Читать онлайн Таежный роман бесплатно

© Инна Полежаева, 2021

ISBN 978-5-0055-7038-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я сморщилась, вдыхая ароматы плацкартного вагона. Господи, российские поезда – это наша «гордость», это наша достопримечательность, это… ну просто слов нет, как описать сие явление. Купе может еще и ничего… иногда… но плацкарт! И возрадуйтесь те, кто едет в сторону Севера с вахтовиками, ибо если вы едет с ними в противоположную сторону, то бишь с Севера, а они везут заработанные бабки… это писец. Они начнут обмывать зарплату. Потом зарплату соседа по полке, потом зарплату мужика, который уже спит у туалета, пьяный в го… очень пьяный, короче. Не все так делают, конечно, не буду наговаривать, но большинство!

А туалеты в поездах??? Оооооооо, это просто газовая камера, тут можно приводить в исполнение смертный приговор. Хотя зимой ничего так. Поддувает свежим воздухом из дыры хорошо, аж до цистита, простите за прямолинейность.

Мне повезло в одном, я ехала в сторону севера. Пока даже не думала о том, как будет проходить моя поездка обратно. Эту бы пережить. Не очень повезло в другом – на улице сентябрь, причем жаркий. Чтоб описать окружающую меня атмосферу одним словом, можно выразиться так – ВОНИЩА НЕСУСВЕТНАЯ. Туалет – это просто жесть. Хотя я не знаю, где больше воняло, в туалете, или в вагоне, где, как и положено, в наших поездах не открывается ни одно окно. Но это фигня. Повсюду смердело «Дошираком»… Причем я сама его запаривала час назад, ибо в поезде, а это закон подлости, хочется супчика, на который дома смотришь с отвращением, или, по крайней мере, без особого интереса. Но когда ты поел, а вокруг… всё пропитано этим стоячим запахом китайской лапши, по́том сорока или более тел, водочкой, пивасиком, перегаром… Заявить, что в вагоне присутствовала вся таблица Менделеева, как сказал какой-то юморист, значит соврать… Но половина таблицы точно была там.

А ехала я на юбилей к лучшей подруге. Она у меня хорошая, самая лучшая в мире. Замуж вышла за военного, уже давно, сначала ездили по всей нашей Родине необъятной, а потом кости кинули в небольшом городке на Севере. Обычно она с мужем и детьми приезжает ко мне в гости летом, погреться, искупаться в речке, поесть фруктов. Но тут дело важное – юбилей. Тридцать лет как прожила Наташа на белом свете. И если б я отказалась приехать на столь важное событие, она бы как минимум обиделась. А максимум… лучше не знать. Очень уж она у меня непредсказуемая.

Мне самой скоро исполнится тридцать. Хотя… как скоро. Через пять месяцев. Ох, напьюсь я в этот день! Точно! Выпью залпом стакан водки, включу песню группы «Сектор Газа», и буду пугать соседей пением:

Солнце опустилось за горизонт

Дома у меня стаканов звон

Собрались друзья со всех сторон

Друг врубай магнитофон

Я имею право сегодня пить

Я имею право сегодня жить

Я имею право про всё забыть

Да чего там говорить

В этот день родили меня на свет

В этот день с иголочки я одет

В этот день теплом вашим я согрет

Мне сегодня тридцать лет

В этот день скажу юности привет

В этот день я в зрелость возьму билет

В этот день и водка не во вред

Мне сегодня тридцать лет

Мне сегодня тридцать лет

Хотя, если приедет Натуся с мужем, то будем мы пугать уже не соседей, а горожан. Ибо пойдем гулять мы по моему уральскому городку.

Я перестала лицезреть пьяного мужичка напротив, который не мог попасть куском колбасы в рот, и отвернулась в сторону окна. Для полного счастья, полка мне досталась боковая. Хорошо хоть нижняя, да и спасибо, не у тубзика. За окном мелькали деревья, конечно, было красиво. Осень, теплая осень, лес имел пестрый окрас, зеленые хвойные, желтые березы, какие-то красные листья. Красота! А как там, наверное, пахнет-то, а! Так и хочется выскочить из поезда и побежать по лесу, чтоб из каждой нитки моей одежды выветрить запахи плацкарта. Нда, мечтать не вредно. Ведь сделать это сможет только стиральная машина «Индезит» в комплексе со стиральным порошком «Ариэль». Черт, как домой то уже хочется…

Есть у меня такая проблема: мне больше нравится принимать гостей, чем ехать к ним. А в такую даль тем более. Телепалась я уже больше суток. Осталось еще часов восемь. Ночью приеду к Наташе.

Мимо меня протиснулась толстая тетка в синем трико с лампасами. В руке она сжимала литровую кружку с кипятком. Поезд качнуло и толстую тетю тоже, как и положено, по всем законам жанра, в мою сторону. Я испуганно прижалась к окну, тетка в последний момент смогла удержать равновесие, выпрямилась и стала продвигаться дальше.

Я снова отвернулась в окошко. У моих ног валялась книга, обложка была яркая, розовая, каждый дурак поймет, что это дешевый любовный романчик, купленный на вокзале за пятьдесят рублей. Каждый скуксится от одного вида моей книжонки, подумает, что я лохушка и недалекая, но через время сам достанет такую же хрень, простите за мой французский, мол в дороге хочется что-то легкое почитать, и уткнется в розовые сопли светского сезона в Лондоне.

Блин, и почему это у меня не золотые локоны? И кожа на персик не тянет. Нет, она у меня хорошая, но явно не такая, как описано в дешевом романчике. И вампир-то меня не полюбил никакой со светящейся кожей, и оборотни перевелись как-то на Руси. Полюбил меня только Сережка. В двадцать три года. Сначала было все как в романчике, что валяется у моих ног. А потом у него этой любви много стало, так и перла из него, одаривая вокруг всех Маш, Даш, Тань, Людочек и так далее. Короче, бабник был тот еще. Как говорит моя подруга, отвечая знакомым на вопрос о причине нашего развода: «Развелась по причине неискоренимого кобелинства супруга».

