Стихотворения. Песни

Читать онлайн Стихотворения. Песни бесплатно

© Галич А.А., наследник, 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

* * *

Рис.0 Стихотворения. Песни

Леночка

Пути Господни неисповедимы, но не случайны. Не случайна была та бессонная ночь в вагоне поезда Москва – Ленинград, когда я написал свою первую песню «Леночка». Нет, я и до этого писал песни, но «Леночка» была началом – не концом, как полагает Арбузов, – а началом моего истинного, трудного и счастливого пути.

А. Галич«Генеpальная pепетиция»

* * *

  • Апрельской ночью Леночка
  • Стояла на посту.
  • Красоточка-шатеночка
  • Стояла на посту.
  • Прекрасная и гордая,
  • Заметна за версту,
  • У выезда из города
  • Стояла на посту.
  • Судьба милиционерская —
  • Ругайся цельный день,
  • Хоть скромная, хоть дерзкая —
  • Ругайся цельный день.
  • Гулять бы ей с подругами
  • И нюхать бы сирень!
  • А надо – с шоферюгами
  • Ругаться цельный день.
  • Итак, стояла Леночка,
  • Милиции сержант,
  • Останкинская девочка —
  • Милиции сержант.
  • Иной снимает пеночки,
  • Любому свой талант,
  • А Леночка, а Леночка —
  • Милиции сержант!
  • Как вдруг она заметила:
  • Огни летят, огни,
  • В Москву из Шереметьева
  • Огни летят, огни.
  • Ревут сирены зычные,
  • Прохожий – ни-ни-ни!
  • На Лену заграничные
  • Огни летят, огни!
  • Даёт отмашку Леночка,
  • А ручка не дрожит,
  • Чуть-чуть дрожит коленочка,
  • А ручка не дрожит.
  • Машины, чай, не в шашечку,
  • Колеса – вжик да вжик!
  • Даёт она отмашечку,
  • А ручка не дрожит.
  • Как вдруг машина главная
  • Свой замедляет ход,
  • Хоть и была исправная,
  • Но замедляет ход.
  • Вокруг охрана стеночкой
  • Из КГБ, но вот
  • Машина рядом с Леночкой
  • Свой замедляет ход.
  • А в той машине – писаный
  • Красавец-эфиоп,
  • Глядит на Лену пристально
  • Красавец-эфиоп.
  • И, встав с подушки с кремовой,
  • Не промахнуться чтоб,
  • Бросает хризантему ей
  • Красавец-эфиоп!
  • А утром мчится нарочный
  • ЦК КПСС
  • В мотоциклетке марочной
  • ЦК КПСС.
  • Он машет Лене шляпою,
  • Спешит наперерез:
  • – Пожалте, Л. Потапова,
  • В ЦК КПСС!
  • А там, на Старой площади, —
  • Тот самый эфиоп.
  • Он принимает почести,
  • Тот самый эфиоп.
  • Он чинно благодарствует
  • И трёт ладонью лоб,
  • Поскольку званья царского
  • Тот самый эфиоп!
  • Уж свита водки выпила,
  • А он глядит на дверь.
  • Сидит с моделью вымпела
  • И всё глядит на дверь!
  • Все потчуют союзника,
  • А он сопит, как зверь…
  • Но тут раздалась музыка
  • И отворилась дверь!..
  • Вся в тюле и в панбархате
  • В зал Леночка вошла.
  • Все прямо так и ахнули,
  • Когда она вошла!
  • И сам красавец царственный,
  • Ахмет Али-Паша
  • Воскликнул:
  • – Вот так здравствуйте! —
  • Когда она вошла.
  • И вскоре нашу Леночку
  • Узнал весь белый свет,
  • Останкинскую девочку
  • Узнал весь белый свет —
  • Когда, покончив с папою,
  • Стал шахом принц Ахмет,
  • Шахиню Л. Потапову
  • Узнал весь белый свет!
<1962>

Про маляров, истопника и теорию относительности

  • …Чуйствуем с напарником: ну и ну!
  • Ноги прямо ватные, всё в дыму.
  • Чуйствуем – нуждаемся в отдыхе,
  • Чтой-то нехорошее в воздухе.
  • Взяли «Жигулёвского» и «Дубняка»,
  • Третьим пригласили истопника,
  • Приняли, добавили ещё раза́, —
  • Тут нам истопник и открыл глаза
  • На ужасную историю
  • Про Москву и про Париж,
  • Как наши физики проспорили
  • Ихним физикам пари,
  • Ихним физикам пари!
  • Всё теперь на шарике вкось и вскочь,
  • Шиворот-навыворот, набекрень,
  • И что мы с вами думаем день – ночь!
  • А что мы с вами думаем ночь – день!
  • И рубают финики лопари,
  • А в Сахаре снегу – невпроворот!
  • Это гады-физики на пари
  • Раскрутили шарик наоборот.
  • И там, где полюс был – там тропики,
  • А где Нью-Йорк – Нахичевань,
  • А что мы люди, а не бобики,
  • Им на это начихать,
  • Им на это начихать!
  • Рассказал нам всё это истопник,
  • Вижу – мой напарник ну прямо сник!
  • Раз такое дело – гори огнём! —
  • Больше мы малярничать не пойдём!
  • Взяли в поликлинике бюллетень,
  • Нам башку работою не морочь!
  • И что ж тут за работа, если ночью – день,
  • А потом обратно не день, а ночь?!
  • И при всёй квалификации
  • Тут возможен перекос:
  • Это всё ж таки радиация,
  • А не просто купорос,
  • А не просто купорос!
  • Пятую неделю я хожу больной,
  • Пятую неделю я не сплю с женой.
  • Тоже и напарник мой плачется:
  • Дескать, он отравленный начисто.
  • И лечусь «Столичною» лично я,
  • Чтобы мне с ума не стронуться:
  • Истопник сказал, что «Столичная»
  • Очень хороша от стронция!
  • И то я верю, а то не верится,
  • Что минует та беда…
  • А шарик вертится и вертится,
  • И всё время – не туда,
  • И всё время – не туда!

Городской романс

  • …Она вещи собрала, сказала тоненько:
  • «А что ты Тоньку полюбил, так Бог с ней, с Тонькою!
  • Тебя ж не Тонька завлекла губами мокрыми,
  • А что у папи у её топтун под окнами.
  • А что у папи у её дача в Павшине,
  • А что у папи холуи с секретаршами,
  • А что у папи у её пайки цековские
  • И по праздникам кино с Целиковскою!
  • А что Тонька-то твоя сильно страшная —
  • Ты не слушай меня, я вчерашняя!
  • И с доскою будешь спать со стиральною
  • За машину за его персональную…
  • Вот чего ты захотел, и знаешь сам,
  • Знаешь сам, да стесняешься,
  • Про любовь твердишь, про доверие,
  • Про высокие про материи…
  • А в глазах-то у тебя дача в Павшине,
  • Холуи да топтуны с секретаршами,
  • И как вы смотрите кино всей семейкою,
  • И как счастье на губах – карамелькою!..»
  • Я живу теперь в дому – чаша полная,
  • Даже брюки у меня – и те на «молнии»,
  • А вино у нас в дому – как из кладезя,
  • А сортир у нас в дому – восемь на десять…
  • А папаша приезжает сам к полуночи,
  • Топтуны да холуи тут все по струночке!
  • Я папаше подношу двести граммчиков,
  • Сообщаю анекдот про абрамчиков!
  • А как спать ложусь в кровать с дурой с Тонькою,
  • Вспоминаю той, другой, голос тоненький.
  • Ух, характер у неё – прямо бешеный,
  • Я звоню ей, а она трубку вешает…
  • Отвези ж ты меня, шеф, в Останкино,
  • В Останкино, где «Титан» кино,
  • Там работает она билетёршею,
  • На дверях стоит вся замёрзшая.
  • Вся замёрзшая, вся продрогшая,
  • Но любовь свою превозмогшая!
  • Вся иззябшая, вся простывшая,
  • Но не предавшая и не простившая!
<1962>

