Читать онлайн Не играй с огнем девочка, или Ведро воды тебе на голову! бесплатно

Глава 1

– В моем доме ребенок продажной девки жить не будет!

Когда констебли привели малышку, отчим был на работе. У меня при виде нее буквально сжималось сердце, а в горле вставал тугой ком. Один в один моя старшая сестра, которую отчим несколько лет назад увез в город, и глаза ярко-зеленые, как у меня. Худая и напуганная девочка лет трех на вид сжимала в руке тряпичную куклу. И на все вопросы молчала, глядя куда-то в пол. Теперь отчим вернулся и ребенку явно не обрадовался. Рассвирепев, схватил малышку за руку и поволок ее из дома.

Видя бездействие матери, я кинулась ему наперерез. Пусть слепая богиня поможет мне!

– А ну прочь! – он толкнул меня, и я, упав, ударилась спиной об угол косяка, на мгновение лишившись возможности дышать. – Не понимаю, почему ее к нам прислали? В борделях полный дом женщин, что, некому за ней присмотреть, что ли, там?

Он громко возмущался, таща малышку к воротам.

– Куда ты ее, Ирвин? – испуганно подала голос мама, но попытки его остановить так и не сделала.

Я наконец смогла подняться и, порывисто смахнув выступившие слезы, снова бросилась за отчимом. Мне уже почти девятнадцать, но я, как и семь лет назад, когда этот человек впервые появился в нашей жизни, чувствую себя бессильной против него.

– Отведу к старосте! – гаркнул мужчина. – Он вечером в город едет, пусть обратно везут.

– Подожди! – забежав вперед, встала перед ним, загораживая дорогу. – Позволь девочке остаться, я сама за ней буду смотреть.

Как я буду все успевать, выполняя и свои обязанности по дому, продолжая работать в поле и в коровниках нашего кера-землевладельца, я в этот момент даже не думала. Но видя, что отчим остановился, приободрилась и продолжила:

– Буду отдавать еду из своей порции…

Не успела договорить, как мужчина с размаху отвесил мне тяжелую пощечину. Глова безвольно мотнулась, в глазах на мгновение потемнело.

– Что тут происходит? – чужие слова раздались глухо, словно я в этот момент была под водой.

Обернулась и посмотрела мутным взглядом – сразу за огородом на породистом черном жеребце возвышался мужчина. Аристократичные черты лица, черные, как смоль, волосы.

– Домашних учу уму разуму, кер Арквил, – проблеял отчим, подобострастно кланяясь.

Неужели это и есть тот самый Арквил?! Младший сын главного королевского мага! Негодяй, убийца и отравитель, по слухам, приехавший в наш край ради каких-то черных бесчеловечных экспериментов.

– В таком случае, делай это тише, – поморщился аристократ, поудобнее перехватывая поводья жеребца.

В этот момент малышка, улучив мгновение, вцепилась в руку отчима зубами. Он протяжно взвыл от боли, пытаясь стряхнуть ребенка, но тщетно. Арквил поджал губы, глядя на эту картину, и взмахнул рукой. Зеленые всполохи прошли от его предплечья к кончикам пальцев, и из его руки вырвалась магическая волна, понесшаяся в нашу сторону.

Отчим инстинктивно выставил перед собой ребенка, и я, видя, как прямо к девочке летит магическая волна, шагнула в сторону, закрывая ее собой. Магия ударила куда-то в область солнечного сплетения, рассыпалась зелеными искрами… и ничего не произошло.

Арквил выглядел явно озадаченным. Отточенным движением спрыгнул с лошади и подошел ближе. Растерявшийся испуганный отчим наконец выпустил девочку, и я сразу перехватила малышку, задвигая себе за спину. Сердце колотилось как после быстрого бега, а голова раскалывалась от полученной оплеухи.

– Как тебя зовут? – хмурясь, спросил Арквил.

– Это моя падчерица, кер. Айна ее звать, – подобострастно кланяясь, ответил отчим вместо меня.

– Вижу, она доставляет тебе много хлопот, – обратился к отчиму кер. – Как насчет пятидесяти серебрушек? И я ее заберу?

Заберет? Куда заберёт? Как заберёт?

Смысл сказанного дошел до меня не сразу.

– Я не оставлю ребенка! – я не сразу сообразила, что сказала это вслух.

Маг склонил голову и посмотрел на малышку за моей спиной:

– Твоя?

Прежде чем отчим успел вставить хоть слово, я твердо выпалила:

– Моя!

Осмотрев меня с головы до ног, Арквил еле слышно заключил:

– Брачных браслетов нет. Хм… – Арквил повернулся к отчиму и, высокомерно глядя на того сверху вниз, произнес. – Тогда сорок за обеих?

Глаза отчима жадно заблестели. Я же в панике обернулась, пытаясь найти поддержку у матери, но та лишь смотрела на происходящее испуганными глазами, так и стоя на пороге дома.

– Кер, да ведь она мне как дочь… а ребенок вообще отрада старости…

– Тридцать – последнее предложение. Нет? Ну что ж… – с этими словами он развернулся на каблуках и направился к своему жеребцу.

– Стойте, стойте… меня вполне устроит! – поспешно согласился отчим и, схватив меня за руку, вытолкнул вперед.

Мной овладел ступор, руки и ноги онемели, отказываясь слушаться. Что сейчас произошло? О чем они говорят? Меня что – продали? Меньше чем за полсотни серебрушек? Да коза стоит дороже!

Я чувствовала, как малышка за мной больно вцепилась в мою ладонь. Не знаю, понимала ли она, что происходит, но, видимо, мои страх и нерешительность передались и ей.

Арквил замедлил шаг, подходя к своему породистому жеребцу. Он любовно погладил его по роскошной гриве:

– Ребенка, так и быть, посажу вместе с собой на лошадь, а ты пойдешь пешком, – не оборачиваясь, бросил мне. А затем, достав из седельной сумки мешочек с монетами, не считая, кинул их отчиму. – Нужно время попрощаться или собрать вещи?

– Не нужно, нет у нее вещей. Так забирайте, – отчим довольно подкинул деньги в руке, наверняка уже представляя, куда их потратит.

– Мама… – позвала я, но она уже скрылась в доме.

Я могла ожидать все что угодно от отчима, но видя, что и мать тоже отвернулась, меня захлестнуло настоящее отчаяние. Безысходность тяжелой ношей ложилась на плечи. Почему она ничего не скажет? Почему не вступилась за Елену, когда отчим отвозил ее в город? Почему молчала, когда он выволакивал из дома малышку? Почему молчит сейчас?

Слепая богиня, услышь меня! За что мне все это? Я же не скотина! Людей нельзя продавать!

Отчим, тем временем, толкнул малышку к воротам, от чего та чуть не упала носом в грязь.

– Не трогай ребенка! – вдруг непререкаемым голосом отчеканил Арквил, и от того металла, который послышался в нем, отчим мгновенно побледнел. – Она тебе больше не принадлежит.

От вида того, как человек, мучивший меня годами, трясется от страха, внутри вспыхнуло ликование. И я сама вдруг перестала бояться. По крайней мере, кер не даст в обиду дочку сестры, а со всем остальным я справлюсь. Выпрямив спину и упрямо поджав губы, я взяла малышку за руку и вышла с ней к дороге, больше не оглядываясь.

Внутри же все сжималось от мыслей о грядущем. Может быть, кер забирает нас, чтобы скормить души нечистому немому? Или принести в жертву силам стихий? Человеческие жертвоприношения глухой бог не одобряет, но кто ж этих магов знает. Зачем-то же этот холеный аристократ приехал в нашу глушь. И вообще, куда смотрит наш землевладелец, кер Бальтазар? Он же обязан нас защищать!

Ох, помоги мне, слепая богиня!

Глава 2

Мы шли по широкой дороге в город Лигор, расположенный на севере. Я боялась, что малышка будет капризничать, но Арквил посадил ее перед собой, и за весь путь она не издала ни звука.

До Черного озера, на берегу которого расположился замок кера, идти пришлось минут сорок. Два этажа и башня, сиротливо возвышавшаяся над водной гладью.

Почти весь путь я проделала, погруженная в мысли о сестре. Когда кер подъехал к воротам и спешился, я удивилась:

– Вас никто не встречает? – и тут же прикусила язык.

Это же кер! Сын главного мага, а не сельского пекаря!

Отчим в свое время не раз меня колачивал за бестактность и неумение держать язык за зубами.

Так что и тут лучше молчать и не привлекать лишний раз внимание. Еще снова кинет в меня каким-нибудь заклинанием!

При мысли о заклинаниях я вспомнила то, которым в меня ударило около дома. Интересно, что же это было и стоит ли мне беспокоиться за последствия? Превращусь в какую-нибудь лягушку еще… Не зря в деревне про него сплетни ходят. Вдруг я не первая, кого он привел к себе в замок?

Холодок внутри заставил поежиться.

Ох, а я, дура, еще и ребенка за собой утащила! Теперь обеих погубит.

– Я живу здесь один, – холодно ответил кер, явно не желая вдаваться в подробности.

Угу, одному легче следы преступлений заметать…

Нужно было хоть как-то успокоиться.

И вообще, может, ему служанка нужна! К любой работе я была привычна и не боялась трудностей.

Но вообще очень странно, конечно, что Арквил не притащил с собой из столицы поваров, экономок и дворовых. Приехал он сюда, по слухам, недели две назад. Как же он обходился один все это время? Он же мужчина, да еще и из благородных…

Очень странно и очень подозрительно.

Кер, тем временем, осторожно спустил с лошади мою племянницу, мимолетно потрепав малышку по голове. Та сразу же вжала голову в плечи, будто ожидала удара.

Арквил вывел несколько пассов рукой, и, как и в прошлый раз, в воздух взметнулись зеленые искры… и тут он вдруг резко остановился, словно вспомнил о чем-то важном.

– Айна, – позвал он, – а попробуй-ка открыть дверь.

Не понимая, зачем ему это, я нахмурилась, но все же подошла ближе. Дверь была высокая, с массивными коваными петлями и огромным металлическим кольцом. Так как ручки не было, я взялась за это самое кольцо и потянула что было сил.

– Так я и зна… – задумчиво прошептал кер, но вдруг запнулся на полуслове, когда дверь со скрипом поддалась и медленно начала открываться.

– Вам бы ее смазать, что ли, такая тяжелая, да еще и все петли проржавели… озеро рядом, влажность… – я остановилась перевести дух и снова отвесила себе мысленный подзатыльник.

Ну вот куда я со своими советами? Ох, мало мне от отчима прилетало! Я чуть сжалась, ожидая отповеди, но мужчина на удивление молчал.

Он, не двигаясь, смотрел на меня так, будто у меня, как минимум, вторая голова выросла. Глаза его расширились, брови взлетели вверх. Казалось, он даже дышать перестал.

– Кер?.. – тихонько повторила я, не понимая, что происходит. – Все в порядке?

Кто знает этих магов. Может, он в транс впал, или прямо сейчас его душу глухой бог призвал? Я осторожно помахала перед его лицом раскрытой ладонью и вздрогнула, когда он вдруг перехватил ее:

– Ты что это себе позволяешь? – по голосу слышалось, что он больше растерян, чем рассержен.

– Я… – краска прилила к лицу, и я отвернулась. – А где малышка?

Сердце упало в пятки, когда я поняла, что не вижу ее на дорожке перед замком.

– Где же она? – бросилась прочь от ворот, вытягивая шею и пытаясь заметить ее.

С одной стороны – озеро, с другой – лес. И то, и другое – не место трехлетнему ребенку гулять одному. Куда же она могла пойти?!

Кер быстрым шагом направился вокруг замка. Решив, что, возможно, он применил какую-то магию и знает, где искать пропажу, побежала за ним. Стоило зайти за угол, я увидела сколоченный из досок причал для лодок. Племянница стояла на нем. Никогда прежде я не испытывала радость пополам со страхом: она быстро нашлась, но озеро наверняка глубокое, а девочка стояла в опасной близости от края. Не успела я додумать страшную мысль, как девочка, потянувшись за чем-то, покачнулась, сорвалась с края и ушла под воду.

– Нет! – завопила я, кидаясь к ней.

В голове набатом билась отчаянная мысль нырнуть следом, пусть я и не умела плавать. Но броситься в воду не успела – Арквил опередил меня: вытянув вперед руки, черной тенью он нырнул с края помоста. Несколько секунд спустя я уже стояла на том месте, где только что был он. По воде расходились широкие круги.

«Слепая богиня, услышь мой зов! Пожалуйста, помоги ему спасти ее, помоги ему…» – я закрыла ладонями глаза, как было принято во время молитвы, чувствуя, что дрожу всем телом.

Послышался всплеск. Я с трудом отвела ладони от лица. На руках у кера была моя племянница! Он осторожно поднял ее, я помогла положить малышку на помост.

– Не мешай! – Арквил отодвинул меня в сторону и принялся надавливать на грудь ребенку. Буквально через несколько секунд из ее рта полилась вода, и девочка приоткрыла глаза.

Мое горло сжалось, и без того трясущиеся руки перестали слушаться, а по щекам покатились крупные слезы. Я рухнула перед малышкой на колени, прижимая ее к себе, поглаживая жиденькие волосы. Какая же я бестолковая! За трехлетней девочкой уследить не смогла! Правильно отчим меня лупил, так мне и надо. Ни на что не годна! Только все порчу!

– А где Лисси? – вдруг хрипло спросила племянница. Это были первые ее слова, что я услышала сегодня. – Лисси в воду упала.

От удивления у меня даже слезы высохли. Я чуть отодвинулась, бросив взгляд на кера. Мокрые волосы прилипли ко лбу, рубашка намокла, вырисовывая рельеф мышц.

Я вдруг поймала себя на мысли, что не так уж сильно этот аристократ отличается от обычных людей. Разве что красив как глухой бог…

– Позже чем-нибудь выловим… – попыталась я успокоить ребенка, но меня перебил мужчина.

– Тебя как зовут, мелочь? – хмыкнул он.

Я была уверена, что она не ответит, как не ответила утром нам с матерью, но девочка тихо прошептала:

– Мила. И я не мелочь. Я ребенок. Мелочь маме керы дают, когда к ней приходят.