Развелась я недавно. Еще и год не прошел. Но жили плохо мы уже давно. Начиная с Танечки, вроде. Я как-то имен не помню уже. Помню, что у первой была короткая зеленая юбочка и рыжие волосы. Я потом так их и вспоминала: голубое платье, пятый размер (имеется в виду размер груди), гиппопотам в лосинах. Короче, список этот бесконечен. И не дай Бог кому-нибудь пережить такое разочарование в муже, в жизни и в любви. Квартиру мы с Сережкой распилили. Детей у нас нет, он не хотел. Вот и живу я в своей полуторке почти в центре города, привечаю толпы знакомых по праздникам, хожу в кино, театры… Ну а с личным… а с личным привет…

Ну, это я так, к слову, не могу сказать, чтоб уж очень я была расстроена, но постоянные допросы от родителей, многочисленные попытки всех знакомых и родственников найти мне вторую половинку – это убивает гораздо больше, чем отсутствие мужчины и секса в твоей жизни. Придешь на Восьмое марта к родителям, соберутся за столом все наши родственники. И вроде бы хорошо так, празднично, весело. И тут начинается. Сначала мораль читают, что лет мне уже до фига. Будто тридцать лет – это приговор. Потом теть Маша, обгладывая куриную ногу, начинает толкать речь, что я перебираю, мол, все мне в мужиках не так. Это я-то перебираю? Было б кого перебирать! Если их просто нет, что делать то…

Так вот, после речи теть Маши, мама делает попытки за меня заступиться, и тут встревает папина сестра, теть Рая, которая долго и нудно рассказывает о том, что все мужики козлы. И уже кажется, что она на моей стороне. Но нет! В последний момент, она говорит: «Но какие бы они козлы ни были, любить их надо, без них тоже плохо, так что, Ирка, найди себе козла какого-нибудь, пора уже».

После это фразы с ключевым словом «пора» поднимается тема детей и внуков. Ибо уже все стали бабушками и дедушками. Кроме моих родителей.

Мораль сей истории такова: домой я иду, понурив голову, ссутулив плечи, ибо чувствую себя старой, никому не нужной клячей.

Так что, до таких посиделок и через пару дней после у меня вполне хорошее настроение, не смотря на отсутствие мужской половины в моей жизни.

Я потянулась, тоскливо оглядела все полки. Ни одной жертвы, то есть ни одного нормального мужика. Только бухие дядьки пятидесяти лет и толстые тетеньки с вязанием и книжками рецептов от Малахова.

Обреченно вздохнув, я открыла книжку. Итак, что там у нас…

«…Остроумная, дерзкая, эпатажная Грейс – звезда богемной лондонской тусовки…».

В это время зазвонил мобильник. Натка.

– Да, Натусик! – я радостно отшвырнула розовую книжку.

– Привет! Меня слышно? – орала она в трубку.

– Ты чего орешь то? – рассмеялась я, – Слышно отлично!

– Ты где едешь?

Я вот все время поражаюсь этому вопросу. Ну ладно, если человек сотню раз бывал у тебя. Или едет домой, но я ж тут впервые, блин! Откуда я знаю где еду!

– Откуда я знаю? Тут елки, березы, сосны…

– Ясно, хватит мне перечислять все деревья, произрастающие в наших краях! Ой, я тебя так жду, так жду! Мы с Валерой уже приготовились ко встрече! Борщ сварили, уборку дома сделали, девчонки для тебя стихи выучили, представляешь?

– Представляю! А я им тоже подарки везу! Передай им!

– О, лучше не надо, а то они спать не улягутся, пока ты не приедешь!

– А где мы будем твой день рождения отмечать?

– Ой, а это сюрприз!

– Ох, Натка, не люблю я сюрпризы, в особенности твои. Ты скажи, вечернее платье понадобится?

– Кхм…

– Алё? – гаркнула я в трубку, аж на полке неподалеку от меня, пьяный дядя дернулся во сне.

– Платье может и не пригодится…

– А чего так? В сауну, что ли пойдем?

– Ну… баня там тоже будет…

– Нат, говори уже, а?

– Иринка, ты давай это… приезжай, в общем! Мы тебя ждем! А тут все объясним! Я люблю тебя, подруга!

Я тяжко вздохнула. Ох, что-то там нечисто.

– И я тебя. Давай, до встречи!

Нажав отбой, я печально огляделась по сторонам и поплелась заваривать сухой порошок, который набухая, почему-то зовется картошкой.

В какой-то момент, под монотонный перестук поезда, я заснула. Проснулась от толчка. Оказалось, что мы стоим и толстая тетя, та самая, что меня чуть не ошпарила, тащила к выходу сумку ростом с нее саму. Этой-то сумкой она меня и толкнула. На перроне народу было немного, из чего я сделала вывод, что городок небольшой. Все ломанулись из вагона, глотнуть воздуха. Я лежала, думала, идти или нет, пока думала, проводница стала зазывать всех в вагон.

Дальше ехать стало интереснее, потому что стали попадаться населенные пункты. Тетки рядом бурно обсуждали урожай картофеля в этом году, с любопытством заглядывая в огороды, мелькающие за окном.

А я в этот раз ни с кем и не поболтала в поезде, что странно. Обычно от тоски и скуки все равно начинаешь общаться. Наверное, потому что полка сбоку.

Оставшуюся часть пути, я попеременно смотрела в окно и читала книжку про любовь. За час до прибытия все стали сдавать белье и я, поддавшись общему настроению, что скоро свалю из этой душегубки, тоже стала собираться. В туалете я натянула легкие брюки с футболкой, шорты с майкой запаковала в свою синюю сумку на колесах. С чувством полного счастья отнесла мусор в контейнер, закинув туда оставшуюся пачку «Доширака». Мысль, что он пригодится на обратном пути, меня даже не посетила.

В туалет я успела вовремя, потому что началась санзона. За окном было темно, уже почти полночь. Я зевнула, сколько спать-то можно? Сутки спала, наверное. Зазвонил мобильник.

– Нат, я уже подъезжаю где-то…

– Ага, мы тебя ждем! Вагон пятый?

– Пятый, пятый!

– Ну, все, давай! Езжай скорей!

