Читать онлайн Собрание сочинений в четырех томах. Том 3. Песни. Стихотворения бесплатно
- Все книги автора: Владимир Высоцкий
СТИХОТВОРЕНИЯ
Пособие для начинающих и законченных халтурщиков
СОРОК ДЕВЯТЬ
Поэма-песня в сорока девяти днях (сокращенное издание)
Все началось случайно. Люди
оказались один на один с
бушующим океаном…
I
- Волна на волну находила,
- И вал за валом набегал.
- Зиганшин стоял у кормила
- И глаз ни на миг не смыкал.
II
- Стихия реветь продолжала
- И Тихий шумел океан.
- Асхана сменил у штурвала
- Спокойный Федотов Иван.
III
- Суров же ты, климат охотский, —
- Уже третий день ураган.
- Встает у руля сам Крючковский,
- На отдых уходит Иван.
IV
- Но вот ослабели пассаты,
- И стала спокойней волна,
- Вздохнули глубоко солдаты,
- А с ними вздохнул старшина.
V
- Горючее кончилось раньше,
- Так мало – что есть и что пить, —
- И юный, но мудрый Зиганшин
- Запасы решил разделить.
Дальше следуют много дней
умеренного, затем скудного
и наконец совсем скудного
питания. Но люди бодры,
добры и друг на друга не
обижаются…
ХVIII
- Доедена банка консервов
- И суп из картошки одной, —
- Все меньше здоровья и нервов,
- Все больше желанье домой.
ХIХ
- Страшнее, ужасней лишенья,
- Ни лодки не видно, ни зги, —
- И принято было решенье —
- И начали есть сапоги.
ХХ
- Последнюю съели картошку,
- Взглянули друг другу в глаза…
- Когда ел Поплавский гармошку,
- Крутая скатилась слеза.
…Голод становится невыносимым.
Культмассовая работа не ведется по причине
отсутствия муз. инструментов. Люди ослабли,
но смотрят прямо и друг друга не едят.
ХХХVII
- Сердца продолжали работу,
- Но реже становится стук.
- Спокойный и слабый Федотов
- Глодал предпоследний каблук.
ХХХVIII
- Вот снова муссон разыгрался,
- Вот снова ревет океан.
- К штурвалу едва подобрался
- Все тот же Зиганшин Асхан.
ХХХIХ
- На суше он воин заправский,
- И штурман заправский он тут.
- Зиганшин, Федотов, Поплавский
- Под палубой песни поют.
ХL
- Лежали все четверо в лежку,
- Ни лодки, ни крошки вокруг.
- Зиганшин скрутил козью ножку
- Слабевшими пальцами рук.
Есть нечего, пить нечего, курить нечего,
но люди снова бодры. У них второе
дыхание, потом третье, потом
четвертое… Мысли о еде приходят все
чаще, мысли не о еде – все реже. Но все
время – мысль о доме, о родном
подразделении, о хлебе.
ХLVI
- Зиганшин крепился, держался,
- Бодрил, сам был бледный, как тень,
- И то, что сказать собирался,
- Сказал лишь на следующий день.
ХLVII
- «Друзья!..» Через час: «Дорогие!..»
- «Ребята! – еще через час. —
- Ведь нас не сломила стихия,
- Так голод ли сломит ли нас!
ХLVIII
- Забудем про пищу – чего там! —
- А вспомним про суперфосфат…»
- «Узнать бы, – стал бредить Федотов, —
- А что у нас в части едят?»
ХLIХ
- И вдруг: не мираж ли, не миф ли —
- Какое-то судно идет.
- К биноклю все сразу приникли,
- А с судна летел вертолет.
Далее все известно из газет: люди здоровы,
едят, пьют, отдыхают
и фотографируются вместе.
Заключение
- Окончены все переплеты —
- Вновь служат, – что, взял океан? —
- Поплавский, Крючковский, Федотов,
- А с ними Зиганшин Асхан!
Все отступления в прозе можно рифмовать
по принципам:
океан – Асхан – Иван;
картошку – гармошку – крошку – ножку;
чаще употреблять фамилии героев;
герои должны петь и помнить о доме;
Зиганшин – старший, – его употреблять чаще.
Таким же образом могут быть написаны поэмы
о покорителях Арктики, об экспедиции
в Антарктиде, о жилищном строительстве
и о борьбе против колониализма. Надо только
знать фамилии и иногда читать газеты.
‹1960›
* * *
- День на редкость – тепло и не тает, —
- Видно, есть у природы ресурс, —
- Ну… и, как это часто бывает,
- Я ложусь на лирический курс.
- Сердце бьется, как будто мертвецки
- Пьян я, будто по горло налит:
- Просто выпил я шесть по-турецки
- Черных кофе, – оно и стучит!
- Пить таких не советуют доз, но —
- Не советуют даже любить! —
- Есть знакомый один – виртуозно
- Он докажет, что можно не жить.
- Нет, жить можно, жить нужно и – много:
- Пить, страдать, ревновать и любить, —
- Не тащиться по жизни убого —
- А дышать ею, петь ее, пить!
- А не то и моргнуть не успеешь —
- И пора уже в ящик играть.
- Загрустишь, захандришь, пожалеешь —
- Но… пора уж на ладан дышать!
- Надо так, чтоб когда подытожил
- Все, что пройдено, – чтобы сказал:
- «Ну а все же неплохо я пожил, —
- Пил, любил, ревновал и страдал!»
- Нет, а все же природа богаче!
- День какой! Что – поэзия? – бред!
- … Впрочем, я написал-то иначе
- Чем хотел. Что ж, ведь я – не поэт.
* * *
- Если б я был физически слабым —
- Я б морально устойчивым был, —
- Ни за что не ходил бы по бабам,
- Алкоголю б ни грамма не пил!
- Если б был я физически сильным —
- Я б тогда – даже думать боюсь! —
- Пил бы влагу потоком обильным,
- Но… по бабам – ни шагу, клянусь!
- Ну а если я средних масштабов —
- Что же делать мне, как же мне быть? —
- Не могу игнорировать бабов,
- Не могу и спиртного не пить!
