Читать онлайн Магический приказ. Мечник бесплатно

1

Замок Кри на севере герцогства Кордения переживал не лучшие времена. Подъемный мост сгнил до такой степени, что стражники давно уже не рисковали его поднимать. Ров наполовину высох, наполовину превратился в заросшее камышом болото. Зубцы на совсем невысоких стенах местами осыпались, да и сама стена кое-где требовала ремонта. Во внутренних помещениях донжона гуляли сквозняки, а укрывающие стены в залах гобелены пестрели дырами, которые прислуга уже не успевала заделывать. Одним словом – фамильный замок семейства тера Ивена Кейлора не был местом, достойным стать домом великого мага Альтиса Айса, но вот под жилище изгнанного из столицы и лишенного всех привилегий и имущества бывшего великого мага Альтиса вполне подходил.

Конечно, обедневшему лорду не хочется отдавать замок, но придется, потому что триста золотых дукатов (а именно в такую сумму маг оценил свою работу) взять ему негде. И Альтис, уж так и быть, за неимением чего-то более стоящего заберет его за те поистине бесценные услуги, которые он оказывает семейству. По крайней мере, с этого можно начать новую жизнь. И волшебник настолько уже свыкся с мыслью, что замок Кри скоро перейдет в его владение, что невольно начинал осматриваться вокруг хозяйским взглядом. Это нервировало и хозяев, и слуг, так и не проникшихся к Альтису симпатиями, несмотря на все его заслуги.

– Как вы себя чувствуете, тер Ивен? – поинтересовался Альтис, приближаясь к сидящему у камина лорду. Вопрос был излишним, ибо хозяин замка выглядел изможденным и в теплый весенний день кутался в плед у растопленного камина. Впрочем, весна еще не вступила полностью в свои права и на улице еще было не настолько жарко, чтобы открывать окна, а без этого в большой зале замка царили холод и сырость.

– Что с моим сыном? – вопросом на вопрос ответил тер Кейлор. Голос его при этом был слаб и скрипуч одновременно. Было очевидно, что сил у лорда совсем мало и долго он вряд ли протянет.

– Я все сделал в лучшем виде, – самодовольно заявил волшебник, бесцеремонно усаживаясь в соседнее кресло. – Ваш сын очень кстати затеял драку с другим учеником. Окружающие сначала обвинили во всем его противника, но после решили, что у Теодора всего лишь случился очередной приступ. Никто ничего не заподозрил.

– Ты уверен, что все получилось? – уточнил лорд, делая ударение на слове «уверен».

– Я знаю, что все получилось, – в тон ему ответил маг, особо выделяя слово «знаю». – Специально задержался на пару дней, чтобы удостовериться в этом. Можете мне верить: ваша наследственная болезнь Тео больше не грозит.

Неизвестная болезнь действительно была проклятием мужской линии рода Кейлор. В каждом поколении кого-нибудь из отпрысков обязательно преследовали внезапные приступы слабости, вплоть до потери сознания. Как только не пытались лечить заболевших, какие только лекарства не перепробовали! Еще предки тера Ивена потратили огромные деньги на магов-целителей, но все было тщетно, только без толку подкосили финансовое благополучие семьи. У пораженных болезнью чем дальше, тем чаще случались приступы, здоровье становилось все слабее, и если они не умирали во время очередного обострения, то их сводил в могилу удушающий кашель.

Иногда заболевание проявлялась в зрелом возрасте, и тогда мужчина имел шанс дожить лет до сорока, как тер Ивен. Иногда же мальчики страдали с малых лет, и тогда жизни им было отмерено лет пятнадцать-двадцать, не более. Была еще одна странность, из-за которой Кейлоры на полном серьезе считали болезнь проклятием: она передавалась по наследству только одному ребенку мужского пола в семье. Но Альтис Айс был абсолютно уверен, что это полная ерунда. И поскольку Теодор был подвержен приступам, волноваться за младшего сына, нажитого во втором браке с молодой женой, хозяину замка не приходилось.

То есть род тера Ивена не прервется даже в случае ранней смерти старшего сына, однако же лорд то ли был особенно сильно привязан именно к первенцу, то ли у него имелись какие-то подозрения по поводу верности молодой хозяйки. Альтис не пытался этого выяснить, ему не было дела до причин такой настойчивости нанимателя. Маг взялся за этот заказ, потому что сильно нуждался в деньгах, а когда он за что-то брался, то всегда доводил дело до конца. Пусть он не был целителем, но тридцать лет службы в архиве Магического приказа дорогого стоят! Айс имел доступ к старинным документам, содержащим такие заклинания, что нынешним его коллегам и не снились! Жаль, что он так неожиданно лишился всего из-за банальной жадности одной клиентки, убившей видного сановника передозировкой приворотного зелья, иначе он обязательно сколотил бы огромное состояние на подпольной торговле магическими услугами эксклюзивного характера! Хорошо еще, что магистр приказа замял дело и не учинил полноценного расследования, которое вскрыло бы и другие неприятные для него факты. Впрочем, магистр – мямля и давно выживший из ума дурак, беспокоится лишь о своем благополучии. А поскольку скандал мог бы в очередной раз поднять для властей вопрос о его служебном соответствии, иной реакции можно было и не ожидать.

Печально, что Альтису пришлось срочно бежать из Радигора и потерять доступ к бесценной информации, но кое-что он успел переписать, и эта предусмотрительность должна была теперь помочь изгнаннику начать жизнь заново. Семейство Кейлоров подвернулось тут как нельзя более кстати: здоровье лорда можно было чуточку поддержать, хотя бы до момента расчета за работу, а для наследника, чей организм еще не был настолько источен хворью, имелось более радикальное средство.

– Тео здоров. Это не подлежит сомнению.

– И он все еще мой сын?

– До самых кончиков ногтей! – воскликнул маг. Недоверие хозяина замка определенно начинало его раздражать.

– Не сердись, колдун, – проскрипел Ивен Кейлор, – я не сомневаюсь в твоей честности. И не сомневаюсь в твоем мастерстве. Но больно уж сложная у тебя была задача, вдруг что-то пошло не так и болезнь отступила от Тео лишь на время? Я чувствую, что мне недолго осталось. Следующего приступа я уже не переживу, несмотря на все твои усилия.

– Еще раз повторяю: ваш сын жив-здоров, подселенная сущность изгнала хворь, но не тронула ни его плоть, ни память. Теодор умрет от чего угодно, только не от приступа вашей наследственной болезни.

Альтис говорил уверенно, не допуская даже тени сомнения в успешности исполненной миссии. Он действительно выполнил свою работу на совесть, умолчал лишь о том, что, применяя заклинание, которое объединяет в одном теле две личности, просчитать все возможные последствия невозможно. Тем более что для этого привлекалась сущность из другого мира, о котором не было известно ничего, кроме того, что он вообще существует. Именно из-за этого заклинание давно считалось запрещенным и ни один волшебник, находясь в здравом уме, не отважился бы работать с ним. Альтис же руками и ногами ухватился за возможность заработать большие деньги.

Лорд Кейлор хотел еще что-то сказать, но в этот самый момент его скрутил приступ кашля, отнявший так много сил, что, откашлявшись, он еще пару минут тяжело дышал и утирал платком выступивший на лице пот.

– Вам нужно бережнее относиться к своему здоровью, тер Ивен, – заметил маг, беспокоясь за еще не полученную награду. – Если хотите увидеться с сыном, приложите все силы, чтобы дождаться его приезда из школы. А это, с учетом времени на дорогу, еще два-три месяца.

– Если его не выгонят из школы раньше, – голос лорда был так слаб, что Альтис его едва услышал.

– Ну уж это от меня никак не зависит, – усмехнулся волшебник. – Я свою часть сделки выполнил, хочется, чтобы и вы теперь выполнили свою.

Хозяин замка выпростал из-под пледа исхудалую жилистую руку, дотянулся до стоящего на маленьком столике колокольчика и несколько раз встряхнул. Звон получился так себе, но все же его оказалось достаточно, чтобы ведущая во внутренние покои дверь распахнулась, впуская в зал верного слугу тера Ивена.

Тот быстро приблизился, вынудив мгновенно напрягшегося мага активировать на всякий случай амулет с защитным заклинанием, и, с видимым усилием сняв с плеча лямку тяжелой походной сумы, опустил свою ношу на столик рядом с колокольчиком. При этом раздался звук, который волшебник не спутал бы ни с чем в мире, – звон монет.

– Здесь триста золотых дукатов? – изумлению Альтиса не было предела. Ему до последнего не верилось, что тер Ивен будет в состоянии где-то отыскать такую кучу золота.

– А ты думал, я тебе замок отдам? – внезапно окрепшим голосом спросил лорд Кейлор. – Извини, колдун, но это владения моей семьи. Впрочем, вряд ли это тебя сильно расстроит – за такие деньги ты сможешь купить себе жилище по нраву.

– Где же вы раздобыли столько денег? – поинтересовался маг, на всякий случай проводя над золотом рукой. В больших городах империи сейчас были популярны одноразовые магические палочки с заклинанием-обманкой, заставлявшим кучу меди несколько минут выглядеть чистым золотом. Но здесь обмана не было.

– Какое тебе до этого дело? – устало осведомился тер Ивен.

– Никакого! – Маг поднялся, отвесил своему нанимателю легкий поклон и, с трудом перекинув лямку сумы себе через плечо, направился к выходу. – Не смею больше смущать вас своим присутствием!

– Ты не останешься до приезда Тео? – напрягая голосовые связки, выкрикнул лорд в спину удаляющемуся волшебнику.

– В этом нет необходимости! Но я приготовлю лекарство, которое поддержит ваши силы. Оно будет готово через два часа!

Впрочем, имея на руках столько золота, Альтис не собирался оставаться в замке Кри ни одной лишней минуты. Его больше не заботило ни состояние подопечного, ни возможность встречи с излеченным наследником. Тем более что результаты такого «лечения» могли не обрадовать его нанимателей – может, все будет хорошо, а может, подселенная личность окажется психически неустойчивой и не сможет выжить в чужом теле. А нежданное богатство в этом нищем краю делает его желанной добычей и для самого тера Ивена, и для его солдат, и для разбойников, которыми кишат местные леса. Если бы он мог предположить, что лорд Кейлор извернется и найдет золото, непременно подрядил бы на работу десяток крепких наемников для охраны. А раз уж так вышло, нужно скорее уносить ноги отсюда подальше.

Альтис не стал даже заглядывать в свою комнату, посчитав не стоящими внимания оставленные там всего час назад вещи. Быстро спустившись вниз по пустынной лестнице, он неспешно, чтобы не привлекать к себе внимания среди снующей по двору челяди, проследовал в конюшню.

– Эй, ты! – окликнул он конюха, возившегося в глубине помещения. – Седлай коня, я спешу к аптекарю в город. Нужно срочно сделать лекарство для твоего хозяина!

– Не извольте беспокоиться, – флегматично отозвался конюх, и спустя десять минут волшебник уже выезжал из ворот маленького замка на поджаром гнедом жеребце.

Осторожно миновав тот самый полусгнивший подъемный мост, давно ставший «неподъемным», он пришпорил коня, быстро скрывшись от взглядов замковой стражи за краем леса.

До городка Скуэли было всего десять километров по короткой дороге. Но она вела через лес, не раз дававший приют большому числу разбойничьих ватаг и изобилующий местами, где люди лорда могли бы устроить ему засаду, потому, хищно ухмыльнувшись, Альтис Айс свернул на идущую в обход леса дорогу, удлиняющую путь почти вдвое. Пусть он затратит больше времени, зато сведет риск к минимуму.

Не то чтобы маг сильно боялся, его опыт и мастерство позволяли на равных противостоять пяти-шести воинам. Но то в открытом бою, засада же – совсем другое дело, она априори дает преимущество нападающим, и тут уже никакая магия не сможет спасти от хорошего удара клинка или арбалетного болта.

Погода стояла хорошая, дождя не было уже дней десять, так что земля успела просохнуть и риск завязнуть в непролазной грязи, образующейся на некоторых участках дороги в ненастье, сводился к нулю. Настроение у Альтиса было под стать погоде: нежданное богатство вместо унылого крошечного замка в одной из самых бедных провинций империи заставляло обычно хмурого мага довольно мурлыкать себе под нос неказистую песенку, услышанную недавно на одном из постоялых дворов.

Он с усмешкой вспомнил задний двор Второй имперской школы магии Энрата, где подкараулил Теодора. Тот повздорил с одним из своих однокашников, и Альтису показалось особенно забавным применить финальную часть сложнейшего заклинания именно во время драки. Все выглядело так, будто противник Тео магически воздействовал на товарища с помощью огненного шара. Интересно, влетело потом этому здоровяку от преподавателей или никто не стал разбираться в происшествии, списав все на очередной приступ болезни Кейлора? Плевать! Главное, что дело сделано. Он столько сил потратил на поддержание связи с другим миром, на поиск подходящей для подселения личности, долго и скрупулезно выстраивал формулу для безболезненного впихивания ее в нужного человека! Он как никто заслужил это золото и шанс начать новую жизнь после досадного изгнания из столицы!

Дважды Альтис останавливался на пригорках, чтобы оглядеться, и, к своей радости, не обнаруживал никаких признаков преследования. Засады можно было ждать в лесу, здесь же, на более открытой местности, маг опасался именно погони. Слишком уж сложно было свыкнуться с мыслью, что совсем небогатый лорд сначала раздобудет, а потом так легко расстанется с целой кучей золота!

Маг пришпорил своего жеребца и через четверть часа проскочил по единственной улочке крохотной деревушки. Там его тоже никто не побеспокоил, более того – немногочисленные праздношатающиеся посреди бела дня жители испуганно порскнули в стороны, чтобы не быть ненароком сбитыми всадником.

После деревни дорога едва заметно пошла на подъем. Впереди уже виднелся мост через ручей, за которым оставалось совсем немного до перекрестка с оживленным трактом, ведущим в Скуэли. Там уже можно было не опасаться разбойного нападения, но пока не стоило терять бдительность.

Альтис благоразумно придержал коня при въезде на слегка изогнутый мостик, с середины которого намеревался еще раз оглядеть местность, и это уберегло его от неминуемого падения в воду, поскольку доски настила на второй половине моста отсутствовали.

«Засада!» – мгновенно сообразил Айс, но все, что он успел, – это остановить жеребца в паре шагов от провала и схватиться рукой за амулет на груди. Тут же его голову дернуло влево – защита не позволила арбалетному болту пробить висок хозяина, но полностью погасить энергию удара не смогла. Маг оказался контужен и потерял драгоценные мгновения, не сумев организовать хоть сколько-нибудь достойного сопротивления.

Лучники и арбалетчики один за другим выскакивали из-под моста на обоих берегах ручья и тут же обрушивали град стрел и болтов на одинокого всадника. Альтиса, словно тряпичную куклу, болтало из стороны в сторону. Часть выстрелов защитная магия направляла по касательной, часть гасила на подлете, но нагрузка была слишком велика, и после шестого или седьмого попадания амулет с грохотом взорвался. Испуганный жеребец встал на дыбы, сбросив с себя безвольное тело всадника.

Зычный голос командира приказал прекратить обстрел. Четверо воинов подбежали к месту падения мага по целой части моста и принялись остервенело всаживать в слабо трепыхающееся тело ножи.

– Довольно! – снова прозвучал командный голос высокого поджарого воина в добротном кожаном доспехе. – Голову режь!

– Может, не надо? – брезгливо морщась, спросил один из бойцов.

– Режь, пока он не поднялся! – не моргнув глазом, подтвердил приказ старший отряда.

– Симус, золото у нас! – тихонько произнес бритоголовый солдат, по всей видимости пользующийся особым доверием командира, протягивая ему снятую с мага суму. – Может, пора делать ноги?