– Не побегу ж я с поездом рядом!

Раздался мужской голос, вернее какое-то бу-бу-бу на заднем плане.

– Это Валерка говорит, что хватит болтать, наговоримся еще!

– И Валерке привет! – ответила я. На этом мы нажали отбой.

Валерка у Наташки хороший, смотрит на нас, как на маленьких неумёх, но не издевается, и с чувством юмора все хорошо, что для меня очень важно. И Наташку любит очень. И дочки у них хорошенькие.

А с Наткой я не виделась уже год. Они приезжали ко мне прошлым летом, рассказывали о том, какой у них городок классный, чуть ли не Европа, чистый, самый освещенный город Севера, дело не только в иллюминации, но и в освещении всех переулков и подворотен, в которых обычно темно так, что идешь на ощупь. Показывали фотографии, уговаривали переехать. Представляю, уехать в такую даль. Не-е-ет, не хочется. Вот отдохну тут недельку, отметим, как положено, и все, и до дому, до хаты.

Поезд издал какой-то свист, и мы стали притормаживать. Я с интересом уставилась в окно. Мелькали фонари, дома. Ну, на первый взгляд, город, как город. Видно, что молодой, дома новенькие, нет пятиэтажек убогих, с отвалившейся штукатуркой, и вообще нет домов, присутствующих во всех городах России. Как правило, они желтые или грязно-розовые. Причем архитектурной ценностью они считаются только в Питере. Лично у нас в таких домах живут бабули и алкаши. Все это пресловутые «сталинки» и «хрущевки».

Поезд совсем замедлился, мы приближались к зданию вокзала, и тут я увидела Наташку. Уткнувшись носом в окно, я махала ей. Она, взвизгнув, если я правильно поняла, потому что не было ничего слышно, рванула за поездом. Следом шел Валерка, глядя на нее как на несмышленыша и покачивая головой.

Я растолкала всех теток с сумками, но не смогла пробиться в тамбур. Там уже стояла толпа желающих вырваться на свободу.

Наконец поезд остановился и все стали выгружаться. Я выволокла сумку в тамбур, ожидая, когда тетя с большой клетчатой сумкой спустится со ступеней. К вагону подбежала Ната:

– ИРИШКА!!! – орала она.

– НАТАШКА!!! – кричала я.

Она прыгала на перроне, а я в вагоне, а тетка с клетчатой сумкой все еще пыхтела и пыталась слезть со ступенек. Когда тетечка, наконец, сползла со своим «ридикюлем», я ломанулась с визгом в объятия подруги. Валерка в это время достал из тамбура мою сумку и бухтел, что мы сумасшедшие.

После пятиминутных обниманий, лобызаний, слез, соплей, причем Валерке тоже хорошо досталось, мы пошли в сторону автопарковки.

– Ну, как ты доехала??? – спросила раскрасневшаяся Натка.

– Как-как… чуть не задохнулась! Ты на волосы мои посмотри, это ж не волосы!

– А что, – удивился Валера.

– Это засаленное нечто…

– Фу-у-у, как гадко звучит, – сморщилась Наташа.

– А представь, как гадко мне носить это на голове! У вас душ-то есть?

– Нет, – сказал Валера, причем сказал серьезно, – а тебе Наташа не сказала? Мы ж на Севере живем, у нас чум, ждем снега, чтоб помыться…

– Не смешно, грешно смеяться над грязными людьми, – надулась я.

Они похихикали надо мной, потом Наташка обняла меня.

– Да ладно тебе, конечно, есть душ, сейчас быстро доедем, у нас городок очень маленький.

Мы подошли к «Хендаю», это все, что я могла понять в этой машине, потому что я полный ноль в этом вопросе. Но насколько поняла, машина была джипообразная и не из дешевых.

– Ничего так машина, – сказала я с умным видом.

– А то! – гордо сказал Валера, – «IX35»!

– Ну да, ну да, – кивала я, – я, собственно, так и поняла…

Наташа рассмеялась надо мной.

– Еще у нас «Нива» есть! Но это уже для поездок в лес на охоту, на рыбалку.

– Ой, точно, Валер, ты ж и охотник еще!

– А то! Вот завтра и увидишь, какой я охотник!

– А что, завтра шашлычки из кабана тобой убиенного будем есть? – не подозревая подвоха, спросила я.

Ната с мужем переглянулись.

– Кхм…, – начала подруга, – понимаешь, Иринка, зная тебя, не хотела говорить сразу… Это как бы сюрприз…

Я молча стояла у машины и даже не представляла, что там за сюрприз, связанный с охотой.

– Девочки, давайте-ка в машину! У нас дети дома одни спят, по дороге про сюрпризы поговорите, – скомандовал Валера.

– Не-не-не, уж будьте любезны, давайте-ка про сюрприз, а потом домой! – всполошилась я, что ж там за сюрприз такой?

– Да ты садись в машину, – подтолкнула меня Ната, – я тебе все расскажу по дороге!

Когда мы тронулись с места, Ната сказала:

– Короче, мы мой день рождения будем отмечать в лесу, ну, в домике, конечно! Но домик в лесу!

– Чего-о-о-о? Это в том самом, где водятся медведи, рыси, лоси и еще всякое из передачи «В мире животных»?

Дело в том, что как только Наташа с мужем переехали в этот городок, я стала слышать от нее истории об охоте в тайге, ибо местные жители, помешанные на рыбалке и охоте от близости с природой, затянули в это действо Валерку. Я люблю природу, всегда за какой-нибудь поход, на шашлычки у речки, но с условием, что вечером мы вернемся в цивилизацию, где будет горячий душ, унитаз, телевизор, электричество. Ну, понятно, да? А Наташка меня пичкала историями о том, как нефтяники, живущие в вагончиках в глубине тайги, рассказывают истории о медведях, наведывающихся к ним в гости, чтоб спереть еду. Или еще говорила, как ее муж охотился на кабана и тот чуть не снес и не покалечил напарника Валерки.

И вот после этого они хотят везти меня в лес??? Отмечать день рождения? Я сглотнула комок в горле.

– А…, – пискнула я в абсолютной тишине салона машины, – мы туда только на день и все?