* * *
- Про меня говорят: он, конечно, не гений, —
- Да, согласен – не мною гордится наш век, —
- Интегральных, и даже других, исчислений
- Не понять мне – не тот у меня интеллект.
- Я однажды сказал: «Океан – как бассейн», —
- И меня в этом друг мой не раз упрекал —
- Но ведь даже известнейший физик Эйнштейн,
- Как и я, относительно все понимал.
- И пишу я стихи про одежду на вате, —
- И такие!.. Без лести я б вот что сказал:
- Как-то раз мой покойный сосед по палате
- Встал, подполз ко мне ночью и вслух зарыдал.
- Я пишу обо всем: о животных, предметах,
- И о людях хотел, втайне женщин любя, —
- Но в редакциях так посмотрели на это,
- Что – прости меня, Муза, – я бросил тебя!
- Говорят, что я скучен, – да, не был я в Ницце, —
- Да, в стихах я про воду и пар говорил…
- Эх, погиб, жаль, дружище в запое в больнице —
- Он бы вспомнил, как я его раз впечатлил!
- И теперь я проснулся от длительной спячки,
- От кошмарных ночей – ‹и› вот снова дышу, —
- Я очнулся от белой-пребелой горячки —
- В ожидании следующей снова пишу!
* * *
- Если нравиться – мало?
- Если влюбился – много?
- Если б узнать сначала,
- Если б узнать надолго!
- Где ж ты, фантазия скудная,
- Где ж ты, словарный запас!
- Милая, нежная, чудная!..
- Эх, не влюбиться бы в вас!
* * *
- Из-за гор – я не знаю, где горы те, —
- Он приехал на белом верблюде,
- Он ходил в задыхавшемся городе —
- И его там заметили люди.
- И людскую толпу бесталанную
- С ее жизнью беспечной ‹и› зыбкой
- Поразил он спокойною, странною
- И такой непонятной улыбкой.
- Будто знает он что-то заветное,
- Будто слышал он самое вечное,
- Будто видел он самое светлое,
- Будто чувствовал все бесконечное.
- И взбесило толпу ресторанную
- С ее жизнью и прочной и зыбкой
- То, что он улыбается странною
- И такой непонятной улыбкой.
- И герои все были развенчаны,
- Оказались их мысли преступными,
- Оказались красивые женщины
- И холодными, и неприступными.
- И взмолилась толпа бесталанная —
- Эта серая масса бездушная, —
- Чтоб сказал он им самое главное,
- И открыл он им самое нужное.
- И, забыв все отчаянья прежние,
- На свое место все стало снова:
- Он сказал им три са‹мые› нежные
- И давно позабытые ‹слóва›.
* * *
- Люди говорили морю: «До свиданья»,
- Чтоб приехать вновь они могли —
- В воду медь бросали, загадав желанья, —
- Я ж бросал тяжелые рубли.
- Может, это глупо, может быть – не нужно, —
- Мне не жаль их – я ведь не Гобсек.
- Ну а вдруг найдет их совершенно чуждый
- По мировоззренью человек!
- Он нырнет, отыщет, радоваться будет,
- Удивляться первых пять минут, —
- После злиться будет: «Вот ведь, – скажет, – люди!
- Видно, денег куры не клюют».
- Будет долго мыслить головою бычьей:
- «Пятаки – понятно – это медь.
- Ишь – рубли кидают, – завели обычай!
- Вот бы гаду в рожу посмотреть!»
- Что ж, гляди, товарищ! На, гляди, любуйся!
- Только не дождешься, чтоб сказал —
- Что я здесь оставил, как хочу вернуться,
- И тем боле – что я загадал!
* * *
- Я не пил, не воровал
- Ни штанов, ни денег,
- Ни по старой я не знал,
- Ни по новой фене.
- Запишите мне по глазу,
- Если я соврал, —
- Падла буду, я ни разу
- Грош не своровал!
- Мне сказали – торгаши
- Как-то там иначе, —
- На какие-то гроши
- Строют себе дачи.
- Ну и я решил податься
- К торгашам, клянусь,
- Честный я – чего бояться!
- Я и не боюсь.
- Начал мной ОБХС
- Интересоваться, —
- А в меня вселился бес —
- Очень страшный, братцы:
- Раз однажды я малину
- Оптом запродал, —
- Бес – проклятая скотина —
- Половину взял!
- Бес недолго всё вершил —
- Всё раскрыли скоро, —
- Суд – приятное решил
- Сделать прокурору.
- И послали по Указу —
- Где всегда аврал.
- Запишите мне по глазу,
- Если я соврал!
- Я забыл про отчий дом
- И про нежность к маме,
- И мой срок, как снежный ком,
- Обрастал годами.
- Я прошу Верховный суд —
- Чтоб освободиться, —
- Ведь жена и дети ждут
- Своего кормильца!..
* * *
- Давно я понял: жить мы не смогли бы,
- И что ушла – все правильно, клянусь, —
- А за поклоны к праздникам – спасибо,
- И за приветы тоже не сержусь.
- А зря заботишься, хотя и пишешь – муж, но,
- Как видно, он тебя не балует грошом, —
- Так что, скажу за яблоки – не нужно,
- А вот за курево и водку – хорошо.
- Ты не пиши мне про березы, вербы —
- Прошу Христом, не то я враз усну, —
- Ведь здесь растут такие, Маша, кедры,
- Что вовсе не скучаю за сосну!
- Ты пишешь мне про кинофильм «Дорога»
- И что народу – тыщами у касс, —
- Но ты учти – людей здесь тоже много
- И что кино бывает и у нас.
- Ну в общем ладно – надзиратель злится,
- И я кончаю, – ну всего, бывай!
- Твой бывший муж, твой бывший кровопийца.
- … А знаешь, Маша, знаешь, – приезжай!
* * *
- Я теперь на девок крепкий,
- И теперь одною меткой
- Я всех баб равняю как одну:
- Пусть у ней во лбу семь пядей,
- Пусть при полном при параде, —
- Встречу бабу – в сторону сверну.
- Был я раньше тоже хлипкий —
- Провожал я их улыбкой,
- Даже, помню, год с одною жил, —
- А теперь пройду не глядя —
- Мне плевать, что ейный дядя
- Раньше где-то в органах служил.