– Ланс, делать ноги будем, когда я скажу. А сейчас я говорю: едем в замок!

– Как бы не упустить куш, – качнул головой Ланс.

– Верь мне, и все будет хорошо, – усмехнулся Симус, возвращая товарищу приятную ношу. – Пусть у тебя будет.

– Слушай, а если бы он лесом поехал? – полюбопытствовал тот.

– Но он не поехал лесом! – ответил командир, выделяя голосом слова «не поехал». И тут же добавил, переключаясь на разбирающихся с поверженным магом людей: – Ну что вы там копаетесь?

– Готово! – хрипло доложил молодой коротко стриженный воин, приближаясь к Симусу с кожаным мешком в руках.

– Отлично, Риан! – довольно кивнул командир, мельком заглянув внутрь мешка. – А вы боялись: колдун да колдун!

– Но колдуны часто мстят за убийство своего, – пробормотал было Риан.

– Это изгой, его поперли из столицы за торговлю запретными заклинаниями. Никто за него мстить не станет! – усмехнулся командир. – Никто даже не заметит его исчезновения. Так что – трупу камень к ногам, и в воду его! Живо! И настил восстановить, чтоб как новенький был!

Авторитет Симуса среди воинов был непререкаем, поэтому спустя минуту на мосту уже вовсю кипела работа. Отложив оружие в сторону, лучники и арбалетчики принялись за ремонт мостика – это еще были земли тера Ивена, значит, порядок должен быть восстановлен.

– Ланс, зачем возвращаться в замок, когда у нас такая куча золота? – молодой Риан тихонько задал бритоголовому ветерану тот же вопрос, что сам Ланс немногим ранее задавал Симусу.

– Никуда оно от нас не денется, – на этот раз со значительным видом ответил Ланс. – У Симуса голова работает как надо. Возьмет он и золото, и замок, и молодую хозяйку. Ну и мы с таким командиром в тепле да при деньгах будем.

– Уж больно рискованно, – с сомнением в голосе произнес Риан, – в замке и старые стражники есть, а они верны лорду.

– А ты не сомневайся, – усмехнулся бритоголовый, – просто верь Симусу – и все будет хорошо.

Спустя час голова Альтиса Айса была брезгливо отправлена в камин замка Кри, а золото, с большим трудом занятое Ивеном Кейлором под залог родового замка, возвращено в сокровищницу.

– Лекарство, конечно же, этот пройдоха не оставил? – слабым голосом поинтересовался лорд Кейлор у слуги.

– Увы, тер Ивен, он даже не заглянул в свою комнату.

– Что ж, я сделал для Тео все, что мог, – хозяин замка устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

Он все-таки переиграл этого хитрого колдуна и дал сыну шанс избавиться от наследственного недуга, а уж как Теодор распорядится этим шансом, зависит только от него самого. Правда, существовала вероятность, что Альтис не выполнил свою работу, ведь проверить это не представлялось возможным, но тер Ивен почему-то был уверен, что теперь у Тео все будет хорошо. Прав он или обманывается? Ответ на этот вопрос может дать только время.

2

Чувствовали ли вы когда-нибудь себя Золушкой? Нет-нет, не во время бала и не в момент примерки хрустальной туфельки, а в тот самый миг превращения кареты в тыкву? Врагу не пожелаю попасть в такую ситуацию, а не врагу тем более. Вот я, Роман Иванов, системный администратор строительной компании «Дельта», ощущаю себя сейчас именно Золушкой в момент крушения всех надежд.

Совсем недавно у меня было если не все, то очень даже многое из того, что позволяет чувствовать себя уверенно в жизни. Нелюбимая, но прибыльная работа, несколько вариантов подработок, со временем обещающих перерасти в основной вид заработка, маленькая, но своя квартира, вроде как любимая жена, машина среднего класса, подержанная, но в приличном состоянии. А сейчас я в полной растерянности стою под дождем, размышляя на тему «как такое могло произойти?».

И главное, что случилось все за какие-то три дня! Сначала в одночасье рухнули подработки. Два клиента просто перестали отвечать на звонки, один предупредил о свертывании деятельности, другой взял сотрудника в штат, посчитав, что выгоднее платить зарплату своему работнику, чем постоянно обращаться к стороннему специалисту. Следом жена без каких-либо скандалов и выяснения отношений собрала вещи и ушла к маме, не забыв при этом озвучить претензию на половину квартиры. Вчера машина встала на прикол, требуя ремонта двигателя, а сегодня вот я внезапно лишился работы!

Нет, ясное дело, что, оглядываясь назад, подобный расклад можно и даже нужно было предусмотреть. Особенно касаемо работы. Но, как известно, все мы сильны задним умом, а на деле чаще попадаем под действие закона человеческой инерции, согласно которому ты ничего кардинально не станешь менять в своей жизни, пока ситуация не припрет тебя к стенке.

Сейчас меня конкретно так приперло, прямо вот со спокойной душой бери и меняй свою жизнь. Знать бы еще как.

Я не знал и потому стоял на тротуаре подле своего бывшего офиса, подставляя лицо под дождевые капли. На душе было муторно, идти было абсолютно некуда. Сунув руку в карман, я с сожалением нащупал там пару мятых сторублевок – даже на водку не хватит. Напрягая память, попытался припомнить сумму, оставшуюся на карте, – тоже мало, но на «залить горе алкоголем» хватит. Вот только нужно ли? У меня кредит, мне машину ремонтировать нужно, коммуналка не оплачена, да и вообще жить на что-то надо. Расчетные перечислят в течение недели, но это ж не деньги – слезы!

Выудив из заднего кармана брюк смартфон и пряча от накрапывающего дождя экран, набрал номер товарища, имеющего свой небольшой бизнес.

– Генчик, привет! Как сам, как семья? – я попытался изобразить жизнерадостность в голосе, но вышло не очень. – Да у меня все нормально, качусь по наклонной! А как с работой у тебя?

Порадовать меня по поводу работы Генчику было нечем. Да и вообще эта попытка заранее была обречена на провал. Во-первых, никакие сисадмины ему даром не нужны, во-вторых, пойти работать к другу с большой долей вероятности означает эту дружбу в конце концов потерять. Так что, поболтав еще минут пять на отвлеченные темы, мы распрощались, договорившись встретиться через недельку за рюмкой водки.

Убрав смартфон в карман, я снова растерянно огляделся по сторонам. Было абсолютно непонятно, что мне теперь делать и куда себя деть в десять часов утра.

Нужно бы как можно быстрее решить вопрос с работой, ибо с деньгами у меня совсем худо, а жить без них я как-то не приучен. Только вот наш Майкоп не слишком большой город, чтобы изобиловать соответствующими вакансиями, а я сам не очень общительный человек, чтобы иметь кучу полезных знакомств. Так что быстрого решения проблемы ожидать не приходится. Тем более что времена сейчас не «жирные», большие компании таких, как я, активно сокращают, переходя на аутсорсинг дочерних организаций или централизованное обслуживание, а компании маленькие вовсе предпочитают не заморачиваться такими вещами, обращаясь к специалистам, только когда жареный петух клюнет. Эх, нужно было раньше думать, а не наслаждаться спокойной жизнью!

Досадливо сплюнув под ноги, я зашагал в направлении ближайшей остановки. Последние лет десять ездил на работу исключительно на своем автомобиле, в крайнем случае на такси, теперь же вновь придется осваивать городской транспорт.

Однако удача сегодня основательно повернулась ко мне спиной, и нужный троллейбус отчалил от остановки ровно в тот момент, когда я только вывернул из-за угла.

– Да что ж такое! – в сердцах воскликнул я, на ходу меняя планы, и, словно желая доказать окружающим, что и не собирался ехать, уверенно прошел мимо остановочного павильона. – Да пошло оно все!

Ничего страшного. Я никуда не спешу, дождик с небес еле капает, на улице достаточно тепло – почему бы не пройтись пешком? Подышать, проветриться, подумать на ходу. Тем более что до «Черемушек» не так уж далеко, минут за тридцать дойду, не особо напрягаясь.

Что же случилось? Что пошло не так в моей жизни? Когда я свернул не на ту дорожку? Не алкоголик, не наркоман, не тунеядец, маленьких не обижаю, у пенсионеров деньги обманным путем не выуживаю и вообще котиков люблю. Так в чем же дело? Нет, я понимаю, что это какой-то знак судьбы, отличная возможность круто изменить жизнь к лучшему и что бог испытывает только сильных, но почему же так радикально? Почему все сразу? Для чего сошлись все эти факторы? Работа, жена, квартира, машина – вчера все это было, а сегодня – р-раз! – и нет. Словно жирный намек, толчок к переезду куда-то. Мол, здесь мосты сожжены, ничего тебя больше в Майкопе не держит!

Придя к такому неожиданному выводу, я аж остановился посреди тротуара на углу улиц Краснооктябрьской и Курганной, у аптеки.

– Ничего себе! – произнес я вслух и, поймав на себе недоуменные взгляды прохожих, быстро повернул на Курганную. Если уж решил идти пешком, то самое время срезать угол через частный сектор.

Интересное предположение, но именно что предположение. Я бы еще мог поверить в Провидение, имейся у меня на руках хорошее предложение работы в другом городе. Но ничего такого на горизонте не наблюдалось, потому и мысль подобную я быстро отбросил как весьма маловероятную.

По закону подлости, стоило мне удалиться на приличное расстояние от улиц, по которым пролегают маршруты городского транспорта, как дождь заметно усилился, словно вознамерившись заставить меня пожалеть о выборе пешеходного маршрута. Однако я человек упрямый: раз уж решил добраться домой пешим порядком, то сделаю это непременно, если только совсем уж не разверзнутся хляби небесные и не обрушат на землю страшной силы ливень. А пока все не так уж плохо. Просто накину на голову капюшон и пойду дальше. Авось насквозь не промокну, попросту не успею.

Прибавив шаг, я миновал два квартала, оставив позади здание «Рембыттехники», «Компьютер Хаус», «Мебельный» и мастерскую по ремонту смартфонов. Перешел дорогу, секунду помедлил на углу, у непонятно когда успевшей здесь возникнуть «Пятерочки», размышляя, не свернуть ли на улицу Победы, но решил-таки и дальше двигаться по Курганной.

Погруженный в свои невеселые мысли, я не слишком обращал внимание на происходящее по сторонам, капюшон ограничивал периферийное зрение, а монотонный шум дождя постепенно успокаивал, потому ярчайшая вспышка молнии застигла меня врасплох. На мгновение я просто ослеп от нестерпимо белого света, запоздало вскинул руки к глазам, но тут вокруг громыхнуло так, что земля ощутимо вздрогнула, а в голове моей раздался взрыв, мигом погасивший сознание…

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я снова начал хоть что-то ощущать. Вроде бы я спал, никак не мог проснуться и оттого чувствовал все нарастающее беспокойство. Кроме того, в моем тягучем сновидении время от времени мелькали странные образы: лица людей, которые почему-то казались смутно знакомыми, старый обветшалый замок, дорога, летящий мне прямо в лицо огненный шар и прочая ерунда.

Несколько раз чувствовал возможность продраться сквозь липкие объятия сна, но сил на решающий рывок не было, и вокруг меня вновь начинали кружиться незнакомые образы, странные здания и пейзажи. Потом, спустя целую вечность, я все же сумел разлепить тяжелые веки. Разлепил и ничего не увидел, кроме неясных размытых теней. Испуганной птицей в голове забился страх из-за потери зрения, я запаниковал, судорожно заморгал глазами, и – о чудо! – резкость восстановилась, явив моему взору не слишком чистый беленый дощатый потолок! О как! Оказывается, я лежу! Видимо, в больничку загремел.

С трудом скосив глаза, осмотрел свою больничную палату. Странно. Она была совсем небольшой, примерно два на три метра, с высоким, не менее четырех метров, потолком, беленными по грубой штукатурке стенами и каменным полом. Да-да, не бетонным, а именно каменным, как будто здание построили прямо на скале! Свет в помещение попадал с улицы через совсем небольшое окошко, благодаря чему углы комнаты даже днем тонули в тени. Рядом с кроватью стоял потемневший от времени табурет, а у противоположной стены – невысокий деревянный столик. Более мебели в помещении не было.

– Что за бред? – вслух произнес я, удивляясь какому-то незнакомому звучанию собственного голоса и попутно пытаясь объяснить нежданный провал в памяти. – Шел, потерял сознание, упал, очнулся непонятно где.

То ли молния в меня шибанула, то ли от нервного напряжения сосуд в голове лопнул, то ли еще беда какая приключилась, но вырубило меня знатно, хорошо, что вообще жив остался. Только неясно, куда попал. Помещение-то более чем странное, как бы это правильно сказать… олдскульное, что ли. Потому как помимо примитивного ремонта здесь еще и полностью отсутствовало электричество!

Я специально приподнял голову и осмотрелся – ни светильника, ни выключателя, ни розеток в комнате не наблюдалось. Разве что все это было надежно спрятано от моих глаз. Так может, я в психушке?

Да ладно! Бывать в психиатрических лечебницах мне не доводилось, но как-то не очень верится, чтобы там все было плохо до такой степени. Хотя… что, если я тронулся умом и все, что теперь вижу, является лишь плодом моего воображения?

Интересная и страшная версия на самом деле. Как проверить? Да кто знает? Руки-ноги при мне, голова на месте, только раскалывается, да левая щека саднит. Помню ли, кто я? Никаких проблем: меня зовут Роман… Ох, черт!

Как только я задумался по поводу своей личности, где-то в глубинах подсознания словно раскрылись двери запретной комнаты, и на меня вывалилась масса информации. И вот тут уже точно впору было сойти с ума! Потому как принять то, что тебя самым беспардонным образом вырвали из привычной жизни и поместили в тело квелого ученика какой-то магической школы непонятно где находящегося мира, – это выше человеческого понимания! Мой мозг не выдержал такого издевательства и благоразумно отключился от этой безумной реальности.

3

Магистр Тайной стражи Энрата Элизар Тулео закончил свой еженедельный доклад и с едва заметным вздохом облегчения закрыл пухлую кожаную папку. Работы у его службы всегда было много, а уж сейчас, когда притихший было после неожиданной смерти императора Фрея Первого столичный бомонд отошел от страха, тем более.

Империя Энрат представляла собой лоскутное одеяло, сшитое грубыми нитками, и в относительно спокойном состоянии находилась исключительно при сильном властителе на троне. Нет, восемь провинций-герцогств, некогда бывших отдельными королевствами, а позднее присоединенных к «старым» землям империи, не стремились вновь обрести самостоятельность. Они уже настолько долго были частью большого государства, что даже прапрадеды нынешних герцогов не мыслили себя вне Энрата и о выходе из империи не помышляли. Зато эти «хозяева» провинций постоянно грызлись и между собой, и с главами восьми так называемых великих имперских кланов, до сих пор заправлявших на «старых» землях. Причиной конфликтов могло быть что угодно: земельные споры, денежные вопросы, косой взгляд или неосторожно сказанное слово. Все это было делом обыденным, и для пресечения беспорядков чаще всего достаточно было грозного окрика из местного отделения имперской Палаты правопорядка или из храма Единого, однако сейчас все было намного сложнее.

Фрею-младшему всего четыре года, и хотя он и объявлен новым императором, в силу возраста править страной не может. Вполне могла бы справиться с этой задачей его девятнадцатилетняя сестра Летиция, но аристократия Энрата и слышать ничего не хочет о женщине во главе государства. Да и странно было бы ожидать другого отношения, когда настоящая власть маячит впереди на расстоянии всего-то одного шага – стань регентом и правь империей на законных основаниях до совершеннолетия императора. Хвала Единому, что в подобных случаях закон предписывает проведение Ассамблеи всех правителей герцогств и великих кланов, иначе дело могло бы закончиться кровавой междоусобицей.