– Ну… Иринка, на день не получится, потому что пока доедем, пока мужики на охоту сходят… Короче, дня на два, наверное…

Я опять сглотнула. Вспомнила своего начальника, который не хотел меня отпускать. Что ж ты, сволочь такая, дал мне отпуск, а? Ведь работы непочатый край. Итак, терпеть не могла своего шефа – Владимира Сергеевича, а сейчас вдвойне возненавидела.

– Ну, Иришка, у меня ведь юбилей! Кроме того, будет весело, правда!

– Ой, ну что ты, дорогая моя, в этом я не сомневаюсь, – согласно кивала я, – уж я точно запомню эту поездку на всю жизнь!

Валерка тихо посмеивался. Н-да, если б мне сразу сказали, что юбилей планируется отмечать с медведями в чаще леса, а не в ресторане с богатыми дядями, владельцами нефтяных скважин, я б точно не приехала.

Наташа решила меня отвлечь и стала рассказывать про дочек. Настя уже пошла в первый класс, а Аленка ходит в садик. Больше всего меня рассмешила история про то, что Аленка однажды в садике не общалась ни с кем, с утра до вечера бегала и махала руками. Когда Валера пришел за ней и спросил, почему она себя так странно ведет, она ответила, что она бабочка, а бабочки не умеют разговаривать, они только порхают.

Так незаметно приехали к дому, где жили Ната с мужем. Стоит отметить, что город был красивый. Очень чистый, ухоженный, не то что наша уральская серость.

Мы пошли в подъезд, Валера тащил мою сумку. В квартире было темно и тихо, дети спали. Меня проводили в комнату, где я буду временно обитать. Это была маленькая комнатушка, пока для гостей, а в дальнейшем спальня одной из девочек. Пока они спали вместе. Квартира была четырехкомнатной, большой, ремонт обалденный. Я сразу вспомнила свою полуторку. Вы не поверите, но мне еще больше захотелось домой.

Я обреченно вздохнула и стала доставать вещи. Минут через пятнадцать Наташа выдала мне халат с полотенцем, и я пошла в душ. Мылась я долго, с удовольствием, смывая все воспоминания о поезде, о китайской лапше, пьяных мужиках. Из кухни полз ароматный запах борща. Черт, а ведь хорошо! И не зря я приехала! Пусть мне тридцать скоро, если верить Вере Алентовой, жизнь начинается только в сорок лет! Я работаю старшим менеджером в фармацевтической компании, у меня есть друзья, родные, и сейчас я в гостях своей лучшей подруги!

В это время на кухне включили телевизор, и я услышала Григория Лепса, извещающего меня о рюмке водки на столе. Я вышла из ванной. Валеры не было, он редко принимал участие в наших бабских посиделках, скорее всего у телика тусуется. За столом сидела Натка, перед ней стояла тарелка полная борща, свежие овощи, соленые овощи, сало и запотевшая бутылка водки. Я расхохоталась.

– Может, сбавим градус? Вина нет?

– Да ну тебя! Давай по рюмке хоть! Под борщец само то!

Пришлось согласиться.

– А можно я на девочек посмотрю? – сказала я.

– Завтра посмотришь, еще неделю будешь любоваться ими, садись давай и ешь!

Я села за стол. Борщ я умяла быстро, а водочка пошла еще быстрее. Я уже забыла, когда пила столько водки. Только в молодости, наверное, когда не знаешь меры, на утро плохо, но воспоминаний на всю жизнь. Сначала мы хохотали, вспоминая нашу молодость, школу, институт. Потом плакали, сначала по причине моего одиночества, затем решили, что моя тетя Рая дура, раз говорит мне гадости. И давай плакать из-за нее. Короче, состояние было такое, что пофиг из-за чего плакать, лишь бы слезу пустить. Потом настал черед песен, причем все начиналось тихо, но когда мы с Наткой, упершись лбами друг в друга, орали во всю глотку: ' ЧЁООООООРНЫЙ ВОООООООРОООООООООООООН, ЧТО Ж ТЫ ВЬЁЁЁООООООШЬСЯАААА…', на кухню в семейных трусах пришел взлохмаченный и заспанный Валерка, объявив нам, что все, пора расходиться.

Дальше я помню, что Валерка меня приволок в комнатку, и я рухнула на кровать, как сосна. Я даже успела подумать, что на новом месте нужно ведь жениха загадать. И вырубилась. Но ненадолго. Через час я рванула обнимать унитаз. Во позор-то…

Зато утром, глядя на стонущую Наташку, я решила, что лучше уж очистить желудок и быть огурцом, чем так болеть с похмелюги.

У Натки тоже был отпуск, а Валера работал вахтовым методом. То есть два месяца находился дома, потом уезжал на такой же период на работу. Так что сегодня обычной жизнью жили только Настя с Аленкой. Одной нужно было в школу, другой в садик. Валера, как вчера не пьющий и сегодня не болеющий, повез детей по инстанциям. Этот момент я пропустила, позорница, никак не могу детям отдать подарки. А мамочка их вообще была невменяемая.

– Нат, ты чего, пьяная еще? – спросила я у стонущего тела, полулежавшего на столе.

– М-м-м…

– Натусик, с днем рождения тебя!!! – Я обняла свою лучшую подругу, от которой за версту несло перегаром.

– Ой, Ирка, не дави на желудок… ой, плохо мне…

– Слушай, давай я тебе кофе приготовлю что ли…

– Ой, фу-у-у-у. не надо… Блин, собираться надо…

– В смысле собираться? Куда?

– Как куда??? На охоту, мать ее…

– СЕГОДНЯ???

– Конечно!!!

– А… а куда там… ну… куда там?

– Там в лесу домик есть, что-то вроде избушки лесника. Но вообще-то это домик Михалыча, а он друг Валеры, и в данный момент в Турции…

– Михалыч?

– Мгм…

– И что?

– Ну, что-что? – сморщилась Ната. – Разрешил нам там потусоваться в его отсутствие.

– А… а когда ты говорила, что будут какие-то мужики, которые собираются там охотится, это ты кого имела ввиду? И вообще, кто там будет-то?