- Баб держу я в черном теле,
- А чтоб лечь в одну постелю —
- Этим меня можно насмешить, —
- Даже если умоляет,
- Даже в экстренном случае —
- Очень меня трудно уложить!
- Почему с таким напором
- Я воюю с женским полом:
- Изучил я их как свой портрет, —
- Ведь полвека я – не меньше —
- Изучаю этих женщин,
- И сейчас мне – восемьдесят лет.
* * *
- Там были генеральши, были жены офицеров
- И старшины-сверхсрочника жена.
- Там хлопало шампанское, там булькала мадера,
- Вину от водки тесно было, водке – от вина.
- Прошла пора, чтоб вешаться, прошла пора стреляться,
- Пришла пора спокойная – как паиньки сидим.
- Сегодня пусть начальницы вовсю повеселятся,
- А завтра мы начальников вовсю повеселим.
* * *
- Есть у всех: у дураков
- И у просто жителей
- Средь небес и облаков
- Ангелы-хранители.
- То же имя, что и вам,
- Ангелам присвоено:
- Если, скажем, я – Иван,
- Значит, он – Святой Иван.
- У меня есть друг, мозгуем:
- Мы с Николкой всё вдвоем —
- Мы на пару с ним воруем
- И на пару водку пьем.
- Я дрожал, а он ходил,
- Не дрожа нисколечко, —
- Видно, очень Бог любил
- Николай Угодничка.
- После дня тяжелого,
- Ох, завидовал я как:
- Твой Святой Никола – во!
- Ну а мой Иван – дурак!
- Я придумал ход такой,
- Чтоб заране причитать:
- Мне ж до Бога – далеко,
- А ему – рукой подать.
- А недавно снилось мне,
- И теперь мне кажется:
- Николай Угодник – не,
- А Иван мой – пьяница.
- Но вчера патруль накрыл
- И меня, и Коленьку —
- Видно, мой-то соблазнил
- Николай Угодника.
- Вот сиди и ожидай —
- Вдруг вы протрезвеете.
- Хоть пошли бы к Богу в рай —
- Это ж вы умеете.
- Нет! Надежды нет на вас,
- Сами уж отвертимся,
- На похмелку пейте квас, —
- Мы на вас не сердимся.
* * *
- Смех, веселье, радость —
- У него все было,
- Но, как говорится, жадность
- Фраера сгубила…
- У него – и то, и се,
- А ему – все мало!
- Ну, так и накрылось все,
- Ничего не стало.
* * *
- Сколько павших бойцов полегло вдоль дорог —
- Кто считал, кто считал!..
- Сообщается в сводках Информбюро
- Лишь про то, сколько враг потерял.
- Но не думай, что мы обошлись без потерь —
- Просто так, просто так…
- Видишь – в поле застыл как подстреленный зверь,
- Весь в огне, искалеченный танк!
- Где ты, Валя Петров? – что за глупый вопрос?
- Ты закрыл своим танком брешь.
- Ну а в сводках прочтем: враг потери понес,
- Ну а мы – на исходный рубеж.
* * *
- Вот и кончился процесс,
- Не слыхать овацию —
- Без оваций всё и без
- Права на кассацию.
- Изругали в пух и прах, —
- И статья удобная:
- С поражением в правах
- И тому подобное.
- Посмотреть продукцию:
- Что в ней там за трещина,
- Контр– ли революция,
- Анти– ли советчина?
- Но сказали твердо: «Нет!
- Чтоб ни грамма гласности!»
- Сам все знает Комитет
- Нашей Безопасности.
- Кто кричит: «Ну то-то же!
- Поделом, нахлебники!
- Так-то, перевертыши!
- Эдак-то, наследники!»
- «Жили, – скажут, – татями!
- Сколько злобы в бестиях!» —
- Прочитав с цитатами
- Две статьи в «Известиях».
- А кто кинет втихаря
- Клич про конституцию,
- «Что ж, – друзьям шепнет, – зазря
- Мёрли в революцию?!.» —
- По парадным, по углам
- Чуть повольнодумствуют:
- «Снова – к старым временам…» —
- И опять пойдут в уют.
- А Гуревич говорит:
- «Непонятно, кто хитрей?
- Как же он – антисемит,
- Если друг его – еврей?
- Может быть, он даже был
- Мужества немалого!
- Шверубович-то сменил
- Имя на Качалова…»
- Если это, так сказать,
- «Злобные пародии», —
- Почему бы не издать
- Их у нас на Родине?
- И на том поставьте крест!
- Ишь, умы колышутся!
- В лагерях свободных мест
- Поискать – отыщутся.
- Есть Совет – они сидят, —
- Чтоб «сидели» с пользою,
- На счету у них лежат
- Суммы грандиозные,
- Пусть они получат враз —
- Крупный куш обломится,
- И валютный наш запас
- Оченно пополнится.
* * *
- Экспресс Москва-Варшава, тринадцатое место, —
- В приметы я не верю – приметы ни при чем:
- Ведь я всего до Минска, майор – всего до Бреста,
- Толкуем мы с майором, и каждый – о своем.
- Я ему про свои неполадки,
- Но ему незнакома печаль:
- Материально – он в полном порядке,
- А морально… Плевать на мораль!
- Майор неразговорчив – кончал войну солдатом, —
- Но я ему от сердца – и потеплел майор.
- Но через час мы оба пошли ругаться матом,
- И получился очень конкретный разговор.
- Майор чуть-чуть не плакал, что снова уезжает,
- Что снова под Берлином еще на целый год:
- Ему без этих немцев своих забот хватает, —
- Хотя бы воевали, а то – наоборот…
- Майор сентиментален – не выдержали нервы:
- Жена ведь провожала, – я с нею говорил.
- Майор сказал мне после: «Сейчас не сорок первый,
- А я – поверишь, парень! – как снова пережил».
* * *
- Я – летчик, я – истребитель,
- Вылетов шесть на дню.
- Хотите, о «мессершмитте»,
- О двух «фокке-вульфах» – хотите?…
- Ладно, повременю.