Красный треугольник

  • …Ой, ну что ж тут говорить,
  • что ж тут спрашивать?
  • Вот стою я перед вами, словно голенький.
  • Да, я с Нинулькою гулял с тёти-Пашиной,
  • И в «Пекин» её водил, и в Сокольники.
  • Поясок ей подарил поролоновый
  • И в палату с ней ходил в Грановитую.
  • А жена моя, товарищ Парамонова,
  • В это время находилась за границею.
  • А вернулась, ей привет – анонимочка:
  • Фотоснимок, а на нём – я да Ниночка!..
  • Просыпаюсь утром – нет моей кисочки,
  • Ни вещичек её нет, ни записочки!
  • Нет как нет,
  • Ну, прямо – нет как нет!
  • Я к ней в ВЦСПС, в ноги падаю,
  • Говорю, что всё во мне переломано.
  • Не серчай, что я гулял с этой падлою,
  • Ты прости меня, товарищ Парамонова!
  • А она как закричит, вся стала чёрная:
  • – Я на слёзы на твои – ноль внимания!
  • И ты мне лазаря не пой, я учёная,
  • Ты людям все расскажи на собрании!
  • И кричит она, дрожит, голос слабенький…
  • А холуи уж тут как тут, каплют капельки:
  • И Тамарка Шестопал, и Ванька Дёрганов,
  • И ещё тот референт, что из органов,
  • Тут как тут,
  • Ну, прямо – тут как тут!
  • В общем, ладно, прихожу на собрание.
  • А дело было, как сейчас помню, первого.
  • Я, конечно, бюллетень взял заранее
  • И бумажку из диспансера нервного.
  • А Парамонова, гляжу, в новом шарфике,
  • А как увидела меня – вся стала красная.
  • У них первый был вопрос – «Свободу Африке!»,
  • А потом уж про меня – в части «разное».
  • Ну, как про Гану – все в буфет за сардельками,
  • Я и сам бы взял кило, да плохо с де́ньгами,
  • А как вызвали меня, я свял от робости,
  • А из зала мне кричат: «Давай подробности!»
  • Все, как есть,
  • Ну, прямо – все, как есть!
  • Ой, ну что ж тут говорить, что ж тут спрашивать?
  • Вот стою я перед вами, словно голенький.
  • Да, я с племянницей гулял с тёти-Пашиной,
  • И в «Пекин» её водил, и в Сокольники.
  • И в моральном, говорю, моём облике
  • Есть растленное влияние Запада.
  • Но живём ведь, говорю, не на облаке,
  • Это ж только, говорю, соль без запаха!
  • И на жалость я их брал, и испытывал,
  • И бумажку, что я псих, им зачитывал.
  • Ну, поздравили меня с воскресением:
  • Залепили строгача с занесением!
  • Ой, ой, ой,
  • Ну, прямо – ой, ой, ой…
  • Взял я тут цветов букет покрасивее,
  • Стал к подъезду номер семь, для начальников.
  • А Парамонова, как вышла – стала синяя,
  • Села в «Волгу» без меня и отчалила!
  • И тогда прямым путём в раздевалку я
  • И тёте Паше говорю: мол, буду вечером.
  • А она мне говорит: «С аморалкою
  • Нам, товарищ дорогой, делать нечего.
  • И племянница моя, Нина Саввовна,
  • Она думает как раз то же самое,
  • Она всю свою морковь нынче про́дала
  • И домой по месту жительства отбыла».
  • Вот те на,
  • Ну, прямо – вот те на!
  • Я иду тогда в райком, шлю записочку:
  • Мол, прошу принять по личному делу я.
  • А у Грошевой как раз моя кисочка,
  • Как увидела меня – вся стала белая!
  • И сидим мы у стола с нею рядышком,
  • И с улыбкой говорит товарищ Грошева:
  • – Схлопотал он строгача – ну и ладушки,
  • Помиритесь вы теперь по-хорошему!
  • И пошли мы с ней вдвоём, как по облаку,
  • И пришли мы с ней в «Пекин» рука об руку,
  • Она выпила дюрсо, а я перцовую
  • За советскую семью образцовую!
  • Вот и всё!
<1963?>

Весёлый разговор

  • А ей мама ну во всём потакала,
  • Красной Шапочкой звала,
  • пташкой вольной,
  • Ей какава по утрам два стакана,
  • А сама чайку попьёт – и довольно.
  • А как маму схоронили в июле,
  • В доме денег – ни гроша, ни бумаги,
  • Но нашлись на свете добрые люди:
  • Обучили на кассиршу в продмаге.
  • И сидит она в этой кассе,
  • Как на месте публичной казни.
  • А касса щёлкает, касса щёлкает,
  • Скушал Шапочку Серый Волк!
  • И трясёт она чёрной чёлкою,
  • А касса щёлк, щёлк, щёлк…
  • Ах, весёлый разговор!
  • Начал Званцев ей, завмаг, делать пассы:
  • «Интересно бы узнать, что за птица?»
  • А она ему в ответ из-за кассы:
  • Дожидаю, мол, прекрасного принца.
  • Всех отшила, одного не отшила,
  • Называла его милым Алёшей,
  • Был он техником по счётным машинам,
  • Хоть и лысый, и еврей, но хороший.
  • А тут как раз война, а он в запасе…
  • Прокричала ночь – и снова в кассе.
  • А касса щёлкает, касса щёлкает,
  • А под Щёлковом – в щепки полк!
  • И трясёт она пегою чёлкою,
  • А касса щёлк, щёлк, щёлк…
  • Ах, весёлый разговор!
  • Как случилось – ей вчера ж было двадцать,
  • А уж доченьке девятый годочек,
  • И опять к ней подъезжать начал Званцев,
  • А она про то и слушать не хочет.
  • Ну и стукнул он, со зла, не иначе,
  • Сам не рад, да не пойдёшь на попятный:
  • Обнаружили её в недостаче,
  • Привлекли её по сто тридцать пятой.
  • А на этап пошла по указу.
  • А там амнистия – и снова в кассу.
  • А касса щёлкает, касса щёлкает,
  • Засекается ваш крючок!
  • И трясёт она рыжей чёлкою,
  • А касса щёлк, щёлк, щёлк…
  • Ах, весёлый разговор!
  • Уж любила она дочку, растила,
  • Оглянуться не успела – той двадцать!
  • Ой, зачем она в продмаг зачастила,
  • Ой, зачем ей улыбается Званцев?!
  • А как свадебку сыграли в июле,
  • Было шумно на Песчаной на нашей.
  • Говорят в парадных добрые люди,
  • Что зовёт её, мол, Званцев «мамашей».
  • И сидит она в своей кассе,
  • А у ней внучок в первом классе.
  • А касса щёлкает, касса щёлкает,
  • Не копеечкам – жизни счёт!
  • И трясёт она белой чёлкою,
  • А касса: щёлк, щёлк, щёлк…
  • Ах, веселый разговор!
<1963?>

Облака

  • Облака плывут, облака,
  • Не спеша плывут, как в кино.
  • А я цыплёнка ем табака,
  • Я коньячку принял полкило…
  • Облака плывут в Абакан,
  • Не спеша плывут облака…
  • Им тепло небось, облакам,
  • А я продрог насквозь, на века!
  • Я подковой вмёрз в санный след,
  • В лед, что я кайлом ковырял!
  • Ведь недаром я двадцать лет
  • Протрубил по тем лагерям.
  • До сих пор в глазах – снега наст!
  • До сих пор в ушах – шмона гам!..
  • Эй, подайте ж мне ананас
  • И коньячку ещё двести грамм!
  • Облака плывут, облака,
  • В милый край плывут, в Колыму,
  • И не нужен им адвокат,
  • Им амнистия – ни к чему.
  • Я и сам живу – первый сорт!
  • Двадцать лет, как день, разменял!
  • Я в пивной сижу, словно лорд,
  • И даже зубы есть у меня!
  • Облака плывут на восход,
  • Им ни пенсии, ни хлопот…
  • А мне четвёртого – перевод,
  • И двадцать третьего – перевод.
  • И по этим дням, как и я,
  • Полстраны сидит в кабаках!
  • И нашей памятью в те края
  • Облака плывут, облака.
  • И нашей памятью в те края
  • Облака плывут, облака…
<1962>

Ошибка

  • Мы похоронены где-то под Нарвой,
  • Под Нарвой, под Нарвой,
  • Мы похоронены где-то под Нарвой,
  • Мы были – и нет.
  • Так и лежим, как шагали, попарно,
  • Попарно, попарно,
  • Так и лежим, как шагали, попарно,
  • И общий привет!
  • И не тревожит ни враг, ни побудка,
  • Побудка, побудка,
  • И не тревожит ни враг, ни побудка
  • Помёрзших ребят.
  • Только однажды мы слышим, как будто,
  • Как будто, как будто,
  • Только однажды мы слышим, как будто
  • Вновь трубы трубят.
  • Что ж, подымайтесь, такие-сякие,
  • Такие-сякие,
  • Что ж, подымайтесь, такие-сякие,
  • Ведь кровь – не вода!
  • Если зовёт своих мёртвых Россия,
  • Россия, Россия,
  • Если зовёт своих мёртвых Россия,
  • Так значит – беда!
  • Вот мы и встали в крестах да в нашивках,
  • В нашивках, в нашивках,
  • Вот мы и встали в крестах да в нашивках,
  • В снежном дыму.
  • Смотрим и видим, что вышла ошибка,
  • Ошибка, ошибка,
  • Смотрим и видим, что вышла ошибка
  • И мы – ни к чему!
  • Где полегла в сорок третьем пехота,
  • Пехота, пехота,
  • Где полегла в сорок третьем пехота
  • Без толку, зазря,
  • Там по пороше гуляет охота,
  • Охота, охота,
  • Там по пороше гуляет охота,
  • Трубят егеря!
<1962?>

Заклинание

В. Фриду и Ю. Дунскому

  • Помилуй мя, Господи, помилуй мя!
  • Получил персональную пенсию,
  • Заглянул на часок в «Поплавок»,
  • Там ракушками пахнет и плесенью,
  • И в разводах мочи потолок.
  • И шашлык отрыгается свечкою,
  • И сулгуни воняет треской…
  • И сидеть ему лучше б над речкою,
  • Чем над этой пучиной морской.
  • Ой, ты море, море, море, море Чёрное,
  • Ты какое-то верчёное-кручёное!
  • Ты ведёшь себя не по правилам,
  • То ты Каином, а то ты Авелем!
  • Помилуй мя, Господи, помилуй мя!
  • И по пляжу, где б под вечер по двое,
  • Брёл один он, задумчив и хмур.
  • Это Чёрное, вздорное, подлое,
  • Позволяет себе чересчур!
  • Волны катятся, чёртовы бестии,
  • Не желают режим понимать!
  • Если б не был он нынче на пенсии,
  • Показал бы им кузькину мать!
  • Ой, ты море, море, море, море Чёрное,
  • Не подследственное жаль, не заключённое!
  • На Инту б тебя свёл за дело я,
  • Ты б из чёрного стало белое!
  • Помилуй мя, Господи, помилуй мя!
  • И в гостинице странную, страшную,
  • Намечтал он спросонья мечту —
  • Будто Чёрное море под стражею
  • По этапу пригнали в Инту.
  • И блаженней блаженного ву Христе,
  • Раскурив сигаретку «Маяк»,
  • Он глядит, как ребятушки-вохровцы
  • Загоняют стихию в барак!
  • Ой, ты море, море, море, море Чёрное,
  • Ты теперь мне по закону поручённое!
  • А мы обучены, бля, этой химии —
  • Обращению со стихиями!
  • Помилуй мя, Господи, помилуй мя!
  • И лежал он с блаженной улыбкою,
  • Даже скулы улыбка свела…
  • Но, должно быть, последней уликою
  • Та улыбка для смерти была.
  • И не встал он ни утром, ни к вечеру,
  • Коридорный сходил за врачом,
  • Коридорная Божию свечечку
  • Над счастливым зажгла палачом…
  • И шумело море, море, море Чёрное,
  • Море вольное, никем не приручённое,
  • И вело себя не по правилам —
  • И было Каином, и было Авелем!
  • Помилуй мя, Господи, в последний раз!
<1963?>

Больничная цыганочка

«…Должен сказать, что когда я прочёл удивительную, прекрасную повесть Георгия Владимова «Верный Руслан», я подумал, что ведь, собственно говоря, вот эту песню – «Больничная цыганочка» — можно было бы назвать «Верным Русланом». Это история о людях с совершенно искалеченной, парадоксальной психологией, которая возможна только в тех парадоксальных, невероятных условиях, в которых существуют наши люди».

(Из пеpедачи радио «Свобода» от 7 сентябpя 1975 года)

* * *

  • А начальник всё спьяну о Сталине,
  • Всё хватает баранку рукой…
  • А потом нас, конечно, доставили
  • Санитары в приёмный покой.
  • Сняли брюки с меня и кожаночку,
  • Всё моё покидали в мешок
  • И прислали Марусю-хожалочку,
  • Чтоб дала мне живой порошок.
  • А я твердил, что я здоров,
  • А если ж печки-лавочки,
  • То в этом лучшем из миров
  • Мне всё давно до лампочки,
  • Мне всё равно, мне всё давно
  • До лампочки!
  • Вот лежу я на койке, как чайничек,
  • Злая смерть надо мною кружит,
  • А начальничек мой, а начальничек, —
  • Он в отдельной палате лежит!
  • Ему нянечка шторку повесила,
  • Создают персональный уют!
  • Водят к гаду еврея-профессора,
  • Передачи из дома дают.
  • А там икра, а там вино,
  • И сыр, и печки-лавочки!
  • А мне – больничное говно,
  • Хоть это и до лампочки!
  • Хоть всё равно мне всё давно
  • До лампочки!
  • Я с обеда для сестрина мальчика
  • Граммов сто отолью киселю:
  • У меня ж ни кола, ни калачика —
  • Я с начальством харчи не делю!
  • Я возил его, падлу, на «Чаечке»,
  • И к Маргошке возил, и в Фили…
  • Ой вы добрые люди, начальнички,
  • Соль и слава родимой земли!
  • Не то он зав, не то он зам,
  • Не то он печки-лавочки!
  • А что мне зам?! Я сам с усам,
  • И мне чины до лампочки!
  • Мне все чины – до ветчины,
  • До лампочки!
  • Надеваю я утром пижамочку,
  • Выхожу покурить в туалет
  • И встречаю Марусю-хожалочку:
  • – Сколько зим, – говорю, – сколько лет!
  • Доложи, – говорю, – обстановочку!
  • А она отвечает не в такт:
  • – Твой начальничек дал упаковочку —
  • У него получился инфаркт!
  • Во всех больничных корпусах
  • И шум, и печки-лавочки…
  • А я стою – темно в глазах,
  • И как-то всё до лампочки!
  • И как-то вдруг мне всё вокруг
  • До лампочки…
  • Да, конечно, гражданка – гражданочкой,
  • Но когда воевали, братва,
  • Мы ж с ним вместе под этой кожаночкой
  • Ночевали не раз и не два.
  • И тянули спиртягу из чайника,
  • Под обстрел загорали в пути…
  • Нет, ребята, такого начальника
  • Мне, наверно, уже не найти!
  • Не слёзы это, а капель…
  • И всё, и печки-лавочки!
  • И мне теперь, мне всё теперь
  • Фактически до лампочки…
  • Мне всё теперь, мне всё теперь
  • До лампочки!
<1963?>

Песня о прекрасной даме

Ангелине

  • Как мне странно, что ты жена,
  • Как мне странно, что ты жива!
  • А я-то думал, что просто
  • Ты мной воображена…
  • Не считайте себя виноватыми,
  • Не ищите себе наказанья,
  • Не смотрите на нас вороватыми,
  • Перепуганными глазами.
  • Будто призваны вы, будто позваны,
  • Нашу муку терпеньем мелете…
  • Ничего, что родились поздно вы, —
  • Вы всё знаете, всё умеете!
  • Как мне странно, что ты жена,
  • Как мне странно, что ты жива!
  • А я-то думал, что просто
  • Ты мной воображена…
  • Никаких вы не знали фортелей,
  • Вы не плыли бутырскими окнами,
  • У проклятых ворот в Лефортове
  • Вы не зябли ночами мокрыми.
  • Но ветрами подует грозными —
  • Босиком вы беду измерите!
  • Ничего, что родились поздно вы, —
  • Вы всё знаете, всё умеете!
  • Как мне странно, что ты жена,
  • Как мне странно, что ты жива!
  • А я-то думал, что просто
  • Ты мной воображена…
  • Не дарило нас время сладостью,
  • Раздавало горстями горькость,
  • Но великою вашей слабостью
  • Вы не жизнь нам спасли, а гордость!
  • Вам сторицей не будет воздано,
  • И пройдём мы по веку розно.
  • Ничего, что родились поздно вы, —
  • Воевать никогда не поздно!
  • Как мне страшно, что ты жена!
  • Как мне страшно, что ты жива!
  • Воркутинскою долгой ночью
  • Ты была воображена…
<1963?>

Командировочная пастораль

  • То ли шлюха ты, то ли странница,
  • Вроде хочется, только колется,
  • Что-то сбудется, что-то станется,
  • Чем душа твоя успокоится?
  • А то и станется, что подкинется,
  • Будут волосы все распатланы.
  • Общежитие да гостиница —
  • Вот дворцы твои Клеопатровы.
  • Сядь, не бойся, выпьем водочки,
  • Чай, живая, не покойница!
  • Коньячок? Четыре звёздочки?
  • Коньячок – он тоже колется…
  • Гитарист пошёл тренди-брендями,
  • Саксофон хрипит, как удавленный,
  • Всё, что думалось, стало бреднями,
  • Обманул Христос новоявленный!
  • Спой, гитара, нам про страдания,
  • Про глаза нам спой и про пальцы,
  • Будто есть страна Пасторалия,
  • Будто мы с тобой пасторальцы.
  • Под столом нарежем сальца,
  • И плевать на всех на тутошних.
  • Балычок? Прости, кусается…
  • Никаких не хватит суточных.
  • Расскажи ж ты мне, белка белая,
  • Чем ты, глупая, озабочена,
  • Что ты делала, где ты бегала?
  • Отчего в глазах червоточина?
  • Туфли-лодочки на полу-то чьи?
  • Чья на креслице юбка чёрная?
  • Наш роман с тобой до полуночи:
  • Курва здешняя коридорная!
  • Влипнешь в данной ситуации,
  • И пыли потом, как конница.
  • Мне – к семи, тебе – к двенадцати,
  • Очень рад был познакомиться!
  • До свидания, до свидания,
  • Будьте счастливы и так далее…
  • А хотелось нам, чтоб страдания,
  • А хотелось, чтоб Пасторалия!
  • Но, видно, здорово мы усталые,
  • От анкет у нас в кляксах пальцы!
  • Мы живём в стране Постоялии —
  • Называемся – постояльцы…
<1963?>

ФАРС-ГИНЬОЛЬ

  • …Все засранцы, все нахлебники —
  • Жрут и пьют, и воду месят,
  • На одни, считай, учебники
  • Чуть не рупь уходит в месяц!
  • Люська-дура заневестила,
  • Никакого с нею слада!
  • А у папеньки-то шестеро,
  • Обо всех подумать надо —
  • Надо и того купить, и сего купить,
  • А на копеечки-то вовсе воду пить,
  • А сырку к чайку или ливерной —
  • Тут двугривенный, там двугривенный,
  • А где ж их взять?!
  • Люське-дурочке всё хаханьки,
  • Всё малина ей, калина,
  • А Никитушка-то махонький
  • Чуть не на крик от колита!
  • Подтянул папаня помочи,
  • И, с улыбкой незавидной,
  • Попросил папаня помощи
  • В кассе помощи взаимной.
  • Чтоб и того купить, и сего купить,
  • А на копеечки-то вовсе воду пить,
  • А сырку к чайку или ливерной —
  • Тут двугривенный, там двугривенный,
  • А где ж их взять?!
  • Попросил папаня слёзно и
  • Ждёт решенья, нет покоя…
  • Совещанье шло серьёзное,
  • И решение такое:
  • Подмогнула б тебе касса, но
  • Кажный рупь – догнать Америку!
  • Посему тебе отказано,
  • Но сочувствуем, поелику:
  • Надо ж и того купить, и сего купить,
  • А на копеечки-то вовсе воду пить,
  • А сырку к чайку или ливерной —
  • Тут двугривенный, там двугривенный,
  • А где ж их взять?!
  • Вот он запил, как залеченный,
  • Два раза бил морду Люське,
  • А в субботу поздно вечером
  • Он повесился на люстре…
  • Ой, не надо «скорой помощи»!
  • Нам бы медленную помощь! —
  • «Скорый» врач обрезал помочи
  • И сказал, что помер в полночь…
  • Помер смертью незаметною,
  • Огорчения не вызвал,
  • Лишь записочку предсмертную
  • Положил на телевизор —
  • Что, мол, хотел он и того купить,
  • и сего купить,
  • А на копеечки-то вовсе воду пить!
  • А сырку к чайку или ливерной —
  • Тут двугривенный, там двугривенный,
  • А где ж их взять?!
<1963?>

Баллада о прибавочной стоимости

…Призрак бродит по Европе,

призрак коммунизма…

  • Я научность марксистскую пестовал,
  • Даже точками в строчке не брезговал.
  • Запятым по пятам, а не дуриком,
  • Изучал «Капитал» с «Анти-Дюрингом».
  • Не стесняясь мужским своим признаком,
  • Наряжался на праздники «Призраком»,
  • И повсюду, где устно, где письменно,
  • Утверждал я, что всё это истинно.
  • От сих до сих, от сих до сих, от сих до сих,
  • И пусть я псих, а кто не псих? А вы не псих?
  • Но недавно случилась история —
  • Я купил радиолу «Эстония»,
  • И в свободный часок на полчасика
  • Я прилёг позабавиться классикой.
  • Ну, гремела та самая опера,
  • Где Кармен свово бросила опера,
  • А когда откричал Эскамилио,
  • Вдруг своё я услышал фамилиё.
  • Ну, чёрт-те что, ну, чёрт-те что, ну, чёрт-те что!
  • Кому смешно, мне не смешно. А вам смешно?
  • Гражданин, мол, такой-то и далее —
  • Померла у вас тётка в Фингалии,
  • И по делу той тёти Калерии
  • Ожидают вас в Инюрколлегии.
  • Ох, и вскинулся я прямо на дыбы:
  • Ох, не надо бы вслух, ох, не надо бы!
  • Больно тема какая-то склизкая,
  • Не марксистская, ох, не марксистская!
  • Ну прямо срам, ну прямо срам, ну, стыд и срам!
  • А я ведь сам почти что зам! А вы не зам?
  • Ну, промаялся ночь как в холере я,
  • Подвела меня падла Калерия!
  • Ну, жена тоже плачет, печалится —
  • Культ – не культ, а чего не случается?!
  • Ну, бельишко в портфель, щётка, мыльница, —
  • Если сразу возьмут, чтоб не мыкаться.
  • Ну, являюсь, дрожу аж по потрохи,
  • А они меня чуть что не под руки.
  • И смех и шум, и смех и шум, и смех и шум!
  • А я стою – и ни бум-бум. А вы – бум-бум?
  • Первым делом у нас – совещание,
  • Зачитали мне вслух завещание —
  • Мол, такая-то, имя и отчество,
  • В трезвой памяти, всё честью по чести,
  • Завещаю, мол, землю и фабрику
  • Не супругу, засранцу и бабнику,
  • А родной мой племянник Володечка
  • Пусть владеет всем тем на здоровьечко!
  • Вот это да, вот это да, вот это да!
  • Выходит так, что мне – туда! А вам куда?
  • Ну, являюсь на службу я в пятницу,
  • Посылаю начальство я в задницу,
  • Мол, привет, по добру, по спокойненьку,
  • Ваши сто мне – как насморк покойнику!
  • Пью субботу я, пью воскресение,
  • Чуть посплю – и опять в окосение.
  • Пью за родину, и за не родину,
  • И за вечную память за тётину.
  • Ну, пью и пью, а после счёт, а после счёт,
  • А мне б не счёт, а мне б ещё. И вам ещё?!
  • В общем, я за усопшую тётеньку
  • Пропил с книжки последнюю сотенку,
  • А как встал, так друзья мои, бражники,
  • Прямо все как один за бумажники:
  • – Дорогой ты наш, бархатный, саржевый,
  • Ты не брезговай, Вова, одалживай! —
  • Мол, сочтёмся когда-нибудь дружбою,
  • Мол, пришлёшь нам, что будет ненужное.
  • Ну, если так, то гран мерси, то гран мерси,
  • А я за это вам – джерси. И вам – джерси.
  • Наодалживал, в общем, до тыщи я,
  • Я ж отдам, слава Богу, не нищий я,
  • А уж с тыщи-то рад расстараться я —
  • И пошла ходуном ресторация…
  • С контрабаса на галстук – басовую!
  • Не «Столичную» пьём, а «Особую»!
  • И какие-то две с перманентиком
  • Всё назвать норовят меня Эдиком.
  • Гуляем день, гуляем ночь, и снова ночь,
  • А я не прочь, и вы не прочь, и все не прочь.
  • С воскресенья и до воскресения
  • Шло у нас вот такое веселие,
  • А очухался чуть к понедельнику,
  • Сел глядеть передачу по телику.
  • Сообщает мне дикторша новости
  • Про успехи в космической области,
  • А потом:

– Передаём сообщение из-за границы. Революция в Фингалии! Первый декрет народной власти – о национализации земель, фабрик, заводов и всех прочих промышленных предприятий. Народы Советского Союза приветствуют и поздравляют братский народ Фингалии со славной победой!

  • Я гляжу на экран, как на рвотное:
  • То есть как это так, всё народное?!
  • Это ж наше, кричу, с тётей Калею,
  • Я ж за этим собрался в Фингалию!
  • Негодяи, бандиты, нахалы вы!
  • Это всё, я кричу, штучки Карловы!
  • …Ох, нет на свете печальнее повести,
  • Чем об этой прибавочной стоимости!
  • А я ж её от сих до сих, от сих до сих!
  • И вот теперь я полный псих!
  • А кто не псих?!
<1963?>

Уходят друзья

Памяти Фриды Вигдоровой

На последней странице газет печатаются объявления о смерти, а на первой – статьи, сообщения и покаянные письма.

«…Я неизменно вспоминаю своего покойного друга, замечательную женщину, Фриду Вигдорову, человека мужественного, благороднейшего, человека такой необыкновенной строгой доброты… который был готов броситься в бой с любой несправедливостью. Она узнавала о том, что где-то в Сибири обижают кого-то… она, маленькая седая женщина, тут же отправлялась в путь за десятки, за сотни, за тысячи километров… Я вспоминаю о ней потому, что, когда я написал свои первые песни, она… пришла ко мне и сказала: «Знаете, Саша, я хочу с вами поговорить… Что вы начали делать сейчас – вам кажется, что это вы так просто сочинили несколько забавных песен, а мы подумали, и нам показалось, что вот это то, чем вы должны заниматься. Это то, что вы должны делать…»

(Из пеpедачи на pадио «Свобода» от 23 июня 1977 года)

* * *

  • Уходят, уходят, уходят друзья,
  • Одни – в никуда, а другие – в князья.
  • В осенние дни и в весенние дни,
  • Как будто в году воскресенья одни…
  • Уходят, уходят, уходят,
  • Уходят мои друзья!
  • Не спешите сообщить по секрету:
  • Я не верю вам, не верю, не верю!
  • Но приносят на рассвете газету,
  • И газета подтверждает потерю.
  • Знать бы загодя, кого сторониться,
  • А кому была улыбка – причастьем!
  • Есть – уходят на последней странице,
  • Но которые на первых – те чаще…
  • Уходят, уходят, уходят друзья,
  • Каюк одному, а другому – стезя.
  • Такой по столетию ветер гудит,
  • Что косит своих и чужих не щадит…
  • Уходят, уходят, уходят,
  • Уходят мои друзья!
  • Мы мечтали о морях-океанах,
  • Собирались прямиком на Гавайи!
  • И, как спятивший трубач, спозаранок
  • Уцелевших я друзей созываю.
  • Я на ощупь, и на вкус, и по весу
  • Учиняю им поверку… Но вскоре
  • Вновь приносят мне газету-повестку
  • К отбыванию повинности горя.
  • Уходят, уходят, уходят друзья!
  • Уходят, как в ночь эскадрон на рысях.
  • Им право – не право, им совесть – пустяк,
  • Одни наплюют, а другие простят!
  • Уходят, уходят, уходят,
  • Уходят мои друзья!
  • И когда потеря громом крушенья
  • Оглушила, полоснула по сердцу,
  • Не спешите сообщить в утешенье,
  • Что немало есть потерь по соседству.
  • Не дарите мне беду, словно сдачу,
  • Словно сдачу, словно гривенник стёртый!
  • Я ведь всё равно по мёртвым не плачу —
  • Я ж не знаю, кто живой, а кто мёртвый.
  • Уходят, уходят, уходят друзья,
  • Одни – в никуда, а другие – в князья.
  • В осенние дни и в весенние дни,
  • Как будто в году воскресенья одни…
  • Уходят, уходят, уходят,
  • Уходят мои друзья!..
<1963?>

Вальс, посвящённый уставу караульной службы

  • Поколение обречённых!
  • Как недавно – и ох как давно, —
  • Мы смешили смешливых девчонок,
  • На протырку ходили в кино.
  • Но задул сорок первого ветер —
  • Вот и стали мы взрослыми вдруг.
  • И вколачивал шкура-ефрейтор
  • В нас премудрость науки наук.
  • О, суконная прелесть устава —
  • И во сне позабыть не моги,
  • Что любое движенье направо
  • Начинается с левой ноги.
  • А потом в разноцветных нашивках
  • Принесли мы гвардейскую стать,
  • И женились на разных паршивках,
  • Чтобы всё поскорей наверстать.
  • И по площади Красной, шалея,
  • Мы шагали – со славой на «ты», —
  • Улыбался нам Он с мавзолея,
  • И охрана бросала цветы.
  • Ах, как шаг мы печатали браво,
  • Как легко мы прощали долги!..
  • Позабыв, что движенье направо
  • Начинается с левой ноги.
  • Что же вы присмирели, задиры?!
  • Не такой нам мечтался удел.
  • Как пошли нас судить дезертиры,
  • Только пух, так сказать, полетел.
  • – Отвечай, солдат, как есть на духу!
  • Отвечай, солдат, как есть на духу!
  • Отвечай, солдат, как есть на духу!
  • Ты кончай, солдат, нести чепуху:
  • Что от Волги, мол, дошёл до Белграда,
  • Не искал, мол, ни чинов, ни разживу…
  • Так чего же ты не помер, как надо,
  • Как положено тебе по ранжиру?
  • Еле слышно отвечает солдат,
  • Еле слышно отвечает солдат,
  • Еле слышно отвечает солдат:
  • – Ну, не вышло помереть, виноват.
  • Виноват, что не загнулся от пули,
  • Пуля-дура не в того угодила.
  • Это вроде как с наградами в ПУРе[1],
  • Вот и пули на меня не хватило!
  • – Всё морочишь нас, солдат, стариной?!
  • Всё морочишь нас, солдат, стариной!
  • Всё морочишь нас, солдат, стариной —
  • Бьёшь на жалость, гражданин строевой!
  • Ни деньжат, мол, ни квартирки отдельной,
  • Ничего, мол, нет такого в заводе,
  • И один ты, значит, вроде идейный,
  • А другие, значит, вроде Володи!
  • Ох, лютует прокурор-дезертир!
  • Ох, лютует прокурор-дезертир!
  • Ох, лютует прокурор-дезертир! —
  • Припечатает годкам к десяти!
  • Ах, друзья ж вы мои, дуралеи, —
  • Снова в грязь непроезжих дорог!
  • Заколюченные параллели
  • Преподали нам славный урок —
  • Не делить с подонками хлеба,
  • Перед лестью не падать ниц
  • И не верить ни в чистое небо,
  • Ни в улыбку сиятельных лиц.
  • Пусть опять нас тетёшкает слава,
  • Пусть друзьями назвались враги, —
  • Помним мы, что движенье направо
  • Начинается с левой ноги!
<1963?>

Левый марш

Б. Метальникову

  • Левой, левой, левой,
  • Левою, шагом марш!
  • Нет, ещё не кончены войны,
  • Голос чести ещё невнятен,
  • И на свете, наверно, вольно
  • Дышат йоги, и то навряд ли!
  • Наши малые войны были
  • Ежедневными чудесами
  • В мутном облаке книжной пыли
  • Государственных предписаний.
  • Левой, левой, левой,
  • Левою, шагом марш!
  • Помнишь, сонные понятые
  • Стали к притолоке головой,
  • Как мечтающие о тыле
  • Рядовые с передовой?!
  • Помнишь – вспоротая перина,
  • В летней комнате зимний снег?!
  • Молча шёл, не держась за перила,
  • Обесчещенный человек.
  • Левой, левой, левой,
  • Левою, шагом марш!
  • И не пули, не штык, не камень —
  • Нас терзала иная боль!
  • Мы бессрочными штрафниками
  • Начинали свой малый бой!
  • По детдомам, как по штрафбатам, —
  • Что ни сделаем – всё вина!
  • Под запрятанным шла штандартом
  • Необъявленная война.
  • Левой, левой, левой,
  • Левою, шагом марш!
  • Наши малые войны были
  • Рукопашными зла и чести,
  • В том проклятом военном быте,
  • О котором не скажешь в песне.
  • Сколько раз нам ломали рёбра,
  • Этот – помер, а тот – ослеп,
  • Но дороже, чем рёбра, – вобла
  • И солёный мякинный хлеб.
  • Левой, левой, левой,
  • Левою, шагом марш!
  • И не странно ли, братья серые,
  • Что по-волчьи мы, на лету,
  • Рвали горло – за милосердие,
  • Били морду – за доброту!
  • И ничто нам не мило, кроме
  • Поля боя при лунном свете!
  • Говорили – до первой крови,
  • Оказалось – до самой смерти…
  • Левой, левой, левой,
  • Левою, шагом марш!
<1963?>

Закон природы

Подражание Беранже

  • Ать-два, левой-правой,
  • Три-четыре, левой-правой,
  • Ать-два-три,
  • Левой, два-три!
  • Отправлен взвод в ночной дозор
  • Приказом короля.
  • Выводит взвод тамбурмажор,
  • Тра-ля-ля-ля-ля-ля!
  • Эй, горожане, прячьте жён,
  • Не лезьте сдуру на рожон!
  • Выводит взвод тамбурмажор —
  • Тра-ля-ля-ля!
  • Пусть в бою труслив, как заяц,
  • И деньжат всегда в обрез,
  • Но зато – какой красавец!
  • Чёрт возьми, какой красавец!
  • И какой на вид храбрец!
  • Ать-два, левой-правой,
  • Три-четыре, левой-правой,
  • Ать-два-три,
  • Левой, два-три!
  • Проходит пост при свете звёзд,
  • Дрожит под ним земля,
  • Выходит пост на Чёртов мост,
  • Тра-ля-ля-ля-ля-ля!
  • Чеканя шаг, при свете звёзд
  • На Чёртов мост выходит пост,
  • И, раскачавшись, рухнул мост —
  • Тра-ля-ля-ля!
  • Целый взвод слизнули воды,
  • Как корова языком,
  • Потому что у природы
  • Есть такой закон природы —
  • Колебательный закон!
  • Ать-два, левой-правой,
  • Три-четыре, левой-правой,
  • Ать-два-три,
  • Левой, два-три!
  • Давно в музей отправлен трон,
  • Не стало короля,
  • Но существует тот закон,
  • Тра-ля-ля-ля-ля-ля!
  • И кто с законом не знаком,
  • Пусть учит срочно тот закон,
  • Он очень важен, тот закон,
  • Тра-ля-ля-ля!
  • Повторяйте ж на дорогу
  • Не для кружева-словца,
  • А поверьте, ей-же-Богу,
  • Если все шагают в ногу —
  • Мост об-ру-ши-ва-ет-ся!
  • Ать-два, левой-правой,
  • Три-четыре, правой-левой,
  • Ать-два-три,
  • Левой, правой —
  • Кто как хочет!
<1963?>

Ночной дозор

  • Когда в городе гаснут праздники,
  • Когда грешники спят и праведники,
  • Государственные запасники
  • Покидают тихонько памятники.
  • Сотни тысяч – и все похожие! —
  • Вдоль по лунной идут дорожке,
  • И случайные прохожие
  • Кувыркаются в неотложки!
  • И бьют барабаны!..
  • На часах замирает маятник,
  • Стрелки рвутся бежать обратно:
  • Одинокий шагает памятник,
  • Повторённый тысячекратно.
  • То он в бронзе, а то он в мраморе,
  • То он с трубкой, а то без трубки,
  • И за ним, как барашки на море,
  • Чешут гипсовые обрубки!
  • И бьют барабаны!..
  • Я открою окно, я высунусь,
  • Дрожь пронзит, будто сто по Цельсию!
  • Вижу: бронзовый генералиссимус
  • Шутовскую ведёт процессию!
  • Он выходит на место лобное —
  • Гений всех времён и народов! —
  • И, как в старое время доброе,
  • Принимает парад уродов!
  • И бьют барабаны!..
  • Прёт стеной мимо дома нашего
  • Хлам, забытый в углу уборщицей, —
  • Вот сапог громыхает маршево,
  • Вот обломанный ус топорщится!
  • Им пока – скрипеть да поругиваться,
  • Да следы оставлять линючие,
  • Но уверена даже пуговица,
  • Что сгодится ещё при случае!
  • И будут бить барабаны!..
  • Утро родины нашей – розово,
  • Позывные летят, попискивая.
  • Восвояси уходит бронзовый,
  • Но лежат, притаившись, гипсовые.
  • Пусть до времени покалечены,
  • Но и в прахе хранят обличие.
  • Им бы, гипсовым, человечины —
  • Они вновь обретут величие!
  • И будут бить барабаны!..
<1963?>

Старательский вальсок

«Году в 1963-м Галич пригласил меня к себе домой и спел примерно двадцать песен в очень узкой компании. Песни меня поразили пронзительной гражданственной афористичностью: «Но поскольку молчание – золото, то и мы безусловно старатели»; «Ах, как шаг мы печатали браво, как легко мы прощали долги, позабыв, что движенье направо начинается с левой ноги».

Начавшейся тогда попытке отката с позиций безоговорочного осуждения культа личности на позиции оговорочные, оправдывающие Галич противопоставил собственную безоговорочность. Уже в тот вечер это было совершенно ясно».

Евгений Евтушенко

* * *

  • Мы давно называемся взрослыми
  • И не платим мальчишеству дань.
  • И за кладом на сказочном острове
  • Не стремимся мы в дальнюю даль!
  • Ни в пустыню, ни к полюсу холода,
  • Ни на катере – к этакой матери…
  • Но поскольку молчание – золото,
  • То и мы, безусловно, старатели.
  • Промолчи – попадёшь в богачи,
  • Промолчи, промолчи, промолчи!
  • И не веря ни сердцу, ни разуму,
  • Для надёжности спрятав глаза,
  • Сколько раз мы молчали по-разному,
  • Но не против, конечно, а за!
  • Где теперь крикуны и печальники?
  • Отшумели и сгинули смолода…
  • А молчальники вышли в начальники,
  • Потому что молчание – золото.
  • Промолчи – попадёшь в первачи,
  • Промолчи, промолчи, промолчи!
  • И теперь, когда стали мы первыми,
  • Нас заела речей маята,
  • Но под всеми словесными перлами
  • Проступает – пятном – немота.
  • Пусть другие кричат от отчаянья,
  • От обиды, от боли, от голода!
  • Мы-то знаем – доходней молчание,
  • Потому что молчание – золото!
  • Вот как просто попасть в богачи,
  • Вот как просто попасть в первачи,
  • Вот как просто попасть в палачи —
  • Промолчи, промолчи, промолчи!

<1963>

Колыбельный вальс

  • Баю-баю-баю-бай!
  • Ходи в петлю, ходи в рай,
  • Баю-баюшки-баю!
  • Хорошо ль тебе в раю?
  • Улетая – улетай!
  • Баю-баю-баю-бай!
  • Баю-бай!
  • Но в рай мы не верим, нехристи,
  • Незрячим к чему приметы!
  • А утром пропавших без вести
  • Выводят на берег Леты.
  • Сидят пропавшие, греются,
  • Следят за речным проливом.
  • А что им, счастливым, грезится?
  • Не грезится им, счастливым.
  • Баю-баю-баю-бай!
  • Забывая – забывай!
  • Баю-бай!
  • Идут им харчи казённые,
  • Завозят вино – погуливают,
  • Сидят палачи и казнённые,
  • Поплёвывают, покуривают.
  • Придавят бычок подошвою,
  • И в лени от ветра вольного
  • Пропавшее наше прошлое
  • Спит под присмотром конвойного.
  • Баю-баю-баю-бай!
  • Ходи в петлю, ходи в рай!
  • Гаркнет ворон на плетне —
  • Хорошо ль тебе в петле?
  • Помирая – помирай,
  • Баю-баю-баю-бай!
  • Баю-бай!
<1964?>

Поезд

Памяти С. М. Михоэлса

  • Ни гневом, ни порицаньем
  • Давно уж мы не бряцаем:
  • Здороваемся с подлецами,
  • Раскланиваемся с полицаем.
  • Не рвёмся ни в бой, ни в поиск —
  • Всё праведно, всё душевно…
  • Но помни: отходит поезд!
  • Ты слышишь? Уходит поезд
  • Сегодня и ежедневно.
  • Ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй!
  • А мы балагурим, а мы куролесим,
  • Нам недругов лесть, как вода из колодца!
  • А где-то по рельсам, по рельсам, по рельсам —
  • Колёса, колёса, колёса, колёса…
  • Такой у нас нрав спокойный,
  • Что без никаких стараний
  • Нам кажется путь окольный
  • Кратчайшим из расстояний.
  • Оплачен страховки полис,
  • Готовит обед царевна…
  • Но помни: отходит поезд,
  • Ты слышишь?! Уходит поезд
  • Сегодня и ежедневно.
  • Ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй!
  • Мы пол отциклюем, мы шторки повесим,
  • Чтоб нашему раю – ни краю, ни сноса.
  • А где-то по рельсам, по рельсам, по рельсам —
  • Колёса, колёса, колёса, колёса…
  • От скорости века в сонности
  • Живём мы, в живых не значась…
  • Непротивление совести —
  • Удобнейшее из чудачеств!
  • И только порой под сердцем
  • Кольнёт тоскливо и гневно:
  • Уходит наш поезд в Освенцим!
  • Наш поезд уходит в Освенцим
  • Сегодня и ежедневно!
  • Ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй!
  • А как наши судьбы – как будто похожи:
  • И на гору вместе, и вместе с откоса!
  • Но вечно – по рельсам, по сердцу, по коже —
  • Колёса, колёса, колёса, колёса!
<1964?>

Предостережение

«Шуточная песня… В моей судьбе она сыграла неожиданно значительную роль. Именно за эту песню, когда меня исключали из Союза писателей, я был обвинён в проповеди сионизма».

(Фонограмма концерта в Израиле, ноябрь 1975 года)

* * *

  • Ой, не шейте вы, евреи, ливреи,
  • Не ходить вам в камергерах, евреи!
  • Не горюйте вы зазря, не стенайте, —
  • Не сидеть вам ни в Синоде, ни в Сенате.
  • А сидеть вам в Соловках да в Бутырках,
  • И ходить вам без шнурков на ботинках,
  • И не делать по субботам лехаим,
  • А таскаться на допрос с вертухаем.
  • Если ж будешь торговать ты елеем,
  • Если станешь ты полезным евреем,
  • Называться разрешат Рос… синантом
  • И украсят лапсердак аксельбантом.
  • Но и ставши в ремесле этом первым,
  • Всё равно тебе не быть камергером
  • И не выйти на елее в Орфеи…
  • Так не шейте ж вы ливреи, евреи!
<1964?>

Песня про острова

  • Говорят, что есть на свете острова,
  • Где растёт на берегу забудь-трава,
  • Забудь о гордости, забудь про горести,
  • Забудь о подлости! Забудь про хворости!
  • Вот какие есть на свете острова!
  • Говорят, что где-то есть острова,
  • Где с похмелья не болит голова,
  • А сколько есть вина, пей всё без просыпу,
  • А после по морю ходи, как по суху!
  • Вот какие есть на свете острова!
  • Говорят, что где-то есть острова,
  • Где четыре не всегда дважды два,
  • Считай хоть дослепу – одна испарина,
  • Лишь то, что по сердцу, лишь то и правильно.
  • Вот какие есть на свете острова!
  • Говорят, что где-то есть острова,
  • Где неправда не бывает права!
  • Где совесть – надобность, а не солдатчина,
  • Где правда нажита, а не назначена!
  • Вот какие я придумал острова!
<1964?>

Всё не вовремя

В. Т. Шаламову

  • А ты стучи, стучи, а тебе Бог простит,
  • А начальнички тебе, Лёха, срок скостят!
  • А за Окой сейчас небось коростель свистит,
  • А у нас на Тайшете ветра свистят.
  • А месяц май уже, а всё снега белы,
  • А вертухаевы на снегу следы,
  • А что полнормы – тьфу, это полбеды,
  • А что песню спел – полторы беды!
  • А над Окой летят гуси-лебеди,
  • А за Окой свистит коростель,
  • А тут по наледи курвы-нелюди
  • Двух зэка ведут на расстрел!
  • А первый зэка, он с Севастополя,
  • Он там, чёрт чудной, Херсонес копал,
  • Он копал, чумак, что ни попадя,
  • И на полный срок в лагеря попал.
  • И жену его, и сынка его,
  • И старуху мать, чтоб молчала, блядь!
  • Чтобы знали все, что закаяно
  • Нашу родину сподниза копать!
  • А в Крыму теплынь, в море сельди,
  • И миндаль небось подоспел,
  • А тут по наледи курвы-нелюди
  • Двух зэка ведут на расстрел!
  • А второй зэка – это лично я,
  • Я без мами жил, я без папи жил,
  • Моя б жизнь была преотличная,
  • Да я в шухере стукаря пришил!
  • А мне сперва вышка́, а я в раскаянье,
  • А уж в лагере – корешей внавал,
  • И на кой я пёс при Лёхе-Каине
  • Чумаку подпел «Интернационал»?!
  • А в караулке пьют с рафинадом чай,
  • А вертухай идёт, весь сопрел.
  • Ему скучно, чай, и несподручно, чай,
  • Нас в обед вести на расстрел!
<1964?>

Песня о синей птице

«…Он подъехал к нашему столику на инвалидной тележке, вместо протезов было четыре колеса. Он сказал: «Подсадите-ка меня, братцы». Мы подсадили его. Он сказал: «Угостите-ка меня, братцы». Мы выпили. Когда мы выпили, он рассказал нам такую историю».

(Фонограмма)

* * *

  • Был я глупый тогда и сильный,
  • Всё мечтал я о птице синей,
  • А нашел её синий след —
  • Заработал пятнадцать лет:
  • Было время – за синий цвет
  • Получали пятнадцать лет!
  • Не солдатами – номерами
  • Помирали мы, помирали.
  • От Караганды по Нарым —
  • Вся земля как сплошной нарыв!
  • Воркута, Инта, Магадан!
  • Кто вам жребий тот нагадал?!
  • То нас шмон трясёт, а то цинга!
  • И чуть не треть зэка из ЦК.
  • Было время – за красный цвет
  • Добавляли по десять лет!
  • А когда пошли миром грозы —
  • Мужики – на фронт, бабы – в слёзы!
  • В жёлтом мареве горизонт,
  • А нас из лагеря да на фронт!
  • Севастополь, Курск, город Брест…
  • Нам слепил глаза жёлтый блеск.
  • А как жёлтый блеск стал белеть,
  • Стали глазоньки столбенеть!
  • Ох, сгубил ты нас, жёлтый цвет!
  • Мы на свет глядим, а света нет!
  • Покалечены наши жизни!
  • А может, дело всё в дальтонизме?!
  • Может, цвету цвет не чета,
  • А мы не смыслим в том ни черта?!
  • Так подчаль меня, друг, за столик,
  • Ты дальтоник, и я дальтоник…
  • Разберёмся ж на склоне лет,
  • За какой мы погибли цвет!
<1964?>

Право на отдых,

или Баллада о том, как я навещал своего брата, находящегося на излечении в психбольнице в Белых Столбах

  • Первача я взял ноль-восемь, взял халвы,
  • Пару рижского и керченскую сельдь,
  • И отправился я в Белые Столбы
  • На братана да на психов поглядеть.
  • Ах, у психов жизнь —
  • Так бы жил любой:
  • Хочешь – спать ложись,
  • Хочешь – песни пой!
  • Предоставлено
  • Им вроде литера —
  • Кому от Сталина,
  • Кому от Гитлера!
  • А братан уже встречает в проходной,
  • Он меня за опоздание корит.
  • Говорит: – Давай скорее по одной,
  • Тихий час сейчас у психов, – говорит.
  • Шизофреники —
  • Вяжут веники,
  • А параноики
  • Рисуют нолики,
  • А которые
  • Просто нервные —
  • Те спокойным сном
  • Спят, наверное.
  • А как приняли по первой первача,
  • Тут братана прямо бросило в тоску.
  • Говорит, что он зарежет главврача,
  • Что тот, сука, не пустил его в Москву!
  • А ему ж в Москву
  • Не за песнями,
  • Ему выправить
  • Надо пенсию,
  • У него в Москве
  • Есть законная…
  • И ещё одна есть —
  • Знакомая.
  • Мы пивком переложили, съели сельдь,
  • Закусили это дело косхалвой,
  • Тут братан и говорит мне: – Сень, а Сень,
  • Ты побудь здесь за меня денёк-другой!
  • И по выходке,
  • И по роже мы
  • Завсегда с тобой
  • Были схожими,
  • Тебе ж нет в Москве
  • Вздоха-продыха,
  • Поживи здесь, как
  • В доме отдыха!..
  • Тут братан снимает тапки и халат,
  • Он мне волосы легонько ворошит,
  • А халат на мне – ну, прямо в аккурат,
  • Прямо вроде на меня халат пошит!
  • А братан – в пиджак
  • Да и к поезду,
  • А я – булавочкой
  • Деньги к поясу
  • И иду себе
  • На виду у всех…
  • А и вправду мне
  • Отдохнуть не грех!
  • Тишина на белом свете, тишина!
  • Я иду и размышляю не спеша:
  • То ли стать мне президентом США,
  • То ли взять да и окончить ВПШ!..
  • Ах, у психов жизнь —
  • Так бы жил любой:
  • Хочешь – спать ложись,
  • Хочешь – песни пой!
  • Предоставлено
  • Нам – вроде литера —
  • Кому от Сталина,
  • Кому от Гитлера!..
<1964?>

Неоконченная песня

  • Старики управляют миром,
  • Суетятся, как злые мыши,
  • Им по справке, выданной МИДом,
  • От семидесяти и выше.
  • Откружили в боях и в вальсах,
  • Отмолили годам продленье,
  • И в сведённых подагрой пальцах
  • Держат крепко бразды правленья.
  • По утрам их терзает кашель,
  • И поводят глазами шало
  • Над тарелками с манной кашей
  • Президенты Земного Шара!
  • Старики управляют миром,
  • Где обличья подобны маскам,
  • Пахнут вёсны – яичным мылом,
  • Пахнут зимы – камфарным маслом.
  • В этом мире – ни слов, ни сути,
  • В этом мире – ни слёз, ни крови!
  • А уж наши с тобою судьбы
  • Не играют и вовсе роли!
  • Им важнее, где рваться минам,
  • Им важнее, где быть границам…
  • Старики управляют миром,
  • Только им по ночам не спится.
  • А девчонка гуляет с милым,
  • А в лесу раскричалась птица!
  • Старики управляют миром,
  • Только им по ночам не спится.
  • А в саду набухает завязь,
  • А мальчишки трубят: «По коням!»
  • И острее, чем совесть, – зависть
  • Старикам не даёт покоя!
  • Грозный счёт покорённым милям
  • Отчеркнёт пожелтевший ноготь.
  • Старики управляют миром…
  • А вот сладить со сном – не могут!
<1964?>

Смерть

Ивана Ильича

  • Врач сказал: «Будь здоров! Паралич!»
  • Помирает Иван Ильич…
  • Ходят дети с внуками на цыпочках,
  • И хотя разлука не приспела,
  • Но уже месткомовские скрипочки
  • Принялись разучивать Шопена.
  • Врач сказал: «Может, день, может, два,
  • Он и счас уже дышит едва».
  • Пахнет в доме горькими лекарствами,
  • Подгоревшим давешним обедом,
  • Пахнет в доме скорыми мытарствами
  • По различным загсам и собесам.
  • Врач сказал: «Ай-ай-ай, вот те раз!
  • А больной-то, братцы, помер у нас».
  • Был он председателем правления,
  • Но такая вещь житьё-бытьё:
  • Не напишешь просьбу о продлении,
  • Некому рассматривать её.
  • Врач сказал: «Извиняюсь, привет!»
  • Ждал врача подгоревший обед.
<1964?>

Виновники найдены

…Может быть, десяток

неизвестных рифм

Только и остался, что в Венецуэле…

В. Маяковский
  • Установлены сроки и цены
  • (По морям, по волнам),
  • И в далёкий путь между рифами
  • (По морям, по волнам)…
  • Установлены сроки и цены,
  • И в далёкий путь между рифами
  • Повезли нам из Венецуэлы
  • Два контейнера с новыми рифмами
  • По морям, по волнам, по морям, по волнам,
  • По морям, по волнам!
  • Так, с пшеницей и ананасами
  • (По морям, по волнам),
  • Плыли рубленые и дольные
  • (По морям, по волнам)…
  • Так, с пшеницей и ананасами,
  • Плыли рубленые и дольные,
  • Современные, ассонансные, —
  • Не какие-нибудь глагольные!
  • По морям, по волнам, по морям, по волнам,
  • По морям, по волнам…
  • Не снимает радист наушники
  • (По морям, по волнам),
  • А корабль подплывает к пристани
  • (По морям, по волнам)…
  • Не снимает радист наушники,
  • А корабль подплывает к пристани,
  • Но биндюжники есть биндюжники! —
  • Два бочонка с рифмами свистнули.
  • По морям, по волнам, по морям, по волнам,
  • По морям, по волнам…
  • Хоть всю землю шагами выстели
  • (По морям, по волнам),
  • Хоть расспрашивай всех и каждого
  • (По морям, по волнам)…
  • Хоть всю землю шагами выстели,
  • Хоть расспрашивай всех и каждого,
  • С чем рифмуется слово ИСТИНА —
  • Не узнать ни поэтам, ни гражданам!
  • По морям, по волнам, по морям, по волнам,
  • По морям, по волнам…
  • Виноваты во всём биндюжники!
<1965?>

Я принимаю участие в научном споре

между доктором филологических наук, профессором Б. А. Бяликом

и действительным членом Академии наук СССР С. Л. Соболевым

по вопросу о том, может ли машина мыслить

  • …Я не чикался на курсах, не зубрил сопромат,
  • Я вполне в научном мире личность лишняя.
  • Но вот чего я усёк:
  • Газированной водой торговал автомат,
  • За копейку – без сиропа, за три – с вишнею.
  • И с такой торговал вольностью,
  • Что за час его весь выпили.
  • Стаканы наливал полностью,
  • А людям никакой прибыли!
  • А людям никакой выгоды,
  • Ни на зуб с дуплом компенсации!..
  • Стали люди искать выхода
  • Из безвыходной ситуации.
  • Сели думать тут ребятки, кто в беде виноват,
  • Где в конструкции ошибка, в чём неправильность,
  • Разобрали тут ребята весь как есть автомат,
  • Разобрали, устранили в нём неправедность.
  • А теперь крутись, а то выпорем!
  • Станешь, дура, тогда умною!
  • Приспособим тебя к выборам —
  • Будешь в ёлках стоять урною!
  • Ты кончай, автомат, школьничать,
  • Ты кончай, автомат, умничать —
  • Мы отучим тебя вольничать,
  • Мы научим тебя жульничать.
  • Он повкалывал недельку – с ним обратно беда:
  • Весь затрясся он, как заяц под стужею,
  • Не поймёшь, чего он каплет – не сироп, не вода,
  • Может, краска, может, смазка, может, хэжее.
  • И стоит, на всех шавкой злобится,
  • То он плачет, то матюкается,
  • Это люди – те приспособятся,
  • А машина – та засекается!
  • Так и стал автомат шизиком,
  • Всех пугает своим видиком,
  • Ничего не понять физикам,
  • Не понять ничего лирикам!
  • Так давайте ж друг у друга не воруйте идей,
  • Не валите друг на друга свои горести,
  • И вот чего я вам скажу:
  • Может, станут автоматы не глупее людей,
  • Только очень это будет не вскорости!
<1965?>

Жуткое столетие

И. Грековой

  • В понедельник (дело было к вечеру,
  • Голова болела – прямо адово)
  • Заявляюсь я в гараж к диспетчеру,
  • Говорю, что мне уехать надобно.
  • Говорю, давай путёвку выпиши,
  • Чтоб куда подале да посеверней!
  • Ты меня не нюхай, я не выпивши,
  • Это я с тоски такой рассеянный.
  • Я гулял на свадьбе в воскресение,
  • Тыкал вилкой в винегрет, закусывал,
  • Только я не пил за счастье Ксенино,
  • И вообще не пил, а так… присутствовал.
  • Я ни шкалика и ни полшкалика,
  • А сидел жевал горбушку чёрного,
  • Всё глядел на Ксенькина очкарика,
  • Как он строил из себя учёного.
  • А я, может, сам из семинарии,
  • Может, шоферюга я по случаю,
  • Вижу, даже гости закемарили,
  • Даже Ксенька, вижу, туча тучею.
  • Ну а он поёт, как хор у всенощной,
  • Всё про иксы, игреки да синусы,
  • А костюмчик – и взглянуть-то не на что:
  • Индпошив, фасончик «на-ка, выкуси»!
  • И живёт-то он не в Дубне атомной,
  • А в НИИ каком-то под Каширою,
  • Врёт, что он там шеф над автоматною
Продолжить чтение