– Да ты не парься, там будут два друга Валеркиных с женами, они как вроде подруги мои, хорошие девчонки…

– То есть, все по парам, а я одна… класс.

– Ирин, ну мы в девятом классе что ли? Они же не молодожены, не будут травмировать твою психику лобызаниями своими, чес слово! Фу-у-у-у, давай мне кофею свари…

– А детей куда? – спросила я, вставая, чтобы приготовить кофе.

– Детей к бабуле, к Анне Никитишне.

– Ясно все, – я варила кофе, с каким-то чувством тяжести, будто все, капец, три дня из жизни просто потеряны, потому что пройдут в глубине леса, в антисанитарии… кстати, об антисанитарии.

– А вода там есть?

– Да, ручей! – радостно пискнула Ната, можно подумать, что ручей – это клево, ага.

– Класс. А мыться там же?

– А зачем тебе мыться? – удивилась она.

– Наташ, ну подмышки помыть, еще там… места всякие, знаешь, личная гигиена называется!

– А! Ну так приспособимся, что ты!!! Там сруб, в нем две комнатки, вот в одной в тазике и будем проделывать все эти процедуры!

– О Боже… – вздохнула я. А что, блин, делать-то? Не обратно же ехать?

Мы пили кофе, когда вернулся Валера.

– Так, девчонок отвез, маме пакет с вещами завез, ключ от квартиры дал! Давайте-ка кушать, собираться и ехать! Нам нужно приехать раньше гостей, шашлычки замутить, туда-сюда…

– А детей ваших я так и не увижу, да? – грустно спросила я.

– Увидишь! – возразила Ната и добавила, – когда вернемся!

– Классно, – без энтузиазма прокомментировала я.

Следующие часа два мы провели в сборах. Сначала покушали, вернее, покушал Валера, а мы с Наташей с отвращением поковырялись в тарелках. Потом стали собираться, брали вещи, мои джинсики с модными кроссовками отмели, выдали какие-то шаровары, ботинки, куртку. На мои возражения, что на улице тепло, ответили, что ночью так не будет.

Я вынула из сумки кукол, набор посуды для детей, мебель в кукольный домик, короче, все, что тащила в качестве подарков для Аленки и Настенки. Оставила все в их комнате. Если придут с бабушкой сюда, пусть порадуются.

А в сумку стала запихивать все, что мне говорила взять Натка. Продуктами, вернее их упаковкой и перетаскиванием в машину занимался Валера. Когда мы, наконец, закончили собираться, я поняла, что проголодалась. Снова сели за стол, перед дорожкой, так сказать. Похлебали супчик.

– Все, девчонки, давайте-ка выдвигаться! – сказал муж Наташи. – По дороге еще заедем в вино-водочный, ящик с пивом заберем.

– Фу-у-у, ничего не хочу, – пробухтела я.

– Ладно, может к вечеру организм захочет опохмелиться! – сказал Валера.

Наташа пошла в спальню за курткой.

– Валер, – прошептала я, – а ты уже ее поздравлял?

– Неа, – так же шепотом ответил он, – она же невменяемая была утром. Я решил, что поздравлю вечером, когда стол там накроем!

– Да? – задумчиво спросила я, – ну тогда и я тоже поздравлю ее вечером!

Я сгоняла в комнату за подарком, он был маленький, поэтому я сунула его во внутренний карман куртки. Спустя минут тридцать, мы выдвинулись в сторону избушки на курьих ножках.

Ох, ребятки, скажу я вам, природа тут, конечно, шикарная!!! За город мы выехали уже минут через двадцать. Лес просто изумительный, а пахнет… м-м-м-м-м… тут я вспомнила, что сейчас грибной сезон.

– А грибы собирать будем? – спросила я.

– А то! – радостно ответила Ната, – не только грибы, а еще чернику и голубику!

Настроение у всех как-то улучшилось. Видимо лес забрал остатки похмелья, чувствовала я себя обалденно! Мы ехали на «Ниве», я сидела сзади, приоткрыв окно и впуская вкусные запахи леса. Я в уме перебирала события последних дней и вдруг вспомнила:

– Черт! Я ж домой не позвонила, что все хорошо, что доехала! Из поезда последний раз звонила, там тетки, наверное, с ума сошли!

Я судорожно искала мобильник в карманах куртки.

– Не ищи, – сказал Валера, глядя на меня в зеркало заднего вида, – он тут все равно не ловит. Возьми мой, у меня симка местного оператора, даже в лесу берет!

Я схватила телефон, испустила вопль радости при виде трех палочек, означающих, что мы на связи и набрала домашний номер мамы.

– Алле, – ответила мама почти сразу.

– Мамочка, привет, это я!

– Иришка, ты что ж нас пугаешь с отцом??? Мы вчера звонить не стали, думаем с дороги, ночь, а сегодня ждем-ждем, ждем-ждем, звонили уже тебе…

– Ма! Да все хорошо!!! Мы с Наташей поехали… на дачу! Там будет плохая связь, вы меня не теряйте!

– На дачу? На какую дачу? Зачем?

– Ма, ну на какую дачу? Обычную, шашлыки жарить будем, отмечать!

– А-а-а, поняла-поняла! Ладно!!! Наташеньке привет большущий передавай и мои поздравления!!!

– Конечно, мамочка!

– А мы звоним, думаем, что ж телефон у тебя выключен!

– Ма, ну связи здесь нет! Ну, все, мамочка, а то я звоню с телефона Валеры, уже тоже плохо ловит!

– До свидания, дочка!

– Пока, ма! Папе привет!

Я нажала отбой.

– Фу-у-у, спасибо!!! – облегченно сказала я и протянула телефон Валере.

Оставшуюся часть пути мы с Наташей болтали, она рассказывала про работу, про дочек, про жизнь. Вспоминали наши школьные годы, студенческие, правда она не доучилась в нашем институте, замуж вышла, уехала, перевелась в другой, в общем. Было хорошо. Пожалели, что вчера так наклюкались, можно было сейчас в пути выпить шампанского в честь праздника, занюхивая запахом берез и влажной листвы. На последнем отрезке пути мы замолчали, потому что дорога была не накатанная, между деревьями, Валера ехал медленно и осторожно. Я чуть не по пояс вылезла в окно, высматривая диких зверей. Наташка хихикала надо мной.