- Сейчас эскадрилья тяжелых – девятка
- Уходит в ночной полет.
- Ну а теперь я начну по порядку,
- Зачем забегать вперед?
- Я ложь отличаю от были —
- Положено мне различать.
- Мы Брест сегодня отбили.
- Вчера же мы Брест бомбили,
- А в Бресте – дом мой и мать.
- Мы сопровождали тяжелых девятку —
- Свои свой же город бомбят!
- Но… видите, я не могу по порядку,
- Опять забегаю назад.
- Теряю я голову редко:
- Я – ас, но внизу же Брест!
- Один так и содит в отметку!..
- Я чуть не нажал на гашетку,
- Случайно поймав его в крест.
- Но вот отбомбилась тяжелых девятка,
- Внизу все, как надо, идет.
- Все было, как надо, и скоро посадка,
- А я забегаю вперед.
- Я – летчик, я – истребитель,
- Со мною случилась беда,
- Я ночью летал в прикрытье,
- Хотите, еще пошлите,
- Но – чтобы не знать, куда.
* * *
- А меня тут узнают —
- Ходят мимо и поют,
- За мое здоровье пьют
- андоксин.
- Я же славы не люблю —
- Целый день лежу и сплю,
- Спросят: «Что с тобой?» – леплю:
- так, мол, сплин.
- А ко мне тут пристают:
- Почему, мол, ты-то тут,-
- Ты ведь был для нас статут
- и пример!
- Что же им ответить мне? —
- Мол, ударился во сне,
- Мол, влияние извне,
- лик химер…
* * *
- Что сегодня мне суды и заседанья —
- Мчусь галопом, закусивши удила:
- У меня приехал друг из Магадана —
- Так какие же тут могут быть дела!
- Он привез мне про колымскую столицу
- небылицы, —
- Ох, чего-то порасскажет он под водку
- мне в охотку! —
- Может, даже прослезится
- долгожданная девица —
- Комом в горле ей рассказы про Чукотку.
- Не начну сегодня нового романа,
- Плюнь в лицо от злости – только вытрусь я:
- У меня не каждый день из Магадана
- Приезжают мои лучшие друзья.
- Спросит он меня, конечно, как ребятки, —
- всё в порядке! —
- И предложит рюмку водки без опаски —
- я в завязке.
- А потом споем на пару —
- ну конечно, дай гитару!
- «Две гитары», или нет – две новых сказки.
- Не уйду – пускай решит, что прогадала, —
- Ну и что же, что она его ждала:
- У меня приехал друг из Магадана —
- Попрошу не намекать, – что за дела!
- Он приехал не на день – он все успеет, —
- он умеет! —
- У него на двадцать дней командировка —
- правда,
- ловко?
- Он посмотрит все хоккеи,
- поболеет, похудеет, —
- У него к большому старту подготовка.
- Он стихов привез небось – два чемодана, —
- Хорошо, что есть кому его встречать!
- У меня приехал друг из Магадана, —
- Хорошо, что есть откуда приезжать!
* * *
- День-деньской я с тобой, за тобой —
- Будто только одна забота,
- Будто выследил главное что-то —
- То, что снимет тоску как рукой.
- Это глупо – ведь кто я такой?!
- Ждать меня – никакого резона.
- Тебе нужен другой и – покой,
- А со мной – неспокойно, бессонно.
- Сколько лет ходу нет – в чем секрет?
- Может, я невезучий – не знаю!
- Как бродяга гуляю по маю,
- И прохода мне нет от примет.
- Может быть, наложили запрет?
- Я на каждом шагу спотыкаюсь:
- Видно, сколько шагов – столько бед, —
- Вот узнаю в чем дело – покаюсь.
* * *
- Подымайте руки,
- в урны суйте
- Бюллетени, даже не читав, —
- Помереть от скуки!
- Голосуйте,
- Только, чур, меня не приплюсуйте:
- Я не разделяю ваш устав!
ЗАБЫЛИ
- Икона висит у них в левом углу —
- Наверно, они молокане, —
- Лежит мешковина у них на полу,
- Затоптанная каблуками.
- Кровати да стол – вот и весь их уют, —
- И две – в прошлом винные – бочки, —
- Я словно попал в инвалидный приют —
- Прохожий в крахмальной сорочке.
- Мне дали вино – и откуда оно! —
- На рубль – два здоровых кувшина, —
- А дед – инвалид без зубов и без ног —
- Глядел мне просительно в спину.
- «Желаю удачи!» – сказал я ему.
- «Какая там на хрен удача!»
- Мы выпили с ним, посидели в дыму, —
- И начал он сразу, и начал!..
- «А что, – говорит, – мне дала эта власть
- За зубы мои и за ноги!
- А дел – до черта, – напиваешься всласть —
- И роешь культями дороги.
- Эх, были бы ноги – я б больше успел,
- Обил бы я больше порогов!
- Да толку, я думаю, – дед просипел, —
- Да толку б и было немного».
- «Что надобно, дед?» – я спросил старика.
- «А надобно самую малость:
- Чтоб – бог с ним, с ЦК, – но хотя бы ЧК
- Судьбою интересовалась…»
* * *
- Машины идут, вот еще пронеслась —
- Все к цели конечной и четкой,
- Быть может, из песни Анчарова – МАЗ,
- Груженный каспийской селедкой.
- Хожу по дорогам, как нищий с сумой,
- С умом экономлю копейку
- И силы расходую тоже с умом,
- И кутаю крик в телогрейку.
- Куда я, зачем? – можно жить, если знать.
- И можно – без всякой натуги
- Проснуться и встать, если мог бы я спать,
- И петь, если б не было вьюги.
* * *
- Вы учтите, я раньше был стоиком,
- Физзарядкой я – систематически…
- А теперь ведь я стал параноиком
- И морально слабей, и физически.
- Стал подвержен я всяким шатаниям —
- И в физическом смысле, и в нравственном,
- Расшатал свои нервы и знания,
- Приходить стали чаще друзья с вином…
- До сих пор я на жизнь не сетовал:
- Как приказ на работе – так премия.
- Но… связался с гражданкою с этой вот,
- Обманувшей меня без зазрения.