Впрочем, оно и так может этим закончиться. Потому что плох герцог, не мечтающий стать королем, а в случае Энрата – императором. Ну или хотя бы регентом для начала. Для начала, потому что за столько лет с Фреем-младшим всякое может случиться, глядишь – и регентство превратится в начало правления новой династии. Вот и заплелись кружева интриг вокруг трона, как только стало известно о том, что самодержец умер своей смертью. Поначалу-то все сидели поджав хвосты да опасались, как бы служащие Элизара в поисках убийцы императора не замели их без разбора на виновных и невиновных. И надо сказать, опасения высшей аристократии не являлись беспочвенными – было у магистра Тайной стражи страстное желание под шумок устроить масштабную чистку, да принцесса Летиция отговорила. Правда, вовсе не по доброте душевной – уж этим она сроду не страдала, – а как раз с целью посмотреть на развитие событий.

Потому что на самом деле его императорское величество умер не своей смертью. До сих пор оставалось загадкой, как злоумышленники это сделали: на теле Фрея Первого не было обнаружено ни смертельных ран, ни каких-либо признаков действия яда. Более того, не сработал ни один защитный амулет – ни личный, ни из охранного контура спальни. Тем не менее выглядел император так, будто его неожиданно лишили возможности дышать. Тайная стража носом землю рыла, однако до сих пор даже приблизиться к разгадке не смогла. Пока не смогла. Элизар прекрасно знал, что истина может открыться спустя несколько лет, так не раз уже бывало за годы его службы. Так что он не отступится. Убийца будет найден и не останется безнаказанным.

Элизар Тулео вырос вместе с императором, прошел с ним через горнило нескольких войн, пережил пару попыток дворцовых переворотов, распутал множество внутренних интриг. Он поддерживал своего суверена всегда и везде, рисковал ради него своей жизнью, охранял его покой и вполне искренне считал своим другом. А Фрей помнил добро, ценил верных людей и умел дружить. Мало того что он был хорошим правителем, он был еще и неплохим человеком. И вот теперь кто-то взял и убил его, причем так, что лучшие ищейки Тайной стражи никак не могут взять след!

Магистр сжал кулаки, попутно отмечая, что это реакция не только на мрачные мысли о неисполненной мести, но и на манеру принцессы вести дела. Девятнадцатилетняя девчонка сидела с абсолютно бесстрастным выражением лица, ни жестом, ни взглядом не давая понять, слушала ли она вообще докладчика или пропустила все мимо ушей. Не так, совсем не так общался с ним ее отец. Эх, куда катится Энрат?..

– Правильно ли я понимаю сложившуюся ситуацию, что каждый из восьми герцогов и восьми глав имперских кланов желает видеть регентом своего кандидата? – Летиция наконец-то обратила к Тулео холодный взгляд своих льдисто-голубых глаз.

– Не совсем так, ваше высочество, – Элизар позволил себе мимолетную ухмылку, – образ мыслей наших герцогов по-прежнему отличается от мышления глав великих кланов. Наши провинциалы порой чересчур независимы и воинственны, но при этом прямолинейны. Они хотят воспользоваться шансом улучшить свое положение, но больше стремятся решить это через законный брак с вами, нежели посредством просто получения должности регента. Кланы – наоборот. Вы для них представляете ценность лишь в случае смерти вашего брата, а в иной ситуации они будут стремиться отодвинуть вас подальше от престола, например, выдать замуж за границу…

– То есть герцоги приедут свататься, а кланы будут пытаться от меня избавиться?

– Если упрощенно, то вы высказались очень точно. На деле же возможны различные варианты.

– Вариантов много, – согласилась Летиция, – только у них свои планы, а у меня свои. Ты вот как считаешь: можно ли допустить к управлению государством ставленника кланов или герцогств?

– Ну это примерно как запустить козла в огород, – с тяжелым вздохом ответил Тулео.

– То-то и оно. Но и идти на прямую конфронтацию сейчас я не могу. По крайней мере, не со всеми сразу.

Вступать в конфликт со всей высшей аристократией империи было чревато во все времена, а уж сейчас, в отсутствие крепкого законного правителя на троне, тем более. Как только распространился слух о смерти прежнего самодержца, герцогства стали всеми способами тормозить отправку налогов в столицу. Так, на всякий случай. У кланов же «внезапно» начали стремительно снижаться объемы налогооблагаемых доходов. При живом императоре Фрее никто бы не посмел даже подумать о подобном.

Элизар давно говорил, что в Энрате слишком много завязано на личный авторитет правителя, так быть не должно. Да Фрей и сам понимал это, но менял систему слишком мягко, деликатно, чтобы не вызвать возмущений. Сейчас эта деликатность выходила боком его детям. Казна стремительно пустела, сановники начинали метаться в поисках надежных покровителей, способных гарантировать им сохранение должностей, армия начинала роптать из-за задержек жалованья. Тулео знал из опыта, что еще месяц-другой безденежья – и ситуация может стать неуправляемой. А тут еще, очень «кстати», кланы начали набор воинов в свои отряды охраны, где платили всегда хорошо и вовремя – не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, для чего это делалось. Ну и, кроме всего прочего, еще зашевелились орки Золотого леса. Уже несколько недель с границы приходили тревожные донесения о замеченных там вооруженных отрядах беспокойных северных соседей.

Эта активность может быть связана с обычной для орков обкаткой молодежи в пограничных набегах либо с проверкой обороноспособности, вызванной докатившимися до вождей Золотого леса сведениями о смерти грозного императора Фрея. Но хуже всего, что это вполне может быть результатом сговора с врагом кого-то из высшей аристократии Энрата – угроза серьезного военного конфликта как фактор дополнительного давления на принцессу, подталкивания к выбору регента, способного быстро осадить лесных орков.

– Было бы неплохо заручиться сейчас поддержкой герцогов, – осторожно подал голос Тулео. – На наше счастье, главы великих кланов до сих пор смотрят на них свысока, не хотят считать себе равными. Те же в ответ не доверяют кланам и не упускают случая щелкнуть их по носу. Главное в таком деле – соблюсти баланс. Посулить достаточно, чтобы заинтересовать, но не загонять себя в угол невыполнимыми обещаниями.

– Баланс, – тут принцесса впервые проявила эмоции, сморщив свой хорошенький носик, – отец тоже часто повторял про его соблюдение. Но к чему нас это привело сейчас?

– Ваше высочество, вы знаете, что я бы с удовольствием устроил публичную порку парочке крупных кланов. Правда, для этого нужна армия, а полки уже начинают роптать из-за задержек жалованья. С другой стороны, было бы ошибкой до Ассамблеи ворошить это змеиное гнездо.

Ассамблея должна была состояться уже через десять дней, по этому случаю в расположенный неподалеку от Радигора Асток уже съезжались представители всех крупнейших аристократических семейств.

– Ты прав, до Ассамблеи не будем делать резких движений, – согласилась Летиция, – но если все получится как нам нужно, то ее результаты вряд ли устроят кланы. Вот тогда и нужно будет преподать хороший урок одному из них. А если все сделаем правильно, тогда и деньги в казне появятся, и остальные кланы попритихнут.

– Я все подготовлю, ваше высочество, – прижав руку к груди, Элизар поклонился, собравшись уходить.

– Постой! – неожиданно окликнула его принцесса. – Ты много общался с отцом и должен знать, что он хотел выдать меня замуж за сына герцога Дуана из Кростена.

– Совершенно верно, но тогда все было иначе, – вспомнив друга-императора, Элизар Тулео невольно вздохнул. – Император был здоров, как бык, и умирать не собирался. Он бы легко прожил еще пятнадцать-двадцать лет. За это время ваш брат спокойно бы вырос и выучился, а Энрат обошелся бы без потрясений. Тогда такой брак не повлиял бы на соотношение сил, не привел бы к чрезмерному усилению какой-то семьи. Сейчас все по-другому.

– Рада, что наши мнения совпадают, – Летиция поднялась и, пройдясь вдоль дальней стены, остановилась у большого, высотой в человеческий рост, зеркала. С минуту она разглядывала свое отражение, разгладила складку платья и поправила выбившуюся из высокой прически прядь каштановых волос. – Да, многие в Энрате были бы рады избавиться от меня, быстренько выдав замуж и отправив куда-нибудь в Веорию или Ротан, но я не доставлю им такого удовольствия. Нравится это кому-то или нет и кто бы ни стал регентом, я сама буду править империей до тех пор, пока не придет время передать власть брату. Знаю, что могу рассчитывать на твою помощь, но хотелось бы услышать твои условия. Чего ты ждешь за свою верность? Точнее, не так. Не чего ждешь, а что являлось бы достойной наградой в случае благополучного исхода дела?

– Вы правильно заметили, ваше высочество, что я ничего не жду, ничего не требую. Я верно служил императору Фрею и буду верно служить его детям. Все, что мне для этого нужно, – это полное обеспечение и гарантии безопасности для семьи в случае моей смерти и абсолютное доверие в делах.

Снова ни один мускул не дрогнул на лице дочери императора. Ни жестом, ни взглядом не выказала она своего недовольства, хотя Элизар прекрасно знал, что делиться своими планами с кем бы то ни было Летиция не любит. Впрочем, может, на этот раз и не было недовольства – понятно же, что его требование о доверии продиктовано исключительно интересами общего дела. Императору Фрею слишком долго пришлось ждать рождения сына, ну а в отсутствие наследника он много времени уделял воспитанию и обучению дочери, так что отделять личное от государственного принцесса умеет.

– Разумно, – Летиция наконец отошла от зеркала и теперь смотрела прямо в лицо главе Тайной стражи Энрата, – будут тебе и гарантии, и доверие. Тем более что полностью доверять я могу лишь тебе да Сонху с его орками.

Капитан Сонх, сам будучи орком, возглавлял личную охрану принцессы, насчитывающую полсотни орков исключительно с принадлежащего империи острова Турборн. Элизар не слишком жаловал серокожих, как, впрочем, и большинство жителей империи, прочно отождествлявших всех представителей этой расы с жителями Золотого леса и Черных равнин, но отдавал должное их боевой подготовке и организованности. Обитатели Турборна несколько веков назад присягнули императорам Энрата и с тех пор ни разу не дали повода усомниться в своей верности.

– Тебя ведь сейчас больше всего интересует, кого бы я хотела видеть в роли регента? – холодно улыбнулась Летиция.

– Да, мне необходимо это знать.

– Я тщательно все обдумала и решила согласиться с предложенной тобой кандидатурой. Осталось только протащить ее через Ассамблею.

Пряча довольную улыбку, глава Тайной стражи учтиво поклонился.

– Рад, что наши мнения в этом вопросе совпадают, – повторил он фразу, несколькими минутами ранее произнесенную принцессой.

Однако никакой реакции на свои слова не получил. Лицо дочери императора Фрея снова осталось бесстрастным.

– Разрешите идти? – сухо поинтересовался задетый ее холодностью Тулео.

– Есть какие-то новости по расследованию? – вместо ответа задала свой вопрос Летиция.

– Не то чтобы новости, – тихонько вздохнул Элизар. Не любил он оглашать еще толком не проверенную информацию, но было бы не очень хорошо, если бы принцесса узнала об этом от других. – Проверяем сейчас информацию от Магического приказа по поводу одного правонарушителя. Судя по всему, приторговывал запретными заклинаниями, а когда его поймали за руку, сбежал из столицы. Когда это дело дошло до Тайной стражи, маги пообещали сами доставить его в Радигор. Если через неделю результата не будет, отправлю за ним своих ищеек.

– Колдун? – принцесса медленно покачала головой. – Сомнительно. У отца были сильнейшие амулеты, но ни один из них не сработал.

– Ваше высочество, чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь, что магия слишком многогранна, а наши маги слишком ограниченны, чтобы понимать это. Следствие не прекращается ни на миг, а это всего лишь еще один факт, который нужно проверить.

Они проговорили еще полчаса, обсуждая и заново перебирая подозреваемых и версии произошедшего, но ничего нового не выяснили. Элизару и так было понятно, что пустыми разговорами дело с места не сдвинешь, но принцесса в который раз скрупулезно проговаривала каждую мелочь, будто боялась упустить нечто важное.

Уходя из ее покоев, начальник Тайной стражи чувствовал себя выжатым лимоном. Утирая платочком выступивший на его гладко выбритой голове пот, Элизар думал о том, что, несмотря на юный возраст и высокомерие, принцесса Летиция достаточно умна, образованна и обладает сильным характером. Кроме того, она уже имеет представление о политике и умеет реально оценивать ситуацию. По всему выходит, что она будет хорошей правительницей. Если только не свернет себе шею из-за чрезмерной уверенности в своих силах.

4

На следующее утро в мою палату – а я уже точно знал, что нахожусь в больничном крыле Второй имперской школы магии Энрата в городе Пилмар – зашел толстенький хромоногий мужичок. Это был профессор Ольмо Рикс, и преподавал он травоведение, а заодно заведовал школьной лечебницей. Мужик он добродушный и преподаватель отнюдь не требовательный, но специалист в своем деле непревзойденный. К Теодору Кейлору, то бишь теперь ко мне, относится ровно. Совсем не так, как некоторые преподаватели, откровенно презирающие одного из самых бестолковых учеников.

– Ужасно выглядишь, Теодор, – сказал он, окинув меня внимательным взглядом.

– Молодой, исправлюсь, – прохрипел я в ответ.

Ночка действительно выдалась тяжелая. Мозги буквально кипели от безумной смеси моих и чужих знаний, чувств и воспоминаний. Несколько раз я едва не терял сознание от острых приступов головной боли. Стискивая зубы, я терпел и в глубине души робко надеялся, что вслед за болью смогу переместиться назад, в свой привычный мир. Но сбыться этим надеждам, похоже, было не суждено.

Я точно не знал, что за питье стояло на столике в большой глиняной чашке, но из-за отсутствия альтернативы всю ночь утолял им жажду. Может, помогло, а может, организм в конце концов сам справился, но к утру я сильно пропотел и ненадолго уснул беспокойным сном.

– Еще один такой приступ – и уже никто не в силах будет удержать тебя в этом мире, – укоризненно покачал головой Ольмо.

Можно подумать, я сам себе эти приступы организовываю.

– Больше приступов не будет, – неожиданно твердо заявил я, заставив профессора травоведения удивленно вскинуть брови. Объяснить свою уверенность я не мог, просто чувствовал, что так будет, и все тут.

– Молодец, Кейлор, – одобрительно цокнул языком Рикс, – вера в свои силы иногда творит чудеса.

Оставив на столе кувшин с новой порцией отвара и пообещав мне скорый завтрак, профессор удалился. Я снова оказался предоставлен самому себе, что в данной ситуации меня полностью устраивало. Поскольку в голове моей по-прежнему царили сумбур и смятение, нужно было использовать время нахождения в больничной палате, чтобы хоть как-то разобраться в происходящем.

Несмотря ни на что, трудно было смириться с новой реальностью, потому я никак не мог избавиться от мысли, что все это какой-то дурной сон, наваждение, которое вот-вот развеется. В конце концов, у меня просто случился тяжелый день, явившийся апогеем черной полосы в моей жизни, но разве это повод для подобного фантастического выкрутаса? У людей случаются ситуации и похуже моей, однако что-то я не слышал, чтобы с ними приключалась вот такая ерунда.

Впрочем, откуда я мог об этом слышать? Мало ли людей по стране исчезает? Мало ли историй, как молодой и здоровый человек внезапно умирает? Кто его знает, что происходит с сознанием таких людей? И если взять подобный случай за основу, то выходит, что там, в своем мире, я умер, а мое сознание было перемещено в чужое тело.