И тут я увидела сруб. Он стоял на довольно широкой поляне, где-то шумела вода. Деревья были огромными, очень высокими, качались величаво и страшно. Я вышла из машины, задрала вверх голову и смотрела на них, пытаясь разглядеть макушки. Валера открыл дом.

– А что? Тут не было замка? – удивилась я.

– Нет! Этим домиком пользуются охотники, останавливаясь на ночь или чтобы укрыться от непогоды.

– Да-а-а? И не воруют ничего?

– Ириш, ты что? Это же их пристань в случае чего, да и что тут воровать, железную посуду с отбитой эмалью?

– А Михалыч тогда каким боком к этому домику имеет отношение?

– Ну, он лесник, так что домик в первую очередь его. Только домиков таких тут несколько. Он курсирует по лесу и останавливается то тут, то там.

– Знаешь, Наташ, – задумчиво сказала я, вытаскивая из багажника ведро с замоченным шашлыком, – так ведь тут любой человек может остановиться, то есть мы ехали и не знали, будет ли дом свободен сегодня…

– Конечно, но ничего страшного нет в том, если б здесь были другие охотники. Это тайга, тут такие законы, и их нужно уважать.

– Ясно. Уважать, так уважать, – кивнула я и поперла ведро в домик.

Внутри было темно, тепло и пахло травой. Я подняла голову, по всему периметру комнаты висели пучки трав. В центре комнаты стояла огромная печка.

– Вау!!! Вот это да-а-а-а! Такое еще бывает в реальной жизни??? А я думала только в сериале про Ефросинью! – восхитилась я.

Наташа рассмеялась.

– Ты что?! Конечно, бывает!

Я стянула ботинки с ног.

– Подожди, не разувайся, мы ведь не знаем, кто тут ходил и как, сейчас пол вымоем, потом будешь бегать разутая!

– Ладно, а… в туалет тут куда?

– В туалет тут на улицу. За домом деревянный стоит, увидишь.

– Поня-я-ятно, – протянула я, – как это я сразу не догадалась.

Я еще оглядела комнату, деревянный стол, табуреты, очень широкие лавки, видимо для того, чтобы спать, маленькие оконца… Черт, никак на машине времени перенеслась в прошлое! Того и гляди, крестьяне вернутся с поля.

Вышла на улицу, на встречу шел Валера, груженный барахлом из машины. Я спросила, где находится нужный мне объект, он ткнул в сторону леса подбородком, прокомментировав: «Туда!». Я пошла в указанном направлении. Туалет, конечно, был, что называется, шик модерн! Сооружение с дырой в полу. Я заглянула внутрь, было очень интересно, дыра в полу в виде сердца, или нет. Оказалась в виде ромба. Я вообще не понимаю, кому пришла идея в голову, вырезать дыру в полу для какашек в виде сердца? Это что за издевательство над символом любви?

Я похлопала по карману, проверив наличие запасов бумаги туалетной. Изнутри дамская комнатка закрывалась на огромный ржавый погнутый гвоздь. Сделав все дела, отправилась в дом. Наташа уже драила пол. Мне было поручено приготовить посуду, заправлять готовые салаты, дорезать те, что еще не были дорезаны и так далее Когда пол был выдраен, я разулась и заглянула в другую комнату. Это была типа спальня. Широкие лавки с матрасами, стол, что-то вроде шкафчика небольшого, стул с висящими кусками ваты.

Вернулась на кухню, Валера во дворе чем-то стучал, колол дрова.

– Зачем это он? – спросила я.

– На шашлык, да и печку на ночь протопим. Ночи уже прохладные, – ответила Наташа.

И все было хорошо и спокойно. Валера не включал музыку в машине, потому что придерживался принципа, что выезд на природу, должен этим словам соответствовать. Никаких долбящих звуков «клубняка», взрывающего мозг, никаких музыкальных центров. Максимум это гитара. Такое умиротворение, тишина, я уже радовалась, что приехала сюда.

И тут моя подруга, желая мне только добра, решила научить меня стрелять. Она достала из машины ружье мужа в чехле.

– Валер, я покажу ей как нужно стрелять!

– Покажи, только не стреляйте здесь по-настоящему. Слишком близко от домика, мало ли кто движется в этом направлении, а пуля-дура…

– Конечно! – радостно кивала Ната, – Я просто покажу!

– Не надо меня учить, – испуганно вытаращила я глаза, – я не собираюсь ни на кого охотиться!

– Да успокойся ты!!! Просто покажу, как ружье держать, сделаем пару фоток прикольных! Потом покажешь своему начальнику на работе, пусть боится!

– А! Стрелять не надо будет? – облегченно выдохнула я, – ну тогда ладно!!!

Мы отошли от нашего лагеря метров на пятьдесят, по дороге Натка рассказывала мне, как пользоваться ружьем. Во-первых, я узнала, что в России, по какому-то там закону, запрещается добыча диких копытных животных и бурого медведя в целях любительской охоты. Сразу стало легче, что на медведя мы не пойдем. Во-вторых, я очень пыталась запомнить, но так и не смогла что-то об охотничье оружие с откидным стволом. Наташа с таким энтузиазмом рассказывала, из чего оно состоит, будто впаривала новинку из парфюмерной линии Dolce&Gabbana. Короче, в этом ружье есть ствол, шейка, приклад, ствольная коробка, фигова туча механизмов: запирающий, спусковой…

Если честно, больше не помню. Я усвоила одно – это одноствольное оружие, с курково-ударниковой системой.

Мы вышли на поляну, она всучила мне ружье, по моим меркам ужасно тяжелое.

– Черт, я понимаю, что твой муж охотник, но ты-то куда лезешь? – вздыхала я. – Еще и меня заставляешь.