- … Я женился с завидной поспешностью,
- Как когда-то на бабушке – дедушка.
- Оказалось со всей достоверностью,
- Что она была вовсе не девушка.
- Я был жалок, как нищий на паперти, —
- Ведь она похвалялась невинностью!
- В загсе я увидал в ее паспорте
- Два замужества вместе с судимостью.
- Я мужей ей простил – ох, наивный я,
- А она меня – чарами-путами:
- Мол, судимости все за невинные
- Операции с овоще-фруктами.
- И откуда набрался терпенья я,
- Когда мать ее – подлая женщина —
- Поселилась к нам без приглашения
- И сказала: «Так было обещано!»
- Они с мамой отдельно обедают,
- Им, наверное, очень удобно тут,
- И теперь эти женщины требуют
- Разделить мою мебель и комнату.
- … И надеюсь я на справедливое
- И скорейшее ваше решение.
- Я не вспыльчивый, и не трусливый я —
- И созревший я для преступления!
* * *
- Бывало, Пушкина читал всю ночь до зорь я —
- Про дуб зеленый и про цепь златую там.
- И вот сейчас я нахожусь у Лукоморья,
- Командированный по пушкинским местам.
- Мед и пиво предпочел зелью приворотному,
- Хоть у Пушкина прочел: «Не попало в рот ему…»
- Правда, пиво, как назло,
- Горьковато стало,
- Все ж не можно, чтоб текло
- Прям куда попало!
- Работал я на ГЭСах, ТЭЦах и каналах,
- Я видел всякое, но тут я онемел:
- Зеленый дуб, как есть, был весь в инициалах,
- А Коля Волков здесь особо преуспел.
- И в поэтических горячих моих жилах,
- Разгоряченных после чайной донельзя,
- Я начал бешено копаться в старожилах,
- Но, видно, выпала мне горькая стезя.
- Лежали банки на невидимой дорожке,
- А изб на ножках – здесь не видели таких.
- Попались две худые мартовские кошки,
- Просил попеть, но результатов никаких.
* * *
- Запретили все цари всем царевичам
- Строго-настрого ходить по Гуревичам,
- К Рабиновичам не сметь, то же – к Шифманам, —
- Правда, Шифманы нужны лишь для рифмы нам.
- В основном же речь идет за Гуревичей —
- Царский род ну так и прет к ихней девичьей:
- Там три дочки, три сестры, три красавицы —
- За царевичей цари опасаются.
- И Гуревичи всю жизнь озабочены —
- Хоть живьем в гроба ложись из-за доченек!
- Не устали бы про них песню петь бы мы,
- Но назвали всех троих дочек ведьмами.
- И сожгли всех трех – цари – их умеючи, —
- И рыдали до зари все царевичи,
- Не успел растаять дым от костров еще,
- А царевичи пошли к Рабиновичам.
- Там три дочки, три сестры, три красавицы —
- И опять, опять цари опасаются.
- Ну а Шифманы смекнули – и Жмеринку
- Вмиг покинули, – махнули в Америку.
ЛЕКЦИЯ: СОСТОЯНИЕ СОВРЕМЕННОЙ НАУКИ
- Не отдавайте в физики детей,
- Из них уже не вырастут Эйнштейны,
- Сейчас сплошные кризисы идей —
- Все физики на редкость безыдейны.
- У математиков еще какой-то сдвиг,
- Но он у вас не вызовет улыбок,
- Ведь сдвиг намечен по теорье игр,
- А также и по линии ошибок.
- ‹Математики все голову ломают, как замять
- грехи,
- Кибернетики машины заставляют сочинять
- стихи,
- А биологи искусственно мечтают про живой
- белок,
- А филологи все время выясняют, кто такой
- был Блок.›
- Мы, граждане, привыкли с давних пор,
- Что каждая идея – есть идея,
- А кто-то там с фамилией Нильс Бор
- Сказал, что чем безумней – тем вернее…
- Нет, Бор, ты от ответа не уйдешь!
- Не стыдно ли ученым называться?
- Куда же ты толкаешь молодежь
- При помощи таких ассоциаций?!
- ‹Математики все голову ломают, как замять
- грехи,
- Кибернетики машины заставляют сочинять
- стихи,
- А биологи искусственно мечтают про живой
- белок,
- А филологи все время выясняют, кто такой
- был Блок.›
- Мы все в себе наследственность несем,
- Но ведь обидно, до каких же пор так?
- Так много наших ген и хромосом
- ‹Испорчено в пробирках и ретортах!›
- Биологи – у них переполох,
- Их итальянцы малость обскакали:
- Пока ‹они› у нас растят белок —
- Уж те зародыш пестуют в стакане.
- ‹Математики все голову ломают, как замять
- грехи,
- Кибернетики машины заставляют сочинять
- стихи,
- А биологи искусственно мечтают про живой
- белок,
- А филологи все время выясняют, кто такой
- был Блок.›
* * *
- Реже, меньше ноют раны:
- Четверть века – срок большой, —
- Но в виски, как в барабаны,
- Бьется память, рвется в бой…
- Москвичи писали письма,
- Что Москвы врагу не взять.
- Наконец разобрались мы,
- Что назад уже нельзя.
- Нашу почту почтальоны
- Доставляли через час, —
- Слишком быстро – лучше б годы
- Эти письма шли от нас!
- Мы как женщин боя ждали,
- Врывшись в землю и снега, —
- И виновных не искали,
- Кроме общего врага.
- И не находили места —
- Ну скорее, хоть в штыки! —
- Отступавшие от Бреста
- И сибирские полки.
- Ждали часа, ждали мига
- Наступленья столько дней! —
- Чтоб потом писали в книгах:
- «Беспримерно, по своей…»
- По своей громадной вере,
- По желанью отомстить,
- По таким своим потерям,
- Что ни вспомнить, ни забыть.
- Кто остался с похоронной —
- Прочитал: «Ваш муж, наш друг…»
- Долго будут по вагонам —
- Кто без ног, а кто без рук.
- Чем и как, с каких позиций
- Оправдаешь тот поход —
- Почему мы от границы
- Шли назад, а не вперед?
- Может быть, считать маневром
- (Был в истории такой), —
- Только лучше б в сорок первом
- Нам не драться под Москвой!
- … Помогите, хоть немного,
- Оторвите от жены!
- Дай вам бог поверить в бога —
- Если это бог войны!
* * *
- Хоть нас в наш век ничем не удивить,
- Но к этому мы были не готовы, —
- Дельфины научились говорить!
- И первой фразой было: «Люди, что вы!»
- Ученые схватились за главы,
- Воскликнули: «А ну-ка, повторите!»
- И снова то же: «Люди, что же вы!»
- И дальше: «Люди, что же вы творите!
- Вам скоро не пожать своих плодов.
- Ну, мы найдем какое избавленье… —
- Но ведь у вас есть зуб на муравьев,
- И комары у вас на подозренье…»
- Сам Лилли в воду спрятал все концы,
- Но в прессе – крик про мрачные карти‹ны›,
- Что есть среди дельфинов мудрецы,
- А есть среди дельфинов хунвейбины.
- Вчера я выпил небольшой графин
- И, видит бог, на миг свой пост покинул.
- И вот один отъявленный дельфин
- Вскричал: «Долой общение!» – и сгинул.
- Когда ж другой дельфин догнал того
- И убеждал отречься от крамолы —
- Он ренегатом обозвал его
- И в довершение крикнул: «Бык комолый!»
* * *
- На острове необитаемом
- Тропинки все оттаяли,
- Идешь – кругом проталины,
- И нету дикарей.
- Пришел корвет трехпалубный,
- Потрепанный и жалобный.
- Команда закричала б: «Мы
- Остались поскорей!»
- Тут началась истерика:
- «Да что вам здесь – Америка?»
- Корвет вблизи от берега
- На рифы налетел.
- И попугая спящего,
- Ужасно говорящего,
- Усталого, ледащего
- Тряхнуло между дел.
- Сказали – не поверил бы:
- Погибли кости с черепом,
- А попугай под берегом
- Нашел чудной вигвам.
- Но он там, тем не менее,
- Собрал все население
- И начал обучение
- Ужаснейшим словам.
- Писать учились углями,
- Всегда – словами грубыми,
- И вскорости над джунглями
- Раздался жуткий вой.
- Слова все были зычные,
- Сугубо неприличные,
- А попугай обычно им:
- «А ну-ка, все за мной!»
* * *
- Все было не так, как хотелось вначале,
- Хоть было все как у людей,
- Но вот почему-то подолгу молчали,
- И песни для них по-другому звучали,
- Но, может, не надо, им так тяжелей…
- И нужно чуть-чуть веселей.
- Ну пожалуйста!
- Нам так хорошо, но куда интересней,
- Когда все не так хорошо,
- И люди придумали грустные песни,
- Со мной ей не скучно, не скучно и мне с ней,
- И любят, и хвалят их – песни с душой:
- «Пожалуйста, спойте еще!
- Ну пожалуйста!»
- Со Средневековья подобных идиллий
- Не видел никто из людей:
- Они друг без друга в кино не ходили,
- Они друг у друга часы подводили —
- Хитрили, чтоб встретиться им поскорей.
- He верите? Что? Для детей?
- Ну пожалуйста!
* * *
- Где-то там на озере
- На новеньком бульдозере
- Весь в комбинезоне и в пыли —
- Вкалывал он до зари,
- Считал, что черви – козыри,
- Из грунта выколачивал рубли.
- Родственники, братья ли —
- Артельщики, старатели, —
- Общие задачи, харч и цель.
- Кстати ли, некстати ли —
- Но план и показатели
- Не каждому идут, а на артель.
- Говорили старожилы,
- Что кругом такие жилы! —
- Нападешь на крупный куст
- Хватит и на зубы, и на бюст.
- Как-то перед зорькою,
- Когда все пили горькую,
- В головы ударили пары, —
- Ведомый пьяной мордою,
- Бульдозер ткнулся в твердую
- Глыбу весом в тонны полторы.
- Как увидел яму-то —
- Так и ахнул прямо там, —
- Втихаря хотел – да не с руки:
- Вот уж вспомнил маму-то!..
- Кликнул всех – вот сраму-то! —
- Сразу замелькали кулаки.
- Как вступили в спор чины —
- Все дела испорчены:
- «Ты, юнец, – Фернандо де Кортец!»
- Через час все скорчены,
- Челюсти попорчены,
- Бюсты переломаны вконец.
* * *
- У Доски, где почетные граждане,
- Я стоял больше часа однажды и
- Вещи слышал там – очень важные.
- «… В самом ихнем тылу,
- Под какой-то дырой,
- Мы лежали в пылу
- Да над самой горой, —
- На природе, как в песне – на лоне,
- И они у нас как на ладони, —
- Я и друг – тот, с которым зимой
- Из Сибири сошлись под Москвой.
- Раньше оба мы были охотники —
- А теперь на нас ватные потники
- Да протертые подлокотники!
- Я в Сибири всего
- Только соболя бил, —
- Ну а друг – он того —
- На медведя ходил.
- Он колпашевский – тоже берлога! —
- Ну а я из Выезжего Лога.
- И еще (если друг не хитрит):
- Белку – в глаз, да в любой, говорит…
- Разговор у нас с немцем двухствольчатый:
- Кто шевелится – тот и кончатый, —
- Будь он лапчатый, перепончатый!
- Только спорить любил
- Мой сибирский дружок —
- Он во всем находил
- Свой, невидимый прок, —
- Оторвался на миг от прицела
- И сказал: «Это мертвое тело —
- Бьюсь на пачку махорки с тобой!»
- Я взглянул – говорю: «Нет – живой!
- Ты его лучше пулей попотчевай.
- Я опричь того ставлю хошь чего —
- Он усидчивый да улёжчивый!»
- Друг от счастья завыл —
- Он уверен в себе:
- На медведя ходил
- Где-то в ихней тайге, —
- Он аж вскрикнул (негромко, конечно,
- Потому что – светло, не кромешно),
- Поглядел еще раз на овраг —
- И сказал, что я лапоть и враг.
- И еще заявил, что икра у них!
- И вообще, мол, любого добра у них!..
- И – позарился на мой браунинг.
- Я тот браунинг взял
- После ходки одной:
- Фрица, значит, подмял,
- А потом – за спиной…
- И за этот мой подвиг геройский
- Подарил сам майор Коханойский
- Этот браунинг – тот, что со мной,
- Он уж очень мне был дорогой!
- Но он только на это позарился.
- Я и парился, и мытарился…
- Если б знал он, как я отоварился!
- Я сначала: «Не дам,
- Не поддамся тебе!»
- А потом: «По рукам!» —
- И аж плюнул в злобе.
- Ведь не вещи ‹же› – ценные в споре!
- Мы сошлись на таком договоре:
- Значит, я прикрываю, а тот —
- Во весь рост на секунду встает…
- Мы еще пять минут погутарили —
- По рукам, как положено, вдарили, —
- Вроде нá поле – на базаре ли!
- Шепчет он: «Коль меня
- И в натуре убьют —
- Значит, здесь схоронят,
- И – чего еще тут…»
- Поглядел еще раз вдоль дороги —
- И шагнул, как медведь из берлоги, —
- И хотя уже стало светло —
- Видел я, как сверкнуло стекло.
- Я нажал – выстрел был первосортненький,
- Хотя «соболь» попался мне вёртненький.
- А у ног моих – уже мёртвенький…
- Что теперь и наган мне —
- Не им воевать.
- Но свалился к ногам мне —
- Забыл, как и звать, —
- На природе, как в песне – на лоне.
- И они у нас как на ладони.
- … Я потом разговор вспоминал:
- Может, правда – он белок стрелял?…
- Вот всю жизнь и кручусь я как верченый.
- На Доске меня это‹й› зачерчивай!
- … Эх, зачем он был недоверчивый!»
* * *
- Угадаешь ли сегодня, елки-палки,
- Что засядет нам назавтра в черепа?!
- Я, к примеру, собираю зажигалки,
- Ну а Севка – начал мучать черепах.
- Друг мой Колька увлекается Ириной,
- Друг мой Юрка бредит верховой ездой,
- Друг мой Витька дни проводит под машиной,
- Друг мой Левка летом ходит с бородой.
- Если я задурю, захандрю —
- Зажигалки я вмиг раздарю,
- Или выбросить просто могу,
- Или одновременно зажгу.
* * *
- Как тесто на дрожжах, растут рекорды,
- И в перспективе близкой, может быть,
- Боксеры разобьют друг другу морды,
- И скоро будет не по чему бить.
- Прыгун в длину упрыгнет за границу,
- А тот, кто будет прыгать в высоту, —
- Взлетит – и никогда не приземлится,
- Попав в «ТУ-104» на лету.
- Возможности спортсмена безграничны,
- И футболисты – даже на жаре —
- Так станут гармоничны и тактичны,
- Что все голы забьют в одной игре.
- Сейчас за положенье вне игры – жмут,
- А будет: тот, кто вне, тот – молодец,
- Штангисты вырвут, вытолкнут и выжмут
- Всю сталь, ‹чугун›, железо и ‹свинец›.
- Сольются вместе финиши и старты,
- Болельщикам задышится легко,
- Любители азарта сядут в карты,
- Стремясь набрать заветное «очко».
- И враз и навсегда поставят маты
- Друг другу все гроссмейстеры в момент,
- А судьи подадутся в адвокаты, —
- Любой экс-чемпион для них клиент.
* * *
- Парад-алле! Не видно кресел, мест!
- Оркестр шпарил марш – и вдруг,
- весь в черном,
- Эффектно появился шпрехшталмейстр
- И крикнул о сегодняшнем коверном.
- Вот на манеже мощный черный слон, —
- Он показал им свой нерусский норов.
- Я раньше был уверен, будто он —
- Главою у зверей и у жонглеров…
- Я был не прав: с ним шел холуй с кнутом —
- Кормил его, ласкал, лез целоваться
- И на ухо шептал ему… О чем?!
- В слоне я сразу начал сомневаться.
- Потом слон сделал что-то вроде па —
- С презреньем, и увéден был куда-то.
- И всякая полезла шантрапа —
- В лице людей, певиц и акробатов…
- Вот выскочили трое молодцов —
- Одновременно всех подвергли мукам, —
- Но вышел мужичок, из наглецов,
- И их убрал со сцены ловким трюком.
- Потом, когда там кто-то выжимал
- Людей ногами, грудью и руками, —
- Тот мужичок весь цирк увеселял
- Какой-то непонятностью с шарами.
- Он все за что-то брался, что-то клал,
- Хватал за все, – я понял: вот работа!
- Весь трюк был в том, что он не то хватал —
- Наверное, высмеивал кого-то!
- Убрав его – он был навеселе, —
- Арену занял сонм эквилибристов…
- Ну всё, пора кончать парад-алле
- Коверных! Дайте туш – даешь артистов!
* * *
- Я лежу в изоляторе —
- Здесь кругом резонаторы, —
- Если что-то случается —
- Тут же врач появляется.
- Здесь врачи – узурпаторы,
- Злые как аллигаторы.
- Персонал – то есть нянечки —
- Запирают в предбанничке.
- Что мне север, экваторы,
- Что мне бабы-новаторы —
- Если в нашем предбанничке
- Так свирепствуют нянечки!
- Санитары – как авторы, —
- Хоть не бегай в театры вы! —
- Бьют и вяжут, как веники, —
- Правда, мы – шизофреники.
- У них лапы косматые,
- У них рожи усатые,
- И бутылки початые,
- Но от нас их попрятали.
* * *
- У меня долги перед друзьями,
- А у них зато – передо мной, —
- Но своими странными делами
- И они чудят, и я чудной.
- Напишите мне письма, ребята,
- Подарите мне пару минут —
- А не то моя жизнь будет смята
- И про вас меньше песен споют.
- Вы мосты не жгите за собою,
- Вы не рушьте карточных домов, —
- Бог с ними совсем, кто рвется к бою
- Просто из-за женщин и долгов!
- Напишите мне письма, ребята,
- Осчастливьте меня хоть чуть-чуть, —
- А не то я умру без зарплаты,
- Не успев вашей ласки хлебнуть.
* * *
- Граждане! Зачем толкаетесь,
- На скандал и ссору нарываетесь —
- Сесть хотите? дальняя дорога?…
- Я вам уступлю, ради бога!
- Граждане, даже пьяные,
- Все мы – пассажиры постоянные
- Все живем, билеты отрываем,
- Все – по жизни едем трамваем…
- Тесно вам? И зря ругаетесь —
- Почему вперед не продвигаетесь?
- Каши с вами, видимо, не сваришь…
- Никакой я вам не товарищ!
- Ноги все прокопытили,
- Вон уже дыра в кулак на кителе.
- Разбудите этого мужчину —
- Он во сне поет матерщину.
- Граждане! Жизнь кончается —
- Третий круг сойти не получается!
- «С вас, товарищ, штраф – рассчитайтесь!..
- Нет? Тогда – еще покатайтесь…»
* * *
- Я уверен как ни разу в жизни,
- Это точно,
- Что в моем здоровом организме —
- Червоточина.
- Может, мой никчемный орган – плевра
- Может – многие, —
- Но лежу я в отделенье невро-
- Патологии.
- Выдам то, что держится в секрете,
- Но – наверное,
- Наше населенье на две трети —
- Люди нервные.
- Эврика! Нашел – вот признак первый,
- Мной замеченный:
- Те, кто пьют, – у них сплошные нервы
- Вместо печени.
- Высох ты и бесподобно жилист,
- Словно мумия, —
- Знай, что твои нервы обнажились
- До безумия.
- Если ты ругаешь даже тихих
- Или ссоришься —
- Знай, что эти люди – тоже психи, —
- Ох, напорешься!
* * *
- Слухи по России верховодят
- И со сплетней в терцию поют.
- Ну а где-то рядом с ними ходит
- Правда, на которую плюют.
* * *
- Посмотришь – сразу скажешь: это кит,
- А вот дельфин – любитель игр и танцев.
- Лицо же человека состоит
- Из глаз и незначительных нюансов.
- Там: ухо, рот и нос,
- Вид и цвет волос,
- Челюсть – что в ней – сила или тупость?
- Да! Еще вот – лоб,
- Чтоб понять без проб:
- Этот лоб – с намеком на преступность.
- В чужой беде нам разбираться лень:
- Дельфин зарезан, и киту несладко.
- Не верь, что кто-то там на вид – тюлень, —
- Взгляни в глаза – в них, может быть, касатка!
- Вот череп на износ —
- Нет на нем волос…
- Правда, он медлителен, как филин,
- А лицо его —
- Уши с головой,
- С небольшим количеством извилин.
- Сегодня оглянулся я назад —
- Труба калейдоскопа завертелась, —
- Я вспомнил все глаза и каждый взгляд —
- И мне пожить вторично захотелось.
- Видел я носы,
- Бритых и усы,
- Щеки, губы, шеи – всё как надо;
- Нёба, языки,
- Зубы как клыки —
- И ни одного прямого взгляда.
- Не относя сюда своих друзей,
- Своих любимых не подозревая,
- Привязанности все я сдам в музей, —
- Так будет, если вывезет кривая.
- Пусть врет экскурсовод:
- «Благородный рот,
- Волевой квадратный подбородок…»
- Это всё не жизнь —
- Это муляжи,
- Вплоть до носовых перегородок.
- Пусть переводит импозантный гид
- Про типы древних римлян и германцев, —
- Не знает гид: лицо-то состоит
- Из глаз и незначительных нюансов.
* * *
- Как-то раз, цитаты Мао прочитав,
- Вышли к нам они с большим его портретом.
- Мы тогда чуть-чуть нарушили устав…
- Остальное вам известно по газетам.
- Вспомнилась песня, вспомнился стих —
- Словно шепнули мне в ухо:
- «Сталин и Мао слушают их», —
- Вот почему заваруха.
- При поддержке минометного огня
- Молча, медленно, как будто на охоту,
- Рать китайская бежала на меня, —
- Позже выяснилось – численностью в роту.
- Вспомнилась песня, вспомнился стих —
- Словно шепнули мне в ухо:
- «Сталин и Мао слушают их», —
- Вот почему заваруха.
- Раньше – локти кусать, но не стрелять,
- Лучше дома пить сгущенное какао, —
- Но сегодня приказали – не пускать, —
- Теперь вам шиш – но пасаран, товарищ Мао!
- Вспомнилась песня, вспомнился стих —
- Словно шепнули мне в ухо:
- «Сталин и Мао слушают их», —
- Вот почему заваруха.
- Раньше я стрелял с колена – на бегу, —
- Не привык я просто к медленным решеньям.
- Раньше я стрелял по мнимому врагу,
- А теперь придется – по живым мишеням.
- Вспомнилась песня, вспомнился стих —
- Словно шепнули мне в ухо,
- «Сталин и Мао слушают их», —
- Вот почему заваруха.
- Мины падают, и рота так и прет —
- Кто как может – по воде, не зная броду…
- Что обидно – этот самый миномет
- Подарили мы китайскому народу.
- Вспомнилась песня, вспомнился стих —
- Словно шепнули мне в ухо:
- «Сталин и Мао слушают их», —
- Вот почему заваруха.
- Он давно – великий кормчий – вылезал,
- А теперь, не успокоившись на этом,
- Наши братья залегли – и дали залп…
- Остальное вам известно по газетам.
* * *
- Маринка, слушай, милая Маринка,
- Кровиночка моя и половинка, —
- Ведь если разорвать, то – рупь за сто —
- Вторая будет совершать не то!
- Маринка, слушай, милая Маринка,
- Прекрасная, как детская картинка!
- Ну кто сейчас ответит – что есть то?
- Ты, только ты, ты можешь – и никто!
- Маринка, слушай, милая Маринка,
- Далекая, как в сказке Метерлинка,
- Ты – птица моя синяя вдали, —
- Вот только жаль – ее в раю нашли!
- Маринка, слушай, милая Маринка,
- Загадочная, как жилище инка,
- Идем со мной! Куда-нибудь, идем, —
- Мне все равно куда, но мы найдем!
Продолжить чтение