При этом важным было то, что я не только сохранил свою память, но и получил доступ к памяти Теодора Кейлора, к его опыту, знаниям. И вот от этого-то дополнительного массива информации у меня и раскалывалась голова весь прошлый вечер и всю ночь. Однако возникает закономерный вопрос: что случилось с прежним хозяином тела? Можно предположить, что он не выжил. Вернее – не выжил его разум… или душа… даже не знаю, как правильно сказать. Занял ли молодой Кейлор мое тело в том мире, тоже оставалось непонятным.

Что же я успел выяснить на данный момент? Обладателю этого тела – никак не привыкну пока называть его моим – восемнадцать лет, он старший сын лорда с северной окраины герцогства Кордения, и в перспективе ему по наследству должен перейти маленький, порядком обветшалый замок со всеми его проблемами. Причем перспектива эта весьма близкая, поскольку родителя, согласно последним письмам из дома, добивает тот же самый недуг, что изводит и Теодора. Что за недуг? По всей видимости, что-то вроде эпилепсии, но точно не знаю.

Сам наследник не может похвастаться ни крепким здоровьем, ни умением находить общий язык с людьми, ни особой сообразительностью. Зато гонора, хвастовства и наглости у молодого человека хоть отбавляй. По всему выходит, что Тео, как называют его окружающие, личность весьма неприятная. И было бы для него пределом мечтаний жить местечковым лордом в своем захолустье, не обнаружься у него зачатки способностей к магии. А маг в этом мире – существо редкое и оттого весьма ценное. Потому и возятся наставники до сих пор с этой неблагодарной бестолочью, даже не думающей заморачиваться учебой.

Такой вывод напрашивался сам собой из-за крайне скудных сведений о большинстве изучаемых в школе предметов. Более или менее приличными знаниями этот «ученичок» обладал только по географии и истории империи, зачеты же по остальным предметам ему помогал получать единственный друг Пайрус Крин. Да и как – друг? Может, парень и верит в дружбу Тео, но тот банально использует скромного тщедушного отличника из простолюдинов в своих целях. Честно говоря, я бы сам с таким типом, как Теодор, ни за что дружить не стал.

В коридоре послышались шаги и шум голосов, вскоре дверь распахнулась, впуская в комнату вместо обещанного завтрака троих мужчин и женщину. Вернее, не совсем женщину… или правильнее сказать – странную женщину… В общем, это была эльфийка!

Мне пришлось на мгновение поморщиться от нового приступа боли, потому что в голове моей опять распахнулись дверцы архивных шкафов памяти Кейлора, заваливая мой мозг информацией о разнообразии населяющих этот мир народов. Проклятье! Эльфы, гномы, орки, гоблины! А я точно не слетел с катушек? Не ударился в детство со всеми его мечтами о мирах Толкина?

– Добрый день, Теодор! Как твое самочувствие? – участливо поинтересовался директор школы Питер Тирлих – высокий крепкий старик с аккуратно остриженной седой бородой-лопатой.

– Во все глаза пялится на Теану, значит, уже на пути к выздоровлению! – едко усмехнулся холеный темноволосый молодой мужчина среднего роста – преподаватель теории заклинаний Миерин Тахо.

Внимание мое действительно было приковано к эльфийке Теане Шуль, преподававшей предмет под простым названием «вычисления», как не трудно догадаться, на самом деле являвшийся привычной мне математикой. И мой интерес был вполне объясним, потому что, во-первых, не каждый день – вот так, вживую – видишь настоящего эльфа. Во-вторых, посмотреть реально было на что: завораживающие своей плавностью движения, точеная фигурка, подчеркнутая обтягивающим длинным платьем, правильные черты лица, миндалевидные глаза, ниспадающие на плечи темные прямые волосы и аккуратно выглядывающие из-под них острые кончики ушей. Одним словом, профессор Шуль была очень привлекательной особой и прекрасно это осознавала.

– Заглядываться на нашу уважаемую коллегу – не преступление, скорее наоборот, – миролюбиво ответил директор.

– Я не имел в виду… – вспыхнул было Тахо.

– Я прекрасно понял, что вы имели в виду, Миерин. Просто хочу напомнить, что мы здесь находимся по делу, потому прошу не отвлекаться и не давать волю эмоциям, – вот тут уже в голосе Тирлиха прозвучали стальные нотки, заставившие подчиненного насупившись отвернуться в сторону.

По всему выходит, что «заклинатель» неровно дышит к эльфийке, ревниво отслеживая каждый брошенный на нее посторонний взгляд. Только вот сама Теана во время этой сцены сохраняла бесстрастное выражение лица, лишь на одно только мгновение нарушенное нервным движением уголков губ. Не любит она этого щеголя, ох не любит.

– Плохо выглядит, – выбираясь из-за спин других преподавателей, подал голос Нуро Аредис – седовласый, коротко стриженный мужчина лет пятидесяти с едва приметным шрамом под левым глазом, преподающий предмет «магические потоки». – Вы уверены, что ученик уже способен адекватно отвечать на вопросы?

– О какой адекватности вы говорите, Нуро? – фыркнула эльфийка. – Человек, на третьем году обучения делающий глупые ошибки в простейших вычислениях, в принципе не может быть адекватен!

– Ну-ну, профессор, не нужно колкостей, – укоризненно покачал головой директор, – не всем дано так же блестяще справляться с вычислениями, как вы. Да и не затем мы сюда пришли, чтобы говорить о его успеваемости. У нас тут, так сказать, дисциплинарное расследование.

Теана Шуль снова фыркнула, но промолчала. Авторитет профессора Тирлиха в школе был на недосягаемой высоте. А вот мнение о Теодоре Кейлоре среди преподавателей сложилось как об ученике глупом, ленивом и заносчивом. Плохо. Как плохо и то, что я все еще думаю о Тео как о постороннем человеке.

Однако же в данный момент меня обеспокоили слова директора. О каком таком расследовании идет речь? Я спешно покопался в теперь уже общей – моей и Теодора – памяти, но какого-то проступка, способного вызвать разбирательство целой комиссии из профессоров школы, не нашел. Да, Шуль грозилась нас… тьфу, меня отчислить, коли не сдам ей зачет, но это другое. Тирлих же ясно сказал, что речь идет не об успеваемости.

– Итак, Теодор, расскажите же нам, что с вами произошло? – директор чуть наклонился вперед, словно чтобы лучше слышать мой ответ.

– Произошло? – тупо повторил я, пытаясь разобраться в воспоминаниях о событиях, случившихся непосредственно перед приведшим на больничную койку приступом.

И вспомнил: солнечный день, задний двор школы, азартные крики жаждущей зрелища части собравшихся там учеников, вытянутые от беспокойства лица другой части и драка. Моя драка с Анхелем Моларом, однокурсником, который выше меня на полголовы и чуть не вдвое шире в плечах. Кулачный бой складывался для меня неудачно. Оппонент уверенно выигрывал, что неудивительно при такой-то разнице в физических данных, но никак не мог добиться от меня признания поражения и принесения извинений перед его подругой – светловолосой красавицей Кайей Анлон. Я в очередной раз пытался к ней подкатить, а получив отказ, еще и нагрубил в ответ. То есть справедливость была явно не на моей стороне.

Анхель начинал терять терпение и бил все сильнее, однако я тоже не стоял на месте деревянным истуканом, и в какой-то момент он промахнулся, а я от души врезал в оказавшуюся в пределах моей досягаемости его левую скулу.

Двор взревел, но тут же умолк от ужаса, потому что рассвирепевший Молар, скороговоркой выкрикнув заклинание, запустил в меня огненный шар. Размером он был с теннисный мячик, да и не раскаленный докрасна, как положено, а лишь нагретый до бледно-оранжевого цвета, но с такого расстояния прижег бы мне лицо как пить дать. Но я каким-то чудом увернулся, получив только ожог левой щеки. Однако в тот же миг меня накрыла волна жуткой боли – и дальше я ничего уже не помнил. Вернее, память Теодора заканчивалась именно в этот самый миг, дальше была пустота и пробуждение со своеобразным раздвоением личности.

Так вот в чем дело – драка! За нее, конечно, накажут обоих, но главное тут – применение Анхелем боевой магии против соученика, что строжайше запрещено! Выходит, директор с компанией пришли сюда снять с меня показания, чтобы наказать моего противника. А что, кстати, за наказание? Да отчисление из школы со штрафом, возмещающим императорской казне затраты на обучение. Это очень серьезно, потому как учат в школе бесплатно – империи нужны маги, но в таких случаях выставляется весьма внушительный счет. Понятное дело, что такому богатею плевать на штрафные санкции, да и магический дар он из-за отчисления не потеряет, но вот доступа к библиотекам и архиву Магического приказа лишится навсегда, как и возможности официально работать где-либо по специальности. Плюс ко всему, это серьезный удар по репутации всей семьи, а поскольку за Моларом стоит могущественный клан Горного Хрусталя – то и всего клана.

Вот тут-то и возникает вопрос: а оно мне нужно? Что-то подсказывало, что прежний Теодор не упустил бы такую возможность разделаться с обидчиком, невзирая на возможные последствия, но то прежний. А вот нынешний, получивший неведомым образом наполнение в лице Романа Иванова, к этому совсем не стремится. Тем более что как ни крути, а вина Тео сомнению не подлежала. Анхель, конечно же, заносчивый самовлюбленный тип, и магию в драке применил, едва не нанеся мне увечья, но в данном конкретном случае правда была на его стороне.

– Кейлор! Ты еще здесь? – резко оборвал мои размышления Миерин Тахо.

– Да. Но я ничего не помню. Кажется, я был на заднем дворе, когда начался приступ. И все, дальше пустота и эта комната, – я беспомощно развел руками, но, вспомнив о разбитых костяшках пальцев, поспешил спрятать их под одеялом.

– Я же говорил, что у него просто очередной припадок, – мне показалось, что Тахо заявил это с каким-то облегчением.

– Почему же у вас разбито лицо и руки? – ехидно поинтересовался Нуро Аредис.

– По всей видимости, я упал и ударился о камни, – не моргнув глазом, соврал я.

– М-да? В таком случае откуда же на вашей щеке ожог, Кейлор? – усмехнулась эльфийка.

– Э-э… да это я пытался заклинание освоить во время первой перемены, – здесь уже извернуться было сложнее, но я справился, – но что-то пошло не так. В результате вот ожог получил.

– Ты? Пытался? Освоить заклинание? – выделяя голосом каждое слово, произнесла Теана, буквально испепеляя меня взглядом. – Не смеши, Кейлор! Твои лень и бездарность известны всей школе. Скажу тебе больше: ты до сих пор не отчислен только потому, что наш директор верит в каждого ученика до последнего! Иначе духу бы твоего тут уже не было. Так что не рассказывай нам сказки!

– Думайте что хотите! Но как я сказал, так все и было! – обиженно ответил я, выдерживая взгляд Шуль.

– Теодор, – мягко промолвил до сих пор лишь внимательно за мной наблюдавший профессор Тирлих, – Анхель совершил тяжелейший проступок. Нам нужны твои показания, чтобы он понес справедливое наказание.

– При чем здесь Анхель, директор? – изо всех сил изображая искренность, спросил я. – Моя болезнь – это только моя болезнь.

– Ты не оставляешь нам выбора, мальчик мой, – покачал головой Тирлих, – если продолжишь упорствовать, мы вынуждены будем заглянуть в твое сознание. А это очень неприятная процедура. Ну же, Теодор, решайся!

Я обвел взглядом лица собравшихся в комнате преподавателей. Директор Тирлих смотрит на меня с затаенной надеждой – хороший дедок, мудрый и справедливый. Теана Шуль презрительно кривит губы – даже не думает скрывать свое пренебрежение к любому моему ответу. А вот холеный красавчик Тахо нервно кусает губы – похоже, переживает за Молара, который числится в его любимчиках. Наконец, Нуро Аредис разглядывает меня, плотоядно улыбаясь при этом, – именно он считается мастером по проникновению в чужие головы, так что, наверное, уже мысленно прикидывает, как браться за дело.

Ну и как мне быть? Сдать неприятеля, если уж все равно они все узнают даже против моей воли? В конце концов, драка дракой, но ладно бы Анхель мне просто морду набил, кто его просил магию-то применять? Впрочем, это мало что меняет. Не хочется мне как-то сливать этого человека, хотя чувствую, что хороших отношений у нас с ним как не было, так и не будет. Все одно – пусть уж допытываются до правды без моего участия. Тем более что за отказ от сотрудничества мне никакими карами вроде бы не грозили, значит, я ничего не потеряю.

– Ну, извини, Кейлор, – правильно расценив мое молчание, Аредис стал решительно пробираться вперед, – сейчас будет неприятно, возможно, даже больно. Но это твой выбор.

Вот тебе раз! Предупреждать же нужно! Первым порывом было высказать товарищам педагогам свое возмущение, но стоило мне заметить усмешку на устах эльфийки, как всякое желание жаловаться пропало. Не буду уже сдавать назад ни за что, лучше потерплю. Тем более что только сейчас пришло запоздалое понимание, что отчисление Молара не пройдет для меня бесследно!

Нет, ну в самом деле, как можно быть таким недальновидным, если не сказать – безголовым? Анхель ведь не просто хрен с горы, и за ним стоит не просто его семья, а целый клан. Причем этот клан древний, могущественный, из числа так называемых великих, и явно не чета стоящему за Теодором местечковому объединению дальних родственников. Клан Горного Хрусталя – это обширные владения в имперских землях и большие финансовые возможности, это несколько сотен родственных семейств, это свои представители во всех ветвях власти, включая императорский совет. Одним словом – это очень серьезно. И как, скажите на милость, зная все это, можно наивно полагать, что виновник крушения надежд одного из членов такого клана выйдет сухим из воды?

Однако же приходилось констатировать факт: Теодор Кейлор задумался бы об этом, только когда что-либо менять было бы уже поздно. Вот такой, с позволения сказать, предшественник у меня был в этом теле. Мало того что непонятно, как меня забросили в другой мир, так еще и наследством наградили ущербным.

– Ну, раз так, действуй, Нуро, – со вздохом сожаления отступил на шаг в сторону директор.

Аредис неспешно приблизился, приложил кончики указательных пальцев к моим вискам и немного надавил. Потом склонился так, будто собирался поймать мой взгляд, однако на поверку оказалось, что его глаза были закрыты. Раз уж визуальный контакт для данной операции оказался не нужен, я счел за лучшее зажмуриться – было одновременно и страшновато, и не слишком приятно рассматривать морщины, жирную кожу и неопрятную щетину профессора.

Жаль, что я не мог таким же образом закрыть свой нос, ибо от преподавателя магических потоков сильно разило чесноком, потом и еще какой-то кислятиной, которую я не смог идентифицировать. Пришлось терпеть.

На несколько минут в комнате воцарилась тишина. Я ждал, что вот-вот мозг мой взорвется цветными картинами из прошлой жизни Тео и можно будет насладиться своеобразным просмотром видео. Однако время шло, а ничего не происходило. Может, так нужно и я ничего увидеть не должен? А может, что-то пошло не так – вон у старикана руки затряслись, да и пыхтит он чего-то, словно паровоз. От напряжения, наверное.

– Ничего! Пустота! – внезапно заявил Нуро, убирая руки и отодвигаясь от меня. – Он действительно ничего не помнит!

– Ну я же говорил, что у него просто припадок случился! – тут же облегченно выдохнул Тахо.

Я открыл глаза. Профессор Аредис обескураженно утирал пот со лба, старательно отводя взгляд в сторону. Директор Тирлих озадаченно хмурил брови. Преподаватель теории заклинаний выглядел довольным и уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу – ему явно не терпелось скорее убраться отсюда. Теана Шуль же, скрестив руки на груди, смотрела на меня, и, кажется, на этот раз в ее глазах была видна растерянность.

– Ты уверен, Нуро? – поинтересовался директор.