Я с умным видом переместила затвор рукой, как показала мне Ната, и стала позировать для фото. Но целилась я в лес, а не в объектив, потому что боялась, кто его знает, вдруг ружье выстрелит? Палец с курка предусмотрительно убрала. После, примерно, пяти снимков, Натка, сидя на корточках в траве и глядя на меня через камеру смартфона, обнаружила чернику. Вернее, ее кустик. Как известно, она растет там, где сыро, а сыро было чуть правее, туда мы и пошли за черникой. Я, конечно, ела эту ягоду, но никогда с куста и горстями. Поэтому, что называется, добралась. Предвкушая, как я буду сидеть в деревянном домике с дыркой ромбиком в полу, продолжала наяривать ягоду. Мы с Наташей посмотрели друг на друга и расхохотались, лица у нас были фиолетовые от ягод.

– Надо сходить в домик за ведерком!!! Сейчас приду, держи! – Наташа протянула мне ружье. – Никого не бойся, увидишь медведя – стреляй!

– Вот спасибо тебе, любимая подружка! Вот успокоила…

Наташа ушла, я продолжала есть. Было очень тихо. Даже Валеркин топор перестал стучать. Я подняла голову, деревья шумели, словно разговаривали между собой, в кустах, совсем рядом, кто-то прошмыгнул. Я испуганно дернулась в сторону кустов. Автоматически схватилась за ружье. Рот был набит пережеванной ягодой, но я не могла их проглотить, горло, будто сжали тисками.

Я встала, прислушиваясь к шуму леса, наверное, в этот момент, напоминая суслика на трассе, который замер, слушая звук приближающейся машины. Кусты напротив меня, довольно густые, затрещали, я шумно проглотила ягоды, с каким-то звуком типа «бульк».

Все стихло. Потом снова раздался треск, чуть левее кустов. Я открыла рот, но ни одного звука выдавить не смогла. Макушки кустов качнулись, я почувствовала, что очень хочу в деревянную комнатку с ромбиком в полу.

Неожиданно раздался громкий, четкий треск, было ясно, что кто-то упорно продирается через заросли. Дальше я услышала свой визг, вернее это было так… не знаю, как передать это на бумаге, ну как-то так:

– ааааааа… аааааа… ааааааа… АААААААААААА!!!!!

Дальше я вскинула ружье к плечу, как показывала Ната, сделала все, как она учила, нажала на курок и выстрелила под аккомпанемент своего крика. Я успела подумать, что была б здесь теть Рая, сказала бы, что ору благим матом, потом ощутила бешеный толчок в плечо от ружья и упала на ж…, то есть на пятую точку. Вместо того чтобы подорваться и бежать, или хотя бы глянуть кого я подстрелила, и подстрелила ли вообще, я лежала, раскинув руки, как морская звезда, друг Губки Боба и лицезрела макушки деревьев. Кажется, что это было долго, но после выстрела прошли какие-то секунды, меня посетила мысль, что сейчас меня сожрет медведь и тут я услышала:

– П…ц, б…ь! Тут баба какая-то чокнутая стреляла!!! Как пить дать, блондинка!

Дальше пошел такой отборный мат и волна возмущения, что я чуть не лишила кого-то жизни. А я была уверена, что баба и блондинка – слова в мой адрес. Ну да… никого кроме меня больше не было на поляне с ружьем на перевес. Я медленно села на траве и увидела трех бегущих ко мне мужиков.

– Ба!!! Да это не блондинка, это кикимора лесная, посмотри на ее рож… лицо! – сказал один из них, голос был тот самый, который матом привел меня в чувство.

Он присел возле меня на корточки:

– Ты какого хрена тут делаешь, стрелок, б…ь, Ворошиловский?

– М… медведя жду…

– Нда??? Так их тут нет!!! Тут только мы, люди!!! – и пощелкал пальцами у моего носа.

Хотя я знала из уроков природы в начальных классах, что мишутки вроде как еще не в спячке, а как раз-таки запасаются жирком на зиму. Но раз они говорят, что медведей тут нет, то, видимо, имеют в виду, что обиталище у них в другой совсем стороне.

Я посмотрела на его щелкающие пальцы, потом в его синие глаза. В каком бы шоке я не была, а заметила, что мужчина то ничего, привлекательный.

– А… а я вас не убила? – спросила я. Мужики стоящие рядом заржали. В это время откуда-то раздался вопль Натки:

– Ирка-а-а-а! – и она вылетела из кустов.

– О, да у них тут шабаш, Артем, глянь еще одна бежит!!!

Мужики снова заржали. Я, как тормоз, повернула голову в сторону Наты, следом за ней бежал Валерка. Дальше меня подняли, поставили на ноги, Натка все меня нацеловывала, обнимала и ревела. Я увидела, что она ревет и тоже разревелась. Плакала так, как в детстве, до икоты. Мужики ржали, а мой медведь-Артем, а именно в него я чуть не попала, смотрел на меня, как на убогую. Свысока, изогнув надменно черную бровь, с издевательской усмешкой. Если б он так на меня смотрел на проспекте Ленина, я б ему в лицо плюнула, но я только что чуть не лишил его жизни в чаще леса, поэтому ему можно считать меня лохом конченным.

Оказалось, что Артем и его друзья – Алексей и Андрей, охотники. И шли к домику на ночевку, останавливаясь, чтоб поесть черники. Поэтому двигались медленно и тихо.

Все познакомились, ребят, которые чуть не стали жертвами моей охоты на медведя, пригласили на празднование дня рождения. Конечно, они все равно бы остановились в домике, но в знак примирения нельзя было не пригласить их поучаствовать в нашем застолье. Когда мы подошли к домику, со мной приключилась новая истерика, я начала дико хохотать. Усевшись на деревянную ступеньку, ведущую в дом, я не переставала смеяться, держась за живот. Мой смех убил шатун Артем, сказав тихо, но четко:

– Еще и истеричка…

Я тут же заткнулась. Как выяснилось, прошло уже довольно много времени и гости должны были вот-вот приехать, так что стали накрывать поляну. Но сначала мы с Наташей тщательно умылись. Из дома вытащили столы, поставили недалеко от мангала, который собрал Валера. Из неожиданно приглашенных гостей, только Артем хмурился. Ну, его можно было понять.