Первой мыслью было восхищение тем, как чисто говорит девочка. Смысл услышанного дошел, только когда Арквил бросил на меня полный упрека взгляд. Кровь ударила в голову, а внутри все сжалось. Захотелось броситься в воду, убежать в лес. Да что угодно, только не думать о том, что кер отнес все сказанное на мой счет! Я же сказала ему, что Мила моя дочка!

Пока я боролась со стыдом, мужчина лениво поднял руку, вызывая волну магии. Буквально секунду спустя из воды вылетела знакомая тряпичная кукла и плюхнулась на помост перед племянницей.

– Лисси! – она схватила ее, будто игрушку могли отнять, и крепко-крепко прижала к себе.

Ох! Ничего себе! Но почему он тогда Милу из воды магией не вытащил? Зачем нырял сам?

– Что надо сказать? – строго спросил мужчина, но строгость эта была явно напускная.

– Что? – малышка округлила глаза, не понимая, чего от нее хотят.

– Спасибо, – я поспешила поблагодарить, и тут же пожалела о том, что вообще подала голос.

Арквил посмотрел на меня так, словно перед ним был нечистый немой.

– Буду ждать вас в замке, – холодно сказал он, поднимаясь на ноги.

***

Малышка, тем временем, потеряла ко мне всякий интерес, переключившись на свою куклу.

– Плохая Лисси, плохая! – шепотом повторяла она. – Лисси надо наказать.

С этими словами она ударила куклой о доски помоста.

– Будешь знать, как от меня убегать!

– Подожди, подожди… – я попыталась забрать у нее игрушку, но Мила ловко встала, продолжая колотить куклой о доски.

– Золотце мое, но нельзя же так обижать Лисси, – попыталась урезонить ее я.

– Я не золотце, я Мила, – насупилась девочка. – Вы что, тупая?

Сказано это было с такой детской непосредственностью, что я сразу поняла, что ребенок сейчас лишь повторяет слова взрослых, которые слышала до этого много и много раз.

Елена, моя сестра, старше меня на пять лет. Я помнила, что она всегда отдавала мне все самое вкусное и защищала от гнева отчима, зачастую получая от него побои за нас двоих. Помню ее открытый взгляд и добрую улыбку, задорный смех. Но когда ей исполнилось восемнадцать, ее отправили в город. Я не знала, почему она должна была уехать, ведь в нашей деревне за ней бегали трое женихов. Хотя сейчас я понимаю, что без приданого ее все равно никто бы не взял.

Помню, как я долго плакала, обнимая ее, просила остаться. Мать сказала, что Елена утроится в городе прачкой и будет иногда приезжать. И хоть я была еще не слишком взрослой, но уже тогда я знала, что это ложь. За пять лет Елена так ни разу нас и не посетила.

Отчим, когда выгонял Милу из дома, кричал, что ее привезли из борделя. И памятуя, с какой легкостью он избавился и от меня, я начинала понимать весь ужас произошедшего с сестрой. Жива ли она? Все ли с ней хорошо? Почему решилась отправить домой ребенка только сейчас? И почему вообще решилась на это? Вопросов было больше, чем ответов.

Во всех этих переживаниях был один несомненный плюс – о своей судьбе горевать было некогда. Я даже больше о маме думала, не в силах представить, как она теперь одна справится со всем объемом домашней работы и уходом за скотиной.

– Мила, а расскажи, что случилось с мамой? Почему тебя к нам отправили? – осторожно спросила я, боясь расстроить девочку.

– Заболела, ее доктор забрал.

– Я сестра твоей мамы, Мила, – сдавленно объяснила я девочке, – я буду заботиться о тебе.

– У хромой Ирмы тоже была сестра, – меланхолично отозвалась племянница.

– А кто это – хромая Ирма?

– Наша соседка. Ей сестра ногу сломала, а хромая Ирма ее за это с лестницы столкнула.

– За что?! – ужаснулась я, и вопрос вырвался сам собой.

– Мама говорила, из-за любви.

– А кто тебя к нам отправил? Хромая Ирма? – продолжала я выяснять у малышки, потому что пока картинка не складывалась.

– Нет, это тетушка Кларисси посадила меня на телегу. Она сказала, чтобы меня отвезли к родст..родс… – старалась выговорить трудное слово Мила.

– Родственникам, – подсказала я. – А почему тебя не оставили там, пока мама болеет?

– Тетушка Кларисси сказала, что у нее не бо-го-дель-ня, – по слогам медленно выговорила девочка и спросила. – А кто такие эти родств?..

– Родственники, – рассеянно помогла я, ужасаясь от рассказа племянницы. – Это я.

Девочка смерила меня недоверчивым взглядом.

– Мы с твоей мамой дружили и никогда друг друга не обижали, и тебя я обижать не буду. Только… Мила, я сказала керу Арквилу, что ты моя дочка. Пусть он и дальше думает, что это так, хорошо? Пусть это будет наша с тобой маленькая девчачья тайна? – негромко попросила я.

Не хотелось, чтобы маг, как и мой отчим, решил выставить девочку из своего замка, поняв, что она не имеет ко мне отношения.

– Мне вас мамой называть? – безразлично спросила Мила, словно ее мое предложение ничуть не удивило. – Вы на нее не похожи. У вас волосы рыжие, а у мамы светлые были.

Рыжими свои волосы я никогда не считала, скорее они были русыми, выгоревшими на солнце.

– Зато у нас с твоей мамой глаза одинаковым цветом. – улыбнулась я, вспоминая эту деталь. – Зеленые, как травка. И у тебя такие же.

Мила задумалась, а затем наклонилась к озеру, очевидно пытаясь разглядеть цвет глаз у отражения. Пришлось резко одернуть ее, и строго покачать головой. Не хватало, что бы она еще раз упала!

– Аккуратней!.. А звать можешь и по имени, – чуть поколебавшись, разрешила я, хотя не была уверена, что это не покажется Арквилу странным. – Я Айна.

– Соседа снизу тоже Айной звали, – вдруг кивнула девочка. – Тетушка Кларисси заставляла его надевать женское платье и говорила, что он ее золотой мальчик.

Я опешила от такой откровенности:

– Все, что ты рассказываешь, очень интересно… Но давай договоримся не рассказывать такие истории при кере? Хорошо? Только мне. Ладно?

Видимо, все же я ошиблась, и ей было больше, чем три года. По крайней мере, говорила она очень хорошо. Впрочем, сравнивать мне было ее успехи не с кем. До этого мне не приходилось водиться с детьми.

Девочка опять пожала плечами и переключилась на куклу. Я поднялась и подала ей руку.

– Ну что, пойдем? – и как я ни пыталась держать улыбку, на сердце скребли кошки.

***

Стоило нам с Милой войти в замок, как в ноздри ударил странный резкий запах. Должно быть, так пахли колдовские зелья, которые кер варил здесь для своих ритуалов. От нехватки свежего воздуха закружилась голова.

– Пойдем, сразу покажу, где можно переодеть ребенка, – Арквил стоял в конце длинного узкого коридора, и падающая на него тень делала его еще более зловещим. Нестерпимо захотелось оказаться снаружи и бежать от этого места без оглядки. – Живее! Тут холодно, а она вся вымокла!

В его голосе слышались упрек и раздражение.

Понимая, что он прав, я быстрым шагом последовала вглубь замка, ведя за собой Милу. Далеко идти не пришлось. За одной из дверей расположилась большая комната с двумя кроватями и умывальником у стены. На одной из кроватей ворохом лежали самые разнообразные платья и рубашки.

Слепая богиня, да тут приданого не на одну невесту хватит! А какая вышивка, какая богатая ткань!..

– Здесь когда-то моя матушка жила, это от нее осталось. Посмотри, может, если подрезать, что-то подойдет для ребенка. Вот тут в сундуке, – он махнул рукой в сторону небольшого ларца, стоявшего на столике у окна, – есть швейные принадлежности. Жить вы обе будете в этой комнате, так что располагайтесь.

От такого поворота я окончательно впала в ступор. Он отдает нам одежду своей матери? Аристократки из приближенной к монарху семьи? Да тут одна сорочка стоит больше, чем те тридцать серебрушек, что он отдал за меня отчиму!

– Кер… может быть, вам чем-то надо помочь? – сдавленно спросила я.

От того, что я не понимала мотивов кера, было не по себе. Неизвестность пугала. Вспомнились старые байки и легенды, в которых людоеды заманивают девушек и юношей в свои замки, моют их, наряжают, укладывают спать на мягкие перины, а наутро никого уже нет в живых. Я даже вытянула шею, пытаясь получше разглядеть лежавшую на кровати одежду – нет ли на ней кровавых пятен?

– Лучшая помощь – не мешать. Я буду в лаборатории, в ваших же интересах туда не соваться.

Впервые за сегодня я услышал в его голосе столько угрозы. По спине пробежали мурашки. Я понятия не имела, что такое эта «лаборатория», но выяснять не хотелось. И если секунду назад я еще думала о том, чтобы спросить его, зачем же я ему понадобилась, то сейчас уже не была уверена в том, что момент подходящий.

Арквил оставил нас одних. Я подошла к двери и повела носом – кажется, местоположение этой самой загадочной комнаты можно определить по запаху.

– Какое красивое платье! Даже у тетушки Кларисси такого нет! – восхитилась за моей спиной девочка.

– У тебя же руки грязные! – ужаснулась я, подбегая к ней.

После «купания» в озере к её ладошкам чего только ни налипло.

В итоге, первым делом пришлось раздеть Милу и вытереть ее покрывалом с одной из кроватей – полотенец я не обнаружила. В умывальнике воды не оказалось, поэтому, взяв стоявшее тут же ведро для слива – благо, оно было пустым – снова сбегала на озеро, пригрозив перед этим девочке, чтобы сидела на месте.

Тревожных мыслей с каждой минутой становилось все больше. Причем не только за свою судьбу или судьбу Милы. Не давали покоя слова племянницы о том, что случилось с Еленой. Жива ли она еще? Увижу ли я ее когда-нибудь снова?

Возвращаясь обратно, я нарочно неторопливо прошла по коридору, принюхиваясь к странным запахам. Дверь, за которой располагалась лаборатория, удалось определить безошибочно – несло из-за нее особенно сильно. На мгновение я остановилась, прислушиваясь, опасаясь в любой момент услышать стоны предыдущих жертв. Но было тихо. Взяв себя в руки, стараясь не шуметь, вернулась в комнату. Ни к чему напрашиваться на неприятности.

Когда Мила наконец была чистой и сухой, я выбрала для нее одну из рубашек попроще и повязала пояс. Вышло красиво.

Поискала сундук, чтобы сложить в него оставшиеся вещи, но так и не нашла.

– Надо бы нам просушить Лисси на солнышке, – предложила я Миле. – Давай ты побудешь здесь, а я пока сбегаю…

Но не успела я закончить, раздался немыслимый грохот. Словно гроза разразилась прямо в замке. В коридоре появились клубы дыма. Мила шмыгнула под кровать, закрывая голову руками, я же похолодела при мысли о том, что дым может означать только одно – пожар.

Как-то раз в дом соседей попала молния, и я до сих пор помнила липкий ужас от того, как быстро он загорелся, и пламя грозило перекинуться и на другие строения.

Метнувшись к ведру с водой, схватив его, выбежала в коридор – дым валил как раз из-под той двери, где была лаборатория.

– Кер? – хрипло позвала я, голос отказывался слушаться. Никто не ответил.

Сорвавшись с места, кинулась вперед – белые густые клубы абсолютно лишали видимости, но сквозь них все равно были видны ярко-красные языки пламени. Кровь кипела в жилах от близкой опасности, и это придало силы – шагнув в комнату и размахнувшись, выплеснула воду прямиком туда, где был виден огонь.

Дым вдруг рассеялся, словно его и не было.

Вдоль комнаты стояли странные столы с многочисленными колбочками и пробирками. В них бурлили и искрились жидкости всевозможных цветов. Странные приборы, металлические штырьки, несколько песочных часов…

Но все это я отметила лишь мельком, потому что прямо передо мной стоял абсолютно мокрый кер Арквил, с его волос капала вода. Мы смотрели друг на друга несколько секунд. Он выглядел потерянным, но меня больше всего поразило не это. Правая половина его лица была обезображена огнем, но это был явно не тот огонь, который разгорелся сейчас – кожу у глаза стягивал жуткий шрам от ожога, он тянулся вниз по правой щеке, под рубашку. Старый, давно заживший шрам. Откуда он мог взяться?

Арквил вдруг отмер, отворачивая от меня травмированную часть тела и прикрывая лицо ладонью.

– Я, кажется, сказал не заходить сюда…. – глаза его вдруг сузились, полыхая яростью.

От его вкрадчивого тона спина моментально взмокла, а на лбу выступила испарина. Я покачнулась и отступила, ощущая реальную угрозу от человека напротив. Медленно он убрал руку от своего лица и выпрямился, шагнув ко мне. Я охнула, он выглядел хищником, а старые раны делали его только опытнее и опаснее. И пусть в этой опасности была своя красота, держаться от такого лучше подальше.

Он приблизился почти вплотную, а я так и стояла, боясь, что если пошевелюсь или сделаю неверное движение, он попросту убьёт меня прямо на месте за то, что ослушалась. Несколько бесконечно долгих мгновений он рассматривал нечто в моих глазах.

– Боишься, – мрачно усмехнулся.

Конечно, я его испугалась и не видела даже смысла скрывать это. Он вдруг резко схватил меня за плечи, буквально приподнимая над полом, и сделав пару шагов – поставил обратно на ноги уже в коридоре.

– Если узнаю, что ты кому-нибудь рассказала о том, что видела… – голос его был наполнен угрозой.

– Кому мне рассказывать? – слабо пискнула, вжимая голову в плечи, пытаясь воззвать к его благоразумию.

– Просто забудь, – с этими словами он захлопнул дверь у меня перед носом.

Пустое ведро выпало из ослабевших рук и, звякая, покатилось по каменному полу. Я тяжело сглотнула. Надо было пойти проверить Милу, но все тело буквально парализовало от ужаса.

Слепая богиня, к какому чудовищу мы попали?!

Когда я вернулась в комнату, Мила все еще сидела под кроватью. Я осторожно присела на корточки рядом.

– Все хорошо, можно вылезти, – голос у меня был не слишком радостный. Но малышка лишь упрямо замотала головой. – Так и будешь тут сидеть?

Она не ответила. Вздохнув, я закрыла глаза и уперлась лбом в край кровати, ощущая полную опустошенность.