– Абсолютно. По всей видимости, приступ начался внезапно и болевой шок заслонил собой все последние воспоминания, – виновато развел руками Аредис.

– Что ж, Теодор, – Тирлих задумчиво погладил свою бороду, – просим извинить нас за причиненное беспокойство, мы исполняли свой долг. Но если ты что-то вспомнишь, непременно дай мне знать!

– Хорошо, директор, – легко пообещал я, прекрасно понимая, что по моей инициативе общения на эту тему не будет точно. – Всего хорошего.

– Настоятельно рекомендую, Кейлор, – обернулась в дверях эльфийка, готовясь последней покинуть больничную палату, – хорошенько подготовиться к итоговой работе по моему предмету. Иначе, клянусь и Единым, и всеми эльфийскими богами, от отчисления тебя не спасет даже наш дорогой директор!

Не дожидаясь ответа, профессор Шуль плотно прикрыла за собой дверь, за которой уже почти стихли шаги ее коллег. Сама же госпожа Теана удалилась столь тихо, что некоторое время мне всерьез казалось, будто она осталась стоять в коридоре, прислушиваясь к происходящему в моей комнате. Я даже не поленился подняться с кровати и высунуть голову за дверь, дабы убедиться, что это не так. Как и следовало ожидать, коридор был пуст.

5

Вернувшись в постель, я попытался разложить по полочкам новый ворох свалившейся на меня информации. Получалось плохо. Как только я более-менее разбирался с одним вопросом, тут же возникало десять других. Голова снова начинала побаливать от мысленного напряжения, и с этим нужно было срочно что-то делать, пока я не сошел с ума. Если, конечно, еще не сошел: вариант, при котором я лежу в дурке, а мысленно обитаю в неведомом мире, не стоило сбрасывать со счетов.

Пожалуй, стоило отбросить лишние переживания в сторону и попытаться вписаться в этот мир в теле непонятно по какой причине доставшегося мне персонажа. А там уже посмотрим, куда кривая выведет.

Кстати, мир здесь достаточно странный: эпоха – скорее всего, какое-то средневековье, но, в отличие от Земли, здесь реально существует магия. Хотя волшебников очень мало в пересчете на душу населения, их услуги весьма прочно вплетены во все сферы жизни. Однако же, несмотря на очевидную ценность, никакой особенной любви к магам у широких слоев населения не наблюдается, люди скорее относятся к ним с настороженностью. Даже к тем, кто служит в храмах Единого бога, главенствующей имперской церкви. Отчего так? Да кто его знает? Возможно, дело тут в обыкновенном страхе перед всем непонятным, а может, есть еще какие-то причины.

Что же касается магических способностей Тео, то у меня были большие сомнения, что они перешли мне от него по наследству. Порывшись в закоулках приобретенной памяти, я обнаружил полтора десятка заученных заклинаний, но при попытке применить их на практике ничего не произошло. То ли я что-то неправильно делал, то ли на волшебство пока банально не было сил, то ли способность к магии ушла вместе с моим подселением в это тело.

Ну и еще хороший вопрос: почему специалист по проникновению в чужое сознание Нуро Аредис не смог вытащить из меня никаких воспоминаний? Ведь они есть, я же помню, как было дело-то! Или он увидел, что произошло на самом деле, всю эту непонятную свистопляску со слиянием двух личностей из разных миров, но решил не предавать огласке? Слишком много вопросов и никаких ответов.

Тут мне пришлось отвлечься, поскольку в коридоре послышались легкие быстрые шаги, потом дверь скрипнула, впуская в палату невысокую темноволосую девушку лет семнадцати-восемнадцати от роду. В руках она держала заставленный дымящимися мисками и чашками поднос.

– Виста? – удивленно воскликнул я, обнаруживая, что не только знаком с девушкой, но и действительно рад ее видеть. – Завтрак в постель?

– Держи! – любезно улыбаясь, девушка вручила поднос с долгожданным завтраком мне в руки.

– Ай! За что? – мне пришлось приложить массу усилий, чтобы не расплескать содержимое принесенной посуды из-за полученного подзатыльника.

– За твой длинный язык, Кейлор! Завтрак в постель тебе будут служанки приносить, когда тебя наконец выгонят из школы и отправят в твой родовой медвежий угол!

– Эй! Я не хотел тебя обидеть! Вообще-то завтрак в постель принято приносить у любящих друг друга людей.

– Чего?

– Точно говорю, есть такая традиция у меня на родине!

– Так при чем здесь я? Ты что же, мог подумать, что я могу полюбить такого, как ты? – с этими словами Виста Эртис попыталась еще раз отвесить мне затрещину, но теперь я был уже начеку и успел схватить ее за запястье.

– Я просто рад тебя видеть! – выделяя каждое слово, произнес я, после чего аккуратно разжал пальцы.

Не могу сказать, что девушка успокоилась, глаза ее по-прежнему метали молнии, но, по крайней мере, она оставила попытки наградить меня еще одним подзатыльником.

– Сколько раз тебе говорили, чтобы меньше болтал! Анхель едва не убил тебя из-за твоего длинного языка, но и это не послужило тебе уроком!

– Ты откуда знаешь? – удивленно вскинул брови я.

– Откуда знаю? – всплеснула руками Виста. – Я там была! Да там половина школы присутствовала.

– Так почему же преподаватели с таким упорством выпытывали подробности происшествия у меня? Ведь у них масса свидетелей.

– Теодор, то, что вашу драку видело много людей, еще не означает, что у кого-то хватит глупости дать показания против Молара. Никто не хочет связываться с кланом Горного Хрусталя. Никто, кроме тебя, Кейлор! Один ты можешь до этого додуматься! Но это не от большой смелости, а от нежелания думать о последствиях!

М-да, невысокого мнения тут об умственных способностях Теодора Кейлора. Да и вообще, нужно признать, что личностью он, то бишь теперь я, был в местных кругах не особо популярной, но нисколько не переживающей по этому поводу. Повезло мне с наследством, ничего не скажешь. Что ж, будем исправлять ситуацию по мере возможностей.

– Вообще-то, я им ничего не сказал, – я равнодушно пожал плечами, показывая, что это решение было для меня единственно возможным и другое даже не рассматривалось. – И из моей памяти Аредис не смог ничего вытащить.

– Правда? – сложно сказать, чего больше было в этом ее ответе – сомнения или удивления. – Удивил так удивил. Как же ты обманул Аредиса?

– Да сам не понял. Я им сказал, что у меня случился очередной припадок и я ничего не помню. Видимо, сам настолько поверил в это, что смог убедить даже нашего мозгоправа.

– Ну хоть что-то. Честно говоря, за применение боевой магии против соученика Анхеля следовало бы исключить из школы, но зачинщиком-то драки был ты. Так что как-то это было бы несправедливо.

– А если бы он меня убил? – осторожно поинтересовался я.

– По щеке моей скатилась бы скупая слезинка. Может, даже две, – усмехнулась Эртис, делая вид, что утирает эти самые слезинки. – Надеюсь, тебе от моего признания полегчало?

– Еще как! – с самым серьезным видом ответил я, откровенно любуясь девушкой.

Хороша! Ладная фигурка, правильные черты лица, темные глаза, ниспадающие на плечи черные как смоль волосы. Брови слегка нахмурены – выказывает неодобрение моим поведением и даже не подозревает, что строгий вид только добавляет ей симпатичности. Красивая, умная – одна из лучших учениц школы – и верная. Неизвестно как, но я это знал. Причем так же наверняка, как и то, что от улыбки на ее щечках образуются миленькие ямочки. И еще – что мне очень хочется эти ямочки увидеть. Тут же, словно по заказу, всплыла информация о том, что Эртис является старостой нашего класса и, несмотря на незнатное происхождение, пользуется уважением даже в среде местных мажоров.

– Вот и хорошо, – немного смутившись под моим откровенным взглядом, Виста отвела глаза в сторону, – надеюсь, ты не передумаешь и не станешь давать показания против Молара. Поверь мне, неприятности с его кланом тебе вовсе не нужны. Тебе и проблем с Вычислительницей хватит за глаза.

Хотелось сказать девушке что-то приятное, чтобы вызвать на ее лице улыбку, но, как назло, ничего не приходило в голову. Можно было банально поблагодарить за переживания на мой счет, но я отлично понимал, что из-за сложившегося мнения о Теодоре Виста воспримет это за издевку, а свои слова будет объяснять беспокойством старосты класса, ответственной за общую успеваемость. Ладно, пока пусть будет так. Тем более что у меня еще сумбур в голове и я сам толком не понимаю, к кому как относился в прошлом Тео и как буду теперь относиться я. Потому умничать не стал, просто с тяжелым вздохом произнес:

– Это точно.

– Ой, что-то ты, Кейлор, какой-то не такой. Подозрительно спокойный и соглашаешься со мной во всем. Дай-ка я тебя осмотрю.

Совершенно не интересуясь моим мнением на этот счет, Виста Эртис ухватила меня за подбородок и принялась поворачивать мое лицо то одной, то другой стороной к падающему из окна свету.

– Синяки и ссадины почти сошли, ожог совсем небольшой, уже едва виден. Никаких серьезных повреждений не наблюдается, да и Ольмо Рикс сказал, что приступ уже миновал. В чем же дело?

– Ну, был повод задуматься о жизни, да и взрослеть же когда-то нужно.

Тут же маленькая прохладная ладонь опустилась на мой лоб:

– Жара тоже нет. Странно, очень странно! Ладно, Кейлор, выздоравливай. И не вздумай завалить экзамены! Не порть мне показатели успеваемости класса! Скоро придет Пайрус, развлечет тебя пропущенными темами уроков. Только попробуй отказаться заниматься!

– Да как можно, когда староста приказывает? – я попытался растянуть губы в улыбке, но тут же скривился от боли: левая сторона лица еще не совсем оправилась от полученного в драке ожога.

– Ну-ну, – Виста собралась было уходить, но у порога резко обернулась, вновь столкнувшись с моим взглядом. – Ты чего пялишься на меня, будто впервые видишь?

– Просто ты очень красивая, – я пожал плечами.

– Выздоравливай! – буркнула мгновенно залившаяся румянцем девушка и исчезла за дверью, оставляя меня один на один с завтраком.

Смутилась, однако! Сдается мне, не так уж все плохо для меня. Не зря же именно она завтрак принесла? Может, конечно, я пытаюсь выдать желаемое за действительное, но ведь во все времена часто такое случалось, что красивая девушка останавливала свой выбор на неисправимом хулигане-лоботрясе. Вдруг мне хоть в этом повезло? А то по большому-то счету репутация мне в наследство досталась не ахти. Да и внешность могла бы быть получше у наследника рода Кейлоров. Зеркала в комнате не было, зато в памяти Теодора информация о собственном внешнем виде имелась, потому я уже прекрасно понимал, что мой нынешний росточек едва дотянул до среднего, телосложение самое обыкновенное, нос прямой, глаза серые, волосы русые, коротко остриженные. В общем – ничего выдающегося, да еще и в придачу какая-то наследственная хворь прилагается. Но жизненный опыт Романа Иванова скромно подсказывал, что не нам, мужикам, рассуждать о своей привлекательности.

Едва я успел покончить с трапезой, как ко мне в гости заглянул невысокий худенький паренек с веснушчатым лицом и, как всегда, взъерошенными волосами соломенного цвета. Уже нет нужды объяснять, что это и есть друг Теодора Пайрус Крин. В руках у него была целая гора учебников. Но, несмотря на данное Висте обещание, после сытного завтрака меня с такой силой клонило в сон, что я попросил его зайти позже и, едва дождавшись ухода, тут же уснул.

Проснулся же я, к своему большому удивлению, уже глубоким вечером, когда и в палате, и за окном было темно. На столе стоял поднос с почти остывшей едой и два подсвечника на пять свечей каждый. На подоконнике аккуратной стопочкой были сложены книги. По всей видимости, бедняга Пайрус снова приходил, но так и не смог дождаться моего пробуждения. Пришлось мне знакомиться с предметами, изучаемыми во Второй имперской школе магии, самостоятельно.

Главным моим страхом было открыть учебник и обнаружить свою неспособность читать. Но нет, новая память работала безупречно, проблем с чтением не возникло.

Ободренный первым успехом, я схватился за учебник по вычислениям, сулившим мне наибольшие проблемы. Однако через час, пролистав его до последней страницы, с недоумением отложил его в сторону. Предмет оказался банальной смесью алгебры и геометрии уровня так шестого-седьмого класса нашей школы, не выше. Если это вся программа, то я решительно не понимаю, в чем причина столь плачевной успеваемости Тео.

Остальные учебные предметы представляли собой причудливую смесь обычных и весьма специфичных дисциплин, где география под названием «страноведение» соседствовала с «теорией заклинаний», а история – с «магическими потоками» и «защитными амулетами». Сюр полнейший, но как-то с этим придется жить дальше.

Кстати, некоторые «магические» предметы были факультативными и не требовали обязательных достижений. Я так понимаю, преподаватели внимательно наблюдали, к чему у учеников проявляются способности, и по мере возможности направляли и корректировали процесс обучения. Впрочем, вдаваться в подробности изучаемых дисциплин долго мне в тот день не пришлось. Свечи быстро прогорали, и, вне зависимости от моего желания, пришлось заканчивать ознакомление и снова укладываться спать.

А на следующее утро меня довольно бесцеремонно выпроводили из больничного крыла. Профессор травоведения заявил, что жизни моей до следующего приступа ничего не угрожает, а значит, нечего отлеживать бока на больничной койке, залечивая банальные синяки и ссадины. Таким образом, я был буквально выпихнут из спасительного убежища в новый мир.

6

Доносившийся сверху натужный скрип шкива наконец-то прекратился. Клеть застыла на месте, лишь немного покачиваясь из стороны в сторону, насколько позволяли стенки вертикального тоннеля. Дежуривший на первом уровне охранник поспешил распахнуть перед хозяином решетчатую дверь, и глава клана Кипящего Железа Велирад Гиверс с едва заметным вздохом облегчения ступил на твердую землю.

Больше всего на свете он боялся, что канат, удерживающий клеть, однажды оборвется и он окончит свою жизнь, разбившись вдребезги на дне шахты, являющейся основой могущества его клана. Успокаивало только то, что спускался вниз он нечасто и делал это всегда неожиданно, без предупреждения, поэтому подстроить ему несчастный случай было практически невозможно.

В сопровождении личных телохранителей – братьев Арана и Сурана Лигостов он направился по выдолбленному когда-то в камне коридору к святая святых клана Кипящего Железа – подземной кузне. Но спускаться в главный зал не стал, свернул на опоясывающую его навесную галерею, кое-где выбитую в камне, но в основном сооруженную из железа и дерева. Отсюда нельзя было рассмотреть в мельчайших деталях все происходящее в громадной кузне, но быстро определить местонахождение своего главного советника Шеймана было вполне возможно.

Старый Шейман Гиверс был двоюродным братом отца Велирада, но всегда предпочитал держаться в тени, никогда не претендуя на пост главы клана, зато лучшего советника и желать было нельзя. Велирад с содроганием думал о том дне, когда годы возьмут-таки свое и немощь советника заставит искать ему замену. А день этот был не так уж далек, здоровье подводило старика все чаще и территорию главной обители клана в Радигоре он покидал все реже. Вот и в этот раз посещению Ассамблеи, которая традиционно проводилась не в столице, а в соседнем Астоке, он предпочел остаться присматривать за производством. Впрочем, их точки зрения на проблему престолонаследия были очень разными, может, потому Шейман так легко уступил право сопровождения Велирада его младшему брату Джакомо.

Прямо под галереей несла свои воды подземная река, чью силу с давних пор приспособили для своих нужд еще далекие предки нынешних членов клана Кипящего Железа: десятки разного размера водяных колес приводили в движение молоты, прессы, точильные станки, наполняли желоба, направляющие воду в охлаждающие чаны.

Ходили упорные слухи, что эти пещеры под родовым поместьем вместе со всеми механизмами достались Гиверсам от гномов. Поговаривали даже, что подземные мастера были захвачены врасплох и до сих пор их закованные в кандалы потомки куют под землей железо, работая на благо новых хозяев. Велирад, слыша подобные утверждения, только усмехался. Он прекрасно знал, что никаких гномов в этих местах отродясь не было, но развеивать слухи не спешил: возможная причастность мастеровитых недомерков к продукции клана дополнительно повышала ее ценность.

Под сводами огромной пещеры, многократно отражаясь эхом от каменных стен, слышались жуткий грохот металла, визг точильных камней, шипение встречающейся с раскаленным железом воды и крики работающих здесь людей. Учитывая наличие почти постоянно висящих над всем производством облаков пара, несмотря на хорошо организованную вентиляцию, быстро найти здесь Шеймана было весьма затруднительно, но ждать, пока его найдет посыльный, было еще дольше. Тем паче что поиски отвлекали Велирада от бессильной злости, вызванной у него результатами Ассамблеи. Была еще горечь. Горечь бесславного поражения. Как он мог быть столь беспечным? Почему не воспринял всерьез сообщения об активных переговорах принцессы с герцогами? Зачем был так уверен, что мероприятие затянется на три-четыре дня, в течение которых по много раз успевшие переругаться и перемириться участники неминуемо придут к необходимости поддержать предложение кого-то из тройки самых влиятельных кланов, а уж те всегда сумеют договориться меж собой? Да, раньше так было если не всегда, то часто. Но не в этот раз! Принцесса Летиция оказалась весьма изворотливым противником и, заручившись поддержкой герцогов, буквально за полдня протащила в регенты своего ставленника! Это был очень чувствительный удар, но клан Кипящего Железа не привык после звонкой пощечины смиренно подставлять другую щеку, а потому деятельный ум Велирада Гиверса требовал соответствующего ответа. Принцессу, возомнившую себя великой правительницей, необходимо было поставить на место. И чем быстрее, тем лучше, пока она не вошла во вкус.

Подойдя к уходящей вниз жестяной трубе, Велирад дернул за пропущенную сквозь нее веревку. Где-то внизу сейчас должен был раздаться звон колокола, привлекающий внимание работников.

– Слушаю! – спустя минуту раздался из трубы чей-то искаженный до неузнаваемости голос.

– Срочно нужен Шейман! – тщательно выговаривая слова, проорал в переговорное устройство глава клана.

– Здесь нету! – пророкотала в ответ труба.

Велирад с сопровождающими направился дальше, к следующей трубе, расположенной на удалении тридцати метров от первой. Здесь его также ждала неудача, но с третьего раза его главный советник нашелся.

– Срочно наверх, ты мне нужен! – едва сдерживая нетерпение, крикнул в трубу глава клана, в дополнение еще и призывно помахав рукой Шейману, подошедшему внизу к переговорнику.

Спустя четверть часа они наконец-то встретились у клети. Велирад лично помог советнику слезть с ослика, на котором тот предпочитал перемещаться по длинным подземным цехам.

– Все плохо? – едва бросив взгляд на лицо племянника, то ли спросил, то ли утвердительно заявил Шейман.

– Ассамблея уже закончилась, – мрачно сообщил Велирад.

– Толком даже не начавшись, – угрюмо кивнул головой Шейман, намекая на то, что обычно Ассамблеи затягивались на несколько дней. – Значит, все еще хуже, чем я мог предположить.

На время подъема в клети, в присутствии охранников, они замолчали, продолжив разговор уже наверху, по пути в рабочие апартаменты главы клана.

– Ей удалось привлечь на свою сторону герцогов?

– Причем всех! Всех до единого! Ума не приложу, как она это сделала!

– Впечатляет.

– Кланы успели сделать лишь по одному предложению.

– Вполне естественно, – сухо молвил советник, входя в распахнутую пред ним дверь, – мы ведь привыкли, что подобные мероприятия длятся не один день и решения на них рождаются в результате долгих споров. А девчонка все решила еще до Ассамблеи!

– Никогда прежде в рядах герцогов не было такого единства! – зло буркнул глава клана, занимая свое кресло. – Те же Кальст и Ребо в любую минуту готовы вцепиться друг другу в глотку, а тут дружно говорят одно и то же!

– А я ведь предлагал заранее договориться с другими кланами, – Шейман доковылял до своего кресла, кряхтя и вздыхая, уселся, откинулся спиной на мягкую спинку, устало прикрыл глаза.

– Все так, – вздохнул Велирад. – Но даже если бы мы договорились меж собой, голоса за и против были бы равны, а Летиция отдала бы голос старшего представителя императорского рода своему кандидату. Что нам делать дальше? Вот в чем вопрос.

– Да уж понятное дело, ход сделан, назад ситуацию не вернешь.

Оба понимали, что недооценили принцессу, но также было понятно, что это лишь первый акт противостояния, после которого нужно было либо идти на обострение, либо принимать условия победителя.

– Велирад, – с тяжелым вздохом подал голос Шейман после минутной паузы, как бы прочитав решимость в глазах собеседника, – ты уверен, что нам это нужно? Все еще можно оставить как есть.

– Подчиниться девчонке? Упустить шанс вернуть клану отобранные ее отцом привилегии? Да нас проклянут потомки за такую мягкотелость!

– Да почему сразу мягкотелость? – поморщился советник. – Оставить все как есть – значит сохранить стабильность страны. А чем дольше продлится эпоха стабильности, тем больше золота скопится в наших подвалах.

– Золота у нас и так достаточно. Но дело-то не в нем. Энрат испокон веков держится именно на великих кланах, и ситуация, когда власти совершенно не считаются с нашим мнением, просто недопустима! Император Фрей понемногу урезал наши интересы в пользу центральной власти, и нам приходилось это терпеть, потому что его слава полководца намертво привязала к нему армию. Он и действовал деликатно, и на его стороне была сила. А сейчас эта девчонка пытается вести себя так, будто продолжает политику отца, но у нее нет на это ни сил, ни прав! Она просто пытается удержаться у власти, прикрываясь интересами младшего брата!

– Велирад, но на месте принцессы ты действовал бы точно так же!

– Я не на ее месте!

– Хорошо, – советник устало потер ладонями лицо, – насколько далеко ты готов зайти?

– Девчонка не нужна, мальчишку желательно сохранить, но прибрать к рукам. Оградить от чуждого влияния, воспитать в духе благодарности нашему клану.

– Какие-то кланы привлекать будем?

Велирад задумался. Если бы восемь великих кланов объединили свои усилия, то могли бы достичь многого. Но он не мог припомнить ни одного случая, когда бы им удалось полностью согласовать позиции хотя бы по какому-нибудь серьезному вопросу. Всегда на первый план выходили собственные интересы, в попытки договориться вплетались взаимные интриги, обычно сводившие на нет саму возможность сотрудничества.

– Нет смысла терять время на переговоры, а потом просчитывать вероятность предательства. Разве что с кланом Горного Хрусталя можно завязаться, но в планы их посвящать только поверхностно.

– Чтобы в случае чего все шишки достались им? – ухмыльнулся Шейман.

– Точно.

– Ну тогда можно прямо сейчас сообщить им, что принцесса Летиция развлечения ради тайно посещает ночные таверны.

– Откуда информация? – встрепенулся глава клана.

– Нашему скауту сорока на хвосте принесла, – развел руками советник. Главный разведчик клана не имел обычая вдаваться в детали, но квалификацию имел высокую, потому добытым им сведениям можно было доверять.

– Хм, но принцессу наверняка охраняют орки во главе с капитаном Сонхом, – задумчиво произнес Велирад, – а эти легко не дадутся, у напавших наверняка будут потери.

– А Тайная стража по трупам выяснит, на какой клан они работали, – согласно кивнул Шейман.

– Верно, нам в это влезать не стоит, слишком рискованно. А вот Молары вряд ли пройдут мимо столь жирной наживки.

– А если вдруг добьются успеха?

– Посмотрим на обстановку. Либо выступим защитниками императорской семьи, либо договоримся с кланом Горного Хрусталя.

– Разумно. Ну а основные действия предлагаю приурочить ко дню осеннего равноденствия. Ярмарка, всюду толпы народа… всякое может произойти.

Велирад задумался. Ему всегда было тяжело ждать и сидеть без дела. Вот и сейчас ответных действий хотелось как можно скорее, пока наглая девчонка не успела насладиться триумфом. Но в то же время он прекрасно понимал, что не имеет права ошибиться, а значит, каждый шаг должен быть тщательно подготовлен и выверен по времени. Нужно было не просто скрытно притащить в столицу наскоро отобранных подчиненными скаута людей, необходимо еще было сделать это так, чтобы ни один из нанятых даже не заподозрил о работе на клан Кипящего Железа.

– Пожалуй, ты прав, – медленно произнес глава клана, задумчиво постукивая костяшками пальцев по поверхности стола, – наши друзья из Золотого леса со дня на день должны выступить, и властям нужно будет время на реакцию. Если орки постараются и захватят пару городов, как раз к осенней ярмарке большая часть войск из-под Радигора будет переброшена на север, а у нас развяжутся руки.

– Все так, – согласно кивнул советник, – но сильно рассчитывать на серокожих друзей не стоит. Скорее они пограбят и уберутся восвояси, лишь завидев на горизонте пограничную стражу, чем станут тратить силы на штурмы городов. Народ на севере Энрата всегда начеку, легко гостям не будет.

– Иногда достаточно одной лишь угрозы, чтобы принудить оппонента к ответным действиям. Какова бы ни была реакция на орочий набег, мы будем готовы использовать ее в своих интересах.

– Хорошо. Тогда еще есть денежный вопрос: и колдун и командор просят усиления. У обоих есть еще кандидатуры для найма.

– Командору – да. Колдуну – нет. Сам знаешь, имперские маги слишком цепко держат своих подопечных, а если кого и отпускают, то с умыслом.

Императорская семья через Магический приказ действительно очень жестко контролировала все, что касалось способных к волшебству подданных империи. Каждый житель Энрата, обладающий хотя бы малой толикой магической силы, направлялся на обучение, после чего получал распределение на службу, поменять которую мог только с разрешения вышестоящей инстанции. Кланам и герцогам при распределении доставались сущие крохи, потому в высоких семействах обладающие даром родственники ценились на вес золота – только на них не распространялась власть главного объединения волшебников Энрата. Но этого было слишком мало, у тех же Гиверсов в клане Кипящего Железа маги чуть не ночевали у плавильных печей – настолько востребованы были их услуги. Особенно удручало, что при всем своем богатстве кланы не могли просто нанять на работу столько магов, сколько им было нужно – и служба магического надзора, и всесильная Тайная стража зорко следили за установленным порядком, безжалостно карая нарушителей. Доставшихся же кланам по распределению магов приходилось долго и тщательно проверять, потому как частенько они оказывались осведомителями службы Элизара Тулео.

А вот усилия командора – главы службы охраны или, называя вещи своими именами, собственной армии клана – стоило поощрить. Пользуясь задержками в выплате жалованья войскам, он с удвоенной энергией занялся вербовкой ветеранов, прельщая их легкой и хорошо оплачиваемой службой, отсутствием необходимости принимать участие в войнах и постоянным местом проживания, без изматывающих скитаний по военным лагерям и гарнизонам.

– Адальк скоро вернется из школы, вот и будет колдуну усиление, – Велирад встал, неспешно подошел к окну и оперся руками о подоконник.

Солнце уже почти скрылось за западными холмами, на столицу империи вот-вот должна была опуститься ночная мгла. Больше двадцати лет он жил в Радигоре, но все никак не мог привыкнуть к коротким южным сумеркам. На севере, где он родился и вырос, сумеречный период был гораздо более долгим, и в его память навсегда врезались наполненные юношеской романтикой длинные северные вечера. Здесь все было не так: солнце, природа, люди, нравы… Постепенно он привык, научился управлять кланом, справляться с подчиненными и лавировать в хитросплетениях столичных интриг, но до сих пор не уставал удивляться местной скорости солнечного заката. Казалось, именно в эти минуты Единый напоминает ему, что он здесь чужак, по какому-то недоразумению возомнивший себя южанином.

«Все-таки не совсем разумно, что столица империи расположена чуть ли не на самом ее юге, – в который уже раз в голову Велирада пришла занимательная мысль, – ведь гораздо практичнее было бы управлять страной из центра имперских земель».

– Боюсь, что твой племянник гораздо больше внимания уделял фехтованию и развлечениям, нежели изучению магических наук, – насмешливый голос дяди вырвал главу клана из состояния нечаянной задумчивости.

– Что-нибудь, да умеет, – пожал плечами Велирад, – чего не умеет, жизнь заставит научиться. Меня же в свое время заставила.

– Заставить-то заставила, – тяжело вздохнул Шейман, которому идея противостояния с властями категорически не нравилась, – но на обострение отношений с принцессой идешь, а мы вот с твоим отцом в похожей ситуации юного тогда Фрея поддержали, несмотря на некоторые материальные потери…

– …и он отплатил нам за это ущемлением прав и увеличением налогов. Закроем эту тему, Шейман, ты сам знаешь: в политике ты либо хищник, либо дичь. Будем дичью – нас постепенно съедят.

– Как скажешь, Велирад.

– Еще один вопрос. Герцоги. Их нужно поссорить. Они должны, как прежде, грызться меж собой и даже забыть о единстве!

– Да-да, это нам абсолютно ни к чему, – пробормотал советник, устало массируя ладонями виски, – мы обговорим это со скаутом и наметим план действий. Но проще всего начать с унгальского властителя Ребо. Весьма неприятная личность, вечно находящаяся в состоянии вражды со всеми соседями. Есть, кстати, слух, что он оперативно отравил свою женушку, чтобы предложить себя в качестве жениха принцессе!

– Как дети малые все эти провинциальные властители, – Велирад со вздохом сожаления повернулся спиной к картине солнечного заката, – неужели непонятно, что не выйдет Летиция замуж за жителя Энрата, будь ты хоть герцог или сын герцога, хоть наследник главы великого клана?

– Для этого нужно понимать, что Летиция жаждет власти сама и делить ее ни с кем не собирается, – усмехнулся Шейман, с видимым усилием поднимаясь на ноги. – С твоего позволения, Велирад, я пойду к себе. Уставать сильно стал, старею.

– Конечно, Шейман, до завтра.

– Во сколько собираемся?

– В десять. Мы с тобой, Джакомо, командор, скаут, казначей и колдун.

– Еще только один вопрос, Велирад. Что, если с маленьким Фреем что-нибудь случится?

– Тогда начнется очень большая заваруха, к трону выстроится длинная очередь из дальних родственничков по мужской линии, причем не только из Энрата, но и из Принора, Веории, Ротана…

– Но среди них нет ни одной значимой фигуры, которую нельзя было бы легко подвинуть, а то и вовсе убрать с игровой доски…

Велирад на минуту задумался. Тема была затронута опасная. Если бы ее поднял кто-то другой, даже из руководящего состава клана, вполне можно было бы задуматься о провокации. Но вопрос задал главный советник, который пользуется его абсолютным доверием и которому знание ответа было необходимо для построения планов. Потому Велирад решился на искренний ответ.

– Мы не стремимся к этому, нас устраивает Фрей Второй на троне. Но если вдруг с ним случится какое-нибудь несчастье, мы готовы рассмотреть возможность смены правящей династии.

Старый советник молча кивнул и, шаркая ногами по полу, покинул кабинет главы клана. Велирад несколько минут задумчиво смотрел на закрывшуюся за спиной престарелого дяди дверь.

– Может, и правда на покой ему пора?

С годами Шейман становился все более миролюбивым, старался избегать опасных ситуаций и полностью исключать риск. Но в политике так нельзя. Нужно постоянно держать нос по ветру, быстро реагировать на изменения окружающей среды и никому не давать спуску, отстаивать интересы клана, не боясь пролить кровь. Ни чужую, ни свою. Да и физически старику становится все труднее везде успевать, а по-другому нельзя, на то он и советник. Возможно, пора роль главного советника поручить младшему брату, а престарелого родственника сделать ответственным за подземные мастерские? Эта работенка ему более всего по душе, дай ему волю – он и ночевать там будет.

– Ладно, разберемся с принцессой и ее ручным регентом, тогда и посмотрим, как поступить, – после недолгого раздумья решил Велирад, направляясь в семейные покои. Тяжелый день он решил окончить ужином в кругу семьи. Там он сможет расслабиться, окончательно успокоиться, очистить мысли от накопившегося негатива, чтобы завтра, на свежую голову, начинать новую игру.

7

Мое появление в классе произвело изрядный фурор. Меня мгновенно обступили одетые в однотипные одежды – светлый верх, темный низ – парни и девушки примерно одного возраста. Все возбужденно галдели, хлопали меня по плечам, разглядывали мои синяки. Но была во всем этом некая… натянутость, что ли. Потому что приветствовали меня не как старого друга, совершившего громкий поступок, а как начудившего придурка, по странному стечению обстоятельств оставшегося в живых.

– Ну ты устроил, Тео, на этот раз!

– Когда тебя приступ накрыл, мы реально думали, все – каюк тебе пришел!

– И Анхелю заодно!

Ага, то есть все в курсе, что мой противник применил боевое заклинание, но никто и не подумал сдать его преподам. Это такая ученическая солидарность или просто боязнь последствий? Впрочем, не стоит разделять эти понятия, ибо в данном случае одно другому не мешает, а вполне себе дополняет.

– Эй, Кейлор!

Народ торопливо расступился перед рослым широкоплечим парнем, хмуро глядевшим на меня из-под насупленных бровей. Анхель Молар собственной персоной.

– Кейлор, когда ты в следующий раз решишь сдохнуть от своей дурацкой наследственной болезни, будь добр, убедись, что меня нет рядом! Иначе опять все решат, что я к этому причастен!

Чем дольше он говорил, тем больше выпячивалась его нижняя губа. По всей вероятности, это должно было означать высшую степень презрения ко мне, однако на самом деле выглядело настолько комично, что я едва сдержал смех.

– Есть простой рецепт, Молар: держись от меня подальше – и все будет хорошо! – я с самым равнодушным видом пожал плечами, вызвав тем самым одобрительные смешки окружающих.

– Опять начинаешь?! – процедил сквозь зубы Анхель, однако зарождающийся конфликт на корню погасила появившаяся из-за его спины Кайя Анлон – та самая девушка, из-за которой заварилась вся эта каша.

– Вообще-то, ты его поблагодарить должен за то, что он тебя не выдал!

Выглядела подружка Анхеля действительно эффектно и не зря считалась самой красивой ученицей школы: стройная, голубоглазая, с правильными чертами лица и длинными светлыми волосами, сегодня заплетенными во множество тонких косичек, – она уже сейчас вызывала восхищенные взгляды у мужской части класса, а дальше вообще обещала превратиться в настоящую красавицу. Ее нисколько не портила даже форменная одежда – и длинная черная юбка, и белая блузка с широкими рукавами сидели на ней как вещи из новой коллекции топового модельера.

– Да брось! Всем ведь понятно, что сделал он это не из каких-то благородных побуждений, а из-за страха перед последствиями. Не так ли, Кейлор?

– Оставь его в покое и радуйся, что все обошлось! – сказав это, Кайя прошла между мной и Анхелем такой походкой, что мы оба были вынуждены молча проводить ее восхищенными взглядами. Вот чертовка! Знает свою силу и уже умеет ею пользоваться.

– Перестань на нее пялиться! – буркнул Молар, обнаружив, что я продолжаю смотреть вслед девушке.

– Анхель, ты прекрасно знаешь, – совершенно спокойно ответил я, – что в любой момент моя душа может отправиться к праотцам. Подумай об этом хорошенько и скажи: могут меня напугать какие-то там неприятности от твоего клана? Всего хорошего!

Я направился к своему месту, не дожидаясь ответа Молара. А он, может, и хотел оставить последнее слово за собой, да в этот момент в класс вошел преподаватель, заставив не успевших занять места за партами учеников поторопиться.

Появившийся вслед за профессором Нуро Аредисом слуга почему-то вызвал дружный вздох разочарования – он нес в руках клетку с крупным попугаем яркой зелено-красной расцветки.

– Не стоит так вздыхать, господа будущие волшебники, – повысил голос профессор, окидывая класс беглым взглядом, задержавшимся на мне чуть дольше, чем на других. – Настроиться на общение с попугаем гораздо проще, чем с животными из дикой природы. Но если вы сумеете сделать это, преодолеете, так сказать, первый барьер, то получите бесценный опыт по взятию следующих высот. Те же из вас, кто научится устанавливать мысленный контакт с животными, быть может, смогут когда-нибудь и проникать в мысли людей. Надеюсь, не нужно объяснять, насколько востребованным является такое умение?

– Ага, – прошептал сидящий рядом со мной Пайрус Крин, – по официальным данным, всего пять процентов магов способны общаться с животными, влезать же в людские головы – едва десятая часть от этого числа.

– Чего же Аредис хочет от нас? – так же шепотом поинтересовался я.

– Так всех проверить обязан, – пожал плечами Пайрус.

– Да я не о том. Что с попугаем-то сделать нужно?

– Слушай, сейчас расскажет.

Профессор действительно прочел нам получасовую лекцию по предмету, подкрепив ее практическим примером: ученики произносили любое произвольное слово, а Аредис тут же заставлял попугая повторить его.

– Как видите, Пиро очень восприимчив к чужим магическим потокам и мысленно договориться с ним очень легко. Кто сумеет разговорить птицу, может рассчитывать на годовой зачет по моему предмету.

При этом заявлении класс возбужденно загудел. Все были наслышаны о неудачах учеников прошлых лет – именно этим объяснялся тяжкий вздох при появлении попугая в классе, – но получить «шальной» зачет у строгого профессора все равно очень хотелось.

– Этот Пиро сам по себе чаще всего кричит: «Бездельники!» Несколько лет назад один ученик убедил Аредиса, что это он заставил птицу произнести это слово и получил зачет. Нужно твердить про себя «бездельники», «бездельники», авось тоже получится, – Пайрус заговорщически подмигнул мне и азартно потер руки.

– Пайрус, ну у тебя-то проблем с зачетом и так не будет! – я искренне удивился радости друга, не имевшего проблем с учебой.

– Ну так-то интереснее!

Конечно интереснее, кто ж спорит. Только вот мне этот зачет не светит ни при каких раскладах. Я вообще сомневаюсь, что те магические способности, которыми обладал Теодор, сохранились при моем появлении. Впрочем, память подсказывала, что и до этого он слыл одним из самых слабых волшебников курса. Так что перспектива отчисления маячила теперь передо мной во весь рост: обычные предметы я с большой долей вероятности сдам, а вот с магическими – ума не приложу, что делать.

Ладно, прочту еще посвященный сегодняшней теме параграф в учебнике да пойду становиться в очередь желающих попасть на прием к попугаю. Благо что профессор каждому дает три попытки.

Так, что тут у нас умные люди в книжке пишут? Сначала визуальный контакт… умственное напряжение… направление магического потока… настройка на волну оппонента. Ерунда какая-то. Нет, на словах-то все просто, только понятно ведь, что работать это не будет. Потому что, если бы можно было вот так, силой мысли, проворачивать такие дела, это бы было… волшебство.

В этом месте мне пришлось прервать размышления, чтобы озадаченно почесать затылок. Существование в условиях раздвоения личности никак не позволяет мне свести в одно целое знания Тео Кейлора и Ромы Иванова. Я сейчас живу и думаю как Иванов, поселившийся в теле Кейлора, при этом лишь время от времени выдергиваю из памяти предыдущего хозяина какие-то факты, воспоминания, чувства. Наверное, по-другому и быть не может, иначе можно было бы вовсе лишиться рассудка от такого потрясения. Но если уж я не могу вернуться обратно, в свой привычный мир, то нужно как можно скорее если не срастить личности воедино, то хотя бы освоить память Тео. Чтобы воспринимать эту реальность адекватно, как местному жителю, а не пришельцу откуда-то издалека. В общем, нужно стать этаким вариантом Теодора Кейлора, улучшенного до уровня Романа Иванова.

И для начала придется отбросить прочь мысли о невозможности волшебства. Если я не понимаю, как творить магию, это еще не означает, что ее не существует.

– Я пошел! – заявил Пайрус, захлопывая учебник.

Пришлось и мне пристроиться в самый конец совсем уже короткой очереди. Бдительный Нуро Аредис внимательно следил, чтобы никто не приступал ко второй попытке, пока каждый из учеников не завершит первую. Перед нами было всего три человека, и все они очень быстро пополнили список разочарованных соучеников – пока никому договориться с Пиро не удалось.

– Ну давай же, давай! – едва слышно шептал мой товарищ, склонившись перед клеткой. От умственного напряжения у него так смешно шевелились уши, что я не смог сдержать улыбку. Из-за этого весь мой и так не очень серьезный настрой окончательно пропал, и, занимая место раздосадованного неудачей Пайруса, я уже практически не переживал за результат.

«Что, Пиро, сидишь, развлекаешься, глядя на нас, дурачков? Ну еще бы – двадцать с лишним человек тебе поклоны отбивают, умоляют хоть словечко сказать, а ты знай из себя важную птицу строишь! Так сделал бы милость, поболтал с кем-нибудь. Еще веселее было бы», – мысленно произнес я, поймав взгляд попугая. Но пернатый мерзавец лишь безучастно таращился на меня своими темными глазками и молчал.

«Вот же глупая птица! – абсолютно беззлобно подумал я и тут же добавил: – А ну-ка давай, открывай дверцы своего разума!»

Последнюю мысль я сопроводил направлением воображаемого мысленного потока прямиком в голову Пиро. А после представил, как врываюсь вместе с этим потоком в мозг попугая и крепко сжимаю рукой единственную имеющуюся там извилину.

Профессорского пернатого помощника заметно тряхнуло. Он даже был вынужден несколько раз суетливо переступить лапками по своей жердочке, чтобы не свалиться. Но большего мне добиться не удалось, поскольку в этот момент меня толкнул в плечо товарищ Анхеля Адальк Гиверс:

– Кейлор, давай уже, освобождай место!

Пришлось снова переходить в конец очереди, но, возможно, так даже лучше: похоже, никто моего успеха не заметил, и у меня появилось немного времени на анализ ситуации. Хотя что там анализировать? Может, случайно получилось, а может, вообще показалось. Да, скорее всего, так и есть. Если уж у отличников не получается, то с чего у меня должно получиться? Вон Виста отходит прочь, хмуря брови, и Кайя разводит руками с досады, и Пайрус снова впустую пыжится и шевелит ушами.

На этот раз моя очередь подошла гораздо быстрее.

– Это снова я, – промолвил я тихонько, наклоняясь к клетке. Ответом мне была тишина. Значит, точно показалось. Ладно, попробуем еще раз.

Я мысленно протянул руку к разуму попугая и аккуратно толкнул воображаемые дверцы его разума, однако они на этот раз остались на месте.

– Не понял! – пробормотал я себе под нос и «толкнул» их еще раз, с тем же успехом.

Недолго думая, я, так же мысленно, ударил по стыку дверец ногой и буквально ввалился внутрь. Удивление, раздражение, страх – примерно такой набор чужих чувств навалился на меня в первое мгновение. А следом пришел вопрос, не вслух, тоже в мыслях: «Чего нужно?»

«Ты чего закрывался?»

«Что тебе нужно? Слово? Я скажу».

«Может, чего поинтереснее организуем? Например, зачет для всего класса. Вот профессор удивится!»

«У тебя денег не хватит! – это было странно, но от этой мысли Пиро буквально повеяло холодом. – Или ты меня в джунгли Ниегарии отвезешь и на свободу выпустишь?»

«Не слабые у тебя запросы, птица!»

«У тебя тоже, человек. Говори слово!»

«Не весь класс, так хоть для трех человек еще!»

– Профессор, зачет! – неожиданно громко заявил попугай, отворачиваясь от меня в сторону. Вот же мерзавец несговорчивый!

В классе воцарилась тишина, все присутствующие изумленно уставились на нас с Пиро.

– Ты уверен? – осторожно поинтересовался у своего пернатого помощника Нуро Аредис.

– Зачет! Все бездельники, бездельники, бездельники! Здесь зачет! – подтвердил Пиро.

– Жмот! – прошептал я, отворачиваясь от клетки.

– Сам жмот! – выкрикнул мне в спину пернатый.

Вот так я получил зачет по одному из труднейших предметов на своем первом уроке. Если бы я мог рассказать об этом во всеуслышание, то легко попал бы если не в номинанты какого-нибудь местного аналога «Книги рекордов», то уж в список школьных легенд уж точно. Но с гораздо большей вероятностью загремел бы в психушку или на эшафот, так что в этом вопросе придется придерживаться постулата: «молчание – золото».

8

– Если уж тебе так помогает хорошая взбучка, то обращайся, Кейлор! Глядишь – еще пару зачетов получишь и не отчислят тебя за неуспеваемость! – наградив меня напоследок полным презрения взглядом, Анхель развернулся и в сопровождении Адалька, Ли Сторма и нескольких девчонок неспешно двинулся по коридору в сторону класса истории.

– Очень смешно! – тихонько буркнул Пайрус, усаживаясь рядом со мной на подоконник. – Ни такта, ни чувства юмора. И что только в нем Кайя нашла?

Выпад Молара я оставил без внимания. Не в том я пока состоянии, чтобы отвечать на каждую сказанную в мой адрес дерзость. Да, честно говоря, плевать мне было на его слова. Та драка существовала в моей объединенной памяти как событие очень далекое и случившееся… будто и не со мной.

Правда, были у меня вопросы по поводу самого моего появления в этом мире, но, сколько бы я ни размышлял на этот счет, как ни ворошил память Тео, никаких признаков причастности к этому местного мажорика не находил. По всему выходило, что не мог его слабенький и не такой уж огненный шарик вырвать мое сознание из другого мира и запихнуть в тело Кейлора. Здесь что-то другое. Возможно, действие его магии наложилось на тяжелейший приступ болезни предыдущего хозяина этого тела, дав такой неожиданный результат. Как это могло сработать, я не понимаю. Как не пойму и любое другое объяснение произошедшему. Потому лучшим решением для меня является просто принять ситуацию как свершившийся факт и жить жизнью Тео. Когда-нибудь я найду ответ на этот вопрос. Или нет.

– Что она в нем нашла? – почесав затылок, я задумчиво посмотрел вслед удаляющейся группе соучеников, среди которых была и Кайя. – Да самую малость: высокий, красивый, сильный, богатый. Одним словом – перспективный. А в остальном я с тобой абсолютно согласен: ни такта, ни чувства юмора.

Мой друг тяжело вздохнул, провожая первую красавицу школы грустным взглядом. Э, да он сохнет по ней, причем давно и безнадежно. Безнадежно не только потому, что он сам по себе не чета уверенному в себе красавцу Анхелю Молару – он еще и происходит из простолюдинов. Это здесь, в школе, все более-менее равны. И, кстати, для таких, как Пайрус Крин, школа магии является своеобразным социальным лифтом – став магом, он уравняется в статусе с родовой знатью. И даже получит право на обращение «тер» или «фер» – в зависимости от того, будет он проживать в одном из герцогств или на старых землях империи. Да только знать знати рознь. Это для простого люда непонятно, чем одна от другой отличается, да в такой глуши, как родина Тео, провинциальные лорды часто не делают различий между представителями древних фамилий и свежеиспеченными господами из магов, выслужившимися чиновниками или воинами. А вот среди выходцев из могущественных кланов значение наличию поколений знатных родственников очень даже придают и никогда не допустят вхождения в свой круг вчерашнего простолюдина. Ну, а клан Анлонов – Утреннего Инея – один из самых древних и влиятельных в империи, потому я и говорю о полной безнадежности увлеченности Пайруса.

– Ты действительно ничего особенного не делал, чтобы разговорить попугая? – после еще одного тяжкого вздоха товарищ вернулся к теме моего неожиданного триумфа на уроке Аредиса.

– Лишь то, что написано в учебнике, ничего более, – спокойно ответил я. Справедливости ради, стоит упомянуть, что спокойствие это давалось мне уже непросто: за последние четверть часа я повторил эту фразу бесчисленное количество раз пристававшим ко мне с подобными вопросами ученикам нашего класса.

– А почему ты его жмотом обозвал?

– Да сам не знаю… Жаль, что времени было мало, можно было изрядно повеселиться, – улыбнулся я. – Кое-кому я бы помог сдать зачет. А вот для Анхеля и его прихвостней заставил бы Пиро произносить такие словечки! Представь только: подходит очередь Молара, и тут вдруг попугай заявляет, что профессор – старый дурак! Как бы Анхель выкручивался из такой ситуации?

Вопреки моим ожиданиям Пайруса шутка не развеселила. Наморщив лоб, он с минуту напряженно размышлял о чем-то своем, потом повернулся ко мне и очень серьезно спросил:

– Кому же ты хотел устроить зачет по магическим потокам?

– Тебе, Кайе и Висте, – пожал я плечами.

– Ты раньше никогда так не делал! – трудно сказать, чего в голосе Крина было больше – радости или удивления.

– Так и сейчас не сделал, – отмахнулся я, спрыгивая с подоконника. – Пойдем на следующий урок.

– Раньше ты и не думал о таком! – не унимался товарищ, догоняя меня.

Сообразив, что невольно пытался поступить нетипично для Теодора Кейлора, я было напрягся в ожидании неприятных расспросов и даже подозрений. Но быстро понял, что уж коли мастер по чтению чужих мыслей не сумел меня вывести на чистую воду, то моим сокурсникам это и подавно не под силу. Мало ли почему изменилось мое поведение! Пусть привыкают понемногу к тому, что прежнего Тео уже не будет.

– Пайрус, я знаю, что часто вел себя неправильно. И по отношению к другим, и особенно – к тебе. Не ценил дружбу, думал только о себе. В общем, был изрядной сволочью. Думаю, пришло время исправиться.

– С чего бы такие метаморфозы, Тео?

– Знаешь ли, побывав на волосок от смерти, начинаешь по-другому смотреть на жизнь. А может, просто пришло время взрослеть.

– Ого! Неожиданно. Ну, раз такое дело, может, ты меня в фехтовании подтянешь?

– В фехтовании? – я прислушался к себе и понял, что не растерял навыки Тео в бое на мечах, вбитые наставниками чуть не с самого раннего детства. – Да не вопрос!

Следующим был урок истории, с которой у меня не было проблем по той же причине, что и с фехтованием: в родовом замке настоящему Тео ее часто читали на ночь вместо сказок. А вот после истории пришло время местного аналога занятию физкультурой.

Девушки отправились «играть в мяч» – игру, отдаленно напоминающую большой теннис, а парни как раз попали в фехтовальный зал.

Урок физкультуры был общим для трех классов третьего года обучения, потому в сравнительно небольшой зал набилось человек сорок учеников, на которых приходилось всего два наставника – фер Уго Прелис и фер Андрес Домли. И тут было четко видно разделение на знатных и простолюдинов: Анхель и еще семь или восемь парней кучковались в одном углу зала вместе с преподавателями, а все остальные были предоставлены сами себе. Снова обратившись к своей новой памяти, я понял, что так было всегда. Прелис и Домли не утруждали себя работой с детьми простолюдинов, весело проводя время в компании равных им по положению молодых людей.

Вот и сейчас из их угла доносился громкий смех, перемежаемый звоном стали: отпрыски знатных семейств фехтовали легко и непринужденно, обмениваясь при этом шутливыми замечаниями. В остальном пространстве зала царил полнейший сумбур. Одна часть брошенных наставниками учеников вяло тыкала предназначенными для совершенных неумех деревянными клинками в набитые соломой чучела, другая неумело махала тренировочными мечами в спаррингах, угрожая ежеминутно отбить друг другу руки или выколоть глаза. Но большинство просто бездельничало. Наверное, такое положение вещей мог бы исправить директор Тирлих, если бы не считал фехтование занятием третьестепенным для волшебника. Ну, а поскольку и по утвержденной программе предмет числился «ознакомительным», то при всеобщем попустительстве обучение было пущено на самотек: посещение являлось обязательным, но ни оценок, ни сдачи экзаменов не требовалось. Для чего тогда платилось жалованье аж двум наставникам, было абсолютно непонятно, но то уже не моего ума дело.

Я надел плотную тренировочную куртку и штаны, подогнал их по фигуре с помощью веревочных завязок, натянул на руки кожаные перчатки. Деревянную маску с узкими прорезями для глаз проигнорировал сам и запретил надевать Пайрусу – она и неудобная, и обзор в ней плохой.

– Запомни: фехтуют в первую очередь ногами! Дистанция и темп – залог успеха! – заявил я, вынимая из оружейной стойки учебный клинок. Взвесил его в руке, с удивлением понимая, насколько, оказывается, привычно для меня это действие.

Меч легкий, около килограмма весом, может, чуточку больше. Сопоставимо с известными в моем мире шпагами, хотя клинок здесь немного шире. За счет чего же сохраняется небольшой вес? Особые сплавы, технология производства или волшебство? Непонятно, но интересно. Впрочем, этот интерес быстро померк на фоне охватившего меня чувства восторга от прикосновения к оружию.

Это поистине было удивительно! Моя рука словно сама собой принялась совершать плавные движения, рисуя мечом в воздухе незримые фигуры. От кончиков пальцев по руке прокатилась волна тепла, в считаные секунды распространившись по всему телу. Мышцы обрели упругость, мир заиграл новыми красками, во взгляде словно добавилось резкости, а все страхи и сомнения отступили прочь. Я чувствовал, что могу выйти на бой против любого в этом зале и клинок меня не подведет. Выручит, подскажет нужное действие, добавит сил, убережет от чужого оружия…

Пришлось тряхнуть головой, чтобы избавиться от этого внезапно нахлынувшего наваждения. Весь этот восторг несколько поутих, но не исчез совсем. Не знаю, почему мне в голову пришло такое сравнение, но клинок словно признал мое право принимать решения, отступив на второй план. Можно было возвращаться к уроку.

Я выбрал меч с простой крестовой гардой, а вот почти все новички пользовались клинками, где к крестовине была добавлена чаша и узкая защитная дужка.

– А как же удары и защиты? И все вот это? – озадаченно поинтересовался Пайрус, пытаясь воспроизвести мечом мои воздушные фигуры.

– Это тоже важно, но начинать нужно с правильного движения.

– Эй, Кейлор! Ты чего там забыл? – прокричал Робин Тимат из параллельного класса, с удивлением обнаружив, что сегодня я не присоединился к их тусовочке благородных.

– Извини, занят! – откликнулся я, ограничившись приветственным взмахом руки. Хорошо, что Робин на этом успокоился и избавил меня от ненужных объяснений.

Очень быстро наше занятие с Пайрусом привлекло внимание не менее двух десятков учеников, обделенных вниманием наставников. Кто-то с интересом наблюдал за нашей тренировкой, а кто-то становился рядом и пытался копировать движения. Я был не против, даже иногда подсказывал:

– Парни, в защитной стойке немного поворачивайте кисть – пусть дужка защищает вашу руку от удара сбоку, а не бессмысленно смотрит вниз. И не забывайте про острие вашего клинка – оно всегда должно быть нацелено на противника. Всегда!

После фехтования мы посетили урок страноведения, где я еще раз убедился, что довольно неплохо знаком с описанием двух известных в этом мире материков – Ории и Элинии. Рассматривая висящую на стене кабинета карту, я без труда находил как очертания расположенных на востоке Ории человеческих королевств Ротана, Принора, Веории, так и орочьи Золотой лес и Черные равнины, эльфийские Раэнию и Красные скалы, гномьи Даахнор и Желтые холмы. Ну и, само собой, занимающий почти весь юг материка Энрат. О западном материке Элинии знаний было поменьше, потому что из человеческих государств там находилось лишь не очень большое герцогство Итиск, прижатое к морю не слишком дружелюбными западными эльфами Ниегории. Империя с ними откровенно не ладила, как и с тамошними орками из Танааха. Чуть лучше обстояли дела с гоблинскими владениями Пингиром, Пераком и Пулой, занимающими северо-запад материка, и перекинувшейся через узкий пролив частью гномьего Даахнора, но располагались эти земли слишком далеко, чтобы иметь с ними прочные связи. Именно поэтому сведения о львиной доле земель Элинии в Энрат поступали очень скудные и, как всегда в таких случаях, дополнялись изрядным количеством самых невероятных слухов: от эльфов-людоедов и воинов-орков, чья плоть ужасным колдовством превращена в железо, до баснословных богатств гоблинских серебряных рудников и гномьих шахт.

– В путешествие на край света собрался, Кейлор? – прозвучал сзади насмешливый голос Молара, тут же поддержанный подобострастным хихиканьем парочки постоянно сопровождающих его прихлебателей.

– Подбираю варианты, – спокойно ответил я, прекрасно понимая, что ожидает он совсем не таких слов.

– Давай-давай! Вычислительница поклялась, что все равно вышвырнет тебя из школы! – снова усмехнулся Анхель.

– Это мои проблемы, тебе не о чем беспокоиться.

– Какой-то ты не такой стал, Кейлор! Даже задирать тебя теперь неинтересно! – с этими словами мой недруг неспешно удалился в направлении своей парты.

Надо признать, что по большому счету переживал я за свой первый выход в свет зря. Ничего экстраординарного со мной не произошло, никто меня не разоблачил, никто не призывал «держать вора», а что многие замечали изменения в поведении – так это все легко объяснялось последствиями тяжелой болезни. К концу занятий вызванный моим появлением ажиотаж понемногу спал, на меня почти перестали обращать внимание, и я снова превратился из звезды в обычного ученика. Можно было с облегчением выдохнуть.

Однако же, хотя день прошел достаточно успешно, по возвращении в мужское общежитие я чувствовал себя выжатым как лимон. Сказались и большой объем информации, свалившейся на меня за этот день, и необходимость оперативно реагировать на нестыковки в собственном поведении относительно прежнего Теодора Кейлора. Наверное, это здорово – в довесок к своим знаниям, умениям и опыту получить тело, память и навыки другого человека, только вот кто бы объяснил, как соединить все это в одну личность и при этом сохранить здравость ума?

Благодаря памяти прежнего владельца тела представление об условиях проживания в общежитии школы я имел и без особых проблем нашел и свою койку, и дверцу своего отделения в одном из простеньких деревянных шкафчиков, установленных вдоль стены в промежутках между окнами. Здесь лежала повседневная одежда, учебники и всякая мелочь из личных вещей. Оружие тех, у кого оно имелось, деньги и прочие ценные вещи хранились в особой комнате, своеобразной камере хранения, доступ куда был обычно по субботам перед выходом в город или по специальному разрешению руководства школы в будние дни.

В спальне, занимавшей большую часть длинного одноэтажного здания, кроме шкафчиков с личными ячейками и кроватей, представлявших собой широкую лавку с чуть возвышающимся деревянным изголовьем, из мебели присутствовали еще выстроившиеся в длинный ряд по центру помещения столы. В данный момент, как практически всегда, они были завалены свитками, книгами, писчими принадлежностями и кучей самых разных вещей, оставляемых там ленивыми учениками. Порядок здесь наводился только по субботам утром, когда требовалось получить разрешение смотрителей школы на выход в город.

Постельные принадлежности тоже были простыми и неказистыми: небольшая, набитая обычной соломой подушка да два одеяла – одно шерстяное, другое из какой-то плотной ткани.

Обстановочка в общежитии выглядела, мягко говоря, аскетично. Минимум удобств для всех, невзирая на происхождение. Однако же в памяти Теодора отсутствовали какие-либо воспоминания о недовольствах этими фактами со стороны учеников. Даже отпрыски очень богатых семейств не требовали для себя каких-то особых условий, стало быть, это являлось просто одним из непременных условий обучения в магической школе, с которым приходилось мириться. Очень верное решение, призванное ускорить стирание сословных различий между будущими магами. По задумке ведь статус всех выпускников должен быть одинаково высок, будь ты хоть членом императорской семьи, хоть сыном крестьянина, а на выходе должен получиться волшебник. Только вот этого равенства все равно не получалось ни после окончания обучения, ни в самой школе, где мажоры из старых имперских кланов не упускали случая выделиться из общей массы. Дружили они все больше между собой, держались с неравными по происхождению высокомерно, да и в общежитии обитали компактно, заняв один угол большой комнаты. Моя кровать, кстати, располагалась как раз где-то на границе их территории обитания. Прежний Тео это очень ценил, мне же было откровенно плевать.

Кстати, относительно большое количество этих самых мажоров в захолустном, по имперским меркам, Пилмаре объяснялось особым статусом школы. Уже лет сто она считалась наиболее престижной, хотя и сохранила в названии второй номер. Дело в том, что когда-то школ магии в Энрате было три, и, само собой разумеется, все богатеи стремились пристроить своих отпрысков с зачатками магических способностей в ту, что располагалась в столице и гордо носила номер один. Но переизбыток золотой молодежи, имеющей под боком и отчий дом, и все доступные развлечения столицы, постепенно привел к большим проблемам с учебным процессом: дисциплина хромала настолько, что однажды император, взбешенный докладом о художествах молодых магов, повелел закрыть школу.

Ну, а третья школа в качестве эксперимента была в свое время открыта на самом востоке империи в герцогстве Зуания. Эксперимент был признан неудачным – окраинное расположение делает учебное заведение труднодоступным, поэтому его давно собираются перенести куда-то поближе к центру Энрата. Собираются, да все никак не соберутся. Так школа и существует в подвешенном состоянии, выпуская всего полтора-два десятка магов в год.

Так и получилось, что по нумерации школ магии три, а функционируют лишь две. При этом ученики с большей части империи съезжаются именно в Пилмар, а в Зуанию попадают лишь жители близлежащих земель.

Завалившись на кровать, я заложил руки за голову и уставился в потолок. Тяжело вот так, толком еще не подготовившись к новой жизни, вступать в нее, да еще так резко, с разбега. Хотя, может, так даже лучше. Готов ты или не готов – тебя столкнули в воду, и ты либо поплыл, либо утонул. Я поплыл. Дальше должно быть проще.

Нужно бы систематизировать знания, так сказать, навести порядок в мозгах, пока для этого есть свободное время. Кто знает, как дальше жизнь пойдет?

А жизнь дальше пошла более-менее спокойно, размеренно. Я старался держаться в тени, не привлекать к себе особого внимания, а все нестыковки в поведении списывал на последствия болезни. Доставшуюся мне по наследству память Теодора удалось освоить довольно быстро: это в первые дни информация вываливалась мне в голову большими кучами, прибивая сознание, а потом это все как-то разом прижилось во мне и более никаких неудобств не доставляло. Удивительно то, что я совершенно не путался, где моя родная, а где приобретенная память.