Я немного пришла в себя, стала участвовать в организации празднества. На телефон Валеры позвонили Таня с Костей и Настя с Вовой – гости, которых мы ждали. Они уже подъезжали, как я поняла, на одной машине. Андрей, мощный бородатый бугай, разжег дрова в мангале. Алексей, или как он представился, Лешка, насаживал мясо на шампуры, оставляя их на подносе, так как дрова должны были прогореть.

– Это мы удачно зашли! – вставил Андрей.

– Ну… кому удачно, а кому… – мрачно вставил Артем.

– Ну, извини! – не выдержала я, – Я же не специально! Я оружие впервые в руках держала!

– Дура ты, – тихо ответил Артем, – если ты вся такая фифа городская, то какого черта сюда тебя принесло?

– На мой день рождения! – ответила Ната. – Артем, не все девушки растут в лесах, с детства стреляя в диких зверей! Так что не стоит дуться на Иринку. Лучше воды принеси!

Таким образом, мрачный Артем был ликвидирован с поляны. Без него стало совсем хорошо, по крайней мере, мне. Так что я расслабилась, Ната позвала меня выпить вина.

– С удовольствием!

Только мы разлили в пластиковые стаканы белое вино, послышался шум машины. На поляну въехала еще одна «Нива». Мода тут, что ли на эту марку. У гостей из чащи, как я про себя называла троицу лжемедведей, тоже была «Нива», только оставили они ее где-то в той стороне, откуда пришли, потому что до домика было ближе пешком, чем объезжать большую часть леса в поисках дороги.

В это время из машины вышли мужчина с женщиной, как я их назвала про себя, сухостои. И другая парочка, эдакие два Вини Пуха. Худые оказались Таней и Костей, а толстячки Настей и Вовой. Как и положено полным людям, Настя с Вовой были очень веселыми. Вовка привез гитару, так что я уже кайфовала, глядя на эту картину, как вдруг вернулся Артем. Словно напомнил мне о моем преступлении, совершенном против него.

Мы намазались средствами от комаров и мошек. Я наслушалась страшных историй про полчища мошкары, но, видимо, у них закончился сезон. А вот комарики, живущие до октября, жужжали в темных и влажных местах.

Уселись за стол, мужики по очереди бегали к шашлыкам, но пьянка началась. Сначала Нату поздравил Валера. Он достал из багажника ведерко. В котором в воде стоял небольшой букетик бледно-розовых тюльпанов и каких-то фиолетовых цветов, орхидеи что ли… Потом он достал из внутреннего кармана ветровки бархатный футляр, все поняли, что это колечко. Мы с девчонками шумно вздохнули. Вовка с Костей посмотрели на своих жен предостерегающе, мол, у тебя не юбилей, так что не вздыхай. Потом Валера поднял свой пластиковый стакан с водкой:

– За мою жену, самую лучшую женщину, – посмотрел на Нату и добавил, – я тебя люблю!

Они поцеловались, кто-то даже крикнул «Горько!», а я чуть слезу не пустила, умиляясь этой картиной. Причем слеза уже должна была вот-вот выкатиться, но я поймала на себе взгляд Артема с четко бегущей строкой в глаза: «Истеричка». Поэтому взяла себя в руки залпом выпила вино до дна.

Черт, я так скоро сопьюсь. Я задумчиво глянула на стакан, а потом подумала: да и хрен с ним, праздник ведь! Пить, так пить! И попросила еще наполнить мой бОкал!

Мы с девчонками ломанулись разглядывать кольцо. Насколько помню, Ната любит изумруды, мой подарок с ними же, и Валера подарил ей кольцо с изумрудом, очень красивое.

Лешка начал травить байки из своей охотничьей практики:

– Приехали мы компанией в количестве шести человек, на охотничью базу, где нас встречал егерь Вася. После недолгих сборов, выяснилось, что один из команды по имени Толик, забыл дома ружье, конечно над ним все сразу стали смеяться и шутить, на что егерь Вася его успокоил и сказал – кабана все равно убьем, а Толик, будет нам помогать тащить мясо из леса. На том и порешили. И так, егерь еще с одним охотником и собаками пошли в загон, а я с остальными встал на номера, вдоль просеки. Толик, который без ружья, стоял недалеко от меня метрах в двадцати. Вдруг слышу лай собак и буквально через минуту, прямо на этого забывчивого охотника, выходит здоровенный кабан, встал в метре от него и давай его нюхать. Толик, вместо того, чтобы дать деру, а мне стрелять нельзя, так как по направлению зверя стоит человек, со всей дури кааааак даст ему пинка прямо по морде и кричит: ' иди на х… от сюда, иди на х…» и сам потихоньку отходит. Кабан, постоял еще несколько секунд, обошел человека без ружья, перешел просеку и ушел в другой участок леса. (Рассказ взят с сайта http://www.garms.ru/forum/viewtopic.php?p=2004)

Толик потом так нажрался беленькой, то ли от испуга, то ли от радости, что кабан его не ударил. Домой привезли дрова, а не Толика.

Мы засмеялись. Ната сказала:

– Ну, что, дорогая! Твой тост! – затем, обращаясь ко всем, добавила, – Если кто не в курсе, Иришка приехала ко мне издалека, почти два дня в поезде тряслась, только чтоб меня поздравить!

– И поохотиться! – добавил Артем. Правда, на этот раз с полуулыбкой. Все похихикали.

Я встала, подняла свой пластиковый стаканчик.

– Тебе все сегодня будут желать счастья, здоровья, удачи, и я, конечно, к ним присоединяюсь… Но еще я хочу процитировать слова из песни Высоцкого о друге:

Если он не скулил, не ныл,

Пусть он хмур был и зол, но – шел,

А когда ты упал со скал,

Он стонал, но – держал!

Если шел за тобой, как в бой,

На вершине стоял хмельной, —

Значит, как на себя самого,

Положись на него.

Любимая моя Натка… я знаю тебя всю жизнь, и сейчас много могла бы о тебе сказать хорошего, но скажу только одно: я знаю, что могу положиться на тебя, как на саму себя. Ты настоящий друг, я люблю тебя и спасибо, что ты есть!