. Скорее от того, что мои глупые мечты, которые я выстраивала годами, оказались замком из песка. Я пока не решила, что делать дальше. Так зачем беспокоить их по пустякам?

Всю неделю я рисую одну картину за другой. Не знаю, что нашло на меня, но я погружаюсь в работу утром и вспоминаю о том, где я, только вечером, когда начинает темнеть.

И всю эту неделю я чувствую себя счастливой, как никогда. Я так привыкла к тому, что родители не считали моё хобби чем-то серьёзным, к тому, что это не важная часть меня. Но сейчас родителей рядом не было, никого не было, даже Рома всю неделю не приходил. Но он каждый день звонит и спрашивает как я, не нужна ли помощь. Мне приятно его внимание, хоть я и привыкла, что он всегда рядом. Но все равно, так я ощущаю себя не одинокой. И его голос, такой знакомый и привычный, успокаивает меня, вселяет надежду.

Я осталась одна в квартире, ни друзей, ни родных. И это не было плохо. Потому что я наконец могла делать то, что хочу. А рука тянулась к холсту и краскам.

Сначала были пейзажи, потом цветы, потом натюрморт, потом я стала рисовать человечески тела в различных позах. Не знаю, что именно я хотела нарисовать. Просто дорвалась до кистей и стала рисовать все подряд.

Я думала, что уже перепробовала все материалы, которые нашла в коробке. Но нет. Наткнувшись на текстурную шпаклёвку, я захотела попробовать. Никогда раньше я не использовала её. Но видела, как этот материал использовали другие мастера для создания объёмных фактур.

Беру текстурную смесь, наношу на холст, получая объёмные разводы. Создаю основу, вылепливая на холсте цветы.

Когда основа готова, даю ей высохнуть. Делаю себе кофе. Пью напиток, легкомысленно болтая ногами под столом.

Слышу звонок в двери, подбегаю к двери. Открываю и вижу Рому.

– Привет, – говорит улыбаясь.

– Привет, проходи, – говорю ему и пропускаю его в комнату.