Вне конкуренции

Читать онлайн Вне конкуренции бесплатно

Глава 1

ИГНАТ

Сегодня тот самый долгожданный день, когда я вновь увижу Ию Акилову. Я лучший друг её старшего брата, поэтому ничего удивительного, что я держу в руках приглашение на торжество – её день рождения. Давид знал, что я снова в городе и не мог не пригласить. Я вхож в их семью уже много лет. С универа.

Всё началось с просьбы друга.

«Пригляди за ней» – сказал он, уезжая на месяц из города.

И вот… приглядел, так приглядел. Обалдел, столкнувшись с её взглядом. Робкий, но насыщенный эмоциями. Важный, но добрый, не прожжённый окружающей нас грязью. С того самого дня, когда она вернулась с летнего отдыха, а я застыл на пороге, увидев её глаза и лучезарную улыбку, больше не смог встретить даже близко похожую светлую девушку. Никто ещё не смотрел на меня так искренне, как она, без натянутой резиновой маски, напрямую, а не насквозь.

Настоящая. Живая. Непохожая ни на одну.

Я встречался с самыми отпадными красотками округа – моделями, просто богатыми девушками. Каждая из них была готова упасть к моим ногам. Стоило мне нацелиться на женщину, независимо от её происхождения, и она в тот же миг стояла передо мной на коленях.

Но Ия была недоступна. Я был связан по рукам и ногам. Без лишних слов, подтекста, правды. Я просто глазел как чудак, обещая себе, что сразу же закончу эту пытку, как только она закончит учёбу за границей и вернётся сюда. Меня корёжило изнутри. Она же сестра друга, откуда это во мне? Это не похоть. Нет, не она. Её родимую я знаю наизусть. Ия вызывала другие чувства. Глубинные инстинкты. Когда всего один взгляд может дать понять – моё. Торкает и печатью на всё нутро. И после неё уже всё кажется пресным, скучным, лишним. Перепробовал каждую. Пустоту никто не заполнил. Всё на раз. Взял, поимел, забыл.

Теперь же я предвкушаю. Ия станет моей.

Подруливаю на своём новеньком Лексусе к особняку Акиловых. Швыряю приглашение на задние сидения. И так пустят. Для меня открыты любые двери. Усмехаюсь, когда вижу, как украшен парадный вход. Розовые цветы, да ленточки. Ну какое всё прекрасное! В голове одни облачка, да бабочки. Куда мне это, суровому тридцати пятилетнему дядьке? Здоровенный мужик, а втягиваю себя в ванильный женский мир. Нахрена мне эти проблемы?

А тянет. Шагаю прямиком к секьюрити у дверей.

– Розанов. – отрывисто заявляю о своей персоне.

– Проходите, Игнат Демьянович! – услужливо открывают передо мной двери.

Вот так просто. Меня знают все. От мала до велика. Слухи обо мне разные. Кто-то считает меня безбожной тварью, кто-то восхищается, мечтает со мной сравниться.

Пока никому не удалось. Я вне конкуренции.

Мне всегда было плевать что обо мне думают, это и оставляет позади слабаков. Их пересуды – это их проблемы. Я же беру от жизни всё.

Прохожу вглубь особняка. Передо мной выползает обслуга. Забирают пальто, предлагают напитки, суют под нос тарталетки с чёрной икрой. Отказываюсь. Взглядом велю от меня отлепиться.

Уже вижу много знакомых лиц. Все при параде. Для гостей приглашены профессиональные музыканты, но на них никто не обращает внимания. Все кучкуются, что-то обсуждают. Много молодых. Всё же праздник у малолетки. Двигаюсь размеренно, все расступаются. Мужчины кивают, женщины бросают призывные взгляды. Иду мимо, мысленно шлю всех нахрен. Моей целью является Ия. И сейчас мне нужно найти только её. Обвожу толпу цепким взглядом. Нахожу макушку друга и меняю направление. Он стоит в кругу семьи и принимает поздравления подходящих гостей.

– Игнат! – замечает меня первой Акилова Нелли Тимуровна. – Спасибо, что пришёл! – в материнском жесте расставляет руки, приглашая в свои объятия.

С удовольствием притягиваю её к себе. Всегда обожал тётю Нелли. Светлейшая женщина. Добрее её никого не встречал.

– Мама у нас как всегда обворожительна! – улыбаюсь и целую её тёплую щёку.

– Ах! – привычно отмахивается от моих комплиментов и так по-женски поправляет мой галстук, не забыв смахнуть с пиджака и невидимые пылинки.

– Как прошла конференция в Дубае? – переходит сразу к делу Акилов-старший, глава семьи.

– На рассмотрении, Владлен Михайлович! – щёлкаю губами. – Идея хорошая, но для раскрутки моих машин сыровата! Дал срок для доработки, не доведут до ума за месяц, заключаю контракт с Германией!

– А я тебе сразу сказал, что немцы сейчас вышли на новый уровень! Сойдёшься с ними и можешь начинать думать о масштабировании компании! Давно пора!

– Пап, сам он разберётся! – вклинивается Давид. – Я не против ваших советов. – усмиряю пыл опытного бизнесмена, его взрывной нрав всем известен. – Но думаю, мы с вами найдём другое время для обсуждения. Сегодня всё внимание вашей дочери.

– Да, моя принцесса всегда на первом плане! – соглашается мужчина и величаво взмахивает рукой, подзывая официанта. – Плесни ещё! – просит вина. – Моя девочка звезда этого вечера! – гордо произносит он, делая большой глоток. – Моя жемчужина!

Перехватываю взгляд Давида и улыбаюсь. Друг всегда смеялся над тем, как его жёсткий отец пылает любовью к маленькой дочурке. Его фантазии нет предела. И принцесса, и жемчужинка, и звёздочка, и искорка! Всё для любимой девочки. Даже поразительно, что Ия не выросла избалованной. У девчонки у самой голова на плечах. Умеет расставлять приоритеты.

– Где именинница? – умело прячу за улыбкой мандраж.

– Только с самолёта. – оправдывает опоздание дочери тётя Нелли. – Немного рассеяна. Собирается ещё.

Понимающе киваю. Я готов принять любой ответ.

– Да просто готовится перед встречей с женихом!

…кроме этого.

– Каким женихом? – обалдело смотрю на Давида.

– Мы подыскали Ие выгодную партию. – приводит он меня в шок.

– Жених молод, сын влиятельных родителей, наследник приличного состояния. Лакомый кусок. – подхватывает Владлен Михайлович.

– Кто? – с трудом не лязгаю зубами.

– Ты слышал про них. – подсказывает Давид. – Чета Каюмовых. Их сынок вернулся из Америки. Думаем их с Ией свести.

Чёрта с два!

Я сам покорно ждал её возвращения, но это не означает, что отдал другому.

– Интересно. – сводит мои скулы от поддерживающей улыбки. – Что ж, посмотрим на этого Каюмова.

– Они уже здесь! – информирует меня добросердечная тётя Нелли и незаметно указывает в другой конец помещения, где виднеется белобрысый сопляк, с увлечением жующий канапе с рыбой.

Уже раздражает!

– Что скажешь? – ставит в тупик Акилов-старший. – Пойдёт для нашей девочки?

Проглатываю ненормативную лексику и выражаю только лёгкую степень замешательства:

– Зелёный ещё.

– Но с большими перспективами. – поднимает указательный палец вверх Давид и я на миг представляю, как душу лучшего друга.

– Поживём-увидим. – свожу к концу эту тему.

Сопляку ничего не светит. Я уберу его уже этой ночью. Пусть даже за его спиной стоит грозный взгляд отца.

– А вот и Иечка!! – выкрикивает кто-то из гостей и лёгкая музыка резко сменяется на торжественную. – С днём рождения!! – доносятся до ушей поздравления её визгливых подружек.

Откатываю назад все эмоции и поднимаю глаза на спускающуюся по лестнице виновницу торжества.

Идеальна, чёрт подери!

Глава 2

ИЯ

Ненавижу ходить в туфлях! Что-то точно надломится – либо каблук, либо шея. Даже, если второе, я обязана умереть красивой. Чтобы папе было за меня не стыдно. Нельзя лажать, люди же вокруг.

Сколько бы во мне не взращивали несокрушимый статус светской леди, я всё равно чувствую себя неуютно, не в своей тарелке. Веду себя гордо, но покладисто, всегда придерживаюсь официоза. Закатывать сцены запрещено. Что-то не устраивает – подушка в помощь, зажимаешь лицо и воешь до потери голоса, но на публике принцесса из сказки. Акиловых не сломить. Как-никак, я папина гордость. Лучик света, что не должен бояться тьмы. Я должна ослеплять любого, кто пойдёт против меня. Ведь папа не вечный, а я должна быть сильной.

Изображаю лёгкость, а внутри психологический зажим. Не люблю, когда мне навязывают что и как делать, но вся жизнь состоит именно из этого. Скольжу глазами по толпе. Основная часть – это высший свет, что выгодны папе. Бизнесмены, особые персоны из правительства, богатеи с нужными связями. Лишь немного тех, кто пришли именно ко мне, на мой праздник. Стараюсь принять достойный, впечатляющий вид. Я – причина этой пирушки и все овации заслуженные.

Цирк. Очередной. Неестественный.

Сплошная фикция. Парад лжи и тщеславия. Но так положено.

Я бы предпочла семейный отдых, но грандиозность у папы в крови. Хоть и показуха, но так, чтобы её потом ещё очень долго обсуждали.

В голове заученная схема: киваю, улыбаюсь, принимаю комплименты, поздравления, в ответ такие же лаконичные любезности, лёгкие пожатия руки.

Утомительно. Только спустилась, а уже хочется обратно в комнату.

Одни и те же хищницы, прожигательницы жизни вместе со своими денежными мешками и финансовыми воротилами. Все в масках. Жеманничают. Разыгрывают роли. Но при первом же удобном случае выедят всю твою душу. Так уж вышло, я дочь влиятельного магната. И терпеть мне эту тусовку до последних дней. Издалека примечаю ярко-синее мамино платье, движусь к семье. Приходится делать остановки, уделять внимание каждому. Раскланиваться, пока ведущий вещает банальную речь, что у меня в жизни новый этап и передо мной открываются множество дорог.

Успехов мне! Аве, Ия!

– Спасибо, что пришли! – благодарный кивок какой-то незнакомой паре и я наконец держу маму за руку.

– Дыши. – ободряющий шёпот мне на ухо. – Скоро это всё закончится.

Примыкаю губами к её щеке, пара секунд, чтоб поглубже втянуть успокаивающий цветочный запах и я чувствую себя уже немного увереннее.

– Моя сладкая ягодка! – звучит папин голос и моя душа расцветает райским садом. Сильные руки забирают меня в плен, а висок щекочет блаженный мужской вздох. Смотрю как в папиных глазах рождается тёплое свечение, широко улыбаюсь и, обхватив родное лицо ладонями, жмусь губами к седой щетине.

– Ну хватит-хватит! Люди смотрят! Ещё подумают, что у нас в семье царит любовь и гармония! Стыда не оберёмся!

– Давид! – ликую я, перебираясь в его объятия. Как же я рада его видеть.

Моя скала, моя опора. Мой зловредный старший брат.

– Меня в мои молодые годы так не целовали! – восклицает он с иронией, незаметно щипает меня за бок и оставляет лёгкий поцелуй у меня на лбу.

– А как же я, родной? – возмущается мама, с восхищением любуясь своими детьми.

– Ты не в счёт, мам! – посылает он ей тёплый взгляд. – Ты рождена любить и быть любимой! А вот отец мог бы быть со мной понежнее!

– Может тебе ещё бантик на пипирке завязать? – скептично хмыкает папа, хоть и привыкший к подковыркам сына, но каждый раз осуждающе качает головой.