– Она не видит, что люди творят, – еле слышно потянула я слова церковной песни. В детстве Елена часто мне ее пела, и сейчас это напоминало мне о ней. – А он – всегда глух к молитвам.

Когда-то давно свершился обряд,

И сын их объявлен нечистым…

Я почувствовала, как меня обхватили детские ладошки, и, открыв глаза, увидела племянницу. В горле встал тугой комок, но я все же продолжила следующий куплет:

– …Одни говорят: он людям нес зло  За что и наказан, гласа лишен.  Другие считают, что правда – его  Кому злато дороже, тот возвышен…

Мы так и сидели на полу, даже когда песня закончилась. Я осторожно гладила Милу по волосам, впервые задумавшись не о своих чувствах и отношении к происходящему, а о том, что, должно быть, чувствовала она. Елена была для нее самым близким человеком на свете, и вот ее забрали, а малышку отправили неизвестно куда, неизвестно насколько. Как должно быть страшно ребенку…

В какой-то момент поняла, что девочка просто-напросто заснула на моих руках. Осторожно поднявшись вместе с ней, уложила ее на кровать.

Присела рядом со спящей девочкой, задумалась о своей дальнейшей судьбе – что теперь будет? До этого редко задумывалась вообще, только отчим пилил, что лучше бы я вышла замуж, да кто такую, как я, возьмёт?

Я не была ни худой, ни толстой и считала себя самой обычной, ничем не примечательной. Но еще полгода-год – и я бы считалась старой девой.

Замуж не брали не потому, что во внешности были какие-то изъяны, а просто никому не нужна бесприданница.

Отчим всегда попрекал меня куском хлеба, говоря, что от меня одни растраты, и иногда мне казалось, что так и было, что я делала недостаточно. По крайней мере, он легко избавился от меня, когда ему предложили за это деньги.

Как легко он избавился и от Елены несколько лет назад.

Вся земля в королевстве принадлежала керам, и крестьяне, жившие на ней, считались арендаторами и были обязаны отрабатывать на господских полях и фермах и платить повинности. В городах жили ремесленники, купцы и представители разных гильдий. Они часто платили родителям за детей, принимая их в работники.

Возможно, если бы не кер, то и меня бы в скором времени отчим отправил в город вслед за сестрой.

Вздохнув, подошла к умывальнику и плеснула себе в лицо водой. Нужно было бы сходить за ведром, которое продолжало валяться где-то в коридоре, но выходить из комнаты было боязно.

В животе заурчало, впрочем, к голоду я была привычная. Вот только теперь со мной была Мила. Вряд ли тетушка Кларисси дала ей с собой в дорогу еды, а в доме отчима она так и не успела поесть. Нужно было сходить поискать кухню, вот только кер указаний готовить не давал, а брать еду без спроса – это воровство.

Мысли об Арквиле вызвали очередной прилив ужаса. Никогда до этого я не имела дела с магией, а после увиденного сегодня – поняла, что и дальше иметь не хочу. Вот только кто меня спрашивает?

Чтобы хоть как-то отвлечь себя, решила перебрать одежду, принесенную хозяином замка. Может, еще что попроще найдется для Милы – аристократки все худышки.

Впрочем, прикинув несколько вещей на себя, с удивлением обнаружила, что они мне впору. Особенно понравилось одно – оранжевое, со светлым кружевом и оборками на рукавах. Приложив его к плечам, покружилась, представляя, как бы оно смотрелось на мне… И тут же застыла как вкопанная, поймав на себе взгляд кера, стоявшего в дверном проеме. Первой эмоцией был шок – кожа на его лице вновь была идеальной, никаких следов старых ожогов. Еле удержалась, чтобы не начать чертить в воздухе круги, ограждающие от нечистого немого.

Пришлось напомнить себе, что это все магия, а волшебство может и не такое. Так что следом пришло смущение.

Устыдившись, я выдавила вежливую улыбку и откинула платье, которое все еще держала, на кровать, но промахнулась, и оно упало на пол. Пришлось наклониться, чтобы поднять, я покачнулась, схватилась за покрывало, и только что сложенные вещи тоже полетели на пол.

Кажется, меня нечистый немой сглазил. Ну что за невезение сегодня?

Арквил смотрел на то, что я делаю, с легким недоумением.

– Оставь уже эти тряпки, иди за мной, – не выдержал он. Я окончательно покраснела, вставая с пола, и, смахнув с подола платья пыль, послушно двинулась вперед.

– Я хотел показать, где что находится, – негромко пояснил, когда мы оба оказались в коридоре. – Смотри, туалет один, вот там. Две ванны…

Он по очереди открывал каждую дверь, объясняя, что за ней. Мы с ним заходили в каждую комнату. Шесть спален, кабинет, столовая – замок казался огромным после скромного домика, в котором я жила с мамой и отчимом. А как впечатлила ванна, с большим чугунным корытом, которым кер разрешил пользоваться мне и Миле! Верх роскоши. Я решила, что просто обязана натаскать и согреть воды сегодня – искупаться самой и побаловать ребенка.

– Это кухня. Вот тут погреб, – он постучал ногой по крышке люка в полу. – Там прохладно, поэтому продукты и вино хранятся там. Посмотри для себя и ребенка что-нибудь, а завтра я решу вопрос, чтобы привезли хлеба и мяса.

– Что вы хотите, чтобы я приготовила, кер? – мои брови взлетели вверх. – Только скажите, я и без мяса знаю с десяток отличных рецептов из одной только брюквы.

По правде сказать, готовить мясо я как раз таки не очень умела. Слишком уж редким гостем оно было на семейном столе.

– Нет, я ем отдельно. Так что за моим рационом следить не нужно, – сухо кашлянул кер, явно не желая говорить на эту тему.

Это было бы вполне логично, учитывая слухи о нем как об отравителе. Наверняка знает слишком много способов отравить еду и теперь не доверяет никому готовить для него.

– Простите, я не подумала, – стушевалась я, в этот момент особенно остро ощущая разницу в положении между нами. – Я понимаю, я пока не заслужила ваше доверие, кер…

– У меня непереносимость некоторых продуктов, – процедил он сквозь зубы, а затем вдруг насмешливо скривился. – И да, с чего бы мне тебе доверять?

Да уж, действительно, с чего бы?

– Простите, кер… – ну почему, разговаривая с ним, каждый раз ощущаю себя ужасно глупо? – Просто вы так и не сказали, зачем взяли меня в свой замок, и я…

Взгляд Арквила стал очень тяжелым, и это заставило меня замолчать.

– Через пару часов, как поешь сама и покормишь дочь, – медленно начал он, – приготовь мне ванну. Как все будет сделано, позовёшь и поможешь мне вымыться.

Внутри поселилось нехорошее предчувствие. Ванну ведь принимают голышом, разве нет? Как это – помогу вымыться? Он… он ведь мужчина! Вот и искал бы себе мужчин в помощники. Слепая богиня, я то ведь – зрячая!

Но не успела я возразить, как снаружи, через открытое в кухне окно, донеслось лошадиное ржание. Арквил невозмутимо развернулся, направляясь к двери – очевидно, кого-то ждал.

Поколебавшись из-за отсутствия каких-либо инструкций, направилась за ним. По крайней мере, слуги нашего кера-землевладельца всегда следовали за ним попятам. А мне хотелось показать Арквилу, что я гожусь не только для того, чтобы ванну наполнять.

Каково же было мое удивление, когда, выйдя из замка, я увидела того, о ком только что подумала – нашего землевладельца, на полях и фермах которого я работала с самого детства. А вот Арквила видно не было, очевидно, где-то свернул в коридоре.

– Кер Бальтазар… – я низко поклонилась, не зная, куда теперь деваться.

Бальтазар – высокий мужчина средних лет с тонкими чертами лица и цепким взглядом. Я видела его несколько сотен раз, и дважды он даже разговаривал со мной, но, судя по взгляду, которым мазнул по мне, он меня не узнал. Не обращая на меня никакого внимания, он был занят тем, что

доставал что-то из седельной сумки. Он был без слуг, видимо, приехал для приватного разговора.

Я не была уверена, могу ли я уйти, или мне стоит оставаться на месте.

Бальтазар извлек белый тканый сверток, бережно держа его на вытянутых руках. Вдруг из этого свертка что-то выпало – маленькое и блестящее, оно покатилось в мою строну, и несколько секунд спустя я заметила крупную бусину, коснувшуюся моего тапка.

С вежливой улыбкой я наклонилась, чтобы ее поднять.

– Нет! – голос Арквила заставил замереть, но я все равно уже успела подобрать бусину с земли. Она вдруг ярко полыхнула у меня в руках зеленым светом и погасла.

Слепая богиня, надеюсь, я ее не сломала. Осторожно подняла глаза и увидела, что маг стоит рядом со мной – ноздри трепещут, в глазах раздражение. И когда подойти успел?..

– Я просто хотела… – растерявшись, протянула ему находку, но брать ее мужчина не спешил.

Вытащил из кармана платок и, развернув, взял бусинку тканью. Ох уж эти аристократы! Так боятся испачкаться!

Вот только следующая реплика заставила меня пересмотреть отношение к произошедшему – Бальтазар, чуть кашлянув, спросил с искренним удивлением и недоумением:

– Она что, все еще жива?

– Уйди! – процедил Арквил, страшно сверкая глазами, и это не предвещало ничего хорошего.

Глава 3

Кажется, я сделала что-то не то.

– Прошу прощения, кер… – неуверенно прошептала я, пятясь назад, пока не уперлась в дверь.

Несколько секунд колебалась, должна ли я попрощаться с Бальтазаром, но в итоге просто юркнула внутрь здания. Нечистый бы побрал этих аристократов, никогда не знаешь, как себя с ними вести! Дверь за моей спиной захлопнулась – да так, что стены, кажется, сотряслись. Видимо, разговаривать керы собрались на улице. И что это нашло на Арквила? Так посмотрел на меня, будто я забрать эту несчастную бусину хотела. Больно надо! Пусть он мне не доверяет, но то, что я из деревни, не значит, что я теперь буду распихивать по карманам все блестящее. Злобный напыщенный сноб! Вот он кто!

От обиды и переживаний нестерпимо захотелось пить, поэтому отправилась на кухню, где как раз видела графин с водой. Да и нужно было посмотреть в погребе, что можно приготовить для Милы. Я уже рисовала в воображении, как сумею сделать какое-нибудь аппетитное блюдо, и кер, учуяв запах, изойдет на слюну и тоже решит его попробовать. Я мечтательно улыбнулась, представляя, как на меня сыплются восторженные комплименты. «Ах, Айна, где же вы научились так готовить? Не ел ничего вкуснее даже при королевском дворе…»

Вот только стоило мне зайти на кухню, как фантазии испарились. Я схватилась за стену, буквально вжимаясь в нее и испуганно пряча голову в плечи.

– …Всего лишь защитный состав. Девчонка помогает мне в некоторых экспериментах, – слышно было так, словно мужчины находились буквально в метре от меня.

Оглядевшись, поняла, что дело в открытом окне – впрочем, и приближение

Бальтазара мы тоже услышали из-за этого.

– При всем уважении… – это уже говорил наш землевладелец. – Вы ведь понимаете, как это выглядит со стороны, Арквил?

– Я не имею отношения к этому ожерелью, иначе зачем бы мне помогать вам?

– Ну не знаю, – протянул Бальтазар. – Чтобы отвести от себя подозрения? Слишком уж… Вы появляетесь здесь, хотя этот дом лет тридцать был заброшен. И одновременно с этим на мою семью происходит покушение. А теперь еще выясняется, что ваша помощница легко касается проклятой вещи! Такие артефакты не причиняют вреда только создателям, это все знают.

– Я сейчас схожу за составом и дам его вам, – невозмутимо ответил на обвинения Арквил, – испробуете дома на ком не жалко. Если человек умрет – можете считать отравителем меня и принимать соответствующие меры. А если останется жив, то завтра в полдень буду ждать вас для сатисфакции.

– То есть как – сатисфакции? – разом растеряв весь свой напор, переспросил землевладелец.

– Вы только что голословно обвинили меня в покушении на вашу семью.

– Я не собираюсь с вами драться! – судя по всему, Бальтазар уже понял, что не стоило дергать кота за усы. – И мне не нужен никакой состав, я вам верю. Просто столько всего произошло, кер Арквил. Вы сами понимаете, эта вещица чуть не отправила на поклон к глухому богу всю мою семью, и я растерян… сам не знаю, что порой несу.

Я ужаснулась. Так бусина была отравлена? И я тоже теперь умру? Подняла ладони, рассматривая их на свету, поднесла ближе, принюхалась и тут же в страхе отдернула их, словно они были чем-то опасным.  Как быстро действует яд? И о каком защитном составе идет речь?  Мне стало казаться, что у меня кружится голова и не хватает воздуха. Сделав несколько шагов, подошла ближе к окну, жадно глотая уличную свежесть – пахло травой и близостью воды.

– Да уж, несете вы действительно непонятно что. Впредь, если рассчитываете на мою помощь, следите за своим языком, – жестко перебил его жалкие оправдания кер. – И вы уверены, что не выронили еще по дороге? Если в ваших деревнях из-за этого начнется внезапный мор…

– Нет-нет. Все на месте. Вот. Их было двадцать три штуки. Кер Арквил, вы уверены, что сможете найти изготовителя? На этот раз пронесло – погибли только четверо слуг, но я боюсь, что эти люди не остановятся. Кто знает, что они еще выкинут…

– Я сделаю все возможное. Так что оставляйте ваши бусы и, уж простите, на кофе приглашать не буду…

Я тяжело сглотнула, и мне показалось, что слюна стала горькой. Это признак отравления? Поняв, что разговор керов подошел к концу, я тяжело осела на пол, понимая, что меня сотрясает крупная дрожь. Бальтазар сказал, что умерло четверо слуг. Как быстро они умерли? Есть ли лекарство? Дышать становилось все труднее. Я не хочу умирать! Я еще столько всего не сделала! Столько не испытала! И как же Мила? У нее ведь никого сейчас нет, кроме меня…

– Айна, Айна… что с тобой? – напротив меня показалось испуганное лицо Арквила. – Айна, ты меня слышишь?

– Пожалуйста, если меня не станет, не выгоняйте Милу… – сдавленно прошептала, чувствуя, как меня переполняет жалость к себе, а на глаза против воли наворачиваются слезы.

– Ты что такое говоришь? – всерьез забеспокоился он. – Да скажи уже, что случилось?!

Он подхватил меня на руки, требовательно вглядываясь в мое лицо.

– Я отравлена… та бусина. Я слышала ваш разговор… – слова приходилось буквально выталкивать из переставшего слушаться горла.

– А я-то дурак… – Арквил вдруг рывком поставил меня на землю. – Пф… актриса.

От резкой смены положения тела в глазах на мгновение потемнело, и мне показалось, что сознание ускользает.

– Эй, Айна! – он легко тряхнул меня за плечи одной рукой, второй цепко удерживая за подбородок. – Ну что за женщины пошли?!

Убедившись, что я смотрю на него, он пощелкал пальцами перед самым моим лицом.

– Тебя не отравили, успокойся уже. И не смей больше подслушивать, ты поняла?

Заторможено кивнула, не сразу осознавая, что он мне говорит.

– То есть как, не отравили? Но кер Бальтазар сказал… – я нахмурилась, вспоминая безразличное упоминание четырех смертей.

– А я сказал, что тебе не о чем беспокоиться, – кажется, упоминание другого кера вывело его из себя. – Тебе недостаточно моего слова?

– Значит… со мной все хорошо? – неуверенно переспросила.

И вообще, он мне не доверяет, а я должна слепо уверовать в то, что странная магическая вещь, которая убила уже кучу народа, ничего мне не сделала?!

– Конечно нет, – вдруг поднял брови он. – Ты подслушивала мои разговоры. В королевском замке слугам, которые тайком выведывают чужие секреты, положено наказание плетьми…

По его тону нельзя было сказать, шутит он или говорит серьезно и сейчас и в самом деле готов меня выпороть.

Внутри все похолодело от страха и, вместе с тем, возмущения.

Я ведь не виновата! И я не сделала ничего плохого. Было обидно, почти до слез.

– Тут окно было открыто, я не виновата… – начала говорить, уже понимая, что оправдание так себе. – Не я его открывала.

– Хочешь сказать, что я сам виноват?

Уголки его губ чуть подрагивали, но я не понимала, что это значит. Он смеется надо мной? Шутит? Или просто его веселит возможность отхлестать меня? И как мне, нечистый побери, ответить на его вопрос? Что за привычка спрашивать так, что любой ответ будет неправильным? Проклятые аристократы, почему у них все не как у людей? И вообще, он же – маг! Если разговор был такой приватный, разве не следовало как-то магически сделать так, чтобы никто посторонний их не слышал? А теперь, что бы я ни говорила, он просто использует это против меня. Так не лучше ли вовсе молчать?

Я поджала губы и опустила голову, упершись взглядом в его начищенные до блеска сапоги. Арквил мягко приподнял мой подбородок, вынуждая снова смотреть на него, но я трусливо зажмурилась.

– Айна, посмотри на меня… – сказано было так, словно он говорил с ребенком – без раздражения и угрозы. От удивления я распахнула глаза. – В следующий раз, если рядом будет открытое окно, дверь – что угодно, что даст тебе возможность услышать или узнать то, что тебя не касается, просто отойди. Поняла?

Я коротко кивнула, чувствуя, что угроза миновала, но зудящее внутри беспокойство все же не дало промолчать:

– А со мной точно все будет в порядке? – я постаралась прислушаться к себе.

Может быть, Арквил ошибся, и я все-таки отравилась?

– Вы сказали, что я жива из-за какого-то состава, но ведь я ничего не трогала у вас в лаборатории… – паника снова удушливой волной начала подниматься во мне, а желание жить лишало здравого смысла, заставляя продолжать говорить, несмотря на то, как недобро сузились глаза кера. – А если вы вдруг ошиблись? Вы же сами эту бусину трогали через платок, а я…

Ну вот точно – это все нечистый немой, это он меня все время дергает! Иного объяснения я своей глупости и невезению не видела. Надо будет при первом удобном случае принести жертву глухому богу – вдруг поможет.

Неожиданно мужчина приложил указательный палец к моим губам, прерывая мою речь:

– Кажется, все-таки плети тебе не помешают, хотя бы в целях профилактики, – я замолкла на полуслове. Снова этот тон! То ли шутит, то ли действительно готов меня выпороть. – Просто приготовь своей дочери что-нибудь и потом займись моей ванной. И перестань себя накручивать. Все хорошо.

Мужчина тяжело вздохнул и наконец выпустил мой подбородок, разворачиваясь и ступая неслышным шагом. И уже почти вышел из кухни, но вдруг остановился в дверях и, медленно обернувшись, добавил:

– Я буду в лаборатории. Если вдруг снова что-то пойдет не так, тушить ничего не надо.

Я снова кивнула, напоминая себе болванчика – детскую игрушку, только и умеющую что качать головой. Оставшись одна, несколько минут просто стояла посреди кухни, пытаясь осмыслить произошедшее. Может быть, когда Арквил увидел, что я хочу поднять бусину, он наложил на меня какое-то заклятье, заблокировал действие вредного волшебства? Не зря же та блеснула в моих руках. Да, наверное, так и было, и именно это меня спасло.

Да уж, не зря отец говорил, что вся магия в мире от нечистого. Пусть официально волшебники давно на службе короля, это не отменяет того, что от колдовства одни беды.

Сумев объяснить для себя произошедшее, я сумела и успокоиться и, наконец взяв себя в руки, весь следующий час изучала содержимое погреба и разогревала кухонную печь. Затем сходила за водой и поставила греться сразу несколько ведер. Наверняка изнеженные аристократы моются только в горячей ванне, а значит, лучше начать все готовить пораньше.

Пока грелась вода, начистила репы и поставила в небольшой кастрюльке на огонь: всего полчаса – и будет готово.

Пока носила воду, проверила Милу – та по-прежнему спала, обхватив подушку руками. Я невольно улыбнулась. Наверняка она очень устала, а у кера такие мягкие подушки и тюфяки, что немудрено, если ребенок проспит до утра.

В итоге, я ужинала в одиночку. Нашла в погребе небольшую бочку с медом и, не удержавшись, полила им репу. Сладкие оранжевые кусочки просто таяли во рту. Кажется, так вкусно мне не было давно. Еда подняла настроение и окончательно примирила с действительностью. Захотелось думать, что все еще наладится. Елена поправится, приедет за дочкой, и я смогу наконец увидеть сестру, обнять, узнать, как она жила все эти годы…

В коридоре хлопнула дверь, и сразу запахло чем-то кислым и острым. Должно быть, это Арквил вышел из своей лаборатории. Подскочила и выбежала в коридор.

– Моя ванна готова? – холодно осведомился он. Вид его был не слишком веселым. Видимо, что бы он ни делал за запертыми дверями, это прошло не слишком успешно.

– Да, кер, – кивнула я, пряча взгляд и устремляясь за мужчиной.

Ванная представляла собой квадратную комнату с несколькими шкафчиками, умывальником и большим чугунным корытом посередине.

Изящные изогнутые ножки, узоры в виде трав и птиц – оно само по себе было настоящим произведением искусства. Рядом стояла большая бочка – когда кер помоется, можно будет сполоснуть чистой водой из нее. Вообще, жаль было тратить и греть столько воды на одну-единственную помывку. По мне – это лишние траты. Дома я сама мылась, в основном, в реке, а когда на улице было слишком холодно – то прямо на кухне в большом тазу.

– Помоги мне снять рубашку, – отдал приказ мужчина, нарушая ход моих мыслей.

Я неловко приблизилась к нему, не зная, как подступиться. Кер стоял спиной, и пришлось обойти, чтобы дотянуться до пуговиц. Мои руки дрожали, когда я одну за одной расстёгивала их. Ох! Видели бы меня сейчас сплетницы из нашей деревни… Сразу бы записали в пропащие девки.

В ванной было большое окно, закрытое лишь легкой полупрозрачной тканью. Чувствуя, как к щекам приливает жар, я отвернулась, с преувеличенным интересом вглядываясь в озерную гладь и видневшиеся на том берегу высокие деревья.

– Ты все делаешь так медленно? – язвительный голос кера отозвался мурашками по телу.

Прикусив щеку с внутренней стороны, я с силой сжала зубы, чтобы болью отвлечь себя.

«Нужно представить, что он немощный старик, которому нужна помощь! А еще лучше – старуха».

С этими мыслями потянула рукав. Случайно задела тыльной стороной ладони его обнаженную кожу и вздрогнула. На мгновение показалось, что под моими пальцами пробежала искра. Я шумно выдохнула, завороженно рассматривая полуобнаженное тело. Подтянутое, привлекательное, отнюдь не старческое.

– Насмотрелась? – хмыкнул кер и сам потянулся к ремню на брюках.

Я мгновенно крутанулась на пятках. Боже, какой стыд! И хуже всего не то, что он заметил мой интерес, а то, что мне нестерпимо хотелось обернуться, посмотреть…

– Простите… – я громко сглотнула, заламывая руки и не находя себе места. – Кер, прошу вас. Можно я оставлю вас? Я ведь ничего не умею и только помешаю…

От неловкой ситуации хотелось выть. Я одна рядом с обнаженным мужчиной!

За спиной послышался плеск воды – видимо, Арквил уже погрузился в ванну.

– Замолчи и подай мне шампунь, – перебил мужчина.

Так! Шампунь! Кажется, им аристократы называли средство для мытья головы. Вот только как он вообще выглядит – этот шампунь? Мама иногда для этих целей делала отвар из золы и остатков жира от готовки, но, в основном, зимой использовали просто золу и яичные желтки для волос, а летом травы, что росли у нас по берегу речки прямо в воде. Если растереть их между рук – образовывалась зеленая густая пенка. А вот что используют в таких случаях аристократы, я не имела не малейшего понятия. Оглядевшись, увидела стойку в углу с множеством полочек. На ней стояло с десяток пузырьков, лежали несколько скребков и жестких тряпок.

– Синяя бутыль с зеленой каймой, – поняв мое замешательство, подсказал Арквил. – И мочалку еще.

Схватив бутыль и одну из тряпок наугад, крепко-крепко зажмурила глаза и сделала несколько неуверенных шагов в сторону ванны.

– Хочешь присоединиться? – услышала насмешливый голос.

Моментально вспыхнув, приоткрыла один глаз и с ужасом поняла, что стою не со спины кера, а прямо перед его лицом. Тело мужчины было погружено в воду, а он сам расслабленно откинулся на чугунный край. Мокрые волосы растрепались и выглядели по-мальчишечьи задорно. Только сейчас заметила, какие у него выразительные глаза. Светло-карие, казалось, они смотрели прямо в душу.

Мужчина выразительно поднял брови.

– Простите, кер… – пролепетала я, пытаясь взять себя в руки, быстрым шагом зашла за его спину, открыла бутыль и вылила себе на ладонь немного густого содержимого, пахнувшего цветами.

– Сначала голову.

С преувеличенным усердием я принялась втирать шампунь в волосы, массируя кожу и старясь не смотреть на тело Арквила. «Старуха, это просто немощная старая женщина, которую я помогаю вымыть…»

– Расскажи о себе, Айна, – вдруг попросил кер.

Рассказать о себе? Зачем? Хочет узнать мой рост и вес, чтобы лучше сделать расчеты для экспериментов и магических опытов надо мной?

– Чем ты занималась дома… Я имею в виду, помимо твоих развлечений с мужчинами, о которых говорила Мила.

Нечистый немой! Мои пальцы замерли, а я напряглась. Так вот почему он заставляет меня сейчас быть здесь! Считает продажной женщиной! Спина моментально взмокла от страха, а все тело прошибло холодной волной дрожи. «Дыши, просто дыши…» – мысленно попыталась успокоить себя я, но удавалось плохо.

– Мила ошиблась, она ребенок. Я никогда не…

– Дети порой лучше нас понимают происходящее, – хмыкнул кер, перебивая меня. – Но вообще, мне правда интересно. У тебя есть братья, сестры?

– Сестра.

– Она осталась дома? С родителями?

– Нет, она работает где-то в столице, и мы очень давно не виделись. Я даже не знаю… – голос дрогнул, и остаток фразы я произнесла почти шепотом, – жива ли она.

– Вы были близки? – спросил он, хотя по моему тону все и так было понятно.

– Да. Очень, – улыбнувшись мыслям о сестре и о ее дочери, мирно сопевшей сейчас в соседней комнате, я вновь начала массировать голову Арквила.

Вот только мгновение спустя под пальцами вновь начали вспыхивать искры. И на этот раз я не могла списать это на то, что мне показалось.

– А ты хотела бы найти ее?

Пораженно смотря на искры, не расслышала, что он спросил, лишь испуганно прошептала:

– Кер… У вас волосы светятся…

Сразу же вспомнилось, как однажды сын нашего старосты перепил и всю ночь по деревне от нечистого немого бегал. Но я точно ничего не пила. Или все дело в том странном запахе из лаборатории?

– Это нормально? – ошалело спросила, мигом переключаясь с собственных проблем.

– Не обращай внимания, – Арквил хмыкнул так, словно магия при мытье волос – это самое обычное дело. – Мы не договорили. Ты хочешь воссоединиться с сестрой?

– Я молю богиню, чтобы увидеть ее снова, кер, – чуть помедлив, взялась за ковшик и, зачерпывая воду из бочки, стала поливать кера.

И снова искры. Скатывавшиеся по коже, зеленоватые, блестящие от лившегося в окно света. Это было настолько поразительно, что затмевало собой стыд и страх, оставляя какое-то странное полузабытое чувство из детства, когда открываешь что-то новое, вызывающее восторг.

– Хочешь вернуться вместе с ней в родительский дом?

– Дом, в котором я жила, принадлежит отчиму. Так что возвращаться особенно некуда.

– Хм… – Арквил провел рукой по волосам, откидывая их с лица, и, фыркнув от воды, вдруг предложил. – Давай так, ты слушаешь меня, выполняешь приказы, не задаешь лишних вопросов. Я взамен отыщу твою сестру. И когда надобность в твоих услугах у меня отпадет, подыщу тебе хорошую работу в столице и отправлю тебя вместе с дочерью к сестре.

– Да! – выпалила, даже не вникнув до конца в то, что он предлагал.

Я была согласна на все, уже когда он только сказал, что отыщет Елену. Что нужно взамен? Да какая разница?! Я на все готова.

– Спасибо большое! Вы не пожалеете, я буду стараться, – горячо и с чувством поблагодарила, чуть сжав мужчину за обнаженное плечо.

Под моими руками вновь вспыхнули искры, и на его коже показался старый след от ожога.

Едва удержавшись от вскрика, отдернула руку. Ожог на его плече никуда не делся, стал расползаться еще больше. Спустя несколько секунд он был таким же, каким я видела его в лаборатории, когда повалил дым. Арквил же по-прежнему расслабленно полулежал на ванной, словно не замечая того, что с ним происходит. Лишь чуть повернув голову в мою сторону и скользнув взглядом по своей руке, поморщился.

– Что ж, надеюсь, я вправду не пожалею, – сухо проговорил. – Возьми мочалку, мыло и натри мне спину и плечи.

Следующая четверть часа прошла напряженно. Было ужасно неловко, стыдно, я не знала, куда девать глаза. Чтобы не думать о том, что скрывается под водой, я напевала про себя церковную песенку:

«…Одни говорят: он людям нес зло

За что и наказан, гласа лишен.

Другие считают, что правда – его

Кому злато дороже, тот возвышен…

Известно, любовь богини слепа,

А бог прежде ценит поступки.

Нечистым даруется лишь красота,

Слабых ловить в душегубки…».

Вот теперь мне точно светила душегубка нечистого после смерти, потому что незамужним девушкам не полагается так близко находиться рядом с мужчинами. Тем более обнаженными.

Вот только кер почему-то в очередной раз не так понял мои попытки стоять от него как можно дальше и натирать ему спину на вытянутых руках с полуприкрытыми глазами.

– Убирайся, – внезапно произнес он тихим голосом, не предвещавшим ничего хорошего.

– Но… я еще не закончила… – растерявшись, выронила тряпку, которой его терла.

– Убирайся! – рявкнул кер уже громче, и это подействовало словно свист хлыста.

Сорвалась с места, но тут же наступила на упавшую секундой назад тряпку. Левая нога заскользила вперед, я попыталась удержать равновесие, нелепо раскинула руки, уже предчувствуя боль от падения.

Сильные руки поймали меня, перехватив под мышками. Кер все еще стоял в ванне, прижимая меня спиной к себе. Мимолетное облегчение от того, что не ударилась, сменилось ужасом. Я словно со стороны увидела нас: я в промокшем платье прижимаюсь к обнаженному мужчине! Чувствовала его тяжелое дыхание и сама дышала ему в унисон. Живот скрутило узлом от тягучего предвкушения, и какая-то часть меня была рада тому, что происходило.

Собственные реакции напугали еще больше, чем то, что кер все еще держал меня. Я напряглась, цепенея от страха, и этот страх наконец прогнал неуместные реакции. Я дернулась, и Арквил тут же убрал руки. Мокрое платье холодило кожу, я обхватила себя за плечи, чувствуя, что меня знобит.

– Спасибо, что не дали упасть, – слова давались плохо, выходил только хриплый шепот, но, кажется, трясло меня не только от холода.

Я не смела повернуться – голый кер все еще стоял сзади. Снова услышала плеск воды – мужчина опустился в воду, и это вызвало непроизвольный вздох облегчения. Он ведь хотел, чтобы я ушла? Пожалуй, это лучшее, что я могу сейчас сделать.

Больше не говоря ни слова, на негнущихся ногах покинула ванную. Прикрыв за собою дверь, медленно сползла по стене вниз. На краю сознания копошилась мысль о том, что, увидев мокрое пятно на стене, кер точно меня высечет, как и обещал. Я обхватила руками колени и уткнулась в них носом. Нужно успокоиться. В конце концов, все не так плохо.

Если кер сдержит слово и поможет отыскать Елену – то что мне еще нужно? Правда, он не уточнил, сколько времени ему нужна будет моя помощь и в чем именно она будет заключаться. Не в одном же мытье волос и шорканье спины?

В это самое мгновение раздался грохот, будто что-то ударилось о дверь, которую заметно тряхнуло. Сжалась в комок, боясь даже выдохнуть – видимо, Арквил что-то швырнул в дверь, или, может быть, это какая-то магия. Стараясь не издавать ни единого шороха, поднялась и, держась за стенку, направилась в комнату, где спала Мила.

От этих аристократов нужно держаться подальше. А хуже аристократа может быть только маг-аристократ. По крайней мере, так всегда говорил наш староста, и если раньше я не понимала этого, то сейчас была полностью с ним согласна.

Когда я пришла, Мила уже проснулась. Лежала на кровати, по-прежнему обнимая подушку и рассматривая лепнину на потолке.

– Выспалась? – натянуто улыбнулась я.

Меня все еще мелко потряхивало.

– Ага, а ты чего мокрая? – она озадачено нахмурилась. – Тоже упала в озеро?

– Нет, – поспешила успокоить я, – просто таскала воду для ванны керу Арквилу и облилась.

– Полоротая, – бесхитростно констатировала Мила.

– Взрослым так говорить нельзя. Это невежливо, – строго сделала замечание, подходя к оранжевому платью со светлым кружевом и оборками.

В любом случае, следовало переодеться. Может быть, надеть его? Оно такое красивое!

Или перебрать остальные и поискать что попроще?

– Почему нельзя? Когда я что-нибудь порчу, тетушка Кларисси всегда так говорит. Что я полоротая дурында и что мои руки даже топор не исправит. Хотя я бы попробовала.

– Попробовала что? – не поняла я.

– Ну, исправить. Не хочу быть полоротой и все портить. У мамы всегда из-за меня неприятности.

На глазах малышки показались слезы, но она сразу же закрыла лицо подушкой.

– Ну что ты, – я осторожно подошла к ней, приседая рядом. Нерешительно занесла над ней руку, не решаясь коснуться.

Что же пришлось пережить этой девочке? Как подобрать нужные слова, чтобы подбодрить, успокоить. Собственные проблемы показались никчемными, пустяковыми. Ну подумаешь – кер попросил помочь с мытьем! Подумаешь, помог не упасть! А уж то, что орет и кидается – дак он в своем доме, может делать что хочет. Расклеилась, как кисейная барышня. Нужно будет пойти и извиниться, аристократы – они такие, любят, чтоб все перед ними чувствовали себя виноватыми.

– Ты не полоротая, ты просто ребенок. Детям положено ошибаться и иногда совершать глупости. На то оно и детство.

– Мне уже четыре, – промычала сквозь подушку Мила.

– А мне через пару недель девятнадцать, – ответила я в тон ей, все же осторожно коснувшись ее и легко погладив спину.

– А ты будешь праздновать День Рождения? – девочка моментально забыла о своей проблеме и, откинув в сторону подушку, смотрела на меня с блестящими восторгом глазами.

Как все-таки быстро у детей меняется настроение.

– Думаю, мы что-нибудь придумаем.

– Сладкий слоеный пирог! Мама всегда готовила такой на мой и ее День Рождения. Ты умеешь делать сладкий слоеный пирог?

Про какой именно пирог шла речь, я не имела ни малейшего понятия, должно быть, его рецепт Елена узнала, уже живя в столице, но разочаровывать ребенка не хотелось.

– Могу попробовать, если ты мне поможешь. Кстати о еде, ты не голодна? Могу предложить тебе репу с медом, будешь?

– С медом?

Дважды повторять было не надо. Девочка шумно сглотнула и через минуту была уже на ногах. Пришлось осадить ее пыл, заставив подождать, пока я переоденусь.

Глава 4

К счастью или нет, но помимо оранжевого, на который я положила глаз, нашлось еще одно – немного чопорное, коричневого цвета, полностью скрывающее руки, шею, и очень длинное. Оно гораздо больше подходило для служанки, чем то, что мне хотелось надеть, так что выбор пал на него. Да и стирать темное проще.

Переодевшись, взяла Милу за руку и направилась с ней на кухню. Вот только нечистый, похоже, сегодня основательно подготовил мне каверзы. Стило пройти мимо ванны, как дверь распахнулась и оттуда вышел Арквил. Он был одет все в ту же рубашку и брюки, но вытерся плохо, а потому ткань прилипала к коже, очерчивая его фигуру. Мокрые волосы растрепались, прилипая ко лбу и вызывая странное желание поправить их. Лицо было снова без ожогов.

Мужчина посмотрел куда-то мимо меня, не удостоив взглядом, но тепло улыбнулся Миле. В груди вспыхнула обида. Я старалась, натирала его, волосы ему чистила, а он вместо спасибо даже не смотрит в мою сторону! А еще сильно-сильно захотелось, чтобы и мне он улыбался так же, как моей племяннице. Поймав себя на этой мысли, я тут же помянула нечистого. Все-таки плети мне не будут лишними, может, хоть дурь из головы выбьют.

– Уложите ребенка вечером спать, зайдите ко мне – я буду у себя в кабинете, – холодно бросил он напоследок, по-прежнему смотря куда угодно, только не на меня.

Все оставшееся время, до самого заката, меня тяготила эта предстоящая встреча. Я покормила Милу, натопила на кухне печь, чтобы поставить вариться бульон из овощей на завтра, поболтала с девочкой, расспрашивая ее о сестре и их жизни в городе. Мыслями все время возвращалась то к предстоящему разговору, то к помывке, то снова глухой болью отзывалось в груди беспокойство о сестре.

За эти годы я привыкла к ее отсутствию, но думать, что она жива-здорова, просто живет далеко, и точно знать, что ее, возможно, уже и в живых нет – совершенно разные вещи.

Простые хлопоты отвлекали и, вместе с тем, создавали ощущение нереальности. Слепая богиня, подумать только – я в чужом доме! Далеко от своей деревни, и что со мной будет дальше – неизвестно.

Что кер потребует от меня на этот раз? Прибраться у него в кабинете? Помочь с опытами в лаборатории? Готовить ему не надо, скотины он не держит, огорода около замка нет. Пол такой чистый, что с него есть можно – нигде ни пылинки. Не иначе магия, а может, и сам нечистый постарался, шут его знает. Неудивительно, что у Арквила нет слуг – зачем они? А сам он целыми днями сидит в лаборатории. Он и сейчас заперся там, о чем свидетельствовал несильный стойкий запах каких-то специфических трав, к которому я уже, кажется, начала привыкать.

А ведь еще были проклятые бусины, которые привез Бальтазар! Что если Мила найдет их и отравится? Ужаснувшись собственным мыслям, решила, на всякий случай, провести инструктаж с племянницей, чтобы не смела трогать ничего в этом замке. Мало ли сколько здесь еще подобной гадости? Аристократы, как я слышала, часто увлекаются собиранием всякой всячины. Кто старинные монеты, кто туфли, кто лампы с часами. Может, Арквил тоже из таких? Устроил здесь собрание смертельных артефактов и сидит изучает их целыми днями.

Чтобы хоть как-то занять ребенка, а главное – отвлечь себя от навязчивых мыслей, мы с Милой перебрали все запасы в погребе, поражаясь тому, сколько всего там было. А потом, закончив с бульоном на завтра и замесив тесто для хлеба, перетряхнули белье в кроватях, на которых планировали спать.

– Не может быть, что тут нет клопов, – Мила заставила меня несколько раз выбить тюфяк, хотя смысла в этом не было никакого, пыль в этом замке отсутствовала в принципе. – Клопы, они же… они везде!

Сама я подумала, что наверняка тут не только клопов, но даже тараканов не водится. Возможно, дело было в запахе из лаборатории, если так, что ж, я готова смириться с ним. Все лучше, чем мелкие вредители.

Когда солнце село, и мне наконец удалось уложить племянницу, я еще долго сидела рядом с ней, не решаясь пойти к Арквилу. Мила спала неспокойно, то и дело хмурилась во сне, и меж белесых бровей появлялась складка. Несколько раз она даже звала маму, и от ее тоненького голоска у меня невольно сжималось сердце.

Невольно вспомнила о своей маме. Когда отец еще был жив, она была совершенно не похожей на себя теперешнюю. Веселая, всегда спокойная. Часто обнимала меня и Елену, любила заплетать нам косы и рассказывать истории.

Как же я ненавидела отчима за то, что он сделал с матерью, превратил лишь в бледную тень себя прошлой.

Сестра была вся в нее – такая же добрая, с извечной смешинкой в глазах. От того, что за пять долгих лет эта радость могла навсегда потухнуть, становилось страшно. Узнаю ли я ее, когда увижу? И увижу ли?

А еще я совершенно не представляла, как обходиться с детьми. Сегодня Мила была еще напугана и сбита столку всем происходящим, но будет ли она меня слушаться дальше? Не расскажет ли она Арквилу наш секрет? И главное, смогу ли я вообще заботиться о ней как следует? Ответов у меня не было, так что, собравшись с духом, я на цыпочках прокралась по коридору к кабинету кера. Несколько минут стояла у двери. За ней было тихо. Ни скрипа отодвигаемого стула, или шороха пера, скользящего по бумаге, слышно не было. Может быть, Арквил еще в своей лаборатории?

Приободренная этой мыслью, постучалась.

– Заходи, – раздался приглушенный голос.

Осторожно дернула ручку – дверь легко поддалась, впуская меня внутрь.

Кабинет был таким же просторным, как и все остальные комнаты в замке. Большое окно, большой стол посередине, несколько больших стеллажей. Я обратила внимание на необычные приборы и артефакты, расставленные на полках. Хотелось подойти поближе, рассмотреть все эти тихонько тикающие и жужжащие механизмы и магические поделки. Они завораживали.

– Сразу предупреждаю, что запрещаю тебе подходить к приборам. Поняла? – кер выразительно поднял брови, показывая, что ждет от меня реакции.

– Хорошо.

Я пожала плечами, делая вид, что не больно-то и хотелось, хотя было немного обидно. Впрочем, чего я ждала? Что аристократ начнет объяснять принцип действия магических штуковин безродной деревенской девке?

Арквил скептически скривил губы, видимо, неуверенный, что я его действительно поняла. Но стоило ему заговорить, как стало ясно, что думал он отнюдь не об этом:

– Как вышло, что из всех платьев, которые я отдал, тебе приглянулся именно наряд моей матушки, в котором она ходила исповедоваться церковникам?

В его голосе было столько язвительности, что излишняя целомудренность и закрытость платья показались неуместными.

– Оно коричневое… – я растерялась. Знала бы, что придётся отчитываться, ходила бы в своем, пусть и мокром. – Остальные слишком маркие…

– Ну-ну… – Кер скрестил руки на груди и кивнул на стоящий напротив стола стул. – Садись.

Чуть замешкавшись, послушно села. Стул был неудобным, со слишком прямой спинкой и подлокотниками, которые неприятно упирались в бока.

– Как я уже тебе говорил, Айна, я ценю умение молчать и не задавать лишних вопросов, но чтобы ты чувствовала себя спокойнее, готов ответить на любые… хм… пусть будет три.

Мужчина усмехнулся и, опершись локтями на стол, скрестил пальцы и положил на них подбородок.

Я же задумалась. Сколько всего хотелось узнать!

Три вопроса? Спросить у него, правда ли он поможет найти сестру? Так ведь слово аристократа – закон, кто я такая, чтобы в нем сомневаться?

До того, как прийти сюда, я мучилась столькими догадками и сомнениями. Казалось бы, вот оно – спрашивай. Только в голову лезла какая-то дурость, вроде того, как он от тараканов и клопов спасается.

Хотя, заполучи я рецепт из трав, которыми пахнет в замке – если, конечно, защищают от вредителей именно они – озолотиться можно. Только вот рецепт он вряд ли выдаст.

Так, нужно собраться, потому что иначе ничего умного не спрошу и буду жалеть об упущенной возможности.

Где он получил свой ожог, мне неинтересно. Как и то, почему он его скрывает. Это-то, в общем, и так понятно – я бы тоже скрывала, будь у меня какая-нибудь отметина. Люди в большинстве своем жестокие, нельзя показывать свои слабости.

И о чем тогда спросить?

– Заклинание. Которым вы кинули в отчима и которое угодило в меня. Что это было? Оно мне грозит чем-нибудь?

Арквил откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

– Это была «волна умиротворения». В кого бы ни попала, действует на всех в радиусе двух метров. Маги таким обычно шумных детей успокаивают, но и на взрослых отлично действует. Жаль, держится не очень долго, но зато весьма эффективно, – хмыкнул кер.

– Но после того, как вы в меня им попали, отчим не выглядел… умиротворённым, – нахмурилась я, пытаясь вспомнить подробности произошедшего утром и собственные ощущения. – Да и я тоже…

– Это твой второй вопрос? – приподнял брови мужчина, а я в ответ затрясла головой.

В конце концов, так ли уж важно, если заклинание было не опасное? Ну подумаешь, не сработало у него оно как надо, так с чего я вообще взяла, что Арквил такой уж превеликий колдун. Может, напутал чего?

Хотя есть еще вариант, что он соврал сейчас, и заклинание было вовсе не умиротворяющим. Что ж, в любом случае сейчас это не выяснишь.

– Нет, кер. Если вы не возражаете… – я не сразу взяла себя в руки. – Я бы хотела узнать, зачем вы взяли меня и Милу к себе? Судя по всему, слуги вам не нужны.

Он смерил меня долгим взглядом, после чего наигранно улыбнулся. При этом глаза остались холодными.

– Сама по себе девочка мне не нужна. Я просто решил, что разлучать дочь с матерью слишком жестоко.

Он замолчал. Комната погрузилась в гнетущую давящую тишину. Я, не выдержав того, как он смотрит на меня, опустила лицо, с преувеличенным интересом рассматривая бумаги и книги, лежащие на его столе.

Один из фолиантов был толстым, со множеством закладок между пожелтевшими неровными страницами. «Теургия» – гласило витиеватое название.

Брови сами собой сошлись к переносице, пока я пыталась понять, то ли я неправильно прочитала, то ли слово действительно мне незнакомо.

– Насчет тебя… – наконец заговорил он, – все-таки кое-какая помощь мне нужна. Например, через пару дней нужно будет съездить в Лигор, привести ингредиентов для опытов. Обычно мне все привозят, но за ними пришлось бы ехать самому. А так отправишься ты, сэкономишь мне время. Можешь и дочь свою взять с собой. Уверен, ей будет интересно посмотреть на большой город.

– Но ведь это не то, ради чего вы меня сюда взяли, кер? – хоть мне было не по себе, я все же решила идти до конца. Если уж он обещал мне правду, то пусть отвечает, а не увиливает.

– Нет. Не то, – покачал головой он, чуть прищурившись.

Я ожидала, что он снова будет молчать, но мужчина вдруг заговорил.

– Как бы тебе объяснить… Знаешь, что такое аура? Слышала когда-нибудь?

Пораженная сменой темы, заторможенно кивнула.

– Так вот, твоя аура немного отличается от ауры остальных людей. Я пока и сам не знаю, что с этим делать, но ты меня заинтересовала. Поэтому ты сейчас здесь.

– Я – маг? – сердце забилось часто-часто, а в голове зашумело.

Волшебники всегда казались мне кем-то вроде богов. Что если я сама смогу колдовать, смогу поступить в одну из волшебных школ в столице? Слепая богиня! От окрылявших меня перспектив хотелось улыбаться, смеяться и даже плакать. На короткое мгновение я перестала быть собой, а стала великой волшебницей с потрясающими перспективами. Это же…

Я не успела додумать свою мысль, как кер уже спустил меня с небес на землю.

– Нет. Ты не маг. Абсолютно точно, в тебе нет ничего магического, – по его голосу казалось, что он смеялся надо мной, наверняка поняв, о чем я думала в тот момент.

– Вы уверены? – выпалила я, прежде чем подумала.

– Да, я уверен. И вопросов уже было много, так что этот засчитаю за третий, – подмигнул он мне.

Поняв свою оплошность, раздосадованно прикусила губу, да только поздно. А ведь могла бы спросить еще что-нибудь полезное!

Арквил снова молчал, и мне стало неловко. Прежде чем уходить, нужно было дождаться разрешения, а так же неплохо было бы узнать, во сколько приедет кер Бальтазар, чтобы быть готовой к поездке за этими самыми ингредиентами.

Блуждая взглядом по письменному столу, наткнулась на лежащий с краю конверт.

«Жанетт Ирбис. Нижний Лаур, Набережная левого берега, дом 25»

– Ты умеешь читать? – нарушил тишину удивленный голос Арквила.

Поспешно опустила голову еще ниже, чувствуя, как снова краснею. Вот сейчас он еще и выволочку устроит мне за то, что пялилась в его бумаги! Даром, что ничего толком не разобрала.

– Да, я… умею. Простите, кер.

Он медленно поднялся со своего места, обходя стол по кругу, и от каждого его шага мурашек на коже становилось все больше.

– За что? – он осторожно провел рукой по моим волосам, обводя лицо по контуру.

Сердце глухо стучало, отдаваясь где-то в висках.

– Не совсем поняла…

– За что ты извиняешься? – кажется, он действительно не сердился.

Можно было облегченно выдохнуть, вот только близость кера слишком нервировала. Вместо ответа закусила губу и зажмурилась, напевая про себя церковную песню, чтобы хоть как то отвлечься.

– Что, я такой страшный? – вопрос прозвучал неожиданно.

От удивления распахнула глаза и тут же заметила перемену. На лице Арквила вновь появился шрам, и теперь, когда наши лица находились совсем рядом, я могла рассмотреть во всех подробностях. Красноватые неровные рубцы стягивали кожу, придавая облику нечто зловещее, тянулись прямо к глазу, отчего прищур казался недобрым. Но при этом этот изъян не пугал, а просто приковывал взгляд. Чего же бояться чужих ожогов? Бояться нужно не их, а того, что у человека может оказаться внутри. Вот только скажи ему, что шрам нисколько его не портит – не поверит. Недаром прячет магией.

– Я вас боюсь не поэтому, – с трудом сглотнув вязкую слюну, я все же решилась сказать правду.

Ну что я могу поделать, если рядом с этим мужчиной меня и правда бросает в дрожь? Может быть, он все же не такой садист, как мой отчим. И если поймет, что мне действительно не по себе, просто оставит в покое и поручит драить полы?

– Значит, все же боишься, – с грустью констатировал он. – И почему же?

Не найдя более подходящего объяснения, тихонько выдохнула:

– Вы жуткий, – и поняв, как это звучит, тут же поспешила добавить. – Но это не из-за шрамов!

Арквил несколько секунд смотрел с непониманием, а затем вдруг прыснул. Смех его был низким, но таким задорным и мальчишечьим, что я невольно сама улыбнулась, чувствуя, как спадает напряжение.

– Ну-ну, – все еще посмеиваясь, он все же отступил на шаг, опираясь руками о стол. – Где ты научилась читать?..

На мгновение остро кольнуло разочарованием. Только с чего бы?

И ведь он молод! Залюбовавшись легкой полуулыбкой, менявшей его обезображенное лицо практически до неузнаваемости, я с удивлением поняла, что он, должно быть, младше, чем я решила в начале. Морщинок в уголках глаз почти нет, и щетина не такая темная. Интересно, если я спрошу, сколько ему – он ответит?

– …В вашей деревне нет школ, – не дождавшись ответа, добавил мужчина.

– Мой отец… – поймав себя на разглядывании кера, я смутилась, снова проваливаясь в стыд. Слепая богиня, я и правда падшая женщина! – …имею в виду, мой родной отец… был церковником и он выучил нас с сестрой и чтению, и грамоте. Только счет мне не очень давался, хотя вот Елена у меня считать мастерица…

Я затараторила, стараясь спрятать за быстрой речью переполняющие меня эмоции. Как же все-таки сложно рядом с ним! Вот только глаза так и тянет поднять и вновь начать рассматривать его лицо.

– Что стало с твоим отцом? – осторожно спросил Арквил, чуть склонив голову.

– Ветряная хворь, – слова отозвались застарелой болью в сердце. – Церковники по закону своего ничего не имеют, так и вышло, что после смерти отца мы оказались на улице. Староста сосватал мать за своего брата – вдовца. Дескать, первая жена бесплодной была, а ты проверена, точно сыновей ему принесешь.

И, не удержавшись, мстительно прошептала:

– Да только дело не в первой жене оказалось.

– Хм… Вы не поладили? – в голосе слышался искренний интерес.

Вот теперь было впору смеяться мне. Не поладили? Если можно так назвать тот кошмар, в который он превратил жизнь матери, а вместе с ней и нашу с Еленой, когда понял, что сам виноват в том, что не может иметь детей, то да – мы не поладили.

– Сначала все было нормально… – тяжело перевела дыхание, словно переносясь в тот год, когда не стало отца.

Нет. Не хочу думать об этом. Не хочу вспоминать. Прикусив губу, я мысленно представила перед собой глухую стену, словно она была способна защитить меня от дурных воспоминаний.

– Я не настаиваю, если тебе неприятно говорить об этом, – мягко сказал Арквил, угадав мои мысли. Уголки губ его вдруг дрогнули, и он прошел по комнате к одному из шкафов. – Эту книгу мне в детстве читала мать, я очень любил эту историю. И конец у нее хороший: злодей повержен, добро победило. Думаю, твоей дочери она тоже понравится. И еще там много иллюстраций…

Он бережно достал с верхней полки небольшой томик и, улыбнувшись каким-то своим мыслям, протянул его мне. Я машинально вытерла ладони о платье. Еще замараю! Осторожно приняла ее.

На обложке – кер в шлеме и доспехах, а меч в его руках объят пламенем.

Первая мысль была о том, что, начитавшись этой книги, маленький Арквил попытался поджечь свой детский деревянный меч и оттого теперь скрывает ожоги. Стоит ли, в таком случае, читать ее Миле? Ведь дети такие впечатлительные! Да и слыханное ли дело, чтобы история заканчивалась хорошо? Сказки, которые рассказывала мне мать, никогда так не кончались. Это всегда были поучительные истории, и они давали понять – если не слушаться и искать приключения, на которые толкает нечистый немой, все будет очень и очень дурно.

Открыв первую страницу, с удивлением обнаружила витиеватую надпись, сделанную изумрудными чернилами: «Ари, что бы ни случилось, я всегда буду тебя любить. Твоя мама».

– Кер, я не могу принять эту книгу. Это же… – я смутилась, не зная, как правильно сформулировать.

Надпись показалась такой трогательной, такой нежной, полной поддержки. Возможно, сделанной его матерю уже после того, как у него появились страшные шрамы…

– Глупости, – отмахнулся мужчина, будто не понимал, о чем идет речь. – И потом, это же не подарок, прочитаете с малышкой и вернете. Ни к чему ей пылиться на полке.

Еще причин отказаться я не нашла и, закрыв книгу, прижала ее к себе, как величайшее сокровище. Все-таки любопытно, что за истории читают аристократы своим детям. Наверняка они интереснее, чем про непослушную заблудившуюся в лесу девочку, которую потом сожрали волки.

– Спасибо, кер, – искренне поблагодарила, ощущая от его ответной улыбки внутри странное тепло, постепенно переходящее в жар. – Я могу идти?

Вопрос вышел хриплым и немного жалким. Слепая богиня, как же мне общаться с этим человеком дальше, если даже успокоившись и перестав бояться, я все равно начинаю дрожать, стоит Арквилу подойти чуть ближе и посмотреть чуть пристальнее?

– Добрых снов, – кивнул он, возвращаясь к себе за стол.

Только облегченно выдохнув, поняла, что задерживала дыхание. Пролепетав сбивчиво ответное «Доброй ночи, кер», поклонилась и поспешила уйти.

Глава 5

Следующие несколько дней не оставляло ощущение, что я сплю и никак не могу проснуться.

Утро первого дня началось с того, что, встав пораньше, застала в кухне кера – он сидел за столом и пил из большой кружки какой-то отвратительно пахнущий бульон. В одной руке у него была толстая книга, а в другой – даже выглядевшее отвратительно варево. Он прихлебывал с невозмутимым видом, перелистывая страницы одну за другой.

– Светлого утра, Айна. Скоро приедет молочник, и я попросил Бальтазара отправить ко мне обоз с продуктами. Встреть их, пожалуйста. Деньги платить не надо, я всегда рассчитываюсь вперед, – заметив меня, улыбнулся кер. – Ну, и раз ты хотела быть полезной, то можешь сегодня заняться моим жеребцом. Покормить и помыть…

Весь день так и прошел в хлопотах: растопить печь, приготовить хлеб, тесто на который замесила с вечера, принять молоко и продукты, некоторые из них были мне незнакомы даже по виду. Например, желтый серповидный овощ, у которого оказалась очень толстая кожура, а по вкусу он напоминал сладкий мягкий картофель.

Жеребец кера оказался весьма норовистым, а Мила – просто сущим наказанием. Неуемное любопытство сочеталось с абсолютным отсутствием хоть какого-нибудь инстинкта самосохранения. Она лезла просто везде! Пришлось придумать занятие и для нее, просто чтобы проще было ее контролировать. В итоге, она ходила за мной по пятам, с важным видом протирая отсутствующую в замке пыль.

Правда, у этого занятия быстро нашлись свои недостатки. Девочка то и дело что-нибудь роняла. И каждый раз, когда она тянулась к очередной полке или столику, у меня замирало сердце. Да тут одна вазочка на каминной полке стоит больше, чем дом отчима со всей скотиной! И уж гораздо больше, чем стоим мы с Милой вместе взятые! Что уж говорить о сервизах в шкафах, столах с изогнутыми резными ножками, позолоченных рамах на стенах, мягких диванах и креслах… А уж когда я увидела, как девочка полезла на стоящий у стены стол, пытаясь достать повешенную над ним лютню…

Мила ударила по струнам, заливаясь смехом, потом еще раз, еще… Звон пронесся, отдаваясь эхом, по всему замку, и я с ужасом представила, как может разозлиться кер из-за того, что мы шумим и мешаем ему.

– Эй! Ты чего! – закапризничала она, когда я стащила ее со стола. – Я хочу поиграть! У тетушки Кларисси такая была, она, знаешь, как красиво играла!

Как играла эта самая тетушка, я не знала и знать не хотела, а потому пришлось выкручиваться:

– Помоги мне лучше пирожков налепить, там столько продуктов привезли, нужно переработать, иначе испортятся…

Но в кухне Миле тоже было не слишком интересно, поэтому пришлось отдать ей ту самую книгу с картинками под обещание не порвать страницы и смотреть аккуратно.

– Ты ведь мне почитаешь? – с восторгом спросила она, разглядывая картинки.

– Почитаю, только если не будешь никуда лазить!

Кера почти не было видно. Он пропадал в своей лаборатории, мы пересекались с ним лишь изредка, когда он пил свое отвратительное варево или изредка отдавал приказы.

А еще он улыбался мне, и от этой улыбки замирало сердце.

Когда через четыре дня снова приехал Бальтазар, я была около озера – набирала воду. Его породистый жеребец бил по земле копытами, поднимая пыль, и казался таким же взбудораженным, как и его наездник.

– Эй, как там тебя? – позвал он меня, ухмыляясь. – Где твой хозяин? Пусть пляшет, ему тут от невесты письмо пришло.

Вдруг стало так тоскливо… И в ушах зашумело…

Невеста? У него есть невеста?

Впрочем, какое мне может быть до этого дело? Кто я вообще такая, чтобы думать о господских помолвках и свадьбах.

– Блаженная, что ли? – он спешился и, неодобрительно покачав головой, двинулся в сторону крыльца.

– По… подождите. Кер в лаборатории и просил его не беспокоить…

Не успела я договорить, как раздался жуткий грохот, похожий на тот, что я уже слышала. Замок ощутимо качнулся, а вместе с ним, казалось, дрогнула и земля под ногами. Бальтазар нахмурился и бросился вперед, а я, уронив ведро, устремилась следом.

Не успели мы зайти, как на улице показался виновник переполоха. Я облегченно выдохнула, понимая, что на этот раз ни дыма, ни огня из-за дверей не валит, да и магия, скрывающая шрамы, все еще при Арквиле.

– Айна, проверь свою дочь, не испугалась ли, – как ни в чем не бывало отдал он приказ и обратился к керу. – А вы можете радоваться: кажется, я нашел зацепки для поиска ваших отравителей. Пройдемся вокруг озера?

– У меня для вас тоже кое-что есть, – услышала я, уже заходя внутрь.

Мельком обернувшись, заметила, как Бальтазар достал из внутреннего кармана дорожной куртки ярко-зеленый конверт. Видимо, это и было письмо от невесты. Стоило ли удивляться? Наверняка сын королевского мага даже с отметиной на лице является завидной партией. Его отец богат и влиятелен, близок к королю. Подумаешь, любит небезопасные опыты, редко выходит из своей так называемой лаборатории и мало ест? Так ведь для любой жены это только плюс! Зато разъезжает по деревням, первых встречных в служанки себе покупает.

«Ах, Айна, у вас такая удивительная аура. О, почитайте эту книжку, я ее так любил в детстве!» Внутренний голос даже самой себе казался злым и ехидным. И что это я так завелась? Откуда во мне столько обиды?

Забежав в кухню к умывальнику, плеснула в лицо холодной воды.

– Айна, – позвала сидевшая столом Мила, испуганно хлопая глазами, – ты немого увидела?

– Все хорошо, я тебя проверить прибежала, – натянуто улыбнулась я.

Слепая богиня, ну что из меня за мать получится? Первым делом к умывальнику, а не к девочке! Не о том ты, Айна, думаешь! Ох, не о том!

– Грохот был, будто гром, ты не испугалась?

– Не-а! – тут же повеселела малышка, болтая ногами под столом. – Кер Арквил сказал, что будет громко.

Девочка с аппетитом откусила от ломтя испеченного мной утром хлеба, роняя на пол и свое платье крошки. Я поморщилась, вспоминая, как мать ругала меня, порой даже таскала за волосы, если я ела неаккуратно.

– Ты же за водой пошла? А ведро где? – беззаботно спросила Мила.

Точно. Ведро!

– На берегу осталось, пойду схожу за ним.

Как я ни пыталась выглядеть спокойной, это удавалось плохо.

Выйдя в коридор, закрыла дверь в кухню, чтобы племянница не видела, и прислонилась лбом к стене. Что же это со мной такое? Ведь только что было все хорошо!

С утра я заварила свежесобранные листья с вишнёвого дерева, растущего у замка… Запах стоял восхитительный, не то что от трав кера!

А он сам с самой зари снова заперся в лаборатории, но, заходя туда утром, улыбнулся мне и даже подмигнул.

Невесте бы своей лучше подмигивал!

В сердцах зарылась руками в волосы, растрепав их. Вот что мне за дело? Он потомственный аристократ, а я деревенская девка, которую, вполне вероятно, отчим через пару месяцев отправил бы в бордель, как и сестру когда-то.

Неужели я и вправду думала об Арквиле… как… как о мужчине?

О, слепая богиня, только этого мне не хватало! От него и было-то всего пара добрых слов, да несколько улыбок…

Память услужливо подсунула воспоминание: я в мокром платье, а не давший мне упасть кер, абсолютно голый, прижимает меня к себе. Моментально стало жарко, сердце стало биться чаще, и все внутри напряглось, словно в ожидании чего-то.

Ужаснувшись собственным мыслям, решила поскорее выйти на воздух. Так, ведро… я шла за водой. Но выходя из дверей, наткнулась на чем-то крайне недовольного кера.

– Бальтазар заедет в деревню часа на три, потом вернется – съездишь с ним, привезешь мне ингредиенты, я говорил тебе, надеюсь, не забыла.

Я кивнула и чуть замешкалась в дверях, не зная, в какую сторону отступить.

– Боги, какая ты неловкая! – рыкнул он, отодвигая меня рукой в сторону.

– Простите, кер… – пискнула я.

– И хватит за все извиняться! – неожиданно повысил он голос. – Это раздражает.

– Простите… – испугавшись его реакции, снова ляпнула я, не подумав.

Он буквально побагровел, сводя брови к переносице и поджав губы, а его ноздри затрепетали. На лице медленно проступал след от ожога, довершая жуткий образ.

В этот момент он так ярко напомнил мне отчима, когда тот вваливался в дом после пятничной пьянки и искал на ком выместить злобу, что я, пискнув, выставила вперед руки, закрываясь от него.

– Что, снова скажешь, что не боишься урода? – спросил Арквил тихо-тихо, но это было затишье перед бурей.

Мне вдруг почудился запах дыма, я чуть опустила руки и с удивлением разглядела, как над кожей мужчины занимаются языки пламени. Словно он горел, но ничего не чувствовал и не сгорал. Вот теперь мне стало по-настоящему страшно, я попыталась отступить, но лишь уперлась спиной в стену и изо всех сил постаралась вжаться в нее, надеясь как можно больше увеличить расстояние между нами.

Слепая богиня, да что же он такое? Может быть, это сам нечистый немой, прикинувшийся человеком?

Дыма и языков пламени становилось все больше, они вздымались все выше. Арквил нехорошо улыбнулся и недобро прищурился. В этот момент послышался топот ног в коридоре.

– Что-то горит! – закричала девочка, со всех ног несясь прямо к нам. Должно быть, дым дошел и до нее.

Не поняв, что происходит, она кинулась к керу, на полном ходу врезаясь в него. Огонь с мужчины моментально перекинулся на девочку, кусая ее одежду. Она пронзительно завизжала… Забыв о собственном страхе, я кинулась к ним. Нужно было накрыть ее чем-нибудь, сбить пламя.

– Отойдите! – закричала я на Арквила, забыв о всякой почтительности, отталкивая его и одновременно за руку притягивая к себе Милу.

Но стоило мне это сделать, как все прекратилось. Огонь потух, как его и не было. И только клубы дыма в воздухе все еще напоминали о случившемся. Мила часто-часто дышала, а по лицу ее было видно, что она готова расплакаться. Я тут же принялась задирать ее платье, проверяя, нет ли ожогов – все обошлось. Облегченно выдохнула, прижав ладони к щекам.

Мимо меня пронесся зеленый луч, и я не успела среагировать, как он ударил девочке прямо в грудь. Мила моментально застыла с широко распахнутыми глазами и чуть приоткрытым ртом.

– Какого немого?! – резко выпрямившись, закричала я, абсолютно переставая себя сдерживать. – Что это за чары?!

– Ни к чему ребенку такое помнить, – глухо отозвался Кер, стараясь не смотреть мне в глаза. – Я… виноват.

– Виноваты? Она чуть не сгорела заживо! А вы просто стояли и смотрели!

Кулаки сами собой сжимались и разжимались, и мне безумно хотелось стукнуть его. Убрать это отстранённое выражение с его лица, чтобы он перестал говорить таким бесчувственным тоном.

– Я ошибся. Думал, что она такая же, как ты… – медленно произнес он, а затем сказал то, от чего у меня буквально земля ушла из-под ног. – Не нужно было приводить ее сюда. Я ошибся…

Как это «не нужно»? О чем он твердит? Что ей здесь не место?

– Знаешь, кто именно отец девочки?

Отец? Я понятия не имела, кто он, поэтому просто пожала плечами.

– Понятия не имею, – и тут же про себя выругалась, поняв, как это прозвучало. Слепая богиня, так он меня действительно будет считать шлюхой!

А с другой стороны, почему он вообще заговорил об отце? Намекал, что неплохо бы отправить девочку к папе? О, богиня! Что же мне делать?!

– Она сейчас придёт в себя, побудь с ней. Ее будет клонить в сон, как уснет, зайди ко мне в комнату, – негромко произнес Арквил и, посмотрев на Милу долгим тяжелым взглядом, развернулся и скрылся за одной из дверей.

Я осторожно присела на корточки рядом с племянницей, взяла ее за руку. Как только ее коснулась, она отмерла, с удивлением оглядываясь по сторонам.

– Как я тут оказалась? – шепотом спросила девочка. – Я сидела на кухне…

– Ты… мне помочь пошла, поскользнулась и упала, – не придумав ничего лучше, соврала я. – Не помнишь, что ли? Сильно, видимо, стукнулась.

На душе от этой лжи заскребли кошки.

– Поскользнулась?

– Да, я… воду тут пролила, пока несла.

– Но тут сухо… – Мила внимательно посмотрела под ноги.

– Да я уже вытерла, – ложь была шита белыми нитками и действительно подходила разве что для ребенка. – Так бывает иногда, когда сильно упадешь. Раз – и ничего не помнишь.

– Ого… – девочка потерла руками лоб.

– Пойдем, тебе полежать нужно. Хочешь, я тебе почитаю? – взяв ее за руку, потянула малышку за собой в нашу с ней комнату.

Мила без споров дала себя переодеть и уложить. Оставалось надеяться, что стирание памяти не слишком опасно. При мысли о том, что сделал Арквил, в душе поднимались злость, страх, растерянность, и вместе с ними росло ощущение безысходности.

Книга про рыцаря с огненным мечом оказалась интересной, с трудом дочитав до третьей страницы, я заметила, что девочка заснула.

Арквила я нашла не сразу. Сначала проверила лабораторию – дверь была закрыта, потом кабинет – там его тоже не было. Куда он сказал мне прийти?

Чуть поколебавшись, решила проверить его спальню. Осторожно постучав в дверь, я в ничего не услышала в ответ и уже успела облегченно выдохнуть, когда та вдруг сама по себе открылась.

Спальню кера я до этого видела только один раз, когда он показывал мне замок. Тогда и не разглядела толком ничего, кроме огромной кровати, которой хватило бы на пятерых. Осторожно шагнув внутрь, огляделась.

Высоченный резной шкаф, в котором наверное можно было приданое для невест всей нашей деревни собрать. Полки – их гораздо меньше, чем в кабинете, но они полностью забиты книгами, небольшая тумбочка у кровати и пушистый-пушистый белый ковер. Вот тут точно не обошлось без магии. Как он может быть настолько белым?

– Мила уснула быстрее, чем я думал, – я буквально подпрыгнула, услышав голос кера сзади. И как только подкрасться сумел.

– Ходил прогуляться, – пояснил он и, вытянув вперед руку, показал, что ожидает, когда я пройду внутрь комнаты.

С каждым шажком я ощущала все возрастающую неловкость. Зачем он меня позвал? И почему именно сюда? Или звал он к себе в кабинет, но раз уж я сама сюда пришла, то будем разговаривать здесь? И о чем мы с ним будем разговаривать? Он же не хочет оправить Милу назад?

Тысячи вопросов роились в моей голове, а неизвестность страшила и пугала.

Арквил, тем временем, зашел вслед за мной и прикрыл дверь. Встав прямо передо мной, протянул руку, осторожно дотрагиваясь до моего подбородка и вынуждая смотреть ему в глаза.

– Я должен тебе кое в чем признаться, Айна, – негромко начал он.

– Вы ничего мне не должны, кер… – попыталась возразить, но Арквил лишь прижал указательный палец к моим губам, прерывая мою речь.

– Тшш… – прошептал, и от этого его звука меня бросило в жар. – Я хочу, чтобы ты знала: я не просто так уехал из столицы и торчу один в этой глуши. Рядом со мной небезопасно. Ты в этом сегодня убедилась.

– Кер, пожалуйста, если вы говорите о Миле…

Я была готова привести тысячу и один аргумент, умолять, если потребуется, но вместо этого мужчина вдруг обвил руками мою талию, рывком прижав меня к себе. От неожиданности я захлебнулась словами. Лишь открывала и закрывала рот, дыхание перехватывало от близости мужчины.

– Пожалуйста, отпустите, кер… – дрожащим голосом попросила, хотя больше всего на свете хотелось, чтобы он никогда не размыкал рук.

Он ухмыльнулся, наклоняясь к моему уху, и я почувствовала, как его руки переместились с талии вниз, легонько сжимаясь.

– Скажи, Айна, сколько ты берешь за ночь? – услышала я искушающий голос.

Смысл этих слов дошел до меня не сразу, понадобилось дважды произнести их про себя, чтобы понять. И от понимания все внутри буквально похолодело, я попыталась оттолкнуть мужчину, но он держал меня слишком крепко, и я просто забилась в его руках раненой пташкой.

– Я де… – я чуть было не сказала, что я девственница, но в итоге оборвала себя на полуслове. Что я сейчас скажу? Что Мила мне не дочь и можно ее выгнать? – Де… де… не делаю это за деньги.

– Нет? – руки кера начали блуждать по моему телу, и прикосновения становились с каждой секундой все откровеннее.

– Кер, все не так…

От очередного приступа паники меня буквально парализовало, если бы не маг, наверняка бы просто рухнула ему под ноги. Арквил вдруг осторожно коснулся моей щеки, приблизил лицо, выдыхая прямо в распахнутые губы:

– Не волнуйся, я хорошо заплачу.

С этими словами он прильнул ко мне в обжигающем поцелуе.

Глава 6

Это был мой первый в жизни поцелуй, и, несмотря на все страхи и напряжение, все мое естество буквально потянулось навстречу мужчине. В теле образовалась невероятная леггкость, по коже пробегали волнующие мурашки, в голове шумело. Хотелось отдаться этим ощущениям, раствориться в них. Между нами вспыхивали и гасли зеленые искры, они, словно капли воды, стекали вниз и исчезали, теряясь где-то в мягком ворсе ковра.

Арквил зарылся рукой в мои волосы, выдергивая из них деревянную заколку. Они волнами рассыпались по плечам.

– Кер… – глухо прошептала я, с трудом переводя дыхание, когда мужчина оторвался от моих губ, переходя ниже, лаская шею. О! Слепая богиня, кто бы мог подумать, что поцелуи – это так хорошо! – Я не могу… Пожалуйста… Ммм…

Это нужно было остановить. Для него это всего лишь развлечение на ночь, а я, если зайдет слишком далеко, действительно никуда больше, кроме публичного дома, годна не буду. Собрав остатки растоптанной воли, я выставила вперед руки и оттолкнула мужчину, для верности отбежав к дверям.

– В чем дело?

Арквил тоже тяжело дышал, его глаза возбужденно блестели, весь его вид стал невероятно хищным. Шрамы вновь проступили, но не они меня пугали, а звериная тоска в его взгляде. Где тот добрый милый кер, что улыбался мне по утрам? О, нет. Сейчас вместо него был невероятно опасный волшебник, от которого лучше держаться подальше.

– Деревенские гуляки тебя привлекают больше? – плохо сдерживая рвущуюся наружу ярость, спросил он. – Сколько их было у тебя? Никто не был таким уродом?

Комната начала заполняться дымом, еще чуть-чуть, и, кажется, Арквил снова загорится.

– Что вы такое говорите…

Я понимала, что злые слова не относятся ко мне. Богиня, да я целовалась-то впервые! Но все равно на глаза навернулись слезы.

– А что? Есть другая причина, кроме той, что я тебе противен?

Огонь над ним взвился еще сильнее, почти доставая до потолка. Я ахнула, шокированно наблюдая за этим устрашающим зрелищем. В один момент воздух вспыхнул, и от Арквила прошла огненная волна, разошедшаяся во все стороны и ударившая в стены замка. Меня не задело каким-то чудом. Она прошла насквозь, словно меня и не было в комнате. Но стоило огню коснуться стен, как

замок содрогнулся, а от грохота заложило уши. Я вскрикнула, теряя равновесие, но все же удержалась на ногах.

Арквил опустился на кровать, больше не смотря на меня. А я внезапно перестала бояться. Словно кто-то по щелчку пальцев просто испарил всю мою панику.

– Уходи… – услышала я безразличный голос мужчины.

– Вы мне не противны, кер, – запоздало вставила я.

– Я сказал – уходи!

Он снова начал злиться, и мне бы лучше послушаться – переждать бурю, но вместо этого я сделала несмелый шаг к нему. Затем еще один, и еще. Пока не оказалась прямо напротив него. Опустилась на колени, чтобы иметь возможность заглянуть в глаза.

Я себя чувствовала бабочкой, летящей на огонек. Впереди – огонь и смерть, но не лететь невозможно. Ждала, что он снова наорет, начнет прогонять, но Арквил лишь тяжело вздохнул:

– Почему ты отказала мне?

– У вас есть невеста, – ответила, не придумав ничего лучше.

– Опять подслушивала? – ехидно спросил он. – Помнишь, что я говорил про плети?

Нечистый немой! Вот сейчас, кажется, он точно не шутил. Или все же шутил?

– Впрочем, с этим разберемся позже. Ты обещала слушаться. И выполнять приказы, – он сухо кашлянул, глядя на меня, сидевшую перед ним на коленях, сверху вниз.

Это задело. Заставило вскинуться, всей душой ощущая разочарование:

– Значит, вот цена, которую нужно отдать, чтобы вы сдержали свое слово и помогли найти сестру, кер? – смотрела смело, больше не смущаясь и не краснея. А вот он не выдержал первым и отвел взгляд.

– Я не должен был… Извини, – по скупому тону было ясно, что извиняться он не любил.

И, тем не менее, обида никуда не прошла. Хотя я понимала, что виновата сама. Кто просил врать Арквилу с самого начала? А теперь, когда он считает,

что Миле в замке небезопасно, и подавно правду не скажешь. Слепая богиня, как же все запуталось.

– Вам не за что извиняться, кер. Видимо, я дала вам повод, – я встала и чуть поклонилась. Если не уйду отсюда прямо сейчас, то просто позорно расплачусь. – Мне нужно проверить Милу. Она могла проснуться и испугаться грохота.

Уже собиралась уходить, но он вдруг перехватил меня за руку:

– Она не проснется до завтрашнего утра, она под сонным заклятьем, – он замолчал, но руку не отпустил.

Молчание затягивалось.

– Через полчаса в моем кабинете. Я дам тебе инструкции, что и где купить для меня в Лигоре. – сказал уже совсем иным тоном.

А ведь я совсем и забыла про это. Когда, он сказал, приедет телега до города? Арквил потянул меня и усадил рядом с собой. Я подчинилась, сев при этом на самый край. Мужчина не смотрел в мою сторону.

– Я не разлучу тебя с дочерью, но ей рядом со мной опасно. А вот твоя помощь мне все еще нужна.

– Кер… но вы так ни разу ни о чем не попросили меня… – я была сбита с толку. – Не считая того, что один раз вас помыть…

– Да, точно. Ванну неплохо бы повторить. Приготовишь, как приедешь из города, – как ни в чем ни бывало приказал он. – И с завтрашнего дня будешь помогать мне в экспериментах.

Сказав это, он встал и, поправив рубашку, направился к дверям. Прежде чем выйти, бросил еще одну фразу:

– И насчет твоего подслушивания. Я действительно недоволен.

После его ухода мне потребовалось несколько минут, чтобы собраться, престать жалеть себя и наконец осмыслить произошедшее. Я невольно коснулась пальцами губ, заново проживая сладостные мгновения соединившего нас поцелуя. Каждая девушка мечтает о любви, взаимности, свадьбе… ну, по крайней мере, я из таких девушек. Не особо надеялась, что в моей жизни будет что-то хорошее, но это не отменяло того, что иногда я представляла себе бесплотные картинки призрачного счастливого будущего. Он должен был явиться, спасти меня и мать от отчима и потом обязательно признаться в любви с первого взгляда. И что получилось? Спаситель действительно явился, вот только у него есть невеста, а если бы и не было – я ему не ровня. Вместо признаний он предложил отдаться ему за деньги.

Реальность не так романтична, как хотелось бы, но ничего другого, кроме как принять ее, у меня не оставалось. Самое паршивое, что я почти жалела о своем отказе. Слишком сводящим с ума был поцелуй, слишком упоительным было объятие. И даже обидные слова и буквально выворачивающее наизнанку унижение не могли меня заставить не желать повторения. Пусть в этом нелегко признаться даже самой себе. Интересно было бы увидеть выражение его лица после того, как он бы понял, что я невинна, что все его домыслы о моих многочисленных мужчинах – это ложь, заставить его чувствовать угрызения совести, извиняться.

Хотя кого я обманываю? Кажется, еще лет сто назад существовало право первой ночи для кера-землевладельца, и касалось оно всех крестьянок, выходивших замуж. Так что все аристократы до сих пор считают, что предел мечтаний любой деревенской девушки – это лишиться чести в их объятиях. Вряд ли Арквил исключение. Так что все, что я получила бы, уступив ему – это его требование избавиться от Милы.

Судя по всему, он плохо контролировал свою магию, а та моя особенность в ауре, про которую он говорил, помогала мне защищаться от его огня. Но у племянницы этой особенности нет. Значит, нужно держать девочку подальше от хозяина замка.

Посмотрев по сторонам, обнаружила за высоким шкафом зеркало в полный рост. Что ж, нужно привести себя в порядок, раз все-таки мне предстоит поездка до Лигора.

Когда Арквил сказал мне о ней несколько дней назад, я воодушевилась. Даже если не удастся никуда больше зайти – интересно, как выглядит лавка магических ингредиентов. Вот только сейчас уже никуда ехать не хотелось.

Собственное отражение словно насмехалось надо мной – зеленые глаза блестели, губы припухли, волосы распущены, а один из рукавов платья соскользнул вниз, оголяя плечо. Неудивительно, что кер верит, что я продаюсь за деньги. Глядя на отражение, я и сама начинала в это верить. Слишком уж порочный и непристойный вид.

Я прикрыла глаза, мысленно представляя, что не одна в комнате. Кер подходит со спины, убирает волосы, обнажая шею. По телу пробежали мурашки, я почти ощутила его дыхание на своей коже… его руки, уверенно изучающие мое тело… «Скажи, Айна, сколько ты берешь за ночь?»

Вздрогнула, как от пощечины. И тут же остервенело принялась приводить себя в порядок. В моем воображении это звучало еще унизительнее, чем в действительности. Насмешливый издевательский тон, словно указывающий мое место.

Нет. Нет. И нет. Я не должна думать о нем. Не в таком ключе уж точно.

Поискав глазами заколку, нашла ее валяющейся на полу. Последний штрих – мои волосы снова убраны. Еще не мешало переодеться. После замечания кера о церковном платье его матери я снова начала носить свое, в котором попала сюда из дома. Но, пожалуй, лучше перетерпеть пару шуточек о том, что мне надо исповедаться, чем оставить открытым для глаз кера хотя бы кусочек своего тела.

Чтобы переодеться, пришлось зайти в комнату, где спала Мила. Арквил не соврал – судя по всему, она глубоко заснула и проснется нескоро. Выражение лица племянницы было умиротворенным, то и дело на губах проскальзывала улыбка. Наверное, видела что-то хорошее.

Смотря на нее, невольно улыбнулась сама, и вместе с тем накатила такая тоска, что захотелось завыть. Я знала, что прошло еще мало дней и спрашивать кера пока рано, но беспокойство о Елене съедало меня все больше и больше.

Слепая богиня, пусть с ней все будет хорошо!

Убедившись, что на строгом коричневом платье все пуговицы застегнуты, я на всякий случай поправила одеяло у Милы и отправилась в кабинет Арквила за указаниями.

Он сидел за столом, а в руках была кружка с его привычной жижей. Даже у дверей я почувствовала резкий травяной запах. Чем же он себя травит?

– Вот список, вот деньги, – не глядя на меня, сказал кер.

На краю стола лежал сложенный вдвое лист и кошель с монетами. Несмело подошла, не спеша все это взять. А меня не ограбят с таким богатством? Мда… недешевые травки получаются, раз на них нужно столько денег.

Мужчина молчал, уткнувшись в какие-то бумаги, я тоже. Неужели это все?

– Вы сказали, что дадите указания, кер, – осторожно напомнила.

– Соберись и жди телегу, Бальтазар должен кого-нибудь отправить. Тебя довезут туда и обратно. Купишь все по списку и привезешь мне. Вопросы?

Голос Арквила был спокойным, но чувствовалась в нем какая-то нервозность, и он по-прежнему не смотрел на меня. Немного поколебавшись, я взяла бумагу, деньги и вышла из кабинета, оставляя его одного. Разве такая его отстранённость не лучше? Если уж он сам говорит, что опасен, мне же лучше, если между нами будет граница.

Вот только почему на душе стало еще тоскливее?

***

Телегу за мной прислали примерно через час. Извозчиком оказался молодой парень, кажется, мой ровесник. Загорелый, с сильными руками и широкой улыбкой.

– Привет, я Томас, – помахал он мне рукой. – Садись удобнее, а то дорога разбита, трясти будет.

Дорога действительно оказалась паршивой. Но за веселой болтовнёй Томаса не показалась слишком уж длинной.

– Вон там еще пара мешков с зерном, видишь? Это мне отвезти надо будет, ты ведь подождешь, да? А вообще, каким судьбами к керу попала? Наш кер-землевладелец с самого прибытия кера Арквила сетовал, что негоже благородному без слуг обходиться. Все пытался к нему кого-нибудь из своих отправить. А ты чего такая тихая? Не укачало? Ты не беременна, часом? А то вот моя сестра брюхата, дак совсем не может на телегах ездить. Чуть что – сразу под куст, ух и рвет ее! Только зря продукты переводит…