– Думаю, это будет лишнее! Нас не так поймут! – насмешливо кривит губы брат, а я рефлекторно поворачиваю голову, ощущая жгучее присутствие кого-то ещё.

– Ия. – всего лишь моё имя, а сердце, до этого стучавшее спокойно и размеренно, делает кульбит и грозится проломить грудную клетку.

Игнат Розанов.

Лучший друг моего брата и мужчина, вызывающий у меня смешанные противоречивые чувства.

Его близость всегда бьёт хлыстом по моим туго натянутым нервам, да так, что меня уносит в другое измерение и я совсем теряю контроль над происходящим. Мне всегда было неуютно рядом с ним. Слишком пожирающий взгляд, на раз сбивающий дыхание.

Словно трогает, водит по мне невидимыми руками. От этого мурашит тело, немеют пальцы.

– Вот и наступил этот день. – его голос низкий, глубокий, чёткий. – Поздравляю, красивая. – пульс трепещет, когда он протягивает мне руку ладонью вверх.

Господин Розанов имеет репутацию жестокого, циничного, алчного и совершенно беспринципного человека. О его завышенном ЧСВ слагают легенды. Олицетворение всего того, что отталкивает, но с лёгкостью подчиняет. От него веет мужской силой и самообладанием. Иллюзий на его счёт я не питаю, но с определённой уверенностью могу сказать – шикарнее мужчины я ещё не видела. Властный, мужественный, внесистемный. Но при всём этом всегда неожиданно со мной вежлив и мягок. Сказывается то, что я сестра Давида и росла у него на глазах. На тех, кто находится в первом круге его опасность не распространяется.

Делаю к нему шаг и вкладываю свои пальцы, они тут же утопают в горячем, но очень нежном сжатии. Между нами высочайшее напряжение, по крайней мере, я это точно ощущаю. Его давящая энергетика настолько велика, что дрожь в ногах даёт о себе знать, чёртова шпилька шваркает по плиточному покрытию и я неуклюже теряю равновесие. Сильная рука успевает обхватить меня за талию и удержать от неминуемого падения.

– Поймал. – выдыхает он, опаляя мне скулы. От него исходит горько-терпкий запах и меня тут же обволакивает дурманом. Умопомрачительный парфюм.

– Спасибо. – снаружи держу лицо, а внутри рассыпаюсь на мелкие осколки. Под кожей разливается жар, на щеках выступает румянец.

Глаза утыкаются в расстёгнутый ворот рубашки, где виднеется лёгкая поросль волос, поверх которых выделяется массивная золотая цепь. Такие же громоздкие дорогие часы и на запястье. И для завершения образа такой же фирменный величавый взгляд.

Тот самый перебор, что сводит с ума всех его женщин. А их немало.

– Она любит падать на ровном месте! – выпаливает за спиной Давид и даже не представляет себе, как помогает мне в данный момент. Признавать слабость перед Розановым не даю себе даже в мыслях. Это ненормально так хмелеть и робеть.

Стараюсь деликатно отстраниться, но в глазах Игната мелькает опасный огонёк.

Рука на моей талии сжимается, а на суровом лице мужчины выразительно сходятся брови.

– Уделишь мне минуту? Хочу преподнести свой подарок.

Мне? Сейчас? При всех?

Я зачем-то смотрю на его губы, перестаю дышать, заворожённо киваю.

Не выпуская меня из жаркого захвата, Розанов тянется свободной рукой во внутренний карман своего пиджака и достаёт продолговатую бархатную коробочку. Замираю. По моему лицу блуждает внимательный взгляд с лёгким прищуром, а я от волнения теряю дар речи.

Все последние годы Игнат присылал мне лишь шикарные цветы и короткое сообщение «С днём рождения, малышка Ия». С чего вдруг такая щедрость? Насколько я знаю, он даже своих любовниц не балует, абсолютно скуп на подарки и на любые проявления симпатии.

Давление его руки на талии ослабевает, но я вздрагиваю, когда вдруг по моим позвонкам пробегаются настойчивые пальцы, распуская по телу колкие мурашки.

– Открой, Ия. – произносит он проникновенным голосом.

Дотрагиваюсь дрожащими пальцами до ювелирного футляра и медленно открываю.

– Ах, какая красота, Иечка!! – приходит в восторг моя мама, знающая толк в украшениях.

Щёки начинают пылать, а онемевшие губы сами собой раздвигаются в поражённой полуулыбке.

Невесомыми касаниями очерчиваю витиеватые линии золотого браслета, задерживаю подушечку пальца на россыпи рубинов и не могу сдержать прерывистый вздох.

Поднимаю сверкающий взор на Игната и шепчу тихое «спасибо». Лично ему.

Его глаза светлеют всего на считанные мгновения, а затем он, не спрашивая, берёт мою руку и при всех цепляет на неё браслет. И чтобы ещё больше подчеркнуть своё превосходство, наклоняется и с ухмылкой целует мне запястье.

– Щедрый подарок, Игнат. – удивлённо замечает папа, окидывая его сканирующим взглядом. – Но несомненно, самое то для моей дочери. – приценившись, одобрительно кивает. – Тебе нравится, бусинка?

– Очень. – с придыханием отвечаю я.

У меня никогда не было ничего подобного. Я столько раз вместе с мамой перебирала её украшения и драгоценности, но и помыслить не могла, что когда-то и у самой такое появится.

Шикарное. Исключительное. Ослепительное.

На миг бросив взгляд на гостей, моя улыбка исчезает. Лицо горит и я ощущаю неприятное жжение. Чужая зависть острыми иглами впивается в кожу, вгоняя разрушительный яд.

Женщины едва сдерживают свои эмоции, силясь церемонно улыбаться. Розанова мечтает заполучить чуть ли не каждая первая в этом зале. Хоть как – в мужья, в любовники, в спонсоры.

С ним открываются закрытые двери.

Вздыхаю.

Мне этого всего не надо.

Мысленно стряхиваю с себя поток проклятий и обещаю себе, что буду бережно хранить такой дорогой подарок, но под замком. Ещё не хватало нацепить на себя влюблённых химер. В целях безопасности отхожу от Игната на пару шагов, в силовое поле Давида и превращаюсь в камень.

– Влад, я думаю, что уже пора начинать рассаживать гостей! – подгоняет мама. – Ию поздравили, пусть включают развлекательную программу!

– Командуй, милая. – даёт позволение папа. Мама подзывает к себе ведущего, а я в это время внутренне ликую.

Постараюсь сесть с девчонками, подальше от Розанова, а то с ним я совершенно не могу расслабиться. Спина напряжена, в висках стучит, горло пересохло.

Машинально облизываю губы и от вспыхнувшего пристального взгляда становится ещё душнее. Игнат рассматривает меня так, будто никогда не видел. Кошусь на папу с Давидом. Не замечают, перекидываются тихими насмешками над новой пассией известной в городе банкирши. Очередного молодого альфонса с собой привела. Женщине пятьдесят восемь лет, а всё пытается бабочек в животе оживить. Что-то пока безрезультатно.

– Идёмте! – вклинивается мама, зовя всех к столу. – Все сплетни потом! – зыркает на смеющегося сына. – Давай, доченька, мы вон там сидим! – огорошивает меня, указывая на стол, где рядом с моей именной карточкой лежит точно такая же с фамилией «Розанов».

Глава 3

ИГНАТ

Я едва ли сдерживаю свою напористость, срабатывает нервозность. Личные границы нарушены, я непозволительно близко к Ие, прямо на глазах её семьи. Но даже так между нами не исчезает дурацкая тишина. Избегает зрительного контакта, хоть и глядит по сторонам. Куда угодно, но не на меня. Бездействие убивает. Я ждал несколько лет, чтобы проявить себя, а сам сижу, как истукан и тупо пялюсь. Немой манекен с головой, повёрнутой направо. Будто переклинило.

Вопиющая неправильность всего, что происходит. Почему малышка морозится? Боится?

Я зол и разочарован. Думалось мне, что сегодня точно завладею вниманием Ии, а по факту кукиш. Вот она, рядом, в дурацком метре от меня, а я связан по рукам и ногам. В венах вскипает кровь. Пытаюсь перегореть втихую, но ломка распространяется шумными вздохами, так хочется снова прикоснуться к ней. Кожа у неё изнеженная, шёлковая, незатроганная. Борюсь с желанием зацеловать её до сбитого дыхания, сжать хрупкое тело, закрутить эмоции на полную катушку.

На её щеках алеет румянец, так по-девичьи, невинно. Где такое ещё увидишь? Вокруг одни сплошные дешёвые игры.

– Вы определились с напитками? – звучит над головой вопрос обслуги, и я бы ответил, но перед глазами встаёт алая пелена. Владлен Михайлович сдерживает своё слово и с дотошностью, на совесть, втолковывает дочурке, что у неё намечается завидное будущее.

Жёстко затыкаю официантку, телепающую у меня над ухом болтливым языком и вкромсаюсь взглядом в женишка. Протеже Акилова. Чмошник, каких поискать. С удовольствием представляю, как заталкиваю ему в глотку предложенных мне устриц и удовлетворённо откидываюсь на спинку стула. Это можно устроить. Я сейчас в таком состоянии, что можно порезаться. Возвращаюсь к скромно слушающей отца Ие. Просто, чтобы возврадоваться, что она рядом. Запретное чувство к ней разделило мою жизнь пополам, до неё и с ней. Младшая сестра лучшего друга, да мне руки-ноги оторвут. А тянет к красивой. Сжать хочу, рывком к себе, чтобы ни миллиметра зазора между телами. Даю себе молчаливый тычок, пора уже заканчивать пялиться, но с моим взглядом равняется Давид:

– Изменилась она, да? Тоже не могу привыкнуть, что эта дурында скоро отправится в свободное плавание. Кажется, пора уже принять тот факт, что заботиться о ней будет другой…

Корчу участливость, медленно цежу сквозь стиснутые зубы воздух, а сам голодным псом слюнявлю взглядом его сестричку, рассматриваю тоненькие волоски на её руках. Моя тяга не взаимна, девочка закрыта на миллион засовов. Замурыжусь открывать. Но честно, готов на всё.

Плевать. Не остановлюсь. Не подвинусь ни на сантиметр. Возьму бараньим упрямством. Хоть так, но присвою.

На столе композиция из живых цветов, белоснежные скатерти, красивые тарелки, хрустальные бокалы, изысканные блюда. Гости вовлечены в разговоры, перемывают чужие кости, а я изучающе смотрю только на одну брюнетку, виртуозно затягиваю в свой глубокий омут.

Давай… взгляни на меня… почувствуй то же самое… нам будет хорошо вместе… обещаю.

Чем больше она меня игнорирует, тем сильнее подогревает во мне интерес.

Смешная. Я ж измором возьму.

– Честно говоря, Игнат, мы было подумали, что ты придёшь сегодня не один… – ласкает слух тёплый голос тёти Нелли.

– С чего такие выводы? – улыбаюсь в ответ. Всё пристроить меня пытается, переживает, что необласканный, необстиранный, некормленый после трудовых будней, нет в доме женской руки. Один в холодных стенах, помру без стакана воды.

– Ты в прошлый раз обмолвился, что уже подыскал себе избранницу! Исключительную во всём! Я запомнила! – курсирует она взглядом по представительницам женского пола за соседними столами, будто девушка прячется среди них.

Машинально веду глазами следом, натыкаюсь на лицо одной из своих прошлых однодневок. У неё от неожиданного зрительного контакта выпадает оливка изо рта и со всплеском булькает в бокал с вином. Брызги летят на светлое платье и силиконовую грудь.

Морщусь. Не терплю оплошностей.

За секунду охватываю взглядом и другое окружение.

Тупые снобы, охреневшие молокососы, возомнившие, что деньги родителей позволяют безнаказанно творить полную дичь. Корыстные стервятницы, ждущие момент, чтоб присосаться к моему кошельку. И всё у них потрясающим образом преувеличено – успех, слава, любовь, страсть, счастье, страдание… нет правильности. Я же требую во всём идеальность.

Впечатываю всё внимание в Ию и без ложной скромности говорю только ей:

– Я хочу то, что я хочу. Если у меня не будет той истории, что я сам задумал, то другого мне точно не надо. Пятьдесят на пятьдесят не для меня. Тратить себя на неполновес никогда не буду.

– С такими загонами ты никогда не женишься, сынок! – насмешливо вскидывает бровями Акилов-старший. – Хотя… с твоими деньжищами найдётся немало покорных девиц, можно закрыть глаза!

– Вы говорите про эпизодных девок. Без постоянства. А мне нужна одна.

– Игнат! Попрошу не выражаться! – сурово хмурит брови тётя Нелли. – Вы с Давидом в первую очередь мужчины, а не грубые негодяи!

– Даже тут меня приплели! – выпучивает глаза друг. – Мне из-за тебя постоянно попадает, Розанов!

– Ты и без меня хорошо стараешься. – мелькают в голове воспоминания наших приключений.

– Ты подгоняешь всех женщин под одну гребёнку, так нельзя! – выставляет на меня палец Нелли Тимуровна, продолжая отчитывать, как мальчонку. – Не все такие…

– Продажные? – вдруг подсказывает ей Ия и у меня застывает в горле сжатый кислород.

– Не все. – сиплю на выдохе. – Я знаю только двух, что не уронят достоинство за звон монет. – сердце тарабанит на полную мощность, я сейчас закидываю удочку. – Это вы, тётя Нелли, и ваша дочь.

Между мной и Ией мгновенно вспыхивает напряжение, от девочки шмалит током, прищуривает глаза. Натыкаюсь на незримый барьер, она отдаляет меня, почувствовала опасность. Это хорошо, значит, поняла, что вектор движения задан на неё.

– Видишь, бусинка? О чём я и говорил! Вот так!! Только так должны о тебе отзываться! – пристрастно поучает малышку Акилов-старший. – Перед тобой должны падать даже самые стойкие башни! И враги, и близкие! Все должны тобой восхищаться! – и импульсивно притягивает дочь к себе, девчонка аж еле держится на своём стуле.

– Близкие тебя оценят в любом случае. – снова намёк на меня, но на этот раз его замечает и Давид. Его лицо заметно темнеет, а в глазах загорается вопрос «Какого чёрта?».

– Выпьем за мою принцессу! – громко призывает всех Владлен Михайлович. – С этого дня она среди нас и ещё покажет Акиловскую стать.

Не могу сдержать улыбки, когда тётя Нелли шепчет губами персоналу «Больше ему не наливать!».

Смотрю на Ию и вижу, что она ничуть не смущена поведением отца. Такое ощущение, что если её сейчас подбросят к потолку, то она никак не выкажет удивления. Была, есть и будет центром внимания. К другому она не привыкла и в этом наши взгляды с её отцом абсолютно совпадают – от меня она получит всё и даже больше.

– Ну иди! – благосклонно кивает ей мама. – Беги к девчонкам, пока он тебя на трон не усадил и корону не надел!

– Спасибо!! – с громким шёпотом целует её Ия. – Пап, я ненадолго, обещаю! Вернусь и зададим жару!

Но Акилов-старший уже встаёт из-за стола и боком продвигается к своим приятелям, в числе которых и Каюмов – будущий сват, чтоб его копытами по башке.

– Заканчивай, Игнат! – накидывается на меня Давид, когда тётя Нелли уводит ближайших гостей поближе к женскому кружку, а я вовсю таращусь на красивую именинницу.

– Ещё не начинал. – отправляю в рот кусок утки, лишь бы утолить хоть какой-то голод.

– Не издевайся над ней! Все эти твои шутки и отсылки к женщинам… Ия может обидеться!

Вот недоумок. Все мои почти признания в шутки перевёл. Где братский инстинкт, на сестрёнку охоту завели, а он всё ушами сидит хлопает. В этом весь Давид – незаменимый друг, но такой тупоголовый, мать его. А ещё мечтает сам бизнес отца тянуть. Недобор в голове, но огромное сердце. С этим туда не примут, брат. Увы.

– Не обижу девочку, своя. – без сомнений заверяю его и Акилов-младший расслабляется. Верит мне на слово, потому что я всегда его держу.

Глава 4

ИЯ

Быстро семеню ногами за угол, в темноту, в закрытые от гостей комнаты. Устала держать спину так прямо, будто к ней привязана доска. Устала от надоедливого лицемерия, от музыки, от гула голосов, преувеличенного пафоса. От навязывания нежеланного знакомства с неким Максимом Каюмовым. Инстинктивно ищу убежище, чтобы прийти в себя, хоть на минутку разрядиться. Быстро двигаюсь мимо папиного охранника, который увлечённо занят поеданием пирожных и даже не замечает, как я юркаю за дверь. Даже не включаю свет. Подхожу к дальней стене, чтобы с освещённой улицы не было видно в окне моего силуэта. Стягиваю неудобные туфли, падаю на диванчик, прикрываю рукой глаза, выдыхаю. Личное пространство – это ценность в наше время. И вроде бы даже мне удаётся успокоиться, но одна реакция неподконтрольна – с головы до ног охватывает жар, словно меня закинули в печку. Всему виной агрессивно-давящие импульсы господина Розанова. От его взгляда бы даже черти начали креститься и Богу молиться, что уж говорить обо мне, неподготовленной девушке.

Меня при нём эмоции затапливают по самую макушку, внутренности дрожат, мысли обгоняют друг друга. Мне такое трудно принять, родители с детства прививали умение не колебаться и сохранять внешнее спокойствие. А с ним…

– Тоже не люблю большое скопление людей. – вздрагиваю от голоса над ухом и от неожиданности порываюсь встать. Лёгким давлением на плечи меня возвращают в исходное горизонтальное положение.

– Как вы… – сиплю на выдохе.

Пространство вокруг будто сжимается, сердце тарабанит на полную мощность, меня застали врасплох, и никто иной, как сам Игнат.

– Как и ты. – разгоняет он по телу мурашки, нависая над моей головой и вглядываясь в мои широко распахнутые глаза. – Не против, если я составлю тебе компанию?

Против. Меня смущает такая атмосфера приватности.

Обойдя изголовье дивана, Розанов без тормозов приподнимает мои босые ноги, садится и кладёт их себе на колени. Моё дыхание вмиг останавливается.

Что это такое?

Резко подтягиваю ноги к себе, обрывая непозволительнее прикосновение к своим щиколоткам. Даже в полутьме комнаты мне видно, как он оглаживает мою фигуру медленным внимательным взглядом.

Застываю, сглатываю.

– Не стесняйся, красивая. Уже должна разбираться в людях, мне можно себя показывать.

А вот и прямое доказательство тому, что господин Розанов воспринимает женщин, как товар.

– И как мне это расценивать? – моментально щетинюсь я, вжимаясь в спинку дивана. – Ещё час назад вы выразили мне комплимент, что я не продаюсь!

– И своё мнение не поменял. – взбивает воздух надсадным дыханием, склоняясь к моему лицу. – Но мы теперь оба взрослых человека, пора нам с тобой взглянуть друг на друга в новом качестве.

– Меня это не интересует, Игнат Демьянович! Не думаю, что Давид обрадуется, услышав о том, что его лучший друг сделал его младшей сестре непристойное предложение! – от негодования взрывается пульс, на рефлексе дотрагиваюсь до подаренного браслета, ощущая его платой за общение.

– Никаких непристойностей, Ия. – мелькает на его губах улыбка. – Я для начала предлагаю тебе наладить вербальный уровень общения. Узнаем друг друга получше, как ты на это смотришь? Мы многое упустили.

– Зачем? – вполне логичный вопрос, я считаю.

– Хочу, чтобы ты поняла – мне можно доверять. Ты входишь в круг моих людей, а значит, пришло время прийти к взаимопониманию.

Страшно и смешно одновременно. Это такая изощрённая попытка склонить меня к сексу?

– Игнат Демьянович, я…

– Просто Игнат. Ты «что»? – требовательным тоном.

На языке ползает ядовитая фраза, но я съедаю её болезненным сглатыванием.

Капля холодного пота скатывается вниз по позвоночнику, так сильно он наседает на меня тяжёлым пронизывающим взглядом.

– Если вы вздумали со мной развлечься, мой брат свернёт вам шею! – предостерегаю я.

– Я сам убью любого, кто на это решится. – слышу глухой вибрирующий выхрип, в глазах мужчины проявляется отблеск злости. – За твоей спиной не только брат и отец. – в голосе прорезается металл. – Я. – с ударением. – Я несу за тебя ответственность. И уже давно.

Энергетика и близость Игната напрочь лишают разума. О чём он говорит? Не много ли на себя берёт? Что он хочет от меня услышать? Нянь и телохранителей у меня за глаза.

– Это лишнее… – молвлю пересохшими губами, параллельно спуская ноги на пол и наощупь отыскивая туфли.

– Это нужное. – твердит безапелляционно и резким движением подбирает мою обувь. – Я твой человек, Ия. – и с небывалой нежностью ведёт по моему колену вниз, чтобы вернуть туфельку на ножку.

– Спасибо… – бормочу с наклеенной улыбкой. – Наверняка меня уже обыскались… – сдержанно поднимаюсь, хоть и хочется бежать не глядя.

– Подумай о моих словах, красивая. – усмехается мужчина, скользя по мне оценивающе-долгим взглядом. – И перестань теребить браслет. Он не ядовитый.

Отшиблено зависаю.

Как никогда ощущаю степень дебильности своего положения. Сам Игнат Розанов изъявил желание дружить, а я думаю, как соблюсти культурную дистанцию и дать понять, что «спасибо, не надо».

– Ещё увидимся, принцесса. – догоняет меня приговор, когда моя нога ступает за дверь.

Глава 5

ИГНАТ

– Предлагаю развлечься! – выпаливает мне в трубку Давид. – В городе открылось новое заведение – ночное кабаре! Покушаем, посмотрим на девочек, Китов там был, сказал, что первоклассные…

– Занят. – вру я, желая не урезать себе шансы на победу. Кто я буду в глазах Акиловых, шляясь по ночам в клубах, а днём свистеть им в уши про Ию?

– Да брось! – цокает друг. – Вспомним старые-добрые!

– Без меня, Дав. – грозно бормочу, попутно поднимая глаза на секретаршу, что кладёт передо мной свежий каталог с моими эксклюзивными авто. Молча моргаю ей в знак расположения духа. Пусть принесёт чай, я не против. Так завален работой, что нарушил режим и за сегодня почти ничего не ел. Хоть горло смочу. Голова чугунная. Рабочие мысли то и дело перекликаются с малышкой Ией. Я погряз в наваждении. Это перерастает в патологию. Мне необходимо её увидеть, снова коснуться, убедиться, что её прерывистое дыхание из-за меня. Прошло два дня с её дня рождения. Я вынужденно разгребаю накопившиеся дела, хоть и планировал навестить девочку, показать, что отвечаю за свои слова. Я наслышан, что она готовится к поступлению в ВУЗ. Удивлён, что отстояла своё желание. Насколько мне известно, Владлен Михайлович был ориентирован только на Европу. Не просто так малышку гоняли туда учиться и осваивать их менталитет. Что изменилось?

– А я развеюсь! – поддразнивает Акилов-младший. – Сейчас только бусинку подброшу в ресторан и стрелой отдыхать!

В какой ещё ресторан собралась бусинка?!

Смотрю на часы. Время девять вечера.

Не понял. Что за разгульство?

– В честь чего ресторан? – силюсь сбавить эмоции в голосе, всего лишь непринуждённый вопрос.

– Свидание у неё! – просвещает Давид, ускоряя моё сердцебиение. – С Каюмовым! – стираю зубы в крошку, а тем временем друг тараторит объяснение, – Мы ж тебе говорили, что… Ай!! Всё-всё, молчу! – но видимо, получает за это по башке. – Не лезу я в твою личную жизнь, Ий! Хорошо-хорошо, и другим не буду рассказывать!

На фоне звучит девичье возмущение, а у меня трещат от напряга костяшки рук.

– Ладно, брат, до связи! Сейчас мелкую сдам в руки и отпаду до утра!

– Стой, может, и пересечёмся. – перехватываю момент. – Ты сейчас где? Далеко от ресторана-то? Подхватил бы меня, я тачку на стоянке оставлю.

– А, отлично вообще! Мы в пробке на Рождественской, немного до Санрайза осталось, потом могу к тебе!

– Не надо, я сам приеду, как освобожусь. – мысленно ликую, что Дава такой доверчивый и жму отбой.

Быстро ввожу в поисковике ресторан Санрайз и запоминаю адрес. Отец с братом времени зря не теряют, хотят завязки отношений. А сама Ия-то хочет?

Мать вашу, я не позволю ей увлечься этим лохопедом. Рыкаю как раз в тот момент, когда на столе появляется горячий чай. Секретарша вытягивается по струне, поджимает губы. Готовится к разносу, но мне не до этого.

– Приведи здесь всё в порядок и на выход. – швыряю ей на бегу.

Слышу, как она тяжело выдыхает, но перечить не посмеет. Все подчинённые знают – капуш не терплю, пререканий не приемлю, неисполнение моих приказов – мгновенное устранение из моего штата. А сюда, ой как нелегко попасть.

Общественное порицание меня не заботит. На обиды, слёзы, проклятия выработалось равнодушие. Не можешь – вали, никто не держит. Готов наращивать потенциал – тогда ко мне.

В грудной клетке творится что-то непонятное. Под ладонями трещит кожаная оплётка руля. Педаль в пол, выжимаю скорость. Настроение же полярно отличается, ползёт вниз до самой низкой отметки. Я этого Каюмова в асфальт закатаю. Раньше надо было им заняться. Отодвинул, думая, что Акиловы не станут так рьяно пристраивать дочь, а все усилия пойдут сначала на учёбу. Но одно другому не мешает, так ведь?

Хорошо, ошибку осознал. Будем исправлять.

С визгом шин торможу перед рестораном. Оглядываюсь в поиске машины Давида. Не обнаружив, делаю глубокий вдох и направляюсь в этот долбанный Санрайз.

– Какой столик забронирован на Каюмова? – сталкиваюсь лицом к лицу с молоденькой хостес.

– Эта информация не…

– Быстро. – сую ей под нос пятитысячную купюру.

Белеет как мел, скашивает глаза на потолочную камеру, громко сглатывает и качает головой.

– Мне не составит труда узнать кто ты, где живёшь и как темно будет в то время, когда возвращаешься домой. – чуть выступаю вперёд и обжигаю ледяным взглядом.

Секунда и дрожащие женские пальцы стучат по планшету, определяя номер столика.

– Одиннадцатый номер… – тихий писк. – Это приватная комната… гости уже там…

Ещё и приват. Постарался малец, аплодирую стоя.

– Плачу пятьдесят тысяч и ты включаешь пожарную сигнализацию. Делай, что хочешь, но устрой мне эвакуацию. – почти бесшумно шевелю я губами.

Девушка впадает в настоящий ступор, аж не может моргнуть.

– Удвою сумму, если закончишь тратить моё время и начнёшь работать. – подстёгиваю боевой дух.

О, всегда работает. Отмерла и зажевала губу. Резкий взгляд на камеру и на лицо возвращается служебная улыбка.

– Откуда мне знать… – говорит сквозь ровные зубы, делая вид, что работает с клиентом.

– Фамилия, имя, отчество и дата рождения. Через пять минут тебе на счёт поступят деньги.

Недоверчиво окинув меня взглядом, показательным жестом приглашает пройти вглубь ресторана, а сама отчётливо шепчет свои данные.

Хмыкаю и сразу же отправляю своему человеку сообщение.

– Действуй. – велю ей и размеренным шагом иду туда, где свободно. Присаживаюсь, бросаю подоспевшему официанту «кофе» и жду. Ровно через пять минут голубушка незаметно смотрит на свои смарт-часы и видит, что пришло оповещение о пополнении банковского счёта. Мимолётный взгляд на меня, и она подзывает себе на замену другого сотрудника, а сама исчезает в служебном помещении.

Возится она долго. Мне успевают принести заказ, я отпиваю глоток горячего напитка и чувствую, как также горит огнём и за грудиной. Сдерживаюсь, чтобы не вломиться в приват-комнату и не раскроить мальцу череп.

Засранец охмуряет мою девочку, а я сижу как идиот за стенкой, попиваю кофе.

Каждая секунда отбивается пульсом, руки одолевает тремор, болит от натуги горло.

До конца моего терпения осталось… пять, четыре, три, два…

В мгновение ока раздаётся громкая сирена и у меня внутри растекается приятнейшее чувство удовлетворения.

Всех посетителей просят немедля покинуть ресторан.

Не спешу. С интересом наблюдаю, как бегут от страха другие. Жду появления недомерка и моей малышки. Как по заказу с сумасшедшими глазами выбегает Каюмов и даже не оглядывается на свою спутницу. Горит она там, не горит, себя спасать надо, красивых девушек много, а я у мамы один.

Моя Ия даже в такой момент ведёт себя спокойно, с серьёзным видом движется к выходу, ни грамма паники.

Уважаю.

С лёгкой улыбкой допиваю кофе, оставляю чаевые, и кивнув возникшей из ниоткуда соучастнице хулиганства, покидаю ресторан последним из гостей.

На стоянке вылавливаю взглядом парочку и прямиком к ним.

– Давай садись, сгоняем в другое место! – упрашивает мою принцессу Каюмов, пока она набирает чей-то номер.

– Нет, спасибо, я…

– Ия. – появляюсь в поле их зрения. – Что с рестораном?

– Пожар… – расширяются её зрачки.

– Брат уже уехал? – придавливаю взглядом сопляка, что порывается раскрыть рот.

– Да. Недавно. – тихо отвечает девочка, хмуря бровки. – А вы…

– Очень вовремя здесь оказался. В машину. – указываю на свою. – Отвезу домой.

– Вообще-то… – вклинивается парень, но замолкает, натыкаясь на выражение моего лица.

Я ему не дружок. Раздавлю быстрее, чем успеет пикнуть отцу.

– Спасибо вам, Игнат, но я лучше позвоню водителю! – отнекивается Ия, стараясь дышать ровно.

– Лучше будет, если я лично удостоверюсь, что ты вернулась домой. – не хочу перегибать, но всё же от моего голоса малышка дёргается и нервно цепенеет.

Мысленно закатываю глаза.

Достаю смартфон, пара нажатий пальцем и в динамике звучит голос Акилова-старшего:

– Весь внимание, Игнат!

– Владлен Михайлович, буду короток. Встретил вашу дочь у ресторана, там произошёл пожар, с Ией всё хорошо. Если вы не против, то возьму на себя смелость отвезти её домой. Нехорошо, что она тут одна стоит на улице мёрзнет, время позднее, сами понимаете.

Принцесса недовольно вздыхает, а что до пацана, у того вообще кривая рожа.

– Конечно, Розанов, обязан буду!! – соглашается взволнованный отец. – Спасибо! Дай-ка мне дочь! – подношу мобильный к уху Ии и усмехаюсь, когда она начинает со мной зримо сражаться. – Ягодка, дома встречу, поговорим! Езжай с Игнатом!

– Хорошо, пап. – стягивает она губы в линию, а я, с должной мне победой, обещаю её отцу, что довезу в сохранности.

– А я? – подаёт голос Каюмов.

Милостиво твержу Ие:

– Попрощайся с мальчиком.

Неловкое «пока» и она переводит на меня ожидающий взгляд.

– У тебя обувь прибита к асфальту? – уточняю я, ласково шутя. – Шевели ножками, красивая. – и положив ладонь ей на поясницу, направляю к своему автомобилю.

Неохотно, но поддаётся. Уже можно считать маленьким достижением.

Глава 6

ИЯ

Если папа с Давидом ему так доверяют, значит, можно ведь не опасаться Розанова? У них хорошая чуйка, врага бы сразу определили. А с Игнатом спокойно меня оставляют. Даже нашего водителя Вову подвергли тысячам проверок, прежде, чем его подпустили ко мне близко и позволили контактировать.

А тут «садись, дочка, в машину к Игнату и не трусь». Как не трусить, если он так кровожадно смотрит?

– Вот говнюк. – цедит сквозь зубы Розанов, кидая короткий взгляд на боковое зеркало. Перевожу глаза туда же и замечаю преследующего нас Максима Каюмова. Его спорткар ничуть не отстаёт. Наша машина усиливает ход и я вцепляюсь руками в дверную ручку.

На кой фиг я села к этому Шумахеру?

– Не бойся. Я вожу быстро, но аккуратно.

Это он меня так успокаивает? Да меня в сидение вжало, органы внутри расплющило.

– Остановите, я вызову такси. – наконец, нарушаю своё молчание.

– Я твоё такси. – парирует водитель, медленно сбавляя скорость и цепким взглядом контролируя маршрут Каюмова. – Сейчас избавлюсь от твоего воздыхателя и поедем дальше.

Резкий поворот на обочину и мы тормозим с характерным визгом шин.

– Сиди, не высовывайся. – кидает мне мужчина. Его лицо на секунду становится каменным и он, агрессивно хрустнув шеей, выходит наружу.

Напрягаюсь, предугадывая дальнейшие действия. Розанов зол, а я наслышана, что он не церемонится, бьёт всегда первый и наповал.

Повернув голову назад, прищуриваюсь, пытаясь разглядеть происходящее.

Вижу, как останавливается машина Максима и к ней размашистым шагом шагает Игнат. Распахнув дверь, он вытаскивает скорчившегося мажорчика, хватает за грудки́ и с силой придавливает его к железной поверхности.

Мамочки, это ещё что за разборки?

Жаль, не слышно. Розанов так активно машет кулаком перед носом парня, что речь там должно быть уже надгробная. Ещё чуть-чуть и он свернёт ему шею одним движением ладони.

Что ему сделал Максим? Я, конечно, не имею ничего против – мне Каюмов не понравился от слова совсем, но просто интересно. Это у Игната личная антипатия или приступ ревности? Ворочаюсь на сидении, начиная осознавать – этот человек не видит границ. Мне до тех дам, к которым он привык, как до Пекина по-пластунски, так что ему от меня нужно?? Надо намекнуть Давиду, чтобы держал своего дружка на дальней дистанции. Чует моё сердце, что попустительство в данном случае приведёт к трагическому конфликту. Папа ни за что не согласится отдать меня такому взрослому мужчине. Друг, соратник, защитник – да, но записывать его в моего спутника жизни, супруга и любовника… быстрее на корм рыбам пойдёт.

– Ну вот, теперь нам никто не помешает. – хлопает рядом дверь, впуская дуновение прохладного воздуха, и я, чуть не вскрикнув от испуга, встормошённо, совсем по-ребячьи, выставляю сумку, как защитный щит.

А кто его знает? Может, он на таблетках каких – что не понравится, даст прямо в жбан.

Мужчина вопросительно приподнимает бровь и медленно сканирует моё состояние. От его взгляда мгновенно начинает исходить тяжёлая волна с привкусом металла:

– Твои царапки ни к чему не приведут.

– Кто вам дал право вторгаться в мою личную жизнь, Розанов?? – говорю, сбивчиво дыша, и улавливая скорость, с какой уматывает на своей тачке Каюмов.

– Мне действительно нужно отвечать на этот вопрос или сама догадаешься?

– Вы считаете себя совершенным, Игнат? – не успеваю сдержать бунт в груди. – Думаете, на вас свет клином сошёлся? – слыша, как шумит в ушах кровь, как разносится по венам возбудимость, я от волнения поджимаю пальцы ног, будто это должно замедлить накал.

– Нисколько. – отражается в его глазах холодный глянец. – Я полон недостатков, но мне плевать, если кого-то это не устраивает.

– Ради интереса, что в себе вы видите недостатком? – окончательно теряю связь со своим языком.

– Я склонен к гиперконтролю, у меня проблемы с доверием, я категоричен и не выношу фальши, мне нужна конкретика, сопливость не по мне. – информирует меня спокойным голосом, но в глазах плещется давление. – Никакого двойного дна.

– Что, так мало? – выплёвываю с сарказмом.

– Нет простых ответов на сложные вопросы, Ия.

– Я бы к вашему списку ещё бы добавила пару недостатков…

– А что ещё? Или ты про внешность? Ну так здесь, я вообще на все сто идеален. – растягивает губы в ухмылке.

– Вас называют бездушным, Игнат!

– И они правы, красивая моя. – равнодушный ответ. – Хочешь раскопать и узнать что внутри?

С этим человеком невозможно разговаривать. Тут он прав. Там он прав. Никаких прослоек.

Только чёрное и белое. На всё смотрит через призму безразличия. Я же со своими яркими понятиями о жизни определённо не вписываюсь.

– Вы мне не нравитесь! Только из любви к брату…

– Уже плюс. – шепчет мне на ухо, придвигаясь совсем близко.

– Я хочу домой! – демонстративно отворачиваюсь к ветровому стеклу и зарываюсь в своём пространстве. Разговор окончен и Розанов принимает это как должное. Что удивительно, с его талантом усугублять, мог запросто меня дожать.

Но благо, мы продолжаем путь. В полной тишине.

Глава 7

ИГНАТ

– Игнат Демьянович! – отвечаю на звонок своего референта. – Вы просили отчитываться о всех перемещениях Каюмова!

– Так. – с ходу вникаю в курс дела.

– Он движется к особняку Акиловых. – доносится из трубки уверенный голос. – В сопровождении своего отца и охраны.

Вот недоносок поганый! Да я его на ленты размотаю! Не понял меня, да? По-хорошему не хочет? Без проблем. Пойдём другим путём.

– Где Ия Акилова? – всплывает образ нахмуренной девчонки, что в открытую объявила о своём презрении ко мне.

– Объект на своей территории. – привычным тоном докладывает Антон, всё же, не первый год за ней установлена слежка. Только раньше я был спокоен и не впадал в крайность. Требования были минимальны. Знать, что малышка за границей в безопасности и моё вмешательство излишне. Здесь, в городе, усиливал её охрану. Особенно, когда были в отъезде Акиловы-старшие. Хоть у них и свои люди, мои незаметно помогали. Просто для моего крепкого сна. Но сейчас… бредовая идея пристроить мою девочку ломает весь мой контроль. Этот задохлик не допёр, что я нагну всю его семью, за папкину ногу держится, чувствует себя неприкосновенным.

Ему же хуже. За Ию не постремаюсь пойти по головам. Тут уже мне самому вызов кинули.

Придётся прибегнуть к услугам киллера. Уберу сопляка с пути. Как только все его перспективы слетят, сразу же отпадёт и идея женить их с Ией.

Есть у меня один приятель на примете. Успешный коммерсант, но в криминальных кругах прочно сидит. Давненько не общались, думаю, что он подгонит мне надёжного исполнителя. Я и сам когда-то вынужденно промышлял незаконными методами. Всеми силами поднимал бизнес, избавляясь от долгов отца. Чести мне это не добавляло, поэтому завязал сразу же, как встал на ноги, но связи из той жизни остались.

– Не вопрос! – соглашается этот самый Быков, как только откапываю из архивов его номерок. – Есть у меня пара доверенных ребят, знаю лично. Не из наших, иногородние. Работают быстро. Чистоделы. Лишней крови не будет.

– Парня не убивать, просто вывести из строя. – моё настояние.

– Записал! – шутливо отвечает он. – Жди новостей!

Судорожно придумываю повод наведаться к семье друга. Опять.

Загвоздка в том, что я там не постоянный гость, встречи исключительно в знаменательные дни и по просьбе Давида, а в последние годы вообще был поглощён работой. Иногда специально, чтобы высечь мысли об Ие, оберегал её от себя. Боялся сорваться и влезть туда, куда запрещено. Спасался от тюрьмы или смерти… справился, вытерпел. Но теперь так пропадать не получится. Нравлюсь-не нравлюсь, а в будущем вдвоём будем. Стерпится-слюбится. А там уже и Акиловы подтянутся, поймут, что я не самая худшая партия. Своей бусинке они больше поверят, что я остепенился и предан буду только ей. Меня даже слушать не станут, репутация бежит впереди. К тому же, притянут за уши море других причин. Я много чего в жизни творил и они тому были свидетели. Если брать во внимание только малую часть, связанную с женщинами, которых я менял чуть ли не каждый день, то Ию будут охранять от меня до последней капли крови.

Да, молода для меня, но и я, извините, не старик. Девчонка совершеннолетняя, сама разберётся с кем и как.

Циником меня считают, деспотичным мерзавцем, беспощадным бизнесменом, безразличным к судьбам других.

Хотя я и готов всё взять на себя. Её жизнь, счастье, образование. Обеспечить так, как она того достойна. Любой выбор будет обсуждаться и обусловлен интересами девочки и моим жизненным опытом. К сведению будут приняты и её характер, и её привычки. Всё с учётом личностного роста и развития наших отношений. Скучать она со мной точно не будет. Брать нахрапом Ию я не буду, но тянуть к себе буду до последнего. Итог один: принцесса станет Розановой.

Не надумав ничего толкового, звоню Давиду, полагаясь на то, что он сам подкинет пару причин для моего прихода.

– Объявился, чертяка! – друг всегда рад поболтать, где только время находит. – Ты мне скажи, ты чего вчера устроил, а?

– Спас твою сестру от придурка. – констатирую я.

– Она вчера в комнате заперлась, ни с кем разговаривать не хотела! – звучит как обвинение. – Что у вас там вчера произошло, ты же ко мне хотел подвалить?

– Не обязан отчитываться, но расскажу. – устало протираю лицо, отдав последний указ своему заму на одном из автозаводов. – Проезжал мимо, увидел Ию на улице, ваш хлюпик принуждал её сесть в машину, дал тому в зубы, её забрал. Всё.

– Что-то сильно знакомое! – ржёт друг, подбешивая. – Будто снова в институт вернулся!

– То, что вы творите, Дава, явный перебор. – выключаю свет в кабинете, разминаю спину. – До абсурда. Меняете девчонку на финансовую выгоду.

– Не суди, Игнат! – огрызается он, рявкая в трубку. – Мы налаживаем её жизнь, отец боится, что она свяжется не с теми людьми! Каюмовы проверенные, там за сына также радеют!

– Глаза протрите. – добираюсь до машины, запираюсь, включаю приборную панель, высвечивая мне заставкой фотографию моей красивой принцессы. – Он никчёмный и трусливый. Ни гроша ценностей за душой. Что он может ей дать? Он без мамы с папой полный ноль.

– Вспомни себя в молодости, Игнат, ты…!

– Отлично помню. – яростно обрываю я. – Мать искала кошелёк потяжелее, а отец проиграл прогоревший бизнес в казино. Если ты забыл, то я всему сам учился, зубами рыл место под солнцем, а такие, как вы, Акилов, уже с золотой ложкой в зубах родились.

– Опять двадцать пять!! – фыркает, захлёбываясь слюнями от несправедливости. – Ты прекрасно знаешь, что мне выбора тоже не предоставили! Ты, Игнат, как никто другой, просвещён, что я хотел учиться на врача… но меня даже вынашивали ради передачи права на Акиловское наследие!!

– И ты сейчас позволяешь делать тоже самое с Ией. – в груди гуляет сквозняком злость. – Пусть сама решает с кем быть.

– Да что она может решить-то? – прикрикивает мой эмоциональный друг. – Она мелкая ещё, её кто угодно обведёт вокруг пальца! Эти стервятники только и ждут, чтобы наброситься на неё! Кому мы ещё можем доверить её?

– А ты ещё подумай. – вторю тем же раздражением. – Много ли тех, кому вы можете доверять? Кто способен приглядеть за ней?

– Не мне решать, Игнат. – слишком быстро сдувается. – У меня мало друзей. – мне известно, что я самый приближённый. – Отец рулит, а у нас немного разные понятия о доверии…

– Образумь его, Давид. Иначе навсегда потеряешь сестру. – говорю серьёзно, так как считаю на самом деле. Ия не безвольная марионетка, там в головушке уже образовались широта взглядов и яркая индивидуальность.

Молчит – да, но только из уважения к семье. Поперёк начнёт говорить, если подведут к краю. Скоро взбрыкнёт, почуяв для себя опасность. Не хотелось бы, чтобы она расстраивалась. Решили бы всё мирным путём. Пригляделась бы, я не так ужасен, как меня малюют.

– Давай увидимся. – бормочу, не стесняясь навязываться. – Хочу посидеть в спокойной домашней обстановке. Тётя Нелли не прогонит? – глупая шутка, она всегда мне рада.

– Приезжай, заодно проверим! – смягчается настрой Давида. – Тоже скоро подгоню!

Закончив телефонный разговор, освобождаю свою голову от негатива. Не хотелось бы срываться на малышке, я и так у неё в чёрном списке. Завожу мотор и выезжаю со стоянки завода, уже немного успокоившись. В памяти вспышками возникает тот маленький вздёрнутый носик, когда я перед расставанием пообещал красивой, что ещё вернусь за ней. Смешная. Хмыкнула ещё так громко. Кривляка.

Хочу снова увидеть. Критически мало, невыносимо паршиво.

Глава 8

ИГНАТ

Не могу забыть вчерашний вечер. Когда, наконец-то, узрел свою девочку и поплыл. Стал пьяным. Затянуло в вязкую топь эмоций. Ия стояла за своей матерью и от ужаса не могла закрыть рот. Если бы могла нецензурно выговориться, то непременно бы воспользовалась моментом. Но помимо нас там была вся её семья и несравненные уроды Каюмовы.

– Игнат! – гостеприимно расставляет руки Владлен Михайлович. – Что привело, парень?

– Здесь живёт мой лучший друг. – отвечаю я, загребая взглядом и маленькую упрямицу, льнущую к тёте Нелли.

– Исчерпывающе! – смеётся Акилов-старший. – Присоединяйся, скоро будет готово мясо!

– Благодарю. – устремляя внимание на чужаков. – Кто ваши гости? – происходит схватка взглядов и я всем видом показываю взрослому Каюмову, что, если он рискнёт рыпнуться и тронуть меня, я отправлю его под землю, а следом и его щенка.

– Каюмов Станислав, а это его сын Максим! – не замечая скрежещущей атмосферы, обыденно произносит отец Ии. – Свой бизнес по электроснабжению, будьте знакомы!

– Розанов Игнат. Слышали обо мне? – не тороплюсь выставлять ладонь для рукопожатия.

– Наслышан. – колющим тоном выдаёт Каюмов-старший. – Вы занимаете видное положение в обществе. – с насмешкой.

– Поверьте, люди преуменьшают мои возможности.

– Не хвались, сынок. – считывает он мою угрозу. – Так можно нажить врагов.

Чувствую, как за локоть тянет Давид, но всё же во всеуслышание оповещаю громовым голосом:

– Все мои враги проиграли и заплатили высокую цену. Только идиот захочет быть следующим.

– Я надеюсь, ты не собираешься устроить в моём доме кровавую резню? – шутливо, но с паническими нотками спрашивает друг, незаметно вжимая мне в бок кулак.

– Я пришёл с миром. – представляю, как меняется на контрасте моё лицо, когда я отодвигаю Каюмовых на задний план и вспоминаю о первостепенной важности моего появления.

С безграничным восхищением выделяю глазами двух необыкновенно похожих женщин.

– Тётя Нелли. – нагревается мой голос до теплоты. – Обворожительны. – шепчу ей на ухо, позволяя ей окутать меня своей добротой и мягкими руками.

– Ах, неисправим, Игнат! – улыбается, зачёсывая мои волосы набок, чтобы не мешали.

Сердце подкидывает к горлу, когда для приветствия доходит очередь её дочери.

– Ия. – ласкаю взглядом. – Вот и увиделись. – протягиваю пальцы к её сцепленным рукам, мягко обхватываю запястье, тяну на себя, малышка вынуждена сделать ко мне шаг. Распахивает глаза, втягивает резко воздух и краснеет. Как мне нравится.

Собираю глазами каждую чёрточку её лица, наклоняюсь, заставляя её дрожать и нежно дотрагиваюсь губами до хмурого лба:

– Красивая…

– Я заметил странную вещь, Игнат! – врывается через дымку в сознании голос Акилова-старшего. – Тебя в моём доме любят встречать сильнее, чем меня или Давида!

– Означает ли это, что мне нужно заходить почаще? – а сам задаю вопрос Ие.

– Ещё чего не хватало! – багровеет Владлен Михайлович. – Так вот, не успею заметить, а ты меня уже вытеснишь! Этих, вон, даже упрашивать не нужно! Чего глаза блестят у обеих? – отчитывает жену и дочь, не в силах скрыть слепое к ним обожание. – Пара комплиментов и тут же растаяли! У, женщины!

– Идём, ревнивец! – обнимает мужа тётя Нелли. – Нельзя гостей держать голодными!

– Да-да! – соглашается хозяин дома. – Стас, Максим, давайте за мной!

Меня тут же прожигают два недовольных взгляда, но спорить с Акиловым они не берутся.

– Покажешь где тут можно помыть руки? – задерживаю Ию за талию, когда следом за другими уходит Давид.

– Вы и сами знаете! – клац у меня перед лицом.

– Память подводит. – обвожу пальцами резинку её штанов на пояснице.

– Там! – рассекает воздух рукой и подумывает отстраниться, но я лишь теснее придвигаю к себе.

– Перестань меня бояться. – вдыхаю запах её, чёрных как смоль, волос. – Я просто соскучился… – моя ладонь движется по прямой спине вверх и принцесса моментально сопротивляется, упираясь в меня разозлённым взглядом:

– Я сейчас позову брата!

– Зови.

– Давид!!! – разлетается по всей гостиной.

Хм. Слов на ветер не бросает. Смелая. Только Давид не слышит, далеко ушёл.

Дурею от её отпора, хочу насытиться сполна, стягиваю ткань розовой футболки, медленно прикасаюсь пальцами к нежнейшей коже над полоской штанов.

– Зачем вы приехали?? – вибрирующим голосом.

– Сказать тебе правду? – непозволительно близко, возле румяной щеки. – Меня от тебя троит. Тебе нужно меня спасать, бусинка…

Длинные чёрные ресницы так часто моргают, что я застываю, как заворожённый. Любуюсь естественной женской красотой.

– Ия Владленовна, вы звали? – нарушает идиллию чей-то левый голос.

Из горла рвётся рык, резко поворачиваю голову, мысленно потроша охранника на месте.

– Да! – оживает моя принцесса. – Господин Розанов заблудился! Покажите ему, пожалуйста, где у нас гостевые уборные!

– Конечно! – лыбится ей придурок. – Пройдёмте, Игнат Демьянович!

– Сам разберусь. Свободен. – хочу вернуться к прежнему разговору, но Ия, ощутив рядом заступника, резво отскакивает и мчится к нему.

Бежит как от огня.

– Впереди вся жизнь, Ия. – бросаю ей в спину. – Рано или поздно ты начнёшь мне доверять.

Она не ответила. Обернулась, стянула губы и прошмыгнула в дверь.

Остаток вечера, сидя за одним столом, она игнорировала мои взгляды и нервно объедалась сырной нарезкой. Зато внимание Каюмовых всецело было отдано мне. Расположившись напротив меня, с усердием кривили рожи и кидали в меня невидимые гранаты.

Мне оставалось только ухмыляться и жалеть несчастных, ведь скоро мальчонке прилетит послание, что переходить дорогу Розанову означает распрощаться со здоровьем. Ведь он никак не угомонится. Дебил языком мотыляет рядом с моей девочкой, затыкается только, когда жрёт. И чувствует при этом себя уверенно. Папкино присутствие вселяет надёжность.

Ну окей, поболтай, пока челюсть цела. Всё равно Ия на тебя даже не смотрит, хоть Владлен Михайлович и зыркает на дочь, призывая вести себя более любезно.

Ещё немного и я от всего этого избавлюсь, никаких внешних факторов, чтобы вывести малышку на разговор, а затем и на отношения.

Осталось подождать долгожданного звонка, когда сообщат, что цель ликвидирована.

Только всё случается не по плану и когда я на следующий день принимаю вызов Быкова, то у меня сворачивается сознание и перекрывает рассудок.

Новость детонирует с такой силой, что мой мозг просто-напросто разбрасывает. В живот будто ударяют кулаком, а сердце перестаёт биться.

Дрожащими пальцами сдавливаю смартфон:

– Повтори… что ты сейчас сказал???

– Говорю, всё вышло из-под контроля! Жертв оказалось больше!

– Что, мать твою, там произошло??? Что твои отморозки наделали?? – пропадает мой голос.

– Извини, Игнат! Пацана пальнули, но к нему подоспели другие! Поднялась шумиха, их телохранители начали отстреливаться… твои Акиловы сунулись в перестрелку, а там уж никто не вдавался в подробности, зацепили каждого, без разбора положили…

– Ты же сказал, что без лишней крови!!! – внутри всё жжёт, будто органы поливают ртутью.

– Ну ты знаешь, охрана «цели» – это вообще пограничная категория, туда тоже не невинных овечек набирают, не жалко… а вот друзья твои, конечно, случайные жертвы, тут уже ничего не попишешь, Игнат! Соболезную!

В глазах темнеет, что мне приходится вцепиться в край рабочего стола, земля уходит из-под ног.

Этого не может быть!! Просто не может быть!!

– Чтоб тебя черти разодрали, Быков!! – рвётся утробный голос. – Ты убил моего лучшего друга!! – задыхаюсь от произнесённого.

– Не-не, Розанов! – бормочет бандит. – Не путай… ТЫ убил! Заказчик ты у нас, а не я! Ты это… давай без глупостей! Меня не пришивай!

– Чтоб ты сдох, тварь… – слетает с моих губ задушенный выдох.

Не веря в реальность происходящего, роняю мобильный на пол и с силой зажимаю уши, желая унять пульсирующую боль в висках.

Вот так просто я лишился друзей. Одним днём. Одним звонком. Бог ты мой, что я натворил?? Как же я ошибся…

Давид… мой друг, мой брат… Владлен Михайлович… как мне теперь с этим жить…

Глава 9

ИГНАТ

Непосильным трудом заставляю себя подойти к ней.

Мою грудь словно сдавливает плитой. Боль ломит с удвоенной силой. Моя девочка опустошена и разбита. А я настолько потерян, что до сих пор не могу понять как ей помочь.

Хочу заштриховать все её мысли, стереть боль от потери, реанимировать чувства. Но я сам не лучше… Хочется по-тихому удавиться, но кто я буду, если оставлю Ию одну?

Молча прикасаюсь к её побелевшим пальцам, что безжизненно висят в воздухе. Аккуратно притягиваю к себе, прикладываю холодную руку к своей груди, сжимаю, растираю.

– Мы выкарабкаемся. – обобщаю жгучую горечь. – Ты не одна.

Ия не поднимает глаз, продолжает смотреть сквозь стену, за которой в коме лежит её брат, а у его ног убитая горем мать, замолкнувшая ровно в ту секунду, когда узнала о потере мужа и предсмертном состоянии сына. Владлена Михайловича не спасли. Мгновенная смерть всего лишь от одной проклятой пули, Давид всё принял на себя, закрывая собой отца. Тот побежал на подмогу своему другу, Каюмову-старшему, а Давид следом, не отступая ни на шаг. Так и угодили под обстрел. Чудовищная ошибка стоила жизни хорошего человека и моего лучшего друга, что сейчас на волоске.

И тётя Нелли… бедная женщина лишилась рассудка и даже оставшаяся дочь не может вытащить её из себя. Замкнулась и не открывает рта. Даже не плачет. Просто сидит рядом с сыном и безмолвно смотрит на его лицо. Даже не пошла на похороны мужа, не смогли оттащить от Давы, в немом крике цеплялась за его руку. Врачи приняли решение не травмировать её ещё сильнее. Четвёртый день все в подвешенном состоянии. Моя Ия угасает на глазах.

Все её движения механические, оно и понятно, пытается отключить эмоции. Она разговаривает, что-то отвечает, но это всё лишено смысла. Действует на автомате, поддерживая своё существование. И это убивает меня снова и снова… невидимый топор бьёт по затылку, заставляя корчиться. Но я терплю. Давиду в сто крат хуже. Друг без сознания, но я знаю, что он борется. За сестру и мать. По-другому не может, не имеет права… пусть вернётся и воткнёт мне нож в сердце за то, что я совершил, я приму и не пикну, но пусть только вернётся.

– Когда ты в последний раз ела? – накидываю осунувшейся девчонке свой пуловер на плечи.

Медленное поднятие головы, остекленевший взгляд фокусируется на моём лице, слишком долго рассматривает, делая остановку на глазах.

Я знаю что она видит. Сам себя не узнаю в зеркале. Сеть морщин, кожа болезненно-зелёного оттенка, в некоторых местах на голову обрушилась седина.

Я изменился буквально за ночь. Ослаб, раздавлен. В горле непроглатываемый ком, руки трясутся, в сердце короткое замыкание и вдогонку выход из строя. Стыдно дышать, пока все Акиловы стремительно идут на дно.

В голове набатом «Что мне делать?», сознание перекорёжило. Движусь только в направлении к Ие. Любым путём, но я должен удержать её и забросить на берег. Утону вместо неё, но вытащу.

– Со временем эта боль утихнет и выцветет, я сотру остатки, Ий. – обещаю, задыхаясь от тяжести правды, в которой она оказалась по моей вине. – Я не брошу вас.

Тишина и её неподвижный взор капают на нервы. Ну же, ответь мне…

– Тебе очень больно, я знаю… – глухим шёпотом, чтобы не спугнуть. – Это мучение замещает всё остальное, не хватает воздуха… Что ни слово, солью под кожу… жутко больно…

Её руки разбивает тремор, она обхватывает себя, чтобы закрыть от меня нутро, но не успевает совладать с натиском эмоций.

Сдерживаюсь, чтобы не завыть, как волчара, когда её лицо вмиг покрывается слезами. Нежно стираю солёную влагу, обнимаю, качаю из стороны в сторону, чтобы унять её дрожь.

– Поплачь. – ласково произношу я, не давая малышке подавить всхлипы. Старается. Изо всех сил не даёт себе размякнуть. Как по струне ровная. Держит себя в напряжении.

– Вы говорили про еду… – тихо говорит осипшим голосом, выворачиваясь из моих объятий.

– Да, идём. – приобнимаю, направляя к больничному кафе.

– Нет. – резко останавливается. – Я пойду одна. А вы приглядите за мамой, Игнат. – тоном, не терпящим возражений.

Порываюсь с ней, но насилу торможу себя. Она просит уединения и я обязан услышать её.

– Я пригляжу. – киваю, завязывая узел своего пуловера у неё на груди. – Не торопись, поешь нормально.

Даю знак двум своим людям присоединиться к охране Ии. Четыре амбала беспрекословно объединяются, чтобы обеспечить защиту девочке. Ей на это всё равно. Малышка кидает на палату брата страдальческий взгляд, но поджав губу, уходит, больше не оборачиваясь.

Смотрю ей вслед и тяжело выдыхаю.

Запрокидываю голову и провожу ладонями по лицу. Мне никогда не искупить перед ней вину. Я убил её любимого отца, покалечил брата и потопил сознание матери. За это мне вечный огонь в аду. Эти люди были мне как семья. Продолжительную часть жизни я был с ними бок о бок. Кто бы сказал, что именно я уничтожу Акиловых – ни за что не поверил бы. Сильнейшая семья, крепкие узы, любящие друг друга сверх меры. Одно моё решение убрать тупого урода и вот, что вышло. Самолично разбил мечты той, которую хотел сделать счастливой. А как это сделать, когда её семья в таком состоянии?

С колотящимся сердцем открываю дверь в палату и тихо вхожу.

Без изменений.

Тошнотворный запах лекарств, пиликающие устройства, «в спячке» Давид, в бесчувствии тётя Нелли.

От этой картины меня мясом выворачивает наружу. Жжёт слева в подреберье. Останавливаю пристальный взгляд на друге, мысленно прошу прощения и упрашиваю подняться и мне втащить. Поменяемся местами, только хоть бы он спас сестру с мамой от этой боли. Тётя Нелли не реагирует. Гладит бездвижные пальцы сына, внимательно смотрит. На меня не оборачивается.

Осторожно опускаюсь перед ней на корточки:

– Тётя Нелли, я не дам вам уйти в себя… и Ие не дам пропасть, слышите? Я позабочусь о ней, я ВСЁ для неё сделаю. Она будет снова улыбаться. Понимаете меня?? И я разобьюсь в лепёшку, но подниму Давида на ноги. Обещаю вам. Он скоро проснётся и обнимет вас… Только умоляю… вернитесь к ним, дочь нуждается в вас… поправляйтесь, приходите в себя и мы начнём жить заново. – обхватываю ладонями её колени, опускаю на них голову, давлю лбом, зажмуривая до боли глаза. – Тётя Нелли…

Это всё страшный сон. Как исправлять? Как её вытащить?

Обжигаю дыханием женскую руку, сухими губами целую костяшки, трусь щекой. Она ж мне как мать… всегда тёплая была, а сейчас холодна, душа замёрзла. Без своей семьи не может жить.

– Мама? – слышу за спиной встревоженный голос Ии и резко поднимаюсь на ноги.

– Нет. – отвечаю с сожалением. – Мы просто разговаривали. – объясняю увиденное и сразу исправляюсь. – Я с ней…

Ия слегка кивает и перенаправляет всё внимание на родных, пододвигая к койке кресло и присаживаясь рядом с матерью.

– Пожалуй, оставлю вас наедине. – не желая нарушать их покой. – Я всегда на связи, Ий. Звони в любое время, я сразу приеду.

– Спасибо. – сухо, не глядя на меня.

Сковываю в себе желание дотронуться до неё и успокоить. Просто ухожу.

Кидаю все силы на поиски специалистов, поднимаю связи, веду переговоры, нанимаю лучших врачей. Узнаю о существовании одной шведской клиники, договариваюсь о лечении Давида за немыслимые деньги. Чудом, по блату, привязываю к нему и пребывание матери. Всех её докторов буду перевозить вместе с ними. Круглосуточное наблюдение, все лечебные мероприятия, не отходя от сына.

Господи, лишь бы помогло.

Остаётся решить вопрос с Ией. Поедет ли она с ними или останется со мной?

Глава 10

ИЯ

– Станислав Алексеевич? Что вы здесь делаете? – сильно опешив, торможу на пороге личного кабинета своего отца.

– Доброе утро, Ия. – привстаёт с папиного кресла Каюмов-старший.

Быстро собираюсь с мыслями и, как полагается, здороваюсь с несколькими мужчинами, что по неизвестным мне причинам, присутствуют на моей встрече с адвокатом. С десяток незнакомцев и глаза каждого направлены на меня, не скрывая поедающего взора. Меня мгновенно накрывает отторжение. Знакомое чувство. Все эти люди хищники и они только ждут момента наброситься, а пока нельзя, фальшиво внушают к себе симпатию.

Нахожу глазами папиного зама, его правую руку – Сергея Вадимовича, мужчина сильно угнетён, выглядит изнурённо и угрюмо, но встаёт ко мне навстречу с тёплой улыбкой.

Удивляюсь, когда угождаю к нему в объятия, он даже со мной маленькой соблюдал строгую субординацию, папа не позволял смешивать работу с личным, хоть и очень уважал Сергея Вадимовича.

– Ничего не бойся, мы что-нибудь придумаем. – едва различимый шёпот мне на ухо. Пробирает дрожь, но я стягиваю на его спине пиджак, показывая, что услышала и поняла.

Он, аккуратно придерживая меня за плечо, указывает на свободное кресло за переговорным столом. Немного коробит, что во главе, на папином троне сидит чужой, но я вовремя справляюсь с искривлением лица и принимаю серьёзный вид. Поворачиваю голову к адвокату, подаю знак, чтобы переходил ближе к делу, не просто же так меня вызвал.

Мужчина прежде, чем начать речь, вскидывает бровь, прося разрешения у Каюмова-старшего, и я для себя с тяжёлой печалью отмечаю – продался… кто платит, тот и руководит.

А папа его считал одним из самых приближённых на работе. Воспоминания давят тяжёлым прессом, сжимая мышцы острой судорогой. Не сейчас. Нельзя показывать свою слабость. Я Акилова. Меня не прогнуть.

– Ия Владленовна, позвольте начать с наших самых глубоких соболезнований!! Ваш отец был превосходным управленцем! – так театрально, что от чистого сердца не получилось.

– Благодарю. – улыбаться и кривить совестью не собираюсь, мой взгляд тяжелеет. – Я так полагаю, вам есть что мне сообщить? – скрепляю пальцы в замок, мне не нравится происходящее.

– Да! – раскладывает перед собой папки с бумагами. – Как вы знаете, в «Акил-холдинг» входит несколько компаний и…

Перевожу взгляд на папиного зама, получаю в ответ медленное одобрительное моргание. Значит, придётся слушать. Уже давно заученную историю возникновения и внедрения бизнеса. Как папа пробился, увеличил ресурсы, вышел на международный уровень. Какой прирождённый дипломат Давид. Весьма занимательно, но ничего стоящего.

Мне нужна конкретика. Что будет дальше? И что требуется от меня?

Слушая пространные, но малосодержательные для меня речи этих юристов и менеджеров, вздыхаю и ползаю взглядом по интерьеру, стараясь хоть в чём-то найти отвлечение и их жёстко не прервать. Захлебнуться можно в приторной лести к покойному. Папа при жизни гнал таких от себя поганой метлой. Все их голоса, слова, как сквозь стену. Я не пропускаю.

Очевидно, что всё моё недовольство отражается на лице, ибо вступает в игру Каюмов-старший, что до этого хранил молчание и не сводил с меня слегка сощуренных глаз:

– Ия, послушай меня. Знаю, что всё произошло внезапно и ты ещё совсем мала, чтобы понимать структуру бизнеса отца. Но эту гигантскую организацию нельзя оставлять без управления. Мы с Владом были друзьями и планировали общее дело, я не могу закрыть на это глаза и оставить тебя без помощи. Так как, в твоей семье на данный момент нет человека, кто в этом разбирается и смог бы принимать важные решения, я предлагаю тебе свою кандидатуру.

Так и знала, что предисловие нужно было, чтобы замаслить ход моих мыслей и снизить подозрения. Подготовка к неизбежному.

Только я не дура! Чуйка на генном уровне. Вы все против меня, добьётесь своего и пустите меня в расход.

Вы не получите Акиловское наследие!

Словно в подтверждение, в глазах Сергея Вадимовича тут же начинает сигналить красным светом «Ловушка». Заметив между нами непозволительный контакт, Каюмов-старший одним только взглядом заставляет папиного зама опустить глаза в стол.

– Тебе нужно заинтересованное лицо, Ия. – продолжает он сострадательным тоном. – Созовём делегацию, подпишем бумаги, я всё управление возьму на себя. Тебе ничего не нужно будет делать, только дать согласие. Ты сможешь быть с семьёй, жить полноценной жизнью, продолжишь учиться, путешествовать, заниматься саморазвитием. Я обо всём позабочусь, Иечка.

Рукоплескаю стоя! Не учил бы папа, что если давят, то не жди пользы – наивно повелась бы.

А так нет! В груди уже вовсю скребёт отрицание.

– Я подумаю об этом. – размыливаю ответ.

– Само собой, но думай скорее, дела не ждут. – дёргается кадык мужчины. – Если остановить процессы, понесём убытки.

– Я вас услышала. – ставлю точку, поднимаюсь с кресла.

Прорезавшаяся жёсткая интонация в моём голосе вынуждает мужчину сбавить давление, растягивает дружелюбную улыбку.

– Тогда ждём твоего решения, Ия.

Киваю, уже собираюсь уходить, но из любопытства задаю вопрос:

– Как Максим?

Лицо Каюмова на секунду приобретает нездоровую бледность, а голос становится холодным и отстранённым, я задела за живое:

– Рука восстанавливается, а обе ноги пробиты, пока рано говорить о каких-то прогнозах.

– Пусть выздоравливает! – искренне желаю я и, попрощавшись кивком головы с Сергеем Вадимовичем, покидаю папин кабинет с удушающим чувством отчаяния.

Выход только один…

* * *

Уже двадцать минут стою посреди улицы и смотрю перед собой, набираясь храбрости. То, что я собираюсь сделать поистине сумасшествие. Мне страшно. И стыдно. Я чувствую себя уязвлённой, но лучше так, чем быть растоптанной ногами врагов и злобных завистников. Эти стервятники почуяли кровь и уже кружат над остатком моей семьи, тянут когти к моему горлу. Возможно, я совершаю самую непростительную ошибку в своей жизни, но все интуитивные голоса внутри кричат только об одном. Каждая клетка тянет к нему. К Розанову.

Чутьё ли? Или глупость? Но в голове звучат его слова:

«Я твой человек, Ия.»

И я верю. Потому что ничего другого не остаётся.

Никого больше нет. А мне нужен сильный, близкий и компетентный. Нужно, чтобы защитил…

Ну! Была не была!

Компании Игната принадлежит целых семнадцать этажей тридцатиэтажного бизнес-центра.

Солидно. И вселяет неминуемую опасность, так, что в венах леденеет кровь.

Да, я не ошиблась. Здесь точно обосновался господин Розанов. В воздухе веет сталью.

Нервозно поправляю причёску, зачем-то дёргаю серьги в ушах.

Господи, на что мне приходится идти… но я не могу оплошать перед мамой и Давидом.

Я на прощание пообещала, что вызволю нас из этого ада. Любым путём.

И вот… передо мной разъезжаются двери и я попадаю в царство Игната Розанова. Меня тут же останавливают, просят подтверждение личности.

Прошу оповестить о своём приходе генерального и, теребя в руках клатч, присаживаюсь на диванчик для ожидания. Не успеваю даже взять в руки журнальчик, как из дальнего лифта вылетает мужчина и несётся прямиком ко мне:

– Ия Владленовна, здравствуйте, меня зовут Антон, я личный помощник Игната Демьяновича! Разрешите сопроводить вас в главный офис!

– Да, спасибо! – ватными ногами плетусь за молодым мужчиной, приваливаюсь к стене лифта, на миг закрываю глаза.

– Вам плохо? Остановить движение? – слышу обеспокоенный голос.

– Нет! – отчего-то улыбаюсь, напугала человека. – Если не затруднит, то принесёте мне потом стакан воды?

– Конечно!! – и одним нажатием на часах, приказывает кому-то немедленно исполнить мою просьбу.

Вот это скорость, вот это дрессировка. Ещё только створки лифта расходятся, а передо мной уже появляется улыбающаяся девушка с подносом в руках.

– Спасибо! – благодарю обоих, беру стакан, делаю два шумных глотка и прошу показать, где располагается кабинет Розанова.

Провожают до двери, пропускают вперёд и удаляются.

– Ия? – откатывается на кресле Игнат, выгибая бровь. – Что-то случилось?

– Я не стала вам звонить, хотела поговорить с глазу на глаз! – начинаю тараторить и заламывать руки.

– Иди сюда. – подзывает и подводит меня к мягкому сидению, но я не поддаюсь, хватаю его за пиджак.

– Нет, я… – набираю в грудь воздуха и выливаю на мужчину всё, что так долго репетировала. – Вы же слышали, что сказали врачи после комиссии? У Давида очень мало шансов! Они с мамой признаны временно недееспособными… – мой голос предательски звенит, произносить это вслух оказалось ещё труднее, чем я думала. – Я осталась единственной полноправной наследницей!

– Слышал. – тускнеет его взгляд.

– Что ж, Акиловы на грани вымирания… – вырывается из меня истеричный смешок. – Папин холдинг такой же ребёнок в семье! Даже старше Давида… и я не имею никакого морального права не защищать этот бизнес, папа всю душу туда вложил!

– Так и есть, Ия. – пристально смотрит, по его скулам ходят желваки, он уже понимает к чему я клоню.

– Вы умный и успешный мужчина, господин Розанов! – выжимаю с натугой, будто поперёк горла стоит штырь. – Ничего и никого не боитесь! Способны справляться с трудными задачами!

– Ия… – накрывает руками мои плечи.

– Нет! Не перебивайте меня! Вы… – Боже, как позорно дрожат мои губы. – Вы опытный бизнесмен, у вас даже нет достойных конкурентов! – рваный вздох. – И вы единственный, кто остался нашим другом!

– Тебе не нужно просить меня об этом. Мои люди уже изучают основу «Акил-холдинг». Я буду держать всё под контролем.

– Тогда женитесь на мне, Игнат!

– ЧТО?!

Глава 11

ИГНАТ

– Я не могу подпустить к папиному детищу кого-то извне. С самых пелёнок нам диктовали одно нерушимое правило – к холдингу дотронется только тот, у кого принадлежность к семье Акиловых, иначе конец. Бизнес не должен выйти из семьи! Это обесчестит память моего отца! Женитесь на мне! – жёстко повторяет она, выбивая из меня воздух.

– Ия… – разум обволакивает ошеломление.

– Это ни к чему вас не обязывает, Игнат!!! – необдуманно, чисто на порыве, оцепляет пальцами мой галстук. – Брак только на бумаге! – тянет вниз. – Вы можете продолжать встречаться с женщинами, вести прежний образ жизни! Я и слова вам не скажу! – заглядывает в глаза, вытаскивая наружу мой рассудок, расшатывая стойкость. – Только не дайте им разорвать «Акил-холдинг»!! Прошу вас!

– Успокойся. – перехватываю кусок ткани в её руках, пока не удавила, и прижимаю холодные пальчики к своей грудной мышце, что посекундно разбухает, как после усиленной тренировки.

– Только вам доверял Давид!! А папа всегда считал вас профессионалом! Он всегда ставил вас в пример! Видел в вас равного себе! Кто ещё мне сможет помочь??? – наполняет мой пульс немыслимой скоростью. – Пожалуйста, Игнат! Я перепишу на вас все права!!

– Не смей!! – резко встряхиваю глупышку. – Никому и никогда. – так сильно распирает в груди, что бешенство ползёт в горло криком.

– А как тогда?? – растерянно выдыхает.

– Я возьму все основные обязанности, но ты не поставишь нигде ни одной подписи о передаче прав. Я буду рядом до конца… и без этого.

– И вы будете это делать просто так? – с неверием, на то есть причины.

– Не просто так. По просьбе жены.

– Значит, вы согласны? – замирает, смотря на меня с благоговейным трепетом, запрещённый удар.

– Согласен. – обрывается время, впечатывая в меня только этот момент. – Тебе не нужно ничего выпытывать.

– Спасибо вам, Игнат!! – мнёт у меня на груди рубашку, топит улыбкой тот тяжёлый кусок металла внутри. – Спасибо!! – судорожно тяну носом воздух, пока не началось кислородное голодание. Ия так часто дышит, что забирает всё себе. Пусть.

– До возвращения Давида, принцесса. – поправляю её расстегнувшееся кольцо в ушке, медленно веду пальцами по шее, зарываюсь в чёрные волосы, какие мягкие… – Затем всё руководство мы отдаём ему.

Ия порывается что-то сказать, но замолкает, собирая вокруг красивых глаз грустные морщинки. Рваным усилием пытается продышаться, её надежды снова начинают воевать с реалиями. Отнимает от меня свои руки, извиняется взглядом, а меня топит с головой. Девочка даже не представляет, как меня разбирает на атомы рядом с ней. Её эмоции держат меня на цепи. Я опутан её нервами, как канатными тросами. Не выбраться. Разрежет на куски, ничего от меня не оставит. Чем больше сопротивляюсь, тем больнее делаю самому себе. Просто отдаюсь во власть девичьих чар и переворачиваюсь через голову, не чувствую ногами опору, неистово захлёстывает её неуправляемой энергией. Ощущаю каждый скачок и сброс. Будь то её радость, будь то страх, будь то безумие, что обволакивает теперь и меня. Становлюсь таким же невменяемым. Фиктивный брак предлагает.

Ага, размечталась. Я уже нахлебался по жизни этими фикциями. Теперь только по-настоящему.

Не сразу. Ладно. Но под высокую ответственность и с максимальной отдачей. Так вроде, женатые пары живут. Мне даже не нужно её тестировать, она уже выбрана мной на почётное место спутницы. Остаётся только заполучить взаимность. Но как, если в её глазах мерцает волнение не из-за нашего сближения, а из-за спасения бизнеса?

* * *

– Пообедаешь со мной? – спохватываюсь, когда Ия, выразив чувствительную благодарность, сконфуженно прощается и намеревается бросить меня тут одного, после всего-то…

Девочка столбенеет, утыкается взглядом в дверь, жуёт губу, смакуя возникшее сомнение, но затем поворачивает голову:

– Не хочу отвлекать вас от работы!

– Что поделать, уже отвлекла. – заправляю перекрученную рубашку в брюки. – Давай не будем играть в гляделки и сразу всё обговорим. Нам обоим лучше выяснить сразу, с чем придётся столкнуться… как ты знаешь, я тоже никогда не был женат.

– Прямо сейчас? – заливается краской.

– Передумала? – спокойно уточняю, хоть от тревоги и замедляется дыхание.

– Нет! – брякает Ия, перепугано мотая головой.

– Тогда поехали. – хватаю со стола барсетку и выставляю вперёд открытую ладонь.

– Для публики? – смотрит на мою руку так, будто я угрожаю ей оружием.

– Да. – можно и так сказать.

Поднимает на меня полные протеста глаза, но спешно одёргивает себя, насильно смягчает черты лица.

– Хорошо… – скомкано выдыхает и вкладывает крохотные пальцы.

Застреваю между безумием и благоразумием. Хочется дёрнуть её на себя, впиться в губы, попробовать… но можно только мягко держать.

Ей не нравится это. Видно.

Но молчит. Сейчас на многое пойдёт, чтобы заключить брак. Только вот, правду в глазах не может скрыть.

И от её неуступчивого взгляда я мгновенно завожусь. Дико. Непотребно. Как голодный зверь.

Если бы ты только знала, малышка, как меня несёт рядом с тобой… ты бы сбежала от страха.

Выхожу из кабинета первым, давая себе несколько секунд, чтобы посадить внутреннего ошалевшего дикаря в клетку, и веду принцессу за собой. Перед носом выплывают мои помощники, велю отменить все сегодняшние встречи.

– Игнат!

Взглядом прошу Ию мне не перечить и неизменно продолжаю:

– Выписать моей невесте спецпропуск.

Рука девушки как по заказу становится горячей и влажной, сжимаю крепче.

– Антон, всё на тебе. – бросаю через плечо и подволакиваю малышку к лифту, у той прям на глазах перестали слушаться ноги.

Не осознала до конца во что вляпывается. Сам кручу эту мысль в голове: «Женюсь на Ие! Женюсь, чёрт возьми, на Ие!!!.»

– Что ты обо мне знаешь? Помимо милых сказаний о моей личной жизни. – оставляю между нами небольшое пространство, не выпускаю, пристально рассматриваю румяные щёки.

– Вас часто не бывает в городе! – если мне не изменяет слух, то слышу некое довольство. Принцесса рассчитывает не видеться со мной. Жаль огорчать наивного ангела.

– Ещё?

– Вы учились вместе с Давидом! Достигли высот, разбогатели! – жмётся к настенному поручню, не выдерживая моего изучающего взгляда.

– О моём детстве тебе что-нибудь известно? – тяну вперёд, когда лифт пиликает о прибытии на подземную парковку.

– Нет… а должна? – мешкает девочка при виде моего белого внедорожника, договаривается со своей гордостью.

– Со временем расскажу. – открываю перед ней дверь и без предупреждения подхватываю под талию, помогая запрыгнуть на сидение.

– Я сама! – не даёт за ней поухаживать и пристегнуть ремень. – Если будут сложности, я попрошу помочь! Впредь без рук, господин Розанов!

Кусачая малышка. Другим не позволял эти бабские сварливые ноты, она же вызывает ухмылку. Такая и ногтями сердце вырвет. Что поделать? Я сам выбрал эту знатную смышлёную девчонку. Она с рождения знает себе цену.

– Впереди много сложностей, жемчужинка. – захлопываю дверь прежде, чем услышу в свой адрес что-то такое, что может разрушить образ принцессы.

Когда сажусь за руль, салон машины уже набит незримыми иглами и все направлены в мою сторону. Ия же держит своё раздражение за сжатыми губами.

– Поехали, невеста. Попробуем найти компромисс.

ИЯ

Я не ощущаю отчуждённости или отвращения, но мне не хватает воздуха, его энергетика сковывает, словно металл, не выпускает.

Настрелять бы ему по рогам, чертяге проклятому! Но как?

Игнат заполняет собой все мысли, ослабляет мою волю, упрочивает свои позиции рядом, слишком близко. Цементирует между нами связь. А её не должно быть. Мы всего лишь партнёры, а он держит, не даёт права на отступление.

Я в жутком состоянии мандража. Внутри беспорядок, а внешне выгляжу отсталой. Розанов привозит меня в элитный ресторан, специально для нас выделяют весь второй этаж. Мужчина, задав мне пару наводящих вопросов о моих предпочтениях, так и не дожидается внятного ответа. Я даже буквы в словах начинаю путать, что уж говорить о правильных построениях речи, мыслей. Игнат заказывает нам обед на свой вкус, у меня же состояние бревна. Смотрю на него и не могу взять в соображение – этот человек станет моим мужем. Самый сложный из всех. Необычайно видный мужчина, благодаря которому в организме поселяется истома. Рослый, мужественный, уверенный в себе и с огненным взглядом. Он редко улыбается, смотрит сверху-вниз, и я вижу, как подрагивают его ноздри, поглощая мой запах, когда склоняется ко мне неприлично вплотную.

Продолжить